Бравые домохозяйки на страже семьи (джен)

Утром проснулась рано и пока нежилась в постели у нее было время как следует обо всем подумать и решить, как поступить.

Они с Мюриэль как раз заканчивали завтракать, когда домовик сообщил, что больная проснулась.

Девушка при свете дня оказалась очень хорошенькой, только изможденной, как после долгой болезни, и очень напоминала Нарциссу Блэк в детстве, такую, какой Молли ее запомнила. Такие же длинные светлые волнистые локоны, большие голубые глаза и изящная аристократическая хрупкость. Вот только простоватый, наивный и слегка затравленный взгляд, выдавал в девочке деревенскую простушку. «Не иначе как какой Блэк бастарда наблудил, — мелькнула у Молли паническая мысль, — или Малфой». Связываться с воротилами магического мира у женщины желания не было.

— Милочка, — мое имя леди Блаунт, а это — леди Уизли, — без подходов начала Мюриэль, царственно усаживаясь напротив гостьи, когда как та при их появлении села и повыше подтянула на себя одеяло, настороженно глядя на вошедших женщин. — Но я позволяю обращаться ко мне мэм или миледи, но пока прошу молча меня выслушать. Услышав, что перед ней леди и сама хозяйка, девочка попыталась встать, но небрежным жестом была остановлена, и послушно вернулась на место.

— Мне импонирует твое знание этикета, но сейчас не тот случай, — властно сказала Мюриэль, хотя было видно, что ей понравилась покорность гостьи. По крайней мере, тон ее стал гораздо мягче.

— Вчера моя племянница спасла тебя от смерти, — поведала миссис Блаунт растерянной гостье. — На твое имя наложили проклятье. Как только ты его произнесла, оно активизировалось, и ты почувствовала непреодолимую тягу покончить собой. Теперь оно исчезло. Частично от того, что ты его выполнила, добровольно прыгнув со скалы, а остальное трансформировалось в долг жизни моей племяннице. Сейчас ты выпьешь зелье, и прежде чем мы продолжим, ответишь на мои вопросы.

Девушка приняла из рук домовика флакон и под суровым взглядом хозяйки безропотно выпила, после чего подняла на женщин доверчивый взгляд, всем своим видом показывая, что готова к расспросам. Молли очень удивила такая невозмутимая реакция, сама бы она, на ее месте, наверняка с ума от страха сходила и волновалась, несмотря на зелье.

— Прекрасно, — одобрила Мюриэль и подобралась в нетерпении, — продолжим. Как твое имя?

— Мэри Кетлин Роули, — без запинки выдала гостья и замолчала в ожидании следующих вопросов.

— Но ведь раньше тебя звали не так, — возразила хозяйка. — Расскажи о себе все, и как ты попала под покровительство рода Роули.

— Моя фамилия была Роулинг, — начала девушка свою печальную историю…

Если коротко: родители Мэри держали большую ферму на острове Уайт. Отец погиб от несчастного случая, когда девочке было семь, мать пережила его на два года, сгорев от магловской болезни. Незадолго до смерти она узнала, что дочь пытается магичить, причем вполне успешно, и очень огорчилась. Она рассказала, что они с мужем сквибы, но ее род давно исчез, а вот со стороны Джона их один раз, на свадьбу, навещал надменный мужчина, то ли дядя, то ли кузен. Кетлин он не понравился, она всю жизнь боялась, что ребенка заберут, если он окажется магом, но дочь не демонстрировала своих умений, и мать думала, что она такой же сквиб, как они с мужем.

Опекунами назначили друзей семьи, живших на ферме. Мэри они нравились. Но однажды за ней пришла красивая женщина, представилась тетей и забрала с собой. Женщина показалась строгой, но у нее оказался огромный дом, полный волшебства. Леди Эспер взяла у нее каплю крови, прочитала красивый напевный стих и сказала, что отныне Мэри ее дочка, и теперь у нее есть брат и сестра. Со старшим братом Торфинном они почти не виделись, он учился в волшебной школе на четвертом курсе, возвращаясь домой только на каникулах, и ему до малявки дела не было. А с сестренкой Лаурой, одногодкой Мэри, они подружились и стали ждать письмо из Хогвартса. Но Мэри оно не пришло…

Тетя Эспер сказала расстроенной девочке, что она слишком долго жила у магглов, поэтому ее магическая сила невелика, и отдала ее в ремесленное училище обучаться на гувернантку.

Пусть большой магической силы у девушки не было, но училась она прилежно. Учителя ее хвалили, и после окончания обучения обещали дать хвалебные рекомендации. Но тут, на беду девушки, домой вернулся Торфинн.

Мэри не видела брата несколько лет. После Хогвартса он на пару лет исчез. Тетя говорила, что он путешествовал с друзьями по миру. Хотя сплетники из училища шептались, что парень никуда не уехал, а примкнул к плохой компании, и они развлекаются тем, что мучают и убивают магглов. Но Мэри отказывалась этому верить. Ей было трудно представить, что тот красивый голубоглазый подросток, вежливый и важный, как принц из сказки, способен на подобное зверство. Он появлялся в маноре набегами, не задерживаясь дольше разговора с матерью, который всегда заканчивался скандалом и последующей мигренью леди Эспер. Иногда тетя кричала очень громко, и до Мэри доносились редкие фразы о девках, ставках, пьянках, почти промотанном состоянии и скандальном поведении. А на Пасху они неожиданно собрались все вместе за одним столом. Из Хогвартса на каникулы приехала Лаура, и они весело провели время. Торфинн весь вечер казался очень веселым, расточал сестрам улыбки, все время шутил, рассказывал интересные истории про свое путешествие, и Мэри в который раз удивилась злой фантазии завистников, выдумывающих всякую чушь про хорошего человека. На следующий день брат не уехал, и на следующий тоже, к радости и довольству его матери. Лаура сказала по секрету, что матушка заморозила банковский счет сына, с условием снять запрет, если он проведет дома хотя бы две недели и поставит магическую подпись под договором о магической помолвке с девицей Кэрро из испанской ветви рода Кэрроу, в данное время обучавшейся в частном магическом пансионе для девочек. Но заскучавший поначалу парень нашел себе развлечение в общении с сестрами. Правда девушку стало напрягать его внимание, уж слишком развязным было его поведение и нескромными прикосновения, когда они оставались наедине, да и разговоры, на ее взгляд, были довольно фривольны и двусмысленны. Но он, казалось, не придавал этому значения, а Мэри жила уединенно и в высшем свете не вращалась. Она назубок знала этикет, но кто его знает, как у молодых людей принято общаться в кругу семьи и по-простому с друзьями. И девушка корила себя за необоснованные подозрения и глупые нескромные мысли.

Но дальше брат стал более настойчивым, признался в любви, хватал за руки, пытаясь утянуть за собой в нишу, лез с поцелуями и очень злился и угрожал, когда девушка сопротивлялась и сбегала. А за два дня до отъезда Торфинн показал свое истинное лицо. Вскрыл ночью чарами ее комнату, взял под Империо и изнасиловал. Когда Мэри проснулась, то уже не могла сопротивляться, и парень получил, что хотел. Он даже не требовал сохранить произошедшее в тайне. «Ты приживалка в этом доме, а я наследник, — глумливо ухмыляясь сказал он, — кому мать больше поверит, тебе или своему сыну. Просто выкинет на улицу. А будешь послушной, я привезу тебе подарок».

На следующий день его в особняке уже не было. Шокированная Мэри была растеряна. Она не знала, как поступить, винила себя за то, что не окоротила его сразу, стыдилась смотреть тетке в глаза и все время проводила в своей комнате.

Торфинн больше в поместье не появлялся, а в начале июня состоялась магическая помолвка, ради которой вся семья, кроме Мэри, ездила в Испанию. Девушка сказалась больной, ей было страшно встретиться со своим насильником лицом к лицу.

Время шло, и девушка немного успокоилась, утешая себя тем, что сразу после выпуска уедет из этого дома, когда пару дней назад случилась катастрофа. Домовики обнаружили странность на семейном гобелене, и леди Эдит с удивлением обнаружила от медальона сына новый росток наследника, связанный с Мэри. Произошел небывалый скандал. Леди кричала, обвинила девушку в совращении наследника, коварных планах, надавала пощечин, а потом отрезала от рода и приказала домовику выставить ее из дома.

Так Мэри оказалась посреди магловского города, без вещей и денег, оглушенная новостями, что ждет ребенка. Немного помыкавшись, она с помощью отвлекающих чар, которые у нее вышли на диво хорошо, добралась сначала на поезде, потом на пароме к своей ферме. У бывшего дома оказалась только в сумерках, но, постучав, вместо опекунов обнаружила незнакомых людей, которые сказали, что получили ферму в наследство и никогда не слышали ни о Роулинг, ни о Хьюзах, и закрыли дверь перед ее носом. И девушка расстроенно поплелась прочь. По дороге ей встретилась женщина, ее лицо показалось знакомым. Она держала магазин сувениров в деревне, а Мэри с ее сыном ходили в одну младшую школу. Мэри бросилась к ней, ни на что не рассчитывая, просто от радости встретить знакомую, но женщина, хоть и отнеслась к ней доброжелательно, но не смогла вспомнить никого по фамилии Роулинг, и совершенно искренне утверждала, что семейство Скотт живет в доме на холме, сколько она себя помнит. Девушка поняла, что всем, кто знал ее семью, стерли память, а ферму тетя продала, и теперь у нее никого и ничего нет. «Напомните, как ваше имя, мисс Роулинг», — окликнула женщина незнакомку в странной одежде, которая утверждала, что ее знает.

— Мэри, меня зовут Мэри, миссис Батлл — не оборачиваясь ответила девушка. Что случилось после, Мэри помнила смутно. Навалилась тоска, все казалось безнадежным, темнота вокруг наполнилась шепотками. Они гнали ее прочь, торопили, не давая сосредоточиться, пока она не оказалась на краю и не шагнула вниз.

— Ну, мне, в принципе, все ясно, — подытожила Мюриэль, вставая и направляясь к выходу, — отдыхай, Мэри. И не бойся, здесь тебя никто не обидит.

— Сколько тебе лет, Мэри? — спросила Молли у девушки, прячущей пылающее лицо в крае одеяла, — шестнадцать?

— Четвертого октября будет пятнадцать, мэм, — ответила она и опустила взгляд.

Молли не испытывала к девочке жалости — такие истории были не редкостью в их среде, как и книги похабного содержания, ходящие в Хогвартсе среди старшекурсников. Это было частью обычной жизни, которая, как и многое, проходило мимо нее и других наследниц, не задумывающихся о таких неприличных вещах. С девушками своего круга парни были сдержаны и предупредительны, а с кем они удовлетворяли свои потребности, и какими победами хвастались в кругу друзей, никого не волновало, а верность предусматривал магический брачный контракт, если это было выгодно роду. Но нельзя было не посочувствовать этому одинокому подростку, в пятнадцать лет пережившему насилие и столкнувшемуся с несправедливостью этого волшебного мира.

— Как ты собираешься поступить с девчонкой, Молли, — отвлекла ее тетка от раздумий, — у тебя слишком решительный взгляд. Мне уже начинать бояться?

— Знаешь, тетя, — совершенно спокойно ответила племянница, — эта история помогла мне понять одну вещь. Я никогда не буду поддерживать темного лорда и примкну к Дамблдору.

— Но тебе необязательно принимать чью-то сторону, дорогая, — возразила тетка, отставив чашку. Такая Молли ее пугала. — Вы чистокровные, вас не тронут при любом правлении.

— Э нет, тетя, — ухмыльнулась племянница, гневно сверкнув глазами. — Я хочу власти, а ее не добиться, служа лорду или сидя дома, сохраняя нейтралитет. Дамблдор говорит, что Волдеморт вернется, и я ему верю. Вот пусть светлейший сделает сам всю грязную работу и убьет конкурента, попутно подчистив ряды чистокровных и освободив место для своих людей, а там посмотрим. Что касается Мэри… Сначала я хотела предложить ей работу гувернантки у младших детей, вы же обещали оплатить учителя, а мантия и тарелка супа для нее и ребенка меня не разорит. Все равно ее беременную на работу не возьмут. Пусть живет, не помешает. Но теперь я придумала кое-что получше. Я возьму с нее вассальную клятву и привяжу к нашему источнику, а вы, тетушка, подскажите ритуал сокрытия, чтобы родственники ее не нашли, и ребенок на гобелене не отражался. Пусть думают, что она умерла.

— Это хорошая идея, дорогая, — согласилась Мюриэль. — Ты получишь верного и преданного помощника.

— Вообще-то, я мыслю гораздо шире, тетя, — возразила племянница. — Я тут подумала… Если у Мэри родится мальчик, а его отца совершенно случайно убьют в предстоящем противостоянии — на войне все бывает — то он станет наследником Роули, оставаясь вассалом рода Уизли. Конечно, если к тому времени Торфинн не женится, и супруга не родит ему сына. Но ты же слышала, что ей всего пятнадцать и у нее три года, чтобы закончить обучение. Надеюсь, что в Англии все не затянется так надолго. Но, если с наследством не выгорит, то в любом случае наша семья ничего не потеряет. Ладно, — сказала Молли, отставляя чашку и вставая, — мне пора, тетя. Мэри пока, с вашего позволения, останется тут, а вечером я ее заберу, если у нее на свою жизнь других планов нет. Спасибо за гостеприимство, и не забудьте про ритуал — мне еще одержимой убийством мамаши в доме не хватало.

С этими словами женщина вышла, оставив родственницу в глубочайшем удивлении. «Кто бы мог подумать, что клуша Молли превратится в такую продуманную и хваткую особу. Истинная ведьма, — невольно восхитилась старушка. — Будет занятно посмотреть, чем все закончится», — кивнула она своим мыслям, покидая гостиную.