Потерянные (джен)

Зима 2031 года.

Лос-Сантос.

Кафе «У Джо» было именно таким, как помнила Грейс. Маленькое, уютное, с красными кожаными диванчиками и запахом свежей выпечки. Место, где благопристойные семьи завтракают по выходным. Джек специально выбрал его, чтобы напомнить о той жизни, которую он пытался ей дать.

Он сидел за столиком у окна, перед ним стояла чашка кофе. Дешёвый костюм и потрёпанный галстук казались неуместными, видимо, он приехал прямо с задания. Но даже в этом ужасном образе сутенёра Джек умудрялся выглядеть как выпускник частной школы. Высокий, подтянутый, с правильными чертами лица и той особой уверенной осанкой, которую можно приобрести только в дорогих колледжах. Русые волосы всегда идеально уложены, зелёные глаза излучают доброжелательность и превосходство одновременно. Улыбка, от которой млели все секретарши в офисе, белоснежная, рекламная, чуть снисходительная.

Джек был воплощением американской мечты — красивый, успешный, с безупречной родословной и блестящим послужным списком. Именно поэтому он так бесил Грейс. В его мире всё было просто: есть правильное и неправильное, чёрное и белое. А она никак не вписывалась в эту простую схему.

«Как манекен из витрины, — подумала Грейс, — красивый, но пустой внутри».

— Грейси, — он встал, собираясь её обнять, она быстро скользнула на место напротив.

— Джек.

— Ты всё такая же дикая, — он улыбнулся.

— А ты всё такой же... — она осеклась, заметив официантку. — Неважно. У меня проблемы.

— Может, сначала кофе? — он махнул рукой официантке. — Как раньше, двойной эспрессо без сахара? Помню, ты ещё любила здешние круассаны.

— Кто-то пытается меня убить, — перебила она.

Его улыбка дрогнула:

— Это потому что ты всё ещё занимаешься... этим?

— Нет. Кто-то следит за моими поисками.

— Поисками? — он подался вперёд. — А ты что-то ищешь?

— Слушай, — она понизила голос, — мне просто нужна информация. Ты можешь помочь или нет?

Джек разглядывал её. Она почти не изменилась за этот год, всё та же настороженность во взгляде, та же готовность сбежать в любой момент. Грейс кратко объяснила, какого рода информация ей нужна.

— Могу помочь. При одном условии.

— Каком? — она сразу напряглась.

— Поужинай со мной. В пятницу. В нормальном ресторане.

Грейс стиснула зубы:

— Ты серьёзно? Типа… Шантажируешь меня свиданием?

— Называй как хочешь. Но если хочешь моей помощи...

— Боже, как же ты меня бесишь, — процедила она, но тут же взяла себя в руки. — Ладно. Один ужин.

— Прекрасно! Я знаю отличное место...

— Ты пришлёшь адрес, — она встала. — И Джек... это просто ужин. Ничего больше.

Он смотрел, как она уходит, лавируя между столиками. Может, она наконец поняла. Может, готова измениться.

Грейс села в машину и с силой ударила по рулю. Как она могла так влипнуть? Почему из всех людей ей пришлось просить помощи у этого самодовольного придурка, который до сих пор думает, что может её «спасти»? Но выбора не было. Она должна найти отца. И если для этого придётся потерпеть один вечер нотаций Джека о правильной жизни... что ж, она справится.

* * *

Марчелло стоял посреди маленького бара, где собирались местные музыканты. Барбара маячила за его плечом, нервно теребя рукав куртки. Змей, высокий парень с синими дредами, внезапно прищурился, разглядывая Марчелло внимательнее:

— Погоди-ка. Я тебя знаю. Ты...

— Не надо, — тихо, но твёрдо оборвал его Марчелло.

Они отошли в угол бара. Барбара села и осталась за столиком, но не сводила с них глаз.

— Вот это поворот, — Змей покачал головой. — Сам Марчелло Вер...

— Я сказал — не надо, — в голосе Марчелло появилась сталь. — Сейчас я просто Марк. И у меня есть причины оставаться просто Марком.

Змей ещё раз внимательно посмотрел на него, потом кивнул:

— Лады. Но это многое меняет. Деньгами тут просто не купить инфу. Ну и что ты теперь будешь делать, звёздочка? — усмехнулся он. Его группа Lost Angels контролировала большинство андеграундных площадок в городе. — Думал, мы забыли, как ты нос воротил от наших концертов? Значит так, — продолжил он громче. — Хочешь инфу о Розенберге — будет баттл. Ты против меня. Голосуют люди в баре.

— Так. Если я выиграю?

— Если выиграешь, расскажу, где видели твоего адвоката последний раз. А если проиграешь, споёшь на нашем благотворительном концерте. Бесплатно. И все узнают, кто ты. Вот уж будет веселье. Прикинь: Версетти снизошёл до нас.

— Когда?

— Завтра в десять вечера. Даю тебе сутки на подготовку.

— Почему, что за поблажки?

— Я хочу, бля, настоящий баттл, а не какую-то херню. Хочу победить тебя, когда ты в форме, — Змей усмехнулся. — К тому же, если кто-то из моих догадается, кто ты, они захотят услышать что-то стоящее.

Когда они вышли на улицу, Барбара схватилась за голову:

— Он тебя узнал, да? Блин, это всё усложняет...

— Или упрощает, — задумчиво произнёс Марчелло. — Теперь у меня есть время подготовиться. И я знаю, что спеть.

— А если проиграешь?

— Тогда придётся рискнуть, — он пожал плечами. — У меня всё равно нет выбора. Мне нужна эта информация.

Они пошли по ночной улице. Марчелло, погружённый в свои мысли, и Барбара, которая не могла сдержать возбуждения от предстоящего события.

— А ведь здорово, что у тебя появился шанс снова спеть.

Марчелло промолчал, внутри что-то дрогнуло. Он и правда соскучился по сцене. По той свободе, которую давала музыка. По тем временам, когда пел для себя, а не для публики. До того, как стал «звездой». До того, как всё полетело к чертям.

* * *

— Ну и где мы возьмём всё необходимое? — Барбара обвела взглядом полупустой бар чуть позже ночью. — У этих раздолбаев даже нормальных колонок нет.

— Сами найдём, — ответил Марчелло. — Не впервой.

Грейс приехала за Барбарой и посигналила. Барбара потянула Марчелло за собой. Оба сели в машину и кратко рассказали новости. Грейс пыталась выгнать Марчи, но Барбара не давала.

— О! — Барбара просияла. — Рени! Ты же придёшь послушать? Будет круто!

Грейс фыркнула:

— Я похожа на человека, который ходит по барам слушать местные группы?

— Да ладно тебе, — Барбара легонько пихнула её локтем. — Тебе полезно развеяться. А то сидишь вечно такая напряжённая...

Телефон Грейс завибрировал. Очередное сообщение от Джека: «Не забудь про ужин. Я заказал столик в...».

Она раздражённо заблокировала экран.

— Я помогу вам с аппаратурой.

Барбара удивлённо присвистнула:

— Вау, кто-то решил стать человеком?

— Ротик свой закрой, — беззлобно огрызнулась Грейс. — У меня есть пара знакомых, которые могут одолжить нормальное оборудование.

Пока они ехали забирать аппаратуру, Грейс искоса наблюдала за Марчелло. Он выглядел одновременно взволнованным и уверенным.

— Выёбывался на другие группы, значит? — уточнила она с усмешкой.

В его глазах мелькнула знакомая версеттиевская надменность:

— Я ж Версетти. Выёбываться у нас в крови.

— Господи, — простонала Барбара с заднего сиденья, — только не говори, что ты был одним из тех снобов, которые не здороваются с простыми смертными.

— Ну… — он запнулся. — Дед считал, что нужно держать марку. После побега я быстро усвоил урок, что никто мне ничего не должен, не волнуйся. Попридержу снобизм.

После часов возни с аппаратурой и бесконечных репетиций они выбрались на крышу. Зимнее солнце поднималось, чтобы начать новое утро, окрашивая город в тёплые оттенки. Они молчали, наблюдая, как внизу течёт неспешная жизнь. Выходной день, никто никуда не торопился. Где-то вдалеке лаяла собака, ветер доносил обрывки чужих разговоров.

— Кого ты ищешь? — вдруг спросил Марчелло. — Я вот, если опустить Розенберга, отца. Ну, подход к нему.

— Ищу одного человека.

— Какого-то мужчину?

— Не важно. Суть не в том, кого. Главное, зачем.

Марчелло снял кожаную куртку, расстелил её на бетоне крыши и лёг, закинув руки за голову. Небо над ним казалось бесконечным.

— И зачем?

— Если честно, я сама уже забыла чёткую цель, — ответила она. — Просто я чувствую, что мне необходимо это сделать, чтобы жить дальше, двигаться.

— А если этого человека уже нет в живых?

— Даже если так, я хочу убедиться. Лично, — её зубы скрипнули.

— Ладно тебе, расслабься хотя бы сегодня.

В его голосе было что-то спокойное и надёжное, от чего действительно хотелось отпустить все тревоги. Грейс легла рядом, оставив между ними небольшое расстояние. Над ними плыли облака, подсвеченные утренним солнцем.

«Это самые красивые облака за последние несколько лет», — подумала она, и ей не хотелось никуда бежать, хотелось просто смотреть.

* * *

Марчелло придирчиво изучал своё отражение в зеркале гримёрки. Тёмные волосы уложены, каждая прядь на своём месте. Лицо гладко выбрито. Чёрная шёлковая рубашка с закатанными рукавами подчёркивала смуглую кожу, брюки и кожаные ботинки дополняли образ. Он выглядел как звезда с обложки журнала, случайно забредшая в андеграундный бар.

— Какой гладкий! — присвистнула Грейс, прислонившись к дверному косяку. — И долго ты таким пробудешь?

— Часа три, — он одёрнул рубашку. — Что? Я же итальянец.

Грейс закатила глаза, но не смогла сдержать улыбку. На ней были тёмные джинсы, белая майка и кожаная куртка, волосы собраны в хвост. Никакого оружия, что давало странное чувство свободы.

Они с Барбарой заняли столик у стены, подальше от толпы. Барбара, непривычно элегантная в чёрном платье, которое явно одолжила у кого-то из персонала, уже успела заказать бутылку виски.

— Ставлю сотку, что наш мальчик порвёт этот зал, — она подмигнула Грейс.

— Я не участвую в очевидных пари.

Когда Марчелло вышел на сцену, в баре стало тише. Даже те, кто пришёл поддержать Змея, не могли оторвать от него взгляд. Он излучал особую энергию, словно родился для подобных моментов. Версетти взял гитару и на мгновение прикрыл глаза. Первые аккорды были тихими, почти интимными. А потом его глубокий баритон заполнил пространство. Он пел не ту попсу, которую все ожидали от «богатого мальчика». Это была история о потерянном доме, о призраках прошлого и поисках себя. Грейс не сразу поняла, что забыла, как дышать.

Бар затих. Бармен перестал протирать стаканы, замерев с полотенцем в руках. Марчелло забыл, где находится, он был где-то в своей песне и в своей истории. Когда последняя нота растворилась в воздухе, несколько секунд стояла абсолютная тишина. А потом бар взорвался аплодисментами. Змей вышел на сцену, качая синими дредами:

— Неплохо, звёздная принцесска. А теперь смотри, как это делают настоящие панки.

Его песня была злой и резкой. О системе, несправедливости, борьбе. Толпа качалась в такт, некоторые подпевали знакомые строчки. Он был чертовски хорош. Когда дело дошло до голосования, бар разделился почти поровну. Решающий голос оказался за старым барменом.

— Маркуша, — проворчал он. — Потому что я, блять, прослезился, а со мной такого лет тридцать не было.

Змей рассмеялся и протянул Марчелло руку:

— Заслужил, принцесска. Больше не зазнавайся. Кстати, о твоём адвокате... — он понизил голос. — Его видели в клинике «Тихая гавань» пару недель назад. А потом он смылся куда-то в сторону Лас-Вентураса, поищи у казино, там такие нарики, как этот Кен, ошиваются часто.

Барбара радостно визжала и обнимала всех подряд. Грейс просто улыбалась, наблюдая, как Марчелло пожимает руки и принимает поздравления. В кои-то веки он выглядел по-настоящему счастливым.

— Эй, красавчик! — крикнула Барбара. — Иди к нам, отметим!

— Сначала надо разобрать аппаратуру, — начал Марчелло, но его перебил Змей.

— Забей, мои ребята всё сделают. Отвезут куда скажешь. Ты заслужил праздник, — в его глазах промелькнуло уважение. — Приходи, если захочешь ещё спеть. Без всяких баттлов. Просто музыка, понимаешь?

* * *

Они сидели в круглосуточной закусочной, празднуя победу, когда из динамиков полилась знакомая мелодия. Марчелло замер с чашкой кофе в руке. Его песня. Но голос был другой, слащавый, неестественный.

— Какого хрена? — он поставил чашку так резко, что кофе выплеснулся на стол. — Это же моя песня. Моя, блять, песня!

Грейс никогда не видела его таким. Версеттиевская кровь, обычно скрытая под маской спокойствия, вдруг проявилась во всей красе. Его глаза потемнели от ярости, желваки заходили на скулах.

— Тише, красавчик, — Барбара нервно теребила рукав своего чёрного платья, которое, как ей казалось, только подчёркивало её полноту. — Может, это какое-то недоразумение?

— Недо… разумение?.. — он резко встал. — Это Алессио, мой менеджер. Только он мог... — Марчелло осёкся, провёл рукой по лицу. — Мне нужно на студию. Прямо сейчас.

— Сейчас? — Барбара испуганно посмотрела на Грейс. — Но уже поздно...

— Именно, — Грейс положила руку на плечо Марчелло, чувствуя, как напряжены его мышцы. Он был серьёзен, и она подумала, что это странно, что ей не пофиг, куда он собрался и что с ним вообще будет. — Ты на взводе. Это подождёт до утра.

— Нет, — он стряхнул её руку. — Не подождёт. Нихуя это не подождёт.

В его голосе появились незнакомые холодные и жестокие нотки. Вот теперь-то он действительно был похож на сына и внука опасных мафиози.

— Тогда я еду с тобой, — твёрдо сказала Грейс.

— И я, — пискнула Барбара, хотя было видно, что ей страшно.

— Нет, — Грейс покачала головой. — Ты поедешь домой. И примешь свои лекарства.

Барбара хотела возразить, но осеклась под тяжёлым взглядом подруги. Она знала этот тон, Грейс использовала его каждый раз, когда вытаскивала её из очередного притона.

— Ладно, — Барбара обхватила себя руками, как делала всегда, когда чувствовала себя особенно неуютно в собственном теле. — Только будьте осторожны, хорошо?

Марчелло уже шёл к выходу. В его походке появилась хищность, которую Грейс слишком хорошо знала и по самой себе. Это означало — быть беде. Вечер перестал быть праздничным.

* * *

После того, как Лейла передала Грейс отцу, она и Нико прожили в Либерти-сити около года. Но город давил воспоминаниями, они решили начать всё с чистого листа в Сербии. Первое время в 2011 году было тяжело: Лейла не знала языка, тосковала по привычной жизни, а Нико брался за любую работу: от пожарного до водителя, потом устроился на стройку. И постепенно всё наладилось. Они купили маленькую квартиру в Белграде, перевезли маму Нико, и в сентябре 2016 года у них родился сын. Андрия рос спокойным и умным мальчиком, очень похожим на отца.

Настоящий перелом случился в 2022 году, когда в Сербию хлынул поток русских релокантов[1]. Лейла, к тому времени уже свободно говорившая по-сербски, неожиданно оказалась востребована как переводчик и консультант. Беллики купили вторую квартиру, стали сдавать её в аренду, а позже открыли кофейню, которая быстро стала популярной среди экспатов[2]. Появились новые друзья, новые возможности, и Белград постепенно стал настоящим домом. Лейла начала думать, что прошлое наконец отпустило их. Пока однажды декабрьским утром их пятнадцатилетний сын не сел в самолёт до Либерти-сити, чтобы навестить дядю Романа на зимних каникулах. И не исчез где-то между аэропортом и автобусной остановкой, где его должен был встретить Роман.

* * *

Белград.

Декабрь 2031 года.

Лейла смотрела на фотографию сына на экране телефона. Андрия улыбался в камеру. Весь в отца, только глаза её, голубые. На заднем фоне виднелась Белградская крепость, где они гуляли в его последний день дома.

— Ничего, — Нико швырнул телефон на кухонный стол. — Роман говорит, Андрия прилетел, но до места встречи не добрался.

— Как это не добрался?

— Роман ждал его у автобусной остановки. Андрия написал ему, что ждёт автобус из аэропорта, и после этого связь оборвалась. И он не единственный пропавший подросток в этом районе.

Лейла закрыла глаза. Знакомый холод пополз по спине — тот самый, который она чувствовала много лет назад, когда нашла маленькую Грейс.

Обращения в полицию, долгие дни ожиданий — и толком ничего. Это разрывало сердце матери на куски.

— Это похоже на...

— Нет, — резко оборвал её Нико. — Даже не думай. Те времена прошли.

— Прошли? — она горько усмехнулась. — А почему тогда полиция не может его найти? Почему никто ничего не знает? Господи, ему же всего пятнадцать...

Их уютная квартира в центре Белграда вдруг показалась чужой. Всё их налаженное существование: работа Нико, её маленькая кофейня, дружеские посиделки по выходным — всё померкло.

— Я полечу в сраный Либерти.

— Что? Нет, Лейла, ты никуда...

— Попробуй меня остановить, Беллик, — её голос стал жёстким. — Я уже теряла одного ребёнка. Второго не потеряю.

— Лейла! Ты не потеряла Грейс, ты отдала её отцу! А вот он уже…

— И где она теперь? Где Клод? — Лейла схватила сумку. — Может, если бы я тогда...

— Если бы ты тогда что? — Нико схватил её за плечи. — Господи, Лейла, прошло шестнадцать лет! У нас своя жизнь, свой сын...

— Которого похитили! — она вырвалась. — И если ты не хочешь помочь...

— Я лечу с тобой, — он устало потёр лицо. — Но не потому, что верю в твои теории. А потому что знаю, что одну я тебя не отпущу.

Лейла замерла у двери:

— Спасибо.

— Не благодари, — он взял ключи от машины. — Просто пообещай, что мы найдём его. Живым.

Она ничего не ответила. Когда-то она точно так же обещала помочь маленькой Грейс. И сдержала обещание. Но какой ценой?

[1] перемещённый из своей страны в другую страну сотрудник компании.

[2] иностранный работник или сотрудник предприятия, работающий за границей.