Гарамант и всевидящее око (джен)

С тех пор, как Озирис по своей воле стал полноправным владыкой подземного мира, прошло много времени. Многие грешные люди искали способы сохранить свою ка от Амат после великого суда, но не находили. Великий Озирис, справедливо правящий в земном царстве, был справедлив и в загробном. И хотя Анубис, прежний владыка царства мертвых был только рад передать власть, нашлись те, кто сам хотел бы занять его место. Но увы, нового владыку оберегал проглоченный глаз сына Гора, и никто не мог пойти против него, пока не покинет он границ подземного мира. 

Коварный Сет тоже не мог спать спокойно, зная что Озирис, хоть и мертв, но все ж продолжает править, хоть и в подземном мире. И тогда придумал он коварный план — выманить дух соперника в мир живых, запереть его в смертном теле, усыпить разум и совершить руками его страшный грех. И будет отдана его ка чудовищу с телом льва и головой крокодила, имя которого Амат и будет он пребывать в забвении до самого конца света.

Так и случился заговор трех: Сета, Сепа* и Амнехотепа (Геф прознесла его имя шепотом и тут же прижала палец к губам, призывая к молчанию, чтобы избежать уточняющих вопросов) — жреца-мага, небезосновательно опасающегося посмертного суда. Только избавившись от Великого Судьи и заручившись покровительством нового владыки он мог сохранить свою ка для последующей реинкарнации. 

Сепа смог уговорить Озириса вернутся в мир живых на время, заняв тело фараона, чтобы свершить великий суд уже над живыми.

Сет собрал в храме ловушку, которая помогла бы запереть Озириса в теле человека на долгие годы.

Маг взял на себя роль жреца, что проведет обряд и принесет кровавую жертву.

И пришел час, и Озирис, жаждавший справедливости, дал свое согласие. 

И выбрал жрец младенца, рожденного в день, когда звезды сошлись в опасном для разума Озириса рисунке.

И был храм, где на алтарь был возложен младенец, чья аху должна была пойти в мир мертвых и освободить хат для судьи подземного мира.

И прошло бы все, как хотел Сет, только не учел он, что младенец принадлежал магическому роду, а маги сильнее людей, есть у них провидцы и ищущие. Они смогли узнать о предстоящем обряде и многочисленном войске, собранном коварным магом-жрецом. И пришли они с оружием, и ворвались в храм до того, как обряд был закончен. Многие маги погибли в той битве, в том числе и родители младенца. И звали их Диктис и Ламия. И хоть отец принадлежал к магическому роду, род не смог принять спасенного младенца, ибо успел презренный прихвостень Сета нанести над сердцем ребенка знак жертвы Осирису. 

Сам же жрец, когда маги ворвались в жертвенный зал, рассыпался прахом. Даже самые сильные ментальные маги не смогли найти даже следы Ка, Ба, Иху, Шуит, Хека**. Даже Хат и Сат словно исчезли из мира. Остался лишь Рен и он властью совета магов был предан забвению и уничтожен из всех свитков и барельефов. Так некогда великий маг храма Аха стал ничем.

И пока тот-кого-надо-забыть не исчезнет полностью — носить Гараманту проклятый знак. А пока требовалось скрыть его от Озириса, который ждал в подземном мире воскрешения. Немного в мире мест, где это возможно, и великий маг Амененхеп придумал скрыть его в мире простых людей, закрыв знак маскирующим заклятьем, ибо он имеет силу только при взгляде человека посвященного, к коим дядюшка Варсутин, к счастью для Гари, не был..

— И что теперь?

— А теперь, хошь, не хошь, а тело твое принадлежит тебе, пока скрыто оно от Озириса. Сам он им овладеть не может, но любой жрец обязан исполнить предназначение, если увидит твой знак.

— Но ведь, если я правильно понял, моё тело будет ему тюрьмой? Какая Озирису в этом выгода?

— А у тебя много приятелей среди богов? Богам не интересны дела людишек, вряд ли кто-то из них допрашивал заговорщиков, чтоб донести весть о ловушке. Да если и донесут — боги просто испепелят тебя, если вообще посчитают нужным...

— А откуда вообще известно, что это заговор, а не воля Озириса?

— Ха! в храме Анхура учат сражаться и убивать, а не хранить тайны! Даже те, кто специализируется на хранении военных тайн, не всегда защищены от допроса некромантов, а уж простые воины, как бы они себя не возвышали — врать не смогут.

Разговор, который Гари так ждал, состоялся в тот же день, под светом звёзд. После обеда первогодок отвели в библиотеку, что находилась в отдельном храме, за которым и находилась та самая аллея с темными магами и куда ребятам пока сходить не удалось, да они особо туда и не торопились. Строгая магесса, которую следовало называть Дидона, была ещё строже Мегары и знакомство с учениками начала с долгого перечня того, что нельзя было делать в стенах ее храма.

Потом были оглашены имена тех, кому придется ходить на дополнительные занятия по освоению чтения и письма. Геф даже не отвлеклась при этом от чтения какого то свитка, что достопочтенная Дидона сама отдала дотошной девчонке, лишь бы избавится от ее многочисленных вопросов. Мальчишки же слушали внимательно, несмотря на то, что они справились с заданием, были не совсем уверены, что сделали все правильно. Гари вообще неоднократно поминал добрым словом старую Фебу, но не был уверен, что она дала ему достаточно знаний. А вот Рет справедливо полагал, что слишком мало времени уделял маминым урокам, и теперь понимая, что зря, переживал, что придется добирать знаний. Однако им, с одной стороны повезло — всех троих в списке не было, что освобождало время для исследования школьных земель, с другой — Гефестина, закончив изучать свиток, заявила, что зато у них будет время на изучение библиотеки и пусть только попробуют отлынивать — мигом попадут в пятый храм и будут всю оставшуюся жизнь "нянчится с малолетними волшебницами". Мальчишки обреченно переглянулись, но признали, частично, ее правоту и уже, не сходя с места, начали придумывать аргументы, которые помогут изучить окрестности помимо библиотечных залежей.

*Сепа — божественное существо, представлялось в роли насекомого — сороконожки, покровительствовало умершим.

**Хат («тело») — бренная оболочка человека, простая материальная база для остальных составляющих человека-я-души.

Сат — вечное тело, мумия; мумификация превращает бренное, преходящее тело в священное, вечное тело.

Иб (аб) — сердце как вместилище мыслей и эмоций (сердце как вместилище Аху называлось Хати). Сердце появляется в момент зачатия из одной капли крови из сердца матери и в течение жизни "отмечает" следование человека пути Маат-справедливости. 

Рен («имя») — в представлении древних египтян имя занимало очень важное место в жизни человека, поскольку они верили, что оно в дальнейшем определяет судьбу человека.

Ка («двойник») — это жизненная энергия (способность совершать действия, здоровье, благополучие), которую создал бог Хнум; то, что отличает живое от мертвого.

Ба («душа», «жизненная сила») — сознание человека, личность, психика, душа; то, что дает индивидуальность.

Аху ( "Сияние" или "Дух") — та составляющая, которая после смерти продолжает существование в загробном мире. Аху могут действовать и в мире живых, например, наказывая расхитителей гробниц и осквернителей некрополей. Еще Аху могли вызывать живые для "консультаций" по животрепещущим вопросам.

Шуит ("тень") — натуральная тень человека. Она всегда при нем, следовательно, имеет важное значение.

Хека — буквально означает "усиление деятельности Ка". Египтяне считали, что увеличение силы души — это принцип по которому работает магия.