Пятый акт (джен)

Клауд сошел с поезда на пустой перрон, стараясь не морщиться. Даже над платформой Мидгар пах не особенно приятно, но трущобы были настоящим бедствием для органов чувств СОЛДЖЕРа. Вонь от немытых тел, застойной воды и промышленных отходов смешивалась с пронизывающим все и вся специфическим ароматом мако, из-за которого его желудок норовил взбунтоваться, а во рту стоял металлический привкус.

Игнорируя отвратительный запах — вскоре он перестанет его замечать, — Клауд направился в Сектор 5 хорошо знакомой дорогой. Визиты Генезиса, зачастившего, чтобы узнать новости об «их» деле, оказали желаемое воздействие: сместили разговор с Аэрис в самый верх списка его приоритетов. Клауд дождался первой же миссии Зака и улизнул из штаб-квартиры под платформу.

Почти никто не обращал на него внимания. Люди привыкли видеть его в трущобах за те дни, что он жил здесь сразу после прибытия в Мидгар. Однако большинство все-таки держались подальше — хотя он и переоделся в свою одежду до того, как идти сюда, ее сходство с СОЛДЖЕРовской формой внушало им инстинктивный страх.

Пока он шел к церкви, он надеялся, что Аэрис там не будет, и у него появится предлог отложить их встречу. Он хотел помочь Анджилу — СОЛДЖЕР ни в коем случае не заслуживал такой страшной судьбы, — но его коробило при мысли, что он обременит своей просьбой невинную девочку-подростка. Вдруг она не справится? Он не знал в точности, как действует дар Цетра. Взваливать на ее хрупкие плечи ответственность за человеческую жизнь было жестоко. В прошлом Клауда она уже умерла, спасая Планету. Он не имел права требовать от нее еще чего-то.

Но, толкая тяжелую деревянную дверь церкви, он знал, что это его не остановит.

Аэрис стояла на коленях рядом с клумбой, ощупывала землю и изредка срывала то один, то другой цветок, которые затем осторожно укладывала в корзину. При звуке открывающейся двери она подняла глаза и улыбнулась.

— Что привело вас сюда, мистер Никто? — спросила она звонким, нежным голосом, эхом отразившимся от стен.

Клауд замялся, глядя куда угодно, только не на нее.

— Не стой там, глупыш. Мы устанем кричать друг другу. Иди ко мне, я не кусаюсь.

Она похлопала по полу, и Клауд ощутил, как его ноги начали двигаться независимо от его воли. Он никогда не мог отказать ей ни в чем. Даже в самой маленькой просьбе.

— Я рада, что ты вернулся, — сказала она, когда он сел возле нее и обнял себя за колени. — Зак говорил, тебя взяли на работу в ШинРа, и ты там всем «задал жару». — Она нарисовала в воздухе кавычки. — Но он порой видит только то, что хочет видеть. Как ты себя чувствуешь?

Клауд пожал плечами, бездумно коснувшись пальцами хрупких цветочных лепестков. Он машинально проверил, влажная ли почва — после смерти Аэрис забота о ее цветах легла на него, хотя при нем они никогда не росли так же буйно.

— Все в порядке.

— Выглядишь усталым, — заметила она. — Много работаешь?

— Недостаточно, — покачал он головой.

Она щелкнула языком.

— Ты беспокоишься обо всех на свете, кроме себя.

Клауд понятия не имел, что ей ответить.

— Могу я чем-нибудь помочь? — осведомилась она. — Ты ведь за этим пришел?

— Планета учит тебя читать мысли? — Прозвучало язвительно, но он и правда хотел знать. Раньше у него не было шанса спросить ее. Аэрис, беседуя с незнакомцами, могла за считаные секунды разобраться в том, что их гложет. Это граничило с магией.

Она хихикнула.

— Ох, если бы! Уж тогда бы я разгадала все ваши загадки, мистер Никто.

— Ты права, — он виновато опустил глаза. — Кажется, мне нужна твоя помощь. — И тут же добавил: — Но сразу откажись, если будет слишком трудно...

— Может быть, сначала объяснишь, что от меня требуется? — мягко напомнила она.

— Да, — вздохнул Клауд.

И он рассказал ей все, что знал о геостигме, деградации и целебной воде источника, стараясь ограничиваться общими терминами, чтобы она поняла его, и в то же время не догадалась, кто он такой и откуда. Также он упомянул, что лекарство нужно для наставника Зака, о котором она, вероятно, слышала, но пока это лучше хранить в тайне от обоих. Аэрис внимательно слушала его, иногда задумчиво кивая и проявляя сочувствие именно там, где следовало.

— По-твоему, Цетра сумеет воспроизвести этот процесс? — подытожила она в конце.

Он кивнул.

— Извини, я не сформулирую точнее. Я не хотел к тебе обращаться, но...

— Больше не к кому? — она положила ладонь на его руку.

— Не подвергай себя опасности. Я просто думал, если ты посоветуешься с Планетой... — Клауд накрыл ее пальцы своими, озабоченный тем, насколько они тонкие.

— Осторожно, — шепнула она. — Мой парень будет ревновать.

Клауд покраснел, отдернул руку и выпалил:

— Я не... это не то, что ты... — Гайя, она была слишком юной для него теперешнего, и даже в мыслях...

Она засмеялась.

— Дурачок, Зак бы подыграл мне.

— Я... я не Зак, — хрипло, отчаянно проговорил он и тут же пожалел, что слова нельзя забрать назад. Но Аэрис только стукнула его по плечу.

— Вы и так хороши, мистер Никто, — заверила она. — Я сделаю все, что смогу. Не знаю, получится ли... но мы не узнаем, пока не попытаемся, верно?

Он почувствовал, как уголки его губ непроизвольно поднимаются.

— Да.

— Ты умеешь улыбаться! — захлопала она в ладоши. — А я уж решила, что глаза меня обманывают.

Тревога вернулась, согнав все следы эмоций с его лица. Аэрис покачала головой, ткнула его пальцами в щеки, и Клауду показалось, что ему снова пять лет.

— Не смей, глупыш! У тебя прекрасная улыбка. Ты должен чаще ее демонстрировать.

— Мне... сейчас, в общем-то, не до улыбок, — извинился он.

— Тогда сделай так, чтобы причин улыбаться стало больше, — сказала она как нечто самой собой разумеющееся.

Спорить с ней не имело смысла, и он молча наклонил голову. Они сидели в тишине пару минут, прежде чем он тихо вымолвил:

— Пора идти. Я обещал Кунселю, что позанимаюсь с ним сегодня.

И еще ему надо было проверить тренировочный зал на предмет наличия там сумасшедших ученых.

— Хорошо. Как мне связаться с тобой, если я сумею воссоздать лекарство?

Клауд моргнул. Об этом он не подумал.

— У меня есть мобильник... — Но не было ручки написать номер. — Э-э-э... ты можешь послать мне весточку через Зака, — предложил он.

— Зашифрованную? — в ее глазах блеснули озорные искры.

— Если хочешь, — неуклюже согласился он.

— Ла-адно! — пропела она. — Скоро наши пути снова пересекутся, мистер Никто.

Клауд, поколебавшись, смущенно спросил:

— А что за шифр?

Она приложила палец к губам.

— Ты поймешь, когда услышишь.

Уверенности это ему не добавило. Он покачал головой, встал и задержался, глядя на маленькую цветочницу

— Я... спасибо тебе. Это действительно много для меня значит...

— Дурачок, — укоризненно сказала она. — Если бы я знала, то постаралась бы помочь даже без твоей просьбы. К тому же, ты ведь присматриваешь за Заком? Другой благодарности мне не нужно.

Что он мог ей ответить? Ничего. Мудрая не по годам, Аэрис была права, как всегда.

— А теперь брысь, — отмахнулась она. — У вас, СОЛДЖЕРов, вечно дел невпроворот. Иди-ка отдохни и хотя бы сегодня ни о чем не тревожься. Для разнообразия позволь кому-то еще беспокоиться о тебе.

Он покорно отошел и оглянулся на нее от двери. Аэрис снова махнула ему рукой, и он, заставив себя улыбнуться еще раз, выскользнул наружу.

Не успел он сделать и десяти шагов, как из теней выступил Ценг.

К своему стыду, Клауд не сразу осознал, что присутствие Турка должно было насторожить его. Он привык к Ценгу из будущего и, пусть обстоятельства их встреч никогда не были приятными, уже давным-давно не считал этого человека угрозой.

Наверное, эта пауза его и спасла, позволив отреагировать спокойно.

— Ценг, — сказал он в качестве приветствия.

— Страйф.

Турок пошел рядом с ним, и мысли Клауда заметались с головокружительной скоростью. Как он мог забыть, что ШинРа неусыпно следит за последней представительницей расы Древних? Слышал ли их Ценг? Скорее всего, нет, они говорили тихо, да и Аэрис помешала бы ему затрагивать столь деликатную тему, если бы знала, что их подслушивают.

— Я не ожидал застать тебя здесь, — произнес Ценг.

— Мы здесь встретились, — напомнил он.

— Да, но в то время ты был бродягой. Что теперь привело тебя сюда? — Ценг говорил мягко, но Клауд прочел между строк важный для него на самом деле вопрос: «Какое отношение ты имеешь к Древней?»

— Я хотел снова увидеть цветы, — ответил он. И, чтобы наверняка убедить Ценга в том, что никакой связи нет в помине, спросил: — Ты наблюдаешь за церковью? Она какая-то особенная? Кроме цветов, я имею в виду.

Этой уловке он научился в баре у Рено. Лучший способ избавиться от чужого внимания — переключить его на другой предмет.

Ценг долго рассматривал его, словно измеряя вдоль и поперек. Клауд мужественно не отводил глаз. Наконец Турок сказал:

— Боюсь, это секретная информация.

Кажется, пока он в безопасности.

— Вот как. — Он посмотрел на здание, сделав печальный вывод, что вряд ли скоро снова полюбуется цветами. — Мне нельзя сюда приходить?

— Так было бы лучше. Здесь живут интересующие нас люди, которых может вспугнуть визит СОЛДЖЕРа. К Заку они привыкли, о его романе с Аэрис в трущобах хорошо знают. — И даже не опустился до лжи, но преподнес факты в таком свете, что Клауд невольно задался вопросом, сколько еще тайн Ценг скрывал у всех на виду.

— Понимаю, — пробормотал он. — Я воздержусь от прогулок в эти края.

Аэрис скажет ему через Зака, если ее манипуляции с водой увенчаются успехом. Лишь бы она не пыталась связаться с ним, пока не создаст лекарство. Он подавил вздох, разочарованный тем, что больше не найдет убежища в церкви, когда ему будет совсем туго. Еще один источник покоя и утешения теперь для него закрыт.

— Что-нибудь еще, о чем я должен знать? Мне не нужны проблемы.

Ценг странно покосился на него и мотнул головой.

— Нет, это все. Благодарю за сотрудничество. — Он помедлил. — Если... ситуация изменится, и ты сможешь вернуться, мы тебе сообщим.

В переводе на обычный язык это значило: «Если мы сочтем, что ты достоин нашего доверия, мы подпустим тебя к Древней». Клауд покорно кивнул. В конце концов, он не хотел, чтобы они узнали о его привязанности к Аэрис. Пусть думают, что он испытывает ностальгические чувства к самой церкви.

— Меня ждет работа, — сказал Ценг. — Не буду отнимать твое время.

Клауд на прощание поднял руку, решительно запретив себе оглядываться. Он чудом избежал катастрофы и надеялся только, что по его лицу не видно, как он сейчас напряжен. Долго ли еще он сумеет ходить по краю пропасти, прежде чем один роковой шаг увлечет его на дно?

Пригладив пальцами непослушную гриву волос, он свернул к Рынку-у-Стены. Раз уж он здесь, можно сделать кое-что полезное, чтобы отвлечься.

* * *

Сефирот проснулся, как от толчка.

Опять кошмар. Содрогнувшись, он откинул одеяло и побрел в ванную. Он знал, что фантомная боль скоро утихнет. Призрачная рана ныла всего несколько секунд после пробуждения.

Почему они повторялись, эти тревожные сны? Горящий город. Ледяной операционный стол, к которому он был привязан и тщетно пытался ускользнуть от неумолимо надвигавшегося скальпеля. Погружение в мако. Ученик Анджила, истекающий кровью на утесе под дождем. Его собственный двойник, вонзавший в него меч, снова, и снова, и снова, и он сам, упрямо поднимающийся на ноги, хотя кровь хлестала из него, заливая землю.

Он плеснул воды в лицо, и ему стало легче, эхо кошмарного сна постепенно рассеялось. Он не спешил, занимаясь утренними процедурами, но когда закончил, солнце едва выглядывало из-за горизонта. Вздохнув, он вышел из своей комнаты и направился к лифту. Можно было спуститься на пару этажей в гости к Клауду — Второй наверняка еще спал, — однако, как ни забавна была эта мысль, он почти сразу отверг ее. Ему нравилось дразнить Клауда, но, накручивая его спозаранку, он рисковал разрушить зародившееся между ними хрупкое перемирие. Он еще успеет навестить его сегодня.

Было раннее утро, и в коридорах ему изредка попадались только заканчивающие смену усталые охранники и уборщицы, которые наводили порядок после вчерашнего дня. Поэтому Сефирот удивился, заметив знакомое лицо возле кофемашины.

— Анджил?

— Сефирот! — Он поднял глаза от чашки дымящегося черного кофе. — Раненько же ты.

— Как и ты.

— Я всегда встаю чуть свет, — фыркнул он, — и дописываю отчеты, наслаждаясь тишиной и покоем.

Неплохая стратегия. Куча бумаг Сефирота не росла бы с такой скоростью, если бы встречи, вопросы и телефонные звонки не отвлекали его каждые пять минут.

— Но для тебя это необычно, — Анджил протянул ему чашку кофе. — Вот, возьми. Судя по лицу, ты плохо спал.

— Так и есть, — согласился Сефирот. Он забрал чашку и обхватил ее ладонями. — Ничего страшного. Мне приходилось выживать, довольствуясь меньшим.

Анджил сочувственно покачал головой.

— Уверен, что вы со Страйфом не разлученные в детстве братья?

— Почему ты спрашиваешь?

— Он твердит то же самое всякий раз, когда я вижу его в это время суток едва волочащим ноги, с мешками под глазами.

Еще один интересный факт об их загадочном СОЛДЖЕРе, который Сефирот аккуратно добавил к остальным. Когда-нибудь он выведет его на чистую воду. Некоторое время оба пили кофе в уютной тишине, и генерал старался придумать какую-нибудь нейтральную тему разговора, не относящуюся к Клауду Страйфу. Иначе это и впрямь начнет смахивать на одержимость.

— Я слышал, ты недавно ходил к Холландеру, — сказал он.

— Неужели? — поморщился Анджил.

— Что-то не так?

— Просто сделал несколько тестов. Генезис никак не отцепится от меня с расспросами о моем здоровье, вот я и решил утихомирить его наконец.

Сефирот окинул старого приятеля внимательным взглядом.

— И все?

— Пожалуйста, мне хватит одной мамаши-чокобо. Холландер сейчас в своей лаборатории, обрабатывает результаты. Когда он вернется, я зайду к нему, и ты убедишься, что все в порядке.

Голос Анджила звучал не слишком уверенно, но Сефирот не стал копать глубже. Что-то было не так. От него снова скрывали информацию. Генезис, например, с его странной раной и не менее странным исцелением.

Но он никогда не думал, что и у Анджила появятся от него секреты. Или он просто искал тени там, где их изначально не существовало? Может быть, после кошмарных снов его присутствие духа пошатнулось сильнее, чем он хотел верить.

Они допили кофе в неловком молчании и вскоре расстались.

* * *

Тренировочный зал опять был пуст. Клауд угрюмо сверлил глазами пол.

Он знал, что Генезис сказал правду, потому что Кунсель и Зак подтвердили его слова. Знал он и о том, что шансы застать Ходжо на СОЛДЖЕРовском этаже за относительно короткое время его пребывания в ШинРа были невысоки. Но сколько ему еще терпеть?

Это не давало ему покоя. Он снова — как там выразилась Тифа? — плыл по течению. То есть, просто сидел и ждал, когда удобный случай свалится ему в руки. А если не свалится? Долго он еще будет торчать здесь? Не пора ли уже перейти к активным действиям?

Он боялся?

Немного. И был бы дураком, если бы не испытывал страха. Если что-то пойдет не так, он может случайно натворить таких дел, что предыдущий расклад покажется ему дивной сказкой. Чересчур большая ответственность для того, кто столь часто ошибался в прошлом. Лучше бы он не вылезал из утайской глухомани, пока все не утрясется, честное слово.

Ну да, переливай и дальше из пустого в порожнее.

Клауд вздохнул и вынул свой мобильник. Почти полдень — и все еще ни одной миссии. Наверное, стоит навестить Лазарда и узнать, в чем причина задержки.

— Клауд! — окликнул его знакомый голос, когда он вышел из тренировочного зала. — Ты быстро вернулся.

Кунсель.

— Я еще и не уходил.

Это озадачило Второго, и Клауд воспользовался возможностью бросить в него Огненную материю. Кунсель поймал ее с удивленной гримасой на лице.

— Забыл отдать ее тебе вчера. С ней и с той материй, которая у тебя есть, ты одолеешь большинство монстров. Мало кто выдержит атаку огня, льда и молнии.

— Природная материя, — пробормотал он. — Нет, ни за что, Клауд, я не могу ее взять. Она, наверное, стоила целое состояние!

Клауд небрежно махнул рукой, не замедляя шага.

— Это низкий уровень. Тебе придется потрудиться, чтобы усовершенствовать ее.

Да и на что еще он мог тратить свои гилы в ШинРа? Платили ему хорошо, но, кроме откладывания материи на тот день, когда он свалит отсюда, деньги ему были не нужны.

Он проскользнул в лифт до того, как Кунсель выдавил то ли очередную благодарность, то ли протест, и нетерпеливо постукивал ногой на всем протяжении короткого путешествия к директорскому кабинету, игнорируя восхищенно-боязливые взгляды курьеров. Поскольку им заинтересовался сам Сефирот, Клауд явно обрел здесь какую-то репутацию.

К счастью, когда он достиг кабинета, Лазард сидел за столом.

— Директор, — приветствовал его Клауд.

— Страйф! Ты один? На ловца и зверь бежит. Входи, пожалуйста, — радушно пригласил он. — Я хотел с тобой поговорить.

Встревоженный его реакцией, Клауд закрыл дверь и подошел к столу, все время ощущая на себе взгляд строгих голубых глаз. Стулья, как он заметил, тут отсутствовали. Рив держал в своем кабинете множество запасных стульев, даже заняв пост главы ОВМ.

— О чем?

— О делах не столь значимых, чтобы из-за них терзаться. Ты уже привык к жизни СОЛДЖЕРа Второго Класса?

Клауд пожал плечами.

— Она не очень отличается от жизни СОЛДЖЕРа Третьего Класса.

— Рад слышать.

Он опасливо посмотрел на директора.

— Вы же хотели узнать у меня не только это? — Он запомнил вопрос о том, один ли он пришел. Что Лазарду понадобилось сказать ему наедине?

Директор, откинувшись на спинку кресла, переплел пальцы. Флуоресцентные лампы отбрасывали на его глаза резкую тень, еще больше подчеркивая сходство с Руфусом Шинра.

— Ты ведь не наивный мальчик, Страйф?

Клауд снова пожал плечами.

— У моей матери была поговорка о жителях трущоб: «Циниками не рождаются, ими становятся». — Лазард долго изучающе разглядывал его, словно ждал ответа. — И я невольно спрашиваю себя, что ты пережил, прежде чем стать таким, как сейчас.

— Ничего особенного, — пробормотал он. Если бы он начал рассказывать, его упекли бы в сумасшедший дом или, еще того хуже, в Научный Департамент.

Лазард издал тихий смешок, похожий на кашель — способность, кажется, присущая всем руководителям.

— Полагаю, для вселенной это не так уж важно. У всех нас есть свои секреты. — Странная тень омрачила лицо директора при этих словах.

Клауд не знал, как ему себя вести, и постепенно терял терпение. Он пришел сюда не за тем, чтобы участвовать в двусмысленных разговорах. Лазард, должно быть, заметил его недовольство, потому что выпрямился и сказал:

— Ближе к сути, Страйф. Что ты думаешь о ШинРа?

— Что вы имеете в виду? — напрягся Клауд. Он где-то допустил промах? Неужели Лазард видел его планы насквозь?

— Возможно, мы разделяем одну точку зрения, учитывая твой контракт. — Он сделал короткую паузу, и когда Клауд не ответил, уточнил: — С этой компанией происходит что-то очень скверное, ты согласен?

Опасная, опасная тема.

— Меня не очень интересует политика компании.

— Дипломатичный ответ. Но тебе не нужно беспокоиться. Я не собираюсь пересказывать Туркам содержание нашей беседы, если ты об этом.

Клауд все еще молчал. Его внезапно охватило чувство, что он забыл что-то важное о Лазарде. Он попытался выудить обрывки воспоминаний Зака, но они не складывались в единое целое. Он знал только, что в какой-то момент Лазард исчез, хотя сам по себе сей факт не был в ШинРа уникальным. За ним должно было скрываться нечто более масштабное.

— Это как-то связано с Планетой? — спросил он наконец, чтобы выиграть время. — Я бы в жизни не поверил, что вы станете рьяным защитником окружающей среды.

Лазард криво улыбнулся.

— И ты был бы прав. Боюсь, я не суеверный человек.

Клауд едва не поддался искушению возразить, что Лайфстрим никак не связан с суевериями, но он хорошо помнил, что в те годы мало кто обладал полной информацией, поэтому прикусил язык. Его и так уже считали в ШинРа подозрительной личностью, не хватало еще объявить себя сторонником ЛАВИНЫ.

— Что же Вы хотите?

— Я предлагаю тебе союз, Страйф. Чтобы исправить ошибки, которые были сделаны. Вместе мы добьемся гораздо большего, чем поодиночке.

Союз?

На минуту он серьезно задумался. Лазард входил в Совет директоров. Он как минимум имел доступ к Ходжо и даже мог бы помочь найти информацию о Дженове.

Но нет, Клауд не купится на это. Прошлое уже возвращалось и дышало ему в затылок. Воспоминания были нечеткими, но он помнил достаточно. В конце концов, его использовали всю жизнь — ШинРа, Сефирот, какая разница, кто дергал за веревочки. Он знал, что произойдет дальше. Лазард будет вечно дразнить его, суля голову Ходжо, как когда-то обвел вокруг пальца Генезиса своими разговорами об исцелении и высек первые искры, разгоревшиеся в безумное пламя мести, сжегшее коммандера дотла. Но в итоге Клауд остался бы ни с чем. Директор был слишком умен, чтобы давать своим пешкам то, что они хотели. Ведь, получив обещанное, они лишились бы причины снова ставить себя под удар.

Клауд был не настолько наивен, чтобы верить Лазарду. Не сейчас, когда перед ним темной тучей сгустилось будущее, которое он должен был предотвратить. Он уверенно чувствовал себя с мечом в руке, но этот лабиринт заговоров и политических интриг...

— Не думаю, что у нас одни и те же цели, директор.

Больше ему нечего было сказать.

Хотя выражение лица Лазарда почти не изменилось, от него дохнуло холодом.

— Ясно. — Между ними надолго повисло тяжелое молчание. — Прошу извинить меня, Страйф. С моей стороны было самонадеянно заводить такой разговор. Ты новичок в компании, и спрашивать твое мнение о ней еще слишком рано. Но когда ты все хорошенько взвесишь, не стесняйся заходить ко мне посоветоваться.

Клауд помедлил, слегка выбитый из колеи внезапной сменой темы и спецификой корпоративного жаргона. Ох. Правдоподобное отрицание. А он только сейчас осознал, какие осторожные формулировки выбирает Лазард.

Не то, чтобы директор в них нуждался. ШинРа уж точно поверит Лазарду гораздо охотней, чем когда-либо сподобится поверить ему.

Но он это переживет. Просто теперь есть еще один человек, за которым надо будет следить. Зато Лазард не помешает ему, когда он приступит к осуществлению своего плана. Клауду казалось, что он только что увернулся от пули — впрочем, в последние дни это происходило с ним почти непрерывно.

Лазард, вернувшись в бизнес-режим, добавил:

— Прости, ты же зашел по какому-то делу? Чем тебе помочь?

Ах, да. Он чуть не забыл.

— Сегодня мне еще не назначили ни одной миссии, — он красноречиво посмотрел на часы.

— Да, ты сегодня в резерве, — согласился Лазард.

— В резерве? — с удивлением повторил Клауд.

Директор коротко кивнул, переключаясь на стопку бумаг, лежащих у него на столе.

— Страйф, ты знаешь, что у тебя на счету как минимум одна, а то и две-три выполненных миссии в день с тех пор, как ты начал здесь работать?

Клауд непонимающе уставился на него. Он это знал. Ну и что?

— У тебя даже выходных не было. Некоторые низкоприоритетные одиночные миссии поручались тебе с тем расчетом, что ты возьмешься за них, когда у тебя появится свободное время. Конечно, ты все делал сразу, и каждый раз система автоматически посылала тебе следующую миссию из твоего списка, которую ты тоже немедленно выполнял. Таким образом, ты намного превысил норму.

— Это плохо? — спросил Клаус, все еще не улавливая сути проблемы.

— В Управлении Персоналом созданы специальные правила, чтобы предотвратить излишнюю нагрузку на СОЛДЖЕРов. Поскольку ваша работа опасна по своей природе, ожидается, что между миссиями должно быть время для отдыха, тренировок и реабилитации, если в ней есть надобность. Я знаю, что ты также обучаешь кое-кого из своих коллег-СОЛДЖЕРов, поэтому работаешь еще больше, чем утверждают цифры.

— Я не считаю это работой.

Лазард все еще не смотрел ему в глаза, но в остальном продолжал вести себя так, словно они не обсуждали опасные бунтарские темы минуту назад.

— Возможно, нет. Но правила существуют не просто так, а по веской причине. Если мы позволим нашим СОЛДЖЕРам регулярно переутомляться, они будут совершать ошибки, каждая из которых при нашей профессии может стать фатальной. Вдобавок, есть еще и психологический фактор. Когда у СОЛДЖЕРа нервный срыв, полученный в результате стресса, он способен разрушить все вокруг.

Стереть с лица земли целую деревню, вообще-то. И никакие правила ШинРа не предотвратили эту трагедию. Воспоминание заставило его нахмуриться.

— Я думал, вам не хватает людей, — возразил Клауд. Он хотел вырваться из четырех стен. Сефирот скоро созреет для того, чтобы сцапать его для очередной «дружеской беседы», он чувствовал это. После вчерашних ночных кошмаров он определенно был не в настроении.

— Новую миссию ты получишь только после того, как отдохнешь хотя бы день, — заявил Лазард. — Мне нравится твой энтузиазм, но мы должны соблюдать установленный порядок. И впредь мы рассчитываем, что ты будешь выполнять миссии не более четырех дней подряд.

Невероятно. У ШинРа имелись правила по охране труда? Он нашел это жутко забавным, если учесть остальные этические принципы компании.

— Хорошо, — сказал он ровным голосом. — Благодарю, что уделили мне время.

Он вышел из кабинета, еле сдержавшись, чтобы не хлопнуть по-детски дверью. Его воспоминания о ШинРа были обрывочными, но одно он твердо помнил: с бюрократами спорить бесполезно. Вдобавок, чего он ждал? Он только что отверг предложение Лазарда. Он не жалел об этом, но в ближайшие дни директор вряд ли нарушит ради него какие-нибудь правила.

Целый выходной впереди. Ценг запретил ему приходить в церковь, а подниматься на платформу, где все на него глазели бы, Клауду не хотелось. Можно было вернуться на дежурство в тренировочный зал, но он уже провел там сегодня несколько часов. Что он делал раньше в свои увольнительные, когда работал в ШинРа? Он забыл. В такие детали он никогда не вдавался — для них просто не существовало правильных триггеров.

Его спас зажужжавший мобильник. Новое письмо. Клауд открыл его и бегло просмотрел текст.

Юффи снова хвасталась своей охотой за сокровищами. Клауд подавил вздох. Как девятилетняя девчушка могла постоянно сбегать от своих нянек и носиться по разным континентам? И, что более важно, как, во имя всего святого, она умудрилась дожить до шестнадцати лет в его времени?

По крайней мере, это натолкнуло его на мысль, чем заняться. Он нажал кнопку подземного этажа, изо всех сил стараясь обуздать нетерпение. Разговор с Лазардом основательно потрепал ему и без того издерганные нервы. Он не был уверен, как долго еще выдержит.

Лучше бы Ходжо наконец объявился, иначе Клауд просто возьмет Комету и сровняет здание с землей, поставив точку во всей этой истории.