Сто рассуждений (джен)

До сих пор не понимаю одного — зачем мой лучший друг предал меня? Зачем ушёл в стан врага?

С раннего детства мы с ним дружили — вместе бегали по двору его отца, вместе учились в сельской школе, хотя мой друг учился дома и часто помогал мне с уроками, вместе служили в армии.

Всю жизнь я хотел, чтобы правительство прекратило относиться к простым крестьянам как к скотам, но мой друг был из довольно зажиточной семьи; его отец был помещиком, а моя семья — самые обычные крестьяне, работавшие в подчинении у семьи этого помещика. Так-то наш хозяин был нормальным мужиком — не бил без повода, исправно давал оброк за работу. Мой друг всегда мне помогал, за что меня не очень любили.

Не знаю, как бы мы дальше жили, если бы в стране не произошли перемены. В Первую Мировую Войну мы вместе пошли на фронт; я не понимал, почему царь заставил нас идти воевать непонятно за что. Тогда мой друг раненым лежал в лазарете, и я его поддерживал.

Вскоре наступила Октябрьская Революция, свергшая правительство, использовавшее нас. Или, как говорили большевики, эксплуатировало. Как я тогда был счастлив, слушая обещания нового правительства сделать нашу жизнь лучше; причём оно выполняло обещанное.

Но были желающие вернуть всё, как было, поэтому наступила Гражданская Война. Мой друг воевал за белых; я, не раздумывая, ушёл к красным. Долго мы воевали с эксплуататорами, желавшими отнять у нас только приобретённую свободу и сдать нашу Родину Германии, Австро-Венгрии, Антанте, США, Японии, которые поделили бы её между собой и оккупировали. Тяжко было осознавать, что за это воевал мой лучший друг.

Я про себя думал, зачем он это сделал, но ответа так и не получил, хотя и так знал его — ему хотелось сохранить своё место, которым владели его предки.

После войны он уехал жить во Францию, и позже я узнал, что французы быстро сдались фашистам. Во время Великой Отечественной Войны, где мы воевали за Родину, за Сталина, мы с ним встретились последний раз, и я его не узнал — он воевал с фашистами бок о бок. И вся наша дружба забылась навсегда.

Мы победили, и над Рейхстагом развевался наш красный советский флаг. На суде он смотрел на меня и, наверное, даже не вспоминал ничего, что между нами было когда-то. Для меня он мёртв, и мне всё равно, что с ним будет. Пусть расстреляют его. Не жаль.