Пятый акт (джен)

Всему виной была случайность. Роковой инцидент. Одно маловероятное событие, повлекшее за собой другое.

Фенрир замедлил ход и остановился, урчание двигателя смолкло.

Клауд разглядывал золома со смесью недоверия и настороженности.

Это было не просто странно, это было подозрительно. Мидгарские золомы считались болотными тварями, избегавшими появляться на сухих, каменистых равнинах, окружающих Мидгар.

Голубые глаза, яркие от мако, изучали монстра в поисках причин внезапного сбоя этой теории. Он не был мутантом, но вел себя необычно: рыскал украдкой и старался слиться с местностью, хотя, разумеется, не заметить золома так далеко от его родной стихии мог бы разве что слепец. И он не защищал свои угодья, вскоре понял Клауд. Он охотился.

Что ж, это многое объясняло. Экосистемы близ Мидгара все еще лихорадило, даже сейчас, через четыре года после того, как рухнул Метеор. Болотам тоже досталось. Золома явно терзал голод, причем такой сильный, что ради добычи он рискнул покинуть естественную среду обитания.

Именно тогда Клауд осознал, что вокруг стало очень тихо и что золом, похоже, теперь направляется к нему.

Клауд выругался себе под нос. Угораздило же его оказаться единственной доступной добычей в пределах видимости.

Его рука зависла над замком зажигания, но вместо этого он ударил по фиксатору, скреплявшему вместе составные части меча. Они разъединились с резким щелчком, и Клауд быстрыми, отточенными движениями собрал Первый Цуруги.

Ему, возможно, удалось бы обогнать золома на Фенрире. Но если чудовище занесло в такую даль от болот, где гарантия, что оно не наведается в Эдж, Калм или какой-нибудь другой окрестный город? Тифа должна запастись терпением, он вернется позже, чем обещал. Слоты для материи в его мече были уже заполнены, и он хлопнул себя по карману, проверяя, там ли Хроно и Восстанавливающая материя, если вдруг дела пойдут плохо.

Золом, скользя и извиваясь, уже подполз почти вплотную, скрежет чешуйчатой брони по каменистой земле неприятно резал слух. Клауд бросился на запад — потеря основного транспортного средства в грядущей схватке его совсем не устраивала. Тварь вильнула вбок, целенаправленно следуя за ним, и если бы он еще испытывал какие-то сомнения насчет ее планов, сейчас они, конечно, развеялись бы. Когда монстр практически настиг его, Клауд поудобнее перехватил Первый Цуруги, напрягся и прыгнул.

Следующие две минуты стали калейдоскопом металла, зубов, магии, чешуи и крови. Золом был гигантский, как Бахамут, его тело изгибалось и поворачивалось под самыми немыслимыми углами, фатальными для любого, кто не обладал рефлексами СОЛДЖЕРов. Клауд отпрянул, атаковал, снова метнулся прочь, подальше от исступленно бьющегося хвоста. Ярко-голубые глаза расширились. Хвост взвился в воздух, чудовище испустило вопль, и он едва успел вскинуть Первый Цуруги, готовясь к столкновению.

Удар зубодробительной силы чуть не вышиб из него дух. Клауд отлетел, кувыркаясь, и только чистый инстинкт позволил ему сориентироваться в пространстве. Он машинально согнул колени, гася отдачу при контакте с землей, но все же проехал порядочное расстояние, окутанный клубами пыли, прежде чем сумел затормозить. Золом, предвкушающе разинув пасть, устремился к нему, глаза рептилии горели диким, голодным блеском. Вот и шанс. Первый Цуруги взмыл, чтобы тут же ринуться вниз и покончить с тварью.

Но в этот миг все изменилось.

Клауд не знал, что при последней встряске один из шариков материи выскочил у него из заднего кармана, взлетел высоко в воздух, завис, а потом начал падать... прямо на Первый Цуруги.

Клауд уже двигался — менять траекторию удара было поздно. Он мог лишь смотреть, не сводя округлившихся глаз, как материя разбивается вдребезги под лезвием его клинка. Воздух, казалось, застыл, и сквозь приглушенную какофонию звуков он услышал жуткий звон и нежное, переливчатое звяканье, когда маленький шар рассыпался на тысячи хрустальных осколков.

Несчастный случай, потеря, оплошность, все это — и в принципе ничего более. Но Что-то Пошло Не Так.

Клауд отступил, забыв о золоме, а превратившаяся в пыль материя закружилась в воздухе, сверкая, будто фейерверк, в лучах ясного полуденного солнца.

Приближаясь. Стремясь к нему.

Лента на его руке стала горячей. Он видел глаза своего отражения в Первом Цуруги, и они сияли нестерпимым светом, впервые за долгие месяцы.

Что-то рвалось, падало, перекручивалось и вертелось. Потом его окутала тьма.

* * *

В какой-то момент Клауд понял, что он не там, где ему следовало быть. Определенно не в своей удобной постели в Калме, и даже не в церкви на скамье. Его руки нащупали твердую, шероховатую поверхность. Выходит, он заснул под открытым небом и спал, пока солнечный свет не коснулся его лица. Почему он лег на жесткую землю, вместо того чтобы взять спальный мешок? Или у него сотрясение мозга?

Сознание ускользало, как угорь, но чувство неправильности взвыло сиреной, не давая снова провалиться в беспамятство. Опасность? Он не слышал ничего, кроме шороха легкого ветра над каменистой пустошью.

Между прочим, куда делся монстр?

Клауд открыл глаза и сел одним плавным движением, хотя голова тут же закружилась, впервые после геостигмы. Его чуть не стошнило — еще один не самый приятный, давно забытый опыт, — а мышцы ныли, словно... словно по нему покатался золом.

К счастью, дезориентация быстро прошла. Но когда туман у него в голове рассеялся, Клауд с беспокойством обнаружил, что до сих пор понятия не имеет, где он.

Золом исчез. Фенрир тоже. Пейзаж выглядел знакомым, однако немного отличавшимся от его воспоминаний. Кое-какие приметные детали подсказывали, что они с монстром бились в паре километров к востоку, хотя как он смог одолеть даже такое небольшое расстояние, сам того не ведая...

Клауд загородил глаза рукой от яркого солнечного света. Сейчас утро? Но солнце опускалось, когда он встретил чудовище. Не мог же он провести здесь всю ночь! Запах мако отпугнул бы от него мелких хищников, но этот район славился и другими тварями, которые охотно урвали бы кусок человека, достаточно глупого, чтобы спать на открытом воздухе. Судя по всему, теперь мидгарские золомы тоже входили в их число.

Он вынул сотовый. Без пропущенных вызовов, как ни странно. Может, Тифе некогда было тревожиться о нем из-за запарки в «Седьмом Небе»? Он долго смотрел на телефон, уже почти набрал номер, затем передумал и сунул его обратно в карман.

Боль все еще пронизывала тело, но, учитывая, что ему довелось испытать в прошлом, Клауд отмел эту помеху как незначительную. Он медленно встал, потянулся и зашагал в том направлении, где, вероятно, был Фенрир. Увы, впереди до самого горизонта расстилалось пустое пространство. Не заметил он и никаких следов недавней схватки.

Потратив пару минут, он наконец более-менее вспомнил, что с ним произошло. Все полетело кувырком после того, как он разбил Хрономатерию высшего уровня Первым Цуруги.

Клауд никогда раньше не ломал материю — он обычно и не экспериментировал, материя была слишком ценной, — но с Барретом и Юффи это порой случалось. Возможно, речь шла не о Хрономатерии высшего уровня, но та, которую они испортили, просто стала бесполезными стеклянными шариками, а позже — осколками кристаллизованной мако. И, разумеется, ни тот, ни другая не попали под дождь из сверкающей пыли.

Что, если фрагменты материи отреагировали на мако в его крови? Аэрис или один из ученых ОВМ Рива сумели бы объяснить это точно, но Клауд мог лишь гадать. Скорее всего, даже Первый Цуруги сыграл свою роль — в конце концов, меч был сделан из остатков Оружия Планеты.

Выучка и опыт вернули его к более важным проблемам. Чем он сейчас располагал? Лента по-прежнему крепко обвивалась вокруг предплечья, защищая от любых воздействий статусной материи. Он рассеянно потер ее и вспомнил, как она затянулась и обожгла его руку, когда лопнула Хрономатерия. Не исключено, что Лента тоже имела к этому какое-то отношение.

Очень кстати нашлась горсть гилов — хватит для того, чтобы несколько дней жить и питаться в гостинице. Первый Цуруги висел за спиной. Кое-какие стимуляторы, зелья и эфиры хранились в мешочке на бедре, вместе с флаконами, куда он налил воду из источника в церкви, на случай, если встретит людей, страдающих от геостигмы. У него было еще восемь видов материи: Многоцелевая, Нео Бахамут, Барьер, Огненная, Молния, Комета, плюс Восстанавливающая и Птичья Приманка в кармане, все высшего уровня, так что он чувствовал себя ходячим арсеналом. Для работы в службе доставки они ему были не нужны, но после похищения большей части его запасов бандой Кададжа он взял за правило держать материю при себе, чтобы не оказаться с пустыми руками, если какое-нибудь непредвиденное событие потребует его вмешательства. Например, такое, как это.

Хотя Фенрир исчез, он мог заманить дикого чокобо и на нем доехать до ближайшего населенного пункта. Он давно не ездил без седла — или на птице рангом ниже черной, если уж на то пошло, — но так быстрее, чем тащиться пешком. Он повертел Приманку между пальцами, концентрируясь, а когда материя нагрелась в его ладони, втиснул ее в другой карман, с застежкой-молнией. Покончив с этим, он двинулся дальше. Птичья Приманка работала, только если поблизости действительно были чокобо, и ждать на одном месте, пока кто-нибудь откликнется, не имело смысла.

К сожалению, мидгарские пустоши совсем не годились для пеших прогулок. Он любил носиться по их бескрайнему раздолью на Фенрире, выжав полный газ, но странствовать пешком здесь было почти так же мучительно, как пересекать пустыню Корела. Тени не найти, смотреть не на что, и слишком много плохих воспоминаний составляют компанию.

Пытаясь отвлечься — сейчас он был бы рад даже монстрам, — Клауд снова вынул сотовый и проверил его, все еще удивленный отсутствием звонков. Он точно сказал Тифе, что вернется к ночи. И в последнее время ни разу не нарушил своего слова. Конечно, раньше он пропадал неделями без единой весточки, но...

Может быть, она все-таки сдалась. Он хмыкнул при этой мысли и решительно водворил мобильник в карман. Когда-то Зак дразнил его за упрямство, но Тифа дала бы ему сто очков вперед. Хорошо, что она не боялась. Если бы она знала, что он блуждает по пустошам один, то заставила бы его связаться с Сидом или Ривом, а он не хотел просить их вытаскивать его неизвестно откуда. Как будто здесь ему что-то могло угрожать.

Не считая мидгарских золомов. Но с ними он тоже справился бы, до зубов вооруженный материей. Или не справился бы. Трудно было судить, ведь он так и не вспомнил, чем закончился бой.

От размышлений Клауда отвлекло характерное царапанье когтей по камням. Он остановился, склонив голову, и услышал тихое, но вполне различимое: «Варк?»

Наконец-то. Он посмотрел назад, и желтый чокобо, терпеливо семенящий за ним, выпрямился и вытянул шею. «Варк!» Потом шагнул ближе, перья солнечного цвета распушились. Любопытство придало ему храбрости.

Как только чокобо оказался рядом, Клауд ласково потрепал его по шее. Оперение было гладким и мягким, чересчур ухоженным для дикой птицы. Вдобавок, на ноге имелся ремешок, который он обнаружил после минутного внимательного осмотра. Ручной. Сбежал или сбросил всадника?

— Мне нечем тебя угостить, — пробормотал он, — но не мог бы ты отвезти меня к своему хозяину? Домой? На ферму?

Эдж, Калм, ферма чокобо — ему было все равно.

Большинство чокобо довольно умны, но владельцы учат их разным командам. Клауд выбирал слова наугад, надеясь, что птица узнает хоть одно из них. Так или иначе, желтый радостно варкнул и, стоило сесть на него, пустился бежать резвой рысью. Клауд вздохнул и устроился поудобней. Сказанное им явно что-то значило.

Наверное, он шел дольше, чем думал, потому что не успел опомниться, как их окружили пахотные земли. А вскоре они достигли маленького скопления домов, которых едва хватало, чтобы именоваться настоящей деревней.

Слегка огорошенный, он спрыгнул с чокобо, рассеянно похлопав его по клюву в ответ на курлыканье. Деревушка была до боли знакомая, но Клауд почти не сомневался, что видит ее впервые — поразительно, учитывая, как далеко ему приходилось странствовать, занимаясь доставкой, а от Эджа его отделяло несколько часов пути.

Его визит привлек внимание. Усталая женщина выглянула в окно, затем распахнула дверь и поспешила к нему по улице, чуть не споткнувшись впопыхах о свои юбки. Ее лицо разрумянилось, волосы выбились из пучка и упали на плечи пестрой паутиной седых и каштановых прядей.

— Солнышко! Ох, слава Одину!

Клауд дернулся, прежде чем вспомнил о птице, стоящей рядом. Упомянутый чокобо поднял голову.

— Он ваш?

Женщина энергично приласкала желтого, тот мурлыкнул, довольный вниманием, и полузакрыл глаза в немом блаженстве.

— Моего мужа. Утром я оставила дверь стойла открытой всего-то на минутку, но... да неважно, я просто счастлива, что он цел и невредим. Вокруг столько монстров, я боялась худшего. Как вы его нашли?

Клауд с некоторым запозданием деактивировал Птичью Приманку в кармане.

— Я был на пустоши. Попросил его отвезти меня к своему хозяину. — Он сделал паузу, гадая, уместно ли сказать что-нибудь еще при наличии большой вероятности, что именно Птичья Приманка заставила чокобо покинуть стойло, и выбрал нейтральный вариант. — Умная птица.

— Он хорошо обучен. Мой муж... знаете, я не люблю хвастаться, но когда-то он был звездой скачек. Он обожает своих чокобо, а этого купил у Билли цыпленком и сам вырастил. У меня нет слов, чтобы выразить мою признательность за то, что привели его обратно, мистер...

Она наконец повернулась к нему.

— Страйф, — пробормотал Клауд.

Ее дружелюбие моментально исчезло, она отпрянула в страхе и прошептала, словно проклятье:

— СОЛДЖЕР!

Давненько он не вызывал такой реакции.

— Я не СОЛДЖЕР. И не работаю на ШинРа, — отрезал Клауд.

Она не поверила ему. Никто никогда не верил при первой встрече.

— Но ваши глаза...

— Я не хотел бы об этом говорить.

И точка. Все жаждали объяснений, но это было его личным делом, а он вряд ли собирался рассказывать совершенно незнакомой женщине, что над ним четыре года ставили лабораторные опыты, какую бы вину ни чувствовал из-за сбежавшего чокобо.

— Да. Простите. Мне очень жаль. — Она попятилась, от эйфории по поводу возвращения любимца не осталось и следа.

Неловкое молчание повисло в воздухе. Клауду стало стыдно, что он все испортил, но в этом не было ничего нового: везде, куда он ни попал, повторялось то же самое. Лучше просто узнать нужную информацию и идти своей дорогой.

— Далеко ли до Эджа? — Женщина смотрела на него с явной растерянностью, и он неохотно уточнил: — Я думал, что знаю, где нахожусь, но, вероятно, ошибся. Я не помню этой деревни.

Ее страх не уменьшился, но она с готовностью приняла вопрос, без сомнения, желая побыстрее спровадить его.

— Эдж? Эдж... Я не уверена. Ох, ведь у моего мужа есть карта. Он картографией тоже увлекается, знаете ли. — Женщина двинулась было к дому, но вспомнила о чокобо и, после минутного колебания, очевидно, сочтя Клауда достаточно благонадежным, попросила: — Вы не могли бы отвести Солнышко назад в стойло? Это прямо за домом, заведите его внутрь и убедитесь, чтобы ворота были заперты, иначе он снова сбежит. А я пока поищу карту, мистер Страйф.

Странно было слышать, как его называет «мистер» кто-то старший, но он давно смирился с тем, что люди оказывают ему чрезмерное уважение. Клауд молча кивнул и повел Солнышко к загону за домом, а безымянная женщина — она ждала, что он спросит, как ее зовут, или не представилась нарочно? — подхватила юбки и заторопилась в свое жилище.

К счастью, стойло он нашел сразу, как она и сказала, а с его опытом общения с чокобо водворить птицу внутрь не составило труда. По привычке он налил свежей воды в корыто, насыпал на пол немного овощей и зелени, даже обмахнул Солнышко видавшей виды щеткой. Разумеется, тем самым он только ответил любезностью на любезность, поскольку приехал сюда на этой птице. Но, закончив, был вынужден признать, что тянет время. Проверка дверной щеколды в третий раз вряд ли сделала ее более прочной.

Убедившись, что Солнышко обустроен на своем законном месте, Клауд вернулся и помедлил перед фасадом дома. Он кожей чувствовал взгляды, устремленные на него из окон через дорогу, и не знал, что делать. Войти? Когда он работал в службе доставки, Тифа неоднократно убеждала его не вторгаться к чужим людям без приглашения, да и той женщине рядом с ним было не очень уютно. Но он не хотел стоять здесь, снаружи, давая повод для сплетен другим жителям деревушки. Это нервировало его, бередило память о горящем городе.

Наконец он решительно постучал и шагнул внутрь. Женщина бросила на него опасливый взгляд — он поздно сообразил, что Первый Цуруги все еще при нем, — но не выказала иных признаков недовольства. В руках у нее громоздилась кипа книг и ламинированных свитков, которые она беспорядочной грудой свалила на пол.

— Это не займет много времени, мистер Страйф. Мне просто нужно вспомнить, какая из этих проклятых.... ах, вот она. Понимаете, мой муж — человек безалаберный. Клянусь, однажды он полдня искал очки, которые были у него на голове. Он вообще ничего не нашел бы, если бы я не наводила здесь порядок.

Клауд просто кивнул, не представляя, какого ответа она ждет. Женщина расстелила карту на полу.

— Итак, с чего мы начнем? Я впервые слышу об Эдже.

Он хотел подойти ближе и посмотреть, но женщина вздрогнула, и вместо этого он спросил:

— У вас новая карта?

— Примерно... три, четыре года.

— Тогда начните с Мидгара.

— Мидгар? Что ж вы сразу не сказали! До него не так далеко, всего несколько часов на резвом чокобо. Мой муж...

Он больше не слушал, впившись глазами в сложенную газету на столе. «ШИНРА ОБЪЯВЛЯЕТ ВОЙНУ» гласила надпись жирными буквами поперек первой страницы. Старая газета, со времен войны в Утае. Еще один засевший в памяти отвратительный осколок полного ужасов прошлого.

— Мистер Страйф? Мистер Страйф!

Клауд заставил себя переключиться обратно на женщину.

— Извините, я...

Она проследила направление его взгляда и вздохнула.

— Ах, это. Скверное дело. ШинРа опять лезет на рожон. — В ее глазах мелькнуло сомнение. — Вы точно никак с ними не связаны? Мой муж — хороший человек. Он ушел в отставку, помогает Билли на ферме и балуется с картами. Никогда не работал на них, кто бы что ни утверждал.

Устав от ее подозрительности, он буркнул:

— Когда-то я был слишком тесно связан с ШинРа, но ничего путного из этого не вышло.

Она вроде бы наконец успокоилась и даже робко улыбнулась.

— Ваша правда. Люди из ШинРа горазды обещать, но у нас в глуши они мало что значат. — Ее слова имели скрытый подтекст, но, очевидно, теперь, перестав ассоциировать его с ШинРа, она была более склонна поверить ему. Она передвинула карту к Клауду. — Мы находимся здесь, мистер Страйф. А это дорога, по которой вы сможете добраться до самого Мидгара.

Клауд моргнул, не сразу осознав, над каким названием завис ее палец.

— Это Калм?

Она удивилась, потом рассмеялась.

— Конечно! Разве вы не заметили таблички? Хотя название немного выцвело, я уж мэра ругала столько раз...

Подстегнутый внезапным страхом, Клауд схватил газету.

— Она свежая?

Теперь женщина была в полном недоумении.

— Вот дата, видите? Напечатана меньше недели тому назад, ее принесли с последней почтой.

Клауд круто развернулся на каблуках и вышел из дома, все еще сжимая газету в руке.

Снаружи он внимательно осмотрелся, мерцающие голубые глаза не упускали ни единой мелочи. Он наконец понял, почему все здесь казалось ему таким знакомым. Это был Калм — до того как Метеор вынудил жителей Мидгара покинуть насиженное место и превратил захудалую шахтерскую деревеньку в многолюдный город. Все это было прямо у него перед носом. Гостиница, где он выложил на всеобщее обозрение свое фальшивое прошлое. Кольцо непритязательных домиков. Грунтовая дорога, которую он помнил еще по первому визиту сюда. Далекий закат, приобретший из-за загрязнения кроваво-красный оттенок. Тропа, что вела к мифриловым шахтам.

Невозможно.

Очень медленно, Клауд снова вытащил сотовый и набрал Тифу. После томительно долгой паузы механический женский голос произнес: «Данное соединение не может быть установлено. Пожалуйста, проверьте номер, и если проблема повторится, принесите ваш телефон в ближайший пункт сотовой связи ШинРа для сервисного обслуживания».

Коммуникационная сеть все еще принадлежала ШинРа и контролировалась ей. У Тифы не было номера.

Следующим он набрал Винсента, потом Юффи и Рено. Вместо Рено ответила молодая женщина, голоса которой он не узнал и сразу нажал «отбой». Он чуть не позвонил Риву, но в последнюю минуту передумал. Был мизерный шанс, что номер Рива не изменился.

— Мистер Страйф! Мистер Страйф, что случилось?

Женщина выбежала из дома следом за ним. Он не ответил на ее вопрос.

— Спасибо за помощь. Я должен идти.

— Что вы, никаких проблем. Вы же вернули нам Солнышко. И если у вас неприятности с ШинРа...

Клауд уже не слушал ее, шагая на восток.

Ему необходимо было нанести короткий визит на ферму чокобо.

* * *

Спустя три часа стремительной скачки доказательство — Мидгар — встало перед ним.

Он выпустил поводья из пальцев, окаменев при виде целого и невредимого города, на который никогда не падал Метеор.

Значит, это правда.

Он вернулся в прошлое.

Клауд медленно протянул руку назад и тронул кончиком пальца лезвие Первого Цуруги. Тут же потекла кровь, но сработал механизм мако-регенерации, и ранка исцелилась на глазах, оставив после себя только слабое чувство жжения. То есть, это не причудливый сон. И не бред — пейзаж вокруг слишком детальный.

Понимание не сразило его наповал, как можно было ожидать. Наверное, он уже привык к горьким сюрпризам. Кроме того, сам факт путешествия назад во времени эмоционально был менее сокрушительным, чем осознание того, что он, хоть и не по своей воле, жил во лжи, или что Сефирот бессовестно восстал из мертвых...

Споткнувшись о последнюю мысль, он ощутил, как к горлу подкатывает тошнота.

Сефирот был все еще жив.

И не только Сефирот. Зак. Аэрис. Его мать.

Ходжо. Дженова.

Он упал на колени, и мир расплылся у него перед глазами.

О, Гайя!

Потрясенный, он не мог ни вздохнуть, ни оторвать взгляд от мирного, пугающе безупречного мегаполиса, ставшего началом и концом всему. Взятый напрокат чокобо тихо варкнул, толкнув его под локоть, но уздечка так и осталась болтаться в воздухе, пока Клауд мысленно переживал худшие моменты своей жизни. События, которые теперь маячили где-то впереди.

ШинРа, Оружие, Метеор, ЛАВИНА, Зак, Аэрис, Кададж, Дипграунд, Воссоединение, Нибельхейм.

Все это и немного больше. Сколько прошло лет? Четыре после Метеора. Шесть после побега из лаборатории. Десять после трагедии в Нибельхейме. Десять лет ошибок, неудач, битв.

Он не знал, сколько времени провел на коленях, часто и неглубоко дыша, зарывшись пальцами в грязь — час, может, два, судя по заходящему солнцу, — прежде чем буря эмоций утихла, и он снова начал мыслить связно. В какой-то момент чокобо соскучился, отошел от него и прикорнул под скалистым выступом, отбрасывающим полоску тени. Руки и колени Клауда были испачканы землей. И самое главное, с чисто практической точки зрения, он намертво застрял в прошлом.

Что он должен был сделать? Что он мог сделать?

И тут его озарила идея, выдернув из состояния шока и наполнив надеждой.

У него появился шанс что-то изменить.

Он знал о Дженове. Знал об опасности, нависшей над Планетой, об Оружии, обо всем, чему еще предстояло случиться. Утайская война едва началась. Возможно, он изменит и это.

Вопрос был не в методах и не в том, насколько реально направить ход истории в другое русло. Вдруг окружающий его мир — все-таки галлюцинация? Вдруг из-за испорченной Хрономатерии его рассудок помутился, как в тот раз, при отравлении мако? Впрочем, неважно. Он все равно обязан попытаться. Не потому, что это было правильно, и даже не ради перспектив, открывавшихся в новом варианте будущего, а просто потому, что он не пережил бы повторения пройденного, ни настоящего, ни воображаемого. Это сломало бы его навсегда.

Кроме того, сколько бессонных ночей он провел, перебирая в памяти события, в которых ему довелось участвовать? Он годами винил себя и терзался многочисленными «если». Если бы он не отдал Черную Материю. Если бы ему хватило сил помочь Аэрис. Если бы он успел предотвратить падение платформы на Сектор 7. Если бы он очнулся вовремя и спас Зака. Если бы он действовал быстрее и уберег Нибельхейм от всепожирающего пламени. Если бы он не совершал один промах за другим, вновь, и вновь, и вновь.

Жители Эджа относились к нему как к герою, но на самом деле он был неудачником, обреченным исправлять свои ошибки.

Клауд встал и отряхнул песок с ладоней и колен. Убедился, что Первый Цуруги надежно спрятан в ножны, тронул пальцами материю, проверил, на месте ли телефон и другие мелочи. Все было в порядке. Потом он свистом подозвал чокобо, и птица вернулась к нему, радостно воркуя, тычась клювом под руку. Клауд быстро приласкал ее, вскочил в седло, и через мгновение они уже направлялись в Калм. Подальше от Мидгара.

Если ему придется изменить ход событий, кое-кто должен умереть.

Генезис окинул критическим взглядом недостроенный базовый лагерь. Скалистые берега северной части Утая затрудняли наступление с моря, поэтому они были вынуждены идти туда пешком, избрав отправной точкой южный полуостров. Это значило, что им нужен пункт для развертывания боевых операций. Но его строительство велось угнетающе медленно из-за деятельности утайских партизан.

Потери убитыми и ранеными при высадке уже давали о себе знать. Все боеспособные солдаты патрулировали территорию, на которой строительная бригада, где тоже не хватало людей, последние две недели героически пыталась возвести военную базу ШинРа. Досадная задержка, но какой смысл в базе, если ее закидают бутылками с зажигательной смесью, как только они повернутся к ней спиной? Внезапные атаки взвод Первых отражал без особого труда, но терять Вторых и Третьих, не говоря уже о рядовых пехотинцах, в схватках с этими дикарями было просто унизительно.

И все же где-то в подсознании зрело семя недовольства. Чем дольше он торчал здесь, ведя очередную грязную войну ШинРа, тем дольше оставался вдали от Хайдеггера и других умников, наградивших его этим. Пальцы Генезиса стиснули кожаный наплечник — внутри под толстым слоем бинтов зияла рана, которая упорно не хотела исцеляться.

Если бы его ранили на утайской войне...

Додумать мысль ему помешал один из разведчиков. Он возник рядом и отсалютовал так старательно и четко, словно был готов вот-вот лопнуть от усердия.

— Коммандер Рапсодос, сэр! За пределами базы замечен неопознанный субъект, сэр!

— Неопознанный субъект? Объяснитесь, капрал.

— Сэр, его обнаружили к западу от лагеря, и, судя по перемещениям, этот человек скрывается. Он вооружен мечом типа бастер и несколькими видами материи. Одежда напоминает форму СОЛДЖЕРов Первого Класса, но я спросил у старшего офицера — светловолосые СОЛДЖЕРы в нашем районе не задействованы, сэр!

Светловолосый? Странно. Он не местный житель, Генезис еще не встречал среди них ни единого, чьи волосы не были бы черными, как ночь. Правительство Утая расщедрилось на наемников? Речь явно не об их собственных шпионах, славящихся своей способностью маскироваться — утайского ниндзя никогда не заметишь, если он сам этого не захочет.

Упоминание бастера также подогрело его интерес.

— Всего один?

— Да, сэр!

Конечно, ситуация смахивала на ловушку, но Утай до сих пор не подбрасывал ему ничего, с чем он бы не справился.

— Я займусь им. Проинформируйте кого следует.

— Сэр! Только вы, сэр?

— Полагаете, я не одолею одного человека, капрал? — вкрадчиво протянул Генезис.

— Сэр! Никак нет, сэр! Но меры безопасности...

Он с трудом удержался от язвительной тирады.

— Где ваш здравый смысл? Если мне понадобится помощь, много ли толку будет от тех, кто пойдет со мной?

— Сэр!

К чести пехотинца, он не дрогнул. Однако Генезису все это уже порядком надоело. Не то чтобы он предпочитал нарушавших субординацию слезливых фанатов образцовым сержантам-инструкторам ШинРа, но те и другие вызывали у него смертельную скуку.

Он покинул лагерь без сопровождающих и лишнего шума. После яростной утренней стычки дикари должны были зализать раны, прежде чем являться на второй раунд. В котором и наемник мог сыграть свою роль.

Его люди устали за полмесяца почти непрерывных битв, сна урывками и отсутствия крыши над головой. Пока они терпели, но усталость — коварный враг, она разила исподтишка, заставляя делать ошибки и платить кровью за малейшую небрежность. Зачем обременять их новыми хлопотами, если наемник один? Генезис сам с ним разберется.

Его рука снова дернулась, потянувшись к плечу, но он сжал пальцы в кулак и опустил ее.

На выслеживание загадочного блондина ему не потребовалось много времени. Он шел минут десять, прежде чем его обостренный слух уловил стук ботинок и лязг металла неподалеку. После этого найти верный путь было детской забавой. Генезис фыркнул про себя, решив позже перемолвиться с разведчиками парой слов. Скрывается? Дурацкая шутка. Незнакомец даже и не думал таиться — любой обладатель зрения с примесью мако, имеющий минимальный боевой опыт, легко обнаружил бы оставленные им следы.

Через пять минут его мнение о разведчиках упало еще ниже. Светлые волосы предполагаемого наемника, забавно торчащие в разные стороны — неужели кому-то нравился такой ужасный стиль? — пылали, как маяк, среди буйной зелени. Капрал мог просто посоветовать ему искать типа, похожего на чокобо! Кстати, в данный момент незнакомец ощипывал ни много ни мало громобоя. Генезису вкусовые достоинства твари представлялись более чем сомнительными, и зрелища абсурдней он давно не видел.

Сперва он решил, что его люди наткнулись на отшельника или бродягу, но странный дизайн меча за спиной незнакомца свидетельствовал об обратном. И хотя он был меньше громоздкого оружия, которое всюду таскал с собой Анджил, поднять его сумел бы только опытный боец. Этот меч ковали не для охоты. По крайней мере, разведчики у него не совсем бестолковые.

Надежно укрытый густой листвой, он обдумал свои дальнейшие действия. Парень определенно не был утайцем, но другие наемники поблизости отсутствовали, а этот вел себя не как разведчик, иначе тщательней заметал бы следы и не охотился. У их врагов было преимущество — родная земля, где они могли рассчитывать на запасы пищи. Если кому-то здесь приходилось убивать ради пропитания, так это ШинРа.

Возможно, ловушка. Засада. Блондин казался всецело поглощенным своей задачей, и Генезис улучил несколько минут для проверки, нет ли рядом ниндзя. Он выскользнул из убежища и быстро обогнул поляну, вслушиваясь, не раздастся ли предательское биение сердца или звук дыхания. Утайские шпионы слыли гениями маскировки, но чтобы обнаружить их, необязательно использовать только глаза.

Ничего. После утренней резни поляна пустовала, так что непосредственной угрозы не было. Незнакомец и впрямь явился один. Все интересней и интересней.

Значит, остается единственный вариант.

Генезис даже не прикладывал усилий, чтобы подойти незаметно. Когда под его сапогом хрустнула ветка, человек встал и быстро отодвинул ощипанную птицу, прежде чем развернуться к нему лицом, сжимая рукоять меча. Изогнув бровь, СОЛДЖЕР вышел из зарослей на поляну.

Он не был уверен, чего ждал, наконец взглянув на незнакомца в упор, но лучистые голубые глаза застали его врасплох.

Генезис моргнул.

— Ты не СОЛДЖЕР.

Незнакомец со вздохом отпустил меч.

— А ты не Сефирот.

Удивление тотчас сменилось злостью.

— Ну, извини, что не оправдал ожиданий, — прошипел он. — Кто ты и что тут делаешь?

Незнакомец проигнорировал его вопрос, но задал свой:

— Где генерал?

— Я здесь командую. Это военная зона, между прочим. — Генезис выхватил клинок и нацелил острие в грудь незнакомца. К его досаде, человек с растрепанной шевелюрой и ухом не повел. Генезис уже едва сдерживался, чтобы не вспылить, выведенный из себя мерзкой болезнью, глупой войной ШинРа, бесконечным самодовольством Сефирота, и ему точно было не до игр. Ему хотелось разнести что-нибудь вдребезги, а потом сжечь обломки дотла. — Назови мне хотя бы одну причину, по которой я не должен заколоть тебя на месте.

— Не получится. Только время зря потратишь, — равнодушно отозвался блондинистый ублюдок.

— Ты недооцениваешь способности СОЛДЖЕРа Первого Класса. Что, если я тебя испытаю?

— Ты мне не нужен, — без обиняков ответил незнакомец. — Мой противник — Сефирот.

Это стало соломинкой, которая ломает спину чокобо. В его венах вскипел огонь, и даже жгучая боль, вызванная деградацией, растворилась в красном мареве ревности, затопившем все вокруг.

— К демонам Сефирота! Я буду героем!

Они стояли почти вплотную друг к другу, и он не сомневался, что, двигаясь со скоростью СОЛДЖЕРа, в мгновение ока насадит парня на меч. Но над поляной разнесся металлический звон, когда тот блокировал атаку своим огромным клинком. Держа его, кстати, одной рукой.

Выходит, в его глазах не просто так плескалась мако.

Генезис скрипнул зубами и снова замахнулся. От сталкивающихся лезвий летели искры, но, хотя СОЛДЖЕР Первого Класса вкладывал в каждый удар внушительную силу, незнакомец стоял насмерть. Он был удручающе крепкого телосложения, и схватка с ним напоминала бой с Анджилом, а то и с Сефиротом.

Несколько минут они танцевали, наступая и пятясь, связанные безмолвной беседой, в течение которой оба прощупывали возможности и слабые места соперника. Генезис надеялся, что узнает и сумеет использовать чужой стиль, но всякий раз, когда он видел брешь в защите, та закрывалась раньше, чем он успевал напасть, и тяжелый меч отражал каждый его выпад, а руки гудели от отдачи.

Покружив еще немного, он счел бесполезным дальнейший обмен ударами. Незнакомец редко атаковал, но, пока он ограничивался обороной. Генезис не мог к нему пробиться. Нужно было заставить его действовать, создать уязвимую точку.

Пришло время повысить ставки.

Глаза блондина слегка расширились, он отпрыгнул в сторону, и молния с оглушительным треском хлестнула дерево позади него. Ствол взорвался ошметками древесины и кусками коры, содрогнулся, застонал и начал падать.

Черно-золотой сполох рассек дерево надвое, прежде чем оно погребло его под собой. Но чтобы сделать это, незнакомцу пришлось отвернуться от Генезиса. Напрасно. Он бросился вперед, не обращая внимания на облако кружащихся листьев, и все же в последнюю секунду враг отбил его удар, снова повернувшись к нему лицом.

Генезис встретил настороженный взгляд ярко-голубых глаз с улыбкой. О, да, такого противника, как он, лучше принимать всерьез.

Его Огненная материя ожила.

Незнакомец среагировал моментально — у Генезиса не осталось ни единого шанса сплести заклинание, поскольку теперь он сам был вынужден защищаться под градом сыплющихся ударов. Если бы он рассмотрел как следует материю в слотах чужого меча, он определил бы ее тип, но необходимость держать на расстоянии огромное смертоносное лезвие очень отвлекала.

— Ты слишком хорош для простого наемника, — оскалился он, когда их клинки скрестились в очередной раз. Плечо болезненно пульсировало. — Скажи, что ты здесь делаешь, и, может быть, я позволю тебе уйти.

— Мои дела тебя не касаются. Это все, что ты должен знать.

Сефирот, Сефирот, Сефирот. Краса и гордость Ходжо, превозносимый до небес Серебряный Генерал ШинРа. Никто не хотел сражаться с ним, ведь рядом был более сильный соперник. Зарычав, Генезис взмахнул мечом по широкой дуге, отбрасывая незнакомца, выигрывая несколько драгоценных секунд для активации следующего заклинания.

Посмотрим, как он устоит под воздействием Хрономатерии.

— Значит, ты никуда не пойдешь! — рявкнул он и стряхнул чары с пальцев. Естественно, блондин не стал уклоняться от якобы безобидного света... но и не остановился, а это уже внушало тревогу.

Генезису понадобилось все его мастерство, чтобы отразить выпад чудовищного клинка. Что за вульгарное оружие. А потом, к его изумлению, черный ботинок чуть не расшиб ему колено. Стиль ведения боя тоже необычный. Каблук проехался по брючине, лезвие опять взлетело, и СОЛДЖЕР поймал себя на том, что инстинктивно отступает.

Уму непостижимо! Почему заклинание не сработало? Его материя была высшего уровня.

Он атаковал с новым пылом — алый вихрь, танцующий над бугристой землей. Блондин парировал, уворачивался, отскакивал, звонкое эхо металось по истерзанной лесной долине. Когда-нибудь он обязан был открыться, такой громоздкий меч неизбежно оставляет лазейки...

Есть! Генезис, крутанувшись, стремительно ударил в незащищенное правое плечо. Победа!

Только каким-то чудом сталь снова врезалась в сталь. А на него уже падало другое лезвие, хотя его собственный багряный меч по-прежнему сдерживал натиск первого.

Генезис отпрянул со всей доступной ему скоростью, ища спасения под деревьями. Блондин не преследовал его, он спокойно стоял и смотрел, с клинком в каждой руке. Не совсем похожими на тот широкий, прежде висевший у него за спиной. Вдвое меньше.

Его меч разделился! Генезис выдохнул беззвучное проклятье, отказываясь признать, что немного, самую малость, впечатлен.

Продолжать бой было опасно — два меча соперника, уступающего ему в росте, при обычных обстоятельствах не доставили бы Генезису проблем, но сегодня могли склонить чашу весов не в его пользу. Он потянулся свободной рукой к плечу, которое снова свело от боли, но, спохватившись, заставил ее опуститься. Незачем демонстрировать этой бестии свою слабость.

Останавливающее заклинание не сработало. И все же...

— Ты, безусловно, самый интересный противник из тех, с кем я дрался в последнее время, но игре конец. Я покажу тебе истинную силу СОЛДЖЕРа!

Красный свет вспыхнул в его руках, растекаясь, становясь ярче, а когда он хлопком соединил ладони, диаметр сияющей сферы удвоился. Он видел, что блондин уже приходит в движение, осознав его замысел, но слишком поздно...

Боль пронзила тело раскаленной стрелой. Вокруг заплясали разноцветные пятна, заклинание осыпалось, как песок сквозь пальцы. Он пошатнулся.

Нет, только не сейчас!

Большие голубые глаза, тронутые порчей мако, стали огромными, и незнакомец, резко затормозив, перебросил меч за спину и подхватил упавшего СОЛДЖЕРа. Генезис не знал, смеяться ему или выругаться — в другой ситуации это был бы идеальный способ получить преимущество над утратившим бдительность врагом, но именно в тот момент он ничего не мог сделать.

Незнакомец опустился на колени и усадил его на землю, придерживая за плечи. В левом ухе блеснула серебряная серьга. Волк. По странной иронии судьбы, она очень ему шла. Волк под перьями чокобо.

— Что с тобой? — холодный, бесстрастный вопрос, как будто они случайно встретились на улице, а не пытались убить друг друга минуту назад.

— Не... твое... дело, — выдавил он сквозь зубы.

Почему сегодня ему было так плохо? Раньше он всегда продолжал сражаться, превозмогая боль. Разозлившись, Генезис хотел отпихнуть незнакомца и встать, вернуть себе утраченное достоинство, но судорожно сжал плечо, которое точно плавилось изнутри, и невольно охнул.

Убедить парня, что СОЛДЖЕР не нуждается в помощи, оказалось безнадежной затеей. Руки в черных перчатках настойчиво теребили отворот красного кожаного плаща и почти добрались до скрытой под ним раны. Генезис сердито отмахивался — это был его секрет, даже другие Первые из его взвода ничего не знали — но блондин с упрямой методичностью расстегнул мундир и рубашку, обнажил перевязанное плечо, а затем быстро и умело размотал бинты, проявляя ловкость, доказывающую немалый опыт.

Генезис отвернулся, изо всех сил стиснув зубы, пока изнурительная агония угасала, сменяясь более привычным тупым жжением. Незнакомец или нет, брезгливая гримаса на его лице при виде омертвелой плоти и толстых фиолетовых вен вокруг почерневшей раны была бы еще одной каплей в море боли.

Но блондин снова удивил его. Вместо того, чтобы ужаснуться, он словно испытал озарение.

— Деградация, — пробормотал он. — Ты Генезис. Я и забыл...

— А мы разве знакомы? — огрызнулся Генезис. Пусть какой-то чужак назвал его по имени — он пользовался достаточной популярностью на улицах Мидгара, — но откуда ему известно о деградации?

Блондин не ответил, но пошарил в карманах и вытащил флакон, держа его так, будто ценностью он превосходил очищенную мако.

— Ну, и что это? — Несмотря на свое состояние, СОЛДЖЕР Первого Класса насмешливо скривился. — Яд?

Блондин отрицательно покачал головой. Генезис фыркнул.

— Тогда прибереги жалость. Обычное сверх-зелье меня не излечит.

— Это не оно. Кое-что другое. — Незнакомец показал на его плечо, внезапно смутившись. — Я не уверен, сработает ли, но...

На самом деле это мог быть яд, или наркотик, или еще какая-нибудь дрянь. Он находился на вражеской территории, да и мотивы незнакомца по-прежнему были тайной за семью печатями. Только идиот взял бы питье, предложенное врагом.

Тем не менее по его броне змеилась трещина — первый признак слабости или человечности, который Генезис заметил у этого парня. С такой броней, вросшей в кожу, нельзя правдоподобно подделать смятение. Кроме того, в крови Генезиса уже циркулировал яд, и едва ли жидкость из маленького флакона навредила бы ему еще больше. Сейчас он был готов пойти на любой риск, только бы заглушить боль хоть ненадолго.

И чем быстрее он покончит с этим, тем лучше. Он выхватил протянутый ему флакон, сдернул крышку и осушил его одним глотком, не оставив себе возможности передумать. Незнакомец ошарашенно наблюдал за ним.

— Что?

— Э-э... вообще-то ее выливают на больной участок. Но, наверное, это не имеет значения.

Чудесно. Птицеголовый даже не догадался предупредить его, прежде чем он выпил лекарство. Но Генезис не успел сказать все, что лезло на язык, о такой феноменальной глупости — его отвлекло покалывание, начавшее распространяться по телу.

Чем-то оно напоминало эффект от Исцеляющего заклинания, но... гораздо интенсивней. Минуту спустя он понял, что вялый жар и постоянная пульсация, с которыми он давно научился жить, исчезают. Невидимые иглы сшивали края раны, и разлагающаяся плоть не просто восстанавливалась — очищение проникло вглубь. Он не знал, как ему холодно, пока не почувствовал тепло, текущее к кончикам пальцев. Незнакомец все еще был рядом, и короткие, резкие вспышки боли заставляли Генезиса бессознательно сжимать его руку, но они катились сквозь него горячими приливными волнами, оставляя за собой квинтэссенцию чистоты и странной открытости.

— Хуже, чем я думал...

Слова звучали словно из-под воды. Ему казалось, что все это происходит не с ним, хотя боль была самая настоящая — яростный зуд под кожей, куда он не мог дотянуться. На секунду, опустив веки, Генезис поклялся бы, что шагает по стеклянно-ровной поверхности огромного озера и мельком видит хрупкую, неописуемо красивую светловолосую женщину в богато украшенных доспехах, по сравнению с которыми тускнели даже самые роскошные костюмы «Без любви». В тот момент им овладели такой мир и безмятежность, что он чуть не заплакал.

Весь процесс длился всего пару минут, после чего боль медленно отступила, а видения, вызванные лихорадочным бредом, сменились обычной темнотой. Когда он снова открыл глаза, его плечо было целым, кожа безупречно гладкой, и он чувствовал себя лучше, чем когда-либо за последние месяцы.

Ошеломленный, он уставился на незнакомца, во взгляде которого читалось облегчение.

— Что...

— Он подействовал. Дар... Планеты, вероятно, — опередил его блондин. Видя, что Генезис уже не нуждается в опоре, он выпрямился и отошел, не столько, по-видимому, уважая личное пространство СОЛДЖЕРа, сколько заботясь о своем собственном. — Думаю, она бы хотела, чтобы ты его получил.

— Дар Богини, — прошептал Генезис и вновь ощупал плечо без отвратительной язвы, мучившей его так долго. Потом поднял глаза на... кого? Теперь уже не врага, конечно, но вряд ли он работал на ШинРа. — Как тебя зовут?

Незнакомец напрягся, обеспокоенный вопросом. Генезис прикинул, что ему лет двадцать пять, но сейчас он был похож на смущенного подростка.

После долгой паузы он наконец сдался и неохотно буркнул:

— Страйф.

— Сценический псевдоним? — уточнил Генезис, заподозрив, что это прозвище.

— Фамилия.

Генезис поверил — он чуял игру, поскольку сам был в какой-то степени актером.

— Там, откуда ты пришел, не принято называть имена, Страйф?

— Это неважно.

Может, он и прав. Генезис встал, раскинул руки в стороны, демонстрируя мирные намерения, и отвесил легкий поклон.

— Видимо, я должен поблагодарить тебя, Страйф. — Тот снова смутился, и СОЛДЖЕРа Первого Класса приятно согрела мысль, что он вызвал хоть одну эмоцию у этой белокурой загадки. — Но вопрос о твоем присутствии здесь остается открытым.

Последовала очередная пауза, но Генезис уже приноровился к неторопливой манере Страйфа вести разговор, как будто он тщательно взвешивал каждое слово, прежде чем сказать его вслух.

— Я не хочу с тобой сражаться.

— Ты уже наглядно это подтвердил. Но что, ради всего святого, у тебя за дело к Сефироту? — Если бы имя могло источать яд, оно обожгло бы ему губы.

Реакция Страйфа изменилась, хотя он почти не выдал своих чувств.

— Личное.

Скупой ответ, но и краткость подчас говорит о многом. Генезис приподнял бровь.

— Личное дело.

— Да.

— К Сефироту.

Судя по тому, как насупился собеседник, он тоже сообразил, насколько смехотворным было заявление.

Генезис пожал плечами, мимолетно удивившись отсутствию привычного болезненного спазма мышц.

— В таком случае, Страйф, не мешай мне, и я попробую забыть о нашей встрече. Но ты напрасно теряешь время. Все знают, что Сефирот в Мидгаре.

Это была его война, его шанс на славу.

Новость рассердила Страйфа еще больше. Восхитительно.

— Тогда я и правда теряю время, — отрезал он, дерзко повернулся к Генезису спиной и ушел.

Генезиса так и подмывало окликнуть его, пойти следом, выудить еще хоть немного информации. Любопытство — вечно голодный зверь, спавший в глубокой норе — вдруг проснулось и навострило уши. Но он считал ниже своего достоинства гоняться за кем бы то ни было, как щенок. Эта честь принадлежала бойкому ученику Анджила.

Кроме того, он не верил, что расстался со Страйфом навсегда. Такие люди не исчезают бесследно с лица Планеты, как бы они ни старались.

Особенно если кто-то вроде Генезиса намерен позаботиться об этом.

В следующий раз Клауд устроил лагерь подальше от базы ШинРа. Ему совсем не хотелось снова сталкиваться с Генезисом, а точнее, с вопросами Генезиса, или гадать, не примут ли его кружащие неподалеку утайские ниндзя за одного из вражеских лазутчиков. После месяцев знакомства с Юффи, которая регулярно пыталась украсть его пожитки, он верил, что никто не перережет ему горло, пока он спит, но лучше бы его просто оставили в покое.

Это было главным недостатком одиночных миссий — ты мог рассчитывать только на себя. Каким бы изменениям ни подвергся его организм, без сна Клауд выдержал бы максимум неделю, и к концу этой недели валился бы с ног, что абсолютно не входило в его планы. Он должен быть отдохнувшим и готовым ко всему, поскольку явно поспешил и достиг Утая задолго до своей цели.

Но за этим промахом последовал другой, более серьезный. В порыве глупой сентиментальности Клауд вылечил Генезиса. Как исцеление ключевой фигуры ШинРа, отвечающей за Утайскую кампанию, остановит войну? Скорей уж наоборот. И, вдобавок ко всем своим бедам, он не имел понятия о том, когда объявится Сефирот, если вообще изволит прибыть.

Что разумней — ждать врага здесь или идти в Мидгар? Он не горел желанием так скоро пускаться в обратный путь. Сколько длился утайский конфликт в его отрезке истории? Он слышал, что когда Сефирот принял командование, войне был положен быстрый и кровавый конец, но не знал подробностей. Источником его информации был Зак, попавший в Утай уже после дезертирства Генезиса. Дезертирства, которое Клауд, очевидно, теперь предотвратил.

Вот бестолочь. Всего-то пара недель в прошлом — и он умудрился все испортить.

Клауд жарил взятую с собой тушу громобоя, добыв огонь с помощью Огненной материи, и угрюмо размышлял о легендарном коммандере СОЛДЖЕРов. В его воспоминаниях о службе в армии все еще зияли прорехи, но он не мог поверить, что забыл этого человека — в конце концов, ему не раз от него доставалось. Тем не менее, узнав Генезиса, вместо неприязни он ощутил симпатию.

Они были немного похожи — обоих использовала и выбросила ШинРа, а деградация так же медленно и неумолимо отнимала жизнь, как и геостигма... и Генезис, которого он помнил, никогда не делал лично ему ничего настолько ужасного, что впечаталось бы в память. Только мелочный человек затаил бы злобу — Клауд был просто солдатом, оказавшимся в неудачное время в неудачном месте, да и воспоминания о тех событиях тоже почти стерлись. Ему ничего не стоило дать Генезису один из флаконов с водой Аэрис.

Не считая того факта, что теперь он, вероятно, обрек Утай на поражение. И по-прежнему не решил, как разобраться со своим истинным врагом.

Может, следовало убить Генезиса? Если бы коммандер погиб в бою, руководство ШинРа было бы вынуждено прислать сюда Сефирота. Раньше они именно так и поступили.

...Нет. Генезис не должен умереть, особенно сейчас, когда он получил второй шанс. Он не дезертирует из ШинРа, но и не свяжется с Дипграундом. И даже если Клауд невольно навредил Утаю, по крайней мере, Планета избавилась от опасности. Несмотря на хаос, царивший в его сознании, он смутно помнил, что СОЛДЖЕР Первого Класса собирался увлечь мир за собой в бездну, и хотя он никогда не подошел к осуществлению своего замысла так близко, как Сефирот, у Клауда стало меньше одним камнем на душе.

Впрочем, он до сих пор не знал, как все это работало. Он думал об этом спустя долгое время после того, как наполнил желудок и улегся спать. По существу, он был живым парадоксом, разве нет? Само его присутствие изменяло ход событий, он не имел права существовать. От таких мыслей у него разболелась голова. И он боялся представить, что произойдет, если он встретится со своим юным двойником. Ему было сейчас лет двенадцать, и он слыхом не слыхивал о генерале Сефироте. Той злосчастной газеты он не увидит еще несколько месяцев.

Сефирот. Глаза Клауда сузились, и он перекатился на бок, сжимая рукоять Первого Цуруги, словно ребенок любимую игрушку.

Он обстоятельно спланировал варианты своих действий, пока шел в Утай. Самый простой способ все изменить — убить человека, по вине которого на них рухнул Метеор. И Ходжо, чтобы тот не создавал других клонов. И Дженову, чтобы больше никакие ученые безумцы не прониклись идеей экспериментировать с ее клетками. Планете еще грозила гибель из-за потери мако, но он придумает, как остановить этот процесс. Аэрис жива. У нее и Рива точно найдется для него пара полезных советов.

Однако Сефирота не было в Утае. А теперь, вероятно, и не будет. Но если Клауд не хотел убивать Генезиса, ему не оставалось ничего иного, кроме как ждать.

Вздохнув, он сел, проверил свое снаряжение, а затем покинул маленькую поляну, на которой ранее разбил лагерь. Все равно он уже не заснет, сколько бы ни ворочался на неровной земле, борясь с одолевающими его темными мыслями. Лучше уделить время тренировкам или изучению местности. Сефирот все еще мог прийти в Утай. И когда он придет, Клауд будет готов.

На сей раз он не потерпит фиаско. Хватит с него бесконечных ошибок.

* * *

Сотрудники штаб-квартиры ШинРа работали не покладая рук, нагруженные делами больше обычного — организация ведения войны, особенно так далеко от дома, заставляла вкалывать сверхурочно целые департаменты. Но, заботясь о военных нуждах, они были не вправе отворачиваться от внутренних проблем. И поскольку значительное число Первых сражались с утайцами, СОЛДЖЕРы испытывали самую острую нехватку людей.

В связи с чем пребывание Сефирота в резерве не переставало изумлять его.

Резерв! По мнению Серебряного Генерала, в этом приказе была некая логика. Его хотели держать рядом на случай, если ситуация внезапно изменится, и это имело смысл. Но для чего тогда существуют телефоны? А между тем, фактически запертый в четырех стенах своего кабинета, он даже не мог возглавить ни одной важной миссии. Все запросы, направляемые им через подчиненных Хайдеггера — слишком занятого, разумеется, для встречи с генералом, — отклонялись, после чего ему поручали проинспектировать учения Департамента Безопасности, или засветиться на публике, дабы поднять боевой дух кадетов, или посетить пресс-конференцию, посвященную ходу войны. Мероприятия, участвовать в которых было чуть хуже, чем не делать ничего.

Он пытался объяснить это — терпеливо, как ему казалось — своему старому другу, но, вопреки всем законам логики, не достиг успеха.

— Знаешь, не каждая миссия сводится к истреблению монстров. Быть СОЛДЖЕРом немного сложнее, чем просто уметь драться, — заявил Анджил.

— Да, ты уже вбил мне это в голову, — сухо ответил он. — Но согласись, что СОЛДЖЕР Первого Класса — чересчур мощное средство для борьбы с... — тут он вернулся к депеше, — бритвотравами.

— Бритвотравы? — Анджилу хватило наглости усмехнуться. — Да их как ветром сдует при виде тебя. Зато ты быстро справишься.

Он брезгливо швырнул бумагу обратно на стол.

— О чем думает Хайдеггер? Мы вроде бы воюем.

— Оставь войну Генезису. Наша задача — следить за тем, чтобы дома все шло гладко.

— Бесполезная суета.

— Ты мог бы для разнообразия помочь с тренировкой кадетов или солдат, — предложил Анджил.

Сефирот уже отчаялся до такой степени, что всерьез рассматривал упомянутый сценарий, хотя прекрасно знал, чем все закончится: мальчишки будут глядеть на него с открытым ртом, мямлить и трепетать, комкая даже те упражнения, которые давались им легко.

Но когда он был почти готов добровольно подвергнуть себя этой пытке, тишину кабинета взорвала пронзительная телефонная трель. Он кивнул Анджилу, откинувшемуся на спинку кресла в ожидании, и взял трубку.

— Да?

— Сефирот.

— Генезис, — отозвался он, удивленный, однако слишком хорошо обученный скрывать свои эмоции, чтобы те проявились в его голосе. Анджил вскинул бровь и снова подался вперед. — Разве ты не в Утае?

Коммуникационные линии не работали, утайцы первым делом вывели из строя вышки.

— В Утае, — сказал Генезис, по своему обыкновению растягивая слова. — Я на пункте связи базы. Они наконец починили эту дрянь.

— Что случилось? — нахмурился Сефирот. — Неприятности с кампанией?

Судя по докладам, до сих пор им сопутствовала удача в каждом бою.

— О, кампания идет как по маслу. Сомневаешься в моих способностях?

— Я не уверен. Цитирование «Без любви» помогает громить врагов?

Он услышал ядовитый смешок Генезиса сквозь статический шум и хмыканье Анджила на заднем плане.

— Ты не единственный, кто может стать героем, дружище.

— И зачем ты звонишь?

Молчание длилось так долго, что Сефирот автоматически проверил, не разъединили ли их. В конце концов, Генезис сказал:

— Тебе стоит приехать в Утай.

Странная просьба, учитывая новости о разыгрываемой как по нотам кампании.

— Ты по мне соскучился?

— Вовсе нет, — надменно бросил он.

— Тогда почему?

Новая пауза тянулась еще дольше. Что бы ни послужило причиной его звонка, Генезис был встревожен.

— Я общался с бродячим СОЛДЖЕРом.

Сефирот искоса посмотрел на Анджила, который только передернул плечами.

— Не припомню никаких скандальных дезертирств.

Несколько человек дезертировали после объявлении войны, но нельзя же просто так отпустить СОЛДЖЕРов. С ними разобрались быстро и беспощадно.

— Если верить ему, он не СОЛДЖЕР, но я не знаю, как еще его назвать.

Интересно.

— То есть, вы успели помериться силами?

— В некотором роде. — Легкомысленный, небрежный тон свидетельствовал о том, что Генезис затеял игру с таинственным СОЛДЖЕРом, но Сефирот знал: если бы его друг шутя одержал победу, он уже хвастался бы ей. Выходит, незнакомец не уступал Генезису как воин.

— Утай оплачивает загадочных наемников? Скажи это Туркам, а не по моей частной телефонной линии.

— Он спрашивал о тебе.

Анджил подобрался, весь обратившись в слух. Сефирот нахмурился и развернул кресло так, чтобы не остаться под прицелом наверняка прожигающего его взгляда.

— Опиши его.

— Одет в черное. Светлые волосы, самая нелепая прическа из всех, что ты когда-либо видел. Клянусь, еще хуже, чем у Щенка Анджила. Он носит левый наплечник и одну серьгу в форме волка. Довольно стильную, ты обзавидуешься.

— Избавь меня от лекций о моде, пожалуйста. — Сефирот ущипнул себя за переносицу, но в этом жесте было что-то бухгалтерское, поэтому он опустил руку на стол. Описание ни с кем не ассоциировалось. — Почему ты думаешь, что он СОЛДЖЕР?

— Из-за мако в глазах.

Сефирот поднял бровь и оглянулся на Анджила, зная, что тот слышал весь разговор — мало что могло ускользнуть от СОЛДЖЕРа Первого Класса.

— Как его зовут?

— Страйф.

— И все?

— Это фамилия. Великому генералу Сефироту ее недостаточно?

Сефирот закатил глаза, повернулся к своему компьютеру и набрал нужные команды свободной рукой. Поиск выдал пустой экран.

— В базе данных сотрудников его нет.

— Вероятно, фамилия не настоящая, — предположил Анджил.

— Настоящая. — В голосе Генезиса не было ни тени сомнения, однако он всегда говорил так, словно являлся абсолютным авторитетом во всем, начиная с выбора лучшей пары обуви и заканчивая созданием искусственной материи.

Сефирот прищурился, обдумывая различные возможности.

— Он опасен?

— Не для меня. — Подразумевалось, что он опасен для Сефирота. Интересно.

— Понял. Что-нибудь еще?

Короткая пауза.

— Нет.

Ничего, чем бы Генезис хотел поделиться, но это лишь сильнее возбудило его любопытство.

— В таком случае, спасибо за предупреждение. Здесь Анджил, поговоришь с ним?

— Если он... кажется, не сейчас. — Из телефонной трубки до Сефирота донеслись невнятные крики. — Наши утайские друзья прислали еще одну группу встречающих. Пора идти, героя долг зовет.

Где-то далеко прогремели выстрелы, и связь оборвалась. Сефирот несколько секунд смотрел на телефон, потом положил трубку.

— С ним все будет хорошо, — заверил его Анджил. — На симуляторе он в одиночку побеждал целые армии.

— Я не беспокоюсь, — ответил Сефирот. И действительно, он думал совсем о другом.

Анджил ощутил это благодаря связывающим их узам дружбы и откинулся назад в офисном кресле, которое протестующе скрипнуло под массивным телом СОЛДЖЕРа.

— Собираешься ехать?

— Он как будто просил о помощи, — сказал Сефирот.

Анджил печально улыбнулся.

— С руководством этот номер не пройдет, сам понимаешь.

— Но ты же найдешь для меня какую-нибудь отговорку.

Темноволосый СОЛДЖЕР, умевший отличать потенциально безнадежный бой от выигранного, вскинул руки, признавая поражение.

— Отлично! Мы все равно должны были отправить в Утай пару Вторых вместо тех, кого ранило при высадке. Я сдвину дату в расписании на завтра. По крайней мере, у тебя появится предлог.

А ведь когда-то, вспомнил Сефирот, он ценил дружбу с Анджилом не так уж высоко. Он кивнул с благодарностью и задумался о том, что ждало его в ближайшем будущем.

И только в этот момент он осознал, что за весь их разговор Генезис ни разу не процитировал «Без любви».

Чужак определенно оставил после себя глубокий след. Еще интересней.

* * *

Анджил сдержал слово. Утром следующего дня Сефирот покинул штаб-квартиру ШинРа, сопровождая первые подкрепления и груз провианта, задолго до того как Хайдеггер и его коллеги выбрались из своих огромных кроватей с балдахинами.

Во вверенном ему отряде таких людей не было — всех переполняла нервная энергия, глаза сверкали. Со стороны они выглядели живописно: маленькая группа пехотинцев из инженерных войск, явно чувствующих себя не в своей тарелке; трое новичков-Третьих, изнывающих от желания поскорее добраться до поля боя, хотя Сефирот подозревал, что их пыл быстро угаснет; несколько Вторых, в основном просто раздраженных нарушением привычного распорядка дня. По крайней мере, Вторые не пялились на него и не обсуждали вслух, почему Серебряный Генерал внезапно вышел из тени. Третьи, похоже, еще не совсем усвоили, что, кроме них, здесь имелись и другие обладатели мако-усовершенствованного слуха.

— ...что-то назревает, может, нам не так везло, как мы считали...

— ...особая миссия, он воспользовался случаем, чтобы лететь с нами в Утай. Коммандер Рапсодос...

— ...не хотел бы оказаться на месте утайцев, вы только посмотрите на этот меч...

Его первым побуждением было велеть им замолчать, однако новоиспеченные Третьи, как правило, с трудом обуздывают распирающую их энергию, и если часть ее осядет на бессмысленных сплетнях, тем лучше. Сефирот скрестил руки на груди и уставился в иллюминатор, на океан, вздымавший волны далеко внизу. Прямой перелет из Мидгара в Утай с короткой остановкой в Ракетном Городе для дозаправки занял у них полтора дня. Большую часть времени он проспал, зная, что после приземления сон может стать непозволительной роскошью, но теперь их отделяли от Утая всего каких-то пара часов.

Эти часы он потратил, прокручивая в памяти разговор с Генезисом. Уже тот факт, что его друг сподобился позвонить в разгар наступательной кампании только затем, чтобы рассказать о Страйфе, говорил яснее всяких слов. Ладно, допустим, Страйф по-настоящему сильный противник, но неужели у него нет никаких политических пристрастий? Сефирот в это не верил. Бойцу такого уровня не позволят существовать вне сферы чьего-либо влияния, будь то ШинРа или их конкуренты.

Оставался вопрос, кто дергает за ниточки. ШинРа? Кто-то другой? Ему пришло в голову, что кукловоды могли стремиться не завлечь его на остров, а выманить из Мидгара. Но если они думали, что его отсутствие сделало штаб-квартиру ШинРа легкой мишенью, то горько разочаруются. Анджил все еще был там, вместе с многообещающим выводком Вторых. Нет, Страйф преследовал другую цель. И Сефирот должен узнать, какую именно.

Анджил сказал бы ему, что он чересчур полагается на анализ, но он называл это стратегией. Извлечением максимума пользы из минимального объема доступной информации.

К тому же, он все-таки вырвался из проклятого офиса.

Второй пилот заложил еще один вираж.

— Сэр, мы скоро приземлимся!

— Спасибо, рядовой, — кивнул он.

Напряжение в кабине возросло. Опытные СОЛДЖЕРы морально готовились к возможной атаке, новобранцы пытались справиться с нервами. Сефирот хранил спокойствие. На передовой базе, где распоряжался Генезис, их вряд ли обстреляют по прибытии.

Он был прав: посадка прошла без эксцессов. Сефирот как командующий офицер первым ступил на землю. А у взлетной полосы его уже ждал некто очень знакомый.

— Когда война чудовищ мир расколет,

С небес хрустальных спустится Богиня.

— «Без любви», пролог. Я польщен.

Генезис ухмыльнулся, излучая самодовольство.

— Ты и впрямь здесь. Прилетел быстрее, чем я думал.

— Это повод для радости? Разве ты не хотел, чтобы все лавры достались тебе? — напомнил Сефирот.

— Три друга принимают смертный бой.

Один пленен, другой исчез бесславно,

А третьему судьба героем стать.

Но если б мы играли эту пьесу,

Кто был бы в ней героем — я

Иль ты?

— Будь им, — просто сказал Сефирот. — Я закончу свои дела и уеду в Мидгар, если больше тебе не понадоблюсь.

— О, я уверен, мы найдем какое-нибудь занятие для великого генерала Сефирота.

Он собирался ответить с таким же сарказмом, но, взглянув на своего друга пристальней, ощутил толчок странного беспокойства.

— Что-то изменилось, — медленно выговорил Сефирот. Он не ткнул бы пальцем, что конкретно, но коммандер стал другим, хотя разница была неуловимая, почти эфемерная.

Улыбка Генезиса тоже отличалась от прежней — губы лукаво изогнулись, но горечь, всегда пробивавшаяся сквозь смех, растаяла. Однако он молчал, предлагая Сефироту самому отгадать загадку. Он казался бодрым, каким не был с... той битвы в тренировочном зале. Сефирот обратил внимание и на непривычно здоровый цвет лица, и на блестящие рыжие волосы, которые были тусклее совсем недавно.

— Тому есть объяснение, не так ли?

— Я даже поделюсь им с тобой когда-нибудь в порыве душевной щедрости, — фыркнул Генезис. — Но сейчас давай отыщем более укромный уголок для приватной беседы.

Сефирот последовал за другом через лагерь, одобрительно изучая его устройство. Здания и палатки были похожи друг на друга, чтобы обеспечить хоть какую-то защиту от молниеносных атак утайцев против командного состава — отнюдь не лишняя предосторожность, что доказывали обгоревшие пологи палаток и изрытая земля. К счастью, Хайдеггер остался в Мидгаре: с его претенциозной манерой путешествовать, никто не удивился бы, прилети он в Утай на вертолете с огромной мишенью, нарисованной на днище.

При всей своей эксцентричности и склонности покрасоваться, Генезис был мудрым командиром, и это утешало. И судя по его... оживлению — Сефирот не мог подобрать лучшего слова — новая должность принесла ему немало пользы.

— Как идет война?

— За последние два дня мы многого добились. Самый южный сектор теперь наш. — Генезис взмахом руки отстранил часового у входа в офицерскую палатку. — Завтра утром я поведу главные силы на штурм деревни к северо-востоку отсюда. Из нее начнем следующую серию атак.

— Ты ничего не оставляешь на волю случая, — заметил Сефирот. — Гораздо быстрее было бы нанести один решающий удар им в сердце.

— Именно это я и собираюсь сделать, — усмехнулся Генезис, — как только Турки подтвердят, что лорд Годо в столице. А пока усыплю их бдительность, пусть думают, что мы идем на север. Это даст нам время, чтобы объединить все наши ресурсы. Мы, конечно, побеждаем, но и платим за это дорого. — Его тон стал язвительным. — Хотя ШинРа наверняка рисует картину более радужными красками.

— По их словам, вы почти не встречаете сопротивления, — кивнул Сефирот.

— Чушь, — отрезал Генезис. — Наши враги у себя дома, и вряд ли мы уже видели все, на что они способны. Если утайцев загнать в угол, они сражаются, как бешеные, и не брезгуют грязными трюками.

Сефирота позабавила его запальчивость.

— Кого-то они мне напоминают...

— Хочешь жить, умей вертеться. Анджил с его драгоценной честью не продержался бы здесь и пяти минут.

Еще одна причина, по которой Генезис оказался хорошим выбором. Хотя он сомневался, что вопрос о пригодности к работе когда-нибудь вставал вообще. Это было не в характере Хайдеггера.

— Ты скажешь наконец, зачем звал меня?

Генезис вальяжно раскинулся в кресле, водрузив сапоги на стол и скрестив ноги, и спросил с невинной улыбкой:

— Звал тебя? Ничего подобного.

— Ну да, — хмыкнул Сефирот. — Ты размахиваешь приманкой перед моим носом, а потом ждешь, что я застряну в Мидгаре?

Ленивое пожатие плечами.

— Тебе виднее. Впрочем, кого из нас заманивают, м-м? Тихо, но непреклонно...

Как он и подозревал, Генезис вытащил его в Утай с одной целью: получить больше информации об этом Страйфе. Вероятно, его старый друг считал, что в противном случае тайна светловолосого чужака останется нераскрытой. Сефирот не обратил бы внимания на такую мелочь — у них были дела поважнее во время войны, — однако мастер уровня СОЛДЖЕРа Первого Класса не относился к факторам, которые они имели право игнорировать, даже учитывая возможную конспирацию. Этот человек, при должном руководстве, мог запросто переломить ход конфликта.

— Ты расскажешь мне о нем еще что-нибудь? — Сефирот вздохнул, когда ухмылка Генезиса стала шире. — Так я и думал. По крайней мере, объясни, что от меня требуется.

— Не знаю, требуется ли что-то от тебя. Но чтобы найти его, далеко ходить не нужно. С тех пор, как мы устремились на север, он от нас не отстает. Обычно разбивает лагерь в часе ходьбы от главных сил. Я приказал патрулям не мешать ему.

— А утайцы?

— По-моему, им тоже невдомек, что он за фрукт. Один патруль застал конец драки, но после этого наши утайские друзья слепнут и глохнут, когда оказываются с ним рядом.

— Интересно. — Вот и дополнительное свидетельство в пользу теории о третьем кукловоде. Сефирот встал. — Он хотел меня видеть? Было бы невежливо и дальше испытывать его терпение.

Генезис простер руку к выходу.

— Не стесняйся.

Сам он не двинулся с места, так что Сефирот ушел в одиночестве.

Лагерь оживился, всюду сновали потрепанные пехотинцы, распределяя людей и новые припасы, прибывшие с генералом. И, естественно, готовясь к завтрашней миссии. Чем выше число участников, тем хуже мобильность. Маленький отряд СОЛДЖЕРОВ Первого Класса одолел бы расстояние втрое больше за половину того же времени, но Генезис предпочитал держать козырь в рукаве. Умно. Это был рискованный маневр, поскольку штурмовая группа не получит подкрепления, если дела примут дурной оборот.

Он с легкостью проложил путь сквозь шумную толпу, СОЛДЖЕРы и простые солдаты, салютуя, расступались перед ним. Кивнув встрепенувшемуся часовому на границе лагеря, он углубился в густой лес и шел, пока звуки отрывистых команд и топот не стихли вдали, а затем сосредоточился на окрестной чаще в поисках следов, оставленных патрулями. Он выбрал один наугад и зашагал вдоль него. Птицы чирикали на ветвях, значит, вражеских засад поблизости не было.

По словам Генезиса, чужак всегда устраивался в часе ходьбы от них, но Сефирот рассчитывал потратить больше времени, хотя бы потому, что направление могло быть любым. Однако уже через сорок две минуты он уловил краем глаза взблеск светлых волос.

Генезис не ошибся насчет прически. При виде нее он сразу вспомнил взъерошенные перья чокобо.

Чужак ждал его, стоя в центре поляны, словно уже знал о его приближении, и это слегка смутило Сефирота. Он замедлил шаг, чтобы понаблюдать за ним, прежде чем выйдет из сравнительно безопасной зоны под деревьями.

Раскритиковав в пух и прах внешность Страйфа, Генезис ничего не сказал о бастере. Теперь Сефирот понял, почему его друг сперва решил, что Страйф — один из них. Причиной тому были не только глаза, отмеченные мако, и гигантский меч — одежда чужака практически копировала форму СОЛДЖЕРа Первого Класса.

Тем не менее он утверждал, что не является СОЛДЖЕРом, и в базе данных о нем не нашлось ни строчки. Неудачный эксперимент, скрытый ШинРа? Если так, то его стремление связаться с Сефиротом, и только с ним, можно объяснить.

Он остановился на почтительном расстоянии от чужака. Если он правильно оценил ситуацию, формальности были не нужны.

— Страйф, верно? Мне сказали...

Сефирот не успел закончить фразу. И выхватил Масамунэ как раз вовремя, чтобы отразить обрушившийся на него смертельный удар.

Клауд не стал ждать, пока он договорит. Когда имеешь дело с Сефиротом, ищи любую лазейку, не медли, не останавливайся. Он познал это на собственном опыте.

Его заклятый враг здесь, в Утае, каким бы нелогичным это ни казалось, и он не упустит такой шанс.

Лязг столкнувшихся клинков прокатился над поляной колокольным звоном. Первый Цуруги описал дугу, и Сефирот отпрянул со сверхъестественной грацией, когда-то заставлявшей Клауда восхищаться им. Клауд не отставал, двигаясь так быстро, что обычный человеческий глаз заметил бы только смазанные очертания силуэта, ударил, извернулся, снова ударил, сплетая хорошо знакомый узор. Масамунэ легко парировал его атаки, рассекая воздух, как ядовитая змея. Сефирот был в прекрасной форме и, обороняясь, не допускал ошибок.

Что ж, ладно. Теперь в распоряжении Клауда было нечто большее, чем умение биться на мечах. Его Грозовая материя коротко вспыхнула, раздался негромкий треск, а затем окрестности сотряс чудовищный громовой раскат, и поток заряженных частиц хлынул к Серебряному Генералу, жадный, неукротимый и смертоносный. Большую его часть поглотил Масамунэ, но и сам СОЛДЖЕР вздрогнул от остаточной порции, серебристые волосы вздыбились, пронизанные статическим электричеством, как будто их разметало невидимое течение. На миг Клауд увидел за спиной Сефирота черное крыло — но нет, этим отростком он пока еще не обзавелся.

— Зачем же так грубо, Страйф? Я пришел просто поговорить. — Сефирот сбросил электрический заряд с лезвия, коснувшись им земли, и тут же стремительно поднял меч, отражая очередную атаку.

Клауд не удостоил его ответом. Он двигался механически, полагаясь на инстинкт — разделяя Первый Цуруги, используя второй клинок, чтобы вынудить Сефирота попятиться, вновь соединяя лезвия и тем самым удваивая силу ударов, постоянно держа генерала в напряжении. Одним из тайных преимуществ Первого Цуруги была возможность манипулировать весом и скоростью, используя необходимое количество лезвий для нападения из слепой зоны врага или создания искусственных точек опоры для ног там, где отсутствовали природные, и не раскрываться при этом.

Сталь снова запела, грянувшись о сталь. Клауд нажал так, что от усилия свело мышцы, но подался назад, когда Масамунэ, не выпуская Первый Цуруги, начал клониться к его шее. Он отскочил, приземлился на ствол дерева, оттолкнулся, и Сефирот опять перехватил его меч своим и резко выдохнул, удивленный отдачей. Зеленые глаза расширились.

Знакомый танец. Клауд уже ждал нового, сметающего все на своем пути взмаха катаны, но отъехал под ее напором, прочертив ботинками две неглубокие борозды в земле. Вокруг стонали и падали деревья, их стволы и ветки были начисто срезаны длинным клинком. А затем ему пришлось пятиться, блокируя сверкающим на солнце Первым Цуруги шквал ударов и не без труда уклоняясь от жуткого изогнутого лезвия в руках своего противника.

Грязь и листья, заполнившие воздух, ослепляли и мешали дышать. Клауд прыгнул между поваленными стволами, пока Масамунэ выкашивал просеку через лес, и воспользовался короткой паузой для атаки, вонзив Первый Цуруги в землю, которая содрогнулась и разверзлась прямо у ног Сефирота. Серебряный Генерал взлетел, словно птица, Клауд тотчас последовал его примеру. Секунд десять они обменивались ударами, зависнув в пустоте, черно-серебристый смерч среди осыпающихся листьев.

Они приземлились с глухим стуком, и Клауд, отбив лезвием меча Огненное заклинание, снова атаковал, хотя горячие языки пламени еще лизали кончики его пальцев.

Потом угол наклона Масамунэ изменился, и он проклял себя за небрежность.

Одна брешь в защите, цена одной глупой, упорно повторяемой им ошибки. В бою против кого-то другого это мало что значило, но Сефирот...

Перед его глазами промелькнуло видение: он сам, насаженный на Масамунэ, беспомощно висящий в воздухе, и кровь, стекающая по лезвию меча. Насмешливый призрачный голос, который он неделями слышал в кошмарных снах, спросил:

— Ты помнишь эту боль?

Клауд мигнул, и за долю секунды немыслимым рывком ушел с траектории удара Масамунэ, скользнувшего мимо. На лице Сефирота отразился шок, когда он обнаружил, что меч в его вытянутой руке не проткнул жертву.

В тот же момент они поменялись ролями, и Клауд от души заехал рукоятью Первого Цуруги генералу под ребра.

Сефирот отшатнулся. Ему удалось прийти в себя до того, как Клауд ранил его ответным выпадом, но все, что он смог сделать, это поставить блок.

В венах Клауда кипел адреналин. Он чувствовал разницу: движения те же, но сражаться было гораздо легче. Неужели Дженова и впрямь наделила Сефирота такой силой и быстротой? Или раньше Клауду не хватало практики? Теперь десятилетняя пропасть между ними исчезла, внезапно подумал он, и его не сковывали годы опыта за чужими плечами.

От этой мысли ему стало одновременно больно и смешно. Сейчас он старше Зака и почти сравнялся в возрасте с Сефиротом.

Ну и пусть. Он рад всему, что подарит ему преимущество.

Первый Цуруги высек искры из Масамунэ, и Клауд снова разделил меч, нацелив вторую половину в живот генерала. Сефирот еле увернулся от бритвенно-острого клинка.

Битва продолжалась.

* * *

Генезис замер, вслушиваясь, хотя для того, чтобы определить место схватки, бушующей на севере, обостренный слух был не нужен. Земля колыхнулась у него под ногами, воздух задрожал от низкого гула, и коммандер вскинул изящную бровь. Вряд ли это землетрясение, вызванное магическим путем.

— Держитесь подальше, — велел он своим людям и один зашагал через лес. О чем Сефирот думал, устраивая такое шоу? Обязательно было кричать на весь Утай, где они находятся? Когда Генезис отправил его поговорить со Страйфом, он совсем не это имел в виду.

И какой бы заманчивой ни представлялась идея позволить старому другу — сопернику, рассеянно поправился он — хорошенько отутюжить близлежащую местность и привлечь внимание утайской армии, не стоило забывать и о белокурой загадке. Страйф твердо сказал, что намерен драться с Сефиротом, и, хотя Генезис терпеть не мог, когда кто-то вмешивался в его дуэли, судя по тому, что он слышал, разумно было проследить, чтобы драгоценный генерал ШинРа не увлекся и не убил парня. Генезис считал себя его должником — новый опыт и ощущение, которое ему не нравилось, но уже оплело корнями сердце.

Он вышел к полю боя и остановился, изумленный масштабом разрушений. Примерно пятьдесят гектаров леса превратились в пустошь, неравномерно ощетинившуюся вечнозелеными деревьями, похожими на растоптанные папоротники. Среди них торчали несколько обрубков стволов с гладкой, как стекло, поверхностью среза. А в центре всего этого безобразия по земле тянулись две глубокие трещины, слишком ровные для естественных и куда более зловещие.

Его кожу начало слабо покалывать — верный признак активации материи. И точно, не прошло и секунды, как его омыло волной жара, в глазах защипало, а полы темно-красного плаща бешено забились на ветру. Он сдержал желание моргнуть, высматривая источник магического воздействия. Двое, по-прежнему сражавшиеся на краю поляны.

Что-то было не так.

Когда он впервые услышал звуки боя, он рассчитывал появиться вовремя, чтобы уговорить Сефирота не вонзать Масамунэ в горло симпатичному блондину. Но не ожидал увидеть, как тот теснит среброволосого генерала, уступающего ему в скорости и маневренности.

Еще сильнее его встревожило отсутствие надменного выражения, почти не сходившего с лица его соперника, даже когда воздух трещал от магии.

Сефирот был настроен серьезно. Нет, более того. Сефирот был настроен серьезно, но балансировал на грани проигрыша.

Мечи ударились друг о друга с таким яростным звоном, что Генезис напрягся. Сефирот шагнул назад, сопротивляясь весу чужого клинка. Даже бастер Анджила не мог заставить его отступить!

Генезису понадобилась доля секунды, чтобы взвесить все «за» и «против» и принять решение. Конечно, он рисковал, но этот поединок следовало закончить. Один из бойцов был его соперником, второй — спасителем. Он не желал лишаться ни того, ни другого.

Когда Страйф снова ударил, его меч встретила красная сталь. Ножны оттолкнули в сторону Масамунэ.

— Довольно!

Анджил гордился бы им.

Но Страйф не слушал. Едва осознав, что меч блокирован, он моментально разделил его — проклятье, это совсем вылетело у Генезиса из головы — и пустил второе лезвие в ход. Лишь благодаря рефлексам СОЛДЖЕРа и сверхъестественной ловкости Генезис успел развернуть Рапиру так, чтобы поймать ею оба меча.

Занятый ими, он чуть не пропустил третий. К счастью, Сефирот был настороже и отбил клинок — да на сколько же частей дробилась мерзкая штука?! — давая ему возможность оттеснить Страйфа назад и прервать бой. На этот раз Страйф не пытался напасть, а попятился и собрал составные части оружия воедино, пронзив его оценивающим взглядом своих жестких ярко-голубых глаз.

— Что, скажите на милость, тут творится? — отчеканил Генезис.

Молчание. Сефирот смотрел только на Страйфа. Страйф в ответ уставился на него так, словно хотел испепелить заживо.

Генезис сделал неопределенный жест мечом.

— Вы сровняли с землей половину чащи, насмерть перепугали моих солдат и привлекли сюда всех боеспособных жителей Утая. Объяснение — это самое меньшее, чем вы мне обязаны.

Пламя в глазах Страйфа выросло до размеров инферно.

— Не вмешивайся.

Ободренный реакцией — хоть какой-то реакцией, — Генезис шагнул к нему, отвесив легкий поклон.

— Мне не по душе отменять дуэли, но ты напал на сотрудника ШинРа, и, как командир ближайшего гарнизона, я должен этому воспрепятствовать.

Острый взгляд голубых глаз стал настороженным. Генезис даже подумал, что Страйф всерьез прикидывает, сможет ли одолеть их обоих одновременно.

Абсурд. Даже если он ровня Сефироту, никто не безумен настолько, чтобы ввязываться в подобный бой.

А хуже всего было то, что Генезис не знал, к кому из них он примкнет.

Шорох камуфляжа и шарканье военных ботинок возвестили о прибытии солдат, которым Генезис велел держаться поодаль. Сверхчувствительный слух донес до Генезиса удивленные возгласы, и он ощутил раздражение. Надо было приказать им стоять на месте. Теперь ШинРа ждет такой разгул сплетен, что мало не покажется.

Но, в конце концов, именно их присутствие сыграло решающую роль — новое подкрепление в стане врага все же вынудило Страйфа обуздать свой темперамент. Он сунул меч в ножны и кивнул.

— Хорошо.

Одно слово, вместившее в себя море гнева, досады, волнения и... страха? Генезис затруднялся сказать. Угадывать мысли по лицу светловолосого воина было труднее, чем искать следы эмоций на поверхности камня.

— Прекрасно. А теперь, если вы оба уже не собираетесь размахивать мечами... — Генезис отстраненно задался вопросом, когда он начал подражать Анджилу, но его друг детства был единственным, кто мог бы разрулить эту ситуацию. Обычно Генезис сам выступал в качестве источника конфликтов. — Мы пойдем в лагерь и обсудим наши дела, как взрослые люди.

— Нет. Мне здесь больше делать нечего. — Страйф говорил резко и отрывисто, буравя Сефирота взглядом. — Еще увидимся.

— Сбегаешь? — наконец подал голос Сефирот.

Ярко-голубые глаза блеснули, и Генезис снова торопливо встал между дуэлянтами.

— Не обольщайся, Сефирот, — прорычал Страйф. — Я убью тебя. Сейчас ты просто получил отсрочку. — Он мельком покосился на Генезиса, развернувшись на каблуках. — Я ухожу.

Рыжеволосый СОЛДЖЕР заметил, что Страйф не отнимал руки от меча до тех пор, пока не скрылся в лесной чаще.

Когда он был за пределами видимости и слышимости, Генезис красноречиво посмотрел на своего друга. Сефирот выгнул бровь в ответ.

Противостояние двух воль длилось недолго — у них были более насущные проблемы, чем последняя угроза Страйфа. Генезис убрал меч в ножны и дал знак своим людям, застывшим у кромки леса, отправляться обратно в лагерь. То, что он сказал ранее, не утратило актуальности: скоро сюда пожалуют все свободные утайские патрули, а их текущая позиция была стратегически уязвимой.

— Давай вернемся на базу и попробуем разобраться, в какое восхитительное недоразумение ты влип.

* * *

Клауду не спалось той ночью. Он был слишком зол. Слишком взволнован. Слишком смущен.

Первый представившийся ему шанс — и он уже потерпел поражение.

Клауд не хотел убивать Генезиса, чтобы добраться до Сефирота. Не через неделю после того, как спас его от деградации. Теперь он относился к СОЛДЖЕРу с бОльшим сочувствием, чем в дни военной службы — ему не надо было воображать, каково это, когда тебя использует и предает ШинРа, а затем травит, словно бешеного пса.

Возможно, он достиг бы своей цели, не причиняя вреда Генезису, но появление отряда СОЛДЖЕРов развеяло эту надежду. Перевес был не на его стороне. Даже если бы он убил Сефирота, то наверняка погиб бы и сам. А он должен был выжить, по крайней мере, пока не избавится от Дженовы и Ходжо. Что с ним случится потом, не имело значения.

Листья громко хрустели у него под ногами, но ему было все равно. Он все еще оставался на территории, контролируемой Утаем, однако не испытывал иллюзий по поводу их способности долго водить ШинРа за нос — благодаря его идиотизму. Сейчас он просто хотел уйти подальше от Сефирота. Его терзала мысль, что он видел этого человека так близко и ничего не сделал.

Впрочем, какой у него был выбор? Кроме убийства и Генезиса, в принципе осуществимого, но нежелательного. Так или иначе, на данный момент Сефирот вне игры.

Если он не может убить Сефирота, то следующая цель — Дженова.

Понадобится ли ему Святость? Он вспомнил бой перед падением Метеора. Нет, использовать Святость опасно, она его последняя надежда. Им удалось одолеть Дженову обычными методами, до того как заклинание было активировано, чтобы уничтожить Метеор. Если он пару раз ударит ее своей самой сильной Огненной магией, этого должно хватить. Он сожжет ее и бросит пепел в ядро реактора.

Новый план немного улучшил его настроение и обострил чувства — очень кстати, потому что кто-то крался сквозь подлесок, то замедляя, то ускоряя шаг. Его преследовали.

Клауд продолжал идти как ни в чем не бывало — если бы он остановился, враги тоже затаились бы, — и вслушивался в звук рассекаемого воздуха и шелест листьев за спиной. Быстрая, легкая поступь. Мокасины вместо тяжелых ботинок.

Значит, утайцы. Он оглядел окрестную чащу, гадая, когда они нападут на него. Лес здесь был особенно густым, но это неважно. Он расчистит пространство, если потребуется увеличить поле зрения.

После недавней битвы Клауд едва ли был готов ждать, пока его спутники заявят о своих намерениях. Он встал как вкопанный и вытащил Первый Цуруги.

— Я сейчас не в духе, — предупредил он. Напрасно он позволил уйти тем, кто докучал ему в прошлый раз.

Сзади раздался глухой удар ног о землю и...

— Я — легендарная принцесса-воин! Немедленно убирайся из Утая, грязный захватчик, или тебе не поздоровится! Йяяяяя!

Что?

Обернувшись, Клауд оказался лицом к лицу с ребенком, очень похожим на девушку, которую он знал.

— Умри, злодей! — Малютка дважды ожесточенно пнула воздух.

Юффи?

События развивались все более странно и непредсказуемо.

— Пес ШинРа! — Видя, что он не испугался, черноволосая девочка накинулась на него, размахивая маленькими кулачками. Клауд инстинктивно выставил вперед ладонь, защищаясь. Ее руки так и мелькали в воздухе, но не задевали его.

— Я не с ШинРа, — автоматически ответил он.

— Лжец! Негодяй! Чудовище!

Последнее слово причинило боль.

— Тебе нельзя здесь гулять. Это опасно.

— Ха! Опасно для таких, как ты! А мне, могучему воину, бояться нечего!

Великолепно. Юффи минуло лет восемь, но ее подростковая бравада уже проявилась во всей красе, хотя мастерством тут пока и не пахло. И что он должен делать в такой ситуации? Дензел и Марлин никогда так себя не вели.

Зак, наверное, подыграл бы ей, но Клауд не был Заком. Даже притворяться им больше не мог. Он вздохнул, сгреб девочку и перебросил ее через плечо.

— Уф! Эй! Ты что, рехнулся? А ну, поставь меня!

Не обращая внимания на стук кулачков по спине и брыкающиеся ноги, он задумался, куда теперь идти. Оставлять Юффи тут нельзя, она станет мозолить глаза ШинРа, и все закончится ее смертью или, еще хуже, пленом. В прошлый раз она пережила войну, но это случилось до того, как Клауд перевернул все вверх тормашками. Кстати, что завело ее так далеко на юг? Разве она не должна быть в безопасности, в столице?

Насколько он помнил свое последнее путешествие по Утаю, где-то в этих местах стоял храм. Если он отнесет девочку туда, монахи найдут способ вернуть ее домой. На том и порешив, он двинулся к утайскому святилищу.

— Пустиииии! Я тебе задам! Это нечестно!

— Тихо, — цыкнул Клауд. — Хочешь, чтобы сюда нагрянули солдаты ШинРа?

— Ха! Да я их в порошок сотру, отморозков! Всех раскидаю с моей супер-крутой техникой! Просто сиди, смотри и восхищайся!

Клауд закатил глаза. Ему бы радоваться, что судьба свела его с Юффи — она была первым другом, которого он встретил, попав в прошлое — но отчего-то он чувствовал только досаду. Время сгладило воспоминания о том, как она раздражала его, присоединившись к ЛАВИНЕ. Он пошел быстрее, мечтая отделаться от своей ноши. Юффи-подростка он еще терпел, она даже немножко нравилась ему, когда не пыталась его ограбить. Но маленькая Юффи...

— Перестань трясти! Фу, меня сейчас стошнит.

— Только не на мою одежду. Другой у меня нет, — буркнул он.

— Так тебе и надо, — огрызнулась девочка.

Пропустив мимо ушей ее жалобы — ей еще повезло, что она столкнулась с ним, а не с каким-нибудь нервным любителем жать на курок, — Клауд прислушался к шороху шелка слева.

— Кто здесь?

Он тут же прыгнул в сторону, уворачиваясь от града сюрикенов, а Юффи взвизгнула так, что у него зазвенело в ушах. Щелкнув фиксатором, он выхватил самый легкий меч и отбил нож, летевший ему в живот.

Утайцы?

— Что это? Темно, я ничего не вижу! Ай! Осторожней! Я же чуть не поранилась, кретин! — возмущалась Юффи, пока Клауд уклонялся от другого метательного ножа и отражал одной рукой быструю, напористую атаку. Утаец не подвергался мако-модификации — каким бы опытным бойцом он ни был, Клауд мог победить его чистой силой. Внезапный резкий удар сверху вниз, и он вышиб кинжал из пальцев противника. Обломок лезвия упал куда-то в грязь.

Утайский воин отступил, схватившись за правое запястье. По вычурно украшенному шлему и доспехам с драконом Клауд понял, что он из Багряной Элиты. Зак рассказывал о них, эти люди боролись с ШинРа еще несколько месяцев после официальной капитуляции Утая.

— Я не дам тебе похитить принцессу!

Неужели?

— Ну, так забирай ее. — Он скинул извивающуюся Юффи на землю и ухватил за шиворот, пока она не сбежала. — Но впредь следи за ней лучше.

— Пусти! Я не вернусь! Я буду драться!

Багряный дрогнул, видимо, застигнутый врасплох его неожиданной щедростью.

— Ты... ты от нее отказываешься?

Клауд подтолкнул Юффи вперед, и утаец поймал ее за локоть, хотя черные глаза не отрывались от него ни на мгновение.

— Научи ее не затевать ссоры с СОЛДЖЕРами.

— Да я бы надрала тебе задницу!

— Принцесса, что за язык! — прошипел воин и обратился к Клауду, осененный догадкой. — Ты — СОЛДЖЕР, который сражается с ШинРа?

— Если они так меня называют, — пожал плечами Клауд. Ему надоело обсуждать специфику превращения в СОЛДЖЕРа. Во всяком случае, не посреди мрачного леса и не в обществе восьмилетней Принцессы Сокровищ.

— Мои начальники хотели бы поговорить с тобой, если ты не против.

На поляне стало темней — Клауд сузил глаза, и слабое сияние мако угасло под его ресницами.

— То, что я вернул принцессу, еще не значит, что я присоединюсь к вашей армии, если тебя это интересует.

— Никто меня не возвращал! И помощь мне была не нужна! Я собиралась изгнать захватчиков!

Широкая улыбка озарила темноту.

— Просто разговор. Это все, о чем мы просим.

Клауд не поверил, но существовала вероятность того, что желающие говорить с ним принадлежали к одному из Благородных Домов. Шанс весьма зыбкий, однако если они выслушают его, возможно, ему удастся хотя бы уменьшить количество жертв.

— Хорошо.

Теперь, когда Генезис и Сефирот оба в Утае, война все равно что проиграна. Лучшее, на что он мог надеяться, это убедить лидеров Утая капитулировать — и обеспечить безопасность Юффи.

На пути к базе утайские отряды атаковали СОЛДЖЕРов трижды. Двое Первых сами позаботились о них — Генезис потому, что он спешил, а Сефирот потому, что еще горел жаждой боя. Стычки немного успокоили генерала, восстановив его пошатнувшуюся уверенность в собственном превосходстве.

Кроме того, это произвело большое впечатление на их солдат. Генезис небрежно поправил волосы и улыбнулся, слыша благоговейный шепот за спиной.

Хотя бы лагерь выглядел нетронутым. Как только Генезис пересек границу внешнего периметра, он отдал приказ еще одному Первому:

— Собрать весь наличный состав и разослать патрули. Лес кишит утайцами. Очистить зону радиусом пять километров.

— Сэр!

Лагерь пришел в движение, а Генезис направился к офицерской палатке. Там тоже торчала пара Первых, но, когда Сефирот шагнул следом, они моментально сообразили, что к чему, и ретировались, не дожидаясь, пока их выставят.

— Ну, и чего он хотел? — нетерпеливо спросил Генезис. Внутри он обнаружил более-менее съедобный паек, которым тут же принялся утолять голод. У высокого чина имелись свои преимущества, хотя в полевых условиях толк от них был мизерный.

— Убить меня, вероятно, — сухо ответил Сефирот. — Ты настолько меня ненавидишь, что познакомил с человеком, алчущим моей крови?

— Ты все еще жив, — возразил Генезис. Он не стал глубже анализировать ситуацию. Радоваться тому, что кто-то ранит самолюбие соперника — это одно, но он никогда не стремился подтолкнуть его к смерти. — А почему он решил тебя убить?

— Он не сказал. — Сефирот взял протянутую ему флягу так, словно это был бокал вина, и медленно отхлебнул из нее, зажмурившись от удовольствия. Он напился вдоволь, закрутил крышку фляги, отложил ее и снова сконцентрировал внимание на другом офицере. — Вообще-то он ничего мне не сказал. А тебе?

Генезис передернул плечами, даже не пытаясь скрыть, как разочарован отсутствием внятных объяснений.

— Только то, что у него к тебе «личное» дело.

— Едва ли. До сегодняшнего дня я его ни разу не видел.

— Может, ты забыл?

Сефирот посмотрел на Генезиса, как на ненормального.

— Его меч разделился.

Да, верно. Странности странностями, но одна эта деталь гарантировала Страйфу почетное место в памяти любого СОЛДЖЕРа.

— Ты хоть что-нибудь узнал?

— Немного о его боевом стиле. Какими видами материи он владеет, я так и не выяснил. Он использовал только Молнию и Барьер. Обе с огромным потенциалом, возможно, высшего уровня. — Фраза повисла в воздухе, словно Сефирот хотел что-то добавить, но момент был упущен, и генерал передумал.

Генезис вздохнул. Иными словами, все впустую. Он по-прежнему не знал о своем спасителе ничего, кроме двух фактов: по какой-то причине Страйф люто ненавидел Сефирота, и он был гораздо более искусным воином, чем показался Генезису в первый день.

— Интересно, где его модифицировали, — пробормотал он. ШинРа берегла секрет создания СОЛДЖЕРов, как зеницу ока.

— Результат неудачного эксперимента, скрытого компанией? Ходили слухи, что первые попытки произвести на свет СОЛДЖЕРов закончились плохо.

— Это только слухи, конечно, — кисло добавил Генезис.

— Конечно.

— Тогда мы должны поговорить с Холландером и Ходжо.

Неприятная перспектива. К Холландеру он относился скорее как ребенок к дантисту, но Ходжо был мерзавцем, уникальным в своем роде.

Сефирот провел пальцем по тупой грани клинка Масамунэ, лежащего у него на коленях.

— И все-таки я не понимаю. Если он связан с ШинРа, почему хотел убить меня, а не тебя?

Генезис оскалился, словно кот, который, сцапав канарейку, уже мечтал об охоте на чокобо.

— Наверное, его пленили мой врожденный талант и неотразимая внешность.

Сефирот был не расположен к шуткам.

— Слишком много вопросов без ответов. Напрасно мы позволили Страйфу уйти. Это нарушение протокола.

— Забудь о протоколе. Что, по-твоему, мы должны были сделать? Он не пошел бы с нами добровольно, а у меня нет полудюжины лишних СОЛДЖЕРов Первого Класса, чтобы волочь его силой. Мы ведем войну, если ты помнишь.

— Я сам о нем позабочусь. Найду его и доставлю сюда, чтобы допросить как следует. — В голосе Сефирота зазвенели возбужденные нотки.

— А мне придется снова бросить кампанию и выручать тебя из беды? Благодарю покорно.

— Что же ты предлагаешь? — спросил Сефирот с необычной резкостью.

Генезис не отреагировал. Теперь, когда Серебряный Генерал тоже изведал горечь поражения, злиться на него стало трудней. О, Генезис не сомневался, что Сефирот постарается оправдать себя в собственных глазах — битва была прервана, или он поначалу отнесся к ней несерьезно. Но факт оставался фактом: впервые в жизни он не был уверен, что победит. Он больше не стоял на вершине горы, гордый и недосягаемый для сброда, копошившегося у ее подножия.

— Пока война толкает в пропасть мир,

Вновь узник слышит зов дороги дальней.

Любовь, что он обрел, отныне с ним.

И вера в Дар благой его ведет,

И клятва, данная друзьям когда-то.

— «Без любви» — еще не ответ.

— Только потому, что тебе не хватает ума постигнуть весь спектр значений, вложенных в эти строки. — Генезис перешел от стола к карте Утая, растянутой на складной доске для стратегических планерок. — Мы здесь, и тебя отзовут на материк, когда прибудет очередной транспорт с продовольствием.

— Если прибудет. Чем дальше мы забираемся в глубь страны, тем выше вероятность, что утайцы перережут линию снабжения.

— Если прибудет, — согласился Генезис, не моргнув глазом. — До тех пор ты застрял с нами. Но, учитывая, что наш флот полностью контролирует пролив, а берег на другой стороне патрулируется ШинРа, Страйф не сможет тайно покинуть остров.

— Ему и не надо покидать Утай. Внутри достаточно нор, где можно спрятаться, — заметил Сефирот.

— Ты прав. — Генезис провел рукой в перчатке над полуостровом, с севера на юг. — И найти его будет нелегко, пока идет война. Но ты упускаешь самую важную деталь.

— Какую? — нахмурился Сефирот.

Генезис сделал паузу. Ему так редко удавалось обыграть Серебряного Генерала, что грех было этим не насладиться.

— Страйф заявил, что хочет убить великого генерала Сефирота.

Сефирот нахмурился еще сильнее.

— Даже если ты пальцем не шевельнешь, он в конечном счете придет за тобой.

Пока Сефирот обдумывал сказанное, царило тяжелое молчание. Наконец он расслабился и молча кивнул.

— Тогда решено. А раз уж ты здесь, впрягайся в работу — бери на себя руководство арьергардом, — предложил Генезис высокомерно.

Нарочитое оскорбление не достигло цели, уголок губ Сефирота дернулся.

— Это лучше, чем сидеть в офисе.

— Даже если он и вправду тебя убьет? — приподнял бровь Генезис.

Сефирот зеркально скопировал выражение его лица.

— Ты считаешь, что какой-то бродяга может меня убить?

Он говорил самоуверенно, как всегда, но Генезис в кои-то веки не нашелся с достойным ответом. Потому что теперь в нем поселилось сомнение, и, судя по блеску в глазах его соперника, Сефироту оно тоже не было чуждо.

* * *

В отличие от ШинРа, утайцы предпочли встретиться под покровом тьмы, рано утром, когда даже голоса птиц и сверчков еще не вознеслись над землей. Прикрытые заслонками фонари и тихий, сбивчивый шепот поведали Клауду главное — он был среди побежденных. ШинРа трубили о своей кампании и тактике во всех газетах и на публичных мероприятиях, где широко освещался ход войны. Для их врагов пропаганда и показная храбрость в последнее время стали недопустимой роскошью.

Клауд наблюдал за окружающей его обстановкой с холодной настороженностью воина, который меньше боится смерти, чем коварных сюрпризов. Если бы эти утайцы были ловкачами вроде Юффи, он не удивился бы западне, но Багряную Элиту отличала совершенно другая система ценностей.

— Пожалуйста, подождите здесь, — сказал сопровождавший их воин, закончив шушукаться. — Я доложу капитану о вашем визите.

Клауд отступил с каменным лицом. Юффи пригнулась и снова сделала попытку юркнуть мимо него, но он поймал ее за шиворот.

— Гад! — надулась она.

Клауд закатил глаза и не ответил. Половину пути к одинокому храму она то накидывалась на него, то старалась вырваться и удрать в лесные заросли. Несколько раз ей это почти удалось, но, к счастью, псевдо-СОЛДЖЕР видел в темноте гораздо лучше, чем восьмилетняя девочка, которой давно пора было смотреть десятый сон.

— Принцесса, вам сюда, — позвал малютку один из слуг, глянув на него исподлобья.

— Не хочу! — упрямо отрезала она, вцепившись в штанину Клауда.

— Ты же пыталась сбежать всю ночь, — напомнил Клауд.

— Но если я уйду с ними, я не смогу побить плохих парней!

— Если ты останешься со мной, тебе это тоже не светит.

Силы шестерых слуг и одного угрюмого охранника хватило, чтобы оторвать миниатюрную будущую ниндзя от его ноги.

— Предатель! — верещала она. — Ты об этом пожалеешь!

Клауд вздохнул. Она ведь не успела привязаться к нему так быстро, правда? Если бы она знала, почему он пришел, то вела бы себя иначе.

Охранники, застывшие по стойке смирно, опасливо косились на него, пока Клауд, скрестив руки и прислонившись к дереву, ждал возвращения своего эскорта. Удивительно, как легко оказалось привыкнуть заново к подозрительным взглядам.

Воин из Багряной Элиты, который привел его сюда, вернулся через несколько минут.

— Спасибо, что подождал. Тебя сейчас выслушают. Только, пожалуйста, оставь меч здесь. Часовые позаботятся о том, чтобы ты получил его обратно в целости и сохранности.

При этих словах Клауд напрягся и бросил красноречивый взгляд на катану, по-прежнему висевшую на бедре Багряного.

— Извини. Ты же понимаешь, учитывая обстоятельства...

Скрипнув зубами, он воткнул меч в землю. Без демонстрации доверия не обойтись? Но как бы ему не досаждала мысль расстаться с оружием в мире, где все еще жил Сефирот, он не винил утайских аристократов за страх перед возможной ловушкой.

К тому же, у него в кармане была Огненная материя высшего уровня.

Багряный снова бесхитростно улыбнулся ему — единственный из тех, кого он до сих пор встретил в прошлом — и повел внутрь. Когда они переступили порог, Клауд испытал невольное удивление при виде окружившего их богатства: великолепные красные ковры, золотая резьба вокруг дверных проемов, стены, украшенные извивающимися драконами, нарисованными в мельчайших деталях на баснословно дорогом шелке. Статус человека, с которым ему предстояло говорить, был явно выше его первоначальной оценки. По утайской шкале, такой экстравагантностью мог похвастаться Хайдеггер, а то и сам старик Шинра.

Они миновали несколько дверей, прежде чем достигли просторной комнаты. Багряный исчез, растворившись в тенях вместе с другими стражниками, и Клауд неуверенно замер у входа.

— Прошу, садись.

К нему обратился мужчина средних лет, чьи колени покоились на узорчатой подушке. Спина у него была прямая, словно у пехотинца, вытянувшегося в струнку.

— Я постою, — ответил Клауд, разглядывая полдюжины воинов из Багряной Элиты, маячивших вдоль стен. Также здесь присутствовали двое мужчин, роскошные одеяния которых немногим уступали пурпурно-красному наряду сидящего человека. Клауд решил, что он лидер, а эти двое — его советники.

— Не смей дерзить лорду Годо! — окрысился один из советников.

Лорд Годо? Отец Юффи? То есть, правитель Утая?

Теперь ясно, почему они требовали, чтобы он отдал меч.

Годо проигнорировал гнев своего советника, лишь добавил:

— Я предложил это только для удобства моих людей — тогда они тоже смогут сесть.

В данном случае, зная, что перед ним отец Юффи, Клауд счел разумным пойти на компромисс. Но долго имитировать позу лорда Годо он при всем желании не смог бы, поэтому сел, скрестив ноги. Так они не онемеют, да и вскочит он, если надо, быстрее. Некоторым параноидальным привычкам стоило потакать.

Советник, который его одернул, был возмущен до глубины души этим, как предположил Клауд, очередным нарушением этикета, но остальные спокойно опустились на пол. Клауд воспользовался паузой, чтобы изучить сидящего перед ним мужчину.

Взрослая Юффи утверждала, что Годо Кисараги — трус и тряпка, главный инициатор мирного разрешения конфликта, а точнее, виновник бездействия перед лицом силы, продемонстрированной ШинРа. Именно этот карикатурный образ дал Клауду надежду убедить лидера Утая сдаться раньше — если Годо осознает неизбежность победы их врагов, войну можно будет закончить с меньшим количеством жертв, чем в его прошлом.

Но человек напротив Клауда не выказывал никаких признаков слабости. Перед ним был гордый, закаленный утайский воин в прекрасной форме, хотя его солнце давно уже миновало зенит, и мозоли от оружия на его руках свидетельствовали о регулярных усердных тренировках.

Это плохо. Вероятно, поражение, нанесенное Утаю, изменило Императора. Нынешний Годо все еще верил в превосходство Утая и ставил смерть выше бесчестья, а идеалы — выше мира.

Клауд был кем угодно, только не политиком. Убедить Годо может оказаться труднее, чем он думал.

— Учитывая обстоятельства, я, пожалуй, пропущу формальности, — начал лорд Годо. Командные нотки в глубоком, хорошо поставленном голосе напомнили Клауду о его кадетских буднях. — Как сказал мой советник, я — Годо Кисараги, Император Утая.

После этой фразы воцарилось молчание. Клауд понял, что они ждут, когда он тоже представится.

— Страйф. — Его до сих пор коробило при мысли о том, чтобы назвать свое полное имя, которое он делил с невинным ребенком, живущим в Нибельхейме.

— Лорд Страйф, — заявил Годо, и советник открыл было рот, но наткнулся на взгляд кого-то из Багряных и скис. Клауд остался невозмутим. Многословные рассказы Юффи о родине включали, помимо всего прочего, разнообразные титулы, относящиеся к утайской касте воинов. — Прежде всего, позволь мне выразить искреннюю благодарность за возвращение моей дочери. Она очень молода и не понимает, что должна соблюдать меры безопасности, предпринятые для ее же защиты. Впредь ее телохранители будут более бдительны.

Бедняги. Легче не выпустить из руки пучок электрических угрей, чем долго удерживать Юффи на одном месте.

— Хорошо. Лес в наши дни — не детская площадка.

Что бы они ни думали о ШинРа, СОЛДЖЕРы обычно не убивали мирных граждан, но в горячке боя все могло случиться.

— Темное время, — согласился Годо. Спрятав руки в широкие рукава, он пристально смотрел на Клауда цепкими глазами. — И все же нам посчастливилось встретиться. Мы наблюдали за тобой последние две недели, и твои поступки привели нас в недоумение. Ты отразил атаку утайских разведчиков, но не убил их. Ты дрался с нашими врагами, но и им сохранил жизнь.

Клауд промолчал.

— Какова твоя цель?

Воздух наполнился шелестом шелка, когда советники неловко заерзали, встревоженные то ли отсутствием ответа, то ли недостатком уважения.

— Я буду откровенен. Твое боевое искусство выше всяких похвал. Как ты относишься к тому, чтобы помочь нам? Способности лорда Генезиса намного превосходят наши прогнозы, не говоря уже о визите лорда Сефирота.

На этот раз Клауд ответил без колебаний:

— Нет.

Годо не был бы правителем, если бы так легко смирился с отказом.

— Не торопись. Что тебя прельщает? Слава? Деньги?

— Ни то, ни другое. Я не могу выиграть эту войну за вас. — Уже нет. — Моя цель — нечто большее, чем спасение Утая.

По их лицам он понял, что они оскорбились, но ему было все равно. Сейчас его заботило только сокращение числа жертв.

— Значит, ты на стороне ШинРа! — воскликнул кто-то из охраны, вскакивая и наставляя на него пику.

— Назад! — рявкнул лорд Годо. — Этот человек сражался с лордом Сефиротом. Он не друг ШинРа.

Советник что-то пробормотал вполголоса. Из-за сильного акцента Клауд уловил только слово «бой», но догадался об остальном, когда Годо метнул на него пронзительный взгляд. «Не был ли тот бой подстроен?»

И он никак не мог доказать обратное. Они имели право подозревать его.

— Зачем же ты пришел в Утай? — спросил другой советник. — Если мы сумеем помочь тебе, разве это не повод для взаимовыгодной сделки?

Бесполезно. Если бы они пытались помочь, то погибли бы. Никому, кроме него, не одолеть Сефирота.

— Это личное дело, — ответил он, — и моя битва.

По крайней мере, с точки зрения утайцев, такие вещи не нуждались в объяснениях.

— И тебя не переубедить, несмотря ни на что? — задумчиво спросил лорд Годо.

Клауд покачал головой.

— Хорошо, будь по-твоему. Жаль, но у нас есть и другие средства борьбы с СОЛДЖЕРами.

Вера и гордость, прозвучавшие в голосе Годо, поставили его в тупик. Клауд нахмурился, захваченный воспоминаниями.

— Оружие против СОЛДЖЕРов? — Осколок чужой памяти порхнул мимо: огромный зверь внутри пагоды, облепленный бумажками с магическими заклятьями и держащий топор размером со взрослого человека. — Вы говорите о монстрах.

Оба советника смертельно побледнели. Лорд Годо проявил завидную выдержку — его единственной реакцией стала углубившаяся складка губ.

— Ты знаешь?

— ШинРа тоже знает. Такое непросто скрыть. — Ну, он на это надеялся. Если память его не подвела, Зак действовал, исходя из разведданных Турков, так что вряд ли он грешил против истины. — Но это уже не имеет значения. Ваш план не сработает.

Напряжение в комнате заметно усилилось.

— Почему?

— СОЛДЖЕРы все время истребляют монстров. Сефирот легко может убить Нибельского дракона.

Клауд сомневался, что они хорошо знакомы с фауной за пределами Утая, но слово «дракон» нашло у них живой отклик. Багряные теперь выглядели такими же обеспокоенными, как и советники.

Лорд Годо долго смотрел ему в глаза, словно пытаясь заглянуть на дно души.

— По-твоему, мы не добьемся успеха.

Он тут же ухватился за представившийся шанс.

— Нет. Вам эту войну не выиграть, не против Сефирота и Генезиса одновременно, даже, наверное, с моей помощью. Сколько бы чудовищ вы на них ни натравливали, сколько бы людей ни посылали, всегда будет мало. Вы просто истощите свои силы.

Один из Багряных заговорил, но лорд Годо поднял руку, останавливая взбудораженных воинов.

— И что ты предлагаешь?

За этим он сюда и шел. Вероятность успеха близилась к нулю, но самоустраниться значило предать себя. Они слушали, а это уже было больше, чем он ожидал.

— Заключите сделку. Если вы капитулируете сейчас, то сможете выдвинуть свои условия и сохраните людей для грядущего бунта.

По комнате пробежала невидимая рябь — удивление и гнев, слившиеся воедино.

— За это время они построят здесь мако-реактор, — медленно произнес Годо.

— Не так быстро, — возразил Клауд. — Строительство реакторов — долгий процесс. — Утайцев это вряд ли убедило, поэтому он добавил: — Так или иначе, ШинРа здесь по другой причине.

Рябь сменилась волнами. Годо слегка подался вперед.

— Тебе известны истинные намерения ШинРа?

Клауд скрестил руки на груди.

— Их водит за нос Ходжо в поисках Земли Обетованной.

— Он думает, что это Утай?

— Нет, но он боится, что вы найдете ее раньше.

— А мы можем ее найти? — спросил один из советников.

Клауд отрицательно покачал головой.

— Ее не существует... такой, в какую верит ШинРа с подачи Ходжо. Эта война бессмысленна.

В комнате сгустилась мрачная атмосфера, затенившая даже яркие краски утайских одежд.

— Откуда, — промолвил лорд Годо, — ты все это знаешь, лорд Страйф?

Вопрос, обреченный остаться без ответа.

— Я не могу вам этого объяснить. Я и так уже сказал слишком много.

— Очень хорошо, — кивнул Император. Значит... — Жаль, что ты отказался примкнуть к нам. Каковы бы ни были мотивы ШинРа, они не смеют претендовать на наши земли.

Нет, это невозможно. Он ведь почти достиг цели!

— Вы собираетесь продолжить войну?

— Разве у нас есть выбор? Мы не позволим ШинРа осквернять берега Утая. Если уж даже причина этой войны — ложь, мы обязаны драться, защищая то, что нам дорого.

— И вы рискнете своим будущим ради таких идеалов, как честь и гордость? — напористо спросил Клауд. Неужели Годо просто отмахнется от его предупреждений? Разве он сам не сказал, что утайцы бессильны перед Генезисом и Сефиротом, сражающимися вместе?

— При всем моем уважении, лорд Страйф, между нашими культурами слишком много различий. Вы нас не поймете.

Советники казались менее убежденными, но это никого не интересовало. Клауд видел по лицу Годо Кисараги — Император будет стоять на своем.

Плохо. Он не только не остановил войну, но и потерпел неудачу в столь тривиальном деле, как уменьшение потерь. Он знал, что мало смыслит в политике, но рассчитывал доказать им...

Его глаза сузились. Ну, что ж, другого выхода нет. Последний шанс спасти Утай — убийство Годо. Огненное заклинание высшего уровня с этим справится, а сопутствующий хаос поможет ему бежать. Неважно, что перед ним отец Юффи. Если Клауд сбережет хоть что-то на пороге катастрофы, он безропотно примет клеймо злодея.

Нанеси удар сейчас, пока они этого не ждут, утратив бдительность. Одно заклинание. Даже если оно не прикончит Годо, то надолго выведет из строя. Советники более склонны прислушаться к голосу разума. Если они встанут во главе страны...

Его пальцы скользнули в карман и нащупали пустоту.

Что за...?

Он осторожно сунул руку глубже. Материи там не было. Клауд проверил другой карман. И там тоже. Но он ясно помнил, как сегодня днем вынул ее из меча и переложил в карман, надеясь, что здесь она будет в безопасности...

Юффи.

— Какие-то проблемы, лорд Страйф? — спросил один из советников.

Он должен был это предусмотреть. Юный возраст вовсе не означал, что маленькая мошенница не успела обзавестись воровскими навыками.

Он разогнул пальцы.

— Нет.

— Спасибо за уделенное нам время, — сказал Император, кивнув. — Мы должны обсудить еще несколько срочных вопросов, но если ты все же решишь помочь нам, мы готовы к сотрудничеству.

Он сдавленно буркнул что-то в знак согласия, поднялся на ноги, двигаясь как сомнамбула, и, сопровождаемый двумя стражниками, вышел в вестибюль.

Кто бы мог представить, что ловкие пальчики восьмилетней крошки и ее любовь к материи спасут жизнь ее отцу — и подпишут смертный приговор родине?

Сосредоточься, велел он себе. Он никогда не верил в успех этой затеи с Годо. Капитуляция противоречила менталитету жителей Утая, их воинским традициям, которыми те так гордились, даже если потом могла сыграть им на руку. Клауд сделал все, что было в его силах.

К тому же, существовали проблемы посерьезней, чем Утай. Дженова. Ходжо. Сефирот, в конце концов. И ужасы войны блекли по сравнению с судьбой Мидгара, уготованной ему Метеором.

Если утайцы хотели погибнуть героической смертью, он не станет им мешать. Знание, принесенное из будущего, рвало его на части, но он устал от бесполезных сражений. Он не мог позволить себе остаться здесь.

Пора было подвести черту под потерями и идти дальше.

Но сначала он вернет украденную материю.

Сефирот смотрел в окно на раскинувшийся внизу метрополис. Сам вид его не особенно интересовал, но он обнаружил, что ищет глазами копну светлых волос, прекрасно понимая при этом заведомую бесполезность своих усилий.

Он зря старался выбросить его из головы. Странного парня, которого встретил в Утае.

Ничто из случившегося там не имело смысла. Страйф утверждал, что хочет убить его — само по себе явление отнюдь не редкое, поскольку ШинРа нажила много врагов, а Сефирот олицетворял ее военную мощь, — но не испытывал ненависти к Генезису, почти так же хорошо известному широкой публике.

И потом, их битва. Сефирот уже забыл, когда в последний раз оказывался на волосок от проигрыша в дуэли на мечах. Вполне реальная вероятность такого исхода потрясла его... и, в то же время, окрылила. Даже Генезис с Анджилом вместе не сминали его защиту, но чужак легко делал это снова и снова, пока Сефирот не вынужден был обороняться, загнанный в угол, поставленный перед выбором: сражаться на пределе своих способностей — или умереть.

Поразительно. Сила, не уступающая силе СОЛДЖЕРа Первого Класса, и скорость, пожалуй, даже выше его собственной. Достойный противник. Нет, более того, достойный соперник.

— Гил за твои мысли, — сказал Анджил.

Сефирот не слышал, как он вошел, и упрекнул себя за рассеянность. Хроническую, если учесть, что она длилась уже два с лишним месяца.

— Просто любуюсь панорамой из окна.

— Наконец-то научился останавливаться, чтобы оценить красивый вид? Не верю. — За Анджилом фланирующей походкой вплыл Генезис, так, словно личный кабинет Сефирота принадлежал ему. Хотя теперь, когда Утай капитулировал, и газеты наперебой возносили хвалу новому герою ШинРа, он и впрямь мог скоро сменить владельца. Правда, хвалебные статьи умалчивали о том, сколько людей погибло на войне, и не только рядовых солдат, но и СОЛДЖЕРов, и Турков. Генезис добился желанной победы, но расплачиваться за эту кампанию они будут не один год.

— Ты уже здесь. Переговоры закончились так быстро?

Генезис плюхнулся в кресло и взгромоздил ноги на крышку стола, которую Сефирот привык держать чистой после того, как лежащие там кипы бумаг неоднократно падали на пол.

— К счастью. Скучнейшие дела, прием, официальный до тошноты, в основном позирование перед журналистами. Видел несколько утайских спектаклей. Симпатичные декорации и дизайн костюмов, но ничего даже близко похожего на местные постановки «Без любви». Конечно, кое-какие мелкие детали скорее всего упустили при переводе. У их актеров забавный диалект.

Ни Сефирот, ни Анджил на это не купились — только задай вопрос Генезису о поэзии или театре, и он будет рассуждать о них часами, когда ваш интерес уже угаснет, испарится и осядет пеплом где-нибудь на задворках памяти.

— И каковы условия?

— Ты что, газет не читаешь? — Генезиса больше занимало изучение своих перчаток на предмет прорех или пятен грязи, чем текущая тема разговора. — Обычный сценарий после войны между изначально неравными противниками. «Компромисс» в нашу пользу. Разоружение и гарнизон, закрепленный в Утае на какой-то срок. Утайцам оставлено самоуправление, но налоги потекут в казну ШинРа. И мы согласились отложить строительство реактора в обмен на четыре года свободной торговли, чтобы народ проникся перспективой использования энергии мако. Мы начнем с небольших генераторов и сопутствующих товаров и услуг.

— Звучит неплохо. Если бы они дольше тянули, то капитуляция могла стать безоговорочной, — заметил Анджил. — Хотя, судя по тому, что ты мне рассказывал о кампании, я удивлен, что они вообще сдались.

Сефирот считал так же. Его отозвали на Восточный Континент до конца войны, чтобы подавить беспорядки в Форте Кондор, но уже на раннем этапе это была бойня. И даже тогда утайцы атаковали их с фанатичным огнем в глазах. Нелепое разбазаривание человеческих жизней, по его мнению. Есть же разница между гордостью и глупостью.

— Ах, тут-то и начинается самое интересное, — хитро улыбнулся Генезис. — Пока шли переговоры, лорд Годо упомянул один пикантный факт.

Сефирот видел, что его самопровозглашенный соперник наблюдает за ним краем глаза, якобы рассматривая потолок. На этот раз он не сдержался.

— Какой факт?

— Похоже, он встретил человека по фамилии Страйф. И из его слов с большой долей вероятности следует, что именно Страйф заронил в них идею капитулировать.

Сефирот окаменел. Анджил в замешательстве переводил взгляд с одного приятеля на второго.

— Страйф? Тот дезертир, за которым Сефирот отправился в Утай?

— Мы не знаем, кто он, — поправил его Сефирот, покидая комфортную зону возле окна и усаживаясь за свой стол. — Предположительно, он никогда не работал на ШинРа, но это точно СОЛДЖЕР.

Генезис снова принялся теребить перчатки. Перед возвращением из Утая они договорились не рассказывать Анджилу об угрозах Страйфа убить Сефирота. Старый друг был зациклен на их безопасности и принял бы в штыки план ждать, пока белокурая загадка вновь не вынырнет на поверхность.

Впрочем, теперь это уже не имело значения. Прошло более двух месяцев, а Страйф так и не объявился.

Сефирот рвал и метал. Благодаря пограничным патрулям ШинРа, они знали, что Страйф оставил позади Утай, но куда делся потом — неизвестно. Сефироту не терпелось сразиться с ним еще раз. Да и что могло быть важнее для таинственного блондина, чем планирование убийства знаменитого Серебряного Генерала ШинРа?

— Если верить системе, он — никто, — добавил Генезис с едва различимыми насмешливыми нотками в голосе.

— Сомневаюсь, что никто умудрился бы склонить утайских лидеров к какому бы то ни было компромиссу. Люди ШинРа тоже, между прочим, поначалу высадились на остров не кулаками махать, — справедливо указал Анджил.

— Если на свете есть такая вещь, которую уважают утайцы, то это сила, — мягко вымолвил Сефирот. — Они как минимум учли бы мнение третьей стороны, победившей их в бою.

— Хм. Если он так искусен, почему не сражался за них? — Одним из самых ярких качеств Анджила была его практичность.

— Он сплошная головоломка, наш Страйф, — лениво протянул Генезис.

— Надо полагать. Сефирот почти только о нем и говорит с тех пор, как приехал. — Губы Анджила дрогнули, как будто он не знал, радоваться ему или беспокоиться. Затем он вслух произнес то, о чем Сефирот размышлял долгие недели: — А ты изменился, Генезис. Я еле тебя узнал, когда ты вышел из вертолета. Неужели тоже благодаря Страйфу?

— Ты все поймешь, познакомившись с ним. — Генезис вдруг нахмурился, словно только сейчас вспомнил о чем-то. — Как ты себя чувствуешь в последнее время, Анджил?

Застигнутый врасплох его вопросом, Сефирот повернулся, чтобы внимательно рассмотреть друга. Анджил выглядел как обычно... хотя, уж не седина ли мелькнула в его волосах? Может, он работал на износ и просто не показывал этого?

— Что на тебя нашло? — фыркнул Анджил. — Я здесь скоро мхом обрасту, тренируя Вторых в ШинРа. Да я — бездельник по сравнению с вами.

Но Генезис не смутился.

— Ни боли, ни ломоты в суставах, ничего сверхъестественного?

Наморщив лоб, Анджил подвигал плечами в порядке эксперимента и ответил:

— Вроде нет. Немного болит спина, я потянул ее, пока тренировался с Заком, но...

— До сих пор? — перебил Сефирот. — Это же было пару дней назад.

— Правда? Ну, боль терпимая. Я чувствую ее, только если напрягается одна конкретная мышца. — Он пожал плечами. — Наверное, я старею.

Генезис окинул его потемневшим взглядом и вскочил на ноги.

— Мне надо отлучиться.

— Уже уходишь? Ты же только что приехал, — сказал Сефирот.

— Нельзя терять ни минуты. Надеюсь, еще не слишком поздно!

И он захлопнул за собой дверь, оставив двоих СОЛДЖЕРов растерянно смотреть ему вслед. Генезис славился резкими перепадами настроения, но эта выходка была из ряда вон даже для него.

— Ты понял, о чем речь? — с подозрением спросил Анджил.

— Нет, — ответил Сефирот, и удивился, осознав, что почти не солгал.

Видимо, Страйф был не единственной загадкой, над которой им предстояло поломать голову.

* * *

Клауд не возвращался в Нибельхейм со времен Метеора. Не мог даже думать о том, как ступит на главную площадь и увидит фальшивых жителей, окруженных безликими, обманчиво жизнерадостными декорациями. Лучше бы ШинРа бросила полусгоревшие руины гнить, чем восстановила так, словно ничего не случилось. Даже просто шагая по улицам, он ощущал отголоски той боли. Лавина воспоминаний. Огонь. Сефирот. Его мать. Годы и годы бесконечной агонии в подвале особняка ШинРа. Слова, которые он нацарапал ногтями на внутренней стороне стеклянной панели контейнера. Его рука задрожала, стоило ему вспомнить. На одну царапину он иногда тратил дни.

Этот Нибельхейм, сказал он себе, не игрушечная сцена, созданная ШинРа, чтобы избавиться от улик. И он должен пройти здесь — взобраться по отвесным скалам на другой стороне реактора не всякому СОЛДЖЕРу под силу.

Тем не менее его ноги словно вросли в землю и отказывались двигаться. Ему это не нравилось. Ни неизбежная перспектива окунуться в прошлое — он с удовольствием оставил бы большую часть четырех отнятых у него лет в глубокой могиле, где их погребли, — ни тот факт, что здесь жила его мать, и он понятия не имел, как ему поступить в данных обстоятельствах.

Он хотел повидаться с ней. Минула вечность с тех пор, как он скучал по матери — он был взрослым мужчиной, в конце концов, — но он потерял ее слишком рано, слишком внезапно, и желание еще хоть раз увидеть ее лицо преследовало его все эти годы. Он не помнил ее улыбки. Только боль и безграничный ужас последних мгновений перед смертью.

Нет. Что еще за слезливая чушь? Это было глупо. Ему следовало, руководствуясь гласом разума, подняться в горы под покровом ночи, проникнуть в особняк, разбудить Винсента, убить Дженову и исчезнуть отсюда до того, как взойдет солнце.

В итоге он колебался, пока право выбора не упорхнуло из его рук. Он не обращал внимания на гул мотора приближающейся машины, пока не стало поздно искать укрытие, а затем взвизгнули тормоза, и он понял, что сейчас его узнают.

— Страйф? — неуверенно спросил кто-то.

Это был житель соседней деревни, наведывавшийся в Нибельхейм, чтобы отвезти лишние товары на продажу в один из крупных городов области. Клауд забыл, как его зовут, хотя именно этот человек подвез его, когда он покинул родной дом, мечтая записаться в армию ШинРа. Ему феноменально не повезло со временем — грузовик проезжал тут раз в несколько дней.

— Наверняка их родственник. Вылитый малыш Страйф, — продолжал водитель. — Ты его отец?

Брови Клауда взлетели, и мужчина засмеялся, похлопывая рукой по спущенному стеклу.

— Шучу, сынок! Ты не настолько стар.

Но идея показалась ему хорошей. Теперь у него была легенда, на которую он мог опереться.

— Я его дядя.

— Ого. Никогда не видел тебя здесь раньше. Наконец сподобился навестить их?

— Я не знал об их существовании. — И, что самое удивительное, для его двенадцатилетней ипостаси эта ложь звучала правдоподобно. Даже сейчас Клауд ничего не знал о своем отце. Вдруг где-то у него есть и дядя?

— Ну, так полезай в кабину! Не идти же тебе туда пешком. Шива, трудно поверить, что ты забрался в эдакую даль.

Клауду пришлось подчиниться, иначе водитель заподозрил бы неладное. Но когда он открыл пассажирскую дверцу и достал Первый Цуруги из перевязи на спине, мужчина отпрянул.

— Ты СОЛДЖЕР!

Опять двадцать пять.

— Я расстался с ШинРа. Много лет назад.

— Правда? — быстро успокоился водитель. — Жаль. ШинРа к нам почитай никого больше и не присылает. Я уж было решил, что они избавят нас от драконьего гнезда.

— Я уничтожу гнездо. ШинРа вам для этого ни к чему.

Клауд охотно оказал бы им столь мелкую услугу. Нибельские драконы — опасные твари, но, как и в случае с Сефиротом, много воды утекло с тех пор, когда они внушали ему страх.

— Скажи об этом мэру, и, может, тебе позволят бесплатно переночевать в гостинице, — прыснул водитель. — Ах, да, ты ведь остановишься у Страйфов...

— Они не знают, что я иду, — хоть тут он не кривил душой. — Возможно, они мне даже не обрадуются.

— Не возьмусь судить насчет миссус, но пацан ошалеет от радости.

Слышать, как этот человек говорит о двойнике Клауда из прошлого, было странно до жути. Если его прошлое еще существовало.

— Хм.

Больше он ничего не добавил. За два последних месяца он едва ли обмолвился с кем-нибудь парой фраз, путешествуя к Западному Континенту на затрапезном суденышке, а затем пройдя пешком почти весь путь до Нибельхейма, поскольку оставшихся денег хватило только на оплату сотового. И на зарядное устройство — его собственное находилось в будущем вместе с Фенриром, а батарея приказала долго жить где-то в Утае. Пришлось потрудиться, заставляя зарядник функционировать, так как разъем не подходил, а вдобавок обзавестись адаптером напряжения, чтобы не сжечь его — современные модели телефонов были спроектированы для гораздо более эффективной работы, чем созданные в пору изобилия энергии мако.

Наверное, дурацкий оптимизм тому виной, что он не истратил эти гилы на более комфортные средства передвижения или регулярные остановки в придорожных гостиницах. Все равно никто ему не звонил. Но он не хотел лишиться мобильника. Вдруг номера из его адресной книги однажды оживут?

Мотор снова зарычал, просыпаясь, и грузовик, взбрыкивая на колдобинах, возобновил подъем по склону.

— Кстати, я — Брэдли Ферри.

Ну, вот. Еще один никому не нужный осколок памяти занял свое место в мозаике. Брэдли всегда отличался добротой среди уроженцев Нибельхейма — вероятно, потому, что он к ним не принадлежал и не разделял их предрассудков. Для него Клауд Страйф был обычным деревенским заморышем, и никем иным, а его мать — одинокой женщиной, трудившейся не покладая рук ради куска хлеба.

— Клауд, — ответил он автоматически.

— В самом деле? Тебя зовут так же, как малыша.

Он мысленно выругался. Хорошо, что он не Турк — лжецом он был бездарным. За исключением тех случаев, когда сам верил в свою ложь. Клауд поморщился и отогнал непрошенную мысль за пределы слышимости.

— Это имя любят у нас в семье.

— Да ну? Моего отца тоже звали Брэдли. Сколько лет прошло, прежде чем меня перестали величать «младший», — усмехнулся водитель. — Но с тобой не все так просто. Вы с малышом похожи, словно братья. Я таких волос больше ни у кого не видел.

Клауд пожал плечами и уставился в окно. Его мутило, хотя он давно уже не испытывал симптомов укачивания в транспорте.

Грузовичок едва полз по ухабистой горной дороге, и все же это было гораздо быстрее, чем пешком. К счастью, Брэдли не пытался втянуть его в разговор, ограничиваясь редкими замечаниями о погоде или местной флоре и фауне. Клауд делал вид, что впечатлен, уклонялся от вопросов и с жадностью рассматривал знакомый пейзаж.

Его сердце подпрыгнуло и заколотилось где-то в горле, когда он увидел дым — перед глазами тотчас расцвело пламя, — но потом он мигнул, и осталась только тонкая белая струйка.

— Приехали, — зачем-то объявил Брэдли, когда дребезжащий грузовик замедлил ход у въезда в деревню. — Давай я отведу тебя к Страйфам.

Клауд хотел запротестовать, но в последний момент вспомнил, что вообще-то не знает, где живут его «родственники». Поэтому он молча кивнул и, чувствуя себя снова четырнадцатилетним, двинулся за Брэдли к дому, где прошло его детство. Ошибка, пустая трата времени, опасный отвлекающий фактор, риск... ему нельзя задерживаться здесь, но ноги сами несли его вперед. Он же придумал себе историю, пусть и не очень складную. Конечно, все обойдется?

— Я не буду маячить у тебя за спиной, — пообещал Брэдли, стуча в дверь. — Но, уж не обессудь, мне редко доводилось присутствовать при воссоединении членов семьи, утративших связь друг с другом. Лучший момент за всю неделю. — Он покосился на Клауда. — У тебя такое лицо, словно ты вот-вот рухнешь в обморок. Не бойся. Они хорошие люди, хоть и немного чудные.

Клауд еле заметно кивнул. Его сердце неслось вскачь быстрее, чем золотой чокобо на гонках в Блюдце. Он уже готов был послать все к демонам и ретироваться на приступ особняка ШинРа, но тут изнутри донеслись тихие шаги, ручка двери повернулась, и...

— Мистер Ферри?

— Утро доброе, миссус Страйф, — приветствовал ее Брэдли с сияющей улыбкой. — Простите за беспокойство, но вы не поверите, кого я встретил у подножия горы на пути сюда! Бедный парень заблудился, и, похоже, он ваших кровей.

Открыв дверь шире, она взглянула на Клауда, и ее глаза округлились, а ладонь соскользнула с дверной ручки.

— Ты...?

Клауд нервно переступил с ноги на ногу.

— Здравствуйте, мэм, — пробормотал он. — Думаю, вы знаете моего брата?

Молчание затянулось. Клауд не мог оторвать глаз от лица матери. Ему понадобилось все его самообладание, чтобы не броситься к ней, сгрести в охапку и больше никогда не отпускать. В его воспоминаниях она была сильной и высокой, но сейчас перед ним стояла хрупкая, измученная женщина. Когда он успел стать выше ее? Когда она превратилась в призрак самой себя? Или она всегда была такой, только он этого не видел?

Потом ее лицо исказилось, и иллюзия эфемерности растаяла.

— Ты... ты... — слова дышали жгучей ненавистью. — Почему ты здесь?

Что?

Он открыл рот и снова закрыл. Взгляд его матери пронизывал не хуже заклинания Безмолвия высшего уровня.

— Вон! Убирайся вон! — взвизгнула она. — За дуру меня держишь? Твоя семья... все вы! — ее трясло от ярости. — Мало вам того, что вы уже сделали?!

Приросший к земле Клауд смотрел на нее в шоке. По его телу начало расползаться онемение, холодное, как объятия Шивы.

— Миссус Страйф, — робко вступился за него Брэдли, — парень пришел сюда издалека...

— Слышать ничего не хочу! Больше меня не обманешь! — отрезала она. — Я не дам тебе украсть его! Прочь с глаз моих! Убирайся!

Какой-то запредельной частью разума он понял, что в доме напротив колышутся занавески, и любопытные соседи смакуют новую драму, разыгрывающуюся у Страйфов. Но он все еще не мог пошевелиться. Он даже думать почти не мог.

До тех пор, пока она не вынула ружье из-за двери.

Обостренные рефлексы наконец возобладали над физическим и ментальным параличом, и он выставил перед собой Первый Цуруги, словно щит. Пуля срикошетила от лезвия и вонзилась в траву.

— Разрази меня гром! — Брэдли кинулся искать убежище. Клауд шагнул назад, когда еще одна пуля попала в меч. — Ты чего стоишь, дурень? Беги!

Особого выбора у него не было. Он попятился, по-прежнему заслоняясь Первым Цуруги, и отступал под градом пуль, пока не оказался на безопасном расстоянии от матери и ее ружья.

— Только посмей сюда вернуться! Только посмей! — кричала она ему вслед, выстрелив еще раз для пущей острастки. Гулкое эхо заметалось в воздухе, отдаваясь звоном в ушах и окончательно стирая всякую надежду.

Клауд сжал губы и проглотил горький комок, перегородивший горло.

А чего он, собственно, ждал? Слез радости и распростертых объятий? Он был здесь чужим. И пусть он ничего не знал о семье отца, теперь он не сомневался, что между ними и его матерью случилось что-то ужасное. Иначе зачем бы ей хранить молчание и продолжать жить в Нибельхейме, где к ней и ее сыну относились как к изгоям? Но когда она выстрелила в него...

Гайя, он никогда не свыкнется с последствиями этого проклятого путешествия во времени. Неужели хоть что-то не могло идти так, как он желал? И был ли он эгоистом, ища крупицу утешения в разговоре с матерью, даже не узнанный ею? В чем смысл всей этой кутерьмы, если у него отняли и такую малость?

Брэдли неловко потрепал его по плечу. В широко раскрытых глазах водителя все еще клубился страх, а лоб блестел от пота. Он выглядел таким же потрясенным, каким себя чувствовал Клауд.

— Я уж думал, живыми не уйдем. Может, теперь в гостиницу? Самое время для хорошей выпивки. Мэр разрешит тебе переночевать, если ты позаботишься о драконах.

Не медля в ожидании ответа, водитель зашагал прочь, стремясь, вероятно, оставить между собой и разъяренной женщиной с ружьем водонапорную башню. Клауд бросил последний долгий взгляд на свой дом и поплелся за ним.

На самом деле, покинув однажды родной очаг, он уже не мог вернуться. Судьба твердо вознамерилась помешать ему перевести стрелки часов назад.

Мэр Локхарт, внимание которого привлек шум, стоял возле гостиницы. Он враждебно посмотрел на Клауда из-под сдвинутых бровей и буркнул:

— Кто ты?

— Это Клауд Страйф, новообретенный дядя маленького разбойника. Клауд, это мэр Локхарт, — представил их друг другу Брэдли, все еще не оправившийся после общения с миссис Страйф. По крайней мере, язык у него работал. Клауду казалось, что сам он сейчас не способен издать ни единого членораздельного звука.

Глаза Локхарта вспыхнули, и Клауд мысленно смирился с перспективой ночевать в особняке, а то и вовсе бодрствовать всю ночь. Следовать первоначальному плану: пришел, сделал свое дело и убрался восвояси.

Но Брэдли еще не закончил.

— Сперва он хотел проведать родню, ну, знаете, счастливое воссоединение семьи... да вы, наверное, сами слышали. Но есть и хорошая новость: он крут, как СОЛДЖЕР, и предложил избавить нас от драконьего гнезда.

Отношение Локхарта сразу стало другим, хотя неприязнь никуда не делась.

— Ты веришь, что справишься с Нибельским драконом?

Повод отвлечься, пусть и малоприятный. Мэр Локхарт, рвущийся к нему вне себя от ярости, и только мать преграждает ему дорогу. Нежная, всеми любимая Тифа, рискнувшая ради него всем, но только изменившая ситуацию к худшему, лежит на земле без чувств.

— Нибельские драконы — не проблема.

Единственная проблема — люди, а точнее, СОЛДЖЕРы. И матери с ружьями.

Мэру не понравилась его лаконичность, однако даже Локхарт заметил тяжелый меч за спиной чужака и блеск материи, а для кого-то, столь далекого от настоящих битв, как он, Клауд представлял собой достаточно грозное зрелище, чтобы позволить в себе усомниться.

— Если ты и впрямь готов разорить гнездо, то живи пока в гостинице, — нехотя предложил мэр. — Но максимум неделю! Мы благотворительностью не занимаемся.

Клауд ответил безучастным взглядом.

— Я закончу раньше.

Локхарт хмыкнул и, продолжая демонстрировать вызывающее неуважение, ушел, не сказав больше ни слова. Клауд машинально огляделся в поисках Тифы, но, конечно, ее здесь не было. Дети или обедали дома, или играли на горной тропе.

— Он просто боится, что такой красивый парень наплодит кучу бастардов, — пояснил Брэдли, чья самоуверенность медленно воскресала после скоропостижной смерти. — Но ты из другого теста. Это любой смекнет, кто поговорит с тобой минут пять. — Он распахнул дверь. — Заходи и поешь. Не драться же с Нибельским драконом на пустой желудок.

И с головой, занятой посторонними вещами, но водитель тактично не сказал этого вслух, за что Клауд был ему благодарен.

Пока Брэдли договаривался с руководством гостиницы, Клауд сел за стол и погрузился в водоворот хаотично мечущихся мыслей. Это была та самая гостиница, у которой он когда-то стоял на страже. Та самая, где провел одну ночь генерал Сефирот, прежде чем сгинуть в подвале особняка ШинРа. Гостиница, позже сгоревшая дотла.

Воспоминания обступили его со всех сторон. Клауд считал, что после Ходжо его память о прежнем Нибельхейме сохранилась практически нетронутой, но, пока он сидел здесь, в знакомом зале, и наблюдал за знакомыми детьми, резвящимися у водонапорной башни — как и он когда-то, мальчишкой часто взбираясь на нее и прячась, потому что никто не догадывался посмотреть вверх, — множество мелких фрагментов прошлого роились в его сознании, а он и знать не знал, что забыл о них. Нужен был только правильный стимул, чтобы они нахлынули и смели тревожные, доставшиеся ему по наследству образы, связанные с Гонгагой.

Он вздрогнул. Визит в особняк впервые за долгие годы уже действовал не лучшим образом на его психику. Он искренне надеялся, что его подсознание не таит в себе других монстров, готовых вырваться из плена.

Брэдли поставил перед ним миску с дымящейся тушенкой — он правда соскучился по нибельхеймской кухне? — и Клауд встрепенулся, не зная, надолго ли он выпал из реальности.

— Ешь, сразу будет легче, обещаю. — Брэдли сел рядом с ним, по-видимому, твердо решив взять его под крыло. Клауд не возражал — может, потому, что они оба были в некотором роде коллегами, развозя товары по назначению, а может, все еще чувствовал себя в долгу перед водителем, когда-то запросто подвезшим четырнадцатилетнего мальчика, который простился с родной деревней и не унес с собой почти ничего, кроме одежды, что была на нем, — но он все равно испытывал неловкость из-за доставленных им хлопот.

— Не стоило беспокоиться. У тебя и без того куча дел, — пробормотал он.

Брэдли пожал плечами.

— Не мог же я бросить тебя у подножия горы. А после недавних событий ни один порядочный человек не отказал бы тебе в помощи. Вот жалость-то. Я был уверен... ну, тут уж ничего не исправишь, верно? — Он принялся за обе щеки уписывать свою порцию тушенки, и Клауд последовал его примеру, хоть и более сдержанно. — Но какая муха ее укусила?

— Я не знаю. — Ответ прозвучал неубедительно даже для его собственных ушей. Понимая, что он должен знать, Клауд добавил: — Я был ребенком, когда мой брат ушел из дома.

Брэдли взглянул на него с сочувствием.

— Вдруг она еще передумает, когда опомнится? Миссус Страйф обычно такая милая женщина. Добрая и внимательная.

Он был прав, вот почему Клауда шокировал ее дикий гнев, ненависть, неузнаваемо изменившая черты ее лица. Она выстрелила в него. Если бы он вовремя не среагировал, пуля прошила бы его левое легкое.

Язу и Лоз, обезумевшие от горя и ярости после смерти брата, эхо выстрела отдается в ушах, зрение затуманивается...

Это к лучшему, сказал себе Клауд. Он не смог бы скрыть от нее свою тайну. И не имел права связывать себя узами — не сейчас, когда он должен был двигаться дальше.

Лицо матери, почерневшее от сажи, искаженное ужасом, глаза, тускнеющие по мере того, как из тела по капле утекает жизнь...

Да, достаточно просто спасти ее. Ему не нужна ее благодарность. Все, что ему нужно — защитить ее, а не подвести, как в другом варианте истории.

Его мать, женщина, которая вырастила его, давно умерла.

Драконье гнездо находилось в часе ходьбы от деревни — слишком близкое соседство для того, чтобы жители чувствовали себя в безопасности. Нибельские драконы предпочитали гнездиться у вершины, за реактором, и на восточном склоне, где они нежились в лучах утреннего солнца, так далеко, что даже их рев был практически не слышен, не говоря уже о случайной встрече с одним из них. Вероятно, три дракона заняли пещеру — две самки и рогатый самец. Самца требовалось убить в первую очередь.

Клауд осторожно шел по одетой в твердый панцирь земле, держась неровных сланцевых плит вместо более удобных с виду скоплений мелких камней. Он еще ребенком усвоил, что незыблемые участки горы Нибель куда надежней пологих скатов. Кстати, мэр Локхарт повел себя не только грубо, но и безответственно, не предложив ему проводника для экспедиции в горы. Хорошо, что он не нуждался в проводнике. Только бы никто не понял, откуда он знает самый легкий путь наверх.

Но прежде чем идти к пещере, он должен разобраться со своей тенью.

Клауд втянул голову в плечи и ускорил шаг, надеясь, что преследователь отстанет. Он догадывался, чью неуклюжую поступь слышит за спиной, и не горел желанием заводить разговор. Это точно была плохая идея.

Естественно, его тактика не сработала. Тот, кто семенил за ним, просто тоже пошел быстрее, стараясь соответствовать заданному им темпу. Он всегда был чересчур упрям для своего блага.

Клауд остановился и обернулся.

— Ну, хватит прятаться, выходи.

Из-за дерева боязливо выглянул обладатель светлых растрепанных волос, торчащих в разные стороны.

Клауд посмотрел в большие голубые глаза — ни сияния мако, ни горечи, накопившейся с годами, только невинное простодушие юности — и затаил дыхание, готовый к коллапсу вселенной. Его маленький двойник, не подозревающий о том, свидетелем какого переломного момента стал, застенчиво взмахнул ресницами и спросил:

— Вы — СОЛДЖЕР?

Он понятия не имел, чего ждет. Если он уже изменил ход событий, отдав Генезису воду Аэрис, неужели встреча с его юной версией причинит еще больший вред? Насколько он знал, никакие его воспоминания не изменились.

— Не совсем. Я не работаю на ШинРа.

— А на кого вы работаете? — нахмурил брови мальчик.

— На себя.

Малыш был очарован. Клауд поморщился, удивляясь, всегда ли по его лицу можно было читать, как по открытой книге.

— Чем вы занимаетесь?

— Всякой всячиной. Доставкой. — Хотя здесь у него не имелось своего бизнеса, да и не будет без Фенрира. — Истреблением чудовищ. Я наемник.

Голубые глаза расширились до такой степени, что еще немного — и они выскочили бы из орбит.

— Каких чудовищ?

Порывшись в памяти, Клауд извлек несколько примеров.

— Разных, вообще-то. Керлов, мышеглазов, волков, громобоев, бег-бомб...

С каждым названием мальчика охватывала все большая экзальтация.

— Нибельских волков?

Ощущая себя неловко из-за восторженного блеска в его глазах — что может быть страннее, чем отвечать на вопросы, заданные самим собой, живущим в прошлом? — Клауд кивнул.

— Но они же громадные! А драконов?

— И драконов. Я сейчас иду к их гнездовью поблизости. Вот почему ты должен вернуться домой.

При упоминании о доме мальчик снова стал тихим и застенчивым. Шаркнув ногой по земле, он пробормотал:

— Вы... вы...

— Да, я твой дядя, — ответил Клауд, уже зная, о чем он спросит. Лгать вдруг оказалось трудно, не то что в прошлый раз.

— Мне никто о вас раньше не рассказывал.

— Мне о тебе тоже.

На миг он поддался всплеску негодования. У этого ребенка было все: мать, невинность, надежды, мечты, беззаботные дни — хотя нет, насчет забот он, пожалуй, не прав, ведь его двойник все еще был мелким заморышем из захудалой деревеньки, где ему часто влетало от местных хулиганов, даже если эти напасти по прошествии лет казались сущей ерундой — и тем не менее вот он, полюбуйтесь, гонится за мифическим дядей вместо того, чтобы ценить свои сокровища, уже недоступные Клауду.

— Почему мама вас ненавидит? — спросил мальчик чуть слышно. — Она наотрез отказывается говорить об этом.

— Я не знаю. Наверное, семья отца... твоего отца, — поправился Клауд, спохватившись, — сделала что-то очень плохое.

Его это больше не интересовало. Когда мать умерла, он смирился с тем, что никогда не узнает правды, и эта загадка перестала его волновать. Новый психологический кризис отнял у него слишком много времени, и сил на поиски исчезнувшего отца уже не осталось.

Мальчик кивнул, закусив губу. Они долго смотрели друг на друга. Но как ни вглядывался Клауд, он не чувствовал связи между ними. Это не мог быть он сам много лет назад. Просто какой-то ребенок, похожий на него.

— Мама добрая. Наверное, она передумает, когда поймет, что вы другой. По-моему, вы хороший человек, — робко сказал мальчик.

Клауд покачал головой.

— Не говори с ней обо мне. Я все равно скоро уйду, а пока постараюсь избегать ее.

— Вы уйдете?

Как только слова слетели с губ мальчика, он отвел взгляд, но от Клауда не укрылись его эмоции. Разочарование, обида, осознание того, что в итоге все останется по-прежнему. Недовольство собой за искру надежды, хотя он прекрасно знал, насколько она эфемерна.

Однако если бы Клауд засел в Нибельхейме, события приняли бы еще худший оборот.

— Меня ждут дела. Да и твоя мать не уймется, пока я здесь.

После долгой паузы мальчик поднял на него чистые голубые глаза без мако и решительно выпятил нежный, по-детски округлый подбородок.

— Вы собираетесь бросить вызов драконам, да? Можно мне с вами? Я только посмотрю!

Просьба не должна была удивить Клауда — и тем не менее застала его врасплох. Он лихорадочно поискал железные аргументы против.

— Твоя мать... — ему всякий раз приходилось сдерживаться, чтобы не назвать ее мамой. — Она с ума сойдет от страха.

И, наверное, снова выстрелит в него, если узнает, что ее сын сбежал с ним из деревни. Пуле необязательно попасть в цель, чтобы ранить.

— Я не буду мешать вам, честное слово, — прошептал мальчик, словно боялся, что кто-то их подслушает.

Он тоже не путался бы под ногами, уж это Клауд о себе помнил. Но...

Насколько он знал себя в детстве, он в любом случае не отстал бы — и, возможно, это закончилось бы бедой.

— Хорошо, — сдался он. — Но иди за мной и делай только то, что я скажу.

Юный двойник с готовностью кивнул.

Они продолжили восхождение. Скалистые горные тропы совсем не изменились. По крайней мере, сегодня он не карабкался вверх в темноте, подстегиваемый горем и яростью, от дыма не першило в горле, а его руки не были покрыты кровью матери. Клауд вздрогнул и загнал мрачные воспоминания на самое дно памяти. Эти события он хотел предотвратить.

Его крохотный спутник почти все время молчал, но ясные голубые глаза упорно буравили спину Клауда. Ему повезло, что заданные мальчиком вопросы не выходили за рамки обычных детских интересов: «Откуда у вас эта материя?», «Для чего она?», «Вы хорошо владеете мечом?» Личные темы были табу. Это тоже не изменилось.

Обостренный мако слух уловил тяжелое, раскатистое дыхание драконов задолго до того, как сами звери попали в их поле зрения. Клауд поднял руку, призывая к тишине, и внимательно вслушался. Немного восточней. Они сошли с тропы и, осторожно шагая, полезли сквозь заросли.

Там, где заканчивалась линия деревьев, перед зевом гранитной пещеры торчал массивный выступ. Камни в углублении слабо светились, а те, что у входа, блестели, словно кристаллы на солнечном свете. Явный признак того, что внутри плещется фонтан мако. И это скверно.

Одна из самок лежала у самого гребня выступа, наслаждаясь солнечным теплом. Самец появился секундой позже, вскинул голову и начал принюхиваться. Клауд напрягся. Нибельские драконы не имели особо развитых органов чувств, но если мако вызвала мутации...

Дракон расслабился и неторопливо пошел к самке. Преимущество внезапности все еще было на стороне Клауда.

Как лучше убить их? Самец довольно большой, крупнее среднего, и может стать источником проблемы, но на узком выступе он не сумеет свободно перемещаться. В бою с драконами, скорость важнее всего, поскольку Первый Цуруги достаточно остр, чтобы пробить их естественную броню — по сравнению со шкурой Бахамута драконья чешуя выглядела менее надежной, чем предсказания, щедро раздаваемые Кайтом Ситом.

Три лезвия, решил он, разъединяя меч и вставляя сегмент материи в самый легкий клинок. Два прочих он вонзил в мягкую землю, поменял Огненную материю на Восстанавливающую и в последний раз проверил свое снаряжение, убедившись, что материи, сунутой в карманы, ничего не грозит. Повторение фиаско с золомом его абсолютно не устраивало.

— Стой здесь, — шепнул он Клауду-младшему и выбрался из-под защиты деревьев.

Вторая самка, вероятно, отдыхала внутри. В идеале было бы здорово прикончить первых двух до того, как они попытаются туда отступить. Драконов легче одолеть сзади, вне досягаемости их зубов, когтей и испепеляющего дыхания.

Низко пригнувшись, чтобы звери его не увидели, он двинулся к ним с подветренной стороны, сжимая в руке меч. Для активации Молнии понадобится всего несколько секунд — с нее он и начнет. Заклинание ошеломит драконов, собьет их с толку, а он в это время подберется к самцу и воспользуется оружием.

Достигнув выбранной позиции, он сосредоточился. Зеленая материя в Первом Цуруги вспыхнула, затрещала, и воздух сотряс электрический разряд. Самец и самка одновременно испустили вопль, полный боли и удивления, и, дезориентированные, вскочили на ноги.

Клауд подпрыгнул и на сверхскорости в мгновение ока перенесся к боку самца. Вначале надо обездвижить его. Первый Цуруги вонзился в бедро зверя, перерезав сухожилие над коленом, и дракон утробно взревел, когда его нога подломилась. Голова на змеиной шее метнулась вбок, огромные зубы яростно щелкнули, но Клауд уже перескочил на другую сторону и рассек вторую ногу. Полыхнула новая молния, самка снова закричала, отвлекая внимание самца. Клауд взбежал по его спине в полдюжины стремительных шагов и взвился в воздух.

Первый Цуруги раскроил драконий череп одним ударом. Зверь даже не заметил его приближения.

Тело рухнуло на землю, голова гротескно запрокинулась, ударившись о поверхность скалы. Самка издала пронзительный визг, и Клауд едва успел увернуться от потока пламени, вырвавшегося из ее пасти. В полной мере ощущая жар подошвами ботинок, он нырнул под драконицу, распорол нежное подбрюшье Первым Цуруги и откатился, прежде чем она обрушилась на него и придавила своим весом к земле. Последовавший тут же двойной удар завершил дело, отделив голову от туловища. Быстрая и чистая смерть, в отличие от альтернативы.

Минус два. Осталась еще одна самка.

Клауд бросил беглый взгляд назад и удостоверился, что его маленькому двойнику, затаившемуся под деревьями, ничто не угрожает. Потом повернулся к пещере. Вторую драконицу ему придется атаковать в лоб, но самки меньше самцов, да и пламя у них не такое интенсивное.

Когда он подошел к входу, изнутри донеслось низкое рычание. С Первым Цуруги наготове, он вглядывался во мрак и ждал, пока привыкнут глаза.

Послышался скрежет чешуи по камням, темная масса в дальней части пещеры шевельнулась, придвигаясь ближе. Но Клауд смотрел не на нее, а на три пятнистых сферы, окутанные теплым зеленоватым светом фонтана природной мако.

Он выругался себе под нос. Самка стерегла яйца.

Клауд отпрянул наружу, морщась от потока раскаленного воздуха, исторгнутого вздыбившейся над ним огненной стеной. Едва пламя угасло, он кинулся назад и влево по горячим углям и ударил драконицу в бок. Она мотнула головой и клацнула зубами, чуть не задев его волосы, вынудив попятиться. Рана оказалась неглубокой и только разозлила ее еще больше.

Он уклонялся, наступал и отскакивал, не подвергаясь настоящей опасности, но в то же время бессильный найти брешь в защите драконицы, достаточную, чтобы сразить ее. Еще одна волна пламени прокатилась под сводами пещеры, и он распластался по одной из стен. Самка перевела дыхание, исследуя пещеру в поисках цели, снова избежавшей ее гнева.

Глаза, в которых плавилась мако, мешали ему спрятаться в темноте. Клауд ринулся к выходу — трудно играть с огнем, будучи скованным размерами замкнутого пространства, и хотя он пережил бы прямое попадание, это не спасло бы его от адской боли. Драконица понеслась вслед за ним, разъяренная настолько, что даже рискнула покинуть яйца. Она взревела и махнула когтистой лапой, но Клауд видел направление удара и легко ушел в сторону. Огромные челюсти захлопнулись. Очутившись в невыгодной позиции после предыдущего рывка, он вскинул Первый Цуруги.

Отдача чуть не сломала ему руку, он отъехал назад, скользя по испачканным сажей камням. Одно движение запястья, и его клинок прочно зафиксировал разинутую пасть драконицы. Узкие глаза сфокусировались на нем, полыхая безумной ненавистью. Из ее глотки повеяло жаром. Она была готова изрыгнуть пламя в любой момент.

Не медля ни секунды, Клауд отсоединил меньшее лезвие и вонзил ей в горло.

Жар схлынул, из ноздрей драконицы потянулись струйки дыма. Клауд резко повернул клинок, вытащил его из ее шеи и отступил, когда обмякшее тело свалилось замертво.

Миссия выполнена.

Воздух пропитался едким запахом гари, к которому примешивались специфический аромат мако и медная вонь драконьей крови. Не желая ничего оставлять на волю случая, Клауд пошел в глубь пещеры, аккуратно обогнув фонтан. Он уже отравился мако на два раза больше, чем следовало, и теперь соблюдал рядом с ней повышенную осторожность.

Он разбил первое яйцо рукоятью меча — и скривился от мерзкого зловония липкой жидкости, просочившейся сквозь треснувшую скорлупу. Зародыш внутри был деформирован, на его коже сверкали кристаллики мако. Явная мутация. Эти драконы выросли бы чудовищами из ночных кошмаров, и даже СОЛДЖЕР при виде них дважды подумал бы, прежде чем вступить в бой.

С некоторым сожалением он точно так же разделался с остальными яйцами. Вряд ли потомство вылупится после гибели матери, но когда на процесс влияет мако, ни в чем нельзя быть уверенным. Лучше всего устранить проблему в начальной стадии.

Снаружи маленький Клауд вылез из своего тайника и опасливо тыкал пальцем в убитого дракона, чье тело постепенно таяло, возвращаясь в Лайфстрим. При звуке шагов старшего Клауда он моментально переключился на него.

— Вот это было зрелище! Вы такой быстрый! — Робость уступила место бурному мальчишескому энтузиазму. — И ваш меч... он разделяется! Где вы этому научились?

Ошарашенный Клауд не сразу сообразил, что сказать. К счастью, мальчик не ждал ответа.

— Я бы никогда не поверил, что кто-то, кроме СОЛДЖЕРов, может быть настолько силен! А если бы вы сражались против СОЛДЖЕРа, кто взял бы верх? Как по-вашему, вы смогли бы победить?

Последний вопрос не вызвал у него затруднений.

— Один на один? Я одолею любого СОЛДЖЕРа, которого ШинРа на меня натравит.

Едва ли пустое бахвальство — он уже именно так и делал.

— Даже СОЛДЖЕРа Первого Класса? Они ведь супер-сильные!

— И СОЛДЖЕРа Первого Класса.

— Но не одного из генералов, — безапелляционно заявил мальчик.

Губы Клауда дрогнули в слабой улыбке.

— Недавно я вничью сразился с Сефиротом.

— Правда?!! — Клауд-младший чуть не упал от избытка чувств.

Пожалуй, он не должен был говорить ребенку — любому ребенку, даже если этим ребенком был он сам — о своей битве с Сефиротом на равных. Такого рода информация была чревата нежелательными последствиями.

— Наверное, я его просто поставил в тупик. Только не говори никому. В тот раз мне позволили уйти, но если ШинРа узнает, они могут напасть на меня группой. И тогда мне придется несладко.

Мальчик торжественно кивнул, развеяв часть его тревог. Он с детства был из тех, кто уносит тайны с собой в могилу. Перебирая минувшие события, Клауд склонялся к мысли, что это, вероятно, и стало единственной причиной, по которой недомерок вроде него дослужился до звания капрала регулярной армии. Военные нуждались в людях, которые выполняли бы самые деликатные миссии и держали рот на замке.

Пытаясь сменить тему, Клауд сказал:

— А ты много знаешь о СОЛДЖЕРах.

В ответ он получил торопливый кивок и смущенную улыбку.

— Когда-нибудь я тоже стану СОЛДЖЕРом. Сильным, как коммандер Рапсодос! И никто не посмеет меня тронуть.

Генезис? Сейчас он, скорее всего, уже был новым Героем Утая, отодвинув Сефирота на второй план. Надо бы достать где-нибудь газету и выяснить, чем закончилась война, хотя он сомневался, что действительно хочет узнать это.

Однако от услышанных слов, таких знакомых, у него по спине побежали мурашки. Герой может быть другим, но результат останется прежним.

Клауд собрал разрозненные части Первого Цуруги, соединил их и вставил меч в перевязь.

— Не связывайся с СОЛДЖЕРами, — буркнул он. — Это сборище монстров.

Его маленький спутник затих, но Клауд не оглянулся. Если бы только он в свое время послушался Зака, если бы...

Ничего не изменилось бы к лучшему. Но теперь он добьется этого, любой ценой.

— Сильным ты станешь, и не вступая в ряды СОЛДЖЕРов. Я, например, не СОЛДЖЕР, но убил тех драконов, верно?

Мальчик молчал, и все же Клауд почти слышал, как ворочаются шестеренки у него в голове. Он наверняка не переубедил свою юную копию, но хотя бы посеял семя сомнения.

— Вы точно не задержитесь?

— Не могу. Да и твоя мать... — он замолчал, не желая бередить свежую рану, особенно после того, как схватка с драконами отвлекла его от тягостных воспоминаний. — Но если ты когда-нибудь покинешь Нибельхейм, ищи меня в Мидгаре. Найти будет легко. А пока позаботься о матери, ты нужен ей гораздо больше, чем СОЛДЖЕРам.

«Поживи здесь еще немного, — добавил он про себя, — и я изменю судьбу для нас обоих».

* * *

День Зака Фэйра определенно не задался. Совсем. Сначала его занятие с учителем на симуляторе в тренировочном зале было отложено из-за внеплановой миссии. Один из экспериментов Холландера пошел вкривь и вкось и распространился за пределы лаборатории — или что-то наподобие этого. Он знал только, что мирно доедал ланч в СОЛДЖЕРовской столовой, как вдруг здание захлестнул хаос, вызванный появлением жутких беснующихся тварей, в каждой из которых причудливо перемешались черты разных видов.

— Где Сефирот и Генезис? — крикнул Зак Анджилу, разрубив на части какую-то горгулью, возможно, родившуюся керлом.

— Сефирот охраняет президента, а Генезис наводит порядок в лабораториях, — отозвался Анджил и прикончил еще одного монстра. — Кажется, этот этаж чист. Мы... подожди. — Он достал жужжащий телефон. — Директор Лазард?

Сотовый Зака тоже тренькнул. Он открыл его и прочитал сообщение о новой миссии. Высший приоритет. Отлично, твари вырвались из здания и теперь бесчинствовали снаружи.

— Зак...

— Знаю, знаю, — перебил он СОЛДЖЕРа Первого Класса. Иногда Анджил мог быть таким занудой. Поудобней ухватив свой широкий меч, он выбежал на улицу и почти сразу же столкнулся с еще несколькими горгульями, напавшими на горожан. Он отвлек их простеньким Огненным заклинанием, а затем пустил в ход оружие. — Легче легкого!

— Не теряй бдительности, — одернул его Анджил, убивая чудовищного волка-мутанта голыми руками.

Расчистив двор, они направились дальше в Сектор 4.

— О чем думали эти уроды из Научного Департамента? — пожаловался Зак и сбил влет странное насекомо...образное нечто. Чем бы оно ни было, его размеры повергали в шок. — Кто же забывает запирать клетки с подопытными образцами?

— Может, их выпустили нарочно, — сказал Анджил с нехарактерной для него мрачностью, криво улыбнувшись.

— Зачем кому-то это делать? — рявкнул Зак, пинком отбрасывая другого волка-мутанта. И как он только видел без глаз?

— Тебе стоит больше внимания уделять политике, — проворчал Анджил и расправился с очередной тварью. — Уходите! — крикнул он нескольким перепуганным горожанам. — По улицам сейчас бродит смерть!

— Сюда, мисс! — Зак открыл одну из дверей бара. — Просто оставайтесь внутри, пока ШинРа не объявит, что все спокойно. А мы тем временем приструним зверюшек. — Земля содрогнулась у них под ногами. — Это еще что?

Сотовый Анджила снова загудел.

— Анджил слушает. Да? Не смешите меня! Где остальные Первые?... Ясно. Нет, мы уже здесь. Хорошо, но я упомяну об этом в рапорте, когда вернусь. — Он сложил телефон с такой гримасой, словно впервые заметил, из чего на самом деле состоят дежурные блюда в столовой ШинРа. — Взрыв возле реактора в Секторе 5. Идем.

— Что происходит? Сколько всего здесь монстров? — возмутился Зак.

— Не ной. Кто вчера дулся, что ему не хватает настоящей работы?

— Да, но... — Его протест застрял в горле, когда он увидел новую тварь, возникшую на горизонте. — Анджил!

Мальборо и так мерзкие твари, а этот экземпляр был вдвое или втрое больше обычного.

— План меняется! Зак, отправляйся к реактору Сектора 5. Я займусь мальборо, а потом догоню тебя.

— Ясно! — Он рванулся вперед, проскользнув под молотящим воздух щупальцем. Даже на расстоянии источаемая им вонь была отвратительной. СОЛДЖЕР Второго Класса нисколько не завидовал своему наставнику.

Сейчас улицы уже опустели, так как люди слышали объявление ШинРа по радио о чрезвычайной ситуации. Зак, устремившийся напрямик к реактору, почти не встретил препятствий на своем пути, если не считать каких-то мелких тварей, выскочивших ему наперерез. Они даже не заставили его замедлить бег. И пусть только начальство не повысит его до Первого после этой миссии!

Он прищурился, разглядев слабое зеленоватое сияние в небе. Реактор Сектора 5 был впереди, но он не видел ни дыма, ни других признаков, свидетельствующих о мощных взрывах.

Зато видел исполинского бегемота, трусившего к нему вразвалку. И внезапно он пожалел, что не выбрал мальборо. Бегемот! Эти чудовища всегда побеждали его в битвах на симуляторе.

Затем он услышал рокот лопастей вертолета. Турки. Что могло означать лишь одно...

— Дерьмо, дерьмо, дерьмо! — Зак развернулся, не снижая темпа, но даже СОЛДЖЕРу не под силу обогнать летящие ракеты.

Это действительно был не его день.

Ракеты поразили цель с безупречной точностью, бегемот исчез во вспышке света, сопровождаемой душераздирающим грохотом. Взрывная волна подхватила Зака и отправила в полет — ну почему он не упал на землю? Анджил будет читать ему нотации, пока не посинеет.

Воздух свистел у него в ушах, Зак падал, падал, и, хотя он скрестил руки над головой, проклятье, приземление сулило ту еще боль....

Когда его спина врезалась во что-то, у него оборвалось дыхание. Вокруг захрустело, рассыпаясь, дерево, он полетел дальше, вместе с дождем из щепок и пыли. И наконец ударился о землю так, что чудом не переломал кости. Вокруг него начала смыкаться тьма, но...

— Приве-е-е-ет?

Ужасный день Зака неожиданно стал не таким уж и плохим.

Особняк ШинРа.

Клауд глубоко вздохнул, но это не помогло ему успокоиться.

Он отчаянно колотил кулаками по стенкам контейнера с мако, неистово пытаясь сорвать окутывающее его одеяло из жгучей ядовитой зелени. И выгибался дугой, извиваясь в судорогах, когда встроенные в контейнер электроды посылали разряд за разрядом сквозь его тело, вынуждая подчиниться. А еще раньше, в моменты просветления, дрожал в объятиях Зака на полу холодной, сырой камеры, молясь, чтобы этот кошмар поскорее закончился.

Клауд потряс головой, отгоняя заполнившие память образы. Он думал, что уже контролирует всю эту безумную ситуацию с путешествием во времени, но, похоже, не учел, сколько старых ран она вскроет. Каждый раз, когда он видел это место, к нему слетались новые воспоминания — воспоминания, которых он не хотел и которые были ему не нужны. Вот почему он сторонился Нибельхейма. Здесь их вилось слишком много. Если так будет продолжаться, он просто сойдет с ума.

Проникнуть внутрь, отыскать Винсента и уйти. Уничтожить Дженову, а затем оставить далеко позади проклятое место. Он сфокусировался на этой цели.

Сегодня он хотя бы не вел за собой своего юного двойника. Клауд покинул гостиницу с первыми лучами солнца, не желая, чтобы Локхарт или кто-нибудь из местных ребятишек увязались за ним. Свежий утренний воздух холодил его щеки — резкое, обнадеживающее прикосновение реальности.

Ворота были заперты, но Клауд перемахнул через них. Под его ботинками зашуршала тронутая морозцем трава, и он невольно нащупал Первый Цуруги. К счастью, парадная дверь не закрывалась на ключ. Да и к чему? Верхние уровни едва ли могли похвастать обилием тайн — там были только пыльные шкафы, изъеденные молью кровати, замкнутые двери и раскиданные лабораторные записи, ничего не значившие для тех, кто не знал о творившихся под этой крышей ужасах.

Он потратил несколько минут на проверку всех комнат — так, на всякий случай. Не хотелось в самый критический момент обнаружить, что в особняке за это время кто-то поселился. Воздух еще хранил следы сладковатого аромата духов, запах женщины, которая когда-то жила тут и эманации которой до сих пор витали в затхлой атмосфере брошенного здания. Может, Лукреция? Сефирот тоже вырос здесь, и если она была его матерью...

Какая разница? Он удостоверился, что единственными обитателями особняка сейчас были монстры и воспоминания. Теперь в подвал.

Когда он открыл дверь, выходящую на потайную лестницу, кольнувший сердце страх отдался горьким привкусом во рту. Спуститься туда снова, по доброй воле, одному, без поддержки друзей... Это было нелегко даже в обществе Тифы и остальных.

Ему совершенно незачем рассматривать контейнеры, решил он. Придерживайся плана. Он только разбудит Винсента и уйдет. Хорошо бы бывший Турк оказался сговорчивым и не вбил себе в голову, что ему позарез необходимо спать еще восемь лет.

Подвал был таким же олицетворением счастья, каким он его помнил: скорее тюрьма, вырезанная из пещеры, чем лаборатория. Сглотнув обжегшую горло желчь — Гайя, он почти видел зеленый туман, колышущийся перед глазами — он поплелся к ближней двери.

— Скоро принесут еду. Это наш шанс.

Сахагины разбежались по углам, прячась в тенях, но Клауду не было до них дела, пока они ему не мешали.

— Стой здесь, приятель. Я расчищу дорогу.

Какими же безрадостными были последние месяцы жизни Зака, когда весь мир ополчился против него, а в компаньоны ему достался ничего не соображающий овощ. Какими одинокими. А Клауду еще хватило совести горевать, потому что мать прогнала его из-за наскоро слепленной лжи и он потерял контакт с Тифой, Марлен, Дензелем и друзьями, ставшими ему второй семьей. Вот вам и сила, заново обретенная после Воссоединения Кададжа. Наверное, к некоторым вещам нельзя привыкнуть, можно только научиться игнорировать их. До тех пор, пока судьба не швырнет их тебе в лицо.

Он приходит в себя на холодном металлическом столе, задыхающийся, удерживаемый безымянными врачами, а в его груди зияет рана от клинка...

Комната, полная гробов. Сдвинув брови в раздумье, Клауд попытался вспомнить, где лежит Винсент. Потом, сдавшись, стал подходить к каждому гробу по очереди и прикладывать ухо к крышке.

Здесь. Медленно бьющееся сердце, слабый звук дыхания.

У него не было ключей, но Первый Цуруги легко срезал ржавый замок. Клауд откинул тяжелую крышку и с облегчением увидел изодранный в клочья красный плащ и длинные черные волосы.

— Винсент Валентайн.

Как и раньше, Винсенту не потребовалось много времени, чтобы собраться с мыслями, хотя он и провел годы во сне. Осовело моргнув несколько раз, он сел и протянул золотую перчатку к крышке гроба, но Клауд вырвал ее из петель, и теперь она валялась на полу за пределами досягаемости. Винсент посмотрел на нее так, словно она его предала.

— Кто ты и почему нарушил мой покой? — осведомился он тоном, опасно граничащим с угрозой.

— Меня зовут Клауд Страйф. Я намерен убить Ходжо.

Как он и ожидал, Винсент замер, устремив на него внимательный, оценивающий взгляд. Хорошо. Самое трудное — это заставить бывшего Турка выслушать его.

— Ходжо? — Темно-красные глаза, остановившись на его одежде, стали задумчивыми. — Ты из ШинРа?

— Когда-то работал на них.

Осознание.

— И тоже был одним из его экспериментов.

Клауд кивнул. Если он все рассчитал верно, сейчас Винсент опять ляжет в гроб, буркнув...

— Делай, что хочешь, но не мешай мне спать. Интриги ШинРа меня больше не заботят.

Как по заказу.

— Даже когда речь идет о сыне Лукреции?

Винсент снова сел.

— Сыне... Лукреции?

Все равно что заманивать чокобо аппетитной зеленью. При других обстоятельствах Клауда грызла бы совесть за такое манипулирование чувствами друга, но проклятый особняк действовал ему на нервы. И чем скорее он расшевелит Винсента, тем быстрее они смогут отправиться в путь.

— О Сефироте.

— Сефирот... Но как он связан с твоим планом устранить Ходжо? — Мозг бывшего Турка, искушенного в стратегической игре, набирал обороты после долгих лет вынужденного простоя.

— Прежде чем разделаться с Ходжо, я должен убить Дженову. Ходжо инфицировал Сефирота ее клетками.

Новость явно встревожила его, хотя он все еще не спешил примкнуть к Клауду.

— И зачем тебе моя помощь?

Клауд уловил скрытый смысл фразы, видя недоверие в красных глазах. На самом деле Винсента интересовало другое: «Откуда мне знать, что это не очередная ловушка Ходжо?»

Поежившись от неловкости, Клауд признался:

— Во мне тоже есть ее клетки. Не так много, как у Сефирота... — Зато у него имелись С-клетки в качестве компенсации. — Но достаточно для того, чтобы я не мог быть уверен, что произойдет, если я попытаюсь сразиться с ней один на один.

Его связь с Сефиротом была гораздо сильнее, чем с Дженовой, но ее клетки играли роль посредников.

Пауза. Затем Винсент пробормотал:

— Так вот почему ты разбудил меня...

Винсент никогда не был «жаворонком».

— Это очень важно. У меня нет больше никого, кто прикрыл бы мне спину. — Молчание затянулось. Клауд сделал еще одну попытку. — Неужели ты просто отвернешься и позволишь Ходжо творить все, что ему захочется?

По его мнению, вопрос был риторическим, но Винсент раздумывал над ответом секунд тридцать. Клауд старался стоять неподвижно, игнорируя свое растущее беспокойство. Всего несколько ударов сердца без отвлекающих факторов — и воспоминания вернулись. Лучше бы он следовал изначальному сценарию, которым пользовался, чтобы вытащить Винсента из подвала в первый раз. Он хотя бы знал, что это сработает.

— Мои грехи неисчислимы... — прошептал Винсент в тишине с мрачной тоской.

— Если ты будешь дрыхнуть здесь, то вряд ли быстрее очистишься, — нетерпеливо перебил его Клауд. Так ли чувствовала себя Тифа, когда он мешкал и колебался? — Выйди отсюда и хоть пальцем о палец ударь, прежде чем сын Лукреции уничтожит Планету.

Винсент взметнулся из гроба и бесшумно опустился на пол.

— Уничтожит Планету? Зачем сыну Лукреции делать что-то подобное?

Клауд все-таки разжег его любопытство. Наконец-то. Винсент вне гроба был почти так же хорош, как и Винсент вне особняка. Но объяснить остальное будет трудно. Старый товарищ почует любую, даже самую мизерную, фальшь в его рассказе.

— Дженова — инопланетное существо. Однажды она уже пыталась погубить Планету и преуспела бы, если бы не Цетра.

Винсент кивнул.

— Я помню кое-какие исследования Лукреции на эту тему. Они противоречили изначальным теориям профессоров Гаста и Ходжо.

Верно, исследования. Это избавило его от необходимости посвящать Винсента в детали минувших событий.

— Сефирот разрушит Планету вместо Дженовы. Я собираюсь остановить его.

К его удивлению, бывший Турок нахмурился.

— Остановить Сефирота? Ходжо и Дженову — я еще понимаю. Но когда ты убьешь их, кому причинит зло сын Лукреции?

...Он это не планировал.

Клауд принялся лихорадочно перебирать варианты. Он думал, что Винсент наверняка поддержит его. Но он забыл, что этот Сефирот еще не совершил никаких преступлений. Даже не сжег деревню, а уж тем более не угрожал целой Планете. То, что Клауд принял как непреложный факт, оставалось лишь одной из многих вероятностей для бывшего Турка.

Возможно, будить Винсента все-таки было стратегической ошибкой.

* * *

Сефирот опять стоял у окна, разглядывая двор перед главным входом.

— Сердцам влюбленных клятва не нужна,

Чтоб знать — им встреча снова суждена.

Его плечи напряглись.

— Генезис.

— Между прочим, Страйф вряд ли явится через парадный вход, — заметил Генезис, небрежно бросая свой бордовый плащ на спинку стула и усаживаясь на сиденье верхом.

— С чего ты взял? Из-за его деликатности в Утае?

Судя по тому спектаклю, Страйф мог не только нагрянуть через парадный вход, но и въехать внутрь на танке.

Генезис резко махнул рукой, многозначительно покосившись в сторону двери. Ага, Анджил тоже здесь. Значит, ни слова о смертельных угрозах.

Будто по сигналу, дверь распахнулась, и вошел могучий СОЛДЖЕР, нагруженный коробками с едой.

— Привет, — поздоровался он, после чего умолк, изучая присутствующих в комнате. — Снова наблюдаешь за прохожими?

Генезис закатил глаза.

— С недавних пор он только этим и занят в свободное время. Берегись, Сефирот. На следующей тренировке мы с Анджилом тебя побьем.

Упоминание тренировки заставило его одервенеть, и он увидел, что Анджил отреагировал так же, но оба промолчали. Они не сражались на мечах с того дня, когда широкий клинок Анджила сломался, и все закончилось раной на плече, которая упрямо отказывалась исцеляться.

Хотя, очевидно, в какой-то момент рана все-таки зажила. Генезис больше не морщился, пожимая плечами, и предательский бугор из бинтов исчез из-под его плаща. Но, несмотря на улучшение, им не слишком хотелось снова скрещивать мечи. Царапины не должны затягиваться неделями, если обычный СОЛДЖЕР полностью восстанавливается после пулевого ранения за одну ночь.

— Немного практики мне не помешает, — согласился он.

Вместе Генезис и Анджил были достойным вызовом, но его мысли притягивал светловолосый чужак. В Утае он встретил воина, который мог противостоять ему на равных, один на один, без форы.

Сколько лет прошло с тех пор, как он в последний раз искренне наслаждался битвой?

— Да ты одержим, — заявил Анджил, опуская на стол свою ношу. — Хм, я и не подозревал, что настанет день, когда кто-нибудь так тебя зацепит.

— Ничего удивительного, — медленно сказал Генезис. — Великий генерал Сефирот раньше никому не проигрывал.

Вполне логично. Парень представлял собой тайну во плоти.

— Мы не закончили поединок, — возразил он.

— Мне все равно, кто там выиграл. Идите сюда и ешьте, — распорядился Анджил. — Даже будь он наполовину так великолепен, как я слышал, мы узнаем, когда этот Страйф пожалует к нам. Если пожалует. А если нет, то Турки найдут его.

Сефирот нахмурился, наконец присев за свой стол и беря пару дешевых палочек.

— Турки? — Он взглянул на Генезиса, но тот демонстративно отвел глаза. Они договорились не посвящать компанию в подробности насчет Страйфа, вскользь сославшись на него в отчетах об Утайской миссии.

— У нас совещание с Ценгом о Страйфе в конце недели. Разве тебе не сказали?

— Нет. — Сефирот уставился на Генезиса еще пристальней, а тот, в свою очередь, еще усердней сосредоточился на еде. — Не сказали. О чем пойдет речь?

— Насколько я понял, они просто собирают информацию. После слухов о каком-то наемнике, который свел битву с тобой вничью, ты не думал, что они заинтересуются?

— Третьесторонним наемником, покинувшим поле военных действий задолго до конца войны? Нет.

Он лгал, и все это знали. Сефирот занялся едой, с удовольствием вдыхая острый аромат. Пряная лапша. В сущности, даже от изысканных обедов можно устать.

— Почему нет? Ты же заинтересовался. А все, к чему приковано внимание самого знаменитого СОЛДЖЕРа ШинРа, автоматически влечет за собой любопытство Турков.

Генезис прочистил горло, и Анджил метнул на него иронический взгляд.

— Да, пока у меня не вылетело из головы. Герой Утая тоже с ними заодно.

Сефироту все еще было не по себе, но, кажется, теперь от него ничего не зависело. Генезис наверняка подтолкнул события в нужном ему направлении, и Сефирот мог только надеяться, что он знает, к чему это приведет.

— До тех пор, пока Турки не осмелятся на убийство. — Если парень умрет раньше, чем они успеют разгадать его тайны, это будет трагедией.

— Зачем? — удивился Анджил, и, когда они не ответили, заподозрил подвох. — Так, признавайтесь, что вы мне не рассказали об этом вашем Страйфе?

— Что мы еще можем сказать? Мы с ним едва знакомы, — обронил Генезис равнодушно. Сефирот, улучив момент, отдал должное актерскому мастерству своего приятеля-СОЛДЖЕРа. Несомненно, от его бесконечного лицедейства была хоть какая-то польза.

— Ну нет, я на это не куплюсь. Что происходит? Я же вижу, вы оба что-то скрываете. И скрывали бы на здоровье, если бы из-за ваших секретов Туркам не приспичило ликвидировать его. — Анджил, забывший о еде, скрестил руки на груди и смерил их обоих суровым взглядом.

Сефирот и Генезис хмуро посмотрели друг на друга, прикидывая, сдаваться или нет. Хотя, в принципе, это не обсуждалось — оба знали, что Анджил не выпустит их из комнаты, пока они не выложат все как на духу, так что вопрос был в том, кто из них возьмет на себя роль рассказчика.

В состязании кто кого пересмотрит Сефирот не уступил бы даже василиску. Побежденный Генезис воткнул палочки в свой рис и насупился.

— Вдруг этот самый Страйф вернется, чтобы закончить начатое.

Понадобилась минута, чтобы до Анджила дошел смысл фразы. Сефирот мысленно вел обратный отсчет: 11, 10, 9, 8...

— Он обещал убить тебя?

Быстрее, чем обычно.

— Но не Генезиса, — добавил он до того, как Анджил дал волю эмоциям. — Фактически, мне показалось, что Страйф вообще не хотел с ним сражаться.

Уловка сработала. Анджил ухватился за новую идею, не зациклившись на той части, которая содержала смертельные угрозы.

— Но он же сперва напал на Генезиса. По телефону...

— Хорошо, признаю, возможно, наша ссора началась не совсем по его вине.

Лицо Анджила, по-прежнему стоявшего со скрещенными руками, приобрело выражение, с которым он устраивал разгон своим подопечным и которого все Третьи боялись, как огня.

— Значит, зачинщиком был ты.

— Твоя еда остывает, — вмешался Сефирот, хмурясь при виде такого расточительства. Ни тот, ни другой как будто не слышали его.

— В некотором роде. Я имел полное право.

Анджил покачал головой.

— Вы двое хоть понимаете, сколько разных правил вы нарушили?

— Не сочти за грубость, но мы тогда воевали. Не лучшее время для рутинной бюрократической возни ШинРа, — высокомерно бросил Генезис.

— И поэтому ты отирался возле окна? Ждал, когда он придет и убьет тебя?

— Это самый легкий способ найти его, — ответил Сефирот. Положил в рот еще немного лапши, прожевал ее, проглотил и добавил: — Кстати, кто сказал, что ему это удастся? Мы втроем одолеем его без особых проблем.

Анджил воздел руки красноречивым жестом.

— Не в этом дело! Я оставляю вас одних на пару недель, и вот пожалуйста — вам угрожает смертью какой-то тип, сражающийся с Сефиротом на равных, а потом вы хотите завлечь этого убийцу в штаб-квартиру ШинРа?

— Мой друг, судьба безжалостна, увы.

Развеялись мечты, нет больше чести.

Стрела Богини рвется с тетивы.

— Заткнись, Генезис.

Сефирот постарался спрятать улыбку.

— Но ведь ты поможешь нам, правда?

— Почему я должен вам помогать? Что особенного в этом Страйфе?

— Ты поймешь. Подожди, пока не увидишь его меч, — вставил Генезис, нагло усмехнувшись.

— Генезис, дружище, по-моему, я просил тебя заткнуться.

* * *

Они долго спорили — жаркая дискуссия почти сплошь состояла из аргументов, которые наобум выдвигал Клауд, а Винсент парировал, не сводя с него пронизывающих глаз, — прежде чем Клауд уговорил бывшего соратника присоединиться к нему хотя бы в охоте на Дженову. Они не достигли взаимопонимания относительно Сефирота, но ненависть к Ходжо могла объединить и заклятых врагов.

Между ними висела тяжелая тишина, когда они приблизились к реактору. Винсент получил более чем достаточно пищи для размышлений, а Клауд боролся с тошнотой, вызванной водоворотом новых малоприятных образов, просочившихся из глубины памяти. Испытывают ли нормальные люди желание упасть на колени, вспомнив что-либо, или это присуще только тем, кто утратил свое прошлое после отравления мако и передачи генетической информации?

— Ты в порядке?

Клауд прижал ладонь ко лбу. Его дискомфорт был настолько очевиден?

— В порядке.

— Дженова?

— Нет. Просто это место. Плохие воспоминания.

Винсент не стал уточнять. К счастью, бывший Турок очень хорошо понимал, какой след могут оставить старые травмы.

Единственным различимым звуком здесь был свист ветра, пролетающего между прутьями стальной решетки у входа в реактор. Ни пения птиц, ни других признаков жизни. Большинство мако-реакторов, построенных на отшибе, были автоматическими, их спроектировали так, чтобы они сами обеспечивали свои нужды и не зависели от человеческих ошибок. Время от времени сюда вызывали техников для замены деталей и проверки системы безопасности, но в общем и целом ШинРа старалась автоматизировать процесс, максимально ограничив доступ внутрь. Клауда не интересовало, почему, если это значило, что им с Винсентом никто не помешает.

Он с сомнением осмотрел дверь. В идеале он предпочел бы как можно дольше скрывать от ШинРа гибель Дженовы, однако без взлома им не обойтись. Может, вырезать три борозды мечом, имитируя когтистую драконью лапу?

Но не успел он вытащить Первый Цуруги, как Винсент шагнул вперед и аккуратно отстучал код на клавиатуре золотым когтем. Дверь, глухо щелкнув, разблокировалась.

— Когда-то я был Турком. Если память мне не изменяет, это один из самых старых реакторов ШинРа. Нам повезло, что мой код еще активен.

Клауд склонил голову в знак благодарности и неуверенно толкнул дверь.

Внутри было темно даже со слабым сиянием, испускаемым мако. Он нащупал выключатель и зажег свет. Лампы мигнули и сердито загудели, оживая после нескольких месяцев сна.

— Здесь нет видеокамер? — спросил Винсент, его голос причудливо отразился от металлических стен.

— Есть, но у ШинРа нет линии засекреченной связи с ними. — Если бы она была, то в первой временной шкале не пришлось бы идти к реактору, чтобы провести расследование. — Когда мы закончим, надо будет наведаться на пост охраны и стереть данные.

Это удовлетворило Винсентово чутье Турка, и они углубились в недра реактора. Зловещее эхо вторило их шагам, пока они пересекали пустое пространство.

Если от Нибельхейма и особняка ШинРа у Клауда по спине бежали мурашки, то прогулка по реактору словно вытягивала воздух из его легких. В этом месте его судьба изменилась за считанные минуты. В этом месте маленький солдат впервые убил Сефирота. В этом месте он сам чуть не умер... и потом часто жалел, что выжил.

— Мы прямо над ядром, — пробормотал он, намеренно избегая смотреть на ряды контейнеров.

Винсент, не терзаемый призраками прошлого, стер конденсат со стеклянной панели одной из мако-капсул и заглянул внутрь.

— Что это, свалка для неудачных экспериментов Ходжо?

Клауд пожал плечами, сконцентрировавшись на двери в самом верху лестницы.

— Строго говоря, мы тоже неудачные эксперименты.

Бывший Турк негромко утвердительно хмыкнул и последовал за ним.

Она ждала их. Простая металлическая дверь, ничем не примечательная. Любой техник, увидев ее, вероятно, решил бы, что там смотровой люк или электропроводка. Клауда передернуло.

— Если я начну... вести себя странно, ты знаешь, что делать.

Винсент кивнул и положил руку — настоящую, из плоти и крови — на свой пистолет.

— Как ты собираешься убить ее?

Клауд постучал по слоту с зеленой материей у основания Первого Цуруги.

— Пару раз ударю по ней самым мощным Огненным заклинанием, какое смогу осилить.

— Насколько я понял из твоих слов, Дженова весьма живуча. Ты уверен, что этого хватит?

— Пока у нее нет носителя, волноваться не о чем.

Больше вопросов Винсент не задавал, и Клауд почти благоговейно дотронулся до двери. Вот он, долгожданный момент, когда он наконец начнет что-то менять. Первый шаг на его новом пути, пройдя по которому, он спасет Зака, Аэрис, свою мать, Планету.

Дверь подалась под его пальцами.

Мигнув, он толкнул сильнее. Дверь с тихим скрипом качнулась назад на стальных петлях.

Разблокирована? Но ведь раньше для входа нужно было специальное разрешение? Вдобавок, разве Зак не протаранил ее? Зачем бы он стал это делать с незапертой дверью?

Кстати, если уж на то пошло, не казалась ли дверь слишком простой и невзрачной? Разве на ней не должна была красоваться какая-то табличка?

Клауд не понимал, почему, пока не переступил порог.

Ярко-зеленая мако медленно струилась далеко внизу. Тот же самый шаткий мостик висел на честном слове над толстыми металлическими трубами. Все абсолютно точно повторяло картину из его воспоминаний, за исключением одной важнейшей детали.

Контейнер, который прежде стоял на постаменте, отсутствовал.

Дженовы нигде не было видно.

К счастью, Винсент сам позаботился о том, чтобы скрыть следы их пребывания в реакторе: уничтожил записи камер безопасности, выключил свет, запер дверь и даже стер ведущие к ней отпечатки их ног. Клауд только караулил, не нагрянут ли нежданные гости. Ему и в страшном сне не могло присниться, что Дженовы нет в Нибельхейме. Разве, обнаружив ее в Северном Кратере, Гаст не отвез ее в эти безлюдные горы? Разве не здесь Лукреция Кресцент проводила свои опыты до того, как родился Сефирот? Если Дженова не в Нибельхеймском реакторе, то где же она?

Они остановились на краю деревни, когда потеряли особняк ШинРа из виду.

— Что ты теперь будешь делать? — спросил Винсент.

Клауд пожал плечами резким и отнюдь не легкомысленным движением.

— Искать Дженову. Искать Ходжо. Тот из них, кого я найду, выведет меня на второго.

Должны вывести. Наверное, Ходжо временно переместил ее куда-нибудь, например, забрал с собой в Мидгар или укрыл в другом отдаленном реакторе. Или в одной из старых лабораторий Гаста. Это знал только Ходжо.

— И убьешь их.

Он кивнул.

— И Сефирота?

Нахмурившись, Клауд снова перевел глаза на тропу. Винсент упорно отказывался расстаться с этой темой. Он никогда раньше не видел знаменитого генерала ШинРа, даже на фотографии. Неужели сын Лукреции так много для него значил?

Разумеется. Все, что имело отношение к Лукреции, было окружено ореолом святости. В изначальной временной шкале Винсент тоже не хотел участвовать в погоне за Сефиротом, жаждущим испепелить мир, и только после того, как они отыскали пещеру Лукреции, он всерьез присоединился к их поискам. В Сефироте, который еще не планировал массовое убийство планетарного масштаба, ему мерещилась Лукреция.

Клауд порой думал, что его взаимоотношения с другими людьми напоминают ворох перепутанных нитей. Но по части неадекватности Винсент был далеко впереди, создав новый бренд из своего патологического обожания.

— Ты так уверен, что он попытается разрушить Планету.

— Он попытается, — сказал Клауд. — Он считает, что Дженова — его мать. И в нем столько ее клеток, что это почти правда. Он сделает все, чтобы стать ее достойным преемником. Такой уж он, Сефирот.

— Но какова вероятность этого, если Дженова падет от твоей руки?

Клауд стиснул зубы. Огрызаться было несправедливо.

Винсент прав. Без пагубного влияния Дженовы или Ходжо, дергающего за веревочки из-за кулис, Сефирот мог и не слететь с катушек. Даже если бы они просто нашли способ сохранить в тайне его происхождение, наверное, это помогло бы — Дженова не удержится в носителе, который сам того не хочет. Будь это не так, Клауд никогда не сумел бы поднять меч против нее или ее сына.

«Сефирот управлял тобой, — шепнул предательский голос в его сознании. — Ты едва не убил Аэрис, а потом стоял столбом и бездействовал, пока она умирала. Ты отдал Черную Материю».

Он тряхнул головой, заставляя голос умолкнуть. Сефироту не удавалось контролировать его до такой степени с тех пор, как он обрел свое истинное «я». Застигнутый врасплох, он подвис на несколько секунд, но он не был марионеткой. В конце концов, он успешно сопротивлялся зову Воссоединения. Он был совсем не похож на других клонов.

И, насколько он мог судить, это ничего не меняло. Устранив Ходжо и Дженову, он добьется отсрочки смертного приговора Планете, но Сефирот всегда будет на один психологический срыв от новой попытки растерзать мир в клочья.

Винсент, очевидно, все понял по выражению его лица.

— Ты по-прежнему намерен убить его.

Клауд отвернулся.

— Думаю, ты поступаешь неправильно. Нельзя наказывать человека за то, что он может совершить.

Вот только для него это уже пройденный этап. Впрочем, Винсент едва ли поверит в байку о путешествии во времени, и, честно говоря, у окружающих и так накопилось достаточно поводов сомневаться в его душевном здоровье. Клауд старался лишний раз не дразнить судьбу.

— По крайней мере, обещай мне, что ты сначала займешься Дженовой и Ходжо. И встретишься со мной, прежде чем выступить против сына Лукреции.

— Я следую плану. Если я убью Сефирота первым, Ходжо просто создаст нового.

От Винсента не укрылся его безмолвный отказ дать обещание, но он ничего не сказал, спрятавшись за своим воротником.

Клауд проигнорировал обжигающий взгляд красных глаз, раздумывая, что ему делать дальше. Лучше всего как можно скорее уйти из Нибельхейма, одолеть спуск с горы пешком, если придется, не дожидаясь очередного визита Брэдли. Воспоминания воспоминаниями, но он не очень-то рвался снова в путь. Слишком быстро привык к хорошей еде, мягкой постели и другим благам цивилизации. Конечно, дни, проведенные в бегах от ШинРа, закалили Клауда, но это не значило, что ему нравилось спать вполглаза без крыши над головой.

Однако прежде всего он должен был разобраться с Винсентом. Они заключили скороспелый и непрочный союз против Ходжо и Дженовы, но Клауд ясно понимал, что коснись дело Сефирота — и он сам окажется на мушке. Как ни больно было это сознавать, Винсент не доверял ему, а значит, Клауд тоже не мог верить бывшему соратнику. Жаль, ведь, чтобы заручиться его помощью, он потратил столько сил.

И каким образом он осуществит этот маневр? Винсент не отстанет от него, даже если он побежит со сверхчеловеческой скоростью. Когда облаченный в плащ стрелок принимал решение, он не становился разговорчивей, но упрямством был способен перещеголять двурога. Он наблюдал бы за Клаудом из тени, проверяя, не вышел ли тот за рамки дозволенного, вмешивался бы в его планы, тормозил, создавал массу трудностей. И, если бы Клауд все равно гнул свою линию, в один прекрасный день выстрелил бы ему в спину.

Они даже еще не спустились с горы, а Клауд уже чувствовал себя загнанным зверем.

— Теперь в Мидгар, — пробормотал Винсент.

Что на Планете значило для него больше, чем наследство Лукреции?

Вдохновение сразило Клауда, как молния.

— Погоди. Ты должен кое-что узнать.

Винсент остановился и терпеливо ждал, пока Клауд, облизнув губы, соберется с мыслями. Если он сделает правильный ход, то не только ускользнет от молчаливого стрелка, но и обеспечит себе его поддержку.

— Лукреция... она не мертва. Не совсем.

Реакция бывшего Турка была мгновенной — красные глаза впились в его лицо, алый плащ полыхнул, точно обладал собственным разумом.

— Лукреция жива?! Где... — его бархатистый голос вдруг охрип.

— Она пыталась совершить самоубийство, но не смогла из-за клеток Дженовы. Тогда она запечатала себя в кристалл. В этой горной гряде, за водопадом, есть хрустальная пещера. Туда можно попасть, перебравшись через озеро.

Вспоминая о пещере, Клауд с трудом верил, что когда-то они наткнулись на нее совершенно случайно.

— Самоубийство? Что же с тобой случилось? — прошептал Винсент, и его слова унес ветер. — Лукреция... — Кроваво-красные глаза снова обратились к Клауду. — Извини, но...

— Делай то, что считаешь нужным, — мягко сказал Клауд. — Я понимаю.

— А ты, судя по всему, пойдешь вперед?

Он кивнул. Хорошо бы Лукреция снова попросила Винсента убить Сефирота, но даже если она так не поступит, на какое-то время бывший Турок оставит его в покое.

— Околачиваться здесь дольше... мне нелегко.

— А если я должен буду связаться с тобой?

Он раскрыл свой мобильник и вывел номер на экран.

— Позвони.

— У меня нет телефона.

— Звони с общественного, — пожал плечами Клауд. — Если не удастся, найдешь меня в Мидгаре. Или в Джуноне. Вроде бы у Ходжо была там еще одна лаборатория.

Или это была лаборатория Холландера. Он не помнил. Джунонская миссия, как и многие другие, едва просвечивала сквозь туманную дымку.

Винсент несколько секунд разглядывал сотовый, после чего вернул Клауду.

— А если у тебя возникнет надобность связаться со мной?

Он не собирался, по крайней мере, пока не покончит с Сефиротом.

— Я что-нибудь придумаю.

Так или иначе, это сработало. Обсудив самые важные детали, они кивнули друг другу, а затем повернулись и разбрелись в противоположные стороны. Клауд мог только надеяться на то, что чувства Лукреции к Сефироту остались прежними. Все произошло раньше, чем в прошлый раз, гораздо раньше. Но это была его последняя карта.

Холодный ветер кружил над заброшенной горной тропой, леденя голые руки Клауда. Поддавшись короткому приступу одиночества и ностальгии, он остановился и посмотрел назад.

Как он и думал, его старый товарищ уже исчез из виду.

Жаль. Рядом с Винсентом он ощущал тепло дружеских уз, по которым отчаянно соскучился. Но до тех пор, пока бывший Турок не изменит свое мнение, им лучше идти разными путями.

Просто еще одна жертва, принесенная ради спасения мира.

* * *

— Все собрались? — вкрадчиво спросил Лазард.

— Извините, Генезис задерживается. — Анджил, поморщившись, бросил взгляд на друга, сидевшего напротив. Сефирот выгнул бровь. Он тоже понятия не имел, что недавно назначенный исполнительный директор СОЛДЖЕРов будет присутствовать на совещании.

Едва прозвучала реплика, дверь открылась, и вошел рыжеволосый СОЛДЖЕР с такой мрачной миной, словно кто-то осмелился критиковать при нем «Без любви». Не исключено, хотя почти все СОЛДЖЕРы уже усвоили, чем это чревато.

— Как мило, что вы все-таки пожаловали к нам, Генезис, — приветствовал его Лазард. Никто не знал, когда он язвит, а когда говорит искренне. Из-за этого директор был еще более опасным человеком.

Генезис рухнул в кресло рядом с Анджилом, слишком раздраженный, учитывая, что, по мнению генерала, именно вследствие его интриг они здесь очутились.

— Давайте быстрей. У меня дел по горло.

Чтение «Без любви» в тысячный раз вряд ли можно назвать «делом», подумал Сефирот.

— Теперь все в сборе. Ценг?

— Благодарю вас, генерал. — Турок одернул рукава пиджака и аккуратно разложил на столе бумаги, которые просматривал до этого. — Большинство из вас уже знают, что тема сегодняшнего совещания — необычный субъект, недавно попавший в поле зрения ШинРа. В папках перед вами содержится более подробная информация, но для ускорения процесса я сжато расскажу самую суть. Во время Утайского конфликта коммандер Рапсодос столкнулся с человеком, по всем признакам являющимся СОЛДЖЕРом, но не прошедшим подготовку в ШинРа...

Когда Ценг подтвердил, что чужак не связан с ШинРа, глаза Сефирота сузились. Выходит, его теория об одном из секретных экспериментов Научного Департамента не соответствует истине.

— Он называет себя Страйф. Настоящая ли это его фамилия, кодовое имя или псевдоним еще предстоит уточнить. Коммандер Рапсодос упомянул о непродолжительной схватке со Страйфом, прежде чем недоразумение разъяснилось, и он велел своим людям в дальнейшем не трогать его, придя к выводу, что Страйф не является угрозой для лагеря.

— Почему вы так решили, коммандер? — спросил Лазард.

Генезис пожал плечами и небрежно ответил:

— Он только защищался и повторял снова и снова, что не хочет со мной драться. А через два дня один из моих разведчиков сообщил, что утайцы напали на его стоянку, убежденные, что Страйф заодно с нами. По-моему, доказательств достаточно.

Лазард пролистал документы в своей папке.

— И все же, как здесь говорится, патрули докладывали, что он шел за вами, когда вы двинулись на север. Вам это не показалось подозрительным?

Да, в уме их новому директору не откажешь. Сефирот незаметно изучал его с другой стороны стола. Определенное сходство с Президентом явно было, хотя скрадывалось довольно худым лицом и очками в тонкой оправе.

— Само собой, я заподозрил неладное. Поэтому и вызвал Сефирота.

— Который затем улетел в Утай, несмотря на полученные приказы, — обронил Лазард так кротко, что никто не понял, как он к этому относится.

— Я находился в состоянии боевой готовности, но приказы не ограничивали зону моих действий Мидгаром. Я просто использовал свободное время для того, чтобы помочь Генезису в расследовании, затруднительном ввиду отсутствия у него необходимых ресурсов, — сказал он столь же нейтрально.

Ценг откашлялся.

— Смею возразить, что расследования такого рода относятся к юрисдикции Турков. В данном случае, мы закрыли глаза на несанкционированные действия, поскольку человек, о котором идет речь, по всей видимости, похож на СОЛДЖЕРа, и некие коллизии вполне объяснимы.

— Я учту, — отозвался Сефирот, признав тем самым деликатный выговор правомерным. В конце концов, его и Генезиса могли отдать под трибунал, хотя это не имело бы смысла — все в комнате знали, что ШинРа никогда не рискнет своими связями с общественностью.

Ценг продолжил:

— Итак, генерал Сефирот отправился с первыми подкреплениями в Утай. Прибыв на место, он вскоре встретил Страйфа, между ними завязалось сражение. Коммандер Рапсодос, привлеченный шумом, вмешался, и схватка закончилась, не выявив безоговорочного победителя. В тот раз Страйф публично угрожал генералу Сефироту, однако ему позволили уйти.

Сефирот нахмурился. То есть, Турки уже знали об угрозах. Наверное, поэтому Генезис злится.

— Серьезное нарушение протокола, — констатировал Лазард.

— Война была в самом разгаре. Как действующий командир на поле боя, я сделал разумный выбор. Мы не могли тратить ресурсы на персональную кампанию, направленную против какой-то подозрительной личности, — процедил Генезис скучающим тоном, словно кадет на постылой теории материи.

— А вдруг это был бы террорист? Особо опасный, если верить рапорту о том, что как воин он ровня генералу Сефироту.

— Согласен, — впервые подал голос Анджил. — Но что-то во всей этой неразберихе меня смущает. Почему он угрожал Сефироту — и в то же время уклонялся от битвы с Генезисом? Бессмыслица. Он может быть врагом ШинРа или не быть им, но, как минимум, его действия носят двойственный характер.

— Генерал? — осведомился Ценг. — Ваше мнение?

Сефирот скрестил руки и уставился на поверхность стола.

— Я полагаю, он враждует не с ШинРа, а со мной лично. У него претензии к конкретным людям.

— И какие у него к вам претензии? — спросил Лазард.

— Об этом я тоже думал, но пока не нашел ответа. Единственный напрашивающийся вывод — возможно, я убил дорогого ему человека в ходе исполнения служебных обязанностей.

— Вы считаете это достаточной причиной, чтобы отпустить его?

— Простите, что прерываю, директор, — вставил Ценг, — но мы отвлеклись от темы. Утайский конфликт разрешился более двух месяцев тому назад. Цель данной встречи — не давно снятые с повестки дня нарушения протокола. — Оказавшись в перекрестье любопытных взглядов, он добавил: — Вы действительно думаете, что Турки ничего не слышали об этом раньше?

Сефирот слегка наклонил голову, уступая. Турки были хороши.

— Зачем же нас здесь собрали? — спросил Анджил.

Ценг не колебался ни секунды, прежде чем взорвать свою бомбу.

— Мы хотим завербовать его. Страйфа.

На лицах сидящих за столом отразилась целая гамма эмоций — Генезис просиял, Анджил встревожился, Лазард преисполнился сомнения.

Первым обрел дар речи Анджил.

— Завербовать Страйфа! А это не рискованно?

— Я согласен с коммандером Хьюли, — кивнул Лазард, поправив очки. — Даже если у нас нет доказательств его скрытых намерений, это не значит, что их не существует. Нельзя подпустить к себе шпиона. Наши враги дорого заплатили бы за тайны СОЛДЖЕРов.

— Извините, — начал Ценг, — но, поскольку он, очевидно, уже подвергся мако-усовершенствованию, нам не придется раскрывать ему никаких тайн. Зато, если он вступит в ШинРа, мы будем уверены, что его не наймут конкуренты, и вдобавок получим возможность присматривать за ним.

— Держи своих друзей близко, а врагов еще ближе, — криво улыбнулся Анджил.

Турок кивнул.

— Вот именно.

— И все-таки... я не знаю. Как по-твоему, Генезис?

— Дрожит, покрывшись рябью, гладь воды.

Блуждающей душе покой неведом.

— «Без любви», первый акт, — удивленно сказал Сефирот. — Ты не веришь, что он пойдет на это.

— Зачем такому человеку вступать в ШинРа? У него свои цели, о которых мы ничего не знаем.

— ШинРа найдет подходящий стимул, — напомнил им Ценг. — И, при всем уважении, мы не заметили каких-либо четких целей в его метаниях с тех пор, как он покинул Утай. Известно, что он убивал монстров за плату, но ни политические, ни личные узы его не обременяют.

Генезис покосился на Сефирота, и тот отвел глаза. Ему было неприятно сознавать, что он раздосадован. Сначала светловолосый чужак обещает прийти по его душу, а потом месяцами болтается где-то за тридевять земель, истребляя чудовищ?

— Звучит логично, — согласился Лазард. — Но мне не очень нравится это решение. Многие кадеты и солдаты мечтают участвовать в программе СОЛДЖЕР. Если мы возьмем чужого человека вместо того, чтобы продвигать наших, не вызовет ли это внутренние распри?

— Гражданское население имеет право сдавать экзамен, — указал Ценг. — Просто его редко используют, потому что это трудно для тех, кто хотя бы несколько месяцев не служил в армии.

— Значит, мы будем лгать? — спросил Анджил, которого, судя по лицу, идея тоже не обрадовала. Они с Лазардом оба отличались дотошностью.

— Вовсе нет. Мы предложим Страйфу сдать базовый экзамен, исключая, конечно, тест на мако-совместимость. Если он его провалит, подберем другой вариант. Вы удовлетворены, директор?

Скептицизм Лазарда еще не рассеялся, но вслух он сказал:

— Думаю, да. В последние месяцы активность монстров возросла, а у нас после потерь в Утае мало людей. Новые СОЛДЖЕРы всегда пригодятся.

— Прекрасно. — Ценг выпрямился и начал собирать бумаги в знак того, что вопрос закрыт. — Мы присвоим ему ранг Третьего, но, если отчеты, которые я читал, правдивы, видимо, он быстро поднимется по служебной лестнице.

— Вы, естественно, рассчитываете на его согласие, — сказал Сефирот.

Ценг изобразил чуть заметную улыбку, словно его лицевые мускулы ослабли из-за отсутствия практики.

— Он согласится. ШинРа может быть очень убедительной. У кого-нибудь еще есть возражения?

У Сефирота точно не было, ему не терпелось наконец разгадать эту тайну. Генезис испытывал аналогичные чувства.

Анджил проворчал:

— Я здесь единственный, кого еще волнует угроза убить Сефирота?

— Большинство смертельных угроз делаются в сердцах. Не факт, что Страйф намерен осуществить ее. — Ценг сделал паузу. — Однако если вы опасаетесь, что не сумеете справиться с ним...

— Все в порядке, — твердо сказал Сефирот. — Если он... потеряет голову... — Незачем сообщать остальным о его уверенности в том, что угрозы Страйфа — не просто сотрясение воздуха. — Я более чем способен сдерживать его до подхода помощи.

— Что ж, решено. Президент будет доволен. Когда он услышал новость о каком-то воине, не уступающем силой генералу, он захотел, чтобы его ликвидировали или завербовали. К счастью, подписывать смертный приговор теперь не нужно.

Анджилу хватило совести выглядеть раскаивающимся в своем сопротивлении. СОЛДЖЕРы по долгу службы порой были вынуждены сражаться с другими людьми, например, в том же Утае, но его старый друг предпочитал выводить противников из строя, а не убивать их, если возможно. Лазард тоже казался огорошенным, но он недолго был директором и еще не ко всему привык.

— И когда нам ожидать прибытия нашего нового коллеги? — спросил Генезис, отстукивая ногой беспокойный ритм по полу.

— В последний раз его видели за две недели пути до Мидгара. Вероятно, он до сих пор идет пешком.

— Пешком с побережья Джунона? — Анджил побледнел.

— Да, он и правда хочет убить тебя, Сефирот, — фыркнул Генезис и получил в ответ предострегающий взгляд. Страйф чудом не угодил в черный список ШинРа, и Сефироту совсем не хотелось, чтобы тот погиб раньше, чем он разгадает его тайны. На худой конец, он сам убьет его.

Впрочем, он зря нервничает. У Турков не больше шансов побить Страйфа, чем взять верх над ним самим. Хотя забавно было бы посмотреть, как они пытаются. Авиационными ударами, что ли?

В любом случае, скоро жизнь здесь будет интересней. Если ШинРа обратила на кого-то внимание, от нее не убежишь.

* * *

Громкий сигнал мобильника разнесся эхом над равниной, поросшей травой.

Клауд застыл, его сердце бешено заколотилось. Почта?

Его телефон молчал с того самого дня, когда он испортил Хрономатерию. Никто в этом отрезке времени не знал его номера. Только Винсент. Но немногословный стрелок не вышел бы на связь с ним так скоро. Они расстались всего две недели назад. По стандартам Винсента, это было бы равносильно назойливости.

Кто еще мог ему позвонить? Кто бы захотел ему позвонить? ШинРа? Кто-то все же засек, как он крутился возле особняка и реактора? Сотовая связь по-прежнему принадлежала им. Неизвестно, какими нитями они воспользовались.

Он осторожно вынул телефон и взвесил его в руке, размышляя о последствиях.

Что хуже? Если это Винсент, значит, случилось что-то ужасное. Но если это не Винсент...

Потом он услышал у себя в голове нетерпеливый упрек Тифы: «Да проверь уже», и открыл мобильник.

Сообщение попало в папку Спам. Номер автора не числился среди его контактов. У Клауда вспотели ладони. Он еще не был морально готов встретиться с Турками. Это стало бы препятствием на его пути к достижению цели.

Секундочку... «Принцесса Сокровищ»?

Он бегло прочитал анонимное письмо, напряженно скользя глазами по экрану, затем вздохнул и сунул мобильник обратно в карман.

Где, во имя Планеты, Юффи раздобыла его номер?

Чокобо под ним суетливо переступил с ноги на ногу. Клауд со вздохом спешился, деактивировал Приманку, и тот моментально унесся прочь. Дикие чокобо превращались в очень нервных верховых птиц, ездить на них было непросто даже при всем его опыте.

Мидгар маячил на горизонте, уже не столь великолепный — его окутывал смог. Клауд копнул землю ботинком. Здесь когда-то был воткнут бастер, долгие годы отмечавший могилу Зака.

Эта остановка на пути назад причинила ему боль, но и о многом напомнила. Если все сложится в соответствии с его планом, обдуваемый ветрами утес будет лишь еще одной безликой скалой, неразличимой среди километров каменных глыб, окружающих долину.

В самом конце Зак даже головы не мог повернуть, чтобы увидеть город, куда так стремился вернуться. Клауд потратил целый день, прежде чем добрел до него, захлестываемый потоком чужих воспоминаний, волоча за собой бастер. Заку хватило бы на это нескольких часов.

Вздохнув еще раз, Клауд зашагал к городским воротам. В центре метрополиса стояла штаб-квартира ШинРа, где находились Ходжо, Сефирот и, если ему повезет, Дженова. Он до сих пор не придумал, как взяться за дело. Ходжо, наверное, засел в недрах Научного Департамента. С обычными пехотинцами легко справиться, но отряд СОЛДЖЕРов плюс генерал... Он должен найти какой-нибудь способ проникнуть в здание. Что-то наподобие плана, которым руководствовалась ЛАВИНА, отправившись спасать Аэрис? Тогда нужно подкупить кое-кого для получения электронных ключей и маскировки, но он пару дней участвовал в скачках чокобо в Золотом Блюдце и заработал немного денег. Он копил их на еду и жилье, однако в принципе сумеет наскрести необходимую сумму. Если деньги иссякнут, он снова будет убивать монстров за пределами города. Все, что угодно, лишь бы добраться до Ходжо.

А когда он окажется внутри, некий глава Научного Департамента обнаружит, что его карьера внезапно подошла к концу.

ШинРа и не узнает, откуда грянул гром.

Но сначала он должен навестить одно место.

* * *

Зак посмотрел вверх на свежеотремонтированную крышу.

— Ну, как ты думаешь? Совсем неплохо, правда?

Аэрис, приставив палец к подбородку, склоняла голову то вправо, то влево.

— Хм... сойдет.

— Что? Да она гораздо лучше, чем была!

— Краски не сочетаются.

— Разве так не интересней?

Она хихикнула.

— Вероятно.

Зак, усмехнувшись, плюхнулся на пол и растянулся на жестких досках. Аэрис опустилась на колени возле своего садика.

— Смотри, я же говорил, что умею работать молотком! Дома, в Гонгаге, я все сам ремонтировал. А теперь сделаю тебе цветочную тележку, хочешь?

— Мидгар будет полон цветов, а кошелек — денег? — лукаво спросила она.

— Вот именно!

Она опять рассмеялась и занялась цветами, пока Зак дышал полной грудью, отдыхая после акробатических упражнений на крыше. Воздух Мидгара был мерзким по сравнению с Гонгагой, но внутри церкви запах вскопанной земли и цветочный аромат создавали обманчивое впечатление, что он снова в деревне, под открытым небом и щедрым солнцем.

Через некоторое время к трущобам можно было привыкнуть — от них исходило своеобразное очарование, хотя в его случае чары носили имя Аэрис. Недавно он обнаружил, что спускается в Сектор 5 каждый раз, когда свободен от миссий. Порой они отправлялись на игровую площадку или на Рынок-у-Стены, но Зак особенно любил спокойные минуты, проведенные здесь, в церкви. Ему никогда не надоедало смотреть, как Аэрис ухаживает за цветами.

Ее руки замерли, глаза на секунду остекленели, словно она прислушивалась к чему-то, чего Зак не мог слышать. За Аэрис водилось такое.

— Ох... — она встала и смахнула землю с подола юбки, глядя на дверь. — Сюда идет кто-то необычный.

— Необычный? — с любопытством переспросил Зак, все еще лежа на полу.

— Да. Как бы точнее выразиться? — она постучала пальцем по подбородку. — Человек-загадка.

— Эй, о ком ты? У тебя ведь нет другого парня, которого ты от меня прячешь? — поддел ее Зак.

Она ехидно улыбнулась.

— Может, у меня сотня парней.

— Конечно, ты же красавица.

Еще один смешок.

— А ты милый, поэтому я их всех бросила ради тебя.

Дверь заскрипела, прежде чем Зак успел ответить.

— Привет! — нежный оклик Аэрис взлетел, рассыпавшись серебристыми отголосками под сводами здания. — Я никогда тебя здесь раньше не видела. Ты заблудился?

Шаги — тяжелая поступь человека, обутого в ботинки — резко смолкли.

— Я забыл... — незнакомец сбился, но быстро исправился: — Я не думал, что тут кто-нибудь есть.

Зак, смеясь, вскочил на ноги упругим, отрепетированным прыжком, который не переставал восхищать его девушку. По крайней мере, когда он был на твердой земле.

— Церковь немного обветшала. И люди, попадающие внутрь прямо сквозь крышу, вряд ли улучшают ее состояние.

При звуке его голоса человек вздрогнул. Зак, в свою очередь, удивился, наконец рассмотрев гостя. Он говорил тихо, поэтому Зак ждал, что увидит заплутавшего испуганного торговца. Вместо этого перед ними стоял воин. Покрытый пылью и грязью, излучающий ауру силы, таившейся внутри него подобно свернутой пружине, и спокойную уверенность, с мечом за спиной и...

— Мако в глазах, — выдохнул Зак, потянувшись к рукояти своего клинка. — Назад, Аэрис!

Она склонила голову к плечу.

— Хм-м-м? Зачем?

Незнакомец казался таким же шокированным.

— Зак? — выдавил он.

Поскольку Аэрис, очевидно, не собиралась двигаться с места, Зак загородил ее собой.

— Откуда ты знаешь мое имя?

Гость поднял руки в миролюбивом жесте, глядя на него широко раскрытыми голубыми глазами.

— Ты ведь СОЛДЖЕР?

— Да, но я тебя не помню. — СОЛДЖЕРов было не так уж много — после потерь, понесенных в Утае, во всех трех классах насчитывалось человек семьдесят, и большинство из них он знал в лицо.

— Что? Нет, это не... ох. Я не СОЛДЖЕР. Я просто... — тут незнакомец смутился. — Я слышал о тебе, вот и все.

Зака он не убедил.

— Слышал обо мне?

-...Только хорошее? — пробормотал гость медленно и нерешительно.

— Зак, перестань, ты пугаешь беднягу, — упрекнула Аэрис.

— Он опасен!

— Да нет же, дурачок. Мы еще даже не спросили, кто он такой. — Она вышла из-за спины Зака и осведомилась: — Как тебя зовут?

Светловолосый чужак, смотревший на них в каком-то оцепенении, пока они спорили, дернулся при вопросе.

— Клауд.

— Рада знакомству, Клауд. Я Аэрис, а крутого глупыша Зака, судя по всему, тебе представлять не нужно.

— Я не глупыш! — возмутился Зак. — Аэрис, ты должна быть осторожней!

— Он прав, — добавил Клауд тихо, но почему-то им не составило труда его услышать. — Осторожность не помешает. Вдруг кто-нибудь попытается украсть тебя?

Аэрис с торжествующей улыбкой взяла Зака под руку.

— Для защиты у меня есть большой, сильный СОЛДЖЕР.

От этих слов Зак невольно приосанился, но взгляд, брошенный на лицо Клауда, озадачил его. Он редко наблюдал такое странное сочетание грусти и тоски.

Ну хорошо, может, этот парень и не опасен. Он и впрямь выглядел так, будто случайно наткнулся на церковь.

— Что ты здесь делаешь? Ты недавно в городе? И почему одет как СОЛДЖЕР?

Блондин ответил не сразу. Он вообще явно был не из тех, кто любит чесать языком.

— СОЛДЖЕРы не единственные, кто имеет право на черные комбинезоны. Я всегда их носил.

Заку пришлось с ним согласиться. Не то чтобы его комбинезон был точной копией — имелся только один наплечник, да и тот пошитый не по уставу. И форма СОЛДЖЕРов не застегивалась спереди. Бахамут, да он видел более похожие на нее наряды, продаваемые для костюмированных вечеринок. Но, учитывая, что множество Первых открыто игнорировали уставные правила, касающиеся одежды, его можно простить за это предположение, да?

— Они практичные, — добавил блондин после паузы, с видом человека, который уже устал твердить одно и то же. Если поразмыслить, вероятно, так оно и было.

— Ладно, ладно, допустим, ты не СОЛДЖЕР, хотя у тебя эта одежда и мако в глазах. Но ты еще не ответил на мой первый вопрос.

Клауд моргнул, на мгновение растерявшись.

— Что тебя сюда привело? — спросила Аэрис.

Они ждали, пока гость обдумывал ответ.

— Я пришел в Мидгар сегодня и искал, где бы отдохнуть. Извините, мне показалось, что церковь... — он не закончил, и фраза неловко повисла в воздухе.

— Все нормально, — заверила его Аэрис, сияя. — Оставайся здесь, если хочешь, только не мни мои цветы.

Выражение лица Клауда смягчилось, когда он взглянул на ее садик и пробормотал:

— Они очень красивые.

Комплимент заставил Аэрис улыбнуться еще шире.

— Видишь? Мидгар может быть не так уж плох. Ручаюсь, тебе тут понравится. Твоя семья или друзья живут неподалеку?

Блондин снова напрягся и покачал головой.

— Нет, они... уже не рядом.

Зак ощутил прилив симпатии. Судя по его скованности, парень едва ли мог похвастать длинным списком друзей, и потерять даже тех, кто у него был... Еще один вышедший в тираж наемник, явившийся в Мидгар без гила за душой, чтобы начать все заново, и обнаруживший, что город его мечты насквозь пропитан ложью.

— Сочувствую, дружище. А какая-нибудь работа у тебя на примете есть?

Клауд пожал плечами, указав на свои глаза.

— С работой будут проблемы. Большинство людей подумают, что я бывший СОЛДЖЕР.

— Кстати, о птичках... ты уверен, что это не так? — Да, Клауд не был похож на злодея, но Зак просто не смел отмахнуться от глаз цвета мако или куска смертоносной стали за его спиной.

Аэрис толкнула его локтем.

— Зак, отстань от него!

— Ай, ай, извини! Тебе что, совсем не интересно?

Губы Клауда тронула улыбка, робкая, скупая, и СОЛДЖЕРу Второго Класса тотчас захотелось, чтобы он улыбнулся по-настоящему.

— Уф, между прочим, ШинРа — фактически единственный работодатель в городе, — сказал Зак, когда Аэрис оставила в покое его бедные ребра. — Присоединяйся к армии.

Его слова не возымели желаемого эффекта — улыбка исчезла так же быстро, как возникла, опять сменившись холодной, отчужденной маской равнодушного воина. Что-то во всем этом показалось ему смутно знакомым. Где он уже видел такой взгляд раньше?

Ах, да. Генерал Сефирот.

— Вряд ли я гожусь для армии.

— Ты шутишь? — Зак ни на мгновение ему не поверил. — Да на твоем лбу написано, что ты заправский боец. И материя у тебя высшего уровня.

Об этом он тоже охотно поспрашивал бы, но Аэрис многозначительно косилась на него.

— Драться я умею, — возразил Клауд. — Вот насчет остального — не факт.

У парня комплекс неуверенности в себе? А по нему и не скажешь, но, как известно, внешность бывает обманчива.

— Боишься, что не найдешь общего языка с ребятами? Брось! Если ты понравился Аэрис, все будет отлично. — Пара обменялась заговорщицкой ухмылкой, и Зак впал в эйфорию от того, какой удивительно хорошенькой была его подруга. Определенно, он влюбился в лучшую девушку на Планете. — Кстати, возможно, ты даже встретишь там людей, которых знаешь. Теперь все идут в Мидгар. Откуда ты?

— Из Нибельхейма. — Как только блондин ответил, в его глазах взметнулась паника. Наверное, стыдится, решил Зак. По крайней мере, у него есть опыт по этой части.

— Нибельхейм? Звучит так, словно это какая-то глушь.

— Да ну? — огрызнулся Клауд, задетый за живое. — А сам ты откуда родом?

Зак покачался с пятки на носок.

— Из Гонгаги.

— И это, естественно, не глушь.

Переливчатый смех Зака отразился от стен церкви.

— Ты меня уел! Дай-ка угадаю, поблизости стоит реактор, а кроме него...

— Абсолютно ничего нет, — закончили они в унисон.

— Мальчишки, — фыркнула Аэрис, тряхнув головой.

Улыбаясь, Зак даже не заметил, как убрал меч. Это все объясняло. Иногда у детей, растущих возле сельских реакторов, глаза начинали слабо светиться от мако, хотя сияние обычно гасло, когда они становились старше или уходили из родного дома. К тому же, любой человек, осмеливающийся выйти за пределы города в последнее время, подвергался риску наткнуться на каких-нибудь зловредных монстров, так что иметь при себе клинок и материю высшего уровня тоже не было редкостью. Довольный своими умозаключениями, он расслабился, и они несколько минут болтали о житье-бытье в захолустных деревушках, а Аэрис иногда задавала вопросы, один другого эксцентричней. Клауда не удивило зрелище, открывающееся из мидгарских трущоб, в отличие от Зака, когда тот попал сюда впервые, но, опять-таки, у этого парня было совершенно непроницаемое лицо. Может, он просто старался быть вежливым.

В конце концов разговор ненадолго прервался, и Аэрис посмотрела на окна.

— Уже темнеет, моя тетушка будет волноваться. Пора домой.

И точно — скудный естественный свет, сочившийся под платформу, быстро таял.

— Я провожу тебя, — вызвался Зак. — Да, Клауд, если ты вдруг передумаешь... — А он передумает, как только поймет, что другой работы в Мидгаре нет. — Завтра утром у меня миссия, нужно очистить от монстров склад в Секторе 8. Хочешь поучаствовать?

Блондина его внезапное предложение ошарашило, и СОЛДЖЕР Второго Класса торопливо продолжил, пока тот не успел заартачиться:

— Я был бы благодарен за помощь, а ты получишь представление о том, чем можешь здесь заняться. Ну, ты должен выдержать экзамен, чтобы стать СОЛДЖЕРом, но если ты мастер боя на мечах, именно это тебя и привлекает, ведь так?

— Я...

— Вот и чудненько! — Зак дружески хлопнул его по плечу. — Значит, в девять часов возле Рынка-у-Стены.

— Но... — снова попробовал возразить Клауд.

— Оставь, — шепнула ему Аэрис, когда они проходили мимо. — Зак уже все решил. У тебя не было ни единого шанса.

— Подъем, соня!

Клауд нахмурился, слегка меняя позу.

— Ма? — пробормотал он. Он давно не спал так крепко. С тех самых пор...

— Дурачок, я слишком молода, чтобы быть твоей матерью.

С тех самых пор, как очутился в прошлом. Глаза Клауда распахнулись, пальцы нащупали рукоять Первого Цуруги. Потом он узнал Аэрис, и дезориентация сгинула. Зато напомнил о себе желудок, принявшись исполнять кульбиты покруче СОЛДЖЕРовских.

Она терпеливо ждала, пока он окончательно проснется, сидя на скамье позади него, обернув ноги юбкой.

— Ты провел здесь всю ночь?

Клауд не ответил, но она, судя по тону, и не нуждалась в этом. Он мог бы пойти в гостиницу, деньги у него были, но церковь осталась прежней — крохотный луч утешения из будущего. Возможность спать в знакомом месте намного перевесила преимущества любой кровати. Церковь успокаивала его. Она была убежищем Клауда в те дни, когда геостигма обрекла его на смерть.

— Все в порядке, я не против, — заявила Аэрис. — К тому же, теперь мы с тобой наконец-то сможем поговорить начистоту.

Начистоту? Он недоуменно воззрился на нее, ожидая объяснений.

Она поерзала, устраиваясь поудобнее, и сказала:

— Знаешь, кое-какие вещи девушке лучше не обсуждать, когда рядом ее парень.

Клауд не придумал достойного ответа и промолчал, надеясь только, что это не один из тех разговоров об отношениях между людьми, которыми его пичкала Тифа всякий раз, когда он делал что-нибудь особенно безрассудное. Хотя он познакомился с Аэрис лишь вчера. Не станет же она выворачивать душу наизнанку перед чужим человеком? По крайней мере, насколько ей об этом известно.

Пряча глаза, она спросила с ноткой тоски и надежды в голосе:

— Ты веришь, что люди могут беседовать с Планетой?

— Конечно.

Она мигнула, сбитая с толку его абсолютной уверенностью.

— И тебе это не кажется странным?

— Что тут странного? Ты — Цетра, не так ли?

При этих словах она отодвинулась от него, впервые проявив испуг в его присутствии. Клауд вдруг вспомнил, что перед ним не сильная, взрослая Аэрис, погибшая за Планету, а хрупкая девочка-подросток, которая никогда не видела неба и всю свою жизнь прожила под тенью угрозы, отбрасываемой ШинРа.

— Никто не должен знать, кто я, — чуть слышно сказала она.

Клауд тут же пошел на попятную.

— Прости. Я тебя никому не выдам.

Она робко улыбнулась в ответ, и он снова поразился тому, как легко она дарила окружающим свои улыбки. Неудивительно, что они с Заком так быстро спелись. Какое бы горе ни маячило на пороге, они всегда находили в себе силы улыбаться.

Только... Зак встретил Аэрис, провалившись сквозь крышу церкви во время нападения Генезиса на ШинРа. Но Клауд вылечил Генезиса в Утае. Как же они познакомились, если атаки не было?

Может, их судьбам просто суждено было переплестись. Или Зак — неуклюжий олух. Церковь прекрасно подходила для всяческого рода падений. Если однажды Клауд умудрился сверзиться в ту же дыру, что и Зак, почему бы Заку не повторить свой собственный трюк при других обстоятельствах?

— Приве-е-ет? — Аэрис помахала рукой у него перед лицом, и Клауд очнулся. — Ты меня слушаешь?

— Извини, — пробормотал он, отведя взгляд. Аэрис, с закрытыми глазами, все еще улыбающаяся, несмотря на торчащий из ее груди Масамунэ. — Я... задумался.

— Не заблудись в своих мыслях, — сказала она, и Клауд еле удержался от гримасы. Откуда она узнала, что раньше ему уже доводилось теряться?

— Так о чем ты хотела спросить? — попробовал он сменить тему.

— Ну, раз уж ты понял, кто я .. Это прозвучит немного вычурно, но Планета не знает, как к тебе относиться, — призналась Аэрис. — Ей не дает покоя вопрос, Погибель ты или Оружие.

Теперь моргнул Клауд.

— Оружие? — Он протянул руку и дотронулся пальцами до рукояти Первого Цуруги. Ох. Ясно, почему излучаемая им аура могла привести в замешательство. Планета ощущала в нем и клетки Дженовы, и самую суть Оружия. — Я никто. Планете не стоит волноваться.

— Ты же здесь. Значит, ты определенно кто-то, — сказала она не терпящим возражений тоном.

Настал его черед чувствовать себя не в своей тарелке.

— Я все еще стараюсь это выяснить.

Она посерьезнела.

— И как, успешно?

Он отвернулся, не в силах больше выносить пристальный взгляд зеленых глаз.

— Не очень. До сих пор все, за что бы я ни брался, заканчивалось неудачей.

Чего он достиг за эти месяцы в прошлом? Утайская война длилась не так долго, но, по всем статьям, собрала такую же кровавую жатву, как и предыдущая. И он еще не убил Сефирота, Ходжо или Дженову. В данном случае он только увеличил число препятствий между собой и своей целью.

— Но ты ведь пока не потерпел фиаско? Если ты все еще стараешься.

Ее оптимизм по-прежнему бил ключом. Аэрис, которую он помнил, существовала даже тут, в мире далекого прошлого. Грязный Мидгар не заслуживал такой чистоты. Он не заслуживал такой чистоты. И на этот раз он защитит ее.

— Да. Я стараюсь.

На его плечо легла тонкая рука.

— Будь осторожен.

Он оглянулся и чуть не отпрянул — так близко она подошла, вперившись в него своими яркими, бесхитростными зелеными глазами.

— Когда я смотрю на тебя, — продолжала она, словно обращаясь к сверстнику, а не к мужчине на девять лет старше ее, — все, что я вижу — это грусть и боль. Как будто ты вот-вот готов сломаться.

У Клауда перехватило горло. Пальцы на его плече сжались.

Он рассказал бы ей все без утайки, прямо здесь и сейчас. Казалось, Аэрис всегда знала ответы на все вопросы, могла решить любую проблему. Он подумал, что, возможно, она подскажет ему, как вернуться в свое время, как исправить то, что должно быть исправлено.

Но справедливо ли взваливать такую ношу на юную девочку-подростка, еще не в полной мере овладевшую собственными способностями? Он слишком многого от нее ждал. Кроме того, он уже начал менять будущее, и ему нужно было остаться и проследить, чтобы эти маленькие изменения не стали большими ошибками.

Он всегда все портил.

— Ты не один, — твердо сказала Аэрис.

Но он был один. Его друзья, его соратники, люди, с которыми он прошел сквозь огонь и воду, затерялись в будущем, вероятно, уже растворившемся в потоке времени. Здесь он не мог полагаться даже на Винсента. И Зака с Аэрис у него тоже не было — они едва знали друг друга, как бы легко ни нашли общий язык вчера, как бы искренне ни разговаривали сегодня. Гайя... было так естественно возродить старые привычки, общаясь с Заком, позволив знакомым словам звучать на другой сцене. Но он никогда не покупал цветы у этой Аэрис, никогда не спасал с ней Тифу от Дона Корнео, никогда не проводил четыре года в аду с Заком, никогда не платившим за их свободу своей жизнью.

События, которые не случились бы, сумей он этому помешать. Но их отсутствие делало его еще более одиноким.

И он ни о чем не мог поведать Аэрис. Вместо этого он пробормотал:

— Спасибо.

Наверное, она почувствовала фальшь, потому что выражение ее лица на миг стало замкнутым, а ладонь исчезла с его плеча, легкая, как перышко.

Но вдруг солнечная улыбка снова заиграла на ее губах, и она спросила:

— Разве вы не должны скоро встретиться с Заком, мистер Никто?

Клауд рывком вскинул голову и уставился на окна церкви. Свет снаружи...

— У тебя есть около десяти минут, чтобы добраться до Рынка-у-Стены, — сообщила Аэрис. — Иначе Зак подумает, что ты забыл о нем. Ты ведь этого не хочешь?

Точно, надо спешить, или Зак явится сюда искать Клауда и обнаружит, что он спал в церкви его девушки. Незачем испытывать на прочность нить доверия, связавшую их накануне. Он поднялся на ноги, помедлил и кивнул Аэрис. Она ободряюще улыбнулась.

— Удачи.

— Спасибо, — сейчас он не лукавил.

Было странно шагать по проходу между рядами, зная, что, когда он уйдет, в церкви останется кто-то другой. Здание так долго простояло пустым, тихим и безжизненным, исключая упрямо разраставшуюся зелень. Незаметно оглянувшись через плечо, он увидел Аэрис уже на коленях возле цветов, ее пальцы ласково гладили нежные лепестки.

Он остановился у двери, но готовые вырваться слова застряли у него в горле.

В конце концов он ушел, больше ничего не сказав.

* * *

Клауд пробирался через свалку, окружавшую церковь, с интересом рассматривая окрестности. Вчера он так торопился попасть в свой дом вдали от дома — и свалял дурака, забыв вначале проверить, там ли Аэрис, не говоря уже о Заке, столкнувшись с которым нос к носу, он испытал настоящий шок, — что почти не обратил внимания на город.

В воспоминаниях Клауда Мидгар был порочным, безрадостным местом, убогим даже в зените славы. Сейчас раскинувшиеся вокруг него трущобы выглядели совсем по-другому. Конечно, многих жителей судьба не баловала, но тут резвились, играя, дети, в то время как их родители мирно беседовали на обочине. Когда он подошел к Рынку-у-Стены, перед ним словно из-под земли выросла россыпь продуктовых ларьков, чьи хозяева громогласно расхваливали свои товары, стремясь поскорее сбыть их с рук. Рынок-у-Стены бурлил, битком набитый торговцами, суетящимися в преддверии нового дня. Кое-где вербовочные плакаты ШинРа висели испачканные и порванные, но не ощущалось ни удушливой атмосферы страха, ни предчувствия беды.

Нищие обитатели трущоб были счастливее жителей Эджа. Железный кулак ШинРа мог нависать над ними, но оставался незримым. Надежда еще горела в сердцах.

Неужели Мидгар так сильно изменился за четыре года, отнятые у него в лаборатории Ходжо? Или это он изменился?

Решив, что сейчас не время для самоанализа, Клауд стал разглядывать толпу, напоминая себе, что ищет не черный, а фиолетовый комбинезон. Его все еще терзали сомнения. Слова Зака о работе на ШинРа вертелись у него в голове. Ему не удалось объяснить старому другу свой отказ. Как бы он сказал Заку, до сих пор преданному ШинРа, что он боится пасть жертвой их Научного Департамента? Конечно, это привело бы его к Ходжо, но он мало что сумел бы сделать изнутри контейнера с мако. Клауд невольно вздрогнул от этой мысли.

О том, чтобы пропустить миссию, речи не шло. Да Клауд и не возражал — он был вне себя от радости, снова встретив друга, — но он не знал, что делать после. Рядом с ним Зак подвергался нешуточной опасности. Когда он убьет Ходжо и Сефирота, ШинРа возжаждет его крови. Меньше всего на свете он хотел втянуть Зака и Аэрис в чехарду смертельных разборок.

Возможно, ему стоит поучаствовать в миссии, а потом использовать ее как повод отклонить идею Зака.

Впрочем, работать на ШинРа...

Он нахмурился, смахивая цепкие пальцы карманного воришки. Испуганный малыш пустился наутек, вероятно, в поисках более легкой добычи. Мысли Клауда продолжали витать где-то далеко. Если бы не Научный Департамент, работа на ШинРа была бы идеальным способом попасть в ее святая святых. Менее рискованным, чем просачиваться внутрь через черный ход с помощью краденых карт доступа, чтобы найти одного-единственного ученого в огромном небоскребе раньше, чем кто-нибудь поймет, что он там незваный гость.

Правда, он уже атаковал Сефирота в Утае. И ничего не вышло. Когда он научится думать вперед хотя бы на несколько шагов?

— Клауд! Привет!

На его плечо опустилась тяжелая рука, и Клауд удивился, как он мог настолько глубоко задуматься, что прозевал приближение СОЛДЖЕРа.

— Зак, — выдохнул он. Снова видеть это лицо, такое веселое, такое беззаботное, такое невинное, счастливое и живое...

— Ты здесь! Отлично! Я не был уверен, что ты придешь.

Клауд передернул плечами, отворачиваясь. Нельзя позволить себе размякнуть и лишиться головы только оттого, что перед ним друг, которого он считал потерянным навеки.

Хотя, на самом деле, он никогда не расставался с Заком, впитав его воспоминания и личность благодаря Проекту G.

— ...так что гончие, скорее всего, на складе, но неплохо сперва очистить местность от мандрагор, на случай если нас попытаются задавить числом.

Клауд снова вслушался в короткий инструктаж Зака, когда они покинули Рынок-у-Стены и направились к промышленный зоне трущоб. Толпа здесь значительно поредела, и чем дальше они шли по узким улицам, петляющим между зданиями из рифленого железа, тем мрачнее становилось вокруг. СОЛДЖЕР заполнял тишину болтовней, в основном о ШинРа. Клауд отфильтровывал большую часть — обо всем, что касалось ШинРа, он знал вдвое лучше Зака, пообщавшись с ней как солдат, СОЛДЖЕР, игрушка для экспериментов и террорист. Это гарантировало уникальную точку зрения на методы компании.

Мандрагоры, крошечные существа, похожие на стебли бритвенно-острой травы, всегда мечущиеся под ногами, начали попадаться им задолго до того, как они достигли пункта назначения. Клауд нечаянно раздавил нескольких, и они жалко извивались под его ботинками, пока он не положил конец их страданиям. В Мидгаре эти твари были очень маленькими и слабыми. Мандрагоры, которых он помнил, доходили ему до колен, а не до лодыжек. Здешние, вынужденные бороться за свою жизнь во враждебной среде, могли только стрелять заклинаниями самого низкого уровня. Если бы не вероятность того, что на них наткнется какой-нибудь ребенок, он бы уступил соблазну оставить их в покое.

— В последнее время сюда стягивается много монстров, — пояснил Зак, отправляя на тот свет одну из удиравших тварей молниеносным ударом широкого меча. С другим оружием вместо бастера он выглядел необычно. — Но многие и вырываются наружу. — СОЛДЖЕР указал на ветхий склад, состоящий из живописной смеси гнилой древесины и ржавого железа. Клауд вспомнил, что кислотные дожди быстрее разъедают необработанные поверхности. Эти обрывки знаний сохранились у него со времен ЛАВИНЫ. — Вот наша цель. Готов? Я иду первым.

Клауд издал тихий, нечленораздельный звук, выражая свое согласие. Они подошли к главному входу. Ворота были открыты, словно гостеприимно разинутая огромная черная пасть. Зак подкрался сбоку и заглянул внутрь, но груды пустых ящиков мешали увидеть что-либо в темной глубине. Идеальное логово для чудовищ.

Зак глубоко вздохнул и юркнул в помещение. Клауд выждал, мысленно считая, а затем последовал его примеру. Никто на него не набросился, но в гулком, пещерообразном пространстве зловеще заскрежетали когти. Вторжение чужаков не прошло незамеченным.

— Эй, — шепнул СОЛДЖЕР, став вдруг серьезным, — не сочти за грубость, но если ты поймешь, что для тебя это чересчур, просто дай мне знать, и мы отступим, ладно? Это второразрядная миссия. Я всегда смогу вернуться и закончить ее позже.

— Я не СОЛДЖЕР, но с псами справлюсь без труда, — заверил его Клауд.

— Прекрасно. Тогда за дело!

Зак ринулся в темноту.

Клауд вытащил Первый Цуруги и заскользил по пыльным коридорам между пустыми ящиками на расстоянии ровно в десять шагов от Зака. СОЛДЖЕР игнорировал подобные меры предосторожности, часто останавливаясь, чтобы проверить содержимое поврежденных контейнеров. Его поиски увенчались успехом — он обнаружил пару забытых зелий и еще какие-то экзотические вещицы, о предназначении которых можно было только гадать.

— Сырье, — небрежно сказал он при виде любопытства, отразившегося на лице Клауда. — Никогда не знаешь, что может понадобиться при слиянии материй. А то, что не истрачу, я продам. СОЛДЖЕРам платят щедро, но порой ШинРа довольно прижимиста насчет еды. Поэтому они разрешают нам брать себе то, что мы находим, выполняя миссии. Если повезет, можно даже наткнуться на материю в какой-нибудь дыре. Мой Барьер достался мне именно так. — Он гордо поднял тускло светящийся шар над головой. — Эта детка почти высшего уровня.

Его монолог заглушило рычание. Зак тотчас умолк, и они едва успели принять оборонительную стойку. Из теней выпрыгнуло чудовище с дикими глазами, вываленным языком и внушительной коллекцией лязгающих зубов. Их первая кровавая гончая во всей красе.

Зак стремительно шагнул в сторону и нанес удар сверху вниз. Чудовище увернулось, однако меч отхватил кусок его передней лапы. Оно похромало к Заку, но что было потом, Клауд не видел, привлеченный другой красной вспышкой, которая неслась к ним, свирепо рыча. Он взмахнул Первым Цуруги, и тело покатилось по бетонному полу, заливая его кровью. Еще одна гончая рявкнула позади них. Зак был занят, и Клауд развернулся прикрыть СОЛДЖЕРа сбоку.

Работать с Заком оказалось легко. Чуть ли не слишком легко. Клауд мог только предполагать, что обязан этим долгим странствиям в тени невольно присвоенной чужой личности. Воспоминания Зака никуда не делись, во всяком случае, часть их — он просто научился держать собственное «я» на переднем плане.

Отнюдь не всем участникам ЛАВИНЫ понравилась эта метаморфоза, но они смекнули, как себя с ним вести.

Скорость атак кровавых гончих возросла. Зак убил вторую, на ее месте тут же возникла третья. Клауд отбивался сразу от двух. Одну он отбросил пинком в щелкающую челюсть, с которой капала слюна, и ему как раз хватило времени разделаться с более крупной тварью. Надсадный хрип, рычание, свист стали, визг — и новый труп свалился на пол.

— Слева, — предупредил Клауд.

— Вижу! — Меч описал дугу и перерезал гончей горло, а Зак уже оборачивался к еще одной, подбирающейся к Клауду сзади. — Ха, ты не шутил, когда сказал, что умеешь драться! Отдать их всех тебе?

— Это твоя миссия, — беззлобно отпарировал Клауд. — Они перестраиваются.

Ближайшие твари попятились и закружили поодаль. В темном проеме, ведущем к другому свободному участку между ящиками, вспыхнули отразившие свет звериные глаза. Еще четыре гончих как минимум.

— Не дадим им спуску! Вперед! — крикнул Зак, устремляясь в бой с бесшабашной отвагой СОЛДЖЕРа. Он отпрянул от клыков самой ретивой гончей и, предоставив ее Клауду, бросился в центр стаи.

— Зак! — застонал Клауд и побежал за ним. Он что, хотел, чтобы их окружили?

— Кстати, меч моего наставника немного похож на твой, — сообщил Зак. — Не такой накрученный, с обычным стальным лезвием, но... — Он сделал паузу и, крякнув, ударил гончую плашмя по голове, а затем пронзил шею оглушенной твари. — Но он никогда им не дерется, прикинь. Говорит, что это вредно для клинка. Вместо него использует кулаки или стандартный широкий меч. Я не понимаю. Зачем таскать всюду такую тяжесть, если она ему даром не нужна? Замедляет его, вот и все.

— Может, этот меч для него что-то значит, — ответил Клауд. Теперь он двигался быстрее, ныряя и нанося удары раньше, чем монстры успевали отреагировать. Еще два взвизгнули и замертво упали на бетон.

— Ну, так не брал бы его с собой. Повесил бы дома на стенку или еще куда-нибудь. Он же тяжеленный! Я имею в виду, не для СОЛДЖЕРа, но неужели ты не устаешь? Даже снять меч вроде моего в конце дня — истинное облегчение.

И тут же, наперекор самому себе, крутанул меч одной рукой в позе победителя, прежде чем разбить череп очередной кровавой гончей. Клауд закатил глаза.

Совместными усилиями они скоро одержали верх над монстрами. Последний удар, последний глухой звук рухнувшего тела — и на складе опять воцарилась тишина.

— Приятель, да мы круты! Их тут было... — СОЛДЖЕР бегло подсчитал. — Не меньше двух дюжин! Отличная работа!

Клауд отвел взгляд, смущенный похвалой. Почему он все еще чувствует себя ребенком, хотя сам старше Зака?

— Они сражаются стаями, так что большинство мы, пожалуй, перебили. Но лучше осмотреться, чтоб никого не пропустить. — Зак снова двинулся вперед легкой, упругой походкой. Клауд медленно пошел за ним, втайне удивляясь неистощимой энергии друга. Когда-то он относил ее за счет улучшенных физических данных СОЛДЖЕРов, но теперь подозревал, что причина в его характере.

Гайя, он скучал по нему. И только обретя вновь, понял, как сильно.

— Ну, что ты надумал? — осведомился Зак. — Ты играючи побеждаешь монстров. Хочешь сделать охоту на них своей профессией? В наши дни СОЛДЖЕРы чаще всего занимаются именно этим. Если не начнется война вроде Утайской, но в ближайшем будущем она вряд ли нам грозит.

Клауд не ответил, боясь, что голос предаст его.

— Ты нисколько не хуже любого Третьего. Как по мне, я наверняка вот-вот стану Первым. Уже стал бы, если б Турки не взорвали дорогу у меня под ногами. Поддержка с воздуха важна, кто спорит, только не худо бы убедиться сначала, что на земле никого нет! Ценг потом извинился, но, честное слово, иногда этот парень... Стоп, ты слышал?

Клауд прислушался и кивнул. Тихое, раскатистое ворчание. Они еще не закончили.

— По-моему, там, — шепнул Зак, указывая на восточный угол склада. Он взлетел на один из ящиков, чуть не проломил его ногой и, сконфуженный, слез обратно. — Видимо, быстрый бросок отменяется.

Клауд довольствовался ролью ведомого, чутко вслушиваясь в малейшие шорохи. Дыхание эхом отдавалось в огромном ангаре, и определить, где находится монстр, было затруднительно. К тому же ухудшилась видимость. Вероятно, им следовало найти выключатель, даже если они рисковали спугнуть чудовищ. Улучшенное зрение лишь отчасти компенсировало недостаток освещения, и скудного естественного света, струившегося сквозь трещины и дыры в крыше, было слишком мало, чтобы разогнать тьму.

Когда он догнал Зака, тот стоял посреди пространства, свободного от ящиков, и скреб затылок.

— Хм, я мог бы поклясться...

— Осторожно! — предупредил Клауд.

В ту же секунду ящик за спиной Зака разлетелся тучей щепок, воздух заполнила пыль, и земля вздрогнула от яростного рева. Из темноты на них надвинулся громоздкий силуэт.

— Большерог? — ахнул Зак, с трудом уклоняясь от едва не задавившей его туши. — Что он делает в трущобах?

Монстр, который был в десять раз крупнее их, остановился, нисколько не обескураженный первым промахом. Он повернулся, шаркнул копытом толщиной со ствол дерева и опустил громадный рог. Зак кинулся вниз, но недооценил реакцию твари. Боковая поверхность рога впечаталась ему в спину, и сила удара толкнула его вперед.

СОЛДЖЕР, задохнувшись, выронил меч и нашарил было материю, но монстр уже снова обрушился на него.

— Дерьмо!

Сталь зазвенела о кость, большерог гневно засопел, перехваченный посреди атаки плоской стороной клинка.

— Что ты делаешь? — сердито спросил Клауд, не отпуская зверя. Его ноги проехали назад на дюйм, когда чудовище усилило напор, но он напряг руки, и Первый Цуруги выдержал.

Зак смотрел на него широко раскрытыми глазами.

— Как ты...?

Части общей картины соединились.

«Как по мне, я наверняка вот-вот стану Первым».

Фиолетовый комбинезон вместо черного. Широкий меч вместо бастера.

Этот Зак еще не был СОЛДЖЕРом Первого Класса.

Клауд выдавил тихое проклятье.

— Уйди с дороги! — велел он. — Я не могу сдерживать его вечно!

— Сейчас, — Зак отполз, прижимая руку к ребрам. Видя, что его исходная цель ускользает, большерог раздраженно заворчал и, собравшись с силами, к смятению обоих воинов, мотнул головой и дернулся вперед.

Клауд врезался в ящик, который сломался под ним, добавив новых щепок и пыли к уже поднятому в воздух мусору. Что-то разбилось о его бедро, но он так и не разжал пальцев, намертво впившихся в рукоять Первого Цуруги. Деревянные ящики — ерунда. Сефирот швырял в него целые здания.

— Клауд? Клауд! Ответь, дружище! — голос Зака пронизывала паника.

Большерог отступил, стряхивая стружки с головы. Клауд, морщась, спрыгнул вниз. Синяки и ссадины исцелятся через пару минут.

Неважно. Зак беспокоился о нем.

Он вскинул Первый Цуруги и атаковал.

Монстр удивленно рявкнул, когда понял, что маленький человечек жив и даже уже снова на ногах. Потом удивление сменилось воплем боли — меч аккуратно срезал гигантский рог, благодаря которому чудовище получило свое имя. Смертоносное костяное копье грянулось о другой ящик, содрогнувшийся под тяжестью удара.

Клауд с трудом перевел дыхание, держа меч перед собой. Какая-то часть его разума отстраненно зафиксировала тонкую струйку крови, стекающую по лбу, и вторую такую же на ноге. Большерог пятился и тряс головой, недовольный яркими вспышками света — Зак пытался отвлечь его, осыпая градом заклинаний.

Причинить ему вред могла разве что материя высшего уровня, но и рассеянность сыграла свою роль, подарив Клауду несколько драгоценных секунд. Он приготовился, согнул колени и взмыл. Его ноги коснулись спины монстра, и, прежде чем тот сумел сбросить его, Клауд вонзил Первый Цуруги зверю между лопаток по самую рукоять.

Существо жалобно заревело. Клауд с усилием освободил меч и скатился на пол. Большерог отстал ненамного — его туша рухнула с умопомрачительным грохотом. Горестные стенания прервал клинок, вспоровший ему горло.

Когда пыль улеглась и адреналиновый шторм стих, Зак уставился на Клауда так, словно у него вдруг выросли крылья.

Клауд даже проверил на всякий случай. Ходжо экспериментировал с ним достаточно долго, так что вероятность отрастить крылья была пугающе высокой.

— Клауд, это же... просто супер!

Значит, дело не в крыльях. Он пока мог спокойно ходить среди людей.

— Ты завалил большерога, как будто это раз плюнуть! Я с ними дрался только на симуляторе и тратил на них часы! Раньше ты сдерживался, я и понятия не имел, какой ты сильный! Да ты создан для того, чтобы быть СОЛДЖЕРом. Бьюсь об заклад, с такой техникой ты одолеешь даже Первого!

Клауд пожал плечами. Зак из его воспоминаний всегда был щедр на похвалы, но сегодня они заставляли его краснеть. Он не заслуживал комплиментов, не от человека, которого бессовестно подвел.

— Ты в порядке? — буркнул он, маскируя грубоватым тоном свою нервозность.

— Что? Ах, это... — Зак хлопнул себя по боку. — Просто ушиб, поделом мне за ротозейство. Если бы Анджил видел, он бы мне голову оторвал. Я твой должник. Приди я сюда один, наверное, загремел бы в лазарет. — Он ударил Клауда по плечу. — Кстати, это мне следовало спросить, цел ли ты. Знатно он тебя шмякнул! Я уж испугался, что расплющил в лепешку.

— Я цел, — возразил Клауд и вытер следы крови со лба. Мако-регенерация уже позаботилась об остальном. Он сглупил, позволив захватить себя врасплох. Большерог был мелочью по сравнению с драконами, или Бахамутом, или Сефиротом.

Зак расплылся в такой лучезарной улыбке, словно сегодня настали все праздники сразу.

— Хорошо! Ты ведь решил работать на ШинРа, да? Ты должен, после такого зрелища! Мы с тобой будем напарниками. Ребятам из глубинки надо держаться вместе. Ну и повеселимся же мы!

Клауд уже не помнил, что значит доверять обещаниям ШинРа. Безоговорочная вера Зака в компанию до миссии в Нибельхейме отзывалась в нем болью. Насколько глубже предательство ранит того, кто убежден, что поступает правильно?

— Клауд? У тебя странное выражение лица, — Зак ткнул его пальцем в щеку.

Клауд отстранился. Он не мог, не имел права поддаться искушению, которое неминуемо привело бы его к гибели. Наверняка есть другой способ. Старые мечты стать СОЛДЖЕРом давно рассыпались в прах. Слишком рискованно. И для него, и для Зака.

— Забудь обо мне, — сказал он своим самым холодным голосом. — Вчера я пытался объяснить, мы с ШинРа... несовместимы. Я найду другую работу в Мидгаре. Так будет лучше для всех.

— Что? Но...

Клауд перебросил Первый Цуруги через плечо.

— Спасибо, что взял меня с собой. Это было забавно.

— Подожди, Клауд!

Он не обернулся.

Впервые он думал, что близок к пониманию мыслей, бродивших в голове Зака, когда тот покинул его среди мидгарских скал.

Генезис с размаху опустил руки на стол, и резкий звук удара обтянутых кожаными перчатками ладоней о деревянную поверхность хлестнул по ушам.

— Он уже здесь? Почему же вы до сих пор не нашли его?

— Мы не знали, что он уже прибыл. Нам не удалось перехватить его ни у одних ворот, как мы рассчитывали, — спокойно ответил Ценг. — К счастью, городской информатор обнаружил человека, соответствующего описанию, в Секторе 7.

А позже в Секторе 5. Всегда в трущобах. Это могло пойти на пользу ШинРа. Люди, зачастившие в трущобы, обычно нуждались в деньгах.

— Теперь ты знаешь. И какого демона тянешь время? Между прочим, Сефирот так извелся, что протоптал дыру в ковре!

Ценг едва ли облегчил бы себе жизнь, намекнув, что генерал был не единственным, в чьем ковре зияла дыра.

— Наши люди работают, — сказал он только. И пусть попытка успокоить Генезиса не будет ошибочно воспринята им как снисходительность. Общение с коммандером, влюбленным в поэзию, всегда сопровождалось балансированием на тонкой грани. — Но пока он неуловим. Мидгар — большой город, а свободных Турков мало.

— У парня прическа как у чокобо и громадный меч за спиной! По-твоему, его трудно выследить?

— В трущобах Сектора 7 проживает более сорока тысяч человек, — терпеливо объяснил Ценг. — Мы держим под контролем главные дороги, но не можем перешерстить каждую гостиницу и закоулок, чтобы узнать, не появлялся ли там странник издалека. Однако, как вы и сказали, наш объект выделяется из толпы, поэтому... — Его прервал зажужжавший в кармане телефон. — Простите, это, скорее всего, важно.

— Ценг?

— Что случилось?

Циссни было поручено нести караульную службу в Секторе 5. Последнюю пару недель они игнорировали тот пост, практически всем наличным составом разыскивая Страйфа. Ценг изо всех сил попытался скрыть озабоченность. Наверное, он все-таки зря снял оттуда охрану, но он верил, что с Заком девушка в безопасности.

— Я нашла человека, о котором вы говорили на вчерашней планерке.

Вот так сюрприз. Он покосился на Генезиса. Коммандер застыл, услышав эти слова, и теперь был похож на изготовившуюся к атаке змею. Ценг не впервые проклял острый слух СОЛДЖЕРов.

— Каким образом?

— Стандартная проверка территории перед вступлением на дежурство. Сначала я приняла его за бродягу и хотела выгнать. Мне сделать это?

Опасный поворот. Неужели просто совпадение?

— Нет, я сам туда еду. Не подходи к нему и звони, если что-то изменится.

— Роджер. — Линия опустела, и Ценг сунул мобильник в карман.

На сбор нужных бумаг ему понадобилась минута, и все это время он чувствовал, как его сверлят зоркие синие глаза Первого. Он не стал тратить лишних слов:

— Вероятно, ваше ожидание скоро закончится. Страйфа засекли. Сейчас я отправлюсь туда и установлю с ним контакт.

К счастью, сегодня он встал ни свет ни заря и основательно уменьшил гору скопившейся бумажной работы. Появление этого чужака рядом со столь важной персоной выбило его из колеи.

— Я с тобой, — тотчас сказал Генезис.

— При всем моем уважении, коммандер, данный вопрос вне вашей компетенции, — возразил Ценг. — И разве не по этой причине вы оставили его Туркам?

Генезис скрестил руки на груди, вперив в него ледяной взгляд.

— Хм, если бы я думал, что столь опытные люди будут возиться целую вечность, я бы сам его нашел.

— Нисколько не сомневаюсь в вашем таланте, коммандер, но, пожалуйста, разрешите мне действовать так, как я считаю нужным. Присутствие третьей стороны может сорвать переговоры.

Независимо от своего статуса в компании и степени вовлеченности в данную миссию, Ценг знал, что решающее слово тут за ним. От него не укрылось также, что СОЛДЖЕР Первого Класса прекрасно понимает, какую политическую игру он ведет и в какой момент лучше всего удалиться со сцены.

— Сообщи мне, как только он даст согласие, — сказал Генезис сквозь зубы с напускной учтивостью. — Если, конечно, ты хотя бы уломать его сумеешь.

Ценг не обиделся. Генезис в душе был актером, и, как бы ни злились Турки, вынужденные иметь с ним дело, показывал только те свои эмоции, которые хотел продемонстрировать. Недовольство и мелкие подначки служили для того, чтобы, задев их гордость, побудить действовать быстрее. Ценг контратаковал единственным возможным образом — не клюнул на приманку.

— У нас есть повод торопиться? — спросил он, потому что, по его мнению, существовало не так уж много факторов, способных заставить Первого прибегнуть к подобной тактике.

Генезис насупился, и в комнате словно стало темнее.

— Нет. Просто я бы высоко это оценил.

Откровенная ложь, и Генезис даже не пытался выдать ее за правду. Но они работали на ШинРа. Иногда ложь была безопаснее для всех, кто имел к ней отношение.

Ценг поправил манжеты и сделал вид, что удовлетворен.

В конце концов, порой даже Турки исчезали без следа.

* * *

Что-то изменилось в атмосфере. Клауд сдвинул брови и машинально сжал Первый Цуруги, прислоненный к его плечу. Сталь излучала холод, достигающий пальцев даже сквозь твердую рукоять и перчатки.

Вот опять. Незнакомые звуки. Слишком близко. Должен ли он продолжать притворяться, что спит, и захватить визитера врасплох?

— Глазам своим не верю! Ты действительно ночуешь здесь!

Клауд со стоном разлепил ресницы.

— Зак...

— Единственный и неповторимый.

Клауд снова закрыл глаза и уронил голову на камень.

— Что ты тут делаешь?

— Аэрис сказала, что ты спишь в церкви, — самодовольно ответил он. — Ты же не думал, что я сдамся?

И впрямь не думал. Днем он избегал посещать Сектор 5, не желая столкнуться с Заком или Аэрис, и вместо этого тратил время на попытки обзавестись контактами в Секторе 7. Данная часть плана застопорилась — без кого-то вроде Тифы, готовой за него поручиться, люди принимали его за СОЛДЖЕРа, верного ШинРа, а его протестов никто не слушал. Да и наивно было надеяться на обратное. Спустив почти все деньги на взятки, он мог похвастать лишь несколькими пропусками низкого уровня доступа, половина из которых наверняка были липовыми.

— Ты встал так рано, чтобы застать меня?

— Ну, не чахнуть же спящей красавице в четырех стенах целый день!

Клауд нахмурился, оценивая яркость света внутри церкви. Под платформой всегда было нелегко определить, который час, но, судя по всему, проспал он долго. Вчера он забыл поесть, и, вероятно, его тело компенсировало недостаток энергии дополнительным отдыхом.

А теперь ему предстоит как-то отбиться от упрямого СОЛДЖЕРа Второго Класса.

— Во имя Шивы, Клауд, ШинРа не настолько плоха. Все лучше, чем ночевать на улице.

Он бы не раздумывая выбрал улицу, если альтернативой был контейнер с мако. Но Клауд только поерзал и отвернулся.

Зак сел рядом с ним и продолжал говорить, вовсе не смущаясь тем, как громко звучит его голос в тишине церкви. Он никогда не умел сразу проникаться чужим настроением, зато очень хорошо распространял свое собственное.

— Ты напомнил мне кое-что, о чем я слышал от Первых, воевавших в Утае. Они устраивали засаду, собираясь напасть на вражеский лагерь, но, когда врывались туда, утайцам хватало считанных секунд, чтобы вскочить и броситься в бой. В это было невозможно поверить — попробуй-ка обуться, одеться и вооружиться меньше, чем за пару минут. Наши хотели по крайней мере заставить их покинуть укрытие босыми и безоружными! Но это не играло большой роли. Знаешь, почему? Оказывается, утайцы сидели с мечами, прислоненными к их плечам, типа защитного контура. Внезапный шум, и бац, они уже готовы сражаться! Эй, — задумчиво добавил он, — а ты случайно не...

Клауд, нахохлившись, смерил его убийственным взглядом.

— Я что, похож на утайца?

— Эти парни — мастера маскировки, — возразил Зак. — Мы поймали шпиона, который выглядел как ребенок, а другой прятался под личиной шикарной куколки.

— Не такие уж они были мастера, если вы их раскусили.

— Нет, ты бы видел! Стопроцентное перевоплощение.

— Я не из Утая, Зак.

— Ну, пожалуй, да. Ты чересчур приметный для шпиона. — Клауд ударил его по руке. — Ай, тише! Это же не в упрек тебе сказано!

Он фыркнул — и тут же чуть не поперхнулся звуком, царапнувшим его горло.

Чем он занимается? Балагурит с Заком, в то время как сам планирует убить двоих высокопоставленных сотрудников ШинРа? Он так быстро забыл, зачем он тут. Поэтому он и старался спать в церкви не больше двух часов кряду, уклоняясь от встречи с СОЛДЖЕРом и его подругой. Все, кто с ним связан, в конечном итоге окажутся в опасности.

Но что еще он мог сделать? Не приказывать же Заку убраться прочь. Даже если бы он вытолкнул эти слова изо рта, Зак все равно бы его не послушался. Что уже, собственно, и доказал, явившись в церковь искать его.

— Знаешь, — проговорил Зак, не подозревая о внутренней борьбе Клауда, — Аэрис называет тебя мистер Никто.

— Хм.

— Тебя это не волнует?

— А должно?

Зак пожал плечами.

— Не очень-то весело быть никем. Обычно человек хочет стать героем, правда?

Клауд отвернулся, хорошее настроение как рукой сняло.

— Я никогда не стану героем. — От одного слова «герой» его кожа покрывалась мурашками. Люди упорно звали его так, после Метеора, а потом опять, после Воссоединения Кададжа, но он никогда этого не заслуживал.

— Почему?

Герои не позволяют своим близким друзьям умирать. Клауд ничего не ответил.

— А я собираюсь стать СОЛДЖЕРом Первого Класса. И героем, — объявил Зак. — С такой силой я смогу защитить все. Свою честь, мечты, всех, с кем меня сведет судьба!

В его голову закралась предательская мысль о том, что под конец Зак смог защитить только одного человека, и это стоило ему жизни.

Нечестная сделка, по мнению Клауда.

— Уверен, у тебя получится, — пробормотал он, надеясь, что голос не дрогнет от горечи.

Зак посерьезнел.

— Подумай еще раз, Клауд. СОЛДЖЕРам пригодился бы такой парень, как ты. И разве это не заманчивей, чем спать в церкви? У СОЛДЖЕРов свои комнаты, трехразовое питание, а когда ты достигнешь Первого Класса, сможешь отказываться от миссий, которые тебе не по душе. В ШинРа у тебя будет шанс изменить мир к лучшему. А что ты собираешься делать в трущобах?

— Тебе-то не все равно? — буркнул Клауд. Тут они едва знали друг друга. Немного поговорили, когда он впервые сюда пришел, и вместе поохотились на монстров. Вряд ли веская причина для Зака, чтобы воспылать к нему нежной привязанностью и выслеживать его с таким рвением.

— Если б я знал, — усмехнулся Зак. — Странно, но мне кажется, что у нас есть что-то общее. — Он снова воспрянул духом. — И ты понравился Аэрис, а она хорошо разбирается в людях. И еще ты здорово прикрыл мне спину на той миссии! Не будь там тебя, мне досталось бы по первое число.

— Я не сделал ничего особенного.

— Шутишь? Да ты вел себя как профессионал. Просто... — скорчив гримасу, он взъерошил свои черные растрепанные вихры. Его прическа почти не отличалась от той, которую помнил Клауд, но челка была другой — он выглядел мягче, более юным. Когда Зак успел постричься? — Я не понимаю. Убей, не понимаю, почему такой классный боец торчит в трущобах и ночует в церкви вместо того, чтобы выйти на поверхность и помочь преобразить мир.

Он больше не мог терпеть, не мог слушать, как Зак расхваливает ШинРа. Не после всего, что он вынес по их милости. Клауд встал и закрепил Первый Цуруги на перевязи.

— Перестань опекать меня. Ты не дождешься ничего, кроме неприятностей.

Зак вскочил на ноги, намереваясь следовать за ним.

— Эй, не злись, я только хочу выяснить...

— У меня есть свои причины не связываться с ШинРа, — огрызнулся он, из последних сил сдерживая раздражение.

— Мне было бы любопытно узнать, что это за причины, если ты не против, — прозвучал под сводами церкви новый голос.

Клауд замер, стиснув рукоять Первого Цуруги, уже готовый к схватке. При виде человека в черном костюме, загородившего дверной проем, он начал разогревать материю.

— Ценг! — Зак грациозно вклинился между ними, так ловко, что Клауд ни на миг не поверил в случайное стечение обстоятельств. — А ты что тут рыщешь? Пришел снова извиниться за взорванную подо мной дорогу?

— Этот вопрос уже исчерпан, — в голосе Турка промелькнула нотка юмора. Клауд не расслабился. — Вообще-то сегодня я пришел, потому что хочу поговорить с твоим другом.

Плохая новость, определенно. Клауд стал набрасывать маршруты бегства. Он предпочел бы не убивать Ценга, если сумеет. Еще рано оказываться в черном списке Турков.

— Эй, — насторожился Зак, — вы же не собираетесь... ну...

— Мы хотим завербовать его, — объяснил Ценг.

Зак резко втянул воздух.

— Да!

Клауд воззрился на него, раненный в самое сердце. Неужели Зак его выдал?

Но СОЛДЖЕР Второго Класса заметил его потрясение и поспешил оправдаться, лихорадочно замахав руками.

— Стоп, я никому не сказал, какой ты охренительный, клянусь! Я имею в виду, здорово, что они сами узнали... Кстати, а как вы узнали?

— Твоя слава тебя опережает, — обратился Ценг к Клауду. — Я Ценг из Турок. Вероятно, ты о нас наслышан. Мы ищем потенциальных кандидатов в СОЛДЖЕРы.

Во всяком случае, это была общеизвестная версия. Он убрал руку с Первого Цуруги. Конечно, ШинРа уже пронюхали о нем. Как он раньше не сообразил? Пусть он никогда не был настоящим СОЛДЖЕРом, но он не мог скрыть мако в глазах. Процесс создания СОЛДЖЕРов считался тайной компании. Большинство людей, наверное, догадывались о мако, но только круглые дураки экспериментировали бы на себе, зная, что рискуют при этом отравиться. А он еще вдобавок ступил и затеял драку с Сефиротом. Он хоть когда-нибудь обдумывал последствия своих действий? Неудивительно, что Тифа из-за него часто впадала в депрессию.

— И вы нашли меня?

— Как я уже говорил, ты обзавелся неплохой репутацией. Тут поблизости есть кафе, где мы можем побеседовать приватно, а заодно и позавтракать, если ты уделишь мне немного времени. Я угощаю, — добавил Ценг.

Его желудок заурчал при мысли о еде, но Клауд не сдвинулся с места.

— Ты сам слышал. Я не хочу работать на ШинРа.

— Но... — вмешался было Зак.

— Позволь мне, по крайней мере, попытаться переубедить тебя. Возможно, ты не знаешь обо всех преимуществах, которые ШинРа предоставляет своим сотрудникам. Если же мотивы твоего отказа носят идеологический характер, мы охотно рассмотрим их. Общественное мнение играет важную роль в развитии ШинРа, направленном на благо человечества.

Ценг процитировал тезис официальной политики компании, о чем прекрасно знал, судя по его лицу. Но это ровным счетом ничего не значило. Клауд умел читать между строк. Турки не принимали «нет» в качестве ответа. Если он хотя бы не выслушает Ценга, у них появятся проблемы. Тем более, что его обнаружили в церкви. Еще одна упущенная им деталь: Аэрис находилась под наблюдением. Должно быть, ему просто везло, раз его не замечали так долго.

— Я выслушаю, что ты скажешь, но едва ли передумаю, — неохотно согласился он.

Стратегическое отступление. Проиграв битву, выиграй войну.

— Он упрямец, — сообщил Зак Ценгу. — Я уже не первый день его агитирую наняться в ШинРа.

Он произнес «день» так, словно подразумевал год.

Ценг ограничился мягким:

— Могу себе представить.

На секунду Клауд увидел в нем проблеск человечности и вспомнил о привычке Турка откалывать скупые шутки с совершенно бесстрастным выражением лица. Ценг почти не изменился за эти годы. Удивительно, как кто-то умудряется, пережив событие вроде Метеора, вынырнуть с другой стороны в точности таким же, как раньше.

— Стало быть, завтрак? Пойдемте скорей! Клауд, ты, наверное, голоден? Ты не похож на человека, который что-нибудь ел за все то время, пока ошивался здесь. И как тощий парень вроде тебя может таскать такой тяжеленный меч...

— Лейтенант, разве у вас сегодня не назначена миссия? И отправление примерно через... — Ценг взглянул на свои часы, — сорок пять минут.

Рот Зака изумленно приоткрылся

— Ты выучил мое расписание наизусть?

— Зак, миссия, — напомнил Ценг.

— Да, да. — Он с тревогой переводил взгляд с железнодорожной станции на Клауда и Ценга и обратно. Клауду даже показалось, что он не хотел оставлять их без присмотра. — Ох, но я бы...

— Доверься мне. Если ты рассказал ему о ШинРа, ручаюсь, мне будет не так уж трудно убедить его сотрудничать с компанией, — успокоил его Ценг. Клауд, скрестив руки на груди, мрачно разглядывал пол. Все шло наперекосяк, но у него не было выбора, кроме как смириться с этим.

Клауд ненавидел терять контроль над событиями. Это слишком напоминало ему о...

Зак оценивающе посмотрел на Ценга и кивнул.

— Ловлю тебя на слове. Не принимай скоропалительных решений, ладно, Клауд? — Он хлопнул его по спине, помедлил, словно хотел сказать что-то еще, а затем ушел, беспечно махнув рукой. — Полагаюсь на тебя, Ценг!

Турок улыбнулся, и как только СОЛДЖЕР исчез, пригласил:

— Идем со мной. Это совсем рядом.

Клауд поплелся за ним из церкви в угрюмом молчании. Трущобы только начали оживать, под платформой деловая активность, как правило, разгоралась позже, особенно в тех районах, где процветала ночная жизнь. Несколько попавшихся им навстречу прохожих обошли двоих мужчин далеко стороной — СОЛДЖЕР и Турок, идущие вместе, обычно означали неприятности.

— Как ты познакомился с Заком Фэйром? — спросил Ценг.

Клауд просканировал вопрос на предмет тайных ловушек, но не обнаружил ничего, кроме откровенного любопытства.

— Я зашел в церковь в тот день, когда попал в Мидгар. Он и его девушка были внутри. — Лучше не называть Аэрис по имени. То, что их уже, вероятно, сочли знакомыми, и без того достаточно плохо.

— Ты религиозный человек?

— Что? — Вывод, сделанный Ценгом, шокировал его. — Нет. Мне просто хотелось укрыться в каком-нибудь тихом месте. — Осознав, что его намерения могут быть неправильно истолкованы, он запоздало уточнил: — Мидгар... подавляет путешественников.

Только бы Турки не вообразили, что он хотел спрятаться. Даже если это правда.

— Понимаю. Иногда нашим новобранцам из глубинки требуется время, чтобы привыкнуть к такому количеству людей.

Ценг был вежливым, дружелюбным и разговорчивым, и это заставляло Клауда нервничать еще больше. В принципе он ничего не имел против Ценга — после падения Метеора Турки и ЛАВИНА достигли взаимопонимания, и Турки даже оказывали покровительство бару, — но сама профессия внушала ему подозрение.

Они остановились у скромного маленького кафе. На крыше отсутствовала пара плиток черепицы, а краска, которой были выкрашены оконные рамы, шелушилась, но внутри было чисто и стильно. Ценг в своем тщательно выглаженном костюме отлично вписался в интерьер. Клауд же вдруг испытал острую неловкость из-за своего покрытого пылью наплечника и мятой одежды. Последний раз он принимал душ и занимался стиркой в Золотом Блюдце. Хотя в большей части трущоб это мало что меняло.

— Вот мы и пришли. — Турок подал знак владельцу, который посмотрел не столько на них, сколько сквозь них. Клауд почувствовал себя чуть лучше. — Я заказал столик на двоих. Вперед, будь любезен.

Официант проводил их к нише в глубине зала, прямо под лениво жужжащим вентилятором. Вход в нишу загораживал густой полог из пластмассовых растений. Клауд некоторое время наблюдал за вращающимися лопастями. Он не видел электрического вентилятора в действии с тех пор, как упал Метеор. После остановки реакторов электричество стало очень дорогим. Рив предсказывал, что понадобится пятнадцать лет, чтобы альтернативные источники энергии достигли уровня мощности, обеспечиваемой мако.

Когда официант явился принять заказ, он выбрал черный чай и простой тост.

— Не стесняйся, — посоветовал Ценг. — Я, например, всегда пользуюсь случаем побаловать себя, если компания оплачивает счет.

Сам он заказал роскошный завтрак с кофе.

— Ближе к делу. — Клауд не хотел засиживаться здесь. Допустим, он не ел сутки или около того, но вся эта возня испортила ему аппетит.

— Конечно. Как я уже отметил, мы предлагаем тебе работу в ШинРа. А именно, участие в программе СОЛДЖЕР, для которой, по нашему мнению, ты идеально подходишь. У меня есть брошюры, если тебя это заинтересует.

— Я уже знаю о программе СОЛДЖЕР. И не могу стать ее участником. — Он указал на свои глаза. — Новая порция мако не принесет мне никакой пользы.

— Учитывая обстоятельства, мы готовы произвести тебя в СОЛДЖЕРы в обход стандартной процедуры. Тебе понадобится только сдать один несложный экзамен, но, после твоих подвигов в Утае, я уверен, что ты легко с ним справишься. — Доставили их заказ, и они ненадолго отвлеклись, чтобы перекусить. Ценг ел медленно, разговаривая в паузах между глотанием. Эта тактика тоже была знакома Клауду — Рено применял ее в баре, не торопясь покончить с едой и тем самым вынуждая сотрапезников задержаться и беседовать с ним дольше. Наверное, Ценг поэтому и заказал обильный завтрак. Жизнь Турка была не такой уж безоблачной. — Мы дарим тебе уникальную возможность. СОЛДЖЕР — престижная профессия, и далеко не каждый становится одним из них. Сотни кандидатов каждый год, но отбор проходят менее двадцати. Им хорошо платят, а для высших Классов предусмотрен гибкий график и бонусы. ШинРа позаботится обо всех твоих нуждах.

Клауд прожевал еще кусок тоста. Выражение его лица не изменилось.

Ценг пригубил кофе и поставил чашку на блюдце, давая напитку остыть.

— Конечно, ты уже слышал об этом от Зака. Но в твоем конкретном случае ШинРа готова предложить ряд дополнительных стимулов. Больше денег, особые условия работы — предметом торга может быть что угодно.

— Я не понимаю. Ты сам сказал, что у вас сотни желающих каждый год. Зачем нанимать кого-то со стороны? — сухо осведомился Клауд. Недоеденный тост остывал на тарелке. Есть ему уже не хотелось.

— Ты производишь впечатление умного парня, Страйф. Разумеется, для тебя не секрет, что ШинРа невыгодно позволять такому талантливому человеку, как ты, работать на конкурентов. В наших интересах, — он сделал красноречивое ударение на последнем слове, — чтобы ты заключил контракт с нами. И ради этого мы сделаем все от нас зависящее.

Клауд уперся взглядом в поверхность стола. Ценг терпеливо ждал, что он ответит. Странная ситуация — ШинРа лезет из кожи вон, лишь бы заполучить его на службу. Где-то в подсознании тревожно звенели колокольчики. Клауд подумывал о работе на ШинРа, просто как о способе добраться до Ходжо, но у него были две веские причины отвергнуть этот план. Первая — страх перед Научным Департаментом, вторая — маленькое недоразумение, заключающееся в том, что он напал на их драгоценного генерала в Утае. Неужели Сефирот и Генезис ничего не знали? И почему ШинРа пыталась нанять его после того, как он угрожал убить их суперзвездного сотрудника?

Сначала Научный Департамент.

— Это всего лишь уловка, чтобы завлечь меня в ваши лаборатории, да?

Ценг и бровью не повел.

— Почему ты так думаешь?

— Разве программа СОЛДЖЕР — не один колоссальный эксперимент над людьми? — спросил Клаус, уже не скрывая горечи в голосе.

— Вовсе нет. ШинРа всегда ищет талантливых самородков вроде тебя. Зачем нанимать кого-то, а потом рисковать, ставя на них эксперименты? — Ценг обезоруживающе развел руками, хотя Клауду хватило ума усомниться в том, что он действительно беззащитен. — Однако не буду лукавить, нас очень интересует, кто провел твою мако-терапию.

— Не терапия, — пробормотал Клауд. — Отравление мако. Тяжелый случай. Я выкарабкался.

Он даже почти не соврал. То, что первый этап отравления начал Ходжо, было другим делом.

— Ясно. Тогда, если ты не против, наши ученые...

— Я не стану подопытной крысой, — перебил он.

— Я ничего подобного и не предлагаю. Но, надеюсь, ты не откажешься от стандартного медосмотра?

Клауд нахмурился.

— Это одно из моих условий, — отрезал он. — Никаких медосмотров, никаких анализов крови. Никаких врачей или ученых.

Если его просьба и удивила Ценга, Турок умело скрыл свою реакцию.

— Поскольку ты настроен так решительно, думаю, это можно устроить.

— И я хочу иметь право отказываться от миссий. Я выслежу всех монстров, каких вам угодно, но не собираюсь истреблять политических противников ШинРа.

— У Первых уже есть данная привилегия. Если ты сдашь экзамен, то будешь СОЛДЖЕРом Третьего Класса, но сделать для тебя исключение не составит большого труда.

Невероятно. Ему предлагали это всерьез.

— То есть, ты все-таки передумал? Что-нибудь еще?

А был ли у него выбор? Если Ценг выполнит свою часть сделки, и он избежит внимания Научного Департамента, то о лучшей возможности проникнуть в ШинРа и мечтать нельзя.

Но все складывалось как-то уж очень гладко. Люди из ШинРа не должны были приходить к нему.

— Просто... я не понимаю. Ты же знаешь, что я угрожал Сефироту.

Ценг кивнул. Видимо, он тоже забыл о своей еде, и завитки пара уже не вздымались над его тарелкой с остывшим мясом, покрывшимся пленкой жира.

— Да, утайский инцидент. Кстати, тут будет уместно выдвинуть наше условие. Разумеется, мы настаиваем, чтобы ты не убивал своих сослуживцев.

— И ты поверишь мне на слово?

— Генерал Сефирот способен защитить себя. Но, в идеале, мы хотели бы возместить причиненный тебе ущерб. Генерал обидел тебя когда-то? У ШинРа есть множество компенсационных пакетов, о которых ты, возможно, даже не подозреваешь.

Руки Клауда сжались в кулаки так, что скрипнула кожа.

— ШинРа ничем не искупит его вину, — прошипел он.

Целая деревня. Его мать. Аэрис, Зак, его надежды, мечты и четыре года жизни. О какой компенсации могла идти речь? Все деньги мира этого не исправят. Не говоря уже о воспоминаниях — одни он никогда не вернет, от других никогда не избавится. Руфус был слишком умен, чтобы предлагать ему что-то подобное.

— Прости, — извинился Ценг. — Если ты хотя бы объяснишь...

— Я не убью его, — снова перебил он. — Но не проси меня о большем. Я сделаю это. Я подпишу контракт с ШинРа, если все три условия будут выполнены.

Он не убьет Сефирота, пока работает на ШинРа. Но когда он прикончит Ходжо и Дженову, его контракт так или иначе накроется медным тазом. Может быть, ему даже повезет, и они поручат Сефироту ликвидировать его.

— Отлично. Я сейчас же подготовлю документы, и ты пройдешь тест уже завтра. Как мне связаться с тобой?

Клауд достал мобильник и вывел свой номер. Ценг записал его.

— По-моему, раньше я не видел этой модели, — обронил он.

Потому что ее еще не было. Клауд пожал плечами. Не придумывать же объяснение для каждой маленькой нестыковки, особенно сейчас, когда у него так пакостно на душе.

— Ну что ж, пока все. Учитывая обстоятельства, мы можем обеспечить тебя сегодня жильем в гостинице над платформой. — Ценг подтолкнул к нему через стол визитку и билет на поезд. К этому часу у Клауда уже не осталось моральных сил удивляться столь явным доказательствам убежденности Турка в благоприятном исходе встречи. — Завтра вечером ты получишь комнату в казарме СОЛДЖЕРов.

— Если я одолею тест, — напомнил ему Клаус бесцветным голосом. В конце концов, в прошлый раз ему это не удалось.

— Я не сомневаюсь, что тебя ждет успех.

Он уклончиво хмыкнул в ответ. Ценг не радовался бы так, если бы знал, что для него является критерием успеха.

И тут его словно молнией поразило осознание.

Он снова будет работать на ШинРа.

Где-то в другом времени, в другом мире, Руфус, наверное, смеялся бы до упаду.

— Отлично, Страйф. Мы останавливаем симулятор, — проскрежетал динамик незнакомым голосом.

Воздух заискрился, сквозь очертания поросших травой холмов проступила холодная серая сталь. Клауд стоял по стойке «вольно», даже не запыхавшись.

Через мгновение боковая дверь с шипением отворилась, и вошли Ценг и еще один человек — вероятно, тот, чей голос он слышал из динамика. Клауд внимательно посмотрел на него. Руфус? Нет, спутник Ценга более зрелый, смуглее и в очках, которых Руфус никогда не носил.

— Страйф, позволь тебе представить Лазарда, нового исполнительного директора СОЛДЖЕРов.

— Интересно, сколько лет пройдет, прежде чем я перестану быть «новым», — заметил Лазард с кривой усмешкой, протягивая руку.

Клауд озадаченно взглянул на нее, не сразу уяснив, что должен пожать ее. Он сделал это очень аккуратно — в последний раз, когда он обменялся рукопожатием с Сидом, он чуть не сломал пилоту пальцы. Хотя вообще-то Сид был сам виноват, нечего было отпускать пошлые шуточки насчет переодевания в женское тряпье.

— Значит, теперь я работаю у вас?

— Почти, — сказал Лазард. — Ты выполнил все три виртуальных миссии без сучка и задоринки. Но мне любопытно, как ты оцениваешь симулятор?

Потратив некоторое время на раздумье, он ответил:

— Реалистичный, но режим моделирования боя в полевых условиях малоэффективен.

— Отчего же?

Он шаркнул ботинком по полу.

— Поверхность ровная и гладкая, регулируемый климат. Я раньше дрался с кое-какими из этих тварей. Их гораздо труднее убить, когда ты по уши в грязи, или глаза жалит песок, или дует такой сильный ветер, что сбивает тебя с курса. — Он подвигал кистями. — И меч вонзается в настоящее тело иначе. Если сопротивление существует только у тебя в голове, удары всегда наносятся так, как ты ожидаешь.

Об искусстве владения мечом Клауд мог говорить очень долго.

Похоже, его ответ понравился Лазарду.

— Да, система не без изъянов. Экономически она выгодней, чем полевая подготовка, но на самом деле не заменит реального боя. Поэтому мы подготовили еще один тест для проверки твоего мастерства в битве с другим СОЛДЖЕРом. Цель — обезвредить противника.

Клауд сдвинул брови.

— Как именно обезвредить? СОЛДЖЕР опасен даже без меча или материи.

— Разумеется, с точки зрения обычного человека, — сказал Лазард после паузы. — Но представь себе бой между двумя равными по силе штатскими. Он заканчивается, когда один из них лишается оружия, а второй — нет, не так ли? То же самое справедливо и для СОЛДЖЕРов.

Клауд, поразмыслив, согласился. Тогда это будет довольно просто.

Ценг выскользнул за дверь и вернулся с СОЛДЖЕРом в темно-фиолетовой форме. Его лицо частично скрывал шлем, который большинство СОЛДЖЕРов не удосуживались носить. Второй Класс. А тест был не такой уж формальностью, иначе они бы поставили бы его против Третьего.

— Кунсель, это кандидат Страйф. Я тебе о нем рассказывал.

— Привет, — дружелюбно поздоровался тот. Клауд вежливо кивнул. Ни к чему портить отношения со своими будущими коллегами. — Ого, так вы не шутили, ребята. Уверены, что наш новичок — не замаскированный Первый, и тестируют его, а не меня?

— Страйф вступает в ряды СОЛДЖЕРов немного постфактум, — объяснил Ценг. — В связи с этим нам пришлось изменить условия экзамена. Ты — последнее испытание.

— Конечно. Не волнуйся, я буду играть честно, — добавил он, обращаясь к Клауду. — Каждый заслуживает шанса стать СОЛДЖЕРом.

— Можете пользоваться материей, но, пожалуйста, без локальных катастроф, — предупредил Лазард. — У тренировочного зала прочные стены, однако землетрясения и призывающие заклятья... в общем, надеюсь на ваш здравый смысл.

Оба кивнули в знак согласия. Ценг и Лазард вернулись в наблюдательную комнату.

Кунсель сделал пару приседаний.

— Ну что, готов немного побуянить?

Клауд вскинул Первый Цуруги и склонил голову, давая СОЛДЖЕРу Второго Класса право начать поединок. Кунсель ухмыльнулся.

— А ты самоуверенный парень, да?

— Мне это показалось признаком хороших манер, — ответил Клауд. Образ стоящего перед ним человека дробился в осколках его памяти, хотя он знал, что они раньше никогда не встречались. То есть, Кунсель — один из старых друзей Зака.

— Если будешь недооценивать СОЛДЖЕРа Второго Класса, проиграешь! — Умница Кунсель не потянулся за оружием, а, воспользовавшись преимуществом первой атаки, метнул Ледяное заклинание.

Воздух затрещал, тут же остывая. Клауд выбросил вперед руку, и мгновением позже над ней расцвело Огненное заклинание среднего уровня. Пламя взревело и поглотило ледяные кристаллы до того, как они успели осесть на пол. Раздалось шипение, тренировочный зал заволокло туманом. Клауд поднял свой меч.

— Надо же, какой прыткий! — удивился Кунсель под ожесточенный лязг стали. У него был широкий меч, как у Зака, но более легкий и короткий. Словно по волшебству, Клауд вдруг понял, что они с Заком тренировались вместе.

Лучше не углубляться в воспоминания Зака, пока Кунсель кружит рядом, стараясь взломать его защиту. Их клинки сплетались и грызли друг друга, каждый из бойцов норовил выбить меч из руки противника. СОЛДЖЕР Второго Класса попятился, но Клауд следовал за ним шаг за шагом, преграждая путь к отступлению, нанося мощные, быстрые удары.

Неплохо. Кунсель был в классической форме, его движения отличались расчетливостью, но перемещался он тяжеловато. Клауд парировал его выпад, увидел брешь, прыгнул в нее с мечом наготове — и в последнюю секунду остановился.

Лицо Кунселя побледнело. Клауд отступил, не доведя до конца смертоносную атаку — атаку, отразить которую смог бы только Сефирот. СОЛДЖЕР шарахнулся от него, стремясь оставить между ними как можно больше свободного пространства, и нащупал материю. В воздухе полыхнула молния, но, прежде чем она достигла цели, Клауд вызвал Барьер. Перед ним возникла полупрозрачная мерцающая стена. Заклинание рассыпалось безобидными искрами.

Они обменялись серией ударов, Кунсель изо всех сил пытался устоять на ногах под яростным натиском. Клауд перебрал несколько способов справиться с ним. Если бы он ввел в игру второй меч, битва закончилась бы практически мгновенно. Нет, одного более чем достаточно. Голубые глаза оценивающе сузились, и он шагнул назад, когда его оппонент поспешно блокировал очередной выпад. Кунсель выругался, невольно раскрываясь. Резкий удар по его пальцам рукоятью Первого Цуруги — и меч СОЛДЖЕРа оказался на полу.

Позаботившись об оружии, Клауд нырнул, огибая соперника плавным движением, поймал кулак, нацеленный ему в лицо, и выхватил Ледяную и Огненную материю из нарукавника Кунселя.

— Сдаюсь! — крикнул СОЛДЖЕР за миг до того, как Клауд подсечкой уложил его на пол.

Клауд отпустил его руку и попятился, давая Второму возможность прийти в себя. Вскоре дверь снова открылась, и вошли Лазард с Ценгом.

— Вы в порядке, сержант? — спросил Турок.

Кунсель кивнул, с трудом переводя дыхание.

— Просто... дайте мне минуту, отдышаться. Я не ожидал такой бешеной гонки.

Клауд вернул Кунселю отнятую у него материю, которую тот принял, выдохнув: «Спасибо». Сам он совсем не устал. Неужели он действительно так быстро двигался? Он старался ограничиться разумной скоростью и считал, что Кунсель делает то же самое, поскольку СОЛДЖЕР хорошо поддерживал заданный им темп. В его планы не входило довести противника до изнеможения. Наверное, долгая борьба с Сефиротом исказила его восприятие пределов способностей рядового СОЛДЖЕРа.

— Итак, сержант Кунсель, каков ваш вердикт? — спросил Лазард.

— Наймите его, — посоветовал Кунсель. Он стоял, упершись руками в колени, и все еще тяжело дышал. — Этот парень дерется как Первый. Надо быть ненормальным, чтобы позволить ему уйти. Кроме того, я собираюсь брать у него уроки работы с материей.

Клауд нахмурился.

— Уроки работы с материей?

— Ты должен научить меня своему сверхскоростному методу, — устало улыбнулся Кунсель. — Я думал, после первого заклинания преимущество у меня в кармане, но ты метнул огонь так быстро, что свел его на нет!

Клауд пожал плечами и отвернулся, чувствуя себя неуютно. Он никогда не вспоминал об этом, но ЛАВИНА обнаружила весьма редкий вид материи, когда они готовились к битве с Сефиротом. Клауд наловчился сплетать заклинания быстрее, потому что знал, как проворен Сефирот, знал, что любой из них мог отвлечь его максимум на несколько секунд. Материю, не успевшую разогреться за столь малый отрезок времени, просто-напросто нельзя было использовать в бою.

— Он и мечом орудует виртуозно. Ты так размахиваешь этой штукой, словно у тебя в руках легкая рапира.

— Да, — Лазард задумчиво посмотрел на него. — Скажу откровенно, Страйф, у меня были сомнения насчет кандидата со стороны, но ты и впрямь очень талантлив. Добро пожаловать к СОЛДЖЕРам.

Кунсель хлопнул его по спине.

— Поздравляю! Жду не дождусь нашей первой совместной миссии. — И улыбнулся еще шире. — Надеюсь, мне будет дозволено выразить свою радость в связи с тем, что ты наш союзник?

— Спасибо, — кивнул им обоим Клауд.

Потом его закружил вихрь событий. Ценг тоже пожелал ему всяческих благ и куда-то исчез, а Лазард заставил его подписать дюжину контрактов, которые Клауд, снедаемый паранойей, перечитывал дважды, чтобы не пропустить ни единого пункта, напечатанного мелким шрифтом. Ему устроили экскурсию по новому месту службы, велели завтра на заре явиться с докладом в комнату для совещаний и вручили длинный список контрабандных товаров, в основном наркотиков и еды, плохо сочетавшихся с мако.

Наконец, когда все документы и инструкции были рассортированы, Кунсель отвел его в казарму и не уходил, пока Клауд не пообещал дать ему позже несколько советов по управлению материей. После чего дверь все-таки закрылась у него за спиной, и Клауд Страйф, свежеиспеченный СОЛДЖЕР Третьего Класса, смог осмотреть свое новое жилье.

Он заподозрил, что ШинРа выделила ему апартаменты, предназначенные для Вторых, а не для Третьих, однако не собирался жаловаться. Комната была небольшой, но вмещала стол, кровать и шкаф, где уже висели пижама военного образца и две СОЛДЖЕРовских униформы Третьего Класса. К комнате примыкал отдельный санузел. Окон не было, и на секунду им овладела клаустрофобия, но Клауд напомнил себе, что каюты на «Хайвинде» вдвое меньше этой. Единственное разница между ними заключалось в местоположении.

Отсутствие окон гарантировало дополнительную конфиденциальность, но сокращало количество запасных маршрутов в случае побега. Клауд для пробы постучал по стене. ДСП и изоляция. Что ж, если сбудется самый худший прогноз, он ускользнет отсюда прямо сквозь стену. Вдобавок, под рукой всегда было вентиляционное отверстие.

Итак, он все-таки попал в штаб-квартиру ШинРа. Что дальше?

Сейчас ему не оставалось ничего другого, кроме как обживаться на новом месте — затем он постарается найти путь, который сведет его с Ходжо. Желательно не пересекающий порога лаборатории и медсанчасти. Какое-то время придется действовать так, как подсказывает чутье, ничего не упуская из виду и строя планы по мере надобности.

Поскольку у Клауда не было вещей кроме тех, что на нем, распаковкой он не занимался, а вместо этого обошел комнату в поисках микрофонов и скрытых камер. Пусть даже его документы не вызвали нареканий, он все равно ожидал, что ШинРа станет шпионить за ним. Шива, да они сглупили бы, если бы вели себя иначе.

Он дернулся от резкого стука в дверь. Посетитель? Уже? Он провел в комнате не более пяти минут.

Должен ли он ответить? Возможно, это Зак. Или Кунсель или Лазард что-то забыли. Разумеется, он мог только мечтать об уединении. Клауд вздохнул и открыл дверь.

Он не ожидал увидеть красный кожаный плащ.

— Генезис?

— Страйф.

СОЛДЖЕР выглядел превосходно. Он так и лучился здоровьем. И почему-то был очень рад.

— Добро пожаловать в ШинРа, — небрежно сказал он, входя в комнату. Близкое соседство с Клаудом его вроде бы совсем не беспокоило. — Ты здесь, чтобы убить Сефирота?

Клауд помрачнел при напоминании.

— Кажется, ШинРа косо смотрит на такие фортели своих сотрудников.

— Сефирот будет в восторге, когда услышит об этом. Что тебя сподвигло согласиться работать на них?

К подобному разговору Клауд был готов.

— Они предложили мне выгодный контракт.

— И ты подписал его?

— Это лучше, чем альтернатива.

Генезис полуудивленно-полунасмешливо хмыкнул, но перестал допытываться. Взамен он процитировал:

— Мой друг, твое заветное желанье -

Богини Дар, источник мирозданья.

— О чем ты? — Клауд скрестил руки. Он читал «Без любви», как и все жители Мидгара, но точное определение Дара Богини варьировалось от пьесы к пьесе.

— То... зелье, или как там оно называется, которое ты дал мне в Утае. У тебя есть еще? — Его голос понизился, слова прозвучали чуть ли не скороговоркой.

Вопрос огорошил Клауда.

— Одного флакона не хватило? — Перед этой дозой не устояла бы самая запущенная геостигма, но деградация могла развиваться иначе.

— Не для меня, — тихо сказал Генезис. Он выглянул за дверь, проверяя, нет ли кого в коридоре, а затем уточнил: — Для друга. Анджила.

Клауд с минуту пытался связать имя с человеком, которому оно принадлежало. Анджил... Анджил? Наставник Зака, черные волосы, бастер, белое крыло. Гайя, как он забыл? Он же встретился с Заком во время миссии, когда Анджил погиб, вынудив убить себя собственного ученика. Клауд внезапно почувствовал приступ тошноты.

— Деградация. Конечно, у меня есть еще два... — его голос дрогнул, стоило ему коснуться мешочка, висящего на бедре. Что-то было не так.

С нарастающим ужасом он отцепил мешочек и вытряхнул его содержимое на кровать.

Стекло. Ничего, кроме обломков стекла. Его эфиры, зелья, стимуляторы, лекарства... и вода Аэрис. Все разбито, уничтожено, словно и вовсе не существовало. Почему он раньше не заметил?

— Неужели... в том бою с большерогом... — прошептал он, перебирая живописное месиво. Когда он ударился о ящик. Должно быть, тогда это и произошло.

Он бросил взгляд на Генезиса. СОЛДЖЕР смотрел на рассыпанный по покрывалу мусор так, будто его мозг отказывался постигнуть истинное значение того, что видели глаза.

— Анджил... — Генезис вдруг развернулся и схватил Клауда за плечи. — Что это было? Где ты его взял?

Клауд покачал головой.

— Ты ошибаешься. У меня не...

— Но кто-то же сделал его! — Пальцы Генезиса сжались, больно впившись в предплечья Клауда

Он вырвался.

— Я его не достану! Девушка, которая сотворила снадобье... ее больше нет! — Как еще это объяснить?

Генезис уставился на него, точно громом пораженный.

Клауд помялся. Он чувствовал себя мерзко, но что было делать? Он не знал принципов действия Великого Молебна, не знал, почему источник в церкви обрел свои магические свойства, обуздавшие даже геостигму, болезнь, неподвластную самым сильным зельям, заклинаниям и лекарствам.

И это грозило вылиться в массу проблем. Генезис теперь здоров, но Анджил продолжает деградировать. Что случится потом? Уйдет ли Анджил из ШинРа? Клауд порылся в воспоминаниях Зака, отлавливая какие-нибудь подсказки. Анджил был наиболее здравомыслящим из двоих дезертиров и в конце пожертвовал собой. Скорее всего, он не станет уничтожать мир. Это внушало надежду. Но как он поступит? Задержится в ШинРа до своего смертного часа? Навсегда исчезнет в Научном Департаменте? Сбежит и проведет оставшиеся месяцы жизни отшельником, чураясь человеческого общества?

Или, что, вероятно, еще важнее, как отреагирует Генезис на состояние своего друга?

— Ну... может, и есть способ его вылечить, — осторожно сказал Клауд. — Я знаю одного человека... он еще не создавал такой воды, но если я растолкую, в чем дело...

— Отведи меня к нему! — взмолился Генезис.

Клауд помотал головой.

— Нельзя. Он прятался, когда я в последний раз слышал о нем. — В сущности, он почти не лгал. — И нет никакой гарантии, что это вообще возможно. Просто зыбкий шанс.

Зыбкий шанс на то, что Аэрис удастся воспроизвести свое чудо. Клауд не хотел просить — бедная девочка так испугалась, когда он упомянул о ее наследии Цетра, — но она наверняка не откажется помочь, если это избавит Зака от боли при потере учителя.

В любом случае, он выиграет немного времени. Пока Генезис и Анджил рядом, сохраняется статус-кво. Холландер тоже будет в ШинРа, и, если повезет, не позволит Ходжо дорваться до власти. Генезис не кинется раздувать пламя хаоса, ставшего причиной их миссии в Нибельхейм.

Клауд знал, что у него в запасе еще много месяцев, но порой они казались днями.

Генезиса его слова не обрадовали.

— Сколько времени это займет? — спросил он.

— Не знаю. Сначала нужно с ним связаться. Сколько выдержит твой друг?

— Лучше ты мне скажи. По-моему, ты прекрасно разбираешься в деградации. Я думал, Холландер говорил о ней только мне.

На смену отчаянию пришли любопытство и холодная изворотливость.

Повисла пауза. Клауд ломал голову, какое объяснение предложить теперь. Сколько дыр он оставил в своих импровизациях? Это была работа для Турка. Что сказал бы Винсент?

Винсент вообще ничего бы не сказал. Вот почему они были друзьями тогда, в его прошлом. Клауд решил, что эта философия ему нравится, и принялся методично очищать покрывало от осколков.

В конце концов Генезис позволил ему проигнорировать вопрос и, скрестив руки на груди, прислонился к стене, словно они были недавно воссоединившимися друзьями, а не чужими друг другу людьми, чьи дороги сходились лишь дважды.

— Ты уже видел Сефирота?

— Меня только сегодня наняли. — Он отправился на поиски мусорной корзины, которую обнаружил в санузле. Стекло мелодично зазвенело, падая на ее пластмассовое дно.

— Он придет попозже, — веско сказал Генезис.

— Зачем?

Если ШинРа планировали заманить его в здание, чтобы Сефирот сразился с ним на хорошо знакомой территории, они были слишком наивны. Единственное, чего они добились бы — угробили небоскреб.

— Для беседы, я считаю. Ты его заинтересовал.

Клауд черкнул мысленную заметку избегать Сефирота, по крайней мере, весь сегодняшний день.

— Если не хочешь его видеть, советую пойти в тренировочный зал — он там едва ли бывает, — добавил Генезис, спокойно рассматривая его ярко-синими глазами, в которых пылала мако.

Удивленный Клауд тоже внимательно посмотрел на него, но СОЛДЖЕР Первого Класса лишь слегка вздернул подбородок и не отвел глаз.

— Почему ты мне это рассказываешь? — медленно спросил Клауд. Генезис не производил впечатления человека, помогающего другим по доброте душевной.

Тот пожал плечами.

— Ты — самое занятное приключение, случившееся здесь за очень долгое время, Страйф. А взъерошенный Сефирот — уморительное зрелище. Он похож на большую капризную серебряную птицу.

И все? Клауда ошеломила мысль, что нечто подобное сделал бы Зак. Однако во всех его воспоминаниях Генезис был переполнен злобой и горечью из-за болезни — он никогда не сталкивался с тем, кого журналисты окрестили «воином-поэтом», обладателем острого, дерзкого ума, и считал их статьи откровенной чушью.

— Спасибо.

Генезис отвесил насмешливый поклон, а затем помедлил, словно неуверенный, стоит ли озвучивать следующую фразу. Клауд смахнул последние осколки стекла с одеяла в тишине.

— Это наименьшее, чем я могу отплатить тебе, — пробормотал Генезис.

Рука Клауда замерла над корзиной, стеклянная пыль сверкала между пальцами.

Генезис чопорно отвернулся и направился к двери.

— И вера в Дар благой его ведет,

И клятва, данная друзьям когда-то.

Благодарность. Генезис благодарил его, скупо и уклончиво, как умел.

Осознание вытеснило воздух из его легких. За все время своего похода он морально готовился к травле, к тому, что ШинРа снова будет гнать его, как бешеную собаку — и не возражал бы, если бы это помогло спасти дорогих ему людей. Но он никогда не думал, что кто-то поблагодарит его за усилия.

Он не расстанется с Генезисом на такой ноте.

— Стой!

Генезис остановился, едва повернув голову, обрамленный ярким светом ламп из коридора.

Клауд хотел сказать что-то вроде «я ничего особенного не сделал» или «это единственное различие, которого я добился до сих пор», но слова приклеились к языку. Когда пауза затянулась и Генезис вопросительно поднял бровь, Клауд выпалил:

— Почему Сефирот никогда не приходит в тренировочный зал?

Улыбка, изогнувшая губы СОЛДЖЕРа, была мрачной.

— Интересный вопрос. Причина в его отношениях с главой Научного Департамента. И, скажем так, Научный Департамент известен тем, что время от времени реквизирует оборудование для своих целей.

Джекпот.

Клауду не удалось сразу засечь Ходжо в тренировочном зале, но он и не рассчитывал на результаты в первый же день. Он был согласен ждать — зная по личному опыту, где находится Научный Департамент, он не хотел дразнить судьбу, забираясь глубже в драконье логово. Пусть лучше Ходжо придет за ним. Кроме того, следя за тренировками коллег-СОЛДЖЕРов Третьего Класса — было странно после стольких лет думать о себе как о СОЛДЖЕРе и иметь на это полное право, — он на досуге планировал свои дальнейшие действия. Конечно, его плану не хватало изящества и отточенности, но теперь он не мог надеяться на ловкость Винсента. Ему никто не поможет.

Тщательно изучив варианты, он решил, что разумнее всего постараться угрозами вытянуть информацию из Ходжо. Вряд ли ученый скажет ему что-нибудь по доброй воле, но он любит хвастаться. Если под давлением он даст Клауду ключ, то с его знаниями о будущем этого, пожалуй, будет более чем достаточно. В противном случае Ходжо придется убрать, а ШинРа узнает о намерениях Клауда покончить с Дженовой. Они наверняка перетрусят, гадая, что глава Научного Департамента разболтал перед смертью, и отвезут ее в безопасное место. Может быть, даже в Нибельхеймский реактор. Но Клауд не спустит с них глаз и в нужное время нанесет удар. Только Сефирот сумел бы противостоять ему, а ШинРа не рискнет поведать своему драгоценному генералу правду о его происхождении — это было целиком и полностью инициативой Ходжо. Деятели ШинРа менее всего заинтересованы в том, чтобы доводить до нервного срыва звезду их программы СОЛДЖЕР.

Дженова сгорит, а потом ШинРа отправит Сефирота убить его. И работа Клауда будет завершена.

На следующее утро он все еще прокручивал этот план у себя в голове, шагая в комнату для совещаний. Так ему понадобится больше дней на поиски Ходжо, зато уменьшатся шансы встретить Сефирота.

От Зака, впрочем, он не скрылся: тот отыскал его, как только выполнил свою миссию, и утащил праздновать поступление на службу с таким восторгом, словно это была его личная победа.

Матовая стеклянная дверь комнаты для совещаний отворилась почти бесшумно. Очередная блажь ШинРа — как будто обычная дверь не справилась бы с этой задачей так же хорошо.

Лазард сидел внутри за дальним краем стеклянного стола. У стены, прислонившись к ней, стоял СОЛДЖЕР Первого Класса. Клауду тотчас бросился в глаза знакомый бастер на его спине. Воспоминания колыхнулись, готовые вырваться на волю.

СОЛДЖЕР смерил его оценивающим взглядом с противоположного конца комнаты.

— Ты, должно быть, Страйф. Анджил Хьюли. Я предпочитаю, чтобы меня звали Анджил.

Клауд приветственно кивнул. Он не видел никаких признаков деградации — ни крыла, ни нездоровой бледности, ни побелевших волос. Чудесно, значит, у него еще есть время.

— Доброе утро, Страйф. Надеюсь, ты готов к своему первому дню в качестве СОЛДЖЕРа Третьего Класса. Анджил будет твоим сопровождающим на заданиях, пока ты не освоишься. Он поможет, если тебе придется туго, но, пожалуйста, относись к нему как к простому наблюдателю, — объяснил Лазард. — Это стандартная практика для всех новичков СОЛДЖЕРов. Позже ты станешь выполнять одиночные миссии, обеспечивать поддержку отрядам военной полиции и участвовать в миссиях Турков или других СОЛДЖЕРов. Конечно, по условиям твоего контракта, у тебя есть право отказаться от любого назначения.

Клауд остался бесстрастным. Все это он уже знал.

— Вижу, ты нашел униформу, — добавил Лазард одобрительно. — Как она тебе?

Он пожал плечами и автоматически поправил комбинезон из грубой голубой ткани. Клауд переоделся главным образом потому, что его собственная одежда остро нуждалась в стирке. Он носил ее последние пару месяцев и не стирал с тех пор, как останавливался в Золотом Блюдце. Тем не менее он сохранил свой наплечник — типовые модели ШинРа разрабатывались для СОЛДЖЕРов более традиционного телосложения, крупных и мускулистых, в точности как стоявший перед ним Первый.

— Хорошо. Да, и если тебя смущают уставные правила, можешь не волноваться насчет нарукавников и другой амуниции, — продолжал директор. — У СОЛДЖЕРов разные боевые стили, так что индивидуальный подход к форме вполне закономерен. Кто-то чувствует себя лучше, когда голову защищает шлем, другие жалуются, что он ограничивает их поле зрения. И, конечно, мы поощряем СОЛДЖЕРов самостоятельно улучшать свою экипировку, потому что не в силах удовлетворить все их запросы.

— Вы уверены, что это не корпоративный сленг для «У нас нет денег на вашу навороченную защиту, совершенствуйте ее сами»? — добродушно поддел его Анджил.

Лазард улыбнулся, не принимая, но и не отрицая его утверждения. Клауд спросил себя, что бы изменилось, если бы компанию унаследовал Лазард, а не Руфус. Он напомнил ему Рива — немного более сдержанный, более элегантный, но обладающий такой же способностью искусно лавировать в кишащих акулами водах бизнеса, пытаясь добиться чего-то хорошего и не запачкать руки в крови.

Директор невозмутимо спросил, словно его и не прерывали:

— Итак, Страйф, ты уже устроился? Есть ли жалобы?

— Нет, сэр, — тихо ответил он. — Жилье гораздо лучше того, к которому я привык.

— Полагаю, этого стоило ожидать, — пробормотал он, затем вернулся к делам, кивнув на стопку бумаг на столе. — У нас есть рутинная миссия неподалеку, как раз для начинающих, если ты не против. На строительной площадке во втором квадранте Сектора 4 завелась маленькая стая ариманов. Строительство не возобновится, пока мы не устраним опасность.

— Еще одна? Где-нибудь в глуши я еще понимаю, но вы рассылаете людей по всем Секторам почти каждый день, — сказал Анджил.

— Да, атаки монстров становятся настоящей головной болью. — Гладкая, нейтральная маска на миг дала трещину, и под ней обнаружились следы тревоги и стресса. — Вот почему нам очень нужна твоя помощь.

Клауд взял бланк назначения и быстро просмотрел его. Ничего сложного. Вероятно, они дольше будут идти туда, чем заниматься самой миссией. Осознав. что Лазард ждет его ответа, он сказал:

— Я согласен.

— Отлично. Если у вас нет никаких дополнительных вопросов, я вас не задерживаю. Увидимся позже, джентльмены.

Они покинули комнату для совещаний и направились к лифту. Клауд нажал кнопку первого этажа.

— Ты ему нравишься, — произнес Анджил.

Смутившись, Клауд возразил:

— Я ничего не сделал, чтобы это заслужить.

СОЛДЖЕР Первого Класса рассмеялся.

— По-моему, его протесты стихли, когда он узнал, что такой мастер, как ты, живет на улице. Директор ценит трудолюбивых людей. Он сам поднялся на свое место в компании с нижней ступеньки карьерной лестницы.

Вот почему его поведение отличалось от манер других вышестоящих руководителей ШинРа. Хотя...

— Он очень похож на Руфуса, и я подумал...

— Мы не говорим об этом в офисе, — мягко остановил его Анджил.

Значит, незаконный сын — обстоятельство, которое наверняка сыграло огромную роль при формировании личности Лазарда. Что он чувствовал, в жестокой борьбе прокладывая путь к директорскому креслу, когда его младшему единокровному братцу преподнесли вице-президентский пост на блюдечке?

— Почему же ты все-таки решил сотрудничать с ШинРа? Генезис не верил, что ты сдашься.

Логичный вопрос, и Клауд уже устал отвечать на него.

— Я не хотел, но Ценг не оставил мне выбора.

— То есть?

Клауд разглядывал пол, избегая смотреть в глаза Первому.

— Либо я подписываю контракт, либо коротаю время в Мидгаре, уклоняясь от пуль.

— Вряд ли до такого дошло бы, — но его голосу не хватало убежденности.

— Он Турок, — сказал Клауд, как будто это все объясняло. И, в сущности, другого объяснения не требовалось.

Анджил приподнял бровь.

— Его слов было довольно, чтобы ты отказался от идеи расправиться с Сефиротом?

Клауд не отрывал от пола глаз. Неужели об этом все знали? Он надеялся, что ШинРа сохранит в тайне без малого успешные попытки убить их непобедимого генерала.

Когда стало ясно, что он не собирается отвечать, Анджил посерьезнел.

— Почему ты так одержим им? Большинство людей сочли бы покушение на жизнь Сефирота равносильным самоубийству.

— Я не большинство людей, — коротко отозвался он.

— Что-то подобное я слышал. Но во имя чего ты сражаешься?

Клауду было неловко говорить на такие темы, особенно с живым мертвецом.

— Это важно?

— Для СОЛДЖЕРа нет ничего важнее.

Клауд пожал плечами, почему-то уверенный, что его молчание разочарует наставника Зака. Он знал «правильные» ответы, мантру, которую Анджил вбил Заку в голову, но они не были его ответами. Он никогда не вступал в ряды СОЛДЖЕРов.

— А зачем сражаешься ты?

— Ради чести, — немедленно ответил Анджил. — И ради моего достоинства как СОЛДЖЕРа.

Помогли ли тебе твои честь и достоинство, когда ты узнал, что умираешь, потому что над тобой экспериментировала мегакорпорация?

— Ты тоже носишь бастер. В моей семье этот меч передавался от отца к сыну, символ нашей чести, наших надежд, гордости и мечтаний. Однажды... ну... — он фыркнул и снова повернулся к Клауду. — Хотелось бы знать, почему ты выбрал его. Меня очень интересует человек, заставивший двух упрямых идиотов так измениться.

— Нет во мне ничего особенного, — пробормотал Клауд. — Я просто никто, вечно ввязывающийся в драки.

Двери лифта раздвинулись с мягким звоном, положив конец тягостному разговору, и оба переключились на Сектор 4, который им предстояло пересечь. Свободно ходить днем над платформой было для Клауда в новинку — ЛАВИНА орудовала из трущоб, а пока он служил в армии, он редко выбирался за пределы казармы. Улицы были широкими, чистыми и современными, с блестящими вывесками, рекламирующими множество фирм и опрятных пентхаусов, имевшихся в каждом квартале.

Атмосфера, окружавшая их во время прогулки среди жителей верхних уровней, тоже отличалась от знакомой. Клауд не сразу понял причину. Люди все еще таращились — форма и оружие выдавали в них СОЛДЖЕРов, — но без страха, настороженности, ненависти или недоверия. Вместо этого взгляды горожан излучали восхищение, зависть и, что касается Анджила, чуть ли не обожание. Самым большим успехом он пользовался у зрелых женщин.

Благодаря обостренному слуху, Клауд улавливал обрывки фраз, звучащих поблизости, и вскоре его уши начали гореть. К счастью, в основном обсуждали Анджила, но до него донеслись и несколько многозначительных реплик о «новичке Третьем». Надо же, а ведь раньше он сам был одним из фанатов, жадно смакующих любую сплетню о Сефироте и СОЛДЖЕРах!

Толпа рассеялась, когда они подошли к недостроенной части Сектора 4. Мидгар еще рос, и будет расти не один год, пока падение Метеора не поставит крест на его развитии.

Метеор не упадет, напомнил он себе. Он не допустит этого.

Обширная территория вокруг стройплощадки была огорожена, чтобы помешать штатским вторгаться сюда. Клауд и Анджил перепрыгнули через хлипкую баррикаду, служившую скорее предупреждением, чем реальным препятствием, и зашагали к площадке.

Ариманы возникли перед ними задолго до того, как они достигли здания — круглые существа с чешуйчатой кожей усеивали леса, словно летучие мыши-переростки. Строительство замерло на начальном этапе, но возведенный каркас и половина крыши были прекрасным убежищем для крылатых монстров.

Клауд критически осмотрелся, затем вынул из Первого Цуруги Многоцелевую материю и Молнию и несколько раз поменял их местами, пока они не соединились. Ариманам очень не повезло устроить себе гнездовье именно здесь и сейчас.

Он поднял меч и сконцентрировался на самом сильном доступном ему заклинании Молнии. Монстры заерзали, обеспокоенные магическими потоками, взвихрившимися над площадкой. Несколько тварей развернули крылья, готовые взлететь.

Слишком медленно. Толстые, причудливо перекрученные жгуты молний с оглушительным треском вырвались из материи и метнулись к своим целям. Каждая молния расщепилась, выбрасывая кривые отростки в разные стороны, прожигая леса, и воздух наполнили дикие крики.

Сбежать не сумел никто. Первый монстр рухнул на землю, будто камень. Остальные вскоре последовали за ним, осыпавшись, как перезрелые стручки с дерева. Запах горелой плоти набился в его ноздри, и секунд через тридцать на стройплощадке царила тишина.

Вот и все. Он повернулся к наблюдателю.

Анджил смотрел на него так, словно он сам был чудовищем. Клауд проверил — крылья не выросли. Он нахмурился и спросил:

— Что-то случилось?

— Нет, — стряхнув оцепенение, ответил Первый. — Хорошая работа. Идем обратно.

И как это понимать? Когда они оставили стройку позади, Клауд оглянулся на груду трупов.

— Тела еще не вернулись в Лайфстрим.

— Ты знаешь о Лайфстриме? — удивился Анджил. — Ну, волноваться не о чем. В Мидгаре переход требует больше времени, чем в других местах. Ты все сделал чисто, без лишних разрушений. Если утром они еще будут здесь, строители позаботятся о них.

Немного обескураженный новым доказательством того, что добыча мако ШинРа пагубно влияет на цикл, Клауд молча двинулся за ним.

В штаб-квартире Лазард, поначалу предположивший, что они только собрались уходить, был шокирован их быстрым возвращением. Он перебрал бумаги на столе и выудил еще одну миссию, на этот раз у ворот Сектора 6. Клауд и с ней справился без труда, легко уничтожив гнездо мандрагор. Он не возражал против такой работы и мысленно отметил, что надо бы попросить директора выдавать им по пачке заданий сразу, чтобы не таскаться за каждым отдельно. Особой сложности они у него не вызвали, но, скорее всего, ему назначали простые миссии, учитывая, что технически он являлся новобранцем Третьим.

Когда они снова поднялись в штаб-квартиру, Анджил запретил ему брать третью миссию.

— Сегодня твой первый день, расслабься, — посоветовал он.

Клауд насупился.

— Я не устал.

— Вижу, — усмехнулся Анджил, — но у меня тоже есть дела. Обустраивайся пока на новом месте, сходи на тренировку, познакомься поближе с коллегами-СОЛДЖЕРами.

Если уж на то пошло, прикинул Клауд, он мог бы заглянуть в тренировочный зал, узнать, не там ли Ходжо. И еще надо как-то наведаться под платформу и поговорить с Аэрис о лекарстве для Анджила.

— Когда я должен снова предоставить рапорт?

— Тебе уже выдали служебный телефон?

Он помотал головой и достал мобильник.

— У меня свой.

— Могу я одолжить его ненадолго?

Клауд бросил ему сотовый, и Анджил некоторое время вертел его в руках.

— Я слышал, что ты обретался в трущобах. Как к человеку в твоем положении попала такая модель? — подозрительно спросил он.

— Раньше я управлял службой доставки. Мне нужен был хороший телефон, — просто ответил Клауд.

— Службой доставки? — Анджил раскрыл сотовый бок о бок с собственным телефоном и неуклюже пощелкал кнопками. Рядом с ним модель Клауда выглядела удивительно маленькой и гладкой. Он и не думал, что технология сотовой связи совершит за это время столь резкий рывок. — Почему ты сменил работу?

— Мидгарский золом разбил мой мотоцикл.

Или, вероятно, разбил бы, не катапультируйся он в прошлое.

Анджил наморщил лоб.

— Ого. И ты еще жив?

Клауд пожал плечами, избегая смотреть ему в глаза. Чем больше он рассказывал, тем глубже увязал в трясине лжи.

— К счастью для нас. — Анджил еще поколдовал над телефоном и бросил его обратно. Клауд поймал его одной рукой. — Я отправил твой номер Лазарду. Сегодня вечером проверь входящие сообщения до того, как ложиться спать. Он или назначит тебе встречу в комнате для совещаний, или предложит новую миссию.

Клауд кивнул, показывая, что понял, и спрятал мобильник в карман. Некоторое время он изучающе разглядывал стоявшего перед ним СОЛДЖЕРа, но никаких явных признаков деградации не заметил.

Генезис яростно сражался с судьбой. Анджил предпочел исчезнуть тихо и безропотно. Оба были неудачными экспериментами, отбракованными ШинРа. Совсем как он.

— Я устал от битв, но, кажется, не могу остановиться, — прошептал Клауд.

СОЛДЖЕРу Первого Класса понадобилось мгновение, чтобы вспомнить.

— Мой давешний вопрос?

Клауд не ответил — главным образом потому, что не желал вслух говорить об этом.

— Извини. Увидимся позже. — Он выскользнул из комнаты, и дверь с шипением закрылась за ним.

Анджил долго смотрел ему вслед, задумчиво сведя брови.

* * *

На третий день работы в ШинРа — от этой мысли у Клауда все еще иногда кружилась голова — Зак вычислил, что его, как правило, можно найти в тренировочном зале или где-нибудь поблизости. А то, что знал Зак, знал и Кунсель, и прежде чем Клауд успел опомниться, он уже учил пару Вторых тонкостям обращения с материей.

Хотя они оба формально были старше его по званию.

— Классный барьер, — объявил Кунсель, метнув очередное Ледяное заклинание в манекен. Лишь несколько осколков и струя холодного воздуха задели цель, защищенную мерцающей магической стеной. Без нее манекен выдержал бы максимум два заклинания. — Сколько он отразил атак, двадцать? И не похоже, что слабеет.

Клауд уклончиво хмыкнул в ответ.

Молния ударила по барьеру и разлетелась дождем безвредных искр. У Зака с собой было только Исцеление, поэтому он позаимствовал материю из арсенала Клауда.

— Обалдеть! Материя высшего уровня — это и правда чудо. — Он нахмурился. — Но мне все равно не хватает скорости.

— Тут дело в практике и хорошем знании материи. Вот почему лучше использовать ту, которую сам же и настроил, — пояснил Клауд. Было непривычно учить других вещам, воспринимаемых им теперь как нечто само собой разумеющееся.

Кунсель ухмыльнулся.

— Нам повезло, мы сэкономим время благодаря твоему опыту. Думаю, я уже сплетаю заклинание на треть быстрей, чем вначале. Эй, Зак, такими темпами я стану Первым раньше тебя!

— Трудись усердней, а то отстанешь! — засмеялся Зак. — Потом Клауд будет практиковаться со мной на мечах.

Клауд не помнил, чтобы он давал согласие на что-то подобное.

— Это нечестно, Зак! Ты удваиваешь свои шансы! Тебя и так уже учит коммандер Хьюли. — Кунсель бросил еще одно Ледяное заклинание в манекен. На сей раз на нем образовался тонкий слой изморози. Скоро барьер нужно будет реактивировать.

— Ты просто тормозишь, Кунсель! — возразил Зак. Его следующая Молния разбила барьер. Клауд жестом велел обоим остановиться и быстро обновил заклинание.

Кунсель не отреагировал на выпад, повернувшись к их отнюдь не горевшему энтузиазмом учителю.

— Послушай, Клауд, а какую материю ты используешь — Барьер или Стену?

Странный вопрос.

— Барьер. Заклинание — Стена.

— Серьезно? Я не знал, что ты можешь чередовать разные заклинания с настроенной материей. Думал, что уровень изменился.

Клауд протянул руку к материи Кунселя, и Второй отдал ее без колебаний. С минуту Клауд катал ее на ладони, пытаясь определить магический потенциал. Всего лишь средний Лед, но свечение указывало, что материя близка к совершенству. Удивительно, но он не чувствовал и заклинания более низкого уровня. Хмурясь, он спросил:

— Откуда у тебя эта материя?

— От ШинРа. Каждый раз при смене Класса ты получаешь одну материю по своему выбору.

Тогда все ясно. Он вернул шарик владельцу и достал собственную Восстанавливающую материю.

— Та искусственная, а моя сформировалась естественным образом. Попробуй и ощути разницу.

Кунсель взял материю высшего уровня и повторил манипуляции Клауда. На его лице — точнее, на той части лица, которую не закрывал шлем — отразилось удивление.

— Ничего себе. Ты их все нашел?

Клауд кивнул, вставляя Восстанавливающую материю обратно в меч.

— Чаще всего они попадаются в фонтанах мако. В шахтах, пещерах. Иногда их передают по наследству, как семейные реликвии.

— Наверное, ты много путешествовал. Не уверен, что я когда-нибудь натыкался на природную материю. — Кунсель осмотрел слоты Первого Цуруги с новым интересом. — И я никогда не встречал такой материи.

— Многоцелевая. Позволяет одним заклинанием атаковать всех видимых врагов. — Насколько он помнил, ШинРа так и не удалось воссоздать ее, из-за чего цена на нее взлетела до небес. Однако они умудрились сконструировать материю довольно высокого уровня с обширной зоной поражения. Клауд понятия не имел, как. То, что он был экспертом по использованию материи, не значило, что его сведения о ней выходили за границы этой области.

Присоединившийся к ним Зак извлек материю из слота возле основания меча и покатал холодный зеленый шарик в ладонях.

— А это какая? — он для пробы нацелил ее на манекен.

Клауд выхватил материю из его пальцев, оставив Второго растерянно моргать, и с облегчением перевел дух. Активировать Комету в населенных пунктах категорически не рекомендовалось.

— Эту лучше не трогай.

Снова сосредоточившись на манекене, Кунсель обронил:

— Зак никогда особо не жаловал теоретические занятия. Вероятно, он прогулял лекцию о технике безопасности при играх с материей.

Зак, которого помнил Клауд, не был таким уж профаном по части материи. С другой стороны, с ней легче иметь дело, если тебе дают ее наготово, чуть ли не снабженную этикетками. Клауд научился всему, что знал о ней, на своем горьком опыте. Обычно это означало, что он выходил в чистое поле и сам испытывал любую незнакомую зеленую материю.

— Прости, — сказал Зак без тени раскаяния в голосе. — Но серьезно, что это?

— Комета.

Еще одно Ледяное заклинание грянулось о барьер, и Кунсель присвистнул.

— Неплохая огневая мощь. Ты что, планируешь вызвать на бой целую армию?

Клауд очень осторожно опустил материю в карман.

— Когда бродишь по пустошам один, можно запросто нарваться на стаю монстров.

Кунсель покачал головой.

— Тебе нечего делать среди Третьих. В наши дни даже Вторые не рискуют в одиночку сворачивать с проторенных дорог. Монстры сейчас как будто обезумели.

— Точно! — воскликнул Зак. — Я почти каждый день охочусь на монстров в окрестностях города. Некоторые даже забираются в трущобы. Надо вкалывать с утра до ночи, только чтобы обезопасить Мидгар, не говоря уже о прочих местах.

— Я слышал, Департамент Вооружения разрабатывает для этого ботов, — вставил другой СОЛДЖЕР. Клауд быстро выяснил, что Кунсель был непревзойденным сборщиком сплетен. Он мог перечислить все слухи, циркулирующие внутри компании, рассказать о каждом достойном упоминания сотруднике ШинРа и всегда первым узнавал самые важные новости. Если бы Клауд не видел, как он сражается, то принял бы его за переодетого Турка.

— Ну уж нет, приятель, — возразил Зак. — В прошлом месяце мне поручили уничтожить партию, вышедшую из-под контроля. Вместо того, чтобы заниматься рутиной, они только добавляют нам проблем!

— Скоро мы больше не будем убивать тварей, — усмехнулся Кунсель, — а переквалифицируемся в ликвидаторов сломанной техники Скарлетт.

Клауд героическим усилием подавил приступ смеха, но Зак все равно услышал и скорчил гримасу.

В этот момент дверь тренировочного зала открылась.

Смех встал колом у него в горле.

Он понял, кто это, даже не оборачиваясь.

— Страйф. Я тебя искал. Вот, значит, где ты прячешься.

Все его тело моментально напряглось, пальцы сжали рукоять Первого Цуруги.

Встреча с Сефиротом была неизбежной, но Клауд надеялся переждать в укрытии еще хотя бы несколько дней, привыкая бродить среди призраков прошлого. Он до сих пор чувствовал себя немного на взводе после того, как столкнулся в коридоре со своим старым инструктором, и тот отсалютовал ему.

Сефирот вошел в комнату, двигаясь плавно и грациозно. Кунсель и Зак сразу же выпрямились и отдали честь. Он неторопливо обвел помещение взглядом.

— Практикуетесь в использовании материи?

— Сэр! Страйф был так любезен, что согласился учить нас!

— Вольно, СОЛДЖЕРы. — Клауд обернулся, не испытывая большого желания видеть лицо человека, отнявшего у него тех, кого он любил, но не смея и дальше стоять к генералу спиной. Зеленые кошачьи глаза спокойно смотрели на него. — Я здесь не по официальному делу.

— Тогда зачем ты здесь? — холодно спросил Клауд.

— А ты не в курсе? — процедил Сефирот. — Уже запамятовал, что сказал мне на прощание во время нашей последней беседы?

У него руки чесались вытащить клинок, но он должен был помнить о плане и не разрешать эмоциям снова взять над ним верх. Только это оказалось труднее, чем он думал. Его заклятый враг маячил прямо перед ним. Инстинкт требовал немедленных действий, и ему приходилось сдерживаться изо всех сил.

— Это противоречит моему контракту.

— Почему же ты в ШинРа? — Сефирот сделал еще несколько шагов вглубь тренировочного зала. Клауд заставил себя стоять на месте, остро осознавая, что пара Вторых таращится на них круглыми глазами.

Он проигнорировал вопрос, а вместо этого расправил плечи и повторил:

— Зачем ты здесь?

Сефирот как будто нарывался на драку, но этого не могло быть — он знал не хуже Клауда, что бой такого масштаба грозит фатальными разрушениями.

— Чтобы выяснить причину, конечно, — последовал сухой ответ. — У нас не было возможности обсудить это в прошлый раз.

Ярость, дикая и иррациональная, вскипела у его внутри. Обсудить?

— Мне нечего сказать тебе.

Свести отнятые жизни, посеянный им хаос, угрозу для Планеты, которую он собой представлял, к какой-то дискуссии?

Тихий предательский внутренний голос начал спорить, что, разумеется, Сефирот не знал, насколько оскорбительными были его слова, поскольку он не совершил всех этих преступлений, но Клауд безжалостно заткнул его.

— Да? То есть, у тебя нет причины сражаться. — Между ними повисла тишина, затем Сефирот предложил: — А хочешь, она будет?

Завуалированная угроза сработала. Клауд ощутил, как вспыхнула мако в его глазах при выбросе адреналина, когда его самоконтроль испарился.

— Я не позволю!

Первый Цуруги рассек воздух и с душераздирающим звоном ударился о сверкающую сталь Масамунэ. Во взгляде Сефирота промелькнуло удовлетворение, он шагнул вперед, легко оттолкнув Клауда. Кончик его меча царапнул стальной пол тренировочного зала, и за ним протянулся шлейф из ярких искр.

Зак и Кунсель застыли с раскрытыми ртами на другой стороне комнаты. Слишком опасно. «Не откажи мне в удовольствии забрать это у тебя». Клауд метнул в них самое мощное заклинание Стены, какое мог сплести, и едва успел повернуться, чтобы отразить следующий выпад Масамунэ. Пол под ним дрогнул.

— Скажи-ка мне, Страйф, — насмешливо выдохнул Сефирот, — откуда у тебя эта сила? Сила СОЛДЖЕРа Первого Класса.

— Перебьешься! — бросил он не раздумывая, словно заново проигрывая в голове пародию на еще не случившуюся битву.

Они обменялись бешеным шквалом ударов, жуткое эхо вторило лязгу мечей, отражаясь от металлических стен. Клауд заметил брешь в защите противника, прыгнул вперед, но Сефирот ускользнул с небрежной грацией, как будто ждал этого. Клауд чудом избежал ответной атаки Масамунэ, в последний момент отдернув голову, и попятился за пределы его досягаемости.

— Эй, вы оба, перестаньте!

Голос Зака разнесся по тренировочному залу, и на миг Клауд почти увидел сияющий Лайфстрим и призрак своего друга, который дарил ему надежду, когда у него уже не было сил бороться. Но сейчас Зак стоял лицом к Сефироту, наполовину вынув клинок из ножен, не обращая внимания на лезвие меча, застывшего возле его шеи. Клауд рванулся к нему, но рука на его плече и стальной блеск шлема — Кунсель — вовремя удержали его на месте.

План. Что он делает? Ему пока нельзя убивать Сефирота. Сначала он должен разобраться с Ходжо и Дженовой. По крайней мере, в этом он поклялся Винсенту.

Напряжение в комнате сгустилось до такой степени, что его можно было резать ножом. Один невольно дернувшийся мускул — и началось бы побоище.

Момент прошел, и Клауд, спохватившись, вытеснил окрашенные кровью воспоминания на задворки памяти, где им и следовало храниться. Он опустил меч, еще раз пронзил Сефирота полным ненависти взглядом и вылетел из тренировочного зала.

— Опять сбегаешь? — крикнул ему вслед Сефирот.

— Послушайте, сэр! — запротестовал Зак. Он сказал еще что-то, но к тому времени дверь с шипением задвинулась, отсекая их от Клауда. Его пальцы судорожно смяли ткань униформы.

Порой ему казалось, что он все еще чувствует смертоносную тяжесть Масамунэ в своей груди.

Да, это будет намного труднее, чем он думал.

— Итак, неделю назад Страйф присоединился к ШинРа Инкорпорейтед, — сказал Ценг. — Спасибо, что выкроили сегодня время для аттестации нового сотрудника.

Генезис фыркнул, продемонстрировав всем свое мнение об этом специфическом обороте речи. Ценг, как и положено профессионалу до мозга костей, листал документы, не забывая искоса наблюдать за каждым из собравшихся в комнате. Сефирот постукивал пальцами по локтю — единственный признак обуревающего его нетерпения. Анджил скрестил руки на груди.

Тишину нарушил Лазард:

— С чего мы начнем?

К удивлению Турка, Сефирот заговорил первым.

— Я случайно встретил его... — Ценг знал, что это ложь, поскольку видел запись с камеры в тренировочном зале, — и он не пытался меня убить.

— Конечно, нет, — сказал Лазард. — Он же подписал контракт.

— Я изумлен тем, что он согласился на это, — задумчиво пробормотал Генезис, словно беседуя сам с собой.

Анджил пожал плечами.

— Ценг был прав. Наверное, он передумал.

Тем не менее крепыш Первый выглядел чем-то обеспокоенным. Ценг сделал мысленную пометку вернуться к этой теме позже.

Что до Сефирота, судя по лицу, он абсолютно не верил в чудо, благодаря которому Страйф вдруг расхотел убивать его. Ценг, изучивший видеозапись из тренировочного зала, был склонен прийти к такому же выводу. Страйф держал свои чувства под жестким контролем, вибрируя, точно натянутая струна, готовая лопнуть от малейшего прикосновения. Тем более удивительно, как он в конце концов все же дал согласие работать на ШинРа. Он не мог не знать, что спектр его действий явно противоречат желаниям. И Турку слабо верилось в то, что аргументы, выдвинутые им при первом разговоре с парнем, были настолько хороши. Какую же игру он вел?

Именно Ценгу предстояло это выяснить.

— Помимо вышеупомянутого, когда я предложил Страйфу место в ШинРа, я узнал о его резкой антипатии к ученым и врачам, — заявил Ценг. — Он утверждает, что перенес отравление мако, и это может быть правдой, но его отказ даже от обычного медицинского осмотра, вероятно, выдает в нем бывшую жертву экспериментов. — Генезис сверлил глазами поверхность стола. Разумеется, Турки были неофициально осведомлены о Проекте G. — Информация непроверенная, но пока добавим эту деталь к его психологическому портрету. Кто-то еще сталкивался с чем-нибудь подозрительным?

Анджил поерзал на сиденье и, оказавшись в центре всеобщего внимания, вздохнул и признался:

— Я видел список его телефонных контактов. Он... внушает тревогу.

— Тревогу? — переспросил Ценг.

— Вот, я записал все имена, которые сумел вспомнить. — Анджил толкнул к нему блокнот через стол. Турок взял его и прочитал список, вскинув брови. Это было интересно.

— Давай, колись, — не вытерпел Генезис, сгорая от любопытства.

— Тифа, Баррет, Сид, Винсент, Юффи, Шелк, Рив... — он помедлил с сомнением.

— Рив? Рив Цуэсти? Глава Градостроительного Департамента? — спросил Сефирот.

— Юффи тоже знакомое имя, — пробормотал Ценг. — Фамилий тут нет, так что не исключено совпадение, но у лорда Годо есть дочь Юффи.

Контакт из Утая? Однако принцесса еще совсем ребенок, и заговорщикам от нее было бы мало проку, не считая выкупа.

— Ты упускаешь самую важную часть, — вмешался Анджил. — Там есть и ты, Ценг.

— Как и два других Турка, — подтвердил он. Собственное имя его не смутило — он оставил контактную информацию Страйфу, когда вербовал его, но объяснить присутствие Рено и Руда было гораздо труднее. — И Шинра, но без номера неясно, человек имеется в виду или же компания. Это все имена, Анджил?

— Даже не половина, — буркнул он с недовольной гримасой. — Если бы я читал слишком долго, Страйф мог что-то заподозрить.

— Как ты вообще додумался пошарить в его мобильнике? — съязвил Генезис.

Анджил передернул плечами.

— Это вышло нечаянно. Я впервые держал в руках сотовый такой модели, а когда увидел первые пару имен, то... — он жестом указал на блокнот. — Может, они ничего и не значат. Страйф раньше управлял службой доставки. Наверное, все эти люди просто клиенты.

— Службой доставки? — Лазард был впечатлен, и Ценг вспомнил, с каким пиететом директор относился к частным предпринимателям. Кажется, за последнюю неделю его опасения насчет Страйфа полностью развеялись. Неожиданно, учитывая, что вначале директор возражал против его кандидатуры громче всех.

Турок отодвинул новость о службе доставки в глубину памяти, чтобы вернуться к ней позже, хотя такие операции, контролируемые одним человеком, как известно, было очень трудно отследить.

— Я должен сам выбрать момент и взглянуть на его мобильник. — Он сунул список имен в карман. — Теперь о другом. Анджил, вы же присматриваете за ним на миссиях? Можете поделиться еще какими-нибудь соображениями?

Здоровяк Первый сложил руки на груди.

— Я бы сказал, что ему пора стать Вторым.

— Так скоро?

— Ты уже в курсе, что у него Первый уровень, иначе не потратил бы столько усилий, чтобы завербовать его.

— Для повышения до Второго прекрасных боевых качеств мало. Многие талантливые Третьи так и не продвинулись вверх просто потому, что склонны к излишней агрессии или нарушению дисциплины, — вставил Лазард.

— Страйф не так безрассуден. Вы же говорили с ним, Лазард, вы знаете. Я сопровождал его только на половине миссий, но он завершил их в рекордные сроки, четко и хладнокровно. Он очистил бункер от трех дюжин смертоглядов меньше чем за полчаса, и при этом у него был такой вид, словно он скучает. Перестаньте впустую гноить его на черной работе.

Лазард раздумывал с минуту, после чего сдался.

— Хорошо, предлагаю компромисс. Я переведу его на миссии Второго Класса, и если он выдержит их в течение недели, то я его повышу.

Ценг кивнул, соглашаясь. Должность Страйфа в компании не особо заботила Турков — их гораздо больше интересовало, как сохранить его в штате и разгадать его тайны. Президент хотел лишь, чтобы он не предал их и не навредил ШинРа. За исключением инцидента с Сефиротом, Страйф до сих пор был образцовым СОЛДЖЕРом. Список контактов в его телефоне встревожил Ценга, но он давно разучился видеть заговоры в каждом углу. Иногда события и впрямь объяснялись довольно просто.

— Если никто не намерен что-либо добавить к вышесказанному, давайте закончим на этом. Я знаю, что у вас всех много дел. Если возникнет надобность, пожалуйста, сразу связывайтесь со мной.

Лазард удалился первым, спеша разобрать огромную гору бумажной работы до заседания совета директоров во второй половине дня. Анджил и Генезис вышли в ярко освещенный коридор, не обменявшись ни единым словом.

— Генерал Сефирот, — прозвучал тихий голос Ценга в комнате для совещаний, прежде чем среброволосый воин достиг двери, — руководство компании было бы вам обязано, если бы в дальнейшем вы не провоцировали Страйфа. Он старается соблюдать условия контракта, но нам не хотелось бы загонять его в угол.

Сефирот замедлил шаг, и Турок приготовился к резкому ответу, но СОЛДЖЕР только слегка наклонил голову, показывая, что понял, и исчез из комнаты, взмахнув полами черного кожаного плаща.

Ценг перевел дух. Он надеялся, что генерал примет близко к сердцу его предупреждение. Да, Страйф был тайной, с которой так и тянуло сорвать покров, но пусть лучше им занимаются Турки. Подобные расследования следовало вести деликатно, иначе они имели тенденцию взрываться прямо вам в лицо. А уж если речь о пороховых бочках вроде Страйфа, взрыв унес бы с собой добрую половину компании.

Ему платили не настолько много, чтобы участвовать в этом.

* * *

Клауд заподозрил неладное, когда после ссоры с Сефиротом его не вызвали на ковер для заслуженной головомойки. Но дни шли, ничего не происходило, и он мало-помалу начал расслабляться. Во всяком случае, до такой степени, какую он мог себе позволить, окруженный призраками прошлого.

— Видишь? Я же говорил, что все обойдется. Ни Зак, ни я тебя не выдали, и генерал тоже не станет, — заверил его Кунсель, бросая ему банку из торгового автомата. Клауд поймал ее, сдернул крышку и медленно отпил шипучей соды.

Кунсель, похоже, считал его теперь кем-то вроде наставника, благодаря чему он приобрел своеобразный опыт. Раньше Клауд никого не учил всерьез и сомневался, что у него получится, но Второй продолжал возникать словно ниоткуда и уламывать его на практические занятия — сначала с материей, а потом, лично понаблюдав за короткой схваткой с Сефиротом, и на мечах.

Пытаясь сменить тему, Клауд сказал:

— Тебя почти никогда не отправляют выполнять миссии.

Он сжал холодную банку ладонями и нахмурился, когда влага, скопившаяся на ее поверхности, добралась до кончиков пальцев. Возможно, стоит вместо форменных перчаток снова надеть обычные черные.

— Раз в три-четыре дня, — кивнул Кунсель. — И, как правило, где-нибудь неподалеку. Директор поручил мне организовывать экзамены и курировать обучение кадетов. — Он пожал плечами.

Это объясняло, почему Второй редко куда отлучался днем.

— Ты не против? — Сравнительно легкая работа, но она также сводила его шансы стать СОЛДЖЕРом Первого Класса, мягко говоря, к нулю.

Кунсель как будто прочитал его мысли.

— Знаешь, не каждый из нас может возвыситься до Первого. Только лучшие из лучших.

Тут их с Клаудом мнения расходились. Он поразмыслил и тихо сказал:

— Думаю, у тебя есть все, что для этого нужно. Ты здорово управляешь материей. — Вдобавок, Кунсель сражался с умом, в отличие от большинства СОЛДЖЕРов Второго и Третьего Класса.

— Когда ты так говоришь, это обнадеживает, — скривил губы Кунсель. — Я буду стараться. А ты не откажешься помогать мне, став Вторым?

— Тебя послушать, мое назначение уже свершившийся факт.

Второй допил свой напиток и бросил банку в мусорное ведро, стоящее поодаль. Она сплющилась от удара и загремела, упав на кучу таких же мятых банок.

— Мы с Заком заключили пари. Он верил, что твой перевод ко Вторым одобрят до конца недели. Я дал тебе две.

— Не слишком ли рано для смены Класса? — удивился Клауд. Минуло чуть меньше двух недель с тех пор, как он стал Третьим.

— При обычных обстоятельствах я бы сказал «да», но никто тебя не винит, — заверил его Кунсель. — О твоих успехах только глухой не слышал. Все знают, что ты уже выполняешь миссии, предназначенные для Вторых.

Клауд помрачнел.

— Все?

Кунсель мотнул головой в направлении Зака. Бойкий черноволосый СОЛДЖЕР, оживленно жестикулируя, разговаривал с каким-то Вторым, вроде бы Люксьером, хотя из-за шлема трудно было сказать. Клауд не очень хорошо запоминал имена и лица.

— Ах, да.

Они некоторое время молчали, пока Клауд потягивал свой напиток. До конца дня у него не планировалось миссий, и Ходжо не маячил в тренировочном зале, когда он туда заглядывал, так что он никуда не спешил. С Кунселем было легко проводить время. Кроме пары смутных воспоминаний Зака, Клауд ничего о нем не знал, так что их общение не портил эмоциональный багаж.

Зак в конце концов увидел приятелей и подскочил к ним.

— Клауд! Кунсель! А вы что здесь делаете?

— Закончили очередной урок по материи. Смотри. — Кунсель показал ему свою Ледяную материю, теперь уже высшего уровня.

Клауд мысленно напомнил себе достать ему новую материю — на этот раз природную. Он знал одно местечко в трущобах, где ее продавали, хотя бизнес не был доходным, потому что большинство людей не могли отличить искусственную материю от естественной.

— Что? Вы занимались без меня? — притворно обиделся Зак.

— Зак! — раздался в коридоре знакомый голос. Анджил. — Если ты находишь время для болтовни, найдешь и для тренировки.

Зак вздрогнул, когда к ним подошел его учитель.

— Я не забыл о тренировке! Мы всего лишь хотели немного размяться, да, ребята? — по его лицу промелькнула тень отчаяния.

— Эй, у тебя уже есть наставник, Зак, хватит подкатывать к моему, — возмутился Кунсель.

— Страйф, ты что же, забрал моего ученика? — добродушно спросил Анджил.

— Нет, сэр, — быстро ответил Клауд. — Зак, иди-ка лучше, тренируйся.

— Но, Клааааауд! — жалобно проныл Зак. — Ты же ничего не знаешь! Анджил злой!

— Стоп... так это ты Клауд? — перебил его Анджил.

Захваченный врасплох, Клауд ограничился кивком.

— Это его имя, — уточнил Кунсель.

Анджил удивленно покачал головой.

— Он уже несколько недель трещит без умолку о каком-то Клауде. Я не думал, что речь о тебе.

Разумеется, ведь Клауд избегал упоминания своего полного имени на случай, каким бы невероятным он ни казался, что кто-то встретит его «племянника» из Нибельхейма и сочтет это странным. История, которую он сочинил для Брэдли, не выдержала бы серьезной проверки. Но ничего не поделаешь, раз уж он сглупил и назвал свое имя Заку.

— Кстати, пока помню, у нас завтра миссия далеко за пределами Мидгара. Вертолет взлетает в восемь часов утра, детали отправлены тебе на почту, — сказал ему Анджил. Клауд кивнул в знак того, что он понял, и Анджил отвесил Заку подзатыльник, когда тот попытался незаметно улизнуть.

— Идем, дурень, так легко ты от меня не отвертишься.

Клауд недоумевающе смотрел им вслед.

— Зак в чем-то провинился? — Он был уверен, что Заку нравится тренироваться. Он им обоим уже все уши об этом прожужжал.

— Нет, — усмехнулся Кунсель. — Он всегда отлынивал от практики. Если бы не Анджил, вероятно, его тренировки состояли бы только из приседаний.

* * *

У Генезиса, Анджила и Сефирота была давняя традиция собираться свободными вечерами в конце недели в офисе Сефирота и по-дружески пропускать рюмочку-другую. Конечно, алкоголь на них почти не действовал — мако сжигала его с такой же эффективностью, с какой обезвреживала большинство ядов, — но это давало им возможность держать руку на пульсе событий. В последнее время они в основном говорили о загадочном новом СОЛДЖЕРе.

— Сегодня я узнал кое-что интересное, — начал Анджил. Видимо, новость была хорошей, поскольку сперва он долго смаковал свой напиток, играя у друзей на нервах.

Это сработало. Сефирот машинально наклонился вперед в кресле, а Генезис спросил, даже не потрудившись нацепить на себя маску безразличия:

— Неужели?

— Его полное имя. Клауд Страйф.

Они молча обдумали услышанное. Затем Генезис фыркнул:

— Клауд? Его зовут Клауд?

— Клауд Страйф, — Сефирот словно пробовал слова на вкус. — Почему он так старался утаить свое имя?

— Я уже проверил базы данных сотрудников. Совпадений с «Клаудом» тоже нет, так что эта версия отпала, — пожал плечами Анджил. — Я сообщил его имя Ценгу, но тот, судя по всему, уже знает, ведь с подачи Зака чуть ли не все остальные СОЛДЖЕРы называют Страйфа Клаудом.

— Богини дар постичь нам не дано.

— Да, да, каюсь, тайны не доставляют мне такого удовольствия, как вам.

На самом деле Сефирот не испытвал любви к тайнам и именно поэтому был решительно настроен вывести Клауда на чистую воду. Но имя ему идет, признал он. Клауд Страйф. Как неподвластная человеческому контролю буря, разрушительная стихия, поведение которой нельзя предсказать, а если попытаться остановить ее, то она просто проскользнет сквозь пальцы.

— Странно, что ты все еще так к нему относишься, хотя пасешь его две недели, — заметил генерал. Он был раздражен. С обладателем светлых растрепанных волос они не виделись после боя в тренировочном зале. Ждать так долго своего соперника, только чтобы услышать, что они не могут сражаться — огромное разочарование.

— Даже если я и работаю с ним последние две недели, вряд ли это что-то меняет, — возразил Анджил. — Он такой же интроверт, как вы. Молчит, как воды в рот набрал, пока его не спросишь, а улыбается еще реже.

— Вроде бы он неплохо поладил с твоим учеником, — Сефирот проигнорировал укол, — СОЛДЖЕРом Второго Класса Заком Фэйром.

— Ну, это другое дело. Зак даже дракона убедит отдать ему свою чешую.

Генезис издал короткий смешок.

— Великий генерал Сефирот ревнует?

Сефирот нахмурился, но не ответил. Иногда Генезис оказывался слишком близко к истине, и он сделал бы что угодно, только б его старый друг не узнал об этом.

Но так ли уж он не прав? Их троих связывала дружба, и все же порой Сефирот ловил себя на мысли о том, что у него ничего нет, кроме работы. У Анджила был его почти усыновленный Второй. У Генезиса была «Без любви». А что было у Сефирота?

Он верил, что наконец нашел это в загадочном незнакомце. Нет, он знал, что нашел. Что-то в Клауде разбудило его давно спавший инстинкт. Он хотел сразиться с ним, хотел задеть струны его души — он жаждал заполучить соперника.

Но, очевидно, соперник не рвался сыграть отведенную ему роль.

Тогда, в редкий момент сочувствия, Сефирот понял, каково было Генезису все эти годы.

— А что ты думаешь о теориях Ценга? — спросил Анджил вымученно нейтральным тоном. Его явно что-то беспокоило.

— О последствиях эксперимента? — уточнил Сефирот. — Правдоподобная версия. Мы рассматривали ее в самом начале. Кое-кто продал бы душу за раскрытие тайны СОЛДЖЕРов. Не говоря уже об опытах над людьми.

— И что с того? — спросил Генезис.

— Наверное, это не имеет значения, — признался Анджил. — Он ненавидит всех врачей из-за бед, которые ему довелось пережить, поэтому вряд ли цепляется за какие-то опасные связи.

— То есть, тебе все равно? — закинул удочку Генезис, подобрав ноги и распластавшись в кресле так, что край его темно-красного плаща упал на пол.

— Нет. Но если это не относится к нам, и он ничего не скажет по доброй воле, я не стану давить на него. — Анджил налил себе еще порцию. — Независимо от того, насколько он нас интересует.

— Зануда, — фыркнул Генезис и покрутил в пальцах ножку бокала с вином. — Тем не менее сейчас у тебя самая перспективная миссия.

— Ой ли? Мне до сих пор не приходилось ему помогать. И что там такого особенного в его мече?

— Вероятно, он пока не считал нужным использовать его на сто процентов, — сказал Сефирот. Насколько он помнил, второй меч появился ближе к концу их битвы. Он сделал еще глоток вина, наслаждаясь теплом, обволакивающим горло.

— Вызови его на дуэль, Анджил, — предложил Генезис. — Сразу все узнаешь.

Он криво улыбнулся и покачал головой.

— По-моему, вы оба уже достаточно исследовали эту тему, спасибо.

Сефирот позволил себе тихонько рассмеяться и снова наполнил свой бокал. Вино отличалось приятным вкусом, но иногда Сефирот хотел, чтобы алкоголь воздействовал на него сильнее.

— Ты в порядке, Сефирот? — вдруг спросил Генезис. — Выглядишь измотанным.

Вопрос озадачил Сефирота — не потому, что это было не так, а потому, что такое участие и проницательность казались чуждыми Генезису. Хотя последние несколько недель он почему-то трясся над Анджилом, словно мамаша-чокобо над птенцом. Очень своенравная мамаша-чокобо, которая моментально выклюет глаза тому, кто посмеет нарушить ее непредсказуемые правила ухода за собой. Генерал надеялся, что эта эксцентричная привычка не распространится и на него тоже.

— Я плохо спал. Ничего страшного.

— Бессонница? — спросил Анджил.

— Просто сны, — ответил он коротко, не желая вдаваться в дальнейшие объяснения. Если бы он был абсолютно честен, то назвал бы их кошмарами.

— Дрожит, покрывшись рябью, гладь воды.

Блуждающей душе покой неведом.

— «Без любви», акт первый. Но все равно спасибо за попытку меня усыпить.

Ожидаемой лекции о пользе литературы не последовало. Вместо этого Генезис лениво махнул рукой.

— Не хочу, чтобы ты оправдывался усталостью, когда проиграешь мне на следующей тренировке.

— Твоя забота ошеломляет.

Но это заставило его призадуматься. Возможно, он взялся за решение проблемы не с того конца. Его соперничество с Генезисом — или, скорее, соперничество Генезиса с ним — выросло из их долгой дружбы. А не подружиться ли ему и с Клаудом, прежде чем претендовать на роль его соперника? По крайней мере, это точно лучше, чем просто стоять в стороне, как советовал Ценг.

Загвоздка была в том, как сблизиться с человеком, испытывавшим к нему откровенную ненависть. Таким нюансам его не учили.

Сефирот поморщился, взбалтывая вино, чтобы скрыть выражение своего лица.

Пожалуй, первым шагом может стать беседа, в ходе которой Клауд ни разу не попытается его убить.

* * *

Зак любил жизнь. Он встречался с девушкой своей мечты, у него были верные друзья, а буквально на днях его ждал перевод в Первый Класс. Да и как могло быть иначе, если его тренировали два самых крутых СОЛДЖЕРа, участвующих в программе?

— Ну ты и болван, — сказал ему Кунсель. — Прекрати уже бегать за чужими учителями.

— Я нашел его первым, — отпарировл Зак.

— Как это? Я познакомился с ним на экзамене.

Зак ухмыльнулся, довольный тем, что в кои-то веки утер нос приятелю.

— Дай слово, что никому не разболтаешь.

— Хватит ломать комедию, объясни по-человечески.

— Я встретил его в трущобах, когда он только пришел в Мидгар.

— Пока ты навещал свою подружку?

— Да!

— Ну и что? — уперся Кунсель. — В то время он еще не был СОЛДЖЕРом.

— Слушай дальше! Я из кожи вон лез, убеждая его наняться в ШинРа, потому что он спал на улице, прикинь, да и работы у него не было. Наконец он согласился пойти со мной охотиться на монстров. И у него шикарно получалось, я как будто дрался бок о бок с тобой или с другим СОЛДЖЕРом. А потом пожаловал большерог.

Если Кунселя это и удивило, то шлем смазал внешние проявления его реакции.

— Ого.

— Да уж. Напал на меня так внезапно, что, если бы не Клауд, выпустил бы мне кишки своим рогом.

— Значит, он спас твою задницу?

— Еще бы! Жаль, тебя там не было. Он остановил большерога плоской стороной меча!

— Вообще-то, в этом нет ничего странного, — заметил Кунсель.

— Издеваешься? Тут даже Первый едва справился бы!

— Но разве не Клауд свел вничью битву с Сефиротом в Утае?

Зак смешно выпучил глаза.

— Что?!

Кунсель с мягким укором покачал головой.

— Ты не знаешь? Об этом месяцами сплетничали все СОЛДЖЕРы, кому не лень. И ты был там, когда Сефирот явился за ним на прошлой неделе.

— Да он мог прийти по любой причине!

И все-таки, если взглянуть на происходящее под новым углом зрения, многое обретало смысл. Более того, вероятно, его предположение о том, что Клауд — потрепанный судьбой трудяга из глубинки было не вполне справедливым. Хотя он намекнул, что потерял всех своих друзей, так? Может, ШинРа где-то села в лужу, например, во время выполнения миссии, которую возглавлял Сефирот. Трудно представить генерала облажавшимся, но, с другой стороны, аппарат ШинРа, отвечающий за связи с общественностью, мог замять что угодно. Бедный парень.

— Неважно, дружище. Вы с Анджилом уже закончили тренироваться?

— Ага. — Как только Кунсель вспомнил об этом, руки Зака начали ныть, видимо, польщенные вниманием. Глупые руки.

— Хочешь, завалимся в "Бар Гоблинов"? У них сегодня дешевая выпивка.

— Эй, я теперь почти женат и не могу с тобой кадрить девчонок. — Зак тут же пожалел, что так бесцеремонно тычет своим счастьем в лицо Кунселю, и счел нужным реабилитироваться: — Но выпить пойду. А давай пригласим и Клауда!

— Чем ты раньше слушал? У него миссия завтра утром.

Зак почесал затылок.

— Ах, да. Ну, пусть отдыхает. Знаешь, он всегда кажется таким усталым.

— Наверное, потому что ты его уже заездил.

— Между прочим, это ты все время требуешь, чтобы он с тобой занимался!

— И ты не упускаешь случая поучаствовать, хотя ноешь о тренировках с Анджилом.

— Он просто никогда не учил тебя, ясно? Симуляторы еще куда ни шло, но строевая подготовка... — Зак застонал.

Кунсель усмехнулся и хлопнул его по плечу.

— Все это я уже слышал. Сознайся, что ты просто жадный до тренировок маньяк.

— Я должен быть им, если хочу стать Первым. — Зак обвиняюще ткнул пальцем в своего приятеля СОЛДЖЕРа. — Не закатывай глаза, я совершенно серьезен.

— На мне шлем, Зак.

— А то я не чувствую.

Кунселя его уверенность позабавила.

— Конечно, чувствуешь. Пошли уже.

— Иду я, иду. — Но мысли Зака вновь переключились на загадочного блондина. Он сразу понял, что Клауд чем-то отличается от остальных, и все-таки... — Парень действительно сражался с генералом на равных?

— Ты же видел их в тренировочном зале.

— Да, но бой длился недолго.

И, похоже, принимал опасный оборот до того, как они вмешались. У Клауда был дикий взгляд. И еще он отгородил их этой Стеной, словно боялся, что им не поздоровится.

— Кто знает, чем бы все закончилось, не перестань они драться, — сказал Кунсель, пожимая плечами. — Если тебе так интересно, спроси его сам.

В любом случае, Кунсель вроде бы верил слухам. А это значило, что они, скорее всего, правдивы.

Слишком много загадок. «Мистер Никто» Аэрис в итоге оказался еще более таинственной личностью, чем при первом знакомстве.

— Да кто он такой, этот Клауд? Как будто из иного мира.

Клауд резво вскочил с кровати и замер в низкой стойке. Где...

Анджил моргнул.

— Что-то не так, Страйф?

Он сделал глубокий вдох и заставил себя расслабиться. Нибельхейм не горел. Его грудь не была пробита лезвием Масамунэ. Когда он мельком глянул в зеркало, жестокий, искаженный призрак Сефирота не качнулся ему навстречу.

Анджил все еще взирал на Клауда со странным выражением лица. Он выпрямился и посмотрел в глаза Первому.

— Зачем ты здесь?

Ему и без того претило спать в этом здании, куда в любую минуту мог вломиться кто угодно, обладающий нужным уровнем доступа.

— Время вылета изменилось, мы отправляемся через полчаса. Я пришел тебя разбудить. Постучал, но ты не ответил. — После паузы он небрежно спросил: — Кошмар?

Клауд отвернулся, притворившись, что собирает вещи.

— Ничего страшного.

Анджил едва ли поверил, но не стал упорствовать.

— Я подожду за дверью.

Как только он вышел, Клауд снова глубоко вздохнул, прогоняя из памяти обрывки сна. После Нибельхейма все складывалось не слишком удачно, старые раны снова кровоточили, и от прогулок по коридорам ШинРа становилось только хуже. Его подсознание взяло за правило мучить его почти ежедневно, вплоть до того, что он уже хотел улизнуть отсюда и снова спать в церкви. Сами по себе кошмары не были чем-то новым — угнетала их частота. Скорее всего, они отступят, когда он пообвыкнется здесь. Он со вздохом натянул униформу Третьего Класса, бросив тоскливый взгляд на свои черные брюки. Как бы он ни любил свою одежду, форма помогала ему слиться с другими СОЛДЖЕРами. По крайней мере, они не так уж и различались, хотя спустя столько времени свитер казался ему тесноватым.

Ему понадобилось всего несколько минут, чтобы одеться и захватить вещи. Когда он открыл дверь, Анджил, прислонившийся к стене в ожидании, махнул рукой.

— Быстро же ты. Над прической, очевидно, потрудилась природа-матушка?

Клауд передернул плечами, смущенно пропуская вихры сквозь пальцы.

— Зак тратит полчаса, чтобы утром привести волосы в порядок. Я думал, вы два сапога пара. — Он хлопнул в ладоши. — Ладно, мы летим на вертолете, так что если отправимся пораньше, может быть, успеем вернуться еще сегодня.

— Куда мы летим?

— В Банору.

Банора?

Название что-то всколыхнуло в его памяти, хотя он ни разу там не был. На расстоянии дня езды от Мидгара насчитывалось не так уж много мест, куда он не доставлял заказы.

Банора.

Кратер.

Деревня, опустошенная Генезисом, а потом стертая с лица земли людьми ШинРа.

И, в отличие от Нибельхейма, не отстроенная заново.

— Я там вырос, — продолжал Анджил, заполняя паузу, пока они шли к посадочной площадке. — Генезис, которого ты встретил в Утае, тоже оттуда. Если миссия закончится быстро, я минут на десять отлучусь домой, если не возражаешь.

Клауд пожал плечами, но искоса внимательно посмотрел на Первого. Домой? Имело ли это какое-то отношение к деградации?

Возможно, и нет. В том, что касалось Анджила, ему пора бы уже перестать шарахаться от каждой тени. Когда он сам отправился в Нибельхейм — в первый, настоящий Нибельхейм, — он ведь тоже заглянул к матери, не так ли? При воспоминании о ней у него перехватило горло.

Лифт достиг вертолетной площадки. Здесь, на головокружительной высоте их тут же атаковал резкий, холодный ветер. С вершины здания штаб-квартиры ШинРа платформа, Мидгар и вообще все вокруг выглядело мелким, незначительным. Это почти заставило его понять, как они могли увлечься идеей обрушить платформу Сектора 7, только чтобы уничтожить ЛАВИНУ. Почти.

Анджил проигнорировал грандиозный пейзаж — разумеется, он уже видел его много раз. Вместо этого он подошел к черному вертолету, на который Клауд с трудом перевел глаза, не без удивления узнав пилота.

— Ценг.

— Страйф, коммандер Хьюли, — приветствовал их тот. Стянутые в хвост волосы и безупречно выглаженный костюм каким-то непостижимым образом остались в идеальном порядке, несмотря на ветер.

— Перестань, Ценг. Просто Анджил. — Он повернулся к Клауду. — Ценг сегодня наш пилот.

Клауд недоверчиво уставился на Турка. Его память еще не восстановилась полностью, но он помнил вертолет, разбитый в Модеохейме. Ценг, ошибочно истолковав его взгляд, объяснил:

— Всех Турков учат управлять разными транспортными средствами. Это часть наших обязанностей по защите Президента.

— Ну да. — По крайней мере, его больше не укачивало, и если уж он пережил крушение вертолета, будучи простым пехотинцем, переживет и теперь. — А что за дело у Турков в деревушке вроде Баноры? — Клауд постарался задать вопрос как бы невзначай, но плохо преуспел. Он никогда не вел досужих бесед ни о чем.

— У ШинРа в этом районе склад, где хранятся данные кое-каких деликатных исследований, — ответил Ценг. — Обычная рутина. Я вернусь к вертолету раньше, чем вы справитесь со своим заданием.

Он кивнул, потому что сказать на это ему было нечего. Потом протиснулся мимо Ценга, залез в вертолет, и несколько минут спустя двигатель взвыл, погребая под лавиной звуков надежду на дальнейший разговор.

Вскоре Мидгар остался далеко позади, превратившись в неприглядный мазок на горизонте. Клауд смотрел, как под ними проносятся пустоши, мало-помалу уступающие место пологим зеленым холмам. С такой высоты ландшафт почти не отличался от того, который существовал в его собственном мире. Если бы не Анджил, сидевший рядом, можно было прикинуться, что события последних месяцев — лишь яркая до боли галлюцинация.

Он все еще не был полностью уверен, что это не так, но в любом случае, он здесь застрял.

К пункту назначения они прилетели довольно быстро — часа за полтора, хотя Клауд не следил за временем. Его занимали другие мысли, и, сложись обстоятельства иначе, он погрузился бы в раздумья на целый день.

Когда перед ним возникла Банора, он испытал странное чувство дежа вю, словно уже видел ее раньше, пусть даже и знал, что это неправда. Еще одно воспоминание Зака, но смутное. Вероятно, Заку было некогда любоваться местными достопримечательностями. Вертолет сел на пустой клочок земли на окраине деревни, от ветра, взбиваемого лопастями винтов, по длинной траве побежали волны. Клауд выпрыгнул из кабины до того, как лопасти остановились, и внимательно огляделся, ища следы присутствия тайкунов, замеченных во фруктовых садах.

— Деревня там, — указал Анджил. — Но твои цели чаще всего появлялись на востоке.

Клауд кивком подтвердил, что слышал. Тайкуны — агрессивные существа, ему стоит только пройтись по округе и углубиться на их территорию, чтобы они на него напали. По крайней мере, так вели себя грифоны, с которыми он сражался прежде. В эти дни монстры были посмирнее. Загрязнение мако еще не свело их с ума.

— Тут мы расстанемся, джентльмены. — Ценг прикрыл за собой дверцу глянцевито-черного вертолета и запер, словно кто-нибудь в здешнем захолустье мог взлететь на нем, а тем более угнать. — Вылетаем обратно в 15:00. Если опоздаете, позвоните мне.

Затем он скрылся за деревьями. Вдали Клауд различил контуры какого-то серого здания, вероятно, того самого склада ШинРа.

Он вдохнул полной грудью, пытаясь определить источники своеобразных запахов Баноры. Чистый, свежий воздух, лишь слегка отдающий горечью вертолетного топлива, был дивной альтернативой после нескольких недель в Мидгаре с его удушливым смогом. Внимание Клауда привлекли фрукты, висящие на ветках деревьев, и он подошел взглянуть на них поближе. Грифоны как правило были всеядны — уж не из-за этих ли плодов они сюда слетелись?

— Тупояблоки, — объяснил Анджил, сорвал одно из них с ветки привычным движением и бросил Клауду.

Тот поймал его и повертел в руках. Бледная кожура отливала лиловым. После минутного раздумья он понял, что узнал фрукт. У Тифы в баре на верхней полке пылилась бутылка вина из них. Она была закупоренной, поскольку торжественный повод для распития — или достаточно толстый кошелек — еще не подвернулся. Тупояблоки в его время были символом роскоши, и глядя на бесконечные акры фруктовых деревьев, раскиданных по сельской глубинке, никем не охраняемых, он ощутил себя потрясенным. Как только он начинал думать, что обрел равновесие между прошлым и будущим, какая-нибудь мелочь вроде этой снова переворачивала все вверх тормашками.

Он чувствовал что-то похожее, когда медленно осознавал, что он совсем не тот, кем себя считает. С завидной регулярностью спотыкаясь о напоминания о своей лжи, ломая ошибочные стереотипы, обнаруживая, что незыблемые истины на деле оказались эфемерными миражами.

Во время полета у него было много времени для размышлений. Клауд переключился на миссию.

— Я попробую закончить скорее, чтобы ты мог навестить родных, — пробормотал он.

Анджил рассеянно махнул рукой.

— Не спеши из-за меня. Просто сделай все правильно.

Клауд кивнул и вошел в сад, издавая по пути как можно больше шума — наступал на упавшие ветки, которые с хрустом ломались под его ногами, проводил перчатками по листьям. Он слышал, что Анджил идет за ним на некотором расстоянии, передвигаясь гораздо тише.

Ему нравилось здесь, в сельской глубинке, вдали от Мидгара, где хоть что-то росло, а признаки истощения Планеты были не столь многочисленными и не так бросались в глаза. Дополнительное преимущество — отсутствие толпы зевак, которых они с коммандером каждый раз неизбежно собирали на миссиях в Мидгаре. И хотя он работал всего пару недель, он уже знал в лицо несколько девушек, всегда слоняющихся поблизости, как только он выходил исполнить одиночную миссию. Он терпеть не мог попадать в центр внимания кого бы то ни было и надеялся не засветиться по крайней мере до тех пор, пока не станет Первым.

Впрочем, кто бы жаловался — давным-давно он тоже был одним из фанатов, охотно глотавших каждую крупицу информации о генерале. И, естественно, он уже слышал о фан-клубах разных СОЛДЖЕРов. Даже Зак обзавелся своим фан-клубом, когда его повысили до Первого. Клауд не думал, что он сам заслужил фан-клуб, пробыв Третьим меньше двух недель. Но, наверное, самые ушлые поклонницы Анджила смекнули, что их кумир приглядывает за ним. Вряд ли это делало ситуацию менее щекотливой.

Треск сломанной — не им — ветки долетел до его ушей. Клауд продолжил идти вперед, но тут же выбросил из головы лишние мысли, все его чувства обострились. Он замедлил темп и нарочно смотрел в сторону, противоположную той, откуда из подлеска донесся шорох. Кто-то его заметил, тайкун или нет.

Он положил пальцы на рукоять меча, шагая под деревьями к ближайшей прогалине. Птичье пение смолкло, теперь ему составлял компанию только ветер, шелестящий листвой. Клауд пошел быстрее. Улучшенный мако слух подсказывал, что рядом возятся и дышат монстры, взявшие его в кольцо.

Что-то было не так.

Одним быстрым движением Клауд связал Молнию и Многоцелевую материю. Секунду спустя его окружили пять черных грифонов, метнувшихся с деревьев.

Все сразу? Но тайкуны не настолько умны.

— Страйф!

Предупреждение кануло втуне. Электрический сполох вырвался из меча и оглушил стаю. Его мощности не хватило, чтобы убить их, поскольку Клауд сплел заклинание слишком быстро. Первый Цуруги упал, разрубив ближайшего монстра пополам. Еще двое очнулись и наступали на него, шипя. Он не успеет. Клауд активировал механизм, разделяющий меч надвое. Одно лезвие перерезало тайкуну горло, второе почти достало другую тварь, которая отскочила с воплем. Остальные грифоны уже снова были на ногах. Трое против одного. Честная схватка.

Он уклонился от удара когтистой лапой, присев на корточки, и вонзил клинок чудовищу в грудь. Вытаскивать его было некогда, поэтому он оставил его позади, сконцентрировавшись на второй половине лезвия. Он опять разделил меч, полоснул ближайшего тайкуна, одновременно отбиваясь от другого. Пронзительный боевой клич сменился бульканьем. Клауд выдернул короткий клинок, сложил его с исходным и атаковал последнего монстра.

Кровь хлынула на травяной ковер, и в саду снова воцарился мир и покой.

Клауд некоторое время тяжело дышал, позволяя адреналину выветриться. Даже предчувствуя засаду, он испытал шок, когда понял, что монстры действуют вместе, и из-за этого допустил ряд ошибок. Морщась, он извлек фрагмент меча из тела третьего тайкуна и соединил с прочими.

Он посмотрел вниз, на труп, который медленно таял в клубах зеленого света, уходя обратно в Лайфстрим. Вблизи монстр выглядел не таким уж типичным тайкуном. Мех и перья были слишком темными, преимущественно серыми и черными. Он все еще принадлежал к роду грифонов, но его пропорции не соответствовали стандартным — очень длинный, хлыстоподобный хвост, мощное тело, не созданное для полета, огромные белые гротескно изогнутые крылья.

Однако глаза не светились. Причиной этой мутации была не мако.

— Ты цел? — Клауд невольно вздрогнул, и Анджил умиротворяющим жестом поднял руки. — Тише, тише.

— Извини, — пробормотал Клауд, снова переводя взгляд на растворяющееся тело. Может, это беглецы из какой-нибудь лаборатории? Удравшие в такую даль?

— Я был готов помочь, — сказал Анджил, — но, похоже, ты сам с ними справился.

Верно. Он и забыл, что его спину прикрывал Первый.

— Интересный трюк, — добавил Анджил. — Большинство СОЛДЖЕРов убили бы часа два на поиски.

Клауд нахмурился и вложил меч в перевязь.

— Грифоны агрессивны, к тому же ревностно охраняют свою территорию. Проще выманить их, чем выслеживать.

— А ты неплохо знаешь этих птичек, — фыркнул Анджил. — Познакомился с ними, пока работал в службе доставки?

Он отвел глаза и пожал плечами.

— Когда проводишь много времени в дороге, всякое случается. — Он чуть не озвучил свои подозрения насчет монстров, но прикусил язык. Сомневаться в действиях ШинРа было небезопасно, особенно стоя на краю пропасти, куда он сам себя загнал.

— Но меч у тебя хороший. Теперь я понимаю, почему он так впечатлил Генезиса и Сефирота. Глядя на него, и не скажешь, что он разделяется. — Анджил обошел его по кругу, с любопытством рассматривая Первый Цуруги. Клауд ничего не ответил, и СОЛДЖЕР повернулся обратно к деревне. — Что ж, у нас есть пара часов до назначенного Ценгом срока. Я собираюсь зайти домой. Присоединишься?

Клауд отрицательно покачал головой. Ему нравился Анджил, но даже учтивость Первого не могла избавить его от ощущения, что СОЛДЖЕРу неуютно рядом с ним. Надо признать, Анджил был самым благоразумным из всех их.

— Лучше я еще погуляю, вдруг тут остались другие монстры.

— Ты работаешь на износ. — Но его голос звучал одобрительно. — Ладно, наслаждайся пейзажем. Встретимся у вертолета.

Клауд уже скользил между деревьями — на сей раз тихо, как призрак.

* * *

«Данное соединение не может быть установлено. Пожалуйста, проверьте номер, и если проблема повторится, принесите ваш телефон в ближайший пункт сотовой связи ШинРа для сервисного обслуживания».

Обескураженный Ценг прервал вызов. «Тифа» тоже была недоступна. Имена Анджила, Зака и Кунселя он пропустил и взялся за Баррета.

Он снова набрал номер, постукивая пальцем по ноутбуку, лежащему у него на коленях. Он сидел в давно заброшенном кабинете на складе ШинРа. К счастью, поскольку сейчас здание использовал профессор Холландер, здесь имелись и электричество, и доступ в сеть.

Разумеется, сперва Ценг не планировал изучать содержимое сотового Страйфа прямо на складе, но выяснил, что, как это ни прискорбно, их модели несовместимы. Похоже, мобильник создал сторонний производитель — факт, сам по себе заслуживающий отдельного расследования, — так что от идеи скопировать все, чтобы позже расшифровать, пришлось отказаться. Учитывая скудный набор подручных средств, он был вынужден прибегнуть к крайне грубому методу, а именно: копировал данные вручную и звонил каждому человеку из списка контактов со своего телефона.

К его удивлению, вызов достиг цели. После нескольких гудков кто-то наконец поднял трубку.

— Баррет Уоллес слушает. Кто это?

Ценг замешкался, на миг оглушенный громким, дерзким баритоном.

— Простите за беспокойство, мистер Уоллес. Я звоню от лица Клауда Страйфа...

— Кого?

— Клауда Страйфа, — повторил он.

— В жизни о таком не слышал! Вы точно обращаетесь по адресу?

Пальцы Ценга плясали над клавишами ноутбука, открывая файлы. Баррет Уоллес, житель Корела, рабочий, никак не связанный с ШинРа и фигурирующий разве что в деловых операциях, относящихся к местной железной дороге. Он говорил спокойно, без колебаний. Но если он не вспомнил о Клауде Страйфе сразу, может, при общении ему просто не требовалось знать его имя. Пресловутая служба доставки?

— Я не уверен. Вы когда-нибудь прибегали к услугам частной службы доставки?

— Что за вопрос? Естественно! — Пауза. — А вы часом не из этих... как их там... типа разносчиков? Потому что мне не нужно дерьмо, которое вы норовите всучить!

— Мистер Уоллес, я ничего не пытаюсь продать вам, — заверил его Ценг. — Но не помните ли вы названия служб доставки, чьи сотрудники привозили вам товары?

— Названия? Вы в своем уме? К нам ездили из полудюжины вшивых контор!

Этот человек был для него бесполезен. Злым умыслом тут и не пахло.

— Извините, что побеспокоил вас, мистер Уоллес. Спасибо, что уделили мне время. — Он отключился, прежде чем его собеседник сумел ответить.

Следующее имя. Сид.

Он позвонил. Трубку, как ни странно, взяла женщина.

— Доброе утро. Могу я поговорить с Сидом?

Она кротко согласилась, прошуршали шаги, и Ценг услышал, как кто-то издалека сыплет проклятиями. Через минуту трубку подняли.

— Кто это, твою мать? — у человека был ярко выраженный провинциальный акцент.

— Извините, с кем я разговариваю?

— Ты же сам мне звонил, тупица!

— Я просто хочу убедиться, что вы тот самый Сид.

— А кто еще? Проклятая сука позвала меня, верно? Тебе нужен Сид Хайвинд, значит, ты разговариваешь с Сидом Хайвиндом!

— Сид Хайвинд? — Астронавт, участник космической программы? Насколько помнил Ценг, он был одним из их лучших пилотов и жил в Рокет Тауне, пока ШинРа заканчивала конструировать Номер 26.

— Ты совсем идиот?

— Прошу прощения. — Ценг быстро оправился от шока, как и положено профессионалу, досадуя на свою оплошность. — Я звоню от лица Клауда Страйфа. Вы его знаете?

— Да ты смеешься, что ли? Затеял какой-то дебильный розыгрыш? Демоновы отродья, они думают, что могут вешать мне лапшу на уши...

— Это простой вопрос, — настойчиво сказал он.

— Конечно, я его не знаю! Что за имя такое, вообще, Клауд Страйф? Не отвлекай меня, я занят! — И, после новой череды ругательств и громогласного вопля «ШЕРА!», линия опустела.

Удивительно, но не особенно информативно. Ценг сделал пометку и набрал номер Рено.

Ответила женщина — как выяснилось в ходе расспросов, секретарша с одного из нижних этажей здания ШинРа. Возможно, номер переназначили. Он решил поинтересоваться потом у Рено. У рыжего была привычка красть чужие телефоны и давать фальшивые номера.

«Шинра». Сначала он дважды проштудировал базу данных компании, контакты всех департаментов, но не нашел совпадений. Он позвонил.

«Данное соединение не может быть установлено. Пожалуйста, проверьте номер, и если проблема повторится, принесите ваш телефон в ближайший пункт сотовой связи ШинРа для сервисного обслуживания».

Еще один тупик. Странная ситуация, спору нет. Обычно ШинРа не меняла контактные номера своих сотрудников.

Следующим был Руд. Ценг с первого взгляда узнал номер, но набрал его все равно. Сейчас Руд нес караульную службу в Секторе 5 и мог ответить на звонок.

— Алло? — раздался в трубке глубокий, отрывистый голос.

— Это Ценг, — сказал он вместо приветствия. — Ты знаешь, что у Клауда Страйфа есть номер твоего мобильника?

— У нового СОЛДЖЕРа? — уточнил Руд.

— Точно.

— ...Впервые слышу.

— Где он его получил, по-твоему? Догадываешься?

— Нет.

— Даже не через службу доставки?

— Нет.

Загадка.

— Понятно. Свяжись со мной, если вспомнишь что-то или найдешь разумное объяснение.

— Как насчет... Рено?

Иногда Рено был ключевым фактором, с помощью которого объяснялось многое.

— Я спрошу его позже. Спасибо.

— Без проблем. — Руд повесил трубку.

Ценг вздохнул, закрыл глаза, сосредоточился и набрал следующий номер. Шелк.

«Данное соединение не может быть установлено. Пожалуйста, проверьте номер, и если проблема повторится...»

Шалуа.

«Данное соединение не может быть установлено. Пожалуйста, проверьте номер, и если...»

Нанаки.

«Данное соединение не может быть установлено. Пожалуйста, проверьте...»

Рив.

Наконец зазвучали гудки. Трубку подняли почти сразу.

— Рив Цуэсти, начальник Градостроительного Департамента ШинРа Инкорпорейтед.

Все-таки Цуэсти. Интересно.

— Привет, Рив.

— Ценг! — В том, что адресат узнал Ценга по голосу, не было ничего сверхъестественного. Рив Цуэсти слыл кем-то вроде гения, и его способностями часто пользовались Турки. К сожалению, он также отличался весьма ущербным чувством социальной ответственности, что превратило его в изгоя среди высших чинов ШинРа. — Чему обязан удовольствием?

— Я изучаю связи СОЛДЖЕРа по имени Клауд Страйф. Ты его знаешь?

— Парень, который постоянно задирает генерала Сефирота? Боюсь, только по слухам, разлетевшимся по компании.

— А до того, как он пришел в ШинРа?

— До? — озадаченно переспросил Рив. — Раньше я никогда в жизни не слышал его имени.

Все любопытней и любопытней. Может, Страйф украл этот мобильник? Но счет был активным, и даже в случае кражи старые контакты остались бы действующими. Да и кто в здравом уме посмел бы украсть телефон у человека, в адресной книге которого значились Сид Хайвинд, Рив Цуэсти и Руд? Не считая Баррета Уоллеса, не имевшего никакого отношения ни к кому из вышеперечисленных.

— Ясно. Спасибо, Рив.

— Всегда пожалуйста.

Ценг набрал следующий номер. Винсент.

«Данное соединение не может быть установлено...»

Юффи.

«Данное соединение...»

Он разочарованно прервал вызов. Юффи была одной из тех, кто вызвал его наибольший интерес, и потенциально представляла собой лучший способ выяснить, что же делал Страйф в Утае. Увы, она оказалась всего лишь очередным тупиком.

Это имя стояло последним в списке.

Тревожная картина. Более половины набранных им номеров являлись пустышками. Остальные принадлежали людям, которые, по их словам, понятия не имели, кто такой Клауд Страйф.

Он бездумно пролистал вкладки меню. Сообщений скопилось не так уж много — судя по всему, телефон был настроен автоматически удалять старую корреспонденцию, чтобы почтовый ящик не переполнился. Он нашел несколько коротких писем, в основном от Зака и Кунселя, со свежими сплетнями и планами тренировок. Стандартные уведомления ШинРа. Послания насчет новых миссий. Все, что можно обнаружить в мобильнике любого СОЛДЖЕРа.

Зато папка для спама ломилась от писем. Ценг открыл ее.

«Принцесса сокровищ»?

Турок покачал головой и выключил телефон. Тот, кто долго ошивается в трущобах, обязательно угодит в список рассылки как минимум одного специфического сервиса, предоставляющего сексуальные услуги.

Он не собирался бросать расследование — вероятно, помог бы звонок в Департамент Телекоммуникаций, — но уже заподозрил, что напрасно потратит время. Не зная фамилий, они должны будут звонить наобум дюжинам абонентов, чьи имена совпадают с контактами Страйфа, а у него нет свободных людей для выполнения такой трудоемкой задачи.

Удручающая картина. Телефон, забитый номерами, по которым никому нельзя дозвониться. Как грустно.

* * *

Побродив по саду, где росли тупояблоки, Клауд больше никого не встретил и вернулся к вертолету даже раньше условленного часа. Осматривать деревню он категорически не хотел. У него мурашки бежали по коже от этого места, обреченного на уничтожение. То же самое с ним творилось и в Нибельхейме.

В последние дни его все чаще захлестывало это чувство.

Когда он пришел, Ценг уже ждал их.

— Страйф. — Он пошарил в карманах. — Ты забыл свой мобильник. Хорошо, что нам не понадобилось звонить тебе.

Гладкий черный корпус лежал у него на ладони.

Клауд машинально сунул руку в карман, но сотового там не было. Как он ухитрился выпасть?

— Спасибо. — Следует обращаться с ним поаккуратнее — в конце концов, это технология из будущего, и меньше всего Клауду сейчас нужно привлекать внимание окружающих к своему телефону.

— Полагаю, миссия завершена успешно?

— Да. — Клауд не стал вдаваться в детали. Если подумать, Турок посетил Банору почти одновременно с нашествием необычных монстров, что не могло не вызывать подозрений.

Анджил явился, продемонстрировав идеальную точность. Звук его тяжелых шагов, пока он брел сквозь кустарник, возвестил о его прибытии задолго до того, как он вышел на поляну.

— О, все уже в сборе?

— Мы не успели соскучиться, ожидая, — заверил его Ценг. — Готов лететь?

— Дело сделано, поднимай свою игрушку, — сказал Анжел и запрыгнул в вертолет. Клауд вскарабкался за ним. — Нашел других монстров?

Он покачал головой, следя за Первым краем глаза.

— Встреча с семьей прошла хорошо?

Анджил натянуто улыбнулся.

— Наш разговор теплым не назовешь, однако нет ничего вкуснее домашнего пирога с тупояблоками.

— Мне жаль, — пробормотал он. Неужели СОЛДЖЕРа Первого Класса с кем-то не ладил? Он был не таким дружелюбным, как Зак, но все же добрым и харизматичным. И, что еще важнее, Клауд затруднялся представить настолько ответственного и строгого в вопросах морали человека конфликтующим с кем бы то ни было.

Перед его мысленным взором промелькнул образ женщины, но он не помнил подробностей их беседы. Зак видел ее в тот день, когда Банора перестала существовать. Клауд уставился в пол, сконфузившись из-за невольного посягательства на личную жизнь старшего по званию.

— Она злилась, потому что я редко навещаю ее, и задавала массу ненужных вопросов. Ну, ты знаешь, каково это. — Анджил умолк. — Или нет? У тебя есть родные вне Мидгара?

— Была мать, но она давно умерла, — сухо ответил Клауд. Он не считал своей «семью», живущую в этом новом мире. От одного предположения об их родстве у него сжималось сердце.

— Ох. Прости, что напомнил. — В кабине повисла неловкая тишина, нарушаемая только тихим свистом ветра снаружи и щелчками переключателей на пульте. — Ценг, что так долго? — обратился Анджил к пилоту.

— Извините, я проверял датчики.

Рев двигателя стал для всех удобным предлогом хранить молчание.

Клауд не сводил глаз от сельского пейзажа внизу, упорно игнорируя задумчивый взгляд Анджила.

К искреннему удивлению Клауда, Ценг не угробил вертолет и на обратном пути в штаб-квартиру ШинРа, так что ему волей-неволей пришлось пересмотреть свое многолетнее мнение о пилотных навыках Турка. Они спустились с крыши на том же самом лифте, Ценг вышел в темный коридор за несколько этажей до них.

Заполнение документов по результатам миссии заняло всего пару минут. Клауд закрыл базу данных и подвигал плечами, размышляя, стоит ли посетить тренировочный зал. Вероятно, нет. Даже если Ходжо и реквизировал его сегодня, то все равно уже освободил бы.

— Страйф, — позвал Анджил, едва он направился к казарме. Клауд резко обернулся в сторону лифта для руководства. — Идем, Лазард велел, чтобы мы отчитались у него в офисе.

Он насупил брови, встревоженный изменением привычного графика.

— Какие-то проблемы с рапортами? — Он не мог придумать никакой другой причины, по которой Лазард вызвал бы их в свой офис, особенно в конце дня. Сквозь высокие окна, окаймляющие вестибюль, уже сверкало море огней, расплескавшееся по барам, клубам и жилым зданиям.

Но Анджил был спокоен, значит, ничего сверхсерьезного не произошло.

— Наверное, он просто хочет поговорить лично. — СОЛДЖЕР нажал кнопку вызова лифта, и вскоре дверь раздвинулась с шипением и лязгом.

Тем не менее, пока они ехали к директору, паранойя обволакивала его, словно мокрый плащ. Он сделал что-то не так? Видел то, что не предназначалось для его глаз? Или Лазард понял, что поручил ему задание, слишком деликатное для человека, чья верность ШинРа была, мягко говоря, сомнительной?

— Страйф. Страйф! — Клауд вздрогнул и перевел взгляд на Первого, стоявшего у открытой двери лифта. Тот еле сдерживался, чтобы не улыбнуться. — Доброе утро. Хорошо выспался?

Пристыженный, он юркнул мимо Анджила и зашагал к офису Лазарда. Как и следовало ожидать, хотя солнце давно покинуло небосвод, директор сидел за своим столом.

— Директор Лазард?

Лазард вскинул голову, стекла очков коротко блеснули, отразив флуоресцентный свет.

— Страйф и Анджил. Я вас ждал. Входите.

Порывшись в огромной груде бумаг на столе, он нашел несколько нужных и протянул СОЛДЖЕРам. Клауд взял их по знаку Анджила и бегло просмотрел верхний. Его глаза округлились.

— Это же...

— Твой перевод во Второй Класс, — подтвердил Лазард. — Документы пришли, когда вы заканчивали сегодняшнюю миссию.

— Ты установил новый рекорд, — заметил Анжел.

Клауд нахмурился, раздраженный тем, что снова копает себе яму, нарушая привычный порядок вещей.

— Ситуация исключительная, — сказал Лазард, — но, как говорит Анджил, держать тебя в Третьем Классе — пустая трата ресурсов. Последние миссии, которые ты выполнил, предназначались СОЛДЖЕРу Второго Класса, а ты справился с ними так же легко, как со всеми остальными.

— Поздравляю, — заявил Анджил, широко улыбаясь.

Клауд переступил с ноги на ногу. Он не знал, куда деть глаза. Вступление в СОЛДЖЕРы уже было рискованным трюком, но он хотел добраться до Ходжо и Дженовы. При таких обстоятельствах ликовать по поводу нового звания не имело смысла, и он не сразу выкрутился, сочиняя достойный ответ.

— Я... э-э-э... благодарен?

Когда исполняется утраченная мечта — это больно.

Анджил и Лазард посмеялись над его замешательством, находясь в счастливом неведении относительно мрачного оттенка, который приобрели его мысли. Директор тепло смотрел на него.

— Немного внезапно, да, но тебя, по идее, сразу должны были зачислить во Второй Класс. Как правило, это более официальное мероприятие, и я не думал, что оно тебе понравится, пока ты еще толком не освоился в ШинРа.

Вот уж точно.

— Все хорошо, правда. Я... — он какое-то время искал нужное слово, — польщен. — Выбит из колеи. Обескуражен. — Это что-то изменит?

— Ты уже выполняешь миссии, назначаемые СОЛДЖЕРам Второго Класса, тут мало что изменится, — объяснил Лазард. — Когда будешь уходить, зайди в комнату для экипировки за новой формой. Можешь также выбрать новую материю, если хочешь. В остальном продолжай делать то, что делал.

— И еще одно — тебе больше не нужен куратор на миссиях, — сообщил Анджил. — Если честно, я буду по ним скучать. Наблюдать за тобой было одно удовольствие.

Клауд в конце концов улыбнулся, слегка смущенный похвалой.

Директор еще несколько секунд рассматривал его, хотел что-то сказать, но потом его холодные голубые глаза переместились на Анджила, и он, вероятно, передумал.

— Я слышал, после прибытия ты часто работал с СОЛДЖЕРом Второго Класса Кунселем, — добавил он после натянутой паузы. — Кунсель расскажет тебе то, что упустил я. И, конечно, не стесняйся связываться со мной, если возникнут какие-то проблемы. — Он бросил полный отвращения взгляд на неустойчивую груду бумаг на своем столе. — Но лучше позвони перед визитом.

— Нам уйти, чтобы не отвлекать вас, директор? — спросил Анджил.

Лазард ущипнул себя за переносицу.

— Да, мне пора снова заняться документами. Спасибо, что навестили. По-моему, личная встреча была предпочтительней, чем рассказ о повышении по телефону.

— Похоже, вам нужен помощник, — усмехнулся Анджил и хлопнул Клауда по спине. — Идем, мы и так отняли у директора много времени.

Клауд кивнул Лазарду на прощание и вышел вслед за крепышом Первым в коридор. Как только они оказались за пределами слышимости хозяина кабинета, Анджил сказал:

— А ты не очень-то рад.

Клауд, пожав плечами, признался:

— Я и не мечтал о повышении.

Кунсель предупредил его, но он ему не поверил.

— Не мечтал? Ты странный. Большинство парней, которые стали СОЛДЖЕРами, зацикливаются на том, чтобы попасть в Первый Класс. У тебя нет ни карьерных целей, ни планов на будущее?

— Планов на будущее? — повторил он.

Что бы он делал, если бы угроза для Планеты исчезла? Он никогда не задумывался всерьез о своем будущем. На него столько всего навалилось — борьба с ШинРа, потом противостояние Сефироту и Дженове, помощь в строительстве Эджа, фиаско с Дипграундом, Воссоединение Кададжа... Года не проходило без того, чтобы где-то не случалось что-то, требующее его внимания. Служба доставки всего лишь дала ему возможность не сидеть сложа руки и зарабатывать на жизнь. Он слишком увяз в настоящем — а когда вырвался из пут настоящего, угодил в силки прошлого.

Пока они стояли у лифтовой шахты, он пробормотал, не отрывая глаз от пола:

— Нет... никаких планов.

— Не заглядывал дальше убийства Сефирота?

Клауд вздрогнул. Анджил испустил тяжелый вздох.

— Извини, это было подло. Я просто стараюсь понять.

Приехал лифт. Он был пуст. СОЛДЖЕРы вошли внутрь, и створки двери зашипели, сдвигаясь. Клауд смотрел, как мучительно медленно убывают числа в окошке счетчика, и ждал, когда они достигнут этажа, соединяющегося с казармой СОЛДЖЕРов.

— Знаешь, Страйф, я не хочу лезть в чужую жизнь, но если у тебя неприятности, поговори с кем-нибудь. Не со мной, так с Заком, или Кунселем, или Лазардом. У ШинРа есть даже штатные психологи.

— Я не сумасшедший, — буркнул Клауд. — Зачем было переводить меня во Второй Класс, если вас это тревожит?

Вопросы относительно его душевного здоровья по-прежнему активировали в нем защитный режим.

— Я имел в виду другое... — Анджил тряхнул головой, словно прогоняя назойливые мысли. — Прости. Должно быть, влияние Генезиса. В последние дни мой друг вел себя как агрессивная наседка-чокобо. — Он ободряюще улыбнулся. — Когда я сегодня тебя разбудил, ты выглядел не лучшим образом, вот я и забеспокоился. Но ты прав, это не мое дело. — Лифт остановился, дверь звякнула и открылась. — Иди-ка поспи немного. Стыд и позор, если наш новый СОЛДЖЕР Второго Класса свалится замертво от усталости.

— Я справлялся и с худшим.

— Ну, разумеется. — Анджил закатил глаза, смутно напомнив Клауду Зака. Учитывая сходство причесок, неудивительно, что его кинуло в дрожь. Может быть, в каком-то смысле Зак тоже стал живым наследием. Чем же это делало его самого? Наследием наследия? — Отпразднуй свое повышение, выспись, наконец. Никаких срочных миссий в ближайшее время не запланировано. И не появляйся в комнате для совещаний до двенадцати часов.

Клауд кивнул и сбежал из лифта, прежде чем Анджилу пришло в голову задать ему другие щекотливые вопросы. Глубоко вздохнув, он отправился в жилое крыло. Обременительное, несмотря на благие намерения, любопытство Первого, странные монстры, внезапное повышение — он не знал, что и думать обо всем этом. Он не собирался спать, но идея запереться в комнате до конца дня вдруг показалась ему очень заманчивой.

И, конечно, именно в тот момент, когда его нервы были натянуты, и он жаждал только одного — чтобы его оставили в покое, перед ним материализовался человек, которого он менее всего хотел видеть.

— Клауд.

Он ощетинился при звуке своего имени. Больше никто не произносил его таким тоном.

— Не называй меня так.

— Почему нет? Разве это не твое имя, Клауд?

Ему захотелось придушить Зака за то, что тот всем разболтал, как его зовут. Впрочем, он сам был виноват, позволив своему настоящему имени соскочить с языка. Сефирот использовал это имя, как оружие — он забыл, сколько подспудного смысла и издевки мог вложить его враг в одно слово, действуя гораздо утонченней, чем любители помахать кулаками из Нибельхейма.

— Ты не имеешь права им пользоваться, — процедил он, поворачиваясь лицом к собеседнику. Сефирота так редко можно было встретить в коридорах жилых этажей, что он размяк и перестал отслеживать маршрут генерала. — Чего ты хочешь?

— Поздравить тебя с повышением.

— Новость уже облетела всех.

— Мне сказали раньше.

Клауд обжег его яростным взглядом.

— Ну, и какую игру ты затеял?

Сефирот вздохнул, что было для него необычно.

— Мне подумалось, что как СОЛДЖЕР Второго Класса ты не застрахован от распределения на одну миссию со мной. — Он говорил медленно, словно втолковывая прописную истину капризному ребенку.

— Лазард слишком умен для того, чтобы поручать нам совместные миссии.

— Тем не менее, могут возникнуть обстоятельства, которые не оставят нам выбора, — подчеркнул Сефирот. — Ты действительно считаешь, что эта вражда будет длиться вечно?

Да. О да, он ни капли не сомневался. До тех пор, пока не убьет его.

Клауд не сказал этого вслух.

— Поскольку ты отказываешься объяснить, какое ужасное преступление я совершил, я не могу загладить свою вину, — Сефирот сложил руки на груди. — И ты вынуждаешь меня ходить за тобой тенью, пока ты не научишься терпеть мое присутствие.

Невозможно.

— Ты намерен подружиться со мной?

— Все зависит от тебя, Клауд.

От такой дикой идеи у него закружилась голова. Когда-то он боготворил Сефирота, надеялся, что тот узнает о его существовании, станет ему другом... наивный дурак. Но он не попадет в ту же ловушку во второй раз. Зак вроде бы дружил с Сефиротом, однако это не остановило руку генерала в Нибельхеймском реакторе.

— Я никогда не буду твоим другом. Ты зря тратишь время.

— Почему ты так боишься попытаться?

— Я не боюсь. Не приписывай мне свои мысли.

— Ты постоянно убегаешь. Тебя бесит, что я найду причину твоей лютой ненависти? Или ты опасаешься обнаружить, что эта ненависть основана на лжи, и твоя жизнь стала бессмысленной?

Не в бровь, а в глаз.

— Мне нечего скрывать от тебя, — солгал он сквозь стиснутые зубы.

— Если бы это было так, ты бы возводил глухую стену из-за простого разговора? — вызывающе бросил Сефирот.

Вообще-то он был недалеко от истины, но Клауд ни за что бы в этом не сознался.

— О чем тебе так сильно приспичило поговорить?

— Меня интересует твой меч.

— Мой меч, — недоверчиво повторил Клауд, все еще ошеломленный предположением, что у них с Сефиротом может состояться цивилизованная беседа. Рядом с ним он всегда чувствовал себя на грани — раньше каждый их разговор оставлял его обуреваемым противоречивыми эмоциями, запутавшимся. Марионеткой, танцующей в чужих руках, как ему настойчиво втолковывал Сефирот.

— Он... экстраординарный. — Сефирот, казалось, тщательно выбирает слова. — Где ты его взял?

Инстинкт тут же посоветовал не отвечать, но Клауд не желал доказывать правоту Сефирота. Да и тема была вполне безопасной.

— Он сделан по моему заказу. Дизайн тоже мой.

Судя по лицу, генерала это впечатлило.

— Что же сподобило тебя на такой причудливый дизайн?

Идея родилась из его усовершенствованной техники владения мечом, когда он понял, что двигался бы быстрей, чем Сефирот, если бы не вес меча, тормозивший его между ударами. А перепробовав множество клинков за время работы с ЛАВИНОЙ, он искал способ сберечь универсальность, не используя при этом целый арсенал оружия, которое где-то надо было прятать. Однако не рассказывать же о своих навыках врагу — они ему еще пригодятся в новой битве.

— Длинная история.

Сефирот несколько секунд как будто испытывал искушение надавить на него и почти зримо осадил себя. Пальцы Клауда дернулись, но ему удалось не вцепиться в рукоять Первого Цуруги. К счастью, этот Сефирот больше напоминал холодного, отчужденного генерала, сопровождавшего их в Нибельхейм, чем бессердечного психа с садистскими наклонностями, глумившегося над Клаудом, уничтожая все, что ему было дорого.

— Из чего он выкован?

И опять Клауд не мог ответить. Первый Цуруги создали из остатков Оружия. Вместо этого он озвучил вопрос, который его так и подмывало задать в прошлом. Если уж ему пришлось общаться с генералом, почему бы не удовлетворить свое любопытство?

— А Масамунэ?

— Дамасская сталь. Его выковали в Утае до того, как началась война с ШинРа. — Он потянул меч из ножен, и Клауд снова чуть не схватился за Первый Цуруги, но Сефирот просто наклонил Масамунэ так, что свет коридорных ламп отразился от него и стек по лезвию. — Мне всегда нравились катаны, но со временем я выяснил, что средний клинок слишком легкий, а зона поражения небольшая.

Клауд прекрасно знал радиус зоны поражения Масамунэ — даже у бастера он был намного короче. Его пальцы опять впились в ткань униформы.

Сефирот внимательно проследил за его жестом.

— Ты ранен?

— Я в порядке, — глухо ответил он. — Всего лишь устал.

— Миссия досталась трудная?

— Нет, просто долгий день. Если это все, что ты хотел обсудить, я иду к себе в комнату.

Он понятия не имел, сколько еще выдержит. По мнению Сефирота, они старались вести себя культурно, но в действительности это больше напоминало возню в драконьем логове.

К счастью, генерал не был против его ухода. Какие-то СОЛДЖЕРы, оказавшиеся поблизости, расслабились, убедившись, что не попадут в эпицентр очередных разборок, и вернулись к своим делам. Клауд прошел мимо по коридору, не обратив на них внимания, стремясь поскорее достигнуть тихой гавани личных апартаментов.

Абсурд. Друзья. Они с Сефиротом.

Да лучше смерть.

* * *

— Лазард.

Ответа не было. Ценг вздохнул. Почему он не поручил это дело одному из своих подчиненных? Оно и впрямь отнимало слишком много времени.

— Директор Лазард!

Исполнительный директор резко выпрямился, откинулся на спинку кресла и торопливо поправил очки, смаргивая остатки сна. Но быстрое пробуждение не могло скрыть растрепанных светлых волос и красных отметин на лице.

— Ценг?

— Снова спали в офисе? — спросил Турок. Хайдеггер, подумал он, никогда не работал с такой самоотдачей. Впрочем, Хайдеггера окружала толпа прихвостней, которые вкалывали за него.

— Ежемесячные отчеты, — сказал Лазард невнятным от усталости голосом. — Наверное, я заснул, как только покончил с ними. Сейчас распределю сегодняшние миссии, пойду домой и хорошенько отосплюсь.

Ценг кивнул.

— Документы Страйфа поступили вчера?

— Да, теперь он официально СОЛДЖЕР Второго Класса.

— У нас есть ходатайство о том, чтобы вы ограничили количество назначаемых ему сольных миссий. Он больше не нуждается в присмотре Анджила, но нам будет спокойней, если на миссиях за пределами Мидгара и в секретных зонах ему составит компанию хотя бы еще один СОЛДЖЕР или Турок.

Лазарду потребовалась минута на переваривание его просьбы. За мутными от сна глазами Ценг почти видел, как шестеренки в его голове крутятся, набирая скорость.

— Ты все еще ему не доверяешь?

— Обычная предосторожность. Вчера вечером он говорил с Сефиротом, и они не перерезали друг другу горло, но две недели — не такой уж долгий срок для вынесения окончательного вердикта.

Лазард потер лоб, щурясь от ярких солнечных лучей, прочертивших золотые дорожки по его столу.

— Конечно. Не волнуйся, я найду миссии для нескольких исполнителей или без грифа «секретно». Ты узнал что-нибудь еще, о чем я должен знать?

— Я проверил его телефон.

— И? — подсказал Лазард.

Ценг мотнул головой.

— Не человек, а ходячий ребус. У него есть мой номер, Руда и Рива Цуэсти. И Сида Хайвинда, участника космической программы. Номер с именем Рено принадлежит одной из секретарш с нижних этажей. Большинство прочих номеров неактивны.

— Это плохо?

— По-вашему, мобильник с массой отключенных номеров не вызывает подозрений? — сухо спросил Ценг. — Особенно если он абсолютно новый?

Лазард поразмыслил.

— Наверное, нет. Что же это значит?

Ценг сделал паузу, позволив вопросу зависнуть в воздухе между ними, и лишь потом ответил:

— Я консультировался в Департаменте Телекоммуникаций. Самая частая причина отключения номеров — смерть их владельцев.

Тяжелая тишина окутала офис, растеклась по углам, как будто заглушив все звуки извне.

— Полагаешь, это связано с его попытками убить Сефирота?

— Мы до сих пор не нашли связи, — напомнил ему Ценг. — Вероятность есть. Вроде бы Страйф... лишился почти всех своих родных и друзей. Но это все же не объясняет, откуда у него взялись некоторые номера. В данных обстоятельствах лучше перестраховаться.

— Ясно, — вздохнул Лазард, сортируя новые запросы на миссии. — Естественно, тут мне выгодней целиком и полностью сотрудничать с Турками. Хотя, честно говоря, я надеюсь, повод для такого сотрудничества скоро исчезнет.

— Мы все на это надеемся, директор, — заверил его Ценг. — Но Турки всегда должны быть готовы к худшему.

— Хм, — рассеянно согласился Лазард, читая очередной запрос, и вдруг нахмурился. — Странно.

— Директор? — спросил Ценг.

Тот покачал головой, слегка улыбнувшись.

— Прости, я отвлекся. Запрос на миссию из городка под названием Нибельхейм аннулирован. Должно быть, местные жители сами разобрались с своими драконами. — Его губы дрогнули. — Если бы все запросы решались так же легко.

— Да уж. Но вы заняты, директор. Больше я не буду вам докучать, — откланялся Ценг.

Что-то связанное с Нибельхеймом всплыло из глубины его памяти, но зазвонил мобильник и нарушил ход его мыслей.

В конце концов, расследование прошлого подозрительных СОЛДЖЕРов было лишь малой частью работы Турка.

* * *

Генезис толкнул ладонью дверь в тренировочный зал и вошел. Клауд быстро повернул голову, и выражение его лица было таким свирепым, что СОЛДЖЕР Первого Класса замедлил шаг.

— Ждешь кого-то? — вкрадчиво спросил он.

Клауд оттаял, но мышцы его плеч остались напряженными. Как всегда.

— Нет, ты просто застал меня врасплох.

Ложь, пусть и незначительная.

— Итак, Страйф... — начал он, а затем умолк. — Или тебе больше нравится «Клауд»?

— Мне все равно.

Генезис подумал и кивнул.

— Клауд.

Впервые услышав это имя, он счел его абсурдным, чересчур мягким и экзотическим для закаленного воина, но в нем была своя поэзия.

Кроме того, если Сефирот решил называть блондина по имени, чем он хуже?

— Я слышал, Сефирот вчера удостоил тебя беседой.

Клауд издал стон.

— В этой компании совсем ничего нельзя скрыть?

— Можно, но ненадолго. А ты продемонстрировал чудеса выдержки, даже не верится, — сказал он саркастически. Клауд скрестил руки на груди и отвернулся. Генезиса это не смутило. — Кстати, поздравляю с повышением. Не то чтобы оно стало для кого-нибудь громом среди ясного неба.

Новоиспеченного Второго повышение, судя по всему, не повергло в экстаз. На его лице отсутствовали малейшие признаки гордости или экзальтации. Впрочем, Клауд Страйф никогда таким и не выглядел.

— Зачем ты здесь?

— А что преступного в желании поболтать с коллегой СОЛДЖЕРом? — Клауд отчего-то бросил на него испепеляющий взгляд. Генезис улыбнулся. Этот парень всегда так забавно реагировал. Сжалившись, поскольку он все-таки был перед ним в огромном долгу (факт, который Генезис все еще ежедневно силился постигнуть), он сказал: — Я хотел узнать, есть ли прогресс в нашем деле.

Клауд снова напрягся.

— Я помню, но еще не успел сходить к тому человеку. — Он неловко потоптался на месте и добавил уже мягче: — Не возлагай на нас слишком большие надежды. Я даже не знаю пока, как сформулирую ему цель. При условии, что лекарство вообще можно воссоздать.

Генезис с трудом унял взметнувшийся гнев. Он отказывался смириться с любым другим вариантом, а уж тем более злорадствовать над судьбой Анджила, которая недавно грозила ему самому.

— Но ты пытался? — прошипел он, подступая ближе. — Или тебе настолько вскружили голову успехи в ШинРа, что ты спишь и видишь, как бы получить очередное звание от довольных тобой хозяев?

Лицо под светлой шевелюрой на миг исказила тень какой-то эмоции. Генезис чуть не попятился, распознав обиду.

— Ты ничего обо мне не знаешь, — отчеканил Клаус, и его голос был холоднее, чем ледяной воздух Модеохейма.

Генезис тут же пожалел, что вспылил. Парень спас ему жизнь. Эта мысль прочно засела у него в голове. Прикосновение смерти оставило на нем неизгладимый след, усугубившийся тем, что Клауд поделился с ним воистину бесценным снадобьем, не прошло и нескольких минут после их боя.

Он шагнул назад, освободив личное пространство СОЛДЖЕРа, куда он бессознательно вторгся, и глубоко вздохнул.

— Извини. Анджил мне очень дорог. Просто, боюсь, ты не понял серьезности ситуации. — Может быть, из-за того, что Анджил производил впечатление здорового, Клауд думал, у них еще есть время. — Похоже, ты не считаешь нужным торопиться.

— Спешка ему не поможет. Наоборот, только ускорит кризис, — пробормотал Клауд, глядя себе под ноги.

Полный тупик. Он не мог настаивать, не мог рисковать и лить масло на угли ярости, как бы сильно ему ни хотелось обнажить Рапиру и заставить Клауда действовать сейчас же. Не имеет значения, что Клауда вряд ли испугался бы — это было бы просто нерационально. И он больше никогда не направит свой меч на Клауда. Никогда.

Поэтому он сделал то, чего обычно просило его сердце, нуждаясь в мире. Он процитировал «Без любви»:

— Мой друг, судьба безжалостна, увы.

Развеялись мечты, нет больше чести.

Стрела Богини рвется с тетивы.

Душа моя, источенная местью,

Пыталась отыскать конец пути

В моем спасеньи, боль превозмогая.

И в вечном сне твоем. Но нынче, знаю...

Я Дар Богини жажду обрести.

Слова плавно струились с его языка. Он помнил их наизусть, тысячу раз повторял, рисуя интонацией сто разных узоров. Это сработало, он успокоился. Нужно было лишь верить, что Клауд сдержит слово. Он не должен сомневаться в человеке, который его спас.

Клауд, со своей стороны, ничуть не удивился внезапной цитате.

— Тебе так нравится эта пьеса?

— Она — главная драгоценность в литературной сокровищнице нашей культуры, хотя и не завершена. Нет, пожалуй, именно потому, что не завершена. — СОЛДЖЕР Второго Класса никак не отреагировал, и Генезис пояснил: — Ты же знаешь, пятый акт пьесы утерян.

— Вот почему она всегда заканчивается по-разному?

Генезис небрежно махнул рукой.

— Среди широкой публики и в академических кругах давно спорят по поводу правильного финала. Я уж не считаю массы имитаций, выдаваемых за «настоящий» последний акт. Естественно, при ближайшем рассмотрении все они оказывались подделками. Но, вероятно, в этом есть и своя прелесть. Разве ты не захотел бы сам написать финал, если бы мог? — Его слова что-то задели внутри Клауда, и Генезис добавил: — Финал, выбранный тобой?

— Любой финал, какой я пожелаю? — прошептал Клауд задумчиво, уставившись в невидимую точку.

— Никаких границ, кроме твоей фантазии. Может быть, в пьесе с самого начала предусматривалось четыре акта, чтобы зрители закончили ее так, как пожелают. — Одна из многих теорий, но, поскольку автор «Без любви» давно умер, им всем суждено было остаться недоказанными. Генезис втайне смаковал подвернувшийся шанс обсудить эту тему с новым человеком, потому что его друзьям она уже надоела до смерти. — Скажи мне, Клауд, как бы ты ее закончил?

Клауд подумал минуту, наморщив лоб, а затем ответил медленно и осторожно, словно каждое слово, срывающееся с его губ, весило тяжелее камня:

— Монстр умрет, трое друзей исполнят свою клятву. Любовники встретятся снова, как обещали.

— Что за неожиданное... ребячество, — фыркнул Генезис. После столь серьезного обдумывания он рассчитывал услышать не такой банальный ответ.

Клауд не обиделся

— А как бы ее закончил ты?

Он постучал себя пальцем по подбородку, в основном ради драматического эффекта.

— Когда-то я любил представлять главного героя, уничтожающего мир. Классическая трагедия, подобные которой сейчас, увы, редко ставят. — Он выдержал паузу, прежде чем продолжить. — Или мир уцелеет, но трое друзей нарушат клятву. Любовники будут разлучены и погибнут за считаные секунды до того, как встретятся вновь.

— Тебе по душе трагедии.

— Да, — согласился Генезис. — Но в последнее время... — Он обвел рукой воображаемую аудиторию. — Я все чаще ловлю себя на одной мысли.

Клауд приподнял бровь, ожидая, когда он наиграется, с терпением, давно уже отринутом его друзьями. Генезис невольно улыбнулся, поднес руку к груди и понизил голос до сценического шепота.

— В последнее время я ловлю себя на мысли о том, что наивная развязка, которую так обожает народ... возможно... не лишена своего очарования.

Клауд сошел с поезда на пустой перрон, стараясь не морщиться. Даже над платформой Мидгар пах не особенно приятно, но трущобы были настоящим бедствием для органов чувств СОЛДЖЕРа. Вонь от немытых тел, застойной воды и промышленных отходов смешивалась с пронизывающим все и вся специфическим ароматом мако, из-за которого его желудок норовил взбунтоваться, а во рту стоял металлический привкус.

Игнорируя отвратительный запах — вскоре он перестанет его замечать, — Клауд направился в Сектор 5 хорошо знакомой дорогой. Визиты Генезиса, зачастившего, чтобы узнать новости об «их» деле, оказали желаемое воздействие: сместили разговор с Аэрис в самый верх списка его приоритетов. Клауд дождался первой же миссии Зака и улизнул из штаб-квартиры под платформу.

Почти никто не обращал на него внимания. Люди привыкли видеть его в трущобах за те дни, что он жил здесь сразу после прибытия в Мидгар. Однако большинство все-таки держались подальше — хотя он и переоделся в свою одежду до того, как идти сюда, ее сходство с СОЛДЖЕРовской формой внушало им инстинктивный страх.

Пока он шел к церкви, он надеялся, что Аэрис там не будет, и у него появится предлог отложить их встречу. Он хотел помочь Анджилу — СОЛДЖЕР ни в коем случае не заслуживал такой страшной судьбы, — но его коробило при мысли, что он обременит своей просьбой невинную девочку-подростка. Вдруг она не справится? Он не знал в точности, как действует дар Цетра. Взваливать на ее хрупкие плечи ответственность за человеческую жизнь было жестоко. В прошлом Клауда она уже умерла, спасая Планету. Он не имел права требовать от нее еще чего-то.

Но, толкая тяжелую деревянную дверь церкви, он знал, что это его не остановит.

Аэрис стояла на коленях рядом с клумбой, ощупывала землю и изредка срывала то один, то другой цветок, которые затем осторожно укладывала в корзину. При звуке открывающейся двери она подняла глаза и улыбнулась.

— Что привело вас сюда, мистер Никто? — спросила она звонким, нежным голосом, эхом отразившимся от стен.

Клауд замялся, глядя куда угодно, только не на нее.

— Не стой там, глупыш. Мы устанем кричать друг другу. Иди ко мне, я не кусаюсь.

Она похлопала по полу, и Клауд ощутил, как его ноги начали двигаться независимо от его воли. Он никогда не мог отказать ей ни в чем. Даже в самой маленькой просьбе.

— Я рада, что ты вернулся, — сказала она, когда он сел возле нее и обнял себя за колени. — Зак говорил, тебя взяли на работу в ШинРа, и ты там всем «задал жару». — Она нарисовала в воздухе кавычки. — Но он порой видит только то, что хочет видеть. Как ты себя чувствуешь?

Клауд пожал плечами, бездумно коснувшись пальцами хрупких цветочных лепестков. Он машинально проверил, влажная ли почва — после смерти Аэрис забота о ее цветах легла на него, хотя при нем они никогда не росли так же буйно.

— Все в порядке.

— Выглядишь усталым, — заметила она. — Много работаешь?

— Недостаточно, — покачал он головой.

Она щелкнула языком.

— Ты беспокоишься обо всех на свете, кроме себя.

Клауд понятия не имел, что ей ответить.

— Могу я чем-нибудь помочь? — осведомилась она. — Ты ведь за этим пришел?

— Планета учит тебя читать мысли? — Прозвучало язвительно, но он и правда хотел знать. Раньше у него не было шанса спросить ее. Аэрис, беседуя с незнакомцами, могла за считаные секунды разобраться в том, что их гложет. Это граничило с магией.

Она хихикнула.

— Ох, если бы! Уж тогда бы я разгадала все ваши загадки, мистер Никто.

— Ты права, — он виновато опустил глаза. — Кажется, мне нужна твоя помощь. — И тут же добавил: — Но сразу откажись, если будет слишком трудно...

— Может быть, сначала объяснишь, что от меня требуется? — мягко напомнила она.

— Да, — вздохнул Клауд.

И он рассказал ей все, что знал о геостигме, деградации и целебной воде источника, стараясь ограничиваться общими терминами, чтобы она поняла его, и в то же время не догадалась, кто он такой и откуда. Также он упомянул, что лекарство нужно для наставника Зака, о котором она, вероятно, слышала, но пока это лучше хранить в тайне от обоих. Аэрис внимательно слушала его, иногда задумчиво кивая и проявляя сочувствие именно там, где следовало.

— По-твоему, Цетра сумеет воспроизвести этот процесс? — подытожила она в конце.

Он кивнул.

— Извини, я не сформулирую точнее. Я не хотел к тебе обращаться, но...

— Больше не к кому? — она положила ладонь на его руку.

— Не подвергай себя опасности. Я просто думал, если ты посоветуешься с Планетой... — Клауд накрыл ее пальцы своими, озабоченный тем, насколько они тонкие.

— Осторожно, — шепнула она. — Мой парень будет ревновать.

Клауд покраснел, отдернул руку и выпалил:

— Я не... это не то, что ты... — Гайя, она была слишком юной для него теперешнего, и даже в мыслях...

Она засмеялась.

— Дурачок, Зак бы подыграл мне.

— Я... я не Зак, — хрипло, отчаянно проговорил он и тут же пожалел, что слова нельзя забрать назад. Но Аэрис только стукнула его по плечу.

— Вы и так хороши, мистер Никто, — заверила она. — Я сделаю все, что смогу. Не знаю, получится ли... но мы не узнаем, пока не попытаемся, верно?

Он почувствовал, как уголки его губ непроизвольно поднимаются.

— Да.

— Ты умеешь улыбаться! — захлопала она в ладоши. — А я уж решила, что глаза меня обманывают.

Тревога вернулась, согнав все следы эмоций с его лица. Аэрис покачала головой, ткнула его пальцами в щеки, и Клауду показалось, что ему снова пять лет.

— Не смей, глупыш! У тебя прекрасная улыбка. Ты должен чаще ее демонстрировать.

— Мне... сейчас, в общем-то, не до улыбок, — извинился он.

— Тогда сделай так, чтобы причин улыбаться стало больше, — сказала она как нечто самой собой разумеющееся.

Спорить с ней не имело смысла, и он молча наклонил голову. Они сидели в тишине пару минут, прежде чем он тихо вымолвил:

— Пора идти. Я обещал Кунселю, что позанимаюсь с ним сегодня.

И еще ему надо было проверить тренировочный зал на предмет наличия там сумасшедших ученых.

— Хорошо. Как мне связаться с тобой, если я сумею воссоздать лекарство?

Клауд моргнул. Об этом он не подумал.

— У меня есть мобильник... — Но не было ручки написать номер. — Э-э-э... ты можешь послать мне весточку через Зака, — предложил он.

— Зашифрованную? — в ее глазах блеснули озорные искры.

— Если хочешь, — неуклюже согласился он.

— Ла-адно! — пропела она. — Скоро наши пути снова пересекутся, мистер Никто.

Клауд, поколебавшись, смущенно спросил:

— А что за шифр?

Она приложила палец к губам.

— Ты поймешь, когда услышишь.

Уверенности это ему не добавило. Он покачал головой, встал и задержался, глядя на маленькую цветочницу

— Я... спасибо тебе. Это действительно много для меня значит...

— Дурачок, — укоризненно сказала она. — Если бы я знала, то постаралась бы помочь даже без твоей просьбы. К тому же, ты ведь присматриваешь за Заком? Другой благодарности мне не нужно.

Что он мог ей ответить? Ничего. Мудрая не по годам, Аэрис была права, как всегда.

— А теперь брысь, — отмахнулась она. — У вас, СОЛДЖЕРов, вечно дел невпроворот. Иди-ка отдохни и хотя бы сегодня ни о чем не тревожься. Для разнообразия позволь кому-то еще беспокоиться о тебе.

Он покорно отошел и оглянулся на нее от двери. Аэрис снова махнула ему рукой, и он, заставив себя улыбнуться еще раз, выскользнул наружу.

Не успел он сделать и десяти шагов, как из теней выступил Ценг.

К своему стыду, Клауд не сразу осознал, что присутствие Турка должно было насторожить его. Он привык к Ценгу из будущего и, пусть обстоятельства их встреч никогда не были приятными, уже давным-давно не считал этого человека угрозой.

Наверное, эта пауза его и спасла, позволив отреагировать спокойно.

— Ценг, — сказал он в качестве приветствия.

— Страйф.

Турок пошел рядом с ним, и мысли Клауда заметались с головокружительной скоростью. Как он мог забыть, что ШинРа неусыпно следит за последней представительницей расы Древних? Слышал ли их Ценг? Скорее всего, нет, они говорили тихо, да и Аэрис помешала бы ему затрагивать столь деликатную тему, если бы знала, что их подслушивают.

— Я не ожидал застать тебя здесь, — произнес Ценг.

— Мы здесь встретились, — напомнил он.

— Да, но в то время ты был бродягой. Что теперь привело тебя сюда? — Ценг говорил мягко, но Клауд прочел между строк важный для него на самом деле вопрос: «Какое отношение ты имеешь к Древней?»

— Я хотел снова увидеть цветы, — ответил он. И, чтобы наверняка убедить Ценга в том, что никакой связи нет в помине, спросил: — Ты наблюдаешь за церковью? Она какая-то особенная? Кроме цветов, я имею в виду.

Этой уловке он научился в баре у Рено. Лучший способ избавиться от чужого внимания — переключить его на другой предмет.

Ценг долго рассматривал его, словно измеряя вдоль и поперек. Клауд мужественно не отводил глаз. Наконец Турок сказал:

— Боюсь, это секретная информация.

Кажется, пока он в безопасности.

— Вот как. — Он посмотрел на здание, сделав печальный вывод, что вряд ли скоро снова полюбуется цветами. — Мне нельзя сюда приходить?

— Так было бы лучше. Здесь живут интересующие нас люди, которых может вспугнуть визит СОЛДЖЕРа. К Заку они привыкли, о его романе с Аэрис в трущобах хорошо знают. — И даже не опустился до лжи, но преподнес факты в таком свете, что Клауд невольно задался вопросом, сколько еще тайн Ценг скрывал у всех на виду.

— Понимаю, — пробормотал он. — Я воздержусь от прогулок в эти края.

Аэрис скажет ему через Зака, если ее манипуляции с водой увенчаются успехом. Лишь бы она не пыталась связаться с ним, пока не создаст лекарство. Он подавил вздох, разочарованный тем, что больше не найдет убежища в церкви, когда ему будет совсем туго. Еще один источник покоя и утешения теперь для него закрыт.

— Что-нибудь еще, о чем я должен знать? Мне не нужны проблемы.

Ценг странно покосился на него и мотнул головой.

— Нет, это все. Благодарю за сотрудничество. — Он помедлил. — Если... ситуация изменится, и ты сможешь вернуться, мы тебе сообщим.

В переводе на обычный язык это значило: «Если мы сочтем, что ты достоин нашего доверия, мы подпустим тебя к Древней». Клауд покорно кивнул. В конце концов, он не хотел, чтобы они узнали о его привязанности к Аэрис. Пусть думают, что он испытывает ностальгические чувства к самой церкви.

— Меня ждет работа, — сказал Ценг. — Не буду отнимать твое время.

Клауд на прощание поднял руку, решительно запретив себе оглядываться. Он чудом избежал катастрофы и надеялся только, что по его лицу не видно, как он сейчас напряжен. Долго ли еще он сумеет ходить по краю пропасти, прежде чем один роковой шаг увлечет его на дно?

Пригладив пальцами непослушную гриву волос, он свернул к Рынку-у-Стены. Раз уж он здесь, можно сделать кое-что полезное, чтобы отвлечься.

* * *

Сефирот проснулся, как от толчка.

Опять кошмар. Содрогнувшись, он откинул одеяло и побрел в ванную. Он знал, что фантомная боль скоро утихнет. Призрачная рана ныла всего несколько секунд после пробуждения.

Почему они повторялись, эти тревожные сны? Горящий город. Ледяной операционный стол, к которому он был привязан и тщетно пытался ускользнуть от неумолимо надвигавшегося скальпеля. Погружение в мако. Ученик Анджила, истекающий кровью на утесе под дождем. Его собственный двойник, вонзавший в него меч, снова, и снова, и снова, и он сам, упрямо поднимающийся на ноги, хотя кровь хлестала из него, заливая землю.

Он плеснул воды в лицо, и ему стало легче, эхо кошмарного сна постепенно рассеялось. Он не спешил, занимаясь утренними процедурами, но когда закончил, солнце едва выглядывало из-за горизонта. Вздохнув, он вышел из своей комнаты и направился к лифту. Можно было спуститься на пару этажей в гости к Клауду — Второй наверняка еще спал, — однако, как ни забавна была эта мысль, он почти сразу отверг ее. Ему нравилось дразнить Клауда, но, накручивая его спозаранку, он рисковал разрушить зародившееся между ними хрупкое перемирие. Он еще успеет навестить его сегодня.

Было раннее утро, и в коридорах ему изредка попадались только заканчивающие смену усталые охранники и уборщицы, которые наводили порядок после вчерашнего дня. Поэтому Сефирот удивился, заметив знакомое лицо возле кофемашины.

— Анджил?

— Сефирот! — Он поднял глаза от чашки дымящегося черного кофе. — Раненько же ты.

— Как и ты.

— Я всегда встаю чуть свет, — фыркнул он, — и дописываю отчеты, наслаждаясь тишиной и покоем.

Неплохая стратегия. Куча бумаг Сефирота не росла бы с такой скоростью, если бы встречи, вопросы и телефонные звонки не отвлекали его каждые пять минут.

— Но для тебя это необычно, — Анджил протянул ему чашку кофе. — Вот, возьми. Судя по лицу, ты плохо спал.

— Так и есть, — согласился Сефирот. Он забрал чашку и обхватил ее ладонями. — Ничего страшного. Мне приходилось выживать, довольствуясь меньшим.

Анджил сочувственно покачал головой.

— Уверен, что вы со Страйфом не разлученные в детстве братья?

— Почему ты спрашиваешь?

— Он твердит то же самое всякий раз, когда я вижу его в это время суток едва волочащим ноги, с мешками под глазами.

Еще один интересный факт об их загадочном СОЛДЖЕРе, который Сефирот аккуратно добавил к остальным. Когда-нибудь он выведет его на чистую воду. Некоторое время оба пили кофе в уютной тишине, и генерал старался придумать какую-нибудь нейтральную тему разговора, не относящуюся к Клауду Страйфу. Иначе это и впрямь начнет смахивать на одержимость.

— Я слышал, ты недавно ходил к Холландеру, — сказал он.

— Неужели? — поморщился Анджил.

— Что-то не так?

— Просто сделал несколько тестов. Генезис никак не отцепится от меня с расспросами о моем здоровье, вот я и решил утихомирить его наконец.

Сефирот окинул старого приятеля внимательным взглядом.

— И все?

— Пожалуйста, мне хватит одной мамаши-чокобо. Холландер сейчас в своей лаборатории, обрабатывает результаты. Когда он вернется, я зайду к нему, и ты убедишься, что все в порядке.

Голос Анджила звучал не слишком уверенно, но Сефирот не стал копать глубже. Что-то было не так. От него снова скрывали информацию. Генезис, например, с его странной раной и не менее странным исцелением.

Но он никогда не думал, что и у Анджила появятся от него секреты. Или он просто искал тени там, где их изначально не существовало? Может быть, после кошмарных снов его присутствие духа пошатнулось сильнее, чем он хотел верить.

Они допили кофе в неловком молчании и вскоре расстались.

* * *

Тренировочный зал опять был пуст. Клауд угрюмо сверлил глазами пол.

Он знал, что Генезис сказал правду, потому что Кунсель и Зак подтвердили его слова. Знал он и о том, что шансы застать Ходжо на СОЛДЖЕРовском этаже за относительно короткое время его пребывания в ШинРа были невысоки. Но сколько ему еще терпеть?

Это не давало ему покоя. Он снова — как там выразилась Тифа? — плыл по течению. То есть, просто сидел и ждал, когда удобный случай свалится ему в руки. А если не свалится? Долго он еще будет торчать здесь? Не пора ли уже перейти к активным действиям?

Он боялся?

Немного. И был бы дураком, если бы не испытывал страха. Если что-то пойдет не так, он может случайно натворить таких дел, что предыдущий расклад покажется ему дивной сказкой. Чересчур большая ответственность для того, кто столь часто ошибался в прошлом. Лучше бы он не вылезал из утайской глухомани, пока все не утрясется, честное слово.

Ну да, переливай и дальше из пустого в порожнее.

Клауд вздохнул и вынул свой мобильник. Почти полдень — и все еще ни одной миссии. Наверное, стоит навестить Лазарда и узнать, в чем причина задержки.

— Клауд! — окликнул его знакомый голос, когда он вышел из тренировочного зала. — Ты быстро вернулся.

Кунсель.

— Я еще и не уходил.

Это озадачило Второго, и Клауд воспользовался возможностью бросить в него Огненную материю. Кунсель поймал ее с удивленной гримасой на лице.

— Забыл отдать ее тебе вчера. С ней и с той материй, которая у тебя есть, ты одолеешь большинство монстров. Мало кто выдержит атаку огня, льда и молнии.

— Природная материя, — пробормотал он. — Нет, ни за что, Клауд, я не могу ее взять. Она, наверное, стоила целое состояние!

Клауд небрежно махнул рукой, не замедляя шага.

— Это низкий уровень. Тебе придется потрудиться, чтобы усовершенствовать ее.

Да и на что еще он мог тратить свои гилы в ШинРа? Платили ему хорошо, но, кроме откладывания материи на тот день, когда он свалит отсюда, деньги ему были не нужны.

Он проскользнул в лифт до того, как Кунсель выдавил то ли очередную благодарность, то ли протест, и нетерпеливо постукивал ногой на всем протяжении короткого путешествия к директорскому кабинету, игнорируя восхищенно-боязливые взгляды курьеров. Поскольку им заинтересовался сам Сефирот, Клауд явно обрел здесь какую-то репутацию.

К счастью, когда он достиг кабинета, Лазард сидел за столом.

— Директор, — приветствовал его Клауд.

— Страйф! Ты один? На ловца и зверь бежит. Входи, пожалуйста, — радушно пригласил он. — Я хотел с тобой поговорить.

Встревоженный его реакцией, Клауд закрыл дверь и подошел к столу, все время ощущая на себе взгляд строгих голубых глаз. Стулья, как он заметил, тут отсутствовали. Рив держал в своем кабинете множество запасных стульев, даже заняв пост главы ОВМ.

— О чем?

— О делах не столь значимых, чтобы из-за них терзаться. Ты уже привык к жизни СОЛДЖЕРа Второго Класса?

Клауд пожал плечами.

— Она не очень отличается от жизни СОЛДЖЕРа Третьего Класса.

— Рад слышать.

Он опасливо посмотрел на директора.

— Вы же хотели узнать у меня не только это? — Он запомнил вопрос о том, один ли он пришел. Что Лазарду понадобилось сказать ему наедине?

Директор, откинувшись на спинку кресла, переплел пальцы. Флуоресцентные лампы отбрасывали на его глаза резкую тень, еще больше подчеркивая сходство с Руфусом Шинра.

— Ты ведь не наивный мальчик, Страйф?

Клауд снова пожал плечами.

— У моей матери была поговорка о жителях трущоб: «Циниками не рождаются, ими становятся». — Лазард долго изучающе разглядывал его, словно ждал ответа. — И я невольно спрашиваю себя, что ты пережил, прежде чем стать таким, как сейчас.

— Ничего особенного, — пробормотал он. Если бы он начал рассказывать, его упекли бы в сумасшедший дом или, еще того хуже, в Научный Департамент.

Лазард издал тихий смешок, похожий на кашель — способность, кажется, присущая всем руководителям.

— Полагаю, для вселенной это не так уж важно. У всех нас есть свои секреты. — Странная тень омрачила лицо директора при этих словах.

Клауд не знал, как ему себя вести, и постепенно терял терпение. Он пришел сюда не за тем, чтобы участвовать в двусмысленных разговорах. Лазард, должно быть, заметил его недовольство, потому что выпрямился и сказал:

— Ближе к сути, Страйф. Что ты думаешь о ШинРа?

— Что вы имеете в виду? — напрягся Клауд. Он где-то допустил промах? Неужели Лазард видел его планы насквозь?

— Возможно, мы разделяем одну точку зрения, учитывая твой контракт. — Он сделал короткую паузу, и когда Клауд не ответил, уточнил: — С этой компанией происходит что-то очень скверное, ты согласен?

Опасная, опасная тема.

— Меня не очень интересует политика компании.

— Дипломатичный ответ. Но тебе не нужно беспокоиться. Я не собираюсь пересказывать Туркам содержание нашей беседы, если ты об этом.

Клауд все еще молчал. Его внезапно охватило чувство, что он забыл что-то важное о Лазарде. Он попытался выудить обрывки воспоминаний Зака, но они не складывались в единое целое. Он знал только, что в какой-то момент Лазард исчез, хотя сам по себе сей факт не был в ШинРа уникальным. За ним должно было скрываться нечто более масштабное.

— Это как-то связано с Планетой? — спросил он наконец, чтобы выиграть время. — Я бы в жизни не поверил, что вы станете рьяным защитником окружающей среды.

Лазард криво улыбнулся.

— И ты был бы прав. Боюсь, я не суеверный человек.

Клауд едва не поддался искушению возразить, что Лайфстрим никак не связан с суевериями, но он хорошо помнил, что в те годы мало кто обладал полной информацией, поэтому прикусил язык. Его и так уже считали в ШинРа подозрительной личностью, не хватало еще объявить себя сторонником ЛАВИНЫ.

— Что же Вы хотите?

— Я предлагаю тебе союз, Страйф. Чтобы исправить ошибки, которые были сделаны. Вместе мы добьемся гораздо большего, чем поодиночке.

Союз?

На минуту он серьезно задумался. Лазард входил в Совет директоров. Он как минимум имел доступ к Ходжо и даже мог бы помочь найти информацию о Дженове.

Но нет, Клауд не купится на это. Прошлое уже возвращалось и дышало ему в затылок. Воспоминания были нечеткими, но он помнил достаточно. В конце концов, его использовали всю жизнь — ШинРа, Сефирот, какая разница, кто дергал за веревочки. Он знал, что произойдет дальше. Лазард будет вечно дразнить его, суля голову Ходжо, как когда-то обвел вокруг пальца Генезиса своими разговорами об исцелении и высек первые искры, разгоревшиеся в безумное пламя мести, сжегшее коммандера дотла. Но в итоге Клауд остался бы ни с чем. Директор был слишком умен, чтобы давать своим пешкам то, что они хотели. Ведь, получив обещанное, они лишились бы причины снова ставить себя под удар.

Клауд был не настолько наивен, чтобы верить Лазарду. Не сейчас, когда перед ним темной тучей сгустилось будущее, которое он должен был предотвратить. Он уверенно чувствовал себя с мечом в руке, но этот лабиринт заговоров и политических интриг...

— Не думаю, что у нас одни и те же цели, директор.

Больше ему нечего было сказать.

Хотя выражение лица Лазарда почти не изменилось, от него дохнуло холодом.

— Ясно. — Между ними надолго повисло тяжелое молчание. — Прошу извинить меня, Страйф. С моей стороны было самонадеянно заводить такой разговор. Ты новичок в компании, и спрашивать твое мнение о ней еще слишком рано. Но когда ты все хорошенько взвесишь, не стесняйся заходить ко мне посоветоваться.

Клауд помедлил, слегка выбитый из колеи внезапной сменой темы и спецификой корпоративного жаргона. Ох. Правдоподобное отрицание. А он только сейчас осознал, какие осторожные формулировки выбирает Лазард.

Не то, чтобы директор в них нуждался. ШинРа уж точно поверит Лазарду гораздо охотней, чем когда-либо сподобится поверить ему.

Но он это переживет. Просто теперь есть еще один человек, за которым надо будет следить. Зато Лазард не помешает ему, когда он приступит к осуществлению своего плана. Клауду казалось, что он только что увернулся от пули — впрочем, в последние дни это происходило с ним почти непрерывно.

Лазард, вернувшись в бизнес-режим, добавил:

— Прости, ты же зашел по какому-то делу? Чем тебе помочь?

Ах, да. Он чуть не забыл.

— Сегодня мне еще не назначили ни одной миссии, — он красноречиво посмотрел на часы.

— Да, ты сегодня в резерве, — согласился Лазард.

— В резерве? — с удивлением повторил Клауд.

Директор коротко кивнул, переключаясь на стопку бумаг, лежащих у него на столе.

— Страйф, ты знаешь, что у тебя на счету как минимум одна, а то и две-три выполненных миссии в день с тех пор, как ты начал здесь работать?

Клауд непонимающе уставился на него. Он это знал. Ну и что?

— У тебя даже выходных не было. Некоторые низкоприоритетные одиночные миссии поручались тебе с тем расчетом, что ты возьмешься за них, когда у тебя появится свободное время. Конечно, ты все делал сразу, и каждый раз система автоматически посылала тебе следующую миссию из твоего списка, которую ты тоже немедленно выполнял. Таким образом, ты намного превысил норму.

— Это плохо? — спросил Клаус, все еще не улавливая сути проблемы.

— В Управлении Персоналом созданы специальные правила, чтобы предотвратить излишнюю нагрузку на СОЛДЖЕРов. Поскольку ваша работа опасна по своей природе, ожидается, что между миссиями должно быть время для отдыха, тренировок и реабилитации, если в ней есть надобность. Я знаю, что ты также обучаешь кое-кого из своих коллег-СОЛДЖЕРов, поэтому работаешь еще больше, чем утверждают цифры.

— Я не считаю это работой.

Лазард все еще не смотрел ему в глаза, но в остальном продолжал вести себя так, словно они не обсуждали опасные бунтарские темы минуту назад.

— Возможно, нет. Но правила существуют не просто так, а по веской причине. Если мы позволим нашим СОЛДЖЕРам регулярно переутомляться, они будут совершать ошибки, каждая из которых при нашей профессии может стать фатальной. Вдобавок, есть еще и психологический фактор. Когда у СОЛДЖЕРа нервный срыв, полученный в результате стресса, он способен разрушить все вокруг.

Стереть с лица земли целую деревню, вообще-то. И никакие правила ШинРа не предотвратили эту трагедию. Воспоминание заставило его нахмуриться.

— Я думал, вам не хватает людей, — возразил Клауд. Он хотел вырваться из четырех стен. Сефирот скоро созреет для того, чтобы сцапать его для очередной «дружеской беседы», он чувствовал это. После вчерашних ночных кошмаров он определенно был не в настроении.

— Новую миссию ты получишь только после того, как отдохнешь хотя бы день, — заявил Лазард. — Мне нравится твой энтузиазм, но мы должны соблюдать установленный порядок. И впредь мы рассчитываем, что ты будешь выполнять миссии не более четырех дней подряд.

Невероятно. У ШинРа имелись правила по охране труда? Он нашел это жутко забавным, если учесть остальные этические принципы компании.

— Хорошо, — сказал он ровным голосом. — Благодарю, что уделили мне время.

Он вышел из кабинета, еле сдержавшись, чтобы не хлопнуть по-детски дверью. Его воспоминания о ШинРа были обрывочными, но одно он твердо помнил: с бюрократами спорить бесполезно. Вдобавок, чего он ждал? Он только что отверг предложение Лазарда. Он не жалел об этом, но в ближайшие дни директор вряд ли нарушит ради него какие-нибудь правила.

Целый выходной впереди. Ценг запретил ему приходить в церковь, а подниматься на платформу, где все на него глазели бы, Клауду не хотелось. Можно было вернуться на дежурство в тренировочный зал, но он уже провел там сегодня несколько часов. Что он делал раньше в свои увольнительные, когда работал в ШинРа? Он забыл. В такие детали он никогда не вдавался — для них просто не существовало правильных триггеров.

Его спас зажужжавший мобильник. Новое письмо. Клауд открыл его и бегло просмотрел текст.

Юффи снова хвасталась своей охотой за сокровищами. Клауд подавил вздох. Как девятилетняя девчушка могла постоянно сбегать от своих нянек и носиться по разным континентам? И, что более важно, как, во имя всего святого, она умудрилась дожить до шестнадцати лет в его времени?

По крайней мере, это натолкнуло его на мысль, чем заняться. Он нажал кнопку подземного этажа, изо всех сил стараясь обуздать нетерпение. Разговор с Лазардом основательно потрепал ему и без того издерганные нервы. Он не был уверен, как долго еще выдержит.

Лучше бы Ходжо наконец объявился, иначе Клауд просто возьмет Комету и сровняет здание с землей, поставив точку во всей этой истории.

Дверь в его кабинет распахнулась настежь.

— Генезис, — поздоровался Анджил как ни в чем не бывало, словно он вошел, вежливо постучав, а не с оглушительным грохотом.

— Какими судьбами? — протянул он.

— Ты мне нужен. Страйф и Сефирот снова дерутся.

Генезис закатил глаза, опуская ноги со столешницы и одним плавным движением подхватывая Рапиру.

— Почему мы всегда должны разнимать их?

— А ты думаешь, кто-то еще настолько безумен, что встанет между этими двумя, когда у них в руках мечи? — насмешливо спросил Анджил. — Перестань жаловаться и торопись, пока они что-нибудь не сломали.

Он шагнул за своим другом в коридор. Показывать дорогу не было нужды — вехами служили бледные, как мел, лица СОЛДЖЕРов.

Когда они явились на поле боя, Генезис меньше чем за полсекунды оценил представшее перед ними зрелище. Потолок и стену украсили неглубокие борозды — тут наверняка отличился Сефирот, поскольку меч Страйфа оставил бы более широкие следы. Диван был перевернут, кулер с водой расколот, но никаких признаков использования материи не наблюдалось. Посреди общей зоны кружили Страйф и Сефирот, их мечи вспыхивали в потоке флуоресцентного света. Горстка зевак не сводила с них глаз, ошеломленная сверхъестественной скоростью, с которой они наносили и парировали удары. Те, кто поумнее, уже тихонько убрались восвояси.

Но были и такие свидетели, кто не побоялся рискнуть своей жизнью, пытаясь остановить бой — например, кипящий энтузиазмом Щенок Анджила.

Генезис молниеносно перехватил Зака, вырвав Хрономатерию из его пальцев за секунду до того, как он закончил плести заклинание.

— Нет!

— Что? Но они...

— Это даст Страйфу незаслуженное преимущество, — объяснил Анджил. По какой-то причине статусные заклинания соскальзывали с Клауда, как вода, что отчасти утешило Генезиса после его фиаско в Утае. Из них троих он искусней всех манипулировал материей, и проигрыш в схватке с белобрысым СОЛДЖЕРом не только больно ударил по его самолюбию, но и лишил козырной карты. — Отойди, мы все уладим.

Анджил бросился между дуэлянтами, отбив бастером выпад Масамунэ, в то время как Генезис подскочил к Клауду сзади и ловко выкрутил ему руки. Он на горьком опыте усвоил, что бесполезно останавливать Клауда мечом — тот просто делил свой странный клинок на столько частей, сколько было нужно, чтобы одну из них вонзить в цель.

— А ну-ка, угомонись, чокобо.

СОЛДЖЕР некоторое время вырывался из его объятий, прежде чем в конце концов затих. И все же Генезис не спешил отпускать его, выжидая, пока Анджил убедит Сефирота отступить. Малейший намек на угрозу со стороны противника снова завел бы Клауда — хорошая интуиция, но сколько же мороки, когда вы стремитесь успокоить кого-то, разрази его гром.

Сефирот опустил Масамунэ, и Клауд потребовал:

— Отцепись от меня!

— Только если ты больше не будешь ссориться с великим генералом Сефиротом, — ответил Генезис, наполовину в шутку, наполовину всерьез.

И почувствовал, как блондин напрягся в его руках.

— Он сам это начал. — Слова были резкими, полными обиды, и от Генезиса не укрылась мимолетная тень замешательства и раскаяния на лице Сефирота, тут же сменившаяся бесстрастной маской. Ну вот, опять двадцать пять. Не иначе как Сефирот невольно разворошил пласт каких-то болезненных воспоминаний из загадочного прошлого Клауда.

И они не могли винить во всем парня, поскольку именно Сефирот преследовал его, чтобы «наладить отношения». Их харизматичный генерал просто не умел общаться с людьми, и его толстокожесть и отсутствие такта иногда коробили даже таких безмозглых ублюдков, как Хайдеггер.

— Знаешь, этих досадных стычек не случалось бы, если бы ты объяснил нам, почему тебя бесит каждая третья фраза, сказанная Сефиротом, — вымолвил он, наконец разжимая руки.

— Он назвал меня марионеткой, — прорычал Клауд.

Марионеткой?

Генезис взглянул на ситуацию под новым углом. Клауд, похоже, не был амбициозен, ничем не увлекался и не испытывал особой радости от драк. Он никогда не жаловался на миссии, какими бы сложными или скучными они ни оказывались. Он дружил с Кунселем и Заком, но остальных СОЛДЖЕРов для него словно не существовало.

Короче говоря, для ШинРа он был идеальным работником. Невероятно мощным автоматом, который не просил увеличить ему жалованье, загнал бы себя до смерти, если бы от него это потребовалось, и почти никогда не проявлял излишнего легкомыслия. Единственный, кто когда-либо действовал ему на нервы, был Сефирот. И теперь Генезис вполне мог представить разговор, приведший к язвительной реплике, выданной генералом.

А потом Сефирот просто не устоял перед возможностью подлить масла в огонь.

— Но ты же работаешь на ШинРа, разве нет?

Холодные ярко-голубые глаза загорелись, и Генезис чуть не отпрянул, пораженный силой эмоции, исказившей лицо СОЛДЖЕРа.

Это было что-то новенькое. Ненависть к самому себе.

Прежде чем он успел среагировать, сказать хоть что-нибудь, Клауд молча развернулся и ушел.

— Клауд! Эй, подожди, Клауд! — крикнул Щенок, пускаясь за ним вдогонку.

Над оставшимися СОЛДЖЕРами сгустилась мрачная тишина.

* * *

— Да ладно, Клауд. Что за терки у вас с генералом? Вдруг я сумею помочь? — упрямо гнул свое Зак.

Прошло два дня после «инцидента», но дурное настроение Клауда все еще не улучшилось, и Зак решил выяснить, в чем дело. До сих пор ему ничего не удалось добиться, но он не сдавался. Каким СОЛДЖЕРом он был бы после этого?

Клауд вздохнул.

— Забудь об этом, Зак.

— Еще немного, и от тебя бы искры посыпались! Я думал, вы, ребята, теперь друзья.

-Мы не друзья.

В голосе Клауда зазвенели агрессивные нотки, и Зак вскинул руки умиротворяющим жестом.

— Но он хочет подружиться с тобой, верно? Почему бы не дать ему шанс?

— Уймись, Зак, — вмешался Кунсель.

— Ой, хватит, ты же сам сгораешь от любопытства! — Он плюхнулся рядом с ними на одну из трибун, окаймлявших стены спортзала. Сейчас в помещении никого не было, кроме них и пары Третьих в дальнем углу, которые упражнялись с мечами. Зак рассеянно наблюдал за СОЛДЖЕРами. Оба двигались довольно неуклюже. Требования к уровню боевой подготовки явно шли на спад. Или это его собственный уровень повысился. Да, вероятно, так и есть.

— Допустим. Но я-то вижу, когда лучше уступить.

— И все-таки я не понимаю. Стоило ли лезть на рожон из-за глупой остроты? Как он там тебя назвал, марионеткой? Что это значит? — Краем глаза он заметил скривившееся лицо Клауда и быстро добавил: — Хотя зря генерал это ляпнул. Даже не верится. Ну, после того, как вы, ребята, типа установили контакт. Перестали воевать каждый раз, когда встречаетесь.

— Теперь они воюют через раз, — согласился Кунсель.

— Да! То есть... Кунсель, от тебя мало помощи!

Кунсель усмехнулся. Ну вот, он так и знал. Его давний друг-СОЛДЖЕР и Клауд объединились против него. Зак прикинул, не заручиться ли поддержкой Люксьера и уравнять силы, но прежде чем он сформулировал идею до конца, Клауд вздохнул и буркнул:

— Я говорю, забудь об этом. Мне не стоило так реагировать. Просто... — он замялся. Зак терпеливо ждал. Порой Клауду нужно было время, чтобы собраться с мыслями. — Однажды меня уже использовали. А теперь тот человек бросает мне в лицо... — он снова умолк, оборвав фразу.

Весьма расплывчатое объяснение, однако самое полное из всех, на которые когда-либо расщедрился их таинственный новобранец. Зак положил руку Клауду на плечо и вынудил посмотреть ему в глаза.

— Слушай, Клауд, я давно хотел спросить. Ты скрываешься от кого-то? Когда я впервые увидел тебя в трущобах, то подумал...

Ответом ему был холодный взгляд.

— Я не утаец, Зак.

Кунсель расхохотался, смягчая тяжесть момента.

— Серьезно, Зак? Утаец?

— Эй, у нас в то время были большие проблемы со шпионами!

— Но даже утайские шпионы не могут заставить свои глаза светиться.

— Я всего лишь высказал предположение, а не пытался арестовать его или что-то в этом роде. — Кстати, они отвлеклись от темы. — И вообще, я говорил совсем о другом! Я знаю, что ты не утаец.

Клауд покачал головой, слабая улыбка тронула уголки его губ.

— Не волнуйся. Здесь мне от этого ни жарко, ни холодно. Я просто... поддался чувствам. — Он передернул плечами и встал. — Мне пора на миссию.

— Будь осторожен! — обронил Кунсель.

Зак, наклонив голову, задумчиво смотрел ему вслед. Он не узнал всего, что его интересовало, однако сейчас Клауд выглядел чуть-чуть счастливей. Парень как будто с рождения по-настоящему не расслаблялся, но пока они могут перевести его из критического режима «а не пройтись ли по этому зданию Кометой» в стандартный «вся тяжесть мира на моих плечах», они в общем-то молодцы. Ребята, напичканные материей, никогда не должны нервничать. Никогда.

Ему в затылок шмякнулось полотенце.

— Хорош пялиться, дурень. Он и так уже готовый параноик.

— Может быть, — тряхнул головой Зак. — А ты что об этом думаешь?

— О прошлом Клауда?

— Ну.

Кунсель открутил крышку бутылки с водой, поразмыслил, намереваясь что-то изречь, но потом пожал плечами.

— Я думаю, это не наше дело.

— Да ладно. Ты ничего не слышал? Ни одной жалкой сплетни? — не отставал Зак. Его приятель всегда умел раскопать информацию об их коллегах, даже когда они еще были кадетами.

— Ничего, — подтвердил Кунсель. И тихо добавил: — Это-то меня и пугает.

* * *

Было бы ошибкой утверждать, что Страйф приспособился к жизни в ШинРа — скорее, ШинРа приспособилась к нему. СОЛДЖЕРы научились держаться от него подальше, фанаты живо сформировали фан-клубы, а трое новичков Третьих фактически дневали и ночевали в тренировочном зале, надеясь привлечь его внимание и урвать пару советов. Слухи о загадочном Втором регулярно циркулировали по коридорам, и Анджил знал по крайней мере три группы рядовых, заключивших пари насчет того, когда Лазард наконец присвоит Страйфу Первый Класс. Слишком много людей стали свидетелями его незаконченных дуэлей с Сефиротом.

Тем не менее, что-то в их последней стычке изменило статус-кво. Анджил не мог ткнуть пальцем, что конкретно, но воздух потрескивал от напряжения.

Он и Генезис вытянули из друга мельчайшие подробности той злосчастной беседы, и все же, хотя Сефироту не стоило дразнить Страйфа, его слова ни в коем случае не являлись смертельным оскорблением. Шпильки вроде этой часто адресовали служащим среднего звена. То, что Страйф так бурно отреагировал... ну, он иногда странно реагировал на некоторые вещи.

Однако какими бы новыми красками ни заиграла жизнь в компании благодаря Страйфу, им все-таки приходилось выполнять миссии, ходить на собрания и заполнять больше бумаг, чем требовал регламент. Лазард, по идее, должен был бы уменьшить их количество, но иногда казалось, что он его только увеличивает.

Анджил трижды стукнул в дверь офиса, но ответа не получил. Заглянув внутрь, он увидел пустую комнату и выругался. Значит, и не здесь. Он уже проверил жилой блок, кабинет директора, теперь на очереди был спортзал.

Увы, там он обнаружил только небольшую группу свободных от дежурства СОЛДЖЕРов разных Классов, оккупировавших тренажеры или боровшихся друг с другом на матах — и никаких следов нужного ему человека. Со времен Утайской войны в спортзал стали приходить реже, как из-за сокращения числа потенциальных посетителей, так и из-за новообретенного отсутствия мотивации. Слышались лишь звуки ударов о пол, кряхтение и жужжание беговых дорожек, никто не разговаривал.

Если не считать некоего СОЛДЖЕРа Второго Класса, который упорно игнорировал тонкости чужого настроения.

— Привет, Анджил! — Зак махнул рукой, подбегая к нему чуть ли не вприпрыжку.

— Зак, — тепло отозвался он. — Решил дополнительно потренироваться?

— Ага. Я же все еще намерен стать Первым! — и Зак несколько раз энергично ударил кулаком воздух.

— Хорошо, что ты верен своей мечте. Целеустремленность и настойчивость важны для СОЛДЖЕРа. Но можешь ли ты сказать мне, что важнее всего?

— Честь, — быстро ответил Зак. — И никогда не забывать гордиться тем, что мы — СОЛДЖЕРы.

Последние слова он произнес нараспев. Они уже отскакивали у него от зубов, так часто он повторял их раньше.

Возможно, Анджил слегка перестарался, внушая это своему ученику, но ему не понравилось, что над его мантрой подшучивают.

— Да, однако на СОЛДЖЕРах также лежит большая ответственность. Честь и гордость не оценивают на экзаменах, Зак. Если ты будешь относиться к этому легкомысленно, ты никогда не станешь Первым.

Зак тут же бросил дурачиться и отсалютовал.

— Да, сэр!

Анджил покачал головой, скупо улыбнувшись.

— Вообще-то я шел сюда не читать тебе нотации. Я ищу Сефирота, ты его сегодня видел?

— Генерала? — Зак склонил голову набок и задумчиво нахмурился. — Кажется, нет. Это важно?

— Он должен подписать кое-какие бумаги, прежде чем я отнесу их Лазарду. — Если он просто положит документы генералу на стол, то пройдут дни до того, как они достигнут конечного пункта назначения.

— Ну, если ты ищешь Сефирота, попробуй обратиться к Клауду, — предложил Зак. — Он всегда знает.

Ифрит, лучше бы они сейчас не пытались убить друг друга. Общую зону только что закончили штукатурить после их прошлого боя.

— А где Страйф?

— Недавно торчал в комнате для экипировки. Может, он еще там.

Странное место он выбрал, чтобы «торчать», если не ждал там начала миссии. Но Анджил уже не анализировал каждый шаг этого человека. Пусть им занимаются Турки. Он поблагодарил за совет и направился по указанному адресу.

Разумеется, информация, которой с ним поделился Зак, привела его точнехонько к загадочному Второму.

— Страйф, я ищу Сефирота. Ты его видел?

Страйф какое-то время молча смотрел на него, словно не сразу понял смысл фразы, а затем ответил:

— Он в тренировочном зале.

Анджил был огорошен. Тренировочный зал? Что там делать Сефироту? Обычно он старался не заходить туда, чтобы не наткнуться на Ходжо.

— Ты уверен? Или просто выдумываешь, чтобы спровадить меня побыстрее? — спросил он с улыбкой.

Страйф бросил на него раздраженный взгляд.

— Иди сам проверь. Околачивается там все утро.

— Как скажешь, — пожал плечами Анджил.

Страйф часто коротал время в тренировочном зале, наверное, оттого что Сефирот никогда там не показывался, поэтому он мог быть и прав. Это объяснило бы причину его вынужденного затворничества в комнате для экипировки.

К счастью, открыв дверь в тренировочный зал, Анджил наконец-то узрел неуловимого генерала, расхаживающего взад-вперед по дальнему краю зоны наблюдения.

— Сефирот!

Его друг остановился и насупил брови.

— Как вы все умудряетесь меня найти? Я думал, хоть здесь побуду в тишине и покое.

— А ты прячешься? — фыркнул Анджил. — Лично я спросил Страйфа.

— То же самое сказали последние пять человек, — процедил Сефирот.

Анджил выразительно потряс документами, зажатыми в кулаке.

— Извини, но мне нужна твоя виза.

Чуть ли не рыча, Сефирот выхватил бумаги, бегло просмотрел на пульте управления и поставил корявую закорючку, после чего сунул их обратно Анджилу.

Он аккуратно сложил их и поинтересовался:

— И кто тот храбрец, по чьей милости ты сегодня не в духе?

Сефирот только махнул рукой. Анджила это не смутило. Вдобавок, к чему гадать — в последние дни на уме у генерала был один человек.

— Страйф?

Сефирот снова не удостоил его ответом, но за него все сказали пронизывающие изумрудные глаза. Точно.

— Как ты оскорбил его на сей раз? — вздохнул Анджил.

— Дело не в этом.

— Неужели? — с сомнением произнес он.

— Я при всем желании не смог бы. Он избегает меня, я уверен. Я уже несколько дней его не видел, — коротко объяснил Сефирот. Под «несколькими днями», он, вероятно, подразумевал «с того самого поединка».

— В таком случае, у него настоящий дар избегать тебя. — СОЛДЖЕРов осталось не так уж много, и лишь обладая сверхъестественным везением, можно было долго не сталкиваться с кем-то в коридорах. Шансы обходить стороной того, кто активно искал вас, почти равнялись нулю, но Страйфу это как-то удалось. По крайней мере, теперь Анджил знал источник раздражения Сефирота. — Зачем он тебе вдруг понадобился?

— Я... — Сефирот умолк, прочистил горло, и Анджилу показалось, что он вообще не закончит фразу. Отнюдь. — Я хотел извиниться.

Анджил безмолвно таращился на него лет сто. Наконец колесики в его мозгу возобновили вращение, и он проворчал:

— Смешно до колик.

— Я не шучу.

Да быть того не может. Сефирот принципиально не извинялся, потому что никогда не считал себя неправым. Они смирились с этим, хотя иной раз возникали проблемы из-за Генезиса, для которого извинения тоже были ножом по сердцу, и тогда конфликт тлел до тех пор, пока не проходило достаточно времени и нормальная атмосфера не восстанавливалась сама собой, без признания кем-либо своей ошибки.

— Ты собираешься извиниться перед Страйфом?

Сефирот пожал плечами. Таким беспомощным Анджил его еще не видел.

— Не знаю, отчего, но мои последние слова очень его расстроили. Я хотел вытянуть ответ, а не причинить боль.

Анджил покачал головой.

— Я не помню, чтобы ты так старался сблизиться с кем-нибудь раньше. Почему сейчас?

— Клауд особенный.

— Это мы все уже усвоили. Но что тебе нужно? Дружить с ним?

Сефирот не так-то легко сходился с людьми. Анджил и Генезис потратили добрую пару лет на то, чтобы завоевать его доверие.

— Разумеется, иначе мы не сможем устраивать поединки.

— Вот из-за чего сыр-бор? Ты хочешь драться с ним?

— А что в этом плохого? — спросил Сефирот. — Я живу ради битв. Когда я сражаюсь с Клаудом, мой боевой уровень растет. Он заставляет меня совершенствоваться. — И запоздало добавил: — Не в обиду тебе или Генезису будь сказано. Вы оба достойные противники.

Обдумав сие новое откровение, Анджил сделал вывод, что оно мало его волнует.

— Уверен, Генезис взбрыкнет, услышав это, и все же я понимаю. В скорости нам с тобой уже не сравниться, но Страйф как мечник не даст тебе спуску.

Генезис предпочитал материю, Анджил — собственные кулаки. Хотя оба неплохо владели мечами, ни один из них не мог по-настоящему противостоять Сефироту, когда речь шла о его любимом оружии. Если в битве не использовалась материя, и тени сомнения не было, кто одержит верх. Даже Генезис скрепя сердце подтвердил бы это.

Неудивительно, что Сефирот так зациклился на Страйфе. Доведя уровень своего боевого мастерства до заоблачных высот и овладев клинком, который мало кто помыслил бы носить, он в один прекрасный день обнаружил, что ему не с кем биться на равных, и восторг, испытываемый им от танцев с мечами, начал таять. Он хотел соперника, цель, оправдывающую его упорные тренировки и сражения, но как ни жаждал Генезис занять это место, он не смог. Никто не смог. Сефирот стоял один на вершине мира.

Пока из ниоткуда не явился Клауд Страйф.

Анджил не помнил, чтобы его друг когда-либо желал чего-то так страстно, и оттого почувствовал себя обязанным найти способ ему помочь.

— Тогда организуй дуэль. По всем правилам, — заявил он. — Для этого вам необязательно быть закадычными друзьями. Возможно, Страйф выпустит пар и наконец перестанет люто тебя ненавидеть, а ты насладишься хорошей схваткой.

У него тоже были кое-какие подозрения насчет Страйфа, которые он держал при себе. Если повезет, он получит шанс проверить их, сохранив ситуацию под контролем.

— Ценг не допустит дуэли, пока не закончит изучать прошлое Клауда.

Анджил задумался.

— Мы уладим это неофициально. Где-нибудь среди пустошей, подальше от ШинРа, любопытных свидетелей и случайных жертв.

— Клауд все еще стремится меня убить. — Но было видно, что Сефироту понравилась его идея.

— У него есть контракт, который обожает Лазард, — возразил Анджил. — И он до сих пор не пытался зарезать тебя во сне. Если, сражаясь, он совсем лишится рассудка, мы с Генезисом вмешаемся. В общем-то, мы всегда это делаем.

Генезис поможет, если убедить его, что в итоге выиграют они оба. Он был так же околдован Страйфом, как и Сефирот, хотя причины у них явно были разные. Что-то связывало его старого друга и таинственного новичка, что-то, о чем Генезис упорно молчал.

Сефирот выглядел почти убежденным, но затем опять нахмурился.

— Клауд скорее умрет, чем согласится.

Анджил хлопнул его по плечу.

— Предоставь это мне, друг мой.

В конце концов, как бы ни злился на них Страйф, он и думать о них забудет, когда на сцену выйдет Сефирот.

К тому же, Зак неоднократно доказывал, что иногда легче просить прощения, чем разрешения.

— Страйф!

Клауд остановился, выйдя из комнаты для совещаний. Анджил шел к нему по коридору, за ним по пятам следовал Генезис.

При одном взгляде на их лица у него возникло ужасное предчувствие, что его дневным планам посетить тренировочный зал не суждено сбыться.

— В чем дело?

— На сегодня твои миссии закончились?

— Да, — осторожно ответил Клауд. — Но...

Они не дали ему возможности договорить.

— В таком случае, идем с нами.

Затем Генезис положил руку ему на плечо, Анджил непринужденно пристроился с другой стороны, и Клауд обнаружил, что его ведут к лифту.

— Куда? — он был так растерян, что не вырывался.

— Сюрприз, — заявил Генезис.

— Это же не связано с той пьесой, «Без любви»? — Пока он работал в ШинРа, его часто пичкали спонтанными декламациями.

— В такое время суток? Не будь глупцом. Потерпи немного, и увидишь.

Прозвучало зловеще. Но, если честно, Клауд уже привык к тому, что Зак таскал его с собой, когда вздумается, поэтому молча пошел за ними. Анджил нажал кнопку многоярусного гаража, и желудок Клауда подпрыгнул, стоило лифту рухнуть вниз.

— Далеко мы направляемся?

Обычно ШинРа снабжали транспортом только важных шишек или тех, кто отбывал на расстояние не менее полуденного марша от Мидгара. Хотя Анджил и Генезис, наверное, относились к первой категории.

— Много времени это не займет, — уклончиво ответил Генезис. Двери раздвинулись под мелодичный звон, и двое СОЛДЖЕРов подтолкнули его к одному из глянцево-черных фургонов. — Мы вернемся еще до темноты. Скорее всего.

В фургоне они за этот срок могли добраться до Калма.

Постойте-ка. Фургон.

Он остановился.

— Почему внутри Сефирот?

Генезис уставился на него так, словно он внезапно отрастил щупальца.

— Откуда ты знаешь? Неужели ты его учуял?

— Генезис! — предостерегающе сказал Анджил. — Придержи язык!

Но было поздно — Клауд уже все понял. В нем взыграла паранойя. ШинРа как-то узнали о его планах? И теперь его отвезут на пустошь и там прикончат?

— Он сейчас сбежит! План Б!

Едва он повернулся, чтобы дать деру, Генезис поймал его за плечо, а Анджил быстро сменил позицию, преграждая ему путь. Его рука рванулась к мечу, но Анджил перехватил запястье и сам вытащил его клинок из ножен до того, как это успел сделать хозяин.

— Генезис!

Стройный СОЛДЖЕР сгреб Клауда сзади в могучие объятия, прижав руки к бокам, пока его черноволосый друг пятился, унося с собой Первый Цуруги. Клауд зарычал, бешено брыкаясь, но его дернули назад, прежде чем его ботинки соприкоснулись с чем-либо.

— Анджил, меняем план! Тебе придется вести!

— Ясно!

— Сефирот, дверь!

Дверь фургона открылась, и Клауд по-настоящему запаниковал. Генезис выругался себе под нос, когда сопротивление пленника стало еще более яростным, и стиснул его с такой силой, что Клауд еле смог дышать. Он все еще вертелся, отталкивая более высокого СОЛДЖЕРа, но у Генезиса уже был изрядный опыт действий в таких обстоятельствах, и он тщетно искал точку опоры, чтобы освободиться. Впервые за долгое время он проклял свой небольшой рост. Прошли годы с тех пор, как одной грубой силы было недостаточно.

— Мне бы не помешала помощь, — бросил Генезис, когда двигатель наконец завелся.

Сефирот схватил Клауда за лодыжки. Вдвоем с Генезисом они втащили его в кузов, дверь захлопнулась, и фургон поехал к туннелю, ведущему наружу, который Клауд смутно помнил из плана штаб-квартиры ШинРа.

Клауд оперся спиной на Генезиса и снова стал брыкаться, пытаясь стряхнуть руки Сефирота со своих ног. Его затопила волна магии, кожа начала зудеть, а Лента нагрелась.

— Сонное заклинание тоже не работает, — пожаловался Генезис.

— Не смеши меня, — фыркнул Сефирот, отпустил Клауда, и тот резко замер, с ужасом ощутив возле горла холодную сталь.

— Сефирот! — прошипел Генезис.

— Он никак не успокаивался, — сказал его друг. Клауд запрокинул голову и едва смел дышать, только глаза метались по сторонам в поисках чего-нибудь, чего угодно, что можно было бы использовать как оружие. — Мы из-за него в аварию попадем.

— А ты думаешь, если приставишь меч к его горлу, он успокоится? — рявкнул Генезис. Клауд не издавал ни звука, дыша ровно и неглубоко и молча ругая себя за слабость.

— Что там у вас происходит? — спросил Анджил с водительского сиденья.

— Ты бы ехал поосторожней, Анджил, — промурлыкал Сефирот. — Мы же не хотим, чтобы мой меч нечаянно дернулся его на какой-нибудь выбоине.

— И ты еще удивляешься, почему Клауд атакует тебя при каждой возможности, — возмутился Генезис. — Ты же любую проблему решаешь мечом. Как заурядный СОЛДЖЕР Третьего Класса.

— Сефирот, этот фургон слишком мал для ваших игр! Уймись сейчас же! — приказал Анджил.

Генезис потянул Клауда назад, обхватив так, что у него чуть не треснули ребра. Клауд вдруг понял причину брюзжания Нанаки из-за порой чрезмерно горячих объятий Юффи.

Какое-то время никто не двигался, только хриплое, прерывистое дыхание Клауда нарушало тишину. Потом Сефирот опустил Масамунэ и откинулся на спинку сиденья, положив меч поперек колен.

— Это была просто невинная шутка.

— У тебя хреновое чувство юмора, — огрызнулся Генезис. Он все еще крепко держал Клауда, и тот неловко заерзал на месте.

— Отпусти меня, — пробормотал он.

— Хм-м... Даже не знаю. А ты будешь сидеть тихо?

— Мы ведь уже едем?

Фургон набрал скорость после того, как Анджила убедили, что Масамунэ больше не представляет угрозы.

Сефирот взглянул на него с кривой усмешкой.

— Когда речь о тебе, Клауд, мне кажется, ты выскочишь из машины на полном ходу, лишь бы сбежать от меня.

Клауд как раз думал об этом. Он сердито покосился на генерала, но его сердце ёкнуло. Сефирот не мог прочитать его мысли, не мог. Все, на что он способен, это догадки, близкие к истине.

И все же паранойя терзала его. Те минуты, когда он чуть не сломался, умоляя дать ему номер, требуя Воссоединения. Вес черной материи, лежащей у него на ладони...

— Его меч у тебя, Анджил? — спросил Генезис.

— Да, здесь!

Клауду было плохо видно, но одна мысль о том, что Первый Цуруги все еще поблизости, даже если пока до него не дотянуться, немного утихомирила адреналин, бушующий в его венах.

— Ну, раз так...

Крепкие объятия, прижимавшие его руки к бокам, разжались. Клауд упал на сиденье рядом с Генезисом, машинально потирая шею и стараясь не смотреть на Сефирота. Его ладони зудели, пульсируя в такт с фантомной болью в груди.

— Вряд ли ты выпрыгнешь из фургона, оставив нам свой меч, — небрежно сказал Генезис, хотя никто его не спрашивал.

— Кто-нибудь объяснит мне, что все это значит? — оскалился Клауд.

Раньше Сефирот часто нападал на него безо всякой причины, но, если поразмыслить, Генезис и Анджил не были бы так расслаблены, если бы планировали для него что-то ужасное.

— Я хотел извиниться, — произнес Сефирот.

Клауд наконец поднял голову и заглянул генералу в глаза. Выражение его лица было самым бесстрастным из всех, какие Клауду когда-либо доводилось видеть, и на миг он почти услышал эхо вопроса о своем родном городе.

Нет, он не должен вспоминать ни о чем подобном. Его пальцы сжались в кулаки на коленях.

— Значит, так ты обычно извиняешься?

— Вовсе нет. Но я в первый раз удерживаю твое внимание достаточно долго, чтобы выговориться, — просто сказал Сефирот. — Хотя не понимаю, отчего мой последний комментарий причинил тебе такую боль. Я к этому не стремился.

Клауд уставился на него, не веря своим ушам — Сефирот просил у него прощения. Сефирот, которому доставляло удовольствие разрушать все, что было ему дорого. Сефирот, который жестоко высмеивал его слабость каждый раз, когда они встречались.

— Я не марионетка, — прошептал он, в основном самому себе.

Генезис вздохнул.

— Знаешь, я уже устал повторять — нам всем было бы гораздо легче, если бы ты чистосердечно поведал нам, в чем суть твоих разногласий с Сефиротом. — Он сделал паузу и добавил: — Кроме того, что он самодовольный, бесчувственный болван.

Клауд угрюмо разглядывал свои ноги. Ему бы никогда не удалось объяснить им. Они отреагировали бы в точности как Винсент. Они не знали Сефирота так, как знал его он. Они не догадывались, кем тот мог стать.

И он им завидовал.

— Уверен, в конце концов Клауд будет с нами откровенен, — заметил Сефирот, все еще державший Масамунэ на коленях. — Я готов подождать.

— Врешь. Тебе не терпится узнать это еще больше, чем нам, — усмехнулся Генезис. — Анджил, скоро мы приедем?

— Ты шутишь? Мы только что выбрались на шоссе!

— А теперь кому не терпится? — спросил Сефирот.

Несколько минут трое друзей добродушно обменивались колкостями, а Клауд молча наблюдал за ними, прищурив глаза. В его юности эти люди были легендами, и слышать, как они болтают о тривиальных вещах, словно новобранцы из его взвода... это вызывало у него странное чувство. Он сгорбился, жалея, что здесь нет даже окна, чтобы переключить внимание на окрестный пейзаж. Как они могли спокойно зубоскалить, если совсем недавно Сефирот приставил меч к его горлу?

Наверное, такое случалось сплошь и рядом. И после этого ШинРа не отдавали себе отчета в том, насколько опасен их звездный СОЛДЖЕР?

Хотя, должен был неохотно признать Клауд, он тоже когда-то использовал Первый Цуруги против Турков... и Руфуса... и порой против разбуянившихся завсегдатаев бара... и еще Баррета, который как-то начал без причины палить из пулемета, заменяющего ему руку. Но все знали, что он никого хладнокровно не убьет. Сефирота же это забавляло.

Наконец разговор прекратился. Генезис вынул потрепанную книжку в кожаном переплете и стал читать вслух «Без любви»:

— Когда война чудовищ мир расколет,

С небес хрустальных спустится Богиня.

Из тьмы и света два крыла раскинув,

Сулит блаженство нам, лишает воли...

Клауд позволил знакомым словам плыть сквозь него под ровное урчание мотора. Ему мимолетно пришло в голову, что он не терпел так долго общество Сефирота с тех самых пор, как нашел его в прошлом.

Пожалуй, дольше они не находились в компании друг друга с той злополучной миссии в Нибельхейме.

Гайя, он ненавидел путешествовать на машинах. И даже не из-за воспоминаний о том, как его укачивало, а потому, что у него было слишком много времени на раздумья.

— Душа моя, источенная местью,

Пыталась отыскать конец пути

В моем спасеньи, боль превозмогая.

И в вечном сне твоем...

— Должно быть, мы уже далеко отъехали, — перебил его Анджил.

Фургон остановился, рокот двигателя затих.

— Какое облегчение, — протянул Сефирот. — Если бы мы достигли пятого акта, нас, чего доброго, вовлекли бы в дискуссию.

Генезис мотнул головой, привычно игнорируя его сарказм.

— Интересно, какой бы финал выбрал ты, Сефирот.

— Да, интересно, — согласился Сефирот и открыл дверь.

Внутрь хлынул яркий свет. Клауд прищурился, ослепленный. Вокруг расстилалась пустошь, но не так уж далеко от Мидгара — отсюда все еще были видны края городских стен. Он торопливо вылез наружу, стремясь оказаться на открытом пространстве, где больше места для маневров.

Анджил взял из передней части фургона Первый Цуруги, лишенный материи, и отдал его хозяину.

— Материя на пассажирском сиденье, — пояснил он. — Используйте только мечи. Одину ведомо, вы двое больше ни в чем не нуждаетесь, чтобы все здесь раскурочить.

Клауд ухватился за предложенную рукоять, недоумевая.

— Что...?

Сефирот на пробу несколько раз взмахнул Масамунэ, с кончика лезвия брызнули искры солнечного света. Удовлетворенный, он опустил клинок, направив острие к земле, но готовый атаковать в любой момент.

— Начнем.

Они действительно предлагали то, о чем думал Клауд?

— Я подписал контракт... — с сомнением начал он.

Генезис возвел глаза к небу.

— Вы приехали сюда сражаться, а не убивать.

— Вне города можете тыкать друг в друга мечами, сколько душе угодно, — добавил Анджил. — Страйф, ты знаешь, что такое дуэль. Сефироту нужен хороший соперник, а у тебя есть шанс выплеснуть на него свою злость.

— Соперник? — повторил он, как будто они разговаривали на разных языках. Что за бессмысленная причина для схватки. Он перестал забивать себе голову такими вещами, когда сгорел Нибельхейм, а вместе с ним и все его мечты.

Его многое перестало беспокоить после Нибельхейма.

— Ты ведь хочешь с ним сразиться? — прямо спросил Генезис.

Клауд нахмурился.

— Вообще-то нет.

Желание убить Сефирота до того, как он станет злодеем, и желание скрестить с ним мечи никогда не сливались в его мозгу в единое целое. Битва была просто средством для достижения цели.

Анджил закатил глаза и слегка подтолкнул его.

— Тогда сделай это в качестве одолжения нам. Но помни: не убивать!

Раздраженный, Клауд вскинул Первый Цуруги и принял защитную стойку. Сефирот, последовав его примеру, поднял Масамунэ. Генезис и Анджил отступили от них на безопасное расстояние.

Дуэль, да? Что ж, немного практики ему не помешает.

* * *

Воздух содрогался от звона мечей. Масамунэ описал широкую дугу, Страйф нырнул вниз, отпарировал, и Сефирот отлетел назад, словно невесомое перышко. Они метались над бесплодными пустошами, вздымая клубы пыли и оставляя за собой изрытую землю.

— Как по-твоему, мы успеем вовремя отреагировать, если кто-то из них все-таки попытается прикончить другого? — спросил Анджил, с интересом наблюдая за сверкающими мечами. Страйф снова переключился на два клинка. Вероятно, удобно одинаково хорошо владеть обеими руками.

— Разве что снести ему голову, быстрее этих двоих не убьешь. У меня с собой Полное Исцеление, — в доказательство своих слов Генезис поднял руку с материей.

Анджил, не отрывающий глаз от дуэлянтов, благодарно хмыкнул. Уклоняясь и отвечая атакой на атаку, они уже преодолели огромную дистанцию. Даже смотреть на них было утомительно.

Друзья молча следили за боем еще несколько минут.

— Он стал двигаться более плавно. Я о Страйфе.

— Теперь он не боится, — заметил Генезис. — Всякий раз, когда он дрался раньше, его движения были резкими и отчаянными.

— Уверенность может иметь большое значение, — согласился Анджил. — Люди способны на поразительные поступки, когда отбрасывают страх и отключают разум.

Не то чтобы Страйф еще мало их поразил. Он обрушил удар сверху вниз на блок, поставленный Сефиротом. Генерал не дрогнул, но от звука столкнувшихся мечей у Анджила заныли зубы. Потом они вновь отскочили в разные стороны.

Безусловно, движения Страйфа стали более естественными: его внимание не распылялось, концентрируясь на противнике, и он реже отступал. Тем не менее одна лазейка то и дело проскальзывала в его обороне — незащищенное плечо. Обычно он сразу прикрывал его, и Сефирот не мог воспользоваться удобным случаем, но постоянное повторение одной и той же ошибки удивляло Анджила. Что это, изъян в боевом стиле — или нечто другое? И почему Страйф всегда носит только один наплечник? Подозрения снова зашевелились и начали жужжать где-то на границе сознания.

Анджил задрал голову, проверяя, далеко ли уползло по небу солнце. Они были здесь уже почти час. К счастью, вроде бы, шум их не выдал — вдали маячили безлюдные стены Мидгара, и ни один вертолет не кружил над ними в бескрайней синеве. Монстры, обитающие в пустошах, благоразумно не показывались им на глаза.

— Что-то не так, — вдруг сказал Генезис.

Анджил отвлекся от своих размышлений. Он что-то упустил, позволив убаюкать себя спокойному развитию поединка, оба участника которого были примерно равны по силам. Точнее, уже не были. Сефирот рухнул на землю и потерял равновесие. Страйф, прыгнувший за ним, нанес удар. Масамунэ парировал, но от визга скрестившихся мечей у всех заложило уши. Кончик отбитой катаны врезался в грязь.

В этот момент Сефирот раскрылся.

Анджил побежал прежде, чем понял, что собирается сделать.

— Генезис! Сейчас!

Он слышал, как друг возится с материей, догоняя его. Ифрит, почему они так отстали? В глубине души он не верил, что Страйф может победить Сефирота. Поэтому он расслабился, хотя должен был все время оставаться начеку и следовать за ними, как тень.

Все закончилось через считанные секунды. Меч Страйфа вспыхнул в лучах полуденного солнца. Сефирот шагнул назад, пытаясь восстановить баланс. Генезис выругался. И Анджил, дико ускорившись, кинулся между ними с воздетым мечом, чтобы перехватить Первый Цуруги.

— Стоп!

Его бок обожгла резкая боль.

Страйф уставился на него широко раскрытыми ярко-голубыми глазами. Анджил упал на одно колено, мельком заметив опущенный меч-бастер, на серебристой поверхности которого не было ни капли крови. Тогда что...?

— Анджил, — прошептал сзади Сефирот.

И тут до него дошло. Страйф сделал то, чего никто из них не ожидал — удержался от смертоносного выпада.

Сефирот не поверил, что он отведет меч, поэтому слепо взмахнул катаной, спасая свою жизнь.

— Анджил! — Генезис наконец настиг его.

— Это просто царапина, — заявил он, поднимаясь на ноги и крепко прижимая ладонь к кровоточащему боку. — Не о чем тревожиться.

Он даже почти не лукавил — рана, нанесенная плоти, едва ли представляла опасность, но почему мако еще не залечила ее? Его бросило в жар. Он заставил себя усмехнуться.

— Нам пора бы уже перестать заканчивать дуэли таким образом.

Генезис и Страйф выразительно посмотрели друг на друга, между ними как будто состоялся безмолвный разговор, и Страйф мотнул головой. Лицо его друга омрачилось, он повернулся к Анджилу и потряс Полным Исцелением.

— По крайней мере, дай мне заняться твоей раной. Ты истекаешь кровью.

— Не... — он не успел договорить, как зеленая волна лечебной магии омыла его. Кровотечение замедлилось, но не остановилось. -...трать свою энергию. Я наложу повязку в фургоне. Мако позаботится об остальном. — Вот только покалывания, которое обычно возникало вокруг царапин и синяков, как ни странно, не было. Он выпрямился и пошел к фургону, припаркованному поблизости, стараясь не хромать, чтобы облегчить боль в боку. — Уже поздно. Нам пора возвращаться.

— Анджил, я... — начал Сефирот.

— Замолчи! — перебил он. — Это был несчастный случай.

Он сам виноват в том, что подставился — не уследил за боем, потом запаниковал и влез между противниками. И ведь знал о риске, когда устраивал эту дуэль, но все-таки допустил оплошность. С вымученной улыбкой, которой мог бы гордиться даже Щеночек Зак, он сказал:

— Этот поединок был действительно хорош! Не позволяйте начальству узнать о нем, иначе до конца своей карьеры будете проводить показательные матчи.

Но его усилия развеселить их не увенчались успехом. Сефирот и Генезис стояли как статуи, лишь полы их кожаных плащей хлопали на ветру.

Патовая ситуация разрешилась, когда Страйф пробормотал:

— Я поведу, — и скользнул мимо Анджила, словно фиолетовый призрак. На секунду они почти забыли, что он все еще здесь.

Сефирот и Генезис двинулись за ним к машине, никак не комментируя его медленную походку. К тому времени, когда они туда дошли, Страйф уже взял свою материю и сел на водительское место. Двигатель завелся, когда трое СОЛДЖЕРов забрались внутрь, и фургон тронулся до того, как Сефирот успел закрыть дверь.

Анджил приготовился к долгой молчаливой поездке, изо всех сил делая вид, что не замечает обеспокоенных взглядов друзей.

Клауд шел по белым коридорам, решительно не поддаваясь иллюзии мако, впитывающейся в его кожу. Это был лазарет, не лаборатория, и кадетом он провел здесь много часов. Не о чем волноваться. Душевное смятение не помешает ему увидеть Анджила. Да и хватит уже сходить с ума из-за каждой мелочи, а то он и впрямь станет психом, которым его все считают.

Они вернулись в Мидгар до того, как стемнело, и рана Анджила все еще продолжала кровоточить. Хотя Клауд знал, что это бесполезно, он соединил свою Восстанавливающую материю высшего уровня с Полным Исцелением Генезиса, однако два заклинания, сопровождаемые ярко-зелеными вспышками, едва запечатали поток крови. Он ничего не сказал, но обычно пары заклинаний было достаточно, чтобы вырвать любого из его союзников практически с того света.

Стопроцентная деградация.

У них с Аэрис совсем не осталось времени.

Ненадолго задержавшись возле стола медсестры, он выяснил, в какой палате находится Анджил, после чего ему вежливо сообщили, что пациент сейчас на осмотре, но он может подождать в комнате для посетителей на противоположной стороне холла. Это он тоже помнил. В больнице не имеет значения, генерал ты или рядовой — ты делаешь то, что тебе велят медсестры, без вопросов и пререканий.

И все же лучше бы его предупредили о другом ожидающем посетителе. Наверное, он так устал, что его мозг отключился, поэтому он никого не заметил, пока не стало слишком поздно.

— Сефирот.

Генерал вскинул глаза. Он стоял, прислонившись к стене, со скрещенными на груди руками. Масамунэ подпирал кушетку в двух шагах от него.

— Клауд.

Белокурый СОЛДЖЕР чуть не развернулся на каблуках, но, после короткой внутренней борьбы, занял место дальше у стены.

— Как Анджил?

— С ним Генезис. Скоро он выйдет, и мы все узнаем. Полагаю, об Анджиле тебе рассказал он?

— Зак. У него новая миссия, он уезжает на неделю.

И хотел, чтобы Клауд вместо него проверил, как там Анджил. Он не мог отказать Заку. Кроме того, он не знал, что Анджил окажется в лазарете всего лишь через день после их возвращения. Хотя это было разумно, особенно если СОЛДЖЕР не догадывался об истинной причине своей болезни.

Они погрузились в неловкое молчание.

Клауд искоса посматривал на генерала, холодная тяжесть мало-помалу сковывала его тело.

Уже три месяца он жил под крылом ШинРа, но до сих пор не нашел ни единого следа Дженовы. Время текло сквозь пальцы — уже скоро активизируется Проект Дипграунд, а из Космо Каньона в любой момент выкрадут Нанаки. То и другое легче было пресечь в зародыше. Но Ходжо оставался неуловимым, глубоко зарывшись в недра Научного Департамента.

Генерал же был здесь, в пределах досягаемости. Клауд откладывал решение этой проблемы, чтобы не отвлекаться от Дженовы и Ходжо, но по мере того, как бежали дни, идея ликвидировать Сефирота нравилась ему все больше и больше.

И Клауд действительно хотел убить его. Очевидно, трех раз мало для мести.

Так почему он остановился?

Сефирот повернул голову и с вызовом встретил его взгляд.

— В чем дело?

Клауд просто отвел глаза.

Он знал ответ. Он остановился, потому что вчерашняя дуэль кое-что изменила. Теперь он был уверен без тени сомнения, что сможет победить этого Сефирота. Сефирота, который возводил очи горе при цитировании «Без любви», тратил полдня на возню с документами и оставлял Масамунэ на другом конце комнаты в компании друзей. Клауд трижды побеждал его, и все те Сефироты были сильнее этого. Он выиграл бы и последнюю битву на пустоши, если бы не отвел меч. А ведь он сражался не в полную силу.

Однако у этого Сефирота были друзья, СОЛДЖЕРы Первого Класса, и за ним стояла вся армия ШинРа. Клауд верил, что способен переиграть ШинРа — в конце концов, он уже делал это, — но от воспоминаний у него мурашки скакали по коже. Ему нужно было соблюдать осторожность. Вот почему он выбрал Утай. Друзья были опасны, они приходили, чтобы отомстить. «Братья» Кададжа являлись тому хорошим примером. Он потер грудь, нащупывая исчезнувший шрам от пули.

Аэрис слукавила.

— Нечто подобное было и раньше, — вдруг сказал Сефирот, прерывая его раздумья. — До нашей встречи в Утае. Генезис получил рану, которая не заживала.

Клауд знал эту историю, но все равно спросил:

— Что случилось?

В него впились жуткие зеленые глаза из-под серебряных прядей.

— Возможно, ты смог бы пролить свет на это. Он ушел на войну, а вернулся совершенно здоровым.

Из-за сверхчеловеческой силы Сефирота как-то забывалось, что он также обладал острым умом. Уклонившись от вопроса, Клауд буркнул:

— Не понимаю, почему Лазард назначил его руководить военной операцией в таком состоянии.

— Тогда директором был Хайдеггер. И его не поставили в известность, — произнес Сефирот с оттенком неодобрения в голосе. Потом тихо добавил: — Надеюсь, Анджил более благоразумен.

Клауд кивнул и снова отвернулся. Его желудок скрутил болезненный спазм.

Сефирот беспокоился за своего друга. Чувствовал себя виноватым в том, что произошло. Боялся потерять его. Все эти мысли были написаны у него на лице, стоило лишь присмотреться.

Он ненавидел это. Ненавидел, потому что сейчас сквозь ледяную оболочку Сефирота проглядывала его человеческая суть, и Клауд вспомнил о своих терзаниях перед Северным Кратером, когда он осознал, что они охотятся за обломками души великого человека, утратившего разум. Когда он снова и снова думал о настоящем Сефироте, погибшем в Нибельхеймском реакторе, и монстре, с которым они сражались, и который был не более чем тенью.

В конце концов, ему стало жаль его. Чуть-чуть.

— Послушай, — начал он. Сефирот выжидательно приподнял бровь. — Анджил крепкий мужик, с ним все будет хорошо. Но когда тебе вновь приспичит драться, просто спроси. Не надо похищать меня каждый раз, когда ты захочешь выпустить пар.

Губы генерала скривились в еле сдерживаемой улыбке.

— Прости их. У Генезиса страсть к театральным эффектам.

— И это еще мягко сказано, — пробормотал Клауд.

Сефирот усмехнулся, издав теплый вибрирующий звук в глубине горла.

— Уже устал от «Без любви»? А я годами слушал, как он ее цитирует.

— Да я не против, — пожал плечами Клауд. Одна мысль уцепилась за другую, и он вспомнил кое-что о вчерашнем дне. Вопрос, ответ на который ему очень хотелось узнать. — Кстати... как ты считаешь, чем закончится пятый акт?

Сефирот наклонил голову, прищурившись, его серебряные волосы колыхнулись от движения.

— Только не говори мне, что теперь у нас два фаната «Без любви».

— Ладно, забудь, — проворчал он.

Как бы ни ответил Сефирот, это ничего не изменит. Даже если он за счастливый конец, то, что должно быть сделано, будет сделано.

Однако генерал, судя по всему, не собирался отступать без боя.

— А ты, Клауд? Какой финал тебе нравится? — он почти насмешливо растягивал слова, но в его тоне Клауд не слышал ни малейшего намека на злобу. Если бы услышал, ему стало бы легче.

— Сам молчишь, а от меня чего-то требуешь?

— Тебя это волнует? Что я не ответил? — спросил Сефирот с искренним любопытством.

— Так нечестно. Ты получишь несправедливое преимущество, — отрезал Клауд, складывая руки на груди. Жесткая фиолетовая ткань униформы СОЛДЖЕРа Второго Класса щекотала его предплечья. Лучше бы он надел свой собственный комбинезон, хотя бы только для этой встречи. Разница в рангах между ним и Сефиротом по какой-то абсурдной причине злила его. Они никогда не были равны, почему же сейчас он реагировал столь бурно?

«Я не марионетка».

Генерал, в свою очередь, выглядел удивленным.

— Это же пустяк. Как я могу использовать его против тебя?

У Клауда было несколько идей, но он провел первую половину жизни, подвергаясь насмешкам мелких засранцев в Нибельхейме.

— Просто забудь, — повторил он, смутившись. — Мне все равно.

Сефирот с минуту задумчиво рассматривал его, однако когда открыл рот, чтобы ответить, их перебили.

— Генерал Сефирот! — к ним подлетел запыхавшийся кадет и нервно отсалютовал, чуть не сдвинув при этом набок свой шлем. — Извините, сэр, но президент просит вас явиться. Что-то насчет церемонии открытия, сэр.

Низкое рычание, изданное Сефиротом, больше подошло бы какому-нибудь керлу.

— Совсем из головы вон. — Должно быть, он увидел замешательство на лице Клауда, потому что объяснил: — Очередной публичный обед президента. Генезис как-то от него отвертелся. — Он поднес руку ко лбу, словно от приступа мигрени, но, конечно, СОЛДЖЕРы не так уж часто страдали ею. — Хорошо, кадет. Сообщите тому, кто послал вас, что я уже в пути.

Парнишка снова отдал честь, пискнул: «Сэр!» и умчался прочь. Клауд, провожая его взглядом, подумал: неужели он когда-то вел себя так же?

Вероятно.

Забрав Масамунэ, Сефирот с сожалением покосился на все еще закрытую дверь палаты Анджила.

— Только напрасно потрачу время. Лучше бы я ждал здесь.

Клауд кивнул, соглашаясь.

— Мне повезло, что я там не нужен.

В прошлом — или будущем — представители ОВМ приглашали его на собрания, но он никогда не видел в них толку. А так как он не работал непосредственно на ОВМ, отказаться не составило труда.

— Если бы ты... позвонил мне, когда узнаешь... — сказал после паузы Сефирот. — Я был бы признателен. Мой номер есть у Генезиса.

Ошарашенный просьбой, Клауд спросил:

— А не проще Генезису самому позвонить тебе?

Еще одна пауза. Затем генерал с некоторым усилием признался:

— Раз уж это все-таки была моя ошибка... я предпочел бы услышать новости от тебя. Ты можешь оказать мне такую услугу?

Он хотел сказать «нет» — должен был сказать «нет», должен был восстановить дистанцию между ними. Вместо этого он обнаружил, что кивает. Сефирот имел больше прав радеть об Анджиле, чем он.

Заручившись его обещанием, генерал вышел из лазарета.

Клауду стало плохо.

Что вообще творилось? Он любезничал с Сефиротом. Делал то, что ему ни в коем случае нельзя было делать. Он же планирует убить его. Даже если не прямо сейчас, разве это значит, что между ними установились добросердечные отношения?

Нет, но почему бы просто не облегчить себе жизнь, попытался он воззвать к голосу разума. У него и так стресс из-за поисков Ходжо, не хватало ему еще стресса от избегания Сефирота. Если он поладил с Турками, зная об их грехах — кто бы забыл Сектор 7, и «Седьмое Небо», и всех этих невинных людей, — он точно сможет отложить разборки с генералом до тех пор, пока не позаботится о Ходжо и Дженове.

Они не будут друзьями, но ему вполне по силам быть его сослуживцем. Приветствовать его, встречая в коридорах, сражаться с ним на дуэлях, когда он попросит, звонить ему, чтобы рассказать, как себя чувствует Анджил. Им необязательно вести светские беседы, к тому же, ни один из них и не любитель попусту трепать языком.

Глубоко вздохнув, Клауд сосредоточился на этой мысли. Сослуживцы. Никакие не друзья. Даже через миллион лет. Как бы он ни жалел его. Каким бы человечным он ни казался.

Внезапно его сердце сжалось: он понял, что на этот раз совершит именно то предательство, в котором его всегда обвинял Сефирот.

* * *

Генезис критически разглядывал своего друга. Анджил твердил, что он здоров, что пара зелий долечила упущенное материей, однако обмануть его было не так-то просто. От его наметанного глаза не укрылся бугор из бинтов под униформой, но поскольку Анджил ни словом не обмолвился о своем плече, он тоже ничего не сказал. Бинты закупорят рану. Он знал это не понаслышке.

Тем не менее он спросил:

— Ты уже видел Холландера?

Холландер сразу узрел бы симптом деградации, и тогда события могли выйти из-под контроля. Он надеялся, что Клауд найдет лекарство до того, как они достигнут этой точки.

Анджил подписал последний из документов, которые ему дала медсестра, и вскочил с белой кровати.

— Его сейчас нет в городе, уехал тестировать что-то в захолустную лабораторию. Я поговорю с ним, когда он вернется.

Генезис нахмурился, но друг хлопнул его тяжелой рукой по плечу.

— Перестань. Я уже сказал, со мной все нормально. Зашел сюда для очистки совести.

Ему не хватило духу возразить Анджилу, что он ужасный лжец.

— Ну, как знаешь. — Повернувшись на каблуках так резко, что плащ взвился у него за спиной, он распахнул дверь и вышел в безлюдный коридор.

И тут же понял, что ошибся. Не совсем безлюдный. Белокурый парень с торчащими во все стороны волосами замер в нише напротив, скрестив руки на груди и, похоже, прилагая все силы, чтобы своим мрачным видом защитить облюбованный им уголок от остального мира.

— Страйф? Почему ты здесь? — спросил Анджил, явно удивленный присутствием СОЛДЖЕРа Второго Класса.

— Пообещал Заку и Сефироту рассказать им, как ты. — Он осмотрел Анджила не менее внимательно, чем Генезис, и его взгляд тоже задержался на бинтах, скрытых под формой.

— Ты зря теряешь время. Я в порядке.

Клауд пожал плечами и перевел холодные голубые глаза на Генезиса.

— Сефирот хотел, чтобы я взял у тебя его номер.

Кажется, план Анджила в конце концов сработал, если этим двоим удалось поговорить наедине и даже не прирезать друг друга.

— А где сам великий генерал Сефирот? — спросил он, пока вытаскивал свой телефон и отправлял номер Клауду.

— У него обед с президентом, от которого он не мог отказаться. Раньше он тоже был тут, — уточнил Клауд, обращаясь к Анджилу.

— Разве тебя не звали на что-то подобное, Генезис? — поинтересовался Анджил.

Он захлопнул мобильник.

— Уже пытаешься меня выгнать? — Долгий страдальческий вздох, который Генезис получил в ответ, на него не подействовал. Смахнув волосы с глаз — будь трижды проклят стилист, не достригший челку до нужной длины — он заявил: — Наш президент клоун. Зачем военным участвовать в открытии какого-то водопровода?

— Я думал, ты любишь посещать мероприятия вроде этих. Заводить полезные знакомства и все такое, — сказал Анджил. Ранен он был или нет, но его суховатый юмор остался при нем.

— Да не хочу я знакомиться со сворой никчемных дураков. Я хожу только на сборища, которые того стоят. А Департаменту по Связям с Общественностью ШинРа давно бы пора отучиться разбазаривать деньги. Сефирот тоже не должен был идти, но, полагаю, он слишком наивен, чтобы осознать всю фантастическую глупость этой затеи.

— Ты мог бы вытащить его, — укоризненно произнес Анджил, однако упрек плохо гармонировал с улыбкой на губах. Еще бы ему не улыбаться — его-то Департамент по Связям посылал только в школы, на ознакомительные беседы и на церемонии разрезания ленточек, где собирались дамы преклонного возраста. Все, что от него требовалось — это десять минут радостных рукопожатий, а его друзья маялись бесконечными унылыми часами, выслушивая скверно написанные и еще хуже зачитываемые речи.

Иногда Генезис почти жалел о новом витке славе, которую он снискал после своей мастерски проведенной, как бы он сам выразился, кампании в Утае.

Почти.

— Пойду позвоню Сефироту, скажу ему, что ты в норме, — донесся до них тихий голос Клауда. Без дальнейших расшаркиваний он оттолкнулся от стены и ушел.

Анджил моргнул.

— Это было грубо.

— Он не любит врачебную братию, — напомнил ему Генезис, не отрывая взгляда от светловолосого СОЛДЖЕРа, пока тот не свернул за угол. — Вероятно, лазареты тоже на дух не переносит. — Затем он осуждающе посмотрел на друга. — Тебе бы проявить чуточку благодарности. Сефирот тоже не любитель больниц, но они оба пришли сюда, потому что тревожились о тебе.

Он тоже тревожился, но его друг имел наглость просто пожать плечами и лгать ему, уверяя, что они волнуются напрасно.

Анджил закатил глаза.

— Не верю, что из всех людей именно ты читаешь мне лекцию о благодарности.

Генезис фыркнул, вздернув нос.

— Когда эти двое демонстрируют хотя бы мизерную склонность к социальному такту и пониманию, мы должны поощрять их.

Визит Клауда в лазарет его тоже слегка обнадежил. Это значило, что СОЛДЖЕР Второго Класса принимает близко к сердцу деградацию Анджила. Хотя он уже объяснил, что устроил все, что мог, и теперь им нужно только ждать.

Увы, в личном деле Генезиса терпение никогда не числилось среди достоинств.

— Но это хороший знак, — добавил Анджил. — По-моему, он начал проникаться к нам дружескими чувствами.

— Ага, может, вместе будем опрокидывать стаканчик в конце недели? — съязвил Генезис, но запнулся при виде лица приятеля. — О, нет. Ты серьезно? Знаешь, я намерен однажды заполучить этот офис. И я хочу, чтобы он достался мне в целости и сохранности.

— Но ему бы это пошло на пользу, — сказал Анджил, словно оправдываясь. — В конце концов, разве тебя иногда не гнетут сомнения?

— Какие еще сомнения?

— Я о Страйфе, — Анджил понизил голос так, чтобы никто, кроме СОЛДЖЕРа с его обостренным слухом, его не услышал. — Тебе все это не кажется странным? Он появился в трущобах, имея за душой только материю да меч, и, судя по той малости, что он рассказал нам о себе, его друзья и семья погибли. У него нет ни амбиций, ни хобби, похоже, его вообще ничто не интересует, кроме борьбы с Сефиротом.

— К чему ты клонишь? — насупился Генезис. Сказанное Анджилом не было для него новостью.

— Я долго размышлял с тех пор, как увидел его реакцию на повышение. Ни Турки, ни Сефирот не нашли какой-либо конкретной причины для мести. Он уже давно тут, но все, что у них есть — это ряд притянутых за уши теорий. Если даже Турки бессильны найти причину, существует ли она?

— Должна быть. Иначе почему он хочет убить Сефирота?

— А хочет ли он убить Сефирота на самом деле? — возразил Анджил. — Или, предположим, просто предположим, он хочет, чтобы Сефирот убил его?

Генезис открыл рот, собираясь ответить, но затем снова закрыл, не проронив ни звука.

Неужели Анджил действительно имел в виду то, о чем он думает? Он бы никогда в жизни не заподозрил Клауда в наличии такой проблемы. Конечно, характер у него не сахар, но тяга к суициду?

— Я пытался осторожно расспросить его об этом, сразу после повышения. Ему не понравилось, — продолжал Анджил, глядя в глубину коридора.

— Его повысили более двух месяцев назад, — сказал Генезис.

— Такие вещи не проходят бесследно. Я изложил свои выводы Ценгу, и он согласился, что идея заслуживает внимания. Поэтому мы откладываем перевод Страйфа в СОЛДЖЕРы Первого Класса.

— Зачем? Новые обязанности стали бы для него отдушиной.

— Ценг опасается, что если Страйф однажды кому-нибудь уступит, он использует проигрыш как... ты бы сформулировал, благоприятную возможность. Он довольно пассивен и, скорее всего, не пойдет на самоубийство. Но оказавшись под угрозой смерти от руки другого человека...

Генезис немного поразмыслил. Да, в этой сфере его друг был более сведущим, чем он — СОЛДЖЕРы Второго и Третьего Классов с эмоциональными проблемами шли к Анджилу, который затем либо сам беседовал с ними, либо отправлял их к психотерапевтам, — но его логика все еще отказывалась работать.

— Тогда нам не о чем беспокоиться. Вряд ли на Континенте есть хоть один человек, способный его убить. И если он правда ищет смерти, у него была масса возможностей, когда он сражался с Сефиротом.

— Но почему он тогда упорно преследует Сефирота? Вчера он остановился, и вряд ли его образумил контракт. — Анджил грустно покачал головой. — Но если он хочет пасть в лучах славы, разве в этом нет смысла? Он достаточно силен, чтобы только Сефирот мог убить его в честной схватке. И если он сочтет, что это даже Сефироту не под силу... ну, не мешает подкинуть ему еще несколько причин остаться с нами. Не тратить же впустую такой талант, — последнее предложение он пробормотал очень тихо.

Генезиса его слова не убедили, но пришлось признать, чем больше он думал, тем более правдоподобными они казались. Клауд без колебаний отдал врагу драгоценное лекарство, словно не верил, что ему оно когда-нибудь понадобится. Он шагал по жизни как автомат, не признавая никого, кроме Сефирота.

То выражение снова мелькнуло перед его мысленным взором. Ненависть к самому себе.

Конечно, Клауд заботился о своих товарищах. Поладил с неугомонным Щенком Анджила, старательно тренировал другого СОЛДЖЕРа Второго Класса, пришел в лазарет к Анджилу, хотя это место явно действовало ему на нервы. Однако Генезис ни разу не заметил, чтобы парень пекся о себе, хотя порой по утрам видел темные круги у него под глазами и знал, что он выполняет миссии с таким сумасшедшим рвением, что даже Лазард был вынужден приказать ему сделать перерыв.

Может, Анджил прав? Стремился ли Клауд к смерти?

— Так или иначе, это никому не повредит, верно? Еще один человек будет пропускать с нами рюмку-другую в конце недели. Чем чаще он общается с нами, тем скорее сможет вылезти из своей раковины, как в свое время Сефирот. — Анджил коротко передернул плечами. — Но довольно об этом. Пошли отсюда. Я всего-то заглянул ненадолго, чтобы меня здесь подлатали, а мне на голову свалилась целая толпа визитеров. Страшно подумать, как бы вы все себя вели, получи я по-настоящему серьезную рану.

Генезис нахмурил брови, все еще занятый размышлениями.

— Давай-ка не будем проверять.

Но что-то все равно не давало ему покоя. Противоречивые на первый взгляд действия Клауда отличались от действий человека, ищущего вечного сна. Хотя за два последних месяца он немного оттаял, его враждебность к Сефироту была пугающе реальной. Анджил не видел их битвы в Утае. Клауд моментально оценил ситуацию и предпринял тактическое отступление.

Воины-самоубийцы никогда не отступали. Этому его научил Утай. Анджилу не хватало жестокости, чтобы понять. Он был другим СОЛДЖЕРом.

Но чего добивался Клауд своим тактическим отходом? Зачем подписал контракт с ШинРа, а потом не стал лишать Сефирота жизни? Этот вопрос мучил его с самого начала, и все же ответить на него он по-прежнему не мог. В чем смысл, где та цель, которую преследовал Клауд?

Генезис был уверен, что это недостающее звено, ключ к тайне. И в то же время он очень сомневался, что ему понравится ответ.