Дневник планеты Земля (джен)

Утро было и впрямь доброе: солнце не сжигало кожу, лёгкий ветер обдувал здания, деревья и кустарники, но он был настолько слаб, что листва чуть покачивалась в знак единения с ветерком, будто не желала обидеть его. Правда, ночью прошёл дождь, и чем выше вздымалось солнце, тем душнее становилось на свежем воздухе.

Воздух только начал прогреваться. Помещения стали прохладным пристанищем для людей, так как стены за ночь остыли, и внутри веяло приятной прохладой. Кафешка «У Турции» стала таким оазисом.

Заняты были все места, где лучи солнца не касаются столов и стульев, и где из-под потолка свисает кондиционер, вея свежими потоками.

Утром у Турции народа, желающего выпить чашечку кофе, достаточно. Он не отходил от кассового стола, переходящего в барную стойку, встречая каждого нового клиента ослепительной улыбкой. Только одной заказанной чашкой напитка не обходилось практически никогда, ибо у этого мелкозлобного Турка был необычайный дар заговаривать посетителя, искусно описывая блюда в меню.

Звякнули колокольчики над дверью, исполнив необычную мелодию. Скрипнули навесы, цокнула защёлка. К кассовому столу плёлся высоченный сутулый парень, на которого обратили внимание многие посетители.

Россия уселся на стул пониже (который скрутил отдельно для него Турция) и сомкнул плечи к груди, вперив серьёзный взгляд вперёд в пустоту.

-Дверь смажь, — томно процедил Россия. — Бесит.

-Кого я вижу! — проговорил с акцентом Турция, отпрянув от кассы к парню, — мой вечно злой постоянный клиент! Щто заказывать будете?

-Как обычно, — также сонно буркнул Россия.

Турция засеменил в кухню, оставив клиента наедине с его мыслями. Думал ли о чём-то Россия, сказать трудно: он буквально дремал на ходу, как может сначала показаться.

Лишь через пять минут Турция наконец вышел из кухни с тарелкой в руках.

-Прошу, — сказал он и поставил тарелку. — Кофе, как всегда, я принесу чуть позже.

Клиент угукнул.

В меню России «как обычно» входила шаурма и стаканчик кофе.

Парень тяжело приосанился, притянул к себе тарелку и принялся завтракать, попутно слушая разговоры Турции. Вообще, Турок не любил, когда за стойкой кто-то ест, но именно России никогда он замечания не делал.

-Щто? Не ладится щто-то? Иль не выспался? — расспрашивал Турция парня.

Россия отвечал лишь долгим и капризным мычанием, говоря тем самым: «Ничего! Нормально всё...» или: «Не прикапывайся ко мне!» Турция ехидно усмехнулся и удалился делать кофе, обнаружив, что клиент уже доедает свой заказ.

-Вот кофе, а вот счёт, — сказал Турция, протягивая листок, и поставил стакан.

Россия снова угукнул и принялся шарить в карманах, чтобы найти кошелёк.

Парень пил кофе неохотно, крутил стакан то влево, то вправо, периодически тяжело вздыхая. Турция что-то ему воодушевлённо рассказывал, отлучаясь выписывать чеки и принимать заказы. Россия его слушал через раз: когда кивал головой, когда и вовсе впадал в свои мысли.

Вдруг неожиданно на его плечи кто-то положил свои ладони. По ощущениям они были небольшие, покрытые тканью или кожей митенков. Россия дрогнул и обернулся.

Приветливо улыбаясь, прищурив глаз, не скрытый под повязкой, на парня смотрел Сербия. Он уловил удивлённый взгляд брата, и улыбка расплылась по его смуглому лицу шире. Россия раскрыл веки, уголки его губ искривились в ответную улыбку. Он повернулся на барном стуле, и браться слились в крепкие объятия.

Направлялись они уже вместе. Россия шёл, Сербия ехал рядом на велосипеде. Братья разговаривали обо всём и про всё, обмениваясь усмешками, а иногда и затяжным смехом. Россия наконец ожил: усталый взгляд его светился, пока младший неустанно тараторил.

-Ты был там? — вдруг тихо спросил Сербия у России. Такая перемена в голосе и в разговоре старшего насторожила.

-Был, — коротко отвечал Россия.

-И я был. — Юноша опустил голову. — Думал, тебя там встречу.

В разговоре возникла пауза, но Россия прервал неудобную тишину, сказав:

-Ну пошли вместе сходим.

-Пошли, — также тихо произнёс Сербия, и братья, ускорившись, направились дальше вперёд.

Дорога сузилась в кладбищенскую тропу, выложенную камнем. За оградой раскинулось местное кладбище, которому не было видно конца. Братья шли всё вперёд и вперёд, проходя могилы древних королевств, империй и княжеств. Они шли сквозь время, и чем дальше вглубь они направлялись, тем новее были даты. Века шли вместе, года тоже.

Ноги наливались медленно свинцом, и казалось, что подошвы обуви липли к земле. Глаза разбегались в стороны и рассматривали могильные плиты. Одни чательно убраны, а другие стояли в руинах, что рассмотреть имена на них уже не представлялось возможным.

Уже был виден конец этого гиблого места. Показались две могилы. Один памятник стоял по одну сторону от тропы, другой — по другую. На них гербы и имена, даты разнились несколькими годами. Братья встали у могил, вперив в памятники глаза. Оба молчали.

Россия взглянул на Сербию, что почувствовал младший брат. Сербия обернулся и взглядом спросил, в чём дело.

-Вот смотрю на тебя, — заговорил Россия, — на лицо — мама, а вот повадками — батя...

-Ты тоже, — отвечал на это Сербия, улыбнувшись, — копия папы, а вот характер...

Братья снова взглянули на памятники, больше не проронив ни слова друг другу. Почему именно сейчас это стало настолько болезненно и невыносимо?

-Лежат, — скорбно проронил Россия. Голос его дрогнул, сломался и начал судорожно прерываться. — Почти вместе.

-Почти вместе, — полушёпотом, отрывисто проговорил Сербия.

Россия был невозмутим на вид, но только сейчас его сердце разрывалось и больно сжимало грудь. Горло сковал болезненный ком. Но младший брат, стоящий рядом, не давал ему излить чувства и дать им волю. Лишь Сербия неслышимо всхлипнул, ладони его потянулись к лицу, стянули повязку и закрыли глаза пальцами. Россия ничего не говорил, ничего не предпринимал, пытаясь сдерживаться, что было необычайно трудно в эту минуту. Он притянул к себе младшего брата рукой, обняв его за тонкие плечи.

Через столько лет семья вновь объединилась. Таким мучительным образом...