Золото партии (джен)

Думосброс у Долохова был деревянный, покрытый затейливой резьбой. Появившийся Нафаня почтительно поставил его на стол, сбросив при этом какие-то пергаменты и фолианты. Северус, увидев такое обращение с книгами, вопросительно взглянул на хозяина, однако Антонин даже бровью не повел. Затем Нафаня принес откуда-то деревянное ведерко с водой («Ключевая» — зачем-то пояснил он) и бережно вылил в чашу думосброс.

— Приятного просмотра, — проскрипел домовик и был таков.

— Кто первый? — Долохов вопросительно оглядел товарищей.

— Я думаю, что нам надо одновременно опустить в чашу воспоминания. Может, повезет, и они сложатся? — предположил Снейп и осторожно приставил палочку к виску.

Люциус и Антонин последовали его примеру.

— Давайте на счет «три»!

Маги одновременно поднесли палочки с вьющимися нитями воспоминаний к чаше и аккуратно прикоснулись к водной поверхности. Вода взбурлила и мгновенно успокоилась, приобретая перламутровое свечение.

— Ну что? Идем вместе? — спросил Снейп, не отводя взгляда от светящейся водной глади. — И пусть нам повезет.

Однако им не повезло. Картина не сложилась. Водоворот выкинул их в маленьком поселке.

— Мое воспоминание, — гордо сообщил Люциус.

— Люци, ну и где здесь дикая природа?

— Сев, а как это еще назвать?

Снейп только хмыкнул и начал оглядываться. Вросшие в землю деревянные домики поселка были пугающе пусты. Никто не проходил по дороге, не выглядывал в окошек. Не было видно ни детей, ни собак. Трубы домиков не выпускали дым. Какая-то звенящая тишина куполом накрывала их. Солнца тоже не было видно, но, похоже, оно просто еще не взошло. Может, и люди просто спят? Было холодно и как-то промозгло. Ветер срывал с озябших деревьев последние листья и безжалостно бросал в лужи. С трех сторон поселок окружал лес. Не очень темныйи устрашающий. Через лес тянулась хорошо укатанная дорога, на обочине которой молча сидели какие-то старушки, разложив перед собой ветки с ярко-красными ягодами. Дорога разрезала поселок на две части, а затем сбегала к реке. Ни мостика, ни парома, ни какой другой переправы через реку не наблюдалось. От реки поднимался туман, медленно окутывая домики, деревья, дорогу. Еще чуть-чуть —и молочно-белый туман поглотил призрачные фигуры трех магов.

Несколько шагов в тумане, и дороганачала меняться. Вот уже под ногами появились камни, которых становилось все больше и больше, и, наконец, они образовали мостовую. Туман рассеялся, и стало очень холодно.

— Мы тут были! — обрадовался Люциус.

— Ну да. Это ж Красная площадь. И что-то сразу Лорд вспомнился. Со своим нежным Круцио, — отозвался Антонин.

Действительно, они оказались на Красной площади. Зимой.Вечно-зеленые ели и зубчатое великолепие кремлевской стены украшали снежные шапки. Солнце стояло в зените и снег казался ослепительно-белым. Людей вокруг не было. Совсем. Вдруг откуда-то прилетела стайка птиц с ярко-красными грудками и уселась на засыпанный снегом куст. Птиц было так много и они были такими бойкими, что снег с веток мгновенноосыпался и стало понятно, что так привлекло птиц. Ярко-красные ягоды, слегка подмороженные, исчезали с потрясающей воображение скоростью.

— И к чему все это? — голос Снейпа становился все тише и тише и, наконец, совсем затих, поглощенный водоворотом тумана.

Туман медленнотаял. Начало припекать теплое весеннее солнце. Трое мужчин стояли посреди аллее под цветущими деревьями, аромат которых дурманил и будоражил кровь. На пригорке стояло самое странное маггловское здание, которое им только приходилось видеть.

— Да, Сев, не мог ты не выпендриться! — голос Люциуса Малфоя отражал овладевшее аристократом то ли восхищение, то ли изумление. — Что это за конструкция такая?

— А я знаю? — огрызнулся Снейп. — Я что сам видел, то и вам показываю. А ты, Тони, неужели не узнаешь это место?

— Да как тебе сказать, Север... Эту дуру я видел и даже примерно представляю, где это, но...

— Что тебя смущает?

— Не могу понять. Но что-то сильно настораживает. А интересно, мы можем подойти поближе?

Оказалось, что можно не только подойти поближе, но и войти в здание. А затем ноги сами понесли магов на крышу.Наверное, чтобы оглядеться. Других людей, как и ожидалось, они не встретили. Вид с крыши завораживал. Долохов прокашлялся, а затем кого-то копируя, начал:

— Уважаемые гости столицы, обратите, пожалуйста, внимание на великолепную панораму, представшую вашему взору. Здание президиума Российской Академии Наук, наверное, видел каждый москвич. Двадцати двух этажный небоскреб украсил собою Москву в начале девяностых годов прошлого века. Строили это чудо почти двадцать лет. Решение о его строительстве было принято еще в шестьдесят шестом году.Чертежи здания сделал выдающийся советский ученый-инженер в области математики и механики — Мстислав Всеволодович Ќелдыш.

— Кто?! — Люциус поперхнулся.

— Что вы хотите? Обычное маггловское имя! — сбить с ритма настроившегося на пространную лекцию Долохова было очень непросто. — К строительству здания приступили в семьдесят четвертом году. Архитекторов я вам всех не вспомню, но вот один из них,Платнов, стал впоследствии, с девяносто второго года, главным архитектором Российской Академии Наук, а в девяносто седьмом был награжден Золотой медалью РАХ за создание «Золотых мозгов».

— Каких мозгов? — не выдержал Снейп.

— Золотых! А что, не похоже?

— Каким местом? — не унимался Северус.

— Потом поймешь. Не мешай. Кстати, о месте, место для здания было выбрано очень удачно — на возвышенности берега Москвы-реки. Поэтому с него открывается очень неплохой вид на город. Своеобразная конструкция на крыше породила не один миф у людей с богатым воображением. Начиная с простеньких о том, что эта конструкция покрыта солнечными батареями, для снабжения здания электричеством, заканчивая тем, что декоративное украшение крыши — это замаскированный прибор по зомбированию населения столицы. Но обратите внимание, что лично у нас желания есть друг другу мозги не возникло, воля не была подавлена, пришельцев не было замечено и связи с космосом тоже. Единственное, что мы почувствовали — это ветер.

Долохов вздохнул полной грудью и покровительственно посмотрел на спутников:

— Переключимся к видам с крыши, ведь ради них мы и лезли сюда. ТЭЦ-20. Далее две трубы ТЭЦ-12, каждая по сто восемьдесят метров в высоту. Обратите внимание направо. Это знаменитый Пушкинский мост, а за ним любимый мост самоубийц в Москве — Крымский. Любители паранормального частенько пишут про плохую энергетику. Именно она якобы заставляет людей с него прыгать, но на самом деле причина самоубийств с этого моста до банального проста — на него очень легко залезть. Я пробовал.

— Тебе-то зачем? — не понял Малфой.

— Было интересно! — отрезал Долохов. — Теперь посмотрите налево — это Лужнецкий мост. Сверху эстакада для автомобилей, а под ней самая длинная станция московского метрополитена "Воробьевы горы". Но это еще не все! Невозможно не заметить главное высшее учебное заведение нашей страны — Московский Государственный Университет имени Ломоносова. Далее по ходу большая спортивная арена Олимпийского комплекса «Лужники». Именно отсюда улетал Олимпийский мишка на закрытии олимпийских игр в восьмидесятом году. Самый большой стадион в России. Еще хорошо виден Ленинский проспект. Вечерние пробки.Справа заметен белый дом. А вот эта интересная композиция называется "Юго-Западные ворота". По задумкам, оба дома образуют парадный въезд в Москву. Строились они в сороковых годах руками заключенных. И попрошу заметить, магглы не разбазаривают трудовые ресурсы по всяким Азкабанам! Уф-ф!

Долохов успел театрально поклониться, прежде чем пространство вокруг них начало стремительно меняться. Какое-то мгновенье —и вот трое магов стоят в библиотеке, слегка покачиваясь после путешествия по воспоминаниям.

— И все же мое воспоминание было самым детальным! — похвастался Снейп.

— Так тебе и положено запоминать детали — ты ж известный шпион! — не удержался Долохов. — К тому же тебя и не круциатили.

— А змея после не считается? — ехидно поинтересовался Северус.

— Это было сильно после.Не отвлекайтесь. — Люциус был очень серьезен. — Если вы не заметили, у нас проблема.

— Да ну? И какая же?

— Сев, твоя ирония совершенно не уместна! Мы же ничего не поняли! Или ты уже знаешь, где золото?

— Еще не знаю, но есть о чем подумать.

— Ты думай, Север, думай.У тебя голова большая. А мне надо срочно выпить. — Антонин открыл ящик стола и достал бутылку коньяка.

— И мне плесни. На два пальца. — Люциус с задумчивым видом крутил в руках свою трость.

Северус сел за стол, достал пергамент, перо и начал что-то сосредоточенно чертить. Люциус заглянул ему через плечо, склонил голову набок и изобразил на лице титаническую работу мысли. Антонин рассмеялся:

— Будет тебе, Люц! Все равно не поймешь, как у него мозги заточены. Давай-ка лучше поснимаем защиту и посмотрим, что там остальные делают.

А остальные занимались кто чем: Лаванда завязывала бантик дрожащей собачке и не сводила довольного взгляда с Драко. Тот сидел в кресле, держа в руках какой-то яркий журнал, и делал вид, что читает, а сам то и дело с возмущением смотрел, как Панси расспрашивает Алана о методике метания сюррикенов. Когда Драко показалось, что его невеста чересчур нежно посматривает на этого старого пня, он с выражением начал зачитывать какой-то стих из журнала: «К нам сегодня приходил некро-педо-зоофил. Мертвых маленьких зверюшек он с собою приносил». Лаванда звонко захохотала:

— Драко, ты прелесть!

Драко непонимающе посмотрел на бывшую сокурсницу:

— Ну-ну, а теперь расскажи мне, что ты знаешь о сексуальных девиациях магглов и кто такой этот «некро-педо-зоофил»? Зачем ему зверюшки?

Лаванда только смахнула слезинки с уголков глаз:

— Ох, Драко! Это такой... любитель... зверюшек... — Ее трясло от смеха. — Я не знаю, что такое сексуальные девиации.

— Оно и заметно, — проворчал Драко.

Антонин спросил приятеля:

— А ты, Люц, не хочешь вмешаться? Наследника-то твоего того... обижают.

— Сам справится. Он же Малфой.

— А не боишься, что невесту из-под носа уведут?

— Знаешь, Тони, если женщина хочет, чтобы ее увели, то ее уведут. И если бы Драко был в ней по-настоящему заинтересован, то такая ситуация просто бы не сложилась.

— А он разве не заинтересован? Смотри, как глазками сверкает.

— Пока, мне кажется, он просто трепетно относится к покушению на свою воображаемую собственность.А если нет искреннего интереса, то поверь моему богатому опыту, толка не будет.

— Стало быть, не вмешаешься?

— И не подумаю!

И Люциус увлек приятеля за собой в сад «полюбоваться пасторалью». Что это значит, Антонин не понял, но догадался, что это нечто особенно куртуазное. Главный спаситель магического сообщества с подругой им на глаза не попались, и приятели пропустили очень интересный диалог. О том, как Гарри в полном недоумении расспрашивал Гермиону, зачем та заказала с совиной почтой шерсть клобкопуха. Подруга молчала, как фениксовец на допросе у Темного Лорда. Единственное, что она пообещала твердо, что шапки домовикам вязать не будет. Ну не могла же она на самом деле признаться, что собирается вязать носки?