Бросай! (джен)

Интервью у победителя брали тут же, сразу после награждения. На пьедестал почета взгромоздилась вся команда, присоединился даже Мирк, бледный и с рукой на перевязи. Он заверял, что с ним все в порядке, что перелом не осложненный, и что он в другой раз будет осторожнее. И ужасно жалел, что подвел команду, и без него все прошло не так, как следовало. Тэнс посоветовал ему не брать в голову, потому что, как сказал один великий чемпион, в игре всякое бывает.

Едва чемпион спустился на площадку, — в новенькой полосатой куртке, с сувениром от города Тёнебахтена в руках и с улыбкой до ушей, — его окружили журналисты. Спрашивали, как всегда, об ощущениях.

— Конечно, я счастлив, — заверил Тэнс. — Я не рассчитывал выиграть Чемпионат второй раз. Тем более подряд. Вы знаете, это удавалось немногим.

— Значит, полосатое проклятие тебя не настигло?

Тэнс смущенно рассмеялся.

— Кажется, я его все-таки преодолел.

В это же время, но немного дальше так же придирчиво допрашивали проигравшего.

— Я разочарован, — честно признался Дек Дёрт. — Сколько раз я доходил до финала, и каждый раз победа выскальзывает в последний момент. Это просто какой-то заколдованный круг.

— Но ты еще сделаешь попытку это исправить?

— Я еще посоветуюсь с физиологами и с менеджерами. — Босс прищурился и уставился куда-то вдаль. — Но я думаю, что мне еще рано уходить. Хотя я почти принял такое решение, но теперь считаю иначе.

Мероприятие по поводу завершения Чемпионата Мира затянулось надолго. В конце праздничной программы торжественно сняли натянутый над стартом плакат, чтобы передать его в музей грависпорта. Никого из гонщиков к тому моменту уже не было на стадионе.

* * *

Маррэ наблюдал за коллегой со все возрастающим изумлением. В больничной постели лежала бледная тень Кэнью. На голове повязки, и правая рука зафиксирована. Но в левой, свободной и действующей, фотограф сжимал портативный компьютер, которым возбужденно размахивал.

— Ты просто посмотри на это! Да нет, тут ты ничего не разглядишь, размер не тот. Но я уже увеличивал, насколько получилось. Никакого шума! Идеальное изображение!

Маррэ взял из рук коллеги аппарат и взглянул на экран. Оттуда неслись на него два гонщика, сцепившись бортами, вжавшись друг в друга плечами. Снимок действительно поражал воображение, особенно если знать, чем все закончилось.

— Где ты взял этот компьютер?

— Медсестра дала свой, поиграться. Ей меня очень жалко.

— А твоя камера?

— Вдребезги. Но зато карта памяти уцелела. У меня там была настроена автоматическая серия. Остальные снимки вышли не очень, смазанные, но вот этот идеален.

— Погоди-ка, — Маррэ нахмурился. — Получается, едва ты очнулся после операции, ты потребовал разобрать остатки твоего фотоаппарата, а потом выпросил у медсестры компьютер…

— Ну да, — невозмутимо согласился Кэнью. — А что такого?

— Да-а, — протянул Маррэ. — Когда-то и я задумывался, до какой степени безумства смогу дойти, чтобы заполучить настоящую сенсацию. Но так ни к чему и не пришел. Тут ты меня переплюнул. Сейчас ты скажешь, что ни о чем не жалеешь…

— Жалею? — удивился Кэнью. — В смысле?

Маррэ покачал головой. Кажется, жизнь этого парня целиком состоит из фотографий. Лежит тут, едва не по кусочкам собранный, с того света вытащенный, и даже не понимает, о чем может пожалеть. Конечно, когда у него тут такой шедевр…

— Но ведь подобную фотографию наверняка можно получить и с беспилотника, — осторожно сказал Маррэ. Наверное, не вовремя он тут со своими запоздалыми соображениями. Но Кэнью воскликнул:

— Конечно, нет!

— Почему нет?

— Да ты хоть читал регламент?

— Регламент для беспилотников? Да знаешь, как-то…

— Ну ты даешь! — Кэнью рассмеялся. — А еще журналист. Им же нельзя снижаться, потому что на них кто-нибудь может наскочить. Беспилотники летают только позади гонщиков и поэтому снимают одни спины. А если они подлетают спереди, у них ограничение по высоте. Нет, все лучшие снимки были сделаны с уровня земли.

— Но мутные, — усмехнулся Маррэ. — Я помню.

— Вот именно, — удовлетворенно сказал Кэнью. — Нет, это фото точно окажется в Галерее славы!

* * *

В сеть начинали просачиваться первые новости о трансферах. Даже намеки на предварительные договоренности вызывали интерес журналистов. Из любопытства Хён проглядывал подобные заметки. Его собственный контракт с «Соброном» был практически подписан, оставалось утрясти некоторые мелочи. Теперь особенно хотелось узнать, кто еще перейдет в эту команду в будущем году, не окажется ли в ней кого-то из знакомых.

Увидев заголовок, Хён едва не выронил компьютер. «"Соброн" ведет переговоры с Такьярне». В каком это смысле?!

Прочитав коротенькую заметку, Хён некоторое время сидел, тупо таращась в стену. Они собираются взять Такьярне! Знал ли об этом Гойнэ, когда подсовывал Хёну этот контракт?

Но ведь это катастрофа! Такьярне точно отдадут все лидерские полномочия. Если Хёну что-то и останется, то какие-нибудь второсортные гонки, которыми Кьяр побрезгует. Под таким лидером Хён может просидеть долго, точно как сам Такьярне сидел под Боссом. Не выскочишь. И деваться некуда: «Тахайён-про» совершенно точно прекращает существование в конце сезона. Но неужели Гойнэ не знал? А не сам ли он и пристроил этого парня в «Соброн»?

Кажется, с агентом пора было серьезно поговорить.

P.S.

Судьи должны быть беспристрастны. Но остальной персонал не несет на себе этой обязанности. Программист, проверяющий записи программ-шпионов, был давним поклонником Дека Дёрта. Это не означало, что он нарушил бы свои инструкции, заметив неладное. Просто записи его соперников он проверял с особенной тщательностью.

Эта скрытая война ведется в грависпорте со дня его основания. Время от времени кто-нибудь, считающий себя очень умным, пытается написать дополнительные программы для грава, чтобы получить незаконное преимущество над соперниками. Чего только не выдумывают эти хакеры. Кто-то приподнимал грав выше установленной границы, — на глаз почти не заметно, а дном землю цепляет меньше. Кто-то, зная, на каком поле пройдет гонка, вписывал программу-автопилот: гонщик выходит в определенную точку, запускает автопилот, и грав сам проносится по заданному маршруту, игроку остается только держать мяч. Позволяет оторваться от погони легко и просто.

Но на самых умных найдутся и другие умные. Программа-шпион записывает все действия, производимые программным обеспечением грава, а потом большая настольная станция анализирует данные, выискивая возможные ошибки. Не обойтись и без человека. Иногда кажется, что программы срабатывают странно и подозрительно, но, допустим, сверка с видеозаписью ставит все на свои места.

Удобный интерфейс выводил данные на монитор сразу в виде графиков. Программист, наблюдающий за анализом данных, поглядывал на экран, но не особенно надеялся заметить ошибки простым глазом. Программа сама остановит воспроизведение, если обнаружит сбой.

Проверка записей, даже автоматическая, дело долгое. Чемпионат давно закончился, а программист все сидит, положив ноги на стол, по сути, просто охраняя машину, и ничего больше.

Вдруг компьютер пискнул, и изображение на экране замерло. Программист сбросил ноги со стола и уставился в монитор.

— Так, — протянул он, — а это еще что такое?