Запятнанная совесть (гет)

Сон для Беллы был тяжелым. Холодный радиатор едва справлялся с ночной прохладой, а мысли кружились в голове, не давая покоя:

Я должна стать лучше

Мама… Мама…

Свет прожекторов освещает манеж. Белла стоит на краю барьера: еще маленькая, с голубыми блестящими глазами и завивающимися волосами, собранными в тугие косы.

— Мама! Ты так высоко! Как птица! — девочка восторженно кричит, поддерживая, хлопая в ладоши.

Жанна Манежная, словно отделенная невидимой стеной, не обращает внимания на возгласы дочери и продолжает идти.

Блеск света. Вспышка. Овации сменяются криком — артистка падает, потеряв равновесие. Белла, не раздумывая, бежит к матери, но пол, такой прочный до этой секунды, исчезает, оставляя черную бескрайнюю яму. Девочка с визгом летит вниз, ища руками опоры в воздухе, сжимающем лёгкие до боли. Ветер обвевает ее маленькое тело. Белла падает в странный холод — воздух сменяется водой. Дыхание затрудняется, ледяные всплески проникают в нос и рот. Манежная барахтается, всплывает на поверхность — в отражении она, уже взрослая, сознательная, напуганная.

— Манежная! — громом раздался чей-то голос.

Белла поднимает голову. Рядом с бортиком стоял Казбек.

— Космос — не игрушки, циркачка!

Тон, пробирающий до мурашек. Перепуганная девушка старается держаться прямо, несмотря на холод.

— Товарищ инструктор! — вскрикнула Белла. — Помогите!

Манежная пытается плыть, но вода держит ее на месте. Конечности немеют, двигать ими становится тяжелее. Еще один вскрик, полный мольбы, застревает в горле. Он просто смотрит на нее.

Глаза медленно закрываются, тело идет на дно. Вдруг — крепкие руки подхватывают ее, небрежно, но осторожно укладывает на холодный кафель. Белла хочет открыть глаза, увидеть спасителя — не может. Кажется, что разум вытягивает из новой реальности. Пробует еще раз, всеми усилиями желая пробить фальшивую преграду.

Напрасно. Покой.

Манежная, проснувшись с дрожью по всему телу, посмотрела в потолок, затем на сторону, где мирно спала Ира. Бывшая артистка перепугано рассмотрела руки: дрожащие, живые, её. Лазурные глаза, готовые почему-то наполниться слезами, скользнули по настенным часам.

5:30

Скоро подъем. Белла кое-как заснула.

Второй день подготовки встретил её усталостью в теле, несмотря на сон. Манежная, стоя на построении, лениво протирала ненакрашенные глаза.

— Готова? — тихо спросила подругу Ира.

Белла кивнула. На нее посмотрели другие кандидатки — Валя Скворцова, ударница-инженер, и Лариса Тарасова, парашютистка.

— Белла, Казбек, кажется, на тебя глаз положил, — подметила Валя, блеснув зелёными глазами.

— В каком смысле?

— Да в таком! — подмигнула Лариса, — он тебя вчера по плацу гонял, как кролика циркового! Изводит специально.

— Разговорчики? — гаркнул внезапно появившийся Казбек.

Девушки притихли и встали в строй. Утренняя тренировка началась по-новой: несколько кругов бега, упражнения на разогрев и выносливость Белле казались вполне терпимыми, если не брать в счет слишком ранние подъемы и внезапные комментарии инструктора в ее сторону.

— Ну что это такое? Почему такой темп? У тебя тут променад или тренировка, циркачка?

— Тренировка с элементами променада, — ответила Манежная, невольно хватая воздух ртом.

Когда пробежка завершилась у двух отрядов (мужчины на другой стороне переводили дыхание), Казбек окинул взглядом девушек кандидаток. В темных карих глазах блеснуло ехидно-надменное.

— Сонные мухи, но для второго дня сойдет. Все могут отдыхать…

Белла и Ира переглянулись, облегченно вздыхая и поправляя свой внешний вид.

— Кроме Манежной. Пять кругов! Бегом! Марш!

Девушка, не успевшая и пикнуть, побежала по приказу, сорвавшись с места. Она не поняла, почему так сделала.

Из собранных волос Стрелкиной выбились прядки. Пот стекал по лицу. Вениамин, стоявший рядом с парнями-кандидатами, невольно уставился на Иру, из-за чего быстро получил комментарий от Зои:

— Что, на огонь тянет, Крысин?

Девушка, видимо, услышавшая слова Ульяновой, улыбнулась другу.

— Ты сюда приехал наблюдать или на девушек смотреть? — спросил с ухмылкой один из кандидатов, Алексей Воронов.

Вениамин, очарованный милым жестом, даже не почувствовал раздражения от вопроса.

— Зачем смотреть на девушек, если можно только на одну.

Зоя еле сдержала смешок. Крысин, опомнившийся, прочистил горло.

— А вообще не твое дело, Воронов, — добавил он серьезнее.

— Правильно Вениамин говорит, — кивнула женщина-инструктор, — Не стоит лезть в чужую тарелку, если она кажется тебе глупой. Может, человек счастлив есть из такой.

Вениамин почесал затылок и, фыркнув, перевёл взгляд на опавшие тополя. К семи часам утра столовая заполнилась шумом посуды и шагами кандидатов. Ира, уже сидевшая за столом, попивала компот из кураги — ненавистный еще с детства.

— Лучше бы был яблочный, — процедила девушка, высунув кончик языка и скривившись. — Все что угодно, только не…

Вдруг перед ней возник стакан с желаемым компотом. Стекло звякнуло об стол.

— Комплимент от соседнего столика, ненаглядная привереда, — ухмыльнулся Вениамин. — За равноценную плату.

Крысин забрал стакан Иры с ненавистной курагой и чуть отпил.

— Сказала бы на раздаче и не мучилась: в твоем же характере.

— Ой, да замолчи, Венька! — фыркнула Стрелкина, не сдерживая ухмылки.

— А где Белла, Ириш? — спросил ненароком он подругу.

— Да на раздаче до сих пор стоит, — указала кивком девушка.

Белла, державшая поднос в руках, невольно фыркнула, когда повариха протянула ей порцию манной каши — как и вчера, с комочками.

— Тут тебе не Гагры и санаторий, милочка, — пробурчала работница, заметив недовольное лицо кандидатки.

— Да знаю я, знаю! — огрызнулась Манежная.

«Куда там Ира села?»

Вдруг кто-то задел девушку плечом. Белла вздрогнула, завтрак почти выскользнул из руки.

— Извиняюсь! — чья-то рука удержала еду Манежной.

Бывшая циркачка обернулась: Воронов. Высокий (в рамках отбора кандидатов), с широкими бровями и темными волосами. Мужчина невольно улыбнулся, поймав растерянный взгляд.

— Э-э-э, спасибо, — смущенно ответила Белла, — но в следующий раз смотри сам, куда прешь!

Алексей на миг остолбенел, светлые брови свелись к переносице. Кандидат хихикнул.

— Хорошо, артистка, хорошо. Просто не мог не обратить внимания…

— Ворон, ты там долго болтать будешь? — вопрос прозвучал с одного из столов. Мужчины-кандидаты сверлили взглядом Беллу и Алексея.

— Простите, вынужден удалиться, — прощально произнес Воронов и развернулся, оставив Беллу с невольно порозовевшими щеками.

Пройдя на свободное место, Манежная села напротив Стрелкиной. Рядом с ними, будто случайно, иногда кружился Вениамин.

— И что это было? — спросила Ира, намекая на сцену с кандидатом.

— Да идиот какой-то. Внимание, кажется, привлечь хотел.

Крысин, стоявший рядом, повернулся в сторону девушек.

— Воронов? — Вениамин выгнул бровь.

— Да! — Белла кивнула.

— Если и этот будет лезть — говори мне. Я поговорю с ним.

— Ой, Вень, с твоими методами, — прищурилась Стрелкина.

— А я чего? Только словами, как доблестный наблюдающий! — отмахнулся Крысин.

Ира толкнула друга в бок локтем и продолжила есть. Манежная, ненароком глянув в сторону, где сидели мужчины, тоже принялась за завтрак. Воронов окинул девушку взглядом в ответ, не убирая еле заметной улыбки с лица. Следующим по расписанию была лекция по астрономии.

Преподаватель задерживался: говорил с начальством. Белла, имея немного свободного времени, удивленно посмотрела на учебник — последний раз эту дисциплину она проходила в 10 классе.

— Ну и ну, — хмыкнула бывшая артистка, — и зачем это?

— Как зачем? — Ира подняла свои темные брови, — для общего развития. Будущий космонавт не должен знать о звездах и планетах?

— Да должен, но…

Тяжелые, выточенные шаги заполнили пространство. В аудиторию зашел Казбек Небалуев.

— Товарищи кандидаты, — начал старший инструктор, — после теоретической части вас ожидает первая тренировка на тренажере — ЦФ-8.

Кандидаты стали перешептываться.

— Чего-чего? — прошептала Белла.

— Центрифуга, — расшифровала Ира.

— А это страшно?

— Будто раскручивают карусель до рвотных позывов! Только раз в 10 быстрее!

— Фи!..

— Да ладно! В первый раз всегда страшно! — Ира хлопнула подругу по плечу, случайно не рассчитав силы. Белла пискнула, — Ой, прости-прости!

— Я к концу месяца вся перебитая буду, — тихо взвыла Манежная, опустив голову на парту.

— Отставить разговоры! — гаркнул Казбек. Аудитория замолчала. — Никуда не расходитесь и ждите указаний. Кто сбежит с тренировки — может смело писать документы на отчисление.

— Еще чего удумал, — пробубнила Белла, глянув на подругу.

Через минуту в аудиторию наконец зашел лектор. Галлай окинул взглядом аудиторию и принялся писать на доске тему занятия: «Эволюция Вселенной». Манежная, потупив взгляд, нехотя раскрыла тетрадь и принялась записывать все, что монотонно говорил известный летчик. Иногда в аудиторию заходили наблюдающие из КГБ — ни Белла, ни Ира, не знали их, но, когда порог переступил Павел, артистка невольно подняла взгляд. Мужчина ходил между рядов, словно строгий надзиратель. Понаблюдав за партами, где сидела женская часть отряда, он пошел в конец кабинета и сел на свободный стул, поправляя очки.

За последней партой сидел Кушнарёв Иннокентий Львович. Кандидат что-то методично записывал, точнее, пытался изобразить. Павел не оставил это без внимания: движения рук были слишком заученными. Спустя минут 5, когда Кеша успокоился, наблюдающий подошел к нему.

«Что же ты прячешь, Кушнарёв?»

В тетради были обыкновенные записи лекции: пометки, сокращения, даже карикатуры на некоторых кандидатов и Галлая. Мужчина приподнял очки-нулевки, недовольно искривив губы. Его мысли не подтвердились? Может, от этого должно быть спокойнее…

Иннокентий поднял глаза на Павла.

— Что такое, товарищ наблюдающий? Проверяете, прилежный ли я ученик? — в ярко-голубых глазах светилась ехидная насмешка.

— Конечно. Проверяю, насколько внимательно Вы слушаете материал.

— Давно ли наблюдающие беспокоятся о кандидатах?

Помещение накрыла тишина. Даже вечно болтливый Воронов перестал говорить, наблюдая за Заречным и Кушнарёвым.

— Только если что-то мешает их учебному процессу.

Серые глаза Павла скользнули по боковой стороне парты. Между досками что-то сверкнуло. Лезвие, пластина с шифром?..

— Товарищ наблюдающий, что-то случилось? — спросил Галлай.

Майор КГБ поправил очки и посмотрел на лектора.

— Просто проф. деформация, товарищ. А, Вы, Иннокентий, сосредоточьтесь на лекции. Космос не прощает слабостей.

— Слушаюсь и повинуюсь, — пролепетал кандидат и театрально уткнулся в тетрадь.

Когда Павел покинул аудиторию, извинившись за прерванную лекцию, Белла и Ира переглянулись.

— Кеша и вправду странноватый, — нахмурилась Манежная.

— Да и черт с ним. Не удивлюсь, если он тут не досидит до Нового года!

* * *

Теоретическое занятие подошло к концу. Наблюдающий зашел в кабинет для перепроверки. Павел снова прошел между рядов, заглянул под парты и стулья.

— Чего выискиваешь, Костя? — спросила мужчину супруга, стоявшая в дверном проеме.

На Марте была форма КГБ с отличительными знаками. Черные кудри собраны в строгий пучок. «Павел» поправил очки.

— Всего-лишь проверка безопасности, милая.

— У кандидатов только второй день пошел, а ты уже в поисках врагов, — голос Марты был тягучим, спокойным, с долей доброй насмешки, — Боишься потерять нюх на работе, «Дипломат»?

— Не думаю, что тут я смогу расслабиться.

— Мы слишком ответственные с тобой, Кость, — напомнила Заречная, глубоко вздохнув, стуча пальцами по дверному косяку.

— Да. Для того, чтобы трагедий не возникало снова. Не в нашу смену.

Павел, закончив осмотр, снял очки. Марта подошла к нему ближе, взяла лицо в ладони.

— Ты тут только не развались без меня, хорошо? А то Злата без папы плакать будет.

Марта поцеловала Константина в щеку. Заречный не сдержал теплой улыбки.

— Идем, а то пропустишь другие зрелища с кандидатами.

— А ты куда?

— Пока домой, потом — жди послания от меня, — Заречная подмигнула мужу.

Шифровки — часть их тайного кода, жизни.

Они вместе прошли в коридор, но разошлись у широких дверей, за которыми стояли кандидаты. На прощание Марта обняла мужа — тот обвил её в ответ, целуя в макушку, будто в последний раз.

— Надеюсь, на Новый год мы с Златой погуляем с тобой по Москве.

— Обещаю, родная.

Кратко, надежно. Марта всегда верила ему, а Константин — ей.

После мужчина надел очки-нулевки, снова становясь для всех Павлом Валентиновичем.

* * *

Кандидаты выстроились в шеренгу. ЦФ-8 напоминала коромысло, к которому была прикреплена железная капсула. Медики стояли рядом — их выделяли белые халаты, завязанные на спинах. Техники сидели за мониторами.

— Первая тройка — подготовиться! — прозвучал голос из репродуктора.

Манежной уже помогали надеть оранжевый комбинезон.

— Это не так страшно, — сказала Ира подруге, взяв Беллу за плечо. — Выдержи для начала 4-5g и будешь умницей.

— А почему начинаете с меня? — спросила Манежная с неуверенностью в голосе.

— На циркачек интереснее смотреть, — подколола Тарасова.

— Ничего смешного тут нет, — вступилась Зоя Владленовна. — Конечно, тебя мы на 8g сразу не раскрутим — жертвы на второй день тут не нужны.

Один из работников провел Беллу к тренажеру. На нее надели тренировочный шлем и стали закреплять ремнями. На теле — датчики, в голове — страх.

— Потеряешь сознание — пиши на отчисление! — прозвучал голос Казбека снизу.

— Спасибо за поддержку, товарищ старший инструктор.

— Не дыши так часто. Гипервентиляция вредна, — пробубнил врач перед тем, как кабина закрылась.

Старт. Тренажер начал движение. Разгон от 0g до 3g прошел за минуту.

«Мне не страшно…»

Когда перегрузки достигли 4g, Белла сильнее вжалась в кресло. Ребра заболели так, будто на Манежную сел человек в разы крупнее неё. Слёзы непроизвольно стали увлажнять глаза.

— Переход на 5g, — сухо произнес оператор за стеклом, настраивая скорость центрифуги.

Сердце Беллы, готовое выпрыгнуть из груди, застучало еще сильнее. Зрение сузилось до тонкой полоски — перед циркачкой только свет монитора и шум машины.

— Назовите свое имя, — попросил один из техников.

Проверка сознания.

Манежная открыла рот, но губы не слушались ее. Тело на мгновение обмякло.

— Имя.

— Бе —

Язык не желал подчиняться телу. 6g, установленная на несколько секунд, выбила из груди девушки болезненный стон — мышцы свело судорогой. Череп будто сжали в тиски.

5g на полторы минуты.

Снова 6g на 5 секунд.

Риск. Кровь отлила от головы.

— Белла! — вырвалось из груди кандидатки.

Техники за стеклом переглянулись и что-то начали записывать. Перегрузка пошла на спад — резкий скачок до нуля. Ира и Вениамин одновременно выдохнули, а Зоя довольно посмотрела на Казбека, который лишь повел бровью. Когда кабина остановилась, к Белле подбежали врачи — проверить состояние, помочь выбраться. Техник потряс кандидатку за плечо.

— Манежная.

Она, не веря, повернула голову в сторону работника ЦПК.

— Я… Выжила?

Мужчина хмыкнул.

— Как видите — да. Для первого раза неплохо. Ноги чувствуете?

— Нет…

С кандидатки сняли крепления и шлем — она еле сдержала рвотные позывы. Белле помогли добраться до ближайшей скамейки. Ира придерживала подругу за поясницу, чтобы та случайно не упала. Руки Манежной дрожали. Небалуев даже не посмотрел в ее сторону, но в лице инструктора что-то на мгновение поменялось.

— Ну вот, Белка. Смогла же!

— Я чуть тот свет не увидела, — еле пролепетала Манежная, случайно прикусив язык. Перед глазами все плыло.

— Привыкнешь, — Ира хихикнула. — Для меня 6g, как ветерок, ласкающий лицо.

— Стрелкина, готовьтесь, — прозвучал голос оператора.

— Да что! — летчица спрятала ругательство, стиснув зубы. — Мы не в алфавитном у девочек? Сейчас должна идти Скворцова!

— Это не обсуждается, товарищ кандидат!

— Ладно-ладно, — Ира потрепала Беллу по плечу и пошла в сторону тренажера, пряча медальон под форму.

— Не боишься, Стрелкина? — спросила Зоя Владленовна.

— Еще чего! Я аварийный истребитель однажды сажала, — самодовольно улыбнулась Ира.

Белла сидела на скамейке, переводя дыхание. Павел Валентинович подошел к ней.

— Как состояние? — он поправил очки.

— Сойдет, — выдохнула Манежная.

— Ты же не профессионал. Молодец. Быть тут — уже успех, — мужчина одобрительно улыбнулся и отошел в сторону. — Через пару дней полегчает.

Белле стало немного легче от поддержки Павла. Она с большим усилием подняла голову, смотря на инструкторов. Казбек делал пометки в блокноте, а Зоя настраивала кандидатов на испытание. Кто-то снова стоял за спиной бывшей циркачки.

«Павел не подкрадывается, как последняя крыса…»

— Вот это был номер! Понравилось? — звонкий голос ударил по ушам.

За Беллой стоял Воронов.

— А ты чего? — не договорила Белла, обессиленно склонив голову вбок.

Мужчина-кандидат обошел скамейку и сел рядом.

— Не думал, что циркачки такие упёртые, — Воронов посмотрел на девушку с чем-то затаенным в темно-серых глазах. — Не каждый «обыватель» без потери сознания выдержит.

— Да лучше бы я в этой кабине осталась, — Белла зажмурилась, закрыв дрожащими руками лицо.

Белла все еще не могла осознать произошедшее. Алексей протянул ладонь к Манежной, будто желая утешить, но тут же убрал её. Центрифуга снова начала движение. Все стали наблюдать за тренажером. От нуля до тройки за минуту, потом постепенное увеличение перегрузки вплоть до 7-8g. В глазах Беллы, покрытых пеленой шока, читался страх за подругу.

— Боишься? Да Стрелкина же бешеная — говорят, девятку выдерживает!

Ира вправду была «железной» среди кандидатов в плане перегрузок. Она лишь сильнее сжимала подлокотники кресла, молча выдерживая боль в теле.

— Имя? — спросил техник.

— Ирина, — твердо ответила летчица.

Центрифуга вскоре остановилась. Стрелкину открепили от кресла, помогли слезть. Слабость накатила позже — девушка отвыкла от полетов за несколько месяцев. Страх Беллы сменился неприкрытым восхищением.

— Я требую повтора! — всплеснула летчица руками, но тут же попала в объятия Вениамина, который поджидал её.

— Второй день, дура, какие повторы? — без злости прошипел Крысин.

Ира оперлась на наблюдающего, щурясь от смущения. Казбек проводил их взглядом.

— Неплохо, Стрелкина, — одобрительно сказал старший инструктор.

— Ого, Небалуев умеет хвалить? — спросила шутливо Зоя.

— Иногда, — сухо ответил Казбек. — И Манежная неплохо держалась для циркачки. Но все равно слабо.

— Не все сразу выходят героями, Небалуев. У них еще два года в запасе — привыкнут.

— Не у всех, — поправил Казбек, — у лучших.

Далее результаты у кандидатов разнились:

…Скворцова, будучи по жизни инженером, а не лётчиком, потеряла сознание на 10 секунде, на 6g. Когда Валю вели под плечи в санчасть, она что-то бормотала о необходимой доработке центрифуги.

Тарасова, парашютистка, выдержавшая 8g, после сильно хромала и требовала реванша, опираясь о стену.

Воронов, летчик, превысивший цифру 8.5, вышел из кабины с окровавленной губой и довольной улыбкой, будто пытался произвести на кого-то впечатление…

Кушнарёв потерял сознание на шестерке и чуть ли не устроил сцену. Павел Валентинович отметил это в блокноте…

* * *

Вечерний медосмотр был близко. Белла сидела в коридоре, держа в кармане шоколадку, которую ей несколько дней назад оставил Павел. Манежная открыла ее, сняв фольгу, довольно откусила, стараясь не обращать внимания на боль по всему телу.

— Ай-яй-яй, что это у нас тут? — Ира стояла рядом с подругой. — Незаконное употребление сладкого?

Белла, жуя, протянула Стрелкиной маленькую плитку. Ира удивленно приподняла брови.

— Ты чего, я же шучу! Ешь, тебе сахар нужен.

Летчица села рядом.

— Ты как после… нагрузок? — медленно спросила Манежная.

— Как побитый огурчик, — фыркнула Ира. — С непривычки. Скоро все станет лучше!

— Ты слишком позитивна, Ир, — сказала Белла без упрека.

— А как еще нужно оценивать этот мир?

Они посмотрели друг на друга, оставив вопрос риторическим. К девушкам подошел Алексей.

— Устали, красавицы?

— А тебе чего надо? — спросила Белла, выгнув бровь.

— Просто интересно, — Воронов выгнул брови, смущенно отводя взгляд. — И, Белла…

Ира с странной ухмылкой посмотрела на кандидата, потом на подругу, будто что-то заподозрила.

— …Ты хорошо держалась, — он хмыкнул, вернув взгляду уверенность и протянул ей бутылку с водой, явно купленную в буфете.

После этого Алексей удалился, завернув в другое крыло центра подготовки. Белла покрутила бутылку в руках.

— Как думаешь, он мог что-нибудь подсыпать? — голос Манежной стал чуточку выше.

— Маловероятно. Хочешь, я за тебя выпью? Или давай отдадим Казбеку? — предложила Ира, дернув бровями, — О, товарищ старший инструктор — начала приторно-нежно тянуть Стрелкина, — Вы, наверное, так устали сегодня! — она приложила руку к сердцу, выпятив пальцы. — Позвольте мне преподнести Вам скромнейший подарок от всего кандидатского сердца-а-а!

С каждым произнесенным словом Иры щеки Манежной краснели все больше и явнее. Летчица обратила на это внимание и захохотала, несмотря на боль в груди от перегрузки.

— Что такое, Белла? Боишься его?

— Я? Его? Ни за что! Он тупой, грубый… как собака, — Белла всплеснула руками и закрыла лицо, стараясь скрыть румянец. Сердце Манежной очень быстро застучало.

Ира похлопала глазами, а потом поняла.

— На второй день? — она удивленно подняла брови. — Белла, у тебя в цирке парней в труппе вообще не было?

Белла возмущенно подняла брови, смотря на Иру.

— Он мне не нравится!

— Вот и правильно, — буркнула Ира, — Ты видишь этого человека буквально второй день. Быстро влюбиться можно, но полюбить — ни-ни!

Но когда Стрелкина спокойно выдохнула, Манежная стыдливо опустила глаза.

«И правда: почему этот идиот мне кажется интересным?»

Вениамин, дежуривший в коридорах, подошел к девушкам.

— Жива, Белка?

Манежная кивнула.

— Отлично. Казбек тебя в записях карандашом пометил.

— Ты что, в бумаги начальства подглядываешь? — Ира ухмыльнулась, поставив руку на бок.

— Пока никто не видит — все законно! — Крысин подмигнул, обнажив в улыбке золотой зуб.

Ира ткнула Вениамина пальцем в лоб и засмеялась.

— Дурак!

Белла не сдержала улыбки, смотря на друзей. Она даже смогла отвлечься о боли и забыть о ночном кошмаре.

* * *

Когда Ира и Белла вернулись в комнату после вечернего медосмотра и нескольких часов в библиотеке (где на самом деле они общались с другими кандидатами), уже стемнело. На ночном построении Небалуев кратко подвел итоги дня и предупредил, что следующая тренировка на ЦФ-8 будет в следующем месяце. Завтра — упражнения на выносливость и координацию.

Свет в комнате общежития горел ярко. Манежная глянула на прикроватную тумбу — на ней лежал анальгин и маленькая плитка шоколадки. От увиденного в груди Беллы потеплело.

— Ир, смотри! — Манежная указала пальцем на тайный подарок.

Стрелкина, собиравшая волосы в высокий хвост у зеркала, обернулась.

— К нам что, приходила проверка с бонусами? — прокомментировала летчица.

— Не знаю…

Они посмотрели на чайник, который «позаимствовал» Вениамин. Тот все еще был на месте и блестел.

— Кажется, Белла, у тебя появился поклонник, — в карих глазах мелькнули задорные нотки. — Только кто?

Бывшая циркачка покрутила пальцем в воздухе и, видимо, больше не имея возможности что-либо сообразить, с шумным вздохом плюхнулась на кровать.

— Я даже не хочу думать! — Манежная случайно кувыркнулась на постели и впечаталась спиной в стену. — Ай, да что же! —

Стрелкина прикрыла рот ладонью, чтобы не потревожить соседок.

— Белка, на тебе проклятье что-ли?

— Да!

— В следующий раз сядь перед Казбеком на шпагат — он точно растает.

Через секунду в Иру полетела подушка. Комната заполнилась смехом.