Лестница кошмаров (джен)

Чжань Лиэ думал, что сборы его отец на какое-то-там-собрание совершенно неправильные. В его прошлом доме, когда прошлый отец куда-то собирался, все стояли на ушах, даже куры и свиньи: все правильно сложить, упаковать, «чтобы точно ничего не забыть». Сейчас же шиде с широкой улыбкой и не самыми смешными шутками, прямо утром перед отъездом, учил Чжань Лиэ готовить, а Бань-эр все уши прожужжала, куда стоит сходить за розовой пижмой, что прекрасно будет стоять в вазе в покоях Ванфэй.

Лиэ жил в этом доме уже месяц и ко многому приспособился, но не так, как приспосабливался до этого.

Чжань Лиэ усердно учился, отрабатывая свои кров и еду, но когда уставал, позволял себе немного побеситься вместе с близнецами. И однажды случайно умудрился залить грязью какую-то древнюю картину с изображением «Тысячелетних сосен в золоте». Но заметив, что отец с наставницей поохали-поохали да швырнули шедевр культуры в кухню на растопку, облегченно выдохнул.

Здесь не было палящего солнца и промерзлого сарая, не было соломы вместо постели и сон прерывался от пения забывшегося в зыбких грезах Юэляна, а не блеяния овец. Мужчины, в том числе и шиде, уходили на охоту за мясом и обещали через несколько лет взять Лиэ с собой. Бань-эр пряла и ткала, а так же учила наставницу вышивать. Сначала получалось плохо, но у нее сохранялось терпение продолжать, так что стежки с каждый разом становились все лучше. А еще, все вместе ухаживали за садом и огородом. Хотя овощей немного не хватало (брат Чженьчжу убегал докупать в какой-то город), тарелки были полными. И совершенно непонятно почему наставница решила, что готовить не умеет. Каждый раз внимательно следила за довольными лицами окружающих, словно ей врали, когда хвалили еду.

Единственные неудобства Чжань Лиэ заключались в волосах, которые он стал отращивать насмотревшись на отца. Они дурацки топорщились, а еще неприятно касались шеи. И в одежде. Лиэ дали, как он думал, несколько одежд, но оказалось, их надо носить все вместе. Не жарко, но тяжело. А еще наставница подарила ему поясную подвеску. Маленький кораблик из золота с кисточкой. Очень красивый, но как показало время, пояс оттягивал сильно.

Стоило только Чжань Лиэ на это пожаловать, как шиде и Юэлян громко засмеялись: «Такие подвески дарят детям, как пожелание благополучия. Корабль — мальчикам, птицу — девочкам. Ты, уже, конечно, перерос эту подвеску. Но не думаю, что она у тебя вообще была», — тогде Лиэ кольнула обида, но тут же поправил себя, что их слова правдивы. И лишь после, когда шиде нашептал ему на ухо: «Она дарит их всем своим ученикам», — широко заулыбался.

Вообще шиде был прекрасным человеком… демоном… полукровкой — в общем, принадлежность этого человека к конкретному народу Лиэ не интересовала. Самое главное, шиде был приятным. Даже очень. Прямой нос, острый подбородок, черные треугольные впалые глаза, густые, чуть вьющиеся черные волосы, аккуратно собранные изящной заколкой или в низкий хвост, широкие плечи, крепкие руки и прекрасный вкус в одежде и украшениях, широкая мягкая улыбка и серьезный, порой пугающий взгляд — «образец томного красавчика», как выразился братец И. Чжань Лиэ был полностью согласен: и с частью про «красавчика», и с чвстью про «томного». Иначе какой мужчина вместо того, чтобы собираться на какое-то-там-собрание сначала закопается носом в луговые травы, а потом будет еще час составлять букет в вазе⁽¹⁾, чтобы получить веером по макушке за свое опоздание от той, для которой цветы предназначаются, и все равно останется безумно счастливым. Верно, только «томный». Только тот, кто готов на все, лишь бы его избранница удостоила его хоть капле внимания. Во всяком случае, так объяснил брат Шань, расшифровав непонятное для Чжань Лиэ «все сложно».

Поэтому он не удивлялся, когда отец все никак не мог уйти. Хоть опаздывал, не позволял себе попрощаться с наставницей без моря поцелуев. И в чувствах даже чмокнул Лиэ в висок.

Чжань Лиэ сначала даже не понял, что произошло. Шиде встревоженно отстранился, старался не смотреть никому в глаза, уши краснели. И оглядев всех остальных, кто силой давил в себе улыбку, Лиэ тоже сделал вид, что ничего не произошло. Хотя и не понимал зачем. Но отметил, что шиде явно успокоился и смог-таки не запнувшись открыть портал.

Братец И ткнул локтем Лиэ в бок:

— Твой отец тебя когда-нибудь целовал?

Он задумался:

— Отец… — тут же раскраснелся и громко выпалил, словно старясь отрицать произошедшее. — Нет, отец меня никогда не целовал!

Лиэ смутился, осознав, что время от времени в собственной голове превращал шиде в отца. Это так просто и легко, что до этого момента Чжань Лиэ даже не задумывался⁽²⁾!

На самом деле, он желал, чтобы такой человек как шиде, был его настоящим отцом: немного грозным, временами сердитым, с несмешными шутками и неизвестно откуда взявшимися тремя кувшинами вина — чутким, заботливым и внимательным. Чтобы однажды пришел, когда Лиэ приснится кошмар, закутал в одело и позволил крепко уснуть без сновидений под широкими горячими ладонями.

— Ши… де, — голос Лиэ подвел.

Наставница утерла его лицо платком, обняла. Схватился за ее одежду, уткнулся носом куда-то под грудь. Наставница гладила его по голове:

— Кажется, немного подрос.

Лиэ уставился на ее. Чужие зелёные глаза немного дрожали, а тяжелые волосы струились водопадом, словно закрывая от внешнего мира.

— Наставница! Наставница! — Лиэ дергал ее платье, но не знал, что хотел сказать, почему текли слезы, почему горло жгло, почему руки сжимались в кулаки. — Мама⁽³⁾!

Наставница закрутила головой:

— Бань-эр, напоим его чаем.

Теперь Лиэ совершенно не сдерживал голос.

В русском языке три рода: мужской, средний, женский. Поэтому феминистивы имеют долгую историю и чувствую себя прекрасно: княгиня, царица, жрица, мельничиха, монахиняи. Вторая волна феминистивов пришла в конце XIX — начала XX века: пианистка, заведующая. Для этой волны характерно, что современная акстрисса может сказать «я актер Большого театра». Сейчас идет третья волна: авторка, блогерка, дизайнерка, президентка. Вопросов к ней много, и как вы можете понять, автор не ее сторонник.

Но если в русском языке феминистивы живут и фикционируют, то в китайском все намного хуже. Если брать тему нашего примечания, то в Китае истрически сложилось, что преподаванием занимались по-большей части мужчины. Если женщины-преподаватели случались, к ним часто относились так же, как к преподавателям-мужчинам. Поэтому использование всех мужских обращений (шифу 师父, лаоши 老师, даши 大师, сиси 西席, знаменитое в фандоме «Системы» шицзунь 师尊) возможно к женщинам. Большинство из них считаются гендернонейтральными. Даже в самой «Системе», было обращение к Ци Цинцю (женскому персонажу) как «шишу» (师叔). Точно так же в главе 3.11 Шэн Ланлэй обращался к Лю Цинге (мужчине), так что по идее Ян Исюань должен звать Цинцю не шигу (师姑) Шэнь, а шибо (师伯) Шэнь, так что «шигу» исключительно авторский произвол.

По поводу мужских обращений отсылаю читателей к статье «"Владыка-дай-мне-сил" или сборник полезной информации для фанатов китайщины» автора Мари Тюльпанка с Фикбука. Там максимально большое количество обращений, сколько автор видел на просторах интернета.

Но автор не был бы технарем до мозга костей, если бы не попытался бы разобраться в вопросе. Варианты назвать наставницу именно «наставницей» имеются. Но предупреждаю: автор подчернул все с симбиоза baidu и корявого гугл-переводчика.

1) Самое старое с точки зрения истории наименование:

Шиши — 师氏‌: госпожа-наставница, воспитательница. В то время женшины преподавали в императоском дворце (гареме) и высокородных домах нравственность (в переводе на современный этику и этикет), а так же базовые умения читать, писать, считать и может еще что-то по мелочи (какие-то чисто женские занятия: прясть, вышивать — автор не смог найти информацию).

2) Официальный титул при династиях Мин и начале Цин:

Гуйшуши (闺塾师) / Нюйшуши (女塾师) — женский/женщина + домашний учитель. Обязанности примерно такие же, как и в первом пункте.

3) Во времена Восточной Хань было принято:

Нюйшэнжэнь — 女圣人: женщина-мастер/мудрец;

4) Мужские аналоги:

Нюйсяньшэн‌ — 女先生‌;

Нюйши — 女师: женщина-учитель;

Нюйшицзунь — 女师尊.

То есть ню (女, женщина) + мужской титул.

5) Муши — 姆师: что-то связанное с преподаванием женского даосизма.

Му‌ши — 母‌师 (не путать с шиму 师母‌ (жена учителя)), но смысл точно такой же «матушка-наставница», только тут больше уклон именно в «мать». И да, 姆师 и 母‌师 — омофоны.

6) Современные аналоги «учительницы»: 女教师 нюйцзяоши, 女教员 нюйцзяоюань, 女老师 нюйлаоши — в чем между ними разница, автор не ведает.

Узнав о всем этом мракобесии, автор изначально вообще не собирался выбирать для Цинцю какое-либо конкретное обозвание, но случился Лиэ (эх, все дети непредсказуемые, даже литературные), поэтому выбирать пришлось. Остановился на муши исключительно из-за игры в иероглифы и созвучия с такой игрой у шиде. Вообще не уверен, что китайцы это поймут.

1) В древнем Китае в сутках было двенадцать часов и они длились современные два часа. Обозначались как час быка (с 01.00 до 03.00), час дракона (с 07.00 до 09.00), час собаки (с 19.00 до 21.00) и так далее.

Вернуться к тексту

2) В слове 师爹 (шиде), второй иероглиф 爹 (де) означает «отец». Лиэ в собственных мыслях временами сокращал обращение «шиде» до «де» («отец»), что и мелькало в тексте.

Вернуться к тексту

3) Логика этого сокращения та же, что и 师爹. Лиэ называет свою наставницу муши: 母‌师 (буквально «мать» + «учитель»). Сократил до му —母: мать, матушка.

Дополнение про обращения к женщинам-учителям ниже в примечаниях.

Вернуться к тексту