Не та цель. Том 2 (джен)

Сказать, что мне было страшно — это считай ничего не сказать. Представьте — вы только переноситесь в тёмное помещение и практически сразу над вашим ухом разносится громоподобный рык, угрожающий раскидать твои кишки…

Нет, я бы может мог что-то придумать, благо список изученных мной заклинаний позволял иметь некую… свободу выбора, однако Люпин был мне нужен, поэтому мне не оставалось ничего иного, кроме как надеяться на то, что тут история пошла по тому же пути, что и в каноне…

— Профессор Снейп.

Несколько мгновений палочка продолжала упираться в мою спину, и за это время я чего только не передумал… Тишина затянулась на несколько мучительных секунд, и если честно — я бы уже совсем не удивился «бомбарде», прозвучавшей за спиной…

Однако в конце концов палочка, наконец, отодвинулась, после чего в помещении раздался лёгкий щелчок, и в комнате вспыхнул тусклый, желтоватый свет от одинокой лампы, висящей под потолком.

Восприняв это за одобрение, я медленно, очень медленно обернулся, и увидел друга своего отца. Очень потрёпанного друга своего отца.

Ремус Люпин стоял буквально в двух шагах от меня. Он выглядел… измождённым. Ещё более изношенным, чем нам показывали в экранизации канона. Молодое в принципе лицо уже во всю покрывали морщины, одежда была уже несколько раз заштопанной, но надо отдать должное — чистой.

В его глазах была нарисована вселенская усталость от тяжёлой жизни, но в то же время они были невероятно живыми и проницательными. В них читалось облегчение, но настороженность полностью так и не исчезла.

— Прости за такой приём, Невилл, — сказал он, наконец, опуская палочку, голосом, куда более приветливым, чем немногим ранее. — В последнее время слепое доверие — это непозволительная роскошь. Особенно когда тебе приходит письмо от сына старых друзей, доставленное домовиком, в то время, когда все должны думать, что ты… исчез.

Я наконец смог перевести дух, мысленно ругая себя за свой испуг, после чего осторожно спросил:

— Вы… вы правда бы размазали мои кишки, если бы я ответил не правильно?

— Нет конечно, ты что… Оглушил бы и ушёл. — Люпин тяжело вздохнул и жестом указал на единственный стул в убогой, почти пустой комнатке. Сам он прислонился к грубо сколоченному столу, и сказал:

— Но на самом деле — в вопросе про боггарта ты не мог ошибиться. А если бы тот, кто пришёл ко мне ошибся, то того человека мне совсем было бы не жалко…

Я кивнул, постепенно приходя в себя после столь горячего приветствия, одновременно осматривая укрытие профессора. Комната и правда была крошечной, больше похожей на келью, чем на жилье волшебника. Книги, сложенные в аккуратные стопки, скромная кровать, застеленная хоть и бедным, но чистым бельём, да стол, на который сейчас опирался Люпин. Убого, но с достоинством.

— Я понимаю, профессор, — наконец выдавил я.

— Ремус, — поправил он мягко. — Я для тебя больше не профессор, Невилл. Говори, что случилось. Твоё письмо… от него веет отчаянием… или решимостью. Я ещё не понял.

Я глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Для начала нужно было прояснить самое важное:

— То, о чём я буду говорить, должно остаться между нами, — начал я, глядя ему прямо в глаза. — Никто. Абсолютно никто не должен знать об этом, даже… даже профессор Дамблдор.

Люпин нахмурился, а его уставшее лицо стало ещё более серьёзным. Он немного подумал, но потом всё-таки кивнул, не отводя пристального взгляда, и ответил:

— Я привык хранить чужие тайны, Невилл. Это, можно сказать, моя вторая натура. Так что можешь говорить и ничего не бояться.

«Ну-с… Будем считать, что какое-то доверие между нами установлено. Надеюсь я не ошибся в этом человеке…» — подумал я, и начал рассказ с самого основного:

— Мы с бабушкой… Не так давно мы провели ритуал наследования, и по его результатам я теперь признанный наследник рода Лонгботтомов. Полноправный.

Глаза Люпина расширились от удивления. Он явно понимал, что это значит, и понимал весь груз ответственности, что теперь лежит на моих плечах.

— Поздравляю, — сказал он осторожно. — Это большая честь и… в то же время большая ответственность. Вы очень сильно рисковали, проводя ритуал в таком… Маленьком возрасте.

— Да, ответственность это достаточно серьёзная, и я понимаю, что не могу нести всё это в одиночку, — продолжил я. — И дело даже не в политике или влиянии. Дело в самом доме, Ремус, он… он буквально разваливается на части.

И я рассказал ему всё как было, без малейших прикрас. О слабеющих защитных чарах, о пыльных, холодных крыльях, о заклинаниях на кухне, которые едва держатся, о законсервированных оранжереях, которые вот-вот рухнут…

Я говорил о Симми, который из последних сил пытается латать дыры, о гордости бабушки, доведённой до абсурда, о её «важных делах», которые сводились к поддержанию фасада благополучия.

Люпин слушал меня, не перебивая. Его лицо было непроницаемой маской, но в глазах я видел понимание. Он знал, что значит бороться с нищетой, скрывая её ото всех.

— Мне нужен кто-то, кто разбирается в древней магии, — закончил я. — Кто может провести диагностику, укрепить то, что ещё можно укрепить, и честно сказать, что уже не спасти. Мне нужен специалист, которому можно доверять, и который не станет трубить о нашей… ситуации на весь волшебный Лондон. Я подумал о вас, потому что вы были другом моего отца, и вы знаете цену молчанию.

Ремус долго смотрел на меня, а потом с тяжёлым вздохом опустил голову.

— Невилл, я… я бы отдал всё, чтобы помочь тебе, но моё обучение, в силу моей… особенности, всегда было отрывочным. Я знаю многое, но я не специалист в архитектурной или защитной магии. То, что ты описываешь… это уровень мастеров, которые учились десятилетиями. Я не смогу сделать это в одиночку.

Моё сердце упало. Я так надеялся…

— Но, — Люпин поднял взгляд, и в его глазах зажглась искра, — я знаю одного человека… Он не из Британии. Живёт в Восточной Европе, где старые магические традиции ещё сильны. Он… немного эксцентричен… Ладно, не так. Он — жуткий параноик и ненавидит толпу, внимание, вопросы.

Но он гений в том, что касается древних чар, оберегов и структурной магии зданий. Он чинил поместья куда более древние и куда более пострадавшие, чем твоё. И он — могила. Он скорее позволит себя превратить в слизня, чем раскроет секреты своего клиента. Я ручаюсь за него. Если тебе нужно, то я сведу тебя с ним.

Облегчение снова хлынуло на меня. Это было даже лучше. Посторонний мастер, никак не связанный с британским обществом, — идеальный вариант.

— Да, — выдохнул я. — Да, это именно то, что нужно. Благодарю вас, Ремус.

— Не за что, — он слабо улыбнулся. — Твои родители… они бы гордились тобой. Тем, как ты берёшь на себя ответственность.

Неловкая пауза повисла в воздухе. Мой взгляд скользнул по голым стенам, по убогой обстановке этой конуры… Даже не верилось, что друг моего отца, волшебник с блестящим умом и добрым сердцем влачил жалкое существование здесь… В этом клоповнике. И всё из-за предрассудков, и из-за клейма, которое на него наложило общество с попустительства «мудрого» Дамблдора.

— Как вы вообще… живёте? — осторожно спросил я.

Люпин проследовал за моим взглядом и обвёл комнату рукой с той самой грустной, горькой усмешкой, которую я уже видел у него на лице, после чего сказал:

— Оборотню редко предлагают что-то лучшее, Невилл. Это укрытие. Оно сухое и имеет крышу над головой. Для многих в моём положении и это — непозволительная роскошь.

Во мне что-то ёкнуло. Я вспомнил о своём плане, о деньгах, которые скоро должны были прийти ко мне от ставки… Это был риск, но я уже сделал первый шаг, солгав бабушке. Почему бы не сделать второй?

— Ремус, — начал я, тщательно подбирая слова. — Скоро у меня… появятся средства. Не фамильные, а мои собственные. Я хотел бы… я хочу предложить вам работу.

Услышав мои слова, он вздрогнул, как от удара, и его лицо обиженно вытянулось.

— Невилл, я… я не нуждаюсь в подачках. Я ценю твоё сочувствие, но…

— Я не предлагаю подачки, — перебил я его, и в моём голосе прозвучала твёрдость, заставившая его умолкнуть. — Я предлагаю работу. Настоящую. Я только что стал главой семьи, пусть пока и несколько номинально. Мне нужен… управитель. Помощник. Тот, кто будет заниматься делами, пока я учусь.

Тот, кто будет связующим звеном между мной и тем мастером, о котором вы говорите. Тот, кто поможет мне наладить контакты с поставщиками, провести инвентаризацию, составить планы. Работы будет много… Очень много. И я не могу доверить это первому встречному.

Люпин смотрел на меня с открытым ртом от удивления. Он был по-настоящему ошеломлён моим неожиданным предложением. В конце концов он взял себя в руки и с некоторым трудом и тщательно скрываемой болью произнёс:

— Но… моя проблема… каждое полнолуние…

Я просто закатил глаза с таким видом, будто он только что сказал нечто невероятно глупое, и ответил:

— Меня это не колышет, Ремус. Вы будете принимать все необходимые меры предосторожности. У нас огромное поместье с кучей заброшенных укрытий. Мы выделим вам одно из них, укрепим его… И если вы сможете себя контролировать, то все вокруг вас будут в полной безопасности.

Люпин продолжал молча смотреть на меня, и его измождённое лицо постепенно менялось. Из него уходила настороженность и обида, а на смену им приходило что-то другое — изумление, недоверие и… надежда.

— Боже правый, — тихо выдохнул он, отводя взгляд и проводя рукой по лицу. — Ты… ты становишься очень похож на него. На Фрэнка. Он всегда был таким же прямым и таким же… бесстрашным. Даже не верится, что за то короткое время, что я тебя не видел — ты так сильно изменился… Совсем ведь другой человек! Что с тобой случилось, Невилл?

В его голосе не было подозрения, лишь искреннее, неподдельное изумление, поэтому я не стал уходить в несознанку, но и правду по понятным причинам я рассказать ему не мог.

— Со мной случилась ответственность, Ремус, — сказал я тихо, после чего сразу продолжил:

— И я понял, что если я не изменюсь, то всё немногое, что осталось от моей семьи, рассыплется в пыль. А ещё я понял, что мне не на кого больше надеяться. Только на себя… В общем — обстоятельства не выбирают, — пожал я плечами, и сказал требовательным голосом:

— Итак, вы согласны? Вы будете моим управляющим?

Люпин глубоко вздохнул, посмотрел на свою бедную лачугу, потом снова на меня. В его глазах загорелся огонёк интереса, после чего он глубоко вздохнул и сказал максимально честно:

— Я… я не знаю, справлюсь ли со всеми обязанностями, но я буду стараться. Да, Невилл Лонгботтом, я согласен.

Это решение меня невероятно обрадовало. Если Люпин хоть чуть-чуть похож на того, кто был показан в каноне — я только что приобрел очень и очень ценного союзника. Это была чистая импровизация, и по итогу я получил не просто наводку на ценного специалиста, а верного и умного союзника, который будет рядом со мной в любых передрягах.

— Спасибо, Ремус, — сказал я, и мои слова прозвучали с неподдельным, почти мальчишеским облегчением. — Вы не представляете, как это для меня важно. Совсем скоро я свяжусь с вами, как только у меня будут деньги, чтобы оплатить работу того мастера и ваш труд.

Люпин кивнул, и на его усталом лице на мгновение мелькнула тень былой, доброй улыбки, после чего он предвкушающе сказал:

— Я буду ждать. И… постараюсь быть полезным.

— Вы уже полезны, и даже больше, чем можете представить, — уверенно заявил я, после чего начал прощаться:

— Спасибо за эту встречу, Ремус, но мне уже пора уходить… А то бабушка начнёт волноваться, и последствия мне очень не понравятся…

Мы обменялись последними кивками, и я снова позвал Симми. На этот раз перемещение было мягче, без колючего сопротивления. Видимо, Люпин ослабил защиту, пропуская меня обратно.

Домовик не стал изобретать велосипед, и перенёс меня по старой схеме на кухню, после чего сразу стал наводить суету около плиты, а я, чтобы не мешаться у него под ногами, отправился переодеться после своего похода за покупками.

Спустя минут тридцать наступило время ужина, и он прошёл в привычном, церемонном молчании. Августа невозмутимо восседала во главе стола, не спеша поглощая приготовленный домовиком ужин, и периодически кидала на меня тяжёлые, оценивающие взгляды.

— Итак, — нарушила она тишину, откладывая вилку в сторону. — Как прошёл твой визит в Косой переулок? Всё необходимое приобретено?

— Да, бабушка, — ответил я нейтрально, глядя на свою тарелку. — Учебники, пергамент, ингредиенты для зелий. Всё по списку. Я оформил доставку, всё должно прибыть уже завтра.

— Хорошо, — она издала короткий, одобрительный хмык, после чего продолжила:

— Никаких… происшествий не было? Привлечения лишнего внимания?

Я смотрел на неё и у меня было стойкое ощущение, что она знала. Она всегда всё знала, или, по крайней мере, чувствовала. Возможно, до неё уже долетели слухи о стычке с Малфоем, или она просто читала по моему лицу, что день прошёл не совсем так, как планировалось…

Тем не менее я решил идти до конца, и подняв на неё глаза, стараясь сохранять невозмутимость, сказал:

— Всё прошло подобающим образом, бабушка. Толпа была значительной, но я старался не привлекать к себе внимания.

Она изучала меня ещё несколько секунд, а затем снова кивнула, на этот раз с лёгким, едва уловимым намёком на удовлетворение.

— Прекрасно. Завтра нам потребуется снова посетить Гринготтс, так что будь добр подготовься соответствующе. Пришло время сделать нашу ставку.

Сердце ёкнуло от предвкушения. Наконец-то будет сделан следующий шаг в моём плане по восстановлению рода… Я обрадованно кивнул, и решил уточнить:

— Конечно, бабушка. Во сколько нам нужно быть готовыми?

Августа немного задумалась, словно решала что-то для себя, после чего всё-таки ответила:

— Сразу после завтрака. Так что не опаздывай.

— Я буду готов, — пообещал я уверенным голосом, стараясь слишком сильно не улыбаться от охватившей меня радости.

Остаток ужина прошёл в молчании. Я чувствовал, как адреналин от встречи с Люпином и предвкушение от предстоящей ставки медленно уступают место глубокой, спокойной уверенности. План сдвинулся с мёртвой точки, и уже завтра мы сделаем так, что он получит достойное финансирование.

Поднявшись в свою комнату, я не сразу лёг в постель. Вместо этого я подошёл к окну и задумчиво посмотрел на тёмные очертания садов и на скелеты заброшенных оранжерей. Теперь я смотрел на них не с отчаянием, а с холодным расчётом. Скоро здесь всё изменится. Скоро в этих стенах снова забьётся жизнь.

Перед сном я мысленно вызвал Симми и отдал ему тихое распоряжение: подготовить на завтрашний день какое-нибудь особое одеяние, которое обязательно понравится Августе. Домовик, польщённый важностью поручения, тут же исчез, торжественно обещая мне, что он не подведёт своего молодого хозяина.

Лёжа в постели, я усиленно отгонял от себя мрачные мысли по поводу интриг и врагов нашего рода. Завтра был важный день. День, когда скромный, незаметный Невилл Лонгботтом сделает свой первый шаг к настоящей независимости. И бабушка, сама того не ведая, поможет ему в этом.

С этими мыслями я сам не заметил, как провалился в свою персональную «комнату по требованию», и немного постояв на месте, представил в своих руках вторую палочку, которую приобрел для разборок с Уизерби. Чемпионат мира был всё ближе, а это значило, что у меня оставалось очень мало времени, чтобы потренироваться в наложении иллюзии чёрной метки…