Выбор леди Мэри (гет)

* * *

Робин Гуд хмуро жевал травинку, сидя на пригорке недалеко от хозяйского дома Локсли, и внимательно вглядывался в снующие по двору человеческие фигурки. Рядом с ним тоскливо вздыхал верный Мач, машинально пересчитывая похрюкивающих возле важно возлегающей мамаши поросят в том же дворе. Робин молчал. А Мач уже замучился спрашивать и не получать ответа.

— Торнтон, — внезапно выпалил Робин и вскочил на ноги. — Вон он, видишь?

— Ага, — угрюмо отозвался тот.

— Приведи его сюда. Быстро и очень осторожно. Не нравится мне, что здесь крутятся солдаты Гизборна.

— Где ж им еще крутиться? — пожал плечами Мач, нехотя поднимаясь тоже и со вздохом зашагал вниз с пригорка.

Гуд вновь уселся на мягкую траву и погрузился в невеселые думы. Таким его и увидел запыхавшийся управляющий, спешащий за исполнительным Мачем.

— Мастер Робин… Что случилось? — встревожено нахмурился Торнтон, опасливо оглядевшись по сторонам.

— Ты видел Мэриан? — не отрывая пристального взгляда от дома, ровным тоном поинтересовался Гуд.

— Я… ох, Робин… — управляющий с невольной жалостью покачал головой.

— Она здесь или нет?

— Сейчас — нет, — осторожно ответил Торнтон.

— Говори, — требовательно повысил голос Робин.

— Робин, прошу тебя, только не делай глупостей, — торопливо заговорил Торнтон. — Да, она вчера приехала. Вместе с одним из твоих парней…

— Он не один из моих парней, — жестко бросил сквозь зубы Гуд. — Он — предатель!

— Да, да, конечно… Просто леди Мэри… извини, Робин, она категорически требует, чтобы ее называли именно так… она всячески благоволит Алану и зовет его своим другом.

Гуд явственно скрипнул зубами, но промолчал.

— Гизборн увез ее в Ноттингем. Вроде бы, шериф потребовал. Но, если хочешь знать мое мнение, Гизборн не даст ее обидеть. Прости, Робин…

— За что? — пожал плечами разбойник. — С чего это ты решил, что он не даст ее обидеть?

— Ну… — Торнтон замялся, нахмурился, тоскливо глянул в сторону дома. — Как-то у них все по-другому. Мы же знаем, что она его и видеть не хотела, разве что когда тебе требовалась помощь. А теперь просто глаз с него не сводит. Да и сам Гизборн, по правде говоря… Джина вон полдня всем рассказывает, что уж брачную ночь-то они решили не откладывать.

— Какая Джина? — непонимающе моргнул Гуд. — Какая еще брачная ночь?!

— Служанка, — пожал плечами Торнтон, упорно не глядя на побелевшее лицо бывшего хозяина Локсли. — Она убирает в личных покоях Гизборна.

Робин Гуд медленно закрыл глаза и сжал руки в кулаки.

— Мне очень жаль, правда, — вновь тихо заговорил Торнтон.

— Все равно он ее не получит, — жестко отрезал Гуд. — Я знаю Мэриан, я знаю, что она не могла сама… Он заплатит за все. За все, что сделал!

Управляющий ничего не сказал в ответ, только горько вздохнул и сочувствующе покачал головой.

* * *

«Вот интересно, — думала Мэри, искоса поглядывая то на хмурого Эдварда Найтона, то на бесстрастного Гая Гизборна. — Неужто ему и вправду безразлично?»

Гай совершенно буднично распорядился выпустить сэра Эдварда, так же буднично приказал одному из своих солдат привести бывшему узнику коня, жестом отправил Алана помочь и более не обращал на него внимания. Правда, терпеливо дождался, пока дорогая невеста вдоволь порадуется папеньке. А невеста на самом деле радовалась. Она действительно успела привязаться к седовласому рыцарю, который так переживал за свою непослушную дочку. И обнимала его совершенно искренне, едва сдерживая слезы, увидев нездорово бледный цвет его лица. Всего лишь пару дней, а он так сдал… Возраст не шутка, знаете ли.

— Гай? — шепнула она, дернув придерживающую ее руку. Он невнятно угукнул в ответ, упорно глядя куда-то вдаль. Надо сказать, этот способ передвижения ему весьма импонировал, учитывая, что леди совершенно не протестовала против такой весьма тесной близости.

— Гай, — уже настойчивее брыкнулась она.

— Упадешь, — буркнул он, прижимая ее крепче. Леди вздохнула, деловито поерзав попкой… ну вот совершенно не надо было этого делать!

— Мэри, — прошипел он сквозь зубы, — имей совесть!

— Ой, — леди даже слегка покраснела. — Кхе… Гай… э… а, вот, я хотела вообще-то сказать, что тебе не мешало бы извиниться перед отцом.

— За что именно? — мрачно поинтересовался сэр рыцарь. — За то, что его негодница дочка в данный момент меня соблазняет?

— Что? — возмущенно ахнула было леди, спохватилась, бросила взгляд на устало ссутулившегося в седле папеньку и чопорно выпрямилась.

— Или за то, что минувшей ночью ты стала моей? — это он прошептал тихо-тихо и леди прикусила губу, чувствуя, как щеки заливает предательский румянец.

— Ты совершенно бессовестный тип, — сердито заявила она.

— Или все же за то, что не поверил тебе и в ярости уничтожил твой дом? — его голос вновь изменился, теперь он был усталым и тусклым.

— А почему ты не поверил? — Мэри повернулась, чтобы увидеть его лицо. И не удержалась, украдкой коснулась кончиками пальцев вечно колючей щеки. Он мельком глянул в ее вопросительно взирающие на него глаза, нехотя пожал плечами.

— Разве ты ни разу мне не лгала? Не спорь, прошу. Если я чего-то не замечал… Наверное, потому, что очень не хотел замечать.

И снова, в который уже раз она мысленно обложила всеми известными ей нецензурными выражениями недоброй памяти леди.

— Я люблю тебя, Гай.

Она не поняла, что сказала это вслух, пока не увидела его глаза. Он натянул поводья, конь послушно встал, а Мэри и не заметила, торопливо спрятала лицо в ладонях и замотала головой.

— Что ты сказала?

Совершенно деморализованная леди невнятно промычала что-то, упорно не убирая руки.

— Почему, Мэри? Ну, посмотри же на меня.

Длинные пальцы ухватили ее запястья, потянули вниз; она было зажмурилась, а потом обреченно выдохнула и подняла взгляд. Ох… «Как же больно тебе было, как же много тебя предавали, что ты так боишься верить. Хмуришься и пытаешься быть бесстрастным, а в глазах, мамочки, как же отчаянно ты хочешь, чтобы это было правдой!»

— Почему, Мэри? Я же… я же знаю, что про меня говорят. И практически все это правда. Для меня действительно нет ничего святого, и убить человека мне проще простого, и тебя я обидел…

Она молча качала головой, не желая ничего объяснять. Да и как объяснить то, чего сама не понимаешь? Почему он? Да если бы она сама понимала! Вместо ответа она чуть приподнялась, чтобы дотянуться, и оборвала его обличительную речь поцелуем, который уж всяко сказал больше тысячи слов…

* * *

Ненависть переполняла его. Жгучая и сводящая с ума. Он никогда не думал, что может вот так ненавидеть. А еще, он сам не знал, как у него получалось спокойно смотреть на это. На то, как этот мерзавец распоряжается в его поместье, как Алан бросается со всех ног выполнять его приказ… как сэр Эдвард Найтон сдержанно и холодно, но отвечает на его вопрос… и как девушка, которую он поклялся защищать, внезапно окликает этого негодяя по имени, и он придерживает коня, а она бежит вслед, не обращая внимания на нахмурившегося отца, на снующую туда-сюда дворню, что-то тихо говорит ему, а он улыбается в ответ, удивленно и радостно, и внезапно склоняется к ней, чтобы поцеловать — а она и не думает противиться…

Он опомнился лишь когда почувствовал боль. С трудом разжал кулаки, как-то отстраненно отметив несколько набухших кровью полосок на ладонях — следы от его собственных ногтей. Гизборн уже умчался, не иначе, опять в Ноттингем, творить свои грязные делишки, двор почти опустел, и Мэр зашла в дом, а он все никак не мог сдвинуться с места и выйти, наконец, из-за амбара, откуда, собственно, и наблюдал за происходящим.

«Срочно поговорить с Мэр, немедленно, все должно разрешиться! Она не могла вернуться по доброй воле, никогда! Это Алан, все сделал Алан, но почему?! Когда он стал шпионом Гизборна? За сколько серебряников продался?!»

Робин Гуд тряхнул головой, словно отмахиваясь от десятков вопросов, на которые никак не мог найти ответов, внимательно огляделся и быстро направился к дому. К счастью, никого из стражи не было видно, скорее всего, Гизборн забрал всех своих вояк с собой. А слуги, завидев бывшего владельца Локсли, расцветали улыбками, но тут же отводили глаза, словно и не видели его. Так что Робин без помех добрался до второго этажа и принялся заглядывать во все подряд комнаты. Нашел Мэриан не в гостевых, и даже не в общей зале… а в хозяйских покоях. В своих бывших. Тихо приоткрыв дверь, так и застыл, недоверчиво таращась на увиденное и не зная, что и сказать.

Леди Мэри изволила трапезничать. Рассудив, что вполне имеет право покапризничать, приказала принести обед в ее… в смысле, в спальню сэра рыцаря. И в данный момент она восседала на кровати, скрестив ноги по-турецки, внимательно разглядывала титульный лист книги, обнаруженной ею небрежно брошенной на сундуке, и усиленно жевала твердый, но от этого не менее вкусный сыр, то и дело прикладываясь к кружке с элем. По причине искренней заинтересованности в этом образчике средневековой письменности и живописи она не сразу заметила потрясенно застывшего в дверях благородного разбойника. Лишь когда оторвалась от рисунка поглядеть, не осталось ли чего на подносе — вот тогда и наткнулась взглядом на обескураженную физиономию легенды Англии.

Она ничуть не удивилась. На самом деле, она ожидала его раньше. Не мог же сам Робин Гуд оставить этакую выходку без последствий! Небось, опять будет речи толкать про порабощенный народ и доброго короля… Плавали, знаем.

Задумчиво хмыкнув, Мэри спокойно поинтересовалась:

— Тебе чего неймется, баран ты упертый?

Поименованый гражданин не обиделся. Видимо, решил не обращать внимания на такие мелочи.

— Значит, это правда? — спросил он вместо ответа. — И он на самом деле поселил тебя в своей спальне? Как какую-то…

— Только попробуй сказать, — любезно прервала его леди. — Убью. Собственными руками.

Он медленно покачал головой, не сводя с нее горького взгляда:

— Как же так, Мэр? Я ведь сделал все, чтобы ты избежала этой участи… только не смог предусмотреть, что Алан окажется предателем.

— Алан — единственный здравомыслящий человек в вашем вертепе, — жестко отрезала Мэри. — Тем не менее, мне стоило усилий уговорить его помочь мне бежать.

— Зачем, Мэр?! — потрясенно воскликнул Гуд. — Что происходит?! Неужели ты и вправду вот так заплатила за свободу своего отца?!

Такого вынести Мэри уже не смогла. Резво соскочив с кровати, она, не раздумывая, запустила в опешившего разбойника ценным рукописным фолиантом. На сей раз попала, аккурат бронзовой застежкой в лоб.

— Так я, по-твоему, шлюха? — зашипела она разъяренной гадюкой, наступая на чертыхающегося и пытающегося ладонью зажать текущую из рассеченного лба кровь Гуда. — По твоему мнению, я готова лечь под кого угодно, чтобы выцыганить каких-то поблажек?!

— Нет, Мэр, нет, как ты можешь так говорить! — попытался успокоить ее Гуд. — Это не ты виновата, это все он, я же знаю!..

Это леди уже дослушивать не стала. Предельно четко и внятно, используя идиоматические выражения, свойственные, пожалуй, самым прожженным, видавшим виды, солдатам-наемникам, Мэри пояснила, что он, Робин, достал ее просто до самых печенок, что видеть она его больше не желает, и что если он немедленно не испарится, ему будет секир-башка через многочисленное, порой весьма извращенное, расчленение. И, когда ошарашенный до самой глубины души Гуд попытался было опять что-то сказать, она резко набрала в грудь воздуха и завизжала так, что едва не оглохла сама. А потом завопила во всю мощь легких:

— Помогите! Спасите! Грабят! Насилуют!!!

Вот чего было не отнять у шервудского партизана, так это умения мгновенно испаряться в неизвестном направлении. Довольно ухмыльнувшаяся Мэри даже на секунду задумалась, а чем, собственно, сей великий воин занимался в Палестинах, что так поднаторел в благородном искусстве ухода от погони, но в этот момент в спальню, грохоча и топоча, ворвались трое стражников Гизборна, горя праведным негодованием и желанием немедленно покарать всех обидчиков миледи, сколько бы их ни было.

* * *

Какой-то сумасшедший день получился… Мэри тоскливо вздохнула, покосилась на аккуратно разложенное на крышке сундука платье. Она сама попросила перенести ее вещи в другую комнату, маленькую и неуютную, зато подальше от хозяйской спальни. Надо же, в конце концов, хоть какие-то приличия соблюдать. Правда, вернувшийся уже затемно Гай явно ее порыва не оценил, неподражаемо вздернул бровь и надменно поинтересовался, какая зараза посмеет косо посмотреть на его невесту, буде та предпочтет ночевать в его комнате. Невеста в ответ чопорно заявила, что надо бы иногда и совесть иметь (на этих словах сэр рыцарь так многозначительно хмыкнул, что его дама чуть не подавилась собственной речью) и вообще, еще чего не хватало, при папеньке вести себя так неподобающе.

— Кстати, папенька-то где? — немедленно поинтересовался Гай, почему-то глянув на лестницу, что вела на второй этаж.

— Мистер Торнтон, — Мэри нервно хихикнула, махнула рукой на вопросительный взгляд Гая и повторила:

— Торнтон устроил отца вполне прилично.

— Где? — настойчиво повторил тот.

— Рядом с моей комнатой.

Сэр пробормотал что-то явно непечатное, бросив хмурый взгляд на притворно-невинное личико своей невесты.

— Спокойной ночи, милоорд, — елейно пропела та, изобразила нечто вроде реверанса и неторопливо направилась к лестнице, как бы ненароком покачивая бедрами и с трудом удерживаясь, чтобы не обернуться. Услышала брошенное ей вслед раздраженное: «Тебе того же… издевательница», улыбнулась — а поддразнивать большого опасного кота, оказывается, так захватывающе!..

Сердито дернув одеяло, Мэри неохотно забралась на кровать. И поежилась невольно: вот же странно, какой пустой и холодной кажется постель, и это после всего-то одной ночи с ним…

— Зато как положено, — печально прошептала она, закрывая глаза. — На этот раз меня никто не украдет, и вообще, ничего не случится. Спокойной ночи, леди Мэри. Ну и дура же ты.

Удовлетворившись сим определением, дама невесело усмехнулась. Ей казалось, что она ни за что на свете не сможет уснуть. Даже задремать. Какой тут может быть сон, если так и мерещатся всякие ужасы, да лезут всякие мысли. А вдруг опять сорвется? А вдруг метеорит упадет? Или какая-нибудь локальная войнушка случится аккурат тогда, когда священник должен будет скрепить их брак? Не иначе как от всех этих треволнений леди внезапно просто вырубилась. И уснула так крепко, что и не слышала, как неспешно отворилась дверь ее спальни и тихо проскользнула внутрь темная фигура, аккуратно заперев за собой дверь на засов.