Зови меня Психея // Call Me Psyche (гет)

Примечания:

Доброго времени! Главы стали больше по объему, не всегда успеваю переводить в кратчайшие сроки, но все равно стараюсь; хотя бы два раза в неделю обновления точно выходят :) ПРИЯТНОГО ЧТЕНИЯ :)

.

Нарцисса Блэк Малфой повернулась спиной к раздраженному Темному лорду и выбежала из гостиной.

Она бросилась вверх по парадной лестнице Малфой-мэнора, крича вслед мужу, который бежал впереди нее.

— Люциус! Люциус, подожди!

Ничего не видя перед собой, Малфой-старший добрался по коридору до их спальни, Нарцисса едва успела проскользнуть внутрь вслед за ним, как дверь захлопнулась.

Оставшись наедине со своей женой в их личных покоях, Люциус принялся бесцельно расхаживать взад-вперед; его дыхание было слишком частым и неглубоким. Кожа стала такой бледной, что казалась зеленой. Он сорвал с себя галстук и сбросил пиджак, все еще не в силах говорить; его душили рыдания, которые царапали горло.

Нарцисса только-только перевела дыхание, чтобы заговорить с ним, как из Малфоя полились слова.

— Как он может быть… Я думал, что понял бы, если бы он… Я думал, что почувствовал бы это сердцем, костями, как будто мне ампутировали конечность… Ты сама сказала, Цисса, что когда-то мы с ним были одной душой…

Он все еще рвал на себе одежду, стягивая тунику через голову и скручивая ее узлом в руках.

— И в последний раз, когда я говорил с ним, перед тем, как сюда привели Поттера, все, что я мог сказать ему, это то, как я разочарован…

Люциус снова замолчал, обхватив голову руками.

— Цисса, наш мальчик…

Она уже бросилась к нему, убирая его руки с волос и беспорядочно целуя в щеки.

— Тише, дорогой… Тише…

Люциус в отчаянии опустился на колени на ковер, несмотря на объятия Нарциссы.

— Нет, это все неправильно, — сказал он, его голос был сдавленным от рыданий. — Все, что мы когда-либо делали… Это неправильно…

Она снова заставила его замолчать.

— Ты не должен так говорить, дорогой: если к нам подослали шпиона, или кто-то случайно услышит…

— Какое это имеет значение, когда Драко… когда Драко уже нет?

Жена погладила его по волосам, все еще успокаивая.

— Мы должны быть храбрыми и идти дальше…

— Он ме-р-т-в, — прошипел Люциус сквозь зубы. — ОН МЕРТВ! Как ты не понимаешь?! У тебя самой нет метки, и ты этого не чувствовала, но когда Темный Лорд зовет, ему нельзя отказать! Единственный способ — это умереть!

Слова разрывали его на части, вызывая слезы.

Тело Люциуса содрогалось в объятиях Нарциссы, которая прильнула к нему, когда он заплакал; они оба стояли на коленях на полу, и, хотя она не чувствовала горя так сильно, как он, но его боль все равно находила в ней мощнейший отклик.

Нарцисса знала, что ее сын не обязательно был мертв. Она цеплялась за эту идею, лелея ее. Драко забрал ее палочку, когда она отправила ее Северусу. И он отправился за девушкой, путешествующей с Поттером, а сам Поттер покинул поместье с палочкой Беллы. Если все было так, как предполагала Нарцисса, то Драко пошел к Андромеде, чтобы искать убежища, и теперь он должен был знать местонахождение всех трех палочек Сестринской Триады Блэков. Им не хватало третьего, кто мог бы управлять палочкой, — третьего Блэка, признанного семейным гобеленом, — но ее сын был умен, хитер и безжалостен — именно так они его воспитали. Так что вместе с Андромедой они, возможно, нашли способ использовать силу Триады, чтобы противостоять зову Волдеморта.

Люциус ничего этого не знал. И Нарцисса не могла открыть ему это прямо сейчас. Единственным способом уберечь Драко от Темного лорда — было убедить того, что Драко мертв. Люциус был хорошим окклюментом, но все равно его умений было недостаточно, чтобы хранить подобную тайну. Цисса знала лишь двух окклюментов, кто мог бы это сделать: Северус Снейп и она сама. Поэтому, чтобы иметь шанс сохранить выживание Драко в тайне, она должна была позволить Люциусу поверить, что его сын мертв.

Но наблюдать за его горем было более чем мучительно. В течение нескольких часов он был безутешен, пока, наконец, она не подлила снотворное в маленький бокал с вином — единственное, что ей удалось уговорить Люциуса выпить, — и он наконец заснул.

Измученная, Нарцисса выскользнула из спальни. Она заглянула в гостиную и обнаружила, что Темный Лорд занялся другими делами, отчитывая Корбана Яксли из-за каких-то дел, связанных с тем, что слушания в Министерстве по делам магглорожденных проходят медленно и дотошно.

— Они слишком легко переживают свои наказания. Условия в камерах слишком щедрые, — негодовал он.

Она с облегчением выдохнула.

«Да, дорогой Лорд, забудьте о том, что Драко не явился на зов сегодня вечером. Забудьте о моем сыне совсем».

Бесшумно ступая в туфлях на мягкой подошве, она прокралась через бальный зал и вышла на террасу, подышать ночным воздухом. В темноте запах поздней весны ощущался сильнее; он был очищающим. Она вспомнила себя в конце беременности, стоящей ночью у этой самой балюстрады, когда крошечный, еще не родившийся Драко был слишком активен внутри нее, чтобы дать ей уснуть.

Наверху было его созвездие.

— Звезды помогают тебе, мой маленький дракончик, — прошептала мать.

— О, бедная бездетная Цисси! — вдруг раздался голос у нее за спиной.

Нарцисса даже не попыталась скрыть своего смущения.

— Прояви немного человечности, Белла, — сказала она, все еще глядя на небо, — и немного сострадания к своему племяннику, если уж не можешь проявить его ко мне. Ему было восемнадцать…

Беллатриса прервала ее тихим смехом.

— Да, и он был буквально ангелочек. Но как насчет сострадания к дорогому Люциусу? Он действительно страдает и очень тяжело это воспринимает, — сказала Лестрейндж, словно впечатленная. Она присоединилась к сестре у балюстрады, сжимая в пальцах волшебную палочку Грязнокровки и перекатывая ее между пальцами. — И, должна сказать, ты справляешься лучше, чем я ожидала.

— Ты даже не представляешь, что я чувствую, — ответила Нарцисса бесстрастным тоном, — но Люциус оставляет мало места для моих эмоций. — Она оттолкнулась от балюстрады и повернулась, чтобы уйти. — Спокойной ночи, Белла.

— Где твоя палочка, Нарцисса? — остановила ее сестра.

Цисса обернулась.

— В безопасности.

— Да, но где именно?

— Я отправила ее на хранение. — Нарцисса повела бровью. — Поскольку некоторые из нас были настолько глупы, что позволили украсть свою палочку, то остальным стоит проявлять излишнюю осторожность.

Лестрейндж проигнорировала колкость.

— Куда ты отправила ее на хранение? Или, скорее, КОМУ ты ее отправила?

На мгновение между ними повисло молчание и обмен ледяными взглядами.

— Это был Северус? — предположила Беллатриса; насмешка исчезла из ее голоса, сменившись отвращением. — Ты отдала ее этому червю?! Человеку, давшему непреложный обет защищать твоего сына?! И сколько еще он проживет, если с Драко действительно покончено?

Нарцисса редко боялась свою сестру, но от нынешней интонации Беллы волосы у нее на затылке встали дыбом.

— Ты же знаешь, что обет так не действует. Если Северус не отдаст свою жизнь добровольно, у него будет время до солнцестояния, прежде чем заклинание отнимет ее у него. Если сомневаешься во мне, поищи это в библиотеке, — сказала Нарцисса и снова направилась к двери.

— Солнцестояние может наступить слишком поздно. Лучше скажи мне, Цисса! Если Триада волшебных палочек объединится против нашего повелителя…

— Этого не произойдет, — она на мгновение остановилась, но не обернулась. — Ты должна доверять мне хоть немного, Белла, этого не произойдет.

* * _ ? ? ? _ * *

Как только Тонкс услышала, что Гермиона согласилась на брак с Драко, она начала действовать. Ей потребовался всего один день, чтобы организовать свадьбу, какой бы она ни была. Церемония должна была стать не более чем подписанием брачного контракта в присутствии Кингсли, который никогда официально не был лишен полномочий, которыми обладал в Министерстве.

— Он оформит секретный контракт и проведет его по магическим каналам, а не по административным, и, надеюсь, этого будет достаточно, чтобы задействовать магию семейного гобелена Блэков. В любом случае, гобелен был создан еще до Министерства магии, так почему его должны волновать современные бюрократические проволочки? — Именно так Тонкс объяснила это Драко.

Грейнджер скептически посмотрела на него, когда он пересказал ей этот план.

— Значит, мы просто распишемся в бумагах прямо за кухонным столом твоей тетки Андромеды и станем женаты? — спросила она, сидя рядом с ним на пляже, засунув руки в карманы джемпера.

— Да, и тогда можно будет просто продолжать жить нормально, как сейчас.

— Нормально?

— Да, — сказал Малфой, откидываясь назад, на локти, и скрещивая лодыжки, изображая непринужденность, которой на самом деле не испытывал. — Я предоставляю тебе решать, стоит ли утруждать себя сообщением подробностей Поттеру и Уизли или кому-либо еще.

— Конечно, я должна им сказать. — Она сорвала травинку, которая росла рядом с ней. — Хотя они подумают, что этим я спрашиваю их разрешения, а новость приведет их в бешенство. Мне не требуется их согласие, но сказать — нужно. Они сами убедились в силе палочек Триады, когда с их помощью мы отменили призыв Темного Лорда. Это может убедить их поддержать всю нашу затею! И Рон, и Гарри сейчас неравнодушны к мощным волшебным палочкам, так что…

Гермиона замолчала, вздохнув.

— Возможно, в конце концов, из одержимости мальчиков бузинной палочкой могло бы получиться что-то хорошее, например, если бы они думали, что палочки Триады могут соперничать с ней.

Драко прочистил горло и покровительственно похлопал ее по плечу.

— Возможно, им будет легче узнать об особых условиях нашего соглашения.

— Условиях? Ты имеешь в виду свое нелепое заявление о том, что ты намерен жениться на мне, но не заниматься сексом? — спросила она, повысив голос.

Малфой растерялся. Он вдруг понял, что у него большие неприятности: все, что она сделала, — это произнесла вслух слово «секс», и у него так пересохло в горле, что он теперь с трудом сглатывал.

— Да, расскажи им, если хочешь, — сказал он, поникнув, — чтобы они поняли, что тебя не заманили в ловушку, а мои мотивы чисты…

— Они тебе все равно не поверят, — сказала Грейнджер, отбрасывая его руку. — Господи, да даже я тебе не верю!

Малфой выпрямился, как будто обиделся.

— И когда это я вел себя не по-джентльменски? — Она усмехнулась. — Я имею в виду, с тех пор, как познакомился с тобой в образе Психеи, — поспешил добавить он. — Ты же знаешь, я сожалею обо всем, что было до этого, но…

— Драко, я убеждена, что джентльмены занимаются сексом со своими женами. С их стороны еще более не по-джентльменски, если они устанавливают кучу правил, запрещающих это.

Малфой зажмурился.

Гермиона сидела рядом и говорила «про это», а значит, она думала «об этом». Секс с ним был реальностью в ее воображении, так же как и в его фантазиях, подавляя его разум и вдохновляя непослушное тело. Драко думал «об этом» все время, — чувствуя возбуждение за каждым прикосновением между ними, иногда просто за взглядом, а теперь и за одним словом.

«Помоги мне, Мерлин», — взмолился он и возвел глаза к небу.

Грейнджер взяла его за руку, и ее большой палец очертил дугу на коже Малфоя, — словно она не знала, как это влияет на него.

«Или наоборот? И она специально?..»

У Драко были огромные неприятности. Ему следовало сдерживаться лучше.

Снова прочистив горло, он встал, по-деловому потянув ее за собой.

— Итак, все, что тебе нужно сделать, это ускользнуть отсюда завтра. Предполагается, что Кингсли прибудет в коттедж Андромеды около восьми часов. Это не займет много времени, так не утруждай себя каким-то нарядом или чем-то в этом духе. Просто возьми с собой волшебную палочку. Мне этого будет достаточно.

Ему хотелось, чтобы это прозвучало мило, но Гермиона просто стояла напротив него, не кивая и не улыбаясь.

Его сердце сжалось.

— Эй, все будет хорошо, — подбодрил Малфой, сжимая ее руку в своей. — Мы сделаем это, но не позволим событиям сбить нас с толку.

Она опустила голову.

— Ничего страшного, если мы немного порадуемся этому. Не так ли? — Ее голос был почти шепотом.

Впервые в тот вечер Драко заключил ее в объятия. Грейнджер потянулась к нему в ответ, спрятав лицо у него на груди.

— Конечно, радуйся, сколько захочешь, — прошептал Малфой ей в макушку. Он снова с трудом сглотнул. — Я люблю тебя и надеюсь, что у нас все еще остается совместное будущее, независимо от того, что мы подпишем завтра какие-то бумажки.

Она ничего не ответила, просто прижалась к нему, а ветер трепал острые кончики травы вокруг их ног.

Драко взял ее за подбородок и повернул лицо Гермионы к себе. Ее меланхолия заставила его поцеловать ее: он наклонился, чтобы их губы соприкоснулись. Она издала сладкий певучий вздох. Это всегда будоражило его чувства, но сегодня это было еще более опустошающим, чем когда-либо прежде. Будет ли ее голос звучать так же, когда он…? Его язык коснулся ее губ, а затем и за их пределами, глубже. У нее перехватило дыхание, и он тоже это почувствовал. Его руки притянули ее к себе, а пульс участился. Желание отдавало болью, а голос в голове твердил ему: — «Еще одна ночь порознь, и тогда она твоя, официально, окончательно, может быть, навсегда…»

Он отстранился, оставив ее рот пустым, а поцелуй незаконченным.

Гермиона глубоко вдохнула через нос и по-новому улыбнулась, когда, наконец, почувствовала, что он борется с желанием обладать ею. Это придало ей уверенности. Она замурлыкала и прижалась к нему, впреки тому, что он отстранился.

— На этот раз ты не можешь винить меня.

— Да, извини, — признался Малфой. — Это становится все труднее. Я признаю. Но я буду стараться соблюсти нашу договоренность.

— У тебя ничего не выйдет, — сообщила ему Грейнджер, запечатлевая на его губах свой последний за этот вечер поцелуй. — Нам по восемнадцать, мы нравимся друг другу, и в наших телах бушуют гормоны. — Не дожидаясь его ответа, она добавила: — А теперь уходи, чтобы я могла поговорить с Гарри и Роном.

* * _ ? ? ? _ * *

Все в коттедже Ракушка уже знали.

Им потребовалось немного больше времени, чтобы догадаться об этом, чем Гермионе, но после того, как они услышали, что говорили Тонкс и Римус о связи гобелена с волшебными палочками, и после того, как увидели силу волшебных палочек Триады, то поняли, как сильно они в них нуждались. А также поняли, что нужно было сделать, и кто МОГ БЫ это сделать.

Чего они и представить себе не могли, так это мыслей Драко о консумации и о том, что брак должен быть половинчатым. Гермиона твердо решила, что это не должно касаться никого, кроме их двоих.

«Я совершенно точно никому не расскажу что Малфой не собирается заниматься со мной сексом». И ее щеки заалели, как будто Гарри, Рон или кто-то другой из присутствующих мог прочесть ее мысли.

Когда дело дошло до реакции на заключение брака, Гарри был достаточно сосредоточен на успехе своей миссии, чтобы принять решение Гермионы с мрачной покорностью.

Дин списал это на еще одно испытание, одно из тех, которые они четверо — и Малфой тоже, — происходили с тех пор, встретились в школе.

Луна обрадовалась, ведь в кои-то веки, чтобы добиться прогресса в миссии, им нужно было сделать что-то приятное, а не жестокое.

Флер обрадовалась, а Билл забеспокоился о Роне, который, молча, так и просидел на диване, уставившись в одну точку.

* * _ ? ? ? _ * *

К вечеру дня, когда Гермиона должна была подписать свидетельство о браке, Луна лежала на соседней от нее кровати в мансарде, а Грейнджер пыталась решить, что надеть. Даже на фиктивную свадьбу без нормальной церемонии ей не хотелось являться в тех же джинсах, в которых она большую часть года ходила в походы. А единственное платье, которое лежало в ее сумке, было уже несколько раз одето на важные мероприятия.

— О, так вот в чем ты была на свадьбе Билла и Флер, — задумчиво произнесла Лавгуд, наблюдая, как Гермиона тянется, чтобы застегнуть молнию на спине.

Грейнджер кивнула своему отражению в зеркале, разглаживая крошечную оборку по краю округлого выреза. Это было скорее платье для коктейля, чем для свадьбы, но оно всегда ей шло.

— Красный — традиционный цвет свадебных платьев в Китае, у магглов, — сказала Луна. — Ты знала об этом?

Гермиона снова кивнула.

— Да. Цвет очень красивый, и он символизирует…

— …Перемены — закончила Луна, когда Гермиона замолчала.

Так оно и было. За последний год случилось так много изменений, и еще одно должно было свершиться вот-вот.

— Мне нравится, что Флер сделала с твоими волосами, — добавила Луна. Они были собраны в низкий пучок, как и в первую ночь в Ракушке, когда Драко лежал с ней в постели и согревал ее тело, пока она возвращалась с того света.

По коже Грейнджер пробежала дрожь.

«Где мы будем спать сегодня ночью?» — У них не было никаких планов на этот счет. Они могли бы вернуться сюда, одни, если бы не соседка по комнате…

Но Грейнджер поблагодарила Луну за комплимент по поводу ее прически, радуясь тому, что Лавгуд всегда излучала позитивную энергию, от которой можно было подзарядиться.

Не желая шумных и беспорядочных проводов, Гермиона тихонько спустилась вниз, чтобы ускользнуть через кухонный камин. Чего она никак не ожидала, так это того, что, зайдя на кухню, она обнаружит там Рона. Слишком взволнованный, чтобы нормально поесть за ужином, — тогда он, опустив глаза, гонял кусок рыбы по тарелке взад и вперед, — но не собираясь оставаться голодным, Уизли вернулся, что запихать в себя пару бутербродов с сыром.

Заметив ее, он торопливо проглотил кусок уставившись в другой конец кухни.

И заговорил первым.

— Это платье… Ты выглядишь великолепно.

Она нервно рассмеялась.

— Тебе больше не обязательно говорить мне приятные вещи.

— Но это чистая правда.

Грейнджер закатила глаза и подошла к камину. За ее спиной скрипнуло старое дерево, когда Рональд тяжело облокотился о стойку, словно пытаясь удержаться на ногах.

Она обернулась.

— Спасибо тебе, Рон.

Он стоял, машинально сжимая недоеденный бутерброд.

— Да? За что?

Гермиона теребила кисточку, украшенную бисером, свисающую с ее сумки.

— За то, что танцевал со мной на свадьбе Билла и Флер. Ты и я — мы так много ошибались. На самом деле, почти все было неправильно. Но этот свадебный танец был идеальным.

— Даже несмотря на то, что Крам косо смотрел на нас?

— Особенно потому, что там был Виктор. Когда я состарюсь и захочу вспомнить, каково это — быть влюбленной молодой девушкой, быть влюбленной в тебя, этот танец будет тем моментом, который я выберу для воспоминаний.

Уизли оттолкнулся от столешницы, расправил плечи и поднял руки.

— Тогда давай попрощаемся как следует.

И они прижались друг к другу в полутемной кухне.

— Тогда прощай, — сказала она.

Грейнджер подумала, что он отпускает ее, и вздрогнула, когда вместо этого он наклонился и поцеловал ее в щеку, не горячо, но с явной грустью.

— Вот — когда старик Рональд будет вспоминать о днях юности, то его воспоминанием будет то, как ты чмокнула меня в щеку перед моим матчем по квиддичу. А теперь я чмокнул тебя в ответ, и мы квиты.

Она обняла его еще на мгновение, в последний раз вдыхая свою прежнюю жизнь и свои старые мечты. Что бы ни вышло у них с Драко в этом странно начинающемся браке, любовь к Рону останется в прошлом.

Они разошлись, и Гермиона вытерла слезы кончиком пальца.

— Грядущее причинит тебе боль, — сказал он без тени удовлетворения в голосе. — Я уверен, что Малфой сделает все возможное, чтобы этого не произошло, но он не всесилен.

— Да. Я знаю.

Уизли кивнул.

— Конечно, знаешь. Но я должен был сказать тебе это сам.

Он отошел, освобождая ей путь.

Осторожно зажав щепотку пороха между пальцами, она бросила его в камин и исчезла из виду.

* * _ ? ? ? _ * *

Когда Гермиона пришла в коттедж Андромеды, кухня была пуста, на столе по-прежнему не было никаких пергаментов о заключении брачного союза. Она стояла перед камином, стряхивая с юбки тонкую струйку сажи.

Тонкс вбежала в комнату, явно очень спешащая куда-то; ее волосы были розовыми, и она вскрикнула при виде Гермионы.

— А вот и она! — объявила Нимфадора. — На кухне, мам! Несите все сюда! — Она подмигнула Грейнджер и поспешила прочь.

В тот же миг в дверях появилась Андромеда с бледно-голубой коробкой в руках.

— Гермиона, дорогая! Может быть, по сегодняшнему скромному торжеству невозможно судить, но ты выходишь замуж за члена семьи с богатыми традициями. — С этими словами она поставила коробку на стол и подняла крышку. — Ты знала, что наша бабушка носила белое свадебное платье, которое вдохновило королеву Викторию на создание такого же? Моя мама выходила замуж в том платье. Цисса и Белла тоже были в нем. Но не я, — добавила Андромеда с грустью, — конечно, не я.

Папирусная бумага, застилающая содержимое коробки, была аккуратно сдвинута, и под ней оказался изящный венок из крошечных свежих цветов, таких, какие распускаются на лугах в середине лета, до которого оставалось два месяца.

— Тед знал, что не надев семейное свадебное платье, я буду постоянно думать о том, что потеряла, покинув свой Род, и это станет для меня бесконечно болезненным. Поэтому он сделал для меня этот венок и заколдовал его так, чтобы оно прослужил долго-долго. Дора тоже надевала его на свою свадьбу, и для нас было бы честью, если бы ты выбрала его для вашей сегодняшней церемонии с нашим Драко.

Грейнджер поклонилась, когда Андромеда надела цветочную корону ей на голову. В этом было что-то от очень старой магии, что-то из языческих времен страны.

— Драко чувствует себя счастливее… от всего этого? — спросила она, не поднимая глаз на Андромеду, которая возилась, поправляя лепестки. — Или… чувствует ли он себя счастливым вообще?

Андромеда тихо рассмеялась.

— Я не думаю, что он несчастлив. Он в невероятном замешательстве, это, пожалуй, да. Пытается поступить с тобой правильно, но не уверен, как именно это должно быть. Дора послала Римуса поговорить с ним. Нашла же кого! — Андромеда, отступила на шаг, чтобы полюбоваться на свою будущую племянницу. — Мужчину, который чуть не позволил глупым благородным идеям разрушить его брак.

— Римус?

— Да. Он, конечно, пришел в себя, но не раньше, чем причинил Доре ужасную боль в очень непростой момент. Но… есть и плюсы, не волнуйся. Если ты ищешь кого-то, кто от всего сердца посоветовал бы Драко окунуться в женитьбу, несмотря на сомнения, которые он испытывает на свой счет, то ты обратилась к нужному оборотню.

Андромеда наклонилась к шее Гермионы и вдохнула слабый запах дыма.

— Ты пришла через камин?

— У меня по-прежнему нет палочки, мне пришлось…

Андромеда взяла ее за руку.

— Давай-ка быстренько прогуляемся по саду. Свежий воздух развеет следы с твоего платья.

Грейнджер взглянула на свое коктейльное платье, как никогда остро осознавая, что на самом деле оно не подходящее.

«Благородный и древний дом Блэков — даже эта ветвь семьи, живущая в изгнании… Во что я ввязываюсь?»

Придя в сад, они обнаружили, что не одни: Тонкс и Римус уже были там и сидели на скамейке, а Тедди лежал у них на коленях. На Люпине был один из его любимых кардиганов. Кингсли также прибыл и стоял за небольшой кафедрой — или, может быть, это был пюпитр для нот.

Гермиона крайне удивилась тому, что это походило на… настоящую свадебную церемонию.

— О, вы готовы! — Нимфадора просияла при виде них. — Драко! — крикнула она в сторону дома. — Эй! Драко! Иди сюда!

Послышался хруст гравия — Малфой приближался, торопясь, но не глядя, куда идет, на ходу засовывая галстук в карман пиджака. Он резко остановился, поняв, что явился явно в центр заготовленного действия.

— Тетя, — начал он, — я думал, что…

— Давай, Драко, — улыбнулась Андромеда, все еще держа Гермиону и потянувшись к нему. — Сюда. Возьми за руку свою невесту. Она ждет.

— И она прекрасно выглядит, — сказала вместо него Тонкс.

Малфой сделал глубокий вдох, с достоинством принимая тот факт, что его дорогие родственницы подготовили настоящее мероприятие, а не просто подписание документов за кухонным столом.

Ветви старого боярышника, раскинувшегося над их головами, были украшены волшебными огоньками. В волосах Гермионы были цветы, и он вдруг осознал, что не видел ее в платье со времен рождественской вечеринки у Слизнорта на шестом курсе, с которой его вышвырнули.

— Да, — согласился Драко, и его пальцы сомкнулись на ее ладони. — Она прекрасна.

Гермиона покраснела, подавляя желание объяснить, что это старое платье, и она знала, что оно неуместно, но… удержалась.

Глубокий и звучный голос Кингсли разнесся над погружающимся в сумерки садом. По мере того, как солнце клонилось к закату, эффект от гирлянд только усиливался. Кингсли поздравил их, как будто в их браке не было ничего сложного или противоречивого. Он говорил с такой мягкой уверенностью о надежде на мир и будущее, что в тот момент они почти поверили ему.

Когда пришло время, он предложил каждому из них по очереди не только расписаться в свидетельстве, но и торжественно произнесли вслух: — Да, — подтверждающее, что они вступают в брак добровольно.

За неожиданной церемонией последовал свадебный поцелуй, но они не обсуждали, как это будет происходить. Малфой хотел, чтобы все было просто. Гермиона же хотела почувствовать комфорт от общения с ним. Краснея от того, что на них все смотрят, она ждала, пока он наклонился к ней, — все еще держа ее за руки, — но Драко не добавил новых прикосновений нигде, кроме как губы к губам, когда поцеловал ее. Если бы на ее губах была помада, она бы даже не размазалась.

Грейнджер осталась разочарованна.

— Поцелуй ее нормально! —Тонкс подначивала его, разбудив Тедди своими криками.

Драко продолжил держать Гермиону за руку, и в его глазах отражались огоньки.

Он выглядел слишком довольным всем происходящим, слишком приятно удивленным тем, что сад превратился в такую милую и мирную импровизированную часовню; слишком удовлетворенным милой церемонностью их свадебного поцелуя и слишком счастливым, чтобы занять свое место в этой картине семейного благополучия.

Грейнджер высвободила свою руку без кольца, моргая, глядя на него, зная, что в ее глазах тоже мерцают волшебные огоньки, но озорные.

Он так и не поцеловал ее второй раз, «нормально» как выразилась Нимфадлора, и, похоже Гермиона, и вправду, оказалась замужем только наполовину.

Но ей не терпелось узнать, что ЕЩЕ осталось. Что входило в половину, к которой ее не допускали.

И в этот момент она окончательно решила, где будет спать сегодня ночью.

— Ну что ж. Теперь с формальностями покончено, — сказала Грейнджер, высвобождая свою руку из его пальцев, — так что я отправляюсь в площадь Гриммо, любоваться гобеленом, пока на нем не появится мое лицо.

Драко вернул ее руку, пытаясь продлить нежность церемонии.

— Не нужно убегать.

— Но и оставаться тоже незачем, так ведь? — спросила Гермиона, как бы провоцируя его предложить хоть что-то. Он не ответил. — Что ж, тогда увидимся позже, дорогой.

— Нет, — заявил Малфой. — Если тебе так не терпится уйти, то я провожу тебя до Ракушки, а утром сам схожу в дом на Гриммо, чтобы проверить гобелен.

Она покачала головой, сняла венок из цветов и закрепила его на ярко-розовых волосах Тонкс, взяв у нее бокал шампанского.

— После всей этой церемонии ты просто вернешь меня, чтобы все делать одному? О, нет. Ты никуда не пойдешь без меня! — заявила Грейнджер, пытаясь протолкнуть шампанское в горло, но в итоге зашлась в приступе кашля.

Драко отмахнулся от стакана, который протягивал ему Римус, и похлопал Гермиону по спине.

— Честно говоря, нам некуда спешить. Что с тобой? Почему ты такая?

— Какая? Увлеченная? Требовательная? — прохрипела она, восстанавливая дыхание. — Я думала, ты знаешь, что это моя натура. А теперь я перемещусь по каминной сети на Гриммо.

Малфой последовал за ней, когда она направилась к кухонной двери.

— Грейнджер, ты не можешь попасть на Гриммо через камин! Сеть отслеживается и контролируется, ты ведь прекрасно знаешь! Ради всего святого, ты же сама отчитывала меня за это! А аппарировать туда ты по-прежнему не можешь — у тебя нет волшебной палочки!

Гермиона резко тормознула и обернулась к нему.

— Тогда возьми на себя ответственность за меня, — как ты только что обещал! — и аппарируй меня туда сам!

Он замер перед ней, разинув рот.

— Хочешь пойти туда вместе? На площадь Гриммо? Сегодня вечером?

На нервах она топнула ногой.

— Да! Отведи меня туда сам, Драко Малфой, или я найду кого-нибудь другого…

— Да, легко! — выпалил Малфой.

Тонкс за его спиной подняла вверх оба больших пальца, кивая Гермионе. Андромеда тихо рассмеялась, прикрыв лицо изящно поднятой рукой, а Кингсли и Римус заговорили с Тедди, делая вид, что ничего не замечают.

Драко повернулся к Нимфадоре.

— Ты идешь с нами? — спросил он.

Тонкс покачала головой, забирая ребенка у Римуса.

— О, нет. Это невозможно. Тедди все время требует внимания, ты же знаешь, Драко. И посмотри на Римуса. Он явно вымотан. Я не могу оставить его в ночную смену с нашим малышом совсем одного. Не так ли, Римус?

— Что? О, да! — сказал Римус, довольно театрально зевая. — Вымотан. Почти мертв от усталости.

— Идите, мои дорогие, — сказала Андромеда. — И вот, возьмите мою волшебную палочку, чтобы надежно спрятать друг друга в эту опасную ночь, а я заберу вместо нее палочку Циссы. И тебе, Гермиона, нужно не забыть палочку Беллы, чтобы быть уверенной, что она сработает, прежде чем ты вернешься.

Грейнджер взяла Драко за руку и потащила его к подходящему для аппарирования месту.

Малфой оглядывался через плечо, явно ошеломленный, молча умоляя свою семью о помощи, крепко сжимая в руке палочку Андромеды. Его взгляд метался по сторонам, пока не остановился на ногах его новой жены — гладких и загорелых, отлично виднеющихся из-под короткой красной юбки платья.

Из его горла вырвался стон, когда он предпринял последний протест.

— Но гобелен может обновиться не сразу, и это займет всю ночь…

— Не переживай, мы с пониманием отнесемся, если тебе придется задержаться… ожидая обновления на гобелене, — закончила за него Андромеда.

Идти в дом на площади Гриммио прямо сейчас, как был уверен Малфой, не было никакого смысла, но с этим невозможно было спорить, не тогда, когда все в саду поднялись на ноги и стали прощаться с ними. Даже Кингсли присоединился.

Драко взял Гермиону под руку, и ему ничего не оставалось, как произнести заклинание и исчезнуть.

За миг до аппарирования он мог бы поклясться, что слышал довольный смешок своей ведьмы.

.

Примечания:

Если не сложно ткните ЛАЙК, мне будет очень-очень приятно !!!