Танцуй-танцуй заварушка (джен)

Эта история относится к фанфикам. Будучи таковым, она в неоплатном долгу перед создателями используемых ниже персонажей: Румико Такахаси, Мэтт Бозон, Эрин Белл Бозон, творческие команды Kitty Films и WayForward.

Дисклеймер: Франшиза "Пол Ранмы" на три десятилетия старше текущих событий, смена пола главгероем в ней — а) против его воли, б) обратимая, хоть по дюжине раз на дню (в реальной жизни магии нет) и служит, в первую очередь, испытанием для главгероя — типичного мачо, заставляя его прочувствовать мужской шовинизм с обратной стороны и стать через это более достойной личностью. Главный герой относится к смене своего пола отрицательно, хватается за каждый шанс избавиться от проклятия. Откуда, данная франшиза — и фики по ней, строго следующие канону — не являются пропагандой смены пола.

* * *

Глава 19,

Владыка Пиратов

Полуджинни вела кораблик к Суеграду ориентируясь смутное пятно набережной на фоне тёмной полосы берега под серой хмарью непроглядных туч. Исчезли все костры пурпурного пламени магических маяков, а Суеград полностью погрузился во тьму, заставляя переживать ещё за жителей: попрятались, затушив все огни — или там всё монстрами кишит?

Приблизившись к набережной, зарулив между пирсами пристаней, смогли разглядеть, что танка на набережной нет. Чернели проломами стены складов левее двух рухнувших. Безлюдье и тишина.

Шантэй сделала вывод, что танк утопал по дороге к дворцу. Мыс с дворцом — вон он, на виду в отдалении слева, но берег в ту сторону быстро превращался в изрезанный хаос отвесных скал и бухточек, дорога делала крюк в обход. И где там танк, успеют ли догнать, если пуститься вдогонку — неведомо.

— Нельзя дать танку вступить в одиночку, — заявила Шантэй. — И нам тоже нежелательно. Потому что, как только вступлю я, распрощаемся с преимуществом внезапности. Моментально просечёт, что моя магия — при мне.

— Что же получается? — усомнилась Аканэ, — Мы зря его обманывали и Риски зря собой жертвовала?

— Конечно, нет! — утешила её полуджинни. — Мы его бдительность усыпили, предсказуемым сделали. Без этой хитрости кто знает, куда бы он отправился? Пришлось бы за ним по всему миру гоняться, а потом драться где ему удобно, с заранее подготовившимся. Брр, думать не хочется... Давайте так: высаживаемся и смотрим по обстоятельствам. Если не заметит — сидим тихо, ждём танка. Если начнёт уходить или мутить что-нибудь непонятное — вступаем, не дожидаясь. Идёт?

Нэримцы с планом согласились.

Шантэй твёрдой рукой направляла кораблик вдоль изрезанного скалами побережья, в сторону замыкающего залив мыса с дворцом.

— Почти уже добрались, — заметила полуджинни, безуспешно вглядываясь во мрак. — Так, о чём это мы?.. А!.. Ранма, когда буду превращаться в крабика — швыряй меня так, чтобы прилетела ему примерно в лоб.

— Или Аканэ, — предложила рыжая. — Швыряется эта горилла на диво точно и мощно.

Чего ему стоило настроить полуджинни на нужный лад, заставив-таки рассказать о техниках врага и продумать хотя бы простенькие приёмы командного взаимодействия... Если бы не Сянь Пу — ни за что бы не справился. Вынужденный со страшной неохотой признать, что амазонка — единственная из них всех, кто имел нужное образование — не могучего одиночки, но воина — он зевнул набежавшую волну и теперь был вынужден идти на былинную битву в виде мокрой девицы. Пустячок, а досадно.

— Вон, кажется, и дворец, — указала во мрак Укё.

— Странно. — Рёга нахмурился. — Вроде ж у него одна башня была?

— И потом понимаешь, что вторая — движется, — со знающим видом покивала полуджинни. — И что вторая — в шляпе.

Смутный силуэт, высящийся во мраке, подтвердил её слова. Башня султанского дворца — агромадная вблизи да во мгле, не меньше токийских многоэтажек, увенчанная необъятной луковицей — а рядом с ней — враг, размером не меньше, увенчанный необъятной шляпой.

Аканэ начало малость потряхивать: одно дело — слышать и воображать, совсем другое — воочию стоять у подножия. Да, Орочи был тоже немаленький. Но одно дело — простой зверь, понятный и предсказуемый, совсем другое — злобный пират-чародей, непредсказуемый, опытный.

Полуджинни правила правее, ближе к берегу, к основанию мыса с дворцом — длиннющим, раскинувшимся вширь одноэтажными крыльями. Слева по курсу выделялась высокая центральная часть, из которой возносилась башня, рядом с которой, позади дворца, высился враг.

Технарский кораблик заскрёб лапами по дну, качнулся резко — и пошёл переваливаться, со скрипом выбираясь на пологий берег. Шантэй энергично дёргала рычаги, высунув язык от сосредоточения. На берегу кишело что-то чёрное, различимое во мраке только благодаря смоляному блеску.

На палубу запрыгнул монстр навроде смоляной прямоходящей жабы. Рассмотреть не успели: Рёга так жахнул, что забрызгал всё и вся. К счастью, это оказалось быстро испаряющееся желе, очень похожее на остатки дохлых тинкербатов.

— Осторожнее, они и когти отращивать умеют! — предупредила Шантэй, когда через борта полезли бесформенные чёрные комки, быстро преобразующиеся в странных тварей со множеством зубастых голов, когтистых рук и... колышущихся... Полушарий, решила Укё. Просто полушарий. Иначе недолго и кукухой двинуться.

Монстров споро разметали. Спрыгнули на песок — разметали и там. Пара лягухов прилетела откуда-то. Ранма отпнула одного ногой назад, не глядя, Укё — располовинила другого.

— А теперь мы... У всех автозелье есть? — всполошилась вдругШантэй.

— Вот, — Сянь Пу протянула флакон. — И возьми. Тебе нужнее.

— Нет! Как я могу?.. Это же... Твоя жизнь...

— Ты — единственная, кто может нанести ему урон, разве нет? — Сянь Пу упорно протягивала флакон. — И это врождённая способность, разве нет?.. Если б оно было за счёт какого-нибудь легендарного оружия — я бы предложила передать Ранме. — Она стрельнула глазами в бойца с косичкой. — Но имеем, что имеем, всё держится на тебе. Все, кто здесь собрался, идут на битву поддерживать тебя. Умрёшь ты — враг победит. Тогда умрут все.

— И моё — тоже, — Аканэ тоже протянула ей крылатый флакон.

Рыжая еле держала лицо, раздираемая досадой: сейчас бы отдать ей своё, словно рыцарь, спасающий принцессу — но... Не взял! Из гордости не взял: бойцу невместно и всё такое. Прям удавить себя руки чесались.

Суицидальные девицы не сдавались.

Шантэй закряхтела от досады, смиряясь и принимая дары.

— Эй, эй, эй, — Укё переводила взгляд с одной соперницы на другую. — Вы... — Она задохнулась, не находя слов. Потом медленно, с внутренним сопротивлением, вытащила свой.

— Хватит! — полуджинни просигналила скрещенными руками. — Трёх — хватит! Я не собираюсь переть, как лемминг, и скопычиваться раз за разом! Особенно за счёт такого риска для вас. — Она обернулась к Сянь Пу, глядя той в глаза. — Спасибо. Я знаю, каково это, когда авто-зелья кончились, а самое опасное место — ещё впереди.

Двинулись вперёд во мраке, отпинываясь от редких смоляных монстров.

Дорога с Суеграда выныривала из заросших лесом холмов, пересекала каменным мостом небольшую бухточку и превращалась в широкий, мощёный булыжником променад, шедший вдаль, к оконечности плоского мыса, отсюда невидимой.

По левую руку от променада высился дворец — тянущийся вдаль одноэтажным крылом, из которого в отдалении выпучивалась центральная часть с башней. Вблизи стало видно, что стройность архитектурных форм уродовали опухоли мясистых выростов: органическая дрянь оплела всё здание, словно омерзительный плющ. Кое где было не различить границу между камнем и плотью, ощетинившейся зубами, костяными шипами и свисающими соплями. По правую руку, отделённый прутьями высокого забора — когда-то был парк, теперь изуродованный аналогично. Разросшаяся плоть душила уже мёртвые деревья, блямбы смоляных монстров свисали повсюду.

Но главное внимание привлекал он — Владыка Пиратов. Всё тот же облачённый в стильные пиратские лохмотья скелет с гротескными ручищами из пурпурной массы — только увеличившийся до размеров центральной башни, так, что сапоги по высоте превосходили одноэтажное крыло дворца, шляпа габаритами тянула на хороший океанский парусник, а в жерло пушки, торчавшей над правым плечом, могли бы проехать два автобуса бок о бок.

Ковырял что-то на одном из балконов центральной башни, тыкал огромным пальцем, пригнувшись с ухмылкой. Эта его костяная маска была на деле подвижной, обладая экспрессивной мимикой.

— Чего он там мутит? — шёпотом спросила Аканэ.

Эхом донёсся сдавленный женский крик, полный боли.

— Риски пытает — передёрнулась Шантэй.

И на этом, вся стратегия, все намерения дождаться танка отправились лесом. Не сговариваясь, герои пошли на приступ.

Вблизи, у подножия, Владыка Пиратов выглядел ещё более устрашающим.. Команда рассыпалась по ширине променада, пока не заходя в порушенный парк — там ширины то было не особо, на полсотни метров, а трудно обнаружимых монстров кишело, свисало с деревьев соплями. Дворец по левую руку зиял многочисленными проломами, но соваться туда тоже никому не хотелось, учитывая, что у частично мясных стен были пасти с внушительными клыками. А некоторые проломы на деле оказывались пастями.

Не возвещая о своём прибытии, используя последние остатки элемента сюрприза, Шантэй молча станцевала какой-то новый танец. Пуф — и перекинулась небольшим панцирным крабом ржаво-рыжего цвета. Махнула клешнёй Ранме — глаза у краба оказались человечьи — и поджала все конечности, втягиваясь в панцирь, подобно черепахе, прикрыв лицо клешнями.

Рыжая подобрала её, взвесила в руке, примерилась — и запустила по дуге врагу в голову.

Шантэй, почти долетев, перекинулась обратно в девушку, хлестнула с лёту, влепилась врагу в левый висок, попыталась удержаться, хлеща ещё и ещё, но соскользнула и отпрыгнула кульбитом за секунду до того, как пятерня размером с приусадебный участок шлёпнула по костяной физиономии — ну точь в точь человек, пытающийся прибить неожиданно укусившего комара.

Полуджинни спружинила ногами, срикошетила от его колена, затянутого в чёрно-сизую штанину — и улетела куда-то в бывший парк.

Развернулся Владыка Пиратов налево, заметил героев под ногами.

— Вижу, вы хитрее, чем старались казаться, — прошипел, зло прищурясь. — Ну?.. Вот он я. Перехитрили?

И начал бить в ответ.

Только вот с описаниями Шантэй его техники имели общего, как тропический ливень с послеобеденным дождичком.

Мрак сгустился, над головами внезапно нависла туча из гигантских скимитаров, длиной и толщиной с фонарный столб, зловеще покачивавшихся остриями вниз. Вся полоса променада оказалась под ударом, сколько хватало глаз.

Уставились вверх герои, кто с ужасом, кто с холодным расчётом, ловя малейшие движения покачивающихся лезвий, выбирая интервал пошире.

Клинки низринулись, словно рухнувшее небо, превратили широкий променад в чащобу гигантских лезвий. Потом исчезли без следа.

Спрыгнула с обтекающего монстрами дерева Сянь Пу, возвращаясь из парка на брусчатку. Ранма помогла подняться Укё, которую сама сбила с ног в безопасное место. Аканэ судорожно выдохнула. Набики натянула шляпу поплотнее, прижимая стоящие дыбом волосы. Захлопнутую пасть на мясной стене разодрал выбирающийся из глотки Рёга.

Все остались живы.

А основная битва уже шла в воздухе. Пепельно-голубая гарпиля частила крыльями, карабкаясь к макушке врага — а навстречу ей летели дюжины пиратских пистолей, беспорядочно кувыркаясь, изрыгая несчётные светлячки магических пуль. Заметалась было, получила пару раз — и перекинулась обратно в девушку, окружив себя пузырём отражающего заклинания. Все дальнейшие пули от неё отскочили — но и сама низринулась, мелькнув кометным хвостом волос, куда-то за спину врага.

— А наша задача, полагаю, — хладнокровно озвучила Набики, держа кнут на готове, — отвлекать внимание и играть роль мишеней?

— Ну, как бы, с самого начала было понятно, — откликнулась Укё. — Нам его не поцарапать. Эх, мне бы месячишко, связями да припасами обзавестись — я бы ему напекла сюрпризов. А с тем что есть... — Она взвесила в руке метательную лопатку. — Не, умней в бешеного кабана монетками кидаться. — Убрала метательный инструмент и выхватила из-за спины боевую лопату.

Враг простёр руку в вышине — и променад заполонили его пятиметровые клоны, выскочившие, словно из земли. Но не «два-три», как Шантэй рассказывала, а дюжины.

Лопались эти сочащиеся пурпурным светом эрзацы от одного хорошего пинка — но атаковали, швыряясь расходящимися дугами магических зарядов размером с арбуз. И метали они эти дуги с одного взмаха руки, да под разными углами — и вертикально могли, и наискось. Вертеться приходилось с полным сосредоточением. Особенно Набики, справедливо полагавшей, что первое же попадание станет для неё последним.

Про босса не то, что забыли — но он настолько выпал из внимания для большинства, что троекратный рявк пушки стал для них неприятным сюрпризом.

Бросив взгляд вверх — что само по себе оказалось непросто, оставшиеся клоны насели с удвоенным рвением — Укё увидела летевшее по дуге ядро. Казалось — прямо в неё. Оно ей не то, что с двухэтажный дом, с пол-неба размером показалось! А зная, что они летают сериями по три...

Увернуться ей удалось на пределе, приняв на лопату далеко не один светящийся шар. Ушла в сторону кувырком, кубарем, не зная, угадала ли траекторию ядер — или её размажет. Клоны наседали, отбивалась лопатой, лёжа на спине. Грохнуло, дробя брусчатку, земля подбросила её жёстким ударом в спину — клонов, впрочем, тоже тряхнуло, позволив перекатом вскочить на ноги. Потом земля сотряслась ещё раз — немного в стороне, а потом и третий. Дочищая оставшихся поблизости клонов лопатой, признала правоту слов Шантэй: если летят на тебя — надо бежать ядрам навстречу, выгадывая чтобы первое перелетело через тебя на подскоке. Тогда два оставшихся тоже перелетят.

Земля тряслась сериями по три раз за разом: ядра подпрыгивали, словно тяжеловесные мячи-переростки, уходя с оси променада. Куда-то в парк, с хряском круша мёртвые деревья, потом она расслышала три былинных плюха — а времени это разглядывать не было, потому что над головой снова зависли смертоносной тучей гигантские скимитары, и надо было успеть выгадать промежуток в их хаотичном раскачивании.

Это была не битва, это было отчаянное выживание на пределе, цепляясь ногтями за край, не имея возможности оглядеться и пересчитать, живы ли ли остальные. Клоны или рой пистолей, потом ядра, потом скимитары — лишь изредка прибегала Шантэй, превращалась в краба — и Ранма, Аканэ или Рёга — кто первый подвернётся — метали её в голову врагу.

Вечность спустя... Не сразу осознали, что ад вдруг прекратился. Озирались, ожидая нападения, которого не было.

Враг стоял, осклабясь, на вид — совершенно невредимый. Шантэй стояла перед ним, тяжело дыша, глядя снизу вверх упрямо.

— Чего бы джинны ни пытались добиться, отматывая своей магией время назад, — с пренебрежением бросил Владыка Пиратов, наклоняясь к ней, высясь и нависая, — они здорово просчитались, не учли меня.

— Джинны?.. — ошарашенно переспросила Шантэй.

— О?.. Добрячки-светлячки сыграли тебя в тёмную?.. Забавно. Да, мой второй шанс — дело рук джиннов. Косорукие глупцы! Я — трансцендентное существо, моё бытиё вплетено в ткань сюжета этого мира! Любые манипуляции, меняющие поток времени, лишь придают мне сил! Повышают плотность вероятности моего существования, распространяя по всем квантовым веткам бытийности!

— Куражься сколько хочешь, — набычилась полуджинни, — но нас тебе не одолеть! Я тоже кое-о чём знаю! Главная героиня этой сказки тут — я!

— Героиня?.. — враг ощерился с хищным злым азартом. — Аааа... Всё становится ясно теперь. Живой узел вероятностей, избранная сюжетной канвы, для кого всё моё я — лишь ступенька на пути, лишь вызов, какой преодолевают, чтобы стать сильнее?.. Моя самонадеянность, в тот предыдущий раз, проистекала не от моих собственных ошибок, говоришь? А была продиктована законами повествования?..

Шантэй нервно попятилась.

Чувство опасности у бойцов даже не взвыло — оно словно задыхалось в истерике.

— Посмотрим, что ты сможешь, сявка, — проревел Владыка, — когда я выложусь на полную!

Рой кувыркающихся пистолей, что потёк над землёй, напоминал девятый вал — сами по себе опасные, пистоли изрыгали ад светящихся пуль, хлеставших-расходившихся рассеивающимися дугами. Предсказать их движение казалось невозможной задачей. А из проломов дворца и зарослей изуродованного парка пёрли орды смоляных монстров и над головой рокотал гром — но обернуться, осмотреться, что там такое, не было и доли секунды.

Аканэ вертелась на пределе, уворачиваясь, отбивая кулаками и пятками магические пули и монстров, угадывая в последний момент — но всё равно получая раз за разом, избиваемая пулями, полосуемая когтями монстров. А вокруг рокотало и ревело и яркий свет слепил где-то рядом — что-то новое?..

Отбилась, перекатилась, уходя от дуги светящихся шариков, бьющих, как кирпичи — смогла оглядеться: по счастью, пистоли и пули косили монстров, быстро прореживая, оставаясь единственной опасностью... Нет, не единственной!

Ревущие столбы молний били из бурлящего тучами неба, метались хаотически, неслись вдоль променада, оставляя извилистые оплавленные борозды.

Совсем рядом — сестра, живого места нет, хладнокровно ковыляла в сторону, волоча правую ногу.

Не угадала. Молния вильнула не так, не туда, испарив её походя — и унеслась за спину, оставив плавающие пятна в глазах и ледяную боль в сердце.

— Набики-онее...

Реальность померцала туда-сюда, словно неуверенная, какой вариант правильный — осыпающийся, обугленный скелет или невредимая средняя Тендо. Остановившись, к счастью, на последнем.

— Набики-онечан! — воскликнула Аканэ со слезами в глазах.

Сработало, сработало авто-зелье!

Жестокая реальность, впрочем, быстро напомнила о себе. Обеих избило магическими пулями, необходимость уворачиваться от которых никто не отменял.

— Ядра! На ядра гляди! — бросила средняя, пытаясь поднырнуть под перекрёстно хлестнувшие дуги пуль.

Аканэ метнула взгляд вверх. Шестиметровое ядро летело прямо на неё... Должно было подпрыгнуть далеко впереди... И оставить от неё мокрое место на следующем приземлении!

Рванула навстречу, спеша поднырнуть, вынужденно игнорируя пули — которые в отместку впились в неё безжалостно. Успела. Ядро обдало ветром плечи, несмотря на то, что пригнулась, вжала голову в плечи. Взъерошило волосы близостью — и сотрясло землю за спиной. А следующее уже летело, надо было бежать навстречу — сквозь боль попаданий и подкашивающиеся ноги. Успела и под это, полу-присев на бегу, ощутив шарк по борцовке на спине. Слишком близко! Ближе, чем первое! Наддала, выложившись, успев под третье. Замедлилась, переводя дух, чувствуя слабость во всём теле...

Четвёртое ядро надвигалось стремительной неотвратимостью гибели. Не было времени думать, почему вдруг на одно больше, не было времени заставить избитое тело выложиться ещё раз. Не было времени пожалеть об отданном подруге авто-зелье.

«Добей его за меня, Шантэй-тян,» подумала, закрывая глаза.

Хлестнуло по левому боку, рвануло за борцовку с липким, мокрым звуком чего-то рвущегося. Потом — сотрясающий землю удар, совсем рядом... Но мимо?.. Жива?..

Открыла глаза. Огромная паучила волокла её, облепленную паутиной, втягивая этот паутинный канат себе в попу. Пуф — и внезапная Шантэй и нет больше паутины. Полуджинни спросила о чём-то, потом начала танцевать — пока Аканэ валялась, не веря ещё до конца, что на этом свете.

Волна свежести, бодрости — боль исчезла, как выключенная. Невредимая Аканэ прыжком вскочила на ноги, голова — по прежнему дурная, но нельзя дать пропасть усилиям подруги исцелить её. Надо драться, уворачиваться — а где пистоли?.. Ни одного. Угроза прошла, схлынула. Владыка пиратов тяжело дышал, пыхтел облачками пара изо рта — выложился... Безрезультатно! Сестра жива, и Ранма жив, и фифа китайская, и окономиячница — и, конечно, Рёга-кун тоже!

Снизу подёргали за штанину. Краб. Да, конечно! Примерилась, метнула — преображённая подруга пошла по дуге точно супостату в рожу...

А тот — возьми, да и хлопни ладонями своих гигантских ручищ!

Растёр, словно комара давил, развёл руки...

Реальность померцала между падающей фиолетовласой девушкой и сыплющейся тошнотной... крабовой крошкой... Оставшаяся с двумя авто-зельями, невредимая Шантэй приземлилась упруго, ловко отпрыгнула от попытки топнуть по ней гигантским сапогом — и умчалась со всех ног. Врагу за спину!

Ранма огромным прыжком взлетела на крышу дворца и помчалась в ту же сторону, к главной башне и врагу за спину.

— Я вот гадаю, — задумчиво бросила Сянь Пу, — почему мы сразу-то не попробовали взять его в клещи?

Враг развернулся на сто восемьдесят, оставляя без внимания оставшихся на этой стороне.

Против двоих на мористой, стороне, рой пистолей с адом пуль оказался бессилен: Ранма изгибалась невозможными образами, уворачивалась картинно, бесяче. Шантэй под пузырём-зеркалом откровенно скучала. Мало того — выяснилось, что попавший в пузырь пистоль разворачивается лететь во врага, поливая того пулями!

Орда клонов оказалась ещё более бессильна: от их зарядов, гораздо более редких — на ад пуль не тянули — Ранма уворачивалась, откровенно рисуясь, а те, что дострелили до Шантэй — полегли под собственным огнём, возвращённым отправителю.

Серии гигантских ядер на этом фоне утратили смертоносность внезапности, превратившись просто в препятствие, вокруг которого приходилось маневрировать.

Но и атаковать полуджинни не могла: враг бдил, всегда готовый прихлопнуть летящего по предсказуемой дуге крабика или выпустить рой пистолей навстречу гарпии.

Оставшиеся на этой стороне ощутили себя не у дел. Получалось, не особо красиво, что они были всё это время обузой?..

Рёга попытался, запрыгнув на обшлаг сапога, запустить «львиного рыка разряд» внутрь голенища — и даже, вроде, заставил врага дёргаться. Пощекотал?.. Но Шантэй на него с расстояния орала долго и возмущённо, на тему «не корми!». А ведь и правда: техника Рёгина — на негативной энергии, сродственная тёмной магии, а враг этой тёмностью дышит и питается.

Патовая ситуация тянулась и тянулась — до того, что Сянь Пу с Набики начали измысливать всякие дикие планы, как привлечь внимание ворога. Но тут что-то шарахнуло титану по затылку, взорвавшись белым облаком, осыпав поля пиратской шляпы блестящим крошевом!

Обернулись.

Танк выдвигался из тьмы, весьма резво суча огромными ластами шагоступов, косолапо раскачиваясь. Верхняя часть, гибрид головы каймана и велосипедного седла — опускалась, захлопывая «пасть» под шипение облаков пара. В кончике верхней челюсти зияло парящее жерло огромной пушки — не такого размера, как у врага, но метра два в нём было точно. А если ствол во всю длину танка — то гораздо дальнобойней.

Броневая пасть захлопнулась, стилизованные зубы нижней челюсти скрыли дуло, а стилизованные клыки верхней — легли поверх неё, обеспечивая надёжный зацеп.

Ранма с Шантэй ни мгновения не теряли. Прилетело в рожу крабиком, отхлестала как следует. Падая, увернулась от попытки её прихлопнуть на плече.

Враг раздражённо обернулся в сторону большой земли. Танк стоял у начала мыса, за мостом — по которому не смог бы пройти. Елозил широкой кормой, нацеливая узкое рыло.

Гигантская пушка на правом плече изрыгнула четыре ядра-переростка. Погрохотали, поскакали с тяжеловесной неотвратимостью.

— Хана танку? — предположила Укё: грубая, рубленая броня была впечатляюще толстой, но ведь и ядра — шестиметровые, по сравнению с ними даже бульдозер — пушинка.

— Построенному четырьмя спецами в магии? — Сянь Пу так не думала. — На основе набора легендарных артефактов?..

Ядра доскакали. Ударили точно в рыло. Грохот и лязг, слегка подброшенная корма. Ядра, отлетающие в разные стороны и танк, слегка развёрнутый боком.

Пока все пялились — включая врага — Шантэй налетела гарпией, отхлестала ещё раз.

Разворачиваясь, Владыка в бешенстве выпустил ей вслед рой пистолей... Абсолютно безо всякой пользы, поскольку удирала уже не гарпия, в магию не умеющая, а девушка, прикрытая пузырём.

Танк гремел машинами, разворачивался, наводясь обратно на цель. Пара стилизованных зубов нижней челюсти оказалась затуплена и раскрошена — да и только.

Ранма дразнила, выкрикивала обидное. Удостоилась чести быть атакованной блуждающими молниями: два слепящих, пульсирующих столпа ударили из вскипевших туч, гонясь за ней.

Рыжая поскакала уворачиваться, издевательски хихикая. Снизошла даже до того, что описала круг почёта вокруг одной из молний. Те ушли в сторону моря, замерцав и угаснув.

Скрежеща зубами, попытался сосредоточится на Шантэй: комбо из дамокловых скимитаров, затмивших небо, и, без всякой паузы — пушки, выплюнувшей четыре мегаядра. Полуджинни с честью выдержала испытание, уклонившись привычно.

А танк, как видели остающиеся по эту сторону, уже открывал пасть. Верхняя челюсть-крышка поднималась, обнажая мелькающие в глубине маховики, пыхающие паром поршни и боеприпасцев в синих шинелях, споро что-то подкручивающих. Длинноствольная пушка задиралась всё выше, корма поёрзывала, держа прицел на врага...

Бах!

Двухметровое ядро — несмотря на скорость, рассмотрели, что оно ледяное — унеслось в затылок Владыке. Тот на звук крутанулся, но лишь поймал снаряд рожей. Хрясь, крошки льда во все стороны, облако белой пыли закрыло обзор. Пошатнулся, оступился — вот вам крабик, получите и распишитесь.

Отхлёстанный опять, враг простёр руки, устроил новую пакость. По всему променаду, в обе стороны от него, зажглись редкие шаровые молнии. Замерцали соединяющие их красные лучи... Так неспешно, что даже Набики уклонилась, не напрягаясь.

Лучи полыхнули-утолщились ярчайшими лазерами, с фонарный столб толщиной, бесполезно прожигая воздух... Сияя слепящими огнями на броне танка...

Прилетела гарпия — обогнув башню дворца, свалившись сверху, куда он не смотрел. И опять волосами по мордасам. А не зевай, пялясь на танк с надеждой.

Когда герои проморгались от пятен в глазах — на броне танка угасали рдеющие раскалённые подпалины. Да и только. По прежнему стучали механизмы, по прежнему елозила корма, держа прицел, и облака пара вырывались откуда-то из под брюха.

Владыка Пиратов поворотился на сторону моря, где держались Ранма с Шантэй, поднял ладони наготове для прихлопывания крабика. Полуджинни станцевала гарпию, начала набирать высоту. Запустил ей навстречу рой пистолей, колданув широким жестом от плеча. Она перекинулась обратно, падая на землю, закрывшись пузырём. Враг потерял её за роем пистолей и адом пуль, выпалил из пушки наугад. И совершенно проглядел крабика, летевшего по очень крутой, высокой дуге. Ранма и по навесной могла, чо.

Опять получил по морде. Не успел очухаться — ледяным ядром по затылку. Шантэй умудрилась не соскользнуть, уцепившись за одну из ржавых сабель, воткнутых в шарообразный наплечник для антуражу. Подтянулась наверх — отхлесталась по полной ещё раз.

Теперь вся его костяная рожа была в крохотных выщербинках — чисто булавочные уколы, вряд ли для него опасные- вот только зарастать они что-то не спешили. Какой бы козявкой ни была по сравнению с ним полуджинни, сколько бы ни тратила времени, чтобы добраться и хлестнуть пару раз — наносимый ей урон оставался напостоянно.

Осатанел Владыка Пиратов. Туча скимитаров накрыла всю косу — и променад, и парк ужасов, и над крышей дворца, в обе стороны от врага, до самого горизонта. Прохлаждавшиеся герои резко включились в битву, снова отчаянно выискивая промежутки пошире. А с неба с рёвом били столпы молний — по две в каждую сторону — и пушка гремела, не переставая.

Скимитары нависали обещанием смерти слишком долго. Молнии прошли сквозь них, выжигая, развеивая. Оставив оплавленные, извилистые полосы на перемолотой брусчатке — с полосами чистого неба над ними. Когда низринулось-грянуло — герои уже схоронились в этих полосах, избежали опасности, не напрягаясь.

Шантэй рискнула, приняла удар скимитара на крабий панцирь. Выдержал панцирь, и теперь мелкая тварюшка семенила где-то там, в лесу скимитаров, невидимая для врага. Гигантские ядра наугад летели примерно в её сторону, ломая-развеивая торчащие из земли клинки. Сотрясая землю напрасно. Когда скимитары исчезли — крабик издевательски помахивал клешнёй далеко в стороне.

Осатанелый враг перенёс прицел. Палил, не останавливаясь.

Кашлянула пушка — и умолкла, светясь тускло багровым.

— Годзилла-мазила, — ехидно прокомментировала Ранма, запрыгивая на крышу правого крыла дворца. — Как тебя ещё сто лет назад не прищучили! Ты не то, что по героям — ты по сараю стоячему попасть бы не смог!

И встала там, скрестив руки, с видом презрительным и вызывающим.

Владыка издал что-то потусторонне-нечленораздельное, простирая руки в её направлении. Раскалённая пушка на его плече дёргалась, выкашливая облачка пара. Бьющие с неба молнии резко свернули, устремляясь к рыжей, прорезая здание снизу доверху. От одной она с ленцой уклонилась, отступив на шаг, вторая прошла мимо. Девушка с косичкой перепрыгнула на целый участок конька крыши, когда здание под ней обвалилось.

— Ма-зи-ла, — скептически добавила, ухмыляясь.

Шантэй подлетела втихую гарпией, ухватилась за хвост красного головного платка, свисавший из под шляпы, повисла, держась правой рукой и ногами — и пошла хлестать врага по левой скуле.

Тот заметил было — но валявшаяся на балконе башни Риски Бутс вдруг сорвала с себя цепи под лязг и скрип гнущегося железа, завладев его вниманием. Простоволосая, избитая — ухмыльнулась презрительно:

— Даже добычу связать не можешь!

Швырнула цепи ему в лицо, развернулась с достоинством и скрылась в тёмном проёме двери.

Пока Владыка исходил паром и желчью, пытаясь пробить кулаком башню — Шантэй продолжала упорно хлестать, знатно подрихтовав ему скулу.

Стряхнул наконец, влепив себе пощёчину. Ревя что-то нечленораздельное, погнался за ней, пытаясь растоптать, заставляя метаться панически — пока в дело не вступила рыжая, скакавшая вокруг его сапог и даже по ним, словно особо наглая блоха, увлекая его за собой в сторону конца мыса.

— Знаете... — сказала Сянь Пу, глядя на цепи, валявшиеся там, где Риски их бросила врагу в рожу, — А ведь это может сработать. Рёга! Ломай забор, делай из прутьев и этих цепей гарпуны!

Часть парка отделялась от променада забором с высокими прутьями, заострёнными на концах. И небольшая часть этого забора даже уцелела, не расплющенная мегаядрами.

— И что ему гарпуны? — буркнул вечно потерянный, чувствуя себя пятым колесом: опять Ранма-мерзавец всю славу на себя оттянул!

— Навтыкаем в шляпу, Шантэй сможет хлестать, повисая на них, — объяснила амазонка, подходя к забору и отрывая смоляную когтистую грабку, пытавшуюся полоснуть по ней с той стороны. — Давай, вот этот прут подходит.

Вдвоём, с Рёгиной силушкой — да и Сянь Пу неслабой была — быстро соорудили несколько импровизированных гарпунов, загибая продетые в звено цепи хвосты прутьев.

Танк припечатал врага очередным ледяным ядром. Тот, однако, не ошарашился, а побежал обратно, плюнув на Ранму. Не иначе, вознамерился танк растоптать. Нэримцам это сыграло на руку, стали метать гарпуны ему навстречу. И Аканэ, и Сянь Пу, и Рёга, и Укё тоже. Набики подбадривала их, хваля за хитрый план.

Половина гарпунов отскочила, но часть зацепилась — больше за красный головной платок, выглядывавший из-под съехавшей шляпы. Шантэй моментально ухватила суть, прилетела гарпией — и пошла хлестать, перепрыгивая с цепи на цепь. Непрерывно, неустанно, не тратя больше времени на долгие заходы.

Враг дал себе пощёчину, выдрав часть цепей. Шантэй увернулась, падая на землю. Побежал было снова к танку. Ранма забросила крабика — и опять полуджинни хлестала, висела на цепях. Забыл про танк, погнался за дразнящейся Ранмой, напустив рой пистолей. Осклабился, уверенный, что рыжая не сможет увернуться от ада пуль и от его сапог одновременно.

Та выхватила магический свиток, пробежала глазами — и окуталась синеватой сферой пузыря, об который все пули просто исчезали. И продолжила скакать, словно наглая блоха, доводя его до белого каления.

А Шантэй всё прилетала, всё висла на цепях — и хлестала, хлестала...

Выщербинки накопились, от очередного удара её волос правую костяную «бровь» врага прочертила трещинка. Крохотная пока, для его масштабов, но растущая с каждым ударом. Заскрежетал зубовно, щерясь в слепом бешенстве — и вдруг оказалось, что та часть маски утрачивает подвижность, костенея в обычную кость.

Проняло Владыку. Словно ледяной водой окатило — опешил, засуетился, приходя в себя, суетливо выдёргивая цепи из шляпы и платка. Жёлтые глазищи забегали, прикидывая, оценивая.

Герои вокруг, всё так же преисполненные решимости. Ряды их — не убывшие ни на единицу, только местность перепахана зря да монстры прорежены. Неубиваемый танк, всё так же ждущий своего момента ударить в спину. Утраченная добыча, пленница, слиняла в неизвестном направлении.

Понял враг: последний парад наступает. Прошипел с злобой и ненавистью «Второго раза не будет!», выхватил крохотную искорку, золотое зёрнышко, зажатое между пальцев.

Лампа!

Бросились нэримокрушители — не успевая. Харкнул впопыхах танк — не ледяным ядром даже, крошевом. Промахнулся.

Заструился засасывающий магический поток, поволок Шантэй, выдирая её магическую половину, словно крючьями за душу...

Могучий пинок отбросил её безо всяких нежностей, а поток волок уже Рёгу — вытягивая... Поросёнка.

Аканэ замерла, как громом поражённая, глядя во все глаза.

Рёга встретился с ней взглядом — леденея от ужаса, боль выдираемого проклятья — ничто по сравнению с накатывающим отчаянием.

Аканэ стояла столбом, кусочки головоломки у неё в голове складывались с хрустом, пробивая истончившуюся броню недогадливости. Рёгин поросёнок — йокай. Ранма юлит да темнит. Обещание Шантэй кое-кого заставить признаться...

«Пи-чан — это Рёга,» подумала Аканэ с какой-то немой пустотой в душе.

«Аканэ-сан знает! — подумал Рёга. — Всё кончено. Кончено!»

Что подумала Ранма — в приличном обществе произносить не принято.

— Случай удобный... — мгновение колебалась Сянь Пу. — Но... Сверху, дура! Смотри вверх!

Аканэ подняла глаза, медленно, не понимая, почему резко сгущается мрак.

Рёга тоже поднял глаза, в ужасе узрев стремительно опускавшуюся на неё подошву сапога размером с автобус.

Ранма рванулась, понимая, что не успевает. Укё была вообще в другой стороне. Шантэй перекинулась обратно из гарпии с полпути до головы врага — но падать ей было ещё далеко.

Набики распласталась в рывке, раскручивая кнут, ухитрившись захлестнуть младшую сестру за лодыжку и дёрнуть, вложив весь свой вес, заваливаясь назад, под немой крик жил в руках.

Аканэ приложило физиономией об землю, проволокло — а потом словно взрывом вломило, оглушив, впившись в голову и плечи каменной крошкой.

— Аканэ... Сан... — Рёга упал на колени, не разглядев спасения в последнюю секунду — а теперь спасённая была скрыта от него по другую сторону сапога.

Ранму словно ледяной волной обдало: она тоже не сразу разглядела.

Шантэй чуть не умерла внутри, думая, что привела лучшую подругу на безвременную смерть — пока не разглядела Набики, волокущую окровавленную сестру на плече, свободной рукой отхлёстываясь от монстров.

Враг, что характерно, тоже не заметил. Растёр сапогом туда-сюда демонстративно, ухмыляясь Рёге. Занёс над тем вторую ногу.

Вечно потерянный парень не стал выкрикивать названий техник: пустое. Полыхнул чёрными молниями, окутался багровым маревом — не зелёным даже. Боль и пустота, пустота и отчаяние и боль и вина и никчёмность и боль — столько, что даже с рожи Владыки Пиратов, приготовившегося было подкормиться негативчиком, начала медленно сползать ухмылка.

— Стой, говорю же — его лечит... — беспомощно крикнула Шантэй, приземляясь рядом с сёстрами Тендо и запуская танец полного исцеления.

Поток негатива, взмывший над Рёгой, уже не напоминал завершённый «Львиного рыка разряд», скорее — гигантский лазер, ударивший от него в зенит багрово-чёрной спиралью.

И угодивший точнёхонько в промежность склонившемуся над ним Владыке Пиратов.

Мир сотрясся от взрыва негативной энергии, разошедшейся от эпицентра кольцом ударной волны под звук чего-то эзотерического, лопнувшего, словно струна.

Потом мир сотрясся ещё раз — от потустороннего воя Владыки Пиратов, схватившегося обеими ручищами за причинное место, запрокинув голову в агонии. Лопались в далёком Суеграде за запертыми ставнями стаканы, корчились, зажимая уши, нэримцы, взрывались от резонанса монстры.

Титаническая фигура начала медленно, словно подрубленное дерево, заваливаться на спину, между пятками сапог — обугленный звездой кратер с закопчёным, лишившимся жилетки Рёгой, которому уже было всё равно.

— Да иди ты? — неверяще уставилась Укё.

— Ээээ, — протянула свежеисцелённая Аканэ, обуреваямая смешанными чувствами, глядя, как опрокидывается совсем рядом гигантский сапог, являя её взору кратер с Рёгой.

— Вот, казалось бы, там только кости, — философски заметила Сянь Пу. — А поди ж ты.

Ранма скривилась сочувственно. Что подумал Боеприпас-барон — неизвестно, поскольку в танке его не видно.

Титан, наконец, закончил рушиться. Хлестнуло порывом ветра вперемешку с мусором, дрогнула под ногами земля, шляпа слетела с гигантской головы, тут же съёживаясь до человеческого размера.

Шантэй уже была там, уже подбегала, рассчитав, куда приземлится голова. Не сбиваясь с шага, прикрыла от ударной волны лицо локтем, метнулась за шляпой — и моментально прихватизировала бесценный магический предмет.

Владыка бился и корчился на земле, молотил ногами, вминая землю кратерами. Нэримцы прикрывались от летевшей каменной крошки: Укё — за лопатой, Набики — за Аканэ, Ранма и Сянь Пу — ловили, тренированные против роя ос. От кататонического Рёги отскакивало, как от стенки горох. Смоляных монстров выкашивало.

Шантэй споро станцевала, прикрытая от этой шрапнели макушкой. Взлетела гарпией. Низринулась врагу на лоб обратно девушкой. И давай хлестать, что есть мочи, подбадривая себя боевыми воплями.

Владыка мотал башкой, щёлкал зубами, грозился страшными карами — но руки от промежности оторвать был не в силах. А полуджинни не стряхивалась, не сдавалась, вцепившаяся в его костяную рожу, словно клещ. И шла понемногу трещинами неуязвимая кость, и не было во враге больше ни величия, ни мощи, что вызывает трепет. А проклятия его звучали теперь просто жалко, визгливый брёх слабого духом молодца против овец, что впервые нарвался на молодца, и начал с ужасом осознавать, что сам-то — овца.

Повыскакивали из земли клоны — потрескавшиеся, незавершённые, без пиратской экипировки. Похромали всем скопом соскрести Шантэй с лика хозяина, поковыляли: у кого ступни не хватает, у кого — всей ноги. Налетели на них нэримокрушители за вычетом Рёги, пошли их косить да развеивать с полпинка. Ни один клон даже до головы не добрался.

А героиня-полуджинни всё хлестала, и крошилась костяная маска, теряя выразительность и мимику, и мерцала под ней пурпурная масса, начиная малость просвечивать, словно туман.

Владыка Пиратов сдулся, схлопнулся в свою меньшую пятиметровую форму. Вскочил на ноги, сбросив Шантэй, отмахиваясь левой рукой — правой так и держался за больное место. Тёмные облака над головой забурлили, провисая набухающей воронкой. Смоляные монстры повалили валом, сбегаясь со всей округи.

Сянь Пу таранила плечом под колено. Укё блокировала взмах огромной грабки лопатой — отлетела кубарем, но позволила Ранме обхватить ручищу обеими руками за костяное плечо, упереться в массивное запястье ногами — мешая, замедляя. Пошатнулся враг, рухнул на одно колено, дёргаясь неловко, пытаясь стряхнуть рыжую.

Шантэй подпрыгивала и хлестала в прыжке, изгибаясь всем телом — с яростью, с невероятной скоростью, вопя что-то неразборчиво о «третьего раза не будет» и «за маму». Белое сияние боевой ауры очертило её, напитывая волосы — и враг начал проминаться, ломаться под её ударами. Укё, Аканэ и Набики били по лезущим смоляным чучелам, метались, теснимые, чувствуя тщету своих усилий — словно пытались остановить приливную волну. Но вот завис, хлопая крыльями, огромный Ренч со Скай на спине, свалился второй седок — оказался Боло, пошёл крутить шипастым шаром на цепи. Жахнул напоследок танк, проделав целую просеку в толпе монстров. Свалилась откуда-то в вихре цепей Риски Бутс, завертелась, закружилась, молотя, словно железными хлыстами.

Разбилась приливная волна об упорство защитников, расплескалась кучками бегающих вразнобой монстров.

Шантэй уже блестела, искрилась по контуру, словно солнце сквозь тучи. Добиваемый враг смог себя пересилить, потянулся правой рукой за скимитаром — и на пути этой ручищи встала Сянь Пу. Упёрлась руками и ногами, не давая сомкнуть пальцы, словно неподатливая пружина. Всего пару секунд продержалась — но хватило.

Костяная рожа треснула напополам под ударом волосяного хвоста, сиявшего, словно клинок серебряного света. Треснула — и рассыпалась. Взвыл тоскливо огненный провал рта на оплывающей, испаряющейся бесформенной голове. Сверкнули гаснущими огнями буркала глаз. И словно порывом гнилостного ветра хлестнуло — сбивая с ног, отбрасывая, размётывая уцелевших монстров. Был Владыка — да весь вышел. Остались о него одни крошащиеся кости и гнилые тряпки, кучей опавшие.

Всё.

На радостях прыгала Шантэй, поправляла потом чуть не слетевший топик. Переглядывались остальные герои, расслабляясь наконец, перестраиваясь на победный лад.

Чёрные тучи таяли стремительно, пробиваемые солнечным светом, ослепительным после кромешного мрака. Их края вдоль прорех словно сияли золотом. Налетел морской бриз, горизонт очистился. Солнце клонилось к закату, светило прямо на разодранный фасад дворца. Оплётшая стены демоническая плоть под его лучами съёживалась, отсыхая — или каменела уродливыми барельефами. Мёртвые деревья погубленного парка отбрасывали длинные тени на перепаханный булыжник променада. Смоляные монстры корчились, стекая с ветвей, плавились, испаряясь на свету — или прятались в немногих доступных тенях, подслеповато лупая оттуда огромными, приспособленными к темноте глазами.

Шантэй от души станцевала полное исцеление: Набики уже еле держалась на ногах, а на еле прикрытой Сянь Пу синяков было больше, чем голого тела.

— Спасибо, — нехарактерно-искренне поблагодарила средняя Тендо.

— Ты в порядке, сестрица? — окружила её заботой младшая.

— Я... — та подняла глаза к небу, с бесшабашной улыбкой сдвинув шляпу на затылок. — Я станцевала с болью, станцевала со смертью — и словно камень свалился, лежавший на душе отродясь. Смотри, как я могу!

Набики подпрыгнула на два метра с места, перекувырнулась, запорола приземление — и растянулась на земле, хохоча с беззаботным облегчением, ощущая себя, словно пронизанной светом.

— Во, я говорил! — с мудрым видом покивала Ранма. — Прорыв!

— Кстааати, — насела на девушку с косичкой Сянь Пу. — Как ты магический свиток прочитать смог? Их же, где я ни бывала, пишут на древних, забытых языках — попробуй расшифруй.

— Ме, — отмахнулась Ранма. — Ты вспомни, какой язык тут у них в роли древнего забытого.

— Неужели?..

— Ага. Английский. — Рыжая лучилась самодовольством.

— Эй, смотрите, тинкербат побежал! — Укё пыталась привлечь внимание празднующих. Те не слушали.

Один, другой — откуда только повылезли — чёрные карлики начинали шнырять, только что не кишеть. Вот один подбирает слетевший с пояса врага пистоль, другой — вытряхивает из сапог костяную крошку, ещё два — с натугой пытаются волочь пушку.

— А где Риски? — Ранма насторожилась, оглядываясь. Тинкербатов вокруг было с дюжину, но королевы пиратов нигде... Нет, вот она! Как оказалась у всех за спиной?..

Избитая — живого места нет, расхристанная, с полощущимися по ветру волосами — но с таким маниакальным блеском в глазах, что мороз по хребту, королева пиратов стояла с заковыристым технарским ружьём в руках, на конце ствола которого начинал раскручиваться подковообразный магнит.

Открыла рот предупредить — не успела. Риски выстрелила в спину Шантэй, чёрная молния ударила из магнита. Бросилась остановить — за спиной сдвоенный вскрик Набики и Аканэ. Полуджинни хрипела, билась в конвульсиях, окутанная ослепительно-чёрными разрядами. На сестёр Тендо наседала целая чёртова орда тинкербатов со скимитарами, грозя погрести тех под валом чёрных тел и острого тыкающего железа.

Ранма метнулась на помощь — уже зная, что не успевает... Но Укё и Сянь Пу уже были там, прикрыли Набики с флангов, отбивая удары одна — лопатой, другая — выдранными у тинкербатов же скимитарами. Средняя Тендо держала фронт, кося врагов редкими, но мощными ударами кнута. Млядшая Тендо держалась сама. Боло врубился в задние ряды. Ренч, уменьшившийся до нормального размера, налетал тут и там, натягивая чёрным карликам на глаза их же красные головные платки.

Разметали за пять секунд, обратили в бегство. Обернулись.

Шантэй вяло подёргивалась на земле, по её телу пробегали остаточные разряды. Улепётывал с украденной у неё шляпой одинокий тинкербат. Риски Бутс, с донельзя довольным выражением на попятнанном синяками лице, извлекала из своей технарской пушки какую-то жужжащую штучку размером с яйцо.

— Ах ты, паскуда предательская!

— Шантэй-тян!

— Я говорил?.. Я говорил.

— Держи её!

Бросились хватать. Риски моментально прикарманила жужащую фиговинку, бросила ружьё, выхватила пиратский скимитар — и унеслась прочь потоком следовых образов, набрав скорость за три шага. Ломанулись было за ней: мыс длинный, но не бесконечный. Но королева пиратов уже возносилась верхом на пушке. Выхватила шляпу — и улетела над морем прочь с ошеломительной скоростью, изредка переключаясь на пушку, чтобы набрать высоту.

— Жалкие черви, — раздался за их спинами злобный рык, низкий, больше приличествующий какому-нибудь боссу, а не девушку. — Я для кого наизнанку выворачивалась? А?.. И где благодарность? Где обожающие толпы и покорные наложники?.. А?.. А?!..

Нэримокрушители и друзья полуджинни обернулись, страшась того, что там увидят.

Шантэй медленно поднималась на ноги, шатаясь, словно пьяная. Волосы её были ярко-алого оттенка, глаза светились белым.

— Все у меня пресмыкаться будете! — рыкнула, уставившись на них этими белыми светящимися глазами. — Я ужо вас заставлю меня уважать! — и зажгла в обеих руках по здоровому такому шару яростно бурлящего пламени. — Землю грызите, ну!

* * *

09 октября 2022

---

Примечания:

Прим. авт. №1: опаньки... Неужели босс раш?.. Дождитесь следующей главы — и узнаете! Надеюсь, займёт у меня пару недель, а не год, как некоторые предыдущие. Всерьёз намереваюсь две главы в октябре, две — в ноябре и две главы сиквела к новому году (в придачу к трём, уже написанным в 2019-м).

Прим. авт. №2: а вы таки ожидали для гавгада какого-то другого конца? Более достойного?.. Ага, щаз. В отличие от аниме, манга «Пол ранмы» — на которую я держу равнение — на дух не выносит драмы. Если драма влезает и пытается вякать — её с воплем «This! Is! Nerima!» пинком сбрасывают в яму, полную изголодавшихся клоунов.

Прим. Авт. №3: тут где-то должен болтаться уаншот-приквел этому фику, озаглавленный «Конец героини-полуджинни» , где излагается <i>моя</i> интерпретация канона четвёртой игры. Если вы читали — то уже должны были понять, какого чёрта Риски творит и с какой целью.

Прим. Авт. №4: ютуб Ad8k1PW-SYI прошлый раз. Чьё-то прохождение на золотую концовку и ачивку «Squid Savoir» (собрав всю тёмную магию, собрав всех кальмарышей и ни разу не апгрейдя здоровье). Я тоже хотел так пройти, прежде, чем писать эту главу — но не сложилось. Прошёл с двумя сердечками всех боссов, кроме финального, осталось собрать немногих кальмаров и какльбатов... Замотался, забросил — теперь, небось, и сохранёнки потёрлись.