Ataashi (гет)

Осознание, что я вновь брожу по Тени вместо того, чтобы видеть сны как все нормальные местные жители, настигло меня мгновенно. Фактически, мой дух каждую ночь «бодрствовал» вместо блаженного забвения и изучал местность в Тени пассивно, позволяя мне волшебным образом ориентироваться там, где даже ноги моей не ступало, однако некоторые прогулки запоминались особенно ясно и подробно. От чего это зависело, я не понимала, но надеялась, что хоть когда-нибудь всё же узнаю.

Задрав голову к зеленеющему пространству, которое вроде как должно быть небом, — что в условиях отсутствия расстояния в Тени абсолютно теряло всякий смысл — я заметила уже привычный архипелаг с Золотым-Чёрным городом и несколько бессвязных построек, смешанных с мельницами, рассыпанных по округе на моём уровне. А вот строение прямо передо мной являлось ничем иным, как замком Редклифф, который расположился на холме над деревней, слишком высоком для его привычного вида. Именно такой в глазах жителей и представлялась обитель их эрла. Высокой, огромной и ныне тёмной. Камень стен казался мрачнее, чем в реальности, по зданию метались беспокойные духи поднятых мертвецов, пролетая порою прямо сквозь стены, но живых не трогали, не осознавая своего плачевного положения. Клубились следы Желания в одной из башен розово-лиловым туманом и эхом чарующего смеха. Они не несли более ни грамма опасности, поэтому я с искренним любопытством изучала отголосок произошедшей трагедии и хаоса с разных ракурсов.

— Любопытно, — размышляла вслух почему-то двоящимся голосом, пока обходила тронный зал по периметру, изучая не греющий очаг и игру бликов пламени на лице Изольды, искажённом отчаянием.

Будто реконструкция событий из какого-нибудь фантастического фильма или путешествие во времени. Хм, возможно ли научиться вызывать отголоски, чтобы узнать, что произошло в прошлом? Солас, если я правильно помнила, современный Тедас так и изучал, пускай и многое не понимал или понимал неправильно, воспринимая всё через призму искажения Тени. Мне бы подобное тем более пригодилось, чтобы восполнить пробелы о мире, которые игроку недоступны, чтобы хоть как-то подковать себя в истории.

Не удержавшись, всё-таки бессмысленно для Тени вздохнула, понимая, что утро вновь встретит меня чугунной головой, а ничего нового так и не узнаю. Столько вопросов и предположений, но кто бы научил меня всему этому?

Проснулась я, презренно щурясь на реальность, в ожидаемые пять утра, судя по внутренним часам. Так продолжалось уже шесть дней подряд, поэтому я только равнодушно проводила взглядом тень служанки под дверью и кое-как выпутала рога и руки из выпавших прядей растрепавшейся косы, встав на маршрут «кровать-бадья-кухня».

Да, в замке теперь была прислуга. Временным персоналом стали местные жители — женщины с детьми, что звучало довольно несправедливо, если бы малолетки возрастом от пяти до четырнадцати лет не пребывали в восторге от жизни в самом настоящем замке их любимого эрла. Детский смех и визг оживили крепость, и стайки бесконтрольных личинок людей теперь носились по коридорам с утра до вечера. То там, то здесь можно было заметить чумазые моськи детей, играющих в прятки в необъятном для них здании, а в перерывах они исправно помогали приводить за́мок в порядок, трудясь на благо своей деревни и облегчая работу матерям и уцелевшим отцам-защитникам.

Эльфов среди них почти не было, что показатель. Ушастые закрылись за наспех сколоченными стенами у своего священного дерева на отшибе поселения и носу не кажут, не спеша пахать на благо «шемов». Только самые рисковые или бедные решились на заработок у людей после тирании демона.

За стены замка действительно не просочилось ни единого слова о том, что одержимым был сын-маг Изольды. В Редклиффе таки-ие возмущения поднимутся при едином лишнем слове о наличии магии у Коннора, что запретили упоминать об этом под страхом смертной казни. Небольшой отряд храмовников и рыцарей, которые видели одержимого мальчика, как раз и являлись единственными свидетелями, поэтому головы полетели бы у них всех без разбора. Сэр Перт последнее время преисполнился праведным гневом, сполна отыгрываясь на храмовниках, растерявших всякое понятие уважения, стоило напряжению спасть, и теперь воины Церкви в консервных банках — безбожно гремящих доспехах — внимали дисциплине.

Церковники в этом мире какие-то подозрительно борзые или мне, далёкой от религии, так только казалось? В любом случае, сэр Перт справлялся настолько хорошо, что к тренировкам присоединялся Алистер, вспоминая лихие деньки в монастыре, не иначе. И ведь даже где-то добротным щитом разжился, расслабившись в родных стенах.

В это же время, когда беготня вокруг трагедии пыталась улечься с минимальными потерями, наша компания успела не только отдохнуть с запасом, но и разобраться с Зевраном. Не кардинально, попрошу заметить, а всего-то выяснить, что он такое и как себя с ним вести. Эльф действительно оказался довольно компанейским, пускай и Лелиана следить за ним не перестала, что я прекрасно понимала, потому как разделяла её опасения касательно намерений Антиванского Во́рона и тоже держала его в поле зрения. Оба разбойника особенно подозрительно смотрели друг на друга в силу своих специализаций и обучения, по очереди шпионя кто за кем. Наши даже успели устроить ставки, кто кого первым заметит, где это будет и подерутся ли они вновь. Не мог нарадоваться на харизматичного эльфа — что не неожиданно, но карикатурно причудливо — Эдукан. Пара бутылок откопанного в подвалах замка вина — и Зевран с Дюраном в два голоса шутят про «хрустальные» лодыжки Нерии и мою «наверняка железную» грудь. Глаза я не закатывала только потому, что успела даже привыкнуть к средневековью с его грубыми нравами.

И не то чтобы это что-то хорошее.

Утро в тот день, когда эрл Эамон наконец смог встать на ноги и лично спуститься в тронный зал, началось с мороза и солнца. Ночью температура опустилась до первого нуля, от чего на небе особенно ярко сияли звёзды. За окном теперь стелился по траве иней, впрочем, быстро растаяв под выглянувшим из-за горизонта солнцем. Застала я перемену сезонов только благодаря своему режиму сна — ранние часы как раз провела во внутреннем дворе, заполняя блокнот новыми зарисовками, и к завтраку прямо на кухню пришла первая.

А примерно к девяти часам несколько доверенных рыцарей и нашу компанию собрали в тронном зале.

Всё то же помещение, но уже без пятен крови и следов борьбы встретило приятным теплом прогревшегося с утра очага в дальнем конце комнаты и бьющим через витражи солнцем. В полосках света мерцали частички пыли, окрашенные цветами стёклышек, и такие же блики отражались от доспехов рыцарей и наших мужчин.

Незнакомых лиц на собрании обнаружилось мало. Пара человек из личной охраны эрла, которых когда-то одурманило Желание, воины из армии Эамона, оставшиеся при замке, да человек на троне. По первому впечатлению это был старик. Он обладал бледной, чуть желтоватой после отравления кожей и сидел, полностью откинувшись на спинку. Взгляд выцветших глаз оставался внимательным, хотя и седые волосы и не менее седая борода обманчиво создавали образ глубокого старца. Разница между Теганом и Эамоном не столь большая, чтобы один из них казался древней развалиной, однако старший Геррин, пострадав от яда, походил на какого-то деда, но никак не на свой возраст и на фоне рыжего Тегана выглядел скорее его отцом, чем братом.

Это при десятилетнем-то сыне и относительно молодой супруге. Эрл Редклиффа пережил не самую лучшую часть его жизни, учитывая опыт многочисленных сражений ещё при Мэрике. В Тедасе что ни век, то трагедии, и я удивлена, как сама ещё не поседела.

Словом, собрание начали сходу, стоило убедиться, что все необходимые уши и лица присутствуют, а любопытные слуги выпровожены и не подслушивают у дверей. Как и полагается, сидел только эрл, все остальные же окружили возвышение, стоя в порядке близости к Эамону. Рядом с троном по левую руку расположился Теган, ниже на ступени стоял Алистер, у возвышения — сэр Перт и рыцари. Наша компания имела честь топтать ковёр прямо перед эрлом, и мы со Стэном наблюдали за лицами присутствующих, осматривая помещение поверх голов друзей.

И если Стэн как всегда бдел и готов был отразить несуществующую угрозу одним только суровым взглядом, я, упёршись глазами в точку ровно по центру орнамента над очагом, вела размышления. Что будет, если кто-либо узнает, что именно я настолько нагло всё решила за Серых Стражей, сговорившись с Логейном? Кудрявый гонец, к его счастью и здоровью, молчал, как рыба, ударенная об лёд, потому как его никто и не спрашивал. И это ни капли не странно, так как он не единственный гонец на всю королевскую армию, и он последний, кого решат допросить.

Вот когда подберутся близко к разгадке, тогда и можно сознаться.

Или нет, ха.

К моменту, когда обсуждение зашло об армии Эамона и её текущем местоположении, я совсем перестала слушать. Поняла только, что Логейн по праву регента увёл войско куда-то в сторону от Редклиффа, поэтому деревня и осталась без защиты. Взрослые дяди, власть имущие, сами разберутся, что куда отсылать, кого наказывать и сколько единиц куда передислоцировать, я в этом понимала ровно ничего, — интересовало меня другое. Конкретно — наши дальнейшие планы. Как только разговор свернул на поход и помощь в передвижении по стране, я уставилась на Алистера немигающим взглядом. Естественно, это не могло остаться незамеченным, и Сырный Король тут же повернулся ко мне, привлекая внимание эрла.

— К слову о походе, — Алистер дождался, когда ему будет дозволено говорить, и продолжил, подозвав меня ближе. — С самого начала за провиант у нас отвечала Шайра и список необходимых ресурсов составила именно она. Пункты же не содержат ничего сверх меры, милорд?

Эамон блёклым, но цепким взглядом изучил меня с рогов до сапог и медленно, можно даже сказать, величественно обозначил слабый приветственный кивок. Я как-то инстинктивно выпрямилась, чувствуя настоящую власть и покровительство эрла Редклиффа лишь в одном движении, и коротко поклонилась в ответ, соблюдая хоть какие-то приличия. Вот это аура правителя — мальчишка Кайлан и рядом не стоял! Эрла Эамона любили, уважали и считались с его мнением на Собрании Земель, очевидно, не за красивые речи.

Осталось чуть-чуть додрессировать Алистера, и результат будет не менее впечатляющим. Когда наш командир становился серьёзным, его действительно хотелось слушать и идти за ним куда угодно… Меньше бы придуривался — и цены бы ему, балбесу нашему, не было.

В общем. Список озвученных мной ресурсов действительно не содержал в себе ничего сверхъестественного, и Эамон, получается, теперь лично спонсировал наш поход. А это значит — что? Это значит, что мы наконец-то заживём по-человечески! Тёплая и обычная одежда — по размеру! — броня, оружие, лошади, телега, палатки и многое другое — Героев Редклиффа снабдили всем необходимым с невиданным доселе энтузиазмом, потому как даже после разорения эрл не бедствовал и быстро поднимал деревню с колен, готовясь к Пятому Мору.

Да, верно. Эамон всё-таки присвоил компании величественные титулы, торжественно объявив новые звания Серых Стражей в присутствии не только рыцарей, но и болтливых слуг, которые разнесли слухи до самой деревни. Вот только от подобного титула Героя внутри меня что-то противно завозилось, сопротивляясь всеми силами, и хотелось отойти к стенке и не мешать Серым Стражам работать, потому как… Ну…

Какой из меня Герой?

Неправильно обученный сэрабаз, ничего не понимающая в магии чародейка и вообще-то попаданка, которая за спинами настоящих Героев провернула авантюру, разоблачение которой стоило доверия всей «пати». Я кто угодно, но не Героиня.

Меня тут вообще быть не должно.

Всё ещё ужасно странное ощущение.

К концу собрания, когда Эамон грозился уже лично ехать в Денерим и набить Логейну морду за попытку его убить — всего лишь временно вывести из Игры, но кто бы меня спросил, — я окончательно потеряла интерес к окружению и просто ждала окончания жаркого обсуждения, кто и что Логейну открутит. В итоге сошлись на публичной казни на Собрании Земель и приступили к сборам в поход. Первая точка назначения: башня Круга магов на озере Каленхад. Вместе с рыцарями Эамона, которые остались в замке на всякий случай и помогали Стражам защищать деревню, отряд существенно пополнился и представлял собой теперь небольшую армию, учитывая, насколько хорошо пара десятков человек разносила мертвецов. Кораблей у эрла хватало — в бухте под скалой находился огромный грот с подземной пристанью, поэтому за день мы всей оравой доберёмся вплавь до Круга без проблем.

Часть рыцарей отправили сразу в сторону Орзаммара и Бресилиана, дабы разбить лагеря и занять местности для Серых Стражей, а в Денерим послали того самого кудрявого гонца с забавным именем Хэбби, приписавшегося к Серым Стражам, будто с нами и был. Послание на этот раз было от эрла Эамона, поскольку Стражи до сих пор не отошли от первого письма. Если в двух словах, то эрл призывал Логейна к ответственности за отравление самого Эамона и последующие последствия из-за того, что «его (Логейна) маг вдобавок навлёк на их деревню демона и сотни мертвецов». Разумеется, одержимость Коннора даже не обсуждалась, потому как раз уж решили валить все грехи на Логейна, так и нечего мелочиться с обвинениями насчёт последствий его каверз.

Казалось бы, собрание, растянувшееся на четыре часа и закончившееся после обеда словами Эамона об Алистере на троне, должно было как-то всех напрячь и настроить на серьёзный лад, однако атмосфера в компании совсем не изменилась. Алистер уже понял, что бежать от себя не выйдет, и теперь с удовольствием проводил время в кругу приёмной семьи. Даже Коннор, по сути, ещё совсем ребёнок, не понимающий, что вообще произошло, возился с игрушечным медведем во внутреннем дворе, наблюдая за тренировками рыцарей с нашими мужчинами. Женщины же тщательно отбирали одежду в поход, подшивая карманы и ремни на зимние куртки и плащи, но мне досталась работа потяжелее.

Транспорт нам выделили отменный — те самые лучшие скакуны во всех Внутренних Землях с фермы объездчика Деннета! Его имя обрело известность даже в Вал Руайо — настолько хороши его лошади. Сильные, быстрые и ухоженные животные прибыли в Редклифф уже через несколько часов, и вместе со старым рабочим в конюшне замка, которому не хватало рук, я и постигала, что такое эти ваши лошади и как их седлать.

Так уж вышло, что со своим офисным образом жизни мне удалось лишь раз посидеть на спине коня, и это было просто ужасно. Я была тогда ребёнком с морской болезнью, которая с возрастом пропала, и в тот момент верховая езда вызывала у меня только желание обнять покрепче белого фаянсового друга и не отпускать до следующего утра. Поэтому сейчас я смотрела на вытянутую морду животного с некоторым сомнением, поглаживая бархатную шею и стараясь привыкнуть к непривычному запаху. Не розы и фиалки, но, надо сказать, моровые твари воняли ещё хуже, так что вполне терпимо.

Конюх достаточно долго объяснял и показывал, что куда вешать и застёгивать, как управлять лошадью и чего с ней делать нельзя. Сразу, конечно же, не получилось ни сбрую накинуть, ни взобраться на животину — для человеческого седла мои размеры оказались, кхм, маловаты.

А потом конюх вдруг воскликнул, просветлев лицом от пришедшей ему в голову идеи, и привёл из дальней части конюшни… серо-пегое чудо генетики.

Кажется, такие лошади назывались английскими тяжеловозами — настоящий гигант среди своих сородичей — однако я не знала, являлась ли порода передо мной именно тяговым животным. Лошадь имела более крепкие и широкие пропорции тела, огромные копыта, покрытые пушистыми «гольфами», которые были не менее объёмными, чем заплетённая в толстые косы грива, и почти равнялась со мной по росту в холке, очевидно, являясь ездовой лошадью. Вот только объезжена она не так, как остальные кони, потому как использовали её для работы, а не в качестве транспорта. Попону на своей спине и плотное одеяло, закреплённое ремнём, животное восприняло с недоумением и заволновалось, цокнув тяжёлой подковой по каменному настилу.

— Какая большая девочка.

Не знаю, почему, но в это прекрасное создание я буквально влюбилась с первого взгляда, и руки сами потянулись к огромной морде. Заслышав меня, лошадь притихла и запрядала ушами, принявшись обнюхивать мои пальцы, а конюх, спохватившись, впихнул мне завалявшееся яблоко. Угощение оказалось сметено тёплыми губами животинки в тот же момент, и я смогла погладить эту необыкновенную красавицу, ощущая силу в мышцах необычной породы.

— Да вы созданы друг для друга! — умилялся конюх, глядя на нас с счастливой, почти беззубой улыбкой под густыми седыми усами. — У неё нет имени, так что выбор за вами, сударыня.

Как это — у прекрасной скотины, которая, я клянусь, может задавить целого гарлока — нет имени?!

«Возмутительно!» — хотела бы я сказать, да только с языка сорвалось совсем другое даже быстрее, чем в голове успела оформиться полная мысль о том, насколько мы с лошадью похожи. Сэрабаз тоже в каком-то роде скотина без имени, способная на многие вещи…

— Ревасса,⁽¹⁾ — без малейших раздумий произнесла я, глядя в голубые глаза фыркающей под поглаживаниями животины. — Будем друзьями, Ревасса?

Лошадь ткнулась горячим носом мне в ладонь и, позволив на себя взобраться, послушно замерла, изредка покачиваясь, будто примеряясь к весу на спине и вспоминая, каково это, когда на тебе сидят. Не драколиск, конечно, но попробуй найди такую диковинку в Ферелдене, когда они распространены в Тевинтере. Столь здоровая лошадь тоже заслуживала уважения своей мощи! Конюх вообще чуть на месте от радости не умер, судя по его восторженному «хо-хо-хо!» из-под усов, что сумел найти хозяина скучающей в замковой конюшне лошадке.

Что ж, вот с таким-то транспортом можно и в поход.

Примечания:

А ещё я тут нарисовала Шайру, так что зацените, какая она красотка

https://vk.com/wall-53186106_15717

1) эльфийский revas — свобода

Вернуться к тексту