Часть твоей души (гет)

— Телам Пертексаре!

Внутри кольца из ивовых прутьев начала плестись паутина из шерсти низзла. Джинни, сидевшая на полу, прислонилась спиной к своей кровати и отстраненно наблюдала за тем, как медленно завязываются шерстяные нитки.

Она пыталась гордиться тем, что изобрела заклинание почти без помощи Тома, но что-то внутри не давало ей испытывать положительные эмоции — ее перестал радовать даже квиддич. После разгромного матча против Хаффлпаффа Джинни приняла решение уйти из команды, как бы Гарри ни уговаривал ее остаться. Нельзя было сказать ему, что ей тяжело было видеть его и каждый раз думать об одном и том же.

Внутри него крестраж, крестраж, крестраж…

— Ты снова рискуешь свихнуться из-за собственных мыслей.

Проекция Тома сидела по-турецки напротив нее. С тех пор, как Джинни впала в апатию, он появлялся рядом каждый раз, когда она оставалась одна.

— Как будто ты не понимаешь, что это значит, — с горечью покачала она головой.

— Нет, Джинни, это ты не понимаешь, что все куда сложнее, чем кажется, — холодно ответил Том. — Дамблдор мог убить Поттера еще во младенчестве, если уже тогда знал, что внутри него скрывается крестраж. И даже если он узнал позже, ему ничего не стоило избавиться от мальчишки. Но он почему-то жив.

— И почему же? — без особого интереса спросила Джинни, потянувшись к мешку с совиными перьями.

— Вот в этом и загвоздка, — Том нахмурился, подперев кулаком подбородок, — у меня слишком много версий, и я не могу прийти к выводам, пока Дамблдор не сделает свой ход.

— Опять ты сводишь все к шахматам, — проворчала Джинни. Она закончила с перьями и высыпала на ладонь коралловые бусины.

Ее ловцы снов пользовались большим спросом на пятом и седьмом курсах: всеобщая паника из-за грядущих экзаменов мешала студентам высыпаться, а зелья ухудшали память. Волшебная шкатулка потяжелела от сиклей и галлеонов, но и это не приносило радости.

— Потому что большая политика — это и есть шахматы, — пожал плечами Том. — Здесь расставляют фигуры и загоняют противника в угол, жертвуя пешками в угоду выигрышной комбинации. И судя по тому, как оберегают Поттера, почти каждый видит его королем — что Министерство, что Волдеморт.

— Но если вражеский король — это Волдеморт, разве не должен Гарри умереть?

— Верно подмечено, — ухмыльнувшись, Том склонился над ловцом. — Ты тратишь слишком много коралла. Для снятия беспокойства хватило бы половины от этого количества.

— С половиной он будет выглядеть не так эффектно, — отмахнулась Джинни. — Так что насчет Гарри?

— Гарри, Гарри, Гарри… — зло скривился Том. — У меня такое чувство, будто ты снова вернулась на первый курс, а я — твой маленький дневник, утирающий тебе сопли.

Джинни закатила глаза.

— Не делай вид, будто не понял, о чем я спрашиваю, — отрезала она.

— Лучше бы ты спросила, почему я не упомянул Дамблдора, — хмыкнул Том, — ведь тогда бы я ответил, что он видит Поттера пешкой, которую успешно выдает за короля. Вопрос лишь в том, как он планирует это использовать.

Ловец снов был закончен, а в голове прояснилось.

— Он убеждает всех, что Гарри важен для победы, — растерянно прошептала Джинни, — ведь тогда Волдеморт убьет его сам, как только придет время…

Том улыбнулся и исчез — за мгновение до того, как дверь в комнату открылась. Вильгельмина бросила на Джинни удивленный взгляд.

— Мне показалось, что ты с кем-то говорила, — неуверенно сказала она.

— А, я просто считала бусины вслух, — ответила Джинни, поднимаясь с пола.

Она не переживала за свою репутацию: в конце концов, все однокурсницы и так считали ее ненормальной из-за отстраненности и дружбы с Луной.

* * *

Решение бросить квиддич показалось Джинни особенно правильным уже в начале апреля. Она сидела в общей гостиной с учебником по Древним рунам и пыталась запомнить все исключения при чтении руны “Эваз”, когда в башню вернулись Гарри и Рон.

— Джинни, ты слишком бледная в последнее время, — озабоченно бросил Рон. — Ты не болеешь?

— Просто готовлюсь к экзаменам, — закрыв книгу, Джинни начала мысленно повторять слова.

— Квиддич бы помог тебе проветрить голову, — как бы между прочим заметил Гарри. — Если хочешь знать, я сказал Дину, что он в команде в качестве запасного игрока.

Джинни бросила на Гарри задумчивый взгляд и вернулась к учебнику.

“А если он общается с другой частью души Тома у себя в голове? — снова подумала она. — Что, если это никакая не влюбленность, просто Гарри и другой Том хотят втянуть меня в свою игру?”

Эта идея зародилась в ее голове почти сразу же, когда прошел шок от осознания правды. Гарри чувствовал связь с Волдемортом, он видел глазами его змеи. И Гарри мог точно так же, как и она, распознавать присутствие души Волдеморта в предметах и людях.

“Он может подбираться ко мне, чтобы выведать правду, — рассуждала Джинни, — а может, он даже рассказал о своих подозрениях Дамблдору, поэтому тот и заваливает меня бессмысленными заданиями…”

— Когда я говорил, что тебе нужно быть осторожней, я не просил тебя становиться параноиком, — раздраженно вздохнул Том. — Держись от Поттера подальше, если не можешь контролировать собственные мысли.

Предложение было дельным: прихватив учебник, Джинни виновато улыбнулась и соврала Гарри и Рону о встрече с Луной в библиотеке.

В коридоре Джинни услышала приглушенные всхлипы. Она с недоумением пошла на звук, гадая, из-за чего на этот раз могла расстроиться Гермиона, если они с Роном снова начали разговаривать. Но подойдя поближе она услышала голос Парвати:

— Это точно из-за Грейнджер. Она считает нас с тобой пустоголовыми и недостойными отношений с ее друзьями. А вдруг она и вовсе хочет прибрать Рона себе?

— Они ведь даже не разговаривали, — сквозь всхлип выдохнула Лаванда, — она вообще на него не смотрела, пока мы встречались. А он порвал со мной сразу же, как только пришел в себя после отравления!

— Значит, это все Гарри, — продолжала поиски виновных Парвати, — или вообще его сестра!

Джинни с любопытством подалась чуть вперед.

— А ей-то какое дело до нас? — проворчала Лаванда.

— Она дружит с Грейнджер. А может, и не только дружит, — Парвати многозначительно замолчала. — Про нее поговаривают, что она на парней даже не смотрит, хотя они за ней толпами ходят. Вдруг она на тебя глаз положила, вот и решила братца от тебя отвадить?

— Да ну тебя! — захихикала Лаванда, шмыгая носом.

Джинни не поняла, как она отдала Тому контроль. Быть может, она и вовсе не отдавала его, а просто действовала по наитию, без слов распознав подсказку Тома. В спину Парвати бесшумно прилетело проклятие, и шестикурсница громко завизжала, высовывая наружу покрытый волдырями язык.

Убрав палочку в карман, Джинни поспешила скрыться в тайном проходе на пути в библиотеку.

— Какие интересные подробности можно узнать про себя в коридорах этого замка, — хмыкнул Том, когда они сели за дальний стол. Джинни уже зачаровала для него “Энциклопедию волшебных реликвий времен Мерлина”, а сама уткнулась в учебник по рунам.

— От любви люди сходят с ума, — шепотом фыркнула она, — когда разум застилают чувства, болтать начнешь и не такое.

Неожиданная идея, посетившая ее голову, казалась чистой воды безумием. И судя по тому, что Том расплылся в довольной улыбке, именно им она и была.

Джинни уже не раз сокрушалась, что не может допросить Гарри с помощью Веритасерума. Но у нее был и другой способ развязать ему язык.

“Любовное зелье становится лишь сильнее, когда у него выходит срок годности, — лихорадочно думала Джинни, — даже если Гарри будет контролировать другой Том, действия зелья может хватить, чтобы заставить его сболтнуть лишнего…”

Операцию она решила не откладывать. Перед ужином Джинни заглянула в свою комнату, забрала со дна чемодана подарок братьев и наложила на розовый флакон дезиллюминационные чары. Оставалось лишь подгадать момент во время ужина и отлевитировать флакон к его кубку.

К ее счастью, действие зелья началось плавно, так что Рон и Гермиона не заметили странностей в поведении друга. Гарри пялился на Джинни лишь немногим сильнее обычного, и она еле заметно улыбнулась ему в ответ. Бросив на Гарри многозначительный взгляд, она отодвинула свою тарелку и не спеша покинула Большой зал.

Лишние уши были ей ни к чему, и Джинни вышла во двор. На улице похолодало, и она запахнула мантию посильнее, обхватывая себя за плечи. Подняв голову, она с притворной мечтательностью уставилась на звезды.

— Джинни, — хриплым шепотом произнес Гарри у нее за спиной, — поговори со мной.

Его голос и интонация до раздражающего напомнили о Томе. Он всегда понижал голос, когда хотел подразнить ее. Тряхнув головой, Джинни повернулась к Гарри.

— Тебя что-то беспокоит в последнее время, — вкрадчиво сказала она, пытаясь натолкнуть его на откровения, — что с тобой?

— Это все Малфой! — разгоряченно выпалил Гарри. — Он чуть не убил Рона и Кэти, вертится вокруг Выручай-комнаты, приставив своих подпевал ее охранять, он выполняет какой-то приказ Волдеморта…

— Вижу, откровения из него все-таки полились, — хмыкнул Том, появившийся слева от Джинни.

Она же ласково улыбнулась — скорее для того, чтобы позлить Тома — и мягко положила руку Гарри на плечо.

— Ты каждый год переживаешь какой-нибудь ужас, — глаза Гарри лихорадочно заблестели в свете луны, и Джинни придвинулась чуть ближе, — и я не представляю, насколько нужно быть сильным, чтобы справляться с этим.

— Я вовсе не…

— Нет, Гарри, я знаю, о чем говорю, — перебила его Джинни, притворно нахмурившись. — Ты пережил встречу с Волдемортом в одиннадцать, и уже в следующем году не раздумывая встретился с ним вновь, чтобы меня спасти. А я же…

Она отвернулась и вновь обхватила себя за плечи. Том ухмыльнулся, наблюдая за ее игрой.

— Я до сих пор не могу оправиться от встречи с дневником. Мне до сих пор снятся кошмары про Тайную комнату. Как будто… — Джинни замялась, подбирая слова, — как будто Том до сих пор живет внутри меня.

С губ проекции Тома сорвался смешок. Гарри же подался вперед, осторожно касаясь руки Джинни.

— Он мертв, — твердо заявил он. — Если бы он жил внутри тебя, ты бы не была той Джинни, которую я люблю. Ты бы не была такой смелой, такой веселой, такой доброй… Ты больше всего на свете дорожишь своей семьей, а Волдеморт никогда не умел любить.

Демонстративно зевнув, Том шагнул ближе, заслоняя Джинни, и заглянул Гарри в глаза.

— Ты можешь применить легилименцию? — ошарашенно уточнила Джинни.

— Весьма поверхностную, — бросил Том, — но и без нее понятно, что в его голове гораздо больше Дамблдора, чем Волдеморта. Крестраж внутри него не имеет сознания: он так отчаянно ищет, чем бы тебя утешить, что без сомнений выложил бы все карты.

У Джинни отлегло от сердца, но тут же совесть болезненно кольнула ее. Гарри и впрямь любил ее, а она лишь в очередной раз этим воспользовалась.

— Надеюсь, муки твоей совести позволят тебе применить Обливейт, — мягко намекнул Том. — Дамблдору точно не стоит знать, о чем вы тут болтали.

Гарри хотел сказать что-то еще, но Джинни уже вытащила палочку. Память ему она поправила совсем немного, смазав и спутав их диалог. Спрятав палочку, она мило улыбнулась растерянному парню.

— У меня сейчас встреча с профессором Слагхорном, — извиняющимся тоном сказала Джинни, — но это совсем ненадолго. Сходишь со мной?

К кабинету Зельеварения они пришли аккурат к моменту, когда профессор вернулся с ужина. Джинни шепотом объяснила ему, что Гарри ведет себя странно, и Слагхорн моментально распознал воздействие любовного напитка. Пока он приводил Гарри в чувство, Джинни улизнула из кабинета и помчалась в башню: ей еще предстояло разыграть спектакль перед Гермионой, чтобы отвести от себя любые подозрения.

— Ну конечно, — нахмуренно сказала Гермиона, услышав ее сбивчивое и стыдливое объяснение ситуации, — Ромильда не смогла приворожить Гарри, так что решила отвадить его от тебя! Ведь если он подумает, что все это время был влюблен в тебя из-за зелья…

Спохватившись, она прикрыла рот ладонью и с ужасом посмотрела на Джинни. Та покачала головой.

— Я не слепая, я тоже это вижу, — Джинни села на подоконник в комнате подруги и уставилась в окно, — потому и не сразу заподозрила, что с Гарри что-то не так. Мерлин, как же стыдно!

Гермиона подошла ближе и успокаивающе положила руки ей на плечи.

— Он поймет, что это не твоих рук дело, — заверила она, — а если не поймет, то я ему доходчиво объясню.

Джинни с трудом спрятала торжествующую ухмылку.

* * *

Гарри тактично не вспоминал о произошедшем — то ли помогла воспитательная беседа от Гермионы, то ли он сам пришел к тем же выводам, что и его подруга. Джинни все еще чувствовала вину перед ним, но эта вина прекрасно глушилась подготовкой к экзаменам.

За беспрерывной учебой пролетела весна, и в замок пришло лето. Перед последним СОВ Джинни решила немного отдохнуть, и у нее почти получилось расслабиться, но доставивший ей записку от директора Колин напрочь разрушил спокойствие.

Ей было нечего рассказать Дамблдору — напротив, у нее появилось гораздо больше вещей, о которых ему бы точно не следовало знать.

Круглый кабинет утопал в мягких лучах закатного солнца. Дамблдор стоял у жердочки Фоукса, с любовью поглаживая клюв феникса. Джинни шагнула вперед, и ее внимание привлек отблеск черного камня на столе директора. Она не видела этого камня прежде, но в нем было что-то безумно притягательное.

— Вижу, тебя, как и многих других амбициозных волшебников, не смогли не заинтересовать Дары Смерти, — сказал Дамблдор, проследив за ее взглядом.

— Дары Смерти? Это…

— Воскрешающий камень, — кивнул директор.

Джинни поспешно отдернула руку, которую она неосознанно потянула к камню. Меньше всего на свете она хотела увидеть Седрика и Беллатрису Лестрейндж, погибших из-за нее.

— Откуда он у вас, сэр? — спросила Джинни, опасливо косясь на реликвию.

— Нашел на пепелище, которое ты оставила на месте дома Гонтов, — Дамблдор занял свое кресло. — Этот камень был вставлен в перстень, использованный в качестве крестража. Как ни странно, он не только не пострадал, но и, кажется, не утратил своих волшебных свойств.

— Кажется? — уточнила Джинни. — Вы не использовали его?

— Нет. Пока что нет, — покачал головой диретор. — Но я планирую воспользоваться им в ближайшее время. Если ты хорошо помнишь сказку Бидля, то должна понимать, что мертвые имеют одно очень пагубное и в некоторой степени эгоистическое свойство — они всегда зовут к себе.

— Но вы же великий волшебник, сэр! — воскликнула Джинни. — Разве вы можете этому поддаться?

— Мне лестна твоя оценка, Джинни, но я все еще человек, — Дамблдор улыбнулся, — а это значит, что мне присущи все человеческие слабости.

Было в его тоне что-то печальное, несмотря на улыбку. Он взял в руки Воскрешающий камень и принялся вертеть его пальцами. Джинни нервно сглотнула.

— Вы ведь не просто так показали его мне, да? — уточнила она. — Вы думаете, что другие крестражи могут быть Дарами смерти?

— Вряд ли. Дело в том, что Волдеморту не были присущи те человеческие слабости, которые привели к созданию Даров. Его могло соблазнить лишь могущество Бузинной палочки, но он бы точно не стал тратить столь полезную реликвию на создание крестража, — директор внимательно посмотрел на Джинни. — Впрочем, я бы выслушал и твое мнение.

— Том бы точно не стал, — согласилась она, — но вот Волдеморт может быть способен и не на такое.

Дамблдор едва заметно вскинул брови.

— Ты разделяешь их?

— Да, — чуть помедлив ответила Джинни. — Это два совершенно разных человека.

— Уж не испытываешь ли ты симпатию к Тому?

— Нет, сэр, — быстро сказала Джинни, — Том из дневника еще не был Волдемортом, но это не значит, что он был лучше него. К тому же, того Тома из дневника уже давно не существует, и я сделаю все для того, чтобы уничтожить и Волдеморта.

Ей даже не пришлось врать — Том уже давно не походил на того безжалостного и хладнокровного убийцу из дневника, не знавшего никаких чувств, кроме страха смерти и тщеславия.

— Об этом я и хотел с тобой поговорить, — взгляд Дамблдора стал предельно серьезным. — Тебе больше не нужно заниматься поисками крестражей. Я поручил эту задачу Гарри.

Во рту у Джинни резко пересохло.

— Вы рассказали о крестражах Гарри?

— Я счел, что он имеет право знать, — кивнул директор, — в конце концов, его не просто так считают Избранным — исход нашей войны с Волдемортом во многом зависит от него.

Все возникшие вопросы Джинни задвинула на задворки сознания, решив разобраться с ними позже.

— Но что тогда буду делать я?

— Для тебя у меня будет не менее важное поручение, — Дамблдор посмотрел на нее внимательно, почти испытывающе, — ты должна во что бы то ни стало оставаться в Хогвартсе.

— Вы же не про мои результаты СОВ, сэр? — осторожно уточнила Джинни.

— Нет-нет, я ни в коем случае не сомневаюсь в том, что ты справишься с экзаменами, — покачал головой директор. — Ты должна будешь вернуться в Хогвартс в следующем году не смотря ни на что.

— Но…

— Ты знаешь самую страшную тайну Волдеморта, Джинни. Поверь, не существует места, где ты сможешь укрыть эту тайну надежнее.

Джинни выдержала строгий взгляд Дамблдора.

— Хорошо, сэр, — сказала она наконец. — Я вернусь в Хогвартс.

— И еще кое-что, — добавил директор, — если я не смогу держать с тобой связь, ты должна будешь во всем слушаться Аберфорта, хозяина “Кабаньей головы”. Он не знает многих деталей нашего дела, но я доверяю ему больше, чем кому-либо еще.

Теперь Джинни совершенно ничего не понимала.

— Но разве вы не останетесь директором, сэр?

— Разумеется, я останусь директором, Джинни, — Дамблдор повернул в руке камень, и ей показалось, что он смотрит куда-то за ее плечо, — но я не уверен, что продолжу им быть.

Он грустно улыбнулся, и Джинни была абсолютно уверена, что улыбка предназначалась не ей.

— Не буду тебя задерживать, — не отпуская камня, директор протянул ей туго закрученный свиток. — Пожалуйста, передай мое письмо Гарри.

Стоило Джинни покинуть кабинет, как спрятанные мысли обрушились на нее лавиной.

— Он прощался со мной, — с отчаянием подумала она, — он использовал камень, а значит…

— Увы, не могу внести ясность в твои догадки, — скрипнул зубами Том, — ты даже представить себе не можешь, в какой растерянности нахожусь я сам.

Тревога лишь усилилась, когда час спустя растерянная Гермиона отвела ее в сторону.

— Гарри отправился куда-то с Дамблдором, — доложила она, — и он велел нам следить за обстановкой в замке, пока их не будет. Я знаю, это совершенно не рационально, но я словно чувствую, что что-то произойдет…

— Ты права, — кивнула Джинни, — я тоже это чувствую.

Они расположились на диване рядом с Роном и Невиллом, которые изучали карту Мародеров. Сколько бы они ни искали, точки “Драко Малфой” на ней не было.

— Он в Выручай-комнате, — мрачно заключил Рон, — мы с Невиллом пойдем туда, а вы с Джинни…

— Мы идем с вами, — безапелляционно заявила Джинни.

— Кто-то должен проследить за Снейпом, — возразил брат, и она закатила глаза.

— Ты ведь и сам знаешь, что это бесполезно, — возразила Джинни, — Дамблдор доверяет Снейпу, он не сможет причинить вреда ученикам…

— Вот именно!

— Привет, — все четверо резко подняли головы и уставились на Луну. — Я увидела, что на моем галлеоне поменялась дата сбора, но Выручай-комната не открылась, так что я решила поискать вас здесь — Колин любезно пропустил меня в вашу башню. Что-то случилось?

— Отлично, Луна, сходишь с Гермионой присмотреть за Снейпом, — Джинни поднялась и с вызовом посмотрела на Рона. — Ну что, мы идем или нет?

Ей показалось, что они стояли на восьмом этаже целую вечность. Солнце давно село, и по стенам коридора ползли длинные тени. Подперев спиной холодную стену, Джинни сверлила взглядом скрытый проход в Выручай-комнату и нервно сжимала в руке палочку. Она даже не удивилась, когда из появившейся двери выглянул Малфой, державший перед собой высушенную руку.

— Спрячьтесь, быстро! — скомандовал Том, но это не помогло: слизеринец успел их заметить. Он рассыпал горсть порошка, и коридор погрузился в непроглядную тьму.

— Люмос! — яростно прошептала Джинни, но заклинание не смогло развеять мрак. — Инсендио!

— Это бесполезно, — тихо остановил ее Рон, — перуанский Порошок мгновенной тьмы не берут никакие заклинания.

Со стороны Выручай-комнаты послышался топот десятка ног, и Джинни вновь вскинула палочку, задев локтем кого-то из товарищей. Брат схватил ее за руку — получилось у него не с первой попытки.

— Стой! — прошипел он. — В такой темноте ты можешь попасть по своим же!

— Том? — мысленно позвала Джинни.

— Моя проекция тут уже давно, — ответил он, — и к сожалению, вижу я не больше вашего.

— Надо выбираться, — скомандовал Невилл, — держитесь за стены и двигайтесь медленно, чтобы не споткнуться.

Как только они снова стали различать очертания коридора, кто-то шагнул им навстречу.

— Джинни? Рон? Невилл? — голос Люпина принес неожиданное успокоение. — Что вы здесь делаете и кто из вас применил Порошок мгновенной тьмы?

Они сбивчиво рассказали ему о поручении Гарри и Малфое, который вышел из Выручай-комнаты с большой компанией. Развернув карту, Люпин сосредоточенно бегал глазами по коридорам, а затем коротко, но емко выругался. Джинни вытянула шею и увидела с дюжину точек, двигающихся в сторону Астрономической башни.

— Пожиратели в замке… — только и могла прошептать она.

Люпин махнул рукой стоявшим за его спиной аврорам и отдал указ:

— Идем к Астрономической башне, — он перевел взгляд на троицу школьников и нахмуренно покачал головой, — вам придется пойти с нами на случай, если из Выручай-комнаты появится подкрепление. Но я сразу предупреждаю: держитесь в стороне и не пытайтесь инициировать бой.

— Постойте, — Рон вытащил из кармана пузырек с золотистым зельем, — это Феликс Фелицис, Гарри дал его нам…

— Отлично, — кивнул Люпин, разворачиваясь и устремляясь вперед, — разделите его на троих, вам он будет полезнее, чем нам.

Сделав маленький глоток зелья, Джинни резко почувствовала себя в полной боевой готовности. Мандраж прекратился, и она была уверена, что сможет выйти против самого Волдеморта.

— Это очень опасное зелье, и ему нельзя доверять на сто процентов, — поспешил вернуть ее на землю Том, — я буду твоими глазами на затылке, но и сама не забывай об осторожности. Прошу тебя, Джинни!

Сквозь собственную эйфорию Джинни уловила его страх. Теперь она точно знала, что это был не только страх неминуемой смерти в случае ее гибели — Том действительно боялся ее потерять.

Оказавшись у башни Джинни осознала, что драка неизбежна. Она не могла применять темные проклятия на глазах у Ордена Феникса, ограничиваясь простыми и быстрыми боевыми чарами и защитой. Том, как и обещал, страховал ее, предупреждая об опасности. Тучному Пожирателю неприятной наружности почти удалось загнать ее в угол, но его приложил Ступефаем возникший будто из ниоткуда Гарри. Ход битвы резко переломился: их враги начали удирать. Вжавшись в стену, Джинни с недоумением смотрела, как Снейп утаскивает за руку бледного и дрожащего Малфоя.

В усеянном телами коридоре не осталось ни одного Пожирателя. Заметив неподвижного Билла, Джинни с замирающим сердцем кинулась к нему, но ее остановили руки Люпина.

— Он жив, Джинни, — бесцветным голосом произнес Люпин, — жив, но серьезно ранен. Мне показалось, что я видел чье-то тело под башней. Позови кого-нибудь из преподавателей и проверь, кто это и можно ли ему помочь.

Люпин не хотел, чтобы она видела Билла: он намеренно отсылал ее прочь. Джинни хотела было вырваться из его рук, но ее остановил голос Тома:

— У твоего брата пострадало лишь лицо, не самое приятное зрелище. А вот Поттера нигде нет. Если нам повезло, то мы найдем его внизу, и проблема с крестражем в нем решится сама собой.

Отстранившись от Люпина, Джинни покорно бросилась к лестнице, с горечью обернувшись на стонущего от боли брата. Когда она выбежала во двор, вокруг тела уже собралась толпа. Подойдя ближе, Джинни ахнула. Она скосила взгляд на Тома, чтобы убедиться, что глаза ее не обманывают, и пришла в еще больший ужас от замешательства на его лице.

— Дамблдор… мертв? — шепотом задала она вопрос в пустоту.

— И он знал, что умрет, еще когда говорил с тобой в своем кабинете, — медленно кивнул Том, пытаясь справиться со своими эмоциями, — а это может означать только одно: он уже расставил все фигуры на доске и точно уверен в исходе партии.