Жизнь после смерти (гет)

Саске в происходящие у них дома верил с трудом и никак не мог привыкнуть. Слишком дико все это выглядело.

Представители клана расселились по поместью и сильно друг друга не беспокоили. В основном, встречались только по обоюдному желанию, на собраниях, проводимых Итачи раз в месяц, или при необходимости.

В той части дома, где расположился брат, жила ещё Сакура. Мать заняла близкие, но все же достаточно отдаленные от них комнаты. Здесь же решили поселить Саске, аргументируя, что из этой части поместья удобней всего добираться до Готея. Понятно, что это был не ключевой фактор, но искать причины и следствия Саске не стал. Куда интересней были наблюдения за сложившейся в поместье жизнью.

Когда Сакура и Итачи вернулись с дежурства из мира живых, они впервые остались дома втроем. До этого всё время кого-то не хватало. К удивлению Саске, его бывшая жена и брат стали настоящей семьей. Их общение было легким, непринужденным, отчасти насмешливым, но ощутимо любящим.

И убеждение это возникло после того, как старший брат был силком притащен ужинать. Выходка, невероятная для Саске и грозившая неизвестно чем, но точно нехорошим, в исполнении Сакуры Итачи развеселила. Он даже намеренно сопротивлялся, чтобы её позлить.

Не меньше поразился Саске, и когда Сакура в очередной раз напомнила Итачи о его дурацкой привычке раскидывать книги по всему дому, об этом Саске не знал. Его не покидало ощущение, что он ворвался в жизнь ему не принадлежащую, и жестоко рушит её. И хоть все родственники выражали радость по поводу его появления, Саске в это не верил.

Сакура и Итачи были куда большей семьей, чем когда-либо были братья Учиха. Даже в детстве такого у них не было. Хотя сейчас Итачи казался куда большим ребенком, чем тогда. Он был расслаблен, доволен собой и жизнью. Спокойно развалившись на энгаве, читал книгу, заедал текст сладким и запивал чаем. Не будь земля мокрой после дождя, валялся бы в саду.

Сакура развалилась с ноутбуком у себя на кровати, кажется, тоже с какими-то сладостями и чаем. А Саске бродил по дому и не находил себе места. На каком-то его круге новоявленная сестрица не выдержала и потребовала зайти к себе.

Присев на край постели, Саске осмотрелся. Комната Сакуры была одной из многих европейских в традиционном поместье. Хотя седзи были расписаны какой-то природной тематикой преимущественно голубоватого оттенка. Большая двуспальная кровать с красивым изголовьем, чисто девичьим. Стол с множеством навесов, заваленный всякой ерундой. Шкаф с одеждой. К нему приставлены полки с какими-то мелочами, соединяемые с ещё одним шкафом, вероятней всего, книжным. Хотя, зная Сакуру, там были далеко не только книги. Преимущественно не книги, в доме есть библиотека. А ей нетрудно унести прочитанный том, если только он не может потребоваться в любую минуту.

Комната женская. И не только из-за плюшевых игрушек на полках. Даже, вернее сказать, девичья. Легкая, воздушная, милая, располагающая. Весьма неожиданно для Сакуры. Но всё же её тут много, хотя не совсем привычной.

Убрав компьютер, Сакура уселась напротив него, скрестив ноги. Немного помолчав, начала разговор.

— Ты неуютно чувствуешь себя здесь?

— Да, — врать ей, когда она вот так смотрит, занятие бессмысленное. Да и зачем?

— Со мной было так же четырнадцать лет назад. И ещё, ты ведь недолго в Обществе Душ?

— Да, на второй неделе отправился в академию, удачно попал к вступительным экзаменам, не пришлось ждать целый год.

— Я прожила Руконгае почти пять лет, прежде чем поступила в академию. Не хотелось снова браться за оружие.

Отведя взгляд в сторону, Саске ответил. Смотреть на неё все ещё было трудно.

— Ты никогда не любила сражаться. Что же заставило изменить своё решение?

— Его величество случай, — она усмехнулась, как бы давая понять, что мог бы и догадаться.

— Понятно. Итачи говорил, что ты лейтенант…

— Да. Шестой отряд.

— И ты спишь со своим начальством. Неожиданно. Не похоже на тебя прежнюю.

После этого замечания Сакура нахмурилась, а Саске, наконец, снова начал смотреть на неё, а не в стену.

— Так получилось. Мой чин не связан с моими отношениями с Бьякуей. С какими-то интригами тоже нет связи. Просто так получилось.

Остановив все больше теряющие связность объяснения, Саске задал намного больше волнующий его вопрос.

— Лучше скажи: ты с ним счастлива?

— Снова чешутся руки? — на этом моменте она неодобрительно покачала головой. — Даже не думай об этом, нападение на капитана — преступление. Тебе это сошло с рук, потому что Итачи попросил Бьякую, но в следующий раз такого снисхождения не будет.

Поймав Сакуру за руки, Саске заставил её посмотреть себе в глаза.

— Что этот тиран с тобой сделал? Мне плевать на ваш закон. Если он причинит тебе боль, в живых не оставлю.

Сакура улыбнулась, прежде чем ответить.

— Во-первых, Бьякуя не тиран. Он меня не мучает. Напротив, я никогда прежде не встречала такого деликатного человека. Бывают, конечно, перегибы, но это мелочи, можно просто причислить к склонности к высоким чувствам. И не забывай, ты больше не один из сильнейших шиноби в мире, а всего лишь офицер одного из отрядов Готей-13….

— Да-да, я понял к чему ты. Я просто офицер, а твой ненаглядный — один из капитанов, да ещё и глава клана Кучики. Куда мне до него.

— Не злись.

Сакура выглядела сконфуженной. Ей не нравился этот оправдательный диалог. Саске делал вид, что не замечает её состояния. Он всё прекрасно понимал, но признавать, что она могла полюбить кого-то другого, не желал.

Прошло достаточно много времени с её смерти. Он привык к этому, так же как до этого к её значимости в своей жизни. Видеть её было не труднее, чем Итачи или мать с отцом. Он встретил всех, кого любил, но потерял. То, какими они стали, отличалось от того, какими он их помнил, но всё же это были всё те же люди. Всё та же Сакура, кусающая нижнюю губу от волнения. Всё тот же превосходящий всех Итачи. Но, в тоже время, Сакура стала сдержанней и аристократичней, что ли, и ещё что-то в ней изменилось, только это сформулировать не получалось. Итачи не казался недостижимым, не утратив при этом возвышенности. Он стал как-то человечнее, непринужденней.

Неожиданно Сакура сорвалась с места и потянула его за собой, жестом прося молчать. Торопясь, она вывела его к двери, приоткрыв которую, можно было увидеть все происходящее на энгаве.

Глядя в небольшую щелку, Саске увидел, как рядом с Итачи, казалось, из ниоткуда, появилась темнокожая женщина. С её приходом, брат закрыл книгу, посвящая свое внимание ей.

— Чем обязан вашему визиту, Йоруичи-сан?

— Ты знаешь.

На лице женщины играла широкая и немного коварная улыбка, в ответ Итачи тоже ей улыбнулся, широко и непривычно для Саске.

Её вопросы и его ответы были непонятны непосвященному слушателю. Тембр голоса и манера разговора… Не поединок, хоть и похоже, скорее игра, такая, какие любят кошки. Видеть брата таким… таким… влюбленным было странно. Саске с замиранием сердца смотрел на них, пропуская смысл разговора. А потом они исчезли. Синхронно и невидимо для его глаз. Проморгавшись, младший из Учих спросил:

— Кто это?

— Шихоуин Йоруичи. Как ты заметил, возлюбленная Итачи. Интересно, что они устроят на этот раз…

— Что ты имеешь в виду?

— Последние четыре года, они активно сводят меня с Бьякуей. Не знаю уж, чем мы им так понравились, но их вечная поддержка чувствуется. В ответ мы с Бьякуей сводим их.

— Какие у вас любовные квадраты.

— Ну, вот так. У всех свои причины. Но когда они соединились, получилась такая игра на два лагеря.

— И какие цели преследуешь ты?

— Хочу, чтобы Итачи был счастлив. Он этого заслуживает. Кстати, сегодня будет собрание лейтенантов, пойдешь со мной?

— На такие мероприятия посторонних не пускают, или я не прав? К тому же, что интересного в вашем рабочем совещании?

— На официальные собрания — да, не пускают. Но на неофициальные можно привести кого хочешь.

— Всё равно не понимаю, зачем.

— Познакомишься со всеми. Ты же все-таки мой младший братик, — последнее предложение она особенно выделила. И усмехнулась. — К тому же, с твоими способностями ты надолго в младших чинах не задержишься.

— Если ты так хочешь.

Сакура развернулась и направилась в сторону своей комнаты. Она уже почти скрылась, когда Саске её окликнул.

— А со своим Бьякуей Кучики ты сегодня встречаться не будешь?

— Он сегодня занят.

На этом Сакура ушла, и нашла Саске ближе к вечеру, сообщив, что пора идти на праздник. К удивлению Саске, они пошли в форме. Шинигами всё же народ странный.

Собрание проходило на территории десятого отряда. Их встретила радостная пышногрудая женщина с рыжими волосами. Стоило Сакуре появиться на пороге, как та кинулась её обнимать.

— Мы уже думали, что ты не придешь!

— Ну, что ты, Рангику! Я же обещала. Познакомься: мой младший брат Саске.

Прекрасная женщина обратила внимание на замершего рядом с Сакурой юношу. Кокетливо подмигнув ему, она представилась. Он ответил. Потом их пригласили к остальной компании шинигами, рассевшихся вокруг невысокого столика.

Тяжкую обязанность познакомить Саске со всеми присутствующими взяла на себя лейтенант десятого отряда, отправив Сакуру к Хисаги Шухею к общему столу, намекнув, что кто-то хочет с ней поговорить.

Это «собрание» оказалось хорошими дружескими посиделками. Офицеры пили, ели, общались, каждый сколько хотел и с кем хотел. Особенно это было заметно в области питья: некоторые лишь немного пригубливали саке, другие едва успевали наливать. Саске сам не заметил, как его втянули в общий праздник.

Возвращаясь домой, часов в десять вечера, Саске и Сакура шли в обнимку. Спиртное всегда творило с ней чудеса, стоило только немного перебрать. И сегодня, благодаря одной рыжей особе, так и случилось. Жертва попойки излишне громко смеялась, отпускала пошловатые шуточки, чего за ней в нормальном состоянии не водилось. Душа требовала праздника, а тело несло танцевать. Саске пьянел значительно хуже своей ныне сестры. Порой друзья поражались его возможности лить в себя водку, как воду. Но это бывало не часто. В большинстве случаев он так много не пил. Хотя сегодня добрые офицеры из одиннадцатого отряда напоили его достаточно сильно, ещё и лейтенант десятого проявила к нему неожиданный интерес, что ещё увеличило дозу.

Всё бы хорошо, но у самых ворот поместья, им встретился Кучики Бьякуя, любящий появляться в самый «подходящий» момент. Увидев его, Сакура глупо заулыбалась и, оставив Саске, отправилась обнимать своего возлюбленного, сразу же начиная оправдываться.

Капитан поморщился от запаха спиртного, но девушку придержал за талию и на её глупое хихиканья реагировать не стал. Напротив, осторожно повел к дому, сначала одарив Саске недовольным взглядом, будто это он виноват в её состоянии.

На определенной степени опьянения в Сакуре просыпалась пошлость, ещё одна из причин по которым она не пила много. Скорее всего, об этой её особенности Бьякуя уже знал и, услышав от ушедшей с праздника раньше их Рукии об удаче Мацумото, поторопился забрать свою девушку с вечеринки.

Видя, как капитан Кучики ведет Сакуру к дому, Саске захотелось разбить что-нибудь, а лучше ещё выпить. Он всё понимал, что к нему она уже ничего подобного не чувствует. Да и в соперничестве с Кучики Бьякуей ему не выиграть. Впервые в жизни и, по иронии судьбы, из-за единственной женщины, которую он не хотел отпускать. Но Саске любил её, по-настоящему любил, поэтому и сдерживал себя.

Он не мог позволить себе стать причиной её беспокойства. В данной ситуации это лучшее, что он может для неё сделать. Ещё более благородно было бы исчезнуть из её жизни и не мозолить глаза. Но это уже выходило за рамки возможного самопожертвования Саске. Жизнь научила его поступать разумно, но от эгоизма не избавила. Он был одной из основополагающих черт его характера. Учиха знал, что займет место в её жизни, и на место на галерке он не согласен.

Но не успел Саске закончить свою мысль и подавить гнев, как под ногами всех троих возникло окно пространства. Такого ещё не было, и частота возникновения окон начинала настораживать.

Шинигами попытались убежать от нежелательного попадания в параллельный мир. Но даже быстрейшее шунпо капитана Кучики не возымело эффекта. С достаточной высоты они упали в море, неестественно прозрачное. Но после уже нескольких подобных «экскурсий» командование шестого отряда ничему не удивлялось, а Саске по старой привычке шиноби и вовсе ничему не поражался.

Всплыв на поверхность, протрезвевшие в мгновение ока Саске и Сакура, к своему удивлению, обнаружили, что легко могут подняться на ноги. Благодаря чему они могут стоять на воде, сомневаться не приходилось. Особенно учитывая, что, спустя пару мгновений, Саске едва не сел от боли в глазах. К нему начал возвращаться шаринган. Уже видевшая такое у Итачи Сакура не стала беспокоиться о Саске, а поспешила помочь выбраться из воды Бьякуе. Опять же по причинам, никому не известным, никто из них не мог пользоваться реацу. Сакура это чувствовала и ощущала дискомфорт, а Саске не обращал внимания, к нему возвращалась сила, та, от которой он ещё не успел отказаться. Чувствовать свое могущество было приятно.

К их удаче, берег был недалеко. И много времени, чтобы до него добраться, не потребовалось. Оказавшись на песчаном берегу, шинигами начали осматриваться вокруг. Песок был невероятно белым и не делал воду мутной даже у самого берега. На дне океана (или это было все же море?) было множество раковин самых причудливых форм и разных оттенков белоснежности. Водорослей или ещё какой-то растительности не было видно. Небольшие серебристые рыбки плавали на разной глубине. Крабы с тем же белоснежными раковинами на спине ползали по дну, и иногда их можно было увидеть у линии прибоя.

Так как они дышали, кислород в этом мире был, но откуда он мог браться за отсутствием зеленых растений, было неизвестно. Хотя его могло и не быть, а в силу вступали законы, похожие на те, что позволяли находиться в Уэко Мундо.

Немного осмотревшись и поняв, что от белизны у него рябит в глазах, Саске предложил своим товарищам по несчастью пройтись, они согласились. Нужно было поискать место, где они могли бы высушить мокрую одежду. Так же желательно было продумать варианты возвращения домой.

Отойдя от пляжа, шинигами встретились с местными рептилиями. Белая змейка проскользнула по песку мимо них. Растительности по-прежнему не наблюдалось, зато появились камни сероватого оттенка. Не отчаиваясь, шинигами шли дальше.

Леса они так и не нашли, зато встретились с весьма неожиданной компанией. Озираясь по сторонам и совсем не понимая происходящего, навстречу им шла команда № 7 в двенадцатилетнем возрасте.

Маленькая Сакура спорила с Наруто, Саске делал вид, что он не с ними да и вообще ни с кем.

Их взрослые копии синхронно остановились, переглянулись и снова посмотрели на так выделяющуюся на окружающем фоне компанию. Они тоже не смогли не заметить их. И Наруто сразу же начал с ними здороваться. В своей идиотской детской манере, разумеется. Саске с Сакурой снова переглянулись, они уже и забыли каким недотёпой был их приятель в детстве.

Маленькая Сакура, не выдержав, отвесила товарищу по команде неплохую оплеуху. И заметив, что за ней наблюдают, сразу же сделала самое милое выражение лица на какое была способна. Пристальный взгляд Бьякуи её смущал.

Кучики догадался, кто перед ним. И из увиденного трио, о котором был наслышан, эта девочка интересовала его больше всех. Он же нарушил затянувшиеся молчание.

— Ты мало изменилась, Сакура. Хотя стала намного привлекательнее.

Наруто начал высказывать свое непонимание и недовольство, но взрослая Сакура, не обращая на него внимания, ответила.

— Это комплимент или насмешка?

— Решай сама, — капитан заметил приближающиеся издали непонятные темные точки. Нахмурившись, решил сразу предпринять активные действия. — Пойдем.

Проследив направление его взгляда, Сакура кивнула и пошла. Саске же остался наедине со своим прошлым.

— Кто вы? — до сих пор молчавший маленький Саске подал голос.

— Ещё не догадался? — взрослое воплощение ухмыльнулось, но, помолчав, добавило. — Ты это я много лет назад. Только что тут была Сакура.

— А кто тогда тот мужчина? — меленькая Сакура решала не молчать.

— Кучики Бьякуя, её текущий руководитель. Если интересно, потом спросишь у неё сама, я о нём ничего не знаю.

Спросить ещё что-то не успел даже нетерпеливый Наруто. К ним вернулась Сакура в шунпо. Возможность пользоваться реацу вернулась к шинигами.

— Немедленно за мной.

Это она сказала для Саске, потом подхватила стоящего к ней ближе всех Наруто и снова ушла в шунпо. Подхватив оставшихся двух начинающих шиноби, Саске последовал за Сакурой. И понял, что не может за ней угнаться. Скорость мгновенной поступи Сакуры и его сравнивать было невозможно. Всё же лейтенант на голову выше любого офицера, не говоря уже о тех, кто только что выпустился из академии. Пусть, как шиноби она всегда была слабее, сейчас ситуация обратная. Иронично даже.

Детские воплощения вырывались до самой остановки, где их ждал капитан Кучики, рассматривая труп побежденного врага.

— Скоро откроется сенкаймон. И ещё, вместе с ним появятся, в лучшем случае, пустые.

На возгласы Наруто о том, что он ничего не понимает, капитан не реагировал. Он смотрел вдаль, будто видел там что-то интереснее сероватого оттенка неба.

Спустя несколько секунд, к ним начали приближаться странные черные точки, как выяснилось, это были птицы. Капитан Кучики не дал им подлететь близко. Одного залпа кидо было достаточно, чтобы вся стая упала в воду.

Пока они ждали неизвестно чего, Саске и Сакура обрисовывали своему прошлому, что и как. Особенно не хотел верить Наруто, но когда на середине очередного объяснения появились врата сенкай, замолчал.

Ожидаемых пустых не было, поэтому капитан отдал приказ следовать за собой и первым вошел во врата миров, вслед за ним исчезла Сакура, слушающаяся его с полуслова, потом Саске протолкнул вперед седьмую команду.

Врата открылись там, где и были должны, когда их открывает кто-то из шестого отряда. Их никто не встречал. Только дежурный шинигами выпрямился, давая капитану понять, что несмотря на позднее время суток, он на боевом посту и даже не думает бездельничать.

— Идёмте.

Бьякуе вовсе не обязательно было это говорить, но он решил уточнить, чтобы дети оторвались от разглядывания всего вокруг. Саске подумал, что он поведёт их прямиком в двенадцатый отряд. С притащенными с собой детьми нужно было что-то делать, но капитан повел их не в двенадцатый отряд, и, к тому же, выбирал самые пустынные улицы, пока они не оказались у поместья Учиха. В дом капитана шестого отряда пускали, не задавая вопросов, и по дому он передвигался, как по своему собственному, не иначе бывал здесь очень часто.

Стоило открыться двери в спальню Итачи, как на визитера тут же было обращено внимание. Поднимая голову от бедер капитана пятого отряда, богиня скорости с насмешкой обратилась к главе другого благородного дома:

— Хочешь присоединиться, малыш Бьякуя?

Кучики и бровью не повел, сразу же перешел к тому, что ему было нужно.

— В другой раз. Когда закончите, Итачи, выйди к нам. У меня есть для тебя кое-что интересное. Не настолько, конечно, но всё же.

После чего Бьякуя задвинул створку двери и обратился к Сакуре.

— Надеюсь, ты напоишь меня чаем, пока мы ждем твоего брата.

— Я лучше тебя сначала накормлю. У нас хватит на это времени.

— Договорились.

На этом руководство шестого отряда решило безмолвно оставить детей на попечение Саске, забыв спросить его согласие.

Спустя минут сорок, из своей спальни появился Итачи. Собрав всех участников происшествия, он начал осматривать пришельцев.

— Ты хочешь, чтобы я отправил их домой, Бьякуя?

— Совершенно верно. Все твои предыдущие заверения оказались правдивы, так что сомневаюсь, что для тебя будет трудным всё исправить.

— Не могу сказать, что это будет легко, но я попробую. Все эти происшествия начинают напоминать плохой сериал.

Посмотрев на ночное небо и что-то для себя решив, Итачи снова заговорил.

— Уже поздно, завтра я всё сделаю. Ничего страшного, если они немного погостят у нас.

Маленькие Наруто, Саске и Сакура не понимали, зачем было это собрание, если никто ничего делать не собирается. Уже начавшего возникать Наруто Итачи остановил одним взглядом, но для того, чтобы добить жертву, добавил:

— От вашего здесь пребывания ничего не изменится, а вот если поспешными или неосторожными действиями вы привлечете внимание капитана Куроцучи, то рискуете вернуться домой с парой новых органов или конечностей, или вообще не вернуться. Так что сидите тихо, пока я не передумал вам помогать.

На этом Итачи поднялся и ушел. Он, конечно, немного слукавил по поводу передумать. В его интересах было отправить эту троицу домой. В противном случае, придется долго и упорно лгать и посвящать в истинное положение вещей главнокомандующего и, что хуже, капитана Куроцучи. Но детишки уже возвели его в ранг главного злодея стараниями маленького воплощения младшего брата. А взрослый Саске точно не устраивал исповедь с целью обеления имени старшего путем пересказа их биографии. Не в его это стиле — много болтать. Сакура тоже безосновательной болтливостью не отличается, да и навряд ли она с ними говорила — Бьякуя же тут. Общение с ним влияло на неё очень положительно.

Перепуганные перспективой стать объектами для опытов дети успокоились. И обратили больше внимания на происходящее вокруг. А вернее проследили за исчезнувшими за дверью в ванную Бьякуей и Сакурой. Для детского сознания такое действие определялось, как невероятное извращение, поэтому три детские головки оказались у щелки приоткрытой двери, отчего чуть не лишились носов. С двух сторон стояли братья Учиха, и старший закрывал дверь.

— Вас никто не учил, что так поступать некрасиво? Похоже, что нет. Значит, научу я.

— Мы… мы просто хотели узнать… — первой начала оправдываться Сакура.

— Они любовники, чего тут непонятного?! — фыркнул взрослый Саске.

Итачи поморщился и добавил:

— Больше муж и жена. Любовники обычно ведут себя несколько иначе, но это сейчас неважно, идите спать. Все четверо. Завтра будет трудный день. Особенно у тебя, Саске. Капитан Сой Фонг тебе спуску не даст.

— С таким чином, как у меня, проблем быть не может.

— И всё же.

Ненавязчивость управления Итачи поражала. Он вроде и говорил очень просто и не настойчиво, но не подчиниться ему было невозможно.

Когда детское трио проснулось следующим утром, дома уже никого из их вчерашних знакомых не было, присматривать за ними осталась Микото Учиха, с радостью слушающая их истории и рассказывающая что-то сама.

В тоже время в шестом отряде, Кучики Бьякуя отвлёкся от составления отчета, что не скрылось от глаз Сакуры, и она решила поинтересоваться:

— Мне принести чай?

— Нет. Я просто задумался о том, какой ты была в детстве.

— Угу, отвратительной: слабой, ни на что не годной и высокомерной.

Закончив с высказыванием, Сакура увидела, что Бьякуя улыбается, отчего покраснела — он слишком уж странно при этом на неё смотрел.

— А, по-моему, доброй, любящей и заботливой. Ты и сейчас такая. Что касается заносчивости, то это многим свойственно. Дети любят считать себя лучше всех, а для вашего трио это особенно актуально.

— Я изменилась.

— Не спорю. Только не понимаю, почему ты так её стыдишься.

— На это есть свои причины, — Сакура постаралась отвести взгляд.

— Обычно ты охотно отвлекаешься от работы, что случилось?

— Ты редко задаешь такие неприятные вопросы. Эта девочка из того периода моего прошлого, за который мне стыдно. Поэтому прошу, не спрашивай больше, — на последнем слове, она несильно закусила щеку, желая перестать об этом думать.

— А может, есть смысл взглянуть на себя с другой стороны и вспомнить, какой ты была раньше?

— А ты хотел бы встретиться со своим детством?

— Не отказался бы.

— О да, я бы тоже не отказалась посмотреть на идеального мальчика Бьякую, — раздосадованная разговором, зло сообщила Сакура, но Бьякуя был спокоен и на яд в её голосе не реагировал.

— Ошибаешься, я не был таким.

Она ещё больше смутилась, а Бьякуя улыбнулся ещё теплее, но все же решил продолжить разговор позже.

Мысли мыслями, а работа никуда не исчезнет. К тому же, она слишком сильно старалась увильнуть от разговора. Значит, так просто ему этого не узнать. Лучше немного подождать и посмотреть, что она скажет позже. А ещё поговорить с той девочкой. Она куда сговорчивее взрослой и скрытной себя.

Бьякуя знал о прошлом Сакуры достаточно, но раз появилась возможность хотелось лучше через что она прошла, как создала себя. Они говорили о прошлом. Она рассказывала о своей прошлой жизни, он — кое-что о себе. Но все же сколько всего они друг о друге не знали! Хотя бы её предположение о том, каким он был в детстве, вполне логичное. Зная его теперешнего, того сумасшедшего мальчишку узнать трудно. Даже зная так же хорошо, как она.

Или же та девочка на теперешнюю Сакуру тоже не сказать, чтобы очень похожа. Открытая, ничего не таящая, несколько высокомерная, горделивая, по-детски наивная. Его Сакура была другой: скрытной, знающей точно, что и как много следует говорить, в меру расчетливая, видящая мир без прикрас. Какой путь она прошла? Сколько усилий совершила над собой?

Сакура часто говорила, что её создала её учитель: пятая хокаге Цунаде Сенджу. Но ни один, даже самый лучший учитель не сможет повлиять на ученика, пока тот сам того не захочет. И что-то важное должно было быть в ней с самого начала, какой-то фундамент, на котором потом строилось все остальное.

Ближе к обеду Сакура ушла проводить построение отряда, снова давая Бьякуе возможность рассуждать, но день уже вошел в свое обычное русло. Только к моменту окончания работы к ним пришел Итачи и сказал, что ему нужен Бьякуя для завершения разбора перемещений седьмой команды. Поэтому домой Сакура вернулась одна. Саске ещё не было, что было неудивительно — новичков подолгу мучают. Им всегда доставался самый отвратительный график дежурств, а ещё большая часть самой неприятной отрядной работы. Саске всё это ждало в ещё более усиленном варианте. Родство с капитаном пятого отряда, а, вернее, недавнее представление, во время которого младший из братьев был за ухо притащен на службу, однозначно привлекло внимание капитана Сой Фонг.

Хотя Саске выделялся не только этим. Его знания, сила, опыт, способности привлекали внимание. А звучная фамилия только ускоряла процесс. Но за него Сакура не волновалась, он был в своей стихии. Разве что будут проблемы с подчинением, это ему непривычно, но он уважает устав, поэтому перечить не должен.

Оставшись один на один с собой, Сакура начала обдумывать сказанное Бьякуей днем. Она, наверное, стала слишком циничной…

Смотря на ругань себя маленькой с Наруто, Сакура невольно улыбнулась. На душе неожиданно стало грустно. Куда это ушло? Она почти забыла себя такую. По уши влюбленную в Саске и считающую себя лучше Наруто по причине хорошей успеваемости.

Она отвешивала Наруто подзатыльники до самой своей смерти. Это стало каким-то особым ритуалом. А сейчас она и Рукия нередко таким образом воспитывают непутевое руководство седьмого отряда. Но и сегодняшние, и выдаваемые поумневшему Наруто отличались от этих. Трудно сказать, чем. Принцип неизменен, а объяснять эмоциональную составляющую слишком трудно и, если начинать, получится нытье малолетки, а Сакура этого не любила. От образа плачущей девочки она слишком долго уходила.

— Сакура-чан, выросшая ты ещё хмурее Саске.

Наруто всегда попадал в цель, даже будучи полосатым идиотом, а не одним из самых уважаемых шиноби мира. После этих слов уже всё трио смотрело на неё, даже Саске отвлекся от своих мыслей.

— Было когда нахвататься.

Разговор с прошлым. Это интересно и одновременно пугающе. Особенно, когда думал, что уже похоронил это самое прошлое.

— И когда же? — Наруто смотрел на неё с подозрением. Что-то наподобие «кто же до нас снизошел!»

— Мы прожили вместе пять лет. И ещё около двух лет встречались, если это так можно назвать.

Маленький Саске скривился, а Сакура засияла и начала нести что-то об идеале и исполнении ее сокровенных желаний. Опустившись на пол и оперевшись спиной о балку, взрослая девушка прервала волну её лепета:

— Это было совсем не так прекрасно, как ты рисуешь. И зря ты идеализируешь Саске. Кто-кто, а он далек от совершенства, особенно когда речь идет об отношениях.

Прерванная девочка удивленно посмотрела на себя взрослую — печальное лицо в её восприятии никак не вязалось с воспоминаниями о Саске. Зато упомянутый объект выразил заинтересованность разговором.

— Как так? — вселенская обида в голосе девочки задела женщину. Она будила в душе странные голоса.

— Потому что жизнь и розовые замки фантазии — это разные вещи. Потому что мы родились не в утопическом мире. Потому что люди не такие, какими мы хотим их видеть. Потому что постоянно находиться рядом с человеком невероятно сложно. А когда речь заходит о Саске, всё это возводится в не знаю какую степень.

— Ты так говоришь, будто не любишь Саске-куна!

О да, баранье упрямство было характерно для неё всегда.

— Любила, правда не знаю, за что. Даже сейчас не могу сказать обратного, но не идеализирую. В Саске не так уж много хорошего.

Девочка была уже готова взорваться от злости. Заинтересовавшиеся диалогом парни притихли и смотрели то на одну, то на другую Сакуру.

— Почему?!

— Ты думаешь, что он добрый и милый парень, хоть и немного мрачный. Я помню. Но это не так. Саске чёрстлый, жестокий и беспринципный. Наверное, будь оно иначе, он и не стал бы тем, кем стал…

— А кем стал теме? А я стал хокаге? — лимит молчания Наруто истек.

— Саске возглавил АНБУ в восемнадцать лет. И много чего сделал, используя эту организацию, и не только её. Рассказывать можно много. А ты, Наруто, да, стал хокаге, даже немного раньше, чем Саске занял свою должность официально.

Смотря на вопли счастья и негодования, Сакура молчала, наблюдая за детьми, которые казались такими не похожими на ту команду семь, что она запомнила и частью которой была.

Теперь все трое начали задавать ей вопросы. И Сакура отвечала спокойно, честно, умалчивая о том, что им не нужно было знать.

Их прервали появившиеся рядом новые лица.

— Какие интересные вещи ты обо мне рассказываешь, Сакура. Прямо слушать и слушать. Но пора нашим гостям возвращаться домой, — сказал Итачи, подавая ей руку, чтобы помочь сестре подняться. Она кивнула и приняла помощь. Потом закрепила на поясе катану.

Бьякуя согласился использовать для устранения их маленькой проблемы врата клана Кучики. Итачи придумал, как можно использовать Сенкаймон для путешествия между мирами. Собственно, благодаря этому они и вернулись из белоснежного мира. Проблема заключалась в том, как вернуть детям физическую оболочку, и тут пригодились труды Урахары Киске.

Дойти до поместья Кучики они не успели. Резкий всплеск реацу, а за ним тревога и мобилизация всех отрядов заставили забыть о решении собственных проблем. Даже поручить детей кому-то не было возможности. Утащив их обратно в поместье Учиха и оставив у ворот, два капитана и лейтенант поспешили унестись к своим отрядам.

Нападение, такое же, как четыре года назад, только ещё более мощное. Мобилизация, граничащая с началом боя. Времени собрать отряды и систематизировать их работу не было. Началась настоящая бойня. Всё смешалось. Капитанам и лейтенантам были вынуждены подчиняться все, вне зависимости от принадлежности к отряду. Единственные, кто работал в обычном режиме — это четвертый отряд.

Наступил момент, когда Сакура поняла, что потерялась в этом бесконечном месиве. Она кричала, отдавая приказы и в это же время одно за одним выпуская заклинания кидо или отмахиваясь от врагов катаной. И стараясь не упускать из виду белеющую спину Бьякуи и стальные лепестки сенбонзакуры, кружащие вокруг него. Она тоже держала в правой руке уже не обычную катану, а золотой вакидзаси, высвобожденную форму Ханахиме, чьи лепестки окружали свою хозяйку.

Сакура всё ещё чувствовала себя неуверенно в фехтовании, хоть, благодаря Итачи, она и стала намного сильнее в последние годы.

Постепенно к ней пробивался Ичиго, что упрощало задачу. Вдвоем сражаться намного удобнее, а когда речь идет о Куросаки, то одно удовольствие. Особенно редко участвующей в сражениях Сакуре. Бьякуя почти полностью оградил её от этого. Её роль в битвах сводилась к тому, чтобы стоять в сторонке и смотреть, как сражается он, а потом, при необходимости, залечивать раны.

С приходом Куросаки сражаться стало проще, не приходилось волноваться за свою спину. Так, спина к спине, они встретили врага, выведшего Сакуру из игры. Он отбил атаку Ичиго и, оттолкнув его в сторону, атаковал Сакуру странным заклинанием, после чего оставил уже спешащему ей на помощь Ичиго следующие сообщение:

— Передай Учиха Итачи, что он пожалеет о том, что не принял моё предложение. И о том, что она стала его сестрой. Я, Абэ Кэзуки, клянусь в этом.

После чего потерявшая сознание Сакура полетела к земле, а битва начала затихать. Ичиго спас свою подругу от падения и поспешил отнести в четвертый отряд.

Когда всё закончилось, у больничной койки лейтенанта шестого отряда собрались капитаны шестого, пятого, четвертого и седьмого отрядов и лейтенанты тринадцатого и седьмого.

Состояние средней Учиха вызывало беспокойство — она не получила серьёзных повреждений, но с её телом, а, главное, психикой творилось нечто странное.

Услышав послание, пересказанное Ичиго, капитан пятого отряда начал волноваться сильнее и разозлился. После настоятельных просьб и весомого удара в челюсть от лейтенанта Куросаки Учиха, получив безмолвное разрешение от Бьякуи, начал рассказывать.

— Начать следует с того, что Сакура мне не сестра по крови. И того, что мы родились не здесь и даже не в мире живых…

Пораженные шинигами слушали и старались понять, как такое может быть. В конце своей повести Итачи начал рассказывать об их, похоже, главном противнике.

— …он на несколько лет старше меня. От мировых катаклизмов и кипящего котла приближающейся войны держался в стороне. Одно время сотрудничал с Акацуки, но недолго и неблизко. Он занимался исследованиями в той же сфере, что и Орочимару, и, позже, Сакура. Так что его в ней заинтересованность вполне понятна. Хотя его методы были больше сходны с Орочимару, чем с её. Позже он, похоже, ударился в область исследования пространства и, как вы видите, добился успеха. Но ничего больше я вам сказать не могу.

— Об этом придется ещё раз рассказать на собрании капитанов, капитан Учиха, ваша тайна больше не может таковой оставаться, — заметила Унохана.

— Да, я понимаю и надеюсь, что дальше эта информация никуда не пойдет. И сейчас ещё нужно понять, что же происходит с Сакурой. Вы не против, если я приду после собрания?

— Конечно.

На этом все, кроме капитана Кучики, разошлись. Он позволил себе ещё несколько минут всматриваться в то и дело искажающиеся, как во время кошмарного сна, любимые черты лица. Потом, не удержавшись, подошел близко и погладил кончиками пальцев. Что она видит? Кошмар, как иногда по ночам? Если да, жаль, что он не может так же просто разбудить её. Всё это продолжалось совсем недолго, потом Бьякуя поспешил на собрание капитанов, обещающее быть жарким.

Больше всех кричал, возмущался и интересовался капитан Куроцучи. Остальные восприняли ситуацию адекватно. Единственное, что ещё капитан Сой Фонг интересовалась насчет Саске. Итачи сказал об их генетическом родстве и, что о себе он пусть сам рассказывает, это не тема для официального собрания.

Потом Учиха поспешил всё же отправить детишек домой, а потом, взяв с собой Саске и необходимое для анализа, отправился в четвертый отряд, куда вместе с ними увязались ещё капитан и лейтенант Кучики.

Братья Учиха сошлись во мнении, что эта техника больше похожа на те, что использовали шиноби, чем на возможности шинигами. Нечто похожее использовали для ментальных пыток.

Шнурки, провода, приборы, знаки написанные на её теле отчасти чернилами, отчасти кровью. Оба брата сдержанно матерились по поводу своей слабой осведомленности в данном вопросе. Ни одному из них не приходилось вплотную заниматься этим: в АНБУ был отдел, возглавляемый Яманака Иноичи, а позже — Яманака Ино, для решения подобных вопросов. Особенно переживал Итачи, который подзабыл техники шиноби.

Бьякуя иногда им помогал, в основном, в росписи тела Сакуры. Рукия, перепуганная и взволнованная, застыла в дверном проеме и внимательно наблюдала за происходящим.

В конце концов, усилия братьев увенчались успехом, и на экране появилось то, что видела Сакура. По их заверениям, перейти сразу к выведению из иллюзорного мира было нельзя. Оставалась большая вероятность сломать ей психику или лишить памяти. Хотя вероятность амнезии существовала и при правильном выведении её из-под воздействия техники.

Когда появилось изображение, все замерли. Комната, окутанная огнем, с зеркальными стенами, полом и потолком. И блуждающая в этом аду Сакура. Огонь жёг её, а зеркала сводили с ума. Она плакала, но всё равно пыталась выбраться. Иногда звала на помощь. Уже спотыкаясь о собственные ноги, падала, но потом вставала и шла дальше.

Братья Учиха недолго любовались происходящим в её сознании и, оценив составные части, начали подбирать методику вывода Сакуры из мира подсознания.

Для снятия наваждения потребовался ещё час. Закончив, Итачи и Саске начали разбирать собранные ими приборы. В комнате стало тихо. Никто не хотел ничего говорить.

Тишину нарушила её виновница. Зашевелилась на постели, и громко задышав, открыла глаза. Оба Кучики бросились к ней. Менее сдержанная младшая оказалась на постели первой.С её помощью куноичи села, и немного натянуто улыбалась. Многочасовая борьба вымотала её.

Подошедший чуть позже Бьякуя с трудом сдерживал себя, чтобы не обнять её, но его желание выполнила она.

Объятия были крепкими, но недолгими. И, стоило ей отпустить его, как неприятности чересчур затянувшегося дня продолжились. Кучики сначала решил, что ему показалось, но, проморгавшись, понял, что не ошибся.

— Итачи, это так и должно быть?

— Что?

Оторвавшись от разбора оборудования, Учиха подошел к ним.

— Невозможно.

Слова Итачи прозвучали, как гром среди ясного неба. Заинтересованный такой реакцией брата, к замершей компании присоединился Саске. И тоже замер — его бывшая жена и текущая сестра смотрела на него не своими глазами, а через шаринган.

— Кажется, теперь мы знаем почему он говорил о твоем решении сделать её своей сестрой.

— Да, а ещё нам предстоит узнать что это: выражение любви или способ убийства, — начав анализировать, мёртво отозвался Итачи.

— Сакура, расслабь глаза и попробуй поморгать.

С трудом воспринимая происходящее, Сакура автоматически выполнила приказ Саске. Новоприобретенные глаза исчезли, а она упала без чувств на руки к Бьякуе.

Уложив её в постель, шинигами покинули палату — сидеть здесь всю ночь было глупо, о Сакуре позаботится капитан Унохана и её подчиненные.

А им ещё придется решить вопросы отрядов и желательно успеть поспать хотя бы пару часов. Итачи же задержался ещё ненадолго, рассказывая о проделанной работе капитану Унохане.