Секрет ведьмы (гет)

Это была какая-то мимолетная мысль. Если честно у меня большие проблемы с макси фиками. Я просто надеюсь, что закончу этот. В паралелли пишу другой фанфик в надежде, что если устану от этого могу переключиться на другой и так по кругу. Слышала, что такое помогает.

Я написала более менее текста и решила выложить. К критике отношусь прилично, но без перехода на личности. Я прекрасно осознаю все минусы и плюсы работы и знаю свои личные недостатки. Похвала всегда приятна, но эта работа не деньги поэтому нравится всем не может.

ПБ открыто, потому что пишу сама и пишу с мака, для тех кто не понял изъян: многие символы теряются при переноске, потому что сайт отражает только ворд, но я настолько привыкла к системе пигс, что ворд кажется мне гораздо топорнее и запутаннее. Поэтому, если видите ошибку, правьте безбожно.

— СЛИЗЕРИН!

Когда Хоуп Инсидиас Ривайвол читала книги о Гарри Поттере, там не говорилось, что Шляпа буквально глушит выкриками бедного первокурсника. Не было указано фамилии под которой сейчас живет девушка. Семья буквально взялась из воздуха со всей своей глубокой чистокровной историей и некоторыми предрассудками.

Нет. Хоуп не хотела вернуться в тот мир откуда она пришла. Ее жизнь была посредственной. Не было никаких драматических сцен, красивых или печальных историй о любви, каких-то серьезных ошибок в жизни. Она была пустой. И прямой, как рельсы.

Хоуп не могла дождаться одиннадцати лет, потому что казалось, что и эта новая волшебная жизнь окажется такой же пустой. Те же правила богатых родителей «только приумножай и ни за что не разрушай», те же учебники «как быть примером» или «манипулируй играючи», этикет и семейный бизнес «уважай свое мнение и не позволяй будущему мужу управлять твоей жизнью!», спасибо большое, родители Хоуп распланировали ее будущее и врятли найдется место для планов еще и названного супруга, которого ей тоже подобрали.

Теодор Нотт в книге мало фигурировал, но Хоуп не собиралась составлять полноценное мнение исключительно по роману. В конце концов история рассказывалась от лица Гарри Поттера, а все люди предвзяты и со своими тараканами.

Знакомство было… осторожным (?). Мальчик представился как подобает чистокровному отпрыску 8 лет: неуклюже и важно. Хоуп же… стоит ли говорить, что она не нервничала? Ее душа взрослее, она это знала, однако ни точного возраста, ни имен родителей, ни даже своей внешности не помнила. Ей передался опыт из прошлой жизни без какой либо конкретики. Поэтому она спокойно подала маленькую ручку для поцелуя, а потом завела разговор о магии, метлах и сказках Барда Бидля.

Сообразительный Теодор Нотт быстро понял, что Хоуп не будет важничать и корчить нос, как Панси Паркинсон или давить своим псевдовлиянием как Драко Малфой. Девочка показалась ему обычной, без претензий на высокое будущее. Простой и, как оказалось, забавной. Она без скромности лазала с ним на деревья, летала на метле или пугала домовых эльфов, когда те были заняты важными эльфийскими делами. Вообще-то они не разговаривали о будущем, лишь однажды она очень серьезно сказала, чтобы в пятнадцать лет он выметался из страны вместе с родителями. Теодор пообещал, что не забудет ее слов.

В первый юбилей чета Ривайвол устроила бал в честь своей дочери, где собрались аристократы и некоторые полезные личности, которым не посчастливилось родиться в богатой семье. Там Хоуп познакомилась практически со всеми героями из книг, которые поступали в Хогвартс через год. Ей особенно был интересен Драко Малфой, который нравился по фанатским работам. Он оказался… Малфоем. Будущий слизеринский принц был воплощением строгого воспитания с переменным перехваливанием за то, что он просто Малфой. Избалован, резок и гиперактивен. Они не поладили почти сразу. Семья Ривайвол ничуть не уступает Малфоям по богатству или политической важности. Там, где были Малфои, были и Ривайвол. Поэтому Драко, привыкший, что все вокруг потакают его прихотям, оказался неприятно удивлен, что Хоуп напрочь отказалась следовать его причудам. Впрочем, как и Тео. Именно поэтому в свой десятый день рождения она ждала взрослых, которые исправят «ой я случайно, милая Хоуп» прическу, откуда торчали черные и такие неподходящие к ее белым волосам перья. Поэтому особенно популярные маленькие личности разделились на два лагеря. Зато ей импонировал Невилл Лонгботтом. Тихий скромный мальчик, возможно через чур тихий и через чур скромный, зато, как выяснилось, хороший друг. Смело встал на сторону Хоуп, когда Нарцисса Малфой усомнилась: — Мой сын не могу обидеть девушку, — знала бы как Гарри Поттер оскорбил ее в мыслях, возможно она пересмотрела бы свою мимику кардинально. Но, вероятно, это черта всех чистокровных. Мама Хоуп выглядела не так плохо, но общий смысл того, где она видела мнение Нарциссы стал телепатически понятен всем гостям, присутствующим на празднике.

— Я, — малыш Невилл весь трясся, а когда начал говорить, то будто сжался, — я видел, как Драко наслал проклятье на Хоуп, — и зажмурился.

Люциус тяжело оглядел сына, который сразу присмирел и смущенно зыркнул в сторону матери, убедившись, что та не сердится, выдохнул. Августа Лонгботтом, бабушка Невилла, наоборот очень гордо посмотрела на обычно неуверенного внука. Возможно именно поведение мальчика и то, что он в принципе попытался быть храбрым, смирило Августу, с тем, что по видимому отпрыск Ривайвол будет другом Невилла.

Таким образом Хоуп подружилась с маленьким Лонгботтомом. Юбилей, Самайн, Новый год, Белтайн, Равноденствие и прочие праздники теперь неизменно были с Невиллом. Августа видела во внуке тень сына, когда тот защищал Хоуп, решила, что с ней он станет смелее. Старшая Лонгботтом понимала, что внук не сын, да и не должен быть им. Но материнское сердце все еще болит, а внук был в роли болеутоляющего. Сидя в беседке со старшими Ривайвол и, выслушивая чванливые, как она считала, беседы, она наблюдала за внуком, который, казалось, раскрывается.

— Невилл, если ты сейчас не прыгнешь в воду, я подожгу тебе пятки, — поигрывая палочкой, ухмыльнулся Теодор.

Августа поджала губы в знак неодобрения: — Хорошая ли была идея покупать мальчику палочку до школы?

— Вы думаете Тибериус раскошелился бы на Теодора? — Неодобрительно отозвался Клаус. — Бедного мальчика явно не любят в семье, поэтому большую часть времени он проводит у нас.

— Кристина наверняка бы воспротивилась такому отношению, — Августа не любила Тибериуса. Тот всегда ей казался слишком завистливым и жестоким. Но в благородных домах всегда было слишком много тайн. И если хочешь сохранить свои, не лезь в чужие.

— Она была трусихой и ханжой, — отрезала Инсидиас, поставив чашку на блюдце.

— Дорогая, о мертвых либо хорошо, либо ничего, — примирительно сказал Клаус.

— О мертвых либо хорошо, либо ничего кроме правды. А правда в том, что она позволила Тибериусу забыть, что была умной, верной, чистокровной леди со своими родовыми способностями, которыми она не пользовалась, а лишь позволяла помыкать собой. — неодобрение Инсидиас поведением погибшей Кристиной было явным и шокирующим. — Мы подписали контракт на свадьбу. Теодор войдет в нашу семью, но номинальной главой останется Хоуп. Тибериусу настолько наплевать на сына, что он даже не стал читать дальше выкупа.

— Нам же лучше, — Клаус положил свою руку поверх кисти супруги в успокаивающем жесте, — мы воспитаем его как положено для нашего блага.

Инсидиас выдохнула, успокаиваясь: — ты прав. Прошу прощения Августа.

Для Августы было откровение, что кто-то из Пожирателей смерти будет так остро отзываться о другом… сподвижнике. Ни для кого не было секретом, что Ривайволы преследовали те же цели, что и почивший Лорд Судеб. Однако незадолго до его кончины покаялись и, как подозревала Августа, дали нужному человеку много денег. Весьма вовремя, через полгода монстр исчез, а их метки посветлели.

— Палочку ему не покупали, — продолжила Инсидиас, — как и у любого чистокровного рода, мы храним палочки своих предков. Одна из них подошла Теодору. Конечно, Тибериус купит ему новую, но мы решили, что Хоуп нужно до школы знать некоторые заклинания и учиться владению магией. А значит и Теодору тоже. А то, что Тибериус не узнает, ему не повредит.

Стоит ли говорить, что после этого разговора Невилл получил палочку отца, а перед школой Августа купила ему новую.

Ужин в большом зале был точно такой же как и в книге, а Гарри Поттер еще более тощий и маленький, чем она себе представляла. Ривайвол с удовольствием смотрела на своего кумира и продолжит это делать. Хоуп знала будущее и она воспользуется этим, что исправить то, что можно исправить не слишком искривляя историю, чтобы не потерять преимущество.

— Хоуп, — тихо позвал Тео, привлекая внимание.

— Я что-то пропустила? — не то чтобы ей было по-настоящему интересно о чем сейчас разглагольствует Малфой, пытаясь завербовать как можно больше людей под свое крыло. Конечно, ей стоит заняться тем же, родители бы тогда гордились ею. Для них она была маленьким гением, хотя это не мешало им продолжать игнорировать чадо, оставляя воспитание на эльфов и нянечек. От Хоуп требовалось послушание, смекалка и умение нивелировать провалы.

— Я могу сказать, что ты не могла пропустить, разглядывая стол Гриффиндора. — Сухо сообщил Тео. Хоуп моргнула и отлипнула от своего любимки (прим. Автора: не путать с любимым; Любимка — это кумир для фаната). Невилла, кстати, распределили на Слизерин. Первое изменение в истории и Хоуп не знала, насколько оно окажется в итоге сильным.

— Спасибо.

Первый курс оказался до безобразия скучным в плане учебы. Все заклинания ее репетитор заставил выучить с палочкой не принадлежащей ей лично, а это как оказалось сложнее.

НАСКОЛЬКО ЧЕСТНАЯ СИСТЕМА БАЛЛОВ В ШКОЛЕ ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА?

По школе распространилась статья с кричащим заголовком и небольшим содержанием, чтобы даже самый ленивый прочитал небольшую листовку. Их можно было увидеть на подоконниках, факультетских гостиных, в партах учебных классов. Автор рассуждал на тему, что можно не зарабатывать по пять баллов за правильные ответы, ведь больше всего все равно получат игроки в квиддич, что полностью уничтожит все старания детей, которые любят учить новое, а не летать на метле.

После этого за победу в квиддич давали лишь пятьдесят баллов.

Хоуп решила, что вмешиваться в такое ладное золотое трио она не будет, потому что искренне любила этих друзей и то, как они преодолевая трудности, становились только ближе. Ривайвол была реалисткой и понимала, что борьба с троллем и спасение гиппогрифа даже звучит опасно. Поэтому решила помогать Гарри окольными путями через распространение листовок. Тем более у нее было свое, серебряное трио, в которое входили: Тео, Невилл и Хоуп.

Тео был прекрасным другом, который ни разу не усомнился в ее словах. Хоуп никогда его не разыгрывала. Строго говоря с юмором у нее большие проблемы. Она могла рассмешить, но это никогда не было специально. Лишь случаи, которые сами по себе были бы смешные, даже если бы на ее месте был кто-то другой. Невилл редактировал ее статьи, чтобы текст выглядел обезличено и никто никогда бы не понял, кто его написал. Коммуникабельный Теодор собирал слухи и сплетни после прочтения.

САМЫЕ ИЗВЕСТНЫЕ АЛХИМИКИ ВСЕХ ВРЕМЕН.

Хоуп не планировала выпускать статьи согласно хронологии. Достаточно и того, что она соблюдает систему по курсам. Если (когда!) Гарри заинтересуется статьями, научится сам состыковывать события. Лишь бы Гермиона намекнула, что следует читать журналы помимо «Квиддич сквозь века». Учитывая размер статей, Хоуп была уверена в успехе. Ей необходимо, чтобы Гарри умел самостоятельно сопоставлять факты и научился задавать правильные вопросы, а также отсекать влияние статистов как можно раньше. Не за горами второй курс, где любимку нарекут Наследником Слизерина и будут шептаться за спиной.

ОТРАБОТКИ НАРУШАЮЩИЕ ПРАВА НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕГО.

Хоуп не могла придумать достаточно кричащего и прямонамекающего названия статьи, которое бы привлекало внимание.

— Какой олух пойдет на отработку в Запретном лесу после отбоя? — Хоуп было трудно удержаться от смеха, учитывая, что именно Малфой попадет на такое наказание. Она сильно сомневалась, что этой статьей заставит профессоров задуматься о легальности наказания. Ривайвол нужно было лишь привлечь внимание золотого трио, чтобы в дальнейшем они вчитывались в статьи и делали выводы на будущее.

ЗДОРОВЬЕ ВОЛШЕБНИКА. ЧТО НУЖНО ЗНАТЬ?

У Хоуп было придумано девять тем для статей на каждый месяц. Она с удовольствием отметила, что Гарри после рождественских каникул пришел в школу без очков.

— Ох, — вздохнула Гринграсс, сидящая слева от Ривайвол, — у него оказывается такие красивые глаза, — протянула Дафна с некоторой завистью.

— У тебя тоже красивые глаза, Дафна. Серый — прекрасный цвет, — Тео никогда не смущался, делая комплимент даме. Воспитание. Отмечай достатки, молчи о недостатках.

— Не потому ли, что у твоей невесты тоже серые глаза, Тео? — хитро прищурилась Дафна. Она была прекрасной. Хоуп искренне нравилась девочка. Умна достаточно, чтобы не выделяться из толпы и не искать врагов. Никогда не принижает заслуги других и умеет подбодрить или отстоять свои границы. Хоуп жила в комнате с Панси и Дафной. Паркинсон казалась девочка-девочкой. Ее слишком интересовала внешность, как своя так и чужая, Хоуп сделала вывод, что у нее занижена самооценка, учитывая, что девочка любила обсуждать недостатки окружающих в одежде или структуре в целом. Панси не была страшненькой, какой ребенок вообще будет казаться таковым, когда даже пухловатость не прошла? Единственное, что можно сказать наверняка, что у нее голубые глаза и темные волосы, а какой она вырастет в дальнейшем — время покажет.

— Возможно, — ухмыльнулся Тео, — но факт остается фактом. У слизеринских девушек самые прекрасные глаза.

— Подхалим, — цокнула Дафна, — Хоуп, будь аккуратна, возможно он вырастет ловеласом и бросит тебя ради какой-нибудь сероглазой пуфендуйки.

— Я не против озолотиться, — серьезно ответила Хоуп, — отступные нешуточные, на эти деньги я могла бы прожить лет пять не беспокоясь.

— Эй! Можно немножко больше веры в своего жениха! — Тео.

— Вы только гляньте, — презрительно фыркнул Малфой, — Теодор держи кошелек, ой, прости, я хотел сказать Хоуп, близко. Не уверен, что Нотты способны выплатить отступные в случае расторжения сделки.

— Малфой, ты уверен, что тебя воспитывали не тролли? — поднял бровь Тео, — потому что мне трудно поверить, что у столь утонченных родителей каким-то образом получился… ты, — Хоуп искренне нравилось, когда Теодор за нее заступался. Он никогда не начинал первым, но считал своей обязанностью не позволить ранить тонкую душевную организацию Хоуп.

— Ох, заткнись, — фыркнул Драко, — как будто мое воспитание поможет тебе с деньгами в случае расторжения помолвки.

— Милый Драко, — протянула Хоуп, — Ты говоришь о наболевшем? — озабоченно посмотрела на Малфоя, — неужели в семье Малфоев какие-то проблемы с деньгами?

Малфой вспыхнул и поджал губы, конечно, такое предположение это оскорбление в чистом виде, но не смотря на это Хоуп продолжила: — Я уверена, если вы обратитесь к моим родителям, они несомненно помогут, в конце концов древние благородные дома должны помогать друг другу, не так ли?

— Вот и помоги своему плебейскому жениху, — процедил Малфой.

— Если ты уверен, — Хоуп пожала плечами и не стала дальше развивать тему. Тео не был плебеем и все это понимали, а продолжать ссору ради ссоры?

Панси что-то зашептала Драко и словесная потасовка сошла на нет. Хоуп придерживалась тактики, что со всеми нужно находить общий язык. Она не ругалась с Паркинсон и старалась аккуратно обходить острые углы. В такие моменты как этот, Ривайвол понимала, что такое отношение — правильное. Пусть Панси продолжает успокаивать дракона, а Хоуп займется своими делами.

В своих статьях Ривайвол уже затронула тему одержимости Квирела и разницу между маглорожденными и грязнокровками, надеясь этим помочь с катастрофическим синдромом отличницы Гермионы. Возможное неодобрение общественности может остановить Грейнджер в глупых акциях по типу Г.А.В.Н.Э.

На май месяц Хоуп поставила тему о прохождение квеста третьего этажа, а перед окончанием первого курса закинула удочку о парселтанге. На будущее.

Теодор не спрашивал о знаниях будущего у Хоуп. В последствии он, конечно, провел параллель между событиями и статьями. Смотрел с детским любопытством, и обиженно надувал губы, когда понял, что рассказывать Хоуп ничего не собирается. Невилла, кажется, тематика особенно не интересовала. Он увлекся свойствами волшебных палочек, поскольку его впечатлила разница между его оружием и отцовским. Летом трио планирует наведаться к Оливандеру, Невилл написал несколько вопросов, которые «жизненно необходимо знать».

Год закончился как и в книге, победой Гриффиндора. Только вместо Невилла оказался Дин. Это обескураживает и на самом деле обесценивает все наработанные баллы за год. Слизеринцы по-настоящему старались на уроках, конечно без помощи Снейпа ничего бы не получилось. Но у Когтевран не было зельевара-декана, а с места их все равно подвинули. Пуфендуйам, казалось безразлично: третье или четвертое место.

— Им давно уже насрать на треклятые баллы, — ёмко высказался Маркус.

По мере написания шапка будет меняться. Будут добавляться новые персонажи и новые метки. Я давно набросала черновик того, что хочу, чтобы получилось. Но как уже убедилась на третьей главе, всегда может что- измениться. Потому что в моей голове образы поведения персонажей, которые почему-то не хотят идти по моему сюжету. Но это не страшно, не так сильно, потому что что-то глобальное не изменится. И слава Мерлину. Приятного чтения!

— Мама, папа, я хочу быть в команде по квиддичу, — Хоуп выбрала идеальное время. Послеобеденное чаепитие в выходные родителей — самое безопасное и блаженное.

— Что ты говоришь, милая? — Инсидиас Ривайвол была достаточно хитрой, коварной и самоуверенной. За ней были грехи, как у любого другого родителя, который уверен, что знает лучше ребенка. Для нее леди никак не могла играть в травмоопасный спорт. Это не женственно, не утонченно, не красиво. Инсидиас была по своему хороша, вся суть благородных и богатых леди заключалась в ухоженности и манерах. Леди может быть сколько угодно страшненькой в физическом понимании, но если ты умеешь себя подать, не путаешь ложку с вилкой и умело отвечаешь на провокации, тебя заметят и найдут в чем похвалить и где польстить. Хоуп не слишком хорошо знала свою мать. Как только колдомедики разрешили не кормить грудью она сразу бросила неблагодарное дело и полностью переключилась на светский мир. Самый долгий разговор был недавно, когда Инсидиас объясняла своей дочери суть ежемесячных кровопролитий и почему к ним стоит относиться внимательно. Поведала чары, зелья и специальные средства гигиены упрощающие бытие девушек.

Не то, чтобы Хоуп это слишком огорчало. Ей привили уважение и благодарность родителям. Они делают как их учили и другого младшая Ривайвол не знала. Конечно, она видела фильмы и читала книги, где показывалась любовь родителей к своему чаду. Но это не значит, что мама и папа ее не любили. Просто не умели выражать и делали это по своему. Она не осуждала. Зато родители всегда тщательно выслушивали ее просьбы и относились к ней как к практически взрослой.

— Отец, я уверена, ты знаешь, что Люциус Малфой купил своему сыну метлу. Драко Малфой планирует занять место ловца.

— И ты хочешь помешать ему занять эту нишу, чтобы убрать преграду к твоему месту в иерархии факультета, — Клаус был… черством и прямолинейным. Полная противоположность Люциусу Малфою. Он не стремился перехитрить лису, полагаясь в интригах на супругу. Он человек дела и никогда не будет юлить. Благодаря этому многие компании предпочитали работать с семьей Ривайвол, чем с Малфоями. Пожалуй внешностью Хоуп пошла в Клауса. Отличительные черты Ривайвол бледные серые глаза и белые волосы. Отец не говорит, когда не спрашивают. Однако, если все же спросили, скажет честно, конечно, без оскорблений. Молчи о плохом, говори хорошее.

— Я не слишком стремлюсь занять позицию в иерархии, — покачала головой Хоуп. — Мне достаточно твердой позиции с верными товарищами, которые будут хорошим подспорьем в будущем. Однако, — сразу продолжила, чтобы не упустить место ловца, — это не значит, что я хочу просто так отдать золотое место прямо в руки Драко, — ухмылка, — в конце концов мы можем себе позволить купить метлы для всей команды. Не так ли отец? — сперва Хоуп хотела не менять обычное поведение, но видя сомнение, — пожалуйста?

Хоуп редко что-то просила. Ей не особо нужно что-либо для себя. А вот если она станет ловцом, то сможет смотреть на своего любимку настолько близко, насколько это возможно. Хотя, это и получается — для себя?

— Хорошо, Хоуп. Это будет твоим подарком на день рождение, если не возражаешь? Не возражаю, — мягко улыбнулась. — Спасибо мама, — кивок, — папа, — еще один.

* * *

— Не пойму, что ты так прицепился к палочкам, — Теодор был недоволен, что благодаря Невиллу они почти полтора часа просидели в пыльном магазине Олливандера. Старик нагонял жути своими почти бесцветными глазами, которые практически не моргали. Невиллу хоть бы что, он таранил старика вопросами; после первого — Теодор увлек Хоуп в глубь магазина, где достал взрывные карты. Гаррик Оливандер, кажется, даже не заметил, что время от времени где-то в темноте то и дело взрывалось что-то.

— Я не спрашиваю почему ты прицепился к истории недвижимости, — кинул ответку Невилл. Конечно он не понимал. А Теодор считал, что полезно знать о каждом доме все секреты. Таким образом можно узнать историю благородных домов и, возможно, раскрыть какие-то секреты. Так он узнал, что Ривайвол не коренные Британцы, как они утверждали, а пришли прямиком из Польши. Где у них и был центральный дом. А камень рода они перенесли в Великобританию после того, как Гриндевальд захватил Польшу. Технически они были Британцами и ранее, но фактически проживали в Польше, присутствуя лишь на значительных мероприятиях устраиваемых знатью Британии. Естественно Теодор не будет делиться такой информацией с кем-либо о семье своей нареченной. — В истории многих меноров хранятся мозоли на которые можно надавить, если хорошенько пройтись по фактам, которые известны, — наставлял Теодор, — при случае скажешь спасибо, если это когда-то пригодится. А пригодится обязательно.

— Понял-понял. Скрытый гадкий мотив слизеринца.

— Ты тоже Слизеринец, Лонгботтом, — ухмыльнулся Тео.

— Вы два барана, а не слизеринца, — закатила глаза Хоуп, — Мерлин помоги, но вы не должны осуждать увлечения друг друга. Тео представь, что Невилл откроет свою лавку с палочками и будет знать очень много не только о чистокровных, но и обо всех магах в принципе. Оливандер долго не проживет.

— С этой точки зрения… — Тео задумался, — ты права. Очаровательное увлечение, — одобрил Нотт.

— Если ты еще раз используешь слово «очаровательное» в мою сторону: я прокляну тебя пока ты спишь. Будешь слизнями рыгать ближайший час.

— Фуу, — скрывался Теодор, — вот тебе и благородное воспитание Августы.

— Моя бабушка порой выражается как заправский…

— Смотрите, это Малфои? — перебила Хоуп. Зачем они пошли на теневую улицу? — нервно спросил Невилл.

— А знаете, — через чур оптимистично начала Хоуп, — кому какое дело? Пойдемте лучше за учебниками.

Хоуп вспомнила, что должно было произойти по сюжету. И мешать Гарри знакомиться с магическим транспортом, плохими местами и дурными волшебниками или их сумасшедшими домовиками она не хотела. В конце концов у него должно складываться собственное мнение об окружающем мире. И в этом году Гермиона по-детски влюбится в Локхарта и любимка поймет, что насколько Гермиона умная, но все же обычный человек. Сама Грейнджер же осознает, что не все книги правдивы.

Этот год обещает быть более интересным, за счет того, сколько будет происходит не с самим трио, а вокруг него. Все же быть частью чего-то настолько глобального было безумием. Хоуп трепетала. Была в нетерпении. Ее разрывало на части от мысли увидеть тысячелетнего василиска и самого Тома Реддла, когда тот был юн. В книгах и фильмах он был невероятно красивым, опасным и загадочным. Кому бы он не понравился? На рожденственских каникулах она планировала выпросить мантию невидимку у родителей. Хоуп хотела бы только глазком взглянуть и сразу убежать. Она забьется в самый дальний угол и просто посмотрит. Что может пойти не так? (Прим. Автора: «спойлер, всё!»)

Гилдерой Локхарт был именно таким, как она себе представляла. Смазливым, сияющим и по-девчачьи манерным. Если бы не мужская одежда его вполне можно было принять за симпатичную женщину. Они быстро купили учебники, минуя огромную очередь за автографом псевдогероя.

— Не знал, что юных детей, — от этого голоса у Невилла по спине пошли мурашки. Он не любил Люциус Малфоя. На самом деле он ввергал юного волшебника в ужас, — можно одних отправлять за покупками.

— Родители решили, что мы достаточно взрослые для того, чтобы не перепутать учебник первого курса от второго, — Невилл круглыми глазами посмотрел на Хоуп. Он хотел бы также бесстрашно отвечать старшим волшебникам, которые с легкостью могли свернуть тебе шею, — или достаточно взрослые, чтобы не хватать темные артефакт руками, — ухмыльнулась Хоуп, а у Невилла, кажется, остановился пульс. Почему она так неосторожна со старшим волшебником? Зачем она ведет себя так? Малфой посмотрел на нее очень недобро и уже открыл рот, чтобы наверняка сказать что-то грозное. «На самом деле, — подумал Невилл, — Хоуп нарывалась». Малфой не был бы Малфоем, если бы прошел мимо, но зачем павлину выщипывать перья? Он не будет от этого в восторге и наверняка клюнет при возможности.

— Или твои родители просто тебя не любят, — противно протянул Драко. Тео сжал пальцы в кулаки, пытаясь сдержаться. Невилл, за время их тесной дружбы понял, что в семье Ноттов, мальчика не очень любят. И Теодор стеснялся этого, хоть и пытался делать хорошую мину при плохой игре. Люциус конечно увидел эту реакцию: — Драко, нельзя говорить подобное… детям. Они ведь так ранимы, — усмехнулся Люциус.

Хоуп пожала плечами: — мы все еще говорим о нас? Или вы о своем, наболевшем? — Ривайвол комично раскрыла серые глаза и тихонько пододвинулась вперед, прикрывая Теодора плечом и акцентируя внимание лишь на себе, откровенно грубя Люциусу. Малфой старший сжал трость, когда младший, выкрикивая «как ты смеешь!» кинулся на Хоуп. Невилл сам не понял, когда заслонил девочку собой и толчок пришелся на Лонгботтома. Все трое упали как домино друг на друга и в магазине стало слишком тихо.

— Люциус Малфой! Что ты делаешь с детьми?! — грозный крик Артура Уизли прошелся по территории и через мгновенье он встал перед Люциусом, заслоняя детей. Вдалеке слышалось охи и ахи толпы, а Малфой старший побагровел и метнул злой взгляд на сына, который от понимания, что натворил втянул голову в плечи. Люди вокруг наверняка подумали, так как не видели сами, что Люциус Малфой напал на детей. Невилл был готов не только провалиться сквозь землю от абсурдности такого предположения, но и того, что Малфой это так просто не оставят. Пожалуй стоило рассказать Августе свою версию быстрее, чем это сделает кто-то другой.

— Сын, — обратился к Драко, — помоги своим сокурсникам с учебниками, — Люциус нагнулся за тетрадями, разбросанными вокруг и поднял несколько ближайших, подавая младшему Малфою.

— Да, отец, — очень тихо промолвил, забирая макулатуру из рук лорда.

— Мы приносим извинение за это… недоразумение, — смотря ему в глаза, Невилл нисколько не верил, что это то, что хотел сказать старший волшебник, — мой сын, видимо, унаследовал слишком много крови Блэков.

— Эй, — к компании подошел Гарри Поттер, — вы в порядке?

Невилл помог встать друзьям и посмотрел на героя. Тощий, грязный и одет непонятно во что. Невилл привык, что слизеринцы трепетно относились к внешности и манерам. «Эй» не использовалось никогда. Конечно, друзья могли где-то пошутить более откровенно и остро, но на то они и друзья. Интересно, оказался бы он на Гриффиндоре, то тоже так просто общался словами не присущие ему теперь? Видя, что друзья не собирались отвечать, Невилл взял общение на себя: — В порядке, спасибо, Поттер. — Гарри как-то потупился и скромно кивнул. «Интересная реакция, — подумалось Невиллу, — совершенно не присуща славе, что его окружает», но акцентировать внимание на этом не стал, полностью переключаясь на назревавшую ссору между Уизли и Малфоями.

— Давайте уйдем, — тихо прошептала Хоуп, — мы итак привлекли непозволительно много внимания. Маменька меня за этот цирк не поблагодарит, — кисло добавила Хоуп. Невилла это удивило, со стороны казалось, что Ривайволы безумно ценят и любят свою дочь. Никогда не слышал ничего дурного или хоть как-то олицетворяющего их семью. Хотя, если подумать, ничего не слышать, это своего рода тоже олицетворение. Невилл вспомнил сколько раз рассказывал о своей бабушке, когда Теодор и Хоуп обычно молчали о своих семьях. Бабушка Невилла немного рассказала о Тибериусе Нотте и велела в его присутствии молчать чтобы не случилось, а вот о Клаусе и Инсидиас не сказала ни слова. Возможно Августа еще не составила полноценный портрет на семью Ривайвол, чтобы повесить какой-то ярлык и понимать, как с ними себя вести. Невиллу об этом пока беспокоиться не стоит. Ривайвол никогда не пренебрегали им и даже не ругали, когда он случайно выбил окно, врезавшись в него на метле. Там, где Августа заправски выразилась бы, Ривайвол только пожали плечами и приказали домовикам устранить проблему. Они даже не спросили в порядке ли мальчик, но колдомедика вызвали. Тео велел Невиллу к метлам более не прикасаться, а лучше не подходить вовсе. Он так и сделал. Пока Хоуп резвилась в небе, они с Тео взяли за привычку воровать портреты предков Ривайвол и устраивать споры о разнице поколений и заклинаний или сплетничать о недостойных поступках сторонних родов. Так Невилл узнал, что Блэки всегда были чокнутыми, иначе как объяснить, что Сириус I снес больничное крыло бомбардой на спор. Ему кто-то сказал, что на кабинете целительницы стоят мощные непробиваемые чары, которые даже Блэкам не по силам. Выяснилось, что по силам, а также, что чар там нет никаких. Хотя, вероятно, уже есть.

По возвращении в менор Ривайвол, Хоуп в ультимативной форме велела всем показать учебники, которые купили. И когда ребята обнаружили старую черную тетрадь у Невилла, девочка без объяснений ее забрала.

— Потом расскажу.

ЗАГАДКА САЛАЗАРА СЛИЗЕРИНА ИЛИ КТО ЖИВЕТ В ТАЙНОЙ КОМНАТЕ.

На самом деле Хоуп не знала, что на нее нашло. Она просто увидела возможность и использовала ее не подумав наперед. Сейчас она сидела в туалете Плаксы Миртл и смотрела на дневник Тома Реддла. Если она им не воспользуется, то василиск не выйдет, Гарри не уничтожит чудовище и дневник вкупе. «Конечно, куча людей не подвергнется чарам, но как будто меня волнуют статисты», — малодушно подумала Хоуп. Если она воспользуется дневником, то наверняка сама падет жертвой Тома-Воландеморта. Конечно, но это не точно, с ней ничего не случится и велик шанс, что именно она получит в дар парселтанг. Но оправданны ли риски? Побежит ли Гарри Поттер спасать какую-то слизеринку? И велик шанс, что если и побежит, то ее друзья увяжутся за ним. В них она уверена как в себе самой. Добрый невинный Невилл ни за что не бросит свою подругу, а Тео видит в ней семью, не ту, что у него по крови, а ту, что в душе. А друзей не бросают. Она сама бы побежала спасать своих мальчиков, предварительно обезопасив себя от волос до пят. Слизеринка она или кто? «Дура грифиндорская, вот кто» — угрюмо подумала Хоуп, вспоминая демарш с Люциусом.

— Что ты делаешь в моем туалете?! — призрак Плаксы Миртл появился прямо у нее перед лицом.

— Вот скажи, — ничуть не испугавшись и, выбрав философский тон, начала Ривайвол. Повесила руки вверх ладошками на манер часов, — рискнуть, и при удачных обстоятельствах получить дар или не рисковать, но тогда я потеряю не только возможность получения дара, но и знания.

Миртл неверяще взглянула на Хоуп: — тебе по-настоящему интересно мое мнение?

— Конечно, — болванчикам покивала Ривайвол, — кроме тебя, увы, мне и поговорить об этом не с кем.

— А если бы было с кем, то ты бы и не вспомнила обо мне?! — начала заводиться Миртл, — конечно! Кому интересна Плакса Миртл?! Страшная грязнокровка; умерла и Мерлин с ней!

— Да нет, — спокойно махнула Хоуп, — у меня в друзьях только мальчишки, но что они понимают в нашем девчачьем, а, Миртл? — спросила Хоуп, надеясь, что это предотвратит истерику. Выбираться промокшей туалетной водой ей не хотелось.

— Я не знаю, — пропела та, — у меня никаких друзей не было, я никому не была нужна, ни при жизни, ни после смерти.

«Это… Это очень грустно», — подумала Хоуп: — Миртл, я не обещаю такую же крепкую дружбу, как с мальчиками, но если что, готова тебя выслушать. Назовем это товариществом?

— Ты носишь зеленую одежду, — подозрительно и очень точно подметила призрак.

— Ну да, — недоумение, — это проблема для тебя?

— Разве ты не считаешь меня грязнокровкой? И что общение со мной заставляет глупеть твой мозг, а предков переворачиваться в гробу? Или тебя не тошнит от моего прыщавого лица? Или…

— Я поняла, Уорен, хватит, — остановила Хоуп. — Ты отказываешься быть моим товарищем? — Ривайвол не была терпеливой или доброй. Как любой взрослый человек, выросший в благах, не позволяла эфемерным чувствам вроде любви, доброты и всего остального, что заставляло мозг погружаться эндорфины, выходить в авангард. Она не отрицала их, но могла расслабиться только с проверенными временем людьми. Как например Невилл или Тео. Да даже мама с папой. Непременно они не показатель родительской любви. Но кто сказал, что любовь может быть только щемящая и ласковая? То, что она живая, здоровая и счастливая, разве это не успех? Они ее не лишают еды, не уничижают, не давят, а более того, разрешают увлекаться глупыми, по их мнению, интересами. А без объятий и поглаживаний можно вполне успешно прожить.

У Миртл задрожал подбородок и Хоуп в ужасе поняла, что призрак сейчас разревется.

— Ты знала, что на Слизерине учился Мерлин? — протараторила Хоуп. Истерику как ветром сдуло, вместо этого лицо девочки стало любопытным.

— Правда?

— Ага. Как ты помнишь, он дружил с Артуром, а тот был то ли сквиб, то ли вообще магл.

— То есть ты не будешь дразнить меня? — с надежой спросила Миртл. У этой девочки настроение меняется, как у весов под слоном.

— Если ты станешь моим товарищем, то не буду, — улыбнулась Хоуп, — хотя, — быстро добавила, — даже если не станешь, все равно не буду.

— Хорошо, — неуверенно кивнула Миртл, — я буду твоим товарищем, но до тех пор, пока ты не обзовешь меня.

— Договорились, Миртл, однако, — добавила Хоуп, — если ты будешь с кем-то делиться моими секретами, которые я тебе буду рассказывать, то больше не буду с тобой разговаривать. Поняла?

— Это само собой! — возмутилась призрак. Итак, Миртл, возвращаемся к вопросу. Рискнуть жизнью, но получить нечто ценное, или не рисковать и потерять нечто ценное и даже больше?

— Я тебе как призрак скажу, — черство начала девочка, — нет ничего ценнее жизни.

— Ты права, — кивнула Ривайвол, — но что, если ты ценишь свою жизнь гораздо меньше, чем жизнь своего любимки?

— Любимки? Кто такая любимка? — поинтересовалась призрак.

— Забудь, — махнула Хоуп, — в любом случае, если я не рискую, то и мой любимка может пропасть.

— А нельзя получить это твое ценное, не рискуя жизнью? — Миртл проплыла рядом и села на подоконник напротив Хоуп. Стало немножко прохладно, но Слизеринка привыкла к прохладе, они жили в подземельях в конце концов. Там не было жарко. Никогда.

— Нельзя, — устало, — на кой Мерлин я вообще вмешалась в это, не пойму.

— Такое бывает, — сочувственно сказала девочка, — я как-то встала на защиту мальчика с курса по-младше. Его задирали слизеринцы, — как будто оправдываясь сказала Миртл, — эти мерзкие мальчишки потом дразнили, задирали мне юбку, рвали учебники, и морали форму. Я сто раз пожалела, что заступилась за него, — горько закончила Миртл.

— Ты не виновата, Миртл. Виноваты мерзкие мальчишки. Хочешь познакомлю тебя с хорошими слизеринцами? Моими друзьями, — предложила Хоуп. Интересно, может ли призрак после смерти измениться? Ведь по сути их душа осталась здесь, а душа переменчива. Но разум — нет. Получится ли?

— Нет! — Испугалась призрак. — Я не хочу! Не хочу! Не хочу! Не хочу! — закричала. — Они будут снова обзывать меня, они…

— Не будут, Миртл, — улыбнулась, пытаясь успокоить, — Невилл и Теодор очень хорошие, были бы плохие, думаешь я стала бы с ними дружить? Ты же не считаешь меня плохой? — сокровенно задала вопрос, пытаясь сманипулировать.

— Не считаю, — все еще испугано, — на Слизерине учился мальчик, который всем казался очень хорошим…

— А тебе? — Хоуп сразу поняла о ком речь и ей было интересно какое мнение было у человека, который учился с Томом, но не был ни его сторонником, ни врагом.

— Мне нет! — твердо сказала призрак. — Он был слизеринцем! Он был… плохим!

— Плохим, потому что Слизеринец? — уточнила Хоуп.

— Нет, не знаю, — плаксиво закончила Миртл.

* * *

ЛОКХАРТ ЛЖЕЦ?

Невилл с особой тщательностью проверял последнюю статью. Этот псевдогерой на самом деле выпустил пикси! Невилла чуть не подвешали под потолком! Если бы не сообразительный Тео, он стал бы посмешищем! Он все еще слышал голос профессора Снейпа о его «успехах» в зельеварении. Представить сложно, если бы он оказался на другом факультете. Декан не стеснялся обсуждать учеников с другого дома при всех, но не слизеринцев. Поэтому свое негодование, профессор выражал исключительно наедине. Невиллу было любопытно откуда Хоуп достала информацию, но он видел, с какой ненавистью она смотрела на профессора защиты и подумал, что помогли ее родители. Гилдерой Локхарт был хуже посредственности. Самовлюбленным неучем. Когда Невилл увидел тест, то как хороший ученик попытался его решить, как и Тео. Хоуп с брезгливостью отодвинула от себя лист и церемонно достала учебник второй курса прошлого профессора. Невилл усомнился в разумности этого действия, но комментировать не стал. С завистью подумал, что если бы бабушка узнала о неуважении к профессору, то заставила бы проглотить этот самый учебник.

Хоуп в последнее время в принципе вела себя странно. Таскала с собой артефакт, о котором рассказала еще в поезде. Недавно предупредила друзей, что если внезапно пропадет, бежать за Гарри Поттером. Мальчики не поняли при чем тут Поттер, но обещали так и сделать. У нее вообще была зацикленность на этом Гарри. Что в нем интересного Невилл так и не понял. Самый обычный мальчик. Да, тяжелое прошлое, но и прошлое Невилла нисколько не легче, только вот Хоуп не наблюдает за ним также тщательно как за Гарри.

Хоуп сказала, что дневник будет высасывать из нее магию. Тео тогда чуть не выбросил тетрадь в озеро. И Невилл бы его поддержал, пусть высасывает у кальмара. Но Ривайвол заупрямилась и сказала, что такой риск оправдан. Чем оправдан и какой риск она, конечно, не сказала. Невилла раздражала такая скрытность, но он искренне любил своих друзей. Он ведь им не рассказывал, что мама и папа в больнице Святого Мунго. А Тео не рассказывал о своих отношениях с отцом. Поэтому предполагается, что у Хоуп тоже есть секреты, которыми она не готова делиться. Невилл это понимал, но не принимал то, что из-за этих секретов она калечит свою магию и, не дай Мерлин, себя. Девочка убедила, что ее магическому ядру ничего не угрожает, просто она будет чувствовать себя неважно, но потом все наладится.

* * *

— Зато в Гриффиндоре никто не покупал места, всех взяли за их талант. — В некоторых ситуациях, поняла Хоуп, сюжет неизбежен.

— Милая, — проникновенно начала Ривайвол, — мне просто повезло, что мой папа в попечительском совете, — загнула палец, — еще больше повезло, что к вашей печали, наш декан — Северус Снейп, — еще один палец, — который оставил заявку на замену метел для команды Слизерина, — еще палец.

— Чо ты с ней возишься? — пробасил Маркус Флинт, — иди умничай в своем львятнике, грязнокровка!

Хоуп неодобрительно посмотрела на капитана, но защищать не стала. Она писала статью еще на первом курсе о разнице маглорожденных волшебниц и грязнокровок. Разница лишь в понимании мира «В чужой монастырь со своей библией не ходят». Толи Грейнджер не читала, толи посчитала дуростью, что очень глупо.

Дальше последовала сюжетная арка с Уизли и слизнями. Считала ли Хоуп себя виноватой? Точно нет. Она даже пояснила как так получилось с метлами. А то, что ее взяли по блату, то тут извините. Зачем рвать себя, если быстрее будет просто купить место, тем более деньги позволяли.

— Ты глянь как они заболтали, — Маркус продолжал негодовать, — Поттер значит талант, поэтому его можно и с первого курса взять, когда он только научился жопу вытирать, да еще и со своей метлой! А у нас наоборот! Типо сначала метлы, а потом решим. Хрень полная. Тупые ублюдки. Ты не парься, Хоуп, — хлопнул по плечу девушку, — я видел как ты летаешь, так что там никакой этой… ну ты поняла, — махнул он рукой в сторону поля. — Давай лети, — и отпустил снитч.

Как выяснилось, если не доверять тетради так, как это делала Джинни Уизли, то Том не мог «проникнуть» в тебя. Конечно он пытался завладеть телом. Хоуп милостиво позволила, но точно чувствовала, что может выгнать в любой момент.

Быть милым он перестал как только понял, что Хоуп со Слизерина и знает его грязный секрет. Ривайвол не настолько глупа, чтобы рассказать, что знает о крестражах, она выбрала менее значимую тайну. Тайна, что такие артефакт забирают магию, чтобы получить плоть. Маленький Воландеморт предложил сделку. Он ей знания парселтанга, она ему жертву. Хоуп малодушно подумала на Драко Малфоя, но быстро отбросила эту идею.

— Тебе без разницы, в смысле, необязательно это должен быть ученик?

— Безразлично, но юными умами легче завладеть.

— Отброс с Лютного тоже подойдет?

— Если он достаточно глупый, чтобы писать в дневнике и делиться своими самыми сокровенными чувствами — да.

— Хорошо. Я найду такого.

— Конечно найдешь, иначе я высосу тебя досуха.

Хоуп захлопнула тетрадь. Воландеморт хоть и юный, но остается опасным социопатом; общаться с ним слишком долго — вредить себе. А она в последнее время чувствует, что он забирает больше, чем требовалось. «Конечно, — горько подумала Хоуп, — найти еще такую дуру он не сможет». Жалела ли она? Безусловно. Ей до безумия хотелось рассказать обо всем друзьям и маме с папой. Пожаловаться, как тяжело ей стали даваться чары, которые раньше она с легкостью выполняла. Как беспокойно теперь спит, как снятся кошмары ей не принадлежащие, и как на самом деле страшно от всей этой затеи. Ведь если не получится, мироздание не даст ей еще один шанс на жизнь, да еще и такую прекрасную. Зачем ей сдался этот чертов парселтанг? Да вообще зачем она полезла к крестражу Темного Лорда? Она, в сравнении с ним — пигалица, что научилась только ходить. «Возомнила из себя взрослую, — со злостью подумала Хоуп, отшвыривая дневник, потом, конечно, аккуратно положила под подушку, не дай Мерлин кто-то из девочек возьмет почитать, — как бы теперь с жизнью остаться», — про парселтанг она уже не думала.

ТАК ЛИ ОПАСЕН ПАРСЕЛТАНГ?

РАЗНИЦА МЕЖДУ ЧИСТОКРОВНЫМ, ПОЛУКРОВКОЙ И МАГЛОРОЖДЕННЫМ?

ИСТОРИЯ И ОСНОВЫ ДУЭЛИНГА.

Статьи выходили по плану раз в месяц. Хоуп за это время смогла поймать снитч, зная, что тот будет у левого уха, много уметь не надо. Было крайне эффектно. Маркус уносил с поля на руках. А Гарри все-таки умудрился сломать руку, засветиться со змеиным языком во время дуэли с Малфоем и стать подозреваемым в том, что он наследник Слизерина.

— Серьезно? Вы считаете, что Грифиндорец, убивец истинного Лорда Слизерина, является наследником могущественного волшебника Салазара Слизерина? Вы так унизить наш факультет хотите? — слизеринцы в таком ключе не думали, а когда подумали очень оскорбились такому предположению. Поэтому слухи очень быстро утихли. Хоуп надеялась, что тому поспособствовали ранее выходившие статьи. Она отказывалась верить, что такой тяжкий труд — напраслина.

* * *

— Гребаное дерьмо, — ворчала Хоуп.

Она в сто первый раз пожалела, что вообще ввязалась в эту историю с тетрадью Воландеморта.

По сюжету, золотое трио конечно заподозрили Малфоя и пока они чинно притворялись Кребом и Гойлом, Хоуп смоталась в туалет второго этажа и вылила себе немного оборотного зелья. Под смех Миртл и завывание Гермионы-кошки она тихо ушла, пока девочки были заняты друг другом. Таким образом тихим цапом она оказалась в Лютном переулке под личиной Эдриана Пьюси. На все движения у нее всего час. Высмотреть какого-нибудь ублюдка здесь не сложно.

Выронив «случайно» тетрадь перед каким-то сморчком, пятнадцати лет, она вернулась к нему через пять минут: — эй ты! — как можно грубее пробасила Хоуп-Пьюси, — не видел черную тетрадь? Ценный артефакт, пацан, — «пацан» помотал головой. Если говорит, что ценный, то ему нужнее. Этот моложавый по-любому не думает ночами, умирая с голодухи, чтобы такого продать, дабы пожрать взять. — Слышь пацан, узнаю, что наврал, а я узнаю, дрыщь, потому как если написать в нем сокровенное желание, оно сбудется. А если сбудется, я тебя найду. Понял? На кол посажу и сожгу в адском пламени, понял? — продолжал угрожать-увещевать «Пьюси», чтобы «дрыщь» точно написал в тетрадь. И быстро пошел в сторону школы. Эффект зелья скоро закончится, надо еще как-то попасть обратно в Сладкое королевство.

По-возвращению в замок, Хоуп великодушно выпустила настоящих Крэба и Гойла из шкафа. Вопросов задавать не стала. Хоуп была счастлива, что, наконец, избавилась от тетрадки и одновременно в ужасе, от того, насколько поменяла сюжет. А вдруг он воскреснет в лице маленького Воландеморта? А вдруг он кому-то расскажет, что это Хоуп писала угрожающие письма, резала петухов и выпускала василиска погулять? От таких чувств, она казалась еще больше безэмоциональней, чем пока была с дневником Тома М. Реддла. Рассказывать кому-то все еще было очень страшно. За такую глупость она могла лишиться жизни и тогда своему любимке уже никак не поможет. Оставаться, как Миртл призраком она не хотела, а идти на тот свет ей было не к кому. Она в этом мире чужая.

Когда Хоуп немного пришла в себя, предупредила друзей, что от дневника избавилась, и больше он ей угрожать не будет. Написала письмо родителям с прикрепленной статьей о Локхарте и попросила проверить данные. Видимо мама с папой данные проверили, потому что заявились на пару с Люциусом Малфоем. Ривайвол потребовали уволить Локхарта, а Люциус отдал подписанные бумаги на отставку директора.

ГДЕ НАХОДИТСЯ ТАЙНАЯ КОМНАТА И КТО ТАМ ОБИТАЕТ?

— Ты правда думала, что я тебя отпущу, глупая маленькая слизеринка? — тихо на ухо прошептал Том-Воландеморт. У него свое тело, а Хоуп в ужасе. Драклов Темный Лорд направил ей в шею палочку и буквально дышит в затылок. — Иди в Тайную комнату, — прошелестел Реддл, — ты же помнишь где она находится? — усмехнулся парень. А Хоуп на негнущихся ногах поплелась в туалет. Ей очень хотелось жить, а Тому, видимо, очень не хотелось, чтобы кто-то узнал его секреты. Реддл сильнее, старше и мудрее, и он бессмертен. А Хоуп совершенно одна и как назло в коридоре никого. И никто не попадается, как будто само мироздание пытается избавиться от самонадеянной второгодки. «Что ж, — думала Хоуп, — зато и правда увижу ту судьбоносную встречу шестнадцатилетнего Тома и двенадцатилетнего Гарри, если увижу, — мрачно добавила, — ведь Гермиона в порядке, друзья не знают, где я, а Гарри меня не полезет спасать, я же не сестренка Рона».

— Знаешь что мне интересно? — начал рассуждение Том, — почему я не могу прочитать твои мысли? Ты не сильна как я, да даже не умна, — смешок, — так почему? Из какого ты рода?

— Ривайвол, — буркнула Хоуп. Том мотнул головой.

— Они были моими последователями? Знаю, что это глубоко чистокровный и богатый род. Ты тоже чистокровная, видно. Так тебя с детства учили оклюменции? — Это врятли, — прошептала Хоуп, понимая, что это не она научилась оклюменции, а мироздание обезопасило мир от дурости Ривайвол. Вот на такие случаи, когда ее мозги могли выпотрошить и узнать все будущее. «Баф попаданки, — весело подумала Хоуп, а потом вспомнила в какой ситуации находится, — мироздание могло бы еще силушку магическую добавить, — и тут же добавила еще, — или мозгов». Хоуп не была слабой, как ей думалось, просто она сравнивала себя с такими магически одаренными людьми как Дамблдор или Воландеморт. В сравнении с ними и Гарри Поттер посредственность, хотя так оно и было. Он победил в итоге, благодаря той самой любви только дружеской, любви к миру, любви к жизни, стремлению быть счастливым. Он не блистал какими-то вычурными заклинаниями и не бился с Воландемортом напрямую. Лишь экспелиармус или протего. Хоуп же тряслась, как осиновый лист. Она выросла на родительских словах, что Воландеморт был ужасно силен и еще хуже жесток. И этот монстр сейчас держал палочку у ее шеи, когда она сама вела себя в безлюдную Тайную комнату, чтобы остаться там погребенной под костями еды Василиска.

— Привет, Миртл! — через чур весело поприветствовала призрака Хоуп. У Миртл расширились глаза и пока она не сказала, что-то еще, Хоуп быстро продолжила, — не оставишь меня? Мальчишки, ну те, что друзья, помнишь, вы встречались? Оказались паршивцами и обидели меня. Мне бы побыть одной, — Хоуп сделала большие большие глаза, пользуясь, что Том стоит сзади и не видит этого цирка. Хоуп молилась, чтобы Миртл под каким угодно предлогом слетала к ним и что-нибудь сказала. Ее друзья очень умные, они должны понять, что произошло что-то серьезное. Хоуп выдохнула, когда Миртл, не говоря ни слова, вылетела из туалета. Ривайвол готова была молиться Мерлину или Дамблдору, кому угодно, на самом деле, потому что она не знает что ей делать. Меч в шляпе ей не прилетит, она далеко не грифиндорка, а Дамблдор едва ли знает о ее существовании, а если знает, то это еще хуже, потому что он мог обратить внимание на странное поведение девочки в этом году.

— Давай, Хоуп, — Том подошел ближе и положил руку на спину, — используй парселтанг, — прошептал на ухо, — ты же так хотела его получить, — смешок. Хоуп смешно не было. Променять жизнь на парселтанг? Если она выживет, то больше никогда не будет даже мыслить об участии в сюжете.

— Откройся.

Тео бежал за Плаксой Миртл. Бежал как можно быстрее, он был напуган словами призрака. Как только Миртл предъявила им, что они обидели Хоуп и теперь та плачет в туалете, мальчики сразу все поняли. В конце концов они редактировали эту статью и прекрасно знали об этом. Они не ссорились и обидеть ее никак не могли. Она вообще должна быть на поле и летать за снитчем или возвращаться с поля.

Благодаря статье, на второй этаж, в крыло с туалетом, нельзя пройти. Но если она прошла, значит была большая нужда, и далеко не физиологическая. Невилл побежал за Гарри Поттером. Зачем он нужен, они не знали, хотя Тео по прибытию в туалет понял. Без парселтанга не обойтись. Проход был закрыт, а Гарри Поттер единственный, кто может открыть. Как это сделала Хоуп, он спросит у нее потом. Ооо, он спросит у нее не только это, Тео вытрясет из нее все ответы, потому что он не желает умереть от сердечного приступа только потому, что Хоуп что-то там скрывает. Он планирует жить долго и счастливо, а его счастливо получится, если Хоуп будет жива и здорова. Ривайвол не простят ему потерю единственной дочери, Тео сам не простит себе этого. В этом году она была холодна с ними, но по большей части из-за этой тетрадки. Она ревностно не подпускала к ней ни одну живую душу и научилась сглазам, чтобы отвадить любого, кто прикасался к дневнику. И об этом он тоже у нее спросит. Обязательно. Потому что эта дура останется живой и невредимой.

Поттер почему-то прибежал вместе с Уизли и Грейнджер. Тео было откровенно плевать с кем конкретно, главное, чтобы он открыл этот несчастный проход.

— Пошипи сюда, — приказал Тео указывая на один из умывальников.

— Прости? — опешил Поттер.

— Пошипи! — Рявкнул Тео, — там Хоуп! — у Гарри забавно округлились глаза и появился проблеск понимания, он согнулся над змейкой и прошипел, умывальник открылся. Тео, не раздумывая, прыгнул вниз. По приземлении побежал дальше, увидев ворота, понадеялся, что ему не придется возвращаться за Поттером и уговаривать, чтобы он пошипел еще и на эту дверь. Надежды сбылись, четверо молодых людей подошли к двери. Гарри, уже не думая, прошипел тоже самое, и дверь открылась.

Когда Тео и Гарри забежали в огромную комнату, увидели Хоуп. Девочка опиралась на статую, нога и руки были в крови. Хоуп держала палочку напротив незнакомого юноши. Тот легко ходил вокруг Ривайвол и что-то тихо говорил, время от времени кидал цветастые заклинания, проверяя целостность щита. Тео понял, что сыграл родовой амулет, подаренный родителями. Каждому наследнику такой полагался. Хоуп умело вплела туда свою магию, чтобы амулет держался дольше. Тео на момент загордился невестой, но потом вспомнил, что она вообще не должна была находится в подобной ситуации и каким-то образом причастна к нынешнему положению. Поттер «грифиндорец несчастный» заорал на всю мощь, чтобы отпустил девочку и юноша, конечно, увидел, что они больше не одни. Том что-то сказал Хоуп и та скривила лицо в омерзении. Тео раньше не видел подобного выражения у Ривайвол, но узнавать что там ей сказал парень, было некогда. Тео запустил депульсо, экспелиармус и ватноножное. Детские заклинания, но других Нотт пока не знал, — «но обязательно узнаю», — твердо решил Тео.

Юноша поставил щит и повернулся к статуе, что-то шипя.

— Да сколько вас тут змееустов собралось? — в гневе прокричал Тео, вновь бросая те же заклинания, а потом с ужасом понял, что выползает василиск. Чертов василиск, живой и невредимый, и очень большой. Тео моментально закрыл глаза и велел Поттеру сделать тоже самое.

— Если мы будем стоять с закрытыми глазами, эта тварь сожрет нас! — крикнул Гарри. «Ну, он прав» — кисло подумал Теодор. А потом он услышал пение птицы и увидел феникса Дамблдора, которая проклевала глаза змее.

Когда мальчики убежали от василиска в коридор, Хоуп вновь осталась одна с Томом.

— А я думал, зачем ты время тянешь, — задумчиво сказал Реддл, — а ты каким-то образом обдурила меня с Миртл, верно? Конечно, — Воландеморту не нужно было отвечать, он сам неплохо говорил сам с собой. Хорошо, что его прописали болтуном, Хоуп рада была пожить еще немного и всем сердцем надеялась, что мальчики буду живы и как-нибудь помогут ей. — Ты достойна факультета Слизерин, — гордо сказал Том.

— И что? Не убьешь меня теперь? — дура? Определенно, но что ей уже терять? Не разозлится же он на второгодку за то, что говорит не слишком почтительно. Почему он вообще начал разглагольствовать о своем имени, потом о предках, крестражах и прочем, Хоуп не знала. Но не перебивала.

— Убью конечно, — с сожалением сказал Реддл. — Ты довольно умна для двенадцати лет, не умнее меня, конечно, но все же.

Хоуп с прытью бросилась на Тома, успев выхватить дневник из рук. Если она права, крестраж все еще мог быть его уязвимым местом. Если так, Реддл разозлится, а если нет, то все пропало и Хоуп испортила сюжет, а возможно уже ходячий мертвец. Воландеморт не разозлился, только с грустью и разочарованием посмотрел на девочку.

— Ты что же, думаешь, что дневник что-то для меня значит? Я воплотился, и это теперь просто дневник. — Хоуп уже итак это поняла по реакции и хотела закричать от отчаяния, когда в зал вбежали мальчики.

— Отпусти ее! — прокричал Гарри. Конечно он грифинлорец и ему простительным такие выпады.

— Отойди от нее! — прокричал Тео, а Хоуп подумала, что слизеринцу как раз такие выпады не простительным. Хоуп была разочарована в себе, стоило подумать, прежде чем звать на помощь, что Реддл теперь уже человек. Она могла здесь одна умереть, а теперь тут будет три трупа. Что могут три ребенка против тысячелетнего василиска и Темного Лорда? Бежать бессмысленно, там где-то ползает тварь, а драться тем более, они и заклинаний толком не знали.

Феникс что-то прокурлыкал и кинул Поттеру шляпу. Очевидно в ней был меч и, очевидно, Реддл начал насмехаться над «курицей», а потом заново начал рассказывать кто он такой. «Как будто мироздание дает время подумать» — мысли медленно протекали сквозь Хоуп. Абсурдность ситуации, неверие, что оказалась в подобном дерьме и надежда на хороший исход, замешались коктейлем. Животный страх прошел, потому что по хорошему человек не может так долго бояться; включается психологическая защита и мозг начинает работать усиленно, думая как выжить. Реддл явно не пойдет драться как рыцарь с мечом в руках. По-хорошему, Поттеру заняться змеей, а Тео и Хоуп как-то прикончить Тома. «Сама оживила, сама умерщвляй» — подумала Хоуп и вновь активировала защиту амулета, вливая свою магию. И скастовала в Тома: — Авада Кедавра!

Том Реддл замертво упал, не успев даже обернуться. Хоуп лишь понадеялась, что будущий Темный Лорд не вспомнит смерть своего крестража. Ривайвол тяжело осела на пол и разревелась. А потом услышала шипение и почувствовала дрожь земли. Хоуп была так разочарована в себе и так зла на мир, что из упрямства попробовала приказать змее: — убирайся в логово и не вылезь, пока не позову.

Змея остановилась, прислушиваясь, поводила мордой по сторонам: — хоссяин?

— Хозяин мертв, я убила его, по праву сильного ты теперь принадлежишь мне, приказываю, убирайся в логово!

Василиск несколько секунд не двигался, а потом пополз в сторону рта Салазара Слизерина. Когда проход закрылся, Хоуп вновь разрыдалась. От страха, от убийства, от несправедливости жизни, от своей глупости. Как это все объяснять ребятам и рассказать родителям — она не знала. Она вообще не хотела об этом думать. Хоуп хотела оказаться в своей кровати и, чтобы к ней никто не подходил. Одновременно, хотелось, чтобы ее пожалели, сказали, что ничего страшного не произошло и она молодец. Хотелось ласки и заботы и, чтобы ее укрыли от этого безобразного мира, потому что, Мерлин помоги, ей всего двенадцать лет, несмотря на прошлый опыт жизни, в этом она жила столько, а колдовала и того меньше. Еще хотелось бы, чтобы ее не посадили в Азкабан, потому что она произнесла и успешно наколдовала третье непростительное.

— Если вы, — сквозь всхлипы произнесла девочка, — кому-то расскажете, что я у. уби-ийца, — Хоуп задрожала всем телом, — я вас, я не знаю, не говорите пожалуйста, — разрыдалась еще больше Ривайвол.

— Тшшш, — Тео обнял девочку и успокаивающе погладил по спине, — мы никому ничего не расскажем. Да, Поттер? — тот замотал головой, во все глаза смотря на Хоуп.

— Ты. Ты знаешь парселтанг? — тихо спросил Гарри. А Хоуп стало смешно. Рядом с ним лежит труп волшебника, его сокурсница скастовала аваду, прогнала василиска, а Поттера интересует парселтанг. Если открестится от эмоций, то Гарри наверняка считал себя ненормальным. А теперь, когда он не один такой, знающий темный язык, то ему должно быть спокойней. Хоуп задрожала всем телом и рассмеялась, держась за плечи Теодора. Смеялась сквозь слезы, потому что чувствовала облегчение, ужас от будущего и радость от того, что любимку, похоже вообще не интересовало, что она убийца. Несмотря на все произошедшее она радовалась, что у нее такой потрясающий друг, не испугавшийся тысячелетнего василиска и кумир-герой, настолько добрый, насколько это было возможно. Возможно мироздание наказывало ее за мнительность, а возможно желало, чтобы она участвовала в событиях напрямую, Хоуп не хотела даже гадать по этому поводу. Она просто была благодарна за все. А потом мир потемнел.

Тео аккуратно положил Хоуп на пол и повернулся к Поттеру: — ты! — грозно ткнул пальцев в сторону мальчика, — слушай как все было. — Гарри по-птичьи наклонил голову, давая понять, что слушает. Мальчик понимал, что, то, что произошло в этой комнате, должно остаться здесь. — Какой-то пацан утащил в комнату Хоуп, когда мы сюда прибежали, она лежала без сознания, — Тео кинул в тело Воландеморта инсендио и запахло жаренным мясом. Мальчики скривили носы; Нотт продолжил: — ты убил змею своей зубочисткой, а потом ей проткнул дневник. И пацан исчез. Понял? — Тео направил палочку на Поттера: — ты понял?

Гарри серьезно кивнул. Нотт забрал дневник и кинул его в сторону Поттера: — протыкай и заберешь с собой.

Гарри замахнулся мечом и пронзил дневник, а Тео кинул в «рану» инсендио, а потом сразу агуаменти, после высушивающие чары.

— Как считаешь, сойдет?

— Кажется, да, — с сомненьем протянул Поттер. Потом Нотт двадцать раз скастовал цепочку из депульсо, экспелиармуса и ватноножного, после проделал тоже самое с палочкой Хоуп. Мобиликорпусом поднял Ривайвол и ребята направились в сторону завала, который осталась разгребать остальная часть команды. Уизли ничего умнее не придумал, чем попытаться убрать камень с помощью своей сломанной палочки, как итог мини бомбарда и закрытый проход.

Когда они выбрались из туалета, Нотт сунул в руки Поттера свою серьгу наследника, прошипев, чтобы тот прям щас ее надел. Свои мысли он сможет худо бедно защитить, да и профессора не станут лезть в голову наследнику благородного дома, а вот у Поттера такой защиты не было. В какой пещере он живет, Нотту плевать, а вот тайны Хоуп должны оставаться в секрете.

— Надень и никогда в жизни не снимай, пока не заведешься своим комплектом, и даже своим друзьям ни слова. Понял? — тихо прошипел Нотт, Гарри тут же проткнул ухо, чуть поморщившись. Если он отдает свое что-то важное, возможно так надо, а Гарри потом еще спросит. У него появилось много вопросов за такой короткий промежуток времени. Ребята вымученно пошли в сторону выхода. Не успели они выйти из туалета, как наткнулись на профессоров: Дамблдора, Макгоногал, Снейпа.

* * *

Дверь в купе открылась и зашел Гарри Поттер. Тео вымученно простонал, закрывая руками лицо.

— Что тебе, Поттер? — устало спросил Тео. Он очень намучился за оставшееся время. Хоуп сказала, что все расскажет в поезде и уже начала делиться, как их прервали. Естественно Ривайвол замолчала. Сколько бы она не смотрела на Поттера издалека, но кажется, хватает мозгов не доверять грифиндорцу. Поттер же весело поздоровался и закрыл дверь на щеколду.

— Простите, я не знаю заклинаний, которые закрывают двери, чтобы никто не зашел и не подслушал, — потупился аки скромница. Теодор поражался, как наследник благородного дома Поттеров мог быть таким необученным, ходить в лохмотьях, и вообще… быть таким, ну таким! Невилл наложил запирающее и оглушающее.

— Говори, — серьезно начал Невилл. Он не знал, что произошло на самом деле, Тео ходил мрачнее тучи, Хоуп заперлась в комнате и выходила лишь поесть, и то раз в день. Оба молчали. А у Невилла заканчивалось терпение. Друзья что-то скрывали от него и что-то серьезное. Это было обидно, конечно, он злился.

— Ну хм… — начал Гарри, — ты знаешь парселтанг? — с каким-то детским восторгом спросил Поттер, обращаясь к Хоуп. У Невилла глаза на лоб полезли, когда Хоуп что-то прошипела в ответ. У Гарри же еще больше заблестели глаза: — это… значит я нормальный, верно? В смысле, — замялся, — я понял, что нормальный, когда узнал, что волшебник, но потом узнал, что парселтанг это ненормально, хотя прочитал в статье, что это нормально, но змеиным языком последний владел Воландеморт и я снова… ну в общем, — совсем затих.

— Гарри, — мягко сказала Хоуп. Невилл редко слышал от нее такую интонацию. Чаще, когда он только начала с ними дружить, Ривайвол так говорила, стараясь дать понять Невиллу, что он не должен быть похож на отца и стесняться вообще; что он хороший человек и хороший волшебник. — Ты абсолютно нормальный. Такой же как я или Теодор, или Невилл. У нас у каждого есть какая-то особенность, которую мы не хотим показывать миру и это тоже нормально. Не слушай кто так говорит, потому что они ничего о тебе не знают, кроме того, что ты когда-то в один год якобы победил самого могущественного колдуна за последние сто лет.

— Ты тоже думаешь, что это какой-то бред? — Невиллу казалось, что Поттер не может сиять еще больше, но, как оказалось, может.

— Думаю, — аккуратно сказала Хоуп. Гарри кивнул, давая понять, что с этим закончили, а потом повернулся к Теодору.

— Я ничего не понял про комплект наследника, — настойчиво начал Гарри. Тео фыркнул в ответ и Невилл решил вмешаться. Он не понимал почему, но Нотт раздражался с геометрической прогрессией рядом с Поттером.

— Комплект наследника это легкие чары защиты. Ну, насколько легкими могут быть, зависит от твоего магического ядра и насколько параноики твои родители.

— От чего они защищают? — Поттер убрал за ухо волосы и Невилл увидел серьгу, которую раньше наблюдал на Теодоре.

— Конкретно эта серьга от вмешательства в твои мысли, — Лонгботтом повернулся к Нотту. — Либо вы мне сейчас все рассказываете, либо нашему доверию конец.

Теодор видел, как Хоуп снова сжалась и вот-вот расплачется. Он никогда до этого страшного второго курса не видел ее такой… сломанной. Нотта злило, что Поттер как болван пришел и бередит раны Ривайвол, злит Лонгботтом, который как будто плевать хотел, что у девочки начнется истерика, на себя, что вовремя не вмешался и не выпытал эту дурную историю с дневником. Да вообще на весь мир! Какого Мерлина происходило весь год?!

— Простите, — Хоуп тихо заплакала и обняла себя руками. — Все началось в косом переулке, я узнала ту книгу, которую подбросил Люциус, я знала, что в ней и знала к чему могут привести последствия. Но была так глупа, — Хоуп задышала чаще, хотя это мало помогало, слезы так и текли, а голос дрожал. — Я захотела владеть парселтангом и спросила у Тома, может ли он с этим помочь, он сказал, что может, но взамен, он будет брать у меня магию по чуть-чуть. Потом у меня начались провалы в памяти и эти странные события. Я сложила два и два, и тогда вам, ребята, сказала, что делать в случае моей пропажи. Вол… Том, взял достаточно магии, чтобы обрести тело, а потом ушел, я так думала, но вернулся. Начал угрожать. Заставил спустится в комнату. Я была такой дурой, — заплакала и отвернулась от ребят. Рассказывать, что с ее помощью убит еще один человек она не собиралась. Ложь лилась легко, да и ложью она это не считала, недосказанностью — да. — Потом пришли вы, потом Василиск, а потом я решила, что выхода нет, — повернулась к Невиллу и очень четко, глядя в глаза сказала, — я использовала аваду и убила тень Воландеморта.

— Ты использовала третье непростительное в школе? — неверяще прошептал Невилл, — Хоуп, ты с ума сошла?

— Она не сошла с ума, она спасла нас, — зло глянув на Лонгботтома сказал Нотт. — Темный Лорд это тебе не десятилетка, либо ты, либо тебя, а я уж, прости, жить хочу долго и счастливо.

Невилл замолчал, а Гарри тихо спросил: — что за третье непростительное?

— Ты издеваешься? — взорвался Тео, — тебя вообще не учили ничему, Поттер? Какого Мерлина ты вообще ни драккла не знаешь о нашем мире? Откуда ты вылез? Почему носишь непонятно что? Почему лезешь в опасные авантюры? Почему у тебя даже комплекта наследника нет? Поттеры богатый род, почему ты не пользуешься…

— Да потому что я живу с маглами! — прокричал Гарри, вскакивая на ноги, — я ни черта не знаю о волшебном мире, потому что маглы ненавидят волшебство, я вообще думал, что урод до того, как пришло письмо из Хогвартса!

— Что? — тупо переспросил Теодор. — Не знал, что ты волшебник? Ты серьезно? Это… Это уму непостижимо. На сказках о тебе растет все наше поколение, быть не может, — Тео забубнил что-то совсем несуразное и ушел в себя.

— Есть три непростительных заклинания, самое худшее из них это авада кедавра — мгновенная смерть, — начала спокойно, будто в трансе Хоуп. — За использование любого, прямой путь в Азкабан. Азкабан — это волшебная тюрьма, где обитают дементоры, а дементоры — это твари, высасывающие эмоции и душу. Там находится, кстати, твой крестный отец, странно, что тебе никто об этом не сказал.

— Что? — тупо повторил Гарри. — У меня есть крестный?

— Ну да, — неуверенно посмотрела Хоуп, — как и у любого другого волшебника. Отвечая на твой другой вопрос, — быстро продолжила Хоуп, — комплект наследника должен лежать в банке Гринготтс. На твоем месте, я бы в ближайшее время сходила и забрала его, потому что Тео не может ходить долго без защиты, если кто-то заметит, будут вопросы. Там будет серьга, защищающая твои мысли от поверхностного чтения. От прямой легилименции она не спасет, но прямую ты почувствуешь, это больно или неприятно. Кольцо наследника, защищающее от простых опасных компонентов в зельях, типо амортенции и амулет защиты, который ты видел на мне, обычно помогает от простых сглазов, но мои родители подпитывали его темными ритуалами, потому оно более мощное.

Поттер кивнул в знак понимания: — Поэтому Нотт сделал столько действий, а кучу заклинаний в конце наколдовал, чтобы стереть след?

— Да, — очнулся Тео. — Есть заклятье: приоре инкантатем, оно показывает последние двадцать заклинаний. На случай, если нам, то есть тебе, не поверят и потребуют проверки. Поттер, — обратился Нотт, — сходи в банк, забери комплект и деньги, обнови гардероб. Потому что тебя не воспринимают как единицу общества, а тебе тут жить. Станешь похож на волшебника, отношение изменится. На одних маглорожденных и Уизли не улетишь. А Темный Лорд очевидно еще вернется. Мы тебе тут не помощники, у нас с Хоуп вообще руки связаны родителями, у которых метки. Августа врятли разрешит внуку что-то делать, он учится на Слизерине. Если взбрыкнет, свои же затопчут. Уизли и Грейнджер ни слова об этом. Твоя подружка склонна верить только авторитетам и вообще себе на уме.

Видя, что Поттер хочет запротестовать, Невилл добавил, — если промахнешься, Хоуп посадят, плевать всем на то, что она маленькая. Она Слизеринка, а значит подлая черная колдунья, что ночами ест детей. Прожуют и забудут. А она хорошая. Дура, как выяснилось, но не безнадежная.

С этого момента главы будут выходить по мере написания. Так как это все, что было написано до момента публикации. Обычно я пишу сразу много, но не ждите каждый день. Определенного дня тоже не стоит. Обещать не буду, потому что уже предупреждала, что у меня большие проблемы с макси. И напоминаю, что пишу другой фик, но, кажется, он дается тяжелее, потому что там больше психологической составляющей, которую мне тяжело освоить. Этот кажется мне более позитивным и простым, поэтому на самом деле, в связи с уже намеченным планом, большая надежда, что все получится. Приятного чтения!

— Мы так и будем здесь сидеть? Ну же пойдем погуляем, смотри какая погода!

— Не хочу.

— Мы не можем запереться в комнате. Мама с папой наверняка волнуются. Ты же хочешь им рассказать о произошедшем?

— Они увезут меня и тогда я точно ничем не помогу.

— Но ведь папе можно точно-точно рассказать, он еще и поможет и возможно почистит следы, вдруг остались?

— Нет! — Хоуп кинула книгу, лежащую на прикроватной тумбочки в сторону голоса. Образ тут же развеялся.

— Нам все равно придется отсюда выйти, — зазвучал голос над ухом, — скоро в Хогвартс. Как ты собралась справляться со мной? Мы же обе знаем, — продолжала увещевать Дисперато, так ее назвала Хоуп, — нам нужна помощь.

Дисперато появилась через несколько дней, когда Хоуп вернулась домой. Сначала был шепот, потом голос, а потом начала появляясь тень. Галлюцинации это ненормально. Да даже голос слышать это ненормально. Оно говорило с ней, Хоуп даже казалось, что оно пыталось помочь. Чему в магическом мире можно доверять? Если Хоуп расскажет о Дисперато, ее посадят в лечебницу. Она не хотела туда. Она хотела нормальной жизни. Хотела немного понаблюдать за Гарри Поттером, хотела помогать издалека, сколько могла, хотела упростить ему дорогу. Она не хотела убивать. Она не хотела марать свои руки в крови, Хоуп тепличное растение, выращенное ни в чем не нуждаясь. У нее прекрасные друзья, превосходные родители, деньги, власть и жизнь устроена наперед. Хоуп никогда не знала ничего другого. Конечно, мечтала. Но мечтать это когда все получается легко. Она хотела небольшие приключения, чтобы жизнь была интересней, чем прошлая. Но она не хотела стать убийцей. Не хотела переживать такой панический ужас смерти. Не хотела бояться собственного я.

— Ты же знаешь, что если бы ты не убила, он убил бы тебя, меня, Тео и Гарри, нашего милого Гарри, — продолжала шептать Дисперато, — я хочу жить, ты хочешь жить, а наш Гарри просто обязан жить, ты же понимаешь?

— Конечно.

— И чтобы мы могли наверняка убедиться, что милый Гарри будет жить, нужно рассказать папочке. Папочка поможет.

* * *

— Заходи Хоуп, — пригласил Клаус. Мужчина встал из-за стола и, налив в стакан воды, присел на диван, рукой приглашая занять место напротив. С дочерью в школе явно что-то произошло. Прошел месяц, а друзья девочки так и не прибыли в их менор, а сама Хоуп практически заперлась в комнате. Они с Инсидиас решили не беспокоить и подождать. С подростками всегда сложно и, Клаус считал, что не нужно выкуривать дочь насильно. Инсидиас придерживалась того же мнения. Мужчина считал, что родители из них посредственные. Они совершенно не умели заботится о ком-то, за всю жизнь у него не было привязанностей, есть долг, честь, достоинство. Для Клауса этого достаточно. Для Инсидиас наверняка другие приоритеты, но дочь в них тоже не входила. Поэтому Клаус решил, что будет делать то, что дочери нужно для успешной жизни. Возможно, у Хоуп другие планы, она никогда не делилась, просто соглашалась. Смотря на других детей, Клаус понимал, насколько им с ней повезло. Она не истерила, всегда обдумывала свои поступки, не капризничала и не ставила их в неловкое положение. Всегда вежлива, аккуратна, внимательна. Клаус очень гордился своей дочерью. Возможно даже любил. Сравнивать, конечно, не с чем в этом плане.

Хоуп вела себя странно и нервно, часто смотрела в пустоту, бывало, что-то бубнила под нос, иногда начинала дергаться, как будто злилась. Клаус редко видел ее после возвращения, потому не мог присмотреться внимательней.

— Папа, — голос дочери отвлек Клауса. Она не часто называла так его. Редко наедине — никогда при людях. У мужчины сжалось сердце от плохого предчувствия. Дочь села в кресло напротив стола и чинно сложила руки на коленях, — дело в том, что в этом году я убила кое кого.

Что он должен был чувствовать? Клаус растерялся. Ей всего тринадцать лет и за свою жизнь он тоже убивал, он бывший пожиратель, конечно, ему приходилось. Но у Клауса были свои постулаты, которые он не нарушал и, более того, он был состоявшейся личностью. Что сказать ребенку? Что она хочет от него? Ругать явно не стоит. Лицемерие это совсем не то, что ему самому хотелось бы слышать от своего отца. Жалость, смешно. Если бы его кто-то пожалел, он обозлился бы. Понимание?

— Хоуп, — аккуратно начал мужчина. Девочка вздрогнула и широко открыла глаза смотря на него в удивлении, — ты в порядке? — он пожевал губу, — забудь. Конечно, ты не в порядке. Расскажи мне все, что хочешь рассказать и все, что сможешь.

И девочку прорвало. Она рассказала про артефакт, что теперь владеет парселтангом, что навела меч на другого беспризорного волшебника и тот наверняка мертв тоже из-за нее. Что в дневнике жил Воландеморт, что в какой-то степени одержима Гарри Поттером, что у нее есть знания о будущем. Клаус слушал внимательно и на спине волоски вставали дыбом. Поверить во все это было крайне тяжело. Легче сказать, что его дочь сошла с ума. Но все, что она говорила складывалась в красивый карточный домик, Хоуп умна, но не гениальна, придумать такую ложь… да и зачем? Клаус видел, что она буквально задыхается от всего этого, теперь видел. Мужчина выловил последнее, что сказала Хоуп.

— Дисперато? — девочка моргнула, будто не понимая, а потом кивнула.

— Я ее так назвала. Она не причиняет вреда и не пытается на что-то настроить, ну, пытается конечно, но не влияет на меня, на злой дух не похожа. Она, кажется, просто помогает. Вообще-то это ее идея прийти к тебе. И в действительности мне… — Хоуп смолкла.

— Сейчас она тоже здесь? — похоже это самая безопасная тема, потому Клаус решил через нее выяснить все остальное. Девочка помотал головой, отрицая.

— Она появляется, когда я одна или, когда погружена в себя.

— Значит, теперь ты владеешь парселтангом? — резко перескочил на другую тему.

— Угу, Гарри, кстати, тоже, — немного улыбнулась дочь. Надо присмотреться к мальчику. Он бы носа не сунул к Гарри Поттеру, но планы резко изменились.

— И Гарри был с вами в той комнате?

— Да, — аккуратно подтвердила, будто боялась.

— Ты взяла с них какую-то клятву? — глаза девочки расширились и она прикусила губу.

— Я не знаю, в смысле, я ничего не брала. Я была… не в себе, — тихо закончила. Мужчина кивнул, делая мысленную пометку.

— Полагаю о дальнейшем ты не расскажешь. Мне стоит спросить Теодора?

— Да, полагаю так, — еще тише.

— Хоуп, — девочка не отреагировала. — Доченька, — глаза Хоуп забавно расширились, а потом она заплакала и бросилась к отцу. Клаус растеряно развел руки. Принимая в свои объятья чадо. Он никогда не слышал, чтобы дочь плакала и никогда не обнимал, да и утешать ему не приходилось. Он аккуратно погладил дочь по голове, усаживая ее на коленях. Хоуп сильно сжимала воротник рубашки, пряча лицо где-то под подбородком.

— Мне так страшно, мне все еще так страшно, папочка. Я так хотела жить. Я так испугалась, мне очень хотелось жить и была безумно зла, и еще больше растеряна, после того как… после того как произнесла то заклинание. А потом я ревела, а потом мне было так спокойно. И от этого еще больше страшно. Мне же не должно быть так спокойно? Я должна быть в ужасе от того, что убила, а я в ужасе от того, что не чувствую того, что должна чувствовать. Я должна винить себя в его смерти, но не виню. Я… я пытаюсь обвинить, я правда пытаюсь, папочка. Неужели я психопатка, как Белатрисса? Неужели я ненормальная?

— Все в порядке, Хоуп. Ты ничего не должна. То, что ты чувствуешь абсолютно нормально, слышишь? — Клаус поднял заплаканное лицо и как можно увереннее сказал, — то, что ты не чувствуешь вину за убийство маньяка — нормально. Ты молодец. Ты все сделала правильно.

Ни дракла не нормально. Дочь не была психопаткой, как чокнутая Белла. Девочка накрутила себя до галлюцинаций от отсутствия чувства вины. Клаус не разбирался в понимании людей. Отсутствие вины — нормально? Он верил в то, что сказал. Но где-то на периферии понимал, что любое убийство — это убийство, каким бы убитый не был злодеем. Клаус после первого убийства блевал несколько дней от отвращения, но сознание удачно перекинуло вину на Темного Лорда. Он лишь исполнитель. Так и справлялся. Хоуп же никто не толкал в спину. Это ее решение, и с этим ей жить. А Клаусу нужно заняться друзьями Хоуп, чтобы дочери никогда это не аукнулось в будущем.

Они еще какое-то время сидели в кабинете, пока Хоуп успокаивалась. После, спящую отнес в комнату, наложил сонные и ушел.

Надо навестить Теодора Нотта и Гарри Поттера.

* * *

Гарри ненавидел Марджори Дурсль. Ненавидел псов, которые неизменно ее сопровождали. Ненавидел всю семью Дурсль. Визгливую тетку, завистливого борова и их тупового сына. В такие моменты он желал, чтобы они все исчезли. Гарри практически взорвался, он был так зол на всех, как они смели наговаривать на его маму и папу? А потом он услышал звонок, и тетя Петунья радостно предложила Гарри открыть дверь.

— Нотт? — кого Гарри не ожидал увидеть на пороге этого дома, так это Теодора. Злость не утихала, однако любопытство взяло вверх.

— Привет, Поттер, — неловкая улыбка, — времени не так много. Не прогуляешься со мной?

Конечно, Гарри прогуляется. Что угодно, лишь бы подальше от этого дома; подальше от Дурслей и их отвратительной гостьи.

Гарри кивнул и захлопнул дверь за спиной. Как только они с Тео прошли дом, Гарри увидел мужчину. Он был похож на Люциус Малфоя, но волосы были гораздо светлее и короче. Главное отличие — отсутствие трости. Гарри усмехнулся про себя, вспоминая как облапошил этого павлина и освободил Добби. А потом в мозг внезапно пришла мысль, что Теодор сын пожирателя смерти, а этого мужчину он не знает.

— Не беспокойся, — шепнул Тео, — это отец Хоуп.

— Добрый день, юноша, — мужчина спокойно поприветствовал, но Гарри стало очень неуютно от пристального внимания, — меня зовут Клаус, вы будете называть меня мистер Ривайвол.

— Здравствуйте, — сконфужено произнес Гарри, — с Хоуп все в порядке? — лицо мужчины помрачнело, а Тео отвел глаза, — что-то случилось?

— Ничего непоправимого. Однако я вынужден пригласить вас погостить у нас в меноре остаток лета. Вы не будете против?

— Но… эм… — растерялся Гарри, — я не знаю.

— Не знаете? — брови мистера Ривайвол поднялись вверх, — считаете, что ваши маглы будут против? Насколько я понимаю, они ваши опекуны? И судя по одежде, вы не являетесь любимым членом семьи? — Гарри вспыхнул. Нотт говорил купить одежду и забрать комплект наследника, что Гарри так и не сделал. — Так согласитесь погостить у нас оставшуюся неделю? С вашими, — мужчина скривился, — опекунами я поговорю.

— Эм… Да, да, конечно, если можно.

— Чудесно, — улыбнулся мистер Ривайвол, — будьте так любезны взять меня за руку и провести до двери. На вашем доме стоит непонятная мне защита, — задумчиво, — что странно, потому что дом абсолютно магловский.

— Это, — Поттер прикусил язык. То, что это кровная защита знает Дамблдор, друзья и сам Гарри. Распространяться об этом слизеринским родителям не лучшая идея.

— Это? — заинтересованно спросил мистер Ривайвол.

— Ничего.

— Что ж, — не стал настаивать мистер Ривайвол. — Как зовут ваших опекунов?

Дурсли довольно просто отпустили Гарри. Поттер только успел сунуть разрешение в Хогсмид дяде Вернону и тот, довольно быстро, его подписал. Видимо то, что Гарри чуть не проклял эту жалкую, мерзкую тетку они поняли.

— Я позволил себе легкие чары убеждения, — коротко улыбнулся мистер Ривайвол, — посчитал, что вы не будете против, мистер Поттер.

— Совсем не против, сэр, — счастливо прощебетал Гарри. Плевать ему на Дурслей, он чувствовал к ним легкую благодарность за крышу над головой, но вся она испарилась после сегодняшних оскорблений. Мама явно не заслужила, чтобы о ней так отзывались. Поттер вновь начал злиться.

— Возьмите меня за руку, мистер Поттер, Теодор, мы аппарируем, приготовьтесь. — К чему готовится Гарри понял секунду спустя. Желудок скрутило, а ноги подкосились. Гарри упал на каменную дорожку не принадлежащую Дурслям. Он осмотрелся вокруг себя. Красивый сад, много цветов, тетя Петунья бы обзавидовалась, аккуратно подстриженный газон и огромный особняк. Хогвартс, конечно был больше, но Гарри особенно не с чем сравнивать. Дом Дурслей был маленьким, а Нора не шла ни в какое сравнение с этим сооружением. Светлый дом, где половина первого этажа увешена лианами и розовыми бутонами, справа белая беседка, неподалеку пруд. А слева большая терраса под крышей, где также были цветы и несколько столов и стульев.

— Позже, Хоуп покажет вам дом, мистер Поттер, надеюсь вам у нас понравится. Будьте желанным гостем, — улыбнулся мистер Ривайвол.

— Зовите меня Гарри, сэр, — скромно предложил Поттер.

— Ни в коем случае, мистер Поттер, — его брови чуть нахмурились, — вы не друг и не член семьи, это было бы грубое нарушение этикета и знак моего глубокого неуважения. Вас разве не ознакомили с правилами этикета по пришествию в мир волшебников?

— Нет, — Гарри чувствовал себя растеряно, одновременно с этим злился, что он ничего не понимал и многого не знал. Почему ему никто не говорит о таких обыденных вещах? На Гриффиндоре все друг с другом общались по имени, хотя, припомнил Гарри, Патил и Браун звали его исключительно по фамилии, раньше он не задумывался об этом.

— Что ж, — кажется мужчине тоже стало неловко, — пройдемте сперва в мой кабинет. Нам предстоит долгая беседа.

Гарри вопросительно посмотрел на Нотта, но тот только покачал головой, давая понять, что ничего не скажет. Когда они зашли в дом, Гарри увидел большой и пустой коридор из которого шло несколько проходов. Нотт ушел в сторону, а Гарри проследовал за мужчиной.

Кабинет был строгим. Изумрудные цвета и темное дерево, совершенно ничего лишнего. Гарри, теперь побывав в кабинете другого волшебника, подумал, что у Дамблдора барахолка, где что-то звенело, стучало и брякало. Если сравнить, то ему наверное было бы комфортнее работать в таком кабинете как у Ривайвол. Здесь легко сосредоточиться. Было очень тихо, приятно пахло и абсолютно ничего не резало глаз. Мистер Ривайвол предложил Гарри сока или воды, а когда стакан появился на столике, Поттер удивленно поднял брови. Он, наверное, никогда не привыкнет к волшебству.

— Мистер Поттер, позвольте мне быть откровенным, — вопросительно поднял бровь и Гарри кивнул, — недавно ко мне пришла моя дочь с очень… пугающими и травмирующими воспоминаниями. Вы понимаете о чем я? — Гарри снова кивнул, а в горле пересохло. Он же не убьет его, как свидетеля? Его родители буквально умерли защищая Гарри, они бы и убили, наверное. Мальчик не сомневался, что родители Хоуп сделали бы тоже самое. Он, конечно, видел семью Рона и Гермионы, и совершенно не сомневался, что они любили своих детей. В конце концов защищать своего ребенка нормально.

— Я никому не скажу! — громче, чем требовалось протараторил Гарри.

— Я понимаю, что вы так думаете, мистер Поттер, — коротко улыбнулся Ривайвол, — но видите ли, магический мир гораздо обширней и многогранней, чем вы думаете, — откинулся в кресло, — есть несколько способов заставить вас говорить, по своей воле или против нее. Например сыворотка правды, это против воли, а вот зелье или чары доверия, заставит вас щебетать о всех секретах. Легилименция, от которой вы совершенно беззащитны. Все это по сути, — сложил руки домиком, опирая локти на подлокотник кресла, — будет против вашей воли. А я не хотел бы рисковать счастьем своей единственной дочери.

— Я… я понимаю, что… — Гарри облизал губы. Все это было шокирующим. Он не знал о таких способах. Гарри вообще мало что знает об этом мире, признавал и понимал, — что вы хотите сделать? — тихо прошептал Поттер.

— Я хочу взять с вас клятву о неразглашении. Жесткую клятву, — взгляд мужчины посерьезнел. — Эта клятва убьет вас раньше, чем вы сможете что-то рассказать, однако, — видя как у мальчика расширились глаза, быстро продолжил, — это защитит вас от легилименции, зелий и прочего. Вы не умрете сразу, начнете задыхаться и оппонент поймет, что вы под клятвой.

— А если не поймет? — тихо спросил Гарри сжимая руки в кулаки, — я же могу научиться защите своих мыслей и не пить эти зелья, — Гарри резко замолчал, когда увидел как темнеют серые глаза.

— Вы не научитесь быстро оклюменции, а зелья никто не пьет специально, мистер Поттер. Их подмешивают. Откуда вы знаете, что не выпьете тыквенный сок вперемешку с зельем на завтраке в Хогвартсе? А потом за доброй беседой со своим сокурсником похвастаетесь перед этим человеком. — Гарри задохнулся от предположения, что его друзья могут быть причастны к этому. Конечно, он сказал «сокурсник», но Поттер никому так не доверял, как Рону и Гермионе, — я не говорю, что вы выбираете плохое окружение, но я не знаю ваших людей, зато очень хочу защитить свою единственную дочь.

Гарри понял. Как не понять? Будь он на месте отца Хоуп, а на месте Хоуп Гермиона или Рон, он бы тоже потребовал что-то такое, чтобы обезопасить дорогого ему человека.

— Что мне нужно сделать? — Гарри никак не мог идентифицировать, что сейчас чувствовал. Он понимал чувства мужчины, но было страшно, что Гарри мог где-то ошибиться и лишиться жизни. Оставалось верить, что клятва, не убьет его сразу, как сказал мистер Ривайвол. Мужчина достал лист бумаги и подал Гарри.

— Вы должны прочитать это с палочкой в руке и намерением сохранить тайну. Все остальное сделает магия, мистер Поттер, — улыбнулся Клаус.

* * *

— Вот видишь, рассказать папе было хорошей идеей, — довольно сказала Дисперато. Они сидели вместе под большим деревом возле пруда. Хоуп пыталась читать книгу по Зельеварению за четвертый курс, отгоняя мысли, пока не появилось Оно.

— Ты права, — очевидно Дисперато не хотела навредить Хоуп и, возможно, к ней стоит прислушиваться чаще. «В конце концов, — решила Хоуп, — она часть меня».

— Конечно, часть тебя. Я твое подсознание, ты сама прекрасно это знала и раньше, — довольно подтвердила, — твой психоз очень мешает тебе жить, знаешь? — Хоуп не ответила, — ты не собираешься пообщаться с друзьями? Думаю Тео очень расстроен твоим молчанием. Ты же не ответила ни на одно письмо за все лето. И я молчу, что наш милый Гарри вчера прибыл к нам.

Хоуп спряталась за книгу, как будто она могла бы спасти девочку от реального мира. Она не хотела никого видеть, не хотела на них смотреть. Что они увидят в ней?

— Ты такая трусиха, — хихикнула Дисперато, — мы раньше не были такими. Почему тебе так важно, что они подумают? Нам должно быть плевать, — фыркнула, а Хоуп прислушалась. Это же и ее мысли, — если они тебя не примут такой какая ты есть, разве достойны называться твоими друзьями? И неужели ты думаешь о нашем милом Гарри так плохо? — усомнилась Дисперато. А Хоуп мысленно согласилась. Гарри не мог так подумать, он слишком добрый мальчик и наверняка уже оправдал ее за нее.

— Верно, моя Хоуп, — это обняло ее со спины, растворяясь в ней.

— Здравствуй, — услышала она тихий голос, — эээ… я не отвлекаю?

— Здравствуй, Гарри, — улыбнулась девочка, — присаживайся, здесь тенек, а от пруда приятно дует прохладный ветер.

— Эээ… да, спасибо, — мальчик сел, а Хоуп положила книгу с другой стороны, — как ты?

— Все хорошо Гарри, — еще одна фальшивая улыбка.

— Знаешь, я на первом курсе сжег профессора Квирелла, — Хоуп знала, как иначе? — мне тогда никто ничего не сказал по этому поводу. Был человек и нет его, — не видя отклика, Гарри продолжил, — я хочу сказать. Хочу сказать спасибо, — неуютная улыбка, — в смысле, ты спасла нас, а мы так и не поблагодарили, вообще все так закрутилось, — неловкий смех, — в общем. Это немного некомфортно говорить, особенно когда ты молчишь, Хоуп.

— Прости, — что она должна была ответить? Что понимает? Она не знает, что тогда чувствовал Гарри, но явно не тоже самое, что и Хоуп.

— Все нормально, я не об этом. Хочу сказать, что понимаю тебя и совершенно не считаю, что ты сделала что-то плохое. Ты защищалась и защищала, — неловко закончил мальчик, а потом сразу продолжил, — твой отец взял с меня клятву, поэтому я точно никому ничего не расскажу, в смысле, — замахал руками, — я бы итак никому ничего не рассказал, конечно…

— Конечно, — тихо засмеялась Хоуп, и Гарри, наконец, увидев отдачу от этого неловкого разговора, улыбнулся, — ты был в ужасе от него, да?

— Ну, — засмущался Гарри, — не от него, а от возможностей магического мира. Я не представлял, что есть столько способов выведать что-то у человека.

— Привет, — ребята вздрогнули от неожиданности, потому как не слышали как к ним подошел Теодор, — не помешаю? — это самый неловкий день в жизни Хоуп. Такой концентрации смущения она не чувствовала никогда. Ривайвол встала и повернулась в сторону Нотта.

— Тео, прости меня, — она сжала свою летнюю мантию в кулаках. Было немного стыдно. В письмах он наверняка переживал, а сейчас не знает как подойти к Хоуп, как будто она какой-нибудь Гиппогриф. — И спасибо, — улыбнулась.

— Что ты! — Теодор забавно замахал кулаками, — только вернись ко мне, ладно? В смысле, не бросай больше так, — Теодор чувствовал беспокойство все лето, он писал письма практически каждый день, обдумывал, что еще можно сделать. Невилл говорил, что на его письма Хоуп тоже не отвечала. Очевидно она решила переживать в одиночестве и Теодору было страшно, что по возвращении в школу девочка отгородится от него. Хоуп искренне нравилась Теодору, она была теплой, ласковой, забавной, умной. Выросший в семье, которая его ненавидела, он нуждался в Ривайвол. Хоуп для него синоним семьи. И это лето было самым худшим за всю его жизнь. Отец был недоволен и пытался выпытать, не собираются ли Ривайволы расторгнуть помолвку, иначе почему не забирают его как обычно? Так же Тео слышал, как Тибериус обсуждал с кем-то по камину, что метка на пару дней стала черной, как раньше, при жизни Темного Лорда. И Теодор, вспоминая события, начинал себя накручивать, что сделал недостаточно, чтобы защитить их тайну.

— Я никуда не уходила, Тео.

— Ты, — задохнулся мальчик, — ты бросила меня на все лето! Ты не отвечала на письма! Ты даже мой подарок не носишь! — видя вопрос в глазах, — ты же даже не читала и не открывала мои письма, да? — горько предположил Тео, — настолько не хотела видеть меня?

— Нет, Тео. Я никого не хотела видеть, — набрав в грудь воздух, — на самом деле, — а потом резко замолчала, — нет, неважно, прости, ладно? И спасибо, что разобрался с тем ужасом, что я натворила.

— Ты бы сделала тоже самое и даже больше, — неловко улыбнулся Теодор.

— Кхм, — кашлянул Гарри, напоминая о своем присутствии, — так вы ребята помолвлены?

— Верно, — прищурился Теодор, — еще с десяти лет.

— Так рано, — присвистнул Гарри, — это тоже типо традиции какой-то?

— Не обязательно, — улыбнулась Хоуп, возвращаясь на место под деревом, — на усмотрение родителей, но если ребенок в последствии будет крайне против, обычно помолвка расторгается. Но так не во всех семьях.

— Да, например, отец, скорее убьет меня, нежели расторгнет помолвку, — лицо Теодора потемнело, как всегда бывало, когда он делился с Хоуп своими переживаниями по поводу семьи.

— Мои же не будут возражать, о чем сразу сообщили. — Теодор вскинулся и потерянно посмотрел на девочку, — но я не брошу тебя, Тео. Какой я после этого друг, верно?

— Свадьба это не дружба Хоуп, — мрачно подметил Тео.

— Это основная составляющая, — мягко напомнила Хоуп.

— А если Тео против расторжения, а ты за: как решаются такие проблемы? — полюбопытствовал Поттер.

— Платятся отступные, — пожала плечами Хоуп, — но все равно расторгается. Свадьба — дело добровольное.

Ребята замолчали, потом Гарри вновь спросил: — Хоуп, твой отец согласится сопровождать нас за покупками? — девочка моргнула, потом еще раз.

— Зачем бы ему это делать? Обычно нам дают галеоны, а сопровождают невидимые домовики.

— Оу, просто меня обычно кто-то сопровождал всегда, на первом курсе Хагрид…

— Тебя сопровождал лесничий? — в неверии спросил Тео.

— Он хороший, — резко подметил Гарри.

— Да Мерлин упаси, конечно, хороший, — протянул Теодор, — только даже маглорожденных сопровождают преподаватели, а ты же целый Гарри Поттер, какого дракла? — возмущению Теодора не было предела.

— Откуда я знаю, — раздраженно ответил Гарри, — у меня как ты понял выбора не было…

— Так, а на втором курсе Уизли, да? — сменила тему Хоуп.

— Ага, я тогда в Лютный попал случайно по камину…

— В Лютный? Случайно? По камину? — неверяще спросил Тео, — как ты жив до сих пор, Поттер?

— Да что с тобой не так? — взорвался Гарри, — ну случайно, с кем не бывает? Я магловоспитанник, что ты хотел? Удивлялся бы так, будь на моем месте какой-нибудь маглорожденный?!

— Строго говоря, Гарри, Тео удивляется не этому, — резко сказала Хоуп, прерывая назревавшую ссору, — а тому, что тебе ничего не объясняют, но позволяют делать то, что обычно делают дети, жившие в магическом мире и знающие с пеленок, как и что работает. В связи с тем, что тебя нарекают героем, ты вроде как должен соответствовать, а не шляться по Лютному с лесничим, — Гарри сдулся, мысленно соглашаясь.

— Прости, — буркнул Поттер, обращаясь к Нотту, — за последние два дня я узнал больше, чем за два года. Это очень… раздражает. Да уж, конечно, — ухмыльнулся Тео.

— Предлагаю завтра сходить в косой переулок, — хлопнула в ладошки Хоуп, — я попрошу маменьку нас сопровождать. Учебники нам еще не прислали, поэтому мы просто прогуляемся, поедим мороженное, сходим, с тобой Гарри, в банк и обязательно зайдем в книжный. Мама поможет с книгами, которые ты должен будешь прочитать, чтобы меньше попадать в такие ситуации как с Лютным.

— Эмм… Спасибо? — неуверенно-вопросительно ответила Гарри. Книги ввергали его в легкую панику. Хоуп неожиданно фыркнула и рассмеялась.

— Пожалуйста Гарри, — улыбалась, — если не хочешь читать, оставайся таким же, как сейчас. Мы же не заставляем.

— Ну конечно, зачем ему подстраиваться под мир, если мир подстраивается под знаменитого Гарри Поттера, — подал голос Нотт. Гарри вспыхнул.

— Я прочитаю!

— Ага, — закатил глаза Тео.

* * *

Как любой другой подросток, Хоуп склонна к самоанализу. Выяснилось, что делать это гораздо проще, когда перед тобой — ты сам.

Она не помнит прошлой жизни, не помнит кем была, просто возникают образы и ощущения, как будто старый фильм с испорченной лентой. Нет ни звука, ни четкой картинки, только ощущения. Так она помнила о смертях в прошлой жизни. Первый — близкий человек. Хоуп было тринадцать, как сейчас. Она не понимала, она была в шоке и немного в ужасе, а потом, когда пустота стала заметной, много позже, Хоуп поняла суть потери. Потом был муж двоюродной сестры. Она увидела, что потерять самого близкого человека — это очень больно. Видела, как тяжело переносит сестра и ее дочь. И стало страшно, как сама Хоуп с этим справится?

Самое запоминающееся, когда она переехала кошку. Не увидела, не отреагировала. И Хоуп лицемерно думала, а потом, конечно стыдилась этого, что если бы не видела мучений бедного животного, то восприняла бы гораздо легче. Все умирают, это нормально. Но по злой случайности она видела, как кошка переворачивается от боли, как мучается, как кровь буквально брызжет, как в каких-то тупых боевиках, Хоуп выбежала на дорогу, когда животное уже только дергалось. Было противно, от грязи и крови и безумно жаль, что кошка так страдает. Были крамольные мысли, скорее бы боль закончилась, смерть в этом случае предпочтительней. Были свидетели, и Хоуп заставила себя расплакаться. Это было не сложно. Она аккуратно взяла животное на руки, но так, чтобы не запачкать одежду и отнесла на тротуар. Вернулась в машину, чтобы припарковать, взяла какую-то тряпку из багажника, обернула животное в нее, отнесла на ближайшую мусорку и положила аккуратно возле нее. В тот день она слушала много музыки и пыталась заниматься техническими работами, чтобы руки всегда были заняты. Но закрывая глаза, она вспоминала мучения животного. Если убивать, случайно или нет, то только быстро и безболезненно. Если умирать, то только быстро.

— Вот видишь, милая Хоуп, — на кровать села Дисперато, — ты и раньше не чувствовала вину за убийство. Только жалость из-за того, что было больно. А ведь Том не страдал.

— Ты сравниваешь кошку и человека? — раздражение.

— Так ведь и Том не совсем человек. Кусок души. Если подумать, то животное чувствовало больше, чем огрызок Воландеморта.

— Откуда тебе знать?

— Ха-ха, глупый вопрос, милая Хоуп. Я это ты. Только честнее и лучше.

— Уйди, — попросила Хоуп закрывая глаза руками.

* * *

— С этим Сириусом Блэком с ума посходили, — Инсидиас швырнула мантию в угол, чтобы та исчезла еще в воздухе. Когда она соглашалась сопроводить детей для помощи Гарри Поттеру (супруг настоял) она не думала, что на следующий день прилетят совы со списком учебников. Инсидиас ненавидела скопления разношерстных людей и, откровенно говоря, ненавидела детей. Ривайвол была безумно благодарна за такую тихую дочь и ее таких же тихих друзей. Если бы не кучка маленьких идиотов других семей, она перенесла сопровождение гораздо легче. На них пялились доброе количество времени. Ей даже пришлось разговаривать с предателями крови, чтобы убедить, что она не в сговоре с Сириусом Блэком. Они потребовали открыть для них камин! Что за… бестактность. Инсидиас кожей чувствовала, как их грязная кровь проникает в нее через поры. Она возненавидела семью Уизли еще больше, благодаря тому шуму, что они издавали. Хорошо, что мальчишка соглашался со всем, что она говорила купить. Маленькому Поттеру доставало ума, ни о чем не спрашивать, а тихо оплачивать гору покупок. Дочь смотрела на нее недобрым взглядом, но помалкивала. Инсидиас не понимала, что случилось с ее послушной девочкой, ее как будто подменили в школе. Она знала, что Клаус в курсе, но супруг молчал и она посчитала, что в ней слишком мало любопытства. Если они думали, что ей не нужно знать, что ж, значит это не стоит ее внимания. Дочь достаточно благоразумна, чтобы нивелировать ошибки и приумножать благородное имя Ривайвол, — у вас пол часа, чтобы освежиться, потом отобедаем на террасе.

Ей нужно срочно смыть всю эту грязь, которую она могла подхватить. Инсидиас считала, что ей очень повезло в жизни. Клаус был великолепным супругом, успешным, богатым, понимающим и красивым. Она могла уехать отдыхать в любую точку мира, зная, что домочадцы не будут ее как-то задерживать. Занималась любимыми делами и встречалась с подругами. Инсидиас любила масштабные мероприятия. Ей доставляло удовольствие видеть в чужих глазах зависть. Она была не самой красивой, но благодаря этому ей еще больше завидовали.

В то время, когда она была еще юна, порядки были иными. Предателей крови избегали и порицали, грязнокровкам не было места в этом мире. А что сейчас? Ходят как у себя дома, приказывают ей, ей! впустить это в ее дом. Завтра же Инсидиас уедет в Польшу. Она давно не встречалась со своими старыми друзьями. Это отвлечет ее раздражение, а когда вернется, дома будет лишь Клаус и, возможно, она наденет то белье, что прикупила недавно в Париже. Инсидиас улыбнулась, стоя под душем.

— Простите, — Гарри аккуратно положил вилку на стол. Здесь все следовали непонятному ему этикету и он боялся лишний раз стукнуть приборами. Старался повторять за рядом сидящей Хоуп.

— Да, мистер Поттер? — спросил старший Ривайвол.

— Миссис Уизли упомянула Сириуса Блэка, и что он охотится за мной, но Хоуп ранее говорила, что он мой крестный, — аккуратно подвел мальчик свои сомнения.

— Хоуп, говоришь, сказала? — мужчина как-то странно на нее посмотрел, — мистер Поттер, у меня нет такой информации, вам лучше спросить у Хоуп подробнее чуть позже. Все таки убийцы — не лучшая тема за обедом, согласны?

— Он не убийца, — зло сказала Хоуп, потом сделала глубокий вздох, вытрала салфеткой губы и, отодвинув стул, встала, — Гарри ты поел? Тео?

Мальчики кивнули в знак согласия, поблагодарили и вышли из стола. Хоуп привела всех в беседку, солнце неприятно жгло сетчатку, а вот ветерок был самый ласковый. Позвала домовика и попросила много подушек. Разбросала по поверхности беседки и легла к стенке.

— Сириус Блэк твой крестный отец и он не хочет тебя убивать.

— Но откуда ты знаешь? — немного удивленно спросил Гарри, а Хоуп коротко посмеялась.

— Ты его видел сегодня, — еще больше улыбаясь, ответила Ривайвол.

— Я бы заметил, если бы увидел Сириуса Блэка! Его портрет развешен повсюду!

— Конечно, если бы он соответствовал портрету, ты бы увидел. Но ты видел собаку, — самодовольство Хоуп можно было пощупать руками.

— Блэк анимаг? — уточнил Тео.

— Ага, тощий черный гримм.

— Мне все еще безумно интересно, откуда ты столько знаешь, — отрезал Тео, уже не надеясь на какой-то ответ.

— Кто такой анимаг? — для Гарри было неважно откуда Хоуп что-то знала, по крайней мере не сейчас. Его интересовал его крестный отец. Ведь если этот Сириус захочет, то сможет забрать Гарри от ужасных родственников.

— Человек, который может превратиться в животное. Например Макгоногал. Ты же видел, как она превращается в кошку? — ответила Хоуп.

— И за что его посадили?

— За якобы убийство маглов и другого волшебника, которого в последствии нарекли героем, — Хоуп закатила глаза.

— И, естественно, он никого не убивал, его подставили? — ухмыльнулся Тео.

— Как ты догадался? — фальшиво удивилась Хоуп, поднося руки к губам.

— Не язви, — бросил в нее подушкой, которую Хоуп поймала и, положив на колени Тео, легла сверху. Взмахнула палочкой и в беседке вдруг стало очень темно, Хоуп еще раз взмахнула палочкой и на потолке появились звезды.

— По какой-то странной причуде род Блэк нарекают своих детей звездными именами. Вот это, — девочка указала кончиком палочки от которой шел небольшой свет в форме лазерного луча в правую сторону, — созвездие Сириуса.

— Знаешь, — тихо сказал Гарри, ложась полностью на подушки, — волшебство это лучшее, что могло со мной произойти. Хотя бы из-за таких моментов.

— Тебя хочет убить Темный Лорд и якобы охотится серийный убийца, сбежавший из самой охраняемой тюрьмы. — напомнил Тео, — я бы не чувствовал себя хоть сколько-нибудь волшебно на твоем месте.

— Ты ни Мерлина не знаешь, — вновь начал злиться Гарри.

— Я не слепой, Поттер, — огрызнулся, — по твоим, с позволения сказать, вещам; по тому как на тебя смотрели и по обстановке в доме, сразу видно, что тебя не любят. Но лучше так, чем умереть придя в «волшебный мир». Здесь знаешь ли не сказка.

— Точно, — привстал на правый локоть и посмотрел Тео в глаза, — я это понял сразу как мне Хагрид рассказал о том, что какой-то чокнутый пытался убить, когда мне было всего полтора года.

— Тогда я не понимаю, какого Мерлина ты еще не сбежал, ты богат. — Поттер на это рассмеялся, как-то зло и обреченно.

— И много ты знаешь детей одиннадцати лет, которые сбежали? Дай угадаю, — зло выплевывал Гарри, — ни одного. Ты сидишь в своем чертовски богатом меноре, попиваешь чай со своей семье, у тебя есть прекрасная невеста и за тобой не охотится злобное пугало, которое еще и оказывается живое!

— Что ты знаешь обо мне чтобы судить? — рявкнул Тео.

— Тоже самое что и ты обо мне! — Гарри встал и сжал кулаки, — ты попрекаешь меня в том, что я не знаю ваших законов, говоришь какой я идиот, что не сбежал. Люди видят во мне треклятого героя! Я ничего не сделал! Я хочу быть никем! Просто Гарри. — закричал мальчик.

— Ты не можешь быть «просто Гарри», — передразнил Тео, аккуратно вставая, чтобы не сильно тревожить о чем-то задумавшуюся Хоуп. — Ты как минимум будущий Лорд. Единственный выживший в семье Поттер, на тебе восстановление рода. На твоем месте я бы использовал «героическую славу», чтобы заиметь какое-то влияние.

— Это как-то, — скривился Гарри.

— По слизерински? — подсказал Теодор. Верно, думать о будущем — это так по-слизерински, — закатил глаза Тео.

— Нет. Использовать что-то ради чего-то, — отрезал Гарри. А Тео театрально удивился.

— Поттер, я тебя уверяю, все люди во всем мире используют друг друга. Хоуп использует нашу помолвку в качестве буфера, чтобы ей не сыпались предложения. Я использую Хоуп, чтобы сбегать из дома. Клаус использует меня, чтобы воспитать достойного человека для своей дочери. Домовики используют нас, потому что питаются нашей магией. Твой Дамблдор использует свою славу, чтобы оградить школу от политического вмешательства. Понимаешь? В этом вся суть. Использовать не значить в секрете, что-то делать от другого человека. Разница в отношении. В том числе и твоем.

— Вау, Тео, какая тирада, — усмехнулась Хоуп. — Если вы закончили, я тут кое-что вспомнила. Интересно? — Тишина, — что, вам правда не интересно?

— Говори уже, — закатил глаза Тео.

— Отец сказал, что из-за Сириуса Блэка министерство прислало в школу дементоров.

— Пардон? — позеленел Теодор.

— Ага, мне хотелось бы видеть рожу Фаджа, когда он придумал такое «приключение».

— Вы говорили, что дементоры охраняют Азкабан? — спросил Гарри.

— Ага, а еще я говорила, что эти твари высасывают всю радость, а потом и душу. Представляешь как они счастливы быть в школе с детьми, которые изобилуют вкуснейшими эмоциями?

— И Дамблдор допустил это? — севшим голосом спросил Тео.

— Милый Тео, это только начала, — развеселилась Хоуп.

— Меня пугает твое настроение. — сухо сказал Тео.

— Отец заказал партию настоек для нас двоих и также скоро должен выслать какой-то там амулет, который поможет не помереть от депрессии.

— А что делать другим детям? — удивился Гарри, — школа им что-то предоставит?

— Держи карман шире, Поттер, — усмехнулся Теодор, — я уверен, что амулет не из дешевых, а настойки и сами можете заказать, хотя скорее всего мадам Помфри озаботится их наличием в своей вотчине.

* * *

Это было что-то невообразимое. Невилл почувствовал как в купе стало холодно, окно поезда покрылось инеем и изо рта шел пар, когда он выдыхал. Ему привиделось то же отчаяние, как когда он впервые пришел навестить родителей. Надежда на то, что они вылечатся раскололась словно тонкий лед. Ему виделось, как мама раз за разом давала бесполезный фантик и он вновь и вновь складывал их в свою шкатулку. Он видел пустые глаза отца, которые не узнавали его. Ему захотелось спрятаться от этого ощущения.

Свет погас, Тео схватил его за руку и они услышали поскуливание с места, где сидела Хоуп. Невилл не мог двигаться, но все же сполз на пол, потому что ноги не слушались. Он услышал шуршание со стороны Тео и понял, что тот сделал тоже самое. Невилл нащупал ногу Хоуп и, опершись на нее сжал в немой поддержке. Едва ли это помогло, но это больше, чем ничего.

Хоуп спустилась к ним и они обнялись маленькой кучкой, пытаясь отогреться в объятьях друг друга. «Так немного спокойней» думалось Невиллу, хотя вероятнее всего это был обман.

В какой-то момент дверь распахнулась и они увидели уставшего мужчину в одежде покрытой заплатками.

— Вы в порядке? — мягко спросил незнакомец и Невилл тихонько помахал головой. Он сам не знал в порядке ли они. Мужчина протянул дольку шоколада: — это поможет, съешьте.

Какое-то время они просидели в тишине, пытаясь осознать произошедшее. Хоуп резко рассмеялась и Невиллу подумалось, что она сошла с ума. Признаться Хоуп всегда была сильной личностью и он ею восхищался. Он хотел тоже быть таким. До того, как она сказала, что убила человека. Конечно это был Тот-кого-нельзя-называть, но убийство есть убийство, это то, с чем Невилл ни за что не мог бы смириться. Хоуп была разбита и не отвечала на письма или поздравления с днем рождения. Он не обиделся и тогда, когда она его не поздравила. Он думал, что ей очень плохо и, наверное так оно и было, но когда они встретились Хоуп улыбалась, будто ничего не произошло и Невиллу это не понравилось. Он считал, что она должна мучиться от угрызений совести, а не стоять на перроне и радоваться, что скоро отправится в место, где всего пару месяцев назад совершила непоправимое.

Смех был натяжным и каким-то горьким, возможно это была истерика и Невилл не знал, что делать в таких случаях.

— Эй, — Тео аккуратно потрепал Хоуп за руку, — ты в порядке?

— В порядке? — сквозь смех спросила Хоуп, — что ты видел Тео, когда дементор проходил мимо купе? — резко и мрачно спросила она Нотта и, не дожидаясь ответа, — я видела смерть, — снова смех, — нет, милые мои, не смерть Тома и не его кончину, я видела свою, твою, Гарри. И знаешь что? — она захихикала и Невиллу подумалось, что сейчас она как никогда похожа на сумасшедшую Белатриссу, он испугался этой мысли и постарался ее отогнать. Вот только она вновь и вновь возвращалась. Как будто нельзя остановиться, сравнения приходили сами по себе и он постарался сосредоточиться на настоящем, — я, оказывается не жалею!

Хоуп немного успокоилась и они посидели в тишине.

— Я чувствовала липкий страх, такой же как в комнате. Безысходность и беспомощность, — тихо продолжила Хоуп. Невилл подумал, что так и должно быть, а потом ему стало мерзко от себя и своих мыслей. Они с Тео так много дали ему. Благодаря им он уверен в себе, бабушка больше не смотрит на него с жалостью, однокурсники относятся уважительно, даже Снейп не слишком третирует. Он нашел свою страсть в волшебных палочках. Он по-настоящему получал удовольствие от интеллектуальных разговоров с Тео, в моменты пикировки диалогами он наслаждался тем, как быстро начинает работать мозг, пытаясь найти правильный аргумент. Признаться, он наслаждался жизнью. Это было комфортно и весело. А теперь, когда эта атмосфера пропала, он начинает осуждать своих друзей. Это так низко, что ему стало стыдно за себя. Но что он мог сделать, если не понимал поступка Хоуп? Конечно, Тео будет на ее стороне, он ее жених и они старались поддерживать друг друга всегда. Но разве хоть раз Невилл чувствовал себя лишним? Никогда.

— Я видел смерть мамы, — внезапно признался Теодор.

— О Тео, — глаза Хоуп увлажнились, — ты же был совсем маленьким, как? — Хоуп нежно обняла Тео, гладя его по макушке. У нее была такая привычка, и это смотрелось иногда забавно, потому что Хоуп была меньше их ростом.

— Я всегда винил отца, в какой-то степени правильно, но это был несчастный случай, — тихо сказал Тео и резко зажмурил рот, невербально говоря, что он больше не скажет ни слова. Он зарылся носом в светлые волосы Хоуп и крепко обнял ее сжимая ткань на спине.

По поезду прогремел голос кондуктора, что скоро они будут на платформе и друзья разъединились, чтобы переодеться.

Глава всего на шесть страниц. На самом деле я могла писать дальше, но мне показалось, что такой конец главы очень показателен и драматичен. Люблю красивые жесты)

Приятного чтения!

— Серьезно, Невилл? — неверяще спросил Тео, — прорицания?

— А что такого? — огрызнулся парень.

— Что такого? — Нотт комично раскрыл губы, как будто не понимая, его ли это друг? — Это же прорицания.

— Это же так прекрасно все объясняет, — фыркнула Хоуп, намазывая масло на мягко прожаренный тост.

— Они же нигде не пригодятся, — Нотт отодвинул от себя тарелку с кашей и хмуро посмотрел на ребят, — кому вообще нужны прорицания?

— Я тоже на них записалась, — как бы между прочим сообщила Хоуп.

— Ты сделала что?

Хоуп рассмеялась, она не думала, что лицо Нотта может быть еще более комичным.

— Я говорю, что не хочу изучать нумерологию или дурацкие руны, — она смачно откусила тост. Божественно. — Кому нужны руны?

— Ну не знаю, — съязвил Тео, — например главе рода?

— О, — Хоуп открыла рот, облизнув крошки с кончика рта, — но ведь для этого у меня есть ты, — весело продолжила она.

— Ну да, конечно, — Тео закатил глаза.

— Что? Ты ведь не бросишь свою маленькую бестолковую невесту? — жеманно спросила Хоуп. Нотт сморщил нос; с недоверием, смотря на «маленькую бестолковую невестку».

— Какую вообще профессию можно выбрать с прорицаниями? — Тео не поддавался очарованию Хоуп.

— Ты так себя ведешь, как будто Трелони нанесла тебе личное оскорбление, — весело заметила Хоуп, допивая теплый чай.

— Она же сумасшедшая, ты ее видела? — серьезно спросил Теодор.

— Ну возможно она немного странно выглядит, но на ее уроках наверняка не придется изучать новые языки или высчитывать невесть что, — спокойно вклинился Невилл.

— Это же знания.

Тут раздался громоподобный смех. Проследив взглядом над чем смеется компания Малфоя Хоуп нахмурила брови.

— Серьезно, Малфой? — протянула Ривайвол, — это ниже даже твоего достоинства.

Нотт и Лонгботтом закатили глаза.

— А что, Ри-вай-вол, — по слогам протянул Малфой, — сочувствуешь грифиндорцу?

Хоуп сощурила глаза, в таком контексте она не могла сказать ничего против их издевательств. Интересно, говорил бы так Малфой, если бы знал, что Поттер слышал смерть своей матери, когда встречался с дементором?

— Используй любые средства для выбивания врага из равновесия, — издевательски продолжил Малфой. — Серьезно, Ривайвол, ты вообще Слизеринка? — уходя, он, конечно, задел своим плечом ее, — тебе как нельзя кстати это пригодится, ловец, — с презрением договорил и ушел.

Хоуп какое-то время постояла и, почесав лоб, попыталась сообразить, когда она стала такой импульсивной? Вставать на защиту так открыто это не в ее стиле. В ее стиле бить из-под стола или тогда, когда враг уже повержен. Малфой прав. А Хоуп нужно собраться с мыслями, иначе стать изгоем на своем же факультете будет вполне реально.

* * *

Хоуп гордилась Невиллом.

Когда Трелони усомнилась в здоровье бабушки Лонгботтома, тот не раздумывая ответил: — Моя ба еще вас переживет, спасибо.

Трелони, конечно, не ожидала, но нужно отдать ей должное, собралась быстро.

— Конечно, мальчик. Но я говорила о болезни, — она смотрела на него сквозь свои огромные очки. Когда Невилл не ответил, она развернулась и поплыла к своему столу. Сегодня у нас гадание по чаинкам. Возьмите кружки.

Они с Невиллом начали сочинять, что видят на дне кружки. Лонгботтом посмеивался, когда Хоуп предрекла ему свадьбу на драконе с русалкой, потому что высмотрела волны, кольцо и небо. Невилл сказал, что в этом году она станет очень крутым и сильным оборотнем. Хоуп передернула плечами.

— Надеюсь ты ошибаешься, — вымученно улыбнулась та.

— О, мой бедный мальчик, — Прогремела Трелони. Хоуп закатила глаза и, состроив максимально невинное лицо, жеманно захихикала.

— Я думаю, профессор Трелони, что Поттер даст вам фору по богатству.

Послышались смешки класса; Невилл многозначительно посмотрел на Ривайвол.

— Да что с тобой сегодня? — шикнул он.

— Да, моя милая, что с тобой? — шепнул ей голос Дисперато на ухо. У Хоуп встали волосы на затылке. Она никогда не приходила в людном месте.

Трелони уловив испуганный взгляд девочки развернулась к ней всем корпусом.

— О, милая, мне так жаль, — Трелони прослезилась и в ином случае Хоуп наверняка похлопала в ладоши.

— Слышала? — говорил голос ее призрака, — ей жаль.

— Ты скоро потеряешь кого-то очень дорого тебе, — продолжила увещевать профессор.

— Ага, видимо того самого «бедного мальчика», — развеселилась Дисперато. Хоуп издала смешок. В полной тишине класса это было хорошо слышно.

— Милая, все будет хорошо, — Трелони подошла к ней и взяла кружку с выпитым чаем. Видимо приняв смешок за приступ истерики. — Да, все как я и говорила, потеря близкого человека, — она расстроено покачала головой и похлопала ее по плечу. Ривайвол не могла такое стерпеть.

— О, профессор, — сквозь зубы начала она, — я лишь надеюсь, что это будете не вы.

Трелони отшатнулась, как будто ее ударили, и в удивлении смотрела на Хоуп.

Прозвенел колокол. Она соскочила со своего места и, взяв сумку, быстро вышла из класса.

Невилл нашел ее у входа в кабинет Флитвика. Девушка сидела на подоконнике, хмуро смотря на дверь. Как будто она виновата в том, что еще не открылась. Вокруг собирались остальные ученики. На заднем фоне хихикал Малфой и Паркинсон.

— Она в порядке? — сзади подошла Дафна и мягко похлопала Невилла по плечу, давая знать о своем присутствии.

— Не знаю, — буркнул Лонгботтом, — вообще-то все было в порядке, ну насколько Хоуп бывает в порядке, — закатил он глаза.

— Вообще-то я предполагала, что она в порядке всегда, — серьезно поправила Дафна. — В смысле в прошлом году с ней было что-то не так, но я подумала, что это что-то семейное, потому что в это году вы смеялись и, не смотря на гнетущую атмосферу в замке, вы вроде как выглядели прекрасно.

Они немного помолчали. Невилл не знал, что сказать, не выдавая секретов, а Дафна ждала чего-то от парня. Неуютное молчание настигло их обоих.

— Возможно я лезу не в свое дело? — мягко спросила Дафна.

— Нет, — помотал головой, — все в порядке, — вздохнул, — просто я и сам не знаю, что происходит.

— Возможно самый лучший вариант спросить? — Дафна наклонила голову набок, волосы выпали из прически и закрыли один глаз. Она смущенно поправила, смотря на Невилла.

— Спасибо, Дафна, — поблагодарил, — я попробую, — улыбнулся.

Дверь в кабинет открылась и маленький профессор пригласил всех зайти. Этот урок проводился вместе с Когтевран. Профессор показывал движения «Экспелиармус».

— Воот так, рисуете ноту и загибаете внутрь, — объяснял.

Невилл безразлично слушал Флитвика. На летних каникулах бабушка показала ему основные чары третьего курса. Ему нечем было заняться. В связи с тем, что Хоуп заперлась в меноре как в скорлупе, а Теодор умирал от беспокойства, Невиллу оставалось только проводить время со своими родственниками, коих он не слишком любил. Особенно дядю Альфрада, который и скинул его когда-то со второго этажа. Нельзя было назвать лето самым лучшим в его жизни, но и не слишком плохим, как ему думалось раньше. Теперь, когда он оправдывает некоторые ожидания, к нему перестали относиться, как к неспособному сквибу, а бабушка не позволяла бросить на него даже относительно косой взгляд. Вся правда в том, что бабушке в последнее время и правда нездоровится. Она больше отдыхает в комнате, чем прогуливается по уже не такому красивому саду. Невилл помнил, что в детстве цветов было больше, а в теплицах всегда было полно еды или магических растений. Теперь основная часть заброшена, а остатков вполне хватало на них двоих и приезжих родственников. Невилл понимал, что семейные дела не шли так хорошо, как раньше и бабушка старается изо всех сил вытянуть семью. Лечение мамы и папы тоже наверняка не было дешевым. Августа никогда бы не сказала ничего внуку, но ведь и он не слепой, ему уже тринадцать у него есть глаза, и уши. Репетиторов в этом году никто не нанимал, и Августа старалась справляться сама, Невилл не жаловался. Бабушка была строгой, но и рассказывала по делу и самое важное, все остальное он мог выучить уже в школе. Она не могла позволить, чтобы сын шел в школу, будучи Слизеринцем, неподготовленным. Бабушка не боялась, что Невилла высмеют, она опасалась, что поранят или что-нибудь похуже. Он, естественно, не рассказал о Квирелле или змее. Но Августа, как будто ощущала, что в школе происходит что-то ненормальное.

Невилл чувствовал себя не слишком хорошим другом из-за внутреннего осуждения, неверия, неприятия. Там, где он раньше подбодрил и, как и советовала Дафна, поговорил, теперь ему приходилось пересиливать себя. Ему не хотелось обсуждать проблемы Хоуп, потому что он чувствовал, как тонет в свои собственные. Ну и строго говоря, Хоуп сама создает себе проблемы, а на Невилла накладываются как снежный ком. Он не мог их контролировать и ему нужна была какая-то поддержка. Он тоже хотел побыть в центре внимания.

Невилл испугался этой мысли. Звучит так, как будто он хочет признания, что откровенно, не считал плохим, но то, что он сравнивал проблемы своих друзей и свои, это неправильно. Невилл сжал кулаки: «У Тео все еще хуже, но он не ведет себя как предатель и размазня» с остервенением подумал.

Лонгботтом посмотрел на Хоуп, которая внимательно слушала учителя. Невилл не сомневался, что на самом деле она уже все это выучила, а сейчас витает где-то в своих облаках или думает, чем заняться в будущем.

Он хотел стать мастером палочек и эта мысль все еще остается где-то на задворках сознания. Но это очень трудно и магически, и морально. Нужно знать несколько предметов и прорицания не входят в этот список. Он с сожалением вспомнил слова Нотта. Ему нужны руны, и возможно, нужна нумерология. Так далеко он не заглядывал. Только с точностью знал, что мастера палочек используют руны, для вымачивания дерева под правильной температурой, а нумерология наверняка понадобиться, чтобы вычислить какое основание подойдет под ту или иную кору или кость.

Он протяжно вздохнул, ему придется идти к Снейпу на поклон и отказываться от прорицания и УЗМС.

«Вот Тео обрадуется» кисло подумал мальчик.

* * *

Хоуп лишь у Хагрида заметила, что Невилла нет рядом. Дисперато тоже пропала примерно на середине чар и она с удовольствием просидела урок, записывая объяснения Флитвика.

Она пространно слушала пикировку Малфой-Поттер-Хагрид, не вмешиваясь. За сегодня Хоуп уже совершила несколько невыгодных ей ошибок. «Пубертат» четко решила Ривайвол. Иначе она не могла объяснить свои вспышки злости и недержание языка внутри челюсти. Конечно, она никогда не была пай-девочкой, но до этого у нее был хоть какой-то дальнейший план. Сейчас же ею двигали только инстинкты.

Краем глаза она заметила Невилла, который встал позади Хоуп с завязанной чем-то вроде ремня книгой. Она подавила смешок и, достав книгу, демонстративно погладила корешок.

— О, смотрите, — обрадовался Хагрид, успешно переключая внимание на Хоуп, — ты разобралась с книгой. Пять очков, — он запнулся глядя на галстук, как будто раздавать баллы Слизерину было не по-христиански. Хоуп скривила губы, — да… — протянул великан, — пять очков Слизерину.

— И как ты это сделала? — расстегивая слова спросил Малфой, оборачиваясь на Ривайвол. Она закатила глаза.

— Погладь по корешку, Ма-алфой, — часто заморгав глазами, продолжила, — некоторым нужна ласка, чтобы перестать огрызаться, — она перевела взгляд на рядом стоящую Панси, — правда, милая?

Панси захихикала, абсолютно не воспринимая это как оскорбление. Все знали, насколько Малфой бывает мерзким, и насколько легко перевести тему, если ему польстить. Малфой вспыхнул, очевидно проведя аналогию.

— По себе судишь? — зло выплюнул Малфой, потом его губы растянулись, — я слышал, что Ривайволы не слишком любят свою единственную дочь. Так от тебя откупаются? — он погладил рукой воздух, как будто там была собака, — небольшой лаской?

— Эй, Малфой, — Невилл вышел вперед, закрывая собой Хоуп, — не перегибай. Тебе ли говорить о родительской любви?

— Явно не тебе, — натужно рассмеялся Драко, — как мама с папой?

Невилл вспыхнул. Палочка мгновенно появилась у него в руках и через доли секунды была у носа Малфоя.

— Как ты смеешь, пожирательский сынок, — Хоуп никогда не слышала такой злости от Невилла. Казалось он шипел на парселтанге и выплевывал слова. Малфой выглядел испуганным. Рядом мялась Панси, не зная, что нужно сделать. Обычно она всегда заступалась за Драко, но оскорбление родителей это совсем не то, что может простить любой слизеринец. А Лонгботтом был слизеринцем. Остальные тоже молчали, ожидая развязки. Где-то сзади закричала Гермиона.

— Хагрид! Останови это!

— А, да… — Хагриду явно был не учителем. Он не справлялся. Любой другой вмешался бы при первых словах. «Хотя, — Хоуп засомневалась, — крайне редко слизеринец при других факультетах ругался со слизеринцем». На самом деле она не могла вспомнить ни одного раза за два года. — Давайте, ребята, не ругайтесь. Вы ж это, друзья и все такое.

Хоуп усмехнулась.

— О да, профессор Хагрид, — с усмешкой сказала Хоуп, — ведь раньше они ходили за ручку и оторваться друг от друга не могли. Сразу видно, друзья не разлей вода.

Послышались смешки слизернцев и атмосфера немного разрядилась. Невилл по прежнему стоял с поднятой палочкой.

— Невилл, проклинать лучше в гостиной факультета, — похлопала она по плечу. Он сильнее сжал губы и, бросив учебник под ноги Малфоя с такой силой, что ремень распахнулся и книжка защелкала зубами в сторону ног Драко, развернулся и пошел прочь с урока. Малфой вскрикнул и попытался отпрыгнуть от книги, напоролся плечом на вольер с гиппогрифом, напугав рядом стоящего Клювокрыла. Гиппогриф, конечно не стерпел такого грубого вмешательства в свое пространство и, встав на дыбы, замахнулся на мальчика.

— Экспелиармус! — Хоуп вложила столь много сил, что Малфой отлетел на добрые пять метров мимо вольера, и когти животного приземлились на землю.

— Хагрид, следи за своими животными! — Рявкнула Хоуп. Обошла Клювокрыла по дуге. — Эй, Малфой, — она посмотрела на корчащегося Драко и закатила глаза. Потом выдохнула и присела рядом с ним, — ты в порядке? — мягко спросила Хоуп.

— Ты ударила меня заклинанием, конечно, я не в порядке! — рявкнул Малфой, поднимаясь.

— Я рада, что ты не убился о когти гиппогрифа, — отрезала Хоуп. Развернулась и пошла за Невиллом. Остановилась и в пол-оборота обратилась к Драко, — если бы ты был меньшим мудаком — дружба не казалась бы тебе чем-то несбыточным.

Урок, конечно, был сорван.

Хоуп заметила Невилла рядом с черным озером. Он швырял камни, а осьминог забавно вытаскивал щупальца, пытаясь толи поймать, толи возмущался такому нарушению порядка. Подойдя, она молча села возле друга. Какое-то время был слышан только «хлюп» от очередного камня.

Невилл со злостью пнул рядом лежащий камень и, швырнув свою зеленую мантию на траву, сел рядом.

— Мои родители были бы в ужасе от того, на какой факультет я попал, — безэмоционально сказал Невилл. Хоуп подождала продолжения, но мальчик молчал.

— Я думаю, твои родители бы гордились тобой на какой факультет бы ты не попал.

Невилл невесело рассмеялся, закрывая глаза рукой.

— Да, знать, что твой сын учится с младшими пожирателями это то, за что им следовало бы гордиться.

Хоуп помотала головой.

— Не факультет делает тебя тем человеком, которым ты будешь, а поступки, — мягко напомнила Хоуп.

— Дело не в том, какой я человек, — крикнул Невилл, убирая руку от глаз. Он облизал губы и скривился, — ты не понимаешь, — зло произнес Невилл, — твои родители в порядке. Они здоровы. Живы. Любят тебя. Ты можешь видеть их каждый день. Ты ни в чем не нуждаешься. Ты полностью оправдываешь их ожидания. Умница, отличница, красавица. Есть друзья и нареченный. Есть деньги. В твоей жизни есть все, о чем можно мечтать.

Он говорил рубленными фразами, делая паузу перед каждый предложением.

— Наверное ты прав, — аккуратно согласилась Хоуп, — но я полагаю у каждого свой путь?

Невилл зло рассмеялся, откидываясь назад на руках. Сжал траву и с остервенением вырвал. Посыпалась земля, Невилл растирал траву в руках так яростно, как будто она лично причинила ему неприятности.

— И какой у меня путь? — он посмотрел в глаза Хоуп, уголки губ опустились, — всегда быть под рукой великолепной Хоуп? Или развлекать твоего женишка? Возможно быть третьей рукой для вас обоих?

У Хоуп сжалось сердце. Она бы никогда не подумала так о нем. И ей больно осознавать, что сам Невилл думал, что он лишний.

— Ты, казалось, всегда все знала наперед, — он как сова нагнул голову на бок, — почему же ты не видишь меня? Не только меня, — он легонько помотал головой, — ты не видишь и Тео. Только ты, только себя.

Хоуп открыла рот. Это не правда. Ее подсознание кричало об этом. Она любила своих друзей. Как иначе? Она столько им доверяла.

— Сколько? — прошептала Дисперато. Рот закрылся. Она распахнула глаза, глядя на Невилла, — верно, родная, ты ничего им не рассказала.

— Невилл, — проблеяла Хоуп, — прости.

Лонгботтом невесело усмехнулся.

— Тебе вообще-то не за что извиняться. Такова наша дружба. Есть секреты у тебя, меня, Тео. И это нормально. Но что ненормально, — он встал, — что в какой-то момент секреты встали между нами.

Хоуп внезапно разозлилась.

— Знаешь Невилл, я вообще-то рассказываю куда больше, чем ты, — она вскочила, — я рассказала тебе про тайную комнату, — прошипела, — что ты сделал?! Отстранился! А теперь стоишь тут супер обиженный и осуждаешь меня! — Хоуп сделала шаг к Невиллу, который безразлично смотрел на нее, — ты прав, у меня есть секреты, а как насчет твоих? Что с мамой и папой, Невилл? Стыдишься их?

Невилл внезапно шлепнул ее по щеке. Хоуп расширила глаза, прижав место удара рукой, неверяще смотря на него. Он выглядел разочарованным и злым.

— И чем же ты лучше Малфоя?

Ушел.

Хоуп села на траву и расплакалась. Трелони была права, как никогда.