Грегори Гойл и кровавый ритуал (джен)

Утро следующего дня выдалось ясным, но в воздухе витала какая-то тяжесть, словно замок сам затаил дыхание. Солнечные лучи пробивались сквозь высокие витражи Большого зала, окрашивая полы в золотистые тона, а воздух был наполнен ароматом свежей выпечки и горячего чая. Я сидел за столом, механически набивая тарелку овсянкой и тостами, но мысли мои витали далеко от еды и уж тем более от школьных занятий. Философский камень — похоже это действительно не просто легенда из книг, это реальная вещь, способная перевернуть мою новую жизнь. Бессмертие, золото, а главное — возможность разорвать Непреложный обет, который жрал меня изнутри, как ржавчина металл. Но лезть туда вслепую было бы глупостью. Нет, я не хотел быть первым, кто нырнет в эту неизвестность. Мне нужно было разведать, что ждет впереди, чтобы знать, к чему готовиться. Простая разведка: пробраться, посмотреть, оценить риски и отступить, оставив основную работу Поттеру и Уизли. Они наверняка уже роют носом землю в этом направлении — Лонгботтом обещал подслушать их планы в гриффиндорской гостиной. А я заберу трофей, когда они пройдут ловушки, если такие есть. Сомневаюсь, что там есть другой выход. Конечно, Поттер мог бы стать проблемой, но я не уверен, стоит ли мне привлекать еще кого-то. Крэбб уже и думать забыл о Философском камне, его больше волновали годовые экзамены, ведь может в практике он и был твердым середнячком, но в теории плавал просто ужасно, создавая иллюзию неуклюжого и тупого обжоры. Я, кстати, тоже не отставал, периодически заваливая письменные и теоретические задания и тесты.

С разведкой я решил не тянуть. Нужно было средство для усыпления трехглавого пса — музыка, как намекал Хагрид в своих неосторожных разговорах. Флейта, зачарованная на простую мелодию, идеально подойдет. Я спустился в совятню, где царил вечный хаос: сотни сов шуршали крыльями, ухали и переминались на жердочках, а пол был усыпан перьями и пометом. Запах здесь стоял острый, смешанный с ароматом сырой соломы и земли. Моя школьная сова — старая, с потрепанными перьями и мудрым взглядом — сидела в углу, чистя клюв о жердочку. Я быстро набросал записку на пергаменте: "Мелодии Мерлина", аллея Диагон. Нужна зачарованная флейта для воспроизведения простой мелодии. Для школьных экспериментов. Оплата в конверте прилагается. Грегори Гойл." Прикрепил несколько сиклей — из-за скудности отцовского "пособия", кошель мой был бы почти пуст, но галлеоны от Лонгботтома здорово выручали. Плюс недавно отец прислал выручки от партии ингридиентов от Хагрида, не став оставлять себе ни копейки. Сумма получилась неплохой, так что позволить себе эту покупку я мог вообще без лишних размышлений.

— "Мелодии Мерлина", аллея Диагон. Нужна зачарованная флейта. И дождись сдачи. — Обратился я к сове, протягивая экспроприированое у Крэбба печенье.

Сова ухнула одобрительно, схватила письмо и взмыла в небо через открытое окно, растворяясь в утреннем тумане.

День тянулся медленно, как патока. На зельеварении Снейп хлестал нас сарказмом, заставляя варить простое зелье от простуды, а я мысленно отмечал ингредиенты, которые могли пригодиться позже. Крэбб, как всегда, путал пропорции, а Малфой фыркал, демонстрируя идеальный результат, как и Поттер в этот раз. Лонгботтом опять разлил зелье, создав небольшую панику, но мои мысли были далеко — в запретном коридоре на третьем этаже.

На уроке трансфигурации Макгонагалл опять заставияла нас превращать спички в иголки в рамках подготовки к экзаменам — простая задача, но требующая концентрации. Моя спичка упрямо оставалась деревянной, с обгорелым кончиком, пока я не представил себе острое острие; наконец, она серебристо блеснула, становясь иглой. Крэбб рядом пыхтел, его спичка лишь заблестела металлом, а Малфой опять справился первым, с самодовольной ухмылкой, будучи особенно счастливым из-за того, что опередил Грейнджер, которая где-то витала своими мыслями, невнимательно чертя что-то в своем дневнике.

— Отлично, мистер Малфой, — сухо отметила профессор, ее очки сверкнули в свете ламп. Но я едва слушал — мысли о камне не отпускали. Ладно, разведка покажет что там и как.

На травологии я и вовсе умудрился испачкать свой локоть в драконьем навозе, здорово насмешив Уизли, который явно перестал меня бояться после того, как Поттер приложил меня тем выхрем. Непорядок, да. Нужно будет научить сопляка уважению. Но это все потом.

К вечеру сова вернулась, неся аккуратный сверток в клюве. Я забрал его в спальню, пока Крэбб храпел на соседней кровати, а Малфой полировал свою палочку. Флейта была из светлого дерева, с выгравированными рунами, серебряные вставки поблескивали в свете свечей. Касание — и она ожила, издав тихую, повторяющуюся последовательность нот, словно шепот ветра в листве. Идеально. Теперь надо ждать ночи.

Когда замок затих, а часы пробили полночь, я выскользнул из гостиной Слизерина. Накидка-хамелеон, одолженная у старшекурсника за пару сиклей, обволакивала меня прохладной тканью, делая силуэт размытым в тенях. Да, пришлось немало так отвалить за несколько часов пользования этим артефактом. Но и то, не будь я вассалом Малфоя, никто был не помог мне в этом деле. В свободной же продажи подобных артефактов не было. А так, парень без проблем предоставил мне накидку, выслушав обьяснение, что я хочу подсмотреть за рейвенклоуками в душе, и хмыкнув с пониманием.

Ночной Хогвартс был другим миром: коридоры, днем полные шума и шагов, теперь казались бесконечными туннелями, я шагал как можно тише, но эхо моих шагов все равно отражалось от каменных стен, словно шепот привидений. Факелы в стойках горели тускло, отбрасывая длинные тени, которые плясали на гобеленах с изображениями древних битв — рыцари в доспехах шевелились во сне, мечи их поблескивали. Лестницы, эти капризные создания, меняли направление: одна из них, широкая мраморная, внезапно повернула влево, уводя меня не на третий этаж, а, похоже, к башне астрономии. Я выругался шепотом, спустился назад и выбрал другую — узкую, скрипучую, с перилами, украшенными резными грифонами, чьи глаза следили за мной, словно живые.

По пути я миновал портреты: несколько дамочек в розовых платьях дремали вместе за столом, бормоча что-то о вине, сэр Кэдоган на соседнем холсте храпел в доспехах, его конь пасся на нарисованной лужайке. Лишь игроки в покер все еще продолжали свою вечную игру, возле них валялось несколько пустых бутылок от скотча. Интересно, откуда они восполняют запасы нарисованного алкоголя? Или это всего лишь что-то вроде компьютерной GIFки?

В одном коридоре я замер — вдалеке показалась миссис Норрис, кошка Филча, ее светящиеся глаза сверкнули в темноте, но мантия скрыла меня, и она пошла дальше, мяукнув разочарованно. Замок дышал магией: где-то вдали часы тикали неравномерно, ускоряясь и замедляясь, а в нише статуя горгульи шевельнула крыльями, чихнув пылью. Воздух был прохладным, с привкусом камня и старых заклинаний, а льющийся через окна лунный свет серебрил полы, создавая иллюзию замерзшего озера. Ночной замок казался живым организмом — пульсирующим, загадочным, полным секретов, где каждый угол мог скрывать опасность или неожиданность.

Наконец, третий этаж: запретный коридор был спрятам за простой деревянной дверью, с табличкой "Вход воспрещен", но без видимых защитных чар. Я прислушался. Никого. Идеально, продолжим.

— Алохомора, — шепнул я, и замок щелкнул мягко, как сломанный карандаш. За дверью ждала комната — тесная, с высоким сводчатым потолком, уходящим в тьму, где паутина свисала, как седые волосы. Воздух стоял тяжелый, насыщенный звериным мускусом: запах мокрой псины, слюны и гнилой соломы, устилавшей пол. Обглоданные кости хрустели под ботинками, а стены, покрытые трещинами, казалось, сочились влагой. В центре возвышался трехглавый пес — монстр из кошмаров, каждая голова размером с бочку, с пастями, усеянными клыками, как шипами. Глаза горели желтым, словно угли в печке, шерсть на загривке топорщилась, а лапы, мощные и когтистые, царапали камень, оставляя следы. Рычание эхом отдавалось в груди, вибрацией проходя по телу, — низкое, грозное, от трех глоток сразу, создавая какофонию, от которой закладывало уши. Все это сливалось в низкий гул, от которого у псины вибрировала грудь. Тем временем его слюна капала вниз, образуя лужицы, блестевшие в полумраке. Комната казалась ловушкой: стены давили, тени шевелились, а эхо рыка отражалось, усиливая чувство опасности.

Я активировал флейту — мелодия полилась, простая и монотонная, как тиканье часов в пустой комнате. Так прошло пять минут. Наконец пес замер, головы наклонились, уши дрогнули. Рык стих, сменившись зевками: одна голова зевнула лениво, вторая — с чавканьем, третья — с вздохом. Глаза потухли, веки опустились, и зверь осел на пол, в синхронном храпе сотрясая комнату. Я подошел, мое сердце стучало, как барабан, но играть не переставал. Под брюхом пса — люк в полу, квадратный, с ржавой ручкой.

— Алохомора! — и он открылся с жалобным стоном.

Внизу была бездна — черная, как чернила, где Люмос осветил лишь пару метров гладких стен, покрытых слизью и мхом. Ни лестницы, ни веревки — просто вертикальный колодец, от которого веяло холодным сквозняком и было слышно как вдалеке капанет вода. Запах был тоже не особо, пахло как в теплицах профессора Спраут — мокрой землей и навозом.Луч палочки угасал в тьме, не достигая дна, словно поглощаемый пустотой. Прыгать — самоубийство; я мог сломать шею или угодить в ловушку. Кто знает, что там внизу? Падение могло закончиться сломанными костями или хуже. Я закрыл люк, отступая. Лучше подождать: Поттер и Уизли наверняка скоро полезут сюда — Лонгботтом обещал сообщить, когда услышит их планы. Получается забавно — они следят за профессорами, которых подозревают в попытках похитить камень, Лонгботтом следит за ними. И в конце, в идеале, я заберу камень у них, когда они пройдут ловушки. Флейта затихла, пес все спал. Я выскользнул, заперев дверь, и вернулся тем же путем, пока ночной замок шептал секреты мне в спину.

В гостинной уже давно никого не было, все разошлись по спальням, оставив недопитые напитки, недоеденные снэки, свитки з недописанными домашними заданиями. В углу мякнул было чей-то кот, сверкнув глазами в полумраке комнаты, но почти сразу потерял ко мне интерес. В спальне все было тоже спокойно — Малфой, похоже, натер-таки свою палочку до блеска и завалился спать. Крэбб так и продолжал дрыхнуть, мирно ворча что-то во сне.

На следующий день после обеда я направился к Хагриду — нужно было забрать обещанные ингредиенты. Солнце палило, озеро искрилось, а хижина лесничего стояла на краю леса, похоже еще немного покосившись за месяц. Я постучал в дверь, и она открылась с громким скрипом. Внутри царил уютный хаос: огромный деревянный стол занимал центр комнаты, заваленный кружками, хлебными корками и парой книг о магических существах; камин потрескивал, отбрасывая теплый свет на стены, увешанные сушеными травами, шкурами и странными трофеями — рогами, зубами и тому подобным. На стене также висело несколько арбалетов, одним из которых и пользовался здоровяк во время ночного похода в лес. Пол был устлан коврами из грубой шерсти, а в углу стоял гигантский стул, подходящий под рост Хагрида. Воздух был пропитан ароматом чая, дыма и земли — типичным для этого места.

Хагрид выглядел подавленным: его борода была растрепана больше обычного, глаза красные, словно от недосыпа или слез. Он жестом пригласил меня сесть, наливая чай в огромную кружку, которая в моих руках казалась ведром.

— Гойл, парень, проходи. Но... насчет ингредиентов... — начал он, вздыхая тяжело, как будто слова давались с трудом. — Дракончика-то больше нет. Норберта забрали... в Румынию, к своим. Чарли Уизли помог, хороший парень. Без него все это... не то. Так что никаких больше игридиентов, хватит с тебя и того, что уже получил. Некогда мне для тебя все это собирать.

Его голос дрогнул, эмоции на лице были как открытая книга: грусть по утраченному питомцу, который чуть не спалил ему хижину, смешанная с облегчением, что все обошлось без беды, но и с виной — ведь он чуть не навлек на школу неприятности. Хагрид опустился на стул, который скрипнул под его весом, и уставился в огонь, сжимая кулаки.

— Хагрид, подожди, — сказал я, стараясь звучать убедительно. — У Малфоя все еще есть те магические фото — доказательства с драконом на них. Разве я не должен тебя прикрывать? Мы же договорились, помнишь? Ингредиенты в обмен на молчание Малфоя и Крэбба. Я не хочу шантажировать, но... я хочу стать великим зельеваром, как профессор Снейп. Он мой кумир — мастерство, сила, знания. Эти ингредиенты помогут мне практиковаться, учиться. Без них я застряну на базовом уровне. Ты же должен понять меня, Хагрид, помоги мне. Если хочешь, я даже могу платить тебе немного. Сем'я у нас бедная. Особенно после того, как мама умерла.

Он помолчал, борясь с собой — видно было, как дергается его борода, а глаза бегают по комнате. Наконец, вздохнул глубоко и кивнул.

— Ладно, парень. Обещал — сделаю. Но только потому, что ты не треплешься и кажешься серьезным. Снейп, говоришь? Хороший пример для наследования, хоть он и... ну, сам знаешь. Дамблдор всегда хвалил его, да... Держи. — Он встал, порылся в шкафу у стены, вытаскивая мешочек с сушеными травами, чешуей и парой флаконов с чем-то. — Но осторожно, слышишь? Не навари там какой-то беды.

Я взял мешочек, благодаря его, и вышел, чувствуя прилив сил. Хагрид закрыл дверь тихо, все еще грустя по Норберту, но слово он все-таки сдержал.

Возвращаясь в замок на ужин, в вестибюле увидел двух девочек-первокурсниц — Гермиону Грейнджер и Парвати Патил. Они шли из библиотеки, болтая о чем-то. Парвати хихикала, а Гермиона улыбалась — в прошлом редкое зрелище. Я замедлил шаг, и наши взгляды встретились. Гермиона выглядела... иначе. Не как обычная первокурсница с вечно взъерошенными волосами и стопкой книг. Ее волосы были аккуратно заплетены, фигура казалась чуть более зрелой чем у сверстниц, с грацией, которая намекала на взросление, правильно подобранная одежда и легкий макияж лишь подчеркивали это. И сумка — не набитая до отказа томами, а легкая, с парой свитков. Она выглядела довольно привлекательно, довольно сильно отличаясь от прошлогодей зубрилки — щеки слегка румяные от прогулки, глаза яркие. Я поймал себя на мысли, что в этом теле, с воспоминаниями Виктора, такие вещи замечаешь острее. Не время для этого, — одернул я себя, но кивнул им, поняв — они увидели, что я на них смотрю

— Гойл, — сказала Гермиона нейтральным тоном. — Идешь на ужин?

— Ага, — буркнул я, отводя глаза в сторону. Парвати фыркнула, и они прошли мимо, но я отметил: в этом мире даже Грейнджер уже не была такой уж зубрила, как казалось раньше.

В Большом зале ужин был в разгаре: столы ломились от блюд — жареное мясо с хрустящей корочкой, овощи в соусе, пироги с золотистой коркой, супы в глубоких мисках, испускающие пар, и десерты, манящие глазурью. Свечи парили под потолком, отражаясь в кубках с соком, а гул разговоров смешивался с смехом. Я сел с Малфоем и Крэббом, набивая тарелку — говядина, картошка, салат. Малфой жаловался на уроки, Крэбб жевал молча, а я размышлял, невольно наблюдая за Поттером через зал краешком глаза.