Раскрывшийся бутон (джен)

— Ну и как? Со временем боль от потери утихла? Говорят, время лечит.— Боль уходит. Просто со временем перестаешь постоянно думать об этом, но только память все равно остается с тобой.«Я знаю, что вы сделали прошлым летом», Лоис Дункан

Петуния тряхнула головой, отгоняя грустные мысли. Раздался стук в дверь, поэтому пришлось встать с кресла, в которое она незаметно для себя присела. Вот тоже странность: в дом было проведено электричество, в гостиной на узком деревянном столике стоял исправный телефон, но в тоже время не было ни телевизора, ни дверного звонка. На кухне из электроприборов был только холодильник, без которого было бы трудно обойтись. Миссис Гиббс говорила, что большего ей не нужно, а по вечерам любила использовать свечи вместо современного освещения.

На маленьком крылечке обнаружилась мисс Элизабет Линн — соседка и подруга юности миссис Гиббс. Казалось, что после смерти последней мисс Линн взяла на себя заботу о Петунии. Девушка не возражала: было неожиданно трудно пережить потерю. Ведь миссис Гиббс стала для неё заботливой бабушкой.

Мисс Линн просила называть её просто Лизабет, но Петуния каждый раз мягко отказывалась. Она даже миссис Гиббс так и не смогла назвать по имени, хотя та и настаивала. Об этом, признаться, Петуния сейчас жалела. Миссис Гиббс и мисс Линн часто захаживали друг к другу в гости, и как-то незаметно они втянули в свои посиделки и Петунию. Не было ничего удивительного, что мисс Линн продолжила заглядывать на чай, неизменно принося с собой вкуснейшую выпечку: пироги с патокой или мясом, имбирное печенье или творожные пончики, обильно посыпанные сахарной пудрой.

— Держи, детка, — проговорила мисс Линн, передавая накрытую салфеткой тарелку. — Это яблочный пирог. В этом году так много яблок, я принесу в следующий раз, глядишь — найдётся твой суженный.

— Не стоило, мисс Линн.

— Лизабет, — поправила та, шутливо нахмурившись, — это не так уж и сложно произнести.

Старушка ловко для своего возраста проскользнула в дом, лукаво прищурилась и скрылась в гостиной. Петуния невольно улыбнулась. Порой мисс Линн вела себя как маленький ребёнок. Но это никогда не раздражало: наоборот, в последнее время Петуния была даже рада её присутствию: мисс Линн постоянно тормошила её, не давала погрузиться в горе, не давала заледенеть.

На кухне Петуния разрезала пирог на куски и заварила чай, затем поспешила в гостиную. Непривычно серьёзная гостья сидела в одном из кресел и крутила в руках небольшой свёрток из старой газеты.

— Помню, в юности Эмбер представляла себя великой гадалкой, — слабо улыбнулась мисс Линн. — Она всегда говорила, что настоящая предсказательница должна иметь свою личную колоду Таро. Даже мечтала открыть салон предсказаний, но потом появился Чарли. Он не одобрял всё это, запрещал ей гадать и заниматься мистикой, — мисс Линн ненадолго прервалась, чтобы сделать глоток чая, а затем продолжила, — но сейчас не об этом. Я нашла эти карты на чердаке, Эмбер не могла хранить их дома, Чарли бы пришёл в ярость.

Пауза затягивалась. Мисс Линн медленно цедила чай, прикусывая яблочным пирогом. Петуния тоже молчала. Вопросов было много, но прерывать мисс Линн, которая провалилась в воспоминания, не хотелось. И через какое-то время Петуния была вознаграждена за терпение:

— В те времена карты уже не были редкостью. Но Эмбер всегда твердила, что в таких картах нет жизни. Она верила, что настоящие Таро — те, в которые Мастер вложил частицу своей души. Только такие карты будут живыми, иметь свой характер. Только такие карты смогут говорить. И я считаю, что было настоящей удачей получить именно эти.

Она опять взяла в руки свёрток, повертела, потянула за углы в разные стороны и развернула колоду. Провела пальцами, поглаживая верхнюю карту. Уголки губ старушки приподнялись в улыбке, раскрашивая морщинками лицо.

— Знаешь, ты в чём-то на неё похожа. На Эмбер, — сказала мисс Линн. — В молодости она была такой же... Казалось, она светилась изнутри каким-то особенным светом, она сияла, привлекая людей.

Петуния молчала, оглушенная этими словами. Разве она хоть немного похожа на миссис Гиббс?

— Я… я не такая. Вы ошибаетесь, — растерянно отозвалась она, смаргивая выступившие слёзы.

— Со стороны виднее, — веско заметила мисс Линн. — Уж поверь мне, детка. Может, ты этого и не замечаешь, но люди тянутся к тебе. Этого у тебя не отнять.

Петуния схватила чашку с остывшим чаем и сделала глоток, пытаясь привести мысли в порядок. Наконец она спросила:

— Так что насчёт этих карт? Как они попали к миссис Гиббс?

— Они не должны были попасть в её руки. Она долго копила, всё мечтала о сделанной на заказ колоде, но не могла себе этого позволить, да и Чарли, — мисс Линн немного помолчала. — Не знаю, что её потянуло, тогда зайти в ту лавчонку. Хоть я и не верю в судьбу...

— И что случилось? — подтолкнула Петуния.

— Кто-то заложил новую, явно сделанную на заказ колоду Таро за бесценок и не вернулся. А хозяин отчаялся их продать: цена постепенно падала всё ниже, но покупателей так и не нашлось. Можно сказать, что Эмбер просто повезло оказаться в нужное время в нужном месте.

Мисс Линн мягко рассмеялась, и Петуния улыбнулась. Улыбка и смех мисс Линн были такими заразительными, что невозможно было не улыбнуться в ответ.

— Так, — решительно произнесла старушка, хлопнув руками по коленям. — Вот что, детка, давай-ка ты мне погадаешь. Эмбер как-то обмолвилась, что ты умеешь.

И верно, миссис Гиббс как-то увидела у Петунии в руках мешочек с рунами для гадания, когда та тренировалась по заданию прабабушки Гриды. Тогда Петунии пришлось немного раскрыть свои способности и умения.

* * *

Мисс Линн не особо верила во всю эту мистику: в своё время Эмбер так и не смогла её переубедить. Но, несмотря на это, она всегда старалась поддерживать подругу в её увлечениях. Помогала скрывать это от Чарли, который не одобрял интересы жены и легко мог устроить скандал. Поэтому она разрешила хранить карты, разные гадальные безделушки и книги о мистике в своём доме.

Да и не думала она, что какие-то разрисованные кусочки бумаги могут с точностью предсказать чью-то судьбу.

Позже она не могла сказать, что толкнуло её на те слова. Возможно, ностальгия: когда-то ей без особых успехов гадала Эмбер. Возможно, что-то другое — она не знала.

Элизабет протянула колоду Петунии, та колебалась: лицо её побледнело, между бровей залегла морщинка, а губы сжались в тонкую линию. Наконец она кивнула, рвано выдохнула и, стремительно поднявшись из кресла, начала убирать со стола. Через минуту поднос с чайником, кружками, сахарницей и пирогом отправились на комод, а столик был протёрт.

Петуния протянула руки, принимая карты, их пальцы соприкоснулись, и мисс Линн неожиданно для себя ощутила дрожь. Петуния погладила указательным пальцем кромку верхней карты, и внимательно следившая за ней Элизабет охнула — на картах осталась капля крови. Твёрдая рука перетасовала колоду, и мисс Линн заворожено проследила за тем, как карты одна за другой ложились на стол, образуя странную фигуру.

Вскоре Петуния отложила поредевшую колоду в сторону и потянулась к первой карте, переворачивая её лицом вверх.

— Отшельник, — голос звучал тихо и завораживающе. — Вы ищете ответы, на мучающие вас вопросы. Шесть пентаклей и Жрица, — небольшая пауза, наполненная звенящей тишиной. — Помощь. Вам поможет знающий человек.

Стоило только Петунии взять в руки карты, как лёгкая ранее атмосфера стала стремительно меняться. В какой-то момент мисс Линн стало трудно дышать, горло перехватило спазмом, а руки мелко задрожали. Гадалка тоже едва уловимо изменилась: бледное скуластое лицо заострилось, а ярко-голубые глаза выцвели, практически сливаясь с белком. Выглядело это пугающе, и Элизабет поспешила перевести взгляд обратно на стол.

Петуния перевернула следующие карты и произнесла:

— Маг — нужен магический ритуал. Смерть, Шесть кубков и Колесница. Это значит, что ответы нужно искать у мёртвых, а вас ждёт встреча со старым знакомым и воспоминания.

Две последние карты повернулись лицом к гадающим, и Петуния продолжила:

— Солнце и Мир — означает, что поиски увенчаются успехом и принесут вам награду.

Наступила тишина: Петуния бережно и аккуратно собирала колоду воедино, а Элизабет молчала. Если сначала она, где-то глубоко внутри себя, была настроена скептически, то теперь не знала, что и сказать. С каждым тихим словом, произнесённым глубоким и насыщенным голосом, ей всё меньше хотелось смеяться.

— В последнее время, после смерти Эмбер, мне стали сниться странные сны, — мисс Линн поёжилась: внезапно похолодало. — Они такие… размытые, и я многое забываю после того, как проснусь. Я это чётко знаю, чувствую.

Петуния сделала последний виток ткани вокруг колоды карт, медленно подняла взгляд, и Элизабет вздрогнула. Ей показалось, что взгляд страшных глаз проник в самую душу. Веско, тяжёлым камнем, упало слово:

— Рассказывай.

— Я… Всё, что я помню — это маленькая девочка лет пяти-шести, — медленно произнесла Элизабет. — У неё длинные, по лопатки, тёмные волосы, карие глаза, а ещё маленькая родинка под правым глазом. Она кажется мне знакомой, порой создаётся ощущение, что ещё немного, ещё чуть-чуть, и я её вспомню, — она тяжёло вздохнула, — но я не могу… Понимаешь, детка, не могу! Как только я пытаюсь что-то вспомнить, голова начинает болеть, а перед глазами всё плывёт и кружится.

— Значит, вы хотите узнать кто она? И почему вам снится?

— Да, я хочу знать, — Элизабет резко кивнула, закрыла лицо руками и глухо произнесла:

— Она зовёт меня. Почти каждую ночь я слышу, как она произносит своим звонким голоском «Бэтси! Бэтси, пошли играть!». Я так больше не могу!

Повисла звонкая тишина. Было слышно как настенные часы неторопливо отсчитывают минуты. Наконец Петуния резко выдохнула и произнесла:

— Я смогу помочь. Карты сказали, что ответы нужно искать у мёртвых. А карты не лгут, мисс Линн. Они могут недоговаривать или молчать, но не лгать. Никогда.

— Верю. Думаю, что отец с матерью, возможно, могли бы что-то рассказать, но они давно мертвы. Поэтому не думаю, что мы сможем найти ответы…

— Я смогу помочь, — с нажимом повторила Петуния. — Мне нужна личная вещь любого из них, с которой не расставались в течение долгого времени, но лучше будет дождаться позднего вечера.

— Хорошо, — мисс Линн тяжело поднялась из кресла, и Петуния поспешила помочь. — Ох, спасибо, детка, что-то ноги не держат. Пойду, поищу и вернусь к половине одиннадцатого — так нормально будет?

— Конечно, — кивнула Петуния. Ей тоже было необходимо подготовиться.

* * *

Петуния окинула гостиную довольным взглядом: для ритуала всё готово. Лишняя мебель была сдвинута к стенам, посередине комнаты стояли лишь небольшой круглый столик и два стула, напротив которых находилось высокое овальное зеркало в резной серебряной раме с массивными ножками, которое Петуния нашла на чердаке. Прежде чем использовать, его пришлось почистить — ведь неизвестно, что или кого оно отражало раньше.

На столе стояла небольшая пиала, наполненная родниковой водой, маленькое блюдце и длинная свеча в низком подсвечнике, а также лежал коробок спичек и большая игла. Рядом пристроились собранные в пышный пучок травы: полынь, рута, шалфей и чертополох. На удивление, их оказалось довольно легко найти — Петуния в очередной раз порадовалась, что живёт у самого леса.

Из предосторожности пришлось убрать из комнаты настенные часы, а также накрыть все предметы с отражающей поверхностью и занавесить окно. Сама Петуния приняла ванну, расчесала волосы и оставила их распущенными. Наконец послышался стук в дверь — пришла мисс Линн.

— Вот, детка, держи, — произнесла она, протягивая небольшую коробочку. — Это любимые серьги моей матери, она никогда с ними надолго не расставалась.

— Отлично. Мисс Линн, мне нужно, чтобы вы распустили волосы и сняли с себя все украшения. Их можете оставить здесь, — Петуния открыла верхний ящик комода. — А теперь садитесь за стол.

Она плотно закрыла дверь в комнату, подошла к столу, чиркнула спичкой, зажигая свечу, и выключила свет. Теперь гостиную освещало только ровное пламя свечи. За кромкой освещенного пространства сгустилась тьма, дрожали многочисленные тени, наводя страх. Петуния присела за стол, достала из коробочки серьги и положила их на стол.

— Как звали вашу мать?

— Оливия.

— Красивое имя, мирное, — Петуния вздохнула и быстро произнесла: — Мне нужна ваша кровь, ведь мы будем звать вашего кровного родственника. Совсем немного, всего пару капель.

Мисс Линн расширила глаза, нервно сжала кулаки и неуверенно кивнула, протянула правую руку. Петуния взяла иголку, зажала в руке её средний палец и быстро уколола. Старушка ойкнула: на блюдце упала первая капля крови. Петуния отложила иглу, зажала в левой руке серьги, а правой сжала руку мисс Линн.

— Подумайте о матери, вспомните её: какой она была.

— Ох, я попытаюсь, детка, — вздохнула мисс Линн, зажмурившись. — Всё-таки уже прошло столько лет.

— Только прошу — молчите, пока я не разрешу говорить.

Петуния сосредоточилась, настраиваясь, медленно выдохнула и встала, прихватив со стола блюдце. Остановилась возле зеркала, обмакнула указательный палец в кровь и начертила первую руну, приговаривая тихим голосом:

— Ставлю защиту от нечисти и духов злонамеренных — Альгиз, — макнула палец в кровь ещё раз и продолжила: — Секреты выведать хочу — Перт. Врата в Мир Духов открываю — Турисаз. У Смерти дозволения прошу — Иса.

Петуния поспешила отойти к столу. Сначала ничего не происходило, но внезапно зеркало начало темнеть, а от краёв поползла тёмно-серая дымка, заполняя всю поверхность. Постепенно начал проступать силуэт, с каждой секундой позволяя разглядеть всё больше деталей. Это была женщина, на вид около шестидесяти лет. Густые тёмные волосы с небольшими вкраплениями седины были собраны в замысловатую причёску, вокруг глаз и рта собрались морщинки.

— Мама! — ахнула мисс Линн, вскакивая со стула.

Ресницы дрогнули: женщина открыла глаза. Недоумение быстро сменилось узнаванием, Оливия прошелестела:

— Бэтси, доченька.

Мисс Линн вздрогнула и, повернувшись в сторону Петунии, растерянно прошептала дрожащими губами:

— Та девочка тоже меня так называет!

— Бэтси, ты… Ты вспомнила Джес?

— Джес? Кто она? И почему она снится мне? — спросила мисс Линн. Оливия поменялась в лице, казалось, что она сейчас заплачет, голос её прозвучал надломлено.

— Ох, моя дорогая… Это твоя сестра — Джессика.

Мисс Линн побледнела, прижала правую руку к груди, схватила ртом воздух и стала оседать на пол. Петуния едва успела подхватить её, помогла устроиться на стуле. Старушка слабо прошептала:

— О чём ты, мама? У меня никогда… — она прервалась, — никогда не было сестры.

— Вам было тогда по пять лет, мы гостили у тётушки Анджелины. Я говорила… — голос Оливии сорвался, — Говорила вам не бегать на конюшню! Я запрещала! Я говорила Джону, что это опасно!

— Что произошло?

Оливия всхлипнула, закрыла перекосившееся лицо руками и глухо завыла:

— Джес! Моя милая Джес… Я потеряла её. Вы заигрались. Джес прямо на твоих глазах затоптала лошадь. Мерзкая тварь! Из-за неё я потеряла Джессику!

— Я бы помнила! О, Боже, как я могла её забыть?!

— Доктор сказал, что у тебя шок, — тихо произнесла Оливия. — Я уговорила Джона переехать, мы всё бросили. Я не могла так больше! Дома всё, абсолютно всё напоминало мне о Джес, — она помолчала. — Я так надеялась, что ты никогда не вспомнишь: я не хотела, чтобы ты чувствовала всю эту боль.

Мисс Линн, тихо всхлипывая, плакала: из глаз по щекам текли слёзы, а губы дрожали. Петуния вздохнула и взяла в руки свечу — пора было заканчивать. Она подошла к зеркалу, наклонила его и стала каплями горячего воска рисовать новые руны поверх первых, запечатывая.

— Врата в Мир Духов закрываю — Турисаз. Смерть благодарю — Иса. Разрушаю пути Духов в дом свой — Хагал. Препятствие ставлю от нечисти и духов злонамеренных — Эйваз. Тьму изгоняю и Свет зову — Вуньо.

Зеркало опять затуманилось, по поверхности заклубилась дымка. Петуния выдохнула облегчённо: всё прошло хорошо. Она включила свет, взяла в руки подготовленный пучок с травами и подожгла — нужно было окурить всю комнату. Когда с этим было покончено, она тронула старушку за плечо.

— Мисс Линн, нужно омыть руки и лицо в родниковой воде.

— Ох, сейчас, детка, — произнесла та, с трудом поднимаясь со стула. — Дай старой Лизабет немного прийти в себя.

Через несколько минут они переместились на кухню. Грея замёрзшие пальцы о кружку с горячим чаем, Петуния произнесла:

— Как я поняла, вы с Джессикой — близнецы, а они всегда сильно связаны друг с другом. Её душа по какой-то причине не смогла уйти за Грань. Не знаю, почему она стала сниться вам только после смерти Эмбер.

— Знаешь, детка, я начинаю её вспоминать. Мою Джесс, — тихо произнесла мисс Линн, едва заметно улыбаясь, — не понимаю, как жила все эти годы без воспоминаний о ней.

— Мисс Линн, я понимаю, что это трудно, но, — Петуния помолчала, подбирая нужные слова, — вы должны отпустить её. Нужно помочь ей упокоиться с миром.

Старушка взглянула устало, понимающе, ссутулилась и, казалось, постарела ещё больше.

— Я всё понимаю, Петуния. Скажи, что я должна для неё сделать?