Ataashi (гет)

Гниющий смрад порождений повис над полем боя и вызывал мерзкую тошноту. Лязг оружия и рычание тварей скрипучим скрежетом царапали слух, от чего виски и уши пробивало резкой болью. Плечи и спину то и дело сводило судорогами, а из-за маски дышать становилось всё тяжелее. Движения огра через узкие прорези железа я замечала лишь по тёмным пятнам его туши на фоне горящих в темноте останков порождений.

С рёвом и дрожью земли от каждого шага огромный монстр вновь взял разбег. Неотвратимо и стремительно. Его кулаки с острейшими когтями с грохотом взрыли землю, подняв облако пыли и взметнув камни, однако я, уже запомнив принцип, без труда отпрыгнула подальше, чуть не поскользнувшись на мягкой от красной и чёрной крови почве. Кроме громилы, ни одно порождение на меня не нацелилось, поэтому отслеживать передвижение твари проблем не составляло. Слишком большой и неповоротливый, чтобы представлять хоть какую-то угрозу один на один.

Единственный и существенный минус: сделать я не могла буквально ничего. Барьер поддерживался инстинктивно, отражая шальные стрелы гарлоков, и за его стабильность я не переживала. Взрыв разума слишком близко подошедшим генлокам хорошенько поджаривал мозг, поэтому о защите можно даже не думать.

Вот только толстые цепи, намертво сковавшие руки за спиной, колдовать толком не позволяли. Арварад⁽¹⁾ мёртв, ослабить натяжение, чтобы увеличить мою подвижность, некому. Для более существенных заклинаний нужны жесты и хотя бы какое-то движение, но действовать без посторонней помощи я попросту не могла.

И что здесь может быть, блять, не так?!

Голова кристально ясно осознавала весь творящийся ужас. Сюрреализм напрочь разбивался о тупую боль в плечах и спине — происходящее однозначно являлось непримиримой действительностью. Тело понимало, что делало, когда как мозг всё ещё пытался осознать реальность, но все попытки пресекались кипящим вокруг боем.

Все возможные шансы поступить так, как привыкла, а не как вели меня рефлексы, проваливались под давлением чёртовых цепей, висящих на мне неподъёмным грузом.

Хреновы кунари с их хре́новыми правилами Кун, капающими на мозги!

Единственный выживший, что мог мне подсобить, сейчас был немного занят — кромсал на куски гарлоков и генлоков в метрах от дороги. Держась на последнем издыхании и кунарийском упрямстве, воин размахивал огромным двуручным мечом, рубя тварей, и, иногда не успевая закончить один манёвр, уворачивался от лучников, прикрываясь широким лезвием оружия. Если огр хотя бы на несколько моментов переведёт своё внимание с меня на вояку, то скрытый от посторонних глаз бой, развернувшийся у озёрной пристани близ Имперского тракта, окончится плачевно и очень быстро.

А второй раз умирать и проверять свою удачу я не желала.

Оборвав мои размышления оглушающим рокотом, здоровенная тварь, помотав рогатой башкой от предыдущей атаки и проломив с корнями несколько деревьев, вновь вернулась с обочины на тропу, вынырнув из темноты на свет огня. Наклонившись, монстр выставил огромные рога вперёд, и искажённая в оскале морда, из которой сочилась смольная, осквернённая слюна, посмотрела прямо на меня. Чёрные точки глаз отражали ничего, кроме Бездны, ярости и жажды убийства.

От зрелища направляющейся в мою сторону твари, ни капли не уставшей и полной желания разрушать и убивать, что-то вдруг щёлкнуло в моей голове, отозвавшись уколом нервного страха под рёбрами. В миг замёрзли кончики пальцев, а живот скрутило от возможной перспективы, но… У огра было то, чего не было у меня, — силы. Дурной силы кулаков, способных ломать камни и рвать тела на куски. Аж завидно стало. Так почему бы и не попробовать?

Другого плана у меня вовсе не имелось. Ни одно базовое заклинание не пробьёт огра, пока у меня скованы руки. Нужна мощь, которая всё это время запиралась и не имела выхода.

Значит, нужно избавиться от цепей с чужой помощью.

Со стороны кунари донёсся болезненный рык, и я мельком кинула взгляд в его сторону. Воин упал на одно колено, очевидно, подняться более не способный. Его меч отлетел куда-то в темноту сразу, как только генлок закончил замах ятаганом. Тварь, правда, подохла в тот же миг, стоило рукам воина свернуть ей шею в ближнем бою. На том и закончили.

Не было ни одного места на теле кунари, где не сочилась бы кровь, а крепкие доспехи из алого металла погнулись, наверняка причиняя жуткую боль сломанным костям. Именно это и послужило для меня сигналом к действию. Либо сейчас у меня всё получится, либо меня, а затем воина раздавит многотонной махиной, как легковушку паровозом, и сражение можно считать проигранным. С летальным исходом.

Впрочем, другого выхода я не видела.

Дальнейшее происходило словно в замедленном действии — настолько я сосредоточилась на каждом шаге моего рискового плана. Земля задрожала, когда огр наконец приблизился. Его глубокая тень совсем скрыла меня от света горящих останков, а смрад разложения из клыкастой пасти тут же забил лёгкие, сбивая дыхание. Тяжеленный кулак и острейшие рога двигались по уже выученной мной траектории — за весь бой тварь ни разу не изменила своим привычкам, что лишь сыграло мне на руку.

Когда кулаки почти сомкнулись в точке удара, я, рискуя остаться как минимум без рук, развернулась спиной, защищая кожу самым толстым каменным доспехом, на какой с остатками энергии была способна.

Пан или пропал.

Миг.

Рывок.

Треск железа — и падение вслед за цепями с тревожащим нервы ужасным рычанием над головой.

Но когда плечи расправились, более не утяжелённые лишними килограммами, когда сведённые лопатки со стоном мышц встали на место, залечиваясь прямо на ходу, я перекатом отдалилась от огра, почти вспорхнув на ноги от переполняющей тело лёгкости. Всё нутро будто готово было извергнуть взрыв, подобный сверхновой, и я позволила дикому, укрощённому потенциалу, что годами сдерживался идиотскими заветами Кун, выплеснуться.

И разорвала огра на две части кулаками из Тени, не замешкавшись ни на секунду абсурдностью самого факта существования у меня магии.

Больше сил радоваться у меня не осталось, и всё, на что хватило воли, это порвать когтями нити, стягивающие сухие губы, да сдёрнуть к ёбанной матери маску. Кусок железа с узкими прорезями для глаз тут же полетел куда-то в темноту обочины, на прощание блеснув писанием Кослуна, начерченным на внутренней стороне. Потное лицо наконец обдул ветер, всё ещё воняющий горящей плотью и разложением, запутался в нечёсаном пучке волос и уронил меня очередным потоком на землю, вынудив сесть прямо на дорогу в обломки цепей.

Всё.

Бой закончился.

Хоть вся орда Мора сейчас придёт, больше шевелиться я не собиралась. Уже хватило впечатлений выше крыши. Спасибо и на том, что жива осталась!

В конце концов, не каждый день умудряешься умереть в авиакатастрофе в одном мире и неожиданно открыть глаза совершенно живой в другом. Казалось бы: только-только самолёт жутко тряхнуло, а в иллюминаторе рванул двигатель — и вот уже я в гуще боя рывком в Тень ухожу в сторону от гигантского осквернённого коссита.

Да, оказалась я не абы где, а в игре «Век Дракона». И не абы в ком, а в сэрабазе посреди битвы с порождениями тьмы.

Я бы поняла перерождение после смерти, — а я уверена, что померла, ибо полные баки топлива бахают очень и очень хорошо, — прямо чтобы с потерей памяти или хотя бы начать жизнь как младенец. Так нет. Вот тебе промытые Кун чужие мозги, вот тебе магия, вот арварад с поводком, чтобы не дёргалась, и целый отряд моровых тварей в подарок, почти поделивших делегацию кунари на ноль. Чтобы разобраться в происходящем, мне и знания в неродной голове не понадобились, хотя заклинания это, несомненно, вещь очень полезная, — мне, магу-то теперь, тем более.

Так уж вышло, что в свои далёкие подростковые годы серия игр про героев в мире меча и магии надолго меня увлекла, и несколько сотен страниц справочника трилогии прочно отпечатались в сознании даже спустя школу, колледж и пару смен профессий, позволяя мечтать в перерывах между борьбой за зарплату. Вот только, на секундочку, это было пятнадцать лет назад! Мне, тридцатилетней бабе, архитектору, мать его, даром не всрались эти ваши попадания! Верните где взяли и дайте помереть спокойно!

Полагаю, именно из-за гнева на шутки мироздания, а не из-за страха я вполне себе осознавала, что произошло. Никаких истерик, лишь всепоглощающее раздражение и бессильная злость. План, как избавиться от цепей, смог родиться именно из-за того, что голова соображала здраво и не позволяла телу дрожать в страхе.

Чего уж там, и не из такого дерьма вылезала. Бурная молодость, стоило покинуть родном дом, преподнесла столько сюрпризов, что только успевай прикуривать. В другой мир, конечно, попадать не доводилось — и слава этому здешнему Создателю или кто тут из богов ещё жив, — но уверена, что и сейчас смогу выкрутиться. А иначе не дожила бы до своих годков-то.

Однако я категорически была против своего нынешнего положения. Положения в отряде кунари. Отряд, мать его, посланный для исследования признаков зарождения Мора Ферелдене. Отряд Стэна!

К слову, о Стэне.

Еле подняв голову от колен, в которые я упиралась лбом всё то время, пока дремала и переводила дыхание, отыскала взглядом вроде как живого вояку. Тот лежал в луже крови у обочины, глядя в небо мутными глазами, изредка моргал, дышал тяжело и медленно, почти не тревожа грудную клетку, и в принципе выглядел как чело… кунари, готовый умереть в любой момент. Вот только столь крепкие создания, в чьей крови намешана истинно драконья живучесть, просто так не умирают. Арварад пал только после стрелы в голову, остальные же снаряды, засевшие то в сердце, то в лёгких, сражаться и управлять ещё-не-мной ему не мешали. Карасады⁽²⁾ померли первыми, но они умудрились перебить каждый по десятку тварей за раз, что даже я готова отдать им посмертную честь. Про стэна⁽³⁾ — или Стэна, тут уже не разберёшь, где кончается его должность и начинается имя, — и говорить нечего. Оставшихся два десятка порождений он держал в одиночку, пока я гоняла огра туда-сюда, хоть как-то облегчая ему работу.

И подойти-то проверить не хотелось, если честно. Себе же дороже.

Как гласит Кун: «сэрабаз без своего арварада подлежит немедленной казни в целях профилактики одержимости». А мой-то арварад того-с. Земля Ферелдена ему пухом. Поэтому вот такой — без цепей, без маски и без нитей в губах, — подходить к кунари это, откровенно говоря, самоубийственная затея.

Другое дело, что Стэн подняться из-за тяжёлых ран не сможет. У меня ничего серьёзного, уже всё залечилось — спасибо магии, — только усталость осталась. Значит, можно рискнуть и попробовать поговорить. Ну, или просто сбегу, потому что где я, а где полумёртвый кунари.

Мир не рухнет, если Стэн умрёт, но я хоть и не имела наклонностей к нанесению добра и причинению справедливости, всё равно не собиралась бросать способного, по сути, кунари, возможного Аришока и в целом полезного воина посреди нигде. Может, я и эгоистка, но намеренно причинять вред невиновному? Я же не садист и не киношный злодей, который злой просто потому что.

И другой мир не означал, что могу творить, что вздумается.

Так что пришлось через ноющие мышцы подняться на слабые ноги и подойти к потенциальному компаньону Героя Ферелдена. Как же бредово звучит, честное слово.

— Жив? — хрипло вырвалось у меня… на кунлате. Логично.

Лишь привычка предыдущей владелицы тела мычать под нос Писание и ворочать языком спасла от полной потери речи, пускай и дикция изрядно хромала.

Впрочем, Стэн мне не ответил. Нет, он не умер, к счастью, а просто отключился. При таком количестве ран и колоссальной потере крови это неудивительно. Удивительно то, как он ещё жив? И как он не заразился Скверной? Я вот каждой царапины боялась!

Что ж, лечить — значит лечить. Меч, главное, подобрать нужно, а то бедные кунари истерики устраивают, если теряют своё оружие. Прям, до смерти. Не своей.

Пора заняться делом, может, и голова пухнуть перестанет.

Так я и принялась за сбор вещей с мёртвых сородичей, изучая новое вместилище с недоумением и изрядной каплей растерянности. Одновременно знакомая мозгу и незнакомая моим привычкам высоченная туша с тяжёлыми рогами, загнутыми назад, слушалась на удивление хорошо. Два метра с копейками взамен моему метру семидесяти. Лет тридцать точно, может, чуть больше, как и мне было. Хм. Комфортно. Рёбра под коротким лифом-кофтой хоть и видны по причине «сэрабаз — опасно, лишний раз не кормить», однако мышцы на руках и прессе имелись и весьма внушительные — столько-то железа и цепей на себе таскать. Кожа относительно светлая, чутка сероватая. Волосы, как у большинства кунари, белые. Разве что оттенок, например, у дредов Стэна тёплый, а у моих патл холодный.

Отвернувшись от утыканного стрелами арварада, с интересом осмотрела выжившего кунари.

Не похож сам Стэн на себя игрового, стоит отметить. Скорее, с концептов. Рогов у него действительно не имелось, лишь жёсткая кожа у линии роста волос. Светлая аккуратная бородка, вполне себе приятные черты смуглого лица, пускай и довольно грубые из-за принадлежности к кунари. Шкаф четыре на четыре, так сказать.

О себе же самой узнать ещё что-то я не могла. Ни тебе клишированного зеркала, ни начищенной железки, ни стоячей воды, — глубинно-мрачное во тьме ночи озеро волновалось от ветра только так, и даже к берегу было не подойти. Причина отсутствия у меня столь важных знаний — собственного лица — проста: безымянная сэрабаз проходила в маске слишком долго, и в искажённой дрессировкой памяти внешность не отложилась.

Ох, ладно. Выжить бы, для начала, а там уже можно решать проблемы с самоидентификацией.

Итогом моей пешей прогулки по полю боя, восстановившей чутка поехавшее душевное равновесие, стали несколько фляг с водой, котомки с хлебом, овощами и фруктами и пара спальных мешков. Заодно сбросила остатки кандалов, включая «ошейник», и поменялась штанами с арварадом. Ему уже не к надобности, а у меня «магичная» юбка уже в печёнках сидела. Ну, неудобно же.

К моменту, когда я примеривалась, как же мне унести Стэна поглубже в лес с его-то тяжеленной мечом-шпалой за спиной, да с комплектом брони в поклаже, снятой с более-менее не помятого карасада, со стороны пристани послышался грохот доспехов. Я бы даже сказала «консервных банок» — настолько громко и несуразно бряцали железные детали друг об друга. Вскоре из-за пригорка показалось пятеро закованных в глухие латы воинов. Один из них нёс фонарь, и в его скудном свете я углядела на нагрудниках направленный остриём вниз меч, от которого справа и слева отходило по четыре стилизованных языка пламени.

Храмовники. Местные рыцари в сияющих доспехах, охраняющие Тедас от страшной и ужасной магии. Держат магов с малых лет в Круге — здании, всегда похожем на тюрьму, в котором маги учатся контролировать свои способности. В какой-то момент сознание мага погружают в Тень насильно, и если он сможет одолеть вызванного демона, не поведясь на всяческие обещания и дары, то Истязание — испытание, определяющее степень самоконтроля, — он прошёл. Если же нет — храмовники убивают вселившегося в мага демона. Следовательно, и самого мага. Можно, конечно, не проходить Истязание и попросить об Усмирении — полное отделение от Тени, — но тогда человек теряет всякие чувства и силу воли. Грубо говоря, мозг работает, логические цепочки тоже, однако инициатива на минимуме, а души и вовсе нет. Дух навсегда теряется в Тени, отрезанный от вместилища.

Или нет.

Ту же процедуру проходили Искатели — храмовники с привилегиями и более развитыми способностями. Им не нужен лириум, и для этих самых способностей их держат несколько месяцев — лет? — усмирёнными, а потом вызывают духа и тот, касаясь своей магией будущего Искателя, возвращает его душу обратно в тело, восстанавливая связь с Тенью.

Надо ли говорить, что Церковь держит процесс обратного усмирения под семью замка́ми? Надо же чем-то пугать магов, дабы те не рыпались.

Сраное средневековье с его сраной религией Создателя и распрями. Нашла же, куда попасть, угх.

По идее, храмовники могут учуять мага. Посоха у меня нет, Завеса здесь из-за смертей тонкая, но скоро восстановится сама собой. Так, может, не заметят?..

Приближались местные жители довольно медленно, я бы даже сказала осторожно, что вполне логично. Рогатая женщина, обвешанная сумками, чуть менее лёгкими, чем цепи, в принципе вызывала подозрение и опаску. А тут ещё и смердящие останки порождений, поделенный на два огр, горы трупов и море крови. Такое себе зрелище.

Чем ближе подкрадывались воины, тем громче я начала слышать бормотание людей за ведрообразными шлемами. Какой-то «Мейкер» и «блессинг оф Андрасте» дали мне утешительную информацию и решило парочку вопросов касательно моей, я полагаю, новой жизни.

Во-первых, сэрабаз, как уже выяснилось, знала кунлат. Это очень хорошо, потому что не знающий кунлат кунари — не васгот — это нонсенс.

Во-вторых, всеобщего — ферелденского — языка сэрабаз никогда не учила.

В-третьих, всеобщий оказался английским, а его учила и активно использовала в работе уже я. Почти без акцента — спасибо опыту и контрактам.

Лепота да и только.

Наконец, добравшись до нас, пятёрка храмовников остановилась и более-менее рассредоточилась по бывшему поля боя. Тут и там ещё догорали в полной темноте прохладной ночи останки тварей, которых сэрабаз ещё до меня хорошо так поджарила огненными шарами. Красная кровь, смешанная с чёрной, заражённой, хлюпала под сапогами, впрочем, как-то слишком быстро испаряясь. Особо впечатлительные вояки сразу отвернулись от двух половинок огра, на одной из которых осталась голова, торчащая из разорванного позвоночника, другие же, пользуясь светом от горящих останков, рассматривали монстров и тела кунари. Радужная атмосфера позитива и прекрасной безлунной ночи.

— Создатель помилуй! Что здесь произошло? — пролепетал, полагаю, старший из них, стягивая шлем и, судя по небритой скривившейся от запашка физиономии, тут же жалея об этом.

Ничего выдающегося в его внешности не оказалось. Шатен, довольно бледен и невысок. Как и у каждого храмовника, имелся щит за спиной и меч на поясе. Оглядев человека с высоты и заметив, как тот вдруг вздрогнул, осознав между нами колоссальную разницу в росте, пожалела его и отошла, присев на ствол вывернутого огром дерева.

— Порождения тьмы, — кратко отозвалась я в лучших традициях кунари, радуясь, что во фразе особо губами двигать и не пришлось.⁽⁴⁾

Голос после целой фляги воды почти не хрипел, но ртом удавалось двигать с трудом — дикция у зашитых годами губ порядком хромала. Впрочем, люди вряд ли это заметили, перевпечатлённые расчленёнкой.

Ведь не каждый день на берегу озера Каленхад, почти рядом с пристанью, откуда курсируют лодки к башне Круга, происходит нападение моровых тварей на кунари.

1) «хозяин», поводырь «сэрабаза» — мага

Вернуться к тексту

2) ранг солдата

Вернуться к тексту

3) командир пехотного отряда

Вернуться к тексту

4) «dark spawns», грубо говоря, произносится «дарк спанс»

Вернуться к тексту

Утреннее солнце почти не грело, а от земли тянуло холодом. Морось оседала на коже тонкой ледяной плёнкой и, скапливаясь каплями росы, стекала за шиворот. Пахло прелым сеном, мокрой землёй и чем-то терпким. И не скажешь, что ранняя осень на дворе. Как раз урожай с полей вовсю собирали, и в деревнях даже без беженцев с юга царило особенное оживление, связанное с крестьянскими заботами. Судя по тому, что особой паники не наблюдалось, значит, Мору ещё только предстоит напугать пограничные с Дикими Землями Коркари поселения. Следовательно, войско короля Кайлана под Остагаром до сих пор собирается, готовясь к очередной, но решающей битве. Все живы и всё хорошо.

В таком случае, имелся ли смысл идти в крепость? Стоило ли предупредить короля и уберечь его и десяток тысяч людей от роковой ошибки?

Даже пытаться не буду, вот, честное слово.

Логейн в любом случае не поладит с Кайланом — потому что кое-кто бесстыдно переписывался с императрицей Селиной, — и гражданская война рано или поздно накроет Ферелден.

Причина ещё крылась и в самом Море. Если разбить Орду под Остагаром, то тогда Архидемон может скрыться на некоторое время, и предсказать его появление будет очень трудно. А там как раз гражданская война подоспеет, и пройтись катком по уже ослабленной стране у Архидемона получится проще простого.

Казалось бы, самый важный персонаж, способный повлиять на Ферелден, но нет — спасать Кайлана бесполезно.

Так что прости, король, но с твоей безумной тактикой и мечтаниями о «славных битвах как в легендах» Ферелден долго не проживёт и потянет за собой весь Тедас из-за единственной ошибки.

Такими мыслями я занимала свою голову всё то время, которое потратила на обустройство лагеря около озера. До деревни Редклифф ещё полдня пути, но я не видела смысла тащиться в будущий рассадник мертвецов с бессознательным Стэном на руках. Для начала, его бы подлатать и на ноги поставить. Раз уж никакие фермеры нас не нашли, то и канон от Стэна отстал. Меч, его верная Асала, вон — лежит рядышком со спальным мешком и кучей доспехов. Никаких мародёров, никаких убийств, никакого заключения кунари в клетку на площади Лотеринга.

Один факт — а как история одного чело… тьфу, кунари поменялась! Главное, чтобы эффектом бабочки не накрыло, а иначе хана канону. Когда знаешь будущее, выпутываться из него проще…

Наслаждаясь утренней тишиной и изредка вслушиваясь в людские шумы, что доносил до стоянки ветер с Имперского тракта за пролеском, я развела костёр в ямке на песке. Разложила спальные мешки и провиант, натянула тент меж трёх деревьев, и ещё раз поблагодарила храмовников за их беспечность. Вояки от вида большой женщины-чужеземки посреди трупов порождений тьмы настолько растерялись, что так и не догадались, что я маг. Даже не знаю, что их сбило с толку больше: присутствие кунари или моровых тварей?

Но и после установки лагеря бездельничать и предаваться мыслям о тайнах мироздания не приходилось. До самого заката я куском от своей юбки протирала Стэна от крови — чёрной, осквернённой, и его собственной, красной. Сильное двухметровое тело мужчины, конечно, восхищало… Однако вечно одинокой и придирчивой мне казалось слишком широким. Это, правда, не мешало обводить тряпкой мышцы, чисто по-женски балдея от короткого мига вседозволенности.

В зону пояса, естественно, не полезла. Наглость — второе счастье, но границы есть границы. Да и чего я там не видела?

После водных процедур я перетащила кунари на чистый спальный мешок, а тот сразу сожгла. Грязную воду же благоразумно не выжимала в озеро, а огненным заклинанием испаряла с тряпки. Почему-то скверна исчезала в никуда, превращаясь в самый обычный пепел при высыхании.

Субстанция, я полагаю, без живого организма или источника магии долго не существовала. Вроде и хорошо, что можно её уничтожить навсегда, однако, покуда имелся где-то в безграничном Тедасе хотя бы один осквернённый магистр, дракон или красный лириум, с Мором покончить не получится.

Нда, это определённо не то, о чём я хотела бы думать на ночь глядя.

В хаосе лагерного быта не забывала я и упражняться с произношением слов, чтобы долго бездействующие язык и губы вернули свою подвижность. Параллельно поддерживая заклинание исцеления над Стэном, проговаривала руны и думала, думала, думала.

Магия, так-то, тоже прилично сил забирала, поэтому в текущих условиях запасы еды на двух кунари можно смело умножать ещё на два. А мне ещё и вес набрать надо, так что на все три.

Не-не-не, подумать только: магия! Руны! Кунари!

Прорвалась-таки мысль через заслон моего лютого негодования. Сама себе поражалась, как я вообще держалась и даже не думала раскиснуть? Всё понимаю: закалённый характер и опыт выживания на самом дне бедности. Но магические бои с тварями Мора? Попадание в рогатую женщину после смерти? Полагаю, мистика — не криминал, вот и недостаточно испугалась. А вот предстоящая война с богом-драконом во главе… Угх.

Стэн, вдруг дёрнувшись, захрипел, сделав слишком глубокий вдох. Это привлекло моё внимание, и я сместила фокус заклинания, магическим «рентгеном» проверяя, что не так. Ага. Сломанные рёбра, ещё не до конца мною залеченные, приносили боль. Выровняв дыхание кунари, оценила свою работу, устало выдыхая. Подлатала я его очень даже хорошо, пускай магия дико требовала хотя бы глотка лириума для стабильной работы. Сэрабазов запрещено поить волшебным минералом, но хотелось его где-то на подсознательном уровне просто неимоверно! Впрочем, с передышками исцеление тоже работало. Дольше, менее эффективно, но выбора-то у меня не было.

Стэн, вновь вдохнув вне цикла сна, дёрнул рукой.

— Командир, ты в сознании? — слегка невнятно протянула я на кунлате, садясь на колени.

Осторожная «распевка» и упражнения с губами дали свои плоды почти сразу. Приходилось насильно напрягать мышцы и следить за положением языка, произнося буквы и слова, будто у логопеда на приёме, однако результат радовал. Сэрабазу рот зашили плюс-минус двадцать лет назад, но упорства (или упрямства?) мне хватало.

Ещё в момент первого звука по лицу стэна пробежала хмурая волна. Несколько раз поджались уголки рта, дёрнулись густые светлые брови. Веки наконец дрогнули, и кунари открыл глаза. Ярко-лиловые, почти ядовитые даже в скудном свете слабенького светляка, они очень внимательно изучили меня. Зрачки опасно сузились, когда командир заметил верх лёгкого доспеха сэрабаза и отсутствие у меня цепей и маски.

Барьер чисто на всякий случай я уже на себя накинула.

— К завтрашнему утру раны закроются полностью. — Сжатый кулак с разбитыми костяшками был стойко проигнорирован, а контраргументом с кончиков моих пальцев готов был сорваться паралич. — Когда встанешь на ноги, тогда и будешь решать, что делать дальше. Поспи, — удерживая зрительный контакт, надавила я на здравомыслие мужчины.

— Выжив-вшие? — всё же просипел стэн, еле разлепив пересохшие губы.

Оперативно протянув флягу с водой в дрожащую руку, лишь покачала головой в ответ. Печальнее было бы, если канонично выжил только Стэн. Моё незапланированное присутствие хоть как-то сгладило положение, но приятного всё равно мало. Стэн, считай, провалил миссию, так ещё сэрабаз освободился, а Мор уже на пятки наступал. Полный комплект неудачника-командира.

Вскоре силы совсем оставили кунари даже после столь короткого диалога, и сон сморил воина. Я тоже потратила последние крохи магии на исцеление и, потушив стандартный такой светляк и костёр, легла спать под соседнее дерево. Благоразумно оставив Стэна закутанным по самую шею в спальник, потому что я хочу всё же проснуться утром и желательно без меча в сердце.

Идиотская привычка с деревенского детства — вставать с первыми петухами — сыграла со мной злую шутку даже в другом мире. Мало того, что я целых полчаса пыталась понять, не сплю ли я, и не чудится ли мне лишний вес рогов на голове, из-за которых не то, что на бок, а даже на спину без валика из тряпья не лечь, так ещё и снилась какая-то лютая ху…

Я распахнула глаза и резко села, едва последняя мысль успела сформироваться.

Нет — попадание в кунари мне не приснилось. На кончиках когтистых пальцев весело запрыгали искорки, с рогов свисали спутанные пряди светлых волос, а лишние полметра роста очень даже ощущались. Да — во сне меня всё же где-то помотало, потому что я вдруг вспомнила каждую улочку реального Редклиффа, хотя знать об этом просто не могла, так как до него ещё день пути. Тогда как я?..

Точно. Тень.

Во сне сознание здешних обитателей, кроме иммунных к магии гномов, попадало в Тень. И та дичь, что я видела, это нихрена не дичь, а вполне себе реальное магическое пространство за так называемой Завесой — чтоб чихалось в Утенере одному лысому эльфу, — отражение реальности. В этом отражении я видела Редклифф, полный духов ничего не подозревающих жителей среди самых разнообразных деформаций зданий. Где крыши не было, где лестница в никуда, у кого-то вовсе дом над озером, и тыквы бегают по полям, а мельница парит на острове. Но название лавочек, вспышки диалогов людей то тут, то там позволяли понимать, где я находилась.

Вот только то, как я бродила среди улочек, заглядывая в окна и проходя сквозь стены, немного волновало. Я же не сомниари. Откуда бы мне знать, как это вообще делается? Однако в первую мою ночь в этом странном мире данный моментик никак меня не встревожил. Просто взяла и пошла, будто ещё не спала, а вполне себе бодрствовала, пускай и вышло без прямого намерения.

Думать о том, что в теле сэрабаза, по сути своей, сейчас тусуется дух женщины из другого мира, не хотелось.

Не-не-не.

Нет такого.

Демонов, кстати, не встречала, как бы не старалась вспомнить, хотя один-то точно вскоре появится. Возможно дело в том, что я истратила слишком много сил и стала им неинтересной? Искажённые духи любят сильных магов, а себя таковой я бы не назвала. После вспышки магии в бою с порождениями, а затем и длительного исцеления мне в принципе поплохело. Будто голод, но энергетический.

Эх, магия.

Хорошенько размяв фантомно ноющие после цепей плечи, закинула в вновь пустой желудок вяленого мяса, посетовав на прожорливость, и вышла к берегу. Небо светлело лазурью и лимоном над озером Каленхад, а солнце еле прогревало остывшую за ночь землю и блестело радугой в капельках росы. Где-то над башней Круга вились и кричали чайки, загадочно бултыхалось нечто в глубокой воде, откормленное зельями, выливаемыми в воду, да стрекотали насекомые в высокой траве.

А ещё было порядком так холодно. Свежесть утра взбодрила окончательно, пробежав мурашками по позвоночнику и стыдливо затронув грудь, вынудив меня одёрнуть тряпку-топ с матами и руганью на отсутствие современного бюстгальтера.

В такой-то дубак мне и предстояло умыться.

Спустившись к спокойной воде, сбросила изгвазданные сапоги и, убедившись, что не так уж холодно для закалённого тела кунари, разделась полностью, прошлёпав босиком по жёсткому песку. Кое-как я оттёрла от тела и бороздок рогов грязь, ёжась от малейшего дуновения ветра, да выстирала одежду, тут же её высушив магией. Удобно.

Вернулась к костру я уже чистенькая, вычёсывая пальцами и заплетая в толстую косу неухоженные, неприлично длинные волосы, не стриженные с два десятка лет. Замёрзшая, но наконец-то довольная и умиротворённая полной грудью вдохнула свежий воздух. Мозги на место встали и дискомфорта от чужого тела более не чувствовали.

На мою возню стэн проснулся мгновенно. Впрочем, подняться он так и не смог, укутанный на совесть, и с резким выдохом и ворчанием лёг обратно. Его рука выпуталась из спальника и потянулась к мечу в куче брони даже с болезненным тремором, однако я намеренно не стала далеко убирать снаряжение именно из-за соображений комфорта и безопасности для самого Стэна. Это у меня даже копья нет, чтобы хоть с чем-то колдовать, однако вот она — магия. Голыми руками огра порвала, потому что сэрабазов так и учат.

Маг опасен даже безоружным, а маг-кунари опасен вдвойне.

Ничего-ничего. Сейчас «босса» накормлю, исцелю, и настроение у него улучшится. По крайней мере, я на это надеялась.

На завтрак командиру пошли фрукты и вяленое мясо. Не слишком богато, однако солдатскими пайками кунари не забалуешь. Припасов и так осталось мало из-за моего обжорства, и я уже запланировала закупиться у крестьян чем только можно. Мешок картошки бы, мясца, молока, рыбки… М-м, аж снова есть захотелось.

Да только работа зовёт.

Пока кунари медленно жевал, приняв положение сидя только с моей помощью, я держала руку у его напряжённого плеча и поддерживала лечение, оставшись стоять над душой. Прогресс отслеживался в таком темпе весьма наглядно: после нескольких минут из пальцев мужчины ушла дрожь; к получасу стэн выпрямил спину; к концу часа последние раны затянулись полностью. Также я заметила, что заклинание вышло на порядок проще и мощнее по сравнению с вчерашним вечером. Сегодня восстановились какие-то внутренние резервы и физические силы, никакой усталости, концентрация лучше. В общем, здоровье я себе поправила хотя бы немного. Массу бы ещё набрать, конечно, а то выгляжу несуразно. Мышцы и кости, бр-р.

Ладно, сейчас важнее выяснить, что там надумал Стэн.

Суровый взгляд кунари прожигал ни в чём неповинную флягу в его руке, и я терпеливо ожидала, когда командир додумает свою важную мысль и вынесет вердикт. Лучи солнца пробивались через листву и дыры в тенте, и в таком обманчиво-мягком свете атмосфера, казалось бы, должна оставаться по-утреннему ленивой. Да только затылок жгло вниманием, и расслабиться не получалось. Всё это время в полной тишине я вычищала доспехи, привычно избавляясь от грязной воды. Взгляд Стэна, колкий и грозный, стабильно обращался к моим рукам, с которых огонь облизывал тряпку.

Страх магии и безумия в Кун врождённый. Тотальный контроль всего неподконтрольного и всё такое. Именно поэтому Стэн пристально наблюдал за тем, что и как я делала, наверняка считая, что без цепей сэрабаз тотчас должен стать одержимым.

Но я ведь буквально на своём горбу притащила его с поля боя, накормила и вылечила. Меч даже оставила рядом.

Не сбежала и не бросила.

Если этих аргументов ему будет мало, то клянусь, что привяжу его на площади Лотеринга, и пускай Герой Ферелдена сам с ним возится!

— Сэрабаз без арварада подлежит немедленной казни, — заученно монотонно процитировал Стэн на кунлате за моей спиной, что, впрочем, и ожидалось.

Более он не издал ни звука.

Дар и проклятье попаданца — судить заранее. Я знала, что Стэн на самом деле не настолько категоричен, при этом понимала, что на решение кунари влияет именно то, что я сэрабаз, а не тот же неведомый Страж-человек/эльф/гном. Перестав следовать Кун, беглец автоматически становился тал-васготом и преследовался по закону кунари.

Однако обстоятельства, приведшие к данному разговору, влияют на его итоги и влияют сильно.

Потому что нельзя просто так взять и убить своего спасителя, когда все условия соблюдены: меч при нём, и фермеров в зоне видимости не наблюдается. Так что…

— И это твоя благодарность? — медленно продолжила я на том же кунлате, невольно хмурясь, когда некоторые звуки в словах плохо проговаривались. — Это твоя честь и гордость воина Кун — наплевать на потраченное на тебя время и силы и убить невиновного?

Даже не поворачиваясь и продолжая чистить доспехи, я уловила движение. Это Стэн с тихим шарканьем по земле встал с места, абсолютно точно не собираясь отпускать меня живой. Ну, это мы ещё посмотрим.

— Магия опасна.

— Не опаснее меча в твоих руках.

Неспешно закончив своё занятие, я поднялась на ноги. Отряхнулась, поправила великоватые штаны и даже волосы заправила за рога, намотав более короткие пряди из чёлки на кончики. Вот настолько я уверена, что в пару предложений смогу переубедить стэна.

Как?

Конечно же поспорить с ним!

Кунари он любопытный, что в реалиях Тедаса уже само по себе необычно. Безвольных людей очевидно не любит, шутки не шутит, однако — подумать только! — любит печенье, цветы и котят. Издеваюсь? Нет.

Просто это — оставшееся «человеческое», не стёртое заветами Кун. До этого-то и надо достучаться.

— Без надзора арварада велик риск, что ты станешь одержимым или магом Крови, — шах.

— Не каждый отступник становится магом Крови, — мат.

Стэн свёл брови и озадаченно опустил поднятый в боевой стойке меч. Хороший знак. Продолжаем приседать на уши!

— Более того, использование магии Крови ухудшает связь с Тенью. — Да и для психики вредно, что заметно у большинства пользователей. Прости, Йован, но результат налицо. — Одержимость же есть последствие слабости разума. Неспособность противостоять соблазнам демонов. После гибели нашего отряда и обретения свободы ничего меня не гложет и больше ничего не нужно. Соблазнов попросту нет.

Стэн молчал и молчал долго. Решение вопреки правилам в принципе давалось нелегко и обычному человеку, поэтому я с пониманием отнеслась к тяжёлым и долгим раздумьям командира. Пускай и его решение практически ни на что не влияло, к слову. Если я захотела уйти, я это сделаю в любом случае. Стэн — не храмовник, магию не подавит. Достаточно его обездвижить, а там уже весь Тедас открыт для приключений на всякие интересные места.

В ожидании решения, отражавшегося на облике кунари разве что сжиманием и разжиманием кулака на рукояти меча, я бессовестно выпала в собственные мысли. Хорошо помогал справляться со стрессом анализ собственных действий. Например, моё плетение заклинания исцеления. Чисто по ощущениям выходило оно у меня неправильно. Куда-то магия растрачивалась зря, а раны залечивались неравномерно. Но что? Куда? Как? В душé искренне не еб… не знаю. Сэрабазов учили минимально, только попытки и опыты на себе могли помочь. Ну, или консультация сильного и умудрённого жизнью мага, что пожалел бы юродивого рогатого нелюдя.

Да где ж такого ещё найти?

Лучи солнца успели переползти на несколько метров, прежде чем Стэн отмер и наконец положил меч обратно в кучу доспехов. После чего он вовсе сел на спальник и принялся гипнотизировать мою переносицу, не моргая.

Ждал, когда я стану одержимой, что ли?

— Твой вердикт, командир? — всё же усмехнулась я, чувствуя, как болезненно треснули сухие губы, кольнув точками шрамов от нитей.

— Ты споришь и не подчиняешься. Но ты не безумна, — с сомнением добавил Стэн, нахмурившись ещё сильнее. Тень от его бровей упала на глаза, да только те были настолько яркими, что малейший свет всё равно отражался в необычной лиловой радужке. — Ты не кунари.

— Тал-васгот, кунари, — зеркально ему я присела напротив, — какая в сути разница? Я маг, и я хочу свободы и жизни. И то, и другое у меня уже есть.

— Что ты планируешь делать, если я тебя отпущу? — Стэн свёл густые светлые брови как-то особенно грозно в этот раз, и это очень сильно отразилось на его взгляде. Не то чтобы меня хоть что-то в новой жизни могло теперь впечатлить, но этот взгляд ничего хорошего за собой не нёс. — За тобой придётся выслать арварадов по правилам Кун.

— Высылай, если хочешь, — пожала я плечами, на что лицо Стэна забавно вытянулось и напрочь потеряло всю суровость. — Только позже, потому что сейчас важно совсем другое. Мы потеряли отряд, — посмотрела я на него глаза в глаза, изучая мрачневшее лицо вояки. — Миссия, считай, провалена. Пятый Мор дышит нам в затылок. Вопрос не в том, что буду делать я. А что будешь делать ты, если останешься совершенно один?

— Отправлюсь сражаться с Мором, дабы отомстить за павших кунари.

Молниеносный ответ Стэна, конечно, не поразил меня, однако поставил жирную точку в разногласиях и дал старт нашему партнёрству.

Честь, долг, месть. Стэном движил кодекс Кун, поэтому помочь Серым Стражам для него это плата за то, что он провалил миссию. Он мог вернуться к себе на Сегерон, да. Но ничего хорошего без какого-либо результата его там не ждало.

Канонный же путь открывал ему прямую дорогу к званию Аришока, где ему самое место.

Губы сами растянулись в улыбке, и только едва зажившие шрамы от ниток не позволили эмоции перерасти в довольную ухмылку.

— Тогда нам по пути.

Примечания:

Рога у гг не спилены, потому что в DA:I у мага кунари из «Чужака», у босса Саирата, рога имелись, да ещё и огромные. Лор сам себе противоречит иногда, так что придерживаюсь своих наблюдений.

Не поправляйте «стэн» и «Стэн». Первое — командир на кунлате, второе — имя. Стэна в детстве на Сегероне люди называли Стэнли. Совпало ли так или опять дыра в лоре, непонятно.

Небольшой, но решающий наши отношения конфликт со Стэном сошёл на нет с благоприятным исходом, поэтому планы оставались прежними. Для начала: дойти до Остагара, обустроиться там и, как по незнанию приказал стэн, помочь в войне с Мором. Переход по тракту, а затем по лесу до Остагара займёт у нас примерно пять дней пешего хода, если судить по здешним расстояниям в памяти сэрабаза. Дальше, исходя из результатов предстоящей битвы, мы либо присоединимся к выжившим, либо смело сбежим, дабы не огрести за компанию. А там уже можно наведаться к потенциальному Герою у Флемет с риском заработать паранойю из-за её внутренней сущности Митал.

Поэтому оставляем образовательную часть на будущее и занимаемся вещами приземлёнными.

Чутка распугав деревенских в Редклиффе и переполошив храмовников, следящих за безопасностью, мы посетили рынок на набережной, выложенной крупным булыжником. Поселение очень напоминало локации из третьей части игры, что было особенно заметно по расположению моста к замку и мельницы. Огромные лопасти неспешно крутились высоко над деревней, мерно поскрипывая, и этот звук сопровождал нас до тех пор, пока мы не вышли к шумному рынку.

Из-за беженцев, попрошаек и просто отчаявшихся крестьян на улицах оказалось очень многолюдно. Двух огромных нелюдей в таком рассаднике хаоса, конечно, обходили стороной и не приставали, но и помогать не спешили. Лавки приходилось искать самостоятельно, ориентируясь на мои недавние похождения по Тени, а торговаться после военного сбора дани у населения и вовсе оказалось невозможно.

С горем мы таки закупились на целый рюкзак провизии и раздобыли немного вещей для личного пользования: мелочи по типу расчёски, деревянной посуды и сменной одежды мужских размеров (потому что попробуй найти на девочку в два метра хоть что-нибудь!). А то совсем как дикари, чес слово.

Естественно, весь хлам несла я. Так Стэну проще следить за «диким сэрабазом», и у него под рукой всегда был меч в случае опасности, потому что поклажу пока скинешь — уже стрела в голову прилетит. Не то чтобы я была против. Как-то спокойнее, когда за спиной всегда находились нужные вещи и перекус.

В какой-то момент мимо пронеслась стайка детей, играющих в салки. За ними бежала собака самого обычного дворового вида, которой до размеров мабари было как от хомячка до панды. Человеческие дети школьного возраста звонко смеялись, пихаясь, иногда задевали нас и любопытно разглядывали, тыкая пальцами. Стэн на них внимания не обратил, а вот я невольно улыбнулась, и одна из девочек помахала мне руками.

Тут-то меня и настигло это странное чувство, что преследовало меня с момента попадания. Ощущения. Реальность это ведь далеко не игра. Кожи касались потоки ветра, в носу щекотал запах рыбы с пристани, а на языке осел слегка земляной вкус воды из деревенского колодца.

Жители Редклиффа не являлись просто декорациями, и их разговоры не повторялись как скрипты. С ними можно было поговорить, купить что-нибудь в лавке, обменяться взглядами и даже получить в спину испуганное «кунари?!» или злобное «скот рогатый».

Здесь не выдавали заданий или конкретного сюжета, но ныне моя цель — максимально облегчить борьбу Героя с разрозненностью рас ради объединения против всемирной угрозы. Избежать неприятных исходов. Помочь в бою.

И, возможно, стать ему другом.

— Ты остаёшься здесь, я иду в Остагар.

Не поняла?

Застыв с ложкой супа во рту, я ещё несколько секунд смотрела прямо, пытаясь осознать простую, казалось бы, фразу. На фоне шумел зал таверны Ллойда, а официантка Белла, рыжая красавица, плавно качая бёдрами, протискивалась между столиками, полными народа. На лице девушки, правда, восторга не наблюдалось, и особо дерзким посетителям она полотенцем шлёпала по рукам. Именно ей я и отсыпала щедрых чаевых, пока Стэн не видел, и Белла наконец-то улыбнулась, когда наткнулась на понимающую женщину.

Так, стоп. Правильно ли я сейчас расслышала командира? Точно?

— Есть какая-то причина, почему ты так решил? — с трудом проглотив, проговорила я медленно и неуверенно.

Подслушать нас, конечно, не могли, ведь говорили мы на кунлате, однако голос я всё равно не повышала. Да и не могла, потому что едва не потеряла дар речи от такого неожиданного завуалированного приказа.

В смысле, остаться?!

— Женщина не должна вмешиваться в бой, — Стэн знакомо нахмурил тяжёлые брови, упёршись в заветы, будто баран в ворота.

Естественно я знала, что женщины в Кун занимаются интеллектуальной деятельностью. Они воспитывают и «дрессируют» новых последователей, а то, что женщина оказалась сэрабазом, тут уж не повезло. Тем более, её вёл арварад, то есть, маг ничего не решала, лишь повиновалась.

Какая жалость, что с аргументами я не согласна в любом случае.

— Нет, — легко выдала я, продолжая беспечно доедать суп. — Раз я больше не в Кун, то и слушаться тебя не должна и вольна поступать так, как считаю нужным. Так что иду с тобой и это не обсуждается.

Ожидаемо, дальше спорить стэн не стал. Лишь кивнул, видимо, удостоверившись в моих намерениях, и вернулся к еде, спугнув от нас Беллу своим насупленным видом.

Да и что бы мне делать в Редклиффе? Ждать, когда его наводнят мертвецы? Я в любом случае не смогла бы ничего сделать, так как нет ни способности войти в Тень осознанно, чтобы выкурить демона, ни в достаточной мере обеспечить деревне безопасность. Одного мага на сотни тварей маловато.

Поэтому заканчиваем завтрак и идём дальше на юг — в Остагар, минуя Лотеринг. Времени до Мора, судя по беспечности в Редклиффе, достаточно много, и лишняя неделя у нас есть.

В пути до Остагара ни я, ни Стэн не обменялись ни единым словом. Стэн — потому что не любил болтать, не было повода, да и за безопасностью следил, прислушиваясь к шумам из леса. Я сохраняла молчание, потому что снова упражнялась, ворочая языком и двигая губами, строя за спиной сородича рожи одна другой краше. По-хорошему, мне бы вслух тренироваться, но тогда буду мешать. Переход по болоту и лесу до крепости, когда-то принадлежащей Тевинтерской Империи, не располагал к созданию лишних звуков. Порождения тьмы напали на наш отряд на севере озера Каленхад, уже там умудрившись вылезти из-под земли. Мы же уходили всё больше на юг, в горы, где выходы с Глубинных Троп могут находиться где угодно. Если за моим мычанием Стэн не услышит врага, то нам придётся туго. Руки у меня, конечно, более не скованы, но толковых заклинаний я не знала. На каждую тварь сил не хватит создавать по кулаку из Тени. Опыта маловато, а расход магии сэрабаз контролировать не умела. Вообще.

Такой недовольной и порядком скучающей я топала за Стэном до самого вечера, освежая в памяти залежи сотен и сотен записей кодексов. Если бы не тренированное, сухое тело сэрабаза, таскавшее на себе два десятка лет тяжеленные цепи, переход бы я не выдержала. А так не устала ни капли, разве что проголодалась и перекусывала хлебом прямо на ходу.

Правда до Остагара без приключений мы, конечно же, не дошли. На исходе пятого дня, уже на подходе к крепости, выглядывающей шпилем Башни Ишала меж скал, Стэн резко остановился. Одним слитным движением выхватив меч из креплений на спине, он продолжил взмах, отбивая прилетевшую из ниоткуда стрелу. Знакомую такую стрелу потрёпанного вида, аналогами которой некрасиво утыкали арварада в прошлый раз.

Ну куда же без засады!

Без лишних слов и приказов я сбросила рюкзак в траву на обочине и тотчас скастовала на нас барьеры. Волнения, на удивление, не было. Голова оставалась ясной, дыхание — ровным. Отсутствие цепей и лишнего железа здорово воодушевляло, отчего поначалу я даже как-то растерялась.

Следом за одной стрелой посыпались новые, вернув боевой настрой. Из ближайших высоких кустов выскочили с рёвом гарлоки и генлоки, и шум сражения грянул в один миг. Знакомый смрад разложения перебил свежесть хвойного леса, невольно возвращая меня в первый кошмар битвы после попадания, и очень навязчиво захотелось заозираться в поисках огра. Только в этот раз тварей оказалось немного. В сумме штук десять и всего один стрелок, засевший на каменной насыпи на склоне.

Стэн уже ворвался в бой, срубив бошки сразу трём не успевшим среагировать карликам-генлокам. Мне же ничего не оставалось, как раз за разом отбрасывать взрывом разума близко подходящих к нам порождений и бросать по огненному шару в оставшихся тварей. До лучника мои снаряды не долетали из-за неопытности, что печально, но… Обновив барьеры и убедившись, что стэн в этот раз даже особо не замарался, пытаясь попасть по вёртким, тощим монстрикам, я осмотрела выступ на горе. Стрелок высоковато для меня, а вот его «гнездо» держалось на честном слове. Куча окаменевшей земли так и напрашивалась на хороший кулак из Тени… Именно его я и создала, чувствуя, как прогибается Завеса, формируя из её материи огромную руку, повторяющую движение моей ладони.

Магия, чтоб её.

Пробив грунт, но прилично так не достав до гарлока, я всё равно удовлетворилась результатом. Расстояния хватило, чтобы нижний слой породы обрушился, и, потащив за собой весь небольшой холмик и оголив камень горы, вся эта конструкция кубарем полетела к подножию с грохотом, достойным оползня. Упавшего в грязь и пыль гарлока ждала качественная прожарка и завершающий удар ноги по черепушке, размозживший кость. Просто, чтобы этот ходячий труп вдруг не встал. Мало ли.

Когда я обернулась, ни капли не запыхавшийся Стэн уже начисто вытирал листом папоротника меч от чёрной крови. На броне виднелись капли скверны, но обошлось без ранений. В этом случае порождений мало, и не было огра, поэтому отбиться от них для кунари-воина с магом в поддержке проблем не составило. Совсем другое дело по сравнению с самым началом моей новой жизни. Там такая мясорубка произошла, что даже сейчас невольно вздыхала, вспоминая.

А сейчас как-то даже душу отвела, что ли.

— Ты видел? Видел?! — внезапно донеслось вместе с шарканьем шагов с тропы между деревьев, и мы, ещё немного взведённые после боя, одновременно повернулись на голос.

Источником оказался один из двух мужчин, которые были облачены в серо-синие доспехи. На броне отчётливо выделялся рельеф раскрывшего крылья грифона, а качество снаряжения указывало на весьма и весьма высокий статус. Даже несмотря на то, что металл хорошо так расцарапан у одного из воинов, прекрасно видно, что за доспехами внимательно ухаживали.

Серые Стражи, ведомые своим скверным — ха! — чутьём на группу порождений встретили лишь их трупы.

— Вот это мощь! Вдвоём да на десяток тварей! — поток восхищения настолько бурно хлестал из более молодого Стража, что Стэн нахмурился сильнее обычного, замерев с напряжёнными плечами. — А здоровые какие! Никогда кунари-женщин не видел!

Парень был по-андерфелски смугл, весел, в меру обременён интеллектом и обладал типичным говором темнокожих людей моего мира, которые частенько проглатывали буквы не хуже деревенских фермеров. Дело иметь можно, но сложно.

— Джеф, это невежливо, — устало осадил человека второй мужчина. Этот был рыжий и похож на дровосека из какой-нибудь Канады. Невысокий, коренастый, бородатый и бесконечно уставший. В его мешках под глазами можно было спрятать труп огра. — Никто не ранен? — обратился он уже к нам без намёка на улыбку и внимательно осмотрел с ног до головы, задержавшись на Стэне. Командир-то выглядел особенно колоритно, запачкавшись в скверне и даже ухом не ведя. — Вижу, что нет, — вздохнул он как-то слишком тяжело и повернулся к товарищу. — Твари ещё ближе подобрались к Остагару, нужно доложить командору. Рядовой, — парень вытянулся по струнке, не забывая на нас поглядывать и широко, белозубо улыбаться, — отправляйся в крепость с докладом.

— Так точно!

Так же неожиданно, как и появился на тропе, вышеназванный Джеф бодрой рысью исчез в просвете между деревьями.

В общении с активными людьми у меня напрочь пропадало внимание и терпение, и никаких «солнечных» ощущений не появлялось, как бы не утверждали люди. Возможно потому, что я сама предпочитала тщательно обдумывать свои слова, и на пулемёт из предложений лишь раздражалась, потому что в речи таких собеседников часто присутствовало множество лишних слов, звуков и мыслей. Радовало, что говорить с нами будет именно более старший Страж, потому как я не представляла, как справляться со столь шумными экземплярами. То ли дело Стэн с его эмоциональным диапазоном кирпича, да-а.

— Страж-лейтенант Генри Олсен, — мужчина стукнул себя кулаком по нагруднику в жесте приветствия, расправив плечи, чем произвёл на меня впечатление. Давно же я военных не встречала! Кун это ведь совсем иная организация с иной иерархией и типом общения между рангами. Подобное поведение человека навевало ностальгию по прошлому… — Мы слышали о группе кунари, погибших при нападении порождений тьмы у Редклиффа. Полагаю, идёте вы в Остагар с определёнными намерениями?

По идее, мне следовало отступить за стэна и послушно сложить руки за спиной… Однако девочка я теперь большая и самостоятельная, поэтому могу и рядом постоять. Для внушения.

— Обстоятельства вынудили нас присоединиться к борьбе с Мором, — ограничился без подробностей Стэн, ловко закинув Асалу в крепления.

— Что ж, ещё один меч лишним не будет, — мужчина кивнул, лишь немного напрягшись, пока оружие не покинуло руки кунари. — Уверен, для вас найдётся место в ополчении. Нас пока немного. Если вы, конечно, не хотите стать Серыми Стражами, тогда придётся посоветоваться с командором, потому что у меня таких полномочий нет, — с сомнением Генри оглядел нас, будто заново увидел, и в этот раз внимание привлекла уже я.

Особенно его заинтересовали рога, которых у Стэна так-то нет, и многие люди, встречавшиеся нам по пути, особенно задерживались на этом нашем различии. Невежливо, к слову.

Генри же, даже не пытаясь выяснить наши имена, которые лейтенанту, очевидно, ничего не дали бы, просто предложил отвести нас в крепость. Его гостеприимством мы с благодарностью воспользовались, и уже под надзором Серого Стража, который вёл нас самым коротким путём до входа, мы благополучно достигли пункта назначения.

В крепости мы очутились за рекордные пять минут. Засада порождений тьмы остановила нас всего за полкилометра, и за такое же время мы успели расправиться с тварями, пока Стражи спешили навстречу. Впрочем, на основной ярус поднимались мы дольше, чем шли к подножью обширного здания на гигантских колоннах, потому что просто так двум кунари нельзя войти в военное строение, в котором расположилась армия с королём. Пока нас записали как прибывших, пока гонец тейрна Логейна с нами расшаркался, мол, мы за вами следим, пока приписали к гражданскому ополчению, пока мне выдали простенький такой меч, — времени прошло прилично.

Да, меч, потому что посоха у меня не имелось, а Джеф и Генри как-то дружно решили умолчать, что я маг, загадочно переглядываясь между собой рядом с палаткой интенданта. Серым Стражам наплевать на твою специализацию и расу, но не церковникам. Храмовники и маги Круга уже подтянулись малой группой в лагере рядом с королевской палаткой. Подумать только: всего семеро магов из целого Круга с сотней учеников и чародеев! Рыцарь-командор Грегор либо параноик, либо жадина. В общем, защиты от обеих категорий у меня не было. Вот и получилось, что я тут как бы под прикрытием. Лишь бы к храмовникам близко не подходить — моя принадлежность к чужому народу их не остановит.

Знакомые Стражи сразу пропали из виду, стоило нам благополучно расположиться около Башни Ишала. Площадь перед ней пустовала, и подобная атмосфера нам обоим понравилась. Вход в башню закрыт и охранялся, поэтому никого лишнего можно не ждать. Правда, наличие каких-то глубоких подземных ходов в строении мне категорически не нравилось, и чуть что — порождения повалят снизу. Тоже хорошее расположение, потому что, вовремя среагировав, мы могли помочь и оперативно подоспеть.

Пока Стэн мрачной тучей занимался ремонтом брони и заточкой Асалы, усевшись под высокой секвойей, вцепившейся могучими корнями в гору прямо через плитку и фундамент, я решила прогуляться по крепости. Всё-таки не каждый день удаётся вживую, не ограничиваясь игровым движком, изучить гномье строение для Тевинтерской Империи.

Общая разбитость Остагара это первое, что бросалось в глаза. Обрушившиеся от погоды и времени каменные арки, слишком сильно похожие на эльфийские (Тевинтер действительно взял чересчур много от Арлатана), размытые очертания статуй воинов и Андрасте, что протягивала руки к небу в жесте молитвы. Выглядело красиво, конечно, но мне, архитектору в конце концов, подобная стилистика казалась преувеличенно гигантской и хаотичной. Высокие своды, бесконечные лестницы, вытянутые к потолкам барельефы и вертикальные линии в принципе намекали, что то ли гномы компенсировали этим свой рост, то ли тевинтерцы сами захотели подобное, потому что самомнение магистров достигало тех же высот, что и шпиль Башни Ишала.

Профессиональная деформация дала о себе знать совершенно внезапно. Найти, что ли, пустую книгу и порисовать?..

Миновав, так сказать, входную область крепости, я направилась к мосту через низину. Полюбовавшись с открытых площадок на простиравшийся бесконечный лес с севера и болота на юге, потёрла уши с миленькими острыми кончиками. Таки ветер тут знатный.

Далее любопытство понесло меня не к королевской палатке, а к интенданту. Стража на постах провожала меня взглядами, вытягивая шеи и шепчась за спиной, и на вопросы о навигации по лагерю отвечала порою невпопад, то на рога пялясь, то — ожидаемо — на покрытую одним лишь топом грудь. Забавные какие эти ваши средневековые мужчины. Кхм. Собственно, торгаша я нашла довольно быстро, и у него-то и приобрела перчатки и кожаную ленту, потому что меч в руке не лежал абсолютно, — слишком маленькая рукоять для кунари. Так-то намотала лишних сантиметров, обрезала пальцы у перчатки, и жить стало легче. Не то чтобы я собиралась этим мечом активно сражаться, но имитацию бурной деятельности планировала изображать.

Проходя мимо огромной телеги с провиантом, обернулась на крики птиц, кружащих вокруг шпиля Башни Ишала, а затем прислушалась к лаю собак с запада. Воины Пепла расположили псарни у самого входа в Дикие Земли Коркари — дабы псиной на всю крепость не несло. Ишь ты, Его Брезгливое Королевское Величество. Или Высочество? А, не важно. Никогда в монархии не разбиралась.

На обратном пути к мосту мне удалось увидеть просто гигантских размеров палатку Кайлана и относительно скромную — тейрна. К счастью, — или же нет — именно в этот момент я лицезрела и самого Логейна. Человек в угольно-чёрной броне и с не менее мрачными чертами острого лица беседовал со стражем у своей обители. Тени под глазами воина красноречиво говорили о нервах, потраченных на споры с королём. Возможно, кто-то назвал бы его греческим красавцем, однако его орлиный нос навеивал мне ассоциации тёмного колдуна, а уж послезнание канона и вовсе портило о нём всякое впечатление.

Как, впрочем, и о Кайлане, будь неладен этот мечтатель.

Не заметить меня — большую рогатую бабу, — естественно, тейрн не мог. Тут же повернулся и, коротко изучив взглядом, недовольно свёл брови. Я, конечно, не орлесианец, но кислое выражение лица Логейну и его стражу обеспечила. Бон аппетит, как говорится.

Не сдержавшись, задрала подбородок и с гордым видом прошествовала мимо, игнорируя сверлящий рога взгляд. Ничего-ничего, он ещё ответит за свой будущий косяк и одной только казнью не отделается. Это я ему обещаю.

Когда в Остагар прибыл Страж-командор, об этом узнал сразу весь лагерь. Будто волна, по крепости прокатывались слухи от самых ворот до псарни, и подобное касалось не только каких-то важных новостей. Армия — тот ещё рассадник сплетников похлеще женских общежитий, я вас уверяю. Именно из разговоров стражи на воротах мы узнали о прибытии Дункана даже раньше, чем он ступил на площадь перед Башней Ишала.

Страж-командор часто путешествовал по Ферелдену вплоть до Орзаммара и Бресилианского леса, но всегда возвращался в крепость, не забывая приводить рекрутов как в Стражи, так и в королевскую армию. В прошлый раз, почти полмесяца назад, командор раздобыл целого гномьего принца — Дюрана Эдукана, о чём, впрочем сам Дюран умолчал, и о личности шатающегося по крепости гнома с золотыми кольцами в бороде я узнала лишь методом исключения. Изгнанник нелюдимо хохлился, неохотно представляясь немногочисленным Серым Стражам, которых он встречал по пути, и фамилию свою никому не называл. От греха подальше, что разумно. Оказался Эдукан светловолос, с густой бородой, заплетённой в три короткие толстые косы с очень уж приметными золотыми кольцами, от чего смутно походил на своего младшего брата Белена. Броня, конечно, кошмар какой-то, но оно и понятно: откуда бы изгнаннику на Глубинных Тропах разжиться хорошим снаряжением? Молот расколот, одного наплечника нет. И, как ему и положено, гном оказался до того невысок, что едва ли мог дотянуться мне до талии макушкой, как я могла судить по его росту относительно других людей.

Знакомиться я, однако, не спешила, потому как навязываться смысла не видела. Тем более, что принц не горел желанием лишний раз с кем-то контактировать в принципе. Предательство родного человека за такой короткий срок не переживёшь.

Всё же интересно, кто станет Героем Ферелдена. Кому вообще может хватить смелости, харизмы и смекалки, чтобы собрать со всей страны разношёрстное войско, способное остановить Мор? Я как представлю, в какие передряги можно вляпаться, просто попав в Редклифф, когда в нём демон буйствовал, так уже хотелось переехать куда-нибудь в Андерфелс и жить там с кактусами в одиночестве.

Что ж, итоги битвы под Остагаром будут влиять на последующую историю. Мне ничего не оставалось, кроме как ждать начала нападения, и остаток дней я решила провести за любимым когда-то делом. Купила у усмирённого около палаток магов потрёпанный, не очень качественный блокнот и неспешно, приучая руку нового тела, рисовала углём местные виды. Книжечка медленно, но верно пополнялась набросками зданий и людей, растений и оружия, заметками на родном языке и планами на будущее.

Так же медленно, но верно текли дни до сражения.

Маялась дурью — делала вид, что умею управляться с мечом, — я целую неделю, перебрасываясь со Стэном постоянными, но весёлыми спорами, в которых моё произношение более-менее выправилось. За сегодня Дункан вновь вернулся с пополнением и притащил диковатую Лину Махариэль, до того бледную и нездоровую из-за заражения скверной, что вся медная рыжина её кудрявых волос выцвела напрочь. Валласлин Андруил на лице казался кровью.

А вот нечего всякие загадочные элювианы своими загребущими пальчиками трогать. Тамлен, бедняга, за это и расплатился, превратившись в недо-крикуна.

Так же, судя по слухам, где-то в «королевской зоне» рядов палаток разместился ещё давненько Айдан Кусланд. Дунакан привёл его из далёкого Хайевера что-то около месяца назад, если не больше, и молодой наследник захваченного Хоу тейринга всё свободное от тренировок время пропадал вместе с братом Фергюсом в королевской армии. Аристократ, потерявший почти всю семью, был широк в плечах, имел по-грубому привлекательные черты загорелого лица, но пасмурно печален. Его плечи всегда были опущены, как бы не выпрямлял он спину, когда шёл рядом с родственником.

От счастливой жизни в Стражи не пойдешь, к сожалению.

И так уж вышло, что когда Дункан сегодня вернулся в крепость и отпустил Лину к своим коллегам, — вероятно, дабы эльфийка не загнулась раньше ритуала, — Стража-командора вышел встречать сам король Кайлан Тейрин лично.

Его золотые доспехи и я, и Стэн, и бездельничающая стража заметили ещё у моста. Броня слепила на осеннем солнце, а буйный на такой высоте ветер развевал легкомысленно длинные волосы человека, таких же светлых, будто в тон доспехов. Да, Кайлан оказался красив, очарователен и по-сказочному прекрасен, словно сошёл со страниц сказки для молоденьких девушек. Уверена, что и конь у него окажется белым с золотой сбруей на морде.

Какое счастье, что я переросла тот период, когда женщина вешается на богатого красавца. Или это со мной что-то не так?..

Дискуссия командора с королём, который славился подвешенным языком и дружелюбием, разгорелась до того активная, что затянулась на добрые полчаса. Отпустил бы он Стража отдохнуть, а? Он же с дороги голодный, небось…

— …Так у нас всё это время гостили кунари? — вдруг прозвучало в речи короля совершенно не к месту, когда мы уже и думать забыли о его присутствии. — Дункан, и ты молчал?

Мы со Стэном удивительно слаженно вздрогнули и переглянулись, словно спрашивая друг у друга «ты тоже это слышал?». Стэн отвлёкся от замены ремней на своей алой броне, опасно сжав кинжал в кулаке, а я спешно захлопнула пополнившийся листами блокнот и спрятала в поясную сумку за спину. Наше убежище под сенью секвойи резко перестало выполнять свою функцию, и убраться из Остагара захотелось даже раньше времени.

— Иди, — буркнул Стэн, всем своим видом изображая громовую тучу и кутаясь в метафорический кокон из иголок.

Общаться с королём в планы командира абсолютно точно не входило, в отличие от моих. Ну, вот так в лицо я, конечно, не могу выдать информацию, о которой знать не могла, однако нагло присесть на уши и поспорить — это всегда пожалуйста, это ко мне. Пусть только попробует у меня что-нибудь спросить, я с удовольствием и в подробностях разнесу его по всем аргументам. Чисто из природной вредности.

Изобразив на лице самую равнодушную и одновременно высокомерную физиономию, кои присущи всем кунари, я неспешно подошла к человеческой парочке. Естественно, вновь возвышалась на две головы, и мужчины дышали мне, в лучшем случае, в шею, а не в, кхм, ключицы.

— Шанейдан,⁽¹⁾ король людей, — не опуская головы, посмотрела на Кайлана сверху вниз, ощутив при этом незабываемое чувство превосходства.

Какие же всё-таки все маленькие!

— Приветствую… миледи! — Кайлан незаметно было запнулся при обращении, и эту его оплошность бдительный Дункан тут же отметил, мельком переведя на правителя взгляд. — Могу ли я узнать ваше имя?

Собственный внезапный ступор стал для меня сюрпризом. Простой, казалось бы, до невозможного вопрос при вторичном осознании… начисто лишил меня дара речи, хотя я была уверена, что готова ко всему.

Голова хотела ответить «сэрабаз». Как ответил бы Стэн, что он стэн. Душа же требовала назвать родное имя, что звучало бы в местных реалиях весьма нелепо. Проблема самоидентификации вновь напомнила о себе, даже несмотря на мои грандиозные планы по выпутыванию из канонных проблем.

Экстренно соображая, пришлось под ожидающими и всё более недоумевающими взглядами срочно придумывать новую личность.

Не сэрабаз из Кун. Не женщина архитектор с тяжёлым прошлым.

Кто я, как не заблудшая душа? Чужой дух, занявший тело магички кунари? Мёртвый человек, грезящий кошмарами?

Ни то, ни другое, ни третье. Что-то среднее. Новое.

— В Кун нет имён, только должности, — я всё же нашлась с ответом, без капли лжи изображая неуверенность.

Может, примут её за недоверие к людям? Собеседники и так уже впечатлились, с трудом переварив моё заявление. Мало кто Кун в принципе интересовался, потому что, кроме Тевинтера, никто с кунари не контактировал. Но как бы я тут не размышляла, себя как-то идентифицировать всё равно придётся, так что…

— Однако, — неохотно добавила, чуть отвернув голову от ещё более заинтересовавшихся лиц, — раз уж у людей так заведено, вы можете звать меня Шайра.

На кунлате это означало «негаснущий».⁽²⁾ Почему-то моё перерождение с вновь разгоревшейся жизнью в чужом теле ассоциировалось именно с этим словом. Подходило ли оно мне? Вполне возможно.

— Приятно познакомиться, леди Шайра! — король весьма элегантно отвесил простенький поклон, почти физически сияя от восторга после знакомства с целым кунари. — Не терпится узнать от вас, как от гостей с дальнего севера, нравится ли вам Ферелден? Что вы думаете о нас?

— Приемлемо.

Такой прямолинейный ответ от чужеземца порядком подкосил короля. Кайлан озадаченно «э-экнул», растеряв весь пафосный образ, а Дункан только вздохнул, прикрыв уставшие глаза.

А вы думали, и дальше будет просто?

— Это… кхм, весьма прямолинейно, — король кое-как собрался с мыслями, изображая равнодушие как мог, однако любопытство его так и распирало, и человек не остановился, чем то ли возмущение у меня вызвал, то ли уважение от проявленной стойкости. — И что же кунари делают в Ферелдене? — Это ты должен был спросить в первую очередь, бестолочь! — Как король я обязан знать о нахождении чужеземцев в своей стране.

— Обстоятельства вынудили нас присоединиться к борьбе с Мором, — слово в слово повторила я ответ Стэна, когда нас об этом спрашивал Генри. Судя по изменившемуся лицу Дункана, он уже это слышал, и мужчина принялся дальше сверлить вниманием в моём виске дыру. — Ваше ополчение подошло для этой цели. Если вы увидите угрозу в наших действиях, то вольны изгнать нас.

— То есть, никакого подвоха? — Кайлан склонил голову и обвёл всю меня взглядом, будто заново увидел. Потом задрал подбородок, глядя мне в глаза с недоверием. — Если я захочу, вы уйдёте?

— Вы не захотите, — позволила я самодовольной улыбке появиться на губах. — Двое кунари это весомая сила. На одного из нас приходится по десятку воинов.

— Ваша правда, — согласился нехотя король и задумчиво потёр подбородок. — Что ж, леди Шайра и… — покосился он на кунари за моей спиной.

На несколько секунд повисла неловкая пауза.

Дункан смотрел на меня и на мои, эм, рога, а Кайлан бегал взглядом от нашей стоянки и ко мне обратно, очень тонко намекая на толстые обстоятельства. Я бы могла помочь, но… Уж больно забавная ситуация складывалась.

— Стэн, — всё-таки буркнул со своего места ощетинившийся командир ровно настолько громко, чтобы звук до нас хотя бы дошёл.

— Кхм, — Кайлан стушевался под грозным вниманием, но в этот раз очень быстро взял себя в руки. — Леди Шайра и сэр Стэн, я разрешаю вам остаться в Ферелдене, — Кайлан сам себе кивнул, медленно и важно, а я на обращение к стэну на «сэр» чуть поджала губу, пряча смех. — И поскольку вы являетесь частью ополчения в королевской армии, а ещё, я уверен, вы великолепные воины, я назначаю вас своими телохранителями в предстоящем сражении!

Ты охренел?

Вслух, конечно, не сказала, потому что матом короля покрыть это слишком просто.

— Отказываемся, — отрезала я.

Нахер надо твою смертную задницу страховать, вот, честное слово. Ещё и вину переложат, мол, собственные телохранители — страшные и ужасные кунари — убили короля Ферелдена! Война Пар Воллену! Не-не-не, я хоть и считаюсь по местным меркам уже старухой, но ещё не настолько из ума выжила.

— Вы… отказываете королю? — растерялся Тейрин совсем уж как-то с обидой.

— И правильно делают! — рявкнули со стороны тяжёлым басом. Тейрн Логейн в ауре разъярённого берсерка широким шагом приближался к нашей компании. Крылья его орлиного носа трепетали от гнева, а кулаки в стальных перчатках скрипели от того, как сильно он сжал пальцы. Вот-вот пар из ушей повалит! — Кайлан, хоть раз прислушайся к здравому смыслу! И вернись уже в шатёр, разгуливаешь тут без охраны!

Где-то я это уже видела. Ах, да. Родной спор короля и тейрна, тянущийся через всю первую главу с Остагаром. Ничего нового.

Что я вообще знала о Логейне Мак’Тире? Простолюдин, возвышенный королём Мэриком до тейрна Гварена. Есть дочь Анора, предположительно, бесплодная. В игре бросил короля на растерзание порождениям тьмы. Причина этого? Желание власти? Страх? Недоверие и паранойя?

Разногласия с Кайланом из-за Орлея, когда-то страны-захватчика Ферелдена, который Логейн и ещё Мэрик, отец Кайлана, отбивали. Вот она — единственная причина. Мало того, он мог и не знать, что Кайлан тесно переписывался с императрицей Селиной, однако он прекрасно был осведомлён о симпатии короля к Орлею.

Политика это не моё. Так, между делом. Поэтому размышлять, кто прав, а кто виноват, даже не собиралась, потому что ни привязанности к телу, ни к новому миру у меня пока не сформировалось. Даже с историей Тедаса и его будущим я не могла сказать, что конкретно мне нравится. Моё дело — не дать канону загнуться от Мора. Маги ли, храмовники? Орлей или Ферелден?

Просто не дайте Тедасу окончательно кануть в Бездну, иначе человечество из-за постоянных войн деградирует, и Тевинтер устроит второй Арлатан. Уже без эльфов.

Не желая выносить сор из избы, король и тейрн очень скоро удалились, на пониженных тонах грызясь насчёт легкомысленности Кайлана. Также направился только в ему одну известную сторону Дункан, смазанно попрощавшись, потому что давно проголодался и очевидно устал после дороги. Только присутствие короля не позволяло ему раскиснуть, а сейчас мужчина поплёлся отдыхать, взяв курс прямо на мост между крыльями крепости.

Сегодня ночью, стало быть…

Я вгляделась в тяжёлые облака с юга, которые ползли по низине угрожающим дымом, а затем обернулась на Стэна. Кунари застёгивал новые ремни на починенной и почищенной тяжёлой броне свирепого алого цвета. Асала натёрта и наточена. Все раны давно вылечены, и лишь шрамы, оставленные мною по неопытности, напоминали о недавней трагедии. Командир был полностью готов к бою, настроенный на тотальное уничтожение Мора.

Готова ли была я?

Если удастся добраться до схронов магов, которые раскидали ящики с лириумными зельями по всей территории крепости, то в бою я продержусь часов пятнадцать. Сэрабаз это вам не выращенный в тепличных условиях маг Круга, который даже не умеет бегать. Без зелий магия будет работать через раз, то есть, каждый час мне нужен будет отдых. Проблематично, однако у меня имелся меч.

Умела ли я им махать? Ну, стрелы, как Стэн, отбивать не смогу, конечно, однако навык имелся. Сэрабаз насмотрелась на тренировки карасадов, поэтому что-то да получится.

Вдали грянул гром, пригнав ветер с низины, и я вернулась под секвойю с моросью первых капель. Как раз прибежал эльф-слуга с парой тарелок лагерного питания. Хорошенький остроухий мальчик за десяток медяков легко согласился прислуживать нам временами, дабы мы сами по Остагару не шатались. Имя то ли Эль, то ли Аль, — отзывался на оба и никак не показывал, что ему обидно за это.

Так мы пообедали, отдохнули и свернули палатку. Часть вещей мы уже перетаскали на север, прикопав у Имперского Тракта недавно закупленное, чтобы таким образом разгрузить меня для более высокой подвижности. Оставили только припарки и самодельные мази из эльфийского корня, бинты, да фляги с водой.

Не только мы развернули бурную деятельность. Солдаты активнее забегали, стали слышны крики приказов и напутствующие слова офицеров.

Сверкнула молния, гром вновь громыхнул прямо над головой.

Буря всё ближе, как и решающее сражение.

1) уважительное приветствие, дословно «я тебя выслушаю»

Вернуться к тексту

2) не из словаря, а выдумка автора

Вернуться к тексту

В арку навесом прилетел огромный огненный шар, осветив на несколько мгновений площадь алым росчерком, и тени деревьев, повинуясь движению источника света, угрожающе заволновались. Учитывая, что у порождений тьмы в принципе не имелось баллист, это означало, что снаряд являлся магическим. Каменные породы, окутанные пламенем, порядком удивили меня и заставили даже позавидовать эмиссарам порождений. Мне бы настолько эффективно совмещать заклинания, так ещё и создавать их настолько мощными! Мои сферы максимум раздувались до размеров баскетбольного мяча. Даже не задержавшись, это чудо моровой магии раздробило арку, и полёт снаряда окончился только при столкновении со стеной Башни Ишала, которая, на удивление, выдержала, лишь слегка растрескавшись.

Я мимоходом стряхнула с плеча пыль, насыпавшуюся с остатков арки, и, подняв свою так удобно разместившуюся пятую точку со ступеньки, поднялась к открытым воротам вышки. Вперёд меня тотчас вырвался Стэн, легко расчищая путь через порождений, высыпавших на улицу из подземных коридоров строения. Словно машина для убийств, кунари в пару взмахов сносил бошки и разрубал тварей, будто его Асала это какой-то лазерный меч, не иначе. Ему помощь не требовалась, а вот стражам Башни подсобить стоило. Даже не вынимая меч из ножен и не пытаясь скрываться, я начала по одному поджигать порождений. Всё ещё не хватало навыка кидаться огнём с двух рук, но что есть, то есть.

— Твари! — вскрикнул один из воинов, вылетая из дверей вышки. Клинок его был обломан, а доспехи и лицо залиты чёрной кровью. Если хоть капля ему в рот попала, то можно хоронить. К сожалению. — Твари лезут с нижних коридоров!

Кивнув человеку, я стремительными широкими шагами прошла мимо, отпихнув уставшего мужчину с прохода. Кишащий порождениями тьмы зал встретил меня знакомой вонью разложения и ничем не освещался. Только брошенные факелы хоть как-то помогали ориентироваться в этом мраке, и тени порождений казались даже больше, чем сами монстры есть на самом деле. Стражи держались как могли, однако трупов становилось всё больше — поток мора беспрерывно тёк с лестницы на цокольный этаж.

Ровно секунда мне потребовалась, чтобы выцепить среди творящегося хаоса кучу мешков и бочку с маслом, которым в армии короля смазывали оси телег и сочленения доспехов. Ещё секунда — и я снесла её каменным кулаком в сторону лестницы, бросив вдогонку огненный шар. Масло вспыхнуло. Зал озарился ярким светом, и огненная река залила нижние этажи. Пылающие твари с визгом и истошным рыком удивительно хорошо сгорали, не успевая дойти до людей, и лишь камень башни не позволил зданию выгореть от самого основания. А уж то, что хранилось внизу… Ну, простите. Принимаю планы получше!

Снизу больше никто не ломился, и рычание стихло окончательно. На всякий случай я ещё и заморозила лестницу толстенным слоя льда, замуровав проход. Эта штука не скоро растает, а грохот, если что, легко можно будет услышать.

Расправиться с остатками противника на первом этаже более труда не составило. С улицы подоспел Стэн, и дело пошло ещё быстрее. Стражи даже как-то приободрились, и никто и не заметил, в какой момент порождения вовсе закончились.

— Что здесь произошло?! — донеслось эхом от дверей вместе со знакомым лязгом приближающихся людей в доспехах.

Уверена, выбери я профессию предсказательницы в этом мире, жила бы в шелках и золоте. Ну, или горела бы на костре в лучших традициях Андрасте, потому что средневековье-с. Как помнила из сюжета о том, что на Башню Ишала зажигать сигнальный огонь отправят Алистера и новичка-Стража, так и произошло, с той лишь поправкой, что выживших после Ритуала неожиданно оказалось аж четверо: бодрый и готовый раздавать пиздюли Дюран Эдукан, размахивающий расколотым молотом; героически настроенный Айдан Кусланд с вычищенным до блеска рыцарским мечом; взъерошенная и более не походящая на труп Лина Махариэль, сжимающая тоненькие пальчики на луке; и перепуганная Нерия Сурана, прижимающая к груди простенький деревянный посох. Эльфийку Круг прислал ещё раньше нашего прибытия, как я слышала из сплетен, за целый месяц.

В общем.

Вся эта бравая пятёрка нарисовалась на пороге, со смешанными чувствами рассматривая только что закончившуюся бойню. Особо впечатлительные девушки отвернулись, а мужская часть готова была сорваться с места и кому-нибудь накостылять.

— Сколько смертей… — прикрыв глаза, Сурана тихонько всхлипнула.

— А сколько тварей! — ужаснулся Айдан.

Когда через несколько секунд ни стражи, ни Стэн так и не ответили на заданный вопрос, старательно изображая предметы интерьера, я вздохнула и подала голос.

— Порождения тьмы прорыли тоннели к подземным этажам башни. Наверху ещё твари, выживших нет. А вы чего тут забыли, малышня?

Мне за разговоры не платят, так почему вечно я веду беседы, а не командир? Что за подстава? Я нанималась, что ли?

— Ты кого малышом назвала?! — вспыхнул Эдукан, однако на мою приподнятую бровь сразу стушевался и надвинул шлем ниже на глаза.

Сказал гном кунари, ага.

— По плану короля мы должны зажечь сигнальный огонь на башне, когда вся орда зайдёт в низину, — так понимаю, Алистер вышел вперёд, и я перевела на него немигающий взгляд заебавшегося чело… кунари, который в гробу видел эти ваши королевские планы. Парень оказался до того похож на Кайлана, что я искренне не понимала, как в этих двоих не видят родственников. — После этого войска тейрна Логейна атакуют с фланга и закроют порождений в ловушке.

— Я слышала огра наверху, — решила соврать о «финальном боссе», чтобы испугать новичков. Затея, конечно, удалась, и Серые испуганно посмотрели на потолок, будто сквозь него могли что-то увидеть. — К тому же, мы без понятия, сколько порождений прорвалось на этажи. Десятки. Сотни. Такой компанией вы не выживете.

— Пойдём с ними, — громыхнул Стэн, от чего компания вздрогнула, не ожидав от моего сородича подобного тона. После этого кунари повернулся к стражам и грозно свёл брови. — Люди останутся здесь. — Мужчины закивали болванчиками, особо не возражая. Наоборот, счастливо выдохнули с облегчением и повалились кто на пол, кто на ящики, переводя дух.

— А чего это он раскомандовался? — не понял Алистер. — Ты вроде главная кунари, нет?

— Он тоже кунари и он мой командир, — Тейрин открыл было рот, но я не дала и шанса ему что-то сказать. — Да, у него нет рогов, — предугадала я вопрос, и парень совсем захлопнулся. — Ещё болтать будете, баз,⁽¹⁾ или займёмся делом?

— Может, хоть познакомимся?.. — неуверенно пробормотал Алистер уже мне в спину. — Да-да, пошёл я. Неважно.

По сравнению с тем, что ждёт армию, все эти расшаркивания действительно не важны. Достаточно и того, что я знала Стражей, и что нам предстояло зачистить Башню Ишала от порождений тьмы.

Вот когда я буду уверена, что на голову не свалится какой-нибудь генлок, тогда можно и поговорить.

Сражаясь за каждый этаж, мы продвигались на самый верх. Порождения успели позабавиться со стражей, казармы которой располагались именно в башне, и отрубленные головы встречались тут и там, насаженные на колья. Изуродованные тела со следами клыков и зубов валялись кучами по углам помещений, а на лужах крови можно было легко поскользнуться. Зрелище для неподготовленного человека являлось настоящим ужасом, однако сэрабаз за свои годы насмотрелась не меньше жести, чем происходила сейчас. Даже не знаю, благодарить её за стальные нервы или пожалеть?

И куда она сама-то делась?..

Внутри ничего не отзывалось, а воспоминания молчали. В миг моего попадания выдрессированная и потерявшее собственное я безымянная кунари просто исчезла. Вот это по-настоящему жутко.

Я помотала головой, отвлёкшись, и не успела применить взрыв разума, когда гарлок подошёл слишком близко. Зато под рукой был меч, и его-то я и выхватила, отбив ржавый клинок твари. Видимо, силы вложила слишком уж много с непривычки, потому что оружие вылетело из чёрной костлявой руки куда-то в сторону, что дало мне возможность поджарить тварь, отбросив огненным шаром.

— Мать твою, кунари-маг, да ещё и с мечом! — выругался Эдукан, отпрыгнув от завалившейся горящей туши. — Тебе посох не нужен, чтоль?

— Не знаю, — беспечно пожала я плечами, стряхивая с кончиков пальцев остатки заклинания.

— Может, возьмёшь мой? — немного испуганная Нерия выглянула из-за спины Айдана, который наручем заслонил её от лучника-генлока, и робко протянула мне свою деревяшку. — Попробовать.

С сомнением глянув на типичную такую дубовую ветку с окаменевшей на ней вьющейся лозой, всё-таки приняла оружие. Самое обычное дерево. Обработанное, гладкое и в месте, где его держала Сурана, тёплое. Приметив гарлока, с которым боролся Алистер, на пробу прокрутила посох, как это делала сама Нерия, и, прислушавшись к потоку Тени, прошедшим через дерево, выпустила с его навершия обычный магический сгусток энергии. Дёрнувшись от удара, гарлок даже не обратил внимания на дыру в его рёбрах, но именно через них Махариэль оперативно достала стрелой до сердца твари, закончив бой на этаже.

Недовольно нахмурившись, я отдала посох обратно Нерии.

— Ну, как? — поинтересовалась она, вновь прижав оружие к груди, будто любимую игрушку.

— Ничего не изменилось, — не открыв для себя ни капли новой информации, я перекинула обратно за спину косу, которая от предыдущего манёвра сбилась на плечо.

— Совсем? — вскинула Сурана тонкие брови. Только сейчас я заметила, что глаза у неё синие, будто сапфиры. Как говорила Изабелла: «У эльфов прелестные глаза. Так и хочется наковырять и сделать ожерелье»… — Разве концентрация и сила не должны были стать лучше?

— На каком языке вы вообще говорите? — между делом пробурчал Дюран с пола, переводя дыхание.

— Сэрабазы используют Тень иначе, не бери в голову, эльф.

— Меня зовут Нерия Сурана, — магичка немного обиженно поджала губу.

— Так может всё-таки познако?..

— Идём дальше, — вмешался мрачный, как тысяча громовых туч, Стэн.

На это Алистер вновь махнул рукой на свою инициативу, а Эдукан громко вздохнул, отлепив себя от камня. Слишком же вежливый Кусланд позволил себе только закатить глаза, тогда как Махариель и вовсе сморщила носик. Разношёрстная компания настолько же по-разному реагировала, от чего перед глазами даже зарябило немного.

Кошмар для командира. Понимаю Стэна.

Чем выше мы поднимались, тем больше порождений становилось. Очевидно чувствуя своим «разумом роя», что количество единиц стремительно уменьшалось, твари подтянулись с верхних этажей, и сражаться приходилось осторожнее. Оставив барьеры на меня, Нерия полностью сосредоточилась на атакующих заклинаниях. В основном на огненных и на каменных. Магичку защищали Алистер и Айдан, а тихая Лина, стоя рядом с «плоскоухой сестрой», могла спокойно обстреливать порождений издали. Впереди всех «танковал» Дюран, кроша чёрные черепа молотом, и вот на нём-то я больше всех обновляла барьер, то и дело прикладываясь к бутылькам с горьковатым лириумом.

Как же хорошо, когда за тебя кто-то сражается. Стой да следи за лучниками и поддерживай заклинание. Особых травм тоже никто не получал, и за заражение скверной четверых новичков и одного более-менее опытного Серого Стража можно было не волноваться. Стэн уже наловчился избегать атак и брызг крови в лицо, а до меня настолько редко добирались порождения, что отбиваться было очень просто.

В редких перерывах мы с Сураной в две руки латали мужчин, которых то резали, то стрелами протыкали, то ломали руки или ноги, что магией, конечно, залечивалось сходу-слёту, но с каждым этажом делать это становилось всё тяжелее. Организм такая сука, которая в самый ответственный момент имеет наглость уставать. На зачистку каждого этажа мы потратили по часу, на последние два — вовсе по полтора или даже три. За сражениями время летит незаметно. Мы-то со Стэном почти не выдохлись, но вот люди, гном и эльфийки выглядели неважно, что особенно стало заметно на Нерии. В отличие от выросшей в лесах Лины, магичка Круга толком не тренирована физически и всё чаще тяжело дышала и хваталась за бок.

Оставался последний рывок. Крыша с сигнальным костром находилась прямо за дверью в конце лестницы.

Сверху раздавался тяжёлый топот и низкий рык, различимый даже через толщу камня, а на верхней части дверного проёма отчётливо выделялись две широкие борозды от чьих-то рогов, что не влезли в невысокий портал, чуть выше человеческого роста. Казалось бы, такой отряд, уже более-менее привыкший друг к другу, обязательно справится с осквернённым косситом, но…

Пять этажей башни отняли у нас семь с чем-то часов. Я не имела ни малейшего понятия, что творилось за стенами вышки, однако, судя по спокойствию Алистера, время ещё имелось. Из узких бойниц особо не выглянешь, да и низину видно было только с самого верха, где окна поднимались от пола до самого купола каменными арками. Именно оттуда планировалось выждать момент — с самой высокой точки Остагара.

Между нами и нашей целью стоял лишь огр. Огромное существо, способное сломать человеческий хребет и раздавить внутренности вместе с доспехом, как показала игровая практика на Кайлане. Да и меня повторная встреча с дальним сородичем не радовала. Оставалось надеяться лишь на командную работу, с которой не то что плоховато, однако некоторый рассинхрон точно проскакивал. Потому что в нормальной команде воин никогда не встал бы перед лучником. Только барьер и спас Айдана от стрелы Лины в затылок.

— Так ты, говоришь, слышала огра? — сглотнул Кусланд, смотря на увесистую деревянную створку, покрытую глубокими царапинами, как на самое страшное творение Создателя. — Может, ну его?..

— В тот раз сэрабаз в одиночку убила такую тварь, — неожиданно сдал меня Стэн со всеми потрохами перед компанией, от чего по помещению прокатилось удивительно дружное «Что?!».

— Именно в тот момент я освободилась от цепей, и подъём магии позволил использовать больше энергии Тени, чем моё тело могло провести, — не согласилась я, только чудом не огрызнувшись. Ишь ты, в одиночку! Столько сил в безымянной копилось — ещё бы не рвануло! — В этот раз трюк не сработает. Я слишком устала.

— Чёрт, а я уже вдохновился! — Алистер взмахнул руками и озадаченно поставил их на пояс. — Так что делать будем?

— Ты, вроде, Стражами командуешь, — склонив голову набок, до этого молчаливая Махариель посмотрела изумрудным, пробирающим до костей взглядом на Тейрина. Тот, бедный, засмущался, даже уши покраснели, когда и Сурана уставилась на него в упор. — Разве не ты должен принимать решение, шем?⁽²⁾

— На самом деле, я лучше подчиняюсь, чем отдаю приказы, — скривился бывший храмовник. — Может, большая леди, твой командир смог бы?..

— Да будет так, — Стэн кивнул, и Тейрин с облегчением выдохнул, когда ему не пришлось договаривать.

«Большая леди», — хмыкнула я про себя, сверху посмотрев на Тейрина, от чего у него от чужого внимания вздыбились волосы на затылке. Потрясающе, Алистер. Молись, чтобы я тебе это не припомнила.

Если мы оба выживем.

1) прозвище для не-кунари

Вернуться к тексту

2) эльфийский «шем, шемлен» — «быстрые дети», люди

Вернуться к тексту

Пот заливал глаза, а дыхание начинало подводить. Пальцы сводило от постоянной концентрации на них магии, от чего броски заклинаний иногда выходили совершенно не туда, куда я целилась.

Битва с огром длилась неприлично долго. Слишком тяжело для твари, которая должна была действовать прямолинейно и предсказуемо.

Потому что Орда была рядом. Архидемон лично контролировал нападение, пускай так и не появился, и именно поэтому сражаться становилось всё труднее. Здесь не получится просто отойти с траектории движения — огр выставит руку и, в лучшем случае, оторвёт что-нибудь. Нельзя просто обойти его — тварь легко заметит, уставившись в упор своими чёрными, полными жажды смерти мелкими глазами.

Я заранее недооценила способности Архидемона управлять армией, и это нас почти погубило. Могла ведь предупредить, хотя бы догадаться! Но…

Вдруг вскрикнув, Алистер выронил подобранный с нижних этажей щит — огр ударил здоровенным кулаком слишком сильно и, отбросив парня в каменную раму окна, выбил ему плечо. За спиной монстра то и дело мелькала рыжая макушка Махариэль, но стрелять она почти не могла. Стрелы закончились и даже после повторного их использования, когда была возможность подбирать те, что не попали в цель или отскочили от толстой шкуры чудовища, уцелели не все наконечники, просто сломавшись.

Нерия и вовсе отключилась ещё несколько минут назад, потратив даже внутренние резервы на заклинания. Привалившись к порталу камина с сигнальным порохом, эльфийка бледной тенью лежала на полу, почти не дыша.

Одно радовало — огра мы-таки почти завалили. Стэн после того, как сменил Алистера и отвлёк монстра, особенно удачно подрезал огру связки под коленями, и тварь упала мордой вниз, но сопротивляться и опасно размахивать тяжеленными кулаками не перестала. Воодушевлённый Дюран, выбросив свой совсем сломанный молот, подобрал меч Алистера, который особенно и не возражал, пытаясь вправить в плечо, сидя около окна. Неудобное и слишком длинное для гнома оружие препятствием для принца не стало — Эдукан бодро носился волчком вокруг неподъёмной туши, нанося одно ранение за другим вместе со Стэном и разбрызгивая чёрную кровь по залу.

Не отрываясь от поддержки барьера над воинами, я краем глаза заметила, что Алистер, вспотев от боли и усталости, перестал возиться с плечом и теперь неотрывно смотрел на улицу. Его глаза расширились. Корпус дёрнулся, и парень спешно повернулся в мою сторону.

— Сигнал! — крикнул он через всё помещение, что за яростным рычанием огра едва было слышно. — Зажги огонь!

Я тотчас создала небольшой огненный шар на кончиках пальцев и, не сходя с места, бросила неверной рукой огонёк в жерло камина за моей спиной. Порох вспыхнул. Взвился столб пламени ввысь, через дымоход прямо под крышу, и небольшие окошки в куполе озарились алым.

Однако взгляд Алистера из взволнованного стал испуганным. Полным недоумения, недоверия и страха. Приоткрыв рот, Тейрин с трудом сглотнул и, будто не веря в то, что видит, удивительно удачно прямо в миг тишины произнёс:

— Войско Логейна уходит.

Вот и всё.

Так и рушатся надежды и доверие. С треском привязанностей и собственных костей.

Где-то на поле боя лежало бездыханное, изломанное тело короля Кайлана Тейрина. Рядом, как верный соратник и союзник, отомстив в бою с огром за смерть Его Величества, погиб Страж-командор Дункан. Пали Воины Пепла и их верные псы мабари. Пали последние Серые Стражи, оставив после себя зелёных новичков.

Но мы — мы были ещё живы.

Огр неожиданно взревел, как не ревел ещё никогда до этого, от чего по залу пронеслась страшная волна и дрожь. Он медленно и неотвратимо поднялся на ноги, а я с ужасом поняла, что тварь просто… регенерировала. Хреновы мутанты с хре́новой Скверной! Стэн и Дюран оперативно отошли от туши, приготовившись к новому раунду.

И дальше стало только хуже.

В это мгновение дверь на этаж слетела с петель от сильного удара. Второй огр, отлепившись от стены, разогнулся, тряхнув рогатой башкой, и, я могла поклясться, ухмыльнулся, оскалив ужасный частокол клыков.

Твою-то ёбанную мать.

— Ты же замуровала подземные ходы, так откуда они?! Аргх! Сучий потрох! — Айдан взмахнул мечом, разрезав надвое особенно шустрого генлока, опасно подобравшегося с фланга.

— Они прорвались в крепость через армию короля! — Алистер нашёл в себе силы подняться, и принял меч от Дюрана. Гном тут же нашёл себе новое оружие, подобрав у мёртвого солдата ещё один клинок. — Нужно уходить!

— Не выйдет, — Лина, отпрыгнув от гарлока, оказалась рядом с нами. Медные кудри окропились багряным, а один её глаз уже не видел, залитый кровью из раны на голове. — Единственный выход перекрыт.

Хуже ситуации не придумаешь. Стоять и ждать чудесного спасения? Бороться до последнего вздоха? Или защищаться, пока сознание и жизнь нас не покинут? Я выбрала последний вариант, скастовав один барьер на всех, кто подошёл достаточно близко. Это резко перенесло заклинание с нескольких целей на одну, что позволило сэкономить и так почти закончившуюся энергию.

Вот только рассинхрон в команде очень не вовремя дал о себе знать. Махариэль, завидев относительно целую стрелу на полу, метнулась к ней через барьер. Никто и окликнуть её не успел, как один из огров поймал её.

И раздавил бедняжке голову одной лишь ладонью, отбросив тело в стену.

Я даже смотреть не стала, боясь того, что увижу. Смерть. Кровь. И то, что осталось от Лины Махариэль. Дюран сплюнул в сторону, выдав какую-то неповторимую конструкцию на гномьем, и в голосе его звучала ярость и печаль.

Понадеявшись, что на этом твари от нас отстанут, из толпы издевательски неспешно приближающихся порождений прилетел сгусток кислоты. Снаряд эмиссара легко пробил мой барьер, будто его и не было вовсе, и угодил прямо в Айдана.

С шипением и вонью заклинание проело сначала доспех, а затем и кожу с костями.

Айдан Кусланд умер, успев лишь вскрикнуть.

Почему.

Почему это происходит?

На следующий снаряд, не давший и секунды передышки и шоку, я целенаправленно перехватила чужое заклинание усилением барьера в одной точке, и в этот раз защита выдержала, но с ощутимым трудом. Лопнув, будто мыльный пузырь, тонкая плёнка еле успела восстановиться. Смекнув, что к чему, лучники ужасно медленно, устрашая, отправили в нас стрелы, и там, где барьера не осталось, мы оказались уязвимы. Стэн взмахом меча отбил несколько стрел, Алистер, дёрнув на себя бессознательную Сурану, прикрыл щитом и Дюрана, а я спешно спустила барьер перед собой и присела, сжавшись за ненадёжной, как оказалось, защитой.

Порождения тьмы поумнели. Стали сильнее. Архидемон однозначно был где-то совсем рядом!

И это пугало.

До ужаса, до трясущихся рук и спёртого дыхания.

Так ведь не должно всё закончится!

Оглушительный грохот отозвался звоном в ушах.

А… Нет. Это разбились стёкла и купол башни. С треском и немелодичным дребезжанием осколки пробарабанили по барьеру, по щиту и Асале, а каменная конструкция весом в несколько тонн рухнула прямо на кучу порождений. Затем в зал с улицы ворвалось страшное, ярко-солнечное пламя, заживо сжигая тех тварей, что чудом уцелели. И через пыль и дым, через завесу огня и ночной темноты я увидела то, что в здравом уме не нафантазируешь.

Огромная алая морда и четыре белоснежных рога с кроваво-красными кончиками на них.

Дракон.

Огромный. Великий Дракон.

И не Архидемон.

Его передние лапы раздробили когтями камень, намертво вцепившись в стену башни, а задние терялись в темноте ночи, изредка скребя где-то на внешней стороне нижних этажей.

Величественностью момента насладиться не удалось. Порождения тьмы даже при появлении более свирепого противника не успокоились, и, пробив преграду, снизу повалили новые твари. Так ещё и оба огра, даже опалённые и горящие, встали на ноги и опасно закачали рогатыми башками, нацелившись на нас.

Сколько бы их не сжигай, они не остановятся.

Если только их не задержать.

С мига, когда дракон пробил купол, я всё ещё деталь за деталью анализировала происходящее. И видела один единственный выход.

У Дюрана нет оружия, и чужой меч снижает его подвижность и силу. Сурана до сих пор без сознания и вряд ли очнётся в ближайшее время. Алистер совсем плох, и вторая рука могла держать лишь щит. Стэна же просто разорвут на части, пускай и не сразу, но он нужен. И не только мне и моим корыстным планам, но и в бою против Пятого Мора.

— Забирай их, — отбросив последние сомнения, я обернулась на Флемет. Дракон склонила голову, направив на меня глубокий золотой взгляд и даже не пытаясь как-то помешать. — Я останусь. Всё равно всех не унесёшь.

Плевать, сейчас это старуха-ведьма или эльфийская богиня. Не до расшаркиваний. Лишь бы она спасла тех, кто сможет закончить этот кошмар. «Их как раз четверо, — подумалось мне, — по одному в каждую лапу».

— С ума сошла, что ли?! — взбрыкнул Алистер, но только тут же зашипел от боли в плече. — Да ты… Эй!

Дракон действительно схватил каждого в свои огромные когти. Сначала передними лапами сцапал Тейрина и — бережно — Сурану. Оттолкнувшись от стены башни, Флемет перекинула добычу в когти на задних конечностях куда-то вниз и в передние лапы взяла замершего Стэна и заоравшего Эдукана. Последний раз дыхнув пламенем у меня над головой, она хлопнула крыльями где-то в темноте ночи, описав вираж вокруг башни.

Всё. Теперь — всё.

Я с горькой усмешкой повернулась к порождениям, которые яростно рычали, пытаясь обойти ревущий магический огонь. У огров это прекрасно вышло, но они не спешили убивать последнего оставшегося противника. Так же медленно, загоняя меня к краю башни, расцарапанному драконом, они подходили шаг за шагом, не обращая ни малейшего внимания на горящую плоть.

В нос, кроме вони разложения, вдруг пробился хвойный аромат. Дождь закончился, и мокрая земля пахла свежестью, которую принёс ворвавшийся в помещение ветер. Стало легче дышать и думать. Взмокшее лицо остывало. Лёгкие раскрылись. С улыбкой я глубоко вдохнула, прикрыв глаза.

И сделала шаг назад.

До земли метров двадцать, давали знать о себе высоченные потолки. Внизу тоже порождения и много, однако прямо у подножия горела одна из бочек с оружейным маслом, и моё тело не достанется тварям.

Пятки повисли над пропастью.

Флемет не могла взять ещё и меня, я это понимала. Просто некуда. Вы когда-нибудь сидели на летящем драконе? Да от работы мышц крыльев на спине там ска́чки будут веселее, чем на корриде! Где сидеть-то? Так что выбора лично у меня нет.

Но умирать просто так не хотелось. Хотя, я, вроде бы, и так должна была умереть, правда? Значит, моё время пришло?

— Только падая, можно понять, умеешь ли ты летать, — процитировала я вслух саму Флемет.

Вот сейчас и проверим.

Никакого страха. Никаких сожалений. Лишь облегчение от того, что я спасла их, — спасла Героев.

Качнувшись назад, нагло ухмыльнулась прямо в лицо подбежавшему огру, не успевшего буквально на долю секунды. Не от руки Мора я сдохну, нет. Тут же твари взревели от злости — жертва ушла!

А я уже летела вниз. Этаж за этажом. Одна секунда. Две…

На несколько мучительно долгих мгновений я словно выпала из реальности. Свист ветра в ушах оглушил. Абсолютно пустая голова в кои-то веке не думала абсолютно ни о чём.

Однако в следующую секунду спина слишком быстро, но не слишком сильно ударилась обо что-то твёрдое, от чего из меня едва весь дух не выбило. Почти в буквальном смысле. Позвоночник за это спасибо не сказал, а затылок хорошенько тряхнуло.

Слишком жёстко для земли, но слишком мягко для камня. Какого ху…

Подо мной рывком что-то сдвинулось, и я перекатом перевернулась на живот. И охренела. Потому что подо мной блестели в свете двух Лун крупные, размером с ладонь, чешуйки насыщенного кровавого цвета. Мышцы прямо перед лицом поднимали и опускали невероятно огромные перепончатые крылья, и комфорта от такого способа передвижения действительно не было никакого. Только запустив когтистые ногти между чешуек, я смогла удержаться. Надеюсь, Флемет не против.

Да.

Меня поймала Флемет.

Зачем?..

С трудом я кое-как села, найдя место около шеи дракона, где суставы не особо трясли наездника, то бишь, меня, и в очередной раз убедилась, что таким способом перевозить раненных людей это просто садизм. Крепкая хватка когтей — вот лучший способ передвижения. Даже если дракон являлся Великим, а не Высшим. Удобство и безопасность от этого не увеличивалась каким-то там волшебным образом, именно поэтому я была уверена, что места для меня у Флемет нет. Так его и до сих пор не имелось, потому что без надёжной опоры я в любой момент могу свалиться отсюда!

— Падая, летать ты не научилась, — хохотнули грудным голосом прямо у меня в голове, от чего я лишь крепче впилась когтями между чешуек. Да кто так людей пугает?! Это после суицидальных-то мыслей! — Однако потенциал есть. Союзники твои в надёжных руках, — это что, был каламбур? — но нервы твои натянуты, словно струны. Лететь нам долго. Отдохни.

Легко тебе, богиня эльфов, такое говорить. Не ты только что прощалась с жизнью и до последнего стояла против порождений тьмы прямо под носом у Архидемона.

Тихонько хмыкнув, Митал перестала махать крыльями, поймав восходящий поток, и на некоторое время тряска прекратилась. Намеренно ли, случайно ли, но отсутствие одного из факторов болтушки меня успокоило ровно настолько, что я невольно клюнула носом вперёд.

И слишком беспечно вырубилась от усталости и навалившегося стресса.

Сбросив нас прямо на мшистые холмы, дракон приземлился чуть в стороне от старой хижины посреди низких кустарников. Маленькие окошки строения горели тёплым светом посреди кромешно-чёрных болот. Отовсюду слышался стрёкот насекомых, уханье совы где-то на дереве у дома и далёкие завывания волков. Ругаясь на плечо, собрал себя с земли Алистер. Бессознательную же Сурану, бережно придерживая, принял из когтей дракона Стэн. Он благоговейным шёпотом повторял «благословение Атааши»,⁽¹⁾ впав в какой-то транс, свойственный любому кунари при встрече с драконом, но эльфийку благополучно донёс до хижины, зайдя внутрь. Я же, как и матерящийся через слово Дюран, вставать с мягкой естественной подстилки не спешила, несколько секунд просто переводя дух после дрёмы и слушая запах торфа. Пахло как на даче у речки…

Уловив краем глаза вспышку, я приподнялась на локтях и увидела, что дракон исчез. На его месте стояла не старуха, а седая женщина в возрасте. Болотная потрепанная рубаха простого кроя болталась на ней мешком, и даже повязанный корсет не исправлял ситуацию. Землистого оттенка юбка до щиколоток испачкана по всему подолу, а тряпочные сапоги сшиты грубыми стежками. Самая обычная ведьма с болот.

Вот только золотые глаза выдавали нечеловеческую природу существа перед нами, и в их глубине, за маской безумия, скрывалась истинная сущность. Флемет или плохо шифровалась, или надеялась на невысокий уровень интеллекта местного населения, которые и в роковой Морриган мага не распознавали. Про Митал ничего не скажу — что там на уме у эльфийской богини знает только другой эльфийский бог.

Ой, не-не-не!

Не дай здешний Создатель, встретить этого эльфа раньше времени!

— У меня что-то после битвы в голове сместилось, или дракон сейчас действительно превратился в ведьму Флемет? — Алистер, очухавшись, потёр глаза уцелевшей рукой. Как и мы с гномом, он сидел на земле, раскинув ноги, немного пришибленный после полёта.

— То есть, то, что Серый Страж знаком с Ведьмой Диких Земель, это, по-твоему, нормально? — протянула я, искоса наблюдая за Флемет.

— Ну, знаешь, было у нас до Посвящения одно дело…

— Заходите уже в хижину, детишки, а то в темноте мало ли что причудится, — Флемет посмотрела на меня с непонятной усмешкой, но никакого трепета даже от знания, что в ведьме сейчас сидит сущность древней как мир эльфийской богини, меня не восхитило.

Когда заранее знаешь о самых невероятных фактах Тедаса, впечатление как-то смазывается. Вот поэтому меня трудно удивить чем-то, что хоть как-то связано с каноном. Даже как-то… печально.

Поднявшись с мха и отряхнувшись, что, к стыду своему, было бесполезно после боя-то, я любезно вздёрнула на ноги крякнувшего Дюрана за шкирятник брони и, пройдя дальше, подала Алистеру руку. Силы, с которой я потянула человека на себя, Тейрин явно не ожидал и чуть не вмазался носом мне в грудь. О, уверена, ему понравилось бы, но смущать паренька не хотелось. Нам ещё вместе мир спасать, я так понимаю.

В избушке нашлась ещё одна ведьма. Молодая, с волосами цвета вороного крыла и фигурой топ-модели она никак не походила на дикарку. Слишком открытая спина и грудь — чёрный лиф на каких-то завязочках едва прикрывал всё важное, и даже бордовая ткань поверх, похожая на растянутую майку с капюшоном, не особо что-то скрывала. Девушка, не здороваясь ни с кем и не отвлекаясь, уже колдовала над Сураной, что была бледнее мела и лежала на одной из хозяйских кроватей, отделённой от основного помещения простенькой ширмой из коры дуба.

Ничего, от магического истощения не умирают. После хорошего такого отдыха её сознание нагуляется по сну в Тени, наберётся сил, и будет как новенькая к утру. Ну, или к середине дня, учитывая, что рассвет будет через пару часов.

Морриган, вдруг отвлёкшись, растянула пухлые лиловые губы в неприятной улыбке.

— Надо же, — обратилась она к Алистеру, лицо которого скривилось, будто он съел килограмм лимонов, — не издох еще. Жалость какая.

— А тебя до сих пор волки не загрызли? — не остался в долгу Тейрин, вздёрнув нос. — Потрясающе.

— Вот это ба… женщина, — поправился хлопающий глазами Дюран, глядя Морриган в, кхм, ключицы. — Теперь и умереть не жалко!

Под грызню сладкой парочки рядом с Сураной усадили прямо на пол Алистера и Эдукана. Слегка пошатываясь, гном завалился спать с концами, и Морриган даже заклинанием не удалось его разбудить. Алистер ещё держался, но сон и его грозил сморить в ближайший час.

В тихой и спокойной атмосфере хижины, в безопасном месте, куда не доберутся порождения тьмы, я смогла наконец-то выдохнуть и расслабиться.

— Коли на ногах ещё стоите, старой ведьме помогите, — строя предложения не менее странно, чем её дочь, Флемет поманила меня и Стэна длинным чёрным ногтем в другую часть дома. — Здоровяк пускай дрова нарубит, а ты, дух заблудший, с готовкой на ваш квинтет подсоби.

На её обращение ко мне никто внимания даже не обратил. Стэн, не снимая Асалы со спины, ушёл во двор, как и попросили, лишь кивнув ведьме, которая у него теперь где-то на уровне Богов-Драконов, судя по его недавнему приступу фанатизма. Я же последовала за Флемет к уголку с камином, в котором готовили еду в котелке. Тут стояла деревянная, видавшие лучшие годы бадья и косое ведро с водой. В нём по велению ведьмы я ополоснула руки и лицо, тщательно выковыряв грязь и кровь из-под ногтей, да ещё и вспышкой пламени продезинфицировала ладони, едва ли почувствовав боль от собственной магии. Контроль не позволял навредить себе самой. Одежду, правда, всё равно едва не опалила, чутка задумавшись.

Ой.

К моменту, когда мы в полной тишине наре́зали овощи, а вода в котелке закипела, в хижине царило сонное царство. Спали кто где. Мужчины развалились на полу у кровати, а Сурана свернулась в трогательный комочек, немного замёрзнув. Морриган, сморщив носик над миской с мазью из эльфийского корня, судя по запаху, закончила своё дело и, накинув на магичку одеяло, направилась в сторону двери.

— Прогуляюсь до Лотеринга я, узнаю слухи. Жди к утру, мама.

— Гуляй, дочь, гуляй.

В хижине воцарилась ещё бо́льшая тишина, стоило одной из ведьм уйти, и готовка рука об руку с Флемет стала немного… странной. Любой другой испугался бы, начал робеть и пытаться завязать разговор, как-то уйти, возможно. Однако мне, кто успел столько всего пережить и распланировать, думать удавалось на удивление ясно.

Хотя при воспоминании о локальной преисподней под куполом Башни Ишала у меня начинали трястись руки.

— Готова ты была пожертвовать собой ради призрачного шанса спасти, создать Героев, — Флемет отошла от котелка, и я, закончив шинковать морковь, стряхнула кусочки с доски в кипящую воду. Разговор в процессе готовки на редкость умиротворял, даже если тема затрагивалась неприятная. — Неужели, жизнь новую совсем не ценишь?

— Толку от этой жизни, если жить незачем? — пожала я плечами, помешивая варево. — До этого целью было сохранение хоть кого-нибудь из Стражей. Двое погибло, и это плохо и даже печально. Но двое выжило, плюс третий, как и до́лжно, и это вдвойне хорошо. После этого моя роль и вовсе не важна.

— Тебе дали еще один шанс.

— А я его просила? — огрызнулась неожиданно для самой себя, но затем вздохнула и, зажмурившись потерла виски. Спокойствие, только спокойствие! — Всё, чего мне удалось добиться, осталось в прошлом, — я подняла расфокусированный взгляд на внимательно слушающую Флемет. — Нажитое с трудом, но навсегда потерянное…

Запнувшись, я на несколько мгновений забылась. Почему это звучит так знакомо? Где я могла это слышать?

Видеть?

Когда я поняла, на что же было похоже моё попадание и его последствия, мысли по второму кругу прокрутились и тщательно проанализировались.

Потерянное прошлое. Непринятие нового мира…

Создание Завесы Фен’Харелом — вот, на что это было похоже. Как Волк своими собственными руками уничтожил свой мир, пытаясь спасти его в акте отчаяния, но создал новое и непонятное, искажённое и жестокое отражение. Всё, чего он добился как Фен’Харел, исчезло в веках, стёрлось Тенью. И Солас цеплялся за прошлое, не понимающий новое будущее.

Как не соглашался со многим, но не отказывался от новой информации. Как видел в Тени отголоски и изучал реальность через разговоры с компаньонами. Как не понимала и не могла принять Тедас я, всё ещё опираясь на опыт прошлой жизни, и не воспринимая происходящее в полной мере реальным.

Стоило ли мне найти новый смысл жизни? Стоило ли хотя бы попытаться? Могла ли я принять Тедас как новый дом? Могла бы я перестать быть Безымянной не-сэрабазом и стать наконец Шайрой?

Могла бы я просто… жить?

Флемет ничего не говорила, лишь мягко улыбалась. Тёплая рука легла на мою щёку, огладив до виска и основания рогов нежным касанием.

— Ты сможешь принять этот мир, дай себе только время, — золотые глаза блеснули в тусклом свете пары масляных ламп, и в их отражении я увидела собственный потерянный взгляд. — Ты не одинока в этом.

На короткий миг через безумие ведьмы я разглядела заботливый отблеск богини-матери Митал. Мудрой, но бесконечно печальной.

1) «величие», буквально «дракон»

Вернуться к тексту

Десятки мыслей роились и жужжали в голове, заставляя сомневаться во всём, что ранее казалось таким естественным и обычным. Я пересматривала не только свои планы касательно будущего этого мира, но и собственное мнение обо всём, что произошло и что случится.

Помереть не вышло и пытаться явно больше не стоило, однако между своей жизнью и жизнью Стража, Хоука или Инквизитора я выберу именно Героя. Потому что им Судьбой написано в очередной раз спасти многострадальный Тедас, а я так — случайность.

Но случайности не случайны, если так подумать.

Это не означало, что я при малейшей возможности буду кидаться грудью на амбразуру, вовсе нет. Жизнь прекрасна и всё такое, но вторая попытка уже не воспринималась с энтузиазмом. Раз уж я потеряла всё нажитое в момент попадания, то мне стоило обрести новые ценности жизни в этом мире. Иначе держать меня здесь действительно будет нечему. И некому.

Я могла бы искать путь назад, изучать самые невероятные ритуалы, совершать сделки с демонами или принести в жертву тысячи рабов ради божественного могущества, кое часто использовали во времена Тевинтерской Империи. Однако это всё — акт отчаяния.

Отчаялась ли я? Нет! Потому, что я, чёрт возьми, зла! Раздражена! И я задолбалась! Начинать жизнь заново это не ломать её в один миг! Своего упрямства я не потеряла, как и целеустремлённости, а значит, что построить новую жизнь вполне удастся, даже если это и займёт не один десяток лет.

В магическом средневековье это будет не самой лёгкой задачей, а кунари-магу тем более придётся несладко. Никто ведь и не говорил, что будет просто.

Ощущая твёрдость деревянного, видавшего лучшие времена пола, жар тлеющих в камине углей и неровности скрученного из тряпья валика под рогами, я наконец-то разгрузила мозг и углубилась в анализ всех пяти чувств, стараясь сохранить ощущение реальности. Пахло из котла сготовленным мной и Флемет наваристым бульоном и травами лекарственных настоек и припарок. Через храп сломанного носа Дюрана тихонько посапывала Нерия. Так и не просыпаясь с самой ночи, магичка через сон ругалась на достающих её демонов, но поскольку девочка прошла Истязание, за её силу воли я не переживала. По другую сторону кровати, полулёжа у стенки, сложил руки Алистер, придерживая повязку на выбитом плече, и хмурился через сон. Стэн же, прямо в доспехах и с Асалой в обнимку, невозмутимо улёгся в самом углу комнаты, спиной к народу и носом в стенку.

Не спала только я, после ледяной помывки отогреваясь у камина, да Флемет на своей кровати. Ведьма, переодевшаяся в забавную, похожую на простынь привидения сорочку, выводила строчки вороньим крылом в зловеще выглядящем гримуаре. Кончиками когтистых ноготков она изредка щёлкала плавающий у её головы маленький светляк, который слишком уж походил на прирученного виспа, потому что чересчур часто норовил уплыть куда-то в сторону. Столь мелкий дух почти не мог навредить, да и малейшей свободе радовался, как ребёнок, поэтому я только прикрыла веки, расслабившись.

После столь насыщенных событий, пошатнувших мою, казалось бы, железную жизненную позицию, я думала, что так и не смогу заснуть. Всё время на что-то отвлекалась, возвращаясь мыслями к битве на Башне Ишала, и невольно хмурилась. Впрочем, стоило просто перестать думать и вслушаться в собственное дыхание, организм меня только поблагодарил.

Этой ночью я снова бродила по Тени, из первых рядов наблюдая за кошмаром, развернувшимся под Остагаром. Видела короля Кайлана, раздавленного чёрным сгустком злости и смерти, видела полных ужаса духов солдат, которых смела волна смоляной субстанции, и Завеса в этом месте дрожала, грозя создать разрыв и породить толпы демонов. Слоняясь меж не замечающих меня отголосков, заметила мощный энергетический вихрь, пронёсшийся мимо Башни Ишала, — следы Митал. Хм, так вот, как выглядит магия эвануриса. Если встречу подобное, то можно смело мигрировать в Андерфелс.

Проследив полёт дракона, самим своим присутствием бередящим Завесу, вдруг разглядела на краю Башни… себя.

Я ожидала, что буду человеком, — ведь именно его дух обитал в теле сэрабаза, — но кунари с длинной светлой косой точно являлась мной. Моё отражение смело глядело в лицо сгустку непросветной тьмы, за которой клубились не менее мрачные тени, и меня словно потянуло навстречу. За миг оказавшись около отражения, совершенно не задумываясь, лишь по малейшей мысли «хотелось бы посмотреть», я обошла замершее видение.

И реальности всё-таки удалось меня удивить.

У Стэна глаза имели удивительный, глубокий лиловый оттенок. Их радужка отражала малейший свет и будто светилась в тени. Я считала, что это исключительная особенность самого странного безрогого кунари. Его изюминка. Однако глаза сэрабаза — мои глаза — оказались будто прозрачный розовый кварц. Низкие брови и их форма создавали впечатление вечно яростного взгляда, который весьма точно отражала фраза «смотрит матом». Шрамы от ниток на губах на фоне подобной диковинки практически меркли.

Вторым нечеловеческим атрибутом являлся нос. Прямой и немного приплюснутый, он, как и всем кунари и эльфам, придавал лицу диковатые черты, не присущие людям. В этом мы со Стэном тоже оказались похожи.

И, конечно, рога. Толстые и тяжёлые, они загибались назад и чуть в стороны, а их дымчато-чёрные кончики стремились к центру головы и тянулись вверх.

В Тени дух действовал бездумно, но стоило полностью осознать себя как кунари, мысли прояснились, словно сегодняшнее небо после грозы. Я вдохнула воздух, хранящий отголоски смрада и соснового ветра, и обхватила себя руками за плечи. По эту сторону Завесы ни холодно, ни жарко, однако по коже пробежали мурашки, когда видение последних прошедших часов растворилось в дымке, сменившись путанными тропами и островами Тени.

Мой сон закончился.

К полудню пробуждение «обрадовало» меня такой дикой головной болью, что вставать не хотелось. Доски показались мне божественными облаками, а холод остывшей хижины парализовал как в анабиозе. Похождения по Тени порядком так смазались, оставаясь всего лишь неясным видением, и всё, что мне, как казалось, удалось рассмотреть на поле боя, вновь расплылось в сонном тумане.

Отвратительное ощущение.

Потихоньку завозившись на своей лежанке, я потянулась, стараясь разогреть мышцы, и прислушалась к ноющему телу. Магия восстановилась, но хотелось есть, нет — жрать. Да так, будто желудок еды три месяца не видел. Видимо, сказался расход энергии и стресс. В основном же, самочувствие зависло на отметке «могло бы быть и лучше», и пришлось подниматься и умываться ледяной водой из ведра, чтобы хоть как-то растрясти чугунную голову.

Камин, правда, всё равно зажгла, потому что осеннее утро немилосердно.

После завтрака с Флемет и вернувшейся с продуктами Морриган стало гораздо легче, а уж после кружки крепкого сладкого чая из листьев местной флоры я готова была ещё раз повторить подвиг на Башне. Кроме меня, халтурщицы, страхующей чужие спины, никто так и не проснулся. По этой причине заботы о Стражах легли на мои широкие плечи, пока ведьмы на улице занимались делами, только им известными.

Не боясь разбудить крепко спящих мужчин и эльфийку, я занялась тем, на что уже наловчилась со Стэном, — выколупывать вояк из брони, чистить и лечить ранения. А ещё пришлось таскать Дюрана обратно к кровати, потому что гном имел свойство вертеться во сне, и за ночь где только пыль собою не вытер. Было бы смешно, да плакать хочется, — храпел он в любом положении, и это было ужасно.

Так. Первый на очереди — самый потрёпанный. Вывихнутое плечо, несколько непредусмотренных биологией отверстий от стрел в спине и животе, ссадины, синяки и порезы от ятаганов генлоков и мечей гарлоков. Алистер собрал целый «букет» на радость доктору-Шайре.

Оценив фронт работ, вздохнула. Ещё бы мне за это платили.

— Вставай, Страж.

Я намеренно пихнула ногу Тейрина, но тот, склонивший голову на грудь, даже глаз не открыл. Лишь промямлил что-то, морщась от света из окна и отворачиваясь. Ну, пытаясь. Шея у него в таком положении за ночь затекла стопроцентно, и возился он, издавая кряхтение, так долго, что удивительно, как при этом умудрялся дремать.

— …ещё пять минуточек… — разобрала я единственную внятную фразу среди бессмысленного бормотания, после чего Алистер бессовестно засопел.

Что ж, по-хорошему я пыталась.

— Или ты просыпаешься, или я вправляю тебе плечо без предупреждения.

— Да… да…

Вряд ли он вообще меня слышал, но всё равно согласие получено. У меня ещё три пациента, и нянчиться я не нанималась, так что сразу приступила к процедурам, с хрустом размяв собственные пальцы. Магией я «ощупала» его порядком так опухшее плечо, а затем, примерившись и присев на одно колено, дёрнула пострадавшую руку на себя и вернула её обратно в сустав.

Лишь заклинание полного паралича не позволило распахнувшему глаза Алистеру заорать от боли. Потому что не хотелось будить остальных, да. Не сняла и чары до тех пор, пока наколдованный лёд на плече не притупил ощущения в достаточной мере, а исцеление почти полностью завершило регенерацию образовавшейся гематомы. Следы от стрел тоже залечила, причём буквально на ощупь, потому что лезть под рубаху это уже наглость. Она второе счастье, как говорится, но у всего есть разумные пределы.

— Сниму паралич, только не ори, — предупредила я, глядя в покрасневшие от натуги глаза Тейрина.

И, щёлкнув пальцами, развеяла заклинание.

— Я бы поблагодарил тебя, да боюсь, что перейду на ругань, — процедил Алистер, ладонью второй руки баюкая пострадавшее плечо.

При этом он так трогательно свёл брови, поджимая губу, что его симпатичная мордашка стала похожа на щенячью мордочку.

— Тебя предупредили, и ты согласился.

— Я спал и не осознавал, что делал! — Тейрин перешёл на громкий шёпот, когда Дюран особенно смачно всхрапнул по другую сторону кровати.

— Тебе обратно выбить плечо?

— Нет!

Закатив глаза, всё равно улыбнулась, когда Алистер завозился и с шипением потёр затёкшую шею.

— Ведро с водой у бадьи, — милосердно проинформировала я Тейрина, который немного растерянно изучал хижину. — Завтрак в котле, миски и ложки на столе. Только не шуми, Страж.

— Моё имя Алистер, — буркнул парень, пока снимал остатки брони.

Он угрюмо замолчал, зло сопя на покорёженные после битвы с огром крепления, и я, хмыкнув на его эмоциональность, направилась к Дюрану. Однако всё-таки решила смиловаться и не стрессировать Сырного Короля лишний раз.

— Шайра, — бросила я через плечо.

Алистер фыркнул и сорвал сломанное крепление вместе с нагрудником.

— Да-да, очередное кунарийское обзывательство.

— Моё имя.

— Оу.

Уши у парня трогательно заалели, и он, уставившись на мятый нагрудник в своих руках, несколько мгновений просто дул щёки, изображая глубоко обиженного. Вечный ребёнок. Сын Мэрика Тейрина и Великой Чародейки, а в прошлом Серого Стража Фионы. Брат Кайлана Тейрина по отцу. Отправленный в монастырь дядей, дабы прекратить слухи о неверности Эамона его жене Изольде.

Что самое важное, Алистер — возможный король Ферелдена как прямой наследник Мэрика. И лучше на троне будет сидеть нюхнувший пороху Серый Страж, по сути своей добрый и располагающий к себе, чем тейрн Логейн, от которого проблем больше, чем пользы.

Закончив с исцелением ран Дюрана, я повернулась к комнате. Алистер за это время умылся, бродя неприкаянной тенью по хижине, и сейчас стоял у камина с тарелкой, смотря куда-то в языки пламени.

Потрескивали брёвна, слышался разговор ведьм с улицы. Проснувшись от бодрящего ледяного компресса, ворчал на магию Эдукан, впрочем, не отстраняясь от дарящего облегчения заклинания. Сурана, наконец-то покинув кошмары, лежала с открытыми глазами и с тем же холодом на бледных тонких пальцах прижимала ладонь к своему лбу, борясь с последствиями магического истощения.

Новый день потихоньку наступал для последних Серых Стражей.

— Командир? — позвала я на кунлате подозрительно хмурого Стэна, когда народ потихоньку расползся по комнате.

Кунари, уже сидя, а не лёжа в углу, был мрачен как никогда ранее. Под его глазами залегли тени, и я сомневалась, что сон у Стэна был спокойным. Спина сгорблена, плечи опущены. Челюсть напряжена, а кулаки сжаты на коленях.

— У меня больше нет права носить звание стэна, — слишком безэмоционально ответил кунари, от чего я поспешила к сородичу и присела рядом с ним на колени.

— Проигранная битва зависела не от нас, а от обстоятельств, — попытка поддержать, впрочем, успеха не возымела.

Как бы не сделала только хуже.

— Второй раз, — процедил Стэн, сдерживаясь, и в его голосе я впервые услышала злость, — как командир я подвёл отряд. Я должен был учесть всё.

Ох, ну вот что делать-то? Как поднять его боевой дух? Что нужно сказать, чтобы двинутый на чести и Писании кунари вернулся к своему пофигично-прямому настроению? А если этот кунари от прошлой ошибки ещё не отошёл?

Заметив, что в углу комнаты сгустилась неприятная атмосфера, Стражи переглянулись и свернули свои разговоры, даже не продолжая их вполголоса. Особенно громко треснули дрова в камине, и в этот момент стэн опустил голову, прикрыв глаза.

«Каждый кунари имеет свою социальную роль, которая становится определяющей частью их личностной природы, неизменной и фундаментальной». Не выполнив долг стэна дважды, Стэн посчитал, что более не способен исполнять свою роль.

Но он ведь и не должен.

Вздохнув и собравшись с мыслями, я потёрла основание рога, чувствуя, что ещё немного — и на кого-то наору. Возможно, даже ударю. Возможно, даже ногами. Сраный Кун — не устану это повторять.

— Пара проигранных битв это ещё не конец войны, — перешла я на всеобщий, заставляя Стэна подключить мозг и хотя бы думать над смыслом моих слов, а не пропускать их мимо ушей. Как раз втяну в наш разговор Стражей, потому что от повисшего уныния хотелось удавиться. — Мы живы, и значит, что свой долг ты выполнил. Павшие будут отомщены и помянуты, когда Пятый Мор будет остановлен. Если ты решил, что как командир не состоялся, то хорошо! — повысив тон в конце, встала на ноги, нависнув над ещё более сумрачным кунари и отбросив на него тень. — Но как воин ты обязан продолжать бороться. Или даже Асала ничего более для тебя не значит? Так выкинь её, — рыкнула я, совсем уж взбесившись на развесившего нюни мужика в два метра ростом, чёрт бы его задрал!

— Никогда! — рывком встав на ноги, Стэн схватил прислонённый у стены меч и замахнулся.

Лезвие меня так и не достигло — остановилось у самого барьера, бряцнув по куполу. Алистер позади было рванулся, но Дюран остановил его под оханье Сураны. Так ещё и в хижину вошла ведьма, застав неподобающую картину. Я слышала, как Морриган протянула «ну и ну», оставшись в дверях.

— Ты больше не командир, Стэн, — пристально вгляделась я в лиловые глаза, пылающие гневом, — но ты всё ещё воин Бересаада. Покуда меч в твоих руках, честь с тобой, — не удержавшись, всё-таки хмыкнула, растянув губы в насмешке, от чего у кунари дёрнулся глаз. — А вздумаешь хоть раз после этого раскиснуть, клянусь: натравлю на тебя демонов, чтобы всю дурь выбить.

Стэн, тяжело выдохнув через зубы, сделал ещё пару вдохов. Сначала сошёл оскал, разгладились черты лица, и брови перестали хмуриться больше обычного. Наконец Асала оказалась привычно закинутой за спину, и кунари поднял на меня взгляд. Решительный взгляд любопытного кунари, который готов был отправить за мной арварадов при первой встрече.

С возвращением, Стэн.

— Ты не использовала магию, — неуверенно прокомментировал он разговор.

— Наступить на горло твоей гордости я могу и словами, магия для этого не нужна.

— Она умеет, — буркнул Алистер, невольно касаясь вправленного плеча.

— Да твоя гордость настолько мала, что сгодится и кроличья лапка, — не удержалась стоящая у двери Морриган.

— А на твою и жира огра не хватит!

— Та-ак, — трогательно обнимая ладошками глиняную кружку с чаем, тихонько протянула Нерия, чем разняла начавшийся балаган. — Раз теперь всё у всех хорошо, то кто нас поведёт, если не Стэн?

— У меня был опыт, не понравилось. Так что пас, — мгновенно открестился Дюран, вздрогнув. — Поверьте, лучше не надо.

— А нельзя вообще без командира? Ну, знаете, просто идём и делаем?..

Впрочем, Алистер довольно быстро заткнулся, когда все взгляды обратились к нему. Даже Морриган.

— Может, ты нас и поведёшь? — предложила я с улыбкой, которая почему-то только напугала Тейрина. Парень хотел что-то сказать, да захлопнулся, когда его почти в прямом смысле зажали со всех сторон. — Самый опытный Серый Страж, наверняка есть опыт работы с командором.

— Ты до последнего защищал эльфийку, следя за боем, — сдал его Дюран, и Сурана закивала в поддержку, — я бы даже не вспомнил. Прости, конечно, ушастик.

— Ничего страшного, — вздохнула Нерия.

— А почему не ты, например? — Алистер попробовал заболтать нас, почти обвинительно ткнув в меня пальцем.

Именно на эту отговорку у меня имелось сразу несколько аргументов против, потому что вопроса я ждала с самого начала. Казалось бы, кто как не попаданец способен вести героев правильной дорогой? Вот только я в войну ни в зуб ногой, а сэрабаз всегда была ведомой, инструментом. Мой характер пускай и позволял строить людей, дабы те не наглели или не расслаблялись, однако военное дело это ведь далеко не офис. Слишком уж далека я от стратегии и тактики.

— Я тал-васгот, сэрабаз и женщина.

— Худшее, что можно собрать в одном существе, — буркнул Стэн за моей спиной.

— Спасибо, — саркастично отозвавшись, закатила глаза и продолжила. — Поскольку в Кун мои знания ограничивали, даже базовые навыки военного дела у меня отсутствуют.

— С твоим характером я даже удивлён этому, — Алистер вздохнул, разом приняв на себя груз аргументов. Однако через несколько мгновений он поднял голову и расправил плечи, решаясь. Глаза, правда, так и бегали, всё ещё в сомнениях. — Значит, я теперь командир? И возражений ни у кого нет? Совсем? Ну, хоть кто-нибудь! — взмолился он.

— Последние вы трое Серых Стражей Ферелдена, — Флемет подкралась неожиданно, чем взбодрила всех своим мистическим появлением в хижине. Она каркающе рассмеялась и, глядя на растерянную компанию, неопределённо взмахнула рукой. — И коли решился ты, просто веди своих друзей вперёд, к победе!

— Ладно? — Тейрин с опаской проследил за ведьмой, покуда та не вышла из хижины вместе с Морриган, и прокашлялся. — Что ж. Теперь-то мы можем познакомиться?

Даже после испытания перед Ритуалом вступления в Серые Стражи оказалось, что Алистер и компания были не особо между собой знакомы, потому как новичков набралось довольно много, в отличие от игры. Некоторые года тому назад из Ферелдена Серых вовсе изгнали, если бы не король Мэрик, вернувший Стражей относительно недавно, что объясняло вполне разумное намерение Дункана пополнить ряды прямо перед Пятым Мором. Сразу после посвящения выживших новичков столь скоротечное боевое крещение отнюдь не поспособствовало их сближению, и вот, мы здесь.

Теперь, в спокойной обстановке и в безопасности, наша недружная компания разместилась во дворе хижины ведьм. Осень не спешила с холодами, и солнце всё ещё приветливо грело, превращая болота в золотисто-охровые поля мха и бескрайние неприятно-коричневые коварные бездонные топи. Небо, на удивление, лазурно-голубое. Редкие пышные облака, как эхо от бури, лениво плыли с юга на север. Тёмные рога приятно припекало, и я, разместившись наверху лестницы к хижине, наслаждалась этим непривычным ощущением новой части тела, прислушиваясь к оживлению. Остальные расползлись по небольшому пяточку вытоптанной травы кто куда. Стэн угрюмо подпирал балку высокого крыльца хижины, что логично, стоящей не на земле, а на мостках над мягкой почвой. Кунари занимался заточкой Асалы после ночного сражения, а Алистер и Дюран, облюбовав чурбан для рубки дров, в две руки выправляли свои пострадавшие доспехи, нагревать до красна которые им помогала Нерия, параллельно зашивавшая своё «магичное платье».

— Что ж, — бодро хлопнув ладонями по ляжкам, Алистер критически осмотрел получившееся у них безобразие. Пожав плечами, он напялил кирасу и в процессе разговора ловко справлялся с ремнями, явно имея приличный опыт с подобным типом брони. — Я так понимаю, что знакомиться мы будем с полного ноля, поэтому предлагаю стратегию детской дружбы, — поднял он указательный палец вверх, как учитель.

— Прости, что ты сейчас сказал? — Дюран демонстративно поскрёб мизинцем ухо, сдвинув шлем на затылок, и только сейчас в его левой мочке я заметила увесистую золотую серьгу.

Интересно, сколько ещё украшений ему удалось вынести перед изгнанием…

— Всё просто! — пустился объяснять Тейрин, и глаза его загорелись от нетерпения. — Называете имя, что умеете и что нравится и не нравится. Я начинаю. Кхм-кхм, — он шуточно прокашлялся и, важно задрав подбородок, сложил руки за спину. — Меня зовут Алистер, умею обращаться с мечом и щитом, нравится сыр, не нравятся ведьмы, — на последней фразе он сбавил тон и покосился на дверь хижины, будто его могли услышать.

— Имекари,⁽¹⁾ — буркнул Стэн, закинув Асалу за спину, и, поднявшись по ступеням, сел рядом со мной, всё ещё изображая хмурую и колючую тучу. Ну, хоть делал успехи в нормальных отношениях и не разрывал дистанцию со страшным и ужасным сэрабазом. Впрочем, к удивлению не только меня, но и остальных, кунари продолжил говорить, глядя строго перед собой. — Стэн, двуручный меч, котята, предатели.

Не удержавшись, прикрыла кулаком рот и попыталась скрыть накативший смех. Краткость — сестра таланта.

— Он сказал «котята»? — громким шёпотом переспросил Алистер, пихнув Дюрана в плечо. Гном, не стесняясь, хрюкнул, а Нерия протянула «о-оу», очаровательно краснея. — Серьёзно?

— Эт, самое, — справившись с небольшой паузой, снявшей неловкое напряжение между знакомыми незнакомцами, Дюран расправил плечи и стукнул себя по груди кулаком. — Моё имя Дюран Эдукан! — храбро выдохнул он и, спеша перебить любого, кто мог хоть что-то слышать о королевской семье Орзаммара, протараторил: — Люблю молоты и хорошую выпивку, а не люблю лошадей!

— Потому что они, ну знаешь, высокие? — не удержался Алистер.

— Потому что больно лягаются и кусаются, — Эдукан пригрозил у самого носа хохочущего Тейрина тяжёлым кулаком.

— Шайра, маг, — вставила я громче мужчин, пока с острого языка Сырного Короля ещё что-нибудь не соскользнуло.

То, что мы выбрали Алистера лидером, не означало, что не заткнём его в каком-нибудь важном для решения разговоре. Пройдёт немало времени, прежде чем Тейрин научится фильтровать речь и укрощать свой буйный нрав. Ну, а пока есть мы, да.

— А что нравится и нет? — похлопав глазами, Нерия бочком отошла от гнома и человека, присаживаясь чуть ниже меня. Из подола её платья торчали булавки, а моток ниток выглядывал из неудобного маленького кармашка на бедре, явно самодельного.

— Не знаю, пока не разобралась.

Мне до сих пор не доводилось задаваться подобными вопросами, потому что то, что я любила в прошлом, в этом мире просто не существовало. Бытие магом-кунари в средневековье усложняло собственное восприятие, и я не имела ни малейшего понятия, как отделять неприязнь и презрение от простого «не нравится». Это ведь не одно и то же.

— Это как-то связано с тем, что ты… — эльфийка испуганно покосилась на второго кунари, но тот наблюдал за перепалкой с задумчивым видом и на женщин внимания не обращал, — «тал-васгот и сэрабаз»? — шёпотом закончила она, замявшись.

— Верно, — и не соврала, потому что это могло быть правдой, но и не ответила прямо.

Потому как для Стражей мы сейчас выглядели как одно целое, следуя загадочному Кун, но при этом никто конкретно не знал, что такое «тал-васгот и сэрабаз», когда я об этом упоминала. Пояснять я не спешила, а остальные не спрашивали, стесняясь. Вот и вышло, что никакой конкретики так никто и не получил.

Но тоненькой магичке я всё равно улыбнулась, и та, отзеркалив эмоцию, расцвела. Под её глазами залегли тени после ночи с кошмарами, однако сапфиры сияли ярче, когда эльфийка пребывала в хорошем настроении. Я так понимаю, что в Круге доброго отношения не всегда дождёшься, и проявление приязни для Нерии это что-то действительно ценное. Как мало чело… эльфу для счастья надо.

Дюран и Алистер наконец вернули своё внимание к разговору, и Сурана представилась последней. Поправив прямые, цвета тёмного шоколада волосы, которые она до этого прятала под нелепым магичным колпаком, девчушка вытянула руку вверх, как на уроке.

— Моё имя Нерия Сурана, маг Круга. Люблю читать, не люблю храмовников, — гордо закончила она.

— Вот и познакомились, — Алистер, обведя нас всех взглядом, пошкрябал чуть заросший подбородок и сам себе кивнул, изображая задумчивость. — Теперь осталось как-то наметить тактику боя в команде. Ха, всего-то, — скис он, изучая разношёрстную компанию всё больше теряющим энтузиазм взором, и по мере полного осознания масштаба предстоящих учений у него всё ниже опускались плечи.

«Успехов», — искренне пожелала я ему, жмурясь на тёплом солнышке. Судя по пустым глазам тепличной Нерии после жестов, которые нам показал Тейрин из арсенала армии Ферелдена, времени на это уйдёт не неделя.

И даже не две.

Ведьмы позволили нам передохнуть ещё пару дней, потому что за одну ночь смириться с поражением армии нельзя просто физически. Меня саму несколько раз пробуждало чувство падения, когда отголоски боя с огром врывались в сон, путая сознание и вынуждая забывать, что я сплю. Высоты, конечно, бояться не стала, как и огров, однако повторять подобные подвиги меня больше не тянуло.

В той же степени произошедшее беспокоило и остальных. По прежнему бормотала Нерия, борясь с демонами, давящими на её страхи, от чего Стэн с опаской смотрел на неё из угла и предпочитал всё так же отворачиваться к стенке. Дюран, хоть и не видел снов, долго возился перед тем, как заснуть, и его лицо с забавным горбатым носом не сразу разглаживалось, пока мрачные мысли не исчезали из отключившегося мозга окончательно, что становилось понятно по начинавшемуся храпу. Алистер же подолгу просто смотрел в потолок, лёжа на полу неподвижно и пугающе тихо. Смерть Дункана, Кайлана и многих друзей и знакомых он переживал особенно остро. Он шутил и улыбался, но подолгу замирал в редкие минуты безделья, и его потухший взгляд был направлен куда-то в прошлое. В такие моменты Тейрин напоминал лишь тень самого себя, теряя лик того несносного командира, что согласился вести к победе последних Серых Стражей Ферелдена.

Я бы подбодрила Сырного Короля, да без понятия, как. Это не Стэн, на которого можно хорошенько нарычать и выбесить. С Алистером сложнее — он Тейрин. И его характер придётся выправлять постепенно, чтобы не ужесточить, а грамотно закалить. Что пока помогало, так это отвлекать Алистера от мрачных мыслей во время наших совместных тренировок. Когда у него работала голова, он забывал печали, полностью сосредотачиваясь на настоящем, а не на прошедшем. Правда, замещение — не панацея. Когда-нибудь да не сработает, и лучше бы не в реальном бою.

И всё-таки тот день, когда нужно было выдвигаться в Лотеринг, рано или поздно настал бы. За столь малый срок в любом случае не успеть подготовиться ко всему, поэтому проблемы буду решать по мере их поступления. Орда порождений, если верить словам Флемет, не спешила нас догонять, и могу лишь предположить, что причина этому то, что их «матки» ещё не нарожали новых боевых единиц взамен утраченных в Остагаре. Как восполнят численность, так и двинутся на север.

Так себе новости, учитывая, что никакой конкретики не предвидится, а по Ферелдену нас помотает с лихвой. Мелкие отряды тварей так или иначе будут встречаться, и ничего с этим не поделаешь. Как минимум, разведка точно попадётся, потому как Серые Стражи чуют порождений, так и порождения — Стражей, и не натыкаться на тварей не выйдет.

Неприятно.

Собирать вещи нам не пришлось — их просто не имелось. Мужчины немного поохотились на боровов в лесу для мяса в дорогу и набрали воды в фляги. Тогда же Стэн и сказал, что мы прикопали все нужные принадлежности для похода чуть севернее на Имперском тракте, поэтому докупить мелочёвки осталось только на Стражей. Денег у них особо не водилось, но кто бы Стэна спрашивал. Если нужна посуда и одежда — значит будет посуда и одежда. Не ему ж нести.

Да и в будущем наёмниками подзаработать удастся, учитывая, какой хаос сейчас в стране.

— Так вы решились? — зазвучал прокур… кхм, таинственный голос старшей ведьмы внизу лестницы, и я подняла глаза от блокнота, отвлёкшись от зарисовки.

У хижины на бумаге выглядывала из окна тень с характерными рогами Флемитал, и виднелся оставшийся на столе гримуар. С покатой крыши щурил глаз ворон, а в облаках скрывался силуэт дракона, распахнув крылья на всю ширину отведённого под набросок места. Не летопись путешествия, конечно, — я вам не какой-нибудь Варрик Тетрас — однако мне казалось интересным и даже полезным зарисовывать всё, что встречалось в дороге. Может, историкам пригодится. Почему бы и да?

— Выбора у нас особо нет, Мор кто-то ведь должен остановить, — Алистер мрачно, но решительно нахмурился, глядя на Флемет с недоверием. Сколько бы раз она не спасала людей, прозвище «Ведьма с Диких Земель» не могло взяться на ровном месте, что являлось для Тейрина главным аргументом. А Алистер у нас особо не жаловал всякое подозрительное ведьминское в принципе. — Мы хотя бы попытаемся.

— Итак… — Флемет довольно хмыкнула, щуря золотые глаза в свете утреннего лимонного солнца, — прежде, чем вы уйдёте, я могу предложить вам ещё кое-что.

Что же могла предложить «всего лишь старая женщина с болот» целым Серым Стражам? Мне-то и гадать не нужно, поэтому я подпёрла голову рукой, оттопырив испачканные углём пальцы подальше и наблюдая за развернувшимся представлением с долей скуки и ожидания. Да, Алистер имеет право отказаться, но в то же время не может. Морриган лишней не будет. Более того, она весьма полезна как в бою, так и в качестве источника знаний, если согласится поделиться парочкой магических фокусов, которых у меня можно пересчитать по пальцам одной руки. Времени впереди много, ещё успею выклянчить уроков, даже если это будет сделка, а не добровольная помощь. И так, и так результата добьюсь.

— Маги, — вздохнул Алистер в конце беседы, стоило Флемет удалиться «на обед» в хижину, — всюду маги. Да ещё и женщины! Что за несправедливость?

— Трое на трое, — гоготнул Дюран, подмигнув зардевшейся Нерии, — чем тебе цветник не нравится? Восторг же!

— Скорее колючий куст, — буркнул Тейрин, будто иголками покрывшись, когда Морриган уже с небольшой поясной сумкой прошествовала из хижины к нашей компании.

Как-то незаметно у меня под боком снова оказалась Сурана, и Морриган тоже решила остановиться рядом. При этом стоя так, словно и не с нами, а так, случайно здесь оказалась. Она ни разу не говорила ни с кем, кроме Флемет, и лишь моё знание её образа жизни позволяло понять, что девушка не игнорировала нас. Просто она не привыкла к такой толпе в обычно тихом доме с непредсказуемой старой ведьмой.

Выросшая на болоте в одиночестве, едва ли знакомая с жителями Лотеринга — Морриган училась по ветхим книгам, поэтому речь её звучала непривычно, словно белый стих, а навыки общения были почти равны нулю. Вроде бы, она мечтала увидеть море и посетить крупные города? Что ж, это можно устроить.

Вот так, в заботах об остальных, и проявляется материнский инстинкт, да?..

— Ну, дамы и господа, — развернувшись на пятках, Алистер обвёл растерянным взором разношёрстный отряд, скучковавшийся перед хижиной, и на пару секунд будто позабыл, что хотел сказать. — Отправляемся в Лотеринг, надо бы подготовиться к походу, а то с голой задницей ходить не охота. Стэн, где, говоришь, ваш схрон?

— На тракте, — невозмутимо ответил кунари.

— Потрясающе точное расположение.

Так и отправились недружной толпой прочь из болот. Солнце только-только отлипло от горизонта, блестя в капельках росы на начищенных доспехах наших воинов. От недавней бури не осталось даже облаков, поэтому день обещал быть тёплым, однако птиц в низких кустарниках почти не было видно или даже слышно. Животные спешили убраться подальше от Мора.

На тропе, извилисто ведущей между мшистых холмов и разрушенных эльфийских строений, были только мы.

Шествуя вровень со мной по левую руку, угрюмо молчала Морриган. Она лишь раз обернулась на хижину, когда здание почти скрылось за редкими деревьями, и теперь смотрела себе под ноги. Вороные пряди, не попавшие в пучок, скрыли её лицо, и с высоты своего роста разглядеть эмоции я не могла. Спину Морриган держала прямо, шаг чёткий и лёгкий. Но что-то всё-таки с ней не так.

За спиной справа от меня торопилась поспеть за нами Нерия. Она изредка обрывала низкую траву вдоль тропы, выискивая эльфийский корень, растущую здесь в изобилии веретёнку и прочие травы, и иногда отставала. Тогда я снижала скорость, не оставляя эльфийку без присмотра. Не забывая осматриваться, Стэн шёл между нами и Дюраном с Алистером. Уж кто, а кунари не скучал и при любом подозрительном звуке напрягался, будто натянутая струна. Мужчины же решили ещё раз повторить тактику на случай боя и, иногда оборачиваясь на нас, девушек, что-то обсуждали с серьёзными лицами. Эдукан и Тейрин подружились очень быстро, и я даже не знала, хорошо это или… замечательно.

До Лотеринга оставалось полдня пути.

На подходе к деревне нас встретил высокий частокол, тянущийся вдоль съезда на Имперский тракт и золотящихся полей каких-то злаков. Ветхий забор, похожий на плетень из-за обилия на нём лозы, отгораживал дорогу от посевов, и от старости прямо через него росли невысокие деревья, создающие хоть какую-то тень и укрытие. Песчаную дорогу, чуть влажную, прорезали колеи от телег, а также много-много самых разных следов, включая копыта.

Полагаю, по этой же дороге войско Логейна возвращалось в Денерим.

— Ой, а я слышу лай за поворотом.

Вскинув тонкие бровки, Нерия вытянулась и повернула голову, чтобы её острое ухо уловило больше звуков. У кунари похожее строение раковины, поэтому и я, и Стэн тоже прислушались. Действительно, где-то надрывался пёс. Совсем тихо — слабый ветер дул в спину, и звуки доносились едва слышно. Мгновением ранее Алистер и сам остановился, подняв кулак на уровень плеча, — команда «замрите». Он весь подобрался и прикрыл глаза.

— А я чую порождений тьмы, — мрачно отозвался наш командир и повернулся к нам, одновременно вынимая меч из ножен на поясе. — Готовьтесь к бою. Отряд небольшой, тварей двадцать, но с ними вожак.

— Как ты их вообще почувствовал?

Немного неловко Дюран повозился и размотал свой меч из кожаной ленты, закреплённой во весь рост Эдукана за спиной. Подобранное ещё под куполом Башни Ишала, а потому неподходящее гному по размеру, оружие не имело ножен, и гном выкручивался как мог.

— Позже расскажу, это займёт время, — Алистер вскинул голову и нахмурился. — Они здесь. На позиции, если их хотя бы помните!

— Не так уж плох командир оказался, глядите-ка, — не сдержалась до этого молчащая Морриган.

Она ловко прокрутила свой посох из древесины какого-то тёмного дерева, отростки на навершии у которого были расписаны рунами. Вслед за движением на левой ладони ведьмы сформировалась приличного размера огненная сфера.

Не завидовать. Не завидовать. Не… Ладно, я завидую.

Раз уж огонь настолько плохо мне подчинялся, следовало попробовать лёд. В любом случае, когда носитель скверны умирает, субстанция распадается в пепел, а с замороженными тварями и справляться легче. Рубани хорошенько — те и развалятся.

В один миг стало очень шумно. Из-за поворота на полной скорости выскочил рьяно гавкающий мабари, загребая лапами песок, и, чуть не завалившись на бок, сделал вокруг нас крюк. Оскалившись на тварей, он рычал, припав к земле рядом с Алистером. Следом за псом высыпали одной чёрной кучей и порождения. Над ними возвышался в рогатом шлеме вожак, размахивая боевым топором, словно варвар. Что занятно, его оружием очень заинтересовался Дюран, и я не сердцем, так задницей чуяла, что этот трофей достанется именно ему.

— За барьеры не переживайте, — скинув на обочину рюкзак с нашим откопанным схроном, я укрыла компаньонов щитами. — В этот раз они выдержат.

Позволяя магии Тени течь через себя, чтобы не тратить собственные резервы, сморщилась от подступающего смрада, присущего Мору. Потом из-за устроенного фокуса будет плохо, как в первом бою с огром, однако лучше научиться справляться с этим трюком сэрабазов раньше, чем позже. Тогда меня хватило на одно заклинание. Сейчас должно быть два.

— Звучит странно, учитывая прошлый опыт, но я тебе верю. — Первая стрела врезалась в барьер Алистера, и, отскочив сломанной палкой, даже не уменьшила прочность плёнки. — Значит, погнали!

Вдох. Выдох.

Понеслась!

1) ребёнок

Вернуться к тексту

Первое, что я выяснила, стоило бою грянуть рёвом тварей, это то, что Архидемона поблизости не было. Трое лучников слишком предсказуемым ритмом спускали стрелы, целясь в кого попало, а генлоки с ятаганами и гарлоки с ржавыми мечами даже и не думали уворачиваться. Учитывая дальнейшие приключения Героя Ферелдена, я уверена, что Архидемон выжидает на Глубинных Тропах под Орзаммаром, пока Орда не пополнится новорожденными тварями.

В таком случае наступление его армии пойдёт на два фронта: с юга, где остатки с битвы под Остагаром, и основные силы с запада, чтобы накрыть весь Ферелден. Так что к лесу Бресилиан безопасно удастся подойти только с севера, и не факт, что он уже не будет наводнён порождениями.

Впрочем, сейчас не до этого.

От мысли, что не придётся вновь сражаться на лимитах нервов и сил, будто гора с плеч упала. Боевые навыки у меня базовые на уровне «знаю, что могу, но не уверена». Опыт ведомой Безымянной и недавние сражения показали, что толком атаковать и защищаться без чьей-либо помощи я не то что не умела, а не была даже способна. Поэтому, пока имелась возможность потренироваться на реальных целях, я воспользовалась моментом и изучала противника с приемлемой дистанции.

Надо бы зарисовать порождений, что ли? Может, справлюсь такой терапией с мандражом?..

В первых рядах весьма и весьма приемлемо справлялись Дюран и Алистер. Оба королевских наследника так или иначе умели сражаться, а Ритуал Посвящения оберегал их от заражения скверной. Стэн прикрывал их спины, оттесняя особо настырных порождений, и длина меча, как и габариты кунари, позволяли ему на безопасном расстоянии рубить монстров, не получая ни единого удара. Неожиданно присоединившийся к нам мабари помогал не менее активно, смело вгрызаясь в шеи тварей и отрывая конечности. То, что у пса после лечения цветком внезапно обнаружился иммунитет к скверне, это, конечно, всё-таки что-то необъяснимое.

Или просто плохо изученное?

Нерия и Морриган напряжения боя не ощущали вовсе. Стояли по обе стороны от меня и, целясь, спускали заклинания на порождений, экономя ману. Первыми, естественно, лучников мы и сняли. Двое сгорели с рук девушек, а третьего я заморозила и тут же разбила каменным кулаком. Дальше получалось с попеременным успехом помогать мужчинам, придерживаясь той же тактики. Кого-то из замороженных мною монстров воины разбивали, а горящих отталкивали, позволяя пламени сожрать свою цель на безопасном от мужчин расстоянии.

Откровенно говоря, я опасалась, что вновь недооценила противника, но в этот раз обошлось.

Бой завершился успешно, как и мой эксперимент с проводником энергии Тени через себя. В первый раз, когда гарлока разорвало пополам, я ощутила только небольшой холод и тепло одновременно, что очень походило на сознательное присутствие духа в Тени. Во второй раз чувство напоминало само состояние сна, когда реальность воспринималась со стороны, однако продолжалось оно сущее мгновение. Собственные резервы «заземляли» меня, связывая с этой стороной Завесы.

Голова, правда, теперь гудела, так что повременю с новым экспериментом до ближайшей несерьёзной стычки. У сэрабаза это всё-таки получалось лучше, хоть и реже. Угх.

— Честно? Я ожидал худшего, — смахнув пот со лба, Алистер воткнул меч в землю и опёрся на него, выдыхая. Под ногами у него растёкся в луже чёрной крови гарлок, оставшийся без башки, а на лезвии меча человека застряли чьи-то внутренности. — Видимо Архидемон решил дать нам фору, потому что иначе я не могу объяснить, как мы настолько легко запинали целого вожака, что даже не заметили этого.

— Сэрабаз разорвала его, — отозвался Стэн из тени дерева, где уже бережно протирал Асалу листьями бедного папоротника.

А-а, так это был вожак… Из-за концентрации на ощущениях я даже не заметила, что одно из порождений чем-то отличалось от своих более мелких сородичей.

— Так вот, почему бой протекал так легко! — Тейрин, отыскав взглядом останки поделённого на два вожака, резким движением взмахнул рукой, и кончик его указательного пальца оказался направлен точно на меня. — Теперь я верю, что ты и огра когда-то так же разделала. Раз уж так, то каждый новый бой начинаем с того, что Шайра делает эту свою мощную штуку, чтобы порождения лишились своего командира!

— Не так-то просто Тень через себя пропускать, — Морриган закатила глаза, глядя на Алистера как на идиота. — Дважды Завеса дрогнула, потому как столь сложные плетения сами по себе риска полны. Понимала ты опасность, я надеюсь? — неожиданно обратилась она ко мне, впервые за всё время.

— Ею и руководствовалась, — потерев висок, я принялась лечить перенапряжение нервов, пока голова совсем не разболелась, — нас так и учили в Кун, просто менее эффективно. Если освою более широкие возможности, мне не придётся пользоваться стандартными заклинаниями, как маги Круга.

— Свои собственные ты плести сможешь, — Морриган довольно растянула пухлые губы, и в её медовых глазах наконец-то отразилась та же улыбка, а не вежливый холод. Наш разговор заинтересовал и Нерию, что зацепилась за знакомую тему. Обнимая посох, она подкралась мне под бок, подслушивая совершенно без всякого палева. — Матушка права была, потенциал у тебя есть. Учила она меня… разному. Интересна мне ты, поэтому помочь могу. Разумеется, не задаром.

«Ей нужен гримуар Флемет», — поняла я сразу. Разоблачить старую ведьму, конечно, это святое, однако в ней сидит Митал, и навлечь на себя гнев эльфийской не-богини не хотелось. Да и с драконом сражаться — тоже.

Но ведь всегда можно договориться, да?

Ухмыльнувшись, невольно оскалила клыки, и Морриган почему-то от этой эмоции напряглась, будто боялась, что предложение меня разозлило.

— Сдаётся мне, что сделка будет с подвохом, но от помощи не откажусь. Просто знай, что если вздумаешь обмануть, — я немного склонилась над девушкой, и та сжала пальцы на посохе, когда моя тень полностью скрыла её, — навлечёшь на себя ненужный гнев.

— Честной наша сделка будет, — немного дрогнувшим голосом ответила Морриган, отстранившись на добрый шаг. — Клянусь.

— Принимаю.

Со спины донёсся лай, чем отвлёк нас от тёплой беседы. Тут же заозирались и наблюдающие за странным разговором мужчины, здраво не влезающие в женские разборки. Источником нетипичных звуков был мабари, который нёс в зубах чью-то чёрную руку. Вприпрыжку приблизившись к нам, животное плюнуло добычу под ноги Алистера и теперь с высунутым языком на довольной морде виляло коротким обрубком хвоста, припав грудью к земле и расставив передние лапы.

Учитывая, что вся шерсть зверя была покрыта чёрной кровью, выглядело это мило. Если так вообще можно выразиться по отношению к здоровенной, высотой с гнома, зверюге.

— Привет, малыш! — тут же бросился тискать животину Тейрин, и на его лице отразилась такая гамма восторга и счастья, какую мы у него не видели со времени смерти Дункана. На такое яркое дружелюбие пёс отреагировал соответствующе — принялся вылизывать Алистеру, слава гигиене, руки, видимо понимая, что полная скверны пасть это не очень хорошо. — И я тебя помню, конечно же! Ты искал меня? Правда? Ты ж мой хороший!

— Кажется, вы с ним знакомы, — изобразила непонимание я.

И, вот, совершенно точно не заметила, как Морриган отошла от меня ещё на шаг. Не такая уж я и страшная! Не надо мне тут.

— Ещё до битвы мы искали лекарственный цветок для этого бедняги в псарнях Воинов Пепла, — Нерия выглянула из-за моей спины, пустившись объяснять ситуацию, потому что Алистер меня полностью игнорировал, снимая накопившийся стресс на зверюге. — Его хозяин погиб, и видимо, он запомнил Алистера, и решил, что теперь его хозяином будет он. Так ми-ило, — протянула она, прижимая ладошки к щекам.

— Умная зверюга, — с уважением кивнул Дюран, и из тени ему поддакнул молчаливо Стэн.

— Это называется запечатлением. — Тейрин теперь даже выглядел более живым, и появление столь потрясающего животного, почти священного для Ферелдена из-за легенд о «Мабари Андрасте», словно заполнило пустоту у него в душе. — Быть выбранным мабари это большая честь.

Алистер поднял на нас блестящие, широко распахнутые от радости глаза, и та печаль по Дункану в их глубине чуть растворилась, затмлённая обретением частички чего-то светлого.

«В любом уголке Ферелдена хозяина мабари тотчас признают достойным человеком». Алистер хотел казаться хуже, чем он есть, не любил вести за собой, предпочитая быть ведомым, имел кучу комплексов и детских обид, и это даже могло быть правдой.

Но ведь и необработанный алмаз выглядел не лучше кусочка угля.

Наш недружный отряд желал просто где-нибудь остановиться, поесть и закупиться в поход, но прибытие в Лотеринг вновь отложилось. В этот раз нас ждали не порождения тьмы, а простые люди. Подумать только — разбойники. Обнаглевшие настолько, что опустились до грабежа беженцев, эти, с позволения сказать, индивидуумы встали поперёк каменной, времён Тевинтерской Империи дороги и не пропускали никого к лестнице в поселение, пока не заплатят серебром.

Они правда уверены, что мабари размером с гнома и шесть человек, трое из которых мужчины в броне и при оружии, а ещё трое — маги, это хорошая цель для грабежа?

Я бы подождала, пока на них отыграется естественный отбор, да времени как раз и не было.

— Босс, может, ну их? — промямлил один из «шестёрок» из-за спины главаря, что, честно говоря, было здравой мыслью. — Какие-то они опасные.

— Как же мы можем их пропустить, если мы собираем дань? — отмахнулся важно выглядящий человек в средней броне с нелепой «юбкой» поверх лосин, намекая на свои совершенно законные действия совершенно же бесстыдным образом. — Господа, — торжественно обратился он к нам, — дальше вам придётся заплатить за проход. Времена тяжёлые, и мы собираем налоги с беженцев на благо нашей армии!

— Мы Серые Стражи, а не беженцы, — не менее гордо ответил Алистер и, к его чести, он оказался выше разбойника и шире по габаритам. — А ты — всего лишь грабитель. Я вас уже навидался в своё время, — сморщился он, а затем совершенно ненавязчиво положил руку на рукоять меча. — Лучше тебе нас пропустить и свалить отсюда со своей шайкой.

— А не то что? — гадко ухмыльнулся «босс», и подпевалы за его спиной агрессивно набычились. — За головы Серых, говорят, тейрн Логейн платит большие деньги, да и нас больше.

— У нас есть кунари, — хмыкнул не менее нагло Тейрин.

Только сейчас главарь заметил меня и мои рога, от чего поначалу сбледнул с лица. Однако потом его взгляд упал на мою, кхм, блузку, и человек тут же вернул себе самообладание.

— Женщина? — главарь захохотал, и Алистер, оскорбившись за нас двоих, нахмурился. — Ты натравишь на нас рогатую бабу?! Ха!

— Рогатую бабу мага, — нехорошо оскалилась я и демонстративно создала каменный кулак, распахнувший когтистые пальцы для захвата.

От неожиданности главарь замер, с испугом глядя на заклинание над его головой, да настолько растерялся, что даже не отдал приказ безмолвно недоумевающим «шестёркам».

— Или пропускаете нас и уходите, или становитесь отбивными для нашего мабари, — не менее кровожадно отозвался Алистер. — Считаю до трёх. Раз.

Пёс, что в процессе жарких споров обзавёлся громким именем Драго, зарычал на людей, обнажив частокол клыков, и только его весело мотыляющийся хвостик позволял понять, что умная зверюга нам подыгрывает.

— Два.

Невинно приготовили свои посохи дамы, мужчины звякнули оружием, а каменный кулак над головой с хрустом размял «косточки».

— Ладно, ладно!

К счастью, местные люди всё же умели думать головой, а не были запрограммированы на то, чтобы отдать с их битвы опыт, поэтому бандиты благоразумно сдались. Собрав пожитки, они двинулись в другую от деревни сторону, не рискуя заходить на повреждённый временем тракт со стороны Лотеринга. Жертвы грабежа могли их запомнить и сдать храмовникам. Впрочем, сундук с награбленным они оставили, не испытывая наше терпение.

Вот только Алистер решил не отдавать деньги местной церкви, как поступил бы любой Герой, а оставил себе. Потому как даже отсюда мы прекрасно видели, насколько переполнена деревня, и максимум двадцать золотых, которых на первый взгляд имелось в сундуке, просто не хватило бы, чтобы накормить все эти несколько сотен человек.

Палатки с беженцами рассы́пались вдоль грунтовки, тянущейся через весь Лотеринг, до самых ворот. Слышался плач, громкие споры, где-то даже кто-то дрался, судя по крикам. С припасами ещё справлялись торговцы, однако, насколько я помнила, они задрали цены до небес.

Именно поэтому Тейрину казалось разумным позаботиться об отряде, а не о тех, кто имел шансы даже не дожить до завтрашнего дня.

— Фух, я уж думал, что опять драться придётся, — Тейрин, ведя нас мимо палаток, осматривал площадь за воротами, щурясь на бликующее золотое «солнце» на шпиле церкви.

— А что? Было бы неплохо, — хмыкнул Дюран, довольно взвешивая на плече трофейный топор вожака порождений. — Я только разогрелся!

— Удивлена я, что острый твой язык к обратному результату не привёл, — не повременила подколоть Алистера Морриган.

— Не могла бы ты заползти в какие-нибудь кусты и там издохнуть? — Я невольно распахнула глаза, заслышав до боли знакомую по игре фразу, от чего несколько секунд молча слушала пикировку сладкой парочки. — Это было бы просто здорово, спасибо.

— Кто же в случае таком тебе на нервы будет действовать?

— У Шайры просто прекрасно получалось, жаль, ты не слышала. Так что без тебя я бы точно не помер бы от скуки.

— Я тебе ещё «большую леди» не припоминала? — вовремя влезла я в разговор, и Алистер изобразил на лице выражение, кое возникает, когда лижешь самый кислый лимон.

— Ты только что это сделала.

Мы с Морриган пересеклись взглядами, и магичка, видимо решив, что я действительно не такая уж и страшная, весело улыбнулась.

И наконец-то стала похожа не на высокомерную ведьму с болот, а на молодую девушку своего возраста, которой ей и положено быть.

— О не-ет, — заметил наши переглядывания Алистер и взвыл от возможной перспективы, картинно приложив руку ко лбу, — не хватало ещё, чтобы вы подружились!

— На зло тебе подружимся, дабы ты не расслаблялся.

— Какие человеческие мужчины чувствительные.

— Вас двоих на меня одного слишком много, — вздохнул Алистер.

Общую волну веселья подхватили и остальные, и к нашей лёгкой перепалке остался равнодушным разве что Стэн. Кунари только слушал и делал какие-то свои выводы, наблюдая за нами, однако в скупом наборе эмоций я не заметила неприязни.

В лиловых глазах, блестящих в закатных лучах уходящего дня, я видела лишь любопытство.

Зрелище сотен палаток и костров, разбитых по всему придорожному пространству перед частоколом деревни, не вызывало у меня должного сочувствия. А ведь следовало бы. Всё ещё не имея ни капли привязанности к этому миру, куда меня закинуло против воли вместо посмертного покоя, да ещё и прямо в гущу боя, я испытывала определённые трудности к проявлению эмпатии хотя бы в малой доле. Особенно, если это касалось компании Героев, которые, что логично, хоть как-то, но должны отзываться во мне беспокойством.

Но нет.

Когда Стэн ударился в самобичевание, пришлось его встряхнуть потому, что депрессивно настроенный кунари являлся проблемой и в принципе мог вести себя непредсказуемо. Канон весьма красноречиво показал, что могло случиться. Это был отнюдь не жест привязанности к другу, за которого болело сердце, и всё такое. Вообще ни разу. Сугубо практическая польза, чтобы Стражам не доставлять лишних неприятностей, и ради потенциального Аришока под рукой.

Поэтому беженцы оставались всего лишь бедными людьми, застрявшими прямо под носом у Орды. У кого-то хватало сил и ресурсов уйти дальше на север и спастись, а кто-то отчаялся, оставшись ни с чем, и теперь ждал неизбежного. Например, живущие как раз в Лотеринге Хоуки и Авелин. Да, с потерями, однако семья Защитника и будущий капитан стражи Киркволла должны достичь относительно безопасной Вольной Марки. Не без помощи Флемет, естественно, потому что до ближайшего порта, коим являлся Гварен на юго-встоке, слишком долго добираться пешком, и Мор успеет покрыть бо́льшую часть страны за это время.

Из таких расчётов ни попрошайки, ни босоногие дети, ни женщины в рванье не являлись для меня весомой причиной, чтобы переживать. Это факт, и его не изменишь.

Пока Пятый Мор не закончится, подобное зрелище будет встречаться везде. В конце концов, именно первая часть трилогии являлась самой мрачной.

От мыслей о том, что летом или к следующей осени начнётся самая мясорубка, становилось откровенно страшно. Холодные мурашки хватали за загривок, а кончики пальцев леденели. Хотелось бы думать, что именно неподготовленность ассоциировалась с проигрышем. Нас ведь всего шестеро. Возможно, после присоединения войск эрла Эамона станет немного легче. На самую капельку.

Я подняла расфокусированный взгляд к шпилю церкви, который венчался силуэтом солнца. Постепенно, будто проявлялись чернильные капли на бумаге, становились заметны то царапины от птичьих лап, то ржавые проблески на слезшей позолоте, и в конце концов я опустила голову, больше не увидев ничего интересного. Косметика не скроет сгнившего металла, как ни старайся.

Символично.

Двери церкви оказались заперты, а на входе стоял уставший храмовник, чей шлем висел на поясе. На оттенённом напряжением лице гуляла странная эмоция. Нечто среднее между «сдохнуть бы уже» и «ну, хуже уже не будет?». Его глаза то и дело смотрели куда-то в сторону каменной дороги, но с такого расстояния, конечно, невозможно что-либо разглядеть, и взгляд мужчины вновь возвращался к одной точке где-то перед ним. Вероятно, именно этот храмовник следил за разбойниками. Потому как никаких трупов его коллег на посту грабителей, если сверяться с игрой, не наблюдалось.

Что логично, потому что за смерть воина из церковного ордена разбойники бы давно болтались на виселице на площади Лотеринга.

У церкви я и решила тормознуть, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание здешних охотников на ведьм. Два раза, конечно, пронесло, но в третий рисковать не хотелось бы. На удачу надейся, а сам улепётывай, как говорят. У меня, в отличие от Морриган и Нерии, посоха нет, поэтому могу передвигаться свободнее.

— Возможно, стоит разделиться? — предложила я, без перехода начав разговор, когда до доски объявлений рядом с блаженным проповедником оставалось несколько метров.

Остановившись, Алистер обернулся, и следом за ним невпопад затормозили остальные. Получилась небольшая «пробка» прямо посреди дороги, что прохожим не слишком-то нравилось. Правда, вооружённых мужчин и женщин трогать не рисковали и обходили за пару метров.

— Я займусь припасами, а вы узнаете последние новости, — пояснив, опередила раскрывшего рот Алистера и поправила лямку рюкзака. — После заката можем встретиться на выходе из деревни.

— Знаешь, это ведь имеет смысл. Толпой-то таскаться не особо удобно, а так сэкономим время, — Тейрин кивнул, но вместо того, чтобы распрощаться, повернулся ко второму кунари.

Бывший командир сверлил взглядом мой висок, и я могла поклясться, что там уже образовалась дыра. Да, сэрабаз уходит из-под твоего надзора на страшную и ужасную свободу, где его ждут демоны, братья-маги Крови и безумие. Сущий кошмар.

— Стэн, пойдёшь с Шайрой или с нами?

— С вами, — буркнул кунари и, отвернувшись от меня, добавил: — Сэрабаз привлекает к нам слишком много внимания.

Намёк на то, что прохожие то и дело оборачивались на мои рога, был проигнорирован, но принят к сведению. Лишних наростов у самого Стэна нет, поэтому он просто похож на странного человека. Ну, подумаешь, два метра ростом. Ну, глаза необычные. Мало ли в Тедасе диковинок? А вот рогатая женщина притягивала больше нежелательных взглядов, которые Серым Стражам — объявленных Логейном якобы виновными в смерти короля, — тем более не нужны. В такой ситуации и без того разношёрстная группа снижала риск быть пойманными наёмниками Мак’Тира.

— В таверне наверняка нет мест, поэтому до ночи придётся успеть со всеми делами, — тем временем решил Алистер и задумчиво почесал щетину.

Сначала он посмотрел на церковь, затем прикинул шансы с виднеющимся из-за угла «Убежищем Дейна», уже снаружи подающее признаки наличия толп народа. День подходил к своему завершению, и на сегодня оставалось очень мало времени, чтобы подготовиться к походу. Пошататься по деревне можно и завтра.

— Значит, встретимся на съезде к тракту. Судя по карте, там и река недалеко, лагерь получится удобный. Может, возьмёшь с собой кого-нибудь?

— Не стóит, — отмахнулась я от предложения, — вам лучше держаться вместе. И, пожалуйста, постарайтесь без конфликтов, — всё же добавила просьбу и потрепала переминающегося с лапы на лапу Драго между ушей.

Мабари давно проявлял признаки любопытства к нелюдям, которых он среди Воинов Пепла не видывал, и что около меня, что около Стэна вертелся часто и обнюхивал нас при любой возможности, шустро размахивая коротким хвостиком.

Не погладить это огромное, слюнявое чудовище было бы преступлением.

— Не могу обещать, — Алистер пожал плечами с улыбкой, так и говорящей «ну, что поделаешь?», от чего захотелось потянуть его за ухо, как нашкодившего ребёнка, — вы сами выбрали меня командиром, вот теперь и расхлёбывайте последствия.

— Ничего страшного! — выступила Нерия из нашего женского ряда. Она мило улыбнулась, от чего её щёки порозовели, и оглядела всех нас. — Мы ведь поможем, если что-то пойдёт не так, да?

— Нет, — Морриган отвернулась, кривя губы.

— Конечно, поможем, — хрюкнул Дюран, тут же шмыгнув бедным сломанным носом, — только я до головы-то не дотянусь, но вот поджопник для вдохновения дать могу. Так что думай трижды, прежде чем что-то говорить.

Не повременив с угрозой, гном тут же продемонстрировал его способности к поддержке ближнего своего. Эдукан с энтузиазмом ухмыльнулся, оскалив единственный золотой зуб, и, размахнувшись ногой, от души зарядил бодрящий пендель прямо по седалищу не ожидавшего этого Тейрина.

— Ну, эй! — с забавным «петухом» в голосе возмутился человек, не забывая остервенело растирать ладонями наверняка горящее полупопие. — Я же ещё ничего не сказал!

— А это тебе авансом! — рассмеялся гном, даже схватившись за живот.

Чувствуя взгляд Стэна, переглянулась с ним, ощущая духовное родство, и мы одновременно вздохнули. В отряде мы самые старшие, и возня с молодёжью, откровенно говоря, походила на воспитание детей. Вообще, я уверена, что Стэн даже старше. Лет сорок ему точно есть, если припомнить хронологию. Многое не отложилось в памяти из-за отсутствия интереса, но примерно в 9:03 века Дракона он уже был «молодым стражником».

Хотя с такими-то попутчиками я и сама ощущала себя на все пятьдесят.

На рынке ничего интересного, кроме задранных цен, меня не встретило. Толпы народа, толкущиеся между загоном с курами и лавкой травника, скупали по возможности столько продуктов и вещей, сколько могли унести в руках. Я так понимала, что злаки на полях тоже скоро пойдут в дело, и мука с них будет продаваться за три цены. Однако лишнего я зареклась не покупать и приобрела только по миске и ложке каждому, да по паре сменных комплектов одежды. Размеры, конечно, не знала, но на взгляд удалось подобрать рубахи и несколько тряпок, чтобы сшить что-нибудь самостоятельно.

Рюкзак вышел увесистым, и это только подтверждало, что реальность от игры очень и очень отличалась хотя бы потому, что героям твоей «пати» не нужно было ни есть, ни стирать замызганные кровью доспехи, ни уж тем более заботиться о новом лагере, потому что якобы основной привал находился где-то на карте, мол, вот он есть и хватит.

То ли дело «Инквизиция» с её лагерями по всей местности. Удобно же.

В общем, хозяйственный момент был улажен, поэтому я отправилась в таверну. Нет, не выпить, как бы ни хотелось чутка расслабиться, а узнать последние слухи и взволновать появлением кунари общественность. Авось и Логейн зашевелится.

Потому как в переполненном, душном и провонявшем самыми отвратительными ароматами помещении никаких его солдат, естественно, не было. Люди кучами занимали столы, сидели около стен прямо на полу, устроив балаган в когда-то уютном помещении. Со второго этажа над всем этим безобразием играл на флейте молоденький менестрель, частенько фальшивя. Замечательно.

Пробиваться к бару не пришлось, и причина этому была довольна проста. Когда мимо тебя проходит здоровенное нечто, первое, что делает человек, это отшатывается с дороги.

— Хоть капля спиртного осталась в этом забытом Создателем заведении? — облокотившись одной рукой на стойку, праздно поинтересовалась я у взбледнувшего с лица бармена.

Мутный стакан, который он протирал, чуть не выскользнул из его рук, а соседи по стульям дружно разошлись на добрый метр от меня, образовав «мёртвую зону». Хорошо быть огромной, устрашающего вида рогатой женщиной. Все сразу такие вежливые.

— Извините-с, м-миледи, — растерялся мужчина, потея ещё сильнее, чем до этого из-за духоты, от чего жиденькие каштановые волосы из короткой чёлки прилипли к его невысокому лбу, — боюсь, что и капли ни осталось. Вряд ли столь… внушительной особе понравится обычный забродивший хмель.

— Жаль, — скучающе протянула, уже не глядя на человека.

Заметила я кое-что гораздо более интересное и актуальное. И это что-то, а точнее кто-то, едва пересёкся со мной взглядом, а уже дал дёру в сторону выхода, пробираясь через толпу на улицу. У этого «кого-то» имелись на себе добротные латы солдат Ферелдена и сумка через плечо, набитая свёрнутыми бумагами.

Точно таких же гонцов короля я видела в лагере Остагара.

Ты ж моя прелесть, а куда ты убегаешь? А как же поздороваться?

Усмехнувшись, двинулась наперерез застрявшему между пьяниц солдату, легко расталкивая плечами нерасторопный народ на пути. Гонца уже даже зажали для душевного разговора самые обидчивые, и только моя рука, выдернувшая его за шкирятник из столь увлекательной беседы, спасла вояку от смерти из-за удушья от перегара.

Из таверны мы вышли одновременно. Застывший в моей хватке, будто кролик перед удавом, солдат отчаянно прижимал к груди сумку, пока я лёгким прогулочным шагом двинула прочь от таверны, мимо конюшни для гостей, наконец продышавшись после «ароматов» помещения. Хотелось бы хорошенько чихнуть, да не получалось, и зудело в носу. Противное чувство.

— М-миледи, чем могу помочь? — состроил невинного агнца гонец, запихивая глубже в сумку какие-то бумаги, чтобы я их не увидела. — Возможно, произошла ошибка, и вам нужен совсем не я?

— Если нужен не ты, то зачем сбежал, едва меня завидев? — Я сжала руку на шее паренька, уводя нового друга к задней части конюшни, где, кроме лошадей самых разных мастей, не было посторонних глаз и ушей.

Хорошо бы, кстати, транспортом обзавестись…

— Ошибся, милсдарыня, ошибся! — сипел солдат, издав забавный звук между писком и задушенным хрипом. Поджав ноги и доставая до земли только мысками сапог, он висел теперь только на моей хватке и вертел глазами, ища помощи. Помочь ему могли разве что ящики, да кучки сена. — Как же я мог забыть кунари, что так смело пришли на помощь королевской армии!.. Чёрт, не то сказал, — тут же скис он, глядя на меня с неловкостью.

— Правильно, — оскалившись, заставила пацана икнуть, — не то. Поэтому слушай и запоминай. Докладывать Логейну о кунари и о Серых Стражах ты не будешь. Повтори, — встряхнула я солдата за шкирятник.

— Докладывать тейрну Логейну о кунари и о Серых Стражах я не буду, — прокряхтел гонец, и, наградив парня, наконец поставила его на ноги, но не отпустила, а нависла над перепуганным «разведчиком».

— А теперь бери свои бумажки и пиши Логейну послание.

Именно сейчас нужно брать ситуацию в свои загребущие руки, пока имелась такая замечательная возможность. Ведь совсем необязательно враждовать с тейрном и распылять силы и на его наёмников, и на Мор одновременно. Да, из-за решения Логейна добрая часть армии Кайлана вместе с самим королём и почти всеми Серыми Стражами полегла под Остагаром, однако из подобной западни можно выбраться с вполне себе хорошими результатами. Логейн — политик и стратег, а не клишированный злодей.

Пока есть ресурс и способ им пользоваться, почему бы и не выжать из него максимум перед тем, как пустить в расход?

Ни Алистер, ни когда-то преданный Дюран, ни Стэн, который предателей не переносит на дух, этого точно не поймут. Поэтому моё решение мало того что тайное, так ещё и максимально шло вразрез с интересами остальных. Вот пускай моя затея и остаётся в тени максимально долго. Я не Герой, чтобы мыслить радикально против зла. И плохую сторону можно и нужно использовать.

— Слушаю-с, миледи, — гонец послушно достал из глубин сумки перо и чистый свиток, чуть не уронив планшет с походной чернильницей на нём, — записываю.

— Серые Стражи требуют снять с них все обвинения в смерти Его Величества короля Кайлана и просят дозволения свободно передвигаться по Ферелдену, чтобы собрать армию по Праву Призыва на время войны с Пятым Мором, — следя за тем, как английские прописные буквы появлялись вслед за движением руки писаки, не оставляя ни единой кляксы, к чести гонца, продолжила. — В случае отказа от содействия в борьбе против Пятого Мора Серые Стражи будут вынуждены обратиться к орлейскому ордену за помощью, что, как известно, идёт вразрез с политикой тейрна Логейна Мак’Тира. Если регент и в этом случае воспрепятствует выполнению долга Серых Стражей, его действия повлекут за собой неблагоприятные последствия, конкретно: страну поглотит Мор, а вслед за Ферелденом — и весь Тедас.

Я, конечно, утрировала, однако приукрасить плачевность положения однозначно следовало, чтобы Логейн осознал всю глубину жопы, в которую он себя загнал. Собрание Земель тоже не восторге от самоуправства тейрна, и это должно дополнительно надавить на него. Он либо совершит ещё одну ошибку, натравив на себя всех баннов, либо наконец начнёт думать головой, а не своей орлеефобной задницей и прислушается к здравому смыслу.

Немного поразмышляв, пока гонец дописывал строчку, всё-таки решила добавить ещё пару слов. Лишним не будет.

— Выжившие в битве под Остагаром знают, что произошло на самом деле, — рука писаки дрогнула, и он на мгновение поднял на меня полный осознания взгляд, после чего застрочил с удвоенным усердием, словно что-то для себя открыл. Может, так и было, потому что в лицо сказать Логейну «ты охренел?» никто не решится ведь. — Однако Серые Стражи надеются на сотрудничество с регентом Мак’Тиром в войне против Пятого Мора ради мира в Ферелдене, — закончила я подлым приёмом в виде упоминания патриотизма тейрна.

Политик из меня, конечно, так себе, но лучше попробовать договориться, чем бездействовать и отбиваться на два фронта. Мало того что порождения тьмы лезут из всех щелей, и Алистеру бдеть придётся двадцать четыре на семь без выходных и праздников, так ещё и засад наёмников нам не хватало для полного счастья. Моровых тварей хотя бы почувствовать можно благодаря Стражам, а вот что делать с всякими убийцами, которые горазд шастать под около магической невидимостью прямо у нас под носом?

— Сударыня, — ещё на ранг поднял меня гонец, то ли пытаясь подлизаться, то ли не понимая, как вообще нужно обращаться к кунари, чей статус он не знал, — послание от кого подписать?

— Просто от Серых Стражей Ферелдена, — пожала я плечами и разжала хватку на шее гонца.

Тот, вовлечённый в занимательную переписку, уже не спешил от меня убегать, скрепляя простенькой печатью письмо. Когда он закончил возню со свитком, то сунул руку куда-то вглубь сумки и выудил ещё одно послание, которое, вероятно, и хотел отправить Логейну до того, как встретил меня. Находку он протянул мне вместе с поклоном в самый пояс.

— Дезинформация — худший враг страны, — пояснил он жест благодарности, когда я приняла занятную бумажку. — Никто и подумать не мог, что именно тейрн Логейн оставил короля Кайлана, да помилуй его душу Создатель, на поле боя. Я не знаю, что решит регент, но постараюсь донести правду до королевской армии. Гонец я или кто? — гордо выпятил он грудь, стукнув по ней кулаком. — А это тоже правда? Что Пятый Мор всё-таки наступит.

— К сожалению, — кивнула я, и гонец побледнел от неожиданности. Ага, думал, что я тут сказки рассказываю? — Спасибо за сотрудничество, человек.

— Вам спасибо, сударыня. Не ожидал, что кунари окажутся…

— Образованными, цивилизованными и способными на компромиссы?

— Да, — вздохнул пацан. — О вас слышали только плохое.

— Это тоже правда, — гонец поднял брови в изумлении, и на его лбу прорезались первые морщинки. — Так что осторожнее, если встретишь кого-то, кто не я.

— Понял! — паренёк вдруг улыбнулся, и стало понятно, что он намного младше, чем выглядел. Вероятно, он тоже был при Остагаре, возможно, даже в войсках Логейна, и произошедшее поражение отпечаталось на нём тяжёлым грузом из-за смерти короля. — Прощайте, сударыня.

— Панахейдан,⁽¹⁾ человек, — хмыкнула я. — Лёгкой дороги.

— Благодарю!

Паренёк резво убежал в сторону конюшни и, выбрав коня с добротной сбруей и множеством сумок вокруг седла, ловко взобрался на скакуна. Провожая взглядом его спину, ещё раз задумалась о приобретении подобного транспорта, однако финансы пока не позволяли.

Что ж, в таком случае, пора бы и отправляться к месту встречи. На сегодня «квесты» закончились, раз уж я не заметила рыжей макушки одной любопытной церковной сестры. Осталось только ждать результата моей маленькой авантюры.

1) до свидания, дословно — «укройся в безопасности»

Вернуться к тексту

К концу дня облака совсем разошлись, и к выходу из деревни я шла не в полной темноте. Свет двух местных Лун, необъяснимо больших и ярких, мягко и загадочно освещал улицу, что уже само по себе являлось странностью. В моём мире при свете родной Луны не видно буквально ничего. Ещё один признак того, что я попала именно в фэнтези, где законы физики иногда не писаны. Над головой безмолвно мерцали незнакомые ни мне, ни сэрабазу звёзды, а под подошвой сапога шуршала грунтовка, что казалось слишком уж громко из-за необычной тишины. Где-то лаяли собаки и слышался приглушённый гомон людей из «Приюта Дейна», отзываясь песнями и частушками. Все жители и беженцы спешили укрыться в тёплых домах и палатках, и на улицах не осталось даже попрошаек.

Лотеринг готовился ко сну.

Через засеянные злаками поля вилась дорога на выезд к Имперскому тракту, но из-за коварной раздолбанной грунтовки стопа так и норовила подвернуться, поэтому пришлось зажечь светляк. По велению щелчка пальцев шарик размером с бейсбольный мяч вспыхнул у плеча и послушно переместился на несколько шагов вперёд, в метре от дороги освещая неровности, оставленные колёсами телег. Когда-нибудь я научусь призывать виспа, как Флемет, чтобы не тратить на поддержание заклинания лишнюю энергию, но пока приходилось довольствоваться малым. Трудно осваивать магию, если даже принципа её работы не знаешь. Потому как я даже не представляла, каким способом, кроме магии Крови, вообще умели призывать демонов и духов в этом мире.

Не хотелось бы вместо мелкого отголоска призвать какой-нибудь Гнев. Или вовсе случайного духа, которого и убить можно случайно, потому что они не приспособлены к жизни в материальном мире. Сенситивный шок или противоречащий их сущности приказ и превращают их в демонов.

Самостоятельно лучше не экспериментировать.

Я невольно потёрла основание правого рога и надавила когтем на занывший висок, стоило просто представить, сколько всего придётся выучить, чтобы стать хотя бы на уровне мага Круга по количеству знаний. Возможно, обучение стоит начать именно с Нерии? А там и Морриган присоединится, если способы обучения Флемет и современных чародеев отличались.

Так и набросав себе примерный план, направилась дальше через необъятные поля, запоминая ночные пейзажи. Дорога, окончательно превратившись в смесь грязи и песка, вывела меня на пригорок, с которого открывался вид на серебрящуюся в свете Лун реку за холмом и на арки Имперского тракта. На развилке я повернула в обратную от дороги сторону и почти сразу увидела вдали огонёк костра. В подтверждение моим догадкам навстречу выбежал и Драго, радостно гавкая и подпрыгивая.

Стражей нашла, как и договаривались.

— А вот и Шайра! — отвлёкшись от карты, объявил заметивший меня и бегающего пса Алистер. Он немного наклонился вбок, разглядывая потолстевший рюкзак у меня за спиной, и свернул карту в компактный квадратик, убрав её в нагрудный карман. — Ты задержалась. Нашла что-нибудь интересное?

Ой, всего-то нашла гонца королевской армии и отправила письмо тейрну Логейну, прикрыв ваши притягивающие неприятности задницы, что может теоретически отменить налёты наёмных убийц, солдат и ряд глупостей, совершённых Мак’Тиром на почве ожидания гражданской войны в стране. Право слово, что может быть скучнее?

— Ничего, — не моргнув и глазом, соврала я, стойко выдержав пристальный взгляд вышедшего на свет Стэна. Я сама невинность, да-да. Не надо мне тут допрос с пристрастием устраивать, всё равно же ничего не скажу. Вот как раскроется правда, тогда и буду думать, чего бы ещё вам такого наплести. — Посуда, одежда, припасы, — вместо раскаяния я подошла ближе к стоянке и сбросила рюкзак у костра, отпихивая Драго рукой, упёршейся в его огромный лоб. — Всё разложила и собрала, разбирайте.

— О-оу, ты о всех позаботилась! — подбежавшая первой Нерия приняла от меня сумку и уставилась широко распахнутыми и блестящими от умиления глазами. Как и посох, поклажа оказалась прижата к её груди, словно самое ценное сокровище, и вид эльфийки напомнил мне то ли щенка, то ли котёнка с любимой игрушкой. — Спасибо, я обязательно найду лишний медяк, чтобы вернуть затраты, обещаю!

— Благодарствую, миледи, — отвесил шуточный поклон Алистер, прицепив сумку к своему ремню с самым довольным выражением лица из его арсенала. Вероятно, такое же он состроит, если найти ему качественный сыр и накормить до отвала. — Как раз рубаху пора менять, а то зашивать на ней уже нечего. О, тут и нитки есть!

— Странно это, — чинно подойдя, Морриган заглянула в её котомку и оценила размеры сменной одежды, после чего посмотрела на меня неопределённо: то ли с сомнением, то ли с растерянностью. — Была ты не обязана.

— Ну, эй! Шайра же так постаралась, свои деньги тратила, тащила всё на себе! — возмутился Тейрин, и я даже не знала, это он меня защищает или из принципа затеял очередной спор с Морриган. — И где волшебное слово, ведьма?

— Прокляну, — процедила магесса вместо ответа, недобро прищурившись в сторону вздрогнувшего Алистера. Впрочем, бросив на меня неловкий взгляд, кивнула и неожиданно улыбнулась. — Благодарю, — она бережно подвязала сумку к своей небольшой поклаже, разгладив застёжку нежным движением пальцев.

Этим трогательным жестом ведьма напомнила, что единственная забота, которую она получала, это наставления своей чутка сумасшедшей матери. Вряд ли ей пели колыбельные или зашивали юбку. Наверняка девушку учили самостоятельно этим заниматься на болотах, где каждая кочка хочет тебя убить. Честно, мне не жалко, если подобное бескорыстие делает людей капельку счастливее. Да, я была не обязана собирать каждому «дорожный набор», но ведь это лишь мелочи, которые я могу себе позволить, чтобы поддержать компанию Героев в такое тёмное время, полное смертей, сражений и предательств.

Пафосно, но что уж поделать. 9:30 века Дракона не отличался милосердием, и раз уж закинуло в такие условия, то приходилось превозмогать.

— Благодарствую, мамзель, — Эдукан поддержал шутку и повторил поклон Тейрина, когда и в его в руки попала сумка. — Теперь давай нам тент и спальники, пора бы лагерь разбить, а то время позднее. Мы всё сделаем, а ты отдыхай! — возразил он, стоило мне чуть раскрыть рот. У меня вообще-то руки и ноги ещё не отвалились, но аргумент так и не прозвучал. — Тяжести на своём горбу тащила, но ты ведь женщина!

Была бы я тоненькой эльфийкой, то даже согласилась бы с его высказыванием, потому что к концу дня да с поклажей за спиной любая другая девушка уже молила бы о горячей ванне и мягкой кровати. Да вот незадача — во мне два метра мышц и природная выносливость косситов, чья кровь намешана с драконьей. Какой тут отдых?

Да на мне ещё пахать и пахать!

— По физическим показателям я сильнее Алистера и уступаю только Стэну, — приподняв бровь, сложила руки на груди и посмотрела на зависшего Дюрана сверху вниз. Бедный гном, кажется, словил аналог «синего экрана смерти», потому как в его глазах сейчас отражалась активная мозговая деятельность, но вот лицо оставалось полностью пустым. — Ваше трепетное отношение к женщинам мне понятно, но применение этого ко мне не имеет никакого смысла.

— Я бы поспорил, — Дюран почесал бороду, звякнув золотыми кольцами, — но знаю, что не нужно. — Алистер у костра задумчиво кивнул в такт слов подземного принца, что уже само по себе являлось хорошим признаком наличия у него способности к переосмыслению. Не наблюдай я за окружением, как и вечно бдительный стэн, то и не заметила бы. — Так что ты, это, пойми, если я по старой памяти вдруг чего такое скажу.

— Для кунари ты на редкость неконфликтная, — вмешавшийся Тейрин посмотрел сначала на меня, а затем на Стэна, подозрительно прищурившись. — Вы же, я так помню, категоричны относительно других убеждений, нет?

Стэн, до этого подпирая спиной валун у берега, уже поднялся с места и приблизился к костру, что означало вовлечение командира в беседу в полном смысле этого слова. Никто до сих пор не понимал разницы в словах, которыми называл меня стэн, считая это просто частью языка или прозвищами, судя по реакции. А сейчас меня сдадут со всеми потрохами, потому что сородичу, видимо, надоело, что меня причисляют к его благородной религии, которую я оскорбляю, просто находясь рядом, а не валяюсь трупом на земле.

Пришлось с деланным вздохом начать устанавливать тент, чтобы наконец разбить лагерь, как и планировала. Тратить время за разговором хотелось хотя бы с пользой.

— Она не кунари, — прогремел Стэн за спиной, на что я просто пожала плечами.

Между нами слишком очевидная разница в поведении, чтобы не задаться закономерными вопросами, поэтому рано или поздно подобный разговор состоялся бы. Вышло рано.

— Не понял, — Алистер приподнял брови. — Она, вроде, больше кунари, чем ты. Ну, я рога имею ввиду.

— Я тоже считала, что это скорее Шайра категорична, чем Стэн, — с сомнением протянула Нерия. — Не то чтобы Стэн вообще много говорил…

— Кунари это последователи религии Кун, — обернувшись, пересеклась взглядом с сородичем, но, не увидев грозно сведённых бровей, кроме привычной командиру эмоции «отойди, а то тресну», продолжила с его позволения. Говорить он всё так же не любил, но даже обсуждение такого рода он доверил именно мне, потому что я отвечу гораздо более развёрнуто, чем скупой на подробности воин. — Кун фундаментален, и редко кто от него отрекался, поэтому с давних времён название расы слилось с религией. Я тал-васгот для кунари, «истинно-серый», что значит, грубо говоря, «вероотступник».

— По законам Кун я должен убить её. Дважды, — беспечно добавил кунари, наблюдая за моей вознёй со спальниками.

— За то, что она отреклась от религии?! — ужаснулась эльфийка.

— Дикие, дикие нравы. А ещё нас ведьмами кличут, — Морриган закатила глаза, скучающе подперев щёку ладонью.

— Тал-васготов призывают убивать, так как, покинув Кун, они впадают в безумие, — упрямо повторил Писание Стэн.

— Предположительно, — припомнила я ему про свои аргументы, и командир кивнул.

То есть, он всё-таки понимал, что от случая к случаю результат менялся.

— Гномов с поверхности тоже не любят за то, что они больше не под защитой Камня, — глядя в звёздное небо, протянул Эдукан. Его немного пошатывало, и он вскоре сел на песок, продолжая наблюдать за далёкими космическими телами. «Упадёшь в небо» — так говорили про тех, кто хотел уйти из-под земли. Вот гнома с непривычки от впечатлений и болтало, и его можно было даже понять. Обычный человек, задрав голову и глядя в никуда, тоже может потерять равновесие из-за дезориентации и расфокусировки взгляда. — Смерть это вполне логичное наказание, если подумать с точки зрения категоричных кунари. Но дважды?

— За то, что я ещё и сэрабаз. Маг или «опасная особь», если переводить на всеобщий язык, — закончив с лагерем, я села рядом с Дюраном к костру.

Постепенно подтянулись и остальные, и стало как-то уютно даже. Ночь скрыла последние светлые полосы на горизонте, а огни в Лотеринге погасли окончательно, погружая окрестности в полумрак ледяного сияния Лун. Дальше десятка метров от огня холод потихоньку пробирался промозглым ветром, дующим с реки, но в пятне света и тепла умещались и спальники, и тент, и вся наша компания, увлечённая разговором.

— Каждый сэрабаз контролируется арварадом и цепями, — продолжил Стэн, когда мой взгляд уже прямым текстом намекал «да скажи хоть что-нибудь».

— Поводырём, — пояснила я.

— Арварад сэрабаза погиб от порождения тьмы. По закону Кун сэрабаз должен быть убит на месте из-за риска стать одержимым.

— Где-то я это уже слышала, — буркнула Сурана и потёрла покрасневшие глаза. Заметив это, Алистер благородно отвернулся, тогда как Морриган с безразличным видом подала эльфийке платочек. — У вас тоже магию боятся? — шмыгнула Нерия носиком, но затем широко распахнула глаза. — Погоди, ты сказал «цепями»?

— А ещё глухой маской и зашитым ртом, — кивнула я. Сурана чуть подалась вперёд, но, охнув, с писком отшатнулась, когда наконец заметила у меня едва зажившие шрамы. — Когда я стала свободной и отказалась от Кун, Стэн должен был убить меня.

— Но не убил, — тихо заметил Алистер, почёсывая Драго за ухом. Он поднял взгляд от пса и теперь смотрел в глаза Стэну, будто что-то искал. — Даже с вашим тотальным контролем. Почему, если именно ты верно следуешь Кун?

Мне, кстати, тоже интересно, почему он меня пощадил. Я-то уже готова была стукнуть кунари и бежать со всех ног от большого и злого стэна, но в итоге удалось обойтись без насилия. И даже действовать сообща.

— Сэрабаз не проявлял признаки безумия, — Стэн глянул на меня через костёр и смотрел до тех пор, пока я не моргнула. — Я всё ещё наблюдаю.

Не удержавшись, хмыкнула, когда Нерия возмущённо зарычала злым тигрёнком от негодования.

— Нельзя же так! Шайра тоже личность!

— А теперь расскажи храмовникам, что не все маги опасны, и посмотри, кто тебя послушает, — намекнула я эльфийке на её негодование.

— Никто, — вздохнула Сурана, в миг успокоившись. — Ну, или единицы. Церковь и её заповеди…

На этом разговор заглох сам собой, стоило подвести итоги, и народ разбрёлся по спальникам. Религии Тедаса отличались друг от друга, как и разношёрстная компания, собравшаяся у костра, поэтому спорить никто не видел смысла. Кунари и тал-васгот, бросивший службу храмовник, дикая ведьма, не религиозная эльфийка и изгнанный на поверхность гном, впервые увидевший небо, не дай соврать, неделю назад максимум. Слишком разные, но собравшиеся вместе ради одного дела.

Я поёжилась и подкинула дров в костёр, удобнее прижав под поясницу горячую тушку храпящего Драго. До середины ночи в карауле буду я — всё равно не усну, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как заняться чем-нибудь полезным. Например, порисовать страшные рожи порождений. Смольно-чёрные твари особенно внушительно выходили углём, и их черепа выглядели почти рельефно и ужасно жутко.

Не знаю, сработает ли такая терапия, но рисование погружало меня в состояние вдохновения и эйфории творения, поэтому пролетевшее время я даже не заметила.

К семи утра проснулись все, в том числе и проспавшая четыре часа я. Мне этого, на удивление, хватило, а уж после умывания в холодной речке последние остатки сонливости смыло окончательно. Особенно похорошело, когда я решила надеть купленные штаны и новую рубаху, перед этим разодрав топ и на скорую руку заштопав его в подобие лифа. Стало намного удобнее и комфортнее, учитывая, что без привычного белья каждый мужчина так и норовил опустить глаза на мои, кхм, ключицы.

В общем. Этот день Серые Стражи решили провести более продуктивно, и я надеялась, что никакие солдаты Логейна им не помешают. Во-первых, до Денерима дней пятнадцать пути, и письмо о прибытии Стражей в Лотеринг в принципе не ушло, осев в моём кармане, а учитывая, что королевский гонец был на лошади, доберётся он с новым посланием примерно дней за десять.

Как же не хватает почтовых птиц… К сожалению, во́ронов ещё не догадались использовать как курьеров, как и голубей, что странно, и придётся ждать, когда Ферелден хоть немного поднимется в развитии. Очень надеюсь, что не десять лет до «Инквизиции», потому что не верю, что только Лелиана догадалась об этом.

Бедное средневековье и бедные гонцы.

Во-вторых, в Лотеринге, на самом деле, занятий невпроворот, и для Серых Стражей работа всегда найдётся, раз добрая часть войск, как и храмовников, была разбита под Остагаром или отозвана в столицу. Значит, помогать с обезумившим зверьём и не менее обезумившими людьми придётся именно нашей компании. Деньги и уважение народа на дороге не валяются.

Для начала Алистер повёл нас к доске проповедника у церкви, где набрал заказов, начиная от зачистки дальнего берега от гигантских пауков и заканчивая бандитами в полях, разоряющих посевы. Бандитов убивать оказалось не очень милосердно, от чего Нерия ходила потом зелёная и грустная, но с новым посохом от почившего мага крови, а вот пауков мы с Морриган распотрошили на ингредиенты и на одном только сцеженном яде заработали по золотому от местного аптекаря. По бутыльку ушло нам в карман на собственные нужды, поэтому все остались в плюсе.

На четвёртый день, когда в деревне наконец-то восстановился порядок, а храмовники чуть ли не в пол нашим магичкам кланялись, мы запланировали двинуться в путь. Вещи были собраны в рюкзак и закинуты на мой хребет, также мы закупили ещё немного одежды и еды, как и щит Алистеру и кузнецкий молот Дюрану. Гном без сожалений отдал топор вожака-гарлока на переплавку в инструменты в качестве оплаты и от простого, но привычного оружия сиял как начищенная монета.

Исходные данные Редклиффа, правда, не радовали, насколько бы хорошо мы не подготовились. Канон сворачивать со своих рельс не собирался, пока письмо не дойдёт до Логейна. Он ведь отравил Эамона, не планируя эрла убивать, пока сам не сядет на трон Ферелдена. Просто избавился на время от политического противника, чтобы его голос не прозвучал против Мак’Тира на Собрании Земель. Да только хрен с ним, с отравлением, когда там подавленный болезнью отца Коннор — необученный маг, которого скрывают, на минуточку, — плюс нерадивый учитель магии Йован, чтоб ему там в темнице икалось, показавший мальчику плохую книжку. Результат: одержимый ребёнок и армия мертвецов, о которой пока никто не слышал, потому что из Редклиффа в принципе вестей не приходило. Вот только противоядие, если Логейн согласится на союз со Стражами, может и не подействовать, пока демон сидит в Конноре. Может же быть так, что демон удерживает Эамона в коме? Поэтому выкуривать тварь придётся в любом случае и лучше уж без смерти мальчика.

Ну, там уж как пойдёт.

Сощурившись на бледное солнце, скрывшееся в тот же миг за тяжёлым облаком, поправила лямку рюкзака. Погода портилась, и сложно было сказать, пойдёт ли дождь. За несколько дней дорога рассохлась, и наша компания шла к выходу на Имперский тракт, оставляя пыльные облачка над землёй. Ничего не предвещало.

— Господа Стражи! Серые Стражи! — вдруг послышался за нашими спинами голос.

Женский, высокий и мелодично протянувший «Стражи» с сильным орлесианским акцентом.

Как и остальные, я обернулась, уже зная, кого увижу, и ни капли не удивилась, когда женщина, добежав до нас, первым делом посмотрела на мои рога. Каждый раз. Каждый чёртов раз любой человек, эльф или гном всегда смотрит именно на рога, а затем уже в глаза и то недолго. Я бы поняла, если бы на грудь, но…

Нет, я не обиделась.

— Пожалуйста, господа, подождите!

Рыжая красавица, чуть запыхавшись, очаровательно покраснела, от чего её щёки налились именно тем оттенком насыщенного красного, который присущ всем рыжим и бледным людям. На тонком лице особенно ярко проступили веснушки, а кончики ушей стали почти неразличимы из-за своего цвета в огненном каре. Вот только вместо ожидаемой церковной робы на девушке оказался надет практичный и даже боевой костюм с жилетом и кожаными вставками.

Точно. Лелиана должна была присоединиться к отряду во время битвы в таверне с солдатами Логейна.

Вот только солдаты так и не появились. Почему?

Словно фоновым шумом, щебетала что-то звонко Лелиана, и наша компания охотно приветствовала её. Кажется, кто-то назвал моё имя, но я лишь невпопад кивнула, глядя на Лотеринг, скрытый туманной дымкой осеннего утра.

Гонец. Гонец обязан сообщить солдатам, что Серые Стражи в Лотеринге. Время в нашу встречу было позднее, а отряду нужно где-то расположиться и уж точно не в переполненной таверне. Паренёк отдал мне предыдущее письмо, в котором он информировал о выживших Стражах, то есть…

Так, стоп. А информировал-то он кого?

Не обращая внимания на разговоры, я сунула руку в поясную сумку и, достав с её дна свиток с посланием, развернула самый верх бумажки, так и норовивший вновь скрутиться в трубочку. Ох, ну, конечно. Я сначала думаю, а потом проверяю, хотя надо было наоборот.

Адресат оказался некий «капитан Р. Перкинс».

Отсутствие солдат в Лотеринге это результат того, что данное письмо не попало к ним в руки. И уйти послание должно было не в Денерим Логейну, а именно капитану оставленного отряда, который из-за отсутствия сигнала от «разведчика» до сих пор не показался.

Нда-а, медленно же до меня доходит. Ха, как до жирафа. Ладно, не смешно.

— …а это Шайра и, о-о, кажется она снова с нами, — Алистер приподнял брови, сигнализируя мне о новом участнике разговора всеми возможными способами. Такая живая мимика, конечно, не могла не восхищать, но, по-моему, у него сейчас мышцы защемит. — Шайра, это Лелиана. Если ты внимательно слушала, то…

То могу сказать, что она никакая не служительница церкви, а в прошлом орлесианский бард, за которой охотится её бывшая наставница и любовница. Нет, не менестрель, который распевает похабные песенки по тавернам, а бард-убийца, шпион и диверсант в стане врага среди орлесианской аристократии. Втираясь в доверие и пользуясь благосклонностью знати, барды вынюхивают слухи и подробности жизни целей, чтобы потом устранить или подставить нужного человека.

Да, я не слушала, но я и так знаю всё, что нужно. Не судите женщину за мысли.

— Союзники лишними не бывают, — пожала я плечами, абсолютно не палясь, что даже не пыталась следить за разговором.

Преданная близким человеком, ищущая своё место в жизни рыжий ассасин это очень хорошее дополнение к нашей компании. Ещё не Тайный Канцлер Инквизиции, но уже не бард — война с Мором её закалит эффективнее орлесианской Игры, где красивые смерти и подставы это будни аристократов.

А тут у нас борьба за выживание, на минуточку. Хотя… если натравить её на Логейна… если найти компромат…

Да, Лелиана это однозначно полезное приобретение. Пустим её в ход, когда прибудем в Денерим, и с Логейна получится стрясти ещё больше ресурсов, чем я планировала изначально.

Надеюсь, что дёрнувшийся уголок губ посчитают за неприязнь, а не за зарождающуюся довольную улыбку дорвавшегося до инструмента манипуляции попаданца.

Последнее беспокойство по поводу неприятностей от Логейна меня отпустило, стоило хорошенько обдумать результат от не отправленного солдатам письма. Лишние жертвы и разжигание неприязни между Стражами и тейрном, как того требовал канон, никому на пользу не пошли бы, а особенно — Ферелдену, и именно этого мнения я придерживалась. Теоретически регент знал, что кто-то всё-таки выжил, раз оставил солдат и приказал им ждать Стражей, а значит, что действовал он осознанно, как и когда отравил эрла Эамона, продавал эльфов в рабство Тевинтеру и нанимал Антиванских Воронов для убийства Героев. Я не очень надеялась на успех послания, честно говоря, стараясь придерживаться мирной позиции, но это и не означало, что не смогу поступить жёстче, если Логейн откажется исправлять свои ошибки. Он ведь ни во что не ставил новичков, но стоило в игре победить его в дуэли на Собрании Земель, он признаёт, что недооценил Героя.

Не то чтобы это его оправдывало.

Поэтому оставалось ждать около двух недель, чтобы выяснить, насколько можно развернуться в нашем походе. Решит ли Логейн одуматься и пойти на встречу, раз ему милосердно дали ещё один шанс, или результат окажется отрицательным, и канон встанет на свои рельсы. Во втором случае лёгкой смерти я тейрну не обещаю, и отпашет он на максимум, пока не выжмем всё до завалявшегося медяка и последней капли крови.

Ну и, как обычно, в самое беспечное время, когда голова занята анализом, а тело — наслаждением необычным миром, что-нибудь да происходит. Не стоило расслабляться, так как у нас тут насыщенное на действия фэнтези, которое напоминало о себе запланированными и не очень событиями.

Алистер знакомо вскинул кулак, от чего команда кое-как, но замерла, затем же наш лидер сжал рукоять меча, вглядываясь в чёрные точки на тракте. Лелиана, конечно, не поняла неизвестного жеста в принципе, однако сориентироваться по поведению остальных ей труда не составило, и очень скоро в её руках оказалась пара кинжалов. Зря, конечно. Тейрин не подпустит её к моровым тварям, чтобы она не наглоталась скверны. Надо бы ей лук раздобыть для безопасной дистанции в бою среди женской команды поддержки, и тогда баланс будет прекрасный.

— На тракте порождения, — Алистер выхватил меч, но, прикрыв глаза и, видимо, прислушиваясь к ощущениям, в миг приободрился, и его напрягшиеся плечи опустились. — Всего-то пятеро и один вожак. Лелиана, держись пока позади нас, уж не обижайся. Потом объясню, что к чему, — подтвердил мои мысли Тейрин, не дав разбойнице и шанса, пока группа не разберётся с новой тактикой. — Шайра, не могла бы ты?..

— Конечно, и пару советов я, так уж и быть, заранее дам. Подруга наша как раз на твари и потренируется, — ответила вместо меня Морриган, опёршись на посох.

Не то чтобы я вообще собиралась соглашаться, потому что каждый раз за бой тратить все силы на «босса» это глупость, и наши бравые Стражи и сами могли бы справиться с чуть более сильной тварью. Да, времени потребуется больше, но то, что моя магия дикая и рвёт на куски по сути своей, это не повод запрягать меня на каждого серьёзного противника. Ошибись я хоть немного, потому как опыта в новом направлении нет, — и могу задеть компанию. Это Алистеру не приходит в голову не только потому, что в магии он ничего понимает, так ещё и за той же неопытности в плане командования. Позже, я надеюсь, получится вбить в него нужную информацию, и стратег из него выйдет хороший. У нас есть Стэн, а он — кладезь военного дела.

Хотя вытянуть из него слово это уже испытание на профпригодность.

— Много энергии тратишь ты. — Кончик чужого посоха бесцеремонно стукнул меня по голени, оставив росчерк пыли на сапоге, и пришлось вежливо склонить голову к ведьме, потому как мой косой взгляд сверху вниз, очевидно, её оскорблял. — Смотреть больно, как Завеса дрожит, терзаемая излишками магии. Плетение измени, ведь обе руки у тебя свободны, в отличие от нас, — ведьма, придержав оружие плечом, расчертила чёрными ноготками в воздухе пасы, заметно отличающиеся от того, какими пользовалась сэрабаз при огненном шаре с одной руки, но колдовать не стала, распустив заклинание, — и получиться должно. Мне оно непривычно, слишком массивное, но в случае твоём поможет, пока не научишься понимать его суть и управлять, как угодно тебе.

— Я, вот, никогда не смогу поменять способ плетения, — присоединившаяся к разговору Нерия расстроенно свела тонкие брови, немного не поспевая за двинувшейся к лестнице компанией. Эльфийка ушила своё платье до середины голени, но всё равно оставалась не слишком подвижной и забавно семенила мелкими перебежками, умилительно прижимая к груди честно добытый в бою с магом крови посох.

Когда мы добрались до дороги, с нашей позиции стали видны два гнома, спрятавшиеся за покосившейся на одно колесо телегой. Впряжённая в повозку лошадь истощённо лежала на животе, опасно свесив заднюю ногу над обломками каменной конструкции, и только вес телеги не давал ей свалиться. К гномам и поспешили наши мужчины, отвлекая порождений на себя, пока мы, обезопасив их барьерами, неспешно двигались следом. Не менее одушевлённо ринулся кусать за костлявые задницы и Драго, поэтому за псом тоже приходилось следить не менее тщательно.

Очень некстати ветер принёс смрад, присущий тварям, от чего я невольно сморщилась, а звон оружия ударил по ушам не хуже лопнувшей струны по пальцам.

— Обучение Круга слишком плотно въелось, — Нерия тоже прикрыла носик, когда порыв вместе с рыком монстров принёс скверный аромат, — а Шайре даже повезло, что у неё почти нулевые знания и инстинкты. Переучиваться в магии практически невозможно, это любой опытный чародей подтвердит, — вздохнула она под конец, подстраховав спину Дюрана заморозкой подкравшегося генлока.

Насколько я поняла, Сурана и Эдукан сегодня плохо спали, поэтому к очередному бою они отнеслись намного смелее, чем в первые разы. Причина тому — кошмары-видения от Архидемона, который Зовом задевал Серых Стражей как носителей Скверны. Я особо не вслушивалась в их разговор с Алистером касательно нюансов бытия Стражем, потому как занималась записями в своём блокноте, но примерно помнила, что такая связь это нормально. Привыкнуть сложно, и новички ещё научатся абстрагироваться от чужого влияния и различать своих и чужих.

Так, пора бы и делом заняться, раз остальные смело вступили в бой, пока я тут головой думаю. Оценив обстановку сражения, развернувшегося на небольшом клочке тракта, чуть отошла от девушек и выцелила вожака. Тварь в рогатом шлеме, похожем на что-то от викингов, имела при себе ржавые доспехи и не менее ржавый, но крепкий меч. Её довольно продолжительное время держал Стэн, а так как порождение имело тот же уровень физической силы, что и у кунари, их борьба грозила затянуться, пока кто-нибудь Стэну не поможет. Так почему бы и не я?

Как там Морриган делала?..

Повторив заклинание по совету ведьмы, с удивлением заметила существенную разницу в расходе внутренней энергии и в пропускании её через Завесу. То есть, теперь, если изменять остальные заклинания таким способом, то смогу не только колдовать на большей дистанции, но и с двух рук. Из-за отсутствия у меня привязки к посоху, который просто не нужен со способом обучения сэрабазов, возможности у меня шире.

Да, может я не могу прикрыться древком от клинка, но благодаря подвижности и связи с Тенью я всегда успею скастовать барьер или стену из льда, камня или даже огня. Правда, оружием ближнего боя всё равно разжиться придётся, как и умением с ним обращаться, потому что против «очищения» храмовников как против лома — у магов нет приёма.

Невольно улыбнувшись, когда обе ладони объяли огненные сферы, пульсируя алым закатным солнцем, слово что-то живое и дышащее, я даже спружинила на носках от какого-то детского счастья. Получилось же!

Раньше магия вызывала у меня разве что смятение, потому как шла в комплекте с чужим телом и не имела для меня чёткого представления, кроме как чего-то фэнтезийного и необъяснимого. Однако, стоило чуть-чуть влиться в её обучение, как меня объяли невероятные чувства.

Любопытство. Восторг. Эйфория.

Что я ещё могу?

Чего я ещё не знаю?

А что могли маги до создания Завесы, если магистры Тевинтера смогли строить целые города благодаря энергии от жертвоприношений для магии Крови?

С обеих рук снаряды полетели в вожака порождений, когда я вспомнила, что нахожусь, вообще-то, посреди боя. За мной стояла только Лелиана, изучая, кто как себя ведёт и как реагируют на приказы Алистера, поэтому за спину я не переживала. За парой отправленных в тварь шаров последовали ещё, ещё и ещё с перерывом в сущую долю секунды, которая требовалась мне для замаха руками. Поскольку внутренняя энергия с моими экспериментами с Тенью не требовалась, я ни капли не уставала и колдовала так долго, как моё тело могло выдержать. Лимит пока был ощутимый, но я женщина упрямая и найду способ его не только увеличить, но и снять в принципе. Чем не жизненная цель для нового мира?

Горящее порождение, отшатывающееся всё дальше и дальше от ощутимых ударов сфер, в нужный момент разрубил пополам Стэн. Горящая, размякшая плоть и расплавившиеся доспехи сыграли ему только на руку, и Асала, словно нож в масло, рассекла вожака с невиданной лёгкостью.

— Ну и хрень, — выругался Эдукан, пнув вожака по догорающей черепушке. — Ни на минуту нельзя расслабиться!

— Даже знать не хочу, что твари тут делали.

Алистер почесал огроменный лоб Драго, предварительно убедившись, что его рука не испачкана скверной, и завозился в сумке в поисках тряпки, чтобы почистить лезвие меча. Как и я, старую рубаху, которую ему на лоскуты порвали в башне, он пустил на бинты, поэтому сейчас уже заштопанный когда-то кусок одежды безжалостно оказался заляпан чёрной субстанцией, а после чистки меча выброшен в горящие останки.

— Как твои магические опыты, кстати? — Тейрин повернулся ко мне, намеренно игнорируя фыркнувшую Морриган, стоящую буквально в шаге от него.

К счастью, идиотская улыбка успела растаять на моих губах, так что недавнего приступа веселья никто не заметил.

— Успешно, — я пожала плечами, не вдаваясь в подробности, которые парень бы и так не понял, поэтому повернулась к ведьме. — Спасибо, Морриган, — девушка смущённо поджала губу, слабо улыбнувшись в ответ на благодарность, — совет помог сразу с несколькими проблемами.

— Озвучу цену позже, так уж и быть, и займёмся вторым уроком, — ведьма задумчиво постучала ноготком по древку посоха, следя глазами за передвижением Алистера. Наш командир направился к гномам, что до сих пор прятались за телегой, но никого из них с моей позиции я видеть не могла. — Схватываешь ты на лету, что неожиданно, и сперва я выполню свою часть сделки. Любопытно мне, что полу́чится. Не встречала я прежде, — «кунари», наверняка она хотела сказать, но после короткой запинки и быстрого взгляда на хмурого Стэна подобрала слово получше, — потомков косситов. Интересным опытом обучение твоё будет.

— Так я для тебя подопытная крыса? — без обиды спросила я, наблюдая, как Лелиана за спиной Дюрана почти в шоке вскинула брови.

— Скорее, подопытный бронто. С твоими размерами удивительно, как подобное существо вообще может колдовать.

— Морриган! — неожиданно вспыхнула Сурана, обиженно надув губки. — Нельзя же так говорить про друзей!

— Всё в порядке, ушастик, это девочки так воркуют! — хохотнул Дюран, больше эльфийки вникая ситуацию. — Характеры у них такие, что с первого взгляда и не поймёшь, ругаются они или ведут светскую беседу.

Хмыкнув, улыбнулась раскрасневшейся эльфийке, и та, сделав глубокий шумный вдох, кивнула. Это они ещё не слышали разговоры орлесианцев с их тонкими угрозами и оскорблениями. Лелиана, как опытная шпионка, сразу это поняла, когда на наших лицах не увидела ни капли раздражения.

— Как там гномы? — рыжая разбойница, походив вокруг порождений с любопытством, вернулась к Алистеру, когда разговоры позади стихли, и послышалось шарканье трёх пар ног.

— Целы и невредимы, но вот с телегой они тут надолго застряли. Жаль, помочь нечем, — Тейрин вместе со спасёнными нелюдями закончил вытаскивать лошадь из ямы и подошёл к остальной компании.

Так я смогла рассмотреть знакомо-незнакомых персонажей поближе.

Старший из них оказался рыжий, с четырьмя маленькими косичками из бороды, собранных в один кончик, а одежда у него до того просто и грубо сшита, что и не скажешь, что именно этот гном владел неплохими вещицами. Ну, подумаешь, немного обобрал трупы! Мёртвым вещи не пригодятся, в отличие от живых. Лучше бы его поблагодарили, что он возвращал в люди ценности, не давая о них забыть. Рядом с ним мялся и бессмысленно смотрел по сторонам гораздо более молодой, даже юный гном. Забавный светленький парнишка с оттопыренными ушами в какой-то миг посмотрел прямо на меня своими яркими голубыми, будто лириум, глазами, и вот тут-то я вспомнила, что же с ним было не так. Не только его заметная умственная отсталость, скорее, даже аутизм, потому как всё же в области зачарований он был гениален, но и кое-что ещё. Бросив ребёнка на Глубинных Тропах, его родители обеспечили ему облучение сырым лириумом или, возможно, даже самим Титаном, пощадившим беднягу.

Отмеченные великими сущностями души в любом случае представляли как ценность, так и угрозу. Смотря, кому, когда и что именно…

— Как же вы вовремя появились! — старший гном поклонился нам всем, сцепив руки перед грудью в жесте то ли смирения, то ли мольбы. — Спасибо вам, господа!

— Рады были помочь, — кивнул Алистер. Он осмотрелся, а затем указал пальцем на телегу, заваленную чуть на бок из-за сломанной оси. — Есть чем починить колесо?

— Ох, да, но времени займёт очень много. Поднимались по лестнице, но ось треснула так невовремя, — затараторил мужичок. — Только и успели затащить на ровную поверхность, как тут же твари из дыры в дороге повыскакивали! Мы торговцы, господа, — чуть поуспокоился он. — Даже защититься нечем в такое смутное время. Очень рад, что мы остались живы благодаря вам! — вновь раскланялся гном.

— Мы Серые Стражи, защищать мир от таких тварей это наш долг, — произнес с какой-то печалью Тейрин, и взгляд его немного расфокусировался.

Воспоминания о смерти Дункана ещё свежи. Алистер взвалил на свои плечи обязанности своего бывшего наставника, не успев с ним даже попрощаться, однако вернуться в Остагар, пока там кишат порождения, даже не стоило пытаться. Позаботиться об останках павших придётся после окончания Мора.

— Серые Стражи, ну, конечно! Слышал я печальную историю об Остагаре, мои соболезнования, бедные, бедные люди, — гном искренне беспокоился, что было удивительно с последними-то новостями, и это немного приободрило Алистера. Охнув, торговец вдруг спохватился. — Что же это я? Какой позор! Прошу меня простить, господа. Моё имя Бодан Феддик, а это мой сын Сэндал. Поздоровайся, мальчик.

Бодан легонько похлопал по плечу молодого гнома, привлекая его внимание. Тот заметно заторможено перевел наконец немигающий взгляд с меня на Алистера и очень усердно выговорил:

— Привет.

Итогом знакомства с торговцем стало, к сожалению, прощание, хотя мы даже немного поторговали с ним, прикупив лук и колчан со стрелами Лелиане. Я знала, что гномы могут нас ещё догнать, даже если не по пути в Редклифф, так на развязке к Денериму, если учитывать все сюрпризы реальности, поэтому за них не переживала. Выживут, куда уж денутся. Им ещё в Киркволл нужно успеть.

— До встречи, Серые Стражи! — махал нам до последнего Бодан.

— Пока-пока, гостья! — глядя только на меня, тянул монотонно Сэндал.

И вовсе это не было страшно, не-не-не.

Путь по Имперскому тракту продолжался под ворчание Дюрана о чьих-то мозгах на его молоте и с очередным уроком магии от Морриган. Лелиану посвящали в тактику отряда Алистер и Стэн, вписывая разбойницу в новые планы боя, а Нерия пинала камушек впереди себя, подслушивая меня и ведьму в то время, как Драго этот камушек таскал обратно. До прибытия в Редклифф оставалось пять дней, и я очень надеялась, что положение в деревне хотя бы немного получше, чем я себе представляла.

Если в игре пара десятков мертвецов это стандартный набор квеста, то мне становилось жутко от того, что же могла преподнести реальность.

Завеса для меня, новоиспечённого мага, воспринималась не как физический объект, а как нечто на уровне седьмого чувства. Неосязаемое, но ощутимое будто ещё одним органом, отвечающим за магию. Только зачерпни энергию — и Завеса, будто шёлковая занавесь, прогнётся, приоткроет щёлочку, позволяя пользоваться её ресурсами.

В Остагаре после бойни и тысяч смертей Завеса истончилась, и любое воздействие магии порвёт прохудившийся барьер окончательно, породив разрыв, а ведомые любопытством духи и жаждой нести хаос демоны хлынут с той стороны в материальный мир, от чего останки людей рискуют стать сосудами для них. Если уже не стали, потому как сейчас ни у кого нет возможности вернуться и похоронить павших, и неизвестно, что там вообще происходит.

Однако прибытие в деревню Редклифф позволило мне на собственной шкуре ощутить все прелести истончения Завесы.

Могильный холод стелился по сухой земле, и тепло ранней осени отступало перед чем-то иномирным, зловещим, что до сих пор мною не встречалось. Стоило миновать поля мелких поселений и леса, тянущиеся вдоль Имперского тракта, как пейзаж превратился в иссохшие холмы за считанные минуты. Земле избыток некромантии на пользу определённо не шёл, и урожай, вероятно, погиб.

Нерия неуютно ёжилась, глядя на безмолвные бойницы замка, нависавшего над деревней с пригорка, тогда как Морриган водила в воздухе тонкими, бледными пальцами, рассекая острыми чёрными ноготками воздух и ловя плетение. Отпустив заклинание, ведьма очень точно определила направление источника возмутителя Завесы, и её золотые глаза с прищуром обвели одну из башен. Разило странной магией оттуда настолько активно, что даже Алистер напрягся, не понимая, правда, в чём дело. Храмовничье чутьё его не подвело.

Охватившее же меня чувство по началу испугало, потому как ранее никогда не встречалось, но дискомфорта, к удивлению, не вызвало. Наоборот, духу человека, чужеродному этому миру, понравилось столь насыщенное магией и тонкой Завесой место. И понравилось до того сильно, что появилась стойкая уверенность, что близ разрывов колдовать будет даже проще. Поток магии ничем не ограничен, вытекая через прореху бурным потоком, и для заклинаний являлась лимитом только проводимость тела.

Правда, Редклифф к опытам однозначно не располагал, и я готовилась не просто к худшему развитию событий, а к армии мертвецов. К тем, кто пал много лет назад и был похоронен вокруг деревни. К тем, в кого превратилась многочисленная стража и прислуга замка, а также погибшие после ночей налётов жители.

Хотелось сказать «ну нахер» и развернуться в Бресилиан. С оборотнями хотя бы можно договориться.

— Путники? Глазам своим не верю! — вдруг воскликнул издали потрёпанного вида мужичок, когда наша колоритная компания поднялась в горку.

Незнакомец, имеющий при себе почти пустой колчан и простенький лук, стоял на мосту, опираясь замотанной в грязные бинты рукой на шаткое каменное ограждение. Его слова почти заглушал рокот невысокого водопада, текущего быстрой рекой куда-то вниз, в деревню, но приближаться человек не стал.

— Вы же пришли, чтобы помочь, да? — Мужчина сделал неверный шаг в нашу сторону, что выглядело, честно говоря, будто он покачнулся.

— Помочь? С чем? Что здесь произошло? — Алистер оглянулся, замечая на тропе к воротам замка баррикады и многочисленные следы, будто что-то тащили. При этом у него на загривке инстинктивно встали дыбом волосы, забавно топорщась. — Мы знаем, что эрл Эамон болен, если ты об этом.

— Вы там совсем, что ли, ничего не слышали?! Как же мы… Как же нам… — человек вдруг со стоном схватился за голову и, судя по блуждающему взгляду готов был вот-вот потерять сознание. Бинты на его руке тревожно засочились алым, а глаза уже закатывались. — Мертвецы из замка… — только и успел пробормотать он, сползая на булыжники моста безвольной куклой.

— Он умер?!

Испуганно пискнув, Нерия, впрочем, тут же поспешила к человеку, путаясь в юбке, пока Алистер переваривал непростую ситуацию. Морща носик, Морриган проследила за эльфийкой, не спеша, правда, подходить, а я вот помогла посадить человека около парапета, пока Сурана приводила его в чувства. Бледный и истощённый физически, множество ран, укусы зубов на руках и ногах, плохо заживающие переломы. Жить будет. Вероятно, неделя борьбы с трупами примерно так же повлияла и на остальных жителей.

Как хорошо, что укусы не превращали людей в зомби. В таком случае не постеснялась бы всё здесь сжечь, потому что ещё и к зомби-апокалипсису я точно не готова.

— Я знал, что просто не будет, но «мертвецы из замка»? Мир перед Мором явно сошёл с ума, — вздохнул устало Сырный Король, озадаченно ставя руки на пояс и наклоняясь вперёд, будто проблемы всего мира легли на его плечи. Не то чтобы это было не так. — Потрясающие новости, это с больным-то эрлом Эамоном в общей сумме. Ваш вердикт, господа? — кисло сморщился он.

— Вердикт — жопа, — не постеснялся Дюран, сплюнув на землю.

Стэн и Лелиана промолчали, но с высказыванием, очевидно, были согласны, потому как более точного определения сложившейся ситуации даже я придумать не могла.

— Когда мы проходили через Редклифф, ещё за неделю с лишним до битвы под Остагаром, в деревне всё было тихо.

Пощёлкав пальцами перед вяло соображающим незнакомцем, наконец отреагировавшим на раздражители, я поднялась на ноги и отряхнула колени. Время от времени дёргая меня за штанину и прося подать ей бинт или флягу, Нерия сидела на корточках, продолжая хлопотать над беднягой. Тейрин же, внимательно следя за тем, как пострадавший всё более осмысленно переводил взгляд с одного компаньона на другого, смотрел на меня, выслушивая новую для него информацию. Стараясь сложить единую картину, встретившую его в надёжном, казалось бы, месте его детства, он в миг растерял свой привычный лихой и придурковатый образ беспечного бывшего храмовника, прекрасно понимая, что дело встретилось серьёзное.

— Возможно, к тому времени эрл уже болел, однако откуда за это время взялись мертвецы в замке?

— И связаны ли эти два события, — кивнул в такт моим словам Алистер, помрачнев за какие-то доли секунды. Когда-то близкий ему человек так или иначе вызывал у него закономерное беспокойство. — Спустимся в деревню и поспрашиваем жителей. По словам сэра Доналла здесь ещё должны быть рыцари Эамона, которые не отправились на поиски этой загадочной Урны Священного праха вместе с остальными. Возможно, кто-нибудь из них за время появления мертвецов узнал больше. Попробуем разобраться и помочь — Эрл Эамон и его армия Серым Стражам очень нужны.

В этот момент, когда Алистер поднял взгляд на замок, решительно расправив плечи, он настолько стал похож на Кайлана, что я поняла, что лидер из него выйдет просто замечательный. Чего бы он там не имел против и сколько бы не бухтел.

По сравнению с солнечным, тёплым и полным жизни Редклиффом, каким его встретили мы со Стэном в первые дни моего пребывания в этом мире, деревня словно превратилась в своё полное отражение. Негатив, если выражаться языком моей профессии.

Бережно соблюдаемая чистота улочек сменилась грязью, копотью и следами крови. Трава между домами вытоптана, а каменная набережная местами осыпалась, и деревянные мостки на ней опасно накренились. На улице людей не оказалось вовсе.

Некстати вспомнился Крествуд, который со времён Пятого Мора представлял примерно такое же печальное зрелище. Нерадивый староста утопил всю нижнюю часть поселения, открыв плотину, когда пытался спасти деревню от заражения скверной, которую принесли беженцы с юга, совершенно не давая шанса даже здоровым людям. Свалил он всё это на проделки порождений тьмы, однако совесть, если верить памяти, должна его замучить.

Жаль, конечно, что предотвратить это мы не в силах. Слишком далеко, а времени очень мало. Но вот наведаться туда после Мора с парочкой Стражей не помешает: мёртвых следует похоронить, чтобы демонам не достались такие заманчивые вместилища, а старосту — отыскать и передать королевскому суду.

Надо бы подбросить идею Алистеру «проверить поселения Ферелдена для восстановления инфраструктуры после Пятого Мора». Главное, чтобы король потом не спрашивал, а откуда вообще не-кунари знает такие умные слова. Как считали Кун сборищем агрессивных воинов, где-то там на севере воюющих со страшными и ужасными тевинтерскими магистрами, так и продолжают. Зря, конечно.

Пороховые бомбы и пушки, которые вот-вот перейдут на стадию стрелкового оружия, станут неприятным сюрпризом для всего Тедаса.

— Стэн, — позвал Тейрин моего сородича, внимательно осматривая общую разруху, — раз ты с Шайрой здесь уже был, есть идеи, где искать людей и ночлег?

— Таверна, — коротко отозвался стэн, кивнув головой на пригорок, где разместился местный «отель».

Не пять звёзд и даже не две, но в прошлый раз в двухэтажном здании было вполне себе уютно, а еда съедобна, хоть и проста. С первого посещения строение ничуть не изменилось, разве что окна оказались заколочены, и свет тоненькими полосками света горел в неровно расположенных досках. На двери весьма непрозрачно остались неглубокие борозды, вероятно, от костлявых рук мертвецов.

— Отлично, значит мы… — Алистер вдруг осёкся и посмотрел на меня, а затем приоткрыл рот в беззвучном «а». Выглядело комично. Будто кот, умываясь, прикусил язык и остался сидеть с этим глупым, но милым видом. — Точно, разделимся. Шайра и Нерия, сходите в таверну и послушайте последние новости. — Эльфийка одним шагом оказалась подле меня, любопытно осматриваясь, и на мой взгляд сверху вниз неуверенно улыбнулась. — Остальные за мной, в церковь. Как выяснила практика Лотеринга, все самые важные люди обнаруживаются именно там. Если что, встречаемся на набережной.

— Вот же, демон, — вздохнул Дюран, тоскливым взглядом глядя на таверну, и невольно сглотнул. — А я хотел уже горло промочить. Даже если самым паршивым элем и на последние деньги.

— Умеешь уговаривать, — весело хмыкнув, Тейрин качнул головой к нашей женской парочке. — Иди с ними тогда, я же не зверь, чтобы отказывать гному в выпивке.

— Стереотипы, — без обиды выдал Эдукан, задрав нос, но в нашу сторону направился очень уж бодро и возглавил шествие к таверне легко и естественно.

Так и разошлись по делам. Алистер, как я полагала, наткнётся на банна Тегана, если память мне не изменяла. Изначально Героев должен был отвести в церковь именно тот человек на мосту, однако мужчина остался держать пост. Тихонько привалившись к ограждению после лечения от Нерии, он лишь качал головой и бормотал «нельзя». Так что Тейрин узнает всё самое нужное из первых уст, поболтает с родственником и в принципе имел все шансы справиться со сбором информации в рекордные сроки. Нам же предстояло разузнать о мертвецах с точки зрения пострадавших, выживших и просто свидетелей, что прятались в забаррикадированных изнутри домах и спешно прятались в окнах от наших взглядов. Лишний раз жителей дёргать не хотелось, но по-другому ситуацию в Редклиффе Герои не поймут.

Не мне им рассказывать текущее положение вещей, начиная от болезни эрла, которого отравил Йован, которого в свою очередь нанял Логейн, и заканчивая изгнанием демона из Коннора, который просто пытался помочь отцу, но не справился, а потом поиском Урны Священного Праха, етить её, Андрасте. Звучит как бред какого-нибудь фаната сверхъестественного, однако фэнтези мир сам по себе такие лютые повороты выдавал, что только успевай прикуривать. За предсказание будущего много ведьм на кострах сгорело, и мне как-то не особо хотелось пополнить их ряды, поэтому узнавать все подробности необходимо всеми логичными для нормального человека путями.

Как можно понять, ни нормальной, ни человеком я не являлась, так что приходилось терпеливо таскаться за Дюраном. Гном, даже заявляя, что лидер из него не выйдет, вполне целенаправленно подслушивал разговоры, водя нас по улочкам совсем не прямым путём до таверны. Однако вынюхать много нового и полезного из испуганного шёпота жителей удалось почти сразу, будто принц чуял, куда следует сунуть свой горбатый нос и что сказать.

Как и Тейрин, Эдукан был и есть наследный принц Орзаммара, и его изгнание и предательство брата слишком сильно подкосило самооценку гнома. Как и в случае с Алистером, Дюран мог считать, что раз его так качественно обвели вокруг пальца, то и править он не сможет, раз сразу не распознал подставу.

Да только Кайлан погорел на том же предательстве вовсе не потому, что был наивным идиотом. Ну, да, он как бы действительно им был, что не отрицаю и даже согласна с Логейном, но причина всё-таки не в этом. А в том, что сам Логейн оказался иного мнения о правлении сына его друга, имея закоренелую неприязнь и даже ненависть к Орлею.

Чего хотел Белен, когда избавлялся от брата?

Власти. Но не только — изменить Орзаммар, изменить его традиции, наладить торговлю с наземными расами и в принципе продвинуть свою расу дальше каменного века. Не факт, конечно, что Дюран не смог бы просто послушать брата как советника, однако Белен действовал радикально, чтобы наверняка.

Что об этом думал Дюран, мне неизвестно. Вообще. Ничего.

Эдукан молчал о своём происхождении, ни разу не обмолвившись даже в воспоминаниях о семье или доме, когда компанию прорывало вечерами на откровенные разговоры. Только общепринятые сведения о гномах. Только факты. Только мысли о настоящем. Он вообще мог болтать довольно много и развёрнуто, что в дороге особенно заметно, однако о себе и грамма досье не рассказал.

Иной раз я задумалась: а нужно ли пытаться пропихнуть Дюрана на трон, если он являлся Серым Стражем? Кровь Алистера имела в себе примеси драконьей крови ещё со времён его предка короля Каленхада, что напился крови Великой Драконицы, и все его потомки обладали выдающимися качествами. Драконы сами по себе устойчивы к отравлению Скверной, и её необходимо действительно много, чтобы заразить столь огромное и сильное существо, и именно по этой причине Алистер ещё не скоро услышит Зов. Если вообще его услышит.

У Дюрана такой устойчивости не было, а значит, что на троне Орзаммара он бы просидел лет десять-двадцать, если не меньше, а потом его потянуло бы на Глубинные Тропы, и на трон, так или иначе, сел кто-нибудь вроде тех же Белена и старомодного лорда Харроумонта.

Короче говоря, даже планы попаданцев имели свойство разваливаться, потому что далеко загадывать у меня, не-стратега, не получалось, а мнение могло меняться в зависимости от моего полученного опыта. Сейчас мне уже не казалось хорошей идеей делать Дюрана королём, как это представлялось в самом начале моего с ним знакомства.

Во-первых, сам Дюран будет не в восторге возвращаться туда, откуда его изгнал родной брат.

Во-вторых, Скверна относительно быстро вынудит его оставить трон.

В-третьих, я без понятия, о чём сам гном об этом всём думал. В отличие от Алистера, я не имела ни малейшего представления, что в голове у Героя.

Тяжело вздохнув, я тоскливо глянула на громаду замка на холме. На горизонте собирались тучи, что подтверждало неожиданно подкравшуюся духоту к вечеру, и первую волну мертвецов мы встретим под дождём. А значит, что огненные заклинания, которые настолько сильно меня не любят, перестанут срабатывать в принципе, а электричество, которое так прекрасно скакало по железным доспехам моровых тварей, лучше вообще не использовать, чтобы не шарахнуло по своим же.

Замечательно. Когда бы я вообще смогла задуматься о том, как лучше убивать мертвецов? Когда я переосмыслила жизнь офисного архитектора и стала думать как маг в средневековом фэнтези? И на сколько же кардинально мои собственные убеждения поменялись под натиском Тедаса и его реалий?

Прошёл практически месяц, как я находилась в этом мире, и мне становилось больше любопытно, чем страшно, что же останется от моей прежней личности через год, если уже через две недели я думала ровно о противоположных вещах.

По деревне нас помотало знатно, и до самого позднего вечера мы даже несколько раз пересеклись с остальной группой. Алистер рыскал по Редклиффу с завидным энтузиазмом, пытаясь собрать ополчение даже из самых трусливых жителей, что, к удивлению самих жителей, ему действительно удалось. В это же время, пока Тейрин занимался организацией защиты, Эдукан смог разузнать так много о мертвецах и предшествующих им событиях, сколько вообще было возможно. Принимались и предположения, и сплетни, и самые безумные идеи, которые только могли прийти на ум деревенскому жителю средневековья. Часть из них касалась магов Крови, некромантов и демонов, и именно эти версии гном признал самыми логичными.

И, как говорится: всё-таки смеркалось.

Когда тяжёлые, тёмные тучи, казалось, касались верхушек башен замка и уже туманной пеленой плыли над Внутренними Землями, нам всей компанией удалось собраться на набережной. Еле найдя друг друга в темноте почти вымершей деревни, мы приватизировали лесистый уголок за церковью с разрешения старосты Мёрдока. Высокий, похожий на викинга мужчина с порядком заросшими длинными усами и когда-то короткой бородой, позволил нам разместить лагерь только потому, что Дюран умудрился вывести здешнего кузнеца из недельного запоя. Теперь здоровенный детина, обливаясь слезами по пропавшей дочери, яростно точил клинки ополчения без передышки. Его имя я не запомнила, но зато прочно отложилось то, что где-то в замке уже который день сидит его дочь Валена. Даже если ей каким-то чудом удастся выжить, то ненадолго. К сожалению, строение реального замка это не десяток комнат на три этажа, а огромное сооружение, грамотно спланированное при постройке так, чтобы его невозможно было захватить. Тяжёлые двери и узкие лестницы прилагались в подарок к лабиринтам коридоров, сотне подсобок и неизвестному количеству мертвецов на один квадратный метр.

Просто представив, сколько придётся пройти неизведанных помещений, кишащих скелетами, зомби и живыми доспехами, я с раздражением отвела глаза от башни и кинула в костёр огненный шарик. Поленья вспыхнули, и стоянка наконец-то ожила тёплым освещением пламени, заплясавшим бликами в вёдрах с водой.

Постройки яруса с основными зданиями, такими как церковь, таверна, лавка лекаря и кузнеца, находились на возвышенности над основной дорогой, и отсюда представлялась возможность наблюдать за деревней, чем мы и воспользовались. Баррикады к замку просматривались отсюда просто идеально. Далековато для магов, конечно, но если посадить сюда лучников, позиция обеспечит прикрытие самому первому от деревни заслону. Как я прекрасно помнила, часть мертвецов каким-то образом появилась на площади, хотя по логике никто мимо защитников на развилке прорваться не мог, — что можно списать на магию демона, а её пути неисповедимы — но прикрытие тылов тоже входило в тактику. Алистер это предусмотрел, сразу представляя худший исход. Он взял командование здешними рыцарями и храмовниками, набросав с помощью Стэна надёжный, как швейцарские часы, план обороны, и работа в кузнице с помощью добровольцев до сих пор кипела. Горнило пылало в стороне от остальных построек, будто портал в Преисподнюю, а лязг металла монотонно звенел ударами над притихшим поселением.

Чем темнее становилось, тем больше слышались беспокойные голоса из домов и стук молотков. Жители заколачивали двери изнутри, обставляли дома баррикадами, наспех сколоченными из неровно обтёсанных брёвен елей, что росли здесь особенно густо, и Редклифф, как могло показаться, совсем вымер.

Лелиана ушла в разведку к замку, чтобы заранее предупредить деревню, если что-то появится, поэтому быть застигнутыми врасплох нам не грозило. Так я расслабилась, вхолостую прогоняя огоньки по мёрзнувшим пальцам, и вспомнила о кое-чём важном. Не для меня.

— Ночью отдохнуть не удастся, — от вида почти пропавшей в темноте деревни я повернулась к Нерии, которая беспокойно ёрзала на бревне у костра, — а это плюс восемь часов боя. Поспи немного, мы тебя разбудим.

— В прошлый раз я быстро выдохлась, да? — зевнула Сурана, виновато улыбнувшись. — Мне действительно стоит упражняться побольше. В башне Круга только бесконечные лестницы держали нас в тонусе. А как громко по ним спускались храмовники!

Её поплывший взгляд уткнулся в языки пламени, и свет огня сделал лицо Нерии ещё более неземным. Сапфировые глаза потемнели в сумраке вечера и поблёскивали огненными всполохами. Всё-таки эльфийские черты в сочетании с большими глазами и хрупким телосложением создавали впечатление по-настоящему волшебного существа. Фэнтези не было бы таковым, если бы все расы походили на людей с длинными ушами или рогами. Вся изюминка крылась в мелочах.

— Физическая подготовка это дело наживное.

Невольно подслушавший наш разговор Алистер бодро вынырнул на свет стоянки, держа в левой руке странного вида меч. Слишком длинный для его роста, но заметно маленький даже для двуручника. Рукоять вообще чересчур широкая для человеческой ладони. Я бы могла подумать, что он стащил Асалу, но Стэн, угрюмо глядя на замок с пенька чуть в стороне от лагеря, своё оружие не терял. Вон, висит у него в ремнях за спиной.

— К слову о подготовке, — Тейрин протянул неизвестный меч мне, держа его кончиком лезвия к земле. — Кузнец просил передать благодарность тебе и Дюрану, — Алистер вдруг хохотнул чему-то, что вспомнил на середине фразы. — Оуэн тут на собрании обмолвился, что когда увидел рогатую ба… женщину, решил, что уже допился до белой горячки. Так что это подношение его кошмарному видению! И не то чтобы твой меч был чем-то хуже, ты не думай, но сдаётся мне, что в руках кунари лучше смотрится нечто такое.

Замерев на месте, я одним только взглядом несколько секунд изучала неожиданный подарок от местного населения. Самый простой меч. Без вычурностей, только практическое удобство, доступное пострадавшей деревне, но размеры подогнаны под кунари почти идеально. Это при том, что кузнец меня видел один раз в жизни и не в самом трезвом виде. А мужик-то хорош в своём деле!

Приняв оружие, я на пробу несколько раз им махнула, привыкая к балансу, а затем крутанулась на месте и сделала росчерк перед собой. Костёр дрогнул от потока воздуха. Меч в руке не сбивал равновесия, а его тяжесть приятно грела ладонь. С этим железным другом я чувствовала себя гораздо увереннее даже с минимальными навыками владения. Человеческий я совсем не ощущала, поэтому прилагала слишком много сил, не рассчитывая как следует удары.

— Если выживем, передам кузнецу благодарность, — с этими словами я сняла с пояса старый меч.

К нему тут же потянулся Алистер, почти вырывая оружие из моих рук, и на подобное рвение я приподняла бровь.

— Это я возьму себе, если не возражаешь, а ты, конечно, возражать не будешь, — парень суетливо перехватил рукоять, глядя на меня невинными глазами. Где-то на заднем плане гавкнул Драго, от чего ассоциация с щенком у меня только закрепилась. — И я как раз собирался сбегать в кузницу, так что передам Оуэну твои слова.

— Зачем тебе второй меч? — прямо спросила я, не сводя пристального взгляда с вдруг вспотевшего парня.

Глаза Тейрина беспокойно забегали по округе.

— Ну-у…

— Нечем ему за ремонт щита заплатить, потому сдать твой меч на переплавку решил, — подкралась к нам из темноты Морриган, появляясь за спиной бывшего храмовника.

Алистер взвизгнул, как школьница, увидевшая паука в ванной.

— Сраный дождь! — рыкнул Дюран, размозжив молотом черепушку мертвеца. Кажется, в прошлом это был один из стражников Редклиффа, но сейчас это совершенно не важно. — Сраные мертвецы! Сраный!.. — Далее последовала сложная лингвистическая конструкция, из которой я не узнала ни единого слова, потому как гномий словарь в принципе не славился изобилием перевода.

Сражаться почти в нулевой видимости против сотен мертвецов, бо́льшая часть которых являлась лежалыми скелетами, вооружёнными ржавыми мечами, это сложно, но возможно. Вместе с ледяными заклинаниями, которые норовили по каплям дождя перескочить на рыцарей и храмовников, приходилось поддерживать над головами ополченцев светляки. Помогало слабо, но равномерное распределение света хоть как-то помогало понять, где и что происходит. Стена ливня настолько разошлась, что сухого места на нас не нашлось бы нигде. С рогов по лицу текли ручьи, а косу и вовсе пришлось запихать за ворот липшей к коже рубахи, потому что мокрые волосы то и дело приставали к одежде. В таком состоянии мокрой губки холодно в осеннюю ночь не было, но это во мне говорила кровь кунари. За людей и немногочисленных эльфов я не ручалась и даже им сочувствовала.

Стэну дождь ни капли не мешал, тогда как Алистер фыркал и тряс головой, будто пёс. Ему вторил Драго, переламывая кости мертвецов мощной пастью, и я невольно вспомнила фразу «животное похоже на своего хозяина». Ну, или хозяин на животное. Импринтинг это вещь такая, да.

В очередной раз смахнув влагу со слипшихся ресниц, я вовремя обратила внимание на пущенную с площади сигнальную стрелу. Та горела недолго, очень быстро намокнув, однако несколько рыцарей её заметили, и часть ополченцев согласно плану двинулась вниз. Вместе с ними нужно отправиться и мне, передав Морриган обязанность освещать местность. Напоследок я изрядно вдарила кулаками из Тени, создав проплешину в непрекращающемся потоке зомби, и бегом, скользя по грязи и гладким камням тропинки поспешила сменить позицию. Внизу дежурила Нерия, поддерживая храмовников, и со своей задачей оберегать деревню они в непривычной расстановке с доверием магу справлялись на отлично.

На площади, правда, дела обстояли не в пример веселее, но лучше уж сражаться с медленными мертвецами, чем с организованной армией Тьмы. Эти хотя бы не капали скверной, и только укусы и царапины несли в себе стандартную угрозу подхватить самое обычное заражение крови из-за грязи и гнилой плоти.

А ещё мертвецы лезли из-под земли, пользуясь разницей высот ландшафта в Редклиффе и обилием бесхозных захоронений во Внутренних Землях. Вот и вся разгадка.

— Шайра! — едва меня заметив, Нерия бросилась ко мне и на последних метрах поскользнулась на грязи, падая прямо мне в руки. Кожа эльфийки оказалась ужасно холодной, и её всю трясло. — Подержи барьеры, умоляю, я сейчас на месте упаду, — почти плакала она, пытаясь встать на слабые ноги.

Кивнув, я без лишних слов вздёрнула эльфийку прямо, позволяя ей прижаться ближе и отогреться, и таким образом мы дошли обратно до баррикад. Откуда-то прилетела стрела скелета-лучника, но заново поставленные уже мной барьеры защитили от внезапной атаки из-за пелены дождя. Кто-то из храмовников обернулся, завидев подкрепление, и на площади началось оживление.

План перестроиться вступил в силу сразу, как только Нерия зажгла светляки. Она держалась рядом, почти влипнув мне в бок, и то и дело хваталась за талию, когда ноги её подводили. Да, женщина я горячая. Во всех смыслах слова.

К середине ночи дождь стих, а к самому утру, когда Коннор, очевидно, проснулся, и демон забился в дальние уголки его сознания, мертвецы попа́дали на землю, будто марионетки с обрезанными нитями. Солнце не спешило пробиваться через серые облака, и холод после активного боя напомнил о себе заледеневшими кончиками пальцев и заострённых ушей. Других симптомов у меня не было, а вот Нерия начала шмыгать носиком, едва напряжение боя спало.

Пережив ещё одну изматывающую ночь, Редклифф погрузился в тишину утра. Ополченцы, не проронив ни единого слова, возвращались в дома, где-то гавкал Драго, и его лай являлся единственным, что рассеивало тишину. Совсем неподалёку булькало волнами озеро Каленхад, а с набережной тянуло запахом выброшенных на берег водорослей.

Занятие нашли себе все, и работа не прекращалась даже после обороны. Рыцари подсчитывали погибших, стаскивая тела к церкви — всего трое, но и это много — и сжигая скелетов и зомби, предварительно разрубив тела на части. Чтобы демоны не могли использовать вместилище, ныне для них бесполезное как средство передвижения. Храмовники же спешили залатать истончившуюся Завесу на местах сражений. Чтобы нас ненароком не шарахнуло очищением, я увела Нерию к нашему лагерю. Правда, Сурана почти сразу заснула, стоило нам отойти на пару шагов, осознав, видимо, что теперь она в безопасности. Я только и успела заметить, как тело рядом вдруг обмякло, и еле успела поймать бледную девчушку. Пришлось взять эльфийку на руки и, как ребёнка, нести её в кровать. В смысле, в спальный мешок.

Мне бы и самой отдохнуть следовало, а ещё лучше — намешать припарку да погорячее и погреться у костра, что под тентом так и горел, сжирая толстые еловые поленья. К нашему приходу угли всё ещё ярко полыхали, не осыпавшись, и я сгрузила Нерию в её спальник, укутав эльфийку по самые её острые уши. Когда я закончила готовить себе горькую, вонючую, но желанно горячую припарку, в лагерь прибежал, прихрамывая Дюран.

— Ты этого не видела, — буркнул гном и, покопавшись у себя в сумке, сделал щедрый глоток из фляги.

Нос уловил нотки хмеля, и я не могла винить гнома за это. Сама бы выпила, да кунари свалит с ног только их своеобразное пойло.

— «Это», — голосом показала я кавычки, — не видела. А вот ногу твою надо вылечить, так что иди сюда.

— Не надо, — огрызнулся Эдукан, набычившись.

Он был всё ещё мокрый, и доспехи скрипели при каждом его шаге, а с бороды текли ручьи. Глаза под густыми бровями мрачно меня изучали, но решительный вид уставшего, как загнанная кобыла, Дюрана меня не впечатлил. Я в упор на огра налюбовалась — чего мне какие-то злые гномы?

— Надо и это был не вопрос.

— Вот как ты это делаешь? — без боя сдался гном, вздохнув, и проковылял ко мне, плюхнувшись на бревно рядом. — С твоей твёрдостью даже Алистеру спорить не хоче… Ауч!

— Не двигайся, у тебя доспех деформирован, — пихнула я Эдукана в плечо и царапнула когтями по железу на его голени.

Видимо мечом прилетело, а броня у него и так неважная была ещё с первых дней в Остагаре. Пришлось снимать ремень, насквозь промокший, а потому нехотя поддававшийся, и вручить пластину Дюрану. Гном автоматически принял щиток, а затем, склонившись, глянул, что я там у него делаю.

И тут же получил щелбаном по носу.

— Уй, железная женщина, — бурчал он, морщась, когда я отдирала его штанину от разодранной бронёй кожи. Затем сказал несколько слов на гномьем, да так и замолк.

— Сознание от боли потерял? — поддела я его, раз подняв глаза к его лицу.

Эдукан вспыхнул, в миг покраснев, но затем так же быстро остыл и даже засмеялся. А ещё прихрюкнул, потому что его горбатый нос не щадил гнома при любом удобном случае.

— Благодарствую, миледи, — отвесил он нелепый поклон из-за положения сидя. — И, это, извини, что наворчал на тебя, после горячки боя ещё не отошёл. Сраные же мертвецы, вот какому, — вставил он непонятное слово, — вообще в голову пришло устроить такую хренотень прямо во время Мора?! Демоны, чтоб их, вот, чую! Угх, извини, опять же.

— Я, по-твоему, обиделась?

Сев рядом, я вытянула ноги к костру и небрежно стянула сапоги, пачкая подошвой задники. Да наплевать, почищу. Ступни и пальцы приятно обожгло теплом, и я наконец-то ощутила хоть что-то, кроме мерзкой влажности отсыревшей обуви.

— А тебя вообще возможно обидеть? Но всё равно надо было…

— Я знаю, дворцовый этикет так просто не забудешь.

На долгое-долгое мгновение между нами воцарилась тишина. Из деревни послышались голоса осмелевших выйти из убежищ людей, и где-то около кузнецы радостно лаял Драго. Когда Эдукан повернулся ко мне всем телом, я заметила его забавно приподнятые брови, которые после высыхания распушились и теперь ещё больше лежали в беспорядке.

— Откуда, Камень тебя пощади, ты?.. Ай, нахер, — сплюнул гном в костёр, от чего угли возмущённо на него пшикнули. — Просто нахер. Есть вещи, которые лучше не спрашивать, и твоя странность это одна из них.

— Ты считаешь меня странной? — весело прищурилась я, дёрнув уголком губ в намёке на улыбку.

— Да, демоны тебя задери!

Гном расхохотался, а затем вдруг заохал, схватившись за живот и матерясь, судя по гномьему языку. При более детальном осмотре у него обнаружилась ещё одна вмятина на кирасе и огромная гематома под ней, на что гном только больше развеселился, чем только мешал мне.

К фляге с элем он больше не притрагивался, а остатки вовсе вылил в костёр, который отнюдь не радостно принял столь сомнительное топливо для его дров, шипя и плюясь искрами.

Новый день начался для деревни как минимум в обед. После ночного сражения, окончившегося, конечно, не победой, но сущими потерями по сравнению с прошлыми ночами, жители наконец-то расслабились и смогли восстановить силы. Не спали только вторые смены рыцарей и храмовников, принявшие пост защитников после обороны. А ещё вездесущий банн Теган, который всё свободное время проводил с Алистером и вынашивал с ним планы по проникновению в замок. По моему скромному мнению, лучше бы они поспали, чем мотали себе нервы, потому как не только на их плечах лежали проблемы Ферелдена, а на каждом Сером Страже, что готовы были помочь, пускай и не без преследования собственных целей. Одно другому не мешало, а очень даже способствовало.

Я свои законные четыре часа проспала урывками, всё время просыпаясь от волнения магии, потому как в Тени происходило… что-то. Разбиралась бы я в этом хоть немного, то смогла бы объяснить причины, из-за которых я слышала крики людей — отголосков, — что в предыдущие ночи погибли в Редклиффе, и сладкий напев демона, очевидно, Желания, доносящийся из башни замка. Морриган, едва продрав глаза в половине второго дня, зашипела на хасиндском проклятия, недобро глядя в сторону источника истончения Завесы, и даже пояснила, что для мага чувствовать подобное — нормально. Источник нашего колдунства в ближайшем окружении штормило из-за проделок дорвавшегося до реального мира демона, и поэтому истончение Завесы настолько сильно влияло на ощущения. Нерия, которая росла рядом с храмовниками, оказалась не очень восприимчивой, беспечно сопя в своём спальнике даже дольше ведьмы. Однако на фоне стресса первые часы сна она всё время ворочалась, морща покрасневший из-за простуды носик. В Тени мы не пересекались, но рядом — относительно рядом, потому как в Тени расстояние это вещь очень и очень расплывчатая, — то и дело шатались фигуры, полагаю, демонов, кружащих вокруг чего-то незримого. Чужие сны мне видеть не доводилось, а ведь интересно…

Раскалённые, алые, будто живая лава, демоны Гнева переваливались своими бесформенными телами по эху Редклиффа, цепляясь к духам и распугивая ничего не понимающих спящих жителей. Тянули к домам свои длинные, корявые лапы Страх и Ужас. Видение для меня новое, и оттого не менее любопытное, потому что меня так и тянуло изучить неизведанные ранее области моей прямой специализации. Бояться неизвестного — глупо. Лучше узнать как можно больше и использовать на свои нужды. А у магов нужд хватает.

Демоны, кстати, меня словно пытались игнорировать. Ключевое слово — пытались. Смотрели издали, но не приближались и не делали попыток предложить сделку в свою, естественно, пользу, как это обычно бывало с неопытными магами. Стоило мне сместиться по отголоску, демоны так же сохраняли приличную дистанцию, провожая меня, эм, тем, что у них являлось глазами или заменяло зрение. То ли не знали, чем меня подкупить, то ли влияло моё нездешнее происхождение. А как меня видели обитатели Тени, я сказать не могла, и оставалось только гадать и наблюдать.

На утро, конечно, как обычно проснулась с туманом в голове вместо внятных образов, но это уже почти не мешало. Ополоснув чутка опухшую физиономию водой из ведра, я переключила своё внимание на костёр и завтрак-обед. Ко времени после полудня оживившийся лагерь удалось накормить более чем сытно — запах пожаренной на углях картошки с приправами стоял просто умопомрачительный. Обычно готовкой занималась Морриган с лёгкой и наглой руки Алистера, но сегодня я решила пощадить уставшую за ночь ведьму. Мой благородный порыв, что логично, никто не заметил, и Морриган, ничего не заподозрив, лишь поблагодарила за еду, как и остальные, и отправилась по делам.

Как-то неожиданно у Героев обнаружилось действительно много задач, стоило жителям осознать, насколько сильно изменилась обстановка с прибытием Серых Стражей. Чем-то даже напомнило бесконечную беготню по Внутренним Землям за припасами и лекарствами для беженцев из третьей части игры. Вот только здесь не игра, а проблемы людей касались непосредственно их выживания и лояльности. Проигнорировать нужды населения на благо выживаемости и их, и Стражей это недопустимо с точки зрения Алистера и компании, и поэтому будущий король, который о своей роли и не догадывался, рьяно взялся восстанавливать деревню.

Таким образом, в Редклиффе мы задержимся надолго, и точное время даже я не могла сказать, поскольку за работой дни летели слишком быстро.

Нужно было помочь с охотой добытчикам, с чем прекрасно справлялась Лелиана. Кому как не ловкой и тихой шпионке проще всего выцелить стрелой сочных куропаток и трусливых оленей между плотными зарослями стволов соснового леса?

На бескрайних полях остался урожай, который фермеры не могли собрать из-за опасности внезапного нападения моровых тварей или неучтённых мертвецов. Наши мужчины помогали рубить деревья на частокол для деревни, грузили и таскали телеги с овощами и колосьями, где по осенней размякшей почве бронто и друффало не могли пройти, всё время вязнув в грязи.

Местному аптекарю помогала Нерия, собирая лечебные травы в окрестностях деревни и замка. Морриган же варила непривычные, но эффективные варева, которые она, как полагаю, узнала от хасиндов, авваров и Флемет. Так и население потихоньку выздоравливало и оправлялось после набегов мертвецов.

Каждому нашлась работа, и мне, естественно, тоже не пришлось скучать. Вместе со Стэном мы занимались физически тяжёлым трудом, поскольку позволяли наши силы. Если мы вдвоём можем поднять бревно и перенести его к плотникам, то зачем заставлять пятерых человек надрывать спины?

А через полторы недели, которые прошли для нас как три дня, защитники деревни разнесли прекрасную весть.

С каждой волной мертвецов зомби и скелетов становилось всё меньше. Сражения заканчивались раньше, а количество погибших снизилось до нуля. Каждый мертвец в окрестностях поселения согласно новому правилу был четвертован и надёжно похоронен у леса, а ржавые оружие и броню пустили на переплавку на пользу Редклиффа. Неучтённых захоронений на территории, доступной силе демона, не осталось.

Через две недели ночные нападения прекратились совсем.

— Итак, мои друзья, у нас есть хорошие новости и плохие.

Алистер оглядел народ на площади перед церковью, что виднелась в просвете между деревьями стоянки, и снова опустил взгляд на нас. В деревне в кой-то веке оказалось шумно и многолюдно, а стук молотков сменился лязгом мечей по деревянным манекенам, расположенным прямо на площади. Где-то уже орал матом староста Мёрдок, а фигуры банна Тегана и рыцарей в добротных латах виднелись на холме с мельницей. Погода, правда, всё так же стояла пасмурная, но за последние дни дождь прекратился, и непонятно, начнётся ли снова.

— С каких начать?

— Конечно же, с хороших! — с выражением «А как можно иначе?» Нерия наклонилась к костру и зачерпнула из котла себе в кружку оставшийся с завтрака пустой бульон.

— С точки зрения человеческого восприятия лучше сначала огорчить, а затем утешить, — в противовес ей протянула я.

Закончив набросок демона Гнева, спрятала книгу обратно в сумку от любопытных взоров. Пальцы в этот раз удалось не запачкать только потому, что уголь я обернула корой с берёзы, рулончик которой честно прикарманила себе у плотников. Тихо стырил и ушёл — называется «нашёл», да.

— Что ж, — Тейрин виновато улыбнулся наигранно надувшейся Нерии и продолжил, — начну с того, что из замка сегодня утром вдруг пришла эрлесса Изольда. Чудо, что там вообще кто-то выжил, но дело в том, что виноват во всех бедах деревни, по словам Изольды, маг, которого послал отравить Эамона Логейн, а ещё сын эрла Коннор, вдруг сошёл с ума…

Алистер тяжело вздохнул, пытаясь уместить все мысли в одно предложение, и потёр переносицу. Он продолжал максимально развёрнуто объяснять, что же произошло на самом деле, перескакивая с темы на тему, и винить его за несобранность я не могла. Когда-то родные люди вызывали естественную тревогу за их жизни, а когда выяснилось, что и Эамон, и Коннор, и Изольда до сих пор живы, а Логейн успел и тут поднасрать, вот тут-то нервы и сдали. Компания, правда, слегка недоумевала, почему наш командир настолько разволновался. Казалось бы — обычное дело, предательство Логейна и сражения.

Первым заметил странное поведение Тейрина, как ни странно, Эдукан.

— Не пойми меня неправильно, но что-то как-то много беготни вокруг семейки эрла с твоей стороны, — гном нахмурил густые брови, от чего вид его сделался мрачным, но внимательным, и весь шум площади будто умолк на несколько мгновений, когда взгляды Алистера и Дюрана пересеклись. — Мы чего-то не знаем?

— А, ну, — Алистер забегал глазами по компании, занервничав и чуть обречённо поджав губы. — Вообще-то следовало сразу вам сказать, но как-то всё момент не подходил…

— Говори уже, ты нас заинтриговал! — заёрзала Нерия.

Сделав глубокий вдох, Алистер ещё раз обвёл нас всех взглядом, выдохнул рвано и заговорил.

— Я бастард короля Мэрика от прислуги, то есть, я единокровный брат Кайлана. Эрл Эамон взял меня на воспитание и уже потом отправил в Церковь, поэтому Теган меня узнал. Во-от, да. Мы можем продолжить обсуждать спасение Редклиффа или ещё поговорим о моей личной, скучной жизни? — протараторил Тейрин, изображая беспечность.

— Если тебе неприятно об этом говорить, можешь не продолжать, — глядя через костёр, я прямым текстом позволила Алистеру сделать шаг назад и успокоиться, при этом оставляя возможность всё-таки раскрыть свою историю удивлённым компаньонам.

Тейрин заметно расслабился, опустив напряжённые плечи, и благодарно кивнул оседая.

— А давайте откровенность на откровенность? — предложил Дюран, решительно сжав кулаки на коленях. — Мы уже знаем историю Стэна и Шайры, — хотелось сказать «Вы и половины не слышали», но я промолчала, пересёкшись взглядом со стэном, так и говорящим «Назови мне хоть ещё одну причину, чтобы тебя убить», — так почему бы не узнать друг друга получше? Уже месяц вместе таскаемся, это же отличный повод поговорить!

Разговоры в дороге и на ночлегах, конечно, потихоньку раскрывали компанию в каких-то несущественных мелочах, однако мы действительно давно не сидели вот так, болтая за обедом о прошлом. На костре грелся котелок с остатками вчерашнего бульона, а погода стояла пасмурная и прохладная, поэтому жар костра притянул нас всех ближе в тесный круг. Я знала, как много тайн хранил каждый из Героев и какие события повлияли на их становление Серыми Стражами, но настало то самое время, когда друзья достаточно притёрлись, чтобы получше узнать друг друга и поговорить по душам.

Первой начала Нерия, нетерпеливо забарабанив пальцами по кружке. Она заправила волосы за уши, нервно одёрнула подол ещё более укороченной юбки и тоненько, на выдохе, заговорила.

— Я случайно ограбила хранилище артефактов Круга, а мой друг, который просто хотел сбежать со своей возлюбленной, оказался магом Крови. Он воспользовался моей помощью и сбежал, чуть не убив несколько храмовников, — с нервным смешком Сурана спрятала лицо в кружке, неизбежно краснея до самых кончиков острых ушей, которые, казалось, даже опустились от проявленной грусти. — Если бы не Дункан, меня бы усмирили или убили, не став даже слушать.

— Ты делала это из лучших побуждений, — Лелиана сочувствующе погладила эльфийку по спине, и та, угукнув, сделала глоток, чуть закашлявшись. — Создатель к тебе милосерден, раз привёл тебя к нам.

— Ну, а ты, Рыжуля? — Дюран подпёр подбородок кулаком, глядя на шпионку. — Что у тебя за история? Уверен, скелет в шкафу у тебя тоже есть. Уж больно хорошо ты для церковницы кинжалами машешь.

— Признаться честно, — Лелиана вздохнула и сложила руки в молитвенном жесте, — да простит меня Создатель за ложь, но я вам солгала, когда сказала, что мне явилось видение.

— Логично это, — тихо фыркнула Морриган, якобы случайно прижавшись плечом к моему боку.

Тоненькая рубаха и лиф под ней не спасали девушку от холода, и я призадумалась закупиться тёплой одеждой на зиму… Вот только где? Редклифф особо не располагал ресурсами и восстанавливаться будет долго. В Орзаммаре, возможно? Или придётся сдирать шкуры с оборотней в Бресилиане? Беда на мою хозяйственную голову…

— Раньше я была не церковной сестрой, а бардом в Орлее. Убийцей и шпионкой, — продолжив, Лелиана недовольно глянула на ведьму, с которой они никак не могли поладить, и продолжила спешно и сбивчиво, — однако моя собственная наставница предала меня и моих друзей, помешавшись на собственном превосходстве, и я спряталась от неё и её связей в Церкви Лотеринга. Видение было лишь предлогом, чтобы убедить преподобную мать и вас в том, что я способна на что-то кроме скучной службы и бегства от своего прошлого.

— А я-то думал, что один такой неудачник, а вы смотрите-ка: полный комплект! — повеселел Алистер в мгновение ока, заметно успокоившись. Друзья переглянулись, неловко улыбаясь, и атмосфера у костра превратилась из обсуждения в обычные посиделки старых друзей. — Дюран, есть что добавить к нашей компании угнетённых и обречённых?

Гном вздёрнул подбородок, раздвинул плечи и на одном дыхании произнёс, не давая и шанса на вопросы:

— Я средний сын короля Орзаммара, Эндрина Эдукана. Меня подставил и изгнал мой младший брат Белен за убийство старшего наследника трона, Триана, в котором виноват был именно Белен. На Глубинных Тропах меня нашёл Дункан, вот и вся история, — Дюран, как ни в чём не бывало, уселся обратно, подпирая голову рукой, и уставился на Алистера.

Ну, да. Всего-то ещё одна королевская особа, жизнь которого связана с предательством. Это ведь обычное дело среди Серых Стражей. Куда ни плюнь — аристократ!

— Что-что? Всё это время у нас было целых два принца?!

Нерия эмоционально хлопнула кружкой по колену, с восторгом глядя на Тейрина и Эдукана блестящими сапфировыми глазками. Будь её воля, уже бы вскочила и запрыгала вокруг.

— Никакой я не принц, забудьте вообще об этом, — заворчал гном и дёрнул себя за косу в бороде. — Просто дурак, которого предал брат ради власти. Опять в эту грязь лезть, рожи знакомые видеть, тьфу! — гном сплюнул в костёр, и угли зашипели на него в негодовании. — Нет уж, нахер. Есть вещи, которые лучше забыть, чем смириться, вот мой случай как раз из первой группы. Не будем больше об этом, договорились?

Ну, вот. Подтвердились мои опасения насчёт мнения Дюрана о его связи с троном — в гробу он видел своё правление. А я ведь так хотела уместить на верхушки сразу двух королей, пользоваться нашей дружбой на полную мощь возможностей!.. Реальность, увы, такова, что планы имели противное свойство рушиться из-за неправильного расчёта в них роли других людей. Если ещё и Алистер откажется от трона, можно смело мигрировать в Орлей. Архитектору — подумаешь, с рогами? — там будет самое место.

— Хорошо, мессир не-принц, — Эдукан булькнул гномьим возмущением, но промолчал, — а, Морриган, ты?.. — Нерия глянула через костёр на ведьму, прервавшись на полуслове, когда Морриган хмуро на неё глянула.

— На болоте с матерью жила, у хасиндов и авваров обучалась. Дальше Лотеринга на севере бывать не доводилось, однако каждую кочку Диких Земель я знаю, — Морриган отвернулась, смотря куда-то между деревьев на площадь перед церковью. Ожидающие взгляды скрестились на ней, и девушка, будто думая вслух, произнесла медленно и тихо, даже тон её голоса будто стал мягче: — Мать моя лучше знала, что мне делать, поэтому с вами и отправила.

— А сама-то ты хочешь за нами таскаться или просто мамочку послушала? — Алистер, на удивление, не состроил насмешливую физиономию, а с пониманием встретил золотой взгляд ведьмы и уже без подколок ждал ответа.

— Ваша компания оказалась… приятна, — бледную кожу девушки тронул румянец, и Морриган поспешила отвернуться, спрятав смущённое лицо за вороными прядями.

— Ой, комплименты посыпались! — вернулся к игривому настроению Тейрин, ехидно улыбнувшись. — Берегитесь! Сейчас, того и гляди, снег выпадет.

— Прокляну, — буркнула ведьма, зыркнув на весёлого Сырного Короля привычным прищуром раздраконенной кобры.

Остаток дня компания провела за подготовкой к штурму замка, выстраивая тактику с рыцарями Тегана и храмовниками.

А я отсчитывала последние часы, которые были отведены Логейну на то, чтобы ответить на моё предложение от имени Серых Стражей.

Что неизменно в «Веке Дракона», так это поведение людей, на которых влияние Алистера — юнца, отправленного в свободное плавание, — не действовало, как бы он не старался и какую лапшу на уши не вешал. Банн Теган, достойный звания жертвенного агнца, как ему и положено, исполнил роль отвлекающего фактора для демона, отправившись с Изольдой в замок. Один. Без оружия. Если Желание решит свести его с ума, я даже не буду против, потому что банн не позволил даже поколдовать над его защитой нашим чародейкам, похоронив уже и себя, и Коннора, и Изольду. «Делайте, господа Стражи, что угодно и убивайте кого угодно, лишь бы Эамон выжил», — сказал он и ушёл с эрлессой в рассадник мертвецов. Нормальный человек, нет?

Изольда за половину дня ожидания даже не покинула дороги к замку, поэтому в лицо её видели только мы и несколько рыцарей. Как наиболее опытная в магическом плане, Морриган отметила, что демон удерживал Изольду от лишнего передвижения и бдительно контролировал её. Все слова страдалицы «мне нельзя надолго отлучаться» это всё уловки демона и давление на Тегана.

«Зачем демону семья эрла?» — уже другой вопрос. Или править Редклиффом от имени банна, веселясь в своё удовольствие, или питаться энергией людей до конца жизни сосуда. Коннора, то бишь его. Помыслы искажённых духов, на самом-то деле, довольно просты, и я искренне не понимала, почему местные учёные умы присваивали демонам какие-то высшие цели. Вероятно, сказывались те знания, о которых здешние люди, в отличие от игрока, даже не слышали и догадаться не могли. Это ведь не Рай и не Ад, не ангелы и демоны в христианском смысле этих слов. Магические сущности, когда-то души, а когда-то и самостоятельное скопление мыслей, идей и эмоций, обрётших какую-никакую, но оболочку — вот, кто такие духи и демоны. Они мыслят категориями силы и магии, эмоциями и приказами, кормятся на жертвах контракта и несут смерть и хаос, которые способны расшатать Завесу.

Удивительно, какой сильный отпечаток оставил на мне «Век Дракона» в подростковые годы, что я до сих пор всё это помню.

Кратко говоря обо всём, освободить Изольду из-под влияния демона, конечно же, можно. Храмовник очищением хорошенько пройдётся — и дело сделано. С другой стороны, лучше бы не надо эрлессу вообще трогать, потому как демон просто убьёт эрла, захватит Коннора полностью, и в замок тогда никто никогда не попадёт, а с эрлом можно попрощаться, как и с его армией. Логейн просто обвинит в смерти Эамона Серых Стражей и присвоит его ресурсы, как присвоил себе трон Ферелдена до Собрания Земель.

Не люблю политику. Честное слово, лучше с Архидемоном один на один выйти, чем вкладывать все свои силы в попытки спасти самого влиятельного эрла, голос которого решит любой исход Собрания. Я в фэнтези мире или где, в конце-то концов?

Поэтому, дабы не тянуть кота за хвост и не бесить демона, сразу после ухода Тегана Серые Стражи начали действовать. Небольшая группа для вылазки состояла из Алистера, Морриган, Лелианы и Дюрана — самые ловкие и опытные из нас. Они отправились тайным ходом в зáмок, расположение которого открыл сам Теган, что отдал Алистеру печатку для открытия замка́. Единственная мельница, расположенная не в полях, как её сёстры, а прямо над деревней на холме у стены, живописно крутила свои лопасти-паруса. На столь приметное сооружение даже подумать нельзя было, что прямо под ней шли катакомбы в стратегический объект. У каждого жилища важных персон имелся тайный путь отхода — уверена, что не один, — и это логично. А ещё наличие ходов играло злую шутку, если о них знал противник, но это уже совсем другая история.

В общем. На «секретную миссию» огромных кунари по некоторым соображениям не взяли. Стэн умел быть бесшумным из-за его обучения в Кун, о чём он не сказал просто по причине характера, но возражений решению не имел, а вот у меня навыков тихого проникновения в жизни не водилось. По старому паркету без единого скрипа ходить — это пожалуйста, это опыт. Однако новое тело слишком тяжёлое и массивное, да и рога мало где влезут, и тут нужно тренироваться, на что времени не имелось. Не в ближайший год, как минимум. Я себя шпионом не представляла ни в каком виде, и Алистер даже без сложных вычислений это прекрасно понимал.

Так что я, Стэн и непоседливая Нерия остались на подступах к воротам вместе с храмовниками и рыцарями во главе с сэром Пертом. Мужчина выглядел довольно безобидно и даже забавно с рыжей бородкой-клином, но в бою держался как ветеран. Надо полагать, что в рыцари к уважаемому эрлу кого попало не брали. Так что, как только наши Стражи проберутся в замок и откроют решётку изнутри, мы поможем с зачисткой. По словам Изольды, мертвецов внутри хватало, и я так понимала, что большинством нежити являлись стража и слуги. Вторыми были преимущественно эльфы.

Хорошо, что это не моровые твари, а всего-то протухшие зомби. Ещё и к так называемым «крикунам» я однозначно не была готова ни морально, ни физически. Ведь кому вообще охота ловить по теням невидимых, ловких, быстрых тварей с отравленными скверной лезвиями? Дожили — нашествие мертвецов и демонов уже кажется счастьем в сравнении с Мором.

— Глядите, вон они!

Голос сэра Перта ударил по ушам, в миг прерывая тишину ожидания наступающего вечера. Загремели доспехи храмовников, несуразно громкие относительно строгих рыцарей, и вояки выставили щиты в первых рядах. Капитан местной церкви скончался от заражения крови несколько дней назад, и теперь блюстители над магами слушались самого опытного среди оставшихся военачальников. Надо сказать, Сэр Перт справлялся прекрасно, и если бы Теган не передал ему свои полномочия, то я бы даже слабо представляла, как банн, в его-то состоянии оголённого нерва, мог сражаться наравне с армией эрла.

— К оружию!

Рыцари и храмовники, следуя распорядку, тут же засуетились, и построение сменилось обороной — с нашей позиции мы прекрасно видели, как из разных дверей со всех сторон на площадь перед главным входом потекли беспрерывным потоком десятки зомби и… Кажется, эти штуки назывались восставшими из мёртвых? Колдовской ужас, помнится мне, даже оружия не имел. В любом случае, «командиром» мертвецов управлял один из демонов Желания, если даже не тот самый в Конноре, и от этого он являлся самым опасным противником, потому как тоже обладал магией и мог убить с одного удара. Меч и щит в руках лежалого трупа в доспехах из магического металла доверия не внушали, и подходить к этой твари ближе пары десятков метров не хотелось. А ну, как долбанёт аурой слабости — и стой и смотри, как меч весело вспарывает тебе кишки.

Мертвецы слишком быстро для ковыляющей нежити расположились на возвышениях между лестницами, и к моменту, когда ворота открылись, на площади разверзся настоящий филиал Ада.

Из бойницы на правой башне ворот вдруг выглянула рыжая макушка Лелианы. Именно наверху располагался механизм для открытия решётки, что логично. По игре же обычный рычаг находился внизу, прямо около прохода, куда банально можно закинуть гарпун, и это уже было просто глупо. Всё-таки реальность действительно вносила свои коррективы.

Над головой пролетела стрела, и один из скелетов-лучников, забравшихся на галерею у главного входа, слёг отдыхать с раздробленной черепушкой. Лелиана заняла самую выгодную точку для стрельбы: оттуда она видела всю площадь и боковые проходы к коридорам вдоль стен замка, а саму её достать не могли. Завидная позиция, но вот с мелких бойниц у меня самой колдовать пока не получится. Я делала слишком много лишних движений, потому как по-другому пока и не умела.

И всему-то учиться надо, ну, что за засада!

Уже как-то привычно накинув барьеры на всех, кого вижу, периодически смещая фокус на тех рыцарей, кому они действительно были необходимы, я кучами морозила нежить и старалась держаться за спинами у воинов. Вовсе не потому, что не хотела махать мечом — всё равно приходилось это делать, потому как резвые трупаки иногда врывались пушечным мясом в наши ряды, целенаправленно добегая до меня, Нерии и лучников. Тогда новенькое оружие и пригодилось, и костлявое нечто со сгнившими лоскутами висящей плоти благополучно разрубалось надвое, а затем и по суставам — чтобы не ползало. На самом деле, я старалась не привлекать внимание восставшего из мёртвых, в принципе его не трогая и только прикрывая храмовников, которые эту тварь и держали. Нерия уже получила от него проклятье, без задней мысли подморозив демона. А он, совершенно непредсказуемо, оказался к заклинанию полностью иммунен. В ответ, даже не отвлекаясь от храмовников перед ними, демон проклял эльфийку дикой слабостью. Хорошо, что хоть на время, и концентрация заклинания рассеялась уже через несколько минут.

Но когда «командир» резко развернулся в нашу сторону, свирепо сверкнув алыми прорезями шлема, очевидно, не с благими намерениями, я не думала ни секунды. Сжав когти волшебной конечности, с размаху опустила кулак из Тени прямо на тварь. Урона это почти не нанесло, однако оружие вылетело из рук мертвеца, и храмовники, подавив власть демона над трупом, смогли упокоить нежить окончательно.

Испугаться порыву «убей или будь убитой» я не успела, но вот тонкость Завесы напрягала и весьма сильно. Казалось, только поколдуй лишний раз — и откроется разрыв, извергнув из себя сотни и сотни демонов. По загривку пробежались мурашки, а на кончиках когтей нервно заискрила магия. В воздухе пахло озоном, и если бы не ясное закатное небо, что распогодилось окончательно, можно было подумать, что идёт дождь.

Сраный Кун с его сраной дрессировкой! Что это за чёртов инстинкт и как кунари вообще умудрились внушить сэрабазу этот ужас перед сырой магией?

А гневный шёпот Желания всё нарастал. Сладкий женский голос, звучащий в двух тонах эхом друг от друга, срывался на угрозы, когда демон бесился всё сильнее по мере уничтожения его «армии». Он кричал на четвертованных мертвецов, приказывая им подняться, а затем затихал и едко обещал все муки Бездны незваным гостям. Даже когда бой закончился, и рыцари выбили дверь в холл, ни Нерия, ни Морриган никак не показывали, что их беспокоят потусторонние голоса.

Так почему же они не слышали демона как я?

Чем ближе мы приближались к тронному залу, тем сильнее хмурилась ведьма, и тем громче становилось напевание Желания. Будто у самого уха, я слышала соблазнительный шёпот… Пока один из храмовников, что откровенно враждебно сжимал на рукояти меча руку, не шарахнул очищением. Хорошо, что хоть наши чародейки стояли подальше, потому как волна, уплотнившая Завесу, ледяным холодом вечной мерзлоты опалила меня с ног до головы.

Сразу стало… пусто.

Тихо.

И мир вокруг словно выцвел, окрасившись на несколько тонов серее.

Это и есть полная потеря магии? Будто с головой погружаешься в тёмную прорубь.

Ощущение продлилось всего несколько секунд, и по его окончанию я тряхнула головой, руками растирая плечи. Холодно, однако, не было. Табун мурашек пробежался от загривка до самого копчика, неприятно осев моросью на плечах, и идущая позади меня Нерия неприятно вздрогнула.

— Вот никогда они не предупреждают, — буркнула магичка, с неприязнью глядя на храмовников.

— Обязательно предупредим, когда будем убивать очередного одержимого мага! — вдруг вспыхнул один из блюстителей церкви, махнув мечом в сторону подруги.

Не успело и мига пройти, как между нами и храмовниками появилась широкая спина сэра Перта.

— Прекратить немедленно! — рыцарь шагнул вперёд, нависнув над храмовником, и воины церкви невольно вздрогнули от командного рявка. — Союзные маги Серых Стражей не входят в вашу зону ответственности!

— Да, мы ведь и обидеться можем, — Алистер хмуро подошёл к капитану рыцарей, — так что вы поаккуратнее с нашими девочками. Шайра, тебя задело? — тут же обеспокоился он, когда заметил мои скрещенные в защитном жесте руки. — По личному опыту знаю, что может с магом случиться. Голова не кружится? Может, присядешь? Или лириума глотнёшь?

Я даже не заметила, как обняла себя, зябко приподняв плечи, и всё это время смотрела вглубь коридора. Забота со стороны Алистера, что свёл брови и внимательно осматривал меня на предмет недомогания, оказалась очень кстати. Его тёплая рука, опустившаяся мне на локоть, вернула чувство реальности.

— Неприятно, — разомкнув неожиданно сухие губы, я перевела немигающий взгляд на агрессивного храмовника, глядя ему в глаза прямо в прорезь шлема, — но терпимо. На худой конец, у меня есть меч. Помните об этом, пожалуйста, и будьте в следующий раз осмотрительнее, господа храмовники.

Морриган ехидно хмыкнула под боком, легонько хлопнув меня по спине, а виновник переполоха, будто только что заметив оружие у меня на поясе, отшатнулся на шаг назад. На лезвии меча всё ещё влажно блестела тухлая кровь зомби.

После минутной заминки стало понятно, что тонкость Завесы, так или иначе, влияла на всех. Нервозность храмовников, всё более мрачная Морриган и сжимающая губы Нерия — это лишь начало. Тяжёлые створки двери в тронный зал открылись, и причина почти месячного переполоха деревни Редклифф предстала перед нами во весь рост.

Ну, или в метр с кепкой.

— Так это и есть наши гости, матушка? — эхом зазвучал тоненький голос бедняги Коннора и двойной шёпот Желания.

Если приглядеться, чуть-чуть сосредоточиться, я даже могла увидеть лиловое марево вокруг мальчика и очертания закрученных в стороны рогов.

— Д-да, Коннор, — еле слышно пролепетала Изольда.

Женщина, склонив голову и сильно ссутулившись, покорно стояла около сына, не в силах даже двинуться лишний раз. В её ногах сидел прямо на ступенях банн Теган, и его неестественная, словно пластиковая, улыбка не могла скрыть отчаяния в карих глазах.

— И это они разбили моих слуг? — мальчик наклонился вперёд, и в его суженных зрачках блеснуло самое настоящее безумие. К счастью, не его, а фиолетовый отблеск демона, смотрящего на нас.

Смотрящего на меня.

— Что ты такое? Не могу разглядеть.

Мальчик сделал было шаг вперёд, растянув губы в кривой ухмылке, но стоило мне встретить его взгляд, демон… вскрикнул. Он взмахнул тощими детскими ручками, и на несколько мгновений образ мальчика перекрыл прозрачный силуэт Желания. Лиловый огонь на ребристой голове демона неровно переливался, а тонкий хвост нервно двигался из стороны в сторону как у злого кота.

— Он мой! Мой! — взревел демон дурным голосом, и Завеса настолько сильно дрогнула, что храмовники тут же ощерились оружием. — Я не отдам его тебе!

Я понимала, что ничего не понимала, но очевидно, что канон только что полетел куда-то в тартарары. Где же разговоры? Где обеспокоенная мать и проблески сознания Коннора? Реакция на меня Желания не являлась нормальной.

Как и демоны в Тени, он испугался.

Когда-нибудь я пойму, что, чёрт возьми, вокруг меня происходит, но явно не сегодня. Сейчас же имелись лишь догадки, и если они верны, то я уже знала, что делать. По крайней мере, хуже не будет.

Коннор стремительно развернулся, рванув к боковой двери за троном, но ледяная хватка сковала его ноги. Мальчик упал на пол, беспомощно перебирая руками и пытаясь ползти к своей цели даже с «кандалами».

— Не надо! — очнувшись, вскрикнула Изольда и бросилась мне наперерез. — Не трогай моего ребёнка, рогатый монстр!

Ну, в принципе, с высказыванием согласна. Хорошего же обо мне мнения окружающие, я погляжу, но что уж поделать. Образ это образ, его не разрушишь за минуту.

— Уберите женщину, — раздражённо выдохнула я, без труда оттолкнув бедную мать прямо в руки сэру Перту.

Рыцарь крепко схватил вырывающуюся Изольду, и та могла только тихо выть на одной ноте, некрасиво рыдая. Я её, конечно, понимала, но чем дольше тянули с решением, тем больше шансов, что умрёт не только эрл, но и вся семейка. Вон, Теган сидит глупым клоуном на полу, так и не лезет. То ли демон держит, то ли рассудок совсем потёк.

— Ты же его не убьёшь? — с нервным смешком обратился ко мне Алистер, не влезая под горячую руку. — Не убьёшь же? — уже откровенно испугался он, рефлекторно схватившись за меч. — Случай, конечно, тяжёлый, но я уверен, что может и есть возможность помочь Коннору…

— Одержимость не лечится, — фыркнул один из храмовников, но подходить и геройствовать, естественно, не спешил. — Мальчика придётся убить, баба ваша только хорошее дело сделает.

И это меня назвали монстром? Прикрыв рот ладошкой, ахнула на слова церковника Нерия, взъярившись на природного врага, и за моими действиями с напряжением и каким-то мрачным ожиданием чего-то ужасного наблюдала теперь вся маленькая армия из рыцарей, компании и храмовников. Вмешиваться не стал никто. То ли понимали, что ребёнку действительно не помочь, то ли боялись подходить. Ко мне. К испуганному Коннору-Желанию.

— Может, дойдём до Круга на озере? — Нерия занервничала и отошла от храмовников к Дюрану. — Всего часов десять по воде, попросим помощи у Первого Чародея Ирвинга. Уверена, он что-нибудь придумает!

Ох, малышка, мы застрянем в этом твоём Круге дня на два, учитывая, какой хаос там сейчас творится. Вариант, конечно, хороший, но время немилосердно. Я теперь не могла предсказать действия демона, и лучше бы с ним разобраться сейчас, чем через пару дней.

— Ты точно уверена, что его надо убить?

— Я не говорила, что хочу его убить, — Тейрин озадаченно «э-экнул», — просто остановила.

— Выглядело, надо сказать, угрожающе, — командир озадаченно взлохматил затылок в ответ на мою приподнятую бровь.

Спасибо, как говорится.

— Помните слова банна Тегана перед вылазкой? — вдруг вмешался сэр Перт и с беспокойством посмотрел на сидящего на полу Геррина. Тот строил рожи и мало понимал, где находился. — Любой ценой спасите эрла Эамона.

Вздох получился настолько громкий, что внимание всех вновь скрестилось на мне. Тяжело с людьми, тяжело. Я понимала их беспокойство, понимала истерику Изольды, понимала, что принципы Нерии и Алистера не позволяли им навредить ребёнку.

Так что дам им выбор, а там будь что будет.

— Морриган, — ведьма с прищуром посмотрела на меня, — магия Крови позволит связаться с демоном и убить его в Тени.

— Верно, — подтвердила девушка высказывание, а не вопрос. — Соразмерная жертва нужна. Жизнь на жизнь.

— Возьмите мою кровь! — в руках сэра Перта вскрикнула Изольда, оказывается, слушая всё, что происходило вокруг. Она всё-таки эрлесса, даже в стрессовой ситуации. Беру свои слова назад. — Спасите Коннора! Не позвольте сделать ему больно!

— О, нет, никаких жертв! — тут же дал заднюю Алистер. — Хватит с нас драмы. Ещё варианты?

— Обратиться за помощью в Круг, — Сурана нахмурилась.

— Долго, — Тейрин качнул головой в отрицании.

— Взять для жертвы Йована?.. — неуверенно и с какой-то каплей вредности вновь предложила эльфийка.

Как её бывший друг подставил, так и расплатится, чтобы зря в темницах замка мхом не зарастал? Предложение, в принципе, неплохое, если так хорошенько подумать. Он заварил эту кашу, ему и расхлёбывать. Наделал уже ошибок столько, что жить ему спокойно не придётся, а эльфийка у нас чувствительная. Девочки проследят, чтобы пацан ошибок не наделал.

Лучший исход для Йована.

— А мстить нехорошо, — Лелиана спрятала руки за спину.

— Да кто ж его спрашивать будет, — буркнула Нерия.

— Так, стоп!

Алистер вскинул ладони и так сильно зажмурился, что я уж подумала, что у него голова заболела. Возможно, так и было. Решение придётся принять непростое, и Сырный Король принялся массировать виски, с каждым оборотом пальцев расслабляя лицо.

— Сэр Перт, будьте так любезны и приведите пленника из темниц. Пускай он исправляет свою ошибку своей же жизнью. А то чего это мы тут мучаемся?

Я глянула на посерьёзневшего Алистера и махом руки отогнала храмовников от злобно сопящего мальчика. Очищение на него хорошо сработало, и Желание притихло. Только лиловые глаза смотрели прямо на меня из глубин сознания ребёнка.

Кроме злости, в них плескался испуг.

Что, чёрт возьми, не так с отношением ко мне у обитателей Тени?

— Демон!

Я лениво глянула через плечо на вскрик. Паническое «Где?!» от Дюрана потонуло в грохоте доспехов подскочивших храмовников, и только через несколько секунд неловкой тишины все собравшиеся уставились на источник голоса.

Порядком побитый и измазанный в грязи и крови парень в «платье» мага безвольно висел в железной хватке двух церковников. Округлив глаза и замерев, будто мышь перед котом, он источал неподдельный ужас. А ещё весь его вид говорил о том, что парня откровенно пытали. Отнюдь не допрашивали — уже желтеющих синяков и засохшей, шелушившейся крови на худом лице хватало. Рыцари Эамона сполна отыгрались за своего эрла на виновнике всего переполоха.

То, что у Йована за время сидения в камере, да ещё и посреди рассадника мертвецов — с полмесяца, как минимум, — могла протечь крыша, не стало бы открытием, и его паника выглядела опасно в глазах окружающих. Затравленный тёмно-серый взгляд застыл на моих рогах (что-то не меняется) и очень медленно, зигзагообразными движениями точек-зрачков осмотрел меня полностью. Кадык человека дёрнулся.

— Ты… не демон, — выдавил из себя Йован, глядя на меня с искренним недоумением, и невольно поджал ноги, когда храмовники, держащие его под локти, со здравым ожиданием неприятностей посмотрели на свою ношу.

— Сдаётся мне, пацан никогда не видел кунари, — ехидно прокомментировал Тейрин, подходя к сэру Перту, и демонстративно поморщился от душка́ пленника. — Перевпечатлился, бедняга. В штаны, небось, наложил?

— Алистер, — с упрёком в немигающих глазах одёрнула я чересчур разошедшегося лидера, когда тот перешёл на свои детские шутки.

В ответ Сырный Король вскинул руки в безоружном жесте и вжал голову в плечи, бурно покраснев до самых ушей.

— Прошу меня простить за неподобающие высказывания, нервы шалят с самого начала нашей вылазки. Это просто защитная реакция.

Ишь ты, как выучился. Дрессировка проходит успешно.

Алистер без возмущений извинился, неловко откашлявшись, и сэр Перт странным взглядом осмотрел сначала меня, а затем Тейрина. Вероятно, взаимодействие здоровенной рогатой женщины и лидера Серых Стражей немного не вписывалось в видение мира среднестатистического человека Тедаса. Рыцаря — особенно.

— Господа храмовники, держите пленника и начинаем уже творить непотребства с магией Крови. Демон ждать не будет.

— Если что-то пойдёт не так… — один из церковников схватился за меч и приподнял плечи, но договорить ему не дали.

— Одно очищение — и наши чародейки остановятся, — согласился медленным кивком Алистер, очень напряжённо отреагировав на предупреждение воина. — Мы понимаем всю опасность, но не лезьте, пожалуйста, без нашей на то команды. Время поджимает, и выбора у нас нет. Сэр Перт, вы позволите провести ритуал с принесением пленника в жертву?

— Хотел бы я обойтись без этого и предать мага суду, — Йован, не в силах даже слова сказать, с надеждой было глянул на рыцаря, но в глазах человека была лишь неприязнь, и сэр Перт тут же отвернулся к Алистеру, — однако, если верить вашей эльфийке, он уже успел натворить бед, за которые его следует усмирить. Приступайте.

— Даже этого будет мало, — Нерия поджала губы, глядя на бывшего друга с обидой и разочарованием.

— Нерия, — Йован вдруг разлепил треснувшие сухие губы, и раны на них закровоточили, — я же не хотел. Я бы исправил… Мне жаль, правда жаль, что всё так вышло, — маг подался вперёд, но церковники держали его крепко, и он не смог даже пошевелиться. Лишь обречённо обмяк, спрятав лицо за спутанными грязными волосами.

— Ты совершаешь одну ошибку за другой и говоришь, что тебе жаль?!

Вдруг дико разозлившись, словно кто-то щёлкнул выключателем, Сурана обвиняюще ткнула набалдашником посоха в сторону Йована, сжимая побелевшие пальчики на древке. Рука её дрожала, глаза влажно заблестели. Мучительный излом тонких бровей сделал сапфировый взгляд глубоко печальным и мрачно злым.

Сурана злилась, и зрелище было до того непривычное, что никто из компании не рискнул даже подойти к разъярённой фурии с именем Нерии.

На всякий случай Лелиана отошла в сторонку, слившись со стеной, и переглянулась с Морриган. Вот уж кто, а ведьма зрелищем наслаждалась с искренним любопытством, наблюдая за конфликтом в первых рядах, что в её отшельнической жизни случалось, очевидно, не часто.

А Нерия всё бушевала, и её эмоции только набирали обороты.

— Ты подставил меня и Лили! — Йован, будто от пощёчины, отшатнулся при имени возлюбленной. Помнится, её приговорили к заключению в тюрьме для магов. Вот только что из себя представляла эта самая тюрьма, я даже сказать не могла. Банально не помнила. — Из-за тебя пострадали храмовники Круга! А теперь ты, скотина трусливая, — процедила Нерия несвойственное ей ругательство ломающимся голосом, а на её пальцах рискованно блеснули искры, — решился на сделку с предателем страны! Единственное, что ты сделаешь правильно, это сдохнешь ради спасения ребёнка! — почти плюнула она в лицо Йовану и, толкнув с пути ошалелого Дюрана, стремительно вышла в коридор.

Тяжёлые створки дверей под напором взбешённой эльфийки оглушительно хлопнули, подобно грому, на миг зазвенев в ушах гулким эхом.

— Дела-а, — сразу нарушил тишину Алистер, чтобы и без того нервная обстановка не накалялась ещё больше, и посмотрел на разбойницу, а затем и на меня, приподняв брови, прежде чем заговорить. — Кхм. Лелиана, Шайра, догоните её? Хочу быть уверен, что с ней не случится ничего плохого. Мало ли, может в зáмке ещё мертвецы остались, или она заплутает?

— А если и она станет одержимой? — с каким-то суеверным испугом заговорил один из тех храмовников, что лишний раз готовы были поднять меч, за что захотелось хорошенько треснуть по ведрообразному шлему, да посильнее. Человек вскинул оружие наизготовку, неаккуратно махнув им в эмоциональном порыве. — Она же потеряла над собой контроль! Надо вернуть остроухую!

Логику его я разделяла, потому как неуравновешенный маг — потенциально опасный маг, но вот обзывать нашу подругу было не обязательно. Вон, Лелиана уже примеривается, как бы так незаметно человеку шею свернуть и свалить всё на демона.

— Трус, — фыркнула я, боковым зрением замечая удовлетворённую усмешку на лице Алистера.

Подобную наглость без стыда и вины могла себе позволить только я, поскольку не несла за собой никакой ответственности и прошлого как такового. Тейрин, к его сожалению, не мог послать нахер храмовника.

— Конечно, мы найдём Нерию, а вы начинайте, — Лелиана направилась к дверям, ненавязчиво потянув меня за собой, и перед уходом прошептала что-то о каре Создателя.

За спиной уже вспыхнул было храмовник с криком «Да как ты смеешь!..», но его осадили сослуживцы коллективным шипением и лязгом доспехов о доспех.

Уставший сэр Перт сурово смерил взглядом зачинщиков постоянных конфликтов, не сказав ни единого слова. Бедный мужик.

Тонкая Завеса беспощадна к чувствительным магам и храмовникам. Нервы натянуты, словно струны, и вышла из себя даже тихоня Нерия, не то что воины Церкви.

Убедившись, что никакой драки не предвидится, мы покинули тронный зал. Пристальное внимание Стэна между лопаток на миг обожгло, пока двери за нами не закрылись, однако душевное равновесие Сураны мне важнее, чем подозрения кунари, мечтающего, как бы снести голову мятежному сэрабазу за малейшее странное поведение. Надо будет — выскажет своё недовольство в лицо.

Самое главное, что ритуал по изгнанию демона из настрадавшегося Коннора спустя почти два часа размусоливаний наконец начнут. Морриган, как единственный, но надёжный кандидат, справится и без нас.

Каменные стены взлетающим под высокие потолки эхом отражали наши с Лелианой шаги. Ну, или только мои, поскольку разбойница рядом со мной шагала быстро и практически бесшумно, имея походку истинного шпиона и легконогого барда. Подошва же моих далеко не качественных сапог шлёпала неприлично громко.

На полу матово блестели засохшие лужи крови, алые гобелены с золотой вышивкой нещадно порваны — в зáмке в самые первые дни шёл неравный бой, и следы разрухи виднелись даже в боковых коридорах. Однако в данный момент, кроме нас, я не слышала ничего: ни хрипа мертвецов, ни бряцанья костей скелетов, ни шёпота Желания. Вся некротическая энергия исчезла сама собой с притихшим демоном, неспособным причинить вред, пока его магию подавляли храмовники. Помещения зáмка стали полностью безопасны, но в их хитросплетениях искать Нерию мы даже и не думали. В раздражённом состоянии эльфийка могла идти только прямо, поэтому и наш путь лежал к главному входу во внутренний двор. Именно здесь и обнаружилась Сурана.

Хрупкая фигурка сжимала себя за плечи руками, сидя на верхней ступени лестницы. Мёрзнущим комочком Сурана совсем съёжилась под промозглым вечерним ветром, что пригнал тонкие серые тучи и теперь нещадно продувал тонкую «магичную» робу. Была бы у меня куртка, я бы без промедления сняла её и накинула на плечи эльфийки, но сейчас, в уме уже рассчитывая, сколько серебра уйдёт на тёплую одежду, я могла только молча сесть справа от Нерии и дать дрожащему телу прижаться к моему горячему боку. Слева присела Лелиана, переглянувшись со мной с лёгкой улыбкой, и, коснувшись бедром бедра эльфийки, приобняла её.

Сделав вид, что не слышу рваное дыхание и шмыганье носом, я просто сидела рядом, глядя через поднятую решётку ворот на деревню. Успокаивать пострадавших или плачущих я, честно говоря, не умела. Выбесить, вывести на эмоции и заставить задуматься о собственных поступках — пожалуйста, всегда обращайтесь. Но подобрать слова сожаления, сочувствия или утешения никогда не получалось. То ли из-за чёрствости, накопившейся с годами, то ли не повезло мне с эмпатией в целом.

Лелиана тоже ничего не говорила, только легонько гладила эльфийку по спине. Руки профессиональной убийцы не менее ловко и осторожно приласкали чародейку, и дрожь из хрупкого тела почти пропала. Сменив положение, Сурана уткнулась в плечо барда, и разбойница обняла эльфийку полностью, чуть покачиваясь.

А затем Лелиана запела.

Какая-то местная колыбельная про щенка мабари нежным голосом Соловья разнеслась над площадью. Могильное безмолвие Редлкиффа больше не казалось чем-то пугающим, в миг превратившись в декорации для сказки, и Нерия, убаюканная мотивом, всхлипнула последний раз, затихнув.

Самое важное это не оставлять подругу одну. Демоны падки на сильные эмоции, особенно, если они принадлежали магу, и, как и ожидалось из-за тонкой Завесы, я уже заметила едва заметный бесформенный силуэт.

Гнев.

Нерия злилась на бывшего друга, и не удивительно, что именно этот демон явился по душу эльфийки. Но можно было не бояться за Сурану — существо не приближалось к нам, возмущённо булькая магмовым телом на грани восприятия. Как и Желание, Гнев боялся. И хоть в данном феномене ничего не прояснилось, можно было пользоваться неожиданным бонусом для собственных нужд. Нерия же демона не видела, и о его присутствии ей лучше и не знать вовсе.

Прошло почти двадцать минут. Завеса крупно дрогнула — храмовники совместными усилиями разгладили неровный магический фон после завершившегося ритуала, и Завеса более не походила на прозрачное стекло, скрыв за собой потусторонних обитателей. За это время Нерия перестала ёжиться и теперь ровно дышала, изредка шмыгая носиком, спрятавшимся на плече у Лелианы. Бледные пальцы не сжимались на плечах, а лежали на коленях, сминая юбку бездумными движениями. Эльфийка пришла в себя, и ни один демон её под моим надзором так и не побеспокоил.

— Спасибо вам, — вдруг хрипло заговорила Сурана и подняла голову. — Не представляю, как бы я справилась, если бы никого не было рядом. Йован… — Нерия шмыгнула носом, — был моим другом с самого детства.

В её глазах проступили сеточки сосудов, веки покраснели от того, насколько часто эльфийка вытирала слёзы, но взгляд оставался ясным. На её лице вновь расцвела улыбка, и следов недавней вспышки ярости как не бывало. Она посмотрела сначала на меня, а потом на Лелиану, а затем, вдруг весело рассмеявшись, широким жестом обняла нас обеих за шеи, притянув. Пришлось согнуться почти вдвое, и Лелиана в не менее неудобной позе ответила на мои страдания понимающей улыбкой.

— Всё в порядке, мы бы не оставили тебя одну, — Лелиана вывернулась и погладила довольно зажмурившуюся эльфийку по голове. Рука барда нежно заправила тёмную прядку за острое ухо, и щёки Нерии опалил румянец. Почему-то резко возникло ощущение, что лучше бы я этого не видела. — Горе в одиночестве приносит лишь ещё больше страданий. Можешь надеяться на нас в тёмный час.

— Йован заплатил за все ошибки своей жизнью… И хоть он был хорошим другом, — она улыбнулась мне и вновь обняла Лелиану, которая сомкнула руки на спине эльфийки в тот же момент, — но теперь у меня есть вы.

— Обещаем не отравлять эрлов и не обижать магией Крови храмовников, — серьёзно кивнула я.

На мою шутку Нерия рассмеялась, пряча лицо на плече у разбойницы, а Лелиана же в удивлении вскинула брови. Да, я знаю, что такое чувство юмора, церковная пташка. Нечего так смотреть, будто у меня выросла ещё одна голова.

Но когда мы, такие весёлые и беспечные, собрались возвращаться в тронный зал, убедившись, что Нерия почти в порядке, произошло сразу две вещи.

Во-первых, Нерия резко развернулась, глядя в ворота с ожиданием. Чуткое эльфийское ухо отреагировало на посторонний шум, о чём Сурана и сообщила нам. В этот же миг Лелиана сорвалась с места, рванув к тронному залу, чтобы предупредить Алистера и сэра Перта. В Редклифф пожаловали незваные гости и они стремительно приближались. Через несколько секунд и моё острое ухо уловило топот копыт, который и услышала Нерия.

Всадники, не больше трёх. Была ли пехота — неизвестно, такое я не услышу.

Во-вторых, когда гости в количестве двух штук показались у каменного моста перед воротами, я, к своему немалому удивлению, даже узнала одного из них. Вторая лошадь оказалась обвешана сумками, как и человек на ней. Очень знакомый такой человек. Молодой и разрумянившийся с дороги паренёк, едва меня завидев, замахал издали рукой, привстав в седле. Гонец королевской армии, тот самый, которого я две недели назад отсылала в Денерим с посланием к Логейну, опоздал на день. Но он всё-таки прибыл. С хорошими или плохими новостями — уже другой вопрос. Логейн вообще мог проигнорировать письмо и гонца бы без причины не отослал.

Однако, кто же второй всадник?

Кони перешли на шаг, как только ступили на мост, звонко цокая подковами по камню, и у нас появилось время рассмотреть гостей.

Лошадь неизвестного путника отличалась вороной мастью лоснящейся шкуры и длинной, волнистой гривой. Чёрный плащ с капюшоном на незнакомце скрадывал каждую линию тела, а на руках и ногах плотно сидели чёрные кожаные перчатки и кожаные же сапоги. Загадочнее некуда — даже лицо скрывалось в вечернем сумраке из-за глубины ткани. Одно могла сказать точно — это не Логейн. Плечи гораздо у́же, а рост слишком низкий.

Низкий даже для человека.

— Приветствую, сударыни!

Гонец, едва остановив лошадь, спешился, брякнув поклажей, и отвесил короткий, но глубокий поклон. Шапочка с пером чуть было не слетела с его кучерявой головы, и паренёк придержал головной убор на половине движения, распрямившись так резко, что у меня от одного вида заболела спина. Он оглядел площадь, усыпанную останками мертвецов, громко сглотнул и позеленел лицом. В этот момент весьма атмосферно где-то каркнул довольный гнилым пиршеством ворон. Крупно вздрогнув, паренёк заозирался, а от фигуры в плаще раздался беззвучный смешок. Вот уж ему, видимо, комфортно в окружении десятков трупов.

Стоит всё-таки отметить, что с выражением уважения посланник, конечно, переборщил. В ноги кланяться это слишком. Возможно, переоценил меня, когда подвешенный за шкирку письмо писал, вот и сформировал обо мне какое-то своё мнение. Могла бы я поступить менее грубо? Разумеется.

Но было бы не так весело.

— Сказала бы, что вечер добрый, но сами видите, — Нерия глянула на меня и, не заметив признаков беспокойства, неуверенно улыбнулась гонцу, чуть поклонившись.

На приветствие человека я отозвалась лишь медленным кивком, пристально наблюдая за незнакомцем.

Фигура в чёрном бесшумно скользнула с лошади одним слитным, плавным движением, миновав четвертованный труп кого-то из солдат зáмка, и взгляд загадочного путника я, не видя, но чувствуя, ощутила — кто бы сомневался? — на рогах. Ничего тут не поделаешь, внимание они приковывают сразу. Много ли кунари вообще видели в Ферелдене, чтобы игнорировать подобную диковинку? Так и неизвестный, держась в шаге за плечом гонца, изучил меня с кончиков рогов до самых сапог, а затем ощущение пропало. Заодно я поняла, почему же не видела ничего под капюшоном у незнакомца. Дело было вовсе не в темноте. Нижнюю часть его лица скрывал такой же чёрный, как и вся одежда, платок или даже маска. Если данный субъект хотел привлечь как можно меньше внимания, получилось у него ровно наоборот. С другой стороны, ассасин — а кто бы это ещё мог быть с таким-то одеянием? — открыто въехал в ворота, не прячась.

Вопросов у меня сейчас больше, чем ответов, так что я лишь сложила руки на груди и полуобернулась, когда двери в холл позади отворились.

— Леди Лелиана рассказала нам о гостях. Вижу, что беспокойство обосновано, — первым, хмуря не менее рыжие, чем волосы, брови, вышел, к моему немалому удивлению, банн Теган.

Следов безумия и отсутствие разума у него не имелось, однако лицо отдавало бледностью, а склеры ясных глаз пронизывала редкая, но видимая сеточка сосудов. Надо понимать, демон просто взял над ним контроль, и необратимых повреждений не было. Несомненно, хорошо.

— Королевский гонец сейчас очень некстати, и надеюсь, что он несёт благие вести. За плохие — знаете, как говорят в народе? — посланников убивали.

По правую руку Тегана следовал вновь повеселевший Алистер, по левую — чрезмерно переутомившийся сэр Перт. Оба воина сразу сосредоточились на гонце и его спутнике, и парнишка после слов нервно сглотнул.

За широкими спинами трёх лидеров мелькнула рыжая макушка Лелианы, высилась над всеми хмурая физиономия Стэна, что мгновенно выцелил меня подозрительным прищуром, и Морриган с Дюраном маячили где-то позади. Даже потерявшийся в бою с мертвецами Драго с шкрябанием когтей по сбитым коврам вырулил откуда-то из бокового коридора и догнал процессию, держа в зубах кость.

Даже знать не хочу, чья она. По виду свежая.

Храмовников и рыцарей в зоне видимости не наблюдалось, как и Изольды с Коннором. Я догадывалась, где они могли быть, но лучше потом спросить у Алистера. Сейчас у «верхушки» намечался разговор с гонцом, и поэтому нежданных гостей пригласили в тронный зал. Вечерняя морось осела на щеках неприятной холодной плёнкой, и большому камину в конце помещения, активно трещавшему поленьями и источавшему жар на всё немаленькое пространство, я радовалась, пожалуй, больше всех.

И плевать на кровавую пентаграмму прямо по центру зала, из которой, судя по алым следам куда-то в сторону лестницы, утащили тело Йована. Тоже в какой-то степени придавало Редклиффу антураж магического средневековья.

На возвышении высотой в пару ступенек, кроме манящего очага, стояло добротное, но какое-то относительно скромное кресло. Лишь бархат подушек и узоры на тёмном дереве отражали стоимость изделия, а я за свою работу насмотрелась мебели, так что могу сказать, что кресло далеко не так просто сделано, как оно выглядело. Трон Ферелдена я не видела, но уверена, что он будет больше и однозначно инкрустирован драгоценностями. Как минимум. Эрл Эамон, как и весь замок Редклифф, любовью к вычурности не отличался. Высокопоставленный чиновник, однако, предпочёл приближённость к народу, и неудивительно, что его настолько уважали и любили. Даже если это напускное, образ он поддерживал мастерски.

Собственно, у примеченного камина я и расположилась, куда не только Драго предпочёл уронить свою тяжёлую тушу вместе с трофейной костью, но и спешила отогреться после ветра Нерия. Зябко ёжась, эльфийка присела на корточки почти вплотную к кованой решётке с узорами лозы и с блаженным выдохом прикрыла глаза.

Гонец, отвесив глубокий поклон, при свидетелях передал Тегану письмо с целой печатью, а неизвестного путника для надёжности подперли с двух сторон Алистер и сэр Перт. Лидеры проследовали куда-то на верхние этажи зáмка для тайных разговоров, тогда как нам оставалось только шататься по холлу и ждать. Правда, лишние телодвижения после сражения с мертвецами, естественно, никто делать не хотел. Поэтому наши сели кто на ступени, а кто и прямо на пол, и беседа вполголоса потекла о недавнем бое. Не упустила возможности и Морриган, отругав меня пару раз за кривое плетение.

— Сильное, но шаткое, будто колосок сухой, — по лбу чёрными ноготками прилетел щелбан, на что мне следовало вообще-то отреагировать чем-то вроде «Зачем руки распускаешь?», но я только кивнула, по сути, и удара не ощутив. Жест был сугубо наставнический, призывая меня слушать внимательнее, и не нёс в себе негатива. — Удивлена я, что мощь, подобная дикой магии, сочетается с неуклюжестью ребёнка. Теорией займёмся плотно, как возможность выдастся, потому как думается мне, что у сэрабазов такого понятия вовсе не существует.

— Верно, мы колдуем интуитивно и важен только результат, а не промежуточные действия. Чем меньше сэрабаз знает о том, что делает, тем меньше шансов, что магия будет использована во вред Кун.

— Дикость какая, — фыркнула ведьма, отходя от меня и присаживаясь на ступени.

Краем глаза я заметила, насколько внимательно нас слушал подпирающий неподалёку стену Стэн. У него снова случилась аллергия на магию, от чего суровое лицо стало ещё более хмурым, чем обычно. Очевидно, что осуждающий устои Кун сэрабаз провоцировал его не хуже красной тряпки перед быком. Хотя быки в принципе цвета не различают, так что и в моём случае Стэн просто максимально не одобрял любые мои поступки.

Будь тут игровая шкала одобрения, давно бы упала в самую красную зону.

В боковом коридоре громыхнула дверь настолько громко, что, казалось, содрогнулись каменные стены за́мка. Задремавшая под поздний вечер Нерия вздрогнула, завалившись на бок у решётки очага, когда на своём месте подскочил Драго, взволновано загавкав в полный голос. В тот же миг послышались спешные шаги, и из бокового коридора вывалился, запыхавшись, — не от бега, а от волнения — Алистер.

Глаза Сырного Короля были широко распахнуты настолько, что походили на два каштана, рука зацепилась за дверной проём, не позволив человеку ввалиться в помещение полностью, а на лице играли смешанные эмоции: вроде и радость, но одновременно растерянность и неверие. Русый затылок оказался сильно растрёпан, будто парень ерошил его в беспокойстве без перерыва.

Даже не набрав воздуха в лёгкие, Тейрин огласил на весь холл:

— Эрл Эамон очнулся!

В поднявшемся гвалте среди «ну, наконец-то», «как?» и «что произошло?» я только хмыкнула, криво усмехнувшись, но за спинами отвлёкшихся на Алистера сопартийцев осталась незамеченной. Удовлетворение от своей авантюры растеклось тёплыми потоками по телу подобно молоку в чёрном кофе, а ветка планов разрослась на несколько пунктов. Когда Алистер, выставив на обозрение текст письма, чутка успокоился и начал сбивчиво, но подробно рассказывать, что же произошло после разговора с гонцом и кто это такой загадочный в чёрных одеяниях, мои догадки начали подтверждаться одна за другой.

Логейн согласился помогать Серым Стражам и снял с них необоснованные обвинения, и всё бы ничего, вот только одна загвоздка — из-за официальной формулировки и неизвестного друзьям начала переписки, которую затеяла именно я, Логейн буквально отвечал на «предложение Серых Стражей» и «согласен на ваши условия». Тейрин ругался так долго, не скупясь оскорблениями на двуличность регента, что его пришлось успокаивать в четыре руки. Никто не понимал, откуда поступило предложение и что именно было написано в загадочном первом послании, что Логейн, понаставивший палки в колёса не только Серым Стражам, но и всей аристократии Ферелдена, сменил гнев на милость.

Мало того — он прислал бутылёк с противоядием против той заразы, которой сам же руками Йована отравил Эамона. Именно поэтому эрл пришёл в себя и его обследовали целители из деревни.

Разговор в конце концов сместился с эрла и Логейна на незнакомца в чёрном, и вот тут-то крылся первый подводный камень. Ассасин, чья специализация подтверждалась в письме, являлся не просто полезным ресурсом «в подарок в знак примирения», но и Антиванским Вороном. При упоминании данной организации Лелиана, как опытный бард из Орлея, сразу предупредила компанию, что это не тот человек, которому можно довериться, даже если у него контракт.

— Не человек, — мрачно хмыкнул Алистер, почти скомкав письмо в руке от напряжения, — эльф. Видела бы ты его физиономию…

— Алистер, — невозмутимо осадила я парня, глядя на него из-за спин соратников.

— Да-да, прошу прощения, — закатил глаза Тейрин, но исправился и продолжил уже чуть более спокойно. — По его виду сразу можно сказать, что личность он мутная. Придётся взять его с собой, чтобы он тут дела не натворил, тем более, лишний кинжал обузой не будет… А-а, Бездна! — схватился он за лоб и повернулся ко мне. — Шайра, раз ты уже занималась провиантом, можешь поговорить с банном Теганом насчёт припасов в дорогу? Ещё один рот это дополнительные затраты, верно?

— Ты заразился от Шайры, что ли? — хохотнул Дюран, пихнув Алистера в бок.

— Между прочим, она хорошо ведёт учёт, всем бы такую заразу, — ворчливо отозвался Тейрин, потирая пострадавшие рёбра. — Так ты?..

— Нам нужна ещё тёплая одежда и хотя бы телега с лошадью, если мы хотим обойти Ферелден в кратчайшие сроки и без особого дискомфорта, — глянув на Стэна, вернула взгляд к Алистеру, лицо которого обрело выражение крайней задумчивости после моих комментариев. — Расходы увеличатся не только из-за расширения отряда. Холода внесут весомые коррективы, если не подготовиться.

— Видишь? — с довольной ухмылкой протянул Тейрин, задрав нос. — Шайра знает, что важно в первую очередь. Так, — хлопнул он в ладоши, сняв напряжение после обсуждения. — В общем, как только Эамон встанет на ноги, мы сможем выдвинуться, как и его армия. Теган пообещал обеспечить нас всем необходимым, а пока надо бы отдохнуть, потому что не знаю, как вы, а я с ног валюсь после двух недель ночных боёв. — Компания на слова Алистера вразнобой согласилась. — Нам выделили комнаты в за́мке, и хоть слуг нет, мы и сами можем себя обеспечить.

— Наконец-то настоящая кровать! — Нерия, всё ещё пребывая в полусонном состоянии, счастливо улыбнулась.

— И нормальная бадья для умывания, — вздохнула Лелиана, брезгливо одёргивая слегка засаленные пряди с лица.

— Женщины, — Дюран и Алистер обменялись понимающими взглядами, хотя сами уже почёсывались от лагерной жизни.

Мы со Стэном тоже переглянулись, но никто из нас от холодной воды из колодцев или из водоёмов дискомфорта не испытывал. Мои волосы прекрасно отмывались, потому как я не мёрзла, и даже и мысли не проскакивало, чтобы отрезать лишнее. Где такую завидную косу ещё можно найти?

Ориентировался Алистер в за́мке просто прекрасно, поскольку долгое время жил здесь в детстве, и поэтому к гостевым комнатам нас провёл именно он. Из одного бокового коридора вышла было Изольда, которая должна была помочь нам, но Тейрин отказался. Женщина уже успокоилась и сейчас выглядела гораздо моложе без выражения отчаяния на мраморном лице. Она улыбнулась нам и удалилась, держа спину чуть менее, чем прямо, будто эхом от пережитого.

А затем на пути встретился Антиванский Ворон.

Он поджидал нас на входе в коридор с покоями, подперев каменную стену спиной и подогнув одну ногу. Капюшон не скрывал его головы, как и на лице более не наблюдалось маски, плащ распахнут. Тонкая, гибкая фигура эльфа сразу приковала взгляд, а бронзовая кожа в сочетании с зачёсанными назад длинными прядями, выгоревшими на ярком солнце Антивы, создавали образ экзотичный и притягивающий. Высокие скулы, характерно приплюснутый эльфийский нос с острым кончиком и чуть раскосые карие глаза пускай и говорили о том, что незнакомец явно пользовался своей красотой, однако чувство опасности рядом с ним зажигало алые сирены и врубало вой воздушной тревоги.

Ассасин перед нами опасен.

Ассасина послал Логейн.

Заключил ли регент с ним контракт? Если да, то какой именно? Сопровождение? Наблюдение? Наёмничество?

Или убийство?

— И тебя с нами поселили? — закатил глаза Алистер, проходя мимо эльфа и толкая створки двери в коридор. — Ну, конечно, банн Теган не мог отказать достопочтенному гостю. Располагайся, где хочешь, — и тут же, не меняя тона, съязвил, — но не с нами.

— Ох, командир, за что такая жестокость? Ты ранишь меня в самое сердце, — отозвался мурлычащим голосом незнакомец, сходу приписав себя к нашему отряду, будто тут всегда был, с непринуждённостью хорошего приятеля. Его акцент походил то ли на итальянский, то ли на испанский, а тонкие губы, растянувшиеся в искусственной улыбке лишь прибавили эльфу нездешнего шарма. — Не думаю, что нас представили остальным, м? Зевран Араннай, к вашим услугам, господа, — он отлепился от стены и элегантно, с взмахом руки поклонился, а его взгляд скользнул по Морриган, Нерии, Лелиане и остановился на мне, подмигнув, — и дамы.

Как только стало видно левую сторону его лица, я заметила знакомые татуировки на лице эльфа. Три чёрные волнистые линии, одна другой короче, тянулись от виска через скулу до низа челюсти.

Несомненно, это был тот самый Зевран Араннай — эльф-разбойник из Антивы, умелый убийца и не менее умелый любовник. Честно говоря, ни одна игровая модель не способна передать все черты лица спутников, поэтому я не только не сразу узнала Алистера в Остагаре, но и сейчас бы не поняла, что передо мной именно Зевран. Красив, утончён и не имеющий ни единой общей детали с его виртуальной версией — я узнала его лишь по татуировке, поскольку даже голос в памяти не отложился.

— Можете поселить его в конце коридора, я за ним пригляжу, — Лелиана, следуя за Алистером, настороженно наблюдала за прицепившимся к нам эльфом, и, судя по его ухмылке, шёпот разбойницы он, конечно же, услышал.

— Так и сделаем, — Тейрин кивнул и остановился посреди коридора, махнув рукой в неопределённом жесте, затем вновь почесал затылок и, заметив себя за этим занятием, уронил руку. — Что ж, комнат много, так что со спокойной душой можете выбрать себе любую. В них довольно пыльно, всё-таки почти месяц демон бесновался, но нам ли бояться грязи? — подбодрил нас он.

Хотя фронт работ по восстановлению за́мка предстоял просто огромный, поскольку нужно было прочесать каждое помещение, вынести трупы, похоронить их, подмести и протереть все предметы и поверхности, вытрясти ковры и гобелены — и это только малая часть. Слуг тоже нанимать придётся заново, но где же их взять, если население Редклиффа сократилось почти в три раза? Деревня и так не славилась большой численностью, а теперь и вовсе остались одни только женщины да дети. Мужчины, защищая дома от мертвецов, в большинстве своём погибли, самых слабых стариков убили первыми.

Несмотря на разруху, я принялась за дело первой, помогая вытрясти на улице залежавшееся постельное бельё. Наши мужчины натаскали воду в бадьи, а чародейки ходили по комнатам и подогревали. Удобно, как ни крути.

Хм, а если создать пласт льда, а затем нагреть его и расплавить, получится ли набрать себе ванну? Когда совладаю с огненными заклинаниями, обязательно попробую.

Осознание, что я вновь брожу по Тени вместо того, чтобы видеть сны как все нормальные местные жители, настигло меня мгновенно. Фактически, мой дух каждую ночь «бодрствовал» вместо блаженного забвения и изучал местность в Тени пассивно, позволяя мне волшебным образом ориентироваться там, где даже ноги моей не ступало, однако некоторые прогулки запоминались особенно ясно и подробно. От чего это зависело, я не понимала, но надеялась, что хоть когда-нибудь всё же узнаю.

Задрав голову к зеленеющему пространству, которое вроде как должно быть небом, — что в условиях отсутствия расстояния в Тени абсолютно теряло всякий смысл — я заметила уже привычный архипелаг с Золотым-Чёрным городом и несколько бессвязных построек, смешанных с мельницами, рассыпанных по округе на моём уровне. А вот строение прямо передо мной являлось ничем иным, как замком Редклифф, который расположился на холме над деревней, слишком высоком для его привычного вида. Именно такой в глазах жителей и представлялась обитель их эрла. Высокой, огромной и ныне тёмной. Камень стен казался мрачнее, чем в реальности, по зданию метались беспокойные духи поднятых мертвецов, пролетая порою прямо сквозь стены, но живых не трогали, не осознавая своего плачевного положения. Клубились следы Желания в одной из башен розово-лиловым туманом и эхом чарующего смеха. Они не несли более ни грамма опасности, поэтому я с искренним любопытством изучала отголосок произошедшей трагедии и хаоса с разных ракурсов.

— Любопытно, — размышляла вслух почему-то двоящимся голосом, пока обходила тронный зал по периметру, изучая не греющий очаг и игру бликов пламени на лице Изольды, искажённом отчаянием.

Будто реконструкция событий из какого-нибудь фантастического фильма или путешествие во времени. Хм, возможно ли научиться вызывать отголоски, чтобы узнать, что произошло в прошлом? Солас, если я правильно помнила, современный Тедас так и изучал, пускай и многое не понимал или понимал неправильно, воспринимая всё через призму искажения Тени. Мне бы подобное тем более пригодилось, чтобы восполнить пробелы о мире, которые игроку недоступны, чтобы хоть как-то подковать себя в истории.

Не удержавшись, всё-таки бессмысленно для Тени вздохнула, понимая, что утро вновь встретит меня чугунной головой, а ничего нового так и не узнаю. Столько вопросов и предположений, но кто бы научил меня всему этому?

Проснулась я, презренно щурясь на реальность, в ожидаемые пять утра, судя по внутренним часам. Так продолжалось уже шесть дней подряд, поэтому я только равнодушно проводила взглядом тень служанки под дверью и кое-как выпутала рога и руки из выпавших прядей растрепавшейся косы, встав на маршрут «кровать-бадья-кухня».

Да, в замке теперь была прислуга. Временным персоналом стали местные жители — женщины с детьми, что звучало довольно несправедливо, если бы малолетки возрастом от пяти до четырнадцати лет не пребывали в восторге от жизни в самом настоящем замке их любимого эрла. Детский смех и визг оживили крепость, и стайки бесконтрольных личинок людей теперь носились по коридорам с утра до вечера. То там, то здесь можно было заметить чумазые моськи детей, играющих в прятки в необъятном для них здании, а в перерывах они исправно помогали приводить за́мок в порядок, трудясь на благо своей деревни и облегчая работу матерям и уцелевшим отцам-защитникам.

Эльфов среди них почти не было, что показатель. Ушастые закрылись за наспех сколоченными стенами у своего священного дерева на отшибе поселения и носу не кажут, не спеша пахать на благо «шемов». Только самые рисковые или бедные решились на заработок у людей после тирании демона.

За стены замка действительно не просочилось ни единого слова о том, что одержимым был сын-маг Изольды. В Редклиффе таки-ие возмущения поднимутся при едином лишнем слове о наличии магии у Коннора, что запретили упоминать об этом под страхом смертной казни. Небольшой отряд храмовников и рыцарей, которые видели одержимого мальчика, как раз и являлись единственными свидетелями, поэтому головы полетели бы у них всех без разбора. Сэр Перт последнее время преисполнился праведным гневом, сполна отыгрываясь на храмовниках, растерявших всякое понятие уважения, стоило напряжению спасть, и теперь воины Церкви в консервных банках — безбожно гремящих доспехах — внимали дисциплине.

Церковники в этом мире какие-то подозрительно борзые или мне, далёкой от религии, так только казалось? В любом случае, сэр Перт справлялся настолько хорошо, что к тренировкам присоединялся Алистер, вспоминая лихие деньки в монастыре, не иначе. И ведь даже где-то добротным щитом разжился, расслабившись в родных стенах.

В это же время, когда беготня вокруг трагедии пыталась улечься с минимальными потерями, наша компания успела не только отдохнуть с запасом, но и разобраться с Зевраном. Не кардинально, попрошу заметить, а всего-то выяснить, что он такое и как себя с ним вести. Эльф действительно оказался довольно компанейским, пускай и Лелиана следить за ним не перестала, что я прекрасно понимала, потому как разделяла её опасения касательно намерений Антиванского Во́рона и тоже держала его в поле зрения. Оба разбойника особенно подозрительно смотрели друг на друга в силу своих специализаций и обучения, по очереди шпионя кто за кем. Наши даже успели устроить ставки, кто кого первым заметит, где это будет и подерутся ли они вновь. Не мог нарадоваться на харизматичного эльфа — что не неожиданно, но карикатурно причудливо — Эдукан. Пара бутылок откопанного в подвалах замка вина — и Зевран с Дюраном в два голоса шутят про «хрустальные» лодыжки Нерии и мою «наверняка железную» грудь. Глаза я не закатывала только потому, что успела даже привыкнуть к средневековью с его грубыми нравами.

И не то чтобы это что-то хорошее.

Утро в тот день, когда эрл Эамон наконец смог встать на ноги и лично спуститься в тронный зал, началось с мороза и солнца. Ночью температура опустилась до первого нуля, от чего на небе особенно ярко сияли звёзды. За окном теперь стелился по траве иней, впрочем, быстро растаяв под выглянувшим из-за горизонта солнцем. Застала я перемену сезонов только благодаря своему режиму сна — ранние часы как раз провела во внутреннем дворе, заполняя блокнот новыми зарисовками, и к завтраку прямо на кухню пришла первая.

А примерно к девяти часам несколько доверенных рыцарей и нашу компанию собрали в тронном зале.

Всё то же помещение, но уже без пятен крови и следов борьбы встретило приятным теплом прогревшегося с утра очага в дальнем конце комнаты и бьющим через витражи солнцем. В полосках света мерцали частички пыли, окрашенные цветами стёклышек, и такие же блики отражались от доспехов рыцарей и наших мужчин.

Незнакомых лиц на собрании обнаружилось мало. Пара человек из личной охраны эрла, которых когда-то одурманило Желание, воины из армии Эамона, оставшиеся при замке, да человек на троне. По первому впечатлению это был старик. Он обладал бледной, чуть желтоватой после отравления кожей и сидел, полностью откинувшись на спинку. Взгляд выцветших глаз оставался внимательным, хотя и седые волосы и не менее седая борода обманчиво создавали образ глубокого старца. Разница между Теганом и Эамоном не столь большая, чтобы один из них казался древней развалиной, однако старший Геррин, пострадав от яда, походил на какого-то деда, но никак не на свой возраст и на фоне рыжего Тегана выглядел скорее его отцом, чем братом.

Это при десятилетнем-то сыне и относительно молодой супруге. Эрл Редклиффа пережил не самую лучшую часть его жизни, учитывая опыт многочисленных сражений ещё при Мэрике. В Тедасе что ни век, то трагедии, и я удивлена, как сама ещё не поседела.

Словом, собрание начали сходу, стоило убедиться, что все необходимые уши и лица присутствуют, а любопытные слуги выпровожены и не подслушивают у дверей. Как и полагается, сидел только эрл, все остальные же окружили возвышение, стоя в порядке близости к Эамону. Рядом с троном по левую руку расположился Теган, ниже на ступени стоял Алистер, у возвышения — сэр Перт и рыцари. Наша компания имела честь топтать ковёр прямо перед эрлом, и мы со Стэном наблюдали за лицами присутствующих, осматривая помещение поверх голов друзей.

И если Стэн как всегда бдел и готов был отразить несуществующую угрозу одним только суровым взглядом, я, упёршись глазами в точку ровно по центру орнамента над очагом, вела размышления. Что будет, если кто-либо узнает, что именно я настолько нагло всё решила за Серых Стражей, сговорившись с Логейном? Кудрявый гонец, к его счастью и здоровью, молчал, как рыба, ударенная об лёд, потому как его никто и не спрашивал. И это ни капли не странно, так как он не единственный гонец на всю королевскую армию, и он последний, кого решат допросить.

Вот когда подберутся близко к разгадке, тогда и можно сознаться.

Или нет, ха.

К моменту, когда обсуждение зашло об армии Эамона и её текущем местоположении, я совсем перестала слушать. Поняла только, что Логейн по праву регента увёл войско куда-то в сторону от Редклиффа, поэтому деревня и осталась без защиты. Взрослые дяди, власть имущие, сами разберутся, что куда отсылать, кого наказывать и сколько единиц куда передислоцировать, я в этом понимала ровно ничего, — интересовало меня другое. Конкретно — наши дальнейшие планы. Как только разговор свернул на поход и помощь в передвижении по стране, я уставилась на Алистера немигающим взглядом. Естественно, это не могло остаться незамеченным, и Сырный Король тут же повернулся ко мне, привлекая внимание эрла.

— К слову о походе, — Алистер дождался, когда ему будет дозволено говорить, и продолжил, подозвав меня ближе. — С самого начала за провиант у нас отвечала Шайра и список необходимых ресурсов составила именно она. Пункты же не содержат ничего сверх меры, милорд?

Эамон блёклым, но цепким взглядом изучил меня с рогов до сапог и медленно, можно даже сказать, величественно обозначил слабый приветственный кивок. Я как-то инстинктивно выпрямилась, чувствуя настоящую власть и покровительство эрла Редклиффа лишь в одном движении, и коротко поклонилась в ответ, соблюдая хоть какие-то приличия. Вот это аура правителя — мальчишка Кайлан и рядом не стоял! Эрла Эамона любили, уважали и считались с его мнением на Собрании Земель, очевидно, не за красивые речи.

Осталось чуть-чуть додрессировать Алистера, и результат будет не менее впечатляющим. Когда наш командир становился серьёзным, его действительно хотелось слушать и идти за ним куда угодно… Меньше бы придуривался — и цены бы ему, балбесу нашему, не было.

В общем. Список озвученных мной ресурсов действительно не содержал в себе ничего сверхъестественного, и Эамон, получается, теперь лично спонсировал наш поход. А это значит — что? Это значит, что мы наконец-то заживём по-человечески! Тёплая и обычная одежда — по размеру! — броня, оружие, лошади, телега, палатки и многое другое — Героев Редклиффа снабдили всем необходимым с невиданным доселе энтузиазмом, потому как даже после разорения эрл не бедствовал и быстро поднимал деревню с колен, готовясь к Пятому Мору.

Да, верно. Эамон всё-таки присвоил компании величественные титулы, торжественно объявив новые звания Серых Стражей в присутствии не только рыцарей, но и болтливых слуг, которые разнесли слухи до самой деревни. Вот только от подобного титула Героя внутри меня что-то противно завозилось, сопротивляясь всеми силами, и хотелось отойти к стенке и не мешать Серым Стражам работать, потому как… Ну…

Какой из меня Герой?

Неправильно обученный сэрабаз, ничего не понимающая в магии чародейка и вообще-то попаданка, которая за спинами настоящих Героев провернула авантюру, разоблачение которой стоило доверия всей «пати». Я кто угодно, но не Героиня.

Меня тут вообще быть не должно.

Всё ещё ужасно странное ощущение.

К концу собрания, когда Эамон грозился уже лично ехать в Денерим и набить Логейну морду за попытку его убить — всего лишь временно вывести из Игры, но кто бы меня спросил, — я окончательно потеряла интерес к окружению и просто ждала окончания жаркого обсуждения, кто и что Логейну открутит. В итоге сошлись на публичной казни на Собрании Земель и приступили к сборам в поход. Первая точка назначения: башня Круга магов на озере Каленхад. Вместе с рыцарями Эамона, которые остались в замке на всякий случай и помогали Стражам защищать деревню, отряд существенно пополнился и представлял собой теперь небольшую армию, учитывая, насколько хорошо пара десятков человек разносила мертвецов. Кораблей у эрла хватало — в бухте под скалой находился огромный грот с подземной пристанью, поэтому за день мы всей оравой доберёмся вплавь до Круга без проблем.

Часть рыцарей отправили сразу в сторону Орзаммара и Бресилиана, дабы разбить лагеря и занять местности для Серых Стражей, а в Денерим послали того самого кудрявого гонца с забавным именем Хэбби, приписавшегося к Серым Стражам, будто с нами и был. Послание на этот раз было от эрла Эамона, поскольку Стражи до сих пор не отошли от первого письма. Если в двух словах, то эрл призывал Логейна к ответственности за отравление самого Эамона и последующие последствия из-за того, что «его (Логейна) маг вдобавок навлёк на их деревню демона и сотни мертвецов». Разумеется, одержимость Коннора даже не обсуждалась, потому как раз уж решили валить все грехи на Логейна, так и нечего мелочиться с обвинениями насчёт последствий его каверз.

Казалось бы, собрание, растянувшееся на четыре часа и закончившееся после обеда словами Эамона об Алистере на троне, должно было как-то всех напрячь и настроить на серьёзный лад, однако атмосфера в компании совсем не изменилась. Алистер уже понял, что бежать от себя не выйдет, и теперь с удовольствием проводил время в кругу приёмной семьи. Даже Коннор, по сути, ещё совсем ребёнок, не понимающий, что вообще произошло, возился с игрушечным медведем во внутреннем дворе, наблюдая за тренировками рыцарей с нашими мужчинами. Женщины же тщательно отбирали одежду в поход, подшивая карманы и ремни на зимние куртки и плащи, но мне досталась работа потяжелее.

Транспорт нам выделили отменный — те самые лучшие скакуны во всех Внутренних Землях с фермы объездчика Деннета! Его имя обрело известность даже в Вал Руайо — настолько хороши его лошади. Сильные, быстрые и ухоженные животные прибыли в Редклифф уже через несколько часов, и вместе со старым рабочим в конюшне замка, которому не хватало рук, я и постигала, что такое эти ваши лошади и как их седлать.

Так уж вышло, что со своим офисным образом жизни мне удалось лишь раз посидеть на спине коня, и это было просто ужасно. Я была тогда ребёнком с морской болезнью, которая с возрастом пропала, и в тот момент верховая езда вызывала у меня только желание обнять покрепче белого фаянсового друга и не отпускать до следующего утра. Поэтому сейчас я смотрела на вытянутую морду животного с некоторым сомнением, поглаживая бархатную шею и стараясь привыкнуть к непривычному запаху. Не розы и фиалки, но, надо сказать, моровые твари воняли ещё хуже, так что вполне терпимо.

Конюх достаточно долго объяснял и показывал, что куда вешать и застёгивать, как управлять лошадью и чего с ней делать нельзя. Сразу, конечно же, не получилось ни сбрую накинуть, ни взобраться на животину — для человеческого седла мои размеры оказались, кхм, маловаты.

А потом конюх вдруг воскликнул, просветлев лицом от пришедшей ему в голову идеи, и привёл из дальней части конюшни… серо-пегое чудо генетики.

Кажется, такие лошади назывались английскими тяжеловозами — настоящий гигант среди своих сородичей — однако я не знала, являлась ли порода передо мной именно тяговым животным. Лошадь имела более крепкие и широкие пропорции тела, огромные копыта, покрытые пушистыми «гольфами», которые были не менее объёмными, чем заплетённая в толстые косы грива, и почти равнялась со мной по росту в холке, очевидно, являясь ездовой лошадью. Вот только объезжена она не так, как остальные кони, потому как использовали её для работы, а не в качестве транспорта. Попону на своей спине и плотное одеяло, закреплённое ремнём, животное восприняло с недоумением и заволновалось, цокнув тяжёлой подковой по каменному настилу.

— Какая большая девочка.

Не знаю, почему, но в это прекрасное создание я буквально влюбилась с первого взгляда, и руки сами потянулись к огромной морде. Заслышав меня, лошадь притихла и запрядала ушами, принявшись обнюхивать мои пальцы, а конюх, спохватившись, впихнул мне завалявшееся яблоко. Угощение оказалось сметено тёплыми губами животинки в тот же момент, и я смогла погладить эту необыкновенную красавицу, ощущая силу в мышцах необычной породы.

— Да вы созданы друг для друга! — умилялся конюх, глядя на нас с счастливой, почти беззубой улыбкой под густыми седыми усами. — У неё нет имени, так что выбор за вами, сударыня.

Как это — у прекрасной скотины, которая, я клянусь, может задавить целого гарлока — нет имени?!

«Возмутительно!» — хотела бы я сказать, да только с языка сорвалось совсем другое даже быстрее, чем в голове успела оформиться полная мысль о том, насколько мы с лошадью похожи. Сэрабаз тоже в каком-то роде скотина без имени, способная на многие вещи…

— Ревасса,⁽¹⁾ — без малейших раздумий произнесла я, глядя в голубые глаза фыркающей под поглаживаниями животины. — Будем друзьями, Ревасса?

Лошадь ткнулась горячим носом мне в ладонь и, позволив на себя взобраться, послушно замерла, изредка покачиваясь, будто примеряясь к весу на спине и вспоминая, каково это, когда на тебе сидят. Не драколиск, конечно, но попробуй найди такую диковинку в Ферелдене, когда они распространены в Тевинтере. Столь здоровая лошадь тоже заслуживала уважения своей мощи! Конюх вообще чуть на месте от радости не умер, судя по его восторженному «хо-хо-хо!» из-под усов, что сумел найти хозяина скучающей в замковой конюшне лошадке.

Что ж, вот с таким-то транспортом можно и в поход.

Примечания:

А ещё я тут нарисовала Шайру, так что зацените, какая она красотка

https://vk.com/wall-53186106_15717

1) эльфийский revas — свобода

Вернуться к тексту

— Навеивает воспоминания, — глядя в туман над волнующейся гладью воды, Нерия поёжилась на скамье и запахнула куртку плотнее. В центре озера темнел небольшой силуэт башни Круга, и крик чаек, доносящийся с её шпиля, создавал обманчивую атмосферу морского путешествия, но никак не крупного озера посреди Мора. — Не самые приятные, — бурча в высокий воротник, закончила Нерия совсем недовольно и принялась сверлить взглядом шлем одного из храмовников.

Воин церкви упорно делал вид, что никакой чародейки на противоположной стороне брига нет. Сжав кулаки в латных перчатках на коленях, он смотрел строго вперёд, выпрямив спину. Его коллеги тоже заметно нервничали, переговариваясь в полголоса о недавнем происшествии с демоном Желания, однако настроение на первом корабле из трёх бригов витало нейтральное. В Круге обитали свои храмовники, и в обществе братьев по Церкви редклиффские воины будут чувствовать себя хоть немного комфортнее. Рыцари Эамона являлись не самой лучшей компанией для охотников на ведьм. Сэр Перт успел настрадаться настолько, что отказался следовать за нами и остался в Редклиффе, спихнув командование сдвоенного отряда на Алистера.

Право Призыва — древние бумажки Серых Стражей, которые Алистер бережно хранил в кожаной папке, — сработало в нашу пользу, поэтому церковники, скрипя зубами, обязаны были подчиниться, смешавшись с выделенными нам рыцарями. Ожидаемых конфликтов, правда, не затевали. Одного присутствия кунари хватало, чтобы гонения на наших чародеек затихали, не успев разгореться. Была бы я человеком, храмовники бы ещё призадумались, поднимать ли бунт, но они всё-таки имели головы на плечах и понимали, что двухметровая баба с мечом на поясе опасна даже без магии. Дисциплина в какой-то мере, но теперь присутствовала. Не буду же я им рассказывать, что мечом умела обращаться постольку-поскольку? Эффект запугивания пока работал, так и ладно с ними, пускай по стеночке ходят. Всегда рядом имелся Стэн, который — в худшем случае — с удовольствием продемонстрирует храмовникам владение мечом, так сказать, на их личном опыте.

— Наверное не стоило брать тебя с нами, — стоящий у ближнего борта Алистер выдохнул облако пара, оторвавшись от возни с сонным от качки Драго, затем обошёл скамью и сел рядом с эльфийкой. Задумчиво потеребив мех на новых перчатках, Алистер неуверенно скосил взгляд на эльфийку. Утренняя дымка сглаживала черты его лица, и Тейрин казался совсем мальчишкой, особенно когда сбрил месячную щетину, пока отдыхал в замке со всеми удобствами. — Я понимаю, что возвращение в Круг, пускай и под протекцией Серых Стражей, это довольно неприятное повторение опыта, так что ты можешь остаться на пристани и не заходить с нами внутрь.

— Нет уж, — Нерия вскинула голову, глядя на командира сияющими сапфирами, и сжала кулачки, от чего вид её стал решительным и даже капельку угрожающим. — Я хочу посмотреть Первому Чародею Ирвингу в глаза и высказать всё, что накопилось за долгие годы жизни в его тюрьме!

— Просто пообещай мне никого не убивать и хранилища не грабить, и я буду спокоен, — невпопад пошутил Алистер, криво усмехнувшись.

— Приму к сведенью, но ничего не обещаю, — Сурана свела брови.

Завившиеся из-за влажности тёмные волосы обрамляли бледное личико мрачно-решительной Нерии густыми кудрями, и в палитре молочно-серого пейзажа озера Каленхад она казалась русалкой, случайно попавшей на корабль. И, как и полагалось, кто-нибудь да должен был пасть под обворожительностью морского создания. В стороне, у наших личных ящиков с провизией и снаряжением, следила за каждым движением девушки Лелиана. Бард неотрывно наблюдала за Сураной, скользя полуприкрытым взглядом по тоненькой фигурке на скамье, и взгляд этот можно с чистой совестью назвать полным очарования эльфийской девушкой. Зрачки расширены, губы чуть приоткрыты — Соловей полностью сосредоточила своё внимание на Нерии, не замечая никого и ничего вокруг.

Пришлось деликатно отвернуться и продолжать делать вид, что я до сих пор ничего не заметила, потому как любовные дела девочек меня никак не касались. Не сказала бы, что я сама имела настолько широкие взгляды, но в чужие отношения не лезла, потому как сердцу не прикажешь, хоть лоб разбей в покаянии. Удивительно, что во время Пятого Мора и политических интриг вообще могло родиться столь светлое чувство, учитывая, что и Нерию, и Лелиану жизнь потрепала настолько, что с доверием у обеих проблемы. Полагаю, именно поэтому они только оказывали столь незначительные знаки привязанности, не переступая границ дальше объятий. Или я чего-то не знала.

Потому я убедилась, что всё хорошо с немного зелёным Дюраном, и осмотрела того на предмет ухудшения состояния. Гном сидел у другого борта в обнимку с ведром, зажмурив глаза и откинувшись спиной на лежащего сбоку Драго. Бедняга. Мало того, что изгнали на поверхность под открытое небо, что уже являлось сильным стрессом для коренного подземника, так ещё и укачало на воде. С сильной тошнотой Дюрану помогла одна из настоек от морщившей носик Морриган, но Эдукан, более не терзая желудок, всё равно даже подняться не мог — настолько его штормило, а взгляд плыл.

Нам со Стэном морская болезнь оказалась не страшна, как и спокойному, в какой-то мере умиротворённому Зеврану. Подперев голову ладонями, ассасин навалился на бортик неподалёку от меня и с любопытством наблюдал за неведомой тварью в воде. Маги выливали в озеро всякие зелья, в том числе и неудачные, поэтому местные рыбы наверняка мутировали во что-нибудь интересное. Сейчас, например, вслед за волнами от брига скользил склизкий мутно-зелёный гребень какого-то угря, частенько уходя под воду полностью, от чего под поверхностью виднелась одна только длинная, гибкая тень.

— Похож на одну из глубоководных тварей, что водятся в заливе Риалто, — протянул Зевран, легко заметив, что я наблюдаю за ним краем глаза.

Не то чтобы я скрывалась, но его бдительность, конечно, впечатляла. Едва ли не на уровне интуиции убийца мог определить, смотрит ли на него кто-нибудь даже случайно. Подобное я замечала у Алистера, но бывший храмовник больше реагировал на угрозу, чем на простое разглядывание. Что это по сути? Чутьё? Навык? И говори потом, что у обычных людей магии совсем нет. Ага, верю.

— Правда, слишком уродливый, — с хмыком эльф выпрямился и, подперев голову теперь только одной рукой, повернулся ко мне полностью, с интересом осмотрев мех друффало на моих плечах.

Одежду я сменила сразу, стоило портнихе из деревни посетить замок, и теперь радовалась не только белью по размеру. Плотный корсетный жилет надёжно защищал бока от клинка вшитыми пластинами. Под ним грела тело водолазка на самодельных завязках (из-за рогов многую одежду через голову без распоротого ворота теперь не надену, да), а высокие добротные сапоги прикрывали кожаные штаны до самого колена. Новый стиль до того сильно поменял весь мой образ, что на кунари я совсем перестала походить, от чего, к счастью, на меня стали меньше глазеть.

Отведя взгляд от угря, который полностью скрылся в мутной воде, я прямо посмотрела на Зеврана. Всё ещё в своих чёрных одеждах и закутанный с кончиков пальцев до самого горла лукаво щурящийся Араннай казался Бездной посреди пелены утреннего тумана. Цепкий взгляд светло-карих глаз не нёс в себе угрозы, будто эльф действительно чувствовал себя вполне комфортно в окружении не слишком-то дружелюбно настроенных к нему людей, которые только и ждали, когда он совершит малейшую ошибку.

— Тоже считаешь, что я несу угрозу, не так ли? — с улыбкой пожал он плечами, очевидно, не ожидая хоть слова от меня, но его взгляд всё ещё отражал беспечность.

Могли ли ассасины настолько хорошо контролировать своё тело, что скрывали угрозу даже в микро-движениях и дыхании? Ответа я не знала, поэтому сверху вниз взирала на хрупкого с виду эльфа, не имея даже капли желания с ним заговорить. Отношение Зеврана к компании находилось на отметке нейтралитета, и одно неправильное движение легко обратит его во враждебность, поэтому проще было пока следить за ним и его взаимодействием с компанией.

Лелиана, к сожалению, сейчас интересовалась делами, далёкими от слежки за эльфом.

— Ах, ну да, — продолжал трепать языком Араннай, активно жестикулируя свободной рукой в лучшей манере итальянцев, что с испанским акцентом эльфа смотрелось весьма экзотично. — Чего я ждал от немногословных кунари? Все вы одинаковые и такие скучные, а ведь могли бы быть пылкими, м? — он одарил меня непонятной ухмылкой и вернулся к наблюдению за горизонтом, очевидно, закончив разговор.

Сам придумал — сам обиделся?

Откровенно развеселившись с попытки ассасина втереться в доверие, я с приподнятым настроением продолжила обозревать происходящее на бригах.

На втором, следующим позади и правее, расположился Стэн, от чего рыцари пребывали в восторге, и, судя по оживлению и смеху, который скрадывал туман, на борту вёлся увлекательный разговор. Привыкнув к балагану в отряде, кунари смог общаться без своей привычки отмалчиваться при любом удобном случае, и я, честно признаться, рада, что он кое-как, но социализировался среди людей, с которыми был вынужден сотрудничать.

На третьем бриге везли основную часть припасов, поэтому ничего интересного там не происходило. Изредка в форме во́рона туда летала Морриган, на ходу смешивая какие-то травы на носу судна, поэтому скучать «матросам» не приходилось. Вояк ведьма-оборотень нервировала, держа в тонусе и не давая заснуть за несколько часов пути по воде.

Короткое плавание в странной компании мне даже понравилось, но я не была уверена, что могла бы захотеть повторить его в ближайшее время, кроме как для возвращения в Редклифф. От волн тянуло холодом и запахом водорослей. Ледяные брызги неприятно оседали на коже острой пылью, добавляя к тяжёлой влажности тумана ещё и зуд. Слишком холодно для круизов.

Очень скоро я присела на корточки у борта, уютно спрятав нос в меховом воротнике, и принялась заполнять странички блокнота эскизами бригов и парящих над Цитаделью Кинлох чаек.

Насколько я помнила, Кинлох Холд был построен авварами при помощи гномов. Империя Тевинтер отметилась и здесь, расправившись с обитателями дозорной башни. Арочные каменные пролёты, когда-то давным-давно служащие в качестве единственной дороги от берега, теперь представляли из себя разрушенные остовы, повреждённые временем и войнами. Цитадель имела очень необычную форму: шесть мелких башен по периметру и одна огромная с самым лучшим обзором окрестностей наверху. Рисовать подобное творение гномов — самых надёжных строителей Тедаса — для архитектора было одним удовольствием, и арки основного здания получались легко и просто широкими, почти свободными движениями руки.

А вот толпы демонов, думалось мне, ещё удастся добавить на следующие страницы после зачистки Круга.

Если мы, конечно, выживем.

— Какого хрена?! — от души выругался Алистер, едва первый бриг подплыл к пристани хотя бы на несколько метров.

Следом за его комментарием последовали не менее ошарашенные и яростные крики отряда храмовников с кормы. До нас донеслись бесполезные уже по сути волны очищения, ровно никак не влияющие на окружение, а наши чародейки неуютно ёжились, вздрагивая время от времени и нервно осматриваясь. Даже рыцарей проняло, стоило ледяному ветру агрессивно ударить борт корабля о каменную пристань. В воздухе пахло озоном, мёртвой и горелой плотью. Мелкие частички, могильно-зелёные, изредка просачивались из стен башни, истаивая через пару секунд, будто мимолётные галлюцинации.

Завеса в Круге представляла из себя не более, чем лоскуты энергии.

Как отсюда ещё не повалили сотни и сотни демонов, я не знала, лишь предполагала, что Старший Чародей Ульдред, он же одержимый Гордыней, пока не планировал покидать безопасное от Пятого Мора убежище посреди неприступного озера. Гордыня — самый опасный, самый умный и самый хитрый из демонов, которые только могли встречаться в Тени. Подобным ему ровня один только Кошмар, основа силы для которого это бесконечный страх Мора, существующий ещё со времён осквернения Золотого города. На трупах жертв Скверны демоны будут пировать ещё долго, и Гордыня вероятно выжидал, когда Тедас ослабнет достаточно, чтобы можно было ударить по нему второй раз.

Ну, будь я демоном, так бы и поступила.

Хмыкнув, глубоко вдохнула отдающий ментолом воздух, чувствуя, как по жилам струится магия. Вот уж кто, а я от отсутствия Завесы не страдала, не обращая внимания ни на пальчики Нерии, нервно сжатые вокруг древка посоха и побелевшие от напряжения, ни на ругань храмовников и их попытки хоть как-то себя обезопасить. Даже наоборот.

Я наслаждалась.

Сырая, дикая магия, тысячелетиями запертая по другую сторону мира, кружила голову. Одна только мысль, насколько мощные заклинания, подвластные одной лишь силе воли, могли родиться в этом бурном потоке, будоражила воображение. А если Завесы не будет вовсе? Какие чудеса существовали до падения Арлатана? По одному только Перекрёстку элувианов можно представить могущество, доступное магам в те времена!..

— Зараза!

Голос Алистера, показавшийся громом посреди ясного дня, рывком вернул меня с небес на землю. Самообладание я не потеряла, расфокусировано уставившись в стену башни, однако настолько сильно замечталась, отдавшись во власть ощущений и пытаясь хотя бы представить возможности мира без Завесы, что заполучила ещё один подозрительный взгляд от Стэна. «Только дай мне лишний повод посчитать тебя неуправляемой, и я снесу тебе голову, дурной ты сэрабаз,» — будто напоминал он каждый раз.

— Я уже надеялся, что хотя бы здесь не придётся крутиться ужом, как тут же произошла ещё одна!.. Одна!.. — совсем потерялся в словах Алистер, экспрессивно взмахнув руками.

— Жопа, — помог другу Дюран, выдохнув через приступ тошноты, на что Алистер автоматически кивнул, первым сойдя на берег.

И тут же неуютно передёрнул плечами, схватившись за меч на голом инстинкте. Волосы на затылке у него топорщились дыбом, а перчатка скрипнула на рукояти оружия. Бывший храмовник однозначно не был бывшим — Алистер мог и умел в худшем случае противостоять магии, что, честно сказать, очень радовало.

— Что здесь произошло? — уже было готовая рвать и метать Нерия в миг растеряла всю ту решительность, с которой так долго собиралась на бриге.

Глядя на стены её бывшей «тюрьмы» с выражением крайней озадаченности на побледневшем лице, она ступила на пристань с крайней осторожностью, будто камень под ногой готов был сожрать её в ту же секунду. Посох не покидал её руки, а устойчивая поза позволяла в любое мгновение сорваться в бой.

— Ничего хорошего, очевидно, — Морриган тоже держала оружие наготове, пристально осматривая Цитадель. По мере продвижения взгляда, голова ведьмы задиралась всё выше, пока её внимание не остановилось на самом верху центральной башни. — Завеса здесь тонка настолько, что колдуй — не колдуй, никогда не угадаешь, когда разрыв грянет.

— Разрыв? — в пару команд построив присмиревших храмовников, Алистер подошёл к Морриган и тоже задрал голову, глядя на разбитые стёкла. — А можно без этого, пожалуйста? Судя по Завесе, у нас тут намечается крупная заварушка, а ещё демонов я не выдержу, если одно только Желание в Редклиффе столько бед натворило! Чего нам ожидать здесь? — Алистер вздохнул и твёрдым шагом направился к закрытым воротам цитадели.

Следом привычно следовал ещё немного зелёный Дюран и настороженный Стэн. За ними шаг в шаг шла женская часть нашего отряда, которую прикрывали Лелиана и Зевран, разделяя нас с кучкой храмовников и рыцарей. К слову, Араннай наконец-то стёр с оливкового лица беспечную ухмылку — он пристально наблюдал за каждой тенью в тёмных провалах разбитых окон башни, пока процессия поднималась от каменной пристани прямо у воды до основной дороги. Движения ассасина стали осторожные, медленные и практически беззвучные. Если бы позади не находилась Лелиана, которая в любом случае дала бы знать, что эльф сбежал, можно было действительно подумать, что никакого Зеврана рядом с ней нет.

— Идите ко мне! — рёв неведомой твари вдруг донёсся до меня словно с высоты, однако на это никто из воинов не отреагировал. Лишь чародейки поёжились, неуютно переглядываясь. — Больше сосудов! Больше силы! Примите мой дар! Разве не сладка свобода, когда получить её настолько просто?..

Низкий рокот, звучащий эхом сам от себя, волной прокатился по всей башне, осев на коже мурашками. Пальцы инстинктивно вспыхнули было заклинанием барьера, когда мозг уже искал потенциального врага, и только усилием воли и глубоким, медленным вздохом удалось подавить иррациональную вспышку адреналина. Надо полагать, как и в Редклиффе, демона слышала только я. Уже сейчас голос Гордыни звучал громко и настойчиво, что не шло ни в какое сравнение с шёпотом Желания. А что будет, когда он увидит меня? Даже предсказать невозможно, потому как Желание вовсе испугалось, очевидно приняв появление потусторонней души как нечто, несущее ничего хорошего. С демоном высшего ранга будет… интереснее.

Надеюсь, храмовники не зарубят меня за компанию с Ульдредом чисто ради профилактики.

С первого взгляда холл башни казался погружённым в хаос. Местные храмовники то и дело проносились мимо и совершенно не замечали новоприбывших, ставя баррикады из мебели и стаскивая хлам перед дверями на первый этаж. То и дело слышались стоны боли и молитвы — слева от основного прохода расположился импровизированный лазарет, где десятки раненых разной степени побитости лежали прямо на полу. Ещё больше оказалось погибших. Накрытые рваными кусками занавесок тела сложили в угол комнаты, где пара храмовников поддерживала «очищение» во избежание захвата трупов демонами.

Со второго же взгляда, если сосредоточить своё внимание хотя бы на одном из храмовников, то можно без труда увидеть, что хаос вполне себе организованный. Беготня имела под собой определённую цель: доставить бинты в зону лазарета; сменить уставшую охрану около трупов; кто-то разносил еду и воду, вернувшись с улицы, где горел костёр. В центре композиции под названием «Храмовники за работой» очень выделялся мужчина с густой проседью в русых волосах. Даже его броня имела дополнительные элементы вроде выступов на наплечниках и наручах, и в скудном свете факелов на стенах он казался даже внушительнее, чем средний храмовник.

Рыцарь-командор Грегор нас заметил моментально. Он отмахнулся от подскочившего к нему охранника дверей и широким, твёрдым шагом приблизился к возглавляющему нашу процессию Алистеру. Под светом пламени блеснула засохшая кровь на его мече, а глаза пристально обвели новоприбывших.

— Чего бы вы здесь не искали, господа рыцари, но нам сейчас не до этого, — не дал даже слова вставить Грегор, сурово сведя брови. Его высокий рост и крепкое для столь солидного возраста телосложение внушали невольное уважение, и Алистер, в достаточной мере обучившись терпению, перебивать не стал. — Вам лучше уйти, ради вашей же собственной безопасности.

— Мы — Серые Стражи, сэр, и не нам бояться опасности, — Алистер гордо задрал нос, но на его лице не отразилось ни капли заносчивости. Сырный Король говорил как есть, и он действительно мог с чистой совестью хвастаться своим новым положением и ресурсами, которые имел. Правда, на его слова Грегор так скривился, что общение грозило скатиться во взаимные оскорбления. Серых Стражей никто не любил. Да и кто бы да? — Маги нужны нам по Праву Призыва, — рыцарь-командор не спешил менять эмоцию пренебрежения, — потому как, не сочтите за грубость, но смею напомнить, что на нас надвигается Пятый Мор. Доложите обстановку, и возможно мы сумеем вам чем-то помочь взамен на ваших магов.

— Вечно Серым Стражам нужны люди, — за моей спиной ехидно хмыкнула прячущаяся от храмовника Нерия, — однако магам сейчас… не до этого. — В этот момент Грегор тяжело вздохнул и потёр переносицу прямо через перчатку, царапнув по коже. На его решительном лице сразу отразилась усталость, гротескно очертились синяки под глазами, и стало понятно, что Круг пребывал в состоянии катастрофы как минимум не первый день. — Буду говорить откровенно, — рыцарь-командор вскинул потяжелевший, тёмный взгляд, — мои храмовники не в силах справиться с тем, что происходит в Башне. Одержимые и демоны бродят по этажам. Мы не знаем, как и когда это случилось. Мы видели лишь толпы одержимых и демонов, что охотились и за магами, и за храмовниками. К сожалению, их было так много, что я приказал отступать.

— Вот так работают наши хвалёные защитники Церкви, — процедила Сурана, ступив рядом со мной, и Грегор наконец её заметил. Узнавание в его глазах сменилось раздражением, а затем и тщательно сдерживаемой злостью. — Ни одного-единственного мага Крови повязать не могут, ни защитить вверенных им магов. Зато невиновного усмирить это всегда пожалуйста! — вспыхнула магичка, сопя от негодования, и посох в её руках опасно скрипнул. — Где Ирвинг? Где хоть один маг? — насела она на храмовника, но Алистер не смел даже влезть.

Когда женщина злилась, наши мужчины смирно пережидали бурю. Лучшая тактика для их же безопасности.

— Мы были готовы к одному, к двум одержимым, но на нас обрушилась целая орда, — Грегор не стал спорить, лишь покачал головой. — Первый Чародей Ирвинг всё ещё где-то там, и даже если он не смог справиться, то что делать нам? Пока я не буду уверен, что он погиб или стал одержимым, мы не можем сделать буквально ничего.

— Поэтому вы просто сидите здесь, чтобы что? — Алистер озадаченно свёл брови.

— Я отправил гонца в Денерим с запросом на подкрепление и Право Уничтожения…

Право Уничтожения применяется редко, однако не является чем-то из ряда вон выходящим. Эта угроза нависает над каждым Кругом, а храмовники служат постоянным напоминанием о ней. Каждый член гарнизона предупреждён, что может настать момент, когда им прикажут убить каждого мага на их пути. Как правило, Право Уничтожения может быть объявлено только по решению Владычицы Церкви или её региональной наместницей — преподобной матерью. Если же нет времени связаться ни с той, ни с другой, Рыцарь-Командор храмовников Круга может на законном основании объявить Право Уничтожения под свою ответственность и «очистить» внутренние помещения Круга и всё, связанное с ним, на прилегающих территориях.⁽¹⁾

Радикально, но даже понимаемо.

— Ты с ума сошёл?! — Нерия не выдержала, рванув вперёд, и Грегор на рефлексе схватился за рукоять меча на поясе. Однако Сурана даже внимания не обратила, приняв происходящее в её прошлом доме слишком близко к сердцу. Не один же Йован был её другом. Здесь люди, с которыми она росла с самого детства. — А если ещё есть выжившие? Храмовники, маги, наставники и дети! Сколько невинных погибнет из-за вашей трусости?!

— У нас нет выбора, упрямая девчонка! — сорвался Грегор.

— Вообще-то есть, — Алистер мягко отодвинул эльфийку за плечи прямо мне в руки, откуда она потом перекочевала к Лелиане, да там и затихла. — Вы наверняка за своими заботами и не слышали, однако в Редклиффе бесчинствовал демон с сотнями мертвецов. — Грегор неверяще вскинул брови, уже собираясь что-то спросить, но Алистер продолжил. — Мы с ним разобрались без лишних потерь, как и с его армией зомби. Эрл Эамон почти в полном порядке, но это долгая история. Я Страж-командор Алистер, — Тейрин кулаком стукнул себя по нагруднику, — от имени Серых Стражей, рыцарей эрла Эамона и храмовников Редклиффа мы готовы помочь вам и Кругу.

Воины за его спиной из обоих отрядов, будто ведомые какой-то волей, синхронно встали по стойке смирно, громыхнув доспехами. Смотрелось это настолько пафосно и внушительно, что Грегор на некоторое время потерял дар речи. Надо сказать, что титул командора Алистеру действительно шёл. Всё более он обучался необходимым качествам, наращивал опыт и наблюдал за вверенными ему воинами, учитывая особенности каждой боевой единицы. Неудивительно, что за ним теперь шли по собственной воле.

Если не Алистер, то кто возглавит Серых Стражей посреди беспорядков в Ферелдене?

— Я Рыцарь-командор Грегор, — храмовник ответил на приветствие, мне кажется, на автомате и осмотрел несколько десятков вояк, вверенных Алистеру. Холл башни даже с многочисленными колоннами имел очень большие размеры, однако наши союзники занимали столько места, что их число казалось больше сотни. — И я предупреждаю вас: обратного пути не будет. — Алистер с пониманием нахмурился, не перебивая. — Только тогда, когда сам Первый Чародей явится сюда, я смогу принять окончательное решение. Если же Ирвинг погиб, то Круг ждёт полное уничтожение.

— Понял вас, — Тейрин кивнул и повернулся к отряду. — Боевая готовность пять минут! — скомандовал он поставленным за время осад Редклиффа рявком. — Наш противник — демоны и одержимые, поэтому держитесь наших чародеек и оберегайте их. Храмовники, поддерживайте защиту. Не разделяться, следить друг за другом. Ищите выживших и о малейших проблемах докладывайте незамедлительно. Задача ясна?

— Так точно, Страж-командор! — отозвались воины потрясающе стройно.

Эхо их голосов вознесло титул под каменные арки потолка холла, и Алистер, на секунду растерявшись, набрал в грудь воздух, выпрямив спину. Уголки его губ приподнялись, а взгляд карих глаз наполнился смелостью и какой-то детской радостью.

Рыцари и храмовники, что прошли с ним через Редклифф, признали Алистера лидером в полном смысле этого слова.

Тяжёлые, железные створки с рельефом Солнца Церкви за спиной захлопнулись, а затем по ту сторону послышался грохот наваливаемого на них хлама. В башне царила полная тишина, и даже голос Гордыни теперь не звучал, будто он прислушивался к новым лицам в его владениях. Если Завеса здесь представляла из себя не более, чем лоскуты энергии, то демон вполне мог знать и даже видеть, что происходит на его территории. Даже мог контролировать.

— Кто-то всё-таки пытался выбраться, — прошептала Нерия, шмыгнув носом, и отвернулась от тел двух магов и храмовника, — но их не пустили.

Три человека лежали головой к двери, почти у порога. На их телах остались глубокие царапины от когтей одержимых, а кровавые дорожки тянулись от створок, будто их некоторое время тащили за ноги. Зрелище жуткое. Свои же люди не дали им и малейшего шанса. Они могли выжить, но Грегор решил иначе. Теперь я больше понимала Нерию и её дикую неприязнь к «тюремщикам», хотя до этого уже имела свои претензии к местным инквизиторам.

Храмовники действительно не считали магов за людей. Опасный скот, который можно пустить в расход и распоряжаться, как Церкви душе угодно.

И кто из них теперь опаснее?

Мы прошли первый этаж почти наполовину, но кроме десятка трупов больше ничего не увидели. Спальни на манер казармы представляли из себя лишь опрокинутые двухэтажные кровати, обломки шкафов и сундуков, да кучи тряпья. Никакие демоны не прятались за поворотом, а тел одержимых почти не было.

Но зрелище такого мёртвого одержимого заставило меня с брезгливостью сморщить нос и через отвращение разглядывать результат сочетания несочетаемого.

Демоны, не имеющие хотя бы капли представления о мире по ту сторону Завесы, до того сильно изменяли тело человека, что то представляло из себя какой-то мясной шар на ножках. И вот это месиво имело острые, длинные когти и могло даже колдовать.

Кто-то особо впечатлительный отошёл к стеночке, где благополучно опорожнил желудок, едва успев стянуть шлем. Никто его не осудил. Никто не шептался и не выбивался из строя — каждый ждал засады из-за угла, и в спальни и залы воины заглядывали максимально осторожно, не позволяя кому-то одному отделяться.

Однако затишье длилось недолго. Новая дверь привела нас в коридор с учебными залами и к одной из библиотек. Сначала что-то вспыхнуло ледяным заклинанием прямо посреди прохода, а затем послышался рёв твари. Длилось всё сущие мгновения. Только мы успели заметить демона Гнева, будто капля лавы, надвигающегося на магов, как в следующее мгновение его поразило магией, и тварь с воем испарилась, отправившись на перерождение новым духом в Тень.

Героем дня оказалась… Кхм, старушкой эту женщину я не назвала бы, однако возраст уже позволял применять к незнакомке данное понятие. С натяжкой. Большой натяжкой. Седые волосы и морщины на остром лице сочетались с ещё великолепной фигурой под маковым платьем мага. Что поразило больше возраста сильной чародейки, так это её компания.

Дети. Много детей — почти два десятка. Молодняк, перепуганный до полного безразличия или густо-алого заплаканного лица разного возраста, жался за баррикадами из столов у входа в подвал. Полагаю в тот самый, где находилось хранилище, которое случайно ограбила Нерия, но это нюансы. Кто-то был ранен, кто-то — совсем без сознания. Несколько старших, подростки и почти взрослые маги, лечили по мере сил своих друзей, но порванная Завеса настолько сильно мешала заклинаниям, к которым привыкли маги Кругов, что дети успевали уставать.

Морриган, колдующая иначе, чем того требовала Церковь, и то чувствовала дискомфорт при малейшем изменении Завесы. Я не могла понять этого чувства при всём желании, поскольку брала магию напрямую из Тени и не имела ограничений из-за обучения сэрабаза, однако благодаря урокам ведьмы понимала, насколько сильно Завеса могла влиять на плетение в принципе.

Пока я рассматривала детей, чародейка успела оправиться от затратного в условиях порванной Завесы заклинания и заметила нас.

— Вы!

Женщина сразу узнала Стражей, поскольку являлась одной из тех магов, которых отправил Круг на помощь королю Кайлану. О Винн — а это была именно она, если применить логику и отбросить реальность с её коррективами внешности местных людей и не-людей, — я помнила совсем немного. Лишь то, что её путь в будущем пересечётся с Коулом, а сама она одержима духом Веры, поэтому являлась сильным Духовным Целителем.

Однако чародейка в тот же миг направила посох на нас. Отряд сразу отреагировал на угрозу, ощерившись оружием, вот только старушку это ни капли не испугало. Мощь Веры позволила бы ей раскидать сразу четверть из нас, после чего храмовники бы справились, и чародейка это ясно осознавала, пристально глядя на Алистера и мельком — на Нерию.

— Серые вы Стражи или нет, но я прикончу вас на месте, если подойдёте ближе! — Винн встала между нами и детьми, которые пуще прежнего зашлись плачем. — Грегор впустил вас, чтобы зачистить Круг, я знаю это!

— Наставница Винн, всё не так! — Нерия проскользнула мимо Алистера, разделив нас и чародейку. Внимание женщины сосредоточилось на бывшей ученице, и атмосфера немного сбавила в напряжении, когда хрупкая на вид эльфийка заступилась за ораву вояк. — Нам поставили условие, что если Ирвинг жив, то Круг ещё можно спасти. Скажи: ты видела его?

— Старший чародей Ульдред схватил Ирвинга и утащил на самый верх башни, — Винн, оглядев внушительный отряд, немного сбавила в агрессии, видимо, заново оценив обстановку. — Именно Ульдред в ответе за всё произошедшее. Он поднял мятеж, когда мы вернулись из Остагара, и попытался захватить власть над Кругом. Почему это вообще взбрело ему в голову, я не знаю, как и что с ним теперь случилось, но последствия стали катастрофическими.

— Это ты возвела барьер? — Нерия указала на объятую свечением дверь, заклинание на которой вызвало у меня закономерный интерес, и я невольно развесила уши.

— Так никакая тварь не покинет башню, покуда я жива. Некоторые демоны прорываются, потому что сил у меня осталось немного, но я буду держать оборону до последнего вздоха!

— Какая бодрая старушка, — хмыкнул где-то у нас за спиной Зевран, и расслышать его мог либо эльф, либо кунари.

Ехидна белобрысая. Ещё и про её грудь шутить ведь будет, я помню. Фигура-то у Винн была на зависть даже Морриган, а она — эталон красоты среди нашей компании. Но это я отвлеклась. Женская красота иногда сбивает с толку даже самих женщин.

— Мы поможем спасти Круг, но нам нужно найти Ирвинга, — Нерия обернулась на Алистера с вопросом в глазах.

— Или его тело, — не разделил оптимизма эльфийки Тейрин, глядя на Винн исподлобья и с сомнением.

Решение принималось второпях, однако итогом всё-таки взяли чародейку с собой. К детям приставили храмовника и рыцаря, чтобы не бросать молодняк совсем уж без присмотра, покормили их наконец из наших запасов и многие из детей даже уснули, когда стресс почти спал. Теперь Винн с Нерией шли впереди с Алистером, взяв на себя роли навигаторов по Башне, и передвигаться по заражённому демонами Кругу стало увереннее и легче.

— Потрясающе это, — вдруг заворчала за спиной Морриган, и, полуобернувшись, я встретила её недовольно прищуренный взгляд. — Спасаем эти жалкие подобия магов. Они позволяют в загон себя запирать, словно скот безмозглый. Теперь хозяева решили смерти их предать, и я скажу: так им и надо. Ни уважения к себе, ни к дару.

— А как же Нерия? — со сдерживаемым раздражением спросила ведьму Лелиана, почти скрипя зубами. — Она тоже скотом была?

— Эльфийка хотя бы разум имеет, чтобы убеждений этой вашей Церкви не разделять, — закатила глаза Морриган, и Лелиана разозлилась за оскорбление её веры пуще прежнего.

— А Шайра?

— Путы она порвала сама — и силы хватило, и воли, когда другие сэрабазы Кун, подобно псине послушной, приняли свою судьбу.

Судя по взгляду, Стэн настроился высказаться про отрезание языка самым буйным особям среди магов кунари, поэтому надо бы сворачивать эту лавочку. Не надо нам тут конфликтов на почве веры. Плавали — ничем хорошим такое никогда не заканчивалось, канон только подтверждал лишний раз. Надо разнимать народ.

— Каждый имеет право верить в то, что хочет, и жить так, как хочет, — Морриган вздёрнула носик и отвернулась, будто именно её сейчас оскорбили, а Стэн увёл взгляд поверх моих рогов, потеряв интерес к разгоревшемуся было спору. — Даже если это и условия скота в тюрьме, — добавила я невинно, напрочь проигнорировав негодование в рядах храмовников и осуждающие взгляды Винн и Лелианы.

— Как поддержать и оскорбить одним предложением, — хмыкнул Дюран, не имея вообще ни капли представления о Кругах в принципе.

Вот кому, а Эдукану на происходящее не приходилось тратить лишние нервные клетки.

— Инакомыслящая кунари?

Винн взглянула на Стэна, оценив его реакцию — точнее, её полное отсутствие, — а затем на меня чуть внимательнее.

И тут же распахнула глаза шире. В глубине её зрачков мелькнуло… что-то. Дымка жизни, нечто дышащее. Нечто сильное и желающее узнать. Образ нежно-голубого оттенка обрёл очертания духа Веры. Проступил где-то в моём сознании чёткий лик воительницы в древних доспехах и она, видная лишь мне, с уважением поклонилась. Отдав честь в своеобразной манере, существо скрылось в глубине души Винн, оставаясь где-то далеко и рядом.

А чародейка, будто ничего и не случилось, как в трансе отвернулась.

Когда-нибудь я пойму, что происходит. Но не сегодня.

1) из вики

Вернуться к тексту

Весь первый этаж занимала библиотека. Бесчисленные стеллажи с книгами заманчивого для необразованной меня содержания стояли практически в центре зала плотно друг к другу и создавали искусственные ниши с классами для обучения. Высокие, почти в три этажа стены венчали витражи, которые разделяли гигантские статуи Андрасте, однако самодельные коридоры из высоких шкафов настолько сильно препятствовали свободному перемещению магов, что прямого пути от входа на следующий этаж не было. Приходилось обходить весь ярус против часовой стрелки только для того, чтобы попасть в зал, где находилась лестница, которая расположилась буквально за стеной от входа в холл. За скруглением внутреннего периметра стен могло скрываться что угодно.

И кто угодно.

Вот только именно в наличии противника и крылась наша первая проблема.

Пробираясь секция за секцией, мы находили только трупы магов и храмовников, дезориентированных выживших учеников и воинов, которые пребывали в крайней степени физического истощения. Среди истерзанных демонами тел особенно колоритно выделялись трупы изменённых одержимостью. Без единого следа бойни.

— Странно, куда делись все демоны? — Винн озадаченно нахмурилась, хлопоча над пострадавшими магами по мере своих немалых сил и возможностей.

Тут же устроили небольшой привал для того, чтобы позаботиться о выживших, но разделяться не рискнули. Людей и эльфов пока оставили в одном из залов, и дальше мы двигались более внимательно и осторожно. Интуиция вопила дурниной, что тишина эта совсем не к добру.

Где ожидаемые сражения?

— Отсюда текла целая толпа! — Винн вздохнула и приложила ладонь ко лбу, утирая выступившие капли пота после нелёгкого исцеления одного из магов. — Не просто же так я держала барьер, клянусь именем Создателя! Мы терпели почти сутки только тот поток, что сыпался с этого этажа.

— Охотно вам верю, и именно это и странно, — Алистер, не убирая меч в ножны, прошёлся по библиотеке, рассматривая следы на полу. Сначала он изучил брызги крови от одного из тел учеников, а затем вдруг замер. — Смотрите: здесь был демон Гнева, — он указал пальцем на копоть на полу и следы въевшейся магмы, которая ещё не успела остыть и теперь алым месивом бледнела с каждой минутой. И как заметил? Я бы сочла это за кучку мусора, если бы не вглядывалась намеренно. — Но куда он делся? Только что же здесь ходил, след ещё горячий!

— Командор, на этаже нет ни единой твари Тени, — храмовники не менее недоумённо переглядывались друг с другом. — Выжившие не могут дать ответа, они ничего не помнят с самого начала мятежа.

Воины Церкви уж точно смогли бы почуять потусторонних созданий, но даже они не понимали, почему здесь нет демонов, падких на слабых сейчас магов. Да и я, честно сказать, сама озадаченно чесала тревожно зудящее основание рога, потому что помнила, что на первом этаже должно быть минимум десять одержимых. Собственные ощущения через порванную Завесу подсказывали, что где-то неподалёку шатались демоны, ведь стоило прикрыть глаза, как я почти наяву видела маячащие на периферии силуэты.

Вопрос только в том, почему они сгинули обратно в Тень, побросав вместилища?

На втором этаже стало немного повеселее. Нашёлся усмирённый кладовщик, который оказался мужчиной в возрасте. Приличная залысина прибавляла ему лет, почти полностью теряясь на фоне выжженного на лбу шрама в форме церковного солнца. Если судить по обращению Винн, он носил имя Овайн,⁽¹⁾ и на усмирение пошёл добровольно. Никакого сочувствия он у меня не вызвал. Как я и говорила, каждый сам решал, как ему жить. Овайн выбрал путь спокойствия от магических забот и рисков, да и демоны, как и ожидалось, ему не навредили, лишь немного устроив переполох вокруг. Они его просто не воспринимали как живое существо. Через Тень усмирённый тоже почти полностью мною не замечался, выглядя не более, чем пустая, безликая оболочка, однако я знала, что стоит попросить любого духа коснуться его, и мужчина придёт в себя. Стоило ли это делать?

Однозначно нет. Овайн просто попросит снова себя усмирить, так ещё и от шока либо с ума сойдёт, либо демона привлечёт. Не просили помогать — так и не надо.

Кроме кладовщика, удалось найти и новые зацепки касательно происходящего. Некий чародей Ниалл и группа магов взяли со склада Литанию Адраллы, чтобы хоть как-то противостоять малефикарам. Заклинание, способное нейтрализовать любую форму контроля над разумом, как нельзя кстати пригодилось бы против Ульдреда и Гордыни, который дурил головы людям, насильно обращая тех в одержимых.

На складе так же удалось подобрать пару мантий с зачарованиями для наших чародеек, что очень не одобряла Винн. Разорять запасы магов это не слишком хорошее решение, однако одежда с рунами на дороге не валялась, и купить её у любого торговца попросту невозможно. Особенно заинтересовало Зеврана кольцо с руной на замедление. Алистер, конечно, подозрительного ассасина не жаловал, поэтому эльфу ничего не досталось. Как он думал. Я же решила провести эксперимент. Втихую стащила кольцо из шкатулки, в которой его и нашли, и перебросила украшение Зеврану. Только и мелькнула рука в перчатке — кольцо тут же скрылось в недрах чёрного плаща.

Из-под капюшона сначала с недоверием блеснул медовый взгляд, после чего на тонких губах Аранная обозначилась неуверенная улыбка. Сапоги из антиванской замши, конечно, вряд ли здесь достанешь каким-то чудом, однако колечко будет тем самым крючком, на который может попасться рыбка покрупнее. Пускать на самотёк перетягивание Зеврана на сторону Стражей оказалось не самым хорошим решением, поэтому буду потихоньку приручать Во́рона. Даже если не подружиться с ним, то хотя бы заработать лояльность стоило. Нам ведь не нужен кинжал в спину в самый неподходящий момент.

Следующие залы, не менее пустынные, оказались разрушены, словно здесь прошёлся ураган — целые куски отколоты от каменных арок-перегородок, а вмятины в плитах пола вызывали ещё больше вопросов. Правда, виновников разрушений удалось найти сразу. Трое магов Крови на повышенных тонах ругались где-то за поворотом, периодически разбрасываясь заклинаниями. Полноценного боя у них не шло, просто перебранка. Поэтому, воспользовавшись их беспечностью, удалось всей оравой подкрасться достаточно близко, чтобы наши храмовники начали действовать. Отогнав чародеек за спины, воины Церкви от души шарахнули очищением. Сражаться даже не пришлось — малефикары от концентрированного удара рухнули без сил.

Языки мятежникам удалось развязать сразу, даже пытать не пришлось, потому как, лишившись возможности творить, что им вздумается, они сдали Ульдреда со всеми потрохами. Как и ожидалось, и здесь затесался Логейн с его обещаниями освободить магов от тирании Церкви (которая стояла штабом Великого собора в так нелюбимом Логейном Орлее), вот только никто Ирвингу не сказал, что тейрн вроде как глубоко раскаивается в содеянном и не собирается пока ломать устои Ферелдена — а выжившие в Остагаре маги успели наябедничать на регента, — и мятеж Ульдреда не успели подавить. Возможно, с отправленным в Денерим письмом и мог прийти приказ вроде «Вы там все охренели, что ли, успокоились и приготовились к Мору», но ответ гонца на коне ждать ещё полторы недели. Храмовники, конечно, продержались бы к этому моменту. Но маги — точно нет.

Дальнейшее передвижение по этажу вновь преподнесло сюрприз в виде горстки ничего не понимающих выживших магов и храмовников и трупы раздувшихся одержимых без следов сражения. В этот раз никто не стал заострять на этом внимание, принявшись хлопотать над пострадавшими, поэтому мага, забившегося в шкаф в одной из спален, даже допрашивать никто не стал. Он и так ничего не видел, даже умудрившись уснуть в своём укрытии.

«Квест» катастрофически шёл не по плану, и я уже не знала, чего ожидать дальше. Вроде бы и хорошо, что лишний раз сражаться не пришлось, однако чем дальше мы шли, тем более нервной становилась Винн.

На четвёртом, предпоследнем этаже башни находились казармы храмовников, а выше, под самым куполом, и происходили Истязания магов Круга. Такой мелочи я не помнила, и об этом узнала только в процессе подслушивания разговора Нерии с Винн. В принципе, если задуматься о безопасности такого расположения, то всё казалось логичным. Чтобы сбежать, одержимому придётся продираться через все этажи башни, которые кишели храмовниками. Вот только путь наверх, к са́мому, казалось бы, защищённому от магов месту, оказался с тем самым подвохом, которого я так боялась.

Но сначала всё шло довольно неплохо и предсказуемо.

У двери к залу Истязаний сидел на коленях храмовник. Ловушка-барьер тянулась от пола до са́мого потолка, и цвет магии напоминал лиловую шкуру Гордыни настолько сильно, что задумываться о природе заклинания даже не пришлось. Это работа демона, который и взял под контроль Цитадель Кинлох.

Мужчина в ловушке при первом рассмотрении был замучен демонами настолько, что наше приближение то ли не заметил, то ли проигнорировал. Он бубнил молитвы Создателю и Андрасте, периодически сцеживая через стиснутые зубы «изыди!», а обилие крови вокруг и синяки на лице не говорили ни о чём хорошем. Сколько он так замурован? Часы? Дни? С самого начала мятежа, который длился почти неделю?

Что дико меня смущало, так это моё полное равнодушие к произошедшему. Тонкая, рваная Завеса настолько сильно кружила голову, ментоловым дурманом заливаясь в лёгкие и вены, что испытывать хоть какие-то эмоции оказалось слишком тяжело. В мыслях било набатом: «ты сможешь всё».

И вот это как раз и пугало.

Клыком я прикусила губу изнутри настолько сильно, что на языке осел ржавый привкус. Это помогло немного прийти в себя и наконец-то вспомнить, что за бедолага оказался в ловушке Гордыни.

Каллен Резерфорд. Легенда игры, очаровательный мужчина, великолепный капитан, командир и воин Инквизиции. В будущем, конечно. Сейчас он ещё молодой, кудрявый и с забавной бородкой, но уже вкусивший жестокости магов, которых толкнуло на кровавые деяния отчаяние и страх. А ведь его ещё ждал Киркволл, нападение кунари и магов.

Тедас, ты хотя бы пару лет способен не сходить с ума?

— Изыди, рогатая тварь! — «поприветствовал» нас храмовник, стоило ему услышать обеспокоенный оклик Винн.

Со злостью на меня смотрели ореховые глаза, и можно было даже оскорбиться, сколько необоснованной ненависти таил этот взгляд, если бы вся поза человека не кричала о том, насколько ему больно и страшно. Излом бровей, сжатые губы в кривом оскале — загнанная в угол жертва, но никак не храбрый воин Церкви предстал перед нами в не самый лучший момент его жизни.

А храмовники уже заозирались в поисках демона, которого мог заметить их коллега, от чего их доспехи забавно загремели на разный лад, но никто из наших беспокойства не выразил. Не одну меня посетило дежавю, поэтому неуместным, но стойко сдержанным смешкам никто не удивился.

— Где-то я такое уже слышал, — хрюкнул Дюран, старательно растирая усы и пряча в них широченную улыбку с золотым зубом.

— Разум мальчика помутнён, — Винн покачала головой, не разделяя нашего веселья, — не удивительно, что он принял вашу кунари за какое-нибудь Желание.

— У нас уже был, кхм, инцидент, — подобрал слово Алистер, оглядываясь на меня с вопросом на лице, — неловко получилось.

Я только приподняла бровь и сложила руки на груди, пряча в сгибе локтей тревожно мерцающие магией когти. Сравнение меня с жителями Тени не казалось ожидаемым по мнению людей оскорблением, чего бы они там себе не придумывали. В Ферелдене действительно слишком мал шанс встретить кунари, поэтому первое, о чём подумают местные при встрече подобного не-человека, будет демон. В любой непонятной ситуации упоминай демонов, да. А потом уже и Создателя можно.

Помня, что адекватного диалога с Калленом не выйдет, я несколько секунд разглядывала молодого ещё парня. Затея сомнительная, но был способ вывести человека из иллюзии.

— Сосредоточь на мне своё внимание, храмовник, — медленно и тихо в миг наступившей тишине проговорила я, устанавливая с Калленом зрительный контакт. — Насколько сильно я похожа на демона?

Суженные зрачки человека намекали, что он сначала не слишком понимал, что или кто перед ним находится, полностью погружённый в своих страхи, однако чем дольше он меня рассматривал, скользя взглядом от рогов до сапог, тем больше зрачок расширялся до приемлемого размера в скудном освещении коридора. На лице Резерфорда промелькнула искра осознания, с каждой секундой разгораясь до полного понимания. Кто он. Где он. И что происходит вокруг.

— Кунари, — просипел Каллен, рассматривая меня заново немного рваными движениями глаз. — Ты кунари, Создатель помилуй! — Алистер хмыкнул что-то вроде «очевидно», после чего его пихнул Дюран, и командир заткнулся. — Демоны настолько сильно перекопали мой разум, что я едва различаю реальность и иллюзии. Прошу меня простить… миледи, — с трудом произнёс он, сухо сглатывая, — я был не в себе, когда говорил всё это.

— Мало того, что людей ты пугаешь, так ещё в твоём присутствии они прозревают, — сбоку фыркнула Морриган, впрочем, впечатлённая, что мой сомнительный способ внушения сработал.

Каллен принимал всё происходящее за иллюзии, поэтому зрелище привычных ему вещей — людей, магов и храмовников — не помогло бы. Присутствие кунари помогло одурманенному мозгу заработать, и Каллен соображал, насколько сильно отличались его представления о демонах и предыдущие видения от образа перед ним.

Не каждый день он видел кунари в мехах ферелденского друффало, я уверена. Контраст помог как ледяной душ в жару.

Что в этой ситуации занятнее всего, так это даже не ожидаемая ненависть и пожелание Каллена убить вообще всех магов в башне, а то, что Нерия с крайне нервным видом всё это время пряталась за широкой спиной Стэна и цеплялась за руку Лелианы. Помнится, в каноне Каллен питал запрещённые чувства к чародейке, однако нашей нежной эльфийке сейчас не хотелось видеться с одним из «тюремщиков». Сказывалось её личное отношение к Каллену или к храмовникам в целом, может даже ситуация в данный момент, я не знала. Но Нерия дико нервничала, и это было ясно как день.

— Ты от него прячешься? — слышала я обрывки шёпота между девушками, пока Каллен проклинал магов до пятого колена, вновь погружаясь в состояние нервозности.

— Он часто пересекался со мной во время жизни в Круге, назойливый и ужасно набожный, — Нерия ёрзала будто от дискомфорта и неосознанно гладила пальцами веснушчатую ладонь Лелианы. Проявление привязанности девочек мне видеть однозначно не стоило, но не замечать очевидное в некоторых случаях не получалось, как бы я не старалась. — Почти всех в Башне я знаю лично, кого-то просто в лицо, кого-то по имени. Видеть их… трупы это больно и страшно, — эльфийка шмыгнула носом и уткнулась лбом в плечо Лелианы, пряча лицо. — Я так устала всех терять…

— Тише, у тебя всё ещё есть мы, — разбойница сомкнула объятия, скрывая заплаканную Сурану от лишних взглядов.

Я повернула голову так, чтобы даже краем глаза не замечать парочку, и посмотрела на дверь к лестнице в Зал Истязаний. Меня не покидало стойкое ощущение, что даже без Пятого Мора Ульдред рано или поздно поднял бы восстание в Кинлох. Андерс и Киркволл как бы намекали, что если катастрофе суждено случится, то так и будет. Точка кипения так или иначе будет достигнута. В Кругах очень много либертианцев — сторонников полной свободы для магов, без надзора храмовников и ограничений передвижения. Так уж получилось, что самое тяжёлое для Тедаса время и восстание наложились друг на друга, а Логейн лишь послужил катализатором. Время он, конечно, выбрал самое что ни на есть неподходящее, откуда и все вытекающие проблемы. Ну, честное слово, не могли, что ли, маги потерпеть ещё год тирании Церкви? Почему именно во время Пятого Мора случились самые глобальные катастрофы Тедаса?..

— Идите ко мне!

Ох.

Голос Гордыни ударил по слуху с силой, равной концертной колонке на стадионе. В груди тут же загудел эхом его рёв, виски сдавило, а мелкие волоски на загривке встали дыбом. Я невольно сморщилась от чужой магии и возвела глаза к потолку. Прямо над нами слышался топот демона и крики людей, а запах озона в воздухе сконцентрировался столь густо, будто мы находились в эпицентре шторма. Магического шторма, вызванного сильнейшим демоном.

Как справляться с такой тварью, я не имела ни малейшего понятия. Шкура, выдерживающая любые заклинания, просто не позволит нам пробить этот, с позволения сказать, танк. Так ещё он способен на короткое время становиться неуязвимыми для магии и мастерски умеет разрушать наведённые чары — что на самого́ демона, что на нас. Точно так же, как и храмовники умели разрушать заклинания — только если демон ломал плетение, то воины Церкви просто его подавляли.

На месте Алистера я бы забеспокоилась, почему кишащая демонами башня оказалась, по сути, пуста. Да, впереди ждал «босс», и это чувствовали все. Однако те пугающие рассказы Винн и Грегора вдруг обернулись полной противоположностью, что должно, как минимум, заставить Алистера задуматься, что могло такого произойти, чтобы демоны покинули эту сторону Завесы.

Были у меня, конечно, догадки. Ну, как — догадки. Вполне закономерное наблюдение.

Демоны спешили убраться подальше от меня, как и Желание в Редклиффе. Гордыня, правда, стоял на несколько рангов выше самых простых духов, поэтому он до сих пор наводил беспорядки и никуда уходить не собирался. А вот объяснить, почему мы так и не встретили демона Праздности, лабиринты которого в игре надоедали мне на каждое прохождение задания Круга, я не могла.

Всё было как-то слишком просто.

Дурное предчувствие уже не просто верещало, а орало сиреной воздушной тревоги.

1) правильное уэльское произношение, вики

Вернуться к тексту

Бой вскипел, взорвался боевым кличем и приказами в одно мгновение, стоило нашим храмовникам ворваться в зал Истязаний. Волна очищения изгнала многих демонов обратно за те лоскуты, которые звались Завесой, уплотняя барьер между мирами всеми усилиями, и на миг прояснившийся рассудок напомнил, насколько возрос уровень опасности после тихих коридоров. Само присутствие могущественной твари искажало пространство, и именно от церковников зависело, хлынет ли поток демонов вновь. Но надо отдать должное храмовникам. Освоившись в разношёрстном отряде, они влились в построение и сдерживали все магические атаки, натренированные на подобного противника. Десятки одержимых бросались на храмовников столь яростно и с такой силой, что никто из рыцарей Эамона даже не рисковал сталкиваться с магическим существом без прикрытия церковников.

В разгорячённых сражением жилах, опаляя кровь ментоловым льдом, бурлила энергия, беспрерывным и ровным потоком вливаясь прямо из тонкой Завесы. Первый увиденный в этом мире разрыв простирался рваным шрамом в пространстве в метре от пола, и его могильное свечение контрастом цветов выделяло аметистово-пурпурную фигуру Гордыни в центре зала, которая в скудном свете Завесы казалась одним огромным чернильным пятном. Стоя у прорехи, демон восполнял численность приспешников, которым не требовалось вместилище, и на потуги храмовников мало обращал внимания.

Гнев, Отчаяние и Желание, питаясь от Завесы, являлись очень опасными противниками, и если одержимые постепенно сходили на нет, то пять демонов Гнева на одного храмовника это явный перебор даже по меркам стойкого Стэна. Однако при малейшей попытке приблизиться к самому́ Гордыне его тяжёлый хвост стремительно откидывал воинов, оставляя глубокие царапины от шипов на резной плитке пола. Клыкастая пасть скалилась, будто в насмешке. Семь глаз — по три основных и один в центре — казались нечитаемой бездной.

Но я чувствовала взгляд демона на себе столь ясно, что не оставалось сомнений в том, что Гордыня нас ждал. С самого начала, как мы ступили на первый этаж башни, он почувствовал то, что видели во мне все обитатели Тени. Вот только этот демон бежать не собирался. Сильнейший подвид среди духов знал себе цену и не считал моё присутствие за угрозу.

Или он знал, что гораздо сильнее.

Под куполом Цитадели Кинлох разверзся Ад, и хоть демоны здесь имели не религиозную, а вполне себе магическую суть, легче от этого не становилось. Мертвецы — ничто, по сравнению с демонами рангом выше, которые способны колдовать без передышки. Однако смертная оболочка имела запас прочности, и искажённая человеческая плоть и тело Желания резались проще, чем аморфная туша Гнева и балахон Отчаяния. Не хватало только Страха и Ужаса, но в таком случае этот Круг можно было с чистой совестью обречь на Право Уничтожения, поэтому нам даже в какой-то степени повезло.

Яркая вспышка сбоку отвлекла меня от анализа обстановки. Рефлекс сработал даже быстрее, чем я успела понять, что именно произошло, и в тот же миг рука оказалась вскинутой, а огромная каменная ладонь приняла на себя залп огненной сферы от Гнева, прикрыв людей передо мной. Снаряд растёкся раскалённой магмой, прилипая к теневому камню, а я вдруг в красках представила, как эта штука расплавляет доспехи и кожу наших воинов. Картина мне очень не понравилась, и сложившийся кулак из Тени отправился в полёт прямо в сторону твари. Демон увернуться не успел — перед ним стоял храмовник, отвлекая от тех, кто за ним, и расплющенная магма, которая ранее имела форму Гнева, с бульканьем таяла прямо на глазах, превращаясь в пепел и угли.

Заклинание не потратило даже капли энергии, без ограничений доступной мне в текущем состоянии Завесы. При касте в обычном бою я всё время боялась, что переборщу с проводимостью, и тело не выдержит, просто отказавшись колдовать и отправив меня в нокаут восстанавливаться, однако сейчас я свободно черпала магию извне, и ей не требовалось преодолевать Завесу через тело-проводник. Разрыв являлся бесконечным источником не только для демонов, но и для меня. Обучение Круга даже представить себе не могло, сколько потенциала терялось, когда маг использовал только внутреннюю, долго восполняемую магию, а не устанавливал связь с Тенью.

На кончиках когтей искрили без перерыва витки заклинаний, и лишь расположение за спинами отряда вместе с лучниками и нашими чародейками позволяло колдовать почти без препятствий. Изредка в нашу сторону прилетал какой-нибудь снаряд, сотрясая барьеры, но толпы из десятков демонов и одержимых редели с каждой минутой. Лишь Гордыня оставался неподвижен и невредим, медленно, но точно выводя из строя окруживших его храмовников и рыцарей.

Трое уже погибло. Около десяти пришлось оттащить в коридор на этаж ниже, потому как повреждения не позволяли им даже двигаться. Винн отступила вместе с пострадавшими, в роли Духовного Целителя спасая жизни тяжело раненным, и в магической атаке отряд немного просел.

Когда демон, наигравшись, сверкнул электрическим хлыстом, формируя всю его длину звено за звеном, я сместила охват барьеров на тех, кто находился рядом с тварью и хоть как-то её отвлекал. Магическое оружие со свистом рассекло воздух, но чего я не ожидала, так это то, что удар просадит барьер на добрых три четверти. Столь же мощно били эмиссары, находясь под усилением Архидемона. От сравнения с тварью Скверны, которая с созданиями Тени имела разве что сущность одного из местных богов, что-то внутри отозвалось смесью брезгливости и страха.

Мор никуда не денется, но сейчас наша проблема — демоны.

Я уже хотела обновить заклинание, другой рукой формируя каменный кулак, чтобы помочь сбить Гордыню с ног, но тут он развернулся. Неторопливо, игнорируя вспышки заклинаний на его шкуре и храмовников под ногами, он одним размашистым движением лапы громыхнул хлыстом конусом перед собой. Взметнулась шипастая лапа. Оружие в один момент ярко вспыхнуло.

Энергия столь густо сосредоточилась перед атакой, искря треском надвигающегося каскада молний, что стало понятно: если кто-нибудь попадёт под удар, от него и мокрого места не останется. Лелиана с луком по левую руку, Нерия и Морриган — по правую; храмовники и рыцари, Стэн, Алистер и Дюран около Гордыни, мелькающий между демонами Зевран. Все они, от первой линии атаки до безопасной зоны бойцов дальнего боя, окажутся сметены колючими звеньями. То, что демон до сих пор нас всех не уложил, всего лишь результат его самомнения, которое заставляет играться с жертвами.

Но увернуться от такой атаки действительно невозможно. Слишком быстро.

Слишком мощно.

Или… нет?

Вся энергия Завесы подвластна мне в данный конкретный момент и в конкретных условиях — промелькнула мысль. Беспрерывный поток магии, неограниченный ничем, кроме фантазии, со способностями сэрабаза превращался в опаснейшее оружие. «Ты можешь всё», — вновь что-то намекнуло, потекло по жилам и пульсировало на кончиках когтей ментоловым огнём. В ушах образовался вакуум от концентрации магии вокруг и внутри. Кожу пощипывало статикой. Вслед за моим рывком непослушные волоски в намотанных на рога прядках встали дыбом, когда я наконец осознала, что сейчас не важен уровень моих знаний.

Только сырая, дикая магия.

Хлыст шарахнул об поставленный барьер с такой силой, что по куполу разошлась волна до самого пола. Резная плитка треснула и брызнула осколками, не затронув только полукруг за периметром щита, спасший добрую половину нашего немаленького отряда, оказавшегося на линии атаки. Тем, кто стоял дальше, повезло меньше, и людей раскидало, как кегли в боулинге.

Как и прежде, заклинание в условиях почти полностью отсутствовавшей Завесы не отозвалось во мне ни усталостью, ни дискомфортом, а прочность барьера не просела ни на процент. Разлитая в воздухе магия позволяла творить всё, что угодно.

Ну, или то, что я умела на данный момент.

— Назойливое создание, — вдруг процедил Гордыня басом, который взлетел тройным эхом под купол башни, отразившись ещё и от пространства Тени в разрыве. Демон повторно замахнулся хлыстом, но в этот раз он использовал весь свой арсенал. Ледяная и огненная стихия смешались в смертоносный вихрь, готовый вот-вот ударить во всю мощь, присущей сильнейшему подвиду потусторонней твари. — Я слишком долго терпел, Свобода!

Чересчур быстро для реакции человека хлыст со свистом разрывающегося воздуха влетел в толпу воинов.

И тут я… не знаю. Поняла? Почувствовала?

Осознала?

Обычный человек действительно не смог бы укрыть всех людей гигантскими когтями из Тени и поймать ими хлыст прямо за другой его конец. Человек не смог бы рвануть с силой звенья и сломать плетение магического оружия, от чего Гордыня рухнул вперёд. Слишком энергозатратно. Невозможно.

Человек бы не смог. Но я и не человек.

Первое моё воспоминание о Тедасе это рисковое избавление от цепей, что долгие десятилетия сковывали сэрабаза. Не только кандалы мешали колдовать, а маска и зашитый рот — жить. Лишь освободившись от оков, я смогла в полной мере освоиться в новом мире без всяких ограничений, потому как понимала, что быть рабом Кун это унизительно и отдавало мазохизмом.

Неудивительно, что Гордыня назвал меня Свободой.

Неудивительно, что демоны, которые привыкли захватывать и принуждать, бежали от меня, как от священного огня. Кто как не Свобода противоречит природе неблагожелательных духов? Кто способен испугать Желание, чтобы освободить ребёнка? Кто являлся источником настолько сильного влияния, что демоны не рисковали связываться с тем, что способно их изгнать?

Я мало понимала, что могу и кто я есть. Количество вопросов с полученным ответом только выросло, но мои догадки хотя бы обрели целостность.

Пройдя вперёд через рыцарей и храмовников, что расступились, а затем вновь сомкнули ряды, будто очарованные, — может так и было, если подумать, — я осмотрела на Гордыню, который получил оплеуху своим же хлыстом. Взгляды, проводившие странную кунари, были самые разные. Страх, неверие, ужас. Нашлись и восхищение, уважение и трепет, но столь огромный разброс эмоций не вызвал у меня ни единой лишней мысли. Сколько людей, столько и мнений. Пока в лицо не говорили гадости и не мешали, можно даже не брать во внимание чужое мнение. Я просто делала то, что считала нужным.

— Ты — лишь искажение Гордости, — с этими словами я подошла к огромной фигуре Гордыни, шатко стоящему на одном колене. Центральный глаз демона, чёрный, словно Бездна, следил за мной, не моргая, а хвост неподвижно лежал у ноги, угрожающе шипастый и мощный. — Можешь уйти побеждённый, а можешь сразиться за свою свободу.

— Не смей ставить мне условия! — в миг озверев, Гордыня зарычал, взмахнул хвостом, нацелившись прихлопнуть меня, как мошку…

Огромная каменная ладонь соткалась из камня Тени за долю секунды и гигантским кулаком рухнула на существо. Вдавленный в плитку зала Истязаний Гордыня затих. Звенящая тишина ещё хранила остатки грохота и треска, в воздухе парила завеса из пыли и пепла, но вскоре истлел могильным маревом рогатый силуэт, и на полу остался лишь неподвижный труп незнакомого мне мага. Бритый налысо мужчина смотрел пустым, мёртвым взглядом в тихий купол Цитадели. Старший Чародей Ульдред потерпел поражение.

С исчезновением главного возмутителя Завесы разрыв удалось затянуть усилиями храмовников довольно быстро. Первому Чародею Ирвингу, выжившему в бойне лишь чудом и мастерством церковников, Винн оказала помощь, и к главному входу его доставили в самую первую очередь. Множество магов выжило, и с должным снабжением лириума хватит и тех несколько десятков чародеев, чтобы обеспечить оборону армии против Пятого Мора. Храмовники Грегора также выразили желание помочь Серым Стражам, впечатлившись подвигом по освобождению башни от демонов, поэтому наш отряд превратился в настоящую роту, от чего передвигаться огромным лагерем будет закономерно невозможно. До Редклиффа от озера рукой подать, поэтому войска с разрешения Эамона отправят в расположение столицы под командованием сэра Перта, а после выступит и сам Эамон, когда поправится полностью.

Казалось бы, что благополучный исход для Круга получен. Погибших по минимуму, из Героев и компаньонов никто серьёзно не пострадал, и по сравнению с бойней в Остагаре эта стычка даже могла считаться прогулкой с неприятностями.

Однако осознание себя как духа противоречило моему мировоззрению.

Уже сидя у костра на берегу озера Каленхад, я держала в руках горячую плошку с супом и не ощущала температуры кипятка. Обожённые руки щипало после сырой магии, а висок постоянно ныл. Однако я не занималась самолечением, не позволяя себе забыть о произошедшем, пока голова могла работать и не отвлекалась на заботы.

Я всё не могла понять… У меня ведь не случай Винн с Верой или того же Андерса и Справедливости. По моей же логике получалось, что все вокруг духи в телах людей, раз, кроме меня, вместилище никто не делил. Значит, коррективы реальности не дадут попаданцу просто занять чьё-то тело. Тедас обладал своими законами, поэтому Тень превратила блуждающую душу в полноценного духа, и первое намерение определило его тип.

Что ещё более непонятно: почему никто не слышал наш разговор с Гордыней и до сих пор не задал мне закономерных вопросов? Однако вспоминая поведение всех вокруг, я вдруг поняла. Когда мне показалось, что воины вели себя слишком послушно, пропуская мага из заднего ряда, мне как раз-таки и не показалось.

Не только демоны умеют дурить голову, но и духи.

Тяжело-о.

Длинный выдох выразил всю мою усталость и откровенную задолбанность, вырвавшись облачком пара в холодный ночной воздух. От воды чёрного в темноте озера тянуло холодом, а общий большой костёр совсем не грел из-за того, что периметр из поваленных брёвен-скамеек находился слишком далеко. Я одним глотком допила оставшийся бульон и, спугнув впечатлительного храмовника на соседнем бревне, ушла с личной миской к своей палатке. Одноместное укрытие улучшало осмысление бытия в одиночестве, как бы Алистер не настаивал на разделении территории хоть с кем-нибудь. Нерия и Лелиана вызвались делить ночлег вместе, как и Дюран с Зевраном. Только если мужчины втихую играли в карты и распивали стащенный из замка Эамона алкоголь, девушки уединялись по совсем иным причинам — и чёрт возьми, мои чувствительные уши слышали их перешёптывания слишком хорошо. Морриган, как и я, ценила личное пространство, а Стэн (бедный Стэн и наши острые уши) и Алистер уживались как лидеры просто прекрасно, сойдясь на игре в шахматы, которые сам Стэн и вырезал из дерева. Солдаты и храмовники же разместились по несколько человек в одну большую палатку, сохраняя с нашей компанией уважительную дистанцию.

Руки и висок больше не болели, и я, чертыхнувшись, сбросила искры заклинания исцеления с кончиков когтей. Задумалась настолько глубоко о приятном и спокойном обустройстве быта в лагере, что автоматически вылечила себя, пока возилась на спальном мешке. Уголок губ в раздражении дёрнулся, а пальцы чуть дрожали. Хотелось завалиться спать, но… Глянув через вход палатки на огни в окнах Цитадели Кинлох, я задёрнула полог и откинулась на сумку, устраивая рога. Если засну, то окажусь в зале Истязаний из-за того, что Завеса всё ещё нестабильна, и эхо от разрыва обещает долго волновать Тень в том месте. Рассмотреть происходящее со стороны, конечно, интересно и познавательно, но мне требовалось время и много, чтобы принять собственную суть, так что сейчас мне далеко до желания обучаться.

Голову терзали самые разные мысли, и заснуть даже после тяжёлого дня не получалось. Что я умела? Например, Коул стирал воспоминания о болезненном событии, а Вера даровала Винн с самого детства навыки Духовного Исцеления. Если судить по моему типу, — Свобода — то могла ли я изгонять демонов из одержимых людей? Или из этой стороны Завесы? Как дух могла ли я посещать Тень, когда вздумается?

Могла ли я находиться за Завесой физически?

Новые вопросы заменили старые, но теперь я хотя бы знала причину всех тех странностей, что преследовали меня с самого Редклиффа. Моя открывшаяся суть меняла многое, но…

Не меняла ничего.

Сон, как я и предполагала с вечера, действительно привёл меня в зал Истязаний, хотела ли я того или нет. Пришлось ненадолго отбросить собственное недовольство и побродить по окрестностям, потому как, если подумать, Тень являлась интересным местом, позволяя творить что угодно и находиться где угодно. С продвижением по Ферелдену я невольно вспоминала слова создателя Завесы, задумываясь о сути потустороннего искусственного измерения глубже. «Тень отражала мир вокруг, и, если не путешествовать, то ничего нового не откроется». Чего нам хватало, так это передвижения по стране в поисках союзников, и не удивительно, что я успела и по Остагару, и по Редклиффу побродить, заглянув в каждый уголок и наслушавшись местных баек.

Впереди у меня была вся ночь — почти шесть часов и ещё парочка сверху, пока весь лагерь проснётся окончательно. Не могла я не воспользоваться столь заманчивым способом поиска информации, владея навыком сноходца. А можно ли вообще считать духа за сомниари?.. Ещё один вопрос оказался отложен в бездонную копилку, а меня потянуло в библиотеку. Здесь находились так необходимые мне книги, за использование теневого отражения которых никто меня не накажет! По Кругу бродили духи учеников и наставников, занимающихся привычными уроками и лекциями, невольно разыгрывая уже случившиеся сценки, которые только слушай на здоровье и успевай записывать.

Но сначала мне предстояло выбраться из отголоска зала Истязаний, — кисло заметила я, отмахиваясь от кружащих вокруг виспов, перепуганных вихрем магии, оставшимся от разрыва.

Кишащее отражениями демонов и людей помещение с ракурса наблюдателя казалось совсем маленьким, а Гордыня, огромный, с вьющимися рогами и длинными шипами вдоль предплечий, будто занимал всё пространство — именно таким его видели храмовники, которым не посчастливилось попасть под ноги могущественному демону, и именно это отражение эмоций Тень и выдала. Ведь суть Тени именно в этом — не показывать всё, что было, а что видели и чувствовали жители Тедаса с их точки зрения. Как люди винили Логейна в предательстве, так и были те, кто считал, что если бы тейрн не увёл войско, то под Остагаром полегли бы все, и страна осталась бы без защитников.

Обе правды имели место быть, а истина оставалась где-то посередине.

Дверь передо мной отворилась сама собой, повинуясь воле, и мне открылся вид на этаж казарм храмовников. Ниже бродили во сне оставшиеся в Круге маги и церковники, а безобидные, но любопытные виспы следовали за духами, хаотично летая вокруг. Беспокоить сны и без того испытавших стресс и боль обитателей башни я не собиралась, боясь случайно навредить, поэтому старалась не касаться не замечающих меня людей и эльфов. Опытный сомниари способен убить духа во сне, а значит, убить и человека в реальности. Случайно довести кого-то до убийства или сумасшествия крайне не хотелось, и вместо этого я постаралась узнать события до нашего прихода.

Каллен в красках рассказывал, что храмовников пытали, и я представляла что-то вроде вырывания ногтей и раскалённой пики в глаз — в Кун у сэрабаза была очень насыщенная жизнь, — но всё оказалось и лучше, и хуже одновременно. На призыв демонов малефикарам потребовалось просто море крови, и большинство храмовников до последней капли выжимали и приносили в жертву. Физическое насилие применялось просто в качестве вымещения ненависти и злобы на своих тюремщиках, однако основные пытки приходились именно на иллюзии и ломание разума и воли всем несогласным. Сказала бы, что Каллену повезло, что у него столь несгибаемый характер, однако произошедшее в Кинлох повлияет на всю его жизнь. А как ему весело будет в Киркволле, м-м.

На самом деле, некоторое сочувствие Резерфорд всё-таки вызывал. Не все храмовники плохо относились к магам, как и не все маги ненавидели храмовников, но страдали в первую очередь именно невиновные в общем конфликте. Малоприятное зрелище то и дело отзывалось криками побеспокоенных духов, пребывающих в бесконечной агонии, но я заставляла себя смотреть и запоминать, на что способны люди. Это ведь не демон пришёл к Ульдреду и устроил переполох просто из скуки.

Это Ульдред вызвал Гордыню, который оказался ему не по зубам, а демон воспользовался человеческой глупостью.

Изучая книгу за книгой со стеллажа, я вполуха слушала лекцию одной из Старших Чародеек, погружённой во воспоминание-сон, и делала закономерные выводы. Например то, что в Круге ничего полезного я не найду. Строгие формулы, расплывчатые, максимально безопасные формулировки основных понятий — образование Церкви целенаправленно урезало мощь магов. Если сам человек не будет развиваться и не поймёт принцип плетения заклинания, то дальше ученика ему не видать положения. Иногда уровень личной силы позволял достигнуть звания Старшего и Первого Чародея, однако действительно сильные маги по моим наблюдениям получались из долийцев, отступников, единиц-гениев и тевинтерцев.

Однако неутешительные выводы об образовании в Кругах не помешали мне запомнить новые для меня заклинания. Вот так сходу, конечно, я все сразу не освою, но примерные плетения я запомнила, поэтому в будущем смогу научиться многому. Морриган упоминала, что я могу создавать собственные заклинания, а практика это дело наживное.

Уж очень меня интересовало такое интересное «умение» как шаг в Тень…

— Вставай, чудище рогатое, время рассвета.

Голос Морриган прозвучал эхом, вмешиваясь в дрёму, и Тень вокруг растворилась туманным маревом окружения палатки. Из приоткрытого полога потянуло ледяным холодом от озера, от чего захотелось спрятать нос в тёплый, нагретый спальник и побыть ленивой амёбой, но дольше спать всё равно не получилось бы. Свои законные четыре часа выносливый организм отдохнул, а оставшееся до общей пробудки время я бродила по библиотеке Круга и листала потрёпанные фолианты, пребывая в крайне шатком положении между сном и явью. Не будь я духом, вряд ли бы вообще смогла балансировать на грани Тени и Недремлющего мира.

— Давай-давай.

На лицо брызнули водой, что вообще-то было мало приятно, хоть и бодряще, и теперь на Морриган смотрел недовольный прищур разбуженной кунари, руки которой давно чесались разворошить прямые локоны ведьмы. Был бы на её месте кто другой, давно бы получил ледышкой за шиворот, однако Морриган по договору являлась моей наставницей и имела право мне приказывать. В рамках моей воли, конечно.

— Срочное дело к тебе имеется, отлагательств не терпящее, — ведьма упёрла руку с пустой кружкой в бедро, наклонившись под пологом, и хмуро созерцала мои попытки растереть лицо и шею попавшими каплями, нетерпеливо притопывая. — Идём, — чёрный ноготок указал на песчаный берег, обдуваемый с озера со всех сторон, а потому безлюдный, — нужно поговорить.

Сев на спальнике и похлопав глазами, я ещё раз провела по лицу ладонями, надавив пальцами на веки, почесала рога когтями, припоминая сезонные проблемы кунари с этим, и наконец выползла в холод, неприлично зевая во весь рот так сладко, что на ресницах выступили слёзы. Ведьма выглядела довольно обеспокоенно, непривычно для неё выражая эмоцию волнения, поэтому примерную причину её спешки и секретности я вполне могла понять.

Как и в игре, нам удалось обыскать кабинет Первого Чародея Ирвинга. С особенным энтузиазмом откровенным мародёрством занималась Нерия, питая известную неприязнь к главному магу, и себе на радость эльфийка прикарманила несколько зачарованных украшений и целый посох. Оружие в форме трёх голов змей выполнено мастерами-усмирёнными, инкрустировано рунами и пропитано зельями. Где такое сокровище ещё удалось бы найти? Так что теперь Сурана, насладившись местью и ни капли не раскаиваясь в очередной краже, которую она совершила в Круге (Лелиана однозначно плохо на неё влияет, но это даже весело), стала счастливой обладательницей ценного оружия.

Особенно юных мародёров привлёк добротный сундук с печатью паралича на огромном замке с мелким отверстием. Естественно, препятствием ни чары, ни сам замок не являлись, когда в отряде присутствовали опытные чародейки и ассасин с ловкими руками, а содержимое сполна оправдало те старания, которые были приложены для открытия занятного ларчика. Кроме личного дневника и целого компромата на каждого ученика и наставника — Нерия впервые на моей памяти так грязно ругалась на «старого засранца», — нашлась весьма неоднозначная вещь, которая неизвестно как вообще попала в руки мага Круга.

Гримуар Флемет.

Я помнила только то, что в далёком прошлом какой-то храмовник украл ценную для ведьмы книжку. Полагаю, именно по этой причине гримуар и принесли в Круг. Если Морриган хотела поговорить именно о нём, то её волнение имело место быть. Где бы она ещё могла узнать о сумасшедшей, странной матери, про которую слагали легенды, как не в её личном дневнике?

— Дело в той старой книге? — без расшаркиваний вышла я к Морриган на тёмный берег.

— Проницательность твоя иногда пугает, знаешь? — изящная фигура чародейки подсвечивалась только светляком у её плеча, но даже в утренней полутьме я заметила, как она приподняла уголок губ в усмешке. Нервной и натянутой. — Гримуар тот Флемет старой принадлежит, — ведьма поджала губы, но продолжила, правда, через силу, — но то, что я нашла там, неожиданно.

— Разве ведьмы не записывают в гримуары заклинания? — я изобразила полную неосведомлённость, прикидываясь всего лишь далёкой от реальности сэрабазом, которая вроде что-то и знает, а вроде и понятия не имеет. — Ты выглядишь слишком взбудораженной.

— Взбудоражена? — Морриган хмыкнула. — Да, пожалуй. В записях её имеется такое, что кого угодно взбудоражить способно. — Чародейка сделала паузу, а затем посмотрела мне в глаза, отслеживая реакцию, и медленно начала говорить, тогда как голос её вдруг в миг охрип. — Флемет в подробностях расписала, как именно ей удалось столько веков прожить…

Ведьму я слушала внимательно, не отводя взгляд, пускай и так уже всё знала. К Флемет я не питала ни капли приязни, потому как бо́льшую часть её жизни, что подтверждал рассказ Морриган, она занимала тела дочерей для вечной жизни, однако вторая личность ведьмы это эльфийская не-богиня. Не безгрешная, но однозначно гораздо более приятная, чем остальные не-боги, её доверие стоило того, чтобы не иметь с ней лишних конфликтов. По сути, от Флемет там мало осталось, если призадуматься. Где дух ведьмы, а где целый эванурис? То-то и оно.

— Не намерена я сидеть, пустой мешок словно, и ждать, когда меня наполнят! — в раздражении Морриган взмахнула рукой, словно отгоняя что-то, и этот эмоциональный жест лучше всего отражал её отношение к матери, чем что-либо ещё. — Флемет надо убить, — решительно заключила ведьма, подходя ко мне на шаг ближе. — Серых Стражей просить я не смею, им долг предстоит выполнить, а время поджимает, но ты, — чёрный коготок ткнул меня под рёбра, куда Морриган могла достать, — дело другое. Вынуждена я о помощи тебя просить. Дикая магия способна на многое, как и одолеть ведьму старую и настоящий гримуар её добыть.

— Ты понимаешь, о чём просишь? — хмуро сведя брови, я приподняла подбородок, не теряя с собеседницей зрительного контакта. Была ли просьба Морриган слепым отчаянием? — Разве неопытный сэрабаз может убить древнюю ведьму? — озвучила я вторую часть своих мыслей, откровенно не понимая, то ли Морриган не совсем представляла, какой уровень сил у Флемет, то ли…

— Справишься ты, я верю, — ведьма сложила руки на груди, будто защищая себя от мира, — ведь на Диких Землях, во владениях ведьмы, Завеса тонка, и былую с Круга мощь ты вновь использовать сможешь. Взамен научу тебя всему, что сама я знаю и даже более.

Предложение звучало довольно заманчиво, поскольку в самом начале уговора Морриган учила меня основам, а в будущем ещё и имелся шанс узнать то, чему ни в Круге не научат, ни в книге не напишут. И я бы даже задумалась всерьёз, стоило ли мне рисковать и связываться с Флемет, не знай я о том, что биться с ней и не придётся. Какие это принесёт проблемы самой Морриган?

Вот у Флемет и спрошу.

Ехать решили не только вместе с Морриган, когда хорошенько обдумали наш поход. Чародейка знала Дикие Земли как свои пять пальцев, что позволит нам не только сократить путь, но и обойти возможные засады. Так же к нам в компанию попросился Дюран, который не горел желанием посещать Орзаммар, что являлся следующей точкой маршрута. Иметь под рукой Серого Стража по пути на юг, где повысился шанс встретить порождений, это идея несомненно хорошая, однако с самой Флемет беседовать я буду одна, как настаивала ведьма. Морриган опасалась, что Флемет сумеет захватить её тело, если расстояние между ними будет слишком малое, и поэтому чародейка с гномом остановятся вне владений мамаши, границы которых Морриган хорошо известны.

Отпрашиваться у Алистера даже не пришлось. Тейрин понимал, что мы вполне способны передвигаться по Тедасу самостоятельно, поскольку и сражаться умели, и ориентировались хорошо, что доказали на деле, а Эдукан и вовсе не раз говорил, что в родные пенаты не вернётся даже под страхом смерти.

За время нашего «приключения» в Круге в лагерь пригнали лошадей из Редклиффа, что заняло, конечно, куда меньше времени, чем день по воде, и транспорт для комфортного пересечения половины Ферелдена у нас имелся.

Если бы не одна забавная, но всё же проблема.

Мы уже собрали с ведьмой палатки, когда от самодельного загона послышался крик Дюрана.

— Я на это не сяду!

Тут же разразился хохотом Алистер и захихикала в кулачок Нерия. Некоторые вояки скромно похмыкали, пряча смешки, а кто-то зашушукался, уже разнося сплетни.

Помнится, гном в самом начале знакомства рассказывал, что лошадей очень не любит, потому что они кусаются и лягаются. А ещё они были очень высокими для гнома, и это одна из очевидных причин его неприязни к большим созданиям.

— Можешь сесть передо мной, — предложила я милосердно, приветствуя Ревасу поглаживанием по шее. Животинка боднула меня в плечо, соскучившись по ласке, и фыркнула на ухо. — Моя лошадь сильная, выдержит и двоих.

— Она ещё выше! — сдавленно возмутился Эдукан, отчаянно краснея. — А нет варианта, ну, не знаю. Наколдовать что-нибудь?

— В мешок тебя посадить и за верёвку к седлу привязать? — хмыкнула Морриган.

— Не смешно, — буркнул Дюран, сосредоточенно глядя на лошадь перед ним, будто вместо неё там стоял, как минимум, огр.

— Выход есть, однако исход его зависит от Шайры, — ведьма хитро на меня посмотрела, затем обвела взглядом и сама себе кивнула. — Способна в зверя я оборачиваться, и тебя научить можно. В первый раз, так уж и быть, помогу, а на следующей стоянке сама попытаешься.

— Стоп! Ты хочешь, чтобы я ехал на Шайре, которая превратится, э-э, во что-либо? — округлил глаза Дюран, и я следом за ним приподняла бровь, слабо представляя себе процесс превращения в принципе. — А не будет это, ну, оскорблением?

— Если я возьму тебя на руки, будет ещё хуже, — прокомментировала я под смех Алистера, который, судя по слезам на глазах, в красках представил эту картину. — Впрочем, мне интересно.

— Ладно, ладно! — сдался Эдукан, с силой протирая лицо руками, от чего даже остались красные полосы на лбу. — Выбора всё равно у нас нет, я так понимаю. Колдуй уж, ведьма.

— В кого именно ты меня превратишь? — поинтересовалась я прежде.

На самом деле, мне было дико любопытно, поскольку вот чего, а оборотничеством я не интересовалась, так как слабо представляла, как это поможет в бою. Однако превращение при более глубоком анализе показалось мне чисто практически полезным, поскольку изучать новый мир следовало с максимальной эффективностью. Спать в лесу, не боясь, что на тебя нападут, например, или преодолевать большие расстояния, что по небу, что по земле.

А также подвезти гнома с гиппофобией, раз уж на то пошло.

— В волка, для начала, — Морриган посмотрела на Дюрана, будто примериваясь. — Если поймёшь принцип, сможешь сама форму выбирать, но это позже, — отмахнулась она от лишних вопросов, которые закономерно уже были готовы посыпаться на её тёмную голову.

Правда, хоть один даже в мыслях у меня не успел сформироваться, как тело объяло знакомым ментолом Тени, и чужая магия начала делать… что-то. Сначала мир сузился до одной точки передо мной, а затем вдруг стал намного ниже. И громче.

Я ожидала, что будет нагрузка на обоняние, поскольку нюх у волка сильнее человеческого раз эдак в сто, однако ничего не поменялось, кроме центра тяжести и расположения конечностей.

— Это лишь форма, а не суть, передвигаться так легко, потому как магия всё за тебя сделает, — Морриган появилась в поле зрения, смотря на меня… с восхищением? Она вдруг протянула руку, и на своей макушке я почувствовала давление её ладони, которая погладила меня, эм, между ушей. Ого. — Ожидала я, что шкура твоя будет светлой, однако это выглядит… Да, красиво.

Чего бы магия не сделала, однако проблем с передвижением действительно не возникло. Опустив голову и немного помотав ушами и шеей, я уставилась на свою, полагаю, лапу. Ощущение было странным, но вместе с тем совершенно нормальным, и, что не удивительно, мех оказался в цвет волос. Относительно инея на траве шерсть казалась темнее, поэтому похвастаться было особо нечем, но смотрелось приятно.

А ещё в высоту я не превышала и половину лошадей, которые при виде хищника заволновались, и растерянные рыцари еле удерживали их за поводья.

— Ну, хоть не лягаешься, — со смирением Дюран подошёл ближе, осматривая меня с интересом и опаской, а затем неловко почесал бороду. — Э-э, точно всё в порядке?

— Садись, гном, не трать наше время, — уставшая от прелюдии Морриган вскочила на свою вороную лошадь и на всякий непредвиденный случай привязала к ней Ревасу, — иначе останешься здесь!

— Всё-всё!

Внутренне недоумевая и одновременно веселясь, я легла на живот и принялась наблюдать за тем, как Эдукан с осторожностью подходил ко мне, будто к настоящему зверю. Говорить я не могла, но уже в нетерпении тряхнула головой, указывая носом на спину. Или он сейчас сядет, или я, клянусь, закину его на седло и повезу как груз!

— А держаться ка… А-а!!!

Дальнейшие уточнения испарились, стоило мне рывком сорваться с места. Дюран на рефлексе вцепился в шерсть формы руками, припав к моей спине всем телом, и под хохот и свист вояк мы наконец покинули лагерь.

Шерсть на загривке оттягивали сжатые пальцы Дюрана, то и дело восхищённо ругающегося на гномьем. Свистя и хохоча, он улюлюкал при каждом затяжном прыжке, даже если ловил шлемом ветки, хотя несколько дней назад боялся каждого лишнего движения мышц под ним. Я ожидала, что без шлейки будет больно и неприятно, как в случае с запутанными волосами, которые при расчёсывании так мучительно застревали на зубчиках; что подушечки на лапах заболят от высоких прыжков и жёсткой гальки под ногами; что конечности от долгого бега скрутит, а когти, задевая камни, рискуют быть сломанными или оторванными. Лишний груз на спине ощущался довольно внушительно, поскольку гном экипирован в полную броню и с добротным молотом, но почему-то не настолько, чтобы мешать передвижению.

Ведь Морриган уже всё сказала. Это лишь форма, а не суть.

Ты хочешь бежать — ты бежишь. Хочешь прыгнуть — не задумываешься, как именно следует согнуть непривычные человеку лапы и с какой силой оттолкнуться. Шерсть являлась частью оболочки, а выдержать вес всадника оказалось плёвым делом. Сосуд это порождение магии. Оборотничество же относилось к совершенно другому типу превращения.

Вот только, честно признаться, волк это далеко не тот зверь, в шкуре которого мне комфортно. В нём тесно, будто в перекрученной одежде, складки которой забились куда попало, или в не разношенной обуви, но после нескольких попыток на стоянках прижиться в теле большого медведя или красного льва выигрывал именно волк, потому как являлся первой формой, которую удалось принять. Привыкнуть можно, конечно, однако я слабо представляла, какая форма в принципе могла мне подойти, потому как мне представлялось либо что-то летающее, либо большое и хищное. Полноценный образ всё время от меня ускользал. На ум приходили и орлы, и медведи, и василиски, и варгесты, и даже виверны…

— Бежать весь день ты способна, однако лошадям отдохнуть надо! — крикнула откуда-то из-за спины Морриган.

«Автоматический» бег сбился, и я чуть не запуталась в лапах, вовремя вернувшись из мыслей. Обострившийся слух различил топот копыт и голос ведьмы в добрых пятидесяти метрах позади, от чего хотелось обернуться и посмотреть, так ли это, но я понимала, что во время скачек по болотной степи лучше не отвлекаться, чтобы не влететь в ряску или канаву. Зато Дюран, извернувшись, махнул Морриган, но, качнувшись с руганью, сел ровно.

— Под холм давай, а то что-то мне тучи не нравятся, — с опаской глядя в глубокое серое небо, так непривычное бывшему подземнику, гном вытянул руку сбоку от моей морды.

Он указал пальцем на старый, поросший слоем земли поваленный ствол огромного гнилого дерева. Корни с диким виноградом на нём образовывали природное укрытие, и я, притормозив, свернула с тропы. До цели оставалась ровно половина дня, поэтому сейчас действительно следовало встать лагерем, чтобы с раннего утра мы преодолели остаток пути с новыми силами.

В это же время Серые Стражи, по моим подсчётам, уже должны были дойти до Морозных гор. В Орзаммар они доберутся что-то около через двое суток, и можно дальше их не ждать до самого конца зимы. Всё-таки отряд шёл не просто по карте, а по местности, которая представляла собой тяжёлое испытание для лошадей со скользким камнем под снегом и низкой температурой. Затем им предстояло поплутать по Глубинным Тропам, найти в их бесконечных хитросплетениях Совершенную Бранку и Наковальню Пустоты. Всё это будет сопровождаться не только сражениями с порождениями Тьмы, переговорами с Беленом и Харроумонтом, с их сторонниками и с прихвостнями Хартии, но ещё и с нехваткой провианта, которым придётся закупаться у гномов, а это несколько дней от Орзаммара до стоянки лагеря на Глубинных Тропах.

Словом, ранее упоминая месяц на «миссию», я ещё недооценивала, сколько именно проблем ожидает Героев. А ведь сбор ресурсов и армий у Денерима тоже потребует определённого количества недель. Одному только войску гномов придётся идти через всю страну. Так нам ещё и неизвестно, насколько можно доверять Логейну и удастся ли с ним договориться о командовании разношёрстной армии. Если в наше с Дюраном отсутствие окажется, что Зевран всё-таки не тот, за кого себя выдаёт, и что-нибудь вытворит, придётся туго. Нам, в первую очередь.

Вообще я слабо представляла, что нам предстоит делать всю зиму, потому как втроём идти следом в Орзаммар не имело никакого смысла. На Глубинных Тропах мы никого без проводника не найдём, а мешаться под ногами у гномов во время активной борьбы за трон абсолютно точно не следовало. Возможно, стоило прогуляться по Бресилианскому лесу? Он ведь огромен, поэтому плутать там придётся очень и очень долгие недели, а Морриган наверняка смогла бы разобраться в местных страстях между эльфами и оборотнями. Помнила бы я хоть немного больше, может, и смогла бы сама помочь, но… Память даже если и хранила многое, но лишь интересные мне отрывки, стирая имена и сюжеты, которые либо никак не влияли на историю, либо просто мне не приглянулись.

Как хорошо, что это не я веду Героев, ведь даже трудно представить, что придётся повторять весь сюжет игры. Стоило отдать командование Алистеру, как я стала более независимой в передвижениях, потому как, если ты лидер, то не сможешь просто развернуть весь отряд и пуститься во все тяжкие по Диким Землям ради одной ведьмы. Если ты, конечно, не берёшь её квест в игре, где временных рамок будто и не существовало вовсе.

Я подняла нос по ветру, уловив смрад порождений тьмы в нескольких километрах на юге, а затем скинула личину, морща нос и садясь на спальник рядом с костром. За несколько дней пути Дюран помогал нам обходить засады тварей Мора, во время похода научившись чуять носителей Скверны, и сейчас, по его словам, огромная концентрация порождений находилась в Остагаре и окрестностях. Во владения Флемет они не лезли, поэтому на болотах их почти не было, ведь из земли здесь не вылезешь — топи поглотят и замуруют заживо. Территория относительно безопасная, и ночлег обещал быть спокойным.

— Дальше одна пойдешь ты.

Скрываясь в полумраке стоянки, Морриган нахмурилась, глядя на эльфийские развалины неподалёку. Время стёрло все возможные опознавательные признаки, что за здание это могло быть и чему оно служило, и от него остались только высокие колонны и стёртые в холм ступени. Опыт архитектора подсказывал, что это был храм и довольно большой, однако барельефы и орнаменты без тщательной очистки от грязи невозможно разобрать. Возможно, что это храм одного из эванурисов? Тогда возможно, что Митал живёт здесь не просто так, а по старой привычке? Всё может быть. Фантазировать никто не мешал.

— Ждать тебя ровно половину дня мы будем, а коли не вернёшься, — Морриган замолчала и отвела взгляд в тёмное небо за зарослями винограда, — то уйдём.

— Чего? Мы просто её бросим на растерзание твоей мамаше?! — взъярился вдруг Дюран, что было для меня неожиданностью. — Да ты, никак, с ума сошла!

Гном подскочил на ноги и, сжав кулаки, сделал шаг к ведьме, глядя на неё через пламя костра. Густые светлые брови сошлись на переносице, а крылья горбатого носа трепетали в гневе. Никогда ещё не видела, чтобы Эдукан настолько злился вне боя. Он мог ругаться и костерить всё, на чём Тедас стоит, но в кругу компаньонов вспышки гнева для него были нехарактерны.

Что это на него нашло? Неужто, беспокоится?

— Сначала ты говоришь, что уверена в её силах, а теперь оказывается, что ты использовала Шайру как инструмент ради какой-то книжонки?! Прав был Алистер: вся суть ведьмы!..

— Сядь, гном, — осадила я Дюрана тихо и коротко, от чего Эдукан действительно сел на спальник, недоумённо хлопая глазами. Никакой магии духа, клянусь. Дюран хотел что-то возразить, уже открыв рот и набрав воздуха, вновь распаляясь в своём негодовании, но я лишь качнула головой. — Флемет действительно опасна, уж поверь мне, и если у дикого сэрабаза не получится расправиться с ней, то значит, что никто не сможет. Даже если я погибну, вы хотя бы будете знать, с какой стороны ждать угрозу. Я знала, на что шла, — вновь перебила я Дюрана, даже повысив голос, потому как гном загорелся не на шутку, очевидно не разделяя моего спокойствия, — и цена того стоила.

Морриган с долей вины посмотрела мне в глаза, но её взгляд я не встретила, глядя на огонь.

Всё казалось куда опаснее, чем есть на самом деле. Дюран хотел заступиться за их общего друга, я понимала это, однако я знала то, чего не знала ни Морриган, ни Эудкан. И я не могла об этом рассказать. Ни о том, что Флемет уже давно не Ведьма Диких Земель Коркари, а эльфийская не-богиня Митал. Ни о том, что с ней вполне можно договориться. Ни о том, что в случае отказа сражаться с потенциальной союзницей даже ради Морриган я не собиралась.

Возможно, ведьма и была моей подругой. В какой-то мере мы действительно ладили, сошлись на теме интереса к магии, когда Морриган обучала меня. Но ведьма не знала и части правды обо мне, а я знала о Морриган всё. Знала минимальную информацию о Героях, знала об их судьбе, знала о будущем Тедаса — это тяжело.

Именно поэтому я так и не смогла прикипеть к кому-нибудь, кто смог бы заставить меня поменять решение только потому, что он попросил.

У Свободы не могло быть привязанности. Иначе это уже не свобода.

Знакомая хижина на высоких подмостках расположилась прямо у подножия разрушенной эльфийской башни. Старое строение оттеняло заросшее лианами, мхом и даже тоненькими деревьями напоминание минувших днях величия Арлатана, и с первого посещения обители Флемитал эту махину я даже не заметила — настолько она вписывалась в общий пейзаж, увязнув всем весом в болоте на добрую половину. Слона-то я и не приметила, как говорится.

На покрытой инеем поляне с жухлой, замёрзшей травой, похожей теперь не более, чем на грязь, я слышала только собственные шаги и тихий напев незнакомой песни. Звери ушли с юга, и ни птицы, ни насекомые, ни далёкий вой волков теперь не тревожили покой Диких Земель, кроме женского голоса. На верхней ступеньке, расстелив шкуру самого обычного бурого медведя, сидела Флемет, и шаль на её плечах, тёплая длинная юбка и меховые сапоги делали её похожей на аввара, от чего я даже сначала не узнала её. Ведьма скрипуче вела слова в такт мелодии, листая какую-то книгу, но язык песни отличался от эльфийского. Знакомое по словарю наречие отличалось в каких-то окончаниях и произношении, отчего стало понятно, что это древний эльфийский. Конечно, на каком ещё языке могла говорить Митал?

— Вернулась, блудная душа? — ведьма перелистнула страницу книги, и я краем глаза уловила знакомый узор обложки. Флемет листала собственный гримуар, изредка что-то в него записывая пером и чернилами, стоящими у её бедра. — Не настолько ты глупа, чтобы танцевать под дудку Морриган, — ведьма в один миг вскинула золотой взгляд, прочитать который в этот раз не получилось. — Так зачем ты здесь, м?

Я остановилась у крыльца и задумалась. Нет, правда. Сражаться с драконом это чистое самоубийство, а гримуар, по идее, Флемет — вернее сказать, всё-таки Митал — и так должна отдать. Получается, мы проделали весь этот путь только для того, чтобы попросить книжку у мамы?

Несоразмерная цель, я считаю, даже если учесть помощь Морриган с магией в награду. Что за квест такой — подай-принеси?

— Морриган нужен гримуар Флемет, — начала я без заминки, весьма искренне задумавшись над продолжением, что ещё можно выжать из Митал и не получить по шее от не-богини за наглость, — однако и у меня есть вопросы.

— О, задать ты мне их можешь, но отвечу ли я? — женщина каркающе рассмеялась, правда, на мою приподнятую бровь со смешком сменила эмоцию на ухмылку, убедившись, что меня не проведёшь образом чокнутой ведьмы. — Там, откуда ты пришла, знаний много, — Митал встала и захлопнула гримуар, прихватив перо и чернильницу, — однако тебе нужно ещё больше, я вижу. Проходи, — открыла она дверь в хижину и хмыкнула, — Свобода.

Ведьма сменила тон, в миг став удивительно… спокойной? Умиротворённой? Познавшей тысячи лет скитания по эту сторону Завесы в полном одиночестве и с потерей своих верных последователей.

И несогласных рабов, — напомнила я себе, садясь за стол и проигнорировав провокационно положенный рядом со мной гримуар. Забрать его всегда успею, сейчас меня интересовало совсем другое.

Пока Флемет неспешно, я бы даже сказала, намеренно медленно заваривала чай, я прислушивалась к своей, так сказать, сверхъестественной части. Энергия сочилась из Тени столь активно, что пришлось пропускать её через себя, не задерживая в теле ни на миг, но теперь это происходило легко и естественно, когда дух себя осознал. Странно, в первое пребывание в хижине такого эффекта не наблюдалось. Могла ли ведьма намеренно скрыть это, чтобы Нерия, как маг, и Алистер, как бывший храмовник, не почувствовали искажения Завесы?

Рассуждаю как Морриган. Какой кошмар.

Завеса во владениях Митал действительно представляла из себя полупрозрачную вуаль, поэтому множество духов, бродящих на почтительном расстоянии от хижины, я видела весьма ясно. Доблесть в полном тяжёлом доспехе и с щитом, на котором выгравирован стилизованный медведь. Справедливость держал двуручный меч, на рукояти которого начертаны руны. Мудрость, вокруг которой парили, будто птицы, раскрытые книги. Среди сущностей я как-то подсознательно понимала, кто где и чему принадлежит, в то же время в сторону Митал даже смотреть оказалось больно — настолько она искажала вокруг себя искусственную преграду между мирами. Обильное количество духов могло объясняться тем, что они и были собеседниками, а может даже и друзьями Митал со времени создания Завесы, и некоторые, замечая моё внимание, почтительно кивали или кланялись.

— Если не просьба Морриган привела тебя сюда и не ужасная правда о старой Флемет, то что же интересует тебя, дитя?

В разговоре Митал всегда чётко разграничивала себя и ведьму, что становилось особенно заметно, когда она начинала говорить «о себе» в третьем лице. Со стороны казалось, что Флемет тронулась умом, поэтому упоминает своё имя, но мне повезло знать правду. Приняв чашку со сладким настоем из листьев смородины, я стала греть руки о горячие глиняные бока сосуда, глядя на не-богиню. Не мигая.

Знала бы она, что вопросов у меня накопилось уже под пару десятков, то не стала бы спрашивать. Сейчас мне стоило задать только три-четыре самых важных, чтобы не надоедать древнему эванурису, потому как бо́льшую часть я просто смогу узнать на практике и со временем. Терпение у меня есть, а вот времени — лет десять, максимум — двадцать с копейками.

Но не будем о будущем, надо разобраться с настоящим.

— Можно ли считать меня одержимой? — задала я самый главный вопрос, беспокоящий меня с самого начала попадания.

Уж очень странно выглядел полный захват тела чужой душой. С воспоминаниями, опытом и рефлексами. И души сэрабаза просто не было.

Митал сощурилась, глядя на меня непривычно серьёзно, и в противоположность на её губах отразилась лёгкая улыбка.

— Можно ли считать человека одержимым собственной душой? — по-еврейски переспросила женщина, с беспечным видом отпив своего чая.

Такой ответ меня, однако, не устроил, потому как это был один из моих же выводов и не имел никакой конкретики.

— Но я заняла чужое тело.

— Ты бы не заняла его, если бы тебе не уступили.

Я распахнула глаза, пытаясь просто осознать, что Митал имела ввиду именно то, что сказала. Пока что не получалось, а образ умиротворённо пьющей чай не-богини ничего не упрощал. То есть, выходит, что сэрабаз добровольно впустила в себя постороннюю сущность? А если бы это оказался демон?

Стоп.

Вспоминая характер кунари, я составила целую картину и, чем дальше размышляла, тем больше злилась на Кун. Она была истощена — одни кости, да мышцы. У неё не было веры — лишь Писание Кослуна на внутренней стороне маски. Не было личности — только арварад с цепями за спиной.

Она была инструментом.

И она просто сдалась.

— Девочка ушла на покой, — напряжённую руку на чашке накрыла чужая ладонь. Тёплая, сухая и сморщенная, но уверенная и ласковая. Митал посмотрела на меня с грустной улыбкой, будто мать, утешающая своё дитя. — Не кори себя за её поступок. Ты это ты. Но у тебя ещё есть вопросы, верно? — Ведьма убрала руку, и я наконец смогла выдохнуть.

Значит, всё в порядке. Сэрабаз устала, и мой бродячий между мирами дух оказался рядом по случайности. Я не виновата в том, что она исчезла. Это… обнадёживало.

Не хотелось бы стать причиной чьей-то невинной смерти.

Однако, у меня действительно имелись ещё предположения, которые подтвердить или опровергнуть мог только тот, кто понимал устройство этого мира. Понимал его существ и магию.

— Если я по сути своей дух, то почему не могу использовать все доступные возможности?

Честно, вот не понимала я, почему существо из той стороны Завесы ограничивалось проводимостью оболочки. Черпая силу напрямую из источника, меня принуждали развивать лимиты смертного тела. Я же буквально порождение Тени! Звучит зловеще, надо признаться.

— Ох, разве? — картинно удивилась Митал и до того наиграно приподняла тонкие брови и исказила голос, что…

Что я поняла, что я — идиотка.

Беспросветная.

Вот, самая что ни на есть настоящая.

Дух и не может использовать Тень на полную? А Гордыня, вот, почему-то мог. И Желание могло, пока храмовники не подоспели. Если был доступ к Тени, исключая очищение храмовников, демоны и духи могли творить всё в рамках их знаний и, собственно, в личной силе сущности. Судя по тому уровню, с которым я могла колдовать близ разрыва — всего лишь около него, подумать только! — то Свобода являлась очень могущественным видом духов. Как Надежда и Вера.

И если я смогла справиться с Гордыней, то примерный уровень сил уже становился понятен.

Внутри какая-то часть верещала от восторга, уже перебирая список заклинаний, потому как, просто представляя результат, у меня получится создать любое плетение. Морриган предполагала это, исходя из обучения сэрабаза. Митал же прямым текстом говорила, что духу нужно лишь знать, а за «уметь» сделает Тень.

Когда-то я мечтала об опытном наставнике и после довольствовалась Морриган, однако заполучить советы от эльфийского эвануриса оказалось просто верхом везения!

Нет, — глянула я на Митал, которая усмехнулась, наблюдая за переменой эмоций на моём лице и уже поняла, что на меня снизошло озарение. Ведьма улыбалась спокойно, ожидая, когда я просто озвучу вслух свои предположения.

Это не везение, а холодный расчёт.

Эванурис просто так добротой не разбрасывается, будь она хоть трижды богиней-матерью.

— Спасибо, — поблагодарила я Митал, которая с недоумевающим смешком вскинула брови. Разговор не-богиню здорово развлекал, раз она до сих пор не выгнала меня пинком из хижины, и я, отпив ещё горячий чай, произнесла без вопроса: — Теперь тебе что-то нужно взамен.

За окном побелело. Ничего сверхъестественного: глянув краем глаза в просвет между пожелтевшими от времени занавесками, я заметила, как тяжёлые свинцовые тучи, подгоняемые перепадом давления, принесли первый в этом году снег. Помещение хижины потемнело за считанные секунды, когда крупные белые хлопья залепили окна, но над плечом Митал вдруг вспыхнуло. Маленький светлячок сделал круг около головы женщины, а затем направился ко мне, ткнувшись в руку с чаем. Это висп, увидев сильного духа, подплыл в любопытстве поближе, будто котёнок, изучающий нового друга. Не удержавшись, погладила кончиком пальца холодный бесформенный осколок. Разума в нём не было, лишь частички инстинктов, однако при должной поддержке он мог сформироваться в полноценного духа, коим когда-то и был. Или демоном.

От прикосновения висп вспыхнул ярче, а Митал, наблюдая за нашим взаимодействием, легко улыбалась, допивая чай. Хижина погрузилась в приятный полумрак и тишину, поэтому когда собеседница вновь заговорила, в ушах невольно зазвенело.

— Твоя прямолинейность очаровательна.

Митал весело щурилась, и её хорошее настроение отражалось блеском в золотых глазах. По этой причине я понимала, что, как минимум, ничего криминального она у меня не попросит, и продолжила смаковать напиток. С прошлого раза ведьма умудрилась запомнить, что я предпочитаю «кошмар диабетика», в этот раз не пожалев сахара для гостьи, так сказать, подсластив беседу.

— И ты права, мне нужна помощь в Паутине Троп, — последние два слова она произнесла на древне-эльфийском, и его смысла я не то что не поняла, а даже предположить не могла. Увидев мой озадаченно-сосредоточенный вид, Митал хохотнула. — Пообщайся с Мудростью, дитя, столь многое тебе предстоит освоить! — продолжала она веселиться, на что я впервые на своей памяти ощутила жар стыда на ушах.

Ну, не могу же я всё знать! Хотя она, конечно, права, и выучить местные языки стоило хотя бы потому, что я не пойму даже людей из других стран, а не только другие расы. Однако я помнила, что для обучения всего лишь базы второго языка мне потребовалось почти два года, считая и практику, а это значит, что на освоение девяти языков уйдут многие-многие годы. В этом мире я всего-то три месяца. Есть куда стремиться.

— Паутина Троп, — повторила ведьма терпеливо на всеобщем и продолжила первую мысль, щёлкнув разбушевавшегося виспа ногтями, — именно туда ведут элувианы. — Так она говорила про Перекрёсток! Надо запомнить его эльфийское название на всякий случай, потому как это любопытное же место, если так подумать. Целое измерение в подпространстве, соединённое сетью телепортов, ведущих не то что во все уголки Тедаса и Тень, но и в другие миры!.. — Один из них, что находится в лесу Бресилиан, разбит и был заражён Скверной, а короткого пути к нему нет, — Митал уловила мой интерес и паузу делать не спешила. — Все доступные мне элувианы находятся слишком далеко от нужного места, поэтому до него придётся добираться своим ходом.

Бесполезно спрашивать эвануриса, зачем ему проклятый элувиан в дремучем лесу, полном одержимых деревьев, так что я задала единственный закономерный вопрос.

— Что мне нужно сделать?

Я склонила голову набок, не совсем понимая, какое это отношение имеет ко мне и моим возможностям. Телепортацию ещё не изобрели, к сожалению, и единственный способ быстрого перемещения это сами элувианы. Раз ближайшего нет, то Митал могла просто слетать туда сама в форме дракона. Разве не так?

Но тогда бы она не рассказывала мне всё это. И подозрения мне, ну, совсем не нравились.

— О-о, ты же и сама прекрасно понимаешь, что я имею ввиду, — не получилось у меня обмануть эвануриса. Беда на мою седую голову. — Найди видящее зеркало и позови меня, — ведьма хитро сощурилась и придвинула ко мне Чёрный Гримуар, тонко намекая на толстые обстоятельства. — Это всё, что от тебя требуется.

Значит, походу в Бресилиан всё же быть, — подвела я итоги, закинув книгу в сумку. За окном уже потемнело, и Морриган с Дюраном, вероятно, могли уйти, не дождавшись меня, потому как прошло два лишних часа. Если я правильно посчитала время, то они должны быть на половине пути к границе Диких Земель, и догнать их труда не составит. Что меня больше всего напрягало, так это то, что Алистера и нашу мини-армию придётся ждать всю зиму, и из этого следует, что мы будем вынуждены втроём продираться через местное Лихолесье, рискуя нарваться как на Порождений Тьмы, так и на проклятье оборотней.

И на патруль долийцев.

Даже не знаешь, что хуже.

Распрощавшись с Митал, я вышла в белую пелену бушующей стихии. Низкое давление на болотах обеспечило ветер с севера, и, обернувшись волком, мне пришлось бороться с бьющими в морду порывами мокрых хлопьев, утопая лапами в липких сугробах. Вот так всегда — отправился в путь, и ветер будет направлен тебе в лицо. Закон подлости.

Обоняние помогало обходить возможные засады порождений тьмы, чуя их смрад, который так удачно нёс ветер в мою сторону, а быстрые лапы хищника бежали несколько часов до глубокой ночи, сравнявшись в скорости с лошадью. На копытах долго по болотам не поскачешь, а волчья шкура позволила нагнать Дюрана и Морриган уже к утру. Но не могла же я оставить их поступок без наказания? Я ведь всё ещё оставалась странной кунари, и следовало придерживаться своей маски, покуда время не позволяло её сбросить. Люди так быстро не меняются, поэтому надо выждать ещё несколько месяцев.

Парочка, что так неосторожно встала лагерем под раннее утро, вероятно, желая обеспечить себе безопасность и как можно дальше уйти от хижины, выдавала себя только храпом Дюрана. Отыскав по запаху лошадей, я обошла стоянку, оценив её расположение под холмом, который когда-то давно был логовом какого-то зверя. Вокруг прикрыты были снегом ряски, отличавшиеся лишь более тёмными пятнами, и так просто к лагерю не подойдёшь, если не видишь, куда ступать.

Но волк видел.

Лошади заметили меня первыми, в страхе подняв гомон ржанием и перестуком копыт. Следом проснулась Морриган и, даже не вставая, схватила посох и направила его на тень, которую приняла за врага. Тут и Дюран проснулся, на всякий случай помахав молотом с боевым кличем.

Хмыкнув на боевую готовность хранящих бдительность компаньонов, я вышла на свет костра. Сначала осветилась морда, затем всё тело, и я, на ходу скинув личину и размяв шею, поставила одну руку на бок, с видом критика оглядев стоянку.

— Я не беспокойный призрак, спешу вас огорчить, — пожала я плечами, с внутренним смехом наблюдая за переменой лиц парочки, которые будто действительно увидели какой-нибудь Ужас.

— А я говорил: рано ты её похоронила! — вскинул руки Дюран, отбросив молот, и поспешил ко мне на встречу. Чего я не ожидала, так это добротного толчка кулака в бок, который пришёлся на вшитую в жилетку пластину. — Скажи, что ты завалила эту каргу! Ну!

Вспомнив последние слова Митал, я глянула на напряжённо молчащую Морриган. Чародейка, поднявшись на ноги, с посохом наизготовку изучала мою спокойную и уверенную фигуру, которая, очевидно, ни в каком бою не побывала. Обмануть её будет непросто, но сделка есть сделка. Нужно убедить Морриган, что Флемет мертва, чтобы Митал могла заниматься своими делами и не ждать подлянки от дочери ведьмы. Реальность от игры незначительно, но ощутимо отличалась. Морриган для Митал не представляла никакой ценности.

— Старуха переоценила свои силы, — встретив взгляд Морриган, я без капли сомнений и подозрений, максимально достоверно заключила: — Я застала её в момент слабости, и удалось её убить. Гримуар твой, — выудив из сумки заветную книгу, протянула фолиант стоящей в паре метров от меня ведьме.

Морриган молчала. Она будто приглядывалась ко мне, изучая медовыми глазами мое лицо. Пыталась понять, действительно ли Шайра перед ними.

А не Флемет.

Опасения, несомненно, здравые и, судя по тому, что Морриган сделала шаг вперёд и приняла книгу, они не подтвердились.

— Благодарю, — с прежней настороженностью ведьма ещё раз всмотрелась в мои глаза, а затем длинно и тихо выдохнула, постепенно расслабляясь. — Поверить сложно, что тебе победить Флемет старую удалось. Вероятно, срок жизни тела к концу подошёл, — сама себе сказала Морриган, полностью сосредоточившись на гримуаре. Она уже почти позабыла, что время ночлега отлагательств не терпело, но после зябко поёжилась и села на своё место. — А теперь всем спать, — немного хрипло приказала она, потирая переносицу. — Через шесть часов в путь обратный нам вставать, как рассвет займётся полностью.

— Кстати, о пути, — вовремя остановила я ведьму, на что Дюран, уютно устроившись в большом для него спальнике, высунул любопытный, покрасневший от холода нос. — Не наведаться ли нам в лес Бресилиан?

— Тяга к приключениям твоя настораживать начинает, — проворчала Морриган, но только потёрла переносицу, — однако отказать я не в праве. Давно те места я сама посетить собиралась, ведь руины эльфийские хранят множество сокровищ и знаний, никто долгие столетия их не беспокоил. Возможно, самое сейчас время, покуда Алистер занят в Орзаммаре.

— Пошататься по глухому лесу? — Дюран шмыгнул носом и почесал его кончик. — Я бы сказал «нет», да кто меня послушает? — неожиданно весело согласился он, абсолютно не выглядя недовольным, как бы он не утверждал обратное. — Вы, чародейки, вечно находите себе испытания. Не может же мужчина вас бросить в столь тяжёлом походе!

Переглянувшись с Морриган одинаково снисходительными взглядами, мы наконец улеглись на ночлег. Снег замёл подход к нашей стоянке, оградив пустоту под холмом высокими сугробами. Костёр почти выгорел, даря блаженное после снежного забега тепло, и я так и уснула, слушая вой ветра снаружи.

А ночью мне виделся в Тени Великий Дракон с рубиновой чешуёй и белыми рогами, рассекающий просторы летающих островов красочного Перекрёстка.

Кроны древних дубов и сосен закрывали небо широкими ветвями, переплетаясь друг с другом столь плотно, что внизу, у мощных корней и мшистой земли, всегда царил полумрак. Лишь наступление зимы позволило гигантам сбросить листву, и серый свет зимнего неба теперь мягко, но мрачно отбрасывал мутные, колышущиеся на ветру тени на белоснежных, нетронутых людьми тропах. Диких зверей здесь хватало, как и самых обычных белок, дятлов, сов и даже галл, от чего подступающий с юга Мор казался не более, чем страшилкой, если бы с каждым днём животные всё чаще не исчезали, а лес не затихал больше и больше. Дюран не чувствовал порождений тьмы, однако заражение шло под землёй по пронизывающим Тедас Глубинным Тропам и цеплялось за всё живое, чтобы распространить Скверну.

Что самое неприятное, в условиях скрытых под снегом препятствий, коих в лесу нашлось бы более, чем предостаточно, лошади являлись не самым лучшим транспортом. Однако до самого́ Бресилиана Реваса и Сумрак донесли нас за считанные дни, оправдав все затраты эрла Эамона. Верно, обе лошади. Дюран смог преодолеть свои страхи и сел на Ревасу через пару стоянок от Диких Земель Коркари, когда поездка на спине волка оказалась не столь опасной, как ему представлялось, и он решил покорить самое страшное и ужасное создание. Как выяснилось после нескольких вполне успешных попыток вести Ревасу, не такое уж и страшное. Мне же передвигаться верхом не представлялось возможным, потому как воин в полной броне весил немало, оттого лошадь, пускай и грузовую породу, мучить лишней сотней килограмм не хотелось. Именно по этой причине я теперь путешествовала исключительно в форме волка, что уже стало для меня не просто привычным, а естественным настолько же, насколько для лошадей — видеть рядом большого хищника.

Словом, тихое течение будней с ночёвками в самых непредсказуемых и диких местах Тедаса, нелепыми шутками Дюрана и уроками от Морриган, перемежающимися с моим ненавязчивым поиском заветного элувиана по глухим, заросшим и развалившимся в пыль катакомбам, рано или поздно должно было прерваться. Когда время пролетает мимо, словно песок сквозь пальцы, начинаешь забывать, что вокруг тебя — недружелюбный древний лес, полный ходячих деревьев, гигантских пауков и демонов.

И где-то здесь, спрятавшись за массивом стволов и холмов, располагалась стоянка долийцев, которая могла находиться где угодно. К несчастью, на неё мы и напоролись.

Мы шли уже месяц по зимнему Бресилиану, когда я уловила острым ухом подозрительный звук сразу с двух сторон, приглушённый покровом снега и фырчанием лошадей. Паранойя всегда шла впереди меня, поэтому когда от барьера отскочило три стрелы, срикошетив куда-то в скрытые под сугробами кусты, некуда даже оказалось удивляться, что никогда не снимаемое заклинание спасло нас от лишних отверстий в теле. Реакция компаньонов оказалась молниеносной, что и следовало ожидать — оба выхватили оружие и встали спинами друг к другу, для лучшего обзора тесных просветов между деревьями. На кончиках пальцев Морриган уже сформировалось неприятное проклятье, а Дюран схватил молот поудобнее, отступив от забеспокоившихся Ревасы и Сумрака.

— Прочь отсюда, шемлены!

Из-за ствола дерева в двух десятках метров от нас вышла эльфийка, держа натянутую тетиву самодельного, но очень добротного лука и направив на нас новую стрелу. Лёгкая броня зеленоватого оттенка, перемежающаяся вставками из кожи и меха, я так понимаю, галл, делала её почти незаметной на фоне вечнозелёных елей и бурых проплешин земли и камней под деревьями. Пшеничные волосы удерживал тугой пучок, а лицо тёмными линиями на светлой коже прорезал валласлин Гилан’найн: похожие на рога галл витки расположились как на лбу, так и на скулах и подбородке.

— Впереди лагерь долийских эльфов, — со стороны послышалось ещё два похожих на треск тетивы звука, поэтому стало понятно, что два воина с мечами за спиной незнакомки это не единственный патруль, — и лучше бы вам немедленно убраться отсюда, пока целы!

Долийца я видела, конечно, не впервые после Лины — покойся с миром её душа, — но данный экземпляр удалось наблюдать в естественной среде обитания, если так вообще можно выразиться по отношению к расе, потерявшей былое величие и теперь живущей кочевниками. От Нерии лучница ничем не отличалась, кроме рабского клейма на лице, но именно знание об истинной природе валласлина портило моё мнение о потомках великих Элвен. До эльфов из знаменитых сказок им было как до местных Лун пешком: ни тебе изящества, ни лёгких ног, ни зорких глаз. Эльфы стояли по колено в снегу, щурясь от бликов серого полудня, а боевые стойки пускай и являлись незнакомыми, но легко предсказывались — что мечники, что лучник держались одинаково, имея равное обучение. Не спорю, что у эльфов имеется неизвестный мне, а оттого непредсказуемый стиль боя, однако без прямого столкновения я не могла ничего сказать. А вот появления магов можно было не опасаться. Своих Первых эльфы держали рядом с Хранителями — Хагренами — и передавали из клана в клан как ценности на замену старым лидерам. Их заклинания уходят корнями глубоко в природу, они предназначены для управления силами земли и особенно для лечения травами и знахарства. В отличие от других магов, долийцы не используют магию, связанную с духами, поскольку считают всех без исключения обитателей Тени опасными.⁽¹⁾

Поэтому магия Крови Меррилл это даже не исключение, а аномалия. Чем чаще она ею пользуется, тем хуже связь эльфийки с Тенью.

Вспомнив малую долю информации о попавшихся нам на пути долийцах, я убедилась, что без лишних движений с нашей стороны нападать никто не будет, и скосила взгляд на Морриган, а затем на Дюрана. Никто из них не терял эльфов из виду, поэтому честь чесать языком вновь выпала мне. Хотелось чисто из вредности поддеть долийку и сказать, что называть нас «быстрыми детьми» в принципе не следовало, потому что и эльфы сами сейчас живут примерно так же, как люди и гномы, но ехидство удалось успешно подавить, как бы тяжело мне ни было сдерживать истинный характер раз к разу. Притесняемый народ очень остро реагировал на любые попытки оспорить их культуру — или её огрызки — поэтому дебаты устроить можно и после Мора.

— Мы путешественники и не хотели вас беспокоить, — опустив слишком вежливые для моего образа извинения, я глянула с высоты на эльфийку, не опуская головы. Обычно сам эффект присутствия кого-то, кто больше, хорошо срабатывал, и в этот раз долийка отреагировала так же, как и другие люди. Вновь первыми привлекли внимания рога, а затем и вся я. Как же предсказуемо. — Можем просто уйти, у нас нет здесь дел.

Предложения от Алистера завербовать долийцев не поступало. Причина проста: демон знает, где их искать, и не ушли ли они вообще из Ферелдена. Со времени последнего визита Дункана клан Сабре с Меррилл уже сбежали, поэтому стоянка клана Бресилианского леса по сути и не являлась стоянкой как таковой. Затриан из-за связи с проклятьем живёт несколько веков, следовательно, уйти далеко не может, но кочевать по лесу никто не запрещал. Бресилиан большой, и на севере даже заметно теплее, чем на юге, на границе с болотами Диких Земель Коркари. На севере мы и наткнулись на долийцев, ушедших из неблагоприятной для них зоны на время зимовки.

— Ты, — указала на меня стрелой эльфийка, нахмурив брови, — ты кунари? Что делают кунари так далеко на юге? Отвечай!

— Я не кунари, — уголок губ против воли дёрнулся в раздражении, — и отвечать я не намерена. Или вы нас отпускаете, или… — когти вспыхнули магией Тени, от чего эльфы в суеверном ужасе вскинули оружие, — придётся вас заставить.

— Ты иногда бываешь страшной, знаешь? — едва слышно прошипел Дюран с азартом.

— Фенхидис! ⁽²⁾ Убирайтесь прочь! — не стала рисковать долийка, и отступила с воинами на несколько метров, пятясь с оружием, направленным в нашу сторону. — Ещё раз увидим — в живых не оставим!

— Сразу угрожают, — фыркнула Морриган, презрительно сморщив носик, когда эльфы совсем пропали из виду, и с усмешкой вышла из-за моей спины, становясь рядом. — А ты умеешь ладить с людьми, я гляжу.

— С эльфами, — коротко поправила я, глядя на просвет между деревьями. Видимо, на север нам теперь лучше не ходить. Как минимум, километр пространства обойти придётся, именно там их лагерь, плюс-минус зона дозорных. — С их союза не будет никакой выгоды, нет смысла изображать дружелюбие. Слишком малое количество для большой битвы, снаряжение посредственное, изделия нам не нужны, а их маги стоят во главе клана и бросить его не могут.

— Много знаешь, — отметила ведьма, сощурившись.

— Много долийцев Кун уничтожил на моей памяти, — отбила я подозрения жестоким воспоминанием сэрабаза.

Стушевавшись и поджав губы, Морриган отвернулась и отстала на пару шагов. За нашим напряжённым общением Дюран наблюдал с недоумением, но спрашивать не спешил, не влезая в женские разборки, только повёл лошадей за поводья, сворачивая немного южнее и прислушиваясь к ощущениям Скверны.

Так уж вышло, что после посещения хижины Флемет между мной и Морриган будто начала потихоньку расти пропасть подозрений и недоверия. Уроки ведьмы подошли к концу, поскольку новую информацию я впитывала как губка, а заклинания осваивала без единой ошибки, потому что природа Свободы сама создавала нужное плетение, которое с помощью Морриган упрощалось до того легко, но эффективно, что даже на внутренних запасах магии я могла бы колдовать долго и мощно. Тем для обсуждения становилось всё меньше, а утаивание знаний канона и моей сути требовало отдельной концентрации в разговоре, чтобы не сказать ничего лишнего. Спасали ситуацию только расплывчатые ответы, мол, такое было когда-то в Кун. Да, я почерпнула действительно много бесценных знаний о магии, об авварах и хасиндах, о частичной истории Тедаса, которую сама Морриган узнала от Флемет, но более личные разговоры теперь стали недоступны.

Чем больше я молчала, выпытав у ведьмы всё, что меня интересовало, тем больше она сама теряла интерес к дикой не-кунари, которая уже далеко не такая и дикая, а почти нормальная.

Такое бывает, когда собеседник становится скучным, и утолено всё любопытство, а вопросов больше не осталось. Выяснять отношения, естественно, не хотелось, ведь и так понятно, что после Мора мы разойдёмся по разные стороны Тедаса. Мои благодарности ведьма уже успела послушать, поэтому лишний раз поднимать тему не придётся, потому как мы не спорили и не игнорировали друг друга, используя Дюрана как буфер в беседе, однако случались моменты, когда недопонимание давало о себе знать и весьма ощутимо.

Мысль о потере возможной подруги отозвалась досадой, тут же сменившейся смирением, а затем и вовсе равнодушием. Суть Свободы вновь оказалась сильнее привязанности, и я даже не понимала, хорошо это или плохо, что без сильных эмоциональных переживаний могу отпускать людей.

И что будет, если однажды привязанность окажется сильнее?

— Вот это дыра, — протянул Дюран, перегнувшись через корень дерева, тянувшегося через длинную расщелину. Затем он сложил руки лодочкой у рта и крикнул: — Йуху-у!

Эхо отозвалось не только его голосом из глубины, но и свалившейся на голову порцией снега с дерева. Но гнома это ни капли не расстроило. Хохоча и отплёвываясь от холодной субстанции, он наблюдал за падением крупных хлопьев и целых сугробов, вороша нижние ветки с энтузиазмом ребёнка, который бил палкой по крапиве. Вся его броня уже была мокрой, ручьи текли прямо в сочленения, но Дюран будто не замечал ни холода, ни влажности одежды.

Под землёй снега не бывает. Живя под горой, где круглый год лежит снег, Эдукан совсем недавно начал познавать мир за пределами каменных стен и лавовых озёр, и он изучал Тедас с тем энтузиазмом и непосредственностью, которой так не хватало мне само́й.

Просто женщина-кунари, бегающая со счастливым смехом по лесу, будет выглядеть более сумасшедшей, чем и без того забавный гном.

Наблюдение за Дюраном так или иначе породило улыбку на лице, поэтому изучение каньона, разделившего центральный Бресилиан на пять крупных островов почвы, прошло в приподнятом настроении. Бдительность, конечно, никто не терял. Мы всё так же следили за обстановкой, периодически натыкаясь на оборотней, однако никто из нас их появление не обсуждал. Живут, мол, тут, так и не надо трогать, а если нападали, то в два мага удавалось держать зверюг на безопасном расстоянии, где их одаривал ударом молота Дюран. Скука смертная. Я уже начинала скучать по адреналину, подскакивающему во время битвы с порождениями тьмы.

Хотя, если укусит оборотень, тоже будет то ещё веселье.

Сморщив нос от попавшей на него снежинки, я заглянула в глубину расщелины и проследила вьющуюся под нами тропу. Под слоями мха и корнями многовековых деревьев, там, где гуляли ветра и позёмки, в толще скал и земли тянулись коридоры, почти не заметённые снегом. Прищурившись, я нагнулась чуть ниже, удерживаясь за корень, и от обнаруженного сюрприза заулыбалась ещё шире. По стенам и канавам тропы росли тонкие, но длинные и гибкие побеги, похожие на вьюн без листьев. Уродливый, весь перекрученный куст с длинными острыми ветками — точь-в-точь костлявая рука скелета, торчащая из безымянной могилы.⁽¹⁾ Сероватый цвет создавал впечатление, что растение погибло, однако феландарис рос в таких условиях, где ни одна культура не выживет. На местах тонкой Завесы.

Коридор из феландариса, разросшегося столь бурно и демонстративно, просто не мог не вести в самое интересное место этого разлома. Осталось отделаться от остальных без лишних подозрений и можно спокойно исследовать местность на наличие элувиана.

— Здесь много руин, — повернувшись к Морриган уже с постной физиономией, указала пальцем себе за спину. — Предлагаю разделиться и осмотреть самые уцелевшие.

А заросший коридор, очевидно, целым не был. Искать меня там никто не станет.

— Дюран со мной пойдёт, разумеется, — Морриган первой выставила условия, которые меня полностью устраивали, но для вида я закатила глаза на жадность ведьмы. — Такая громила, как ты, и сама справится.

— Вы сейчас ругаетесь или?.. — Дюран указательными пальцами указал на нас, меняя руки в недоумении, но затем пожал плечами. — А, женщины. Порождений вокруг нет, но не ручаюсь за то, что кто-нибудь из-под земли не вылезет. Осторожнее будь, ладно? — пихнул он меня кулаком в бок, что раз за разом даже перестало удивлять. — И это. Если что, кричи.

— Если и закричит, то это будет уже не Шайра, — фыркнула Морриган и, стряхнув снег со своего бордового пончо, через плечо бросила: — Смотри по сторонам, эльфы любили ловушки от незваных гостей ставить. Яд мог до сих пор не выветриться, а механизмы не заржаветь. Спасать тебя некому будет.

— И вам удачи, — склонила я голову на бок, глядя в спину уходящим спутникам и лошадям, — мне-то её по горло хватает, — закончила уже себе под нос, повернувшись к зарослям феландариса.

Обычно он похож на чью-нибудь руку, торчащую из земли, и такие размеры растения обусловлены давним воздействием тонкой Завесы. И, действительно, стоило шагнуть под первую шипастую арку, как мир позеленел в цвет Тени, а ментоловая свежесть опалила лёгкие и вены, встретив меня приветливым потоком магии. Ну не красота ли?

Через путы живучей травы я разглядела слишком высокие арки, однозначно принадлежащие людям и никак не эльфам. Ребристые колонны забились мхом и грязью, когда-то белый камень потускнел до грязно-коричневого, а пьедестал утоп глубоко в земле, за тысячелетие успев собрать вокруг себя весь мусор, насыпавшийся с верхнего яруса расщелины.

А теперь самое время испробовать то, чему я так давно пыталась научиться. Без дополнительной проверки лезть в неизведанные руины это чистое самоубийство, и поэтому я сначала решила убедиться, что поиски за эти почти четыре недели привели нас именно туда, куда надо.

Сосредоточившись на ощущении Тени вокруг, будто кинула клич живущим здесь духам: «Что здесь было? Что вы видели?» Вихрь энергии принялся собирать из лоскутов материи Завесы полную картину, мозаику, полупрозрачный витраж незнакомых мне фигур. Точнее, одну незнакомую и вторую — печально известную.

— Это, должно быть, та самая пещера, — шёпотом эха произнёс отголосок воина-эльфа с валласлином Диртамена. Голос казался искажённым, однако природная хрипота, не сходящаяся с миловидной внешностью, заметна даже так. Долиец указал рукой на проход за моей спиной, а затем повернулся к своей спутнице. — Не помню, чтобы видел её прежде. А ты?

— Не советую лезть туда в одиночку. Очень странно, что наши разведчики не нашли это место, — ответила настороженно рыжая эльфийка с клеймом Андруил.

Медные кудри ярко и резко напоминали о том, как много её крови пролилось под куполом Башни Ишала.

Всё-таки, удалось разыскать роковые руины, — нахмурилась я, направившись за отголосками эльфов. Для надёжности ещё и меч вытащила из ножен, расчищая себе путь от побегов феландариса и прочной паутины местных жителей. Лина Махариэль вместе с Тамленом вошли в катакомбы, обходя ловушки по непримечательным кускам затёртой временем плиткой, и я, ступая ровно в их следы, осматривала пыльные, покрытые выделениями пауков и мхом проходы с высокими арочными потолками. У плеча вились увязавшиеся за сильным духом виспы, освещая своими пульсирующими тельцами пространство вокруг меня на добрый десяток метров, однако в глубине коридора царила непроглядная чернота. Элувиан находился где-то в недрах комплекса, вот только сомневаюсь, что здесь будет три-четыре коридора, а значит, лучше не отставать.

В одиночку сюда идти это и впрямь самоубийство, и не умей я находить лазейки канона, вряд ли даже нашла бы вход. Митал не указала конкретное место, но мне и не нужно было искать один только элувиан. По руинам, разбросанных по всему лесу практически на равном расстоянии друг от друга, ориентироваться гораздо легче, ведь здание имело больше шансов быть обнаруженным, чем неактивное, осквернённое зеркало, которое в разбитом виде даже магией не фонило.

Вот тебе и эльфы с оборотнями. Какой уж тут сюжет, когда у богов на тебя другие планы.

1) вики

Вернуться к тексту

2) пишется fenedhis, но произношение «FEN-ehd-is» — фен-хи-дис, много раз послушала как ругается Солас, хе-хе

Вернуться к тексту

3) вики

Вернуться к тексту

До сих пор оставалось загадкой само существование человеческой постройки, достаточно древней, чтобы превратиться в развалины, погребённые под слоями земли и корней многовековых деревьев. Обилие скелетов на полу говорило ровно ничего о том, что здесь произошло: все кости отличались как по времени разложения, так и по строению; свежие останки неосторожных искателей приключений соседствовали с самыми древними — эльфов и, судя по трухе ржавой брони с ромбами, тевинтерских магистров, а в глубине нашлись растерзанные пауками трупы животных и сами панцири пауков. Достаточно крупные, чтобы напугать, но недостаточно, чтобы бояться быть проглоченным. Драго на фоне восьмилапой, шипастой твари имел размеры лишь немногим меньше, поэтому когда арахниды встречались на пути, их ждала беспощадная прожарка до состояния углей. К сожалению, у меня не имелось с собой достаточно мяса, чтобы отвлечь пауков и пройти без сражения, равно как и не хватало в лесу дичи, испуганной Мором, однако такой способ в теории тоже мог сработать. Если верить словам Соласа, что сытые пауки никого не трогали.

Сомнительно, но проверять я буду это как-нибудь потом.

Порождений тьмы, вопреки моей интуиции, оказавшейся банальной паранойей, не наблюдалось, ведь в затхлости воздуха не ощущалось характерного моровым монстрам смрада разложения. Также была опасность, что из-за тонкой Завесы местные скелеты восстанут и накинутся на единственное живое существо в катакомбах, однако моя сущность вновь сыграла мне на руку. Демоны даже и не думали подходить близко, исчезая в тот же миг, стоило перевести внимание на их призрачные образы в потрёпанных складках Завесы.

Чем дольше я шла, спускаясь по обвалившимся лестницам вслед за отголосками Тамлена и Лины, тем больше осматривала коридоры и залы этой, полагаю, крепости. Хотя смотреть, честно признаться, здесь не на что. Голые стены из крупного каменного кирпича без единого следа фресок или украшений, огромные трещины в стенах, откуда слышалось беспокойное копошение и клёкот пауков — нога живого сюда ступала очень давно, не считая погибшей пары долийцев, Дункана и Меррилл.

Сама атмосфера руин будто предупреждала не оставаться здесь дольше необходимого, негостеприимно пугая посторонними звуками и тревожным ощущением наблюдения в спину.

По внутренним часам с моего входа в катакомбы успело пройти около тридцати с лишним минут осторожного, тихого передвижения с перерывами на борьбу с пауками, когда очередной поворот вывел меня в длинный коридор. Из него имелось сразу три выхода: путь назад, где-то далеко впереди переход в другую часть здания, а так же ровно посередине аппендикс с большой каменной дверью. Тяжёлую открытую створку украшали барельефы лозы поверх тевинтерских ромбов, что смотрелось, мягко говоря, странно. За дверью же оказался небольшой зал с невысоким потолком. В противоположном конце виднелся сквозной проход, сейчас заваленный камнями и землёй. Снег сыпался из дыры, которую пробили огромные корни, тянущиеся ещё и по стенам помещения, но они не затрагивали возвышение в центре.

Коснувшись холодного, пыльного камня двери, я задумчиво перетёрла грязь между пальцев и обернулась на статую в коридоре, что слишком подозрительно находилась прямо перед входом. Изображение женщины в метр высотой имело позолоченные драконьи крылья и высокий головной убор, в правой руке она держала золотое копьё. Тяжело вот так сказать, кто это — возможно, Андруил, а возможно и Митал. Если это был охотничий форт, учитывая аскетичную обстановку залов и нахождение здания в лесу, то вопросы отпадали сами собой. Могла же богиня Охоты отвоевать у людей крепость и занять её, демонстративно выцарапав на символике Тевинтера эльфийские символы?

Впрочем, гадать и строить предположения я могла сколько угодно, а истина навсегда останется тайной, покрытой мраком прошлого. Что действительно меня волновало, так это огромная золотая рама, которую будто охраняли две соразмерно большие статуи. В руках они держали двуручные мечи и одеты в подозрительно знакомые доспехи. Именно такие носили самые старые духи Доблести, Справедливости и им подобные, что составляли компанию Митал. Зеркало между ними, что и стоило ожидать, оказалось разбито полностью, вот только осколков на полу я не видела.

Отсюда и вытекало моё беспокойство.

Если Меррилл забрала элувиан с собой, то что я видела сейчас? Стоящий прямо передо мной объект имел высоту с огра и ширину — пару метров, тогда как относительно компактный элувиан Меррилл больше походил на ростовое зеркало в замысловатой раме с подставкой.

Не приближаясь к устройству, я обошла его по кругу, прислушиваясь к ощущениям и осматривая зал. Помещение казалось пустым, и лишь корни деревьев да редкая паутина по углам кое-как, но позволяли понять, что комната — отнюдь не плод моего воображения. Как-то неестественно выглядела пустота вокруг пьедестала. Искусственно.

О, ну, конечно.

Хмыкнув, я в пару шагов поднялась на возвышение и приблизилась к элувиану, встав перед статуями. Слишком чистыми, слишком светлыми и слишком живыми для общего фона разрухи, где даже демон дышать побоялся бы.

— Это вы одурманили долийку и отдали ей малый элувиан?

Голос эхом отразился от стен и потолка зала. Где-то наверху осыпался камень, а все звуки за стенами вдруг стихли. Вслед за моими словами статуи словно подёрнулись рябью, и перед ними обозначилось присутствие духов. Да столь древних, что у обоих имелись отличительные черты остроухого лица.

Высокий и тонкий воин с уверенным спокойствием держал руку на эфесе спрятанного в ножнах меча. Второй, одетый в более тяжёлую броню, удерживал широкое, но относительно короткое лезвие двумя руками, стоя ко мне открытой стороной тела. Воины элвен без единого следа валласлина одновременно осматривали меня из-под темноты капюшонов, в то время, как я с искренним интересом осматривала их. Золотые вкрапления и текстура нагрудников очень уж напоминали таковые, как у Часовых храма Митал, вот только этих духов всего двое, а более статуй или других вместилищ я здесь не видела.

— Шемлен слишком любопытная, — с ощутимым акцентом всеобщего прошелестел один из эльфов, впервые на моей памяти смотря мне в глаза, а не на рога.

Только лишь за один этот жест уважения я готова была отвесить ему поклон в пол, клянусь. А уж то, как он назвал смертного потомка эльфов «шемлен», в отличие от бессмертных современников самих духов, говорило о нём даже больше, чем внешний облик. Кто и знает смысл языка, то это древние, а не долийцы.

— Слишком настырная, — буркнул второй, пряча лицо за высоким железным воротом брони.

— Нам приказано никого не трогать, — вновь заговорил первый, да так схоже по тону со вторым, что я и не поняла сначала, кто из них продолжил предложение.

Не близнецы ли они случайно? У второго рот и нос скрыты, а по глазам вот так не скажешь. Зеленоватое марево тонкой Завесы не искажало черты тонких лиц, однако духи очень не хотели быть узнанными и это отражалось на их воплощении. Если они ещё и рыжие, то я даже не удивлюсь.

— Пришлось обманом выдать ей одну из реликвий, — вновь подхватил второй эльф.

— Твой вопрос к чему-то ведёт, — первый глянул на меня с недоумением, изобразив хоть какое-то подобие эмоции.

— Такие сущности, как ты, никогда не интересовались элувианами, — добавил второй, хмурясь, как и прежде. И затем вдруг продолжил, нарушив порядок скачущего диалога: — Зачем ты здесь? Скверна затронула всё в этом зале, видящее стекло не подлежит восстановлению в текущих условиях.

Бесполезно задавать вопросы, что это за место и кто такие эти стражи. Во-первых, что бы здесь не случилось, это произошло слишком давно. Свидетелей и потомков свидетелей уже нет в живых. Во-вторых, это не поможет мне разузнать больше об элувианах. О таком спрашивать следует либо саму Митал, либо — очень осторожно — Морриган. В-третьих, у меня есть другие заботы, как бы сильно меня не распирало любопытство. Всё успею. Всё потом. Мор бы пережить, а там можно будет разгуляться и поэкспериментировать, на ком не жалко, потому что не придётся контролировать себя в присутствии компаньонов и — особенно — Стэна.

— Элувиан нужен не мне.

Осмотрев потёртую временем раму, я наконец заметила почернения на поверхности золотой основы. Будто пятна копоти или гуталина, движущиеся и… Бр-р! Даже не поняв, испугалась я или ощутила приступ брезгливости, сделала шаг назад и потёрла покрывшиеся мурашками плечи. Если это и впрямь Скверна, то ближе, чем на пару метров, я к этой штуке точно теперь не подойду!

— Я здесь по просьбе Митал.

Духи шире распахнули глаза, услышав имя богини, и переглянулись. В их глазах читалось откровенное недоверие к рогатой чужачке, что отразилось даже в позах эльфов: второй страж перехватил меч и повернулся ко мне ведущей рукой, а второй приготовился отступить назад. Они пристально смотрели на меня, словно ожидая подставы.

Они не рады упоминанию эвануриса или считали, что я несла бред? Честно говоря, я понятия не имела, что мне необходимо сделать. Митал сказала, что мне нужно позвать её, когда я найду элувиан. Однако здесь, кроме зеркала, нашлись ещё и два духа-охранника.

— Докажи, — второй эльф прищурился, — докажи, что Она, — выделил страж слово каким-то особым оттенком тона, — тебя послала.

— Если ты клевещешь, то поплатишься за это жизнью, — щёлкнул ножнами первый, шаркнув по полу сапогом, готовым сорвать тело в рывок.

Их опаску можно понять, поэтому против почти открытой агрессии я не имела ничего против. Раз они стражи — охрана или какое-нибудь другое слово, означающее дозор, — то долг они свой выполняли на совесть, что невольно вызывало уважение. Всё ещё трудно было утверждать, являлись ли они слугами Митал, потому как валласлина, присущего даже Абеласу, у них не имелось, но при всём этом им нужно было доказательство, что я не вру насчёт причастности богини к моему здесь присутствию.

— Мне нужно её позвать, — задумчиво протянула я, озадаченно почесав основание рога и мельком осматриваясь. — Однако я понятия не имею, что именно делать.

Оба эльфа вновь переглянулись, а интуиция, уловив перемены в Завесе, завопила об опасности. Что-то, что связывало меня с Тенью, почувствовало активность в существах передо мной. Короткий жест одного, лишнее движение второго — только и взметнулись каменные клинки, сверкнув в тусклом освещении тушек виспов, ударив по обе стороны барьера с силой, равной плети Гордыни.

Сразу на две точки концентрации большие статуи обрушили своё оружие.

На мгновение мелькнула привычная мысль: «Не справлюсь, я ничего не умею в одиночку!» И тут же, едва успела закончиться старая, как новая напомнила:

Теперь — умею.

После уроков Морриган, после книг башни Круга, после похождений по Тени и общению с духами — я умела. Я могла. Без разрывов, без лимитов, полностью осознав себя как магическую сущность, ограниченную лишь набором известных заклинаний. «Умений» было совсем немного, но и изучались они с тщательным подбором под мой стиль боя.

Стиль сэрабаза, колдующего с двух рук с упором на защиту.

Я точно знала, что достаточно легко уклониться от атаки нескольких врагов, ведь причина была до смешного проста: они бьют в одно место. Оба клинка прорезали барьер и, продолжив замах, должны были попасть по мне, как минимум, разрубив шею и плечи. Вот только я намеренно позволила атаке продолжиться, выигрывая крохи секунд в инерции обоих ударов. Мне же потребовалось куда меньше времени, чтобы применить шаг в Тень. Оказавшись за спинами воинов, я с непривычки замешкалась, пошатнувшись от быстрого перемещения, но эффект неожиданности сгладил результат. Оба меча в нижней позиции, эльфы ещё не успели их поднять, тылы открыты, а каменные оболочки вселившихся обратно в статуи духов довольно-таки неповоротливы. В следующий момент противников смела хорошая такая оплеуха ладонями из Тени, что прижали стражей к полу надёжно и тяжело, раздробив добрую часть нижних частей изваяний с диким грохотом брызнувшей каменной крошки.

Быстро, грубо, эффективно. Есть, над чем работать, потому как с реакцией и ориентированием в пространстве у меня, ой, как плохо. Будь противников больше и уровень чуть-чуть повыше, то мне бы наваляли от души.

— Митал не должна добраться до элувиана, я правильно понимаю? — запыхавшись из-за кучи лишних телодвижений, я присела на корточки между эльфами, поддерживая заклинание ладоней, и заглянула сначала в каменное лицо одному, затем — второму. — В чём причина?

— Предательница не имеет права даже находиться здесь!

Если второй, не переставая пытаться вырваться из-под тяжести ладони, отвечал мне, то первый цедил подозрительно похожие на ругательства слова на эльфийском, игнорируя моё присутствие и спрятавшись в статуе. У обоих наконец прорезался валласлин Андруил, более не скрываемый от чужих глаз, что подтвердило один из нескольких вариантов, кому же служили стражи.

Задумчиво посмотрев на свои ладони, цокнула.

На кончиках когтей сияло заклинание, подсвечивая маревом Тени вены прямо сквозь кожу. Мне даже показалось, что когда Свобода давала о себе знать, само тело подстраивалось под духа, меняясь. А ещё что-то внутри меня подсказывало как можно навсегда избавиться от недружелюбно настроенных сущностей. Они ведь не такие, как Абелас. Это именно духи, которые не имели тел.

Обречённые тысячелетие охранять элувиан, привязанные к этому залу…

— Знаете, а ведь с охраной вы не справились, — скучающе протянула я, наблюдая за эмоциями первой статуи. Каменное лицо ожило, исказилось в ужасе, и эльф судорожно забегал взглядом по сородичу, ища поддержки. — Вам стоит покинуть пост. Вы ведь наконец… — голос вдруг обрёл оттенки эха, а эльфы уже хотели было что-то вскрикнуть, — свободны.

В миг Завеса успокоилась. Чужое присутствие пропало. Каменные статуи рассыпались в многовековую пыль.

Возможно, это было жестоко, — размышляла я, отряхиваясь от осевшей извести на одежде. Возможно, злоупотреблять способностями, о которых я ничего толком не знала, не стоило. Однако от моего поступка зависело, помешают ли мне стражи снова, потому как я не могла бросить элувиан и нарушить сделку с Митал. Она не богиня, но эванурис. Каждый из них грешен и имеет свойство мстить. Особенно — мать мести.

Из груди наконец вырвался усталый вздох, когда я, немного посидев перед зеркалом, осознала своё полное одиночество в комплексе. Пауки не считались, конечно. После сражения даже духи не рискнули приблизиться, обходя стороной место смерти древних стражей, а Морриган и Дюран должны находиться сейчас примерно в полукилометре отсюда. Пора бы и делом заняться.

Поднявшись на ноги, я вновь взглянула на элувиан.

— Ну и как тебя позвать? — заворчала я, обходя зеркало по кругу. — Ритуала я не знаю, артефактов нет, заклинания не существует…

О, — остановилась я на полушаге и спиной вперёд вернулась обратно к лицевой стороне элувиана. А заклинание-то как раз существовало. Точнее, не само заклинание, а посыл эльфийской песни, которая прошла через тысячелетия почти в неизменном виде. Та самая песня, слова которой использовала Меррилл, чтобы возродить из амулета Флемитал. Песня Лелианы.

Петь я, разумеется, не буду из-за уважения к местной флоре и фауне. Медведь однажды весьма ощутимо наступил мне на горло, поэтому даже если слух у меня был, то вот голос контролировать я не умела. Обойдёмся строчками, что врезались в память надёжнее, чем любые формулы и стихотворения.

— О, Старейший, твое время пришло.⁽¹⁾

Слова отскочили звонким эхом от стен зала, а голос вновь обрёл эти странные нотки потусторонности, когда Свобода дала о себе знать.

— Теперь я полна скорби.

Завеса крупно дрогнула, и рискнувшие ступить в комплекс духи вновь отпрянули куда-то за грань восприятия.

— Усталым глазам нужен отдых.

Пространство вокруг ощутимо заволновалось, и без того тонкая Завеса трещала по швам.

— Сердце наполнилось мраком и усталостью.

В миг всё утихло.

— Бодрствуя, спит свобода.

Элувиан вспыхнул настолько ослепительно, что даже закрыть руками глаза не помогло. За веками плавали цветные пятна, а волна магии чуть не сбила меня с ног. Она бы и смогла, если бы мне не удалось опуститься устойчиво на колено, защищаясь барьером от порыва энергии. Когда же я открыла глаза, то прямо перед собой увидела одновременно знакомую и незнакомую женщину. Она стояла перед активированным элувианом, щуря золотые, мистические глаза, а её благородные седые волосы, заплетённые в замысловатые «рога» с алыми концами, будто светились в полумраке из-за ореола зеркала. Алая изящная броня на статной фигуре напоминала чешую дракона, и я не удивлюсь, если так оно и окажется.

— Гляди-ка, помнишь, как позвать, — хмыкнула Митал и плавным жестом подала мне руку, — но произношение хромает. Больше не пытайся, ладно?

Я тут же вспомнила, что так-то стояла на одном колене, однако так же понимала, что протянутая рука являлась не сколько любезностью помочь подняться, сколько жестом, проверяющим моё доверие. За спиной Митал сиял элувиан, в перламутровых разводах поверхности которого проглядывались очертания яркой, такой заманчивой и иномирной Паутины Троп. Потребовалось несколько мучительно-долгих мгновений, пока голова в аварийном режиме соображала, принять ли предложение богини.

Эванурис, сильный маг. Та, что связана с Фен’Харелом. Та, что являлась женой первого «бога» эльфов, а так же, весьма вероятно, когда-то являлась даже самой Андрасте. Состоит во вражде с остальными эванурисами и имеет какие-то свои планы насчёт души текущего Архидемона.

Нужны ли мне неприятности настолько глобального масштаба? Нужна ли мне связь с бесконечным источником знаний о магии и о мире?

Разумеется, всё мне нужно.

Раньше я старалась держаться подальше от эпицентров рассадников Хаоса в Тедасе, потому как желала спокойно закончить поход Героев и найти тихий уголок, где можно провести остаток существования. Однако раз уж с самого начала этот мир принудительно сделал меня своей частью, то и в ответ его придётся познавать настолько, насколько возможно, лишь бы взять от этой жизни всё.

Я приняла протянутую руку, не ожидая силы, скрытой в тонкой старой женщине, вздёрнувшей двухметровую тушу на ноги, и на тонких губах Митал отразилась весёлая, но понимающая улыбка. Железная перчатка, покрытая алыми чешуйками, потянула меня ещё дальше, пока богиня не оказалась одной ногой в элувиане.

— Ищешь ты новых знаний, но готова ли бросить своих друзей ради них? — прищурилась женщина, пристально наблюдая за эмоциями на моём лице. — Долго ты к ним не вернёшься. Они будут волноваться, придумывать сказки одна другой страшнее.

— Я ведь всё равно вернусь, по твоим же словам, — склонив голову набок, в ответ посмотрела на не-богиню. — Лишь бы не опоздать.

— О, не волнуйся, Герои всегда появляются вовремя! — задорно засмеялась Митал.

И, подмигнув, затянула меня в элувиан.

1) Шайра говорит на эльфийском

Вернуться к тексту

Будто невесомый шёлк, коснулся кожи перламутр элувиана, и уже на следующий миг глаза ослепило невыносимо ярким после темноты катакомб светом неба Перекрёстка. Здесь не было солнца или луны — их заменяло рассеянное сияние откуда-то из-под островов и тропинок, прячущееся в облаках и тумане от водяной дымки стекающих в пустоту водопадов и ручьёв. Воздух пах ничем и всем одновременно: свежесть и чистота смешивались с дурманящим ароматом цветов, трав и земли. Казалось, что само солнце грело в миг взмокшее в зимней одежде тело — настолько здесь было светло и тепло.

Тёплый ветер мягким касанием колыхнул ветви ближайшего дерева, от чего пламенно-охровые лепестки эхом от осени осыпались в медленном танце, повинуясь мелким завихрениям. Волны колышущейся лаймовой травы покрывали этот островок почти полностью, смешиваясь уже с другим цветом растений немного в отдалении от элувиана, поддерживая оформление каждого «видящего стекла» в своём стиле. Где-то вдали виднелись на острове статуи гномов, и такие зеркала, померкшие, но целые, наверняка вели на Глубинные Тропы или в забытые тейги. Неподалёку за разрушенными подвесными дорожками золотились статуи львов Орлея и причудливые арки с лепниной из Антивы. Каждый остров пестрел красками, цветущей флорой и приятными потоками магии, вот только малая часть земли посерела и растрескалась, распадаясь на частички. Медленно, незаметно, по крупицам, будто песок через крохотное отверстие — тысячелетия шли, и Паутина Троп угасала из-за создания Завесы.

Именно здесь, среди парящих переплетений дорог и зданий, полей и рек, водопадов и гор, где над головой причудливо отразилась из-за искажений повреждённой структуры измерения площадь с фонтаном, — здесь Митал дала мне обещание в полной мере прочувствовать суть духа, которым мне не посчастливилось стать.

Казалось бы, удача. Вот только с эванурисом расслабиться это роковая ошибка.

Безобидные экскурсии по мирам и рассказы об утерянном прошлом, когда что дух, что живой были одним и тем же, очень быстро закончились. Богиня-мать воспитывала кнутом и пряником, поэтому я успела около сотни с лишним раз пожалеть о том, что согласилась на уроки от лже-бога, не понимая и доли того, что требовалось от меня. Несомненно-бесценные лекции о Бездне, Скверне и Архидемонах проходили под длительными, изнурительными даже для потомка косситов тренировками с магией и оружием в условиях недружелюбных миров, либо полностью захваченных демонами, либо неведомыми доселе тварями.

Монстры одного мира вовсе походили отдалённо на привычных мне животных, имея лишние конечности, головы, клыки или крылья, что сомнений не оставалось — твари являлись созданиями Гилан’найн. Огромные змеи с жалом скорпиона, не менее гигантские пауки с панцирем из кожи, волки с двумя головами и хвостами крокодилов и копытами лошади — всё это веками плодилось в ограниченном мире, пожирая друг друга и лишь увеличивая свою численность. Мне-то и пришлось сокращать популяцию, потихоньку осознавая, что смертному телу против созданий лже-бога не выстоять.

Митал прекрасно понимала, что она делала.

А мне ничего не оставалось, кроме как начать действовать как дух, откинув человеческие потребности и лимиты.

Я даже не считала время, которое мне понадобилось на то, чтобы освоить хотя бы малую часть того, что обязано уметь создание из Тени, самой своей сутью способное считывать окружение и эмоции живых существ, меняться самому и преодолевать грань Завесы. Информационная и физическая перегрузка это лишь малая жертва на пути познания скрытых доселе возможностей, раскрыть которые помогал эванурис.

Судя по тому, как направляла меня богиня, довольно щуря золотые, хищные глаза, она точно знала, какой по итогу будет результат. Это наводило меня на мысль, что, возможно, до Завесы вовсе не было никакой разницы между живыми и мёртвыми. Митал трудно убить, это доказано, ведь минимум дважды она уже возрождалась. Так что мешало и другим духам быть не просто древними существами, а теми самыми эльфами из времён Арлатана?

С каждым поверженным порождением Гилан’найн, с каждой новой способностью я всё больше узнавала как о себе, так и об устройстве мира до и после Завесы, всё глубже погружаясь в загадочную для жителей сторону Тедаса, которую никто и никогда не знал. Всё меньше для меня имело значение времени. Всё меньше тело вспоминало, что такое голод и холод.

Духу всё это ненужно.

Ведь дух вечен.

Трудно сказать, сколько недель я находилась в мирах Перекрёстка, и столь же тяжело удавалось вспоминать пролетевшие дни в бесконечном переплетении троп Паутины. Центральное измерение имело прямой выход в Тень через несколько элувианов, расположенных друг от друга равноудалённо по всей площади подпространства, поэтому я старалась как можно чаще пересекать Завесу, возвращаясь к привычному мне Тедасу. Но каждый раз, когда я посещала сны людей и эльфов, Ферелден ещё не покрывала Скверна, а Кошмар не шастал по земле, перенасытившийся страхом Мора.

Однако меня взволновало, что всё чаще во снах начали мелькать упоминания о королевской армии под Денеримом. Сны солдат наполнились беспокойством и тоской по покинутым сёлам и городам, а кошмары детей привлекали демонов, которые обещали им вновь увидеть отца или мать «хотя бы на часик».

Разом обретя тяжесть оболочки сэрабаза, я наконец-то вспомнила, что такое время.

Вспомнила, что такое цикл сезонов. Вспомнила раннюю осень, когда я тёплым мрачным вечером тащила на себе Стэна. Вспомнила дождливую Ночь Мертвецов Редклиффа, сугробы Бресилианского леса и первые снегопады, покрывшие Внутренние Земли вплоть до самого Денерима.

В этот же миг, когда разум вернул память о том, что он, пускай и дух, но всё ещё живой, имеющий свои планы и намерения, я вынырнула из дымки перемещения и увидела элувиан перед собой. Дерево с пламенными листьями, как и прежде, стояло на своём месте, всё так же роняя лепестки на волны лаймовой травы.

— Последнее испытание пройдено, Свобода, — тихие шаги Митал за спиной не заставили меня обернуться, лишь привлекли внимание, призывая слушать. — Вспомнить, не потерять себя это и есть суть бессмертного духа, — не-богиня обошла меня и положила руку на плечо, мягко, не удерживая, а золотые глаза пристально всматривались в мои.

— Сколько времени прошло? — голос словно охрип, позабыв, что такое связки и разговоры вне Тени.

— Много, но ничтожно мало, — хмыкнула Митал весело. — Десятки лет? Да!

От её слов внутри что-то оборвалось, но когда мой испуг уже готов был перерасти в панику, она вновь рассмеялась.

— Всего-то пара месяцев — тоже да! — богиня отступила от элувиана и оперлась спиной о золотую раму, наблюдая за переменой эмоцией на лице её нерадивой ученицы. — Есть миры вне времени, где смертный бы не выжил. Дух — другое дело. Цепляясь за определённый промежуток времени, ты вернулась ровно тогда, когда было нужно, — Митал усмехнулась. — Помнишь?

— Герои всегда появляются вовремя, — повторила я её слова, будто только сегодня утром вошла на Перекрёсток в первый раз, и тут же нахмурилась и сжала кулаки. — Я видела во снах армию под Денеримом, но не видела Архидемона.

— Тень и Скверна между собой не очень ладят, — мрачно хмыкнула эванурис, и напоминание о Чёрном Городе и Бездне сами всплыли неприятным уроком истории, — но Пятый Мор уже у стен города, отсюда и беспокойные видения. Готова ли ты вернуться к своим друзьям, как и хотела?

— Можно я отвечу «нет»? — устало вздохнула я, наверное, впервые за много десятков пролетевших лет, осознав всю прелесть смертных недостатков.

Еды, естественно, у меня не осталось, да и не нужна она мне теперь, однако побаловать себя готовкой и порадовать вкусовые рецепторы оболочки это всегда не лишнее. Дух я или нет, но в первую очередь я — Шайра. Большая девочка, которая ровно столько же много ест, ни в чём себе не отказывая. Да и тело теперь позволяло — я всё ещё оставалась мной, но баланс мышц и жира теперь сохранён ровно настолько, чтобы и физической силы хватало, и округлости в нужных местах появились.

Хорошо быть духом, как бы я тут не бухтела, что едва себя не забыла.

Это просто нюансы.

— Говоришь ты «нет», но рвёшься помочь, уже планируя что-то. По лицу твоему светлому вижу, — хохотнула Митал.

Эванурис стукнула костяшкой пальца по золотой раме элувиана, и его поверхность ожила, ослепительно-ярко вспыхнув. За разводами перламутра виднелись знакомая темнота катакомб Бресилианских руин и могучие корни древних деревьев, пробивших ветхий камень здания.

— Знаешь ты, как друзей своих найти, — богиня улыбалась спокойно и уверенно, и её отношение вновь напомнило мне о тепле матери к дитя, которое не исчезало всё то бесчисленное время, что Митал сопровождала меня в мирах. — Не бойся Скверны, — вопреки её словам где-то внутри всё ещё отзывалась страхом одна лишь мысль случайно заразиться, впрочем, не верить ей причины не было, — не бойся смерти, — физическая оболочка и правда не являлась преградой, — и выполни мою последнюю просьбу.

Никаких тебе «пожалуйста» и выбора, — уловила я подтекст. Помощь эвануриса с обучением действительно стоила больше, чем пара фраз для Морриган, поэтому я кивнула, не имея даже шанса отказаться. Чего бы не захотела Митал, я уже примерно понимала, что же ей нужно.

Точнее, кто.

— Понимаешь, вижу, — хмыкнула не-богиня, не хуже меня будучи проницательной настолько, что читать души для неё это столь же естественно, как колдовать, — однако текст сделки необходимо произнести миру, а потому — слушай же. В час, когда Архидемон будет повержен, ты должна нанести ему смертельный удар, — прозвучали громом среди ясного неба условия Митал, и она, коснувшись моих ключиц острым когтем перчатки, продолжила говорить. — Наша связь поможет тебе поймать его, — под её пальцем сверкнуло какое-то заклинание, осев внутри самой моей сущности тёплым комочком чего-то, тщательно сдерживаемого, — потому не позволь ему умереть, — закончила она, слишком серьёзно глядя в мои глаза, будто от этого зависела как-минимум чья-то жизнь. — Найди ближайший элувиан и до тех пор, пока магия сильна, позови меня по имени.

Сначала я задумалась, каким же таким мистическим образом мне придётся объяснить компании, зачем я полезла прямо под дракона, но…

Я ведь и не обязана объясняться, правильно?

Ну, подумаешь, сначала пропала прямо из-под носа у Морриган и Дюрана. С кем не бывает? Просто странный сэрабаз пошёл изучать Тедас, и это даже не ложь, потому как Перекрёсток и его миры это тоже Тедас. Остальные же странности пускай и остаются тайнами, а кто будет не согласен — что ж, с ними мой путь разойдётся, таковы уж реалии. Если мне не доверяют, что-то доказывать будет бесполезно, потому как, когда человек что-то для себя уже решил, то и нет смысла тратить свои силы на оправдания.

Да, будет обидно.

Но переживу, как и всегда.

Последний раз обернувшись на Перекрёсток, я убедилась, что одежда не выглядит слишком потрёпанной после неопределённого времени бытия ещё в смертной оболочке, и ступила в элувиан. Катакомбы никак не изменились, встретив меня пустым залом, заросшим лозами, более не сдерживаемых магией стражей-духов. Та же статуя Андруил напротив открытой двери с узором эльфов поверх Тевинтера, тот же стрёкот пауков за стенами и где-то в коридоре. Разве что снег, когда-то валивший из прорехи в потолке в другом конце помещения, сменился лучами солнца. Пения птиц не слышно, однако я уверена, что не иди по миру Скверна, пташки щебетали бы без конца, радуясь теплу после зимы.

Весна вступила в свои права, а армия Пятого Мора уже находилась у стен Денерима.

Но, зар-раза же! — преодолевая коридор за коридором и перемещаясь подальше от попадающихся на пути пауков, я соображала столь активно, что не заметила, как вынырнула на тусклый свет солнца.

Из Бресилиана до Денерима полмесяца пути пешком. Половина чёртового месяца, это пятнадцать дней! После зимы на дорогах теперь грязь и слякоть, и лапы формы волка увязнут не хуже, чем копыта лошади. Как преодолеть такое длинное расстояние? Перемещение духа бесполезно, оно работает только в пределах поля зрения. Двигаться рывками я буду не менее долго, чем пешком. Не по воздуху же мне лететь!

И тут я услышала отчётливый щелчок включившейся над головой лампочки. Разумеется, это был метафорический приход идеи в судорожно соображающий мозг, однако суть это нисколько не меняло.

По воздуху-то я как раз и могла добраться, не завися ни от дорог, ни от погоды. Не только магии и владению оружием я научилась за бесчисленные десятки лет в одном из миров вне времени. С какой-то стороны это даже казалось немного нечестным, однако пребывание в подобного рода мире едва не стёрло всю мою память, превратив в какого-нибудь виспа. Не будь у меня с самого начала навязчивой идеи вернуться и не позволить Героям кануть в небытие под яростью Мора, то на этом моя жизнь бы и закончилась. Поэтому все заработанные знания и умения стоили жертвы.

Вот только для превращения мне стоило найти открытое пространство, потому как узкие расщелины погребённых под землю руин в роли взлётной площадки совсем не годились. Пришлось расчищать выход из комплекса, заросший пуще прежнего феландарисом, да только обнаружилась странность только тогда, когда я вышла на пересечение троп между холмами. Меч, которым я и рубила шипастое растение, путешествия через миры и время должен был не пережить и заржаветь. Простенькое железо не спасло бы оружие от влияния на него времени, ведь одежда тоже пострадала. Вот только как неотъемлемая часть оболочки, костюм и меха восстановились, в то время как меч по какой-то причине в равной степени оставался таким же острым, как и прежде.

Я помнила, что колдовала с мечом, потому как среди древних магов рыцари-чародеи это не редкость, а закономерность, чему и обучалась, поэтому неудивительно, что меч в итоге стал такой же неотъемлемой частью образа.

Чем дальше я отходила от руин, выискивая полянку приличного размера, тем больше в памяти освежались события прошедших лет. Подумать только — несколько десятилетий, проведённых в одном мире за непримечательным элувианом с тевинтерскими обелисками! Голова ещё слабо соображала, пытаясь переварить сам факт того, что я пробыла в небытие духом столько времени, однако потихоньку мозги вставали на место, проветрившиеся влажным воздухом оттаявших сугробов. За раз усвоить всё не получалось, поэтому к моменту, когда у небольшого озера полянка-таки нашлась, я была загружена настолько, что едва вспомнила, зачем сюда вообще пришла.

Что ж, к этому всё и вело.

От души потянув руки вверх и в стороны, я размяла лопатки и шею. Форма волка была лишь формой. Где-то в смутных ячейках памяти мелькало полноценное превращение, когда мне приходилось продираться через дикие леса неизвестного мира, однако сейчас я собираюсь обернуться далеко не волком.

Пора бы уже заняться собой и претворить парочку мечт в жизнь.

Магия заструилась приятной свежестью по жилам, наполнила лёгкие. Вихрь энергии объял всё тело, как в тот раз, когда Морриган помогла мне обернуться, а затем мир вместо того, чтобы сузиться до одной точки, вдруг стал несоразмерно лёгким. А тело — очень и очень тяжёлым, как никогда ранее. Громоздкие крылья — лишние суставы и кости — придавили сверху, будто ватное одеяло, и мешались, а я даже не понимала, куда их деть и какие мышцы за это движение вообще отвечали. Хвост, кажется, вовсе снёс целый ряд самых тощих деревьев, судя по грохоту и треску за спиной. Некоторое время я, притихнув в некотором шоке, просто лежала животом на земле, глядя вглубь чащи и не понимая, что делать в первую очередь.

Платиновая чешуя успела собрать на себя всю озёрную муть, а на пузе и когтях остались мох и грязь.

Около пяти часов ушло на то, чтобы просто совладать с новым телом, и только ночью этого же дня в полной темноте, ни капли не мешающей зорким хищным глазам дракона, я наконец взлетела в небо, каким-то только чудом поймав перепонками крыльев восходящие потоки воздуха.

О том, как приземляться, я не думала со всем старанием и упорством перед неизбежностью.

Денерим горел.

Небеса нависали алым штормом, отражая пролитую на землю Ферелдена кровь защитников. Дым и копоть тяжёлым туманом смазывали горизонт в пылающее, бесконечное мрачное марево. Крики людей, мольбы, боевые кличи и звон оружия смешались в какофонии с рычанием порождений Тьмы и рёвом Архидемона, парящего над городом, будто нависший над жертвой хищник. С самой высокой точки Денерима, крыши шпиля форта Драккон, вёлся обстрел магами и лучниками, но шкура высшей драконицы, покрытая Скверной как снаружи, так и глубоко изнутри, выдерживала любые атаки. Иногда Архидемон успевал улететь прежде, чем стрела или заклинание успевали задеть его, а следом — сметал защитников одним взмахом крыльев прямо в ров форта.

Денерим — это столица людей Южного Тедаса. Огромный муравейник, построенный из камня и дерева; добротный, крепкий и надёжный, но настолько же хрупкий и уязвимый под натиском превосходящих сил противника. Подо мной проносились разрушенные ворота и стены, среди обломков которых полыхали остатки «метеоров» эмиссаров, тянущиеся по всему пути первого набега тварей на город. Смятые в строительный мусор дома и баллисты с трудом различались на фоне камня и углей, и среди них кошмарно-кроваво проглядывались мёртвые, растерзанные тела людей, эльфов, гномов и самих порождений.

Перепонки крыльев дрожали от ветра, а в носу едко осел запах гари, металла и гниения. Хвост, помощник в балансировке, позволял преодолевать воздушные ямы, созданные жаром горящего города, а зоркие хищные глаза различали каждое существо среди хаоса пламени, взрывов и искр.

Бойня. Даже не война. Сражения в городе длились уже два дня, ещё три — во время осады стен, что видно по потухшим пожарам травы и укреплений на подходе к Денериму. Толком не научившись летать, я преодолела расстояние от Бресилиана до столицы в четыре раза быстрее, чем двигалась бы лошадь, но я всё равно запоздала, и армия Мора вломилась в город.

Винить за это некого.

«Герои всегда появляются вовремя», но реальность — далеко не сказка.

Люди не могли плодиться с той же скоростью, с какой матки рожали новых тварей, и если не устранить Уртемиэля сейчас, то поток Скверны будет не остановить, ведь ресурс армии Ферелдена иссякнет, и на Север пойдёт не просто войско тварей, а бесконечный океан Бездны, поглощающий всё живое на своём пути. Если за четыре месяца порождения смогли восстановиться настолько, что смогли взять столицу, то уже через полгода Мор достигнет Орлея.

Ещё один Чёрный город по эту сторону Завесы нам однозначно не нужен, поэтому я решила вмешаться в сражения на улицах, наспех изучив с высоты территорию бескрайнего города. Дракон, на самом деле, может весьма немногое. Но и этого хватало.

Зачистка началась с самых проблемных областей города, и первый мой выбор пал на узкие улочки эльфинажа. Неудобное, плотно застроенное пространство, пылающее одним огромным костром, эпицентром которого стал старый Венадаль,⁽¹⁾ не позволяло развернуться в полной мере. Однако точечные плевки залпами огня действовали весьма эффективно на порождений, которые так удобно собирались в кучи, тесня эльфов. Стоило лишь расправиться с большей частью огров и крикунов, как остатки воодушевлённо добивали защитники города. Напоследок я как можно сильнее хлопнула крыльями, сбивая мощным потоком ветра часть пожаров, и отправилась дальше.

Где-то подо мной слышались крики о «втором драконе», но я даже не обращала на это внимание, прекрасно понимая, как выглядело моё появление в глазах обывателей. Неожиданно для себя чихнув из-за непривычного дыма в носу, неповоротливо сделала круг над укреплениями и развернулась в торговый квартал. Огромная площадь с рынком сейчас представляла из себя лишь обугленное, залитое кровью и покрытое телами кладбище, на котором пировали порождения. Осквернять останки жителей — плохая идея. Если то же самое произошло в Остагаре, то останки короля придётся искать какому-нибудь магу Крови, потому как моровые монстры не оставляли даже костей. «Пир» я прервала ливнем из огня, превращая порождений не более, чем в горстку пепла и углей. Останки людей, эльфов и гномов предались огню, и тварям не достанутся.

Далее мой путь лежал на ярус более богатых домов аристократов, а там и до форта Драккон уже рукой подать. Звучало довольно просто, если бы потоки горячего воздуха от полыхающего города не подкидывали крылья из стороны в сторону, выламывая перепонки. Из-за этого непривычное тело то и дело болтало, будто полиэтиленовый пакет на ветру, а клокочущий в глотке огонь застревал и потухал. Драконом быть ни капли не легко. Великой драконицей, путающейся в лапах, крыльях и собственной шее в критической ситуации кровавой бойни, — тем более. Хорошо, что меня не было там, внизу, на улицах, кишащих порождениями тьмы, потому как даже тело потомка коссита не выдержало бы беспрерывных боёв в дыму и гари.

Когда я заканчивала разведывательный круг над фортом Драккон, временно перейдя в состояние духа, потому как моя слишком светлая туша привлекала много внимания как со стороны союзников, так и со стороны порождений, наконец заметила и самого Архидемона. Зрелище, надо признаться, не просто устрашающее, а даже в какой-то степени мерзкое. Смоляной, похожий на испачканный в дёгте шипастый скелет с сухожилиями, а в Тени — сгусток самой Бездны, искорёживший полубожественную сущность, — парил на дырявых, изъеденных Скверной крыльях, будто издевательски, не позволяя ни задеть себя, ни отвлечь. Движения Уртемиэля оказались до того ленивы, надменны и полные уверенности в себе, что я со своим хаотичным полётом и горящей перед глазами мыслью «маши крыльями или сдохнешь» казалась только-только учащимся летать птенцом. Командующий Мором изредка запускал огненные смертоносные сгустки в армии людей и гномов, но в основном подолгу зависал в воздухе, контролируя поле сражения и раздавая ментальные приказы по этой их связи роя.

Но что самое занятное…

Архидемон не смотрел вверх.

Совсем.

Какая-то до нелепого весёлая в текущих обстоятельствах ассоциация сама собой всплыла в голове позабытой было цитатой: «Сильнее Него⁽²⁾ в небе никого нет. Он летает выше всех. Так зачем же ему смотреть вверх?.. Но это была только теория».

Неужели Архидемон считал, что ему не найдётся равного противника, и не было резона следить за спиной? Как говорится, «это только теория». Именно её, конечно же, я и собиралась проверить, потому как при виде Архидемона сущность Тени наливалась яростью и отвращением. Митал упоминала, что Скверна и Тень не ладят.

Мягко сказано.

В глотке заклокотало жаром, налилось меж чешуек пламенем и светом — смертоносным, если бы не магическое строение драконьего организма, но с непривычки я всё равно дыхнула дымом из ноздрей и потеряла часть энергии зазря. Будь я обычным оборотнем, конечно. У духа, познавшего суть магии, не имелось ни проблем с запасами энергии, ни с преобразованием снаряда в нечто, более пробивное, учитывая осквернённую оболочку Уртемиэля. Огонь отлично справлялся со Скверной. Ещё лучше — завесный огонь.

Древняя эльфийская разработка, которую современные маги использовали очень редко и только в самых загадочных и неисследованных руинах. Знала бы я раньше, как его создавать, уверена, что только завесным огнём и пользовалась бы, раз не ладила с обычным.

Ощущение в горле сменилось с жара и тления на освежающий, но едкий ментол. Если сначала я боялась Скверны и Мора, как Кошмара, то сейчас прекрасно понимала, что и боги смертны.

Надо просто постараться.

Прямо по среднему суставу крыла, с силой снаряда из пушки по Архидемону врезался сгусток мятно-изумрудного пламени. Дракона мотнуло вниз на несколько метров, рык от боли вырвался истошным, сорванным кличем вместе с дымом из пасти, и я еле успела сместиться, чтобы увернуться от плевка, прилетевшего в ответ. В глотке вновь накалилась собственная смертоносная вспышка. Отолкнувшись крыльями об воздух с мощным хлопком, сделала в буквальном смысле головокружительную для меня бочку, облетев пару вспышек, и спустилась на уровень Архидемона.

Армию Мора всегда возглавлял дракон.

Что ж, у Серых Стражей теперь тоже был такой.

Вот с этого момента я и ощутила всё превосходство новоприобретённой формы в полной её мере. Сейчас, когда платиновая чешуя надёжно защищала хвост и крылья, когда плотные перепонки ловили потоки ветра на высоте птичьего полёта, а рога уже не казались тяжестью — именно сейчас я поняла, каких же всё-таки ощущений я хотела от заклинания оборота.

Полыхающий поток огня, подпитанный завесным пламенем, врезался во второе крыло не успевшего сместиться Уртемиэля. Дракон дёрнулся, рухнул было вниз, но обезумевший от ярости он вдруг всем телом налетел на меня, опасно клацнув у шеи чёрными, слюнявыми челюстями. К ближнему бою в форме дракона я готова не была. Совсем. Архидемон застал и меня врасплох и, оттолкнувшись от меня задними лапами, шарахнул всем весом об крышу форта Драккон, упав в десяти метрах от меня.

Тут мы оба и застряли. Беспрерывно пылающий завесный огонь, как и известное в узких кругах «адское пламя», не потухал, сместившись на перепонки и мешая регенерации осквернённого тела, поэтому вновь взлететь Архидемон не мог. На это и был расчёт, потому как печальный опыт с огром под куполом роковой Башни Ишала научил действовать против Мора радикально и сразу заходить с козырей.

Чёрный дракон, едва пришёл в себя, всё-таки поражая самовосстановлением, как сразу дыхнул огнём, подходя всё ближе и ближе. Запутавшись в лапах и даже наступив на собственное крыло, я не успела отскочить, оттого часть чешуи на боку оплавило, и только ответный плевок изумрудным снарядом смог на пару секунд заткнуть поток пламени. Этим я и воспользовалась, позорно взлетев на несколько метров вверх, а Архидемон, беснуясь всё сильнее, не оставлял попыток попасть по мне огненными залпами.

Да только и у него имелись козыри.

Архидемон позвал порождений тьмы.

Крыша форта Драккон наполнилась, казалось, всеми тварями Мора, какие водились поблизости, и, кроме Уртемиэля, угроза резко возросла в лице лучников и эмиссаров. Внимание уже было рассеялось, паника знакомо подкатила к горлу липким комком, осев в животе сжавшимся ёжиком…

К счастью, и я, как выяснилось, сражалась далеко не в одиночку.

Битва двух драконов так или иначе привлекла внимание. Вскоре, пробиваясь через порождений с лязгом оружия и криками ярости где-то в глубине лестницы, на крышу влетел, прорубая путь, как ни странно, Стэн. Пару непозволительно долгих мгновений он, весь залитый чёрной кровью, смотрел на меня, а затем в его лиловых глазах отразилось то же восхищение и поклонение, кое у него появлялось при виде Флемет после её оборота в Великого дракона.

О, оу.

Знакомый взгляд.

— Атааши… — прозвучал благоговейный шёпот среди рёва тварей.

Ты невовремя! — заворчала я про себя невольно, но тут же испуганно махнула крыльями и с почти слышимым ором чуть не отдавшего концы труса взлетела выше. Крыло опалило пламенным шаром, едко сжигая часть перепонки. Не критично, но левое крыло теперь менее манёвренное, а шесть метеоров и ливень стрел это уже перебор! Я ещё как-то пыталась сжигать всех, кого видела, поливая крышу огнём, но всё больше приходилось изворачиваться и, так или иначе, пропускать атаки. Тело дракона сверх-выносливое, поэтому только этот факт и спасал меня от полусотни стрел в стыках оплавленной и смятой чешуи. Увечий могло быть и поменьше, но моя неопытность давала о себе знать в тех самых критичных моментах, в каких тело сэрабаза ещё бы смогло отреагировать. Вот только кастовать барьер и исцеление в этой форме не выйдет.

Было бы ещё более нечестно даже для духа.

Следом за появлением Стэна, который стойко держал вход на лестницу, на крыше заметно прибавилось союзных лиц. Подоспел отряд гномов — его вёл воин с ярко-рыжей бородой, которого моя память по ёжику волос опознала как Огрена, и Дюран, что влетел в самую гущу порождений с молотом наперевес. Крышу таким составом удалось немного отвоевать, а на свободное место тут же выступила дюжина магов, среди которых ярким алым пятном «магичного» платья выделялась Винн, Вера в которой почтительно поздоровалась со мной взмахом меча; за ней стояла на поддержке бледноватая и испуганная Нерия; чуть ближе к общей бойне — Морриган.

Ведьма, не отрываясь, сверлила меня взглядом, и уж тут я, чуя неприятности на свою голову, прекрасно понимала, что меня узнали. Тяжело не сопоставить форму рогов и кварцево-розовые глаза.

Ладно, все проблемы с компанией оставлю на потом. Сначала — Мор.

Мелькала рыжая макушка Лелианы в бойницах шпиля, и ей, расчищая путь к эмиссарам, помогал, что неожиданно, Зевран, то и дело исчезая в местном аналоге невидимости среди тварей и подрезая им то шеи, то колени. Честно, радовало, что Антиванского Ворона не казнили в приступе паранойи, как и он, вероятно, смог найти своё место среди друзей. Как бы не закончилась его история с Тальесеном, сейчас он сражался на стороне защитников.

Каждый компаньон, каждый Герой, каждый союзник из специальных отрядов объединённой армии Ферелдена находился здесь и сейчас, пробиваясь к Архидемону. Не прекращая осыпать командующего Мором залпами завесного пламени, я парила над крышей форта и заметила смутно-знакомый блеск золотых доспехов в нижней бойнице шпиля.

Кто-то поднимался на мой уровень. Кто бы это мог быть, кроме отсутствовавшего Алистера?

Завернув новый круг, я зацепилась когтями за каменную стену, и моя наглая морда оказалась ровно перед окном с королём.

— Создатель, помилуй!

Тейрин отшатнулся от бойницы, врезавшись большим наплечником в стену тесного шпиля, и я весело сощурилась, глядя на этого балбеса в несуразных доспехах его брата и в шлеме с мордой льва. Хорошо хоть, что меч и щит самые обычные, но добротные. Ещё больше золота ни один критик не выдержал бы.

— О, ещё смеёшься, разумеется, — забурчал он как-то нервно, но затем слишком серьёзно опёрся обеими руками о ребро бойницы и всмотрелся в мои глаза бесстрашно близко.

Разумеется, мою бессовестную персону рассекретили в тот же миг. Думать Алистер умел, если хотел.

— Чтобы выжила и объяснила, какого демона с тобой случилось. Поняла? Я не собираюсь читать тебе нотации, ты ведь старше меня, но ты нам всем должна, — нахмурился король, не менее нагло щёлкнув меня железным щелбаном перчатки по носу. — А теперь, если не возражаешь, — «а ты, естественно, не возражаешь» продолжило воспоминание посиделками у костра, — пора надрать Архидемону задницу! Так что, м-м, могу я на тебя сесть? То есть!.. — тут же засмущался Алистер, в миг растеряв тот самый вид военачальника, который он столь старательно воспитывал в себе, и за забралом его шлема отчаянно покраснели щёки. — Можно на тебя взобраться? Ай, демоны, звучит ещё хуже, но ты точно поняла, что я имею ввиду. Знаешь, король верхом на драконе против главного гада и всё такое.

Разинув пасть, дыхнула на этого балбеса дымом, откровенно смеясь. Что-то не меняется. Даже посреди боя с Архидемоном, во время Пятого Мора, итог битвы против которого решал судьбу Тедаса, Алистер оставался шутником и душевным парнем. Не поддаваться отчаянию, находить в себе светлое — это и есть качества Героя.

Я под это описание не подходила.

Схватив Тейрина передней лапой, разрушила бойницу и под вопль короля забросила его себе меж крыльев. Медлить было нельзя, поэтому, набрав высоту, спикировала с залпом изумрудного пламени на Уртемиэля, не особо заботясь, что стальные перчатки Алистера вцепились в шипы на чешуе.

Хотел битву? Так держись!

Не припомню, чтобы сражение протекало беспрерывно и спешно, но при всём этом мучительно-медленно, что я только и успевала страховать союзников залпами и, рискуя жизнью, подставляться под удары Архидемона, выигрывая время Героям. Тела порождений и, к несчастью, людей, эльфов и гномов покрывали крышу форта Драккон, растекаясь лужами смоляной и алой крови, однако твари так или иначе закончились, и на улицах города их бесновалось всё меньше. Остался только командующий — Уртемиэль, но против объединённой армии Ферелдена у бога Тевинтера, запятнанного Скверной, не было ни шанса. Грамотный военачальник, которого воспитали Стэн и эрл Эамон, составил отряды столь грамотно, что никто из магов не получил критических повреждений, а бойцы ближнего боя лишь в малой степени оказались заражёнными, заранее зная, на что шли, когда соглашались на роль авангарда.

Последний бой слишком затянулся, и когда за тяжёлыми грязными облаками прорезалось две Луны, даже я — дух, без тела и лимитов, — начала уставать, теряя концентрацию и внимание.

Архидемону ломали кости. Рвали на клочья перепонки, сдирали чешую и отрубили хвост. Однако эта живучая тварь регенерировала столь стремительно, что если бы не завесное пламя, то сражение бы закончилось не за одну ночь, а, вероятно, ещё за три дня. Повреждения раздробленного и измученного тела осквернённого дракона дали о себе знать на пятый час сражения, и Архидемон, лишившись последней лапы, наконец пал.

Сейчас! — вспыхнуло в груди заклинание — сделка с эванурисом потребовала немедленного исполнения.

Воспользовавшись слабостью дракона, лежащего тяжело дышащей кучей Скверны на проломленных плитах крыши и уже не способного более подняться, я стряхнула с себя экнувшего в удивлении Алистера, крылом отпихнув его подальше. Чтобы рвануться вперёд. Вгрызться в глотку Уртемиэля, чувствуя на языке мерзкий привкус гнили, и заряженным вплотную завесным снарядом пробить богу позвонки, отгрызая голову с концами.

Под ключицами, вспыхнув магией Митал, активировалось её заклинание. В месте укуса, где уже истлела пеплом Скверна, не способная зацепиться за существо Тени, что-то перетекло по глотке, будто жар пламени пошёл глубже. Осев за рёбрами, где таяло плетение, нечто свернулось ослабшим комочком и затихло совсем, чувствуясь посторонним и некомфортным.

Могучим, но одновременно беспомощным.

Душа Уртемиеля нашла свой покой в объятиях клетки Митал.

Через миг звенящей тишины, повисшей над крышей форта Драккона, форма дракона рассеялась яркой вспышкой высвобождения магии. Затих рокот бегущих в страхе порождений. Грянули радостные крики и плач, молитвы и ругань. Под стенами форта нарастал гул толпы и клич победы, затмевая хаос сражения и кровавый туман.

Осев прямо на задницу рядом с обезглавленным Архидемоном, я длинно и задолбанно выдохнула, вытянув гудящие ноги. Всё. Меня не кантовать. Хоть Шестой Мор начнётся, я не пошевелюсь. Слишком давно — для сознательного существования — я настолько не выкладывалась даже для духа. К счастью, следов Скверны на мне не осталось, как и ранений — оболочка существа Тени творит чудеса. Моральная и физическая усталость, однако, никуда не делись — если я уйду в Тень восстанавливаться, вопросов ко мне станет только больше, поэтому оставалось терпеть и отдыхать.

Как же давно я не пила хотя бы воду…

Что радовало после всех моих махинаций, так это то, что Морриган, естественно, никакого ритуала не проводила, как я пыталась понять с самого начала, ещё до сделки. Митал главенствовала над Флемет, как ранее выяснилось, и не рассказывала дочери Флемет о потенциально опасном способе поимки разного типа сущностей, имеющих неприятное свойство переселяться в чужие тела. Иначе в один прекрасный день это сработало бы против самой Митал. Реальность и здесь внесла свои коррективы, за что ей можно сказать спасибо, но я не буду.

Иначе бы меня здесь не было.

Вопреки накалу и напряжению, вопреки плачу Нерии, уткнувшейся в плечо Лелианы, вопреки окончанию кошмара, Денерим в этот страшный день ждали совсем не разборки и разговоры между компаньонами, а коллективный отдых всем городом и тушение оставшихся пожаров. Эпичное сражение в представлении Кайлана являлось на деле кровавой бойней. Не больше, не меньше.

В более спокойной обстановке хотелось бы, конечно, адекватно всё объяснить компаньонам, но связь с древней эльфийской не-богиней никто с пониманием и прощением не воспримет, равно как и моё магическое происхождение. Убегать без прощания я, однако, тоже не собиралась. Придётся немного приврать… ладно, врать придётся много, как и обходиться только минимальными объяснениями, максимально неподозрительными и вписывающимися в картину мира среднестатистического жителя Тедаса.

Неприятно, но необходимо.

Было бы не слишком желательно терять хорошее отношение тех, кого я страховала с самого Лотеринга. Ради кого, рискуя доверием, подстроила союз с Логейном, устранив главную угрозу и обелив репутацию Серым Стражам. К слову, учитывая отсутствие регента, его казнили как дезертира и предателя на Собрании Земель, как и рвался Эамон, я так понимала. Пара дней затишья у меня есть, а заклинание Митал позволит задержаться на неделю — плюс-минус пару дней, прежде чем вернуться в Бресилиан. Сегодня же…

Отметив светлеющее алое небо, озарённое не столько пожарами в городе, сколько восходом, я поднялась на ноги и приблизилась к Алистеру. Рядом жалась к плечу Лелианы Нерия, не приспособленная к жестокости даже через весь поход, а потому выглядевшая чуть лучше трупа. Зевран, Дюран и Огрен осматривали труп Архидемона, пока Стэн знакомо-мрачно сверлил мне висок взглядом, а Морриган, не менее активно — затылок. Винн же лечила воинов и магов, устроив лазарет прямо на крыше, поэтому старушке и Вере до нас не было никакого дела.

— Все вопросы потом, — обратился король к ожидающим Героям, давая понять, чтобы меня пока не трогали и время ещё придёт. Он с тяжёлым вздохом снял шлем, попытавшись улыбнуться, однако лишь скривился, морща нос от дыма, и взглянул на горящий Денерим.

Потушить пожары, собрать тела, похоронить павших, обеспечить лечение живым, отстроить город, подписать кучу бумажек и поговорить с толпами людей, гномов и даже эльфов. У короля работы ничуть не меньше, чем у обычных работяг и солдат. Вся тяжесть правления легла на плечи Тейрина грузом ответственности. Но Алистер не согнулся. Спина оставалась прямой, он более не горбился, а губы — плотно сжаты, не позволяя расслабиться. Хотелось сказать ему «ты справишься» или какую-нибудь подобную глупость, но, вероятно, он и так понимал ещё с Редклиффа, что к этому всё и шло.

Король спрятал меч в ножны, щит — на спину.

— У нас ещё много работы, друзья.

Новый день только начинался.

1) «народное дерево», символ Арлатана в каждом эльфинаже

Вернуться к тексту

2) Фильм «Аватар», фраза Джейка о Туруке

Вернуться к тексту

— Во-первых, куда ты пропала на эти месяцы? — прозвучал первый за три дня вопрос.

Голос Алистера звенел металлом громче треска поленьев в камине. Комната хорошо прогрелась, однако слова нависшего надо мной Тейрина, словно лёд, дребезжали, сталкиваясь с моим безмятежным спокойствием. За спиной короля сидели кто где одетые в непривычные домашние вещи компаньоны, рассредоточившись по гостиной равномерно и не давая мне ни малейшего шанса вновь сбежать. Ну, а вдруг их нерадивой не-кунари ещё что-то взбредёт в голову.

— Морриган и Дюран ждали тебя ровно день, — сидящая в кресле ведьма поджала губы, а Эдукан энергично закивал, болтая ногами на обеденном стуле, — но ты так и не объявилась. Я понимаю, что ты как кошка, гуляющая сама по себе, и много раз это доказывала, отделяясь от компании. Однако это же совсем не повод бросать всех без предупреждения! Ты представляешь, как сильно волновалась Нерия? — эльфийка шмыгнула носом, уткнувшись в грудь осуждающе смотрящей Лелиане, которая подтянула Сурану по диванчику ближе к себе. — Да там Стэн нас чуть во всех грехах не обвинил, что он по нашей вине «не усмотрел за тал-васготом и надо было убить тебя раньше»!

На его слова кунари, сидящий от Дюрана на другом конце стола, совсем уж с угрозой свёл брови, и не покидающая его Асала за спиной казалась нависшей над моей шеей гильотиной.

К счастью, ко всем нападкам, как и к осуждению, я была готова морально. Неприятное ощущение щекотало где-то под рёбрами, скребло, не жалея, но ничего сделать здесь нельзя. Я не выбирала жизнь духа и жизнь в этом мире в принципе. Не повезло мне не только привлечь внимание эвануриса, но и согласиться на сделку с ней, хоть и было это слишком выгодно для меня, даже если при этом имелась угроза разойтись с Героями. Свой внос в поддержку я сделала уже давно, уладив ситуацию с Логейном, а затем и в башне Круга. Далее история шла своим чередом и моё вмешательство даже не требовалось.

— Сколько мне лет, по-твоему, чтобы отчитываться вам, куда я ухожу? — я перекинула вторую руку через спинку маловатого для меня дивана. Несвойственная бывшему сэрабазу поза в определённой обстановке напрягла бы, да только разговор и так не задался, и друзей сейчас больше интересовали мои слова, а не поведение. — За пределами Кун у закованной в цепи марионетки не было возможности ни путешествовать, ни развиваться, ни изучать мир вокруг себя, — надавила я на жалость, что сработало в лучшем виде, и Алистер с некоторым смущением увёл взгляд в сторону. Стэна мои слова ни капли не затронули, что логично, поэтому суровое осуждение и готовность снести мне голову никуда не делись, правда, линия рта оставалась слишком прямой, будто… Он на самом деле не злился? — Руины Бресилиана меня увлекли, — размеренно пустилась я в повествование, ограничиваясь короткими фразами, чтобы не цеплялись к словам, — ушла дальше. Сделала вывод, что без меня вы много не потеряете, и решила не возвращаться, раз время имелось. Следующий вопрос, — отрезала я все уточнения по типу «где именно ты была и что делала».

— Ладно. Ладно, ушла погулять, хорошо, — старательно продышался Тейрин, с силой потирая переносицу пальцами.

Разговор давался со скрипом, однако никто из компаньонов не произнёс ни слова, ведь в любом случае прозвучат все их вопросы. Правда, в следующее мгновение напряжение вдруг накалилось, словно за окном бушевала гроза, а не мягко падали снежные хлопья, и эту перемену я почуяла даже раньше, чем король заговорил.

— Во-вторых, — тон Алистера похолодел ещё на пару тонов, и друзья, заметив это, начали обеспокоенно переглядываться, — как ты, задери тебя Драго, — мабари у камина вопросительно поднял голову, — убила Архидемона, если упокоить его окончательно мог только Серый Страж ценой своей жизни?! Я даже не спрашиваю, как ты превратилась в дракона! — взмахнул он руками. — Тебя учила Морриган, а я в ваши ведьминские штучки не собираюсь вникать, — Морриган закатила глаза, всё ещё молча, — но объясни-ка мне, почему ты целенаправленно вцепилась ему в глотку? А если бы ты заразилась Скверной? Да ты должна была, едва кровь оказалась у тебя в… пасти!

— Чтобы заразить дракона, нужно Скверны поболее, чем существу с человека ростом, — всё так же размеренно произнесла я, выказывая волнение разве что перестуком когтей по обивке и покачиванием закинутой ноги на другое колено, и отвернулась от окна, встретив внимательный, напряжённый и очень негодующий взгляд Алистера.

Я бы на его месте ещё и в мой воротник вцепилась, а не стояла прямо, будто палку проглотила. Король же руки на груди скрестил и сжимал пальцы на плечах, нервничая сильнее всех в этой комнате. Только зазря мял качественную алую рубаху с золотыми тесёмками из гардероба брата, честное слово. Повод, конечно, имелся, да только с его-то статусом пора, как говорится, познавать дзен.

Однако вторая часть объяснений требовала определённых усилий.

Магических.

Я всё ещё помнила, что во время разговора с Гордыней в башне Круга смогла помутить разум всем присутствующим в зале, и никто не обратил на наши тёрки внимание. Дух способен воздействовать на сознание людей, читать их чувства, иногда — самые яркие мысли и намерения.

Вот и сейчас я колыхнула Завесу, и каждый присутствующий в гостевой комнате открылся мне, будто картинка наяву. Лелиана больше переживала, что Нерия не справлялась с тяжестью войны, и сейчас эльфийка пребывала в затяжной депрессии, боясь потерять свою любимую. Мысли Дюрана и Огрена, усевшихся на соседних стульях, для меня были закрыты, как и их сущность для Тени в принципе, однако эмоции гномов легко читались по лицам, и сейчас они, убедившись, что рогатая баба просто загулялась, ожидали конца допроса, поглядывая на дверь. Затаившийся в тёмном углу Зевран не особо прятался, ведь стоило кому-то обернуться, и его бы заметили; он с тем же интересом, что и на бриге, рассматривал меня, обращая внимание и на танец пальцев на спинке дивана, и на беспокойное качание ноги, считывая откровенный блеф, однако лезть не намеревался, слушая из праздного любопытства. Морриган на меня вообще не смотрела, она вспоминала мою форму дракона и сравнивала её с формой Флемет. Разница между Великим платиновым драконом и алым Высшим была слишком велика, поэтому вскоре ведьма с досадой наморщила носик и принялась разглядывать свои заметно сломанные ногти со сползшим аналогом местного лака. Винн ощущалась этажами ниже, где-то в столовой. Эрл Эамон и банн Теган находились в тронном зале с кучей народа. А Стэн… здесь двойственная ситуация сбивала с толку и меня, и кунари. Как тал-васгота и беглого сэрабаза он должен был меня убить, однако стоило ему увидеть моё превращение — форму Атааши — как благоговение затмило гнев и неприязнь, и в лиловых глазах происходила борьба между долгом и честью.

— Решающий удар нанёс Алистер.

Эхо моего голоса зазвучало волшебно-убедительно. Когда я начала говорить, то старалась не смотреть на ставшими слегка отсутствующими лица друзей. Это было неправильно и против их воли, однако от себя следовало отвести все подозрения любыми способами. Завеса звенела, едва-едва восстановившаяся после кровавой бойни, однако магия распространяться далеко не спешила. В замке присутствовали все, кто осведомлён о самопожертвовании Серых Стражей, и тратиться на плетение сверх меры не придётся.

— Но он не умер, потому как о короле Каленхаде и его силе ходили самые разные легенды, и кровь Алистера унаследовала эту силу, что и спасло его. Мой укус в шею был для того, чтобы не дать потенциальному трупу вновь восстать как одержимый с точки зрения мага. Архидемон был уже мёртв.

Размеренно, медленно, вплетая слова в магию и магию — в слова. Аккуратно, не подавляя, а подменяя картины произошедшего, которые человек, гном или эльф сам нарисует в своём воображении, загруженным кровавыми воспоминаниями, где ничто не имело чёткости.

— К слову, — я постепенно отпускала заклинание, переводя дыхание длинным, осторожным выдохом, чтобы не тревожить атмосферу, и прикрыла глаза, которые предательски засветились завесным отражением от перенасыщения магией, — превращение в дракона далось мне спонтанно. Я экспериментировала с заклинаниями и попробовала форму побольше. Я знаю, Морриган, ты запрещала, но мне было интересно.

— Интересно ей было! — фыркнула Морриган и наконец повернулась ко мне лицом, открывая вид на лёгкий, спешный смоки-макияж, будто спросонья. — Запретила я тебе эксперименты, знаешь, но слишком умное слово выучила, так всё теперь дозволено? Давно за уши не таскали, чудище рогатое?

Массовый гипноз закончился, и разговор, будто не затрагивая серьёзную, не поддающуюся объяснениям тему, вернулся к моему долгому отсутствию. Морриган распалилась недовольством, отчитывая меня, будто учитель — нерадивого ученика, вызывая лишь смех у окружающих. Камин потрескивал поленьями, прогревая гостевую комнату, за окном стих снегопад.

Совесть не грызла.

Так было необходимо.

Запах гари и пожара обещал ещё долго висеть над Денеримом тяжёлой дымкой, осев воспоминанием о недавних кровавых сражениях. Зимняя свежесть липкого снега не спасала почти сгоревший город, а больше мешала, заваливая разрушенные улицы сугробами высотой по середину голени, и серое небо как никогда подходило для похоронного настроения. Столица Ферелдена погрузилась в тишину после победы над Пятым Мором.

На следующий день, как тяжёлый, но необходимый разговор с компаньонами закончился, я впервые вышла во внутренний двор королевского замка, и прохлада упавшей на щеку снежинки показалась мне чем-то неземным. Точнее, наоборот. Приземлённым. Смертным. Несовершенным, но очень приятным. Всю следующую от допроса ночь я избегала сна, не желая бродить по руинам Денерима, как три дня после победы, и зарисовывала в блокноте произошедшие события. Из-за путешествия в мире безвременья рюкзак и содержимое тоже должны были прилично постареть, однако, как и меч, мои личные вещи остались неизменны. То, что я носила с собой, действительно считалось за незаменимые атрибуты и части моей личности. Спальник и палатка, конечно, превратились в труху, потерявшись ещё в Паутине Троп, как и сменная одежда, привязанности к которой у меня не появилось, в отличие от «боевого» образа, но необходимая мелочёвка восстановилась.

Временные парадоксы? Магия?

Могла бы я объяснить, не задавалась бы этими вопросами, а дать ответы могли только магистры, которые изучали магию Времени. Путь в Тевинтер мне, естественно, заказан, поэтому ветка это тупиковая.

— Доброе утро, сеньорита, — промурлыкали откуда-то с галереи над садом с итальянским акцентом, на что я обернулась с заранее приподнятой в недоумении бровью, — есть пара минут поболтать с очаровательным ассасином?

— Где ты увидел очаровательного? — хмыкнула я, глядя снизу вверху на Зеврана, что опёрся локтями на открытую створку подвесной галереи, тянувшейся резными ширмами по периметру сада.

Белые хлопья снега осели на чёрном капюшоне привычного одеяния убийцы, и, судя по обилию снега, находился Зевран здесь относительно давно. Гулял ли, шпионил — мне-то уже без разницы.

— О, ты ранишь меня в самое сердце, — эльф отразил мою ухмылку и без задней мысли спрыгнул прямо ко мне со второго этажа. Двери? Антиванские Вороны о них никогда не слышали, для них единственный вход и выход это окно. — У тебя есть много секретов, не правда ли? — Не добившись от меня ответной реакции на разоблачение моей лжи во вчерашнем разговоре, Зевран только шире улыбнулся и снял капюшон. — Вот за это ты мне понравилась, сама невозмутимость даже с лезвием меча у шеи. Словом, к сути. Как насчёт провернуть пару делишек в Антиве, м? Путешествие тебе понравится, будь уверена. Весь Тедас повидаешь, а какой из меня рассказчик — ты будешь умолять меня о большем, — Зевран задорно подмигнул мне, легонько покачиваясь на носках, а тон его звучал ниже и мягче.

— У меня свои планы на исследование мира, — проигнорировала я флирт. Манера разговора Зеврана подразумевала заигрывания, но мой отказ основывался далеко не на личных предпочтениях, а по вполне весомой причине. — Однако позже я не откажусь с тобой попутешествовать.

— Прекрасно, амиго, — воспрял духом Зевран, не теряя заразительного оптимизма. — Рыжуля, — эльф кашлянул, — кхм, Лелиана знает, как со мной связаться, поэтому я всегда готов узнать тебя получше… и вскрыть с тобой пару глоток, — усмехнулся эльф. — Увидимся, — он махнул рукой и, развернувшись спиной, перед исчезновением в тенях вновь подмигнул, — когда-нибудь.

Ворон исчез в дыму, и только след его веселья предательски вёл к стене замка и дальше — в квартал аристократов. Задерживаться в послевоенном Ферелдене наёмный убийца очевидно не собирался, да и мне пора было отправляться, но прежде — прощание с друзьями.

Первыми, ориентируясь на яркую, тёплую и беспокойную любовь, отыскала Лелиану и Нерию. Девочки нашлись в их комнате, как и всем нам выделенной в королевском замке, только их имела размеры на двоих, что Алистера ужасно смущало. Подходя к двери их спальни, я уже в коридоре услышала тоненький голосок Соловья. Неизвестная ласковая мелодия о преданности Андрасте к Создателю тянулась грустно, но очень чувственно, и я, не желая прерывать девочек, выждала несколько секунд, откровенно заслушавшись. Когда песня сделала паузу, дважды постучала костяшкой пальца по створке.

К двери через пару секунд кто-то подошёл мелкими шажками. Когда мне открыли небольшую щёлочку, я увидела уставшее лицо Нерии, а позади неё, сидя на краю кровати, подкручивала лютню Лелиана. Я ожидала, что эльфийка тут же захлопнет дверь у меня перед носом, однако она вдруг посветлела, сапфировые глаза налились яркостью, а бледные губы озарила улыбка. Створка в миг раскрылась шире, и за спиной сомкнулись тонкие руки хрупкого тела, смеющегося и очень громкого.

— Шайра, я скучала! Вчера только-только в себя пришла, совсем ничего не понимала, но теперь могу наконец-то тебя обнять! — тараторила Сурана куда-то мне под грудью, пока я, неловко приподняв руки над тёмной макушкой, с потерянностью смотрела на улыбнувшуюся Соловья. — Ты уходишь с Морриган, да? Она говорила, что у вас куча дел. А ты будешь нам писать? Мы, вот, тоже отправимся путешествовать, я столько всего за стенами Круга не видела! А можно с вами?

— Солнце моё, Шайра сейчас сбежит, — с коротким смешком Лелиана подошла к нам и отлепила от меня Нерию, перехватывая её объятия и притягивая эльфийку к своей груди. — Пути магов трудны и опасны, — принялась она объяснять любимой простые истины, трогательно заправив Нерии прядку за острое ушко. — Не против, если мы будем держать с вами связь? — обратилась она уже ко мне.

Деликатно отведя взгляд в коридор, я так и продолжила говорить, не поворачивая головы:

— Зевран предложил мне то же самое, так что я не против.

— Правда? — удивилась Соловей, спровадив Нерию к дивану у камина. — Я думала, он тебе не нравится.

— Ей никто не нравится, — рассмеялась Сурана, перегнувшись через подлокотник. — Так что у всех равные шансы.

Прощание с девочками прошло гладко. Даже слишком. Сначала я предполагала, что Нерия на меня в обиде, однако её подавленное состояние хоть и отражалось на её физической форме, но настроение всё такое же лёгкое и дружелюбное.

С Алистером же поговорить я успела ещё вечером. Он устал от моего непредсказуемого общества, и чем я от него дальше, тем ему легче, и ему не придётся думать, что над городом вновь будет летать дракон и пугать жителей. И так слухи поползли, что у нового короля ручная Великая драконица, что не отрицалось, но и не подтверждалось, поэтому я с чистой совестью «ограбила» королевского интенданта перед новым походом и больше с Тейрином не виделась.

Что до гномов, то Дюран и Огрен отбыли ранним утром в Амарантайн, приняв должность Серых Стражей после ритуала для второго. Если здесь и будет история с Архитектором, то мне нет смысла в неё вмешиваться, потому как вот уж кто, а Дюран приложит все усилия, чтобы избавиться от каждого порождения Тьмы, разумные они или нет. Да и должность командора Алистер передаст ему с огромным удовольствием.

Винн же вернулась в башню Круга в качестве Первой Чародейки, а долг Кун звал Стэна обратно на Сегерон. И перед отправлением домой именно Стэн перехватил нас с Морриган прямо у дверей отведённого нам крыла замка.

— Сэрабаз, — прозвучало громом в тишине коридора, когда Стэн преградил нам дорогу, и я, к своему позору, вздрогнула.

Морриган благоразумно отступила к стеночке, оставляя меня один на один с моим палачом, за что я не могла её винить, но на всякий случай всё равно обиделась. Широкие плечи кунари загородили весь проход, хотя это лишь так казалось, однако суровый и решительный вид Стэна ни о чём хорошем не говорил. Он стоял с мечом в одной руке, а вторая с угрозой сжалась в кулак. Вид алой отремонтированной брони Кун, которая прошла с ним за этот год все невзгоды и сражения, вызывала не самые приятные ассоциации, однако сам Стэн в ней смотрелся, честно признаться, внушительно и, как и до катастрофы с его отрядом, впечатляюще.

Лиловые глаза пригвоздили к месту не хуже цепей.

— Только не говори, что потащишь меня в Кун и натравишь арварадов, — проигнорировала я приветствие и, выразив своё недовольство, скрестила руки на груди. — Я, конечно, не против размяться, но не сейчас.

Будто вспомнив наш первый разговор, тогда, в лагере у озера Каленхад, Стэн слегка вскинул светлые брови в недоумении. Мне действительно не было резона ссориться с будущим Аришоком, как и не составило бы труда намять бока кунари, высланных на охоту за тал-васготом, поэтому я вновь не отказывалась от приговора, переведя всё в равнодушное принятие. Стэна всегда это сбивало с толку, потому как тал-васгот в представлении Кун это безумный и буйный индивид, который никого не слушает. В отдельных случаях, возможно, так и было.

Или в Кун хотели, чтобы весь Тедас так и думал.

Стэн поднял меч, направив лезвие в мою сторону, но затем махнул им и… Убрал Асалу в крепления за спину. Я ожидала, что сейчас меня всё-таки настигнет казнь в лучшем виде Кун, но подобное решение было последним, о чём я могла подумать. И что сам Стэн мог изменить мнение, не определившись с отношением ко мне.

— Атааши имеет право на жизнь, — тихо, чётко и уверенно прозвучало в почти пустом коридоре.

Смотря прямо на меня, Стэн обозначил кивок, впервые на моей памяти соблюдая хоть какие-то рамки приличия, и, развернувшись, уже собирался уйти. В какой-то момент я поняла, что вот так мы и разойдёмся. Тихо, мирно. Будто никогда и не были знакомы. Не будет больше напряжения между стэном и беглым сэрабазом, как и постоянного напоминания о том, что сама моя свобода — это ошибка.

Напоследок я всё-таки решила попрощаться как следует. Не столько из желания сохранить хорошие отношения, сколько из природной вредности, потому как подначивать Стэна это дело святое. Уж очень занятно наблюдать, как рушится воспитание Кун в любопытном безрогом кунари, когда за непробиваемой стеной Писания Кослуна проглядывается личность юного солдата Стэнли.

— Укройся в безопасности, стэн, — произнесла я на кунлате, желая спокойного пути бывшему командиру весьма искренне.

Стэн замер.

И, не оборачиваясь, столь же тихо ответил:

— Прощай, сэрабаз.

Когда спина Стэна совсем скрылась на повороте в соседний коридор, ко мне, шурша утеплённой юбкой, подошла Морриган. Ведьма пихнула меня в бок острым локтем, хитро улыбаясь. Медовые глаза прищурены, в обрамлении дымчатых теней казавшись лисьим взглядом.

— Идём наконец, чудище, коли закончили вы с обоюдными нежностями.

— Не вынуждай шутить про тебя и Алистера.

— Ох, коли ты посмеешь, в жабу превращу.

Мы вышли на каменное крыльцо королевского замка, протоптав ещё пару дорожек в снежном одеяле, укрывшим город. Стража почтительно отбивала кулаком по груди, а осевшие в гостевых комнатах аристократы не скупились на приветствия. Денерим не сдавался, и работы по восстановлению шли полным ходом — стук молотков, погребальные костры и песнопения церковных сестёр ещё долго не смолкнут, покуда весна не вступит в свои права.

Напоследок глянув на столицу с высоты, я наконец-то поняла, что могу идти куда угодно. В потрёпанном Денериме, пахнущим дымом и кровью, просто не было смысла находиться дольше необходимого. Не придётся больше обманывать ближайшее окружение, а опасные сражения с носителями Скверны не принесут за собой войну и Мор. Друзья вернутся к своему привычному ритму жизни, а кто-то отправится за новыми приключениями на просторы Тедаса.

История закончилась. Мир на время притих. В Киркволле вероятно уже отыскали злосчастный лириумный идол, а Хоук встал или встала на путь известности. За этот неполный год произошло слишком много всего, чтобы вспоминать все события с ностальгией, но несомненно Пятый Мор изменил людей. Изменил Ферелденцев после предательства Логейна. Изменил Серых Стражей и отношение к ним. Изменил так неудачно попавшую женщину, что перестала быть не то что человеком, а даже самой собой.

Однако, всё не так плохо. Впереди бескрайние пустыни Андерфелса; древние, как Арлатан, леса Изумрудных Могил; неутихающие волны морских путей в Неварру и Антиву. Многое ещё предстоит увидеть и изучить. Много кого предстоит встретить. И убить.

На следующие десять лет до ближайшей мировой катастрофы я теперь… свободна.

Копыта Сумрака увязали в снегу и слякоти, преодолевая холм с ощутимым трудом и натужным ржанием. Пурга застала нас ближе к вечеру, и, когда свинцовая, низкая туча обрушилась на Имперский тракт тоннами липкого, тяжёлого снега, вокруг стало совсем темно. Подпирая задние ноги коня своей медвежьей формой, я со всей силой толкала животное, чьи копыта соскальзывали на каждом шаге, а ветер беспощадно бросал в нас острые хлопья снега, леденеющие с каждым часом понижения температуры к ночи. На побережье, где влажность Недремлющего Моря завивала волосы и оседала тяжестью в лёгких, к концу зимы стало ещё более невыносимо, чем во Внутренних Землях. С утра светило солнце и даже грело, однако ветер и неизбежно падающая к концу дня температура замораживали растаявшие лужи, наваливая ещё снега на коварную скользкую подложку.

Время для путешествия в Орлей мы выбрали не самое лучшее, так ещё и Реваса умудрилась подцепить Скверну в моё отсутствие во время одной из засад порождений тьмы, и после её смерти передвигалась я вновь на своих четырёх, не изменяя оборотничеству. Однако уйти на север, где зима почти не ощущалась, следовало как можно скорее. Морриган всю жизнь провела на болоте, на самом юге, где холода особенно суровы, и её желание насладиться морскими просторами и тёплым песочком я полностью разделяла. По крайней мере, этой зимой.

До Халамширала ещё десять дней благодаря передвижению на лошади и полюбившегося мне оборота то в птицу, то в зверя. Половину пути мы уже преодолели, однако близость гор и виднеющийся Морозный хребет задерживали облака, и погода здесь была особенно гадкой. Настолько же гадким оказался и крупный порт Джейдер, останавливаться в котором не было никакого смысла. Наплыв беженцев после Мора, чума и голод это лишь малая часть всех «прелестей» войны. Город мы обошли, только цена оказалась высока. Буря загнала нас в лес, где ветер терялся за стволами деревьев, но ночёвки выдались тревожными и долгими. Если бы не сущность духа, я бы валилась с ног от недосыпа, пока сторожила Морриган от диких зверей и редких бандитов, прочёсывающих Имперский тракт на наличие беженцев с юга.

Только на подходе к Халамширалу, скрывающимся в низине за холмами, где ветер и буря затихли, мы смогли остановиться в цивилизации со всеми удобствами. Город, бывший столицей эльфов лет семьсот назад, ярко выделялся маревом уличного освещения и разбросанными огоньками имений аристократов Орлея на фоне синих холмов. Именно здесь, в Зимнем дворце, сейчас отдыхала императрица Селина, как и каждую зиму до этого, поэтому в городе царил особенный переполох.

Результатом пары лестных комментариев и лёгкого блефа о кунари-охраннице удалось по конской цене снять номер в местной гостинице и отмыться от пота, пыли и холода в просторной ванной. А ещё подстричь мою косу до лопаток, что я сделала в тайне от Морриган, просто изменив оболочке «параметры». Позже буду отращивать волосы, якобы естественным путём, поэтому вопросов даже не возникло, чего это я вдруг решила заняться собой. Меня бы в платье нарядили, если бы мой характер был чуточку покладистее, а так обошлось только какой-то странной маской из огурцов на лицо.

Вот людям делать-то нечего.

Восстановившись после перехода с Востока на Запад, мы более не стали задерживаться в городе, полном эльфов, у которых здесь имелось целое общество, не замечаемое аристократией. Сделали вид, что в упор не слышим перешёптываний на скудном эльфийском, и пополнили сумки необходимой для похода мелочёвкой, без которой две женщины жить не смогут. После неспешного прохода по магазинам и социализацией Морриган в условиях светского общества, ведьма повела нас прочь из города.

Где-то южнее от Халамширала находилась бесконечная тундра Священных Равнин, Диртаварен,⁽¹⁾ куда мы обязательно прогуляемся, потому как два мага, помешанных на изучении древностей, не могли не посетить эпицентр погибшей эльфийской культуры, некогда здесь обитавшей.

Исследование руин, заброшенных храмов и статуй затягивало. Даже до конечной точки назначения мы сходили с пути, едва замечали признаки катакомб или одиноко стоящую статую Фен’Харела, которые просто так посреди нигде не ставили, а значит, что где-то неподалёку находилось здание или памятник. Стоило мне во сне наткнуться на духов, бродящих около мест, хранящих в себе историю тысячелетий, как я тянула Морриган в нужные развалины, где мы жили следующие несколько дней, пока не успокоимся и не обсудим каждую находку. Сопоставление фресок с историей и богами неизбежно приводило к порождению тысячи и одному предположению у ведьмы, которая терпеть не могла неопределённость и готова была вломиться в библиотеку Вал Руайо, но докопаться до правды. Перевод надписей на табличках, стёртых временем и погодой, особенно затягивал ведьму, которая наличие у меня блокнота заметила сразу после Остагара. Не знала она только, умела ли я писать, на что последовало молниеносное «нет», и ныне я, изображая немощность и необразованность бывшего раба-мага, записывала за ней тонны текста в её личную книжку, которая пухла день ото дня. Благодаря Митал, я смогла освоить эльфийский язык, но это древний эльфийский, что б его, поэтому чем старше была табличка, тем проще оказывалось её расшифровать, но стоило встретить, например, надписи от ста до трёхсот лет, как слова путались, менялись и теряли своё значение вовсе.

Должно быть наоборот.

Но Тень, как и её обитатели, и сами шиворот-навыворот, поэтому и мой блокнот вскоре грозился лопнуть по шву, пополняясь исписанной и изрисованной бумагой разного качества по мере продолжения нашего путешествия.

Проводить время с Морриган оказалось гораздо проще, когда у нас вновь нашлась общая тема. Моё обучение закончилось, но началась своеобразная экспедиция в Долы, и пропасть напряжения между нами пополнилась мостками взаимопонимания. Как обычно, забота о провианте и лагере легла на мои плечи, поэтому будни вернулись к привычному кочевому образу жизни и лагерям в укромных местах дикого Тедаса.

И мне это нравилось.

Нравились бескрайние просторы Священных равнин, свист ветра в ушах, мягкость травы под босыми ногами и шелест листвы древних деревьев Арборской глуши над головой. Нравился запах подступающей весны, яркие краски цветущих полей и огромное небо тундры. Очень часто я принимала форму беркута и просто летала без цели, ловя потоки воздуха и рассматривая окрестности с высоты птичьего полёта. Чистый воздух, влажность облаков — самая обычная природа после гниения Скверны, смрада смерти и металла крови погружала меня в состояние опьянения. Никаких боёв, никакой опасности и засад, ни политических интриг, ни вечной спешки, ни-че-го.

Лишь спокойствие, безмятежность и блаженство от отдыха в кристально-чистой реке, на галечном берегу которой расположились руины развалившейся в ничто старой купальни. Не передать словами, насколько сильно я расслабилась, просто наслаждаясь дарами этого мира. И пускай в паре километров на востоке раскинули свои паруса аравели долийского клана, прямо рядом с древним кладбищем эльфов, их присутствие наоборот поспособствовало путешествию. Хотя кунари — а для всего Тедаса я была не тал-васготом и не потомком косситов, а именно кунари — их порядком нервировал. Ко мне не лезли и внимание старались не обращать, однако торговались охотно, обменивая посуду и одежду на травы и яд с паутиной огромных пауков, которые водились в местных руинах в неимоверном количестве.

И, как выяснилось опытным путём, пауки действительно не трогали нас, стоило притащить им пару тушек снуфлеров, поэтому не всегда исследование развалин сопровождалось зачисткой гнёзд арахнидов-переростков. Не то чтобы это останавливало нас от получения с них необходимых для ядов ингредиентов, когда финансы особенно поджимали.

Сладкой яркой весной, когда снег наконец сошёл с сочной травы Священных равнин, а солнце всё чаще проглядывало через облака, и началось наше с Морриган полноценное путешествие по Тедасу.

— Когда я говорила про тёплый песок и яркое солнце, я не имела в виду палящую пустыню! — ворчала на моей спине Морриган.

Прикладывая наколдованную сосульку то к шее, то ко лбу, то вовсе засовывая её под майку, прямо к чёрному лифу на завязках, ведьма мстительно осыпала меня мелкими ледышками по шее, и то, что я её до сих пор не сбросила, это лишь результат моей безмятежности. Ну, и форма варгеста позволяла светлым чешуйкам отражать жару Западного Предела, поэтому холодная вода, стекающая между пластинками, была приятна, сколько бы много Морриган не вредничала. Ехала она с ветерком, пока я резвым галопом преодолевала бескрайнюю пустыню до ближайшего поселения, и не ей жаловаться.

Поселения, правда, как раз было не видать, лишь бесконечные волны рыжего песка, странного вида кактусы и одинокие оазисы, чудом не пересохшие. К ночи, когда на небе ярко светили обе Луны, а звёзды мерцали, будто живые, мы уж думали, что потерялись, даже несмотря на наличие карты, однако небесные светила нам не соврали, потому как мы встретили ориентир, отмеченный на карте в добрых пяти километрах от нужного нам места. Свернули мы не туда, но всё не так уж и плохо. Вместо палаток кочевников, которые должны в это время года находиться где-то близ Нахашинских Топей, нам предстали высокие, вытянутые, словно сталагмиты, скалы, поросшие высохшими деревьями.

Структура естественная, вроде даже как обжитая, потому как под песком виднелись кости животных и примятые кусты, а на камне — царапины от когтей.

— Это не кусты, — будто прочитав мои мысли протянула Морриган, указав на небольшое углубление между двумя возвышенностями примерно в пяти метрах от земли.

Две вершины находились очень близко друг к другу, и в ямке с ветками, которые я и приняла за куст, находилось чьё-то гнездо. Очень большое, но, судя по отсутствию шерсти или перьев вокруг, как и следов на песке, давно заброшенное.

— Кто бы мог тут жить? — Морриган спешилась и подошла ближе к необычной скале. — Орёл, возможно? Нет, — протянула она задумчиво, проведя пальцем по подбородку, — низко для них. Для птицы гнездо слишком большое, а варгесты водоёмы любят.

Ведьма обернулась на меня, но я уже стряхнула форму и, одёргивая купленную ещё в Халамширале тунику, подошла к Морриган. Темнота абсолютно не мешала, потому как две Луны мистически-ярко освещали пустыню, однако ведьма всё равно зажгла светляк и подвесила его у плеча.

— Что там, залезь и посмотри, — не терпящим отказа тоном произнесла она небрежно и, поставив руки на бока, замерла в ожидании.

— Слушаюсь и повинуюсь, — протянула я, шутя.

Возможно, это было слишком даже для Морриган, но и говорить «нет» не хотелось. Мне самой любопытно, кто мог обитать в подобном месте, где на многие километры вокруг ни растений, ни воды, поэтому в гнездо я полезла фактически по собственной воле. Приказ Морриган просто совпал с моими намерениями.

Обратившись беркутом, я взлетела к гнезду и по приземлению в просторной берлоге скинула заклинание за ненадобностью. Обилие песка и иссохшие ветви говорили о том, что гнездо заброшено едва ли не столетие назад, однако под слоями рыжей пыли что-то было. Присев на колени и ловя краем взгляда притоптывающую в нетерпении Морриган, без брезгливости смахнула песок с чего-то округлого и довольно крупного. Гнездо само по себе оказалось достаточно большим, чтобы в него поместилась целая лошадь, и мысли обращались разве что к драконам и вивернам, потому как размеры убежища меня сильно смущали. Я не знала ни единого животного или птицы, которое вило бы настолько огромные гнёзда.

Когда вместо песка рука вдруг нащупала что-то холодное и гладкое, я по началу предположила, что это чей-то череп. Если местная тварь питалась людьми, было бы не удивительно. Однако чем меньше песка становилось, ссыпаясь за край потрёпанного погодой и временем гнезда, тем больше я не верила в то, что видела.

Яйца. Размером со страусовые, нет, больше. Даже для дракона это слишком, потому как драконицы не вьют гнёзда, а выжигают себе местность для тепла и комфорта, да и на таких одиноко стоящих скалах не живут.

— Ну, что там? — крикнула мне Морриган, поторапливая.

Намереваясь забрать находку для изучения, я уже потянула руки, однако стоило моему пальцу коснуться одного из яиц, как меня обдало знакомым ощущением.

Магия Времени.

Застывшие в веках плоды, окаменелые, но всё ещё способные вернуться обратно. Яйца могли вылупиться, если расплести узел сложнейшего заклинания и обратить их окаменение вспять. Кто это сделал? Зачем? Как давно? Чьё это гнездо? Намеренно это было сделано или это парадокс Завесы, которая в пустынях особенно тонка без присмотра храмовников и магов? Вопросы копились в геометрической прогрессии, а сущность духа едва из штанов от счастья не выпрыгивала.

Давно ведь хотелось потрогать магию Времени без риска навредить себе. Ещё когда в том странном измерении за элувианом с монстрами боролась, уже понимала, что любая тема, касающаяся чего-то непривычного, всегда интересна. Особенно Время.

— Ты не поверишь! — едва не выпав из гнезда, перегнулась я через край, глядя на ведьму широко распахнутыми глазами.

За разгадкой неожиданно подвернувшейся тайны, не менее интересной, чем расшифровка эльфийских табличек и свитков, мы даже позабыли, что искали племя кочевников. Ночлег устроили здесь же, обустроившись с запада от скалы, чтобы утреннее солнце не побеспокоило нас, и укрепили палатку со всех сторон от возможной песчаной бури. Сна не было ни в одном глазу, да и прохлада ночи после жары придала сил, поэтому энтузиазм в нас только копился.

Феномен мы изучали в четыре руки и две головы, и лишь количество яиц останавливало нас от необдуманных поступков. Всего три. Три попытки, за которые нам предстояло не только снять петлю, но и выяснить, кто же вылупится из таких гигантов.

Если вылупится.

Сначала мы подошли к делу с теоретической точки зрения, перебрав все знания о магии Времени. Оказалось ничтожно мало, практически — ничего. Тогда решили путём расчётов плетения предположить, что случится, если просто развеять заклинание, но был большой риск, что тогда яйцо останется в том положении, в котором оно сейчас, и тогда стухшее содержимое уже точно не восстановить.

Мозговой штурм длился до самого утра, и когда солнце обогнуло скалу, нагрев нашу палатку, перегруженная Морриган слегла от усталости и жары в беспокойный сон, позабыв даже наколдовать льда, чтобы не перегреться.

Но я не спала. Духу ведь просто незачем. Создав ледяной купол, обеспечивший прохладу бестолковой ведьме с тёмными волосами, которые только чудом не притянули солнечный удар, я думала. И думала столь активно, что села, скрестив ноги, и отправилась бродить в дрёме по окрестностям, выискивая местных духов, чтобы поспрашивать у них, видели ли они что-нибудь, что могло здесь случиться.

И тут-то я и поняла, что ни одного духа здесь не водилось.

Только на месте гнезда погибло полуразумное существо в агонии и ярости, породив виспа, который и натворил здесь бед. Кости этого самого существа погребены под песком внизу, когда безвольная туша упала с высоты, и хоть Тень не могла подсказать, чей именно висп остался в логове, но скелет можно раскопать и осмотреть. Этим я и занялась, нехотя выползая из охлаждённой палатки на жаркое солнце Западного Предела. Вновь пришлось марать руки и раскапывать приличную яму в вечно осыпающемся рыжем песке, вот только уже через несколько минут фронт работ резко сократился. Рука наткнулась на большой череп, а пальцы нащупали вместо клыков — клюв, полный коротких, но острых зубов. Вновь не веря в то, что обнаружила, решила получше расчистить скелет, и чем больше костей мне открывалось, тем труднее было сдерживать эмоции.

Там, где у птицы должна была заканчиваться спина с слишком широкой грудной клеткой, шло продолжение позвоночника и вторая пара лап, а из лопаток торчали кости огромных крыльев. Мозг отказывался анализировать поступающую информацию и умудрился, похоже, перегреться.

Грифон. Это чёртов грифон! И яйца, получается, принадлежали грифону!

По самые локти испачкавшись в рыжей пыли, я однако не чувствовала ни дискомфорта, ни забившиеся под когти песчинки, ни жара солнца на тёмных концах рогов, только вцепилась в волосы, с пустым взглядом смотря на останки вымершего прекрасного животного. Это же получается, что если снять заклинание, то мы сможем восстановить давно потерянный вид!

К сожалению, имелась одна проблема. После экспериментов со Скверной, когда грифоны заражались ею в боях и умирали, однажды решили провести на них Посвящение. Да только грифоны становились настолько сильными, насколько свирепыми и агрессивными, что вскоре бешенство перешло воздушным путём на всех грифонов Серых Стражей, и их пришлось убить всех до единого.

Если эти яйца заражены той самой мерзостью, что скосила их сородичей, то вывести её сможет только малефикар. Смею надеяться, что Морриган знает хотя бы парочку фокусов чисто из природного любопытства, потому как без помощника нам придётся туго, а подходить к каждому прохожему магу и спрашивать «Извините, вы случайно не малефикар?» это малость странно даже для кунари.

Узнавать, как влияет использование магии Крови на духа, я не собиралась. Очевидно, что ничего хорошего.

К слову, о том, как мы вообще умудрились наткнуться на эту диковинку. Я так понимала, что порою дух сам находил теневые аномалии, и мы не просто немного не туда свернули, ведь двигались-то мы по карте, а я целенаправленно, но незаметно для себя увела нас к ближайшему источнику магии. Так же у нас получалось находить богатые на древних духов руины, на которые «повезло» натыкаться гораздо чаще, даже когда я намеренно не искала их.

Пока непонятно, хорошо это или плохо, что я даже не замечала за собой подобного магнетизма к магии, однако в данный момент это скорее плюс, чем минус. Где ещё можно найти яйца вымершего вида? Полагаю, что исключительно в Андерфелсе, до которого добираться около шести месяцев — в лучшем случае. Потому осталось только разобраться с заклинанием Времени и виспом, что беспрерывно кружил вокруг кладки, и задачу мы решим. Вероятно, всё взаимосвязано, да только тут и с магией Времени вот так сходу не разберёшься.

Изучение Тедаса обещало преподнести ещё много подобных сюрпризов, всё глубже погружая меня в когда-то непривычный и неприятный мир, позволив взглянуть на него под совершенно новым углом. Если уже сейчас мне достались яйца грифонов, то что же могло ждать в будущем?

1) эльфийский «обещание»

Вернуться к тексту

— Всё, мне нужен воздух! — взмахнула руками Морриган и рывком отодвинулась от стола, пошатнув стопки книг и чернильницу с пером. — Оставайся здесь в пыли и темноте, думай, сколько тебе угодно, и делай, что хочешь, а я требую перерыв. Немедленно!

Потолок отразил её возглас капитуляции глухим эхом, испугав стайку маленьких, неопознанных птичек, вспорхнувших прочь от своего насеста в провале купола башенки пребывающей в беспорядке библиотеки. Комната по самые потолки заваливалась свитками, табличками и книгами по мере нашего продвижения по Тедасу, поэтому когда Морриган, перешагивая через завалы, закономерно поскользнулась и завалилась на пыльный диван лицом вперёд, она только вздохнула, невозмутимо отряхнулась и продолжила движение к выходу, не следя ни за порядком, ни за целостностью трофеев. Здесь, где сама Тень пронизывала измерение, повредить что-либо было попросту невозможно, магия откатывала все изменения на несколько мгновений назад, стоило только влить энергию в объект. Именно этот уголок Перекрёстка, спрятанный за обычным ростовым элувианом в относительно целом храме Эльгарнана леса Арлатан, ведьма и выбрала для своей условной базы.

При первом посещении пространственного кармана вместе с Морриган пришлось изображать бурный восторг, накидывая вопросы об измерении, будто карты в «подкидном». Однако я всегда рада была вернуться в Паутину Троп, и если для этого придётся пару раз соврать ведьме, то пускай. Мир этот был совсем небольшим, и чтобы обойти его, требовался ровно час, оттого повторное исследование Перекрёстка требовало усилия только для того, чтобы восстанавливать разрушенные переходы и мосты в тех местах, которые мы с Митал просто облетали, и видимость нетронутости измерения обеспечивала полную безопасность эванурису, следы которой здесь были повсюду. Морриган её не чувствовала, смешивая энергию измерения с необычной магией, я же видела след полубожественного существа, что тянулись тропой к элувианам, ведущих в северные части Тедаса. Уверена, что Митал знала о нашем здесь присутствии, но показываться на глаза Морриган она точно не станет.

Или сделает это вовремя, как обычно, и тогда придётся раскрывать все карты. Или нет. Я ведь не обязана объясняться. Не хотелось конечно, чтобы не-богиня меня вот так подставила, однако от меня ничего в таком случае не будет зависеть, что, в общем-то, не так плохо, как казалось на первый взгляд. На одних Героях мир клином не сошёлся, и я всегда могу оставаться в стороне и помогать из Тени по мере возможностей. Что в буквальном, что в переносном смысле.

За три года, что мы скитались по Тедасу, случилось слишком много всего, чтобы вечно беспокоиться о бесконечных недомолвках и тайнах, которые приходилось скрывать от Морриган. То, что она не понимала, что для бывшего раба я слишком сообразительна и уравновешена, было лишь вопросом времени. В походе нас где только не помотало, и ведьма, жадная до информации, впитывала новые знания с тем же энтузиазмом, что и я, разузнав больше и о Кун в том числе, поэтому либо она хорошо притворялась, либо не обратила внимание. И без того удавалось потихоньку менять свою модель поведения, поскольку жизнь вне бывших условий так или иначе должна была влиять на личность: я больше улыбалась и смеялась; сидела свободнее и выражалась более развёрнутыми фразами; позволяла себе наконец поменять одежду на более дорогую и качественную и заказала у ювелира в Вал Руайо серебряные завитки на рога и пару серёг-пластинок. А сколько у меня теперь было колец! И в прошлой жизни любила копить даже дешёвые пластиковые изделия, лишь бы блестело, а ныне нацепила сразу по две штуки на средние пальцы простенькие, гладкие кружочки из проводящего магию металла с огранённым розовым кварцем. Ерунда, даже не драгоценность, а радовалась я, словно в детство вернулась.

И вот, мы здесь. С кладкой яиц грифона в центре начерченного лириумом конструкта и не отстающим от нас виспом-мамашей. Три года исследовали это безобразие, таская кладку с собой, да так ничего и не вышло, к каким бы магам мы не обращались и какие книги не читали. Уже Верховная Жрица Беатрикс III, долго страдавшая слабоумием, умерла от старости, и на её место поставили Мать Доротею, которая Джустиния V, а у нас всё то же и всё там же. Тедас на месте не стоял, развивая свои истории со всех уголков материка. Где-то Хоук уже защитил или защитила Киркволл от кунари, получив соответствующий титул, а Стэн должен стать новым Аришоком, потому как предыдущего, по достоверному источнику, убили.

Навещать я его, конечно же, не буду.

Проводив усталым взглядом полуголую спину Морриган, так и не изменившей своей малиновой майке, я вернула внимание к конструкту. Время немилосердно, и им-то мы и занимались сегодня с раннего утра по времени Орлея. Мы выяснили, что в пределах магического круга яйца ещё могли восстановиться под напором крови Титана, однако стоило их отсюда вытащить, и петля вновь замыкалась, возвращая кладку к состоянию окаменелости. Виспу наши эксперименты с её детьми очень не нравились, поэтому рассерженный комочек ярости бил электричеством, то и дело что-нибудь поджигал и норовил снести нас с ног. Грифон мог легко раздробить человеческий череп, даже не напрягаясь, и лишь его существование в виде отголоска мысли спасало нас от постоянного недовольства мамаши.

Но почему она злилась?

И почему только сейчас я это заметила?..

— Морриган! — крикнула я на улицу, не спеша выходить из уютного закутка, в котором пахло кофе и сладостями со столика около дивана.

— Чего тебе, амазонка? — отозвалась ведьма, заглядывая в башенку уже с мокрыми волосами. Неподалёку тёк ручей, обрушиваясь водопадом прямо в пустое пространство Ничего под островами, и девушка, видимо, решила освежить голову. У меня тоже в черепе кипело серое вещество от мозгового штурма, но надо было работать, а отдохнуть я всегда успею. — И хватит сидеть на полу, не престало леди пыль собирать.

— Леди хочет собирать пыль, леди её собирает, — отмахнулась я, не спеша подниматься с колен. Не в платье же сижу, а в самых обычных шароварах. Да даже если и в платье, то всё равно начхать. — Лучше скажи мне, как давно висп, — огрызок духа поджёг стопку свитков, но я взмахом руки всё восстановила, — ведёт себя, — висп вновь ударил меня током, и пришлось эту мелкую пакость зажать в кулаке, — настолько злобно? — наконец закончила я, поймав сущность в когти, словно в клетку.

— Занятно, — протянула Морриган, подойдя ко мне и присев на корточки лицом в упор к зажатому в кулаке духу. Медовый взгляд скользил по маленькому скустку энергии, будто рассматривая его под микроскопом и препарируя одновременно. — Какой период высиживания у крупных птиц? — вдруг спросила она и обратила свой взгляд к конструкту.

— Два месяца, плюс-минус неделя.

Я тоже задумалась, уловив мысль, и мы теперь вместе молча смотрели на кладку, окружённую сеткой лириумных линий. Ярко-голубой, почти ядовитый минерал, чадящий приятным холодом магии, намертво впитался в пол, растекаясь по трещинам, и исходящая от него энергия прямым текстом намекала, что что-то всё-таки с яйцами происходило. Голову посетило предположение, и я поспешила его озвучить, пока оно не потеряло свою актуальность, или пока Морриган не высказалась вперёд меня.

— Мы начали эксперимент два месяца назад, — потянувшись к столу, слепо стащила с него книгу ведьмы и пролистала страницы до записей с созданием пробной гексаграммы. Время действительно совпало, и выросшая активность обычно пассивного виспа имела прямую связь с поменявшей цвет кладкой. Яйца более не выглядели как куски камня, да и на просвет стали плотнее, чем неделю назад. — Значит, петля должна скоро распасться. Но кто создал её? — я сжала виспа в руке, и дух с дрожанием и яростью выпустил электрический разряд.

Мне это не навредило, но волосы встали дыбом, а шаровары наэлектризовались и теперь липли к ногам, то и дело щёлкая статикой. Весело мне не было, а вот Морриган скрыла смешок за ладонью и забрала свою книгу из моих рук, позволив мне стряхнуть искры и пригладить косу.

— Вероятно, висп и создал, — записав пару строк, ведьма присела позади меня на диван, наблюдая за конструктом и продолжая добавлять данные к табличкам. — Концентрированная ярость грифона и его смерть в агонии от чумы привели к аномалии. Относительно разумное существо столь сильное желание остаться со своим потомством имело, что и кладка, и сам грифон в петле застряли. Занятно…

— Ты уверена, что Скверны в них нет? — всё-таки спросила я, недоверчиво осматривая яйца, и оперлась спиной на диван, конечно же задев рогами стопки книг на нём. Серебряные украшения особенно громко звякнули о железный футляр какого-то фолианта, и его из-под головы тут же ревностно убрали. — Магия Крови это не твоё направление, сама же говорила. Проверить ты не можешь.

— Проверять ты будешь одна, — на слова ведьмы я обернулась, и она в это же мгновение как-то неловко отвела взгляд куда-то в проход, где ярко пестрел карминовыми деревьями остров соседней библиотеки.

Так-так-так, это мы уже проходили. Не раз и не два Морриган покидала моё общество, как и я нередко гуляла отдельно от неё, потому как у нас обеих были свои дела, которые либо никак не касались второго путника, либо не хотелось раскрывать личные планы. Имелась закономерность, что гуляли мы в одиночестве не более недели, однако в этот раз Морриган забрала почти все свои вещи, которые обычно занимали бо́льшую площадь островка, и вывод напрашивался весьма однозначный.

— И куда тебя понесло любопытство на этот раз? — облокотившись на край дивана, я подпёрла подбородок свободной от виспа рукой, не отрываясь глядя на ведьму.

— Хотела сказать тебе, да всё не решалась, — Морриган вот такой немигающий взгляд никогда не нравился, считая его пустым и жутким, чем я и пользовалась, когда её допрашивала.

— Признайся ты, что стала любовницей Императрицы Селины, я бы не удивилась, поэтому рассказать ты мне можешь что угодно, хоть о любви к рюшам и блёсткам, — подколола я девушку.

— Твоя проницательность всё так же пугает, — сощурилась Морриган, а затем вздохнула и откинула свою книжку на стол, сбив стопку свитков. — Не любовницей, а приближённой во дворе Селины. Давно я план вынашивала, потому как в жизни устроиться хотелось лучше, чем скитаться по миру, словно бродяжка, — она посмотрела на меня, но моя вскинутая бровь сказала больше, чем любые слова. — Да, тебе такая жизнь по вкусу, не спорю, — поспешила договорить ведьма. — Природа, свобода и вседозволенность это твоя стихия. Однако хочется мне большего, хочется признания, что я не просто отступница и ведьма с болот, — Морриган поджала губы и впилась ногтями в ладонь, — хочется выбраться в люди.

— Хорошо.

Я пожала плечами, не видя в этом проблемы. Пускай гуляет. Морриган подойдут украшения и дорогие платья, потому как её внешность и амбиции позволяли. В светском обществе она чувствовала себя, как рыба в воде, в то время как меня тянуло в тихие места, где больше духов, чем живых. От существ Тени не воняет ни по́том, ни отходами, ни ядрёным парфюмом, лишь ментоловая свежесть магии и вседозволенность. Духи тихие, предсказуемые и податливые, в то время как люди устраивали шум и гам по любому поводу, а их мнение порою было одно абсурднее другого. Средневековье-с.

— Ты останешься одна, — протянула Морриган неуверенно.

— Ладно, — не моргая, продолжила смотреть на ведьму.

— Значит, ты меня отпускаешь? — с подозрением уточняла она.

— Избавь меня, Бездна, от твоего общества, — закатила я в конце концов глаза и поднялась с пола, закинув виспа в баночку с печатью. — Терпеть тебя можно только пару недель в месяц, потом ты начинаешь скучать без цивилизации и рвёшься в город. Отправляйся хоть сейчас, куда угодно и на сколько угодно, никто тебя не держит.

— Невыносимое ты чудище, — отразила мою эмоцию Морриган, потерев переносицу. — Я так и знала, что ты спишь и видишь, как бы от меня избавиться.

— Разумеется. Кто вообще может сладить с противной ведьмой?

Одновременно хмыкнув на обоюдные шпильки, мы покинули башню малой библиотеки и направились к лагерю в центре острова. Раз уж Морриган всё-таки решила пойти по канонному пути и стать советницей по магии при Императрице Селине, то можно ей не мешать. Впутываться в политику я не собиралась, поэтому пускай Гаспар и Селина играют в войну, сколько влезет, пока Бриала пляшет под дудку Фен’Харела. Устала я от охраны Героев. Если что-то пойдёт не так, то можно и вмешаться, а до тех пор Тедас волен творить, что ему вздумается.

Вот только знай я, где находится Сфера Уничтожения или где спит сам Солас, чтобы предупредить нерадивого повстанца, что нихрена у него не выйдет, то и Инквизиция никогда не будет создана. К несчастью, знания у меня как раз и не было, а Митал мне ничего не скажет, потому как, даже если дух из другого мира ей понравился, помогать за просто так она не будет. Душу Уртемиэля я ей передала уже к концу первой после войны недели, пока Морриган, не подозревая ни о чём, исследовала руины на севере Ферелдена. Меня же Митал выдернула прямо во сне, подтвердив способности сомниари у эванурисов, и через Тень провела меня коротким путём к элувиану, а потом так же незаметно вернула обратно. Словом, заинтересовать её нечем, а в дела Героев она вмешивается только в решающие моменты. Что там происходит между, её лишь развлекает.

Поэтому придётся ждать ещё пару лет полноценную войну магов и храмовников, а затем следить, чтобы потенциальный Инквизитор не самоубился раньше времени и закрыл Брешь.

А вот что делать с Ужасным Волком…

Наблюдая за сборами Морриган с чашечкой ягодного чая, залпом допила остывшие остатки и подлила себе ещё кошмара диабетика. Не то чтобы дух против мира, состоящего из одной Тени, однако миллионы смертей всё ещё ставили подобную затею под вопрос.

Думать об этом лишний раз мне точно не следовало.

Отсутствие Морриган я полностью осознала только через неделю моей работы над кладкой, когда удалось усмирить несносного виспа. Присутствие ведьмы в совместной жизни ощущалось как соседство в коммуналке. От неё порою было довольно много шума, поскольку с порядком она, как оказалось, не дружила, и собранные в процессе путешествия вещи, в отличие от скудно обставленной хижины Флемет, были явно непривычны для девушки. Убирать за ней я не собиралась, а Морриган будто и не понимала, что именно не так, продолжая накапливать свитки, книги, одежду и артефакты, до каких только могла добраться. Все мои вещи умещались в одной тумбочке. Поэтому когда добрая часть накоплений исчезла вместе с Морриган, то и передвигаться по башне стало гораздо проще.

А ещё я совсем перестала есть.

Обычно я поддерживала образ смертной, не пропуская приёмы пищи и готовя для нас обеих, однако когда ведьма ушла, надобность в притворстве отпала. Готовили мы редко, в основном выбираясь с Перекрёстка в ресторанчики Вал Руайо и пугая светское общество моим видом. Оттого понятно, что остатки хлеба в лагере давно зачерствели, если уже не покрылись плесенью, вот и пришлось отвлекаться от работы и приводить лагерь в порядок, пока он совсем пылью не зарос. Спать мне тоже не нужно, поэтому я свернула палатку, убрала всё в увесистый рюкзак и занесла его в башню.

По возвращению к кладке спустя день уборки меня ждал сюрприз.

Ранее уже удалось отвязать виспа от плетения магии Времени, успокоив создание. Осколок грифона и яйца действительно были связаны, поэтому разлучать я их не стала, но кто же знал, что спустя время висп напитается магией от Перекрёстка. Именно сейчас, разбив банку с печатью сдерживания, яркой вспышкой мамаша обратилась призрачным грифоном. Злым, недовольным и жаждущим мести. Один из объектов агрессии находился прямо перед ней, и я прекрасно понимала, что захоти мамаша выклевать мне глаза, она это сделает.

А она хотела. Огромное существо с чёрными перьями и острейшим клювом, с мощным телом, полным мышц и скорости. Смертоносный в бою и верный до смерти в союзе. К сожалению, меня касалась первая часть, потому как мамаша была настроена, казалось, сожрать меня с потрохами и рогами.

Ураган в лице грифона прошёлся по тесной библиотеке и снёс огромными чёрными крыльями стопки книг. Поднялся дикий ветер, разрывая в клочья свитки и бумаги, а затем с яростным клёкотом мамаша налетела уже на меня, выставив вперёд длинные когти размером с кинжал. Не долго думая, я переместилась в другой конец помещения, избегая битвы с раздраконенным животным, но она только сильнее разъярилась и, оттолкнувшись лапами от стеллажа, вновь ринулась вперёд. Наливаясь в полёте алым, будто демон Гнева, грифон жаром ярости раскрыл крылья, и только кулаком из Тени удалось отправить взбесившееся существо прочь из блиблотеки, на улицу.

И тут за нашими спинами треснуло одно из яиц.

Мы оба замерли друг напротив друга, обернувшись на конструкт, но не успела я обезопасить кладку хотя бы барьером, как мамаша, вскинув клюв ровно вверх, развела широко крылья, издала граничащий с оглушающей сиреной клич и… исчезла.

После вспышки развоплощения духа стало звеняще-тихо. За башней журчал ручей, маленькие птички, испуганные переполохом, прятались в кустах, беспокойно чирикая, но в библиотеке отсутствие звуков почти давило на уши. Оседали с шорохом поднятые в воздух свитки, на что я спохватилась восстанавливать их целостность, а книги вернулись на место взмахом руки.

Обращение виспа демоном это далеко не первый случай, и было бы очень неприятно, если бы подобная тварь устроила здесь ещё больший беспорядок. Только я всё ещё не понимала, как связана кладка и их мать. Она желала, чтобы дети всегда были в безопасности, поэтому петля и возникла, позволив яйцам существовать вечно? Но если они вылупились, значит её надежды не оправдались? Или наоборот?

Пока я размышляла над короткой, но насыщенной стычкой, передвигаясь по библиотеке и возвращая былой упорядоченный хаос, в помещении вновь произошли изменения. Треск скорлупы прозвучал громче, а на поверхности самого маленького яйца пошли трещины. Замерев на месте, я затаила дыхание. Затем, хлопнув себя по лбу, подскочила на месте, сообразив, что прямо на моих глазах происходит история, и бросила книги на диван. Взамен схватила блокнот и перо с чернильницей, спотыкаясь от волнения на трещинах в полу, и, на ходу садясь, проскользила коленями по полу, почти падая около кладки.

Руки немного тряслись от какого-то необъяснимого страха, восторга и предвкушения. В данный момент времени должно произойти нечто, что с чистой совестью можно назвать чудом, и его свидетелем была только я, да тишина библиотеки.

Скорлупа окончательно треснула почти ровно по середине верхней и нижней половинки. Что-то зашевелилось внутри, закряхтело, вороша скорлупу. Округлый осколок яйца свалился на пол… И крохотное, мокрое, беленькое хрупкое существо подало свой первый требовательный писк из жёлтого клювика.

Крохотное создание, почти лысое и покрытое тоненькими беленькими волосками, имело малюсенькие крылышки, огромные, ещё закрытые глаза, коротенький хвостик и забавные треугольные ушки. Существо с птичьими передними и львиными задними лапками жалось в остатках скорлупы, разинув жёлтый клювик, слепо прося своей первой еды. Тельце дрожало от малейшего движения часто-часто дышащей грудной клетки, и я, стянув верхнюю кофту, аккуратно подхватила детёныша, вместе со скорлупой оборачивая его в тепло.

Держа в своих руках, грубых и когтистых, столь крохотное, хрупкое живое создание, — дышащее, издающее звуки! — я ощущала себя ещё более большой и грубой, чем обычно. Грифончик только-только появился на свет, несуразный, нескладный, сочетая черты двух животных, но он казался мне сейчас самым милым созданием во всём Тедасе и покорил моё сердце целиком и полностью. После смерти Ревасы я особо не задумывалась, заводить ли какое-либо животное, потому как, привязавшись к большой красавице, я всё равно её потеряла, ожидая, что рано или поздно Скверна заберёт не только рыцарей, но и остальную конницу Стражей. Однако сейчас нет никакого Мора. Война магов и храмовников только-только разгорится, да и кунари без посоха никто трогать не будет, если держаться подальше от храмовников.

Но грифон?

Вновь подпускать вымерший вид к порождениям тьмы я точно не собиралась, и его жизнь рядом со мной находилась в относительной безопасности, пока он сам не научится постоять за себя. По этой причине за заботу о единственном выжившем птенце я взялась со всем старанием. Могла ли я вообще когда-то предположить, что просмотренные программы про животных самого разного содержания от сафари и рыбалки до историй спасения в вет-клиниках помогут мне вырастить птенца? Э-э, котёнка? В общем, грифона. Это ведь теперь придётся денно и нощно следить за детёнышем, кормить его с завидной частотой целый месяц, да и еду нужно приобрести подходящую. Планов было выше крыши, и с ребёнком на руках забот прибавилось разом столько, что я совсем перестала успевать жить как смертная.

Да, с ребёнком. Маленькое существо, имеющее зачатки сознания, являлось дитём и никем иным. Драго уже доказал, что интеллект местных мабари — не обычных собак — соответствовал разуму ребёнка лет пяти, слишком уж сообразительный, а разъярённая мамаша-грифон имела настолько высокий уровень интеллекта, что смогла после смерти стать виспом, а затем — вовсе полноценным духом.

Правда, весь восторг от рождения грифончика омрачался тем, что ни через день, ни через два, ни через неделю два оставшихся яйца так и не вылупились. Вскрытие в отдалённом уголке пустыни — врождённая паранойя давала о себе знать — показало, что плоды были заражены той самой чумой Скверны. Как и обычная Скверна, чума цеплялась за живых, но зародыши погибли раньше, чем вылупился здоровый птенец, и зараза успела истлеть. К сожалению, малыш, а точнее, малышка останется без сородичей, а Тедас пока поживёт без объявления о возрождении вымершего вида.

Через несколько лет будет кому этим заняться и без меня.

Я же принялась за родительские заботы. Закупилась тушками цыплят на ферме во Внутренних Землях для редких десертов и, оборачиваясь совой, ловила мышей и крыс по лесам, таская растерзанную добычу своему новому ребёнку. Затем добыча стала полуживой, чтобы грифончик сам её раздирал на удобные ему куски, а к взрослению брала грифона в лес и он сам ловил себе пропитание.

Он линял от белого пушка до серого подшёрстка, затем обратно в белый, отращивая свои первые перья. Самые целые перёшки я сохраняла на память, зажимая их между страниц пухлого блокнота, и зарисовывала грифона по мере взросления с заметками о его поведении.

Быть матерью оказалось крайне хлопотно.

В заботах о Ревасе Второй время проносилось столь же стремительно, как рассекала крыльями небо малышка-грифон. Научилась она этому самостоятельно, потому как рефлексы помогли ей впервые спланировать при прыжках с дивана, а затем и со стола. Чем выше она забиралась, тем крепче становились её крылья, размах которых достигал четырёх метров уже в юном возрасте. Вот только когда этому любопытному созданию пришло в голову спрыгнуть с острова, я была рядом и ожидала подобного поведения. Не зря птенцы выпрыгивают из гнезда и выживают самые приспособленные, однако Реваса была не одна, и при неудаче я всегда готова её подстраховать.

Именно это и произошло.

Одним непримечательным днём, когда за элувианами гремела война магов и храмовников, Морриган вернулась в обжитую башню. Не первый раз, конечно, потому как Перекрёсток являлся самым удобным способом передвижения по Тедасу и смежные миры, поэтому ведьма частенько бывала здесь проездом, рассказывая последние новости из императорского дворца. Её посещения случались так редко, но уместно, что её отсутствие практически не ощущалось, однако в этот раз она пришла с дурными вестями. Она поведала, что в Орлее разгорелась гражданская война между Селиной и Гаспаром, а стычки магов и храмовников по всему Тедасу только усложняли положение. Бриала ещё не добралась до элувиана, поэтому до пробуждения Фен’Харела оставалось года полтора, но приятного всё равно мало.

— Казалось, мир только-только нашёл хрупкое равновесие, но стоило магу-идиоту подорвать церковь, и Тедас вновь погрузился в хаос, — Морриган впервые на моей памяти говорила без её причудливой перестановки слов, и такие перемены являлись результатом её социализации и отвыканием от речи старых томов в хижине Флемет.

Сама Морриган казалась взъерошенной и уставшей, её расшитое бордовое платье, самое обычное, без пышной юбки, привычной на балах, смялось, а лоб взмок. Подобные новости действительно следовало хорошенько переварить с чем-нибудь крепким. Не зря я закупалась вином специально для тяжёлых случаев. Меня оно не брало, да и любила я исключительно сладкое, но вот ведьма, едва завидя бутылку, выхватила её из моих рук и выпила добрую четверть содержимого за один раз. Лишь после этой дозы она смогла расслабиться и откинулась на спинку стула.

Тут на голос знакомого человека показалась и Реваса, что до этого носилась между островами, ловя маленьких птиц. Грифон, вымахавший до размеров зрелой особи, легко мог бы уместить на спине нас обеих, и потому, когда зверюга резвым галопом подскочила к девушке, Морриган по началу испугалась огромного светлого пятна.

— Ах, это ты, чудище, — потрепав грифона по холке чёрными ноготками, ведьма вздохнула и попыталась сесть прямо, чтобы опьянение хоть немного спало. Затем она посмотрела на меня с непонятной эмоцией, походившей на зависть, и сморщила носик. — Хорошо вам здесь, тишина и спокойствие. Живёте в безопасности, словно у Создателя под боком. Давно вы в мир выбирались? Пылью ещё не заросла?

— Хорошего же ты обо мне мнения, — протянула я, — спроси у Алистера, когда он в последний раз меня видел, а то уж больно дерзкая стала, — затем, хмыкнув со смешком с кислого лица Морриган, свистнула. — Реваса, помоги-ка Морриган, а то она слишком расклеилась.

Грифон вскинула треугольные ушки, отвлекаясь от наблюдения за толстеньким шмелём в кустах белых пионов, и обратила ко мне свой умный карий взгляд. Затем, чуть не смахнув своим хвостом со стола бокалы, она улеглась рядом со стулом ведьмы и положила голову на её колени. Приступ нежности и умиления подступил к обычно непробиваемой чародейке мгновенно. Медовые, поплывшие от вина глаза заискрились счастьем, а тёмные пухлые губы растянулись в улыбке, омолодив Морриган на десяток прошедших лет. Волшебное воздействие кошко-птицы снимало все тревоги, стоило Ревасе вот так устроиться и замурчать во всю свою мощь магического трактора.

Да, львиная часть умела мурчать, словно огромный кот.

Когда почёсывания огромной головы пошло по третьему кругу, Морриган уже почти дремала. По времени Орлея сейчас лишь раннее утро, и у ведьмы есть несколько часов прийти в себя перед привычной пробудкой.

— Диван свободен, — намекнула я разомлевшей подруге. — На руках я тебя таскать не буду, не маленькая ты.

— Да ты сама доброта, — буркнула ведьма, с ощутимым трудом открывая слипающиеся веки, — но оставаться я всё равно не рассчитывала. Мне нужно вернуться как можно скорее. Селине нельзя оставаться одной надолго, а Зевран не может дежурить вечно.

— Ты наняла Зеврана? — со смешком уточнила я.

— Он согласился только потому, что я пообещала ему встречу с тобой.

Помнится, Флориана, кажется, де Шалон — Великая герцогиня Орлея и сестра Гаспара — устроит покушение на Селину на примирительном балу в Халамширале. Уверена, что и до этого она — или не только она — предпринимала попытки, поэтому Морриган настолько устала охранять Императрицу от всевозможных угроз. Хотя присутствие Зеврана в Орлее меня повеселило. Как-то удалось выбраться в Антиву через элувиан, где Ворон сам меня нашёл уже через пару часов моего пребывания в столице. Мы, как и планировал когда-то Зевран, пропустили с ним парочку стаканчиков местного вина и умудрились размазать по переулку борделя несколько наёмников. Было весело, но слишком грязно, хотя Араннаю понравилось.

— Я не буду снова пить с ним! — шутливо возмутилась я и помогла Морриган подняться на ноги. — В прошлый раз всё закончилось резнёй.

— Во-от, — протянула Морриган, хватаясь за голову со стоном. — Ему бы хотелось повторения.

Я бы сказала, что Зеврану хотелось скорее насладиться кровавым искусством убийства с товарищем, а не ужином в моей компании, но произнести я это так и не успела.

Пока мы неспешно брели по мосткам к нужному элувиану, Реваса вприпрыжку следовала за нами. Она то и дело заглядывала в пропасть под островами, выпрямляя крылья, и когда она слишком сильно наклонилась, очевидно намереваясь спрыгнуть, я даже не заметила этого, пока не услышала хлопок о воздух.

Потоков ветра на Перекрёстке не было. Искусственное измерение отличалось своими природными условиями, и это где-нибудь в Изумрудном лесу и на просторах Священных равнин Реваса могла летать и наслаждаться тем, как ветер, преодолевая километры, сам её держит.

Но в этом мире она могла просто исчезнуть и вынырнуть неизвестно где за пределами сети элувианов! В любом мире!

— Стой здесь! — крикнула я пошатнувшейся Морриган, не сомневаясь ни секунды.

И спрыгнула вниз головой с каменного мостика следом за планирующей растерянно Ревасой.

Ветер от падения трепал шаровары и свистел в ушах совсем не долго, потому как, набрав немного скорость, я обратилась драконом. Перепонки знакомо дёрнуло от давления, хвост выпрямил траекторию, а взгляд хищных глаз выцепил среди тумана и сияния тушу грифона. Едва не задев острова сверху рогами, я парой взмахов крыльев догнала Ревасу, которая сначала очень сильно испугалась, однако, когда я приблизилась, она вдруг резко успокоилась. Грифон, замерев, будто натянутая струна, смотрел прямо мне в глаза.

И она узнала в огромном звере того, кто вырастил её. Та самая связь между наездником и грифоном, импринтинг, запечатление — именно это позволило животному сразу распознать своего опекуна. Умный взгляд карих глаз обратился к моим крыльям, и Реваса, сообразив, повторила мои движения сначала путанно, потом — сильнее, размашистее, с хлопками отталкиваясь от воздуха и набирая высоту. Один взмах выровнял её, второй поднял надо мной. Преодолевая метры за метрами, Реваса счастливо заклекотала, сделав круг, и боднула меня в нос своим клювом. Грифон, казавшийся на фоне дракона совсем крохой, был до безобразия счастлив, научившись собственными силами взлетать при абсолютном штиле. Оставив меня позади, она отправилась покорять отдалённые острова открывшегося ей Перекрёстка, будто ничего и не случилось.

А я в тот день, кажется, поседела на пару волос и пообещала себе больше никогда не заводить домашнее животное.

С тех пор, как Реваса полностью освоила полёт, я задалась целью научить её сражаться, чувствуя, как новая угроза сгущалась над Тедасом неизбежной бурей. Для этого требовалось подготовить последнего на данный момент из своего вида постоять за себя. Сильное тело грифона позволяло ей порвать человека на куски без особого труда, однако звериные инстинкты сработают только против неё в бою с обученным воином. Следовало объяснить ей, что такое тактика, доступным для ребёнка языком, и показать на собственном примере.

Полем «сражения» я выбрала самые неосвоенные области Западного Предела, где шанс встретить путника равнялся примерно двум процентам. Местная Глубинная Высшая драконица жила восточнее, где начинались и обжитые территории, поэтому появление ещё одного дракона никого не побеспокоит, а мы сможем без угрозы быть раскрытыми потренировать Ревасу в полную силу. Да, верно. Без ограничений и осторожности Реваса должна научиться держаться на равных с сильнейшим хищником. Меня-то она не убьёт, но и мои атаки будут всё стремительнее, чтобы Реваса не только научилась новому, но и стала сильнее и быстрее.

А то расслабилась она на Перекрёстке, избалованная спокойствием.

Впрочем, не только в форме дракона я учила её атакам. В том числе она должна уметь действовать против мага и воина, что слишком сильно отличалось от боя с кем-то, кто больше грифона. Выжидать, научиться контратаковать и предугадывать следующее движение, а также уметь обманывать и использовать окружение. Медленно, со скрипом, привыкая к моим командам и сражению против попавшейся под руку восставшей нечисти в руинах, мы день за днём, неделя за неделей, от первой крови до последней смерти тренировались как команда. Клюв Ревасы достаточно мощный, чтобы раздробить бедренную кость лося без всяких усилий; когти могли разодрать латы, словно сырую бумагу; а под защитой барьера всадника-мага грифон становился по-настоящему смертельной угрозой.

Не даром я обучала Ревасу сражаться с драконом. Не дай случай этому произойти, конечно, однако лжеАрхидемон так или иначе появится, и мне очень не хотелось бы, чтобы Реваса по неосторожности получила от него ранение.

Если она заразится Скверной, то виновата буду только я. Что снова не уследила за вверенным мне животным. Бросила на произвол судьбы и ничего с этим не сделала. Свобода особенно остро реагировала на привязанности, и как бы я не отрицала, что ни за что не смогу поддерживать дружбу или товарищество, сейчас получалось ровно наоборот.

Изнутри, будто прямо за рёбрами, что-то противно скребло, но воспоминания о Ревасе, выращенной мною с крохотного беспомощного комочка до трёхметрового зверя вытесняли всякие неприятные мысли. Не могла я отрицать то, как она подходила по вечерам ко мне и устраивала голову на моих коленях, отправляя отдыхать. Не могла увернуться, когда здоровенный белый лоб бодал меня в мой собственный, прося ласки. Мурчание грифона, её счастливый клёкот и привычка следовать за мной всюду, куда бы я не пошла, побеждали над отчуждённостью духа Свободы.

Односторонняя связь пустила свои корни и в обратном направлении.

Всё шло слишком хорошо. Спокойно и мирно, вне политических интриг и войны.

Однако канон вновь подстегнул Тедас к хаосу, куда бы от него не беги.

Век Дракона сменил год на роковой 9:40, и история начала свой отсчёт. Главные фигуры сделали свой ход, запустив таймер до катастрофы, в разных уголках материка зашевелились агенты и правители, а элувиан леса Арлатан, закрытый нами из-за крайне нестабильной Завесы той местности, вдруг активировался, дойдя до башни библиотеки волной неизвестной мне доселе магии. Слишком схожей с энергией эвануриса. Не такая мощная, но с оттенком древности. Сейчас никто из магов так не колдует.

Реакция последовала незамедлительно.

Я уже упоминала, что при таком раскладе можно смело собирать багаж и валить в Андерфелс жить с кактусами, так и сейчас я последовала своему же совету. Собрав все вещи и стирая следы пребывания на Перекрёстке постороннего человека, я и Реваса покинули измерение, перенастроив за собой ведущий к нам элувиан.

Прочь с пути Бриалы. Прочь от Селины и Гаспара. Прочь от агентов пробудившегося Фен’Харела. Находиться в Паутине Троп сверх необходимого теперь небезопасно, и нашим укрытием стала Арборская Глушь, где находился один из храмов Митал. Здешние Часовые относились к развернувшему деятельность духу весьма равнодушно, поэтому моё присутствие, в отличие от живых людей, эльфов, гномов и даже кунари, их не беспокоило. Здесь могла и без риска раскрытия летать и охотиться Реваса, а древние стены, расчерченные фресками и мозаиками, обеспечивали безопасность.

Затаившись в самом дальнем уголке цивилизации, я так или иначе была вынуждена пересекаться с бывшими компаньонами, чтобы не исчезать с «радара» окончательно, однако теперь передвижение по элувианам сопровождалось постоянной бдительностью, а некоторое расстояние я и вовсе была вынуждена преодолевать в форме дракона, породив уже, наверное, с сотню слухов о Платиновом Призраке. Дракон вроде и есть, а вроде и нет. Вот приходят люди поглазеть на место посадки легендарного зверя, что когда-то помог сразить Архидемона в Денериме, а там уже никого нет.

Забавно, да как бы не так.

Именно в столице, когда я гостила у Алистера и перемывала с ним косточки Морриган, в королевский замок вместе с вороном пришло письмо.

— От Лелианы, — напрягся Алистер, впуская почтовую птицу, стучащую клювом в окно тронного зала, и которых всё чаще видели по всему Тедасу. Вот только при попытке отвязать письмо от лапки, ворон едва не цапнул короля за палец. — Мы совсем недавно списывались, значит, это тебе. Что-то случилось? — обернулся он ко мне, проводив полёт ворона до моего места.

Вольготно сидя на подлокотнике трона, я протянула посланнику руку, но тот вдруг целенаправленно уселся мне на рог и сам, порвав верёвку клювом, отдал записку.

— Не вздумай шутить, превращу в жабу, — предупредила я едва не засмеявшегося Алистера и когтем вскрыла печать Церкви. — Ничего не должно было случиться, мы с ней довольно давно не пересекались. Несколько лет, как минимум.

— Ты нахваталась слишком многого от Морриган, — Тейрин подошёл ко мне со спины и заглянул было в записку, да только всё так же сидящий на моём роге ворон клацнул клювом у самого носа короля. — Вредные птицы, — буркнул Алистер где-то позади, но я его уже не слышала.

Письмо как письмо. Вступление с приветствием, «давно не виделись», «Нерия скучает», «слышали про тебя от Морриган» и всё такое. Самая обычная дружеская записка. Да только печать Церкви уже намекала, что дальнейшее содержимое имело слишком высокую значимость, чтобы отправлять его в плотном конверте вместе с опасным почтальоном. Я в Денериме всего две недели, а кто-то уже успел доложить таким же вороном обо мне Лелиане, а она — отправить письмо с просьбой.

И, чёрт возьми, я бы даже согласилась помочь давней соратнице. Однако просила она такую вещь, которая напрямую ставила под угрозу не только мою жизнь, но и мою сущность. Вало-кас, очевидно, она нанимать не стала. Потому как — зачем? Есть же подруга-кунари, которая стоила как пять таких наёмников! Чего мне стоило охранять порядок на Конклаве, правда?

Всего мне стоило, — мрачно размышляла я, невольно сжав письмо в пальцах, и лишь присутствие ожидающего Алистера вернуло меня в реальность.

— Лелиана просит помочь с охраной на Конклаве, — как можно спокойнее озвучила я содержимое. — Нерия тоже там. Пишут, что скучают.

— Ах, сентиментальные женщины, — хмыкнул Алистер и спихнул меня с подлокотника, заняв своё законное место. — Цветочки, небось, нарисовала между строк, да?

Вот такого короля, смотревшегося как никогда уместно на троне из искусно обработанного дерева с вставками драгоценностей, Ферелден и принял. На русых висках Тейрина пошла первая проседь, ещё совсем лёгкая от стресса сражений и смертей десять лет назад. Мимические морщины в уголках карих глаз прорезались чётче. А я не изменилась. Совсем. На это, конечно, обращали внимание, что Зевран, что Алистер или Морриган, но тему не поднимали. Мало ли, кунари по-другому старели, как и эльфы? Стэна, точнее, Аришока, никто не видел уже давно, поэтому у друзей не имелось возможности сравнивать мой случай с самым старым нелюдем из компании Героев.

— Ты плакал, когда Драго ранили на охоте, — кинула я шпильку в адрес короля и полезла в сумку за листом бумаги, чтобы написать Лелиане ответ.

Мабари, услышав своё имя, встрепенулся у трона, просыпаясь, и получил успокаивающие почесушки от смутившегося Алистера. Ворон на моём роге недовольно каркнул, и пёс с озорством тявкнул в ответ.

— Это другое!

— Это то же самое, — ухмыльнулась я, подставив ворону пальцы и привязав к его лапке послание. — Вернись к Лелиане, — медленно произнесла я ему. Умная птица глянула на меня, повернув голову боком, а затем вылетела в окно. — А теперь извольте откланяться, Ваше Величество, работа зовёт.

— Работа! — вздохнул Алистер и провёл ладонями по лицу. — Точно. Документы. Кстати, сделаешь одолжение? — остановил он меня, пока я не развернулась. — Напиши мне, как доберёшься до Конклава. Хочу знать все подробности. Без вот этих вот «прекрасный снежный снег среди снега», ладно? — заворчал он. — Чем дотошнее, кто что сказал, какая у кого реакция, тем лучше.

— Бюджета королевства на наём шпиона не хватает? — закатила я глаза. — Могу попросить Зеврана.

— Морриган его не отдаст, — пожал плечами король. — Мне хватит и того, что там будешь ты. Времена сейчас, знаешь, беспокойные, людям верить тяжело, а ты, я гляжу, устроилась хорошо, возмужала. В смысле!..

— Я поняла, — весело хмыкнув от проявления прежней неловкой натуры Алистера, кивнула. — Ничего не обещаю, но постараюсь. До встречи, Алистер.

— До встречи, Шайра, — Тейрин поднялся и весьма необычно для этого мира пожал мне руку. Обычно так здоровались или прощались крестьяне, но для простого короля людей это было нормой. — Спокойной тебе дороги. Или попутного ветра?..

Покинув королевский дворец в раздумьях, я потратила ещё несколько минут, пробираясь через людные улицы отстроенного на совесть Денерима, чтобы найти укромный уголок для оборота в беркута. Главное покинуть город и добраться до леса Внутренних Земель, где меня ждала Реваса, а уже оттуда в форме дракона я с ней самым быстрым маршрутом доберусь до Морозных Гор.

А дальше… дальше буду думать. Моё присутствие на Конклаве ничего не изменит. Противостоять магии артефакта, созданного эванурисами, я просто-напросто не способна, и если вместе с потенциальным Вестником выживет кунари, возникнет слишком много вопросов. В письме Лелиане я обеспечила себе алиби, что прибуду на Конклав, если успею, потому как у меня были свои планы.

Поэтому я решилась на нелёгкое решение — вынужденно замедлить путь, чтобы опоздать к назначенной дате Конклава.

Катастрофы всё равно не миновать. Не хотелось бы зазря стать ещё одной её жертвой.

Правильно говорят, что нет ничего хуже ожидания, когда бездействие это единственное, что можно предпринять. Тропа паломников, которая с недавних пор пестрела мантиями магов, блестела доспехами храмовников, алела рясами служителей Церкви и просто полна любопытствующими жителями Тедаса, казалась сейчас самым оживлённым местом, побив рекорды Имперского тракта. Несколько лет длилась война магов и храмовников, начавшись с подрыва церкви в Киркволле, и именно решение Верховной Жрицы Джустинии V в храме Священного Праха Андрасте, стоящего на границе двух крупных стран Тедаса, определит будущее Кругов. Люди стекались на Конклав, подобно мотылькам, тянущихся к свету.

Не зная, что свет этот губителен.

За нетронутыми пластами снега, вдали от дороги и нескольких ближайших поселений мы прятались с Ревасой уже несколько дней, с горьким предвкушением проверяя приготовления к очередной катастрофе Тедаса. Кажется, я превзошла саму себя в том, насколько тщательно обеспечила нас всем необходимым ещё перед Денеримом, спрятав тайники в глухих лесах. То ли паранойя вышла на какой-то новый уровень, то ли угроза в лице древнего порождения тьмы, равного по возрасту примерно Рассвету Империи, подсознательно подгоняла меня и завышала требования. Да настолько, что я изменила своему привычному кожаному снаряжению, сменив его на среднее сильверитовое и добавив прожилки-проводники из завесного кварца. Так ещё и Ревасу обеспечила грифоньей бронёй, напичканную рунами по самый клюв. Где Морриган её нашла, даже спрашивать не стоило, потому как давно всё вело к тому, что грифону требовалась защита. Ведьма, чуя приближающуюся бурю не хуже меня, и уже закалённая гражданской войной в Орлее, обеспечивала нас всем необходимым по первому требованию. И пускай опасения наши имели совершенно разные основания, они сходились на том, что Конклав принесёт одни только беды.

А Морриган мою «проницательность» ещё с Пятого Мора уважала, хоть и побаивалась, и не верить мне ей смысла не было.

И вот, ожидание закончилось.

В середине четвёртого дня, когда тишина Морозных гор осела на опустевшую тропу паломников, я ощутила импульс древней, мощной, как Первозданная Тень, магии где-то на вершине. «Сейчас!», — прогремела мысль одновременно с вспышкой ещё глухого, не дошедшего звуком взрыва прямо над головой. Все внутренности сжало, смертное тело порывалось спастись, скрыв Свободу в складках дрожащей Завесы, но я вынудила себя дёрнуть Ревасу прочь из пещеры, чтобы нас не завалило.

— Ложись! — шикнула я на грифона, прижавшись к её боку и создав с виду хрупкий, но надёжный купол над нами обеими.

Снег под ногами сдавило, растопило от влитой в заклинание магии, развёрнутого на полную мощь, чтобы волна от взрыва, впитавшись в щит, хотя бы немного ослабла и нанесла минимальный урон. Чувствительный зверь обеспокоенно дёрнула хвостом, чувствуя нервозность опекуна, и вскинула голову, озираясь. Однако она послушно опустилась всем телом к моим ногам и спрятала голову под крылом, обернувшись вокруг меня. Чтобы чувствовать её наездника и не мешать работать.

Реваса знала, когда не время своевольничать.

Когти, как и глаза, налились ментолом. Свобода развернула сущность на полную, позволяя почувствовать себя, услышать, увидеть. Пришлось побеспокоить Завесу просто для того, чтобы разогнать отсюда как можно больше духов, лишь бы их не исказил и не уничтожил принудительный выход в Недремлющий мир. Возможно, хотя бы так удастся уменьшить количество демонов на один квадратный метр. Их так или иначе будет тянуть сюда со всей Тени, и с этим ничего не поделаешь, однако те, кто услышат, те, кто успеют, они — выживут.

Но когда грянула буря, когда по Морозным горам прошлась волна магии Сферы и дикого ветра, барьер едва ли удержал весь напор прогремевшего взрыва. Щит лопнул, будто мыльный пузырь. Реваса вскрикнула. Хлопнув крыльями, она удержалась когтями за землю и камень, сопротивляясь порыву со всей мощью.

А меня выкинуло в Тень, развеяв концентрированной древней энергией оболочку духа, словно я какой-нибудь висп.

Честное слово, если бы не тренировки с Митал, обратно я себя собирала бы по кусочкам едва ли не в буквальном смысле. Сейчас же только перевела дыхание, воплощаясь обратно и пряча сущность глубоко и надёжно. Приятного в развоплощении мало. Это буквально смерть, которая через миг возвращает тебя в Тень без единого физического ощущения.

Первым делом, как в лёгкие вновь поступила снежная прохлада горного воздуха, я кинулась обнимать Ревасу. Даже этот короткий миг взаимодействия успокоил меня настолько, что уверенность в дальнейших действиях лишь крепла, ведь тепло живого существа заземляло лучше всего.

— Всё нормально, моя девочка, всё хорошо. — Грифон чирикала так тоненько и жалобно, испугавшись до ужаса, что у меня сжалось сердце. Зарываясь пальцами в её перья, подхватила огромную голову за щёки и заглянула своему ребёнку в глаза, перехватывая полный страха взгляд. Казалось, Реваса вот-вот заплачет. — Я здесь, видишь? Всё в порядке, ничего страшного не случилось.

Реваса ткнулась лбом в мой собственный, потираясь с силой, равной её беспокойству, и едва не снесла меня с ног. Перепуганная, она обернула меня крыльями и хвостом и только спустя несколько минут смогла вернуть самообладание, наконец отступив хотя бы на пару шагов. Карие глаза блестели, а крылья трепетали, позвякивая бронированными пластинками, пока лапы рыли землю.

Ты ж моя лапонька! — едва не шмыгнула я носом от чувств, заразившись яркими, искренними эмоциями. Тяжело быть эмпатом, когда твой ребёнок переживает «громко» и «чисто». «Коулу она понравится», — промелькнула мысль перед тем, как я решила обратить свой взгляд в небо над горой. Уже примерно представляя, что можно там увидеть, многого от Бреши я и не ждала. Зелёная воронка, уродливый шрам в Завесе, искажающий сущностей вокруг себя и влияющий даже на живых? Однако размытые временем воспоминания о последствиях ритуала даже малой частью не соответствовали тому, что предстало на обозрение, когда я волной магии расчистила от лавины наше укрытие.

Могильно-изумрудное свечение, пульсируя рваными краями Завесы, позволяло рассмотреть в центре аномалии отражение неба прямо в Тени. Поднятые перенасыщенной магией булыжники и целые острова с кусками здания храма Священного Праха парили в тяжёлых облаках дыма и пара под Брешью тонкой нитью энергии, растянувшейся воронкой на добрую половину видимого пространства. Мелкие кометы — демоны — десятками, сотнями сыпались сверху на землю, словно кислотный дождь. Грохот стоял просто оглушающий, когда трещины в Бреши расширяли её всё больше, посылая волны магии и новых демонов. А дух внутри рвался всей сутью загнать несносных тварей обратно в Тень.

Глубоко вдохнув морозный воздух, я оседала Ревасу и проводила взглядом упавшую неподалёку комету. Несколько демонов возникло рядом с нами, но моё присутствие волшебным образом отпугнуло их за грань Завесы, как и прежде. Интересно, с чего бы, — веселилась не по ситуации я, стараясь не омрачать положение. Да, всё плохо. Древний тевинтерский магистр вынашивает план по созданию армии из заражённых красным лириумом храмовников и одурманенных лживыми речами магов и Венатори, а также подконтрольных ему из-за Скверны Серых Стражей и толп демонов ради того, чтобы войти в Чёрный Город и «исправить этот мир во имя Империи». Потрясающе, куда уж хуже.

Гражданская война в Орлее, например. Пробудившийся Титан. Разгуливающий на свободе Недозволенный. Голод в Орзаммаре. Порождения тьмы под Внутренними землями. Разрывы по всему Южному и Среднему Тедасу.

Ничего, разберёмся. Всё по порядку, как обычно, потому как по-другому у Героев и не бывает. Везде сунуть свой нос, решить за других их проблемы и получить славу и почёт. А если не получится, то Свобода всегда будет рядом, чтобы подстраховать, если реальность внесёт свои противные коррективы.

Правда, есть нюанс. Чтобы помочь, выждать пришлось ещё три дня для того, чтобы моё появление столь вовремя — сразу после взрыва — не породило кучу ненужных вопросов, догадок и подозрений. Лелиана, как и остальные компаньоны времён Пятого Мора, знала, что я могла обращаться в дракона и преодолевать расстояния гораздо быстрее, чем на лошади. Брешь высвободила столько магии и растянулась на небесах, видимая даже из Орлея,⁽¹⁾ что вести о срыве Конклава дойдут в самый отдалённый уголок Тедаса достаточно быстро, чтобы моё алиби обеспечило опоздание на эти несколько дней.

Ожидание в этот раз позволило мне разведать местность и разогнать часть демонов, облегчив солдатам Искательницы защиту деревни, Убежища, однако слишком близко я так и не подошла, держась подальше от эпицентра древней магии. Моё присутствие уже само по себе отсеивало «пушечное» мясо — привидений и призраков, оттого совесть особенно не грызла, когда я так или иначе ощущала смерти людей. Для собственной безопасности жертвы необходимы. Это жестоко и несправедливо, но с раскрытием всех карт был слишком велик шанс, что со Свободой сделают то же самое, что и с Гордыней. А мне оно надо?

Герои ведь всегда появляются вовремя — не помяни Митал лишний раз, конечно, поэтому удавалось оправдывать себя хотя бы тем, что канон и так подразумевал испытания жителям этого мира. Так какая разница, рано они умрут или поздно?

Такие мысли определённо не стоило продолжать. Что-то неприятное рождалось в грудной клетке, когда мысли уводили в подобное направление, поэтому я мотнула головой и подстегнула Ревасу. Слишком долго мы выжидали, слишком тщательно готовились, чтобы одним неосторожным решением раскрыть самозванку, которую наравне с Героями приравнивали к спасителям Ферелдена. Теперь, обеспечив себе безопасность, можно действовать в полную силу.

Считав намерение наездника, белый грифон взметнул волны снега мощным взмахом огромных крыльев и воспарил на Морозными горами.

Толк в эффектном появлении я знала. Один платиновый дракон над Денеримом чего только стоил, а когда над головами солдат церкви просвистел с боевым клёкотом грифон, неся на себе рогатого гуманоида, разбрасывающегося заклинаниями с двух рук, то общий шок можно было считать без всякой эмпатии. Как и ранее, обращать внимание на реакцию людей я не стала — она всегда одинаковая. Подо мной проносились толпы демонов, напирающих на воинов по всей долине вокруг храма Священного Праха, но по мере преодоления одной заставы за другой, количество злых духов уменьшалось с каждым брошенным метеором, ледяным бураном и моих любимых кулаков из Тени. Если сравнивать атаки с воздуха с военными наименованиями моего мира, то я бы назвала нашу боевую единицу воздушно-десантными войсками. Оставалось с криком «За ВДВ!» разбить об голову бутылку вина и сигануть с Ревасы голышом в фонтан со львами в Вал Руайо.

Зевран, Дюран и Огрен оценили бы.

В ушах знакомо свистел ветер, трепал отросшую косу, а в носу едко осел запах дыма и ментол Тени. Сильверитовый доспех совсем не ощущался, и с близостью огромного разрыва магия плясала искрами по жилам из завесного кварца, позволяя даже не держать барьер. Не теряя из виду источник древней магии и расчищая скопления демонов метким обстрелом заклинаний, я направила Ревасу к тому, кто так сильно тянул к себе всю гадость этого мира.

Острые уши, хрупкие плечи — рыжий ёжик волос делал мелькающего у разрыва эльфа похожим на яркое пятно Солнца среди разрухи, снега и изумрудного сияния Бреши. Но ещё ярче на его руке в теневом восприятии ослепляло древней магией клеймо — метка — Якорь, словно магнит, цепляя каждого встречного демона. Двое солдат и ещё трое неизвестных воинов рядом сражались с призраками и демоном Гнева, особенно яростного под влиянием аномального разрыва в небе. Именно «бонус» к силе повлиял на то, что Гнев уже готов был залить волной магмы одного из солдат. Мне бы даже было всё равно, однако…

Захотелось напакостить просто до ужаса.

Над головой у людей раздался боевой клёкот. Реваса спикировала к месту сражения, а я, на полной скорости спрыгнув с грифона, в полёте разрубила демона мечом, будто ножом — масло. Добив его и лишив регенерации ледяным осколком, перекатом, не останавливая скольжение, зажарила огненным шаром попавшегося на пути призрака. Сапоги с железными каблуками проехались по скользкому от снега и льда камню галереи, следы магмы, осевшие на лезвии, брызнули дугой, оросив зашипевший снег. Гнев только и успел развалиться на две замороженные части, а Реваса уже приземлилась с громким хлопком крыльев за моей спиной.

Остальные призраки, лишившись «командира» испуганно дали дёру от мига гласа Свободы, прячась обратно в Тень.

Эпично? Эпично. Врождённое ехидство, сдерживаемое целый год во время Пятого Мора, нашло наконец выход, а образ большой рогатой женщины, прилетевшей на подмогу, создал незабываемый образ Героя верхом на белом грифоне. Репутация в Ферелдене у меня была так себе, поскольку женщину-кунари что банн Теган, что Изольда, что простые рыцари запомнили грубой и молчаливой, но опасной. Теперь я могла, не скрывая характер, исправлять репутацию, ведь о «кунари с длинной косой, колдующую без посоха» знали, наверное, все, кто распространял истории о Серых Стражах, Алистере и Соловье.

Напакостила так напакостила, — с сытым удовольствием пронеслось мимоходом, пока бедного эльфа хватали за руку и закрывали разрыв, а я краем глаза отмечала реакцию на моё появление. Чувства у меня бурлили смешанные, и я даже не знала, как самой-то реагировать на тех, кто стоял совсем рядом со мной, и перед кем решила пошалить.

Мистер «магнит для демонов», как я заметила ещё с высоты, действительно являлся эльфом. Совсем невысокий, молоденький и с гладкими чертами лица, он большими лаймовыми глазами и огненной макушкой напоминал живое пламя, держа в загорелых пальцах правой руки лук и рассматривая ладонь левой. Валласлин цвета свежей листвы на его лице принадлежал Митал, но от полноценного рисунка дерева с ветвями у него присутствовали метки только на лбу и подбородке. Ядовито-изумрудным сиянием ослеплял с его левой ладони Якорь, слишком отвлекая, поэтому моё внимание сместилось на другого человека.

Следующая — женщина с короткими тёмными волосами, что однозначно являлась Кассандрой Пентагаст. Искательница Истины, воительница с щитом, опыт которой отражался шрамами на её остром лице. Владеет навыками храмовника, как и любой Искатель, и лучше с ней не спорить лишний раз, если нет меча в руке. В данный момент она вскинула брови, а рот чуть-чуть приоткрылся, будто она не верила в то, что видела прямо перед собой исчезнувший вид животного. Забавно.

Далее — гном. Шикарный арбалет, что похожего во всём Тедасе не сыщешь, уже позволил понять, кто передо мной. Очаровательно открытая, волосатая грудь, золотая подвеска в форме кольца и отсутствие бороды — Варрик Тетрас собственной персоной держал оружие опущенным, едва-едва начав его перезаряжать. Прошедший через огонь и воду, Ад Глубинных Троп и славу с Хоуком, знаменитый писатель и действующий наместник Киркволла. Гном, присвистнув, с одинаковым восторгом смотрел и на меня, и на Ревасу, будто дорвавшийся до конфетки ребёнок.

Четвёртый же… Спиной чувствуя внимание, острое, но осторожное, будто прощупывающее, я напоследок погладила Ревасу по клюву за хорошо проделанную работу и с невозмутимым видом «бабы кунари» повернулась к публике.

Эльф рядом с Кассандрой и Варриком, казалось бы, ничем не отличался от любого встреченного потомка Элвен. Характерно приплюснутый нос, невысокий рост и относительно тонкое телосложение. Россыпь милейших веснушек на щеках и переносице, да бритая голова со скромной одеждой путешественника, потрёпанной погодой и пылью, не вызывали ни капли подозрения о легенде отшельника. Да только разрез печальных глаз сиял насыщенным аметистом столь внимательно и цепко, что если не приглядываться к образу, то ни за что не увидишь в глубине взгляда затаившегося зверя, а за многослойной одеждой — прямую спину, крепкие мышцы широких плеч и тонкую талию.

Свобода пряталась от Волка, а Волк прятался от всех сразу, надев шкуру овцы.

Что ж, здравствуй, Фен’Харел.

— Этого не может быть! — с ощутимым австрийским акцентом Кассандра, даже не убрав меч в ножны, не сдвинулась с места, словно позабыв, что недавно шёл бой. Каштановые глаза женщины неотрывно смотрели на Ревасу. Грифону же внимание нравилось, и она, красуясь, распушила перья, задрав клюв и вытянув шею. — Как? Откуда здесь грифон? Они же!..

— Вымерли триста лет назад? — хмыкнул Варрик, закинув Бьянку за спину. Его голос с приятной хрипотцой и задором ностальгией напомнил мне о добрых временах моей ранней молодости и проведённых за игрой часов, недель и месяцев. Удивительное ощущение, тёплое и нежное. — Ну, как видишь, Искательница, получается, что нет, — развёл он руками. — Чудеса случаются, и почему бы не сейчас, когда небо вот-вот рухнет нам на головы, а? Ваш пленник смог закрыть разрыв, и, признаться, грифон это уже перебор. Ты, случайно, не Серый Страж? — обратился он ко мне, критически осмотрев мою броню, а затем цокнул. — Ха, не похожа.

— Потрясающее создание, — опёршись на посох, Солас изучал Ревасу с кончика клюва до самого львиного хвоста плавным взглядом заядлого учёного. — Удивительно, что мы своими глазами смогли увидеть вымерший когда-то вид. Неужели Серые Стражи смогли возродить грифонов? — прищурился он.

— Будет кощунством вновь отдать их Серым Стражам, — на лице Соласа после моих слов промелькнула скудная эмоция, которую я бы трактовала как ехидное одобрение, — они же и погубили этот вид, — не удержалась я от шпильки тому гению, кто обрёк грифонов на вымирание, при этом сохранив голос снисходительным и чуточку презрительным. Ничего против Стражей не имею, исключительно против того, кто додумался провести над грифонами Посвящение. — Впрочем, это долгая история, господа, отбросим прелюдии. Я ищу леди Лелиану.

— Леди Соловей находится в головном лагере около храма, мы как раз двигались в ту сторону. Однако, учитывая некоторые, — Солас глянул на растерянного Лавеллана, — обстоятельства, плачевное положение ещё можно спасти.

— Я один не понимаю, что происходит? — сдавленно влез эльф, весь сжавшись, и разговор вернулся к делам насущным, напоминая, что у нас тут так-то небольшой хаос. — И что ты такое сделал с моей рукой, что разрыв закрылся?

— Я — ничего не делал, — вежливо улыбнулся только губами Солас, но аметистовые глаза оставались холодными. — Это твоя заслуга.

— Я закрыл разрыв? — Лавеллан распахнул глаза шире и вновь глянул на свою руку. — Как?

— Метку создала та же самая магия, что проделала Брешь, — пустился в объяснения Солас тоном профессора, да только слушателей он считал чуть умнее неразумного дитя, что было особенно заметно по вздёрнутому подбородку и обтекаемым описаниям. — Я предположил, что метка поможет закрыть разрывы, появившиеся вместе с Брешью, и оказался прав.

— Значит, ею можно закрыть и саму Брешь? — наконец убрав меч в ножны, а щит — за спину, Кассандра приблизилась к нам, уже собранная и серьёзная.

— Возможно.

— Магия, породившая Брешь, была столь сильна, что разрушила храм и часть горы, породив волну по всему Тедасу, — не позволила я прозвучать геройскому клише. Необходимо немного подтолкнуть народ к поиску решения, потому как лишние теории только увеличат время, потраченное на заведомо неудачные попытки. — Не в обиду будет сказано, эльф, но столько энергии явно нет ни в этой метке, — качнула я головой на руку Лавеллана, — ни в вашем, кхм, пленнике, — повторила я слова Варрика.

— Вы имеете представление о том, что случилось? — тут же напряглась Кассандра и выступила вперёд, хмурясь. — И кто вы, раз уж на то пошло?

— Моё имя Шайра, — представилась я, и грифон за моей спиной издала возмущённый «кар», — а это Реваса, — со смешком добавив, позволила ребёнку вытянуть голову между мной и Варриком, чем гном сразу воспользовался, потянув руки к согласной на это красавице. — Лелиана пригласила меня быть частью охраны на Конклаве, но я предупредила её, что опоздаю, поэтому прибыла только сейчас. Получается, это меня и спасло, — изобразила я облегчение.

— Шайра? — изумилась Искательница, а затем, прикрыв кончиками пальцев в перчатках нижнюю губу, почти с придыханием произнесла: — Та самая кунари Шайра? Одна из Героев Ферелдена во времена Пятого Мора? — уточняла она титул за титулом, от чего я, не удержавшись, дёрнула уголком губ в неприязни. Да какой уж из меня Герой… — Лелиана говорила мне о вашем прибытии, однако я не думала, что… — Кассандра неловко замолчала.

— Что я маг? — вскинула я бровь.

— Довольно необычно, что у мага имеется меч, но нет посоха, — попыталась объясниться Пентагаст, неловко замяв руки в перчатках.

— Долгая история, — вновь отбила я вопрос, на этот раз не прозвучавший, но повисший в воздухе. — А вы, должно быть, Искательница Истины, Кассандра Пентагаст? Слышала о вас, — ограничившись недосказанностью, обозначила лёгкий кивок, к неудовольствию женщины, и глянула поверх голов оставшихся не названными мужчин.

— Рад, что среди нас одна из живых легенд, а то я уж думал, что мы навсегда увязнем по горло в демонах! — Варрик, довольный до широченный улыбки, оторвался от почёсывания разомлевшей Ревасы и поклонился мне чуть в пояс. — Варрик Тетрас: плут, краснобай и банный лист на заднице, — подмигнул он недовольной Кассандре.

— О, ваши книги читал король Алистер, — и тут же, прикрыв ладонью рот, отвела наиграно взгляд, — но я вам этого не говорила, уважаемый Наместник.

— Ха, польщён! А мы с тобой поладим, я гляжу, — рассмеялся гном.

— Моё имя Солас, если уж знакомиться, — плавно втёк в беседу Волк, подгадав удачную паузу, когда Кассандра ещё только набирала в грудь воздуха для недовольной тирады, а Варрик вовремя замолчал, довольный своим выступлением. — Если вы не против, я бы обсудил с вами способ закрыть Брешь. Кажется, у вас тоже есть свои предположения, — сразу понял он, когда я упомянула о невиданной силе, что породила столь огромный разрыв.

— В любое время, мне и самой любопытно, что вам удалось узнать, — не отказала я, пожав плечами. Вешать лапшу на длинные уши я умела, а раз уж цель у нас пока одна, то можно и объединиться. Враг моего врага и всё такое. — Ну, а ваш пленник? И почему, к слову, он пленник?

— Алларос Лавеллан, — буркнул эльф, зажав левую ладонь подмышкой. — Все в Убежище считают, что раз я один выжил на Конклаве, значит, что я и виноват в случившемся взрыве. Но это не так!

— Это нам и предстоит выяснить в храме или доказать обратное, если ты действительно невиновен, — отрезала Кассандра.

— Ты выжил там? — я нахмурилась, специально в голове прикидывая, насколько вообще может быть вероятность подобного. — Отнюдь, не случайно. Должна быть причина и весомая, чтобы половину горы разнесло в пепел, а одно существо уцелело.

— Леди Искательница сказала, что я вышел из разрыва, а за мной был силуэт женщины. Солдаты предположили, что это была Андрасте, — неуверенно пояснил Лавеллан, сам уже сомневаясь в то, что ему наплели.

— М, — протянула я, неопределённо качнув головой и отведя взгляд.

Всё с этими людьми понятно. Средневековье-с.

— Вы сомневаетесь? — подобралась немного враждебно Кассандра. — Если не божественное вмешательство, то как не-маг мог пережить подобную катастрофу?

— Магия, демоны, артефакт, ритуал, аномалия, — перечисляла я скучающе, глядя на искрящую демонами-кометами Брешь, громыхавшую всё громче и чаще. Особенно позабавила реакция Соласа. Кажется, Волк не ожидал, что найдётся кто-то умнее среднего жителя Тедаса, способный назвать с десяток причин для необычного явления. — Как только выясним, что творится в храме, я смогу сказать точнее.

— Вы тоже изучали Тень, как Солас? — Кассандра, всё ещё не определившись, как со мной общаться, попробовала развить тему.

— Долгая история, — вновь повторила я отговорку, и это очень не понравилось Пентагаст, правда, я всё равно её перебила, потому как ещё было, что сказать. — Все ответы вы получите после того, как мы доберёмся до храма и проверим теорию мессира Соласа. Сейчас действительно не время, леди Искательница, если вы не заметили гигантский разрыв у нас над головой, который увеличивается каждую минуту.

— Я… прошу прощения, вы правы, — придержала свой нрав воительница и, что мне особенно симпатизировало, не обиделась, а действительно осознала, что немного увлеклась допросом. — Значит, поспешим к головному лагерю, Лелиана уже ждёт нас. А ваш грифон, он?.. — женщина вновь замялась, и уж очень ей хотелось потрогать зверя, что закономерно, однако она держалась изо всех сил.

— Мы будем прикрывать вас с воздуха, — оседлав Ревасу, я сразу дала понять, что пешком точно не пойду, — впереди ещё много демонов, а путь не близкий. Я дам знать, если что-то увижу.

Предложение обжалованию не подлежало, да и Искательнице действительно хотелось вживую посмотреть на боевого грифона. Живого, с наездником и в сильверитовой броне, отражающей белизну гор и пляшущие по рельефу пластин загадочные искры изумрудной Бреши. Когда Реваса поднялась в воздух, громким хлопком крыльев всколыхнув бурю из снега, Искательница смотрела на неё, затаив дыхание, словно на приход Создателя.

Что ж, могу сказать, что знакомство с первыми компаньонами прошло очень даже успешно. Правда, взгляд, которым взлетающую Ревасу проводил Солас, мне очень не понравился.

Не могла же я где-то проколоться?

Правда же?

1) трейлер Вивьен, где она защищает себя и аристократа от взрыва, глядя на Брешь из окон поместья в столице

Вернуться к тексту

Здесь, на высоте горных пиков и вечной зимы даже в разгар лета, ветер валял верхушки сосен и елей, не щадя, но Ревасе нравились восходящие потоки, и она, играясь, ловко находила равновесие, раскрыв крылья и изредка подкидывая себя взмахами. Сверху я изучала новые области, покрытые снегом, что плотным, нетронутым покрывалом тянулся по всей горе, и по протоптанным путям можно было легко определить, в какую сторону двигались отряды Коммандера Каллена. Кассандра вела нас точно по следу Лелианы, а с поддержкой с воздуха передвижение по долине, кишащей демонами, шло как по маслу.

Призраки, привидения и другие злые духи, привлечённые Якорем, падали под натиском опытной Искательницы. Принимая на щит все атаки вместо трёх бойцов дальнего боя, она, перемещаясь между противниками, прикрывала двух стрелков и мага, прекрасно ориентируясь в мешанине сражения. До меня же могли достать разве что привидения, потому как их снаряды-сгустки имели и скорость высокую, и пробивную способность, но манёвренность Ревасы сводила все их усилия на нет. Сверху и видно лучше, словно в тактическом режиме, и урон не проходил почти, разбиваясь о барьер. Пока призраки целенаправленно пытались разорвать своими огромными когтями хоть кого-нибудь, их успевал не только Солас поджарить или приморозить ко льду, но и Варрик с Алларосом — напичкать болтами и стрелами. С моей стороны оставалось только держать на расстоянии от группы самого упитанного Большого призрака, отвлекая махину то камнем из Тени, то осколком льда. Метеором лучше не пользоваться, как бы не чесались когти, потому как у нас под ногами пролегал тянущийся по хребту ручей, сейчас промёрзший насквозь, но активно текущий на глубине. Если лёд треснет, придётся несладко.

Я бы могла разогнать их одним присутствием Свободы, да только после промелькнувшего подозрения я решила больше не рисковать. К тому же, размяться тоже хотелось, а не просидеть весь бой на трибуне и свесив ножки со спины грифона. Отведя мини-босса в сторону от замёрзшего водоёма на твёрдую землю, я приказала Ревасе сделать круг над демоном. Осыпая его неприятными и наверняка болезненными огненными вспышками, тварь удалось здорово разозлить, и когда на очередном повороте я спрыгнула вниз, горящий и потрёпанный демон в конец потерялся в пространстве, размахивая острыми и длинными, словно лезвие меча, когтями, не позволяя даже подойти к нему. Да только упавшего ему прямо на голову противника с оружием наперевес он не ожидал. Псевдотело с усилием разрубилось на пополам, отделив плечо с рукой от условной грудной клетки, и только то, что призрак успел отшатнуться, спасло его от полного развоплощения. Отпускать его я, конечно, не собиралась, потому в следующее мгновение демона настиг влетевший в упор кулак из Тени, размазав существо едва ли не в лепёшку о ближайшее дерево.

Действительно, жирный попался. Из-за Бреши демоны приобрели непривычно устойчивые вместилища, а интеллект даже самых низших привидений поражал своим уровнем. Если обычный призрак доставил хлопот, то что будет, когда появится Гордыня? Занятная реакция на отсутствие Завесы, если так подумать. Больше нет преграды между магией и существами в Недремлющем мире, а значит, что они черпают силу напрямую, как если бы находились в Тени…

— Вау, ты разделалась с большим парнем и даже не вспотела, — подошедший Варрик не спешил убирать Бьянку и оценил вмятину в дереве, оставшуюся после нашей с демоном стычки. Затем он глянул на меня снизу вверх с дружелюбной улыбкой, будто мы были знакомы как минимум несколько лет. Потрясающая аура общения, и я не уставала этому удивляться. — Я обязан услышать твою историю и это не вопрос. Книга о кунари-спасителе верхом на белом грифоне ждёт стопроцентный успех! Ты же не откажешь Наместнику Киркволла, м? — задорно подначивал он меня, шуточно мстя за моё обращение к нему.

— В очередь, господин Наместник, мессир Солас успел вперёд вас, — ухмыльнулась я, на что Варрик сокрушённо схватился за лоб.

— Как же так! Что за несправедливость?

Сзади, бросив мне в спину пургу из снега, приземлилась Реваса и начала активно закапывать постепенно тлеющие останки призрака. Она забавно разбрасывала сугроб задними лапами, а когда наткнулась на землю, сразу брезгливо перелетела на чистое место. За поведением трёхметрового животного с детским восторгом наблюдала Кассандра, замерев в процессе очистки меча от слизи привидений. Искательницу грифон очаровал, и я её даже понимала. Ревасу в Убежище точно замучают, хотя любовь грифона к вниманию, возможно, это скорее плюс, чем минус. Если ей надоест, она просто улетит. Или цапнет кого-нибудь за палец, чтобы жизнь маслом не казалась.

— Извините, — тихонько подошёл к нам Алларос, морщась от того, когда Якорь особенно ярко искрил, но в основном он смотрел на меня. Ну, или, как обычно, на рога. — А можно… — замялся он, затем бурно покраснел, глядя на грифона, — можно…

— Погладить можно, — ободряюще улыбнулась я молодому эльфу, и будущий Вестник расцвёл от разрешения, словно Солнце выглянуло из-за туч. Какая прелесть. — Не трогай клюв и лапы, крылья — только у основания. Можно почесать за ухом, ей понравится, — расщедрилась я совсем, раздобрев от ярких и чистых эмоций Лавеллана, что аккуратно, кончиками пальцев касался понятливо опустившейся на живот Ревасы.

Совсем дитя ведь. Ему лет восемнадцать, возможно, а тут столько всего на него навалилось. Смерть друзей на Конклаве, все вокруг винят его в катастрофе, а он ничего и не помнит. Так что пускай немного успокоится перед следующим переходом, а то руки-то дрожат, если приглядеться. На горе виднелся разрыв, прямо у ворот на главную тропу к храму, и небольшая передышка была необходима в любом случае.

Следом за Алларосом в уютный круг зашли Кассандра и Солас, но как бы не тянуло Пентагаст к грифону, она молчала о своих желаниях. Так же, как молчала и о любви к книгам Варрика и о своей сентиментальной натуре, огрызаясь и защищаясь. Женщина мне нравилась, несмотря на её некоторые категоричные взгляды, потому как редко встретишь в этом мире воительниц как таковых. Средневековые нравы давали о себе знать на каждом шагу, и женщины очень редко выбирали путь боя, предпочитая хозяйство или роскошную жизнь аристократок.

Что касалось Соласа, то о нём я старалась не думать больше необходимого. Слишком противоречивые эмоции он вызывал у меня, стоило начать размышлять о том, кто он есть и что он сделает. С одной стороны: эрудированный на темы Тени; древний эльф с залежами знаний о магии и истории; сумел противостоять эванурисам и дать им отпор; хороший рассказчик и любитель выпить чего покрепче на светском вечере. С другой стороны: имеет весьма расплывчатые и примитивные взгляды о современных расах, потому как изучал их в Тени, а отражение за Завесой не всегда соответствовало реальности, основанное на мнении того, чьё отражение мысли было увидено; планирует в будущем уничтожить Завесу, что повлечёт за собой слишком высокое количество жертв и хаос; не принимает долийцев с их огрызками прежней культуры Арлатана. Список можно было продолжать бесконечно. Мне первый раз встречался кто-то, кто одновременно притягивал и отталкивал, потому как люди вокруг меня делились на четыре типа: приятные, полезные, бесполезные и противники.

Солас являлся приятным, но противником.

Голова пошла кругом в столь активном анализе собственных эмоций, из-за которых у меня впервые возникло замешательство, казалось бы, в простом вопросе, поэтому я подняла взгляд на Брешь, чтобы отвлечься. Воронка с громом, закладывающим уши, разрасталась шире, что видно уже даже невооружённым глазом. Демоны заканчиваться не спешили, всё падая и падая изумрудными кометами и прибавляя работы солдатам. Определиться со своим отношением к ещё одному древнему существу в моём окружении можно и позже, а сейчас надо поспешить. Когда Алларос в очередной раз с болезненным стоном схватился за левую ладонь одновременно с грохотом Бреши, мы продолжили путь, заметно прибавив скорости.

Разрыв у ворот, ведущих на тропу к храму, не доставил проблем приноровившимся к мистическим противникам спутникам. Сработавшись за пару боёв, имеющие опыт старшие компаньоны задвинули Аллароса за спину, и ему отводилась роль просто закрывать разрывы. Единственное, что не вписывалось в привычную картину мира, это грифон с наездником, парящий над укреплениями. Задрав головы, засмотревшийся караул едва услышал команду Искательницы открыть ворота. Кассандре даже пришлось повторить приказ дважды. Особенное впечатление удалось произвести, когда вместе с Искательницей и всеми осуждаемым пленником, чья рука искрила магией, над головами солдат и церковников пронёсся белый грифон. Заложив широкий круг, чтобы найти место для приземления, Реваса не упустила шанса покрасоваться перед толпой людей, и, когда она нарочито медленно стала мощными взмахами крыльев опускаться на мост, почти сметённая порывами ветра публика сама расступилась, позволяя зверю приземлиться.

На фоне грифона зеваки не заметили наездника-кунари. По началу я даже выдохнула, что меня наконец перестали шугаться, однако, когда я спешилась, вокруг меня закономерно образовалась мёртвая зона. Впрочем, единственной, кто не испугался, а наоборот приблизился ко мне, стала спешащая в нашу сторону эльфийка. В утеплённом лазурном платье с чёрным меховым воротом, в золотых украшениях и с посохом за спиной визжащее чудо кинулось ко мне и, стукнувшись о броню, уткнулось лбом где-то под грудью и сомкнуло руки за талией.

— Шайра, ты приехала! — шоколадная макушка отстранилась, и сапфировые сияющие глаза в сочетании с счастливой улыбкой затопили меня искренней радостью от встречи. Сначала я даже не узнала девушку передо мной, настолько она похорошела и выросла, однако кое-кто уже однажды пересекал мои личные границы столь же нагло, как никто другой не смел. — Как давно мы не виделись? Лет пять, да? Когда там последний раз Морриган собирала нас? О-о, а это кто?! — вприпрыжку отскочив от меня, Нерия увидела Ревасу и кинулась уже к ней, точнёхонько начав чесать обалдевшую зверюгу за ушами. — Какой красавец! Но скорее, скорее, Лелиана ждёт! — Сурана суетливо сменила цель и, нервничая, поманила нас рукой, оборачиваясь на алую палатку с символами Церкви у входа на площадь перед храмом. — Тут такое случилось, — эльфийка старалась, чтобы её голос звучал ровно, но дрожь и проглоченный всхлип я всё равно уловила, да и у Нерии всегда плохо получалось скрывать свои чувства, оттого покрасневшие и ставшие влажными глаза сразу выдали её состояние, — вы должны это увидеть, — упал совсем её голос.

С вырвавшимся изо рта паром, я молча притянула Нерию за плечи к своему боку. Как когда-то в Редклиффе. Успокаивающе, надёжно и крепко. Такой способ всегда работал, когда тактильной эльфийке не хватало поддержки в самый неподходящий момент, и сейчас она, на миг замерев, прильнула ко мне виском, рвано выдохнув.

— Спасибо, — шепнула она, шмыгнув носом, и подняла голову, благодарно улыбнувшись мне.

При приближении к палатке эльфийка отстранилась от меня и на этот раз «приклеилась» к женщине в лиловом капюшоне. Рыжая знакомая незнакомка активно дискутировала с каким-то потрёпанным церковником, а на лишние руки на её талии едва ли отреагировала, будто так и надо, не обращая внимания даже на недовольную физиономию мужчины рядом. Она отняла свой взгляд от придавленной чернильницами карты на столе и с улыбкой посмотрела на нас.

— Здравствуй, Шайра. Кассандра. Рада, что вы добрались, — кивнула она нам поочерёдно.

И тут её прервали и весьма грубо.

— Явились! — воскликнул, кажется, канцлер в белой рясе и алыми вставками, пестреющими символами Церкви.

— Канцлер Родерик, это…

— Я знаю, кто это такой, но это!.. — в меня ткнули пальцем, к слову, с обгрызенным на нервной почве ногтем, на что я прищурилась, недобро глядя на человека. — Вы думаете, что Серый Страж нам поможет? Что за вздор! Как Верховный канцлер Церкви, я требую, чтобы преступника доставили в суд Вал Руайо для казни!

— Требуете?! — возмутилась было Кассандра, да только я вскинула руку, чтобы вновь прервать ненужные дебаты.

Иногда просто приходится ставить людей на место, и единственный, кто может это сделать, это посторонняя двухметровая женщина. Ничего нового. Уже проходили.

— Поосторожнее со словами, человек, — тихо предупредила я слишком борзого даже для служителя Церкви мужчину. Реваса за моей спиной особенно громко заклекотала, вспугнув зрителей, и канцлер тоже вздрогнул, когда зверь подошёл ближе, нависая над всеми на целый метр. — Ты всего лишь писарская крыса, которая возомнила о себе невесть что и не смыслит в происходящем. Серые Стражи не имеют ко мне никакого отношения, как и этот эльф, — указала я жестом на испуганного казнью Лавеллана, — не причастен к взрыву на Конклаве. Если вы хотите закрыть Брешь и узнать, что произошло на самом деле, то стоит не устраивать самосуд, а сотрудничать с Искательницей. Если же вздумаете чинить препятствия, то с удовольствием посмотрю, как демоны растерзают вас первым.

Бедный канцлер задохнулся своими словами, будто он проглотил язык.

— Мы ещё можем предотвратить беду, пока не стало слишком поздно, — вмешалась Кассандра как раз вовремя, чтобы добить Родерика в момент его уязвимости. Будто босса тактикой побеждали, ей богу.

— Как? — хрипло выдохнул канцлер, едва не осев на стоящий сзади стул. Он разом растерялся, получив неожиданный отпор, и теперь просто растерянно смотрел поочерёдно на нас, совершенно не зная, что делать дальше. — Вы не доберётесь до храма даже со всеми своими солдатами!

— Зачем нам солдаты, есть ли есть Шайра? — хитро улыбнулась Лелиана, переглянувшись с Нерией, будто дорвавшиеся до сыра лисы.

Её затею я примерно понимала, да и давненько мне не приходилось сражаться в полную силу. Размяться даже после двух стычек у разрывов я так и не успела, потому как рядом мельтешили новые знакомые, а их задеть крайне не хотелось. Приходилось сдерживать некоторые атаки, используя точечные заклинания, и весь арсенал я так и не продемонстрировала.

— Коммандер Каллен ожидает дальнейших приказов со своими солдатами у входа в храм, — Лелиана указала на карту, и я бегло изучила территорию строения, набросанную от руки чернилами и карандашом. — Если тебе нужно будет действовать независимо, скажи ему, что «Соловей дала своё одобрение». Он послушает.

— Погодите-ка! — поднял раскрытые ладони Варрик, зачем-то тормознув обсуждение с каким-то странным изумлением. Глядя на Лелиану, он указал на меня рукой и с недоверием продолжил. — То есть, ты хочешь сказать, что твоя подруга способна одолеть толпы демонов, которые и солдаты еле сдерживают?

— С толпами порождений тьмы у неё проблем не было, — бессовестно сдала меня Нерия, невинно хлопая синими глазками.

Посмотрев на неё с осуждением, добилась только широкой улыбки и вздохнула. Ну что за несносная девчонка? Кроме Лелианы, у неё нет никакого авторитета, раньше она как-то поскромнее была. Чему её вообще Соловей научила за все эти годы? Очевидно, что бывший бард ничего хорошего не расскажет.

— Я-то справлюсь, — постаралась развить я диалог, вернувшись к теме, — однако у вас кто-то на обходной тропе, верно? — ткнув, пальцем в обозначения на карте, указала на метки на границе холма.

— Мои разведчики, — Лелиана кивнула, — но от них слишком давно нет вестей, и без помощи они наверняка погибнут. Если не уже, — помрачнела она, неосознанно погладив руку Нерии на её талии.

— Леди Искательница, вы можете дойти до храма по горной тропе и проверить, живы ли разведчики, а я доберусь до солдат Коммандера Каллена и дождусь вас, — выдвинула я предложение, изучая карту. Установившаяся тишина показалась мне странной, и я подняла взгляд на Кассандру, ответа от которой ждала пару долгих секунд. — Плохая идея? — невозмутимо вскинула я бровь, встретив лёгкое удивление Пентагаст.

— Нет-нет, это, я полагаю, самый лучший план в данном случае, — Кассандра посмотрела на укрепления, отделяющие импровизированный командный пункт и тропу к площади. — Жертв среди солдат слишком много, помощь сейчас необходима им не меньше, чем разведчикам. Дождитесь нас, канцлер, — обратилась к церковнику Пентагаст, сурово хмурясь, — и вы убедитесь, что мы вам не враги.

На том и порешили. Собираясь с новыми силами перед финальным рывком, компаньоны запасались кто зельями, а кто стрелами и болтами. Кассандра заменила щит, взяв один из солдатских в ящиках со снабжением, а Нерия отказалась покидать Лелиану, поэтому осталась у палатки. Каждый был при деле, и даже уставшая от чрезмерного внимания Реваса принялась кружить над укреплениями.

— Из тебя бы вышел хороший командир, знаешь? — Нерия подкралась ко мне тихим, шуршащим от платья шагом, пока компания потихоньку подходила к выходу на тропу.

— Никогда больше так не говори, — осадила я эльфийку.

Возможно, слишком резко, но Нерия протянула «ла-адно» и так же тихонько отошла, вроде бы не обидевшись.

Я действительно могла предлагать планы, чтобы облегчить жизнь Героям. Но вести за собой людей? Быть ответственной за их жизни и распоряжаться боевыми ресурсами? Очень плохая идея, даже учитывая, что тактику мне выпал шанс выучить. Именно поэтому я вновь решила отделиться от основной компании, а не идти следом, ведь от меня больше пользы там, где не хватало сил, и конкретно сейчас меня ожидали волны демонов на входе в храм. Там также присутствует разрыв, и твари из него будут вылезать до тех пор, пока не стабилизируется Брешь. Солдаты — обычные люди. Они устают, теряют внимание и кровь.

Умирают.

От Аллароса же требуется присутствие там, где есть люди, которых нужно спасти. Для этого и нужны Герои.

Размяв руки и шею до приятного хруста, свистнула Ревасе и, едва она приземлилась, оседала её, сразу взлетая. Позади ступили на горную тропу Алларос, Кассандра, Солас и Варрик, а мне сверху открылся вид на кишащую демонами площадь, в центре которой без перерыва выплёвывал тварей разрыв. Солдаты сдерживали натиск противника и довольно успешно, однако стоило мне взглянуть на временный лагерь, как проявилась истинная картина. Ряды мёртвых людей, не накрытых тканью, сложили в уголке у разрушенной стены, и даже поющий над ними служитель церкви по самые локти был измазан в крови. Неподалёку расположился лазарет, где такая же измученная сестра в рясе ухаживала за ранеными.

Положение казалось совсем плачевным, однако…

Губы растянулись в неприятном оскале, и Реваса, чувствуя азарт и боевой запал наездника, заклекотала, пикируя на площадь стремительной стрелой. В груди вспыхнуло, налились ментолом жилы, а кончики когтей заискрили от готовых сорваться заклинаний. Магия бушевала, придавив самых слабых демонов.

Рядом ведь теперь не было Соласа.

И Свободу ничего не сдерживало.

— Уводите людей, коммандер! — при десантировании с Ревасы, раскидав молниями демонов, окликнула я человека в шлеме с мордой льва и с шикарным мехом на плечах.

Воин поднял голову, оглядевшись в хаосе лязга боя, воя тварей и голосов защитников. Не забывая при этом отражать атаки ближайших демонов мечом и щитом, он почти сразу уловил, откуда его звали, и, когда он повернулся в нужную сторону, я передала слова Лелианы, окончательно убедив человека выполнить приказ.

— Соловей дала своё одобрение!

— Понял вас! — потрясающе послушно отреагировал Каллен, не сомневаясь ни секунды после произнесённой фразы-пароля.

И даже не отвлекаясь на грифона над нами, в отличие от солдат в запасе. А хорошо же его жизнь закалила. Никаких тебе былых истерик под пытками малефикаров и растерянности. Да и в Киркволле, в принципе, не забалуешь под командованием Мередит после всех-то бед, что при ней случились. Меня он, конечно же, не помнил, потому как в башне Круга пребывал в состоянии крайнего физического и ментального истощения, но зато его помнила я. Молодого храмовника Каллена Резерфорда, перепуганного, на грани безумия, с нелепыми кудряшками и столь же нелепой бородкой. Сейчас передо мной предстал широкоплечий Коммандер, стойкий и уверенный, который поведёт за собой армию будущей Инквизиции. Время меняет людей, чего бы там не говорили.

— Солдаты, отступаем!

Следуя приказу, воины принялись осторожно менять позиции, помогая друг другу. Расположившиеся на арке прохода лучники обеспечили прикрытие, что позволило воякам отвлечься от боя, наконец перевести дыхание… И увидеть парящего над площадью грифона, порывами ветра огромных крыльев сбивающего демонов вокруг женщины-кунари со светлой косой. Кто-то даже воскликнул «С нами Герой Пятого Мора!», узнавая фигуру из мировых сплетен, его подхватили громкие возгласы про грифона, и по рядам отступающих сначала в неуверенности, а потом с нарастающей надеждой прошёлся увеличивающий свою громкость клич. Ратовали за победу, в спину долетали слова поддержки вроде «надери демонам зад», и по причине смены настроения столь большого количества народа, сгустившаяся у входа в храм атмосфера боли, смерти, крови и страданий неизбежно растворялась в светлых каплях радости, предвкушения и облегчения, позволяя единственному духу со всей горы подпитаться положительными эмоциями.

Когда вокруг разрыва почти не осталось никого, кроме меня, Коммандер убедился, что нет отставших, и спиной вперёд, отбиваясь от демонов, последним покинул поле боя, словно капитан корабля, заняв позиции за баррикадами «ёжиков» из брёвен. Да и я долго ждать не стала, не позволив мёртвым последовать за живыми.

Отпустив себя, как никогда ранее, пустила по периметру площади грозовую бурю, которая скрыла за молниями и поднятым с земли пеплом мою фигуру, ограничивая обзор любопытным воякам. Не надо им это видеть. Ещё надумают лишнего.

— Сгиньте, — зазвучал мой голос эхом, тяжело отражаясь от остатков каменных стен храма.

Призраки похватались за головы и развеялись прахом, когда магия придавила их. Привидения, как самые слабые и хрупкие, исчезали по мере моего приближения к разрыву с каждым шагом, с каждым ударом железного каблука об камень, будто ритм похоронной для них мелодии. Магией Свободы удалось избавиться разом от шестидесяти процентов демонов, проредив пушечное мясо противников, заполонивших всё видимое пространство, и когда на площади остались самые выносливые демоны, я приготовилась к полноценному сражению.

Большие призраки, Яростные демоны Гнева, Гиблое Отчаяние, Несдержанное Желание, Ужасы и Страхи. О-хо-хо! По спине пробежали мурашки от предвкушения, осев на загривке статикой, а когти едва ли не чесались вцепиться в кого-нибудь и разорвать на кусочки. Вот это будет заварушка! Давно я настолько не жаждала боя, чтобы полностью выложиться и выпустить пар. Обычное человеческое напряжение копилось десятилетие, какая бы сущность духа не сидела внутри. Справляться с подвешенным состоянием сначала помогал отдых на Перекрёстке и забота о Ревасе, однако последние недели хотелось выть от безделья и лезть на стену.

Вот сейчас-то я и оторвусь по полной, как давно уже не позволяла себе расслабиться.

— Вам тут не рады, — оскалилась я, дразня окруживших меня демонов, что от присутствия духа противоположного им типа бесились сами по себе. — Боритесь за свою свободу или умрёте!

Бой вскипел. Волнами лавы разразились сразу нескольких демонов Гнева, опалив жаром и брызгами, будто началось извержение вулкана. В ответ последовала беспощадная пурга, обездвижив остывшие оболочки и превратив лаву вокруг в базальт. На ледяные пики Отчаяния я контратаковала метеором, добив заодно и статуи демонов Гнева, а когда демоны Желания рискнули сунуться ближе, чтобы наслать проклятия, то их взмахом руки и сжавшегося кулака настигли каменные колья, насадив рогатых обольстительниц, будто на самой беспощадной казни. Ужасы и Страхи кружили вокруг, размахивая когтями и шипастыми хвостами, появляясь в самых неожиданных местах. Они напирали, царапали барьер и кричали на высоких нотах так, что закладывало уши. С ними я возилась дольше всего, практически не замечая времени. По ощущениям прошло часа два, и мне даже было не до отслеживания передвижения отряда Вестника, что уже наверняка должны были добраться до второго входа.

За разрывом притаились демоны, не рискуя высовываться, пока Свобода стояла рядом, а вёрткие, длинные, словно палочники, твари очень старались, чтобы от прорехи в Завесе я всё-таки отодвинулась. Меч шёл в дело без перерыва, весь залитый слизкой зелёной эссенцией и трухой. Магия не стихала ни на секунду. Когти и жилы искрили от энергии, а глаза жгло — настолько физическая оболочка перенасытилась магией.

Брешь подпитывала демонов, а я, не имея ограничений, с тем же уровнем собственных сил раз за разом отбивала нескончаемые волны. Коса растрепалась — кто-то из демонов даже полоснул по ней когтями, криво отрезав от неё добрую четверть, когда я не успела увернуться, но едва ли меня это побеспокоило. Броня держалась только из-за завесного кварца, что моей собственной магией сдерживал самые сильные повреждения. Огромные лапы из камня Тени разбрасывали демонов, дробили вместилища, сминали оболочки и рвали их на куски. Несколько раз я даже забывала дышать, перемещалась не ногами, а как дух, а усталости я не чувствовала вовсе, равно как и демоны.

Битва могла бы продолжаться вечно, когда одному побеждённому демону приходил на смену другой, один из самых смелых из-за разрыва…

Но всё изменилось, когда за спиной послышался бег.

Свернуть ауру Свободы я, естественно, не успела.

— Дыханье Создателя! — голос Кассандры, будто через толщу воды донёсся откуда-то из-за спины.

Только сейчас заметив, что тело немного не в кондиции, а точнее, совсем не смертное, застрявшее в огрызках Завесы, пришлось прежде, чем повернуться, заморозить вокруг себя демонов волной пурги, и лишь после этого я смогла восстановить вместилище. С трудом, перенасытившаяся магией. Разгорячённая боем, с царапинами на броне. Видок, конечно, так себе, потому как врасплох меня застали весьма невовремя, но рано или поздно такое бы вновь случилось, и лучше уж сейчас, когда вокруг царит хаос, и можно с чистой совестью свалить всё на влияние Бреши.

Я обернулась выдыхая, практически чувствуя, как вместе с воздухом вырвался пар.

— Ну, наконец-то, — усмехнулась я, невольно оскалив клыки. — Вы долго.

Вседозволенность всё ещё кружила голову ментоловым дурманом, и я даже представить не могла, что именно сейчас видела и навоображала себе компания Лавеллана. Чокнутую кунари? Опасного мага в окружении демонов? Возможно одержимое существо, которое и смертным-то и не являлось?

Разбив парой взмахов «кулаков» заждавшихся Ужасов и Страхов, я развеяла гигантские когти и свернула Свободу. Разум прояснился, но улыбка не покинула мои губы, потому как удалось здорово развлечься, и теперь всё тело переполняла лёгкость, какую я давно уже не ощущала. Косу, правда, жалко, но да и ладно с ней.

— Закрывай разрыв, Лавеллан, демоны сюда пока не сунутся, — более спокойно произнесла я, отойдя от прорехи и, стараясь не смотреть на тлеющие во льдах осколки демонов, свистнула Ревасе.

Всё это время кружащий над площадью грифон опустилась на раздробленный в процессе битвы каменный пол. Хлопнув крыльями перед приземлением, она столь же невозмутимо, что и её наездница, подошла ближе и ткнулась клювом мне в плечо. Более повседневная картина позволила компании вернуться в реальность, а оцепеневший Алларос вытянул руку в сторону разрыва. Метка, оказавшись близко к прорехе, затянула её за пару секунд, связав на эти мгновения два источника древней магии.

Занятная штука этот ваш Якорь, — глянула я с любопытством на левую ладонь эльфа. Извлечь бы… Или оттяпать…

Кхм.

Разум, видимо, всё-таки ещё не в порядке, раз мои мысли обрели несколько нездоровый оттенок. Хорошо, что я это хоть замечаю. Эйфория от высвобождения сущности осела в глазах счастливыми искрами, и я ничего не могла с этим поделать, однако с каждой секундой наэлектризованность потихоньку рассеивалась, а прежнее спокойствие охлаждало раскочегаренное тело, позволяя вдохнуть полный пепла и озона воздух храма чуть глубже.

— Некоторые вопросы иногда лучше не задавать, — протянул Варрик задумчиво, когда Кассандра, изучившая поле боя, уже хотела уточнить то, что она видела. Тетрас, очевидно, насмотрелся на Андерса с его Справедливостью и теперь с некоторой осторожностью подходил ко мне, будто к очередной бомбе замедленного действия. — А хорошая заварушка здесь была, — попытался он разговориться. — Ты хоть не ранена, Фейри? — хмыкнул он немного нервно.

— Я похожа на фею? — с удивлением улыбнулась я, больше отреагировав не на сравнение, а на сам факт того, что Варрик, известный любовью давать прозвища компаньонам, решил дать и мне таковое. Значит, не всё так плохо? — С размерами вы немного ошиблись, уважаемый Наместник. Однако благодарю, что поинтересовались, я в порядке.

— Ой, да в самый раз, — махнул он рукой, заметно расслабившись, когда я ответила без прежнего безумия. — Рад, что ты цела.

— Поскольку разрыв закрыт, путь теперь безопасен.

В разговор вмешалась Искательница, сжав рукоять меча в ножнах, и посмотрела на меня с некоторой опаской. Хотелось сказать что-то вроде «я не кусаюсь», но это было бы в высшей мере глупо. Только когда все признаки ненормальности пропали, Кассандра смогла удостовериться, что больше ничего из ряда вон выходящего не последует, и, когда новой порции странности действительно не произошло, она принялась составлять план, объясняя его всем и сразу быстро, кратко и чётко.

— Скоро сюда прибудут Лелиана и Коммандер Каллен, нам нужно дождаться их, и только тогда мы сможем войти в храм. Из-за демонов туда ещё никто не спускался, и мы не знаем, что ждёт нас в эпицентре взрыва. Возможно, там остались улики. Маловероятно, но наверняка хоть что-то осталось.

— Брешь сейчас всё равно не получится закрыть, — на мои слова Алларос посмотрел на метку и сжал кулак до побелевших костяшек, поджав губы, — но что-то находится под ней, — указав на тянущуюся к воронке нить магии, я провела пальцем сверху вниз, — и это что-то как раз в центре.

— Возможно, ещё один разрыв? — прозвучал со стороны голос Соласа. На него я из упрямства и некоторой досады не смотрела, замерев в одном положении, но всё равно угукнула. Так или иначе, по делу говорит, а разобраться, насколько сильно мне влетит от «эксперта по Тени», можно и позже. — Из какого именно разрыва вышел Лавеллан? — уточнил эльф у Кассандры.

— Кажется, говорили, что как раз из центрального, — Искательница, немного пораскинув воспоминаниями, медленно кивнула и повернулась к Алларосу. — Значит, он чем-то отличается от остальных, и есть смысл вернуться к нему. Как твоя метка? — под конец поинтересовалась неловко она у Лавеллана.

— Больно, но терпимо, — эльф сморщился и спрятал руку обратно подмышку, баюкая ладонь.

Долго ждать верхушку будущей Инквизиции нам не пришлось, и уже через несколько минут гнетущей тишины, прерываемой треском Бреши над головой и вспышками Якоря, к нам спешили малые группы разведчиков с Лелианой и Нерией, а также солдаты с Калленом. Впереди нас ждал босс. С чистой совестью его действительно можно называть таковым без всяких кавычек. Его размеры, помнится, были больше, чем даже Ульдред, — настолько Брешь на него повлияла. И то, что может появиться из разрыва в реальности, уже вызывало у меня желание выпустить Свободу снова погулять. Если дела будут плохи, то придётся так поступить в любом случае, и тут уже будет не до конспирации.

Рисковать жизнью Вестника я точно не собиралась.

На входе в храм, который теперь представлял из себя беспощадно растерзанные взрывом и гарью руины, защитники встретили по-настоящему жуткое зрелище. Сначала кто-то из разведчиков вскрикнул, наступив на чей-то череп и раскрошив его, а затем всё больше людей паниковали и нервничали, вглядываясь в тёмные уголки оставшейся от взрыва воронки.

Сотни горящих, незатухающих в агонии скелетов с кусками плоти людей, эльфов и гномов виднелись по всему пути к центру катастрофы, будто река Стикс. Кто-то, взывая к богу, так и остался стоять на коленях, разинув провалы рта и глаз. Бегущие в панике, упавшие, разделённые на куски, застрявшие в камне и полу, попав в искажения Завесы, — всё они застыли навек, убитые в одно мгновение магического выброса.

С всхлипом и воем Нерия уткнулась в плечо Лелиане, стремительно отворачиваясь от могильника. Аллароса замутило, он побледнел, будто яркие прежние краски сошли с его облика, и ему пришлось прикрыть рот ладонью и отвернуться, чтобы сделать глубокий, рваный вдох. Люди и эльфы с неприкрытым ужасом наблюдали за последствиями катастрофы, и только двое из нас оценивали произошедшее с чёрствым интересом.

Я и Солас.

Во время Пятого Мора искажённые, чумой, Скверной и смертью тела настолько примелькались, став привычным делом, что если сначала и было страшно и мерзко, но потом я приняла это как нечто неизбежное и свойственное любой войне. Солас же видел зверства эванурисов, видел монстров Гилан’найн и последствия воздействия Бездны на Андруил. Он видел в Тени тех же порождений тьмы в Остагаре, что и я когда-то.

Да только кроме огня, кроме гари и дыма — карминовым маревом, опасным и предупреждающим, от тел тянуло Смертью.

Скверной.

Красным лириумом.

— Не подходите к алым кристаллам ни в коем случае! — одёрнул Варрик разведчика, уже потянувшего руки к блестящему, манящему и поющему губительную песню камню. — Редкостная дрянь. И заметить не успеешь, как безумие тебя захватит и проглотит без остатка. Ты же знаешь, что это красный лириум, Искательница? — обратился гном к Кассандре.

— Знаю, — не менее настороженно ответила Кассандра, обходя заражённый труп за пару метров.

— Но что он делает здесь? — выделил Варрик последнее слово.

— Возможно, столь могущественная магия вытянула жилы из-под горы, исказила и осквернила, — голос шествующего прямо позади меня Соласа звучал слишком спокойно, но настолько холодно, что он-то точно знал, откуда здесь подобная мерзость.

Точнее, кто мог быть её носителем. Кто-то, у кого красный лириум врос не то что в тело, а в самую душу, точно так же исказив помыслы жреца Древней Империи.

И, чтобы забить в крышку диалога последний гвоздь, я решила обозначить всю суть будущих проблем. Чтобы люди поняли, что Брешь это лишь полбеды, и впереди Тедас ждала реальная катастрофа.

— После Пятого Мора, — прозвучал мой тихий голос, привлекая внимание, — Скверну я ни с чем не спутаю.

Несколько секунд в отряде царила мёртвая тишина. С каждым шагом мы приближались к внутренним помещениям, встречая всё больше тел и красного лириума, и когда полное осознание наконец настигло людей, прозвучал короткий, но ёмкий итог.

— Твою ж мать, — неизбежно выдохнул Варрик.

«Мягко сказано», — подняла я взгляд от макушки гнома, и, словно прочитав мои мысли, он тут же добавил:

— Ладно, вот это тоже то ещё дерьмо!

И его возглас даже имел под собой основания, потому как, едва мы вышли из-под навеса двух обвалившихся кусков скалы, нас встретило столь завораживающая, насколько и пугающая картина, которую никогда в жизни больше нигде не увидишь. Самый огромный шрам в Завесе, потрёпанный, грубо сшитый, беспокоил пространство в нескольких метрах над землёй, занимая почти всё пространство между лестницами галереи. От него-то и тянулся вихрь магии прямо к Бреши, которая громыхала уже прямо у нас над головами.

— Высоковато даже для Фейри будет, — Тетрас попытался разрядить обстановку, и это даже помогло, когда несколько человек заозирались в поисках того, кого Варрик назвал феей.

— За дело, — собравшись с мыслями и силами, Кассандра развернулась ко всему отряду, мельком оглядев присутствующих разведчиков, солдат и странную компанию из магов и стрелков. — Лелиана, твои люди оцепят храм, — Лелиана кивнула и, более не нужная, отошла к разведчикам и Нерии, раздавая указания. — Коммандер, — Каллен выпрямился, встав по стойке смирно, как и полагалось военному, — расставьте лучников по периметру, займите балконы и выступы. Остальные будут действовать на подхвате.

— Слушаюсь, — Коммандер привычным для Ферелдена жестом стукнул по нагруднику кулаком и, чётко развернувшись через левое плечо, отступил к солдатам.

— Это твой шанс положить конец бедствию. Ты готов? — Кассандра повернулась к Алларосу, но…

Вид разрыва, грохот Бреши, усталость и стычки с демонами на горе вымотали эльфа. С нашей встречи прошло часа четыре, шёл пятый. Самый простой лучник из клана, даже не Первый, не маг, растерялся среди «шемов», которые винили его во всём и складывали на него какие-то неведомые обязанности. Лавеллан был похож на крохотный тлеющий огарок свечи, которую вот-вот мог потушить напор Искательницы, только вместо пламени у него дрожали пальцы, а колени вот-вот подогнутся.

Но Герой оправдал ожидания. Вцепившись побелевшими пальцами в лук, он взглянул на разрыв. Лаймовые глаза покраснели, и всё же Алларос кивнул. Согласился попытаться, готов был двигаться вперёд, чтобы — хотя бы — доказать свою невиновность. Тоненький, но несгибаемый.

Потухший, но от малейшей искры веры в него разгоревшийся вновь.

Отголосок произошедшего перед взрывом рассеялся знакомой мне дымкой. Источником был Алларос и Джустиния, поэтому образ Корифея эльф не запомнил, а жрицу волновала только безопасность присутствующих на Конклаве, и оттого её эмоции отразились лишь коротким мигом предупреждения. Отчаянной просьбы.

«Беги! Предупреди всех!»

С некоторой растерянностью глядя на видение, от чего моя реакция являлась самой что ни на есть искренней, я внимательно изучала безликих призраков вокруг и… Поняла, что крупно проебалась. Прямо вот так, без прикрас. Грубо, зато правдиво. Ошеломляюще, словно пощёчина. Досадное недоразумение, оплошность и вина.

Я совсем не помнила этого.

Что Джустиния пыталась дать отпор Корифею.

Память, подстёгнутая кратким образом, выдернула наконец нужные воспоминания о том, что в игре жрица выбила Сферу Уничтожения из руки магистра, и в момент ключевого события в ритуале Алларос поймал артефакт. В этот момент Якорь и закрепился на руке того, кто касался Сферы — вот, откуда взялась метка.

Я, наверное, впервые перебирала про себя столь обильное количество нецензурных ругательств, что даже на себя злости не хватало. Дурная старая башка! А чего я хотела? Половину жизни назад я увлекалась этой игрой, и неудивительно, что многие нюансы по мере взросления просто забывались. Я не помнила ничего, кроме ключевых событий, поэтому промежуточное действие просто стёрлось, как незначительное.

А я ведь могла всё изменить. Успеть к Конклаву — я могла! — проверить помещения храма и раскрыть Корифея. Эвакуировать людей, задержать магистра, пока он не активировал Сферу посредством жертвы!..

Зар-раза! Зараза! Зараза!

Необъяснимая злость и бессилие смешались едкой субстанцией, пожирая меня изнутри, раздирая грудную клетку, вырывая рёбра. Когти впились в ладонь, проткнув кожу, пока перед глазами таял отголосок…

— Хэй, не переживай, — голос Варрика заставил меня вздрогнуть.

С сочувствием в тёплых ореховых глазах гном смотрел на меня, будто… Будто понимал, что я виновата.

— Ты опоздала на Конклав и не смогла помочь, да. Дерьмо случается. Но, гляди, — Варрик указал на Нерию и Лелиану, которые с ошеломлением смотрели на то место, где было видение, затем взмах руки Тетраса достиг парящей над храмом Ревасы и Аллароса. — Ты бы погибла в том взрыве, — осторожно произнёс он. — Какой бы сильной ты не была, но той твари, что заразила лириум Скверной и разнесла целую гору, противостоять точно было бы отнюдь не легко.

«Я бы могла!..» — застряло в горле. Но так и не прозвучало.

Все совершают ошибки. Это уже не изменить. Просто мой проёб повлиял на целый чёртов Тедас.

Так вот, что чувствовал Фен’Харел, когда проснулся в мире, созданном его Завесой.

Эта мысль повеселила. Нездоровая радость, конечно, с таким бы к психиатру, но история действительно циклична, раз даже у попаданца всё пошло по одному месту, при том, что он знал всё наперёд. Ладно. Лад-но. Сглупила, бывает. Я на звание гения не претендовала никогда, оттого ошибку надо теперь признать, усвоить жестокий урок от реальности и исправить по мере сил и возможностей.

Адаптация это мой конёк.

Работы, если так подумать, даже не прибавилось.

— Спасибо, Варрик, — с усталой улыбкой я поблагодарила гнома, впервые назвав его по имени, и, пожалуй, это был тот самый момент, когда подобное можно было сделать с чистой совестью.

— В любое время, Шайра, — и Тетрас, усмехнувшись, похлопал меня по предплечью.

Странно, стресс только прибавил мне сил. Когти знакомо защипало магией в предвкушении, что удастся выместить гнев за неудачу так вовремя подвернувшимся под руку демонам. И, когда Алларос открыл криво запечатанный разрыв, ступивший из Тени Гордыня нарвался на очень злую Свободу.

Не скрывать свою сущность было потрясающе. Будто скинуть тесную обувь и босиком пробежаться по прохладной, мягкой траве после душного помещения. Магия развернулась на полную. Смертное тело отбросило лимиты, и теперь, сидя на Ревасе, появилась возможность в полную мощь обрушивать на Гордыню и его призраков-миньонов то метеоритный дождь, то снежную пургу, приправив обширные атаки точечными ударами ледяных кольев и огненных шаров. Союзники разумно не подходили ближе, когда демон, наивно используя силу разрыва, пытался нарастить себе защиту, да только я тоже знала любимую фишку подобного типа тварей в виде разрыва плетения и не позволяла ему избежать участи быть избитым.

И пускай в этот раз громадина не стала тем, кто вынудил меня сражаться в полную силу, но действуя как поддержка в снятии его усилений, я принесла кучу пользы соратникам и такое же море проблем — самому демону, пока бой тянулся бесконечные, казалось, минут сорок-пятьдесят.

Утыканный стрелами и болтами, подпаленный и с отмороженным куском отвалившегося хвоста Гордыня, издав последний рёв, наконец рухнул на одно колено, а после и вовсе завалился мордой вперёд, распавшись на эссенцию.

Несколько минут защитники ещё переводили дыхание, не веря, что всё закончилось. Со страдательным стоном опустилась прямо на камень парапета Нерия, следом за ней зашевелились, оседая, разведчики. Солдаты при Коммандере не рисковали проявлять слабость, однако мечи всё-таки опустили и теперь опирались на них, переводя дыхание. Наблюдение за отрядом и местностью показало, что потерь нет… а так же то, что на раздробленном полу храма Священного праха за слоем камня виднелась эльфийская мозаика. С изображением Митал. Построенный на месте святилища богини-Матери храм Андрасте говорил о моих предположениях об их связи даже больше, чем все косвенные догадки.

Но расслабляться и терять бдительность действительно было рано. Разрыв всё ещё открыт, и когда мгновения спокойствия прошли, жизнь вокруг вновь закипела.

— Давай! — крикнула Кассандра Алларосу, отбросив помятый и теперь бесполезный щит в сторону.

Всё это время отсиживающийся около Лелианы и Нерии Лавеллан, который очень быстро уставал в столь долгих сражениях, спрыгнул с галереи и подобрался к центру площадки. Вскинув руку с Якорем, он сделал было шаг, но метка сама, ещё до того, как эльф закончил движение, притянула его к разрыву.

А вот это не хорошо. Первый признак, что Якорь влияет на носителя, не имеющего связанного артефакта, Сферы. Так же внимательно на руку Лавеллана смотрел Солас, в то время как остальные, не отрываясь, наблюдали за изменениями в разрыве. Приоритеты, как говорится.

Ждать результата от практически ничем не отличающейся прорехи долго не пришлось. Разрыв издал треск, низкое гудение слегка заложило уши, стягивая рваные края Завесы, и магия сконцентрировалась аккурат в точке соприкосновения энергий разрыва и Якоря, что означало одно.

Сейчас будет всплеск.

Однако, по сравнению со взрывом на Конклаве, это был лёгкий чих котёнка. Вихрь Тени от Бреши к земле наконец исчез, устремившись откатом обратно к центру воронки. Вспышкой магии от аномалии в небе прошлась волна воздуха, первыми настигнув нас, а затем, спустя секунд десять, она должна дойти до Убежища. А бедный Лавеллан снова отправился в обморок от воздействия Якоря, безвольной куклой завалившись прямо в руки подоспевшей Кассандре, и вновь на три дня, я полагаю, судя по вздоху Соласа.

Что ж, всё прошло гладко. Даже как-то слишком гладко, без серьёзных ранений и особого истощения. Солдаты с Калленом прекрасно справлялись с призванными миньонами-призраками, а разведчики с Лелианой прикрывали их. Тихонько стоящая в сторонке Нерия защищала свою возлюбленную всеми силами, и мне казалось, что самой целой среди нас осталась именно Лелиана.

Как-то уж слишком просто. Хотя, может это я всё время жду подвоха и жести по старой памяти? Или так и проявляется посттравматическое стрессовое расстройство?

А может мне просто нужно по-человечески поесть, принять ванну и отдохнуть, и я всё себе придумываю, — закатила я глаза на свои же размышления, наблюдая за в какой-то мере трогательной картиной. Обратно в Убежище бессознательного Лавеллана на руках несла Искательница. Следом охраняли их Лелиана и Каллен, а шествие составляли разведчики, солдаты и зевающая Нерия. Время подкатывалось к вечеру, и небо только-только наливалось лиловыми пятнами, окрашивая снег Морозных гор в нежные пастельные оттенки, однако день выдался насыщенный, и я бы и сама с удовольствием легла где-нибудь просто, чтобы насладиться тишиной. Брешь-то затихла, действительно. Больше не сыпались из неё кометы, её размеры не увеличивались…

Резко, непредсказуемо в животе защекотало. Накрыло предвкушением и азартом. Почему-то вновь захотелось напакостить, глядя на идиллию.

— Леди Искательница! — спланировав над головами людей, Реваса зависла на месте, размашисто хлопая крыльями, и когда Кассандра вскинула на меня недоумённый взгляд, я с непринуждённостью высказала свою мерзкую мысль. — На моём грифоне хватит места и для Лавеллана, чтобы ваши руки были свободны и имели возможность отвесить канцлеру Родерику пару оплеух, если вдруг что.

Позади закашлялся от смеха Варрик, старательно зажимая себе рот, и Пентагаст уже хотела возмутиться, однако картина в её голове сложилась, словно паззл, и она с восторгом посмотрела на Ревасу. Грифон как раз спустился на свободное место, всколыхнув пепел на площади, а в рядах солдат раздался чей-то благоговейный вздох.

— Совершившего подвиг отмеченного Андрасте, что пожертвовал собой, нёс на своей спине белоснежный грифон!

— Варрик! — густо покраснела Кассандра то ли смущения, то ли от гнева, очевидно, имея ввиду то же самое, но из банального приличия не смея произнести это вслух.

— Я обязан это записать, и никто меня не остановит! — продолжал развлекаться гном, смело прячась за меня. — Фейри, твоя идея — просто чудо!

— Всегда пожалуйста, — усмехнулась я.

Правда, Кассандра, насколько бы сильно не стушевалась, всё равно намеревалась передать мне пребывающего в отключке Аллароса. Человеческой женщине на мой уровень эльфа было не поднять, поэтому я сама спешилась, с лёгкостью перекинула Лавеллана через седло и, уместив его перед собой на шею Ревасы, села обратно. Солдаты выворачивали шеи, глядя на гордо шествующего грифона в начале колонны, иногда сбивали ход, и Каллену приходилось громким, поставленным рявком восстанавливать порядок в строю.

В деревне подобное представление произведёт грандиозный фурор.

Из игры я помнила, что Убежище представляло из себя довольно печальное зрелище с тёмными редкими хижинами, в которых обитали драконопоклонники. На данный момент в стране жило лишь три дракона: Северный охотник в Крествуде, Винсомер на Штормовом берегу и Ферелденская Морозница на юге, под Редклиффом. Гнездо в Морозных горах пустовало. Могла ли это быть та же самая Морозница, учитывая схожесть названия с прошлым местом обитания? Вполне. В своих путешествиях именно Нерия и Лелиана наткнулись на Убежище, следуя за легендами о прахе Андрасте, однако ничего, кроме фанатиков, они не нашли. Полагаю, поэтому штаб Искательницы расположился здесь, в отдалённом уголке Ферелдена, близ храма местной Святой, чтобы вместе с очищенной деревней восстановить и порядок в Тедасе.

Домов в Убежище оказалось совсем немного, да и сложены они из досок, а размеры совсем крохотные. Солдаты и разведчики вовсе обустроились на берегу намертво заледеневшего озера, разбив под частоколом поселения целый палаточный городок. Собственно, я к ним и присоединилась, только разместила свою палатку подальше от общего шума и гама, расположившись с Ревасой на другом берегу. Тихо, спокойно, да и для грифона еда ходила буквально у нас за спинами. В бесконечном лесу хребта обитали друффало, на которых моя красавица охотилась с огромным удовольствием, и оттого тратиться на её кормление так удачно не пришлось. Искательница по началу хотела разместить меня в келье местной церкви, потому как Герою Пятого Мора не престало жить где-то на отшибе поселения, но я вежливо отказалась. Палатку я поставила большую, с тяжёлым, плотным тентом, и в ней становилось очень тепло, если прикопать в землю огненный шар. Отсюда было видно всю деревню от берега до возвышающейся над остальными постройками церкви, вдолбленной в скалу, и мне подобный пейзаж очень нравился.

Вот только уже к вечеру первого дня как Алларос пребывал без сознания, моё одиночество решили разбавить чужим присутствием. Ничего не предвещало беды. Реваса чистила перья от пепла и гари, купаясь в нетронутых ранее сугробах около палатки, а я осталась внутри, зарисовывая разрывы, Аллароса и храм Священного Праха. Точнее, то, что от него осталось. На импровизированном столике из огрызка каменного заклинания чадил паром ягодный отвар, а свет и тепло устроившегося в земляной ямке фаерболла разморили меня своим уютом на мягкости добротного спальника, обещая приятный вечер и столь же приятную ночь.

И тут я услышала скрип снега под чьими-то шагами, а затем Реваса заклекотала, кого-то приветствуя.

— Здравствуй, красавица, — мягко зазвучал до дрожи знакомый голос, а затем, судя громкому, тракторноподобному урчанию, грифона принялись гладить без всякого стеснения и совести. — Твоя мама тоже здесь? — с каким-то весёлым, но совсем не издевательским оттенком спросил гость, а затем продолжил. — Ты же пропустишь меня? Ма сераннас, дален.⁽¹⁾

Голос посетителя под натиском громкого мурлыканья любвеобильного грифона совсем размяк, и этот момент выбрала я, чтобы выйти на улицу. Свежесть, но совсем не холод Морозных гор после тёплой палатки взбодрила, всколыхнув косу, длину которой я даже возвращать не стала. Броню на ремонт я отдала местному кузнецу — от чего тот был в восторге до фанатизма от качества изделия и вложенной суммы в золотых для заказа сильверита у Орзаммара — и сейчас смертное тело, совсем не мёрзнувшее, защищали от вечерней позёмки только штаны-клёш, да рубаха на пуговицах. Три верхних были расстёгнуты из-за тепла в палатке, и вид у меня был скорее домашний и совсем не похожий на прежнюю воительницу, сияющую магией и силой.

У меня выходной, ничего не знаю.

— Добрый вечер, мессир Солас, — протянула я, скрестив руки под грудью. — Как там наш Вестник Андрасте? Говорят, вы и в прошлый раз за ним наблюдали. Есть ли отклонения?

— Добрый вечер, леди Шайра, — эльф с некоторым смущением упёрся взглядом в расстёгнутые пуговицы на пару мгновений, а затем вскинул голову, удерживая внимание на лице. Выглядело забавно, и я со смешком улыбнулась. — Лавеллан в порядке, однако метка истощает его с каждым использованием. Возможно, он привыкнет, однако сейчас остаётся только ждать, когда он вновь придёт в себя.

— Бедный мальчик, — вздохнула я. — И всё же, зачем вы здесь?

Поддерживать вид светского общения с древним эльфом оказалось занятно. Кружить вокруг да около походило на фарс и притворство, только без злого умысла. А чистая речь, содержащая в себе словесные обороты, свойственные аристократам Орлея, в конец сбили с толку Соласа, который, как я помню, о кунари ничего хорошего, кроме «агрессивных зверей» и не слышал.

Интересно, как я выглядела в его глазах? Что он мог слышать обо мне и видел ли в отголосках Пятого Мора? С Митал-то всё понятно, она едва ли не будущее предсказывает, а насчёт Фен’Харела все ещё оставался миллион и один вопрос. Он и не эванурис, но при этом равный им. Достаточно хитрый, чтобы уже как год вести собственную сеть шпионов, но недостаточно сильный после двух тысяч лет сна, раз не смог активировать Сферу Уничтожения. Пока он не пытается уничтожить Завесу, с ним ещё можно иметь дело, потому как чёткой позиции у меня так и не сформировалось.

Я же дух. Мне много не надо.

— В любом случае, проходи, — сжалившись, оскалилась ещё шире и приподняла полог палатки, откуда приятно полыхнуло теплом и запахом ягод, — а то уже уши замёрзли.

— Благодарю, — Солас растерянно коснулся покрасневшего уха не менее покрасневшим пальцем, тут же отдёрнув руку от холодного острого кончика, но прошёл в палатку, принимая приглашение.

Когда же он протиснулся мимо, мне открылся прекрасный вид сверху на бритую голову Ужасного Волка, едва достающего мне до груди, и подобный ракурс показался мне даже милым, учитывая, кто именно сейчас передо мной. Фен’Харел? Скорее обычный бунтарь и амбициозный, молодой эльф. В моих глазах, в отличие от Митал, он совсем не походил на равного эванурисам, потому как, если Митал обладала причудливым характером непредсказуемой богини, то Солас… Как бы так выразиться?

Он понятный и простой.

— Итак, — махнув рукой на седло Ревасы, укрытое попоной, я дождалась, когда Солас сядет в импровизированное кресло, и сама пристроилась на спальнике, скрестив ноги. — Чем обязана?

— Мне ещё не доводилось встречать Героев Ферелдена лично, кроме леди Лелианы и леди Сураны, — зашёл совсем уж издалека Солас, осматривая моё личное убежище с любопытством. Особенно его заинтересовал позабытый на спальнике блокнот с рисунками, открытый на странице с изображением мутировавшего Гордыни. — Твоё появление, да ещё и верхом на белом грифоне, это поистине историческое событие, достойное запечатления в книгах мастера Тетраса. Мне стало любопытно, что трое Героев смогут совершить в этот раз, однако с леди Сураной поговорить не в пример легче, чем с леди Лелианой, а ты по наблюдениям показалась более общительной.

— А ведь когда-то было ровно наоборот.

— Когда кунари, откинувшая оковы Кун, лишь начала познавать мир вокруг и обретать друзей.

— И как ты это узнал? — прищурилась я, старательно пряча улыбку.

— Мои путешествия в глубины Тени на местах древних руин и на полях сражений позволили увидеть те же отголоски истории, что и в храме Священного Праха, — почти пропел Солас.

Интересно, он сам замечает, что говорит пятистопным ямбом,⁽²⁾ или это обычный способ общения во времена Арлатана?

— Так ты сомниари? — сразу опустив добрую часть ненужных расспросов, я склонила голову набок как бы в изумлении, заинтересовавшись феноменом. — Давненько я о них не слышала.

— Я больше удивлён, что кому-то вообще известен этот термин, — Солас тоже чуть прищурился, — обычно, люди используют название «сновидец».

— Я не человек, — усмехнувшись, отставила одну руку за спину и перенесла вес на неё.

— Но и не кунари, — подметил Солас.

И тут даже не догадаешься, использовал он эту фразу в качестве «не следуешь Кун» или сразу понял, что от живого существа во мне мало чего осталось. Я понимала, что это скорее второе, чем первое, но мало ли, что именно Солас решил выбрать.

— Была таковым до Пятого Мора, — попыталась я соскочить с темы.

Но диалог вела, к сожалению, не я.

— Очевидно, когда была живой, — без давления констатировал Волк неизбежный факт.

— Ауч.

Хмыкнув, почему-то даже не напряглась, хотя факт раскрытия Свободы по всей логике должен был нести за собой гору объяснений, извинений и обещаний. Будь это кто-нибудь вроде Лелианы, например. Однако передо мной сидел Солас, а эта древняя заноза в заднице эванурисов знала о духах столько, сколько ни один магистр не смог бы раскопать. Перед ним-то как раз и не нужно было ни объясняться, ни извиняться.

Он сам в каком-то смысле был просто очень сильным духом и магом.

— Девочка устала, — повторила я с печальной улыбкой слова Митал и подняла взгляд от импровизированного костра в центре палатки на Соласа. Его аметистовые глаза внимательно изучали мои эмоции, будто у меня их и быть-то не должно. — Я просто пришла помочь спасти то, что от неё осталось после дрессировки в Кун, и продолжить жить за неё. Не по моей воле, конечно, так уж получилось.

— Значит, мои выводы верны, и ты действительно дух, — Солас весьма экспрессивно приподнял брови в непонятном мне восторге, а затем подался чуть вперёд, выказывая любопытство. В свете огненного шара стала заметна россыпь веснушек на щеках и даже шрамик на лбу. — Потрясающе, — не уставал восхищаться открытием эльф, а его внимание ко мне начинало несколько… смущать. — Какое чувство ты отражаешь?

— Ответить тебе было бы слишком просто, — отвела я взгляд, стушевавшись под напором исследователя.

От отказа Солас ещё более растерялся, хотя, казалось бы, что все ответы он и так знал. Обычно духи никогда не отказывали в разговоре с тем, кто желает беседы, и подобное поведение выбивалось из привычного образа существа Тени. Встречавший тысячи и тысячи духов в своё время и в нынешнее Волк, вероятно, впервые видел нечто, настолько непредсказуемое.

— Если хочешь узнать мою суть, то расскажи что-нибудь о себе взамен, — выдвинула я условия, вновь вернув внимание к эльфу и встретив изучающий аметистовый взгляд в ответ.

Будто препарируя и одновременно запоминая, Волк смотрел… странно. Ни с кем в разговоре он не позволял себе снимать маску отшельника, и в данный момент передо мной действительно сидел Фен’Харел. Он стал приравнивать меня к духам, и по этой причине мне открылась та сторона Соласа, которую видели только обитатели Тени.

А в Тени, как я помнила, Солас всегда был удивительно честным как в словах, так и в своих действиях.

— То, что ты сомниари, я уже знаю. Есть ещё что-нибудь, чем ты можешь поделиться?

— Вероятно, есть что-то, о чём ты хотела бы спросить? — коварно ответил вопросом на вопрос Солас, выигрывая возможность снизить о себе количество выдаваемой информации. — Твой интерес это часть сути?

— О нет, я на это не попадусь, сначала твои ответы! — рассмеялась я.

Это будет очень долгая ночь, — пронеслось у меня в мыслях с задорным весельем, пока Солас, вертясь, словно уж на сковородке, подбирал максимально обтекаемые формулировки о его жизни и прошлом. Беседа текла столь плавно, но активно, не позволяя расслабиться из-за двойного дна ответов Волка, что интерес к ней не угасал, лишь распаляясь.

В игре расспрос персонажа ограничивался исключительно его историей, а не Героя, и сейчас, когда у Соласа тоже имелся интерес ко мне, духу, что поселился в теле бывшего сэрабаза, разговор вёлся в обе стороны, часто соскакивая на сторонние темы. Когда дело коснулось Остагара, Солас абсолютно нагло соврал, что знать не знает, зачем ведьма Диких Земель Коркари помогла Героям, а я, в свою очередь, навалила с три короба лжи о том, как выращивала Ревасу вдали от цивилизации. Совсем не на Перекрёстке, не-не.

Сначала беседа действительно казалась забавной и чуточку неловкой, но вскоре стало даже интересно. Каждый новый ответ я ожидала с нетерпением, невольно улыбаясь, а когда Соласа откровенно уносило в рассказы о том, что он видел в Тени, восхищаясь подвигами Героев Пятого Мора, то я бессовестно заслушивалась о стороннем мнении о нас, очень поздно одёргивая себя.

Волку было важно, чтобы его слушали. Мне же очень хотелось подловить его на несостыковках, но Солас слишком хорошо скрывал свою суть, имея богатый словарный запас и опыт.

А на утро нам обоим было очень неловко, когда солдаты и служители церкви ехидно обсуждали, почему эксперт по Тени провёл всю ночь в палатке Героини Ферелдена.

1) «Спасибо, дитя» (эльф.)

Вернуться к тексту

2) на английском его речь звучит просто офигенно, никакая локализация этого не передаст

Вернуться к тексту

Когда Лавеллан пришёл в себя во второй раз за историю Бреши, об этом донесла Кассандре прислуга-эльфийка. Вот только затем каким-то мистическим образом слухи из церкви разнеслись по Убежищу за несколько минут даже до моей палатки, взбудоражив людей и превратив деревню в один огромный жужжащий улей. Церковники, солдаты и разведчики сопровождали растерянного и испуганного вниманием долийца, пока он дёрганным шагом добирался до Искательницы под пристальными и жадными взглядами толпы. Наличие Бреши над головой туманило разум суеверному народу, и культ Вестника грозил перерасти во что-то очень не хорошее, если Алларос будет молчать. Из каждого угла шептались о Вестнике Андрасте, возносили ему хвалу и благословения, вслепую доверившись очередным сплетням и поверьям, пока мы с Соласом — на минуточку! — уже третий день ломали голову над тем, что такое «метка» и сколько магов понадобится на то, чтобы подпитать её, и сколько храмовников — на то, чтобы подавить Брешь и залатать разорванную Завесу.

Реальность, к сожалению, не игра, и здесь не получится выбрать одну сторону. Для того, чтобы закрыть Брешь надёжно и без проблем, действительно потребуется помощь обеих фракций в текущей войне. Объединить их это ещё полбеды.

Потому как каждую из них ведёт двуличная корифеевская пешка.

— Леди Искательнице очень не понравится твой план.

Сидя на шкуре медведя около камина и грея вечно мёрзнущие в горах уши, Солас обнял обеими ладонями чашку с настоем из листьев дикой малины, поджав под себя ноги. Мне было известно, что чай он не выносил до абсурдности, однако травяные отвары очень отличались по вкусу от того, что у меня получалось, и Солас, поначалу неприязненно среагировав на подозрительный напиток, распробовал сладкий и пряный настой с добавлением ягод и варенья, успев выпить две чашки, и теперь начал третью, опустошая чайник. Это было на столько же забавно, на сколько странно.

Неужели ему, путешественнику и древнему эльфу, не доводилось экспериментировать? Во времена Арлатана существовало вино, но никто не додумался варить компот и варенье?

Или только люди моего времени опускались до подобного извращения?

Хмыкнув что на мысли, что на реплику Соласа, я откинулась на стену позади кровати, не самым приятным образом уперевшись в доски рогами. Из щелей старого здания ощутимо задувало, и как грелся Волк, оставалось бы загадкой, если бы не большой факел на стене около не затухающего камина и куча плотных одеял, что говорили сами за себя. Вот только мне, кунари и духу без смертных тягостей, со своим едва ли не летним образом жизни в спальнике на голой, промёрзшей горной земле становилось особенно жалко обитателей Убежища.

— Наш план, — поправив Волка, я чуть-чуть наклонила блокнот, скрывая от взгляда хозяина дома нарисованный в нём портрет. — Кассандре придётся согласиться, иначе на третью попытку взаимодействовать с Брешью Лавеллан может и дух испустить. Метка — не игрушка, и Кассандра совсем не понимает, с чем имеет дело, поэтому «эксперта по Тени», — передразнила я титул Соласа акцентом Пентагаст, — она послушает.

— Я всего лишь такой же отступник, как и любой другой маг сейчас, — не согласился эльф, немного отстранённо наблюдая за тем, как порхает угольный карандаш в моей руке. Интерес к моему блокноту я давно заметила, но не сдавалась под напором пристального взгляда. — То, что я решил остаться, лишь результат протекции Кассандры.

— Если кто-то вздумает тебе угрожать, можешь обратиться ко мне, — протянула я, набрасывая упрямую линию наброска уже, наверное, раз в шестой, — с Героем Ферелдена так или иначе будут считаться, а я точно не позволю, чтобы гения своего дела гнали только потому, что он не на поводке Церкви.

Несколько мгновений установившаяся вдруг тишина перемежалась с треском поленьев в камине и шорохом угля по бумаге. За окном громко и взволновано переговаривались жители, обсуждая Вестника Андрасте и его принадлежность к эльфийской расе, за домом облюбовали кусты синицы и воробьи, не поделив территорию, а ветер задувал между досок, посвистывая. Когда я наконец заметила, что стало как-то подозрительно тихо, то подняла взгляд от рисунка.

По прежнему сидя, подогнув ноги, Солас смотрел на меня несколько… растерянно. Аметистовые глаза немного, но заметно широко раскрыты, рыжеватые брови — приподняты. Плечи же чуть опущены, а спина — сгорблена.

— Что? Тебя никогда не называли гением? — усмехнулась я, рассматривая сбитого с толку Волка. — Странное дело, учитывая, сколько всего ты знаешь о Тени и магии. Магистры Тевинтера локти от зависти кусали бы, расскажи им хоть долю того, что тебе известно о природе духов.

— Это… неожиданный комплимент, — теперь растерянность сменилась подозрением и какой-то опаской, Солас сжал пальцы на остывшей чашке и, заметив это, отставил напиток на пол. — Искренность это тоже часть твоей сути? — вернул он ко мне заискривший любопытством взгляд.

Вздохнув с весёлой обречённостью, я пропела очередное «ми-имо-о», посмеиваясь над озадаченным выражением лица собеседника. Сколько уже духов было перечислено за всё то время, что он пытался угадать, каким именно я являюсь? Я даже считать перестала. Любое моё слово или неожиданный поступок подвергались тщательному анализу, и вариантов звучало всё больше. И Вера, и Надежда, и даже предложенная с некоторой опаской Гордость. На последний вариант я очень постаралась не засмеяться, потому как двух Соласов этот мир точно не выдержал бы.⁽¹⁾

— И всё же, спасибо, — немного сконфуженно произнёс Солас, потянувшись за чашкой, и, поднявшись на ноги, отошёл к рабочему столу на другом конце комнаты. — Если что-нибудь случится, я теперь буду знать, к кому можно обратиться за помощью. Кассандра очевидно проигрывает твоему… — Солас запнулся, осмотрев всю меня быстрым взглядом, словно искал, чем же именно я превосхожу Искательницу.

— Очарованию? — оскалила я клыки, подавшись вперёд.

— Непоколебимой собранности, — увёл Волк взгляд, попавшись в ловушку, от чего озорство требовало ещё больше раскачать невозмутимого эльфа, выбив его из колеи. Я пока сама не понимала, от чего же такой азарт посмотреть на испытывающего дискомфорт Волка, но мне нравилось, что я знала его планы наперёд, играя с ним, как он играл со всеми вокруг. — Мало тех, кто способен выстоять против Архидемона, а затем в открытую угрожать канцлеру Церкви.

— А как же Лелиана?

Солас вновь осмотрел меня неуверенным взглядом и пересел в кресло у стола. Подальше, — отметила я со смешком.

— Женщина с твоей статью внушает больше угрозы, чем леди Соловей, не в обиду ей будет сказано.

Мы одновременно хмыкнули, прекрасно понимая, что Лелиана с её невинными голубыми глазами и ангельским голосом опережала меня в исполнении угроз на несколько ходов вперёд.

Я уже собиралась уходить, когда темы откровенно съехали с обсуждения планов о Бреши и возвращаться к ним никто не собирался, подустав, но Солас остановил меня робким взглядом. Заметив этот неуверенный излом бровей, я повернулась к нему полностью, так и не открыв дверь.

— Что-то ещё? — склонила я голову.

Мой взгляд невольно осмотрел притихшего эльфа, подмечая несколько новых деталей, какие раньше я или игнорировала за ненадобностью, или считала акцентирование на них внимания не важным, потому как образ Соласа я помнила и до встречи с ним. Однако сейчас я заметила уютную бежевую тунику поверх безрукавки цвета хвои с типичным эльфийским крупным плетением волокон. На шее висела половина челюсти волка на длинном шнурке с двойным оборотом.

А ещё Солас не такой уж и тощий, как остальные эльфы. Широкие плечи, обтянутые туникой, и плотно сидящие на сильных бёдрах штаны оказались большой неожиданностью. Заметив себя на неприличном даже для меня разглядывании, я вернула взгляд к лицу Соласа.

— Должен отметить, — Волк поднялся на ноги, и в его глазах вновь отразился тот самый интерес исследователя, — что для духа в теле кунари ты слишком… приземлённая.

— Так я дух или кунари? — нависла я над Соласом.

И вновь заметила, что он также выше других эльфов почти на голову, когда намеренно не сутулится. Макушка Нерии оказывалась у меня под грудью каждый раз, когда она бросалась с объятиями, а Солас…

Солас упирался ровнёхонько в ложбинку.

Стало почему-то смешно, да только всё веселье пропало после ответа Волка.

— Определённо ты — сильный дух, и твоя оболочка ни на что не влияет, если знать об этом, — уверенно произнёс он, глядя мне прямо в глаза.

В какой-то мере Солас был искренен со мной. Он не врал насчёт того, что видел в Тени, и с какими духами он был знаком, с кем рос, что изучал. Умалчивая только о том, что большинство увиденного происходило тогда, когда Тень была везде, — в Арлатане, с парящими в небе зданиями из кристаллов и стекла, — он говорил правду. Я долго водила Волка за нос, умалчивая о своей сути, которая определила моё существование и главные принципы. То, что приносило мне как пользу, так и проблемы, вынуждая действовать против моей или чужой воли.

Я ведь была на Перекрёстке и могла рассказать об этом Соласу просто потому, что с точки зрения путешественницы-кунари я наверняка захотела бы раскрыть эксперту по магии то, что существует целое измерение за волшебными зеркалами. Что внутри этого пространственного кармана есть проходы в другие миры.

Возможно, я когда-нибудь решусь на это. Правда, мне слабо представлялось, что должно повлиять на доверие к Волку, чтобы оно выросло настолько, дабы смело назвать Фен’Харела другом.

— Наконец-то вы выползли на свет реального мира, господа маги-заговорщики, — Варрик встретил нас в дверях церкви с широкой улыбкой, подпирая открытую малую створку в закрытых сейчас основных воротах. На спине у гнома висела Бьянка, что говорило о милости Кассандры, да и другим магам разрешалось бродить по Убежищу с посохами. — Что-нибудь надумали за время ваших строго конфиденциальных обсуждений под покровом ночи?

— Да, — подошедший следом за мной Солас кивнул Варрику, приветливо щуря глаза на ярком от солнца снегу, — но Искательнице не понравится, как минимум, один из планов.

— Как минимум, два, — поправила его я, вынужденно пригибаясь, когда проходила в узкую створку. Большие ворота закрыли, чтобы не выпускать тепло, и в церкви атмосфера источала первобытный уют. Пахло благовониями, немножко — дымом, воском и сыростью из тёмных углов каменной постройки, но сквозняки не гуляли, а приглушённое освещение свечей и одиноких факелов успокоило глаза после улицы, от чего некоторое время под веками плавали пятна. — Третий вообще на грани воображения, и должно случится чудо, чтобы на него согласились.

— Вы уверены, что не затеяли очередное восстание магов? — протянул Варрик, с удовольствием наблюдая за реакцией церковных сестёр, которые наш разговор услышали и испуганно отступали с пути за несущие каменные колонны.

— Невыгодно, — усмехнулась я.

— Рискованно, — подхватил Солас.

— Глядите-ка, пару раз уединились, а уже спелись! — всплеснул руками Тетрас, коротко засмеявшись. Слухи, естественно, дошли и до него, поэтому на очередную подколку никто из нас не отреагировал. — Я определённо хочу услышать ваши предложения, ведь интересно же, почему Кассандра должна вам отказать.

— Кому отказать?

Слева, из «кабинета» Жозефины, вынырнул Алларос, глядя на нашу троицу большими лаймовыми глазами. Он невольно обнимал себя одной рукой, вновь пряча ладонь с меткой подмышку. Рыжий ёжик волос растрёпан, а простенькая эльфийская броня висела на нём, явно не по размеру.

Когда тяжёлая дверь с железным ободом с грохотом захлопнулась за его спиной, эльф вздрогнул, поджав губы и замерев, будто испуганный олень.

Как этот ребёнок вообще должен был нести на себе звание Инквизитора? Он же хрупкий и робкий. Посмотри один раз с недобрыми намерениями — он и сломается. Если бы не надежды Кассандры и поддержка новоиспечённых компаньонов, то Лавеллан ни за что бы не решился остаться. В отличие от Героев Ферелдена и Серых Стражей, за ним придётся первое время очень внимательно присматривать. Тут и обучение стрельбе из лука нужно, потому как Алларос с меткой очень боялся держать левой рукой оружие, весьма заметно дёргаясь от боли; и физическая подготовка у него так себе, ведь он хоть и ловкий и быстрый, но такой тоненький и хилый, что смотреть больно. После двух истощений от обмороков россыпь веснушек на бледном лице совсем выцвела в болезненный серый.

— Ты давно ел? — спросила я в лоб Лавеллана.

Алларос протянул озадаченное «э-э», а затем… задумался. Варрик очень осуждающе нахмурился, сложив руки на груди, и даже ногой притопнул, не менее обеспокоенно глядя на эльфа с недовольным выражением на лице. С первого звука стало понятно, что Лавеллан не ел и давно, потому как вчера он только-только пришёл в себя, его успели нагрузить «советники», и сегодня, в новый день, он пришёл после кошмаров.

Мы с Соласом не покидали пост около его пузырька-сна все эти дни, сменяясь по очереди, и оба очень устали, потому как к Якорю тянулись очень сильные демоны, а сражения в Тени разворачивались несоразмерно долгие и непредсказуемые из-за изменчивости окружения. Поэтому мы имели полное право быть недовольными тем, что объект нашей охраны так беспечно позволял себе даже не заботиться о собственном здоровье!

— Так дело не пойдёт, Лисёнок, — покачал головой Варрик и перегородил дорогу к импровизированной «ставке командования». — Сначала завтрак, потом собрание. Без тебя всё равно никто не начнёт, а мы и подождать можем.

— Н-но… — Алларос попытался было возразить, да только под напором двух обеспокоенных взрослых он очень быстро сдался. — Ну, да, вы правы, — взъерошил он ещё больше бардак на голове, почёсывая за острым ухом. — А может?.. — Лавеллан посмотрел на Варрика и густо покраснел. — Можно кто-нибудь пойдёт со мной? — шёпотом, едва слышно просипел эльфёнок, очень сильно жмурясь.

— Боится, что кто-нибудь прицепится, — я пожала плечами, прекрасно понимая смущение Лавеллана. — Варрик?

— Без проблем, — понял меня без слов гном и махнул рукой. — Пошли, малой, буду охранять тебя от церковников. А то они ж готовы Вестнику Андрасте ноги до дыр зацеловать, если не уследить, — он закатил глаза. — Не чудите тут, маги, ладно?

— Ничего не обещаем, мастер Тетрас, — усмехнулся Солас, пребывая сегодня в хорошем, как и погода, настроении.

— Меня не хватает на вас троих, пощадите!

Под смех Варрика и его добрые подтрунивания над Алларосом парочка скрылась за дверями церкви, оставив нас в тёплом, тёмном зале. Сёстры в красно-белых рясах с опаской посматривали из углов на кунари и эльфа-мага, опирающегося на свой посох, но мы решили не нервировать общественность и вновь вышли на улицу. Напротив церкви кипел жизнью закуток интенданта, а вороны Лелианы в её просторной палатке особенно оживлённо переговаривались, кто из клеток, а кто и с колышков тента.

Убежище жило своей жизнью. Маленькая деревушка на отшибе двух стран кипела работой, смехом и разговорами, пока над головами могильно-зелёным мерцала волнами аномалии Брешь, на время позабытая. Чистый морозный воздух освежал и бодрил. Из таверны маняще пахло чем-то жареным, а кожи касались потоки холодного воздуха, забираясь в раскрытый ворот рубашки.

Во время Пятого Мора даже в минуты спокойствия не удавалось расслабиться, как бы далеко ты не ушёл. Сама земля была отравлена Скверной, а чума Мора следовала по пятам от поселения к поселению по воде и земле. Сейчас алая зараза была не менее опасной, однако отсутствие порождений тьмы и постоянной угрозы неожиданных засад очень сильно влияло. Спокойствие и отдалённость от эпицентров конфликта магов и храмовников позволило даже в состоянии очередной катастрофы найти тихий уголок.

Убежище носило своё название не просто так.

Будет действительно жаль, если деревня сгинет под лавиной.

1) «Солас» буквально на эльфийском «Гордость»

Вернуться к тексту

В час глубокой темноты неба, разбавленной акварелью изумрудного свечения Бреши, затмившей низкими, зацепившимися за пики гор облаками обе Луны, Реваса тревожно заклекотала, всколыхнув крыльями полог палатки. Пребывая духовной частью в Тени, я отгоняла демонов от Убежища, всего час назад сменив по-смертному уставшего Соласа, но мне удалось сразу заметить причину беспокойства грифона. К моему ночлегу спешили две потревоженные души. Одна ярче другой — маг, и обе очень хорошо мне знакомые, а оттого вызывающие волнение.

Что-то случилось, и это «что-то» не могло ждать до утра. Настолько, что бежали ко мне прямо по льду озера, напрямик.

— Присмотрите за деревней, — обернулась я к сопровождающим меня сущностям, проверив, есть ли демоны поблизости, — кажется, у нас неприятности.

Доблесть и Честь промолчали, однако, склонив глухие, светящиеся лишь прорезью для глаз шлемы, в солдатской манере Ферелдена стукнули себя кулаками по нагрудникам и разбрелись в разные стороны. Честь принял дозор в лагере солдат и до съезда на Имперский тракт, а Доблесть отправился патрулировать тропинки меж домами ничего не подозревающих жителей.

Сопровождение гостей Конклава — пара братьев-храмовников, совсем юных и полных надежд, чьих останков даже не было найдено. Они так и не поняли, что погибли. Лишь продолжали верно охранять покой обитателей Убежища, ведомые своими упрямыми, но чистыми помыслами помочь хоть чем-то.

Храмовники бывают хорошими. Просто такие, в большинстве случаев, долго не живут.

Когда я открыла глаза у себя на спальнике, Реваса уже высунула свою огромную голову под полог. Заволновался хохолок шара из огня, а кожу под закатанными рукавами рубашки мгновенно укололо россыпью холодных иголок, но духу о таких мелочах можно было не беспокоиться. Я без дискомфорта откинула одеяло, поднявшись на ноги, чтобы принять посетителей, да только те и сами уже вошли в палатку, обойдя грифона.

— Извини, что разбудили так поздно, но дело серьёзное, а мы даже не знаем, к кому ещё обратиться.

Охрипшая Лелиана, придерживая плащ на дрожащей Нерии, одёрнула сначала задравшуюся до колен сорочку на эльфийке, а затем и свою, ёжась от задувающего ветра. Немного повозившись снаружи, умница-Реваса легла у полога, прижав всей тушей потревоженный тент, и гостьи, даже не стряхнув налипшие на не завязанных сапогах комья снега, сели на спальник, греясь у «костра», словно потерянные путники. Девочки выглядели очень испуганными, а Нерия и вовсе дышала рвано, будто в лихорадке. Тёмные волосы липли к взмокшим вискам и лбу; побледневшие пальцы с засохшей кровью под сломанными ногтями судорожно сжимали руку Лелианы.

Где-то совсем рядом бродил Страх, и только моё присутствие не позволяло ему приблизиться к чародейке. Он скрипел по льду своими длинными когтями, разинув голодную пасть, да только его голова ещё соображала, что сунься он хоть на шаг ближе — и погибнет в тот же миг.

— Что случилось? — протянув руку к Нерии, я поправила спутанные у её лица пряди, ощущая соль слёз и… запах свежей крови. Острые уши истерзаны даже изнутри, покрытые ещё влажными рубцами и подтёками. — Болезнь? Плохой сон? Нападение? — предполагала я, залечивая повреждения, совершенно в растерянных чувствах.

До этого скрытые глаза Нерии, обычно ярко-сапфировые, словно блестящие, наконец открылись моему взгляду.

И оказались пусты и выцветшие, теряя на своём фоне зрачок, сжавшийся от ужаса в крохотную точку. Сухие, искусанные в кровь губы разомкнулись, наверняка болезненно. Сломанный голос Сураны прозвучал в палатке подобно крику о помощи: жалко и отчаянно, как кричал бы потерявший маму ребёнок.

— Зов, — треснуло что-то внутри, царапая, искажая и визжа в агонии, — я слышу его.

«Я убью Кошмар», — сжались когти на бедре, вспоров ткань. Внутри поднялась ярость Свободы, требуя избавиться от опухоли Тени, кормящейся на боли Мора.

— Почему я его слышу? — ноты начинающейся истерики Лелиана уловила сразу, и когда Нерия, рыдая во весь голос, могла только выть от страха, она не выпускала Нерию из объятий, пока та, порываясь расцарапать себе уши, дёргалась уже без сил. — Ещё рано! Я не хочу умирать! Я не хочу это слышать! Замолчи! Замолчи, молчи, молчи!

Сорвавшееся с пальцев заклинание энтропии усыпило Героиню Ферелдена на половине судорожного вдоха. Обмякнувшую чародейку бережно обернула в плащ Лелиана, прижимая к себе хрупкое тело, как самое дорогое сокровище, и в палатке повисла гнетущая тишина. Ещё несколько секунд Лелиана оттирала ладонью слёзы с ресниц и щёк возлюбленной, а я, отвернувшись, дала ей время.

Соловей не любит быть уязвимой.

А видеть, как страдает любимый человек, и ничего не делать из-за бессилия это больно.

— Дюран и Огрен пропали, — Лелиана взяла себя в руки, нежно кутая глубже в меховой капюшон безмятежно сопевшую красным носиком Нерию. Голос барда стал ровнее, но хрипота всё ещё звучала эхом от тяжёлой ночи. — Уже год от них нет вестей. Их нигде не видели, почтовые вóроны даже не возвращались. Серые Стражи — все, — я вскинула брови, — исчезли. Я отправила письмо Алистеру, но у него нет никаких симптомов. Ты, кажется, что-то говорила о наследии короля Каленхада? — Я кивнула. — Это объяснило бы, почему он не умер, когда убил Архидемона.

«Потому, что Архидемона убила я, а Алистер унаследовал кровь дракона от предка», — не прозвучала до сих пор моя истина.

Однако в качестве аргумента об исчезновении Стражей у меня имелось то, о чём не знали «Советники», поэтому если я не могла рассказать об одном, то могла соврать о другом. Зов ведь имитировал Кошмар, потому как он стал союзником Корифея. Вот уж кто, а демон сполна напитается, если в мире будет влавствовать хаос и Скверна, и ему альянс выгоден. В данном случае появляется возможнось вывести на демона Инквизицию, и основание будет подтверждено хотя бы тем, что воздействие Кошмара и Солас подтвердит, если спросить прямо.

Но в игре его никто не спрашивал. Эльф Серых Стражей откровенно ненавидел за убийство древних богов, вот к нему и не лезли. А ещё невозможно обнаружить влияние демона, если ищешь признаки Скверны. Просто искать будешь не то и не там.

— С уверенностью могу сказать, что даже если это и Зов, то он вызван влиянием сильного демона, — размеренно произнесла я, перебирая пальцами плетение. Жест бесполезный, но Лелиана таким образом куда серьёзнее воспринимала мои слова, сосредоточившись на магических терминах. — Я вижу магию, как если бы демон был прямо здесь, — одновременно с рассказом я воспользовалась возможностью Свободы и сплела заклинание-оберег, отрезая Сурану от чужого влияния, пояснив, — но теперь её не побеспокоят снова. Брешь уже повлияла на существ Тени: усилила или исказила их. Мог ли кто-то имитировать Зов? Вполне. Можно обратиться к Соласу, он наверняка встречал подобных духов.

— Значит, какой-то демон воспользовался ослабшей Завесой и увёл всех Серых Стражей, — Лелиана потёрла уставшие, покрасневшие глаза и зажмурилась, выругавшись на орлесианском. — Осталось выяснить, кто, куда и зачем, и связан ли с этим красный лириум на месте взрыва. Спасибо, — выдохнула она сипло, глядя на меня со слабой улыбкой, — я объясню это Нерии и расскажу остальным сегодня на собрании. Твоя помощь многое прояснила.

— Рада помочь, с таким лучше не затягивать. Я навещу с утра Соласа, — кивнув, подала руку Лелиане и с испугавшей её лёгостью подняла обеих девушек, — и попробуем ещё что-нибудь выяснить.

— Не напишешь Морриган? — перед уходом спросила Соловей, чуть встряхнув сползающую с её рук Нерию.

— Ей сейчас не до Бреши.

— Орлей, — кивнула Лелиана без лишних вопросов, прекрасно понимая, что у соседей сейчас творится не меньший кавардак. — Ещё раз извини, что побеспокоили. Доброй тебе ночи.

Пока скрип снега не затих вдали под шагами Соловья, я не решалась уходить в Тень физически. Только когда присутствие посторонних совсем пропало, я шагнула за Завесу и отправилась искать Соласа. Чтобы поговорить со спящим и уже гуляющим где-то сомниари, до утра можно и не ждать.

— Ночные проблемы не закончились, — нахмурилась я, глянув поверх головы Волка.

Эльф обернулся в сторону окна, куда был направлен мой взгляд. Он отставил ступку с толчёной веретёнкой и, на всякий случай, подобрал посох, что до этого отставил к стене. Услышав мой мрачный тон, засуетился за нашими спинами алхимик Адан да так и притих в углу, усевшись на сундук и прикрыв книгой лицо по самые усы. Кипевшая над зельями работа остановилась. Бульканье перегонного аппарата зазвучало очень громко, но взмах руки Соласа убавил огонь.

Причиной в миг похолодевшей обстановки стал нарастающий гомон у церкви. Уже не первый раз местные маги и храмовники сталкивались на почве интересов и ограничений, потому как они — природные враги даже хуже, чем кошки с собаками. Скорее, как древние Дракон и Тигр,⁽¹⁾ которые не способны ужиться никоим образом, и теперь обвиняли друг друга в смерти Верховной Жрицы. До сих пор Каллен справлялся, сдерживая обе стороны. В данный момент гомон лишь нарастал, и среди голосов Коммандера даже не было слышно. Зато крики звучали всё чаще.

— Опять глотки рвут, — вздохнув и едва не закряхтев чисто по-старчески, откинула в корзинку стебель канавариса⁽²⁾ и, окунув руки в бочку с водой у входа, ополоснула их по локоть. — Пойду разнимать, что уж тут сделаешь.

— Не веришь в успех нашего Коммандера? — весело прищурился Солас, за мной не последовав, и отставил посох, вернувшись к ступке.

— В него стороны конфликта не верят, это хуже, — отмахнувшись от ехидства Волка, только глаза закатила и, пригнувшись, вышла из лавки, всё-таки задев рогами сохнувшие под козырьком подвязки с травами.

Храмовники цеплялись и к Соласу, надоев ему до пассивной агрессии и несдержанного сарказма, поэтому он был совсем не против, чтобы маги спустили пар на церковниках, сократив общее поголовье и снизив концентрацию людей на один квадратный метр. Каллен думал точно так же, только ему бы магов поменьше — и даже жить спокойно можно.

Ненавижу политику.

Мрачная и решительная, с закатанными рукавами, собранными в высокий хвост волосами и мечом на поясе я вышла к площади. Стоящие по периметру зеваки, не решающиеся либо занять чью-то сторону, либо вмешиваться в конфликт, при моём приближении затыкались, иногда не успевая даже рот закрыть, и чем глубже в толпу я пробиралась, тем больше голосов затихало. Когда я подошла к зачинщикам конфликта, между которыми смело встал Каллен, площадь погрузилась в гробовую тишину. Только лаяли где-то собаки, да шумело голосами Убежище на улицах ниже.

Уловив перемены, сначала захлопнулся молодой, бритый под горшок маг. Затем меня заметил храмовник, и забрало на его шлеме со звяком упало в закрытую позицию.

— Ещё раз поцапаетесь — каждая сторона, вне зависимости от виновности, месяц будет жить на чёрством хлебе и талом снегу в тесных, но уютных камерах, — тихо, но чётко прозвучала угроза над рядами обеих фракций, откровенно струхнувших при виде кунари. — А теперь… разошлись! — рявкнула я от души, как давно хотелось, и даже Каллен вытянулся по стойке «смирно», но улыбался так широко и весело, что даже смеяться над ним не хотелось.

Коммандер ситуацией откровенно наслаждался и, когда народ рассосался по углам, шепчась о недавнем происшествии, он подошёл ко мне. Да только светился от счастья, будто его собственный нагрудник, бликующий на снегу.

— Равноправие и порядок, — протянул он, глядя на меня снизу вверх. — Как вы их построили — смотреть приятно.

Шрамик на его растянутых в улыбке губах с такого ракурса смотрелся очень мило, а выгоревшие в пшеничный оттенок русые кудрявые волосы почти светились на морозном солнце. Коммандер Очаровашка. Девушки Убежища — да и несколько мужчин, чего греха таить, — от него в востороге, и я понимала, почему. В отличие от какого-то лощёного Кайлана, по-королевски ухоженного, Каллен обладал военной харизмой, имел боевой опыт и пережил столько, что его отмеченная усталостью и шрамами красота казалась потёртыми в тяжёлых боях, но добротными и всё ещё крепкими доспехами.

— Люблю приказывать, — усмехнулась я.

— Ох, я почему-то уже был в этом уверен, — ответил мне Коммандер, скрыв смущённый смешок в кулаке. — К слову, — потёр он шею, — я не отблагодарил вас за то, что вы спасли моих солдат у разрыва. Вы очень сильный маг, а я за свою жизнь храмовником много навидался и могу ответить за свои слова.

— Благодарю за комплимент моим способностям, — улыбнулась я, — и всегда пожалуйста. Вы тогда несколько дней сражались, и я решила помочь вам.

— Вы не зря Герой Ферелдена, — надеюсь, нервный тик, возникающий каждый раз при упоминании этого титула, меня не предал, — нам очень повезло, что вы с Инквизицией.

Действительно, — думала я, распрощавшись с Калленом, — Коммандер Очаровашка. Если соскочет без последствий с лириума, то вообще идеальный мужчина получится. Интересно, кто сорвёт куш…

В лавке аптекаря к моему возвращению ничего не поменялось. Разве что дверь распахнута настежь и подпёрта камнем, и Адан, грязно ругаясь, воевал в неравном бою с колбами, пытаясь вывести неудавшуюся жижу, дико воняющую гарью, не менее едким спиртом. Стоя у стола с перегонной конструкцией, Солас оттирал тряпкой длинные пальцы, испачканные смесью трав, и наблюдал за процессом. Пляшущее в горелке пламя отражалось на его коже тёплыми отблесками, глаза полуприкрыты, линия бровей ровная, а нос чуть сморщен от неприятного аромата.

— Что здесь произошло? Или лучше не спрашивать?

— Не спрашивай, — отозвался Солас, не отвлекаясь от наблюдения за процессом перегонки. — Уважаемый, — процедил он, — Адан перепутал пропорции веществ.

— Не перепутал, господин Солас, а решил поэкспериментировать! — возмущённо воскликнул человек, зажимая нос свободной рукой. — Неудачно, — прогнусавил он в усы и выбросил испорченную банку для бомбы в корзину для отходов.

На ребячество двух обиженных мужчин я только глаза закатила. Хорошо, что меня здесь не было. Запашок отдавал тухлым, горелым трупом, и я слабо представляла, какая смесь могла дать подобный результат. Ну, Адан это выдающийся алхимик. Его бы энтузиазм да в мирное русло, а то при Кайлане он вроде хорошо устроился в своё время. Так сейчас-то что? Творческий кризис?

— Никто же не пострадал? — всё же поинтересовалась я, мельком осмотрев обоих работничков.

Адан взъерошен, на рукавах синей мантии — гарь, но ожогов не было, как и подпалин, так что обошлось без травм. А вот у Соласа на кончике острого уха красовался красный след. Возможно, задело и не заметил. Сказать или нет?

А почему, собственно, «нет»?

— Что-то не так с моим лицом? — обернувшись, приподнял бровь Солас, сразу почувствовав внимание.

Мне бы смутиться, да только раздражённо-невозмутимый вид эльфа пробивал на ха-ха с этим ярким пятном на светлой коже. Такой неидеальный и совсем не эванурис. Это надо иметь настолько контрастные стороны одной личности, что характер со статусом не вязался. Где ещё можно увидеть Фен’Харела в рабочем переднике?

— С кончиком уха, — с улыбкой ткнула я пальцем в собственное. — Правым.

— О, — Волк моргнул, помедлив от лёгкой заминки, и одной вспышкой лазурного исцеления вывел пятнышко, вновь взглянув на меня, — благодарю.

— Ахем! — кашлянули сбоку. — Если вы закончили флиртовать прямо на моих бедных глазах, то продолжайте работать, — заворчал на нас Адан и с грохотом поставил целый ящик с бутылочками в центр комнаты. От фронта работ захотелось незаметно и чисто по-духовному ретироваться, но Волк мне такое предательство точно никогда не простит. — Инквизиция без запасов зелья исцеления загнётся уже к вечеру. Так что живее, живее! — захлопал Адан ладонями, подгоняя нас, будто лошадей. Ничего он не боится. Потому что спирт пьёт, пока мы не видим… — Я вам ещё помощников приведу, мы по плану не успеваем!

Какой такой план, Адан так и не сказал. Одно только понятно — чем больше, тем лучше.

Потому как поход во Внутренние Земли на следующей неделе требовал действительно тщательную подготовку и тонны припасов.

1) Ян и Инь в мифологии

Вернуться к тексту

2) эльфийский корень

Вернуться к тексту

Покорение Инквизицией Внутренних Земель началось пешком. Просто и незатейливо, долго, но упрямо, преодолевая день за днём километры, строй из нескольких десятков солдат Коммандера Каллена тянулся по тропе от Морозных гор. К сожалению, у возрождённой организации не имелось достаточно средств на покупку лошадей, поэтому и телеги с провиантом тащили люди, оставив бронто для работы в деревне. Я могла бы попросить проспонсировать нас ставшую ныне элитой Орлея Морриган или Алистера — король бы старой знакомой не отказал, особенно, если это поспособствует окончанию конфликта между магами и храмовниками на территории Ферелдена, — вот только золото не поможет заиметь транспорт в сложившихся условиях, как ни старайся.

Развернувшаяся по всему Тедасу война породила хаос и беззаконие, поэтому множество банд, наёмников и обычных разбойников бесчинствовало на дорогах и в поселениях. От них же страдали и Редклиффские фермы, на которых обитал объездчик Деннет, что десятилетие назад передал армии Серых Стражей табун добротных коней. Без должного сопровождения через половину страны лошадей легко могли увести бандиты, но также угрозу несли и разбушевавшиеся дикие звери. Волки и медведи, обезумев под влиянием демонов, представляли большую опасность даже солдатам. Люди хотя бы предсказуемы, а от одержимых животных можно ждать чего угодно.

Через леса и поля, через холмы по Имперскому тракту на пятые сутки небольшой отряд с парой телег снабжения успешно сопроводил Вестника Андрасте к деревне на перекрёстке. Небольшое поселение — по сути, два десятка домов, некоторые с полями или скромными, семейными огородами — расположилось между Редклиффом, Восточной дорогой и Гномьим перевалом. Здесь часто останавливались торговцы по пути от Лотеринга, поэтому деревня не бедствовала.

До этого времени.

Именно эти земли, тихие и спокойные, выбрали для своего сражения враждующие фракции. Немногочисленные жители и беженцы с перекрёстка совсем грозили вымереть, попав под шальной огонь или несправедливый суд храмовников. Воины Церкви зверствовали и до войны, а уж после неё всякие рамки потеряли, обрадовавшись вседозволенности. Маги же, лишившись надзора и ограничений Кругов, пустились во все тяжкие, устроив хаос похлеще, чем Ульдред во время Пятого Мора, только всю демоническую составляющую и без них плодила Брешь. Если в Ферелдене сейчас творилось нечто подобное, то что же могло происходить в других частях Тедаса?

И вот эти две стороны предстояло не просто примирить и избавить от влияния Корифея, но и не позволить вспыхнуть новому противостоянию, как только Брешь закроют. Нельзя полностью лишить магов контроля, как и невозможно вечно держать их в клетках. Будет чудом, если удастся найти компромисс. Бедная будущая Верховная Жрица. Будь то Кассандра, Вивьен или Лелиана — проблемы их ждут одни и те же.

— Ты так смотришь, будто вот-вот грозу нашлёшь, — Варрик, проверив плечи «Бьянки», глянул за ограду лагеря, куда мой немигающий взгляд и был направлен.

Внизу, с попеременным успехом борясь с обеими сторонами разом, солдаты Инквизиции защищали мирных жителей от воюющих фракций уже с неделю. Раненных воинов в лагере с пару десятков, но о потерях не слышно. Инквизиция действовала осторожно и в войну вмешиваться пока не спешила, встав на сторону населения.

Первый аванпост Инквизиции, к которому за текущий день подтянулся весь строй с телегами, расположился на холме. С него открывался обзор на деревню перекрёстка, а сейчас — на поле боя между враждующими сторонами. Зрелище до того напоминало мне Редклифф времён осады мертвецов, что я невольно прислушалась, есть ли где демоны поблизости. Демоны, конечно, были. Да только больше всего досталось Священным Равнинам — огромному кладбищу людей и эльфов возрастом с тысячелетие, и разрывы во Внутренних Землях казались мелким чихом на фоне тысяч восставших мертвецов.

Вместо демонов перекрёсток исказили пламя, разруха, баррикады и остатки заклинаний. Ледяные, колючие столбы высотой в несколько метров с вмороженными в них мёртвыми телами храмовников источали пар, не спеша таять под жарким летним солнцем. Разорванные в щепки строения ещё догорали или чадили едким дымом, воняющим горелой плотью жертв войны, заваленных обрушившимися крышами или стенами. Издевательски чистое, голубое небо с редкими облаками над непрекращающейся баталией создавало впечатление полного сюрреализма.

Горы трупов и хорошая погода ещё ни разу друг с другом не пересекались.

Что-то новенькое.

— У нашей Феи сегодня плохое настроение, я гляжу, — осмотрев обложку моего потрёпанного блокнота в руках, Варрик нахмурил рыжие брови, и пара небольших шрамиков на его носу очертилась чётче. — Настолько война впечатлила?

— Бойня с порождениями тьмы в Денериме не сравнится с этой детской вознёй, — заметив чужое беспокойство, я довела линию рисунка от дыма над горящим домом, но нашла в себе силы улыбнуться. Ближайшее окружение не виновато в том, что фракции решили побороться за свои права не в самое подходящее для этого время. Не стоило срываться на ровном месте. Хотя хотелось, конечно, заявиться в Белый Шпиль и раздать лещи каждому причастному в объявлении всех магов отступниками. — Просто раздражает бесконечная человеческая глупость.

Захлопнув блокнот и спрятав его от чужих глаз в сумку, я проверила палатки нескольких магов и храмовников в лагере. Эти-то имели совесть и смелость присоединиться к Инквизиции ещё со времён Конклава. Лояльные организации воины и чародеи после угрозы быть совместно заточёнными в клетку удивительно присмирели и теперь сопровождали отряд Вестника Андрасте, куда бы он ни пошёл. В игре имелась возможность взять с собой лишь троих спутников, в то время как реальность вносила свои коррективы относительно количества противника на один квадратный метр. Вчетвером зачистить целую область в пару десятков километров это невозможно, будем честными. Так же к отряду прилагались солдаты Каллена и разведчики Лелианы, поэтому передвигаться по Внутренним Землям Инквизиция могла медленно, но уверенно. В пределах километра от лагеря благодаря разведке было безопасно и тихо.

А ведь недавно здесь обустроились разбойники, сошедшие с Восточной дороги. Люди Соловья своё дело знали.

— Борьбе за власть и принципы не помешал даже разрыв Завесы, — донеслось от Соласа, который с интересом наблюдал за перемещением моей книжонки.

На солнце веснушки эльфа проступили чётче уже на второй день похода, и если бы я не приглядывалась к поведению Ужасного-Волка-под-прикрытием, то и не заметила бы. В естественной среде обитания Солас вписывался в пейзаж, будто всегда здесь был. Мягкий тон его походной накидки и рюкзак, набитый собранными по пути травами и бренчащий его личными кружкой и котелком, очень красочно говорили о том, что этого эльфа не нужно учить жизни в дикой природе. Пауков-то в интересных ему руинах он, небось, до сих пор прикармливал.

— Инквизиция — единственные, кто занимаются общей проблемой, — протянул он, глядя на возникающие ледяные пики после атак чародеев в низине.

На солнце лёд, конечно, блестел очень завораживающе, однако возникающий эффект призмы на гранях колон и стен под открытым солнцем поджигал траву и дома, и факт, что даже холод мог создать огонь, в некоторой степени казался странным и волшебным непосвящённым в физику людям. Даже самим магам.

Стало вдруг интересно, на сколько развит интеллект древних эльфов? Много ли Солас знал о химии и биологии?

И как бы его вывести на подобный разговор, не подставившись самой?

— Если люди прознают о Вестнике Андрасте, — Лавеллан, стоящий к нам спиной около стола с картой, дёрнулся и ссутулился, своими острыми ушами прекрасно слыша наш разговор — от непривычного титула он до сих пор подскакивал, — то они переведут своё внимание и силы на него, — невозмутимо продолжил Солас, не видя позади эльфёнка и его реакции.

Уши Лавеллана налились ярким румянцем, а кулаки сжались на краю стола так сильно, от чего Кассандра с замешательством наклонилась к Вестнику проверить его самочувствие. Алларосу действительно не грозило в одиночку разбираться с проблемами Тедаса, как того и следовало Герою, собирающему вокруг себя выдающихся личностей. Рядом с ним была Кассандра и Лелиана — Правая Рука Джустинии и Левая. Варрик Тетрас, что водил дружбу с Защитником Киркволла и стал временным Наместником, пока Хоук прятался от всего мира (предположительно, с непутёвым Андерсом). Каллен Резерфорд руководил солдатами Инквизиции, будучи выдающимся и стойким храмовником-капитаном Кинлох и Киркволла со времён Пятого Мора. Была я, в конце концов, как одна из Героев Ферелдена.

Единственный, кто выбивался из окружения, это Солас. Ведь именно по его вине Корифей заполучил Сферу Уничтожения, что и привело к возникновению Бреши в небе и Якоря — на руке Аллароса. Что ж, просто очередная задумка Ужасного Волка пошла не по плану. Ничего нового.

Тень парившей в небе Ревасы вдруг пронеслась стремительным пятном над враждующими сторонами, привлекая внимание. Это повело за собой несколько занятных реакций в рядах сражающихся людей. Зрелище живого грифона в редких случаях вынуждало бой остановиться. Кто-то сдавался солдатам Инквизиции, откровенно теряя всю враждебность из-за появления вымершего вроде как зверя, о котором уже поползли слухи среди гостей Убежища за пределы Морозных гор, а кто-то, испугавшись, бежал с поля боя, отступая в свои логова. Если не ловили затылком стрелы.

Разведчикам Инквизиции пока не удалось выяснить расположение баз храмовников и магов, однако примерное местоположение выяснить не так-то сложно. Кажется, маги обитали в пещерах на юге от Редклиффа, а храмовники разбили лагерь где-то на западе. Не факт, конечно, что знания из игры хоть как-то здесь помогут, но с высоты обыскать местность всё-таки стоит. Очень уж много проблем мирным жителям доставляли неконтролируемые фракции, а Алистер нам только спасибо скажет.

К слову, о короле. Алистеру первому ушло письмо от меня о том, что на его земле хозяйничали тевинтерцы. Не важно, откуда я это знала, — Тейрин у треплющей нервы кунари спрашивать лишний раз не будет, лишь бы информация оказалась верной. Учитывая, что не имело никакого смысла подвергать семью Эамона и действующего эрла Тегана опасности, их семья по моей же просьбе осталась в Денериме, как-то было и в каноне. Разве что подросший Коннор встречался в деревне, однако сейчас, без огласки, что он маг и оказался виновен в трагедии десять лет назад, судьба завела его в Круг Цитадели Кинлох, и в данный момент он должен быть под защитой Тегана при блаженном неведении народа о его детской ошибке. Поэтому пускай Алексиус занимает Редклифф — в пределах временной петли от создания Бреши он ничего не сможет сделать, если не предпринимать никаких попыток и не мешать ему.

Если можно предсказать действия противника, мне и будет легче, поэтому крупных авантюр я пока не предпринимала, как-то было с Логейном. До сих пор автора письма с предложением мира с тейрном так и не раскрыли, устроив переполох на Собрании Земель, но так даже лучше.

В каждой великой истории должна быть тайна и мистический замысел.

Вот только с Алексиусом всё было немного сложнее, чем с предсказуемым Логейном. Рисковать жизнью Инквизитора, если того всё же занесёт в кошмарное будущее, однозначно не хотелось. Заразиться красным лириумом, как и Скверной, в условиях разорванной в клочья Завесы с вечным Мором ничего не стоило, но без этого риска Инквизитор не узнает, что жизнь Императрицы Селины под угрозой. Да, Гаспар тоже не прочь избавиться от кузины в рамках гражданской войны, да только именно этот, казалось бы, обыденный в борьбе за власть ход Корифею и нужен.

Если осквернённый древний магистр лично явится за Селиной, Морриган и Зевран не смогут его остановить.

Никто не сможет.

Так что оставалось только следовать по рельсам истории и страховать Лавеллана. Если я всё правильно помню на этот раз, ничего непоправимого, кроме трагедии на Конклаве, не должно случиться.

Второй раз я не допущу подобной оплошности.

С такими мыслями настрой немного приподнялся от уровня плинтуса, а в первый поход в деревню на перекрёстке отряд Инквизитора наконец выдвинулся в полном составе. Пятеро магов и десять храмовников страховали небольшую группу солдат и следующих в тенях деревьев разведчиков. Вела делегацию Инквизиции Кассандра, по правую руку которой настороженно взвёл арбалет Варрик, а по левую руку шествовал Солас, держа наготове простенький посох-ветку. Дико нервничающего Лавеллана держали в окружении, а я замыкала общий строй, пока под облаками кружила, изредка издавая сигналы-клёкот, Реваса, что мне позволяло на земле ориентироваться, фактически, с высоты полёта грифона.

Такой скромной, но на деле внушительной процессией мы сразу вступили бой, едва спустившись с холма.

— Я побуду в качестве поддержки, если ты не возражаешь! — крикнул мне через лязг и крики сражения со странным весельем Солас.

Даже не дождавшись моего согласия, он взял на себя барьеры и заклинания контроля, встав на позицию на выходе с тропы и за спинами лучников-разведчиков. Вот так просто и незатейливо Ужасный Волк занял пост наблюдателя. Нет, не из вредности и не для прикрытия его персоны. Чувствуя исследовательский интерес к своей сущности, я уже понимала, что он хотел проанализировать поведение неизвестного духа, который вопреки природе не намеревался делиться о себе информацией. Не заметить уровень силы, ещё тогда, в храме, когда я сдерживала толпы демонов из разрыва вместо солдат Каллена, Солас не мог. Однако я-то магию Волка не могу ощутить в полной мере, так как он ещё слишком слаб, в отличие от Митал. Единственный раз, когда я всей своей сущностью смогла распознать энергию, близкую к эванурису, случился год назад. Только тогда я настолько испугалась, что меня найдут на Перекрёстке, где мне быть не следовало, что даже не запомнила структуру чужой магии. Лишь её влияние на Завесу, как при присутствии Митал.

Какой-то нечестный обмен получается, — хмыкнула я про себя, отмечая, что бунтарский характер Фен’Харела всё-таки прорывается, если внимательно смотреть и слушать. Отшельник-отступник? Ну-ну.

В первые ряды я вошла неспешно, даже не пользуясь магией. Лишь одним мечом, самым простым, без изысков, я недоступной человеку физической силой блокировала любые атаки, пользуясь преимуществами телосложения кунари. Игнорируя оружие ландскнехтов, бессильно бряцающее о барьер то лезвием, то стрелами, я вплотную подбиралась к чародеям и вырубала их рукоятью по затылку, пока те сосредотачивали своё внимание на Кассандре и солдатах. Безвольные тушки подбирали храмовники и утаскивали к повозкам с клетками для пленников Инквизиции. Убивать людей смысла не было, ведь враждующие фракции не желали зла жителям и лишь невольно втаскивали их под шальной огонь.

Вот только наказание всё равно последует, и Советники решат, что делать с зачинщиками боёв. Люди — не безликие неигровые персонажи для опыта и заданий. Просто пробежаться по локации и поубивать всё, что движется, здесь не выйдет, потому как трупы никуда не денутся сами собой, а маги и храмовники не всегда агрессивны по отношению к Инквизиции.

Пикирующая на противников Реваса особенно благотворно влияла на изменение общественного мнения. С таким подходом бой даже разгореться толком не успел, как многие маги и храмовники просто сдались, наблюдая за тем, как грифон приземляется около кунари с внешними признаками одного из Героев Ферелдена.

Как бы неприятен мне был этот титул, пока он работал на меня, можно было и потерпеть.

— Вот бы так же и в Кирволле было, — протянул Варрик, убрав «Бянку» за спину и спускаясь с ящиков, где он так удобно устроил себе точку для обстрела. — Один вид грифона — и люди сами сдаются, очарованные легендарным животным! Это надо обязательно записать!

Это они ещё не видели Платинового Призрака, — едва не закатила я глаза, стряхнув с руки ледяную корку. Кто-то успел наколдовать мину под ногами, да только я это даже не заметила, проигнорировав препятствие будто слон — муху. А ещё я уверена, что от вида дракона из Денерима люди уверуют в Андрасте во второй раз, и в Убежище возродят культ драконопоклонников.

— Чем меньше сражений, тем лучше, — кивнув, я уже было хотела осмотреть деревню, да только почувствовала спиной пристальное наблюдение. Даже эту фразу подкравшийся Солас принял за часть характера духа, и теперь он, прищуром от солнца скрывая внимательный взгляд, удобно встал в моей тени и просто слушал, делая какие-то свои выводы. Любопытно, какой вариант он предложит в этот раз. — Если Инквизиция будет вырезать всех неугодных, репутация у Вестника Андрасте станет где-то наравне с охотниками на ведьм.

— Теперь, когда ты это озвучила, стало ещё хуже, — слабо произнёс притихший Лавеллан, обнимая себя за плечи. Яркий и бледный, но сейчас уставший от внимания, он выглядел потерянным котёнком. Бедный ребёнок. — Я и так эльф, если люди будут говорить…

— Плевать, что говорят люди, — со вздохом я перебила Аллароса, замечая, что наш разговор слушали не только отряд Инквизиции, но и окружившие «спасителей» жители деревни. Интерес подогревало и наличие Ревасы, что вниманием только наслаждалась, распушив перья и красуясь, поэтому уши развесили все, кому не лень. — Только Инквизиция способна прекратить войну и закрыть Брешь, ведь Церковь спрятала голову в песок и спустила всё на самотёк. У Тедаса просто нет выбора: либо погрязнуть в бесконечном противостоянии с угрозой новых разрывов и толп демонов, пока жрицы грызутся за власть, либо довериться единственным, кто намерен предпринять хоть что-то. Даже если один из этих «кто-то» это долиец с единственным во всём мире ключом от разрывов. — Эльф на мои слова остался стоять с открытым ртом, но затем его захлопнул.

И изумруды его глаз заблестели от восторга, а дух полыхнул волной счастья и восхищения.

Ох, как приятно эмпатию ошпарило-то!

— Так что выше нос, — легонько я растрепала рыжую макушку и под довольный хмык Варрика оглядела не менее воодушевлённый народ вокруг. — За тобой вся Инквизиция, и никто не вынуждает тебя в одиночку спасать Тедас.

— Кхм, хорошо сказано, — неловко откашлялась Кассандра, глянув на миг на меня с неопределённой эмоцией. То ли подозрение, то ли сомнение промелькнуло в карих глазах подобно тени. — Мне действительно не следовало взваливать на тебя ответственность, за это прошу прощения. Всё же ты случайно угодил под заклинание неизвестного мага, — ага, Солас не рассказал, что это был артефакт, а я и не спешила делать за него всю работу… — и ты не приспособлен для ведения политической и военной деятельности. Это моя ошибка.

— Шайра правильно говорит: мы всегда рядом, Лисёнок, так что ещё успеешь и опыта набраться, и на плечо надёжное опереться, а пока оставь самую сложную работу нам. — Варрик повторил за мной и ещё больше разворошил огненные волосы Лавеллана, между делом постаравшись вернуть приемлемый вид и без того непослушного ёжика. — Считай, что ты наш талисман удачи и ценный участник Инквизиции. Так что спину прямо, плечи расправь — и вперёд производить впечатление на местных жриц! — Варрик наклонился к уху Аллароса и с широченной улыбкой громко прошептал: — Они тебя глазами сожрут и в ноги бросятся, но мы не дадим тебя в обиду, не волнуйся.

Всё, что казалось мне катастрофой после взрыва на Конклаве, что я по ошибке не смогла предотвратить, за один разговор обернулось новым приключением. Пятый Мор оставил слишком сильное впечатление, отпечатавшись в памяти горами трупов, гниением Скверны и собственной слабостью и растерянностью из-за попадания и непонимания, что со мной происходило. Постоянное напряжение напоминало о себе — не позволяло забыть. Но сейчас, глядя на бодрого Лавеллана и Кассандру, ведущих беседу с матерью Жизель около хижины аптекаря, что временно стала лазаретом, я поняла, что если бы не моё старое мировоззрение и слабость, то десять лет назад при текущем уровне сил и способностей мне было бы совсем не страшно.

Рога припекало солнцем, освободившаяся деревня перекрёстка потихоньку оживала разговорами и движением занявшихся восстановлением жителей, а следующие шаги Корифея и его пешек я помнила в этот раз вполне чётко, до похода расписав планы в блокноте.

Даже если пойдёт дождь, я более не ждала следующих за тучами неприятностей.

У природы же нет плохой погоды.

Второй аванпост Инквизиции после небольшой передышки в деревне на перекрёстке основали на очередном холме, что скрывался за высокими соснами и порослью дикой малины и к которому вело всего две тропы, на которых так удобно выставили караул. Десяток палаток с сияющим «глазом» ютились совсем рядом друг с другом от прохода на холм, и только Вестник и его группа расположились подальше от мягко спадающей в близкое озеро воды, прижавшись задней частью палаток к кустам. Ночью в сырости спать неуютно, но и шепчущий низкий водопад не создавал много шума, поэтому лагерь можно было назвать даже комфортным. В светлое время суток или после боёв ополоснуться хотелось в первую очередь, так что вечером галечный берег делили тентом на две части для мужчин и женщин, чтобы солдаты с магами могли привести себя в порядок. Доступность относительно чистой воды творила чудеса в походе.

Лагерная жизнь постоянными передвижениями по лесам и холмам могла бы напоминать мне о временах похода с Серыми Стражами, да только мы тогда спали на земле, не имея поначалу нормального лагеря как такового. Инквизиция же получила хоть какие-то запасы от Церкви и пожертвования благодаря связям по работе Жозефины, поэтому посты возрождённой организации кардинально отличались от бродяжнических похождений через страну и не шли с ними ни в какое сравнение.

Скорее, это напоминало наши с Морриган путешествия с комфортом благодаря деньгам, вырученным с наших исторических находок.

Привычка ожидать худшее держала меня в напряжении. Совершенно лишнем и неоправданном. Это… Малость сбивало с толку. Однако позволило наконец расслабиться, когда с тёплыми солнечными лучами, пробивающимся через ветви деревьев, вместо плача людей, вони Скверны и воя порождений вокруг, лишь разминались под команды солдаты, журчал водопад и…

Длительный перестук клюва дятла по стволу дерева звонким эхом разнёсся по лесу подобно чему-то постороннему на фоне войны магов и храмовников и мерцанию Бреши над горами. На этот звук Реваса, дремлющая в тени нашей с Кассандрой палатки, вскинула треугольные уши и уставилась точно в сторону перестука, что смешивался с чириканьем птиц и блеянием диких баранов в неповторимой для каждого региона музыке природы. На Священных равнинах — некстати навеяло ностальгией — преобладала почти полная тишина, разбавленная свистом потоков воздуха по холмам, журчанием рек, скрипом насекомых в высокой, выгоревшей на солнце траве и зычным зовом галл. В Убежище же всегда в ушах бормотал ветер да слышалось уханье сов, редкий вой волков и мычание друффало, пока под ногами скрипел снег, поглощая любые звуки, если бы не разговоры людей, кипящая в деревне работа и лязг мечей солдат с берега.

В наслаждение мелодией леса я окунулась с головой, прикрыв глаза и поглаживая урчащего грифона по шее. Казалось, что мы вновь путешествовали по Изумрудным могилам, покоряя Долы и их тайны, а над головой, раскрыв солнечные крылья навстречу ветру, заявляла права на лазурные небеса красавица Большой Мистраль.

Кто бы мог подумать, что все мои воспоминания об ужасе войны для необученного сэрабаза, попаданки и когда-то мирной женщины оказались всего-то последствиями неопытности и неуверенности. Жизнь тогда проходила мимо меня, являясь бесконечным обучением в условиях военного положения и преследования Мором.

Зная, что теперь мне не грозит опасность, только сейчас я обратила внимание на мир вокруг, а не на себя. Хорошо это или плохо — Свобода не понимала.

Привязанность к Недремлющему миру по этому сторону Завесы казалась… неправильной.

Духа тянуло в Тень.

Даже погружённая в ощущения и воспоминания я сразу почувствовала приближение яркой, опаляющей древней магией пульсации Якоря. Это тихонько подкравшийся Алларос присел в траву около Ревасы, не беспокоя единственную на всю Инквизицию кунари. Поджав к груди острые колени и бряцнув ремнями на слегка болтающейся на нём броне эльфийского следопыта, он с безмятежным сопением слушал родные долийцам ноты природы. Спрятавшись от преследующих его взглядов тех, кто звал его Вестником Андрасте, он выбрал общество того, к кому лишний раз не лезли, а оттого чужих глаз на обзорной площадке за озером он не боялся.

Мальчик — а в глазах духа, прожившего неизвестно сколько десятков лет в мирах Перекрёстка, эльфёнок казался не старше подростка — устал изображать уверенного в себе Избранного, а я, ощущая горький флёр его эмоций, поняла, что если понадобится, то он… потерпит. Он ясно осознавал, что метка на его руке это единственное, что может помочь в закрытии разрывов и Бреши. Что он жив до тех пор, пока он нужен Инквизиции, будучи под защитой Искательницы, как единственный, кто был свидетелем смерти Джустинии.

И с тех пор, как идея посадить Дюрана на его законный трон оказалась провальной, новая установка о роле Героя подверглась ровно такому же сомнению: а необходимо ли настолько категорично взваливать на юного Аллароса тяжёлую ношу Инквизитора, очередного Героя, если он сам этого не хочет?

Ведь угрожающий титул заберёт у него всё.

А одно неосторожное решение — и жизни его клана.

Вид полей, садов и низких домиков, ютившихся рядом с несоразмерно огромными амбарами, потемневшими от времени, подкинул воспоминания о чём-то далёком и забытом. О деревнях посреди лесов, о запахе сена и далёком мычании коров. Бродившее за хлипкой плетёнкой стадо друффало даже не почесалось, когда грифон пролетел белой молнией у них над головами, звери лишь индифферентно общипывали траву и стога соломы, фыркая, когда мухи становились особенно назойливыми. Местные «коровы» давали не только молоко, но и шерсть, поэтому несколько из бурёнок светили стриженной шкурой, а некоторые линяли столь обильно, что чесали свои огромные туши о вкопанные столбики, оставляя бурые клоки. Атмосфера старых деревень ощущалась в Ферелденской глуши особенно остро, и только наличие необычных животных говорило о том, что мир всё-таки фэнтезийный.

Фермы находились в низине, уходя отмеченной подковами песчаной дорогой к ручью, а вот у подножия холма нашлись знаменитые конюшни объездчика Деннета. Сколоченные из еловых брёвен стойла тесно, но грамотно располагались на довольно обширной территории, огороженной каменной изгородью с высокой аркой на въезде, и даже с первого взгляда здесь находилось несколько сотен лошадей. Только побывав в подобном месте лично, стали ясны масштабы известности ферелденского объездчика и его навыки. Вот теперь верилось, что именно этот человек помог когда-то армии Серых Стражей.

У самого въезда на ранчо находилась небольшая постройка, передний двор которой был обнесён высоким забором из усохших со временем брусков и имел разметку с небольшими «воротами» из столбиков и сколоченных в стенки досок. По простенькой полосе препятствий, поднимая столбы пыли и выбивая фонтанчики мелких камушков, галопом скакала лошадь с наездницей. Невысокая темнокожая женщина в простенькой рубашке и плотных штанах никак не напоминала конюха, да только ведомая ею лошадь умело преодолевала барьеры и даже не думала взбрыкивать.

Я окрестности изучала с любопытством, кое не испытывала даже в мой первый визит в Редклифф. Специфический запах лошадей духу не мешал, стоило немного поменять состояние тела, — Солас мгновенно заметил перемены в сущности рядом, и его раздражающее внимание вновь сосредоточилось аккурат на моём затылке, — поэтому разномастных животных в небольших стойлах около ограды арены я изучала без отвлечения на дискомфорт. Хотелось подойти и погладить огромные морды, скормить пару кубиков сахара или яблоко. Некстати вспомнилась Реваса Первая… Бедная кобылка пала под чумой Скверны десять лет назад. Прекрасная, сильная и так жестоко погибшая от разъедающей гнили без моего присмотра.

Голова грифона любопытно высунулась над моим плечом, распушив перья на шее. Заклекотав, Реваса потёрлась о мою щёку, чуть качнув меня в спину, и печальные воспоминания, задавленные любовью к моей девочке, теплом её огромного тела, вибрацией мурчания и чистыми эмоциями, померкли.

Я только и делаю, что сравниваю. Что произошло во время Пятого Мора и что происходит сейчас. С кем я была и кто рядом со мной теперь. Но…

Прошлое — забыто, грядущее — закрыто, а настоящее — даровано.⁽¹⁾

Пора бы перестать оглядываться на свои страхи и ошибки. Это и делало меня — духа, существо, поглотившее сэрабаза с щедрой подачи Митал, — такой же живой, как и все вокруг.

Сразу стало… легче. Будто нечто, тяготившее меня все эти годы, все мои страхи и волнения, неуверенность — всё это… просто исчезло. Я всё это помнила, но словно произошло это не со мной. С кем-то, кто имел своё тело, свои опасения и сомнения. С кем-то, кто был не духом.

Свобода брала верх, и это абсолютно точно не являлось чем-то плохим.

Просто я наконец-то стала самой собой.

Перегон лошадей Деннет назначил через две недели. Чтобы подготовить всё необходимое для полусотни коней как на ранчо, так и в Убежище, требовалось для начала построить в деревне стойла и приобрести множество инструментов для ухода за животными, а так же подковать для дикой местности лошадей на ранчо, которые, кроме песка и примятой земли, больше ничего под ногами не видели. Свою работу Алларос сделал ровно настолько, насколько сам обещал: разрывы на западе и в центре Внутренних Земель закрыл, в бою не мешался под ногами и свалил переговоры с важными людьми на Кассандру. Что с капралом ополчения в деревне на перекрёстке, что с объездчиком и фермерами.

Пуганный злыми людьми Лавеллан держался подальше от позиции лидера, поэтому Кассандра начинала звереть от людей, которые в условиях вторжения демонов умудрялись ставить свои условия. Познавшая дзен я, однако, иногда вмешивалась в проходившие со скрипом разговоры, словно масло в застрявший механизм, ведь Искательница обладала горячим нравом и могла вспылить, если человек упрямился просто из принципа. Титул Героя Ферелдена вновь играл мне на руку, и оттого-то некоторые личности становились сговорчивее и охотнее шли на сотрудничество.

Или вид кунари их пугал.

Впрочем, когда несколько сражений бок о бок маги и храмовники, солдаты и разведчики даже начинали здороваться со мной в лагере по утрам, стало понятно, что ко мне потихоньку привыкают. «Не так страшен чёрт, как его малюют» — устрашающий вид закованной в броню кунари, разрывающую демонов практически голыми руками, потихоньку уступал место образу всесильного Героя Ферелдена, воюющего за Инквизицию с простыми людьми.

Пафос, — я фыркнула, удобнее устраиваясь под крылом урчащей, будто трактор, Ревасы. В любой войне без него никуда.

А завтра Инквизиция возвращается в Убежище, а затем нам предстояло посетить Вал Руайо, и вот куда, а в Орлей мне хотелось в последнюю очередь. Во-первых, путь мы — представители Инквизиции в лице Искательницы, Вестника и охраны в виде пары солдат, пары храмовников, Варрика, Соласа и меня — проделаем не по суше, а на кораблях через Недремлющее море. Путешествие на неделю с лишним, качка, сырость, возможные штормы, которые в условиях Бреши особенно участились. Приятного мало. Во-вторых, придётся хорошенько порыться в сумках на седле Ревасы, чтобы найти хоть что-то нарядное по местной моде, ведь в городе меня запомнили вместе с Морриган отнюдь не как дикарку, а как единственного кунари на весь Тедас, который заткнёт за пояс любого учёного. Кто бы знал, что школьное образование это потолок местных умов, которые изобрели простенькие телескопы, но не микроскопы, поэтому о строении мира представление имели весьма расплывчатое. Только Бьянка додумалась до парового двигателя — на этом можно и закончить сей печальный рассказ.

Не то чтобы я собиралась этим знанием как-то упрощать людям жизнь. Сами додумаются, коли естественный отбор на них не отыграется.

За раздумьями о предстоящем посещении столицы Орлея у кого угодно испортился бы аппетит, а у меня же пропало желание заснуть, как нормальный человек. Я не устала настолько, чтобы предаться чисто человеческому отдыху, поэтому пришлось выбраться из-под Ревасы, чтобы перейти в Тень полностью.

Но я же не могла просто взять и исчезнуть на глазах у всех, правда?

Ментоловая свежесть родным потоком магии полыхнула на кончиках когтей. Волна плетения прошлась по лагерю, и люди просто забыли, где я была и что сделала. Вреда это не принесло, зато я впервые за месяц похода наконец-то вернулась в родную часть Тени, развернув сущность на полную.

Мой маленький уголок уюта. Кусочек храма Митал в Арборской Глуши с большой статуей Фен’Харела, охраняющей вход в ритуальные залы, с поросшими мхом лестницами и декоративными водопадами и водоёмами, где до сих пор жили карпы, очень напоминающие японских кои. Выцветшие, осыпавшиеся золотые фрески Митал и Волка на стенах. Коридоры со светлыми, будто солнце, мозаиками на полу. С высокими потолками и просторным передним двором, где моё нахождение не раздражало Часовых и самого Абеласа.

Кто бы мог подумать, что в своём стремлении спрятаться от Фен’Харела в Глуши меня словно магнитом потянет именно в храм Митал. Хотя, ничего удивительного в этом как раз и не было. Святилище Источника Скорби — мощный источник магии эвануриса, а меня тянуло к местам сосредоточения Тени без моего на то ведома. К самому Источнику духа, конечно, никто не подпустил бы, поэтому и попыток я не предпринимала — стать слугой Митал в мои планы на жизнь категорически не входило — однако устроившись с комфортом в передних помещениях, фактически, в прихожей, у парадного входа храма, что имел достаточно места для духа и грифона, я ощущала это место самым безопасным во всём Тедасе.

С чистой совестью я бы назвала сам храм домом. Если бы в скором времени его не осквернили бы своим присутствием Корифей и пешки с их красными храмовниками.

Поэтому понятие «дом» применялось лишь к моей части Тени. Подвластная мыслям обитателей эта сторона Завесы являлась самым подходящим местом для жизни. Осталась бы здесь навсегда…

— Странное дело, люди начисто игнорируют вопросы о том, где ты.

По загривку пробежался табун ледяных мурашек, когда я услышала голос Ужасного Волка отнюдь не от статуи, на лапах которой сидела, а из-за спины. Не Солас. Невинный тон деревенского отшельника сменялся вкрадчивым, более низким и чётким произношением Фен’Харела, когда его никто, кроме духов, не видел. Если изначально мне казалось забавным подобное поведение, то теперь я понимала, что эванурисы прозвали Соласа Ужасным Волком, очевидно, не из вредности.

Фен’Харел умел и мог быть жестоким и страшным.

И неизвестный дух, видимо, совсем вывел его из себя, потому как все варианты — даже позабытые чувства, доступные лишь древним эльфам, для кого что дышать, что изменять реальность, было одним и тем же, — он уже перебрал. Свобода — действительно очень редкий дух. Себе подобных в Тени и в других мирах Перекрёстка я вовсе не ощущала. Последний дух Свободы погиб вместе с падением Завесы.

Ведь Завеса навсегда заперла существ Тени по другую сторону Недремлющего мира.

Ни одна Свобода не смогла справиться с этим.

— Поэтому ты спросил не у людей.

Миг испуга от мысли «Он нашёл мой дом!» прошёл так же быстро, как и появился. Да, неожиданно и опасно, но для Волка я угрозы не несла. Учёные препарируют или разбирают то, что видят. Солас, к счастью, созерцатель. Повезло, конечно, или нет, это спорный вопрос.

— Ты не хотела прятаться от Тени, — на этих словах я отвернулась от двора, куда смотрело тело статуи, и наткнулась на внимательный взгляд аметистовых глаз ровно там же, куда смотрела уже голова каменного волка, — поэтому найти тебя было очень просто. Твой след я знаю.

«А я твой — нет!» — пронеслось криком злости и раздражения в мыслях подобно вспышке Гнева. Противный Волк прятался даже от духов и ещё смел что-то говорить о том, что… Стоп. Он «знает», какая у меня энергия? То есть, он может различить меня и, например, Веру, даже не видя нас. А значит, что он прекрасно помнит, как именно ощущается каждый тип духа и демона.

В том числе и любая Свобода.

А их до создания Завесы Солас навидался.

Засранец.

— Значит, ты сразу понял, что я такое, — разом растеряв желание ругаться, только вздохнула, каким-то чудом поборов себя и не закатив глаза.

Трикстер же тихо, весело хмыкнул, что отозвалось во мне очень вредным порывом отхлестать этого многотысячелетнего эльфа ремнём по заднице, и, одарив странным взглядом свою статую, на которой я так удобно уселась, сам уместился у задних лап.

— В первую очередь я всего лишь изучал нетипичное поведение духа, пребывающего долгое время по другую сторону Завесы, — то, как увлечённо рассказывал Солас о своих наблюдениях, могло бы воодушевить любого энтузиаста-исследователя. Но вот проблема — Фен’Харел по своей сути являлся куда более дотошным, а оттого упрямым, поэтому его внимание я буквально терпела. — Обычно духи меняются под влиянием Недремлющего мира, однако ты придерживаешься одной линии поведения, и если изменения и происходят, то они всегда касаются лишь части твоей сути. Основа сущности фундаментальна и это потрясающе.

— То, что я не превратилась в демона, — потрясающе? — я потёрла переносицу, уже просто не зная, что делать с Волком и куда бы его пнуть.

— Конечно же, — медленно кивнув, подтверждая свои мысли, Солас мельком осмотрел двор храма, который занимал всю мою часть Тени. — И удивительно, что единственный дух Свободы сумел зародиться и откликнулся на зов сэрабаза. Вас очень не хватало со времени создания Завесы, — на этих словах голос Волка дрогнул, упав на пару тонов, и я невольно закусила губу.

Порабощённым Тевинтером эльфам не хватало Свободы, когда рядом не было Фен’Харела, — вот, что хотел сказать Солас.

— Тебе не тяжело? — вдруг тихо спросил эльф, с тоской глядя на разрушенные временем и стихией стены храма его друга. Аметистовые глаза покрылись пеленой воспоминаний, а сложенные на коленях руки сжались в плотный замок. — Ты — последняя Свобода. Что будет, если и ты пропадёшь?

Махнув рукой, озадаченно уставилась на полупрозрачную бело-розовую оболочку, которая отдыхала от образа кунари, но тут же об этом забыла, и рука продолжила своё движение, обращаясь крылом совы. Взлетев, словно невесомое пёрышко, деловито уселась на спину статуи около головы Соласа и захотела уже мстительно клюнуть его, недальновидно повернувшегося ко мне, в лоб, но приступы вредности подступали внезапно и, к счастью для Соласа, не в данный момент.

— Тяжело ли мне? — Форма сменилась обратно на гуманоидную, но всё ещё нечёткую фигуру, оставшуюся сидеть на спине статуи. — Несомненно. Свобода это всегда не просто. Истинную свободу очень легко спутать с иллюзией. Как спасённый из рабства магистра эльф, обрётший свободу жизни в Кун, но потерявший свободу мысли, — на этих словах голос окончательно перестал походить на прежнее звучание, отразился потусторонним эхом, налился магией, погружаясь в воспоминания, и растаял тишиной.

Мои воспоминания, которые человеческий мозг никогда бы не смог вытащить из дальней памяти подростка. Могла бы голова заболеть — уже давно бы гудела, настолько глубоко Свобода закопалась и выудила на свет короткий кусочек диалога с эльфом по имени Гатт.

Вряд ли я могу использовать такое погружение вне способностей сущности. Задания о поиске Серых Стражей по всему Тедасу далеки от возможностей Свободы, как тут ни старайся.

— А теперь отправляйся спать, Солас, — нашептала я на ухо эльфу, в следующий миг перетекая вновь между передних лап статуи с чётким намерением и самой отдохнуть от смертных хлопот. Рога не мешали уложить голову на камень, тело не ограничивалось подвижностью костей. Словно кошка, я свернулась в комфортный комочек под мордой волка, чувствуя, как неподалёку с тихим выдохом расслабил напряжённые плечи Фен’Харел. — Свобода более никогда не пропадёт.

1) Мастер Угвей фигни не скажет

Вернуться к тексту