А свет торжествует над мраком (джен)

Время. Порой оно тянулось, как жевательная резинка. Кто-то постоянно подходил к часам и смотрел, сколько часов прошло с начала операции с неофициальным названием "Это чёртово пророчество". Фред, выслушав все детали, ударился в лёгкую панику. Уверявший его, что бояться не за чем, Джордж, старался зазря.

— Гарри, Перси, Гермиона — вот чья сохранность его волнует. Он, может, и стал призраком, но не всем улыбается такая удача. Понимаете? — возвратившись в гостиную, Джордж упал на диван.

— По-хорошему, нам всем надо поплакать, — взгляд Сальвадора обратилися на Френсиса, разглядывающего некий снимок, упорно пряча его от лишних глаз. — Зная Вирджинию, я могу сказать, что она может запросто нечаянно раскрыть себя или всех вместе. У неё не всегда всё хорошо с колдовством: сильные заклинания не даются, а слабые могут вызвать взрыв, к примеру.

— Змею перед однокурсником она наколдовала без проблем, — прошипела Шэрон, позвякивая серебряными кольцами на пальцах. — Хорошо, что её потом не исключили.

— Знаешь, — задумчиво протянул Френсис, пряча снимок в карман, — я наслышан о вашем соперничестве. Почему так?

— Ну... я назвала её позорищем, когда увидела маггловскую футболку у неё под мантией, а потом сказала, что хуже грязнокровок могут быть только полукровки. Мне было одиннадцать, и я не понимала, о чём говорю. Почти восемь лет прошло, как-никак...

— Зато Вирджиния поняла вашу грубость. Вы посеяли вражду и жалуетесь, что на вас нападают? — Френсис отодвинулся от Шэрон, как от осиного гнезда, висящего низко над землёй.

— Я говорил с вашим отцом. Он уверяет меня, что вы, приезжая домой после школы, рассказывали ему о Вирджинии как о вашей лучшей подруге. Восемь лет, может, и прошло, но всё это время вы врали. И только не говорите, что не осознавали своих слов. Какое лицемерие... Вирджиния была со мной честна: вы отвратительны, Эйвери.

— Никчёмный отец никчемной колдуньи попытался меня задеть? — а это было напрасно... Шэрон глазом не моргнула, когда Вальтон нацелил на неё палочку. — На правду не обижаются!

— И даже под прицелом вы смеете мне дерзить. Только попоробуйте вякнуть ещё что-то про мою семью, и вылетите отсюда пробкой.

— Френсис, что за балаган? — на лестнице появилась Белозёрова. Волосы мокрые и растрёпаны, лицо покрыто зелёной косметической маской. — Кто должен вылететь?

— Тебе знать необязательно. Шла бы ты дальше кремами мазаться.

— Я сейчас как намажу... — два сгустка крема поднялись из баночки, которую Лика крепко сжимала в руке, полетели в Вальтона и залепили ему глаза аки два снежка. — Не бойся, никаких ядов в нём не содержится!

— Для чего он был, кстати? — поинтересовалась Шэрон сквозь смех.

— Крем-то? Для рук. Не для задницы же!

— Чёрт тебя знает! — в крике Френсиса послышалось недоверие. — Русские все такие?

— Я — экземпляр особенный, — как и прежде без единого намёка на серьёзность протрещала Лика и беззаботно ускакала вверх по ступенькам. — Как меня выносит Отдел Тайн? Скажите мне, кто-нибудь...

— А меня, знаешь, — прогудел Френсис, прочистивший глаза от крема, — больше интересует, как тебя оттуда не вынесли. Пристёгнутой к носилкам.

* * *

День горел ярче тысячи пожарищ, и солнце стояло в зените, однако в замок теплые, ласкающие лучи почти не проникали.

— Я уже и забыла, что значит этот ласковый свет, — простонала Верити, прижимаясь щекой к плечу Доротеи. — Он согревает или опаляет холодом?

И с каждым подобным вопросом сестры Уиллоу ощущала, как жалость поглощает её. Она встала в груди, завязалась внизу живота тугим узлом, задержалась слезами в уголках глаз. Человек вытерпел восемнадцать лет заточения. А учитывая, в каком возрасте её поймали, эта цифра ещё страшнее.

— А помнишь... свою семью? — Уиллоу бережно погладила Верити по волосам, словно у неё они были из хрупкого хрусталя. — Мать? Отца?

— Нет, — только и всхлипнула Верити, прилодив руку к участку груди, где колотилось сердце. — Я помню Эйдана и дочь, но не родителей. Кстати, о дочери: что с ней? Ты о ней заботилась?

— Бедняжка, даже имени не помнит, — жалостливо произнесла Доротея, постукивая тыльной стороной ладони по стене. — Уили, помоги ей.

— Дот, я бы напомнила в любом случае.

— Хорошо, извиняюсь... Но как, в конце-то концов?

— Шэрон. Она очень похожа на тебя. У неё очень красивые глаза и улыбка.

— А я? — Верити прокашлялась. — Я не могу посмотреть на себя в зеркало. Какая я? Наверняка, я так ужасна, что хоть осиновым колом забивай. После всей отданной крови...

Уиллоу замерла, как во льду. Что они могли с ней делать? Голод, ещё и пытки?

— Я их перебью, обещаю. Какое кощунство ты пережила?

— У неё брали кровь, — вступила Доротея, заострив внимание на дрожащих бледных губах Верити. — Сюда приходили волшебники в чёрном и одна верховная, лупоглазая эта. Бренир, чтоб её. Вводили в вену иглу и собирали по бутыльку крови раз в два дня. Она же, пусть чуть-чуть, но вампир, причём происходит из древнего рода. А кровь вашего вида высоко ценится среди зельеваров, да содержится в сложных варевах, ибо её нелегко и приготовить, и достать. Для всех удобств им, поганцам, здесь не хватает оборотня.

— Вампирская кровь усливиает действие зелий, но у нас с Верити её с горошину. А раз они всё ещё её не отпустили, значит, даже самая малая капля даёт мощный эффект? — Уиллоу, говоря, закатывала рукава балахона сестры. В местах, где проходили вены, расцветали синяки и стояли крохотные красноватые точки. — Все эти годы ты служила источником ингредиента? — Верити активно закивала.

Ладони Уиллоу легли на ввалившиеся щёки, большие пальцы помассировали плоть.

— Прости. Если бы я подозревала о таком... Злишься?

— Нет, ни капли. Поверь.

— Значит, злишься, — фыркнула Уиллоу, почесав затылок Верити. — Сегодня ты будешь свободна.

— Не всё так радужно, — вдруг проскрипела Доротея. — Днём заполонён весь замок, а ночью по нему расхаживают лишь четверо. Догадываешься, о ком я?

"Да чтобы их под землю утащили, верховных этих, — мысленно огрызнулась Уиллоу. — От них круглые сутки нет спасения".

— Однажды я уже сбегала. Смотритель, идиот, забыл вытащить ключ из замка, — зашептала Верити. — И возле холла я наткнулась на всех. У них были настораживающе спокойные лица. Мужчина ворковал со мной всю дорогу, когда вёл обратно в темницу. Бренир и какая-то стрёмная белобрысая с собачьим оскалом — эти шли за моей спиной, направив на меня палочки. А последняя — пожалуй, самого преемлемого вида — шла в стороне, изредка на меня оглядываясь. Всё обошлось лишь потому, что им нужна была моя кровь, понимаете ли.

Уиллоу сбросила с плеч иссиня-чёрную мантию и осторожно протянула сестре.

— Тебе холодно? Надень на время. Пожалуйста.

Верити рухнула рукой, дескать, не нужно, но при этом дрожала, как будто стояла босиком на льду.

— Не противься, она дело говорит. Трясёшься как заяц, — сказала Доротея.

Губы Верити тронула улыбка.

— Если это сон, я не хочу просыпаться.

* * *

Здешняя библиотека, как предполагала Гермиона, была площадью с Хогвартскую. Некоторыми деталями она на неё действительно походила. От двери до противоположной стороны тянулась зелёная ковровая дорожка. Ближе ко входу располагались столы, дальше — стеллажи, стеллажи... И две особые секции. Ту, на вход в которую требовалось получить разрешение, закрывало высокое ограждение из синего стекла. Золотое стекло огораживало секцию, доступную одним верховным.

— Дух захватывает, правда? — пробормотала Гермиона, отступив от своего спутника на шаг влево. Будет неприятно, если волшебники вокруг заохают, увидев настолько близко друг к другу Саутфорд и Мюррея.

— Ты сто раз здесь была, чего вздыхаешь? — Джерри в очередной раз притворился тем, чей облик ему достался.

— Забей, — бросив это, Гермиона вспомнила о растрёпанных волосах Саутфорд. Чтобы люди судили по одёжке, а потом уже по тону.

— Зачем ты нас, однако, сюда завела?

Гермиона наклонилась к уху Джерри, слегка прикрытому багровыми прядями.

— Я тут подумала... Библиотека — место, где хранятся ценности, то есть книги. Пророчество дорого Ордену Белой Вечности, прежде всего Рейес. То есть, вход в хранилище артефактов может быть здесь.

— В библиотеке? Как в каком-нибудь фильме, что ли? Потянул за книгу, надавил на камушек — и провалился в зал, полный сокровищ?

— Может, что так. А может, где-то здесь не сам вход, а ключ.

— Добрый день. Ещё раз, — донёсся от дверей малость писклявый голос. Осторожно переставляя ноги, дабы не споткнуться на каблуках, по ковровой дорожке шла Аурелия. — Вас что-то беспокоит?

— Ничего, поверьте на слово, — пробасил Джерри, шаря рукой в кармане. — Я кое-что тут вчера забыл. Положил меж страниц и оставил там. Ищем... вчетвером.

"Почему вчетвером?" — едва не спросила Гермиона. Джерри показал пальцем за спину. За самым дальним столиком сидели, поставив перед собой по башенке из книг, довольно примечательные люди: молодой мужчина с выразительными мешками под глазами перелистывал страницы фолианта, а Дауэр, что-то жуя, водила пальцем по пергаменту.

— Никогда не заставала Акосту за чтением, — явно хваля, произнесла Аурелия. Гермиона невольно зажмурилась. И как теперь не переживать за себя, когда неподалёку находится оборотень, вероятно, с ветреным характером? — А книга, наверное, в шоколаде... Клянусь, если Диаспора ещё раз придёт сюда с едой, я её этим фолиантом в землю забью.

Джерри фыркнул, широко улыбнувшись. Кажется, ему открыли один из способов, как поговорить с Дауэр без каких-либо неприятностей.

— Как же я устала напоминать всем, что библиотекой — каждым её уголком, каждой книгой и каждым свитком — заведую я, — вздохнула Аурелия, удаляясь к стеллажам. — Хорошего дня! Кстати, Мюррей, вы давно закончили с поручением?

— Каким пору... А, этим! Госпожа неожиданно изменила решение. Мыли не полы, а унитазы... — то и дело сглатывая, сказал Джерри. — Какая-то тварь намудрила с заклинаниями, и пятеро из нас оказались в дерьме. В наипрямейшем смысле.

— Зачем нам, позволь узнать, такие подробности? — возмущённо фыркнула Гермиона. Аурелия кивнула в знак поддержки.

— Ну, я по своим делам, — крикнула напоследок верховная, трусцой убегая на каблуках. Когда та совсем скрылась из виду, беспокойство Гермионы не утихло, а лишь забурлило сильнее. Искать вход или ключ от двери в хранилище — как искать иголку в стоге сена. И двое верховных преспокойно занимаются своими делами, но чёрт их знает! Бренир, возможно, в душе неисправимая надзирательница, а чего уж говорить об Аллигаторше...

— Есть какие-то предложения? — Гермиона покраснела от стыда. Обычно найти решение ей не доставляет трудности. "Может, ну её, библиотеку? Бредовая была идея..."

Всё-таки, одна мысль посетила голову. Аурелия может носить ключ с собой, или же проверять, на месте ли он лежит. Но как нам её уговорить? — пока беседовали, они продвинулись уже на середину зала. Стеллажи окружали их, как неподвижные великаны. В отличии от библиотеки Хогвартса, здесь не было какого-то, даже почти неощутимого тепла. Всё озарено ледяным голубым светом, мебель чёрная, а людей можно пересчитать по пальцам. Не было желания прикоснуться к корешку какой-нибудь книги. Лишь тянулась рука за томом, сомнения шептали: "Нет! Она учит чёрной магии! Не трогай!"

— Напоить веселящей настойкой... А потом, когда она перестанет нас узнавать, попросить ключ, — предложил Джерри, почесав щетинистую щёку. — Настойка наверняка есть в запасах зелий.

— Ты и вправду думаешь, что такому цвету преступного мира, как Ордену Белой Вечности, нужна веселящая настойка? — в голосе Гермионы послышались сердитые нотки.

— Тогда Веселящие чары?

— Нет. Их эффект похож на настойку, однако они будут посильнее. Бренир начнёт хохотать на всю библиотеку, и всё.

— Нам, что, остаётся только бросить всю затею?

— Да не паникуй ты! Есть способ, правда, рискованный — наложить на Аурелию Империус. Своими палочками колдовать у нас не выйдет, и ты должен понимать, почему. Зато с чужими всё пройдёт. Осталось найти, у кого их украсть.

Джерри пошатнулся и чуть не налетел на стеллаж. Рядом с ним упала его фляжка с Оборотным зельем, Гермиона сразу подняла её, чтобы вдруг не позабыть.

— Вот именно, что украсть — задача не из простых, особенно у этих... Придется нам устроить тут бедлам, а после подобрать две любые палочки, отыскать Бренир, наложить чары подчинения... Что дальше, посмотрим?

— Посмотрим, посмотрим. Ты найди Аурелию, поговори с ней, а я буду там, — Гермиона бросила взгляд на столы напротив дверей. Пожав её руку, Джерри бросился через весь зал к запретной секции.

Затем Гермиона присела за один из ближайших к дверям столов. Возле неё увлечённо вчитывалась в страницы книги в твёрдом переплёте девочка в очках-половинках. Именно девочка! Ей тринадцать лет, не больше.

— О... Что-то нужно? — сказала она, захлопнув книгу.

— Не-а. Скучаю, знаешь, — промямлила Гермиона и покосилась на соседний стол: Дауэр и Акоста пересели поближе.

— Я в Орден не вхожу, и тут меньше недели. Никого толком не знаю, но дядя обещал, что с кем-то познакомит... Наверное.

— Саутфорд, ты ещё не в курсе? — к Гермионе повернулся светловолосый очкарик. — Это ж племянница Лестера, Тина.

— Клементина! — вскрикнула девочка. — Как же ты достал! Всем объясняешь, кто я есть, а мне ни слова сказать не даёшь.

— Дилан, девчонка-то права. Вы, стратеги, иногда те ещё занозы в заднице, — прорычал Акоста, щёлкнув Дилана по лбу. — Бет, чего рот разинула?

— Наверное, потому же, что и мисс Дауэр, — весело предположила Клементина. — Дядя вам не говорил, что я у него... имеюсь?

Гермионе не знала, что шокировало её больше — Лестерова племянница или братец Френсиса.

— Знаешь, что? — Диаспора на цыпочках подкралась к Тине. Гермиона взволнованно вздохнула: а вдруг её уже не один раз раскусили, и до нападения считанные секунды? — Девочка моя... Если что-то понадобится, подходи к главе Ордена.

— К вам, что ли? — пискнула Тина. Дилан не удержался и зашикал.

— Нет, меня даже временно главой не назначают. Рейес боится, что я всем шеи посворачиваю. Она тут всем и заправляет... Её кабинет за золотой дверью. Заглядывай, когда душеньке угодно, говори, что нужно. Детей она любит, так что обращайся к ней "тётя Элма". В её День Рождения, десятого июля, подари ей плюшевую ящерицу.

Это уже перебор. Девочка так Рейес не в бровь, а в глаз попадёт!

— Не учи ребёнка доводить людей, — сквозь фырканье произнёс Дилан. — Я понимаю, тебе не терпится поделиться своими секретными техниками, которыми ты доводила бабушку Виверию до белого каления, но зачем ты науськиваешь Тину на госпожу?

Гермиона ни на секунду не отвлекалась от этого зрелища. И какая тут неприязнь? Они беседуют так славно, как не случалось у влюбленных парочек, посещающих кафе мадам Паддифут в Хогсмиде. Несомненно, это ещё один повод на чуть-чуть отпустить щекотливую мысль, что всё в стенах замка принадлежит Ордену Белой Вечности.

Но внезапно веселье прервал грохот. Анархисты синхронно достали палочки, Акоста вскочил со стула и ощетинился. Гермиона лишь улыбнулась: одной ей было понятно, кто начал представление.

Стеллажи задрожали, как в землетрясение. Послышался волнующий шелест, будто где-то сновала тысяча мышей.

И потолок закрыла стая. Стая взлетевших книг, резво машущих страницами и обложками, как самые настоящие вольные птицы. Это, к слову, только с одного стеллажа, который успел покрыть разнообразными чарами Джерри, пока прогуливался с Аурелией и заговаривал ей зубы.

Гермиона восхищённо ахнула. Книги порхали под куполом, не пропуская ни одного лучика света, тянувшегося от хрустальной люстры. Дилан наблюдал за этим из-под стола, приговаривая:

— Мама дорогая... Кто же такой дурак, что множество ценной литературы летать отправил?..

— Радуйся, что книги, а не вырванные страницы. С ума сойти! Пуще лишь Ильверморнское шоу сияющей пыли! Рейес того придурка за большой палец в холле подвесит, но, чёрт побери, как красиво... — удивление Диаспоры продлилось недолго: книги разлетелись по периметру библиотеки и стремглав спикировали вниз, минуя Гермиону и испуганно дрожащую Тину. Да как затрепыхали пергаментными страницами, да как ринулись на троих! Акоста заскулил и припал животом к ковру. Аурелия, растерявшись как никогда прежде, скинула каблуки и в капроновых носочках пустилась к выходу. На первый взгляд до закрытых дверей было рукой подать, но тут перед ними закружило книжное облако. Мало того, что потеряла последние капли бдительности, Бренир ещё и споткнулась об оборотня, растянувшегося под ногами, и пропахала носом по ковровому ворсу.

Рискуя оказаться атакованным, Дилан выбрался из-под стола, подбежал к Тине и, подхватив её на руки, бросился наутёк. К ним книги больше не приставали, зато на Диаспору напали коршунами. Разнообразные тома врезалась в неё, мельтешили вокруг головы, шуршали пергаментом на ухо. Применять против них колдовство она и не думала, ибо догадывалась, какие козни ей Рейес устроит.

Из-за опустошённого стеллажа выскочил Джерри с увесистым фолиантом, летящим подле него.

— Оппуньо! — взревел он, и фолиант, описав "мёртвую петлю", столкнулся со лбом Дауэр. Та, закативши глаза, упала подрубленным деревом. Гермиона вытянула из-за пояса её брюк палочку. Рука предательски онемела. Как ни крути, придётся использовать его, Непростительное заклятие. А палочка... это ужаснейшая палочка, которую Гермионе приходилось держать.

— Империо! — мурашки браво маршировали по спине Гермионы, глаза боялись, а губы... губы шёпотом произнесли это. Лицо Аурелии, поднимающейся с Акосты, засияло улыбкой.

— Чем могу быть полезна?

— Аура, как нам попасть в хранилище артефактов? — осторожно спросила Гермиона.

Немного помолчав, Аурелия воскликнула:

— Следуйте за мной! — и бодро поскакала по ковровой дорожке.

— Ты не думаешь, что переборщила? Я и сам сейчас за ней поскачу! Слишком она весёлая под твоим Империусом, — изъяснился Джерри, ускоряя шаг. — Вообще, лучше уж туповатая Бренир под Империусом, чем Бренир, которая служака Рейес до мозга костей.

Гермиона не ответила, так как Аурелия, приведя их к стеклянным стенам секции верховных, взяла палочку и провела её кончиком по большому завитку в центре панели.

— Отойдите. Там, под вами, лестница, — Гермиона послушно отбежала и прижалась к стеллажу спиной. Издалека всё ещё доносился шелест: книги не переставали вальсировать над столами.

Кирпичи в метре от носов ботинок Гермионы постепенно исчезли, образовалась дыра, в которой, не проходи в ней ряд ступенек, поместились бы шесть плотно прижавшихся друг к другу человек. Ступеньки были выдолблены в камне и не отличались гладкостью и ровными краями.

— Благодарим тебя, Аура. Можешь идти, — бросила Гермиона, переминаясь ноги на ногу. Спуск предстоял, очевидно, травмоопасный. Аурелия, показав "палец вверх", направилась вон из библиотеки — Гермиона поняла это по хлопку, эхом отскочившему от стен зала. Джерри присел на верхней белокаменной ступеньки и взволнованно глядел вниз.

— Вдруг она нас обманула? — с каждым слово и он становился мрачнее и мрачнее. — Вдруг мы окажемся в ловушке? Двигающиеся стены, инферналы, опасные твари, Рейес...

— Со стенами магия справится. Чтобы одолеть инферналов, нужно проявить не только мастерство, но и терпение. Они омерзительны, знаешь ведь? — Джерри сделал умные глаза. — Твари — смотря какие. Если против разъярённого кентавра у нас есть небольшие шансы, то против мантикоры, василиска или пятинога — ноль без палочки.

— А Элма? Вот ведь засада... Есть мысли? — волнение Джерри медленно достигало предела.

— Пока не влипнем, не узнаем, чего от неё ожидать. Тёмный маг, ничего необычного. Пойдё-о-о-о! — один шаг вниз, и Гермиона сорвалась со ступеньки.

— Аккуратно! — беспокойно крикнул Ван Дрейк, подхватив девушку под руки. — Держи меня за руку, пока спускаешься, прошу...

Проход между стенами был достаточно небольшим, и ощущение, словно ловушки расставлены повсюду, преследовало Гермиону до последней ступеньки. Спуск вскоре закончился.

— Ни черта не видно! — выругался Джерри, пытаясь нащупать что-то около себя, но ткнул пальцем в висок Гермионы. — Люмос!

Круглая комната напоминала обыкновенный захламлённый подвал. Судя по лежащим на шкафах, которых всего два, шапкам пыли и паутинам в углах, тут не прибирались годами. Об артефактах и мысли не было.

А может быть, Бренир отнюдь не поддалась Империусу, знала, кем по правде являются Саутфорд и Мюррей, и специально заставила их спуститься сюда?

По крайней мере, свет ещё проникает вниз. Выход открыт.

— Гоменум Ревелио! — шепнула Гермиона, чтобы окончательно понять, стоит ли задерживаться в "хранилище", и не поверила своим глазам: за стеной находился полукруглый стол, а что на нём! Хрустальный шар, и возле него два маховика времени. Скудно, но это как раз то, что нужно! — Пророчество там.

Джерри состроил глуповатую гримасу, дескать, куда ещё дальше?

— Может, за стеной пророчество, а под полом кальян Гриндевальда? — усмехнулся он. Гермиона тем временем отыскала на стене выпирающий камень, стукнула по нему палочкой. Секунды спустя до хрустального шара было рукой подать. От него исходило манящее тепло, проникающее куда-то вниз живота.

— Совпадение? Два маховика, и мы пришли, — предположил Ван Дрейк, играя с цепочкой прибора. — Вдруг нас ожидали?

По верху пронёсся звон колокола: настал час обеда.

Они же ещё вернутся сюда ночью. К чему таскать шар с собой?

* * *

Обеденный зал наполняли ароматы различных блюд и бормотанием последователей Элмы. Плюхаться на стулья никто не спешил: похоже, взяться за ложки и вилки можно будет только после прихода повелительницы.

— А тут кормят не хуже, чем в Хогвартсе, — отметил Гарри, не сводя глаз с большой тарелки спагетти с фрикадельками под томатным соусом.

— Хогвартс? — охнул стоящий слева от него юноша. — Откуда ты знаешь, какая там еда, Деннис?

— По рассказам кое-кого, кто там учился, — ухмыльнулся Гарри. — Не то, что в Ильверморни — каждый день одно и тоже!

— Когда придём домой, скажи ему, что он у меня попляшет, — проворчала Гермионе Вирджиния. — Никто не смеет оскорблять Ильверморни!

— А как тамошние преподаватели? — заинтересовался Перси. — Вас... ну, как сказать...

— Гоняли? — подсказал Джерри. — О да, и ещё как! Худшим из зол, несомненно, был Сальвадор. Зельевар он, если ты не в курсе.

Гермиона сосредоточила внимание на том, что происходило в центре зала. Гордо подняв голову, к главному столу шагала Рейес в сопровождении Дилана Вальтона. За ними кинулись Дауэр и Моро, причём второй держался за явно пострадавший лоб. Наконец, была Аурелия, громко чертыхающаяся на бегу.

У подиума Дилан свернул влево, а Верховные поднялись по ступенькам. Как только они заняли места — Рейес восседала на жутковатом троне из чёрного дуба, — остальные сразу же схватили столовые приборы и потянулись к яствам.

"В библиотеке она, выходит, ещё не побывала", — обрадовалась Гермиона. Ни о чём не тревожась, Рейес нагружала тарелку салатом. Ближайшие её последователи не спешили трубить о происшествии, также увлечённые обедом. Аурелия наматывала на вилку спагетти и посматривала в раскрытую на коленях книгу. Лестер, сложив ногу на ногу, жевал чесночную булку и посматривал на буйябес. Дауэр, думая, что на неё не зарятся чьи-нибудь любопытные глаза, лакомилась шоколадными пирожными.

— Рей-Рей, кажись, на диете, — не удержавшись, ляпнул Сорен. И действительно, Элма нехотя ковыряла вилкой в салате, изредка вылавливая из нарезанных листьев шпината помидорки черри. — Не завидую ей.

— А про меня что скажешь? — поинтересовалась Уиллоу, хрустя огурцом.

— У вампиров какой-то... — тут в разговор встряла смугленькая девчушка с острыми чертами лица:

— Вампиры? А они тут причём? Константин, ты...

— На одну десятую. Я кровь не сосу, не бойся, — ухмыльнулась Уиллоу. — Но если очень захочу, я могу наклониться к твоей шейке, опалить кожу морозным дыханием и вонзить в тебя бритвенно-острые клыки...Ты ничего не почувствуешь, только лёгкий холодок. Не каждый вампир на такое способен. Интересно, Лисса? Мы можем попробовать...

— О, когда захочешь, — мурлыкнула Лисса, проведя пальцем по подбородку. — А что потом?

— Не забегай вперёд. Я любитель неожиданных поворотов, — облизнувшись, Уиллоу вернулась к огурцу.

— Чья это? — услышала Гермиона и заглянула за плечо. Около стены здоровая бородавчатая жаба подпрыгивала вверх и высовывала длинный розовый язык, пытаясь попасть им по мухе.

— Кто её отсюда унесёт? — Лисса всплеснула руками. — Какая уродина! Не я одна тут не выношу земноводных. Ходит слушок, что госпожа боится их, как чертей.

— Госпожу сами черти боятся до дрожи в колонках, — буркнул Гарри, помешивая серебряной ложкой суп из моллюсков.

— Фе-е! — высунула язык Вирджиния.

Жаба тем временем проскакала к подиуму и серьезно приготовилась на него запрыгнуть.

— Подумаешь, лягушек боится... — хмыкнула Гермиона, стуча пальцами по столу.

Но следом за "подумаешь" на весь зал раздался визг. Многочисленные взгляды разом обернулись на Рейес, чьи облачённые в сапоги из драконьей кожи ноги торчали из-за стола.

— Петрификус Тоталус! — рявкнул Лестер. Вопли стихли, а жаба глухо квакнула. Три, две, одна — зал взорвался аплодисментами и улюлюканьем. Аурелия в панике схватилась за голову, точно была готова рвать волосы.

— А это Дауэрская преданность, — сказал, держась за живот, Джерри. Диаспора сбежала в угол и истерично захохотала, долбя по лепнине кулаками.

— Так вот как вы её любите?! — взорвалась Бренир, выйдя перед главным столом. — Среди вас нет даже одного человека, который унёс бы её отсюда, подальше от вашего гогота и рукоплесканий! Она бы поставила его наравне с собой...

— И как же назывался бы отряд, которым он руководил? — закричал Сорен, запрыгнув на стул. — Отряд затылка? Или Петрификус Тоталус?

— Служба спасения. По-моему, и этого достаточно, — посоветовала Вирджиния.

— Мерлин... Маскировка сходит, — проинформировал Перси, убегая к дверям. За ним отправилась Уиллоу, прихватив с собой в узелке несколько куриных ножек.

— Пойдёмте-ка отсюда, — Джерри вздрогнул. — Пока действие Петрификуса не закончилось.

* * *

Одну ножку Уиллоу на ходу швырнула в камеру проглотам. Кто недоумевал, а кто по-собачьи набросился на мясо.

— Добро принесла? — в нетерпении спросила Доротея.

— Ещё какое. Сестрёнка, обедать!

Верити на четвереньках подползла к курице, лежащей на белой тряпке, взяла ножку, поднесла к губам и жадно впилась в сочное мясо клыками.

— Вкуснятина! — Верити будто ожила. — Прежде нас кормили только холодной овощной похлёбкой. Да, Дот?

— Да, милая. Отвратительная она была. То пресная, то пересоленная.

— Ты что врёшь? В твоей хотя бы иногда плавали кусочки говядины! А ещё меня пытались кормить сырым мясом.

— Они самоубийцы? — ахнула Уиллоу. — Кормить вампира сырым мясом... Это же всё равно, что давать оборотню сельдерей. Дот, не обращай внимания, ради Мерлина! Мы о своей клыкастой проблеме...

— О, а я и забыла, что вы вампирши, — прочавкала Доротея, помахивая ножкой. — Вам это никогда не мешало в жизни?

— В обычной — ни капли, а в тюремной — сама знаешь, — насупилась Верити, клацнув клыками.

— Кровь мы не пьём, а солнце нас не убивает. Мы можем невысоко парить над землёй, только и всего, — убеждала Уиллоу. — И наши родители тоже... могли. Да, Верс, мамы больше нет.

— Давно? — младшая сестра понурила плечи.

— Достаточно. Больше пяти лет, точно могу сказать. Но, вернёмся ко главному: как я вас отсюда вытащу? Есть кто-то, кто обходит замок по ночам?

— Верховные? — предположила Доротея. — Верити, ты говорила.

— А? Что я гово... А, нет. Я кое-что вспомнила: они всего-навсего собирались разойтись после какой-то дискуссии, но тут нарисовалась я. Что там с дежурными, я не знаю.

— Я являюсь за вами не ровно в полночь. Сначала пророчество, затем вы. Извините, но так надо, ничего не поделаешь. Либо артефакт, либо победа в войне в кармане у Рейес. Понимаете ведь?

— Ещё как! — захлопала в ладоши Дот. — Мне всё равно, когда мы выйдем, но главное, что выйдем вообще.