Гарри Поттер и книга-игра „Лабиринт времени” (джен)

Каникулы, как любое счастливое время, прошли быстро. И вот, пора обратно в Хогвартс.

От поездки мы с Гермионой отказались, переместились камином в заведение мадам Розмерты. Увидев выходящих с независимым видом двух первогодок, взрослая ведьма вытаращилась, порываясь сказать нам что-то вразумляющее, воспитательного, так сказать, характера. Но мы быстро выбежали и, держась за руки, потопали в направлении замка.

О само́м здании Хогвартса что можно сказать? Не то, не то!

То, что по моим видениям мы построили в прошлом, было величественным сверкающе-белым строением из мрамора. Оконные рамы украшали горные кристаллы, вместо нынешних стёкол там мы ставили тонюсенькие листы золотистой слюды. Ею же были застелены крыши башен, из-за чего весь замок издали искрился и сверкал всеми цветами радуги, как друза драгоценных камней. И строили мы его на вершине холма. От этого холма на сегодняшний день и воспоминаний не осталось — всё-таки прошёл миллион лет. Я удивлён, что при всех тех изменениях в очертаниях континентов, от ТОЙ земли хоть что-то осталось торчать над водой.

Современные виды окрестностей замка — это настолько убого! Воспоминания о том лесе из ста и больше метровых деревьев, о далёком — у самого горизонта — одиноком каменном дереве, простирающемся над огромной территорией суши, о его каменных плодах с сердцевиной из драгоценных кристаллов, его огромнейших золотых листьях, благостно звенящих от любого дуновения ветра… И странные крылатые гуманоиды — не дриады, не эльфы, не гномы — населяющие его внутренние полости, целые города из них…

Воспоминания заставили меня заговорить о Колине Криви.

— Не будет у нас друга Геллерта, Гермиона, — вздохнув, заговорил я. — В хоркруксе оказалась часть не его души, а какой-то девушки…

— Дамблдор сохранял хоркрукс девушки? Вау! Не могу поверить, — воскликнула моя невеста. — И чей он?

— Арианы Дамблдор, — ответил я. — В Гринготтсе определили её личность.

Гермиона потрепала локон на конце своей тёмной, как ночь косы и хмыкнула.

— Его сестры, да? — я кивнул головой. — И как она в хроновороте твоего дедушки оказалась? Она, вроде, погибла в конце девятнадцатого века, а твой дед Карлус родился ближе к двадцатым годам нашего… У самого Дамблдора спросим, что ли?

— Ну, да. А он так и разбежался отвечать на наши с тобой вопросы… Это не к нашему Дамбику. Вопрос в том, что с ним делать?

— С хоркруксом, что ли? А-а-а, забудь! Мало нам двоих Дамблдоров, Альбуса и Аберфорта, зачем нам ещё и сестра их до кучи! — возразила Гермиона. — Развеем её нах…н!

— Как скажешь, так и сделаем, — согласился я. — Вторая Моргана в одном тысячелетии, это слишком много будет.

Девушка захихикала и слегка пожала мои пальцы. Дальше мы продолжили идти молча.

— А чего на замок хмуришься? — спросила она через некоторое время.

— Долго рассказывать, Гермиона, — посмотрел я на невесту с обречённостью в глазах. — Из твоих рассказов я сделал однозначный вывод, который, боюсь это говорить, насторожит тебя. По меньшей мере. Если не оттолкнёт от меня…

Она остановилась и посмотрела в мои глаза. А я засмотрелся на неё — до чего же она красивая! Сейчас, когда она ещё ребёнок, на грани подросткового возраста, уже приковывала к себя взгляды и сверстников, и старшеклассников… и мужчин. Представьте, что будет, когда она войдёт в свои цветущие девичьи года, аж страшно подумать!

— Не бойся ничего, Гарри! Просто говори, а то от тебя одни недомолвки. Развёл тут таинственность…

Я потоптался на месте, повертев головой налево и направо. Запретный лес под толстым слоем снега напоминал тот лес в землях Салазара Слизерина в Литтл-Хэнглтоне, которые я унаследовал. Между крон наряжённых в белое, как невесты, деревьев по обеим сторонам дороги, можно было рассмотреть на башнях Хогвартса устрашающие скульптурные украшения и водосливы в виде каменных чудовищ и горгулий.

— Мне кажется, …хм-м-м, — я снова всмотрелся в её смарагдовые, такие непривычные для меня глаза. Я знал только одну Гермиону — кареглазую, а вот, уже два раза вижу её вот такой вот. — Мне кажется, что мы с тобой из разных ветвей Мироздания! — выпалил я на одном дыхании. — Я заметил, что ты никак не реагируешь на мои воспоминания о нашем путешествии в глубокое прошлое. Мои рассказы о наших свершениях никак не затрагивают твою память, словно там со мной была не ты. От Филиуса ты дистанцируешься, судьба нашего друга Колина-Геллерта тебя не волнует. Но меня-прошлого ты помнишь и любишь… Что будем делать, Гермиона?

— Не переживай. Будем жить дальше, себе в удовольствие, на зло врагам. Будем делать то, что ты скажешь, потому, что мне здесь — признаюсь, непривычно. Но тебя я люблю и буду всегда рядом.

Я вздохнул с облегчением. Неважно. Всё остальное неважно.

Почти у самого входа в замок меня осенила идея и я поспешил озвучить её:

— Знаешь, мне кажется, что метод исправления реальностей, выбранный нашими старшими друзьями Поттерами, — я посмотрел на Гермиону со значением и та кивнула темноволосой головкой, что понимает о чём и о ком я говорю, — глубоко ошибочный. В корне, так сказать.

— Хм. И в чём?

— В том, что они «лечат», — показал я руками кавычки, — миры, как плохой маггловский врач. То есть, лечат симптомы, а не само «заболевание», — пошевелил я пальцами.

Гермиона остановилась и испытующе посмотрела мне в глаза.

— Хочешь сказать, что… надо поменять, хм, изначальные условия… задачи, что ли? Но как?

— Отправимся назад при помощи…

Я осёкся, подумав о том, продвинутом хроновороте, со множеством ободков, часть которых были материальны не всё время. Но он помог нам тогда — мне, Гермионе, Филиусу и Колину-Геллерту — отправиться на миллион лет до нашей эпохи. Есть ли он у меня, ждёт ли он меня в сейфе? Надо в ближайшем времени связаться с моим поверенным гоблином, Краком, чтобы тот отправил мне список содержимого в Гринготтсе.

А если супер-хроноворота нет? Что дальше?

Понятно что — будем жить дальше своей жизнью и будем валить Дамблдора со всех постов, пока сам не свалится в грязь. Где ему и место.

— Послушай, с задачей, начальные условия которой совершенно недостаточны для её разрешения, а те, которые даны, не совсем достоверны, мы одни не справимся. Надо взывать к помощи взрослых Поттеров, как и профессора Флитвика, — сказала Гермиона, повернув голову в направлении замка. — Пока у нас есть нескольких часов без остальных студентов. Давай, наведаемся к нему в гости, познакомим с другими Поттерами и вместе подумаем над решением задачи. Я одна не смею делать и шагу в сторону.

— Звучит разумно, — ответил я и догнал свою быстро шагающую передо мной невесту.

* * *

Филиусу старшие Гарри и Гермиона очень понравились. Наконец он признался нам с моей смарагдовоглазой девушкой, что он помнил её с копной каштанового цвета кудряшек на голове и орехового цвета глазками. Как та, которая улыбалась с другой стороны отражающей поверхности зеркала Еиналеж. И что он долгое время таращился на тутошнюю Гермиону, как на восьмое чудо света.

— Такой хроноворот, как описываемый тобой, — задумчиво сказал взрослый Гарри, — я нашёл в моём… — он хлопнул глазами, — … родовом сейфе. Я даже не осмелился прикоснуться к нему, слишком пугающими мне показались его мерцающие, вдруг появляющиеся, а потом быстро растворяющиеся и исчезающие ободки. К нему я инструкцию применения не нашёл, не был на нём и надписи, что кто-то из наших предков его сотворил. Поэтому…

— Он знает КАК его включать и как им управлять, Гарри! — прервала его взрослая Гермиона, кивнув в нашу сторону подбородком. — Но эти знания бесполезны нам, потому, что я не… возможно, не смогу попасть… Хм-м-м… И мы не можем предоставить им тот хроноворот…

— А внезапное появление настоящего Философского камня в подножии «нашего» Еиналежа ты забыла?

— Почему так сразу и «забыла», ничего я не забывала… О! Ты думаешь? — вдруг, приняв виноватый вид, взрослая Гермиона посмотрела в нашу сторону и более тихим голосом продолжила. — Мы его спёрли, понимаете? И заменили подделкой. Качественной, но…

Наконец, всё стало ясно и понятно откуда взялась подделка Философского камня. А я до сих пор думал, что Дамблдор сделал её. Ага-ага, сделал он! Двенадцатью способами применения драконьей крови, что ли? Я разразился гомерическим смехом, даже стал задыхаться. Из глаз брызнули слёзы, а я продолжал и продолжал хохотать.

— Гермионочка, что с ним? — спросила взрослая версия моей невесты.

Сама же невеста посмотрела, посмотрела, пожала плечиком и выдала:

— А мы спёрли вашу подделку.

С другой стороны зеркальной поверхности взрослые Поттеры, переглянувшись, приняли вздорное выражение лица и одновременно широко улыбнулись. Филиус мелко-мелко затрясся от смеха. А моя Гермиона продолжила рассказ:

— Не дождалась она, подделка ваша, Квирреллморта по одной простой причине — верхнюю половину того персонажа мы отправили каминной сетью в Министерство магии. Нижнюю оставили для утешения директора Альбуса. Хм-м-м. Хи-хи-хи… Да перестань, Гарри, я тоже заразилась твоим весельем! — она начала хихикать.

Филиус, тем временем, не стесняясь, хохотал уже громко.

Отсмеявшись, мы продолжили обсуждения нашей задачи с далеко идущими последствиями. Как излечить наш мир от множественности? Так, чтобы изменить его из состояния «слоённой луковицы» в единое, счастливое для всех нас, целое.

Взрослая Гермиона позвала ближе к стеклу зеркала свою молоденькую версию и взмахом руки приказала нам, мужчинам, отдалиться, чтобы две девушки поговорили о своём, о девичьем. Но у меня был необыкновенно развитый слух и я мог, хоть и частично, слушать их разговор.

— Что ты увидела в центре Универсума, Гермиона? — спросила кареглазая.

Старший Поттер изображал неподвижного истукана у окна и всячески старался не привлекать к себе внимание девушек.

— Книгу. То есть, я увидела серию книг из семи томов о жизни нашего Гарри, — выпалила темноволосая.

— Книги? Ты их прочитала? Ой, прости! Конечно, ты их прочитала. И о чём в них рассказывалось?

— Более жуткую и несуразную вещь я никогда в жизни не встречала! — воскликнула моя невеста. — Там наш Гарри распределился на Гриффиндор и стал дружить с Роном Уизли. Тот, на пару с тамошней Гермионой — особой с отвратными повадками, не как мы с тобой — втягивали Гарри каждый год, в каждую свободную от занятий минуту в смертельно опасные, для него одного, приключения. Еиналеж, дракончик Хагрида, отработка в Запретном лесу ночью во время полнолуния, полоса препятствий… И это только в первом году обучения. Вкратце. Дальше — больше. Василиск, спасение Джиневры из Тайной комнаты, потом дементоры на третьем курсе, Сириус Блэк в беглецах, Тримагический Турнир и Гарри — четвёртый в нём чемпион… На пятом курсе — Амбридж в роли препода ЗОТИ, шестой — игрища Дамблдора с воспоминаниями о Томе Риддле и так далее и тому подобное. Странствование во время седьмого курса по стране, якобы, для охоты на хоркруксы Волдеморта. Последняя битва и БА-А-АМ! Гарри женится на Джинни. Наконец нам показывают перрон 9 ¾ через девятнадцать лет. Я вышла за Рона, у нас два рыжих ребёнка, у Гарри — трое. Второго мальчика назвали Альбус Северус!!! Альбус Северус, представляешь?

Глаза старшего Гарри на секундочку принимают выражение живого интереса, он тоже следит за их разговором. Взрослая Гермиона некоторое время молчит и думает, потом, прокашлявшись, выдаёт:

— Понимаешь, у нас с моим Гарри всё так и было. Точь-в-точь, как в той книге, но без последней главы. Мы спаслись, убежав далеко-далеко, в Австралию. Но от проблем не убежишь, если судьба такая. У нас детей нет! — в голосе взрослой Гермионы звучат скорбные нотки и я присматриваюсь к девушкам. Плечики моей невесты вдруг повисают и она слегка наклоняется в сторону Еиналеж. — Мой Гарри ударился в исправление жизни множества других Гарри Поттеров из разных миров…

Хотел бы я рассказать им о моей третьей жизни, когда эти самые дети у нас с той Гермионой родились, да предали нас. Но разговор продолжался и я вслушался. Филиус сидит на своём наколдованном кресле и дышит через раз.

— Миры, Гермиона, числом и словом, бесконечное множество. Все исправить невозможно. Надо книги переписать! — закачивает свою идею моя невеста.

Кареглазая Гермиона вытаращилась и я, почти услышал треск вращения колесиков в её кудрявой голове. Её рот сначала оформился в букву «О», а потом резко сжался и она тихо сказала:

— Хочешь сказать: «В начале было Слово!»*

— Не богохульствуй, Гермиона! — пискнула маленькая моя невестушка. — Те семь книг были написаны одной простодушной, но поймавшей волну случая дамочкой. Она сама не знала, что и как писать, поэтому писала по наитию мужа, читателей и так далее. Канон, что с него взять? А наши миры, весь наш многоликий Универсум, это варианты, придуманные фанатами, несогласными с автором книг.

— Что предлагаешь?

— Я вернусь опять ТУДА…

— И оставишь своего Гарри здесь одного? Запрещаю!

— Но…

— Никакого «НО», Гермиона! Вам в вашем мире разве плохо?

— Нет, даже очень хорошо себя чувствуем.

— Тогда не спеши отправляться ТУДА. Проживите свою жизнь, народите сто детей… Нет-нет, я шучу. Но, хотя бы десять… Ой, Гермиона, ну, ладно, пять. Не меньше пятерых. И одного родишь для меня, прошу тебя!

Девушки, вообще, всегда заканчивают свои разговоры обсуждением мужей или детей… Я перестал слушать их с этого момента, тем более, что Филиус и старший Гарри начали отдельно обсуждать развлекательные парки «Немезида» последнего. Мне тоже стало интересно, хотя я не впервые слушал о них.

А потом я опять задумался на тему — кто? Кто оставил в моём сейфе в Гринготтсе тот Обруч? Без него я был бы тем самым обычным… э, не самым-самым обычным, но где-то рядом… мальчиком с памятью о прожитых им прошлых жизнях. ИМ. Своих, то есть, МОИХ жизнях.

Улавливаете?

Обруч дал мне воспоминания кого-то из других Гарри Поттеров, как бы из отдельного ответвления миров, у которого внезапно оказался и неожиданно проснулся дух Тома Риддла… Как оказалось, не будь я вторым подобным случаем — со вселившейся после роковой Авады частицей Тома в головушке маленького Гарри Поттера, вряд ли тот Обруч мог помочь мне как-то. Как-то так получается.

Впадать в маразм, чтобы расплетать запутанные нити перерождений — кто в кого попал или переродился, или вселился, или Мерлин знает, что случилось, не надо. А то жизнь пройдёт в напрасном ломании мозгов без шансов на успех. Наладилось и ладно!

— Короче! — пискнул я и все остановили взгляды на мне, замолчав. — Жизнь здесь продолжим жить на зло врагам и завистникам. К концу жизни, когда наши правнуки уже подрастут, мы с Гермионой отправимся в эту загадочную Сердцевину Универсума и исправим его, превращая наш мир в единое целое. Перепишем семикнижье, удалим изначальные усложнения в моей жизни и действуем дальше по списку — Дамбика, Уизликов, Фениксовцев и тому подобных.

— Думаю, так будет лучше всего, — ставит точку Филиус. — Подготовимся, всё обсудим, не будем действовать с бухты-барахты. Альбуса нашего выпишут из Мунго завтра, так что у нас есть ночь на подготовку к встрече с ним.

*https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92_%D0%BD%D0%B0%D1%87%D0%B0%D0%BB%D0%B5_%D0%B1%D1%8B%D0%BB%D0%BE_%D0%A1%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%BE