Секрет ведьмы (гет)

После дня рождения Гарри, Хоуп и Тео все-таки покинули дом Блэка, предварительно девушка выпросила у него доступ в библиотеку со всеми книгами по самой черной магии. Сириус наотрез отказался, но Ривайвол ссылаясь на разрешение Дамблдора, победила.

День рождение прошел, вроде хорошо. Хоуп старалась не слишком мешать общению Гарри с обитателями дома, держась в стороне большую часть вечеринки. Куча активных, шумных людей не прибавляло ей настроение. Она стоически терпела все скабрезные шутки Уизли, которые естественно обсуждались без присутствия Гарри. Все, чтобы о гриффиндорцах не подумали плохо. Слизеринцы хотя бы не строят из себя хороших, сразу показывая клыки. Хоуп понимала, что была предвзята, но за одну вечеринку она вымоталась, будто год тренировалась с Северусом без отдыха. По крайней мере Поттеру было весело, в подобных компаниях он чувствовал себя свободней и лучше, легче.

Несмотря на то, что ее родители из Польши, сама девушка там никогда не была. В сравнении с Англией она оказалась более солнечной, яркой, свободной. Большие площади, вымощенные камнем дорожки, маги семенили по своим делам, много улыбок, детей. В Министерстве, куда они прибыли Хоуп не увидела ничего необычного. Девушка обратила внимание, что вместо самолетиков, по холлу летали цветы очень похожие на лотосы и, по мнению Ривайвол это выглядело хоть и экзотически, но очень красиво. Маги были дружелюбнее, либо ее родители были широко известны в подобных кругах. Их останавливали, чтобы узнать по какому поводу в этот раз прибыли, собираются ли они кого-то навестить и как надолго задержатся. С любопытством смотрели на Хоуп и Теодора, признавая в девочке кровь Ривайвол. Приглашали на чаепитие, спрашивали о последних новостях Англии. Через двадцать минут они с трудом прошли холл и у Хоуп уже болела голова.

Трансгрессировали перед кованными воротами за которым виднелся старинный дом, сильно отличающийся по архитектуре от их английского менора. Девушка услышала глубокий восхищенный вздох Теодора и поняла, что друга в ближайшее время можно искать исключительно в библиотеке.

Третье, что отметила девушка, что в этой стране очень много зелени. Там, где не было камня, обязательно росли яркие цветы или плющи, предавая вид какой-то заброшенности, но несомненно уют тоже был. Она легко могла представить, как ее мать и отец, сидя в бетонной беседке пьют чай, обсуждая, как их соседке вчера оторвало ногу из-за неудачного опыта.

Перед зданием стоял живой фонтан, а позади трехэтажный дом поделенный на три секции. В Англии принято делить общий, гостевой и хозяйские покои на этажи, но в Польше, видимо по частям.

Они зашли в подобие коридора, их встретил старый домовик, который глубоко поклонился, приветствуя прибывших.

Хоуп и Теодора поселили в соседних комнатах. Спальня была большой. Первое, что отметила девушка — отсутствие камина. Огромное окно, за которым, естественно был ухоженный сад. Крепкий деревянный стол, кровать, комод, шкаф, туалетный столик. Мебель на вид была дорогой, но все равно создавалось впечатление, что ей здесь не место. Она хотела вернуться в свою немного темную комнату, зато когда горел камин, теплые тени падали по всему помещению, делая обстановку чарующей. Скучала по грозовому небу, моросящему дождю, капли бились в окна, создавая причудливые узоры. Хоуп любила Англию, это был ее дом, где она нашла семью, друзей и свое место в жизни. Смена обстановки не прибавляла ей счастья. Незнакомые люди, незнакомые места, архитектура, даже погода.

В комнату постучала мама и зашла. Женщина отчего-то нервничала и девушка пока не понимала причины. Хотя все встало на свои места после первого же вопроса.

— Ну как тебе? — Инсиндиас внимательно смотрела на дочь, чтобы не упустить ложь, поэтому Хоуп решила говорить максимально честно. Она поняла, что это ее дом, ее родина, и матери было важно, чтобы родная кровь, дочь, чувствовала себя здесь так же уютно, как сама женщина.

— Непривычно, — она положила руки по бокам, не зная куда их деть. Словно потерянный ребенок, не знающий куда бежать или что сделать.

— Мы можем поменять интерьер по твоим вкусам, — поспешила Инсиндиас. Хоуп стало тепло. Так ли важна обстановка, если самые близкие рядом? Не хватало только Гарри и Драко, но здесь ничего не поделаешь.

— Ммм, — она замялась, — возможно ли сделать комнату чуть темнее? И поставить свечи, чтобы…

— Было подобие камина? — улыбнулась Инсиндиас, — конечно. Мы сегодня можем погулять по улицам. Если окунешься в атмосферу тебе здесь понравится. А домовики пока сменят обстановку.

Хоуп благодарно кивнула. Действительно, если тебе некомфортно — сделай так, чтобы стало. В конце концов это и ее дом тоже. Так от чего она вредничает?

Проходя по торговым улицам, Хоуп также отметила, что здесь популярны не магазины, а маленькие лавочки возле них. Они были под крышей, но все же на улице. Продавалось абсолютно все, она обратила внимание на одежду, люди прятались за неизвестную черную тряпку и выходили оттуда уже в обновках. Это было так чуднО, что Хоуп зависла, наблюдая за сюреалистичной для нее картиной. Никто более не обращал внимание на такое безразличие к этикету. Была как зимняя одежда, так и летняя и все кричали, предлагая свой товар. Сами прохожие тоже были в основном компанией и прибавляли свои голоса. В какой-то момент все-таки удалось привыкнуть и обозначить такой шум, как фон. Люди одевались ярче, привнесено больше магловского, очень редко встретишь человека в простой черной мантии. Женщины в основном не заплетали волосы, а ходили с распущенными. Также выделялись яркие губы, розового или красных цветов. К вечеру на небе, словно потолок, зажглись уличные фонари. И это было… волшебно? Хоуп с восторгом задрала голову, наблюдая, как огоньки в подсвечнике играют от ветра. Маленькие тени прыгали по людям и каменной плитке, будто девушка оказалась на балу в сказочном детском мире.

Вернувшись, Хоуп отметила, что комнату сделали под ее вкус. Стало более уютно, постель пахла какими цветами, девушка уснула, кажется раньше, чем голова коснулась подушки.

__________________________

Прежде чем Гарри понял в чем дело, он почувствовал, что что-то не так. В голове зароились неприятные мысли, о которых не хотелось вспоминать. Сириус резко побледнел и заозирался.

Они были в магловском районе, недалеко от салона с мотоциклами, Блэк хотел приобрести себе новый, взамен тому, что отдал Хагриду.

Дементоры приближались откуда-то с неба. Крестный словно ребенок сел рядом с фонарным столбом и закрыл голову руками. Шатался будто умалишенный. У Гарри забилось сердце. Сириус не должен быть таким. Эти чудовища не должны быть здесь. Какова вероятность, что стражи Азкабана прогуливались по магловскому Лондону, где случайно проходили они с крестным? Нулевая. Гарри оглянулся, людей было полно и все казались напуганными. В конце концов они все прибавили шагу, чтобы уйти от неприятного места. Поттер достал палочку, произнося заклинание. В голову всплывали счастливые моменты с Хоуп. Пожалуй они были самыми яркими, ярче он просто не мог вспомнить. Он подбежал к крестному, как раз когда его достигла сова. Все казалось нереальным. Слишком быстрым, слишком точным.

Он успокаивал крестного, увещевая, что дементоры ушли. Медленно гладил по волосам, пока Сириус, наконец не задышал более ровно. Спокойно. Из него будто высосали жизнь. Недавно счастливый, с яркими голубыми глазами и улыбкой до ушей, теперь казался призраком себя. Бледный, глаза потухшие, губы опущены, даже кожа чуть обвисла, будто он безмерно устал.

Гарри тоже был напуган, но еще больше зол. Сириус не должен быть таким. Его крестный должен быть счастлив. Радоваться каждому дню на свободе, а не падать от страха, вспоминая все ужасы, которые он даже не заслужил.

Блэк вызвал авроров прямо на место события. И Гарри опять показалось, что все это срежиссировано каким-то мастерским кукловодом. Стражи порядка прибыли практически мгновенно, будто ждали. Поттер выдохнул, только когда увидел Кингсли. Хотя его выражение лица не давало повода расслабляться, но все-таки он свой, поэтому есть шанс, что эта дурацкая Муфалда подавится своим письмом.

Если бы Гарри отчислили, Хоуп бы ему рассказала, решил парень, ничуть не сомневаясь в своей девушке. Шеклбот вызвал обливиаторов, пока сотрудники разбегались по улице, в поисках свидетелей странностей.

— Это все не просто так, — шепнул Кингсли и Гарри прислушался.

— Я знаю, — огрызнулся Сириус. Аврор строго посмотрел на Блэка.

— Какого дементора вы вообще ту забыли одни, когда Воландеморт на свободе? — строго спросил Шеклбот. Сириус скривил губы. — Я постараюсь что-то сделать, но Сириус, твоя палочка чиста, ты что, даже не мог произнести заклинание, чтобы уберечь Гарри?

— Я не могу вызвать патронуса, — прошептал Блэк. Признавать это перед кем бы то ни было тяжело. Последствия Азкабана не позволяли о себе забывать, приходя либо поздно ночью в виде кошмаров, либо тонким напоминанием, будто на протяжении всей книги, читатель оставлял заметки, вписывая туда маленькие мысли, которые переворачивали все содержание с ног на голову.

— Хорошо, — выдохнул аврор, больше не задавая вопросов.

По прибытию домой, все уже ждали их.

Слушание назначили через неделю.

______________________________

Хоуп не могла привыкнуть к ярким краскам Польши, ее тянуло домой, к мрачным фасадам, улицам, внезапной перемене погоды, людям…

— Как вам в нашей стране, мисс Ривайвол? — они прибыли к хорошей знакомой Клауса. То была возрастная женщина со строгими чертами лица, но доброй улыбкой.

— Все очень радушные, спасибо, мадам Пониковская, — улыбнулась Хоуп, отпивая ягодный чай.

— О, прошу, называй меня Аполлония.

— Я буду только рада. Тогда прошу, зовите меня Хоуп.

— Ваши родители стали приезжать все реже, — заметила новая знакомая Хоуп. Клаус и Инсиндиас гуляли неподалеку, любуясь садом, мадам Пониковская решила составить компанию девушке.

— Как вы знаете, в Англии начинаются волнения…

— О, да, я наслышана, — сочувствия в ее голосе не было, — снова Темный Лорд? — насмешливо спросила Аполлония. Хоуп удивленно посмотрела на нее, — прошу, не удивляйтесь, но отчего-то «волнения», — насмешливо выделила последнее слово, — происходят только на материке. У иных стран хватает других проблем.

Хоуп стало обидно за свою страну. Разве виноваты простые люди, что система требует доработки? Виноваты ли люди, что из-за несостоятельности власти, простые умы склоняются к более сильному лидеру. И уж тем более не виноваты, что лидер может оказаться слишком амбициозен и жесток.

— Какие проблемы у Польши? — дипломатично перешла Хоуп на другую тему.

— О, у маглов экономический тупик, как вы знаете маги сильно зависят от простых людей, — после кивка Хоуп, она продолжила, — так уж сложилось, что маглы делают слишком много продукции, а девать ее некуда. За рубежом иные амбассадоры, Польше просто некуда приткнуться. Соответственно, наши доходы падают.

— Понимаю, — кивнула девушка.

— Не мучай мою дочь политическими темами, Аполлония, — отец погладил Хоуп по голове.

— Мне кажется, полезно стать чуточку разносторонней, — не согласилась Инсиндиас, — у вас чудесный сад, Аполлония.

Дальше Хоуп не слушала, проблемы Польши ее мало интересовали, своих хватает. Британских.

— Хоуп, — Аполлония обняла девушку на прощание, — обязательно обращайся, если возникнет такая ситуация. Все-таки в тебе польская кровь.

— Благодарю, мадам, — она вежливо улыбнулась.

Вечером они вчетвером сидели на террасе первого этажа. Темнело здесь чуть позже, поэтому было еще тепло, солнышко не слишком грело. Хоуп устроилась рядом с Клаусом, наблюдая, как тот вновь и вновь обыгрывает Теодора в шахматы, пока матушка играла с каким-то диким цветком, который старался откусить Инсиндиас палец.

— Ты слишком спешишь. Позволь другим сделать свой шаг, в конце концов, когда ты стараешься загнать меня в угол, я уже вижу твои будущие ходы.

— Вы так говорите, потому что выучили все комбинации, — ворчал Тео, а Клаус засмеялся.

— Что же тебе мешает сделать то же?

— Ваша дочь, — буркнул Нотт. Хоуп вскинулась с плеча отца и обвинительно показала пальцем на друга.

— Ты не смеешь обвинять меня.

— Тео посиди со мной, — передразнил ее Нотт, — Тео пойдем погуляем, Тео хочу летать, есть…

— Ах вот как, — девушка сузила глаза, а потом с озорной улыбкой взмахнула рукой. Фигурки шахмат разлетелись в разные стороны, — теперь у тебя будет куча времени. Папочка, пойдем по магазинам?

Инсиндиас рассмеялась.

— А ты говорил, что она в тебя, посмотри на ее любовь к покупкам, — она вытерла руки о влажную салфетку и встала, — я с вами. Ты мне так давно ничего не покупал.

— Как я мог, — отрезал Клаус.

— И правда, папочка, как давно ты покупал что-то мне?

— Теодор, ты с нами? — обратился Клаус.

— Ни за что, — открестился парень и достал сигареты.

___________________________

Гарри читал книгу по оклюменции. Завтра Хоуп должна вернуться в Англию и завтра у него слушание. Он прятался в своей комнате теперь гораздо чаще, после инцидента люди вокруг взяли в привычку его жалеть. Подбадривать и говорить, что все будет хорошо. Но Гарри не переживал. Он знал, что все будет хорошо. И абсолютно точно не жалел, что помог Сириусу, хотя Блэк явно думал иначе. Крестный избегал или извинялся и это тоже раздражало.

Хоть книга и была написано простым языком, сосредоточиться было сложно. Он все чаще злился из-за мелочей. Гарри прикрыл ее и откинулся на подушки. У него была своя комната оформленная в бордовых теплых цветах, что крайне отличается от зеленых и холодных тонов спальни Хоуп.

Он скучал. Ему не хватало человека, который поймет без слов, прочитает по лицу, развеселит или помолчит. Сейчас, она бы, пожалуй, лежала рядом с ним, гладила по голове и читала свою литературу. Он бы вслушивался в ее тихое дыхание и это точно успокаивало бы Гарри. Какого это будет заниматься с ней окклюменцией?

Он раздраженно выдохнул и отправился в комнату Хоуп. Конечно, та была закрыта, Ривайвол оставила часть вещей и, зная ее, она не доверяла здесь никому, кроме его и Сириуса. Возможно, Снейпу? А доверяла ли она Дамблдору? Они разговаривали гораздо чаще, чем Гарри с ним, кажется за всю жизнь.

Хоть все только и твердили, как в него верят, как он похож на отца и какой добрый и вежливый. Но это все пустой звук. Они только говорили, но ничего не предпринимали. Когда Гарри нужна помощь, все каким-то образом испаряются и он остается один на один с проблемой.

— Гарри? — он обернулся и в темноте коридора увидел Гермиону.

По ее возвращении Грейнджер и Уизли разругались. Девушка ездила к Виктору, но из-за всего этого, Гарри до сих пор не знал, как у нее дела. Рон рушил все своей ревностью, а Гермиона не могла решить, кто и что ей нужно. Неидеальный, но простой и честный Рон или галантный, но молчаливый болгарин.

— Привет, Гермиона, — он слабо улыбнулся, но был уверен, что из-за малого количества освещения этого не было видно.

— Скучаешь, да? — тихо спросила девушка. Гарри неопределенно пожал плечами. Говорить о своих чувствах кому-то кроме Хоуп он так и не научился. Да и если честно не видел в этом необходимости. Какое им всем дело до его чувств?

— Ты ко мне шла?

— Да, — призналась девушка, плечи у нее опустились и вся как будто стала меньше, — не помешаю?

— Моей беседе с дверью? — скептически поднял бровь Гарри. Гермиона неловко улыбнулась.

Поттер положил книгу на прикроватной столик. Спать пока не хотелось, а в планах было осилить еще две главы. Сел, опираясь спиной о камин и вытягивая ноги. Гермиона отразила его позу с другой стороны.

— Я понравилась родителям Виктора, — выпалила Гермиона и натянула на руки кофту. Девушка так делала всякий раз, когда нервничала.

— Это же хорошо? — Гарри погладил свои новенькие браслеты. Они мало чем отличались от прошлых, но тем были дороже. Яркое напоминание об ошибке, что нельзя сомневаться в дорогих тебе людях и делать поспешных решений.

— Да, но, — она прикусила губу.

— Рон? — усмехнулся Гарри. Гермиона кивнула.

— Я вижу, что он старается измениться. Он дарил мне цветы, — она округлила глаза, все еще удивленная поступком Уизли, — стал внимательнее ко мне, чаще делает комплименты и все такое…

— Так в чем проблема, Гермиона? — он оперся головой о камин и повернулся к девушке.

— Как ты понял… Что ты… эээ…

— Влюблен в Хоуп? — Гермиона кивнула, а Гарри вздохнул. По какой-то причине они раз за разом задавали этот вопрос. Вопрос, на который Гарри не хотел и не мог ответить. Как понять, что тебе нравится дышать? Что тяжело обходится без руки? Одежды. Хоуп ему необходима. С ней легче, с ней хорошо. Она его дополняла. Создана для него и только для него.

— Я всегда видел только ее, — он скривил губы, не желая делиться своими чувствами, но Гермиона смотрела выжидательно и очень внимательно. Браслеты вновь приятно зазвенели, когда он провел пятерней по волосам. Звук отозвался в его сердце. Он скучал.

— Послушай, — зло выдохнул Гарри, — я не знаю. Всегда была только она. С первого раза, как она попала в поле моего зрения, позже я всегда видел ее. Замечал разные грани, наблюдал, как она летает, как смеется, как… она всегда была настоящей. Это Хоуп подбиралась ближе ко мне, проползала червем под кожу, чтобы оставить на мне эти следы. Дарила подарки, появлялась всегда вовремя, чтобы помочь, говорила… Мне же все досталось слишком легко. Я просто вовремя сомкнул руки в замок, чтобы больше не отпускать. Здесь нет какой-то прекрасной и красивой истории. Просто она моя. Все.

— О, Гарри, — выдохнула Гермиона. Она смотрела на него и не узнавала. Друг охотно делился счастливыми моментами, но никогда не рассказывал им про Хоуп. Чтобы добиться какого-то маленького кусочка информации приходилось изощряться и догадываться. Тоже самое с Сириусом. Гарри просто был слишком закрыт, чтобы делиться своими чувствами. Это был их первый разговор о том, что внутри. Гермиона рассчитывала, что он как обычно уйдет от темы, но неожиданно он ей раскрылся.

Девушка подползла ближе к парню и обняла.

— Спасибо, — он вероятно не поймет, что для нее значат его слова. В какой-то момент она подумала, что он им не доверяет, но если подумать, Гермиона сама не рассказывала про Виктора или Рона. Это… смущало? Хотя она с удовольствием бы с кем-то поделилась о том, как хорошо Виктор целуется или как нежно ее обнимает, что всегда спрашивает ее мнение… Как мило Рон краснеет, когда что-то делает для Гермионы, как он невинен во всех смыслах, как внимательно слушает, когда она рассказывает что-то, как смеется. Она запуталась, но чувствовала, что решать нужно сейчас, пока все не зашло слишком далеко.

Рано утром Гарри и Сириус отправились в Министерство Магии. Дамблдор предупредил, что прибыть нужно на три часа раньше. Они прошли мимо фонтана, который зацепил взгляд Гарри. Как относится к такому он не знал, просто чувствовал, что это неправильно. Если бы не кентавры в лесу на первом курсе, возможно он был бы уже мертв, если бы не домовики, Хоуп бы, вероятно, не выжила. Поэтому он не считал, что волшебник это наивысшая форма. Лицемерие.

Он подал дежурному волшебнику свою палочку. К ним никто не подходил, толи все верили газетам, толи репутация Сириуса была не столь привлекательна для праздных бесед. Они поднялись на девятый уровень и подошли к залу номер десять. Никаких скамеек, чтобы скрасить ожидание не было, поэтому Сириус и Гарри прислонились к стене.

Эта часть зала была не столь богата оформлена, никаких статуй или окон, только темный паркетный пол, начищенный до блеска и такого же цвета стены. Редкое освещение тоже не прибавляло энтузиазма.

— Тебе не следует переживать, — вдруг сказал Сириус.

— Ты же видишь, что я не переживаю, — Гарри сложил руки крестом и оперся головой о стену.

— Вижу, — кивнул Блэк, — но вдруг ты, эээ…

— Притворяюсь? — усмехнулся Поттер.

— Не подумай, что я лезу не в свое дело. Но почему ты спокоен? — заинтересованность голоса заставила Гарри посмотреть на крестного. Тот сидел с закрытыми глазами, будто ответ на вопрос его вовсе не волновал.

— Потому что верю, что все сделал правильно, — «и в Хоуп». Сириус усмехнулся, принимая ответ.

— Я не благодарил тебя.

— Тебе и не нужно, ты бы сделал тоже самое.

Дубовая дверь открылась, очевидно, приглашая обвиняемого. И Гарри без лишних раздумий, махнув Сириусу, вошел в нее. Следом за ним оказался Дамблдор.

— Надеюсь, ты готов? — директор подмигнул Поттеру, — мы тут быстро закончим.

— Надеюсь, сэр и… — спохватился Гарри, — спасибо.

— Присаживайся, пожалуйста, — он кивнул в сторону единственного кресла с цепями на подлокотниках. Когда он сел с более менее удобством, только тогда огляделся. Зал был полон самых разных волшебников и волшебниц, все в мантиях одного цвета. Напротив него сидел Корнелиус Фадж, а рядом Перси Уизли. Рон рассказывал, что была крупная ссора из-за его работы на Министра. Но видеть его здесь с противоположной стороны оказалось все же неприятным.

— Итак, — Фадж постучал деревянным молотком. Небольшой шум затих совсем и Гарри почувствовал, как все взгляды скрестились лишь на нем одном, — дисциплинарное слушание от двенадцатого августа считается открытым. Разбирается дело о нарушении Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних и Международного статута о секретности Гарри Джеймсом Поттером, проживающим по адресу: графство Суррей, город Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом номер четыре. Допрос ведут: Корнелиус Освальд Фадж, министр магии; Амелия Сьюзен Боунс, глава Отдела обеспечения магического правопорядка; Долорес Джейн Амбридж, первый заместитель министра. Секретарь суда — Перси Игнациус Уизли…

— Свидетель защиты — Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, — произнес сзади негромкий голос.*

— Да, я вижу, — недовольно подвердил Фадж и прочистил голос, — «Подсудимому вменяется в вину нижеследующее: то, что он сознательно, намеренно и с полным пониманием незаконности своих действий, получив ранее по сходному поводу письменное предупреждение от Министерства магии, второго августа нынешнего года в девять часов двадцать три минуты вечера произнес заклинание Патронуса в населенном маглами районе и в присутствии маглов, что нарушает статью «С» Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних от тысяча восемьсот семьдесят пятого года и раздел тринадцатый Статута о секретности, принятого Международной конфедерацией магов». Вы — Гарри Джеймс Поттер, проживающий по адре­су: графство Суррей, город Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом номер четыре? — спросил Фадж, глядя на Гарри поверх пергамента.*

— Верно, — степенно подтвердил Гарри.

— Вы получили три года назад предупреждение от Министерства по поводу незаконного применения волшебства.*

— Да, — вновь подтвердил Гарри. И понял, что кроме этого от него, видимо, ничего не требуется. Понял, что все эти люди собрались, чтобы лишить его палочки, лишить возможности колдовать, ходить в школу. Чтобы сделать его беззащитным. Хотелось встать и сказать все, что он думает о правовой системе и Фадже в частности. Хотелось посмотреть на них перед дементорами, а лучше перед Воландемортом. Он издал короткий смешок, представляя, как вытягиваются лица в этом зале. Звук Гарри привлек внимание и стало резко тихо.

— Вам это кажется смешным, молодой человек? — со злостью произнес Министр.

— Вы не упомянули, что на улице каким-то образом оказались дементоры, — не растерялся Гарри. В зале вновь стали слышны перешептывания, — позже прибыли Авроры, которые, как говорил Сириус, должны были подтвердить влияние стражей Азкабана на маглов, — хотелось скрестить руки. Морально отстраниться от этого фарса. Хотелось домой.

В зале зашуршали листья, маги пролистывали толстый отчет о происшествии и Гарри не понимал, что там такого должно быть написано, если занимало столько пергаментов.

— Верно, — подтвердила женщина с моноклем на лице, — продолжайте мистер Поттер.

— Мы гуляли с Сириусом, сверху налетели дементоры. Люди вокруг начали разбегаться. Мой крестный не умеет, точнее, — замялся Гарри, не зная как сказать, что он до сих пор не справился с травмой после Азкабана.

— Сириус Орион Блэк, ранее несправедливо заключенный в Азкабан на тринадцать лет и оправданный нынешним Министром магии не до конца отошел от травмы, — вмешался Дамблдор. Гарри кивнул, — продолжай, — он положил руку на плечо, подбадривая.

— Я вызвал патронус, чтобы защититься. К счастью успешно, они улетели. Потом прибыли авроры, которых вызвал Сириус, а те обливиаторов. У меня взяли показания и мы ушли домой.

— Вы вызвали патронуса? — удивилась женщина с моноклем, — полноценного патронуса?

— Мы здесь не для того, чтобы отмечать успехи мистера Поттера, мадам Боунс, — вмешался Фадж.

— Верно, Министр, — кивнула женщина, — так расскажите зачем вы собрали полный состав собрания для дела, которое решается в заочном порядке. Ведь здесь, согласно отчету, самозащита, которая разрешает использовать волшебство, чтобы защитить свою жизнь.

Гарри усмехнулся. Видимо не все маги решили утопить его.

— Кхм, кхм, — откашлялась женщина в розовом, привлекая внимание, — насколько вы знаете, дементоры исполняют приказы министерства. Вы хотите сказать…

— Он ничего не хочет сказать. — Перебил ее Дамблдор, он смотрел на нее так… Гарри никак не мог интерпретировать взгляд. Злой? Осуждающий? — Каким образом дементоры оказались на магловских улицах — это разбирательство, которое не касается данного судебного процесса.

— Все верно, — жеманно улыбнулась женщина, — однако, если мистер Поттер лжет…

— Он не лжет, что подтверждается несколькими свидетельскими показаниями различных маглов и опекуном Сириусом Блэком, — вновь перебил Дамблдор. Лицо женщины багровело, она явно не привыкла, что ее не дослушивают.

Все прошло как по маслу. Дамблдор не давал никому высказаться, если тот имел что-то против, не теряя времени говорил контраргумент.

Так повторялось несколько раз, пока не стало очевидно, что они зря теряют время.

Вышел Гарри полностью оправданным и сразу попал в объятия. По запаху узнал Хоуп. Крепко стиснул, жмуря глаза и зарываясь в белые локоны.

— Ты молодец, — она взялась за его лицо ладошками и нежно поцеловала в губы, — Сириус сказал, что ты был уверен в успехе. Я так тобой горжусь.

Гарри стало тепло. От слов, от присутствия девушки. Он облегченно выдохнул, целуя ее в висок. Есть ли вообще какие-то слова, чтобы описать его чувства к ней?

— Я скучал, — шеппнул он, чтобы слышала только Хоуп, — не хочу больше расставаться.

— Нам пора, — вмешался Дамблдор. Только тогда Гарри увидел Клауса, стоящего рядом. Стало немного стыдно, что он не заметил родителя и, что он видел их близость. Они вышли в общий холл и лицом к лицу столкнулись с Корнелиусом и Люциусом. Гарри впервые встретил его после кладбища. При виде их, глаза Малфоя сузились в маленькие щелки. Поттер вдруг понял, что сын и отец были не столь похожи, как он считал раньше. В Драко отсутствовала та надменность, а возможно, он просто не проявлял ее по отношению к Поттеру. Он был гордым, острым на язык, но в нем не было той злобы, которую он из встречи к встрече наблюдал в Малфое-старшем.

— Добрый день, Люциус, — доброжелательно поздоровался директор, привлекая к себе внимание. Малфой метнул взгляд на Дамблдора, затем оглядел всю компанию, остановив взгляд на сцепленных руках Хоуп и Гарри. Поттер автоматически заслонил ее плечом.

— Какая встреча, — он скривил губы, — поздравляю, мистер Поттер, с патронусом.

Гарри был уверен, что это вовсе не то, что хотел сказать Малфой, улыбнулся, ничего не отвечая. Пауза затянулась и Люциус предложил Фаджу обсудить остальные дела в его кабинете, на что Министр согласился. Когда они отошли, Хоуп вдруг вырвалась вперед и, догнав Малфоя, позвала.

— Мистер Малфой! — тот обернулся, без выражения, смотря на девушку и ожидая, что она хотела сказать, — как Драко? — тихо спросила Хоуп, чтобы больше никто не слышал. Губы Люциус едва заметно метнулись вниз, но в следующую секунду вновь вернулись на место. Девушка переживала и это странным образом отозвалось в его груди… благодарностью? У Люциуса за все время так и не появилось настоящего друга, который заботился бы о нем. Лишь Нарцисса всегда на его стороне. Драко был другим, более вспыльчивым, менее холодным, как бы он не старался воспитать сына под рамки Малфоев, натура Блэков давала о себе знать.

— Все в порядке, — надменно ответил Люциус. Девушка сжалась, не убежденная.

— Возможно, — она облизала губы, — он хотел бы погостить у своего друга?

Малфой был бы рад согласиться, но Темный Лорд не одобрит подобного. Он прибыл в их поместье и распоряжался слугами, менял обстановку, вел себя будто хозяин. Но он и был хозяином, поправил себя Люциус, коря за собственные мысли, которые теперь были не безопасны.

— Благодарю, но вынужден отказать.

Больше он не стал ничего слушать и развернулся, чтобы покинуть холл.

Хоуп смотрела в спину и нервно крутила кольцо, подаренное Гарри. С Драко все в порядке, но общая обстановка в доме была угнетающей. Она пыталась успокоить себя, что ее друг не из робких людей, не позволит сломать себя какой-то тяжелой атмосфере. Но будь Хоуп на его месте, разве не было бы ей легче, если бы знала, что она не одинока? Девушка вспомнила, что так и не отправила подарок Драко, чем займется сегодня же. Мало ли портключ ему пригодится?

— С ним все будет в порядке, — Гарри подошел незаметно и вновь взял ее за руку. Она с благодарностью сжала пальцы.

— Я знаю, но все равно… Мы не знаем и никогда не узнаем, какого это жить с чудовищем под одной крышей. Мы можем делать дома, что хотим, он теперь даже этого позволить не может, — Хоуп говорила тихо. Хоть остальные члены Ордена знали, где именно был Воландеморт, она все равно старалась говорить меньше в людных местах. Крауч научил, что лучше держать язык за зубами.

— Верь в него, — твердо сказал Гарри. Он не мог представить, как бы чувствовал себя на месте Хоуп, если бы Рон или Гермиона жили под одной крышей с Темным Лордом. Гарри резко остановился и развернул девушку, — ты слизеринка, — у Гарри забилось сердце.

— Очевидно, — не понимая к чему ведет, ответил Хоуп.

— Как ты будешь… большая часть… — он не мог выразить словами свои чувства. В Слизерине было самое наибольшее количество детей, чьи родители служили Ему. И все они знали, что Хоуп обручена с Гарри Поттером. Злейшим врагом Воландеморта.

— О, не переживай обо мне, ты же не думаешь, что я не справлюсь с несколькими детками, которые будут столь уверены в себе, чтобы угрожать Ривайвол? — Хоуп лгала. Она сама не знала, какая будет обстановка. Надеялась, что Драко останется на ее стороне. Надеялась, что Дамблдор выдаст ей значок старосты, чтобы не ночевать в одной комнате с потенциальными будущими Пожирателями, надеялась, что Тео сможет защитить в катастрофической ситуации.

Гарри смотрел и не верил. Он не был в гостиной Слизерина со второго курса, тогда он не вглядывался в общую атмосферу, не знает, как решаются дела на факультете. Что принято, а что нет. Может ли он что-то сделать? Способен ли как-то превентивно защитить? Нет. Эта территория не подвластна ничьему влиянию кроме самих слизеринцев. У них не было авторитета. Они едины, но одновременно разрозненны. Шли за самым сильным. А кто сейчас самый сильный? Очевидно Воландеморт и его слуги. Хоуп окажется в меньшинстве.

— Эй, — она строго посмотрела на парня, — чуть больше веры в меня не повредит. Я не воздушная, Гарри.

— Я знаю, — хрипло подтвердил Гарри. Захотелось обнять и спрятать. Почему она не оказалась с ним на одном факультете? Это бы решило множество проблем.

По прибытию в дом Блэков, Клаус крепко обнял дочь, прощаясь. Гарри заняли Уизли, а Хоуп и Дамблдор уединились на кухне.

— Так нельзя! — воскликнула Хоуп, — это пытки.

— Юридически нет, — спокойно возразил Дамблдор, — перо не запрещено, так как все документы подписываются именно им. То, что она использует это на детях, к моему глубочайшему сожалению, никак нельзя пресечь.

— Я так понимаю, то, что она будет преподавать уже факт? — она вновь села на стул и запутала руку в волосах. Подергала за корни, пытаясь придумать хоть что-то. Амбридж это кошмар.

— Верно, — легко согласился директор и Хоуп резко на него посмотрела.

— Почему вы так спокойны?

— Не можешь изменить ситуацию, измени отношение к ней.

— Но мы можем что-нибудь придумать.

— Например? — он добавил в горячий чай еще три кусочка сахара и помешал, — она будет преподавать защиту — факт. Будет пытаться дискредитировать меня — факт. Вывести детей из комфортной зоны — факт. Пытаться убедить всех, что Гарри сумасшедший — факт.

— И что? Мы ничего не можем сделать?

— Ну почему же? — хитро блеснул глазами Дамблдор, — ты сделала уже большую часть. Гарри не столь импульсивен, каким ты его описывала ранее. Мы знаем ее дальнейшие шаги, можно подтолкнуть детей к маленьким бунтам, которые не должны переступать черту. Мадам Амбридж тоже любит комфортную зону и власть. Я попрошу Северуса запастись бадьяном, чтобы у детей не осталось шрамов.

— Так нельзя, — продолжала шептать Хоуп, — мы не должны страдать из-за сумасшедшей…

— Не должны, — согласился директор, — тебе приходит что-то на ум? Что-то, что не отразится на нас в дальнейшем?

Хоуп покачала головой, с недоверием смотря на директора.

— Как дела у Гарри с окклюменцией? — перевел тему Дамблдор.

— Еще не разговаривала с ним об этом, — директор строго посмотрел на нее.

— Чем быстрее вы начнете, тем легче будет в будущем. Займись этим сегодня же.

— Хорошо, — кивнула девушка, принимая это, как своего рода, приказ.

___________________

— Оклюменция это очень сложно, тем более тебе. Одно дело, когда ты видишь своего врага, другое, когда враг живет в тебе, — Хоуп предложила заниматься в комнате Гарри, как в самой комфортной обстановке, однако парень отказался. Поэтому они сели прям на пол, напротив камина в спальне Ривайвол, — Гарри, — она тревожно посмотрела на него, — ты понимаешь, что я увижу твои мысли? Потаенные страхи или… — она замялась, — возможно более личные вещи.

— Эмм… — покраснел Гарри, — ну, да? — он нервничал. Его задачей было не пустить ее в свой разум, а после уточнения, что она могла увидеть, пожалуй, теперь был и стимул. Хоуп предупредила, что будет больно в случае сопротивления, а значит это гарантировано. Будет ли это так же, когда он проваливался в разум Воландеморта?

— Если ты скажешь, чтобы я остановилась, я сразу прекращу, хорошо? Но не злоупотребляй этим, пожалуйста. Ты должен научиться.

— Хорошо, — он выдохнул, — давай.

— Легилименс.

Первое, что она увидела, много зеленого света, крик, ощущение тревожности, потерянности. Она задохнулась от этих чувств. Очевидно находилась в самом первом воспоминании Гарри. Сосредоточилась на на матери. Ее перенесло в детство Гарри. Перед ним стояла тетя Петунья, кричала ему, что Лили была алкоголичкой, никуда не годилась. Гнев. Пролистала дальше: Дадли смеялся над тем, что Гарри сирота. Гнев, раздражение, уныние. Дальше. Дальше. Дальше. Хоуп уже было подумала, что хороший воспоминаний не будет, когда достигла встречу Хагрида и Поттера, вероятно, первый курс. Наконец, почувствовала теплую печаль, радость, благодарность. Сосредоточилась на благодарности. Снова Хагрид, на этот раз в какой-то сторожке…

Девушка начала уставать, чувствовала ли она сопротивление? Возможно маленькое. Гарри не стеснялся показывать эти воспоминания, в этом дело?

Быстро листала в поисках того, за что Гарри было бы стыдно. Мелькнула спальня Поттера. Ну конечно, усмехнулась девушка и остановилась.

Вокруг было темно. Она посмотрела в окно, поняла, что находится высоко, значит это гриффиндорские комнаты. Недалеко храпел Рон, сопел, кажется, Симус, подошла ближе к кровати Гарри. Ее ощутимо оттолкнуло, кровать оказалась дальше.

Вот оно. То, что Гарри не хотел показывать. Медленно сделала несколько шагов ближе. Не то, чтобы она жаждала увидеть, что за занавеской, если честно, Хоуп обошлась бы без этого воспоминания. Это… смущало.

Протянуло руку, чтобы отдернуть красную ткань. Чувствовала стыд. Зажмурила глаза, выдыхая и молясь, чтобы Гарри: либо остановил ее, либо сказал «хватит». Медленно тянула бархатную занавеску, уже слышала тихое постанывание, когда ее резко выдернуло в реальность.

Щеки и уши парня были красными, сам тяжело дышал, будто после длинного забега. Помимо дикого стыда, он чувствовал боль. Голова раскалывалась, его тошнило и буквально хотелось раскрыть череп и вытащить мозг, чтобы хорошенько встряхнуть.

— Держи, — Хоуп подала ему зелье, Гарри без промедления проглотил, даже не чувствуя вкуса. Язык онемел. Он лег на спину, раскидывая руки и закрывая глаза. Свет от камина не раздражал, зелье начало действовать и Поттер чувствовал, как вот-вот провалится в сон. Попытался встать, но маленькая рука остановила, а у Гарри не было сил на сопротивление. Под головой оказались колени и это была самая мягкая в его жизни подушка.

Проснулся под утро, солнце уже встало и светило ему прямо в глаза. Хоуп, видимо, тоже так и уснула, сидя на полу. Камин уже догорел и в комнате было чуть прохладнее. Ночью его кто-то укрыл, видимо Амали.

— Доброе утро, Гарри, — Хоуп сонно моргала и это было… мило? Захотелось затискать и крепко обнять.

— Доброе утро, — он чувствовал, что у него улыбка, как у дурочка, но сделать с этим ничего не мог. Хоуп направила палочку себе на рот, а потом ему, он почувствовал покалывание и легкую заморозь во рту, а потом теплые мягкие губы. Мысли ушли на задний план, он привстал, облокачиваясь на локоть, другой рукой сильнее прижал к себе за шею. Поцелуй вышел глубокий, но нежный. Они оба были сонные и Гарри надеялся, что она чувствовала то же безудержное счастье, что и он.

Поттер с трудом оторвался от ее губ.

— Мне надо, — прохрипел Гарри и скорее почувствовал смешок, чем услышал.

— Мне тоже. Иди, встретимся за завтраком? — она вновь нежно поцеловала его, — Гарри?

— Ммм?

— Как голова? Ничего не болит?

— Нет, — он встал на ноги, — все в порядке.

— Как ощущения? — Гарри задумался.

— Ну, как будто червяк ползает по твоим мозгам, выгрызая путь зубами. Больно, но терпимо. Больнее стало, когда начал активно сопротивляться.

Хоуп кивнула и тоже поднялась на ноги, недовольно морщась от ночи в неудобном положении.

— Так и должно быть. Запомни эти ощущения, в дальнейшем будешь ориентироваться на них. В особенности, в бессознательном состоянии. Сомневаюсь, что кто-то полезет к тебе в здравом уме.

После завтрака наступила безмятежная пора. Миссис Уизли не докучала им уборкой сада, благодаря испортившейся погоде, поэтому Хоуп с Гарри развалились на полу возле камина, каждый читал свои книги. Ривайвол стащила из библиотеки какую-то жуткую книгу про ритуалы, а Гарри сопоставлял ощущения из реальности и описываемые в книги, чтобы быстрее изучить окклюменцию. Гермиона строчила письмо, по ощущению, Премьер Министру планеты, а Рон листал журнал по квиддичу. По очереди приходили другие жители дома, но через какое-то время уходили. Они не разговаривали между собой, просто делили пространство в тишине и умиротворении.

Пока на столе не появились письма.

— Список! — вскрикнула Гермиона и зарылась в конверты, в поисках результатов. Руки у нее дрожали, письмо небрежно брошенное более не имело для нее значения, Рон, конечно, тут же попытался заглянуть в него. Хоуп послала в него жгучее заклинание, к счастью Уизли не стал поднимать шумиху, побоялся, что Гермиона узнает. Ривайвол хихикнула. Девушка призвала все остальные письма и кинула обратно конверт для Рона, предназначенные Гарри положила поверх главы.

— Отвлекись.

— Ага.

— Эй, Рон, — позвала Хоуп, наблюдая за тем, как рыжий завис над письмом, — тебя поздравить?

— С чем? — Поттер заинтересовано поднял голову.

— Рон Уизли староста, — пояснила девушка.

— Что? — спросила Грейнджер, удивленно смотря на друга, — Рон, ты тоже?

— Тоже? Ты получила значок? — Уизли выглядел так, будто не мог поверить в свою значимость, он вновь посмотрел на золотой значок, — я… я не…

— Рон, ты же не думаешь, что не заслужил? — спросила Ривайвол.

— Но я правда не заслужил, я же…

— О, прекрати, — закатила глаза девушка, — в тебе справедливости больше, чем во всех нас вместе взятых.

Рон выглядел удивленным и не слишком верил ее словам. Он считал, что Гарри более смелый, умный и ответственный. Может быть это ошибка? Макгонагалл перепутала конверты, ведь посылала их на один адрес.

— Рон, — позвала парня Грейнджер, — ты его заслужил, почему ты думаешь иначе?

— Потому что он шестой сын, — закатила глаза Ривайвол и, наконец, раскрыла свое письмо, откуда также выпал золотой значок. Она усмехнулась, будто не была удивлена, хотя переживала, что не получит его. Остальным ее чувства знать не обязательно.

— Ты тоже получила? — шепотом спросил Гарри.

— У Дамблдора выбора не было. Мне нельзя спать в общей гостиной, — шепотом ответила девушка. Поттер кивнул, принимая ответ.

— А второй?

— Драко, — Гарри выдохнул. Хоуп в замешательстве посмотрела на него.

— Удивительно видеть твое облегчение.

— Он, — скривился Гарри, — защитит, если что-то пойдет не так.

— Я слышу одобрение? — усмехнулась Хоуп и погладила парня по щеке, — понимаешь почему тебя не назначили? — еще тише спросила Хоуп. Гарри закатил глаза.

— Я не дурак, — обиженно посмотрел в серые глаза, — у меня без того проблем хватит. И, возможно, чтобы не давать лишнюю власть?

— Пфф, — Хоуп издала смешок, — ты считаешь, что у тебя достаточно власти?

— Сомневаешься во мне? — сузил глаза парень.

— Власти не бывает достаточно, Гарри, — назидательно ответила Хоуп.

К ним зашли остальные и начался гвалт. Миссис Уизли радовалась за Рона, близнецы начали дразнить новоиспеченного старосту. Обстановка, которая грозилась рухнуть вновь приняла торжественный характер. Гермиона счастливо улыбалась и старалась как можно больше поддерживать Рона. Только после обещания миссис Уизли купить ему новую метлу, он, кажется, расслабился. Видимо поверил, что это не шутка и он действительно староста.

Смотря на дружную обстановку, Хоуп вдруг поняла, что скучает по Драко. Чтобы он сейчас сказал? Возможно что-то вроде: «Ты же не думала сомневаться в этом?» или «Поздравляю, но не уверен, что с этим нужно поздравлять. Это так же естественно, как стать будущим главой рода».

Вечером за праздничным столом, где в основном поздравляли Рона и Гермиону, Хоуп увидела Билла и поняла, что на четвертом курсе пропустила его появление, иначе как не могла отметить его… харизму? В каждой яркой черте чувствовался характер парня. Куча браслетов, серьга в виде клыка, длинные волосы, убранные в низкий хвост. Он был не эталоном красоты, но цепляющим. Голубые глаза точно такого же цвета, как у остальных членов его семьи, но более жесткие. Добротой совершенно не светились, в отличие от Рона, не было озорства, как у близнецов или упрямства, как у Джинни.

Гарри наступил ей на ногу и Хоуп удивленно посмотрела на парня. Поттер выглядел недовольным и Хоуп хихикнула.

— Не ревнуй, это просто внешняя привлекательность, — хитро бросила взгляд на Гарри.

— Я тоже привлекательный, — упрямо и даже нагло ответил парень. Хоуп положила локоть на стол и оперлась подбородком на руку.

— Ты прав. Тогда и повода нет, не так ли?

Гарри смешно надулся. С другой стороны хихикнула Гермиона, видимо услышав их диалог.

— А ты кого считаешь более привлекательным? — Хоуп развернула голову к девушке, — Рона или Виктора? — говорила так тихо, но необходимости в этом не было. Шум за столом не позволил бы услышать тихое перешептывание. Гермиона покраснела, восприняв вопрос серьезно, а потом свела брови вместе, задумавшись.

— Каждый из них по своему…

— О, — фыркнула Хоуп и отпила сок, — я не о «каждый по своему прекрасен», а о конкретных физиологических чертах. Глаза, брови, губы и так далее. Или, возможно, тебя привлекают усики? — она поиграла бровями. Грейнджер закашлялась, с возмущением смотря на Ривайвол.

— Точно не усики, — отрезала девушка, — а что тебя привлекает? — переметнулась Грейнджер.

— Гарри, — не моргнув ответил Хоуп. Справа услышала довольное хмыкание.

— Билл, очевидно, не Гарри, — не повелась Гермиона, — но ты на него смотрела.

— Увидела соринку в глазу? — игриво захлопала глазами Хоуп.

— О, ради Мерлина, если ты не ответишь, я тоже не стану, — возмутилась Гермиона и положила в тарелку с куриной ножкой побольше моркови. Хоуп своровала одну соломинку моркови и нагло ухмыльнулась на тяжелый взгляд Грейнджер.

— Я люблю харизму, Грейнджер, — решила все-таки ответить Хоуп, — и когда ее не стесняются показывать.

Гермиона задумчиво посмотрела на потолок.

— Например, как Драко?

— Драко? — удивилась Хоуп скорее не самому примеру, а что Грейнджер заметила его стиль.

— Ну да, — она пожала плечами, — по нему сразу можно сказать, что он из богатой благородной семьи, заносчивый, грубый…

— Он не грубый, — сузила глаза Хоуп. Гермиона подняла руки ладошками к Хоуп.

— Я не знаю какой он, это просто предположение.

— Но да, смотри, — она пододвинулась ближе к Гермионе, — Сириус: ухоженные волосы, гладкое лицо, без волос, кроме небольшого браслета больше ничего нет, однако сам стиль такой…

— Пацанский, — подсказала Гермиона, Хоуп кивнула.

— И мы примерно представляем, что он за человек, да?

— В твоей теории огромная дыра, — фыркнула Грейнджер.

— Какая? — Дамблдор, — хихикнула Гермиона.

— Дамблдор не человек, — возразила Хоуп. Гриффиндорка подняла бровь, говоря, что Хоуп говорит чепуху. Слизеринка закатила глаза и выдохнула, — если бы он не ходил в дурацких мантиях и время от времени не говорил нечто претенциозное и непутевое, скажи, как бы к нему относилась власть? К человеку, который победил одного Темного Лорда, и которого боится второй? У него магической силы, как у маленького поселения. Человеку, который обучает детей и может влиять на их умы, защищает школу, делая ее автономной. Есть ответ, Грейнджер?

— О, — удивилась Гермиона и задумалась, — но все же, он человек.

— Которого обязывают некоторые нюансы. Он не человек, а гений. А гении не люди.

— Звучит глупо, — фыркнула Гермиона, — но я поняла ход твоих мыслей.

— Чудно, — отрезала Хоуп и вновь отодвинулась, — так что, Уизли или Крам?

— Я предвзята, — вновь попыталась выкрутится Гермиона.

— В этом и суть, — ухмыльнулась Хоуп.

— Ладно, — Гермиона заерзала на стуле, — возможно, Крам?

— Так ты определилась? — игриво заметила Хоуп внутренне напрягаясь.

— Не понимаю о чем ты, — отрезала Гермиона.

— Да? Тогда я могу рассказать Рону об этом?

— Что? Нет, — она нахмурила брови, выглядя впечатляюще грозной. Хоуп усмехнулась.

— Подбрось монетку, — пожала плечами Ривайвол.

— Что? — прошептала Гермиона не веря ушам, — ты хочешь, чтобы я решила с кем остаться с помощью… монетки?

— Ну да, — Хоуп достала галлеон и покрутила между пальцами, — давай. Прямо сейчас. Решкой будет Рон, а орлом Виктор.

Она подбросила монетку в сторону Грейнджер и та поймала, все еще пребывая в некотором шоке. На галлеон смотрела будто он нанес ей личное оскорбление. Хоуп хихикнула.

— Ну же, отважная гриффиндорка, решайся.

Гермиона со злостью посмотрела на Хоуп и все-таки подбросила несчастную монетку. Она прокрутилась и почти упала на руку, когда Хоуп ее перехватила и закрыла ладошкой.

— Решила? — Ривайвол смотрела на Грейнджер по хитрому. Гермиона прикусила губу.

— Я… отличный способ, — в замешательстве посмотрела на Хоуп, — спасибо? — неуверенно спросила.

— Да пожалуйста, — она махнула рукой, — прекрати только крутить мозг Рону. Бедняга скоро поседеет. Так старается, — вдохновенно посмотрела на потолок, а потом ухмыльнулась, — будет грустно, если такое искреннее чудо достанется кому-то другому?

— С чего ты взяла, что я выбрала Рона? — упрямо свела брови Гермиона.

— А ты выбрала не его?

— Ты… бесишь, знаешь да? — она откусила морковку и принялась за брошеную курицу.

— Быть того не может, — отрезала Хоуп, — я прекрасна.

Гермиона фыркнула, но отрицать не стала. Если не принимать близко к сердцу все, что говорит Хоуп, то с ней легко найти общий язык. Гермионе вдруг стало неловко за день рождение Гарри и то, как они повели себя.

— Хоуп, — никогда ведь не поздно?

— Ммм?

— Прости, — она взяла девушку за руку, Ривайвол посмотрела на этот жест, будто Гермиона положила слизь, но вырывать не стала.

— За чтобы там ни было, прощаю, но… давай поменьше всех этих девичьих штучек, типо касаний. Наши отношения еще не стали такими близкими, — Хоуп вновь поиграла бровями, чтобы сгладить ситуацию. Она не привыкла, что к ней прикасаются просто так. Такое не принято, касание либо жест вежливости, либо глубокая привязанность. Середины нет.

Гермиона замялась, но кивнула.

— Пять лет прошло, — хмыкнул Гарри, наблюдая за их беседой.

— Четыре, — поправила Гермиона.

— Три. На первом курсе я ни с кем из вас не контактировала вообще.

— По твоей логике тогда два, — настырная Гермиона стремилась победить в любом споре.

— Принято, — легко согласилась Ривайвол, — пусть будет два.

Хоуп ушла и Гарри уже хотел последовать за ней, когда его остановил Рон. Друг сверкал и рассказывал, как он будет пробоваться в команду, потому что на новой метле у него будут все шансы. Миссис Уизли и остальные взрослые ушли.

— У тебя все получится, — подбодрил его Гарри, — я уверен.

— Спасибо, — еще больше заулыбался друг, — а ты как… не в обиде? Ну…

— С чего бы? — Гарри понял о чем пытается сказать Рон. Возможно, где-то глубоко в сердце, он хотел бы стать старостой, но если смотреть еще глубже, то не из-за обязанностей, а лишь потому что он легально мог ходить по школе после отбоя. А это явно не то из-за чего дают значок.

— Ну, я думал, что назначат тебя…

— Не говори глупостей, — он махнул рукой и откинулся на спинку стула, — мне загонять малышню по койкам в перерывах между Воландемортом и дементорами? — хмыкнул Гарри. Рон хихикнул и, кажется, расслабился.

Краем глаза Гарри уловил Теодора, который сидел рядом с Джинни. Поттера удивило не то, что они сидят вместе, а то, что младшая Уизли… смущалась? Он свел брови, пытаясь понять к чему это приведет, но так и не смог разгадать. Тео не был плохим парнем, он был плохим парнем для Гарри. Пожалуй, если он переключится на другую девушку, Поттер сможет выдохнуть, но как это повлияет на братьев Уизли? Нотт не был эталоном благочестия, вокруг него ходит множество нелицеприятных слухов, больше, чем о Гарри. За внешним спокойствием, Теодор прятал хищную натуру, жестокость и опасность.

Рон заметил куда смотрит Гарри, но не понял причины, к счастью.

На утро Поттер увидел вновь спорящих Хоуп и миссис Уизли, и закатил глаза, присоединяясь к Рону на диванчик.

— О чем на этот раз? — спросил Гарри.

— Хоуп хочет сама пойти за покупками, мама не пускает, — Рон вобрал рот кучу орешков, Гарри тоже потянулся к ним, но Уизли хлопнул по руке, — возьми себе сам, это мое.

— Вот как? — безразлично спросил Гарри и вдруг навалился на Рона. Тот от неожиданности чуть не уронил тарелку, но Поттер вовремя поймал ее, довольно ухмыльнувшись, взял горсть и вернул остальное насупившемуся другу.

— Мы всегда ходили самостоятельно, миссис Уизли, — через зубы говорила Хоуп.

— Нельзя! На свободе Сам-Знаешь-Кто, а вдруг…

— Ничего не произойдет.

— Ты этого не знаешь!

— Верно, но я не позволю кому бы то ни было выбирать мне вещи и покупать хоть что-то.

— Да я ж не забираю, — всплеснула руками Молли, — как ты не поймешь, если идешь ты, с тобой захочет Гарри, а с ним Рон и Гермиона, а если можно им, то близнецы поплетутся следом, соответственно и Джинни.

— Не вижу проблем, — отрезала Хоуп, — если Гарри захочет, ему может запретить Сириус, а вы своим детям. Но мы с Тео отлично справимся вдвоем. Как всегда это делали раньше.

— Но сейчас не так как раньше.

— Верно, — кивнула Хоуп и неожиданно улыбнулась, — но если с нами пойдет взрослый, то все в порядке, не так ли?

— Верно, — подозрительно сощурившись, согласилась Молли. Хоуп не слушая дальше заорала на весь дом.

— Эй, Флетчер! Десять галлеонов, если сходишь с нами.

— Ты! — разозлилась Молли, — я пытаюсь заботится! Почему с тобой так сложно?! — она вновь всплеснула руками, — эта… невозможная девчонка!

— Я согласен, — откуда-то с кухни прокричал прокуренный голос. Хоуп улыбнулась по-акульи.

— Вот видите, — не слушая дальнейших пререканий, она вновь крикнула, — Тео, идем!

— Я с вами, — закинув последние орешки встал Гарри.

— Ну и я тогда, — поддержал Рон. Молли застонала.

— Так ты! — она ткнула пальцев в сына, — сидишь дома! Ничего не знаю! — рявкнула миссис Уизли и ушла наверх. Погода была пасмурной, но без дождя, значит можно заняться садом.

Рон сложил руки крестом, угрюмо смотря на смеющегося друга.

— А я бы не стал веселиться, молодой человек, — в дверях появился Сириус, — у нас тренировка, забыл?

Гарри застонал, вспомнив, зачем он встал рано. Хоуп продолжала его учить окклюменции, Поттер считал, что он продвинулся, поняв, как должна работать техника. Сопротивляться было легче и теперь он мог защитить больше воспоминаний. Легче, конечно, давались те, в которые Гарри не хотел впускать именно Хоуп, но и остальные тоже поддавались его контролю. С Сириусом он теперь мог худо-бедно дуэлировать, до его уровня еще учиться и учиться, все-таки крестный был аврором, а Гарри всего пятнадцать лет, но то, что он выходил на своих ногах, уже хорошо.

— Чудно, — усмехнулась Хоуп и подмигнула Тео, — как в старые добрые?

— А ты видимо уже не молодая и злая? — поддержал Нотт.

— Конечно, — серьезно кивнула Хоуп.

Гарри наблюдал, как они по-очереди произносят «Косой переулок» и пропадают в зеленом пламени, а за ними семенил Флетчер. И ежу было понятно, что он просто прикрытие и подростки прогонят его сразу, как прибудут на алею.

— Не кисни, — поддержал Сириус, — дай ей выдохнуть от всех нас.

Гарри зло стрельнул в него глазами.

— От меня она не устала, — заносчиво произнес Поттер и пошел в подвал, где был тренировочный зал.

__________________________

С Драко они встретились во Флориш и Блотс. Хоуп ахнула от вида Малфоя. Тот был бледный с едва заметными синяками под глазами. Ривайвол крепко обняла друга за шею, а потом схватила за лицо руками. Драко медленно моргнул, будто приходя в себя и сосредоточил взгляд на девушке.

— Я в порядке.

— Ты не в порядке, — жалостливо произнесла Хоуп и Малфой стряхнул ее кисти.

— Я в порядке, — чуть громче сказал Драко. Хоуп моргнула, а потом схватила одной рукой Малфоя, а другой Нотта и вывела из кафе. До «Шепота» три дома, там, на втором этаже они смогут поговорить.

К счастью, Хоуп запомнили, как дочь Клауса, поэтому без проблем позволили занять комнату на два часа. Этого времени должно было хватить. Она закрыла дверь и нанесла заглушающие. Хоть «Шепот» гарантировал конфиденциальность, но рисковать совершенно не хотелось. Мальчики оглядывались, просматривая обстановку: Тео сел за стол, облокачиваясь на спинку стула и скрещивая руки, а Драко упал на кровать, какое-то время сидел, а потом внезапно взялся за волосы.

— Я не в порядке, — его губы дрожали и смотрел он с отчаянием, — он… — Малфой закусил губу, не зная, как описать свое состояние и вообще жизнь.

— Отвратителен? — попробовала угадать Хоуп.

— Чудовище? — поддержал Нотт.

— Мерзкий, страшный и безносый?

— Туше, — усмехнулся Тео, поднимая руки. Драко усмехнулся, но так вяло, что Хоуп почувствовала внутри пропасть. Она подсела к Драко и обняла парня, закрывая лицо волосами. Он вцепился в блузку девушки и безумно крепко обнял, будто выплескивая все напряжение, которое у него скопилось.

— Отец практически ползает у него в ногах, половину домовиков убили, мамины цветы затоптали, меня за человека не принимают, это не ужасно, но это давит. Я не могу выйти из комнаты без дозволения, он пытает отца, гневается, когда что-то идет не так, вообще…

— Чшш… — она гладила его по волосам. Чувствовала, как бьется сердце Драко и ее билось в унисон. Ему страшно, Хоуп знала, что так будет, готовилась. Но пока она праздно тратила время, Драко боролся со своими страхами.

Ривайвол посмотрела на Нотта. Если бы не она, что бы с ними было? Про Тео говорили мало, практически не упоминали и она плохо помнила, но было ли так плохо, как сейчас? Хоуп выдохнула. Нужно рассказать ему. Она доверяла им. Если не им, то кому вообще можно доверять?

— Драко, как у тебя с окклюменцией? Ты сможешь… не знаю, защитить мысли от него?

— Не. Да… да, смогу. Но тебе не нужно, — он вдруг поднял голову на уровень ее глаз, — не нужно, Хоуп, ничего не говори. Я… не хочу знать, мне хватит того, что все будет в порядке, что я справлюсь, что мы выживем.

— Хорошо, — кивнула девушка и со страхом посмотрела на Нотта, тот поднял бровь и закурил.

— Ну, вещай, — усмехнулся парень. Драко лег рядом и Хоуп схватилась за его руку, как за спасательный круг. Начала поглаживать кисть, сосредотачиваясь на монотонности движений.

— Я, — она облизнула губы, — знаю кое-какое будущее.

— Это я понял, — он склонил голову, как сова, — меня интересует, почему у тебя такой виноватый и напуганный взгляд, — вновь затянулся, остро смотря на подругу.

— Потому что я поспособствовала заточению Петтигрю. Спасла Сириуса. Именно поэтому твой отец нашел Темного Лорда. На его месте должна была быть крыса. И, — она посмотрела на Нотта, тот медленно выдыхал дым, сосредоточившись на стене, — он не должен был приходить к вам домой, твои отношения с Тибериусом из-за моего вмешательства стали… такими.

— Что еще? — безэмоционально спросил Тео. Сердце Хоуп забилось быстрее.

— Меня вообще не должно существовать. Ни меня, ни семьи Ривайвол. Мне, — она страшилась произносить это вслух. Так часто думала об этом, но не озвучивала, — мне не место в этом мире, я…

— Хооо? — протянул Нотт и затушил сигарету, — расскажи мне, что тебе не место, надави на жалость, как ты это умеешь, — он жестко улыбнулся, — скажи, что я полюбил пустышку, которой не должно существовать в этом мире, скажи, что все, что я пережил, все мои чувства, переживания, не настоящие, — он резко подошел к девушке и схватил за горло. Хоуп, на удивление не было страшно. Она чувствовала, что он не сделает ей больно. Ему хотелось. В глазах смесь ненависти и любви, но не сделает. Насколько она жестока? «Держать рядом, не значит быть рядом». Какого ему находиться с ней и смотреть, как она счастлива с другим? Смогла бы так Ривайвол? Нет. А Тео рядом, всегда, — почувствуй свою вину за меня, вини себя настолько, чтобы я никогда не покинул тебя. Держи меня рядом, пока я не брошу тебя, как ты бросаешь меня каждый раз, — прошипел парень ей в губы и оттолкнул.

— Ну что за драма, — Малфой медленно захлопал в ладоши, — манипуляции, да, Тео?

— Ты ни дементора не знаешь, — отрезал Нотт и вновь закурил.

— Как скажешь, — он закрыл глаза, — Хоуп, это его выбор оставаться рядом. Ты не держишь никого насильно.

— Хм, — хмыкнул Тео, — учитывая мое положение, которое стало таковым благодаря ей, я буквально подвязан к Ривайвол.

— Прости, — едва слышно сказала Хоуп.

— Нет, — пропел Тео, и глубоко затянулся, — я буду пользоваться твоим чувством вины, сколько ты позволишь. И ты знала это, когда рассказывала мне всю эту чушь. Знала, что я не разозлюсь на тебя, что не брошу. Я буду пользоваться тобой точно также, как ты пользуешься мной.

— Какие глубокие чувства, — съязвил Драко.

— Хочешь также?

— А что? Есть методичка?

— Ага, — он расстегнул пару пуговиц на рубашке, — ты, кстати успешно по ней идешь. Правда тебя, кажется, не пытают и не держат насильно дома под империусом. Но, — он с удовольствием посмотрел в округлившиеся глаза Драко, — подождем до следующего года, да? Когда тебе будет шестнадцать и он захочет тебя к себе.

— Это правда? — серьезно спросил Малфой.

— Чистая, как моя кровь, — он чокнулся в воздухе сигаретой, будто она была стаканом.

— Ладно, — Драко сел, закидывая ногу на ногу, — хорошо, — запустил пальцы в волосы, — пустяки. Мой отец не станет этого делать.

— Ага, — усмехнулся Нотт, — если не прикажут. По мне так лучше жить песиком при Ривайвол, чем ковриком при Темном Лорде. Ты как считаешь?

— Ты не песик, Тео, — Хоуп упрямо посмотрела на Нотта, — и ты знаешь, что я тебя люблю и ценю…

— Так уж и любишь? — хитро посмотрел Тео, — меня бесит, что ты забываешь о моих чувствах, — он резко сузил глаза и подобрался, — бесит, что ты буквально забываешь обо мне. Гарри-Гарри-Гарри. А я, Хоуп? Ты говоришь, что виновата? Чудно. Но, может быть, ты попытаешь узнать меня? Узнать, как у меня дела? Чем увлекаюсь? Когда мы с тобой разговаривали? Когда мы… просто были нами. Почему ты отдаляешься? Ты к Драко бежала быстрее, чем Хогвартс-экспресс. Но обо мне вспоминаешь, когда я только мелькаю перед тобой. Дружба? — он хмыкнул, — смешно. Может заставить тебя бояться меня? Или желать? Что мне нужно сделать, чтобы ты обратила внимание на меня? На меня настоящего?

— Тебе не нужно ничего делать, — по какой-то причине ей было больно слышать все это. Она действительно виновата, действительно отдалялась. Но ей было страшно. Страшно от того… от его поведения, от того, насколько он изменился. Она его любила, безусловно, но у Теодора какое-то помешательство, а не привязанность. Он пугал ее. Тем, как смотрит, тем как ведет себя, как дразнит. Опасно.

— В самом деле? — он положил голову на руку, которая облокачивалась на подлокотник стула, — может, мне вступить в Пожиратели? Тогда ты обратишь на меня…

— Не смей! — яро выкрикнула Хоуп, соскакивая с кровати, — ты не посмеешь этого сделать!

— Почему же? — заинтересовался Нотт.

— Посмотри на Северуса Снейпа, — прошипела Ривайвол, — хочешь такой жизни? — она подошла к нему, нависая, — он всю жизнь любил Лили Поттер и сейчас вынужден заглаживать вину перед самим собой. Хочешь жалеть себя? — поставила руки на подлокотник стула и прошептала Тео в губы, как он это сделал ранее, — так просто убей меня.

Нотт глубоко вдохнул ее запах. Она его манила, дразнила. Разве он мог устоять? Резко схватив ее за ворот блузки, притянул ближе и, наконец, почувствовал ее вкус. Яблоки и вишня. А потом вкус крови. Хоуп отстранилась, вытирая губы рукавом. Смотрела со злостью исподлобья. Но именно сейчас она была прекрасна. Именно сейчас была такой, какой он хотел видеть ее. Хоуп смотрела на него. Видела его. Тео улыбнулся, облизывая губу.

— Не так уж и сложно, да?

— Пошел ты, — прошипела Ривайвол и вышла из комнаты, хлопнув дверью.