Обучение оруженосца (джен)

— Песчаная Звезда, можно войти? — спросил разрешения Пустогрив и, получив положительный кивок, зашëл и сел против предводительницы. — Я видел, как Быстрогрив убил Жаворонка.

Зрачки кошки стали вертикальными.

— После того, как Мягкошейка и Цветок вылечат раненных и они немного отдохнут, я возьму несколько воинов и пойду в Речное племя, — сказала она.

И встав, оба пошли на выход из палатки предводительницы. Выйдя, они увидели столпившихся котов, их взгляды взолнованно смотрели на что-то, что лежало в центре толпы.

— Что происходит?

Коты раступились и взору Пустогрива предстала лежащая без сознания Златогривка.

— Что с ней? — взволнованно спросила предводительница.

— Мы не знаем. Я увидел, как ей стало плохо, когда она посмотрела куда-то, а потом она упала, потеряв сознание, — ответил за всех Белый Клык.

Пустогрив догадался, что произошло — он устремил взгляд на мëртвое тело пары королевы.

— Наверное она упала из-за Черноуха, — сочувственным голосом, дал своë предположение Пустогрив.

— Позовите кто-нибудь Мягкошейку и Цветка, — приказала Песчаная Звезда.

В палатку целительниц бросился какой-то воин, но пришëл без двух кошек.

— Они сказали, чтобы мы принесли им Златогривку, «пусть отдохнëт».

Несколько воинов аккуратно взвалили себе на спину беременную кошку и понесли в палатку целительниц.

* * *

— На сегодняшнем Совете слово первой возьму я. В нашем племени всë хорошо, еды хватает, но у нас погибло пять котов, когда мы проучивали Грозовое племя, это: Малина, Жаворонок, Черноух, Пылегон, Медокрылка, — кошка грустно и скорбно склонила голову.

Все коты тоже скорбно склонили головы.

— Сами же беспричинно убивали наших воинов и устраивали битвы, а теперь говорят, что мы ваших убили. Не нужно было этого делать, — тихо сказала Рассветная Звезда.

Пустогрив не знал, специально ли она это сделала или нет, но еë услышали.

— Мы не виноваты в этом! Нас заставляла Сумрачная Звезда, а новое поколение не должно отвечать за поступки их сородичей! И это не оправдания, а аргументы! — яростно зашипела Песчаная Звезда, злобно хлестая себя хвостом по бокам. — Но ты конечно не поймëшь этого. Ты такая глупая, куда тебе звание предводителя! — издевательски усмехнулась та.

— Мышиный помëт, ты ответишь за свои слова!

Кошка кинулась на обидчицу и поцарапала ей глаз. Песчаная Звезда мявкнула и, зашипев, бросилась на Рассветную Звезду. Кошки сцепились в клубок.

— Прекратите! — кричал Млечный Путь, но те продолжали злобно шипеть и визжать, катаясь по скале и царапая друг друга.

— Хва-атит! — заорал Медвежья Звезда. Из бархатистого голоса, он превратился в басистый, как у медведя.

Те посмотрели на кота, разошлись и сели на свои места.

— Следующим слово возьму я. В племени Теней всë хорошо, еды хватает. Передаю слово Рассветной Звезде, — хрипло сказал Медвежья Звезда, севшим голосом.

— Еды у нас хватает, раны уже заживают, но у нас погибло два воина. Передаю слово Млечному Пути.

— У нас тоже всë хорошо, чуть больше пол-луны назад Занозка стала воительницей под именем Заноза. Поприветствуйте новую воительницу!

Поляна взорвалась радостным криком, поздравлениями и выкрикивали имя кошки. Сама же Заноза гордо стояла, выпятив грудку. Но было видно в еë глазах искорки смущения и волнения. Когда выкрикивали еë имя, когда она была оруженосцем, она смущëнно сидела.

Рассветная Звезда и Песчаная Звезда уходили, враждебно смотря друг на друга.

Пустогрив понял, что это война. Теперь Рассветная Звезда будет ещё озлоблена к племени Ветра, а значит и месть будет сильнее.

* * *

Сейчас Ночь собирала рассветные патрули. Вдруг уши Пустогрива уловили крик и стон из детской. За шумом от разговоров в лагере и суматохой с патрулями, никто кроме Пустогрива не услышал этого.

Воин опрометью бросился в детскую. На подстилке корчилась от боли золотистая кошка, постановая от неë.

— Схватки? — коротко и быстро уточнил Пустогрив.

Кошка тяжело кивнула и снова закричала от боли.

— Потерпи, я приведу Мягкошейку и Цветка!

Кот забежал в палатку целительниц. Там чëрная кошка перебирала травы в хранилище.

— Цветок, а где Мягкошейка? — запыхавшись, спросил Пустогрив.

— Собирает травы, а что?

— У Златогривки начались схватки! Ты сможешь сама провести роды?

В глазах целительницы появилась обида, смешанной со злостью.

— Конечно смогу, ты что, сомневаешься во мне? — с обидой сказала кошка и, не дожидаясь ответа, быстро вскочила, взяла нужные травы и побежала в детскую.

Пустогрив кинулся за ней. Но резко остановился у входа, ведь вспомнил, что это работа целителя и не надо вмешиваться.

— Мне уйти?

— Нет, можешь помочь мне, — та взяла палку и листья малины и положила к лапам Златогривки. — Так, Златогривка, съешь эти листья, а палку возьми в рот и начни тужиться изо всех сил, — дала указания Цветок.

Королева послушно сделала, что ей велели и начала тужиться. От напряжения она даже стала чуть красной, а с еë лба потекли три капли пота.

— Давай, Златогривка, ты справишься! — поддерживала еë целительница.

Она выглядела так, будто уже не в первые проводит роды, но если присмотреться, то можно было заметить искру волнения в глазах кошки.

«Она не показывает эмоции, чтобы не передать их Златогривке, — понял Пустогрив. — Какая молодец».

Наконец сзади показалась крохотная головка котëнка, а потом на подстилку упал мокрый комочек.

Цветок схватила котëнка, перегрызла ему пуповину и дала к лапам Пустогрива.

— Твоя задача снимать плëнки с котят и вылизывать их против шерсти. Сможешь?

— Конечно, — голос кота чуть дрожал от волнения.

Он взял котëнка, снял с него плëнку и вылизал против шерсти.

Малыш задышал и заплакал.

— Отличная работа, Пустогрив! И ты тоже, Златогривка! Продолжай в том же духе!

Кошка снова напряглась и от боли согнулась на две части.

Вылез второй котëнок, а потом третий. Цветок также перегрызла им пуповины, а Пустогрив также снял плëнку и вылизал против шерсти. Котята также задышали и заплакали.

Златогривка часто и устало дышала, а потом резко закрыла глаза и откинула голову на подстилку.

— Златогривка! — тревожно закричал Пустогрив.

— Тихо, пусть отдохнëт.

У живота матери лежали три котëнка и сосали молоко. Один был песчаного окраса, он был самым крупным, второй жëлтого окраса с светло-коричневыми волосиками на голове и задней и передней части шеи, третий был такой же золотистый как и его мать.

— Они прекрасны, — умилился Пустогрив. — Черноух гордился бы ими, — вдруг с грустью добавил он.

— Гордится, — поправила его Цветок. — Ты хорошо поработал, Пустогрив, можешь идти.