По долгу крови (джен)

Деревья, мимо которых он пробегал, посверкивали свежей зеленью. Клейкие листочки проклюнулись каких-то пару недель назад, а сегодня уже все вокруг переливалось тысячей оттенков изумрудного. Яблони укрылись нежной дымкой бело-розовых лепестков. Луга проросли темно-зеленым бархатом, Над сбросил ледяную скорлупу и разлился быстрыми небесными потоками, птичьи трели наполнили полуденный воздух. Природа радовалась возрождению, весне и молодости.

Его лес ликовал, но для всех, кто видит, эта весна несла в первую очередь тревогу. Смешные люди по ночам смотрели на звезды сквозь свои трубки со стеклянными линзами, надеясь узнать будущее, разгадать судьбу, но для тех, кто видит, ничего этого не было нужно. Мир, он как тончайшая паутина, чувствительная к любому колебанию воздуха, и вместе с тем, он как гладь лесного пруда, всегда стремящаяся к покою. Те, кто видит, способны читать по слабейшим подрагиваниям прозрачных ниточек и кругам на воде.

Он был рожден таким. То есть, конечно же, не рожден, а сотворен, как все его братья и сестры. Сотворен из кусочков серого гранита, крови животных и красноватой глины. Творец вдохнул в него жизнь среди этих скал, подарил разум, когда ему были нужны быстрые псы для охоты, могучие быки для пахоты, выносливые вепри для упряжки и свирепые медведи для охраны от любопытных смертных. Творец был добр и молчалив, и никогда не посвящал их, нашедших высшее счастье в служении, в свои раздумья. Однажды он показал им женщину и повелел беречь ее дитя до скончания мира, а сам ушел. И они назвали то дитя своим хозяином и берегли преданно, как могут лишь те, в ком живет часть от собачьей натуры.

Когда хозяину грозит беда, верный пес чувствует это. Он воет, скулит, тревожно вглядывается вдаль. А когда беда — вот она, застыла прямо у порога, и хозяин сам идет ей навстречу, задача верного пса броситься на нее первым, чтобы отвлечь, задержать, принять удар на себя. Именно поэтому он сейчас бежал, взрыхляя землю копытами, на юг, далеко от родных лесов. Туда, где вместо дубов, кленов и ясеней — ивы, камыши да осока. Где вместо соек и соловьев — комариные полчища и тучи гнуса. Где неверная тропка так и норовит завести в трясину, а твердая с виду кочка на поверку часто оказывается смертельной ловушкой.

Хозяин затеял войну. Против него выступил король и младший сын Молний, пошедший против воли своего старшего брата. Король богоданный, но позабывший себя и свое главное предназначение — быть судьей и заступником для своих вассалов. Память... Как мало ее осталось в Кэртиане! Те, кто видит, еще в весенний излом разгадали, что грядущая война сулит смерть их хозяину от руки короля. Род творца не прервется, ведь у хозяина остался наследник, но память уйдет из этого рода надолго, если не навсегда. Те, кто видит, все как один говорили, что наследник по наущению серых первым делом сожжет тайные книги и дневники своего отца.

Они не могли допустить этого снова. В прошлый раз те, кто видит, не остановили людей обокравших наследника, и это обрушилось на них страшной карой. Пятеро его братьев и сестер рассыпались сухой землей за невыполненное обещание. Но не страх вел на юг всех уцелевших, кто не впал в спячку от голода, а верность данному слову. Они должны были отвести беду от хозяина, выступив против законов природы, подстроивших эту смерть. Безликим жерновам все равно, они не смотрят в будущее и не меняют правила, перемалывая жизнь за жизнью. Но те, кто видит, прочли, что лишенный памяти Повелитель Скал станет последним в роду и, погибнув во цвете лет, толкнет Кэртиану в бездну. Поэтому они должны отвести беду от хозяина. Пусть до излома смерть настигнет его неизбежно, но за оставшееся время он воспитает наследника, как должно.

Конец