Шкатулка с секретом (гет)

— Значит, это копия?

— Да. Но вы уверены в своих словах, мистер Гризликов? Вы уверены, что тот Перстень, который хранился в музее, был похищен именно по указанию ВАОН?

— Уверен… во всяком случае, в достаточной мере, чтобы пытаться понять, для чего эта безделушка так понадобилась небезызвестной Ассоциации. — Гризликов устало поднял руку и кончиками пальцев помассировал кожу над бровями. Хитрюга Антиплащ, конечно, не утверждал, что Спарки и Перстень имеют хоть какое-то отношение к ВАОН, но что-то подсказывало Гризликову, что сбрасывать такую вероятность со счетов нельзя… и, во всяком случае, лишний раз перестраховаться еще никогда и никому не мешало. Подняв глаза, он вопросительно взглянул на собеседника. — Скажите, что может быть связано… с этим Перстнем? Именно этот вопрос я вам, как владельцу Перстня и знатоку Древнего Китая, и хотел задать.

Роберт Хаксли задумчиво покачал головой. Перстень — вернее, копия — лежал перед ним на столе, мягко посверкивая в свете настольной лампы; взяв его в руку, старик повернул его вверх маленьким зеленым камушком, изображающим паучка.

— Эта копия была выполнена Ван Гоем, одним из учеников Ли Хао, где-то около тысяча четырехсотого года, и в точности повторяла собой изделие Ли Хао, который, помнится, к этому времени уже благополучно спился… А для чего эта безделка — именно эта! — могла так понадобиться вашим криминалам, я, ей-богу, в толк не возьму. Ничего особо уж ценного ни копия, ни даже подлинник собой не представляют (ну, по крайней мере, с точки зрения знатока), хотя на черном рынке за подлинник, конечно, можно взять неплохие деньги… Ах да!

— Что?

— Не знаю, насколько это относится к делу… но, раз уж вы проявляете к Перстню такой интерес… Видите ли, Перстень — это ключ.

— Ключ? От чего?

— От шкатулки, которая тоже в свое время была изготовлена Ли Хао. Хотите взглянуть?

— Было бы неплохо…

— Пойдемте в музейную комнату… Дилон, будь добр, загляни в мой кабинет и отключи сигнализацию, код сейфа тебе известен. Прошу вас, сэр.

…«Музейная комната». М-да. Это помпезное название принадлежало небольшому помещению в глубине дома, стены которого были с претензией на изящество задрапированы ниспадающей до пола пурпурной тканью. Пространство между драпировками занимали застекленные шкафы с экспонатами «музея»: деревянными статуэтками, музыкальными инструментами, расписным фарфором и нательными украшениями различной степени древности и вычурности. На большом щите напротив входа располагалась неплохая коллекция холодного оружия эпохи династии Мин: кинжалов, секир и обоюдоострых мечей «цзянь», тут же в высоком стеклянном стакане помещалась фигура воина «шу» при полном доспехе. Расписные веера, образчики каллиграфии и древнекитайской монохромной живописи прилагались в ассортименте, а что касается пресловутой Шкатулки, то… Гризликов увидел ее сразу, как только переступил порог.

Она стояла у стены на высоком изящном постаменте: квадратный, даже на вид достаточно массивный ящичек, имеющий около фута в длину и дюймов восемь — в высоту; его плоскую, инкрустированную крохотными изумрудами лакированную крышку покрывало множество тонких переплетающихся линий, складывающихся в причудливый рисунок густой паутины. Боковые стенки также покрывала искусная резьба, изображающая не характерных для Китая птиц и драконов, а почему-то пауков и каких-то неизвестных науке жутких многоногих тварей; однако, мимоходом подумал Гризликов, этот Ли Хао явно был человеком с воображением… причем достаточно нездоровым.

— Прошу вас, — учтивым жестом Роберт Хаксли предложил Гризликову подойти ближе.

Дилон, тем временем вернувшийся из кабинета, тоже вошел в комнату и остановился по другую сторону постамента. Это был высокий, спортивного вида парень, подтянутый и чернокудрый, с выразительными синими глазами, высокими, красиво очерченными скулами и ямочкой на подбородке — черты, от которых млеет подавляющая часть представительниц прекрасного пола. И отнюдь не все они, подумал Гризликов, при этом обращают внимание на выражение этого божественного лица, порой проступающее из-под наспех натянутой маски напускной любезности и вежливого интереса — брюзгливую, недовольную гримасу человека, которому все на свете уже не только приелось и опостылело, но и обрыдло практически до тошноты…

— Вот, взгляните, — сказал Хаксли-старший.

Он поместил паучка — камешек на Перстне — в почти не заметное углубление в центре паутины, вырезанной на крышке — и между краем крышки и стенкой Шкатулки беззвучно прорезалась длинная узкая щель. Роберт открыл Шкатулку — внутри ее мягкой бархатной утробы возлежал мутной голубизны непрозрачный камень слегка неправильной вытянутой формы с острыми гранями и местами гладкой, местами — чуть шероховатой поверхностью. Довольно, надо признать, внушительного размера — с крупное перепелиное яйцо.

— Хм? — полюбопытствовал Гризликов.

— Это так называемая «Утренняя звезда», — пояснил Роберт в ответ на его вопросительный взгляд. — Существует предание, что кристалл якобы имеет внеземное происхождение, но знатоки классифицируют его как далеко не чистой воды голубой алмаз… собственно, точную экспертизу никто за ненадобностью не проводил.

Гризликов опять хмыкнул:

— Ось воно що, не проводил… Не сомневаюсь, что в ВАОН как раз кто-то и возгорелся идеей эту досадную оплошность наконец исправить.

Хаксли-старший как будто удивился.

— Вы думаете, целью ВАОН является вот этот мутный во всех отношениях камешек? По вашему, он может иметь какую-то ценность?

— Не знаю, не знаю… — Гризликов с сомнением покачал головой. — Хотелось бы это выяснить… Недаром же они устроили такую охоту за этим злосчастным Перстнем! Видимо, для ВАОН этот камешек почему-то представляет весьма определенный интерес… и они готовы заплатить немалую цену за то, чтобы его заполучить. Хм! — Заложив руки за спину, он задумчиво покачался на месте с носка на пятку. — Вот что, мистер Хаксли… это, конечно, останется на ваше усмотрение, но… мне бы все-таки хотелось, э-э… изучить этот камешек как можно более тщательно и подробно. И желательно, так сказать, в стерильных лабораторных условиях — для чистоты эксперимента.

Роберт Хаксли в замешательстве провел пальцем по нижней губе.

— То есть, если я вас правильно понял, вы хотите отправить его в лабораторию ШУШУ?

— Вот именно. Буквально на несколько дней. А учитывая то, что эта вещица явно на примете у ВАОН… и они, как правило, ради достижения своих целей не гнушаются никакими средствами…

— Постойте, постойте. — Хаксли-старший предостерегающе поднял палец. — Вы хотите сказать, что дальнейшее пребывание «Утренней звезды» в моем доме может представлять опасность для моих домочадцев?

— Не только это. Еще и то, что этот камешек вполне способен сыграть роль приманки… Если, конечно, вы согласитесь, э-э… подсобить нам в подобной авантюре. Неизвестно, где сейчас находится подлинный Перстень, но, если он попадет в лапы ВАОН… и даже если не попадет… В общем, рано или поздно кто-то из приспешников Ассоциации неминуемо предпримет попытку каким бы то ни было образом вашу занятную «Звездочку» раздобыть — и это, сдается мне, окажется именно той ниточкой, потянув за которую, можно будет выловить из мутной воды весьма крупную рыбку.

— Эге. — Старик, склонив голову к плечу, секунду подумал. И, поправив выбившуюся из рукава сюртука белоснежную накрахмаленную манжету, едва заметно усмехнулся. — Что ж… видите ли, трудно чем-либо напугать человека, молодость которого прошла в одном из самых бедных, опасных и криминальных районов Чикаго. Знаете что, мистер Гризликов, ваше предложение меня, скажем так, забавляет… давайте обсудим все детали у меня в кабинете, не возражаете? Заодно пропустим по стаканчику отменного Шато Марго… Присоединишься к нам, Дилон?

— Что?.. — Задумавшийся Дилон, вздрогнув, виновато развел руками. — Я бы с удовольствием, отец, но… у меня через полчаса тренировка. — Он обезоруживающе улыбнулся. «Утренняя звезда», равно как и всё, услышанное им сегодня от Гризликова, надо признать, повергли его в неподдельное изумление. Подумать только, «для ВАОН этот камешек представляет весьма определенный интерес… и они готовы заплатить немалую цену за то, чтобы его заполучить…» Ха-ха! За этот-то невзрачный голубоватый булыжник? Немалую цену? Ну-ну. Откровенно говоря, удивительно, что кто-то вообще может проявлять к этой древней окаменелости хоть какое-то, пусть даже самое мимолетное любопытство… А как вам нравится то, что «этот камешек вполне способен сыграть роль приманки… если, конечно, вы будете согласны поучаствовать в подобной авантюре»? Нет, ну надо же, а? Неужели этот жирный коп всерьез полагает, что оба Хаксли будут спокойно сидеть и ждать, когда в их дом нагрянет за этой вещицей опасный вооруженный взломщик?! Всем известно, что агенты ШУШУ слегка сумасшедшие, особенно когда речь заходит о поимке всяких мерзких криминальных элементов, но это… Это, знаете ли, уже как-то слишком! А отец не только не против этой во всех отношениях сомнительной идеи, но и даже, кажется, готов жучиле Гризликову всячески поспособствовать… Вспомнил свою бурную молодость, старый хрыч?

Дилон взволнованно прикусил губу.

Шкатулка давно была закрыта, и отец, и Гризликов уже удалились из комнаты, и прикрыли за собой дверь, и вокруг опять сгустилась тишина, и снова вспыхнул и заморгал в своей уютной ячейке крохотный зеленоватый огонек, свидетельствуя о том, что сигнализация включена и вновь пребывает на страже загадочной драгоценности — а Дилон, словно зачарованный, по-прежнему неподвижно стоял рядом с постаментом. Стоял и смотрел на злополучную Шкатулку, с головой уйдя в собственные мысли, задумчиво потирая пальцем переносицу, позабыв и о времени, и о грядущей тренировке, и вообще обо всем на свете…

Стоял и смотрел…

* * *

Завернув как-то вечером с Касл-рок-сквер за угол узкого переулка, ведущего к водонапорной башне, Антиплащ едва не вздрогнул.

От кирпичной стены склада отклеилась знакомая фигура — и неторопливо двинулась Антиплащу навстречу. Крепкие плечи, бритый затылок, гладкое лицо, перечеркнутое линией густых и мохнатых, как гусеницы, черных бровей…

Зигги. Бдительный и усердный работник прачечной.

— Здорово, кореш. Не рад меня видеть?

— Не особенно, — небрежно обронил Антиплащ. Зигги говорил о себе в единственном числе — но Антиплащ хорошо видел пару темных силуэтов за его спиной, в глубине злосчастной подворотни, которые, впрочем, не особенно и скрывались. Он остановился возле стены — так, чтобы по крайней мере с тыла иметь надежную каменную защиту.

— Что-то тебя в последнее время и не видать, и не слыхать… Залёг на дно? — задушевно вопросил Зигги, придвигаясь ближе; Антиплащу показалось, что его собеседник с трудом удерживается от желания взять его, Антиплаща, за грудки — и как следует встряхнуть, точно тряпичную куклу. — Разговор был две недели назад… И что? Сколько можно тянуть с решением? Дровосек волнуется… или передать ему, что пора переходить к плану Б?

— Нет. План Б не потребуется… Лучше передай Дровосеку, чтобы готовил бабки. Я согласен.

— Ты достанешь «Утреннюю звезду»?

— Да.

— Когда? Или ты намерен тянуть с этим делом до Рождества?

— К твоему сведению, — сухо сказал Антиплащ, — я всегда тяну с делом ровно столько, сколько нужно, и ни днем более. Просто у меня еще недостаточно информации об… особняке Хаксли в целом, коде сейфа и расположении датчиков сигнализации — в частности. Как только я выясню все, что мне нужно…

— Так поторопись, черт возьми! — прошипел Зигги. — Дровосек ждать не станет! У тебя есть еще неделя на то, чтобы наконец выяснить все, что тебе нужно! Или мы будем искать иные пути решения этой проблемы, ага… Ты меня хорошо понял, я надеюсь?