В дыму и пламени (джен)

В сезон летних отпусков дядя с тётей улетели в Испанию — погреться на солнце. Дома-то давно уже стало по-осеннему зябко и сыро. Рэми остался присматривать за домом и животными, и работу над беседкой отложили до возвращения дяди. До тётушкиного юбилея полно ещё времени — успеют доделать.

А пока Ивар решил закончить столик и стул для Эйнара. На выходных время нашлось. Эйнар, кажется, был в восторге. Ходил вокруг да около, изучал. А после натащил игрушек и расставил на столике.

Ивар улыбнулся и присел перед ним на колено.

— Пользуйся. Для тебя старался.

Эйнар внимательно слушал, склонив голову на бок, а после обхватил его руками, прижался головой к плечу. Ивар неловко растрепал ему волосы. Видно, Эйнар так «спасибо» говорит. Он вообще-то оказался тактильный и ласковый. А прежде Ивар этого не замечал.

Столик сразу опробовали. Ивар купил сыну водную раскраску. Когда они с Уббой катались на машине, Эйнар видел такую у Миккеля и, похоже, заинтересовался. Толстый фломастер ему удержать было проще, чем карандаш или кисть. И рисунки получались, не требуя никакого мастерства. Эйнар уселся за столик с серьёзным видом, Ивар вручил ему фломастер и показал, как раскрашивать. И Эйнар увлечённо принялся за дело, а когда закончил, гордо продемонстрировал Ивару рисунок. Ярких мультяшных животных. Ивар и похвалить догадался, не Рембрандт, конечно, но так надо ведь с чего-то начинать.

— Молодец, хорошо получилось.

Эйнар просиял в ответ. Он, кажется, не такой и глупый, как Ивар считал раньше. И занятия помогали — что-то у него стало получаться. Но для развития речи, видно, нужно больше времени. Не то чтобы, они куда-то тропились. Понимать друга как-то же научились.

В следующее воскресение Ивар заглянул на Мессу вместе с Эйнаром. К началу не поехали. Вряд ли Эйнару хватит терпения так долго вести себя тихо. Не хватало ещё, чтобы он в церкви начал орать. Пришли под конец, Ивар познакомил его с отцом Стефаном. На счёт крещения договорился на начало октября. Осталось только крёстного найти. Впрочем, за этим дело не встало. Кого позвать, если не брата? Бальдр не особо-то верующий, да и не католик вовсе — крещён в протестантской вере. Наверное, к лучшему, что выбирать не пришлось.

В середине августа Убба с семьёй вернулись из отпуска. Подарки им привезли и в гости звали. У брата как раз день рождения был на днях. Отметили с опозданием, тихо и по-семейному. Ивар ночевать остался: выделили им с Эйнаром место в гостиной. Поздним вечером, когда разъехались гости, а дети давно уже спали, Ивар позвал брата на кухню. Состроил серьёзную мину, будто бы что-то стряслось.

— Есть разговор.

— Что такое? — растерянно спросил Убба, когда они устроились на кухне.

Ивар чуть помедлил, постучал зажигалкой по столу, собираясь с мыслями.

— Я хотел… предложить тебе быть крёстным у Эйнара. Если ты не против, — неловко улыбнулся Ивар и поднял сияющий взгляд. Однако в душе пощипывали сомнения. А ну как Убба не согласится? Это большая ответственность для того, кто готов её нести. А у Уббы и своих детей полно.

Убба сразу просветлел и кивнул.

— Конечно! Я очень рад, это большая честь.

Ивар облегчённо выдохнул:

— Спасибо, — и усмехнулся: — Признаюсь, запасного варианта у меня не было.

Убба только головой покачал, конечно же, сообразил, что это шутка.

— Ты много сделал для Эйнара, и для меня, — заключил Ивар и, поднявшись, сунул в зубы сигарету, взялся за ручку двери, ведущей во внутренний двор.

Убба тоже встал следом.

— А когда же крестины?

— Третьего октября. Я договорился с отцом Стефаном. На беседы ещё надо походить, исповедь… Ты сам знаешь, — торопливо добавил Ивар и озвучил даты. — Сможешь?

— Да, разумеется, — серьёзно ответил Убба. Ответственность — конёк Уббы. Уж на кого, а на младшего брата всегда можно положиться. И крёстный из Уббы выйдет куда лучше, чем Ивар. Эйнару повезло!

* * *

В конце августа в деревне Викхаммер⁽¹⁾, расположенной на берегу Тронхейм-фьорда проходил традиционные фестиваль плотницкого искусства. Ивар, бывало, ездил раньше (всего-то шестнадцать километров от Тронхейма) полюбоваться на разные деревянные скульптуры. Но самому поучаствовать не доводилось.

В этот раз отправились вдвоём с Бальдром. И, к счастью, без Норы. У них там с бабушкой какие-то дела. Эйнара Ивар оставил с Региной. Благо, та согласилась присмотреть за ним вы входные. Детских развлечений, по крайней мере, для таких мелких, на фестивале не было. А для детей постарше сделали верёвочный парк. Когда Эйнар подрастёт, можно будет свозить его сюда. Правда, он всего боится… Ладно, всему своё время.

В первый день отправились в средневековую деревню викингов. Конечно, большая часть построек была воссоздана уже в наше время, но, тем менее, зрелище оказалось любопытное. Люди в средневековых костюмах изображали местное население, занятое своими привычными делами. Ловлей и заготовкой рыбы, выделкой шкур, прядением и изготовление различных инструментов.

Вечером побродили по деревушке и полюбовались видами, открывающимися с берега. В местный бар завернули, а после заночевали в гостинице.

В летний сезон здесь полно рыбаков и туристов, которые приезжают наслаждаться красотами природы и рыбалкой. Ну, а кто-то на плотницкий фестиваль, как и они.

На фестивале плотники со всей страны представляли свои поделки. В основном деревянные скульптуры или панно. Была даже модель драккара! Различные животные, мифологические персонажи, а ещё модель ретро-автомобиля, которой Бальдр выразил особенное восхищение. Они долго бродили по территории, после зашли перекусить в кафе.

— Что тебе больше всего понравилось? — с любопытством спросил Бальдр.

Ивар задумчиво почесал подбородок.

— Драккар, наверное, а ещё Пегас.

Бальдр усиленно закивал.

— А мне панно с Фенриром и Тюром⁽²⁾, ну, ещё модель городка и машина. Да вообще всё красивое! — воодушевлённо взмахнул руками он, чуть не опрокинув стаканчик с кофе. — Давай, в следующем году тоже поучаствуем!

Ивар быстро кивнул.

— Давай, я сам давно хотел, да всё как-то времени не находилось. Надо придумать, что делать будем.

Бальдр смешно наморщил лоб и потёр переносицу. Они — ровесники, но ведёт он себя порой, как мальчишка. Верно, это и подкупало. Ивар не привык выражать эмоции так бурно, но его всегда тянуло к открытым людям.

— Я знаю! Давай дракона?

Идея Ивару понравилась, и они даже начали прикидывать, как изобразить дракона. Ударили по рукам. Впереди целый год, можно воплотить задумку в жизнь.

* * *

В Тронхейм вернулись к вечеру на пригородном поезде. Впечатлений хватало, и настроение было хорошим. Регине Ивар привёз сувенир из поездки: маленькую деревянную модельку драккара. Завернул по пути в цветочный магазин и купил букет из белых и розовых хризантем. Регина любит цветы, но ей так редко кто-то их дарит.

Отец, помнится, своих женщин цветами баловал и комплименты умел делать. С матерью они как раз и познакомились в цветочном магазине. Она флористом работала. Ивар даже смутно помнил, что когда-то приходил к ней в магазин.

С Региной же отец познакомился на речной экскурсии. Отец сумел её обаять своими рассказами, комплиментами, обворожительными улыбками. Они даже жили вместе какое-то время, то есть, отец-то на два фронта играл, о чём ни Ида, ни Регина до поры до времени не знали. После рождения Уббы Ивар часто гостил у Регины. Но тогда они с отцом уже расстались.

Признаться, Ивар втайне мечтал, чтобы они сошлись снова. Регина на Иду совсем не походила — в её доме Ивар не чувствовал себя чужим. В детстве о своём желании он сказать не осмелился, а когда подрос, понял, что это вряд ли возможно. Но однажды желание сбылось, хотя и не совсем так, как Ивар себе представлял.

Было ему тринадцать. Поздняя осень, Ивар возвращался с тренировки. От стадиона до школы минут сорок, если пешком. Автобус ждать не хотелось, да и погода стояла хорошая. Отчего бы не прогуляться?

В парке привязался какой-то урод из старших классов. Темно было, Ивар толком не разглядел. Денег хотел, говорил он невнятно. Пьяный, может? Удалось его отпугнуть деревянным мечом. Хулиган покачался на пятках и мотнул головой.

— Дерзкий, — протянул он и сплюнул.

— Отвали, козёл!

Тот, и правда, сделал вид, что потерял к нему интерес. А Ивар опустил руки. Дурак! И тут же получил кулаком в лицо, полетел на землю. Деревянный меч укатился в траву. Наверное, всё бы закончилось плохо, но тут подоспел какой-то дед с овчаркой на поводке и спугнул хулигана.

— Сейчас полицию вызову! — пригрозил дед хулигану в спину, и того, будто ветром сдуло. А Ивару подал руку и проводил до лавки. — Ну как ты там, парень, живой?

Ивар, прикусив губу, кивнул. Голова ужасно кружилась, а по лбу стекала тёплая и липкая кровь. Руки дрожали и внутри всё заледенело. Боли, как ни странно не было. Пожалуй, если бы он остался один, то разревелся бы от обиды и страха. Но перед незнакомым дедом было стыдно. Тот нашарил в кармане мятый платок и протянул Ивару.

— Да-а, разукрасил он тебя, дай боже! — протянул дед. — Давай-ка врача вызовем.

— Не надо, — тяжело сглотнув, отказался Ивар. — Спасибо, я домой пойду.

Дед с сомнением крякнул и покачал лохматой головой.

— Далеко живёшь? Мы тебя с Рексом проводим, — дед вновь его оглядел, подслеповато щурясь. — Или лучше твоим родителям позвоним, пусть они за тобой приедут.

Кому звонить-то? Ивар совсем растерялся. Отец, конечно, в рейсе. Дядя на дежурстве. Тёте? Она дома с трёхлеткой. Ивар тяжело вздохнул и прикусил губу, платок уже весь промок, щипало бровь, и голова разболелась вдобавок.

Регина примчалась на такси минут через двадцать. И если всё это время удавалось как-то держаться, то, увидев её, Ивар закрыл лицо руками. Слёзы хлынули, не спрашивая разрешения. И стыдно было, и просто противно и неловко.

Регина тут же прижала его к себе, ласково погладила по голове и отняла от лица ладони.

— Бедный ты мой, — потрясённо вдохнула она.

Дед ей сам всё рассказал. Его звали Ингвар — как дядю. Регина его, конечно, поблагодарила за спасение и помощь, а после помчались в больницу. В центре скорой помощи рану обработали, заклеили пластырем и велели остаться на ночь.

Ивар мужественно делал вид, что вовсе ему нестрашно. Но на самом деле было, конечно, жуть! Регина его обняла, погладила по спине, и он совсем размяк.

— Ты… езжай домой, — задержав дыхание (снова подступали слёзы) выдохнул Ивар. — Убба там… А я один останусь.

Регина отстранилась, коснулась его лба мягкой ладонью и покачала головой.

— Вот ещё! Не выдумывай. За Уббой соседка присмотрит, я ей сейчас позвоню. Врач сказал, надо ночь понаблюдать, и, если всё хорошо, они тебя завтра отпустят.

— Не хочу здесь спать, — виновато признался Ивар.

— Потерпи, милый. Всё страшное уже позади. Давай, я куплю воды. Хочешь есть?

Ивар покачал головой, а Регина торопливо кивнула и пообещала, что скоро вернётся. Ивар остался в палате один. Стыдно было ужасно, и, на самом деле, всё ещё плохо. Голова болела. Регина ведь совсем не обязана с ним сидеть. У неё свой сын есть, и свои дела, которые ей пришлось отложить ради него. Ида бы чёрта с два приехала. А если бы и приехала, ещё орала, что он придурок такой и сам виноват. Как же по-идиотски всё вышло! И меч остался в парке… Ивар совсем про него забыл.

Регина с ним сидела всю ночь, утешала и успокаивала. Удалось даже уснуть. А на утро опустил домой. Регина дяде позвонила, и тот их отвёз. Она взяла выходной на этот день, отвела Уббу в школу, а дядя поехал домой отсыпаться после дежурства. Ивар слышал, как они беседовали на кухне. Дядя предлагал его к себе забрать на время больничного. Но Регина сказала, что ей вовсе не в тягость. Вскоре они остались вдвоём. Регина испекла яблочный пирог к обеду.

— Я посуду помою, — вызвался Ивар, чтобы быть хоть в чём-то полезным.

Регина махнула рукой.

— Отдыхай, врач сказал, что нужен постельный режим. В школу я позвонила.

Ивар потоптался на месте, потупил взгляд.

— Извини, что так всё вышло. И… я понимаю, что у тебя своих забот полно, а ещё я навязался.

Регина покачала головой, подошла и взяла его за руки.

— Что ты, Ивар. Не за что извиняться. Ты ведь мне не чужой.

От горячей благодарности снова слёзы подступили. Ивар сделал глубокий вдох и усилием воли загнал их внутрь.

— Голова всё ещё болит? — участливо спросила Регина.

— Ну, немного, — признался Ивар.

— Хочешь, я тебе почитаю? — предложила она. — Скучно, наверное, просто так лежать.

Ивар поспешно кивнул. Пусть он слишком большой для чтения со взрослыми, но вообще-то ему и в детстве никто не читал. Матери как-то не до того было, отцу — тем более. А когда жил у дяди с тётей, то уже и сам научился, неловко было просить. Детство закончилось слишком быстро, и порой он завидовал Уббе, у которого всё ещё впереди. И которому можно не стесняться ни слёз, ни потребности во внимании и ласке.

* * *

Когда Убба пришёл из школы, они немного поиграли в гонки на игрушечном треке, а после Ивар валялся на диване в детской, музыку слушал в наушниках. И как-то незаметно заснул.

Утром приехал отец. Он вернулся из рейса, и Регина ему позвонила. Рассказала, что приключилось. Ивар, признаться, был благодарен, что не пришлось самому объяснять. Нет, отец вряд ли бы стал ругаться. Но как же всё вышло глупо! И меч жалко. Можно, конечно, сделать новый, но всё равно обидно.

Отец с Региной долго о чём-то беседовали на кухне. Убба был в школе. Ивар снова слушал музыку, листал старый фотоальбом, который обнаружил в книжном шкафу. Регина там совсем молодая, кажется, старшеклассница, потом студентка. А вот они с отцом на набережной улыбаются в объектив.

Дверь отворилась, отец вошёл в комнату. Ивар отложил альбом в сторону и вынул наушники.

— Ну, как ты, сынок? — спросил отец, устроившись рядом.

Ивар молча прислонился головой к его плечу. Отец печально вздохнул, тоже помолчал, а после отстранился и заглянул ему в лицо.

— Ты того парня помнишь?

Ивар покачал головой.

— Темно было, и как-то всё быстро произошло…

Отец снова вздохнул и поджал губы.

— Ты маловат ещё, чтобы гулять одному так поздно. Мало ли всякого сброда болтается по улицам.

Ивар прикусил губу и отвёл глаза.

— Ты думаешь, я трус? Надо было с ним драться, но я… Я не испугался, честное слово! Просто растерялся, — пристыженно признался он.

Отец тряхнул головой и стиснул за плечи.

— Боже ты мой, так вот в чём дело! Регина сказала, что ты смурной ходишь, ничего ей не рассказываешь. Все проблемы кулаками не решить, и отступить было гораздо умнее. Это вовсе не трусость.

Ивар поднял недоверчивый взгляд.

— Правда?

— Ну, конечно! Это ведь не ваша игра, у того дурака мог быть нож, а не деревяшка.

Ивар чуть подумал и серьёзно кивнул. Отец его обнял, погладил по голове.

— Всё хорошо, сынок, ты всё сделал правильно.

На душе, и правда, стало легче.

Когда Убба вернулся из школы, пошли втроём в парк. Отец остановился у Регины на пару дней. Ночевал на диване в детской. Убба, правда, жаловался, что папа храпит, но Ивар не слышал. Он засыпал быстрее.

Вечерами играли в настолки, как-то даже сходили в кино все вместе. Отец помогал Регине на кухне. Он готовить вообще-то любил. Было так здорово, будто они настоящая семья! Ну, нет, Ивар, разумеется, понимал, что всё это не навсегда.

Убба простодушно спросил у Регины, когда отец ушёл в магазин:

— А папа с нами теперь будет жить?

Ивар посуду мыл на кухне, замер с тарелкой в руках. Уббе всего шесть — он, наверное, ещё не во всём разобрался. Ивар и сам не до конца понял, что у них Региной произошло. Однако знал, что отец её сильно обидел. Может, врал ей, как Иде?

Регина ласково улыбнулась и взяла Уббу за руки.

— Нет, малыш, он только погостить приехал на пару дней.

Убба кивнул, поджав губы, и посерьёзнел.

— Может, ты всё-таки его простишь?

— Если бы всё было так просто… — вздохнула Регина. — У него своя жизнь, работа, и он не может быть всё время с нами. Но он вас обоих очень любит.

Что ж, то были прекрасные пять дней, когда они все могли почувствовать себя одной семьёй. Но хорошее не может длиться вечно, рано или поздно приходится возвращаться в реальность.

* * *

Вспоминая те дни, Ивар думал о том, как же сильно отличаются Регина и Ида. Для Иды он костью в горле встал, Регина же приняла, как родного. Быть может, зря он приравнял Хильду к Иде? Уж та на что истеричная баба! Хильда такой никогда не была и вряд ли станет. Может, и с Эйнаром у них бы сладилось? Но теперь уже не узнать.

Время шло: закончилось лето, а сентябрь выдался неприлично теплым солнечным, лишь изредка капризно брызгал дождём, будто напоминая, что он всё-таки осень. И прошёл в повседневных хлопотах. Дядя с тётей вернулись из отпуска. К концу месяца успели и беседку отстроить. Вот уж тётушка обрадовалась! Восторгалась, расцеловала их с дядей. Подарок ей угодил!

Приближался день крещения. Ну, а ещё ближе — день рождения близнецов. Они чуть запоздали и отклонились от прогноза врача почти на неделю. Двадцать седьмого числа Убба позвонил утром, радостно объявил, что сыновья появились на свет. Имена им дали Расмус и Каспер.

В больницу Ивар не стал заезжать — там и так желающих полно — поздравил по телефону Уббу и Стеллу. Долго думал, чего бы им подарить. Деньги, понятно, пригодятся. Но хотелось и что-то особенное.

Манеж для близнецов решил смастерить. Им, конечно, ещё рановато, но, когда ползать научатся, пригодится. Будет памятный подарок от дяди. Хотя, это скорее для Уббы со Стеллой. Близнецы вряд ли запомнят. Неважно — главное, что от души.

Выпиливая боковины, Ивар поймал умиротворяющий настрой, к которому так долго стремился. И вроде всё на своих местах, но какой-то детали всё ещё не достаёт. Знать бы, какой…

1) Это деревня реально существует. Исторически Викхаммер был один из первых найденных поселений викингов.

Вернуться к тексту

2) В германо-скандинавской мифологии — однорукий бог чести и войны. Тюр лишился руки, когда асы решили сковать огромного волка Фенрира волшебной цепью Глейпнир. По одной из версий, Тюр вложил свою руку в пасть Фенрира в знак отсутствия недобрых намерений. Когда волк не смог освободиться, он откусил руку Тюра.

Вернуться к тексту