Наследник дома Блэк (джен)

________________________________________

Финал Кубка мира по квиддичу 1970 года

21 августа 1970 года (пятница)

АНГЛИЯ — ЛИХТЕНШТЕЙН

Знакомство с командами:

Национальная сборная Англии по квиддичу

Наименование: "Три желтых дракона"

Главный тренер: У. Фливорти

Домашний стадион: Стадион Ривер Пидл, Дорсет, Англия

Код ККМКМ: АНГЛ

Предыдущий титул чемпиона мира: 1869 (единственный титул)

Официальные цвета мантии: Красный и белый

Охотники: Дж. К. Бэгсворт, П. Джерард (К), С. Куигли

Загонщики: Т. Джеймс, К. Джонс

Вратарь: Х. Закари

Ловец: К. Вестермон

Национальная сборная Лихтенштейна по квиддичу

Наименование: "Сине-красные", "Команда двух семей".

Главный тренер: Ф. Фроммельт

Домашний стадион: Стадион Райнпарк, Вадуц, Лихтенштейн

Код ККМКМ: ЛИХ

Предыдущий титул чемпиона мира: 1930 (единственный титул)

Официальные цвета мантии: Синий и красный

Охотники: А. Концетт, О. Фогт, Э. Венцель

Загонщики: П.Э. Фроммельт, П.Т. Фроммельт

Вратарь: Х. Фроммельт (К)

Ловец: Дж. Фроммельт

* * *

Турайс набрался решимости и вошел в палатку. Внутри она оказалась похожа на уютный номер с тремя спальнями, небольшой гостиной, кухней и ванной комнатой. Красные и золотые цвета создавали теплую атмосферу, словно он снова оказался в общей гостиной Гриффиндора. Затем его взгляд остановился на пяти взрослых, сидящих на диванах с чашками чая и печеньем, расслабленных и счастливых.

Турайс почувствовал, как воздух покидает его легкие. Но его неудержимо тянуло к ним, ноги сами, без участия мозга, двинулись вперед, и миссис Поттер повела его в гостиную. Она усадила его на один из диванов и предложила ему чаю, который он с благодарностью принял. Ему отчаянно нужно было чем-то занять руки, чтобы скрыть свою нервозность по поводу предстоящего разговора.

Он оглядел пятерых сидящих вокруг него людей, наблюдая за их чертами лица и манерами, словно это был воплощенный сон. Они были живыми, дышащими членами семьи Поттер, с которыми он всегда хотел познакомиться, но не мог... до этого момента.

У сидевшего справа от него Флимонта Поттера были всклокоченные седеющие волосы с непокорными кудрями. Его правый глаз сквозь монокль вопросительно щурился на него.

— Я лорд Флимонт Поттер, но, пожалуйста, зови меня Флимонт. Люди забывают, что этот титул происходит от того, что у семьи есть место в Визенгамоте. Я предпочитаю использовать его только в надлежащей обстановке, отдельно от моей личной жизни.

— Как пожелаете, Флимонт, — Турайс ожидал, что этот человек не будет отстраненным, но все равно был удивлен его открытостью по отношению к наследнику семьи, с которой они враждовали (неофициально враждовали, если точнее).

— А это моя жена, Юфимия, — Турайс кивнул в сторону матери Джеймса, которая выглядела слегка встревоженной. Турайс догадался, что она все еще переживает, что Джеймс чем-то обидел его семью. — А ты старший сын Ориона и Вальбурги Блэк?

Турайс кивнул. Его губы пересохли, и он нервно облизнул их под незнакомыми взглядами. Никогда прежде он не чувствовал такого давления, чтобы произвести хорошее впечатление. И он очень хотел им понравиться.

— Господин Турайс Блэк, вы выглядите точно так же, как Орион в вашем возрасте — почти идентично — за исключением ваших ярких изумрудных глаз. — Турайс повернулся налево и встретился взглядом с женщиной средних лет, жутко похожей на Беллатрису, с длинными волнистыми волосами до плеч и резкими чертами лица. Однако ее челюсти и щеки были мягче, а глаза добрее, хотя Турайс все еще мог заметить острый блеск в этих серых глазах.

— Полагаю, вы моя двоюродная бабушка Дорея, рад знакомству. И, пожалуйста, зовите меня Турайс, — Турайс слегка поклонился, и Дорея напряглась от этого жеста.

— Очень хорошо, Турайс. И не нужно мне кланяться. Мы, Поттеры, не такие строгие люди, как ваша семья. И, пожалуйста, зови меня Дорея, мне не нужно напоминать о моем возрасте и статусе, — сказала Дорея, одарив его натянутой улыбкой.

— Как пожелаете... Дорея, — сказал Турайс. Напряжение в комнате все еще было ощутимым, и Турайс начал чувствовать, что ему не рады. Но кто мог винить Поттеров? С тех пор как Дорея сбежала с Карлусом, лорд Сириус Финеас Блэк, отец Арктуруса, прекратил все официальное общение между семьей Блэк и семьей Поттер. По сути, это был один шаг до объявления открытой вражды между двумя семьями, и у Арктуруса не было ни ума, ни желания это изменить. Таким образом, две семьи не поддерживали прямых контактов друг с другом по меньшей мере три десятилетия.

И вот Турайс ввалился в шатер Поттеров с новым поколением Блэков, как будто последние тридцать с лишним лет тонко замаскированной вражды и не было.

— Итак, знает ли твой отец, что ты бегаешь по лагерю и посещаешь палатку Поттеров? — осторожно спросила Дорея. — Я уверена, ты понимаешь, в каком щекотливом положении находятся наши семьи.

— Нет, мы улизнули исследовать лагерь, — честно ответил Турайс. — И я понимаю сложившуюся между нами ситуацию. Но, пожалуйста, поверьте, у меня нет никаких дурных намерений. — После этих слов он почувствовал, что напряжение в палатке немного рассеялось.

— Ну, что ж. Не думал, что доживу до того дня, когда Блэки "улизнут" от чего-либо, кроме неприятностей, — заговорил второй мужчина, которого Турайс узнал как Карлуса. — Конечно, кроме тебя, Дорея. Ты улизнула от Блэков — ай!

Дорея поспешно наступила мужу на ногу и покраснела, увидев, что Турайс смотрит на нее.

— Не обижайтесь, Дорея, — с улыбкой сказал Турайс, когда Карлус смущенно почесал голову. — Некоторые ветви семьи проблематичны, — продолжил Турайс, чтобы произвести хорошее впечатление. И это была правда. — Мой дед Поллукс прислал мне на двенадцатый день рождения вазу XVI века с изображением обезглавливания маглов волшебниками, что было просто вопиюще неприятно. А моя кузина Беллатриса — просто садистка.

Поттеры моргнули при этих словах Турайса. Они явно не ожидали, что Блэк, да еще и наследник, будет плохо отзываться о своей семье.

— Что ж, я удивлен, Дорея. Кайден прав; он — редкий вид. Кстати, я Карлус, счастливо женатый на Дорее и, к сожалению, обремененный этим шпалой, — Карлус тепло пожал руку Турайсу, а Кайден нахмурился, выглядя очень обиженным словами отца.

— Папа! Ты ставишь меня в неловкое положение! — воскликнул Кайден.

Итак, Кайден действительно был сыном Дореи, который учился в Хогвартсе. Турайс также знал, что Карлус, или отец Кайдена, и Флимонт были троюродными братьями. Таким образом, Кайден был почти не связан с Джеймсом, насколько это вообще возможно для чистокровных, носящих одну фамилию. Что еще более странно, Турайс технически приходился Кайдену через Дорею троюродным братом, что делало его более близким кровным родственником Кайдену как Турайса Блэка, чем как Гарри Поттера (четвероюродный брат — считается ли это родством?). Но в его понимании они все еще были неоспоримой частью семьи Поттер.

— Ты только что потешался надо мной, отец? — Кайден мягко огрызнулся на отца, выглядывая через голову матери.

— Ну, разве ты можешь винить меня, Кайден? Мой разум все еще отказывается ассоциировать его лицо с тем, что он только что сказал, — ответил отец Кайдена. Затем он пытливо посмотрел на Турайса: — Ты уверен, что ты Блэк?

— Так же, как вы уверены, что вы Поттер, Карлус, — с готовностью ответил Турайс. Карлус моргнул от такого быстрого ответа.

— Ну, ты говоришь совсем как моя жена. Приятно познакомиться, Турайс, — Карлус пожал ему руку. — Я слышал много историй от Кайдена, много хорошего, что меня удивило. Прошу простить меня, но...

— Карлус, если позволите, я хотел бы быть откровенным — собравшись с мыслями, начал Турайс, — ветвь семьи моего отца сильно отличается от ветви моей матери. Так что если ваше представление о моих братьях и обо мне основано только на ближайших родственниках Дореи или моей материнской линии, вы сильно ошибаетесь. Я умоляю вас сохранять непредвзятость, — твердо произнес Турайс. — Как Дорея должна знать, влияние моей семьи по материнской линии на нас ограничено.

Дорея удивленно вскинула тонкие брови, поняв завуалированный намек Турайса.

— Конечно, Турайс. Пожалуйста, прости нас. Прошло много времени с тех пор, как наши семьи сердечно общались за чашкой чая, — улыбнулась Дорея, прежде чем перейти к более безопасной теме. — Как тебе живется в Хогвартсе? Кайден в восторге от тебя. Он не перестает говорить о тебе.

Дорея погладила сына по голове. Кайден покачал головой, пытаясь остановить этот порыв нежности.

— Мама! Мне почти семнадцать...

— Тебе только что исполнилось пятнадцать... — перебил Карлус.

Кайден не обратил на это внимания и продолжил протестовать: — И я уже взрослый. Может, хватит гладить меня по голове? И это не моя вина, что все первокурсники не могут перестать восхищаться добрым, умным и красивым принцем Слизерина.

Турайс почувствовал, как его щеки краснеют.

— Ой, ты покраснел, Райс, — ухмыльнулся Кайден, с удовольствием указывая на до боли очевидный факт. — Не волнуйся, просто подожди до четвертого курса, представь, сколько подарков ты получишь...

— Нет, мы говорим не о моих влюбленностях, Кайден, — с трудом, но с юмором сказал Турайс, — И меня зовут Турайс, а не Райс.

— Ну, я не буду называть тебя Ту-Райс, фу! — Кайден сделал выражение отвращения. — Это так многозначительно...*

— Почему? — огрызнулся Турайс. — Слово из двух слогов — слишком сложное для тебя, Кай?

— Только один человек когда-либо называл меня так. Но для тебя, Райс, я могу сделать исключение, — Кайден коварно ухмыльнулся. Турайс не мог не закатить глаза.

— Кайден, перестань его дразнить, — отругала Дорея своего сына и повернула голову обратно к Турайсу. Тем временем Кайден скорчил смешную рожицу и высунул язык. Турайс улыбнулся, покачав головой. — Он иногда перевозбуждается...

— Эй, ты сейчас описываешь Джеймса. Я повзрослел и заставил его извиниться перед Сириусом. Извиниться! Он никогда этого не делает, — обиженно сказал Кайден.

— Да, да. Конечно, ты добился такого высокого достижения, — пренебрежительно сказал Карлус.

— Ну, я думаю, это достижение достойно новой метлы... — начал Кайден, когда родители оба насмешливо посмотрели на него.

— Твой "Чистомет" летает просто отлично, — сказала Дорея.

— И ты купил ее в прошлом году, — Карлус закончил предложение.

— Но папа, Нимбус 1700 намного лучше! Я не могу выиграть Кубок по квиддичу, а я в этом году капитан... — хныкал Кайден.

— Хорошая попытка, но это все равно нет... — Карлус пресек эту идею.

— Дядя Флимонт, как насчет моего дня рождения... — Кайден быстро повернулся к своему дяде.

— Ты не купишь ему другую метлу, Флимонт... — Юфимия повернулась к мужу.

— Не смотри на меня, ты слышал свою маму, Кайден, — Флимонт поднял руки в знак капитуляции и извиняюще улыбнулся.

— Ну, Кай, у меня есть Нимбус 1700, и не сомневайся, в этом году я попаду в команду своего факультета. Я лично прослежу, чтобы тебя поставили на подобающее место — то есть без Кубка по квиддичу, — поддразнил Турайс, и Кайден застонал.

— Ну, мааа! У второго курса метла лучше, чем у капитана команды пятого курса... — Кайден внезапно опомнился. — Подожди, какую позицию ты планируешь занять?

— Ловец.

— Маааа! Ловец, у которого лучшая метла на рынке. У нас не будет ни единого шанса. Разве это справедливо? — Кайден снова заскулил.

— Это несправедливо, в этом-то и дело, — заметил Турайс. Кайден издал вопль, похожий на предсмертный вой баньши.

— Турайс, сделай мне одолжение, перестань его дразнить, — сказал Карлус, глядя в сторону своего сына, который развалился на диване. — Особенно если не помогаешь его успокоить.

— Почившие Поттеры определенно в гробу перевернулись, нас опередил Блэк с лучшей метлой, — закричал Кайден.

— Я спрошу у их портретов, — сказал Турайс с ухмылкой. — Я уверен, что они вполне довольны. — И он знал это наверняка.

Кайден вскочил и уставился на него: — А ты умник, не так ли? — Он резко повернулся к матери и принял вид обиженного мальчика. — Маааа! Посмотри, с кем мне приходится иметь дело!

— Да, да. Я вижу милого юношу, который может контролировать твое неуправляемое поведение, — сказала Дорея, подмигнув Турайсу. Кайден выглядел преданным.

— Папа! Ты видел, как я играю. Ты знаешь, насколько я хорош. Если у меня будет Нимбус, Кубок точно будет мой! — умоляюще сказал Кайден. — Турайс, скажи им!

— Я... э-э... вообще-то я не видел, как ты играешь... — признался Турайс. — Я даже не знал, что ты в команде, пока Джеймс не сказал мне.

Кайден шокировано уставился на Турайса.

— К... как — что? — непонимающе спросил он. — Я сыграл три игры в этом году, подожди, на самом деле только две, потому что... — Выражение лица Кайдена стало робким.

— Потому что этот неуклюжий дурак случайно попал себе в глаз гноем буботюбера за день до матча Гриффиндор-Слизерин, — закончил предложение Карлус, и Кайден покраснел. — Слава Мерлину, что ты не настолько незаменим, что они смогли вырвать победу без тебя.

— О! Ты был тем охотником, которого заменили на тот матч, — внезапно вспомнил Турайс.

— Да... — Кайден смущенно потер затылок. Затем он снова вернулся к своей тактике нытья. — Мааа! Но Нимбус...

— Я услышал слово Нимбус? Можно мне метлу? — крикнул Джеймс, выходя из своей спальни.

— НЕТ! — закричали все взрослые в комнате. Турайс не мог не рассмеяться.

— Не будет у меня Нимбуса — удрученно сказал Кайден.

— А у меня даже метлы нет, Кайден, — пожаловался Джеймс. Турайс видел, как взрослые скривились. Очевидно, этот разговор происходил довольно часто. Он оглядел комнату и увидел перед собой шестерых Поттеров. Он почти мог представить, что могло бы быть, если бы Волдеморт не попытался захватить мир. Он был бы в этой комнате в качестве законного седьмого Поттера. Но, несмотря на несовершенство, Турайс хотел быть среди них. Меньше всего ему хотелось покидать это место, но он также знал, что не стоит злоупотреблять гостеприимством в первый же визит.

Собравшись с силами, он произнес: — Ну, в этот разговор я точно не хочу встревать. — Турайс поставил чашку на столик и встал. — Думаю, сейчас самое время отвести Сириуса и Регулуса обратно в нашу палатку, пока отец не обнаружил нашу пропажу.

— Конечно, мы бы не хотели, чтобы у вас были неприятности, — быстро сказала Дорея, вставая. — Джеймс, иди скажи своим друзьям, что пора уходить.

Джеймс скрылся из виду и через минуту привел недовольного Сириуса, который еле волочил ноги. Регулус, с другой стороны, быстро подошел к Турайсу.

— Турайс, мы можем остаться еще ненадолго? У Джеймса есть золотая версия Берти Ботта! — ныл Сириус.

Карта Берти Ботта была очень редкой, а специальная золотая версия была одной из самых эксклюзивных карт в коллекции. Ходили слухи, что в обращении было всего 77 карточек.

— Сири, помнишь правило номер три? — напомнил Турайс своему брату. — Мы не хотим, чтобы отец начал волноваться.

— Но Турайс...

— Сири, сейчас же, — твердо сказал Турайс.

— Турайс…

— Сириус! Я не буду повторять. — Турайс сказал редко используемым авторитетным голосом, который заставил всех подпрыгнуть. Затем он продолжил нормальным голосом: — Попрощайтесь с Джеймсом и Поттерами, мы можем навестить их после матча, если они не против. Хорошо?

Сириус быстро кивнул и повиновался.

— Конечно, ты можешь навещать нас в любое время, Сириус, — сказал Джеймс, прежде чем спросить свою мать. — Правда, мама?

— Да, конечно, дорогой, — улыбнулась Юфимия. На этот раз улыбка была спокойной и искренней.

— Всем пока. Пока, Джеймс, — сказали Сириус и Регулус.

— Спасибо за гостеприимство. Было приятно познакомиться со всеми вами, — сказал Турайс. Выходя из палатки, он не смог удержаться от соблазна и бросил последний взгляд на семью. Его взгляд встретился с Дореей, и на мгновение Турайс замер. Однако она улыбнулась, и Турайс расслабился. Он вежливо кивнул, и она кивнула в ответ.

Чудесным образом Орион не заметил, что его сыновья пропадали. Их отец появился через минуту после того, как они вернулись в палатку, и велел им собираться через час, чтобы быстро поесть, а затем отправиться на стадион пораньше.

Турайс воспользовался возможностью спрятаться в своей комнате, чтобы обдумать только что произошедшее.

Его семья. Все живые. Такие энергичные. Поттеры. Они были намного лучше, чем он мог себе представить, и превосходили его самые смелые фантазии. Их портреты были бледной имитацией истинных личностей... дружеские подшучивания без опасений кого-либо обидеть. Все так отличалось от того, как он жил последние десять лет, где ему приходилось обдумывать каждое слово, планировать каждый шаг, анализировать намерения и мотивы каждого...

Увидев их, что-то разорвалось глубоко внутри, как будто рану с сильным шрамом натерли и она снова начала кровоточить...

Турайс понял, что плачет. Слезы сожаления о прошлой жизни и слезы радости от обретенной возможности в этой. Он постарается защитить их всеми силами.

Он должен.

Не только ради себя. Но и для Гарри Поттера этого времени.

* * *

Следующие несколько часов, наполненных смехом, пролетели быстро, пока, наконец, не пришло время отправиться на главное событие дня. По пути к стадиону Орион купил для всех несколько омниноклей по смехотворно завышенной цене и они пошли по почти пустой, освещенной фонарями, тропе к гигантскому стадиону. Турайс с благоговением смотрел вверх на огромные золотые стены и по сторонам на, казалось, бесконечную конструкцию.

— Этот стадион вмещает около семидесяти тысяч человек, — объяснил Орион, когда они направились к волшебнице у входа и вручили ей билеты.

— Билеты в верхнюю ложу! — воскликнула волшебница, проверяя их билеты. — Как можно выше, мистер Блэк.

Поднявшись по лестнице, семья Блэк вошла на почти пустой стадион. Проходя мимо многочисленных дверных проемов слева и справа, которые вели на различные этажи и места, они продолжали подниматься, пока не оказались у одной из девяти небольших лож, расположенных в колонне, которая возвышалась над остальной частью стадиона, как рог горы. В шести нижних ложах помещалось по семь человек, а в трех верхних — большие группы из тридцати человек. Все эти ложи располагались в самой высокой точке стадиона и ровно на середине между стойками колец. Из них открывался самый лучший вид, который только можно было купить за деньги и власть на этом турнире.

— Пятая верхняя ложа — семья Блэк. Пожалуйста, следуйте за мной, — один из многочисленных сотрудников Министерства Канады, стоявших между ними и ложами, проверил их билеты и направил их к нужному месту. Турайс догадался, что усиление охраны было вызвано тем, что на этом крошечном клочке пространства собрались самые выдающиеся члены общества. Когда они миновали двери, деревянные лестницы, по которым они поднимались, теперь были покрыты толстыми, тяжелыми пурпурными коврами и золотыми поручнями, отражавшими статус гостей, которые ими пользовались.

Дойдя до ложи, они обнаружили, что Арктурус и Мелания уже сидят вместе в одном конце ряда из семи пурпурных кресел. На столике рядом с креслами был выложен богатый ассортимент местных деликатесов и закусок: икра, лосось, мед, слайдеры из говядины Ангус, красное вино Оканаган, корзина с местными фруктами и постоянно пополняющаяся тарелка с бутылками медовухи Поммела, выдержанной в канадских дубовых бочках.

'Поммель', — подумал Турайс, — 'Это имя звучит странно знакомо'.

— Отец, мать! Я вижу, что вы опередили нас и заняли наши места. Великолепный вид, не правда ли? — поприветствовал Орион своих родителей, жестом показывая на панорамный вид всего поля для квиддича и рекламу, которая ярко вспыхивала над пустым полем. Орион тут же открыл бутылку красного вина и попробовал ее содержимое.

— Конечно, да, — резко сказал Арктурус. — Однако я разочарован тем, что только что узнал. Абраксас Малфой сумел заполучить четвертую верхнюю ложу, сделав очень щедрое пожертвование Департаменту игр и спорта Министерства Канады.

— Но, дедушка, на самом деле это скрытое благословение. В ложе номер три находятся члены семьи английской команды. Неужели ты хочешь быть прямо под всеми этими стуками, криками и воплями? — Турайс заметил, что Арктурус обдумывает его аргументы. Через мгновение Арктурус, казалось, согласился с тем, что потенциальных страданий Малфоев достаточно, чтобы успокоить его уязвленную гордость, и нахмурился. Турайс улыбнулся Ориону и получил в ответ легкую улыбку.

Пока они ждали, тысячи и тысячи волшебниц и волшебников начали занимать свои места, и стадион становился все громче и шумнее. Ложи над и под ними тоже постепенно заполнялись. Турайс находился рядом со взрослыми, приветствуя и встречаясь с различными важными чиновниками канадского, британского и лихтенштейнского министерств.

Несколько членов семей команд Лихтенштейна и Англии по квиддичу приветствовали их, когда проходили мимо, чтобы попасть в зарезервированные верхние ложи номер два и три. Во время приветствий Турайс узнал некоторые фамилии известных игроков из команд лиги квиддича, например, Куигли и Джерард. Турайс чуть не издал писк, когда встретил старшего брата звездного ловца команды Англии, Коллина Вестермона. Орион бросил на него забавный взгляд, и Турайс покраснел от своей неловкой оплошности.

Они также познакомились с выдающимися канадскими и американскими магическими семьями...

— Турайс! — крикнула Эмма, поднимаясь по лестнице с Юстасом, мистерли и миссис Поммель. Эмма подбежала и крепко обняла Турайса.

— О, привет, Эмма. Юстас, — поприветствовал Турайс, увидев, как Орион и Арктурус приподняли брови. На этот раз он был застигнут врасплох.

— О, Боже мой, — приятно удивилась мадам Поммель. — Я не знала, что наши дети встречались до сегодняшнего дня.

— Я уверен, что они познакомились только сегодня, — сказал Орион с понимающим видом, пока миссис Поммель растерянно моргала. Пока взрослые вели светскую беседу, Турайс и Юстас занялись своим собственным разговором.

— Полагаю, именно это ты имел в виду, говоря "встретимся мы гораздо раньше, чем ты думаешь", — пробормотал Турайс, пожимая ему руку.

— Ты попался, не так ли? — с сочувствием сказал Юстас. — Извини за это. Я просто знал, что ты был в списке гостей в верхних ложах, так что была большая вероятность, что мы встретимся здесь.

— Ну, я должен был знать. Твоя семья спонсировала половину мероприятия, а медовуха с вашей этикеткой повсюду, — признал Турайс.

— У тебя ведь нет никаких проблем?

— Не волнуйся, — сказал Турайс, глядя на своего отца. — Я выживу.

Юстас помрачнел.

Как оказалось, канадцы Берриклот и Поммель были гостями канадского министерства в первой верхней ложе. Американцы Перрис и Бонневиль заняли шестую и седьмую ложи под ними, а французские Лефевры обосновались в восьмой ложе. Турайс поприветствовал свою однокурсницу по Слизерину Стефани Сметвик, когда увидел, что она прибыла с семьей Лефевр, очень обрадованный тем, что они смогли увидеть друг друга, находясь за тысячи миль от дома.

Когда движение в Верхних ложах стихло, Турайс присоединился к своим братьям и Алексу, чтобы посмотреть на стадион, впитывая каждую деталь крупнейшего события в Волшебном мире, не беспокоясь о предстоящем нападении Пожирателей смерти.

— ЭЙ, СИРИУС! — раздался снизу голос Джеймса Поттера. Турайс слегка наклонился вперед и увидел всю семью Поттеров... и Уилкинса... стоявших четырьмя ложами ниже.

— ПРИВЕТ, ДЖЕЙМС! — Сириус помахал рукой мальчику внизу. Турайс повернулся и увидел, что взрослые вопросительно подняли брови.

— Сириус несколько раз за два лета встречал Джеймса Поттера в Косом переулке, и они подружились, — Турайс сказал полуправду, проигнорировав ту часть, где говорилось, что они враждовали во время тех встреч, а потом помирились сегодня.

— Правда? — спросил Орион. — У меня сложилось впечатление, что они были... недружелюбны... если только что-то не произошло между прошлым месяцем и... сегодняшним днем?

Орион бросил на Турайса пронзительный взгляд, и тот сглотнул.

'Он знает.'

— Отец, я потом все объясню. Это долгая история.

— Хмпф... Интересно, какую магию использовал Флимонт Поттер, чтобы достать эти билеты, я никогда не считал его заядлым фанатом квиддича... — пробормотал Арктурус, обращаясь к своим внукам. — Поттеры — светлая семья, и они не относятся к таким семьям, как мы, с уважением, которого мы заслуживаем. Но... поскольку Сириус... — на лице Арктуруса промелькнуло раздражение, — откликнулся на зов этого мальчика Поттера... Этикет диктует, что мы должны вступить с ними в контакт... Сириус... — Сириус вскочил и застыл. — Пожалуйста, будь собраннее, я не хочу, чтобы ты и дальше смущал меня своим поведением. — Арктурус приказал покинуть их ложу и отправиться в ложу Поттеров.

Турайс почувствовал облегчение от того, что они встретились с Поттерами до начала матча и завели переломный разговор о его семье. По крайней мере, Поттеры не будут открыто враждовать с ними. Оставалось надеяться, что острый язык Арктуруса не будет слишком язвительным. Но Турайс мог только надеяться.

Спустившись по нескольким лестницам вниз и кивнув вновь знакомым американским и французским семьям, они добрались до девятого верхнего ложе. Как только Арктурус появился в поле зрения, все присутствующие встали.

— Лорд Блэк, — Флимонт подошел к Арктурусу и пожал ему руку. — Я не ожидал увидеть вас.

Это был весьма знаменательный момент. Лорд Блэк и лорд Поттер беседуют друг с другом. Это было впервые за многие годы.

— В Верхнем ложе или в вашем? Лорд Поттер, — ответил Арктурус с легкой насмешкой в тоне.

Флимонт радостно рассмеялся, как будто Арктурус только что рассказал особенно смешную шутку: — И то, и другое, лорд Блэк... — Лицо Арктуруса оставалось бесстрастным. — но это потому, что я не мог поверить, что нам удалось достать билеты в Верхнюю ложу — это было немного неожиданно. Но я рад, что нам удалось их достать, особенно потому, что мы наблюдали, как Англия выиграла четверть и полуфинал. — Турайс внимательно посмотрел на мальчика, который стоял рядом с Кайденом, не имеющего никакого сходства с семьей Поттеров, и удивился, осознав кто это.

— Рад видеть тебя в добром здравии, Дорея, — Арктурус шагнул вперед, чтобы поприветствовать свою родственницу.

— Вы и сами хорошо выглядите, лорд Блэк, — сделала реверанс Дорея.

Проигнорировав Карлуса, Арктурус сразу же обратился к слизеринцу: — А, вы, должно быть, Кармайкл Уилкинс, удивительно видеть вас здесь с Поттерами, — Арктурус пожал руку парню с темными волосами, ореховыми глазами и острыми чертами лица, которое было нахмурено и сильно контрастировало с веселым выражением Поттеров.

— Я тоже рад познакомиться с вами, лорд Блэк. Лорд Поттер узнал о моем огромном интересе к квиддичу через своего племянника, и я очень благодарен ему за приглашение в Верхнее ложе, — хмуро сказал парень.

— Я не знал, что ваши семьи связывают такие крепкие узы, — любопытно сказал Арктурус.

— О, я бы не сказал, что это так. Кайден разделяет ту же сильную страсть к спорту, что и Кармайкл, и они очень уважают друг друга как на поле для квиддича, так и за его пределами. Теперь, когда Кармайклу через неделю исполняется шестнадцать, я просто не мог удержаться, чтобы не преподнести это как ранний подарок на день рождения, учитывая, что у нас был свободный седьмой билет.

— Конечно, это очень щедро с вашей стороны, — сказал Орион. — Я слышал, что Кармайкл — большой знаток квиддича. Позвольте поздравить вас с тем, что вы стали капитаном команды Слизерина по квиддичу. — Орион продолжил чуть менее теплым тоном, повернувшись к Кайдену: — И тебя, Кайден Поттер, с тем, что ты стал капитаном команды Гриффиндора.

— Спасибо, господин Блэк, — жестко ответил Кайден.

— Что ж, я желаю вам удачи, хотя, боюсь, я заинтересован в Слизерине, — сердечно сказал Орион. — Более того, Турайс, мой старший сын, намерен попробовать себя в команде, как только вернется в школу.

Флимонт рассмеялся над его словами: — Ничего страшного, господин Блэк. В моей семье более чем достаточно сторонников гриффиндорцев, особенно когда один из них в команде, — сказал Флимонт и жестом указал на своего сына Джеймса. — Ну, мой сын Джеймс очень рад увидеть вашего второго сына, Сириуса. Я хотел спросить, не могли бы вы оставить его с нами ненадолго, чтобы они могли пообщаться?

Арктурус выглядел так, словно уже готов был отказаться, когда вмешался Турайс: — Дедушка, я бы хотел поговорить с Уилкинсом об отборочных в команду в этом году.

Он на мгновение задумался над словами Турайса, его глаза со знанием дела сверкнули на взволнованного Сириуса, но потом согласился.

— Очень хорошо. Пожалуйста, будьте осторожны, — обратился Арктурус к Турайсу, хотя все знали, что слова были обращены к Сириусу. — Тогда мы вернемся в нашу ложу, лорд Поттер. Пожалуйста, наслаждайтесь матчем.

— Конечно, лорд Блэк. И вы тоже. Я позабочусь о том, чтобы Сириус благополучно вернулся к вам, — сказал Флимонт.

Турайс повернулся к взрослым и сказал: — Дедушка, я скоро догоню вас. — Арктурус кивнул и позвал Меланию и Ориона следовать за ним. Сириус и Джеймс кипели от возбуждения, но сохраняли самообладание, пока взрослые не скрылись из виду. Турайс сказал Сириусу: — Хорошо, Сири. Не раздражай Поттеров и Уилкинса, ты понял?

Сириус рассеянно кивнул, а затем запрыгнул в ложе и начал оживленно болтать с Джеймсом. Турайс кивнул Уилкинсу, который прищурился, а затем спросил Регулуса: — Рег, ты хочешь присоединиться к ним?

Регулус покачал головой, и Турайс, помахав рукой Поттерам и Уилкинсу, вышел.

Когда они поднимались по деревянной лестнице, на площадке, отведенной им, стояла знакомая фигура с длинными светлыми волосами.

— Блэк, рад тебя здесь видеть, — сказал парень, перекладывая трость из одной руки в другую.

— Взаимно, Малфой, — ответил Турайс.

— Вижу, ты потерял брата на этом пути, — сказал Малфой. — Я боюсь за вашу семью. Я не знаю, какое потрясение могут вынести ваши союзники, имея двух нестандартных сыновей Блэк, — Малфой посмотрел на Регулуса. — Возможно, именно поэтому есть третий. На тот вероятный случай, если и ты, и Сириус приведете свою семью к гибели, по крайней мере, кто-то переживет наследие вашей семьи.

— Дерзкие слова, Малфой, — сказал Турайс, защищаясь рукой Регулуса. — Я позабочусь о том, чтобы наша семья оказалась в выигрыше в этом надвигающемся конфликте.

— Надвигающийся конфликт? — усмехнулся Малфой. — Последний так и не закончился.

На этой ноте он повернулся и ушел.

Через мгновение Турайс собрался и повел Регулуса вверх по лестнице. Когда он дошел до ложи, то обнаружил Арктуруса, занятого беседой не с кем иным, как с министром магии, Юджиной Дженкинс, и Абраксасом Малфоем. Люциус Малфой стоял рядом с отцом и лишь вскинул бровь при появлении Турайса. Помощники Министерства стояли рядом и нервно переглядывались между тремя крупнейшими игроками в современном британском политическом мире — только Дамблдора не хватало.

— Воздух тем чище, чем выше находишься, Арктурус, — сказал Абраксас Малфой.

— Согласен, Абраксас. И я тоже рад познакомиться с вами, министр. Надеюсь, беспорядки не доставляют вам слишком много головной боли? — непринужденно спросил Арктурус.

Юджина Дженкинс поджала губы, сузив свои желтые, как у ястреба, глаза на его деда. Через мгновение она заговорила четким, властным тоном: — Благодарю вас за беспокойство, лорд Блэк. Аресты и рейды были очень успешными, однако я стала весьма нетерпелива из-за отсутствия вердиктов как Верховного суда, так и Суда присяжных по недавним... инцидентам. Скажите, пожалуйста, что я могу сделать, чтобы исправить ситуацию?

— Итак, министр. Наш суд перегружен количеством дел, представленных вашим высокоэффективным Авроратом. Они просто арестовывают слишком много людей за преступления, в которых нет никаких улик, и большинство из которых, как я полагаю, окажутся несерьезными исками, — Абраксас Малфой ухмыльнулся. — Возможно, вы могли бы рассмотреть возможность амнистии, как мы уже обсуждали ранее?

Абраксас Малфой приобрел власть и влияние благодаря тому, что медлил с рассмотрением многих дел, в которых были замешаны его союзники. Благодаря юрисдикции Верховного суда по обжалованию дел и надзору за новыми судебными процессами, он мог эффективно затягивать и откладывать любые незначительные дела на неопределенное время, отменяя решения и контролируя процесс обжалования. Это было особенно эффективно для контроля над своими союзниками, поскольку разница между сроком, проведенным в Азкабане, и домашним арестом была огромной для любой семьи.

Суд присяжных Арктуруса Блэка рассматривал более серьезные дела, такие как убийства и использование Непростительных. Из-за характера этих дел, которые неизбежно заканчивались как минимум заключением в Азкабан, он был менее полезен для контроля над союзниками, поскольку разница между одним годом или одним месяцем в Азкабане для большинства была ничтожной. Азкабан был, ну, Азкабаном.

— Абраксас, друг мой, мой Суд будет и впредь предлагать тебе заняться некоторыми более деликатными делами... — Арктурус бросил взгляд на своего собрата-лорда. — Мы всегда готовы помочь, если ты захочешь.

— Я сомневаюсь, что это принесет пользу, Арктурус. Дело Гилфорда передано в ваш суд уже почти пять месяцев назад, и я не получал известий о его продвижении, — ответил Абраксас Малфой.

— Я знаю, что у вас есть особый интерес к этому делу, и я прощу вас за необдуманное превышение полномочий, — сказал Арктурус, и Малфой-старший вздрогнул. — Если я правильно помню, ваш суд потратил год на прочесывание хитросплетений по обвинению в нападении и краже, уверяю вас, что обвинение в убийстве требует еще более тщательного изучения. Однако я обещаю вам, что более простые и хорошо известные дела будут рассмотрены в ускоренном порядке. Вы согласны, министр?

Министр Дженкинс с тонко завуалированным презрением посмотрела на обоих мужчин, которые доставляли ей немало хлопот в Министерстве. Однако она решила, что один из них — меньшее из двух зол, и процедила: — Конечно, лорд Блэк. Отдел Магического Правопорядка может счесть целесообразным внести поправки в обвинения некоторых высокопоставленных лиц...

— Министр. Я уверен, что это было бы неразумно, — сказал Малфой. — Я утверждаю, что аресты некоторых лиц основаны исключительно на косвенных уликах, которые никогда не будут достаточно весомыми доказательствами, чтобы добиваться вынесения приговора Азкабана. Кроме того, вы заинтересованы в том, чтобы эти дела не получили широкой огласки. И лучший способ сделать это — через меня.

Министр Дженкинс обдумала его слова, но что-то застыло в ее взгляде, когда она собиралась заговорить.

— Итак, министр. Мы находимся на финале Кубка мира по квиддичу, — поспешно перебил Абраксас Малфой, которому явно не понравилось выражение лица министра. — Сухим разговорам о политике не место на этом празднике...

На помощь Абраксасу Малфою пришел голос главы Канадского департамента магических игр и спорта, прозвучавший из первого верхнего ложе: — Дамы и господа! Добро пожаловать на финал четыреста шестнадцатого Кубка мира по квиддичу!

Зрители кричали, вопили и хлопали, тысячи флагов развевались в воздухе. В этом шуме министр Дженкинс быстро удалилась, чтобы присоединиться к британской делегации, а Малфои направились в свою ложу. Появился и Сириус с Кайденом Поттером прямо за ним. Турайс поблагодарил Кайдена и помахал ему рукой на прощание, после чего он исчез. Члены семьи Блэк вернулись в свою ложу ровно в момент начала финального матча. Турайс увидел, что большое рекламное табло теперь стало черным. На нем над названиями стран красовалось небольшое сообщение от главного спонсора этого Кубка: "Дубовая медовуха Поммела: Гордая Канада с 1763 года — представляет:" Прямо под ними жирным белым шрифтом были выведены слова "АНГЛИЯ: НОЛЬ, ЛИХТЕНШТЕЙН: НОЛЬ".

— А теперь талисман сборной Англии!

Весь стадион одобрительно закричал, а со стороны стадиона раздался еще более громкий, но странно музыкальный рев. Три молодых обыкновенных валлийских зеленых облетели стадион и спустились к полю, а вокруг них на своих метлах кружили дрессировщики драконов. При виде этого зрелища раздались крики и вопли, но их быстро заглушили аплодисменты, когда драконы выполнили замысловатый полет над полем, не представляя никакой угрозы для толпы. Иногда они ревели в мелодичном синхронном реверансе и выпускали в воздух узкие струи пламени.

— Как нам удалось перевезти драконов в качестве нашего талисмана? — Турайс задохнулся от грандиозного зрелища.

— Британское министерство приложило все усилия, когда увидело, что у английской команды есть шанс выйти в финальный матч, — объяснил Арктурус, на его лице отразились яркие вспышки зеленого пламени. — И никому не пришло бы в голову противостоять такому величественному выходу английской команды.

После, как показалось, очень короткого выступления, драконы вылетели со стадиона.

— Я представляю вам талисман сборной Лихтенштейна!

Небольшой квадрант людей в левой части стадиона одобрительно заревел, а остальная часть стадиона ахнула и были слышны только многочисленные "охи" и "ахи", когда на поле выбежал поток шишуг, и их коллективное тявканье раздалось по всему стадиону. Они выстроились в большую фигуру, напоминающую шишугу с характерным вилообразным хвостом, затем она трансформировалась во флаг Лихтенштейна, а затем в имена всех игроков национальной сборной Лихтенштейна по квиддичу.

— Хотя шишуги милые, было бы разумно сменить их талисман на что-то более... грандиозное, — прокомментировал Орион.

Турайс кивнул, но у него не хватило духу сказать отцу, что команда Лихтенштейна официально сменит свой талисман на авгурея по имени Ганс. Турайс считал, что шишуги гораздо лучше, чем эта огромная и недоедающая птица.

Когда они ушли с поля, толпа вежливо поаплодировала и уселась в ожидании начала матча.

— А теперь, дамы и господа. Пожалуйста, поприветствуйте национальную сборную Англии по квиддичу! Представляю вам — Бэгсворт!

Под ликующие возгласы всего стадиона из-под земли на поле вылетело белое пятнышко. Казалось, что все волшебники Великобритании собрались на это событие (что, вероятно, и произошло).

— Джерард! Куигли! Джеймс! Джонс! Закари! И-и-и Вестермон!

Турайс взял в руки свой омнинокль и сосредоточился на ловце. Турайс перевел омнинокль на замедленную съемку, наблюдая за тем, как светловолосая, светлокожая леди с тонкими чертами лица грациозно влетает на поле. Внезапно он почувствовал толчок в плечо.

Турайс оторвал взгляд от своего омнинокля и увидел, как глаза его отца озорно блеснули: — Выйди из оцепенения, Турайс, у тебя слюни... — Турайс быстро вытер уголок рта правым рукавом и увидел мокрое пятно на мантии. Его лицо пылало от негодования, а губы отца искривились. — и ты сейчас пропустишь выход команды Лихтенштейна.

Турайс понял, что английская команда уже закончила свой круг по стадиону и нависла над кольцами в правой части стадиона.

— А теперь, национальная сборная Лихтенштейна по квиддичу! Я представляю вам — Концетт! Фогт! Венцель! Фроммельт! Фроммельт! Фроммельт! И-и-и Фроммельт!

Семь синих фигур одна за другой вылетели на поле и стали кружить по стадиону.

— Слава Гекате за маленькую милость, — говорил Арктурус, расслабленно наблюдая за процессией и наливая немного медовухи в кубок из матового хрусталя и пробуя ее. Он отпил еще немного золотистой жидкости, и она явно пришлась ему по вкусу. — По крайней мере, ни один из них не является охотником, иначе за этим матчем было бы невозможно уследить.

Турайс от всего сердца согласился.

— А теперь мы представляем нашего судью из Японии, председателя Международной ассоциации квиддича, Фуюми Акияма!

Японка с черными волосами, завязанными в тугой пучок, в стандартной судейской мантии цвета чистого золота вышла на поле с блестящим серебряным свистком между губами и деревянным ящиком, парящим позади нее. Она села на свою метлу, Нимбус 1701, которую еще нельзя было купить, и пинком открыла ящик, после чего четыре шара взвились в воздух. Она издала пронзительный звук из серебряного предмета, летя за алым квоффлом, единственным видимым объектом, так как бладжеры и снитч уже исчезли, и дала сигнал к началу матча.

— И ОНИ НАЧАЛИ! — крикнул канадец, перекрывая возбужденный рев толпы. — И Бэгсворт первым завладел квоффлом! Пасс Джерарду! Куигли! Джерард! Концетт! Венцель! Снова Куигли!

Передачи между игроками происходили так быстро, что Турайс не мог уследить за ними даже с помощью омнинокля. Наученный опытом, он установил скорость на "нормальную", несмотря на сложность слежения, так как на "медленной" скорости он пропустил бы все действия в реальном времени, и нажал кнопку "мгновенное воспроизведение", чтобы понять различные тактики, применяемые каждой командой.

— Джерард! Куигли! Джерард! Куигли! ДЖЕРАРД ЗАБИВАЕТ!

Стадион сотрясался от топота и радостных возгласов. Команда Англии идеально выполнила "Боевую петлю", где два охотника шли параллельно друг другу и быстро передавали квоффл между собой, пока один из них не забил в кольцо.

— Давай, Патрик! — закричал Сириус, вскакивая и вставая на свое место. — СДЕЛАЙ ТРОЙНОЙ ХЕТ-ТРИК!

— Десять-ноль в пользу Англии!

— Квоффл у Фогта! Венцель! Куигли! — Близнецы Фроммельт из Лихтенштейна одновременно ударили бладжером в сторону Куигли выполняя прием "Зеркальная защита": сверхбыстрый бладжер попал в живот английского охотника и заставил его выронить алый мяч, который Концетт быстро перехватила снизу.

— Мяч у Концетт! Фогт! Венцель! — Венцель поднял руку, чтобы забить гол, или так думал Турайс, как вдруг он бросил квоффл прямо под себя и скрылся из виду, а вратарь Закари полетел его перехватывать, оставив нижнее кольцо незащищенным.

— КОНЦЕТТ ЗАБИВАЕТ! — Концетт оказалась прямо под своим товарищем по команде, используя "Хитрость Хорьковой", чтобы отвлечь внимание вратаря.

— Десять-десять, ничья!

— Мяч у Джерарда! Пасс Куигли! Венцель перехватывает квоффл! Снова Джерард! Концетт! Бэгсворт! Фол!

Английские болельщики скандировали "Фол!", видя, как лихтенштейнский охотник с силой врезается в английского охотника.

— Пенальти для Англии! — крикнул канадский комментатор, и английская толпа одобрительно взревела.

В следующие двадцать минут шквал изменений во владении квоффлом благодаря метким ударам загонщиков обеих команд привел к постоянному обмену очками. Теперь счет был сорок сорок.

Матч становился все более быстрым и жестоким, поскольку загонщики больше не сдерживались и со всей силой обрушивали бладжеры на игроков противника, в то время как все охотники были избиты и покрыты синяками от их атак. Учитывая, что ни одна из команд не могла добиться решающего преимущества над соперником, становилось все более очевидным, что исход матча решит ловля снитча.

Внезапно Турайс увидел, как Концетт, летя мимо вратаря Англии, врезалась в другого английского игрока, который пролетал прямо перед ней. Раздался свисток, когда Акияма сигнализировала о фоле со стороны Англии. Английская команда обступила судью и горячо спорила с ней, в то время как весь стадион "освистывал" это решение. Тем не менее, шишуги восторженно тявкали по поводу результата, они массово прыгали вверх и вниз от восторга. Толпа отреагировала соответствующим образом, на время отвлекшись на восхитительное проявление восторга.

— Опасный телесный блок Джеймса! Пенальти!

После этого происшествия, на удивление всем, ни одной из команд не было назначено ни одного пенальти. Турайс подозревал, что поскольку ни одна из команд не вырвалась с большим счетом вперед, они возлагали свои надежды на ловцов, стараясь сохранить в игре напряжение.

— ВПЕРЕД, САЙМОН! — крикнул Регулус. — ПОЧТИ ПОЛУЧИЛОСЬ!

— КУИГЛИ ЗАБИВАЕТ! — Регулус издал оглушительный крик. Турайс никогда не думал, что он на такой способен. — Сто десять — сто в пользу Англии... Вестермон пикирует!

Турайс ахнул, увидев, как его любимый игрок устремилась вниз, ее светлый хвост развевался, а правая рука была вытянута невероятно далеко вперед, чтобы дотянуться до ускользающего снитча.

— Вестермон заметила снитч! Отец! — закричал Турайс, вставая в волнении.

— Где снитч? — спросил Алекс.

— Вон там! — крикнул Турайс, как будто Алекс мог найти его только по этому неясному указанию, но сейчас он не мог сосредоточиться на объяснениях.

Вся толпа кричала, а три дракона ревели, требуя, чтобы их ловец поймала снитч для Англии. Однако...

— Фроммельт нагоняет! — закричал Турайс.

Фроммельт настигал Вестермонт дюйм за дюймом, его рука теперь была параллельна ее руке — хвост метлы, талия, плечо, — они оба невероятно быстро мчались за золотым мячом. Но земля быстро приближалась...

— Нет, они разобьются! — Турайс в ужасе смотрел, как оба ловца налетели друг на друга, пытаясь подтянуться. Но перед самым столкновением они запутались друг в друге и упали на землю с сильным стуком и тошнотворным треском. Турайс увидел, как метла разломилась на две половины, а игроки неподвижно лежали кучей рядом с ней на земле. Весь стадион потрясенно вздохнул, ожидая судьбы обоих ловцов.

— Что происходит? — закричал Турайс, но его глаза были неподвижны.

— Оба ловца в настоящее время выбыли из игры. Судья объявил тайм-аут. Колдомедики сейчас спешат к ним на помощь.

Одна из колдомедиков бешено махала судье о чем-то с ней переговариваясь. Они уже отделили двух потерявших сознание игроков и отнесли их на край поля, а Акияма подошла к месту, где когда-то лежали тела. Там она потянулась в неглубокую яму с вывороченной травой и грязью, чтобы взять золотой мяч...

— Это снитч! Он не двигается — кто-то поймал снитч! — крикнул Турайс, когда канадец подтвердил новость.

— Судья подтвердил, что снитч пойман одним из ловцов! Матч окончен! Но результаты будут подводиться с задержкой, так как ей придется уточнить у председательствующего заготовщика металла память плоти золотого снитча и "первое касание". Тот, кто первым коснулся снитча, только что выиграл для своей команды и страны четыреста шестнадцатый Кубок мира по квиддичу.

Турайс наблюдал, как судья села на метлу и полетела в туннель.

— Всех золотых снитчей с момента их создания никогда не касаются голыми руками, так как создатели всегда носят перчатки. Это сделано для того, чтобы в случае спорного результата, можно было понять, кто первым прикоснулся к снитчу…

Ропот в толпе перешел в гром аплодисментов, когда два ловца пришли в себя.

— и, конечно же, в случае снитча, память плоти может подтвердить, игрок какой команды совершил... и-и-и судья вернулась с просмотра!

Турайс увидел, как судья вновь вылетела из туннеля и подлетела к обеим командам, которые уже собрались без своих ловцов в центре поля, зависнув прямо над землей.

— Судья только что подтвердила результаты и — ВЕСТЕРМОН ПОЙМАЛА СНИТЧ! АНГЛИЯ: ДВЕСТИ ШЕСТЬДЕСЯТ, ЛИХТЕНШТЕЙН: СТО! АНГЛИЯ ПОБЕДИЛА!

Черное табло стало зеленым, а белые буквы и цифры стали золотыми в подтверждение окончательного счета. Весь стадион разразился криками восторга, когда они поняли, что Англия только что выиграла Кубок мира по квиддичу.

— Это первое появление Англии в финальном матче за более чем столетие и первая победа в Кубке мира по квиддичу за такое же время. Будем надеяться, что на следующую победу у них уйдет меньше времени! Какая удивительная игра! — Канадец завершил свой комментарий, отменив заклинание Соноруса.

— Вестермон поймала снитч, отец! Вестермон поймала снитч! Она была великолепна! Я... — Турайс остановился, когда наконец оторвал взгляд от своего омнинокля и увидел, что взрослые смотрят на него с немного потрясенным, но в основном забавным выражением лица. — Эм... Я имею в виду — я просто думаю, что она великолепна!

— А теперь, — крикнул Орион, пытаясь перекричать ликующую толпу и ухмыльнулся смущенному взгляду сына. — Освежись. Вестермон, похоже, встала, и ты увидишь ее очень скоро!

Турайс взглянул на поле и увидел, как ловец английской команды, поддерживаемая своими ликующими товарищами по команде, приземлилась после победного круга. Турайс посмотрел в омнинокль, чтобы увидеть ее усталую, но сияющую улыбку.

— Итак, Турайс, пойдем со мной в первое ложе, — Арктурус пригласил Турайса следовать за ним. Они поднялись на самый верх, где находилась большая платформа, достаточная для того, чтобы шестьдесят человек могли удобно расположиться вокруг. Там он увидел смесь канадских, британских и лихтенштейнских чиновников, смешавшихся вместе с Малфоями, Берриклотами и Поммелями. Высокий, худощавый мужчина остановился на самом крае платформы, приставив палочку к шее, и объявил: — Кубок мира по квиддичу вносится в верхнее ложе!

Ослепительный белый свет озарил весь стадион, когда два волшебника вынесли огромный золотой кубок из охраняемой комнаты в задней части ложи и вручили его канадскому министру магии.

— Давайте поаплодируем отважной команде — Лихтенштейн!

Позади Турайса поток из семи уставших и слегка разочарованных лихтенштейнских игроков поднялся по лестнице и прошел мимо него. Толпа энергично хлопала этой крошечной стране, которая обошла все страны, кроме одной. Двум братьям, загонщикам, пришлось на руках нести ловца Фроммельта к его месту на трибуне.

— А теперь я с радостью объявляю победителя этого Кубка мира по квиддичу — Англию!

Вся английская команда вошла на своих ногах, радостно улыбаясь, когда министр Канады пригласила министра Дженкинс вручить Кубок вместе. Две женщины подняли Кубок, чтобы толпа увидела его, и передали его Джерарду, капитану английской команды. Толпа одобрительно ревела. Капитан оглянулся, и позвал хромающего ловца вперед, чтобы разделить с ней Кубок. Когда они оба подняли его, вся команда окружила их под гром аплодисментов.