Как найти своего дракона (джен)

И, словно вторя этим крикам, по ночному небу стремительно промелькнула чья-то едва различимая тень, а следом за ней еще один залп огласил округу, на мгновение высветив темноту бледно-голубоватой вспышкой.

— Они здесь, они пришли за нами! — воскликнул взбудораженный Иккинг, подскакивая к прутьям клетки, крепко стискивая их ладонями. — Нужно привлечь их внимание! — сказал он, судорожно озираясь вокруг в поисках чего-нибудь, что могло бы ему помочь, но наши похитители позаботились о том, чтобы у нас не было шансов ни вооружиться, ни уж тем более сбежать.

Вновь дотронувшись до его плеча, я постаралась приободрить юношу:

— Они найдут нас, не бойся.

— Я не этого боюсь, — возразил он, резко оборачиваясь ко мне. В его огромных зеленых глазах снова плескались страх и боль, но в этот раз они были не как покрывшаяся рябью гладь потревоженного озера, а как морские волны во время шторма, свирепо бьющиеся о скалы, и я поняла, почему он так взволнован на самом деле.

— Уверена, с ним все в порядке, — заверила я, ничуть в этом не сомневаясь, но он не слушал и упрямо твердил одно и тоже, снова и снова принимаясь обшаривать клетку впустую, ничего не находя:

— Я должен убедиться, должен увидеть своими глазами, должен знать…

Всецело разделяя его чувства и понимая как никто другой, я не стала больше мешать, зная, как ему сейчас необходимо хоть чем-то себя занять, чтобы не дать страху завладеть им, вытеснив все разумные доводы, и уступить место отчаянию. Тоже поозиравшись по сторонам, просто на всякий случай, я взяла малыша на руки и, уже привычно прижав его головку к груди, подошла к прутьям, надеясь, что в свете луны мою светлую рубаху и макушку будет хорошо видно.

А тем временем на шум сбежалось еще больше Охотников. Вооружившись гарпунами, веревками и дубинками они охотно готовились к очень яростной битве, которая должна была вот-вот начаться. Тишина неожиданно разразилась громогласными воплями драконов, наступающих будто сразу со всех сторон и вскоре, не прошло и минуты, как сотни разномастных теней заполонили собой все небо, укрывая луну и звезды, кружа над кораблями, будто ястребы, приноравливаясь к добыче и решая, как лучше схватить ее своими цепкими, заточенными до блеска когтями.

Ночной сумрак хорошо скрывал их, делая практически невидимыми для глаз противника, а бесчисленные факелы, которыми был утыкан весь корабль от кормы до носа, ничуть не помогали разглядеть их, скорее уж наоборот, сделали из него яркую мишень, которую в такой темноте не увидел бы разве что слепой.

Однако драконы почему-то не спешили нападать, хотя для внезапной и молниеносной атаки, способной за раз покончить чуть ли не с половиной вражеской армии, у них было достаточно и времени и сил. Но минута шла за минутой, а удара так и не случалось.

Сначала меня обеспокоила такая медлительность, ведь как известно, на поле боя дорога каждая секунда, но потом я поняла, в чем дело, и, прижавшись к прутьям еще теснее, использовала то, что с лихвой досталось мне от отца:

— Эй, мы здесь! Летите сюда!

В самом деле, не станут же они рисковать, атакуя сразу, прекрасно зная, что ненароком могут задеть и нас?

Мой крик словно стал сигналом, призывающим к действию. Не успела я и глазом моргнуть, как небеса задрожали от такого мощного, разделяющего одно стремление на всех, вопля, и драконы ринулись вниз, обрушивая гнет своей ярости на корабли врага, аккуратно огибая только наш, позволив ему уцелеть. Пока что.

В мгновение ока тут и там запылали разноцветные костры, ярко вспыхивающие будто молнии во время грозы над маленькой деревушкой, до которых только мог дотянуться взгляд, судна объяло устрашающим пламенем, пожирающим дерево как самое редкое, и оттого столь желанное лакомство, в доли секунды.

Но хоть они и пытались быть осторожнее, нас все-таки основательно тряхнуло от такой ударной волны. Корабль задрожал, застонав от натуги, словно эта тряска разбудила что-то, что притаилось глубоко внутри, на самом дне, и теперь, разбуженное и разгневанное, оно рвалось наружу, стремясь отомстить тем, кто посмел потревожить его сон.

— А ну молчать! — рявкнул на меня один из Охотников, до боли стиснув мою челюсть своей лапищей.

Застигнутая врасплох, будучи отвлеченной на завораживающую пляску драконов и внезапную качку, я вздрогнула и вцепилась в руку мужчины, инстинктивно пытаясь ее отодрать, потому что огромная ладонь зажала не только мой рот, но еще и нос, и мне попросту стало нечем дышать.

— Отпусти ее! — незамедлительно вступился Иккинг, но даже нам двоим было не совладать с непомерной силищей, которой обладал Охотник.

Помощь пришла неожиданно и вначале мы даже не поняли, что происходит. Внезапно мужчина качнулся в бок, а затем его тело обхватили длинные когти и уже спустя мгновение он вылетел за борт, огласив округу отчаянным криком, который почти сразу же потонул в толще воды, принявшей его в свои отнюдь не дружеские объятия.

— Эй, вы целы? — услышали мы и, к своему удивлению, а еще больше радости, обнаружили подле себя лихо ухмыляющегося Сморкалу, которого происходящее явно приводило в неописуемый восторг. Его Кривоклык и отшвырнул от нас Охотника, уже сноровито взявшись за другого, плюясь в него огнем.

— Там еще один! — воскликнул Рыбьеног, появившийся из-за его спины и изумленно таращил глаза, не зная на чем остановить свой взгляд, мечущийся туда-сюда. — И еще один! Ох, и еще два! Мамочки, да их тут целя сотня! — выкрикивал он исступленно, глядя на то, как нас постепенно и уж слишком быстро окружают, ощетинившись оружием и сетью, подозрительно тяжелой на вид, наверняка сплетенной именно для ловли драконов.

— Мы ими займемся, — залихватски пообещали близнецы, такие же довольные, как их товарищ по играм, и с азартом погнались за близстоящим Охотником, трезво рассудившим, что одному с двухголовым драконом ему не справиться, а потому во всю прыть пустился за подмогой, уводя, даже в такой момент умудрившихся заспорить близнецов за собой.

— Нужно торопиться, — встряла в отличии от тройки друзей совершенно серьёзная Астрид, приземлившись верхом на Беззубике, — скоро их станет еще больше. — Она быстро спрыгнула с дракона и немедля кинулась к засову, поддевая его чем-то похожим на лом.

Её Громгильда на мгновение мелькнула совсем рядом, но не задержавшись даже для того, чтобы поздороваться, сразу же принялась за Охотников, кидающихся на нее с копьями и сетями, припечатав самых неудачливых к палубе ядовитыми шипами, а остальных отпугивала струями горячего пламени, однако, почему-то не причиняющими кораблю никакого вреда.

— Беззубик! — тут же оттеснил сбившуюся с мысли меня Иккинг, кидаясь к своему другу через мешающие долгожданному воссоединению прутья клетки, словно не замечая их. — Как я рад тебя видеть! Ты в порядке? Крыло не болит? — Беззубик заворчал и тряхнул головой, послушно подставляя раненное крыло, и Иккинг вздохнул с небывалым облегчением, убедившись, что повреждения не так серьезны, как он опасался. — Слава богам…

В этот же момент жуткий скрежет металла приковал наше внимание, совпав с еще одной, еще более сильной качкой корабля, и мы уставились на дверь, засов которой валялся на полу, разрубленный топором.

— Скорее, — поторопила нас Астрид, шире открывая дверь. Спохватившись, мы юркнули мимо нее, и напоследок я успела поймать ее взгляд, который вызвал у меня легкий шок, но не удивление. Неужели она действительно считает, что все это было подстроено?

Пока я приходила в себя, вцепившись в испуге в скалящегося малыша мертвой хваткой, ребята уже запрыгнули на своих драконов, успевающих одновременно защищать нас и отбиваться от наступающих с удвоенной силой Охотников, чье рвение против воли вызывало восхищение. Иккинг протянул мне руку.

— Иккинг, — начала было Астрид, но он неожиданно жестко, даже для него, осадил ее:

— Не сейчас, Астрид, — и снова протянул руку мне, изумленной его внезапной грубостью так же сильно, как и уязвленная Астрид.

Я, все еще под впечатлением, уже вложила было свою ладонь в его, но тут же отскочила, когда между нами пролетело копье, и что странно, древком вперед, а не острием, как положено. Быстро взглянув на метившего в нас Охотника, уже готовящегося к новому броску, я интуитивно отступила на еще один шаг, когда яростное драконье пламя разделило нас окончательно, оставив меня и друзей по разные стороны от пылающей борозды, подозрительно быстро затухающей, так и не причинившей палубе никакого вреда.

Оказавшись на безопасном расстоянии, я, кашляя и жмурясь, выглядела в гуще нарастающей битвы Иккинга, вместе с Астрид пытающихся отыскать меня в этой мешанине тел, дыма и пламени, и набрав в рот побольше воздуха, прокричала:

— Улетайте без меня! Я смогу о себе позаботиться!

Ребята услышали мой крик и найдя взглядом, замахали руками, требуя немедленно вернуться, но я покачала головой, продолжая пятиться, лишь каким-то чудом все еще не столкнувшись с кем-то по пути.

— А мне нужно кое-что сделать… — тихо, но решительно сказала уже самой себе. Быстро оценив обстановку, рванула со всех ног к намеченной цели, ловко избегая так и наровивших поймать меня Охотников, а так же драконов, сцепившихся с ними в схватке, проскальзывая между их лап, попутно уклоняясь от ядовитых хвостов и острых клыков, а еще мечей, дубинок и копий, следующих за мной по пятам.

Очередная качка, сотрясшая весь корабль, заставила меня притормозить в тщетных попытках удержать равновесие, чего мне, увы, не удалось. Плюхнувшись на колени, я вжалась спиной в борт, а пальцами впилась в скулящего малыша, зарывшегося носом в мою грудь. Да что с этим судном? Почему его так трясет? И почему меня не покидает ощущение, что эта странная тряска исходит изнутри, а не снаружи?

Увернувшись от чьего-то хвоста, на обладателе которого задорно горланил викинг, размахивая топорами аки ветряная мельница, я торопливо заозиралась по сторонам, и неожиданно наткнулась взглядом на длинную фигуру Виктора, облаченную в блистательно белое, свысока и как-то даже равнодушно взирающего на воцарившийся вокруг хаос битвы, словно происходящее его совершенно не волновало.

Такое поведение не на шутку смутило меня. Почему он так спокоен? На его корабли напали и подожгли, освободили ценных пленников и вообще угрожают всему флоту полным уничтожением, а он даже в ус не дует? Что он задумал?

Не успела я сообразить что к чему, как корабль снова основательно тряхнуло, но на этот раз даже мощнее, чем в предыдущий. А затем, какой-то далекий и пугающий полускрежет-полустон, от которого волосы вставали дыбом, разнесся над загадочно заволновавшейся морской гладью, потревоженной чем-то, что притаилось в ее глубинах и оно медленно тянулось к свету, готовое вот-вот явить себя миру.

Происходящее мне нравилось все меньше и меньше. Нужно немедленно убираться отсюда и чем быстрее, тем лучше.

Поняв, что напрасно трачу время, просиживая тут, пока другие сражаются, а мои драконы до сих пор заточены, и которых, между прочим, я собиралась во что бы то ни стало освободить, моментально вскочила на ноги. Вычленив взглядом громоздкие двери, по-прежнему подсвеченных изнутри огненным светом, кинулась к ним, снова влетая в гущу битвы и снова ускользая от врагов благодаря своей природной ловкости, уже не единожды спасавшей мне жизнь.

Почти добравшись до цели, я приметила свои лук и колчан стрел, так неосторожно забытые похитителями на бочке с пресной водой, чем тут же воспользовалась, возвращая на место похищенное добро. Вооружившись, я почувствовала себя намного увереннее и, ухватившись за тяжеленную рукоять, потянула дверь на себя, но тут же замерла, разобрав в лязге металла, криках и драконьем реве, жуткий булькающий звук, осторожно затесавшийся среди прочих, и потому оставшийся незамеченным. Широко раскрыв глаза, я с ужасом наблюдала как толстая, искривленная, будто переломанная по сто раз, тень медленно поднимается и ширится у меня за спиной, ложась на едва-едва открывшуюся дверь, превращаясь в нечто, что не поддавалось описанию.

Развернувшись с короткой заминкой, я непроизвольно дернулась, увидев это — гигантские щупальца, чем-то напоминающие паучьи лапы, опутывали корабль со всех сторон, хищно, со смаком заглатывая его в свое нутро.

Страх, воображение и темнота сыграли со мной злую шутку, и я не сразу сообразила, что щупальца металлические и перетянуты тончайшей сетью, которую можно было заметить только благодаря блеску водяных капель, отражающемся в свете бледной луны.

Переведя ошалелый взгляд на довольного Виктора, уже предвкушающего скорую победу, я поняла, в чем состоял его замысел — как только «щупальца» сойдутся, мы окажемся в ловушке, и нас тут же сметут. Драконов отправят в клетки, а людей закуют в цепи и продадут в рабство.

От осознания того, что вот-вот случится, у меня закружилась голова. Этого ни в коем случае нельзя допустить.

Однако, не успела я даже подумать, что можно предпринять, дабы избежать в буквальном смысле этого слова нависшей над нами угрозы, как случилось непредвиденное: пока я хватала ртом воздух, таращась на «осьминога» вылезшего из воды, воздух в тоннеле успел нестерпимо нагреться, а красный свет стал чересчур ярким, почти ослепляющим. А когда я наконец заметила, что стало как-то уж слишком жарко и обернулась, то первым, что увидела, это несущееся прямо на меня неукротимое пламя, сметающее все на своем пути.

Не знаю, как я сумела уклониться. Возможно, сработали инстинкты и тело среагировало раньше разума, сделав единственное, что можно было сделать в те доли секунды, что у меня были — броситься в сторону, кидаясь на палубу, и, уперевшись носом в склизкое, пахучее дерево, неожиданно понять, почему судно еще цело. Чем бы ни были смазаны деревянные полы корабля, оно не давало ему загореться.

Но мне было ровно не до этого. Не нужно быть умником, чтобы догадаться, кто стоит за взрывом драконьей тюрьмы, сейчас занятую чудовищных размеров пламенем, что вырос чуть ли не до небес, вынудив сражавшихся прекратить битву и узреть то же, что и я.

В воздухе повисла оглушительная тишина. Головы всех, и людей и драконов, были повернуты к тому, что осталось от темницы, пленившей тысячи созданий, которые теперь, лишившись всяких оков и не сгинув в смертельном пламени, вырвались наружу, вторично заполонив собой все небо и огласили его радостными криками вновь обретенной свободы.

Вскочив на ноги, я задрала голову кверху, в немом ожидании уставившись на пробитую вершину тюрьмы, испускающей алый свет в черноту ночи, из которой вскоре появился он — чудовище, подобного которому не отыскать ни на одной странице в Книге Кошмаров, ведь даже там ему не найдется места.

Он, словно царь горы, возвысился над миром и выпрастав крылья из узкой дыры, распрямил их во всю длину, ошеломив цветом и размахом, напоминающим раскаленную лаву, голодно извергнувшуюся из жерла вулкана, что хищно стекает по щелям между камнями, лениво, но неуклонно настигая свою жертву, и без сожаления обращая ее в прах, развевая останки пеплом на ветру.

То же самое он намерен сделать и с нами. Я видела это. Видела в его сощурившихся в предвкушении узких глазах, смотрящих на нас, как на обед… Нет, как на забаву, как на игрушку. Наиграться, а потом сжечь…

Напряженно застыв на месте, как и все на этом корабле, я не сводила с него глаз, ожидая, когда ему надоест любоваться нашим страхом и он захочет обратить его в ужас. Стараясь не думать о том, выжили мои драконы или нет, я потянулась к стрелам…

И тут случилось неожиданное: чудовище гордо выпрямилось, взирая на нас как на насекомых и раскрыло пасть, чтобы сделать свой ход, но едва пламя разгорелось внутри его глотки, как нечто ударило его сразу с трех сторон, а затем снова, и снова, и снова… Дракон, почти в четыре раза превышающий по размерам Ночную Фурию не смог противостоять внезапным атакам невидимого противника, и позорно скатился со своего насеста, упав за стены тюрьмы прямо в воду. Алый свет потух и ночь вернула себе оттенки черного.

Я пораженно моргнула. Мне же это не показалось, верно?

Не успела я толком сообразить, что произошло, как мир взорвался снова, но на этот раз это был не огонь, а нечто совершенно другое — жизнь на корабле вернулась на круги своя и бой возобновился с удвоенной силой. Викинги соизволили, наконец, заметить, что их всех разом собираются посадить в одну большую клетку и взмыв на драконах, устремились прочь, оставив Охотников ни с чем, что привело оцепеневшего до этой минуты Виктора в бессильную ярость, за которой он отчаянно пытался скрыть страх, ведь все пошло совсем не так, как ему хотелось. Он, сверкая белизной своих одеяний, надрывая горло выкрикивал приказы, но понапрасну — у его людей не было драконов и крыльев отрастить они тоже не могли, а «щупальца» смыкались недостаточно быстро, чтобы удержать нас.

Примерив на себя поговорку «из огня да в полымя», я невольно растерялась, отрешенно-ошарашено наблюдая творящуюся вокруг суету, все еще пытаясь отойти от внезапного исчезновения своего заклятого врага, и потому проворонила момент, когда на меня с воплем кинулся один из Охотников, метясь, опять-таки, противоположным концом копья.

И вновь случилось неожиданное: что-то вдруг с грохотом приземлилось прямо за моей спиной и укрыв плотной завесой крыльев, дохнуло огнем на незадачливого Охотника, вынужденного в срочном порядке избегать столкновения с пламенем. Испуганно вздрогнув, я повернула голову и уткнулась носом в синеватую чешую, причудливым узором покрывающим шею одному из моих драконов, что так своевременно встал на нашу защиту. Убедившись, что нам больше ничего не угрожает, он взглянул на меня, улыбаясь одними глазами, а затем перевел взгляд на малыша, завозившегося в моих руках от радости новой встречи.

— Спасибо тебе, — прошептала я, в благодарности прислонившись к дракону лбом и жадно вдохнула неповторимый драконий аромат, напомнивший безобидный, потрескивающий веточками огонек в костерке, что согревает в прохладе ночи, даря тепло и безопасность, а еще уют и уверенность в завтрашнем дне.

Именно этого мне сейчас и не хватало.

Почувствовав небывалый подъем духа и прилив сил, стершие в пыль растущие страх и растерянность, я с нежностью погладила дракона по голове, а затем всучив старшему братцу младшенького, велела хорошенько о нем позаботиться. Дракон послушно, но очень аккуратно взял малыша в зубы, будто кошка котенка и тут же взлетел, устремляясь куда-то вдаль, почти сливаясь с темнотой вокруг. Проводив их недолгим взглядом, я перевела дух и сосредоточилась на том, как буду выбираться сама. Беспокойство за беззащитное создание оставило меня, ведь никто не сможет защитить его лучше, чем единокровный брат, а это означало полную свободу действий, которой я собиралась воспользоваться не упустив ни единой детали из виду.

И в первую очередь я собиралась убедиться, что с этой тварью действительно покончено. Все-таки, моя троица (а то, что это были они никаких сомнений нет), знатно его потрепала, воспользовавшись внезапностью и численным превосходством. А если учесть, что этот сукин сын был весь объят пламенем когда ушел на дно, то это должно было здорово подкосить его состояние, если он все же выжил.

Кровожадные Теневики на дух не переносят воду и это, пожалуй, их единственная слабость.

А следующим, что я намеревалась сделать, это найти Иккинга и остальных. Я должна знать, что с ними все в порядке и никто с Олуха не остался на этом чертовом корабле. В конце-концов, эти «щупальца» до сих пор смыкаются над нашими головами и далеко не каждому викингу повезло улететь сразу, едва прознав о них. Некоторые все еще сражаются, а поскольку их стало меньше, а Охотников наоборот больше, то и шансов на скорый побег тоже стало меньше. Однако, в их увеличении, к счастью, помогают соклановцы, не привыкшие бросать товарищей в беде.

Разобравшись с планом дальнейших действий, я громко свистнула, призывая к себе оставшихся двух драконов, летающих где-то неподалеку и едва успела уклониться от древка копья, чуть не угодившего мне в лицо. Охотник в бешенстве взирал на меня исподлобья, разгневанный за сорванную охоту и наверняка винил в этом меня судя по его тяжелому взгляду, хотя я не могла взять в толк, каким образом могла это сделать. Это же та тварь, сама, нежданно-негаданно вырвалась из клетки, а не я ее выпустила. Впрочем, такой поворот событий меня ни капельки не удивил.

Уверена, он просто воспользовался подвернувшейся возможностью, чтобы сбежать из поднаторевшего заточения. А вот зачем он себя туда поместил, еще вопрос. Неужели только ради того, чтобы ему вылечили раненное крыло?.. И как вообще так вышло? Кто тот счастливчик, что смог распороть ему перепонку от края до края? Знала бы кто, расцеловала не стесняясь.

Охотник, в порыве ослепляющего гнева кидался на меня, рубя с плеча, но это, безусловно, ободряющее чувство ничуть не помогало ему, и мне с легкостью удавалось ускользать от его бесцельных атак даже без помощи оружия. Лук и стрелы в ближнем бою не самый удачный выбор, будь ты хоть самой Скади* И увы, я не настолько быстра, чтобы поспевать за его размашистыми ударами топором. Один из них чуть не лишил меня руки, не уклонись я вовремя.

Мой взгляд на мгновение метнулся в сторону, заметив в сгустках дыма знакомый силуэт. Развеяв его крыльями, второй дракон спикировал ко мне и вытянув вперед лапы, бесцеремонно швырнул ополоумевшего охотника в общую кучу. Приземлившись подле меня, он быстренько отбросил еще двух Охотников шипастым хвостом, наивно надеявшихся застать его врасплох, и подставил мне спину, предлагая влезть на него. Не тратя ни единой секунды, я приняла это предложение и мы взлетели, отправляясь вслед за первым, уже скрывшимся в темноте ночи. Однако в полете я обернулась, выискивая взглядом третьего и вдох облегчения сорвался с моих губ, когда я нашла его, парящим неподалеку, постепенно нагоняя нас. Слава Одину, они все целы. Теперь моя душа спокойна…

Внезапно, едва запоздавший дракон сделал очередной взмах крыльями, его поглотило ревущее пламя и он исчез в утробе монстра, разорванный мощными челюстями, блеснувшими алым, но брызги крови быстро испарились в нестерпимом жаре бесновавшегося огня.

Ошеломленную тишину прорезал короткий, пронзительный крик. Мой крик.

Шок накрыл меня с головой, я оцепенела и перестала замечать что происходит вокруг. Мой разум видел только одно — смерть, кровь и пламя, сцепившиеся в неравной схватке. Все мое существо содрогнулось, сжалось как от удара, я чувствовала, как холод побирается к сердцу, безжалостно сжимая его в кулаке. Мои широко распахнутые в неверии глаза застлала пелена кошмарного видения, раз за разом повторяющего одно и то же. Под таким накалом мой рассудок на мгновение помутился…

Ослепляющая ярость, боль и жажда мести разгоревшиеся где-то глубоко внутри вернули меня к жизни, и мир со всем буйством красок и звуков ворвался в мое сознание, вытесняя оттуда видения прошлого. Мне казалось, что прошли часы, но на деле не минуло и нескольких секунд.

— Ты!.. — не помня себя от гнева прорычала я и, стремительно развернув дракона, издавшего вопль отчаяния совпавшего с моим полного безграничной ярости, бросилась в бой. Мы летели прямо на монстра, умостившего свои гигантские крылья на телах убитых, и в этот раз ничто, никакая особая защита не спасла корабль от пожара. Огонь ширился и рос, обращая в пепел все, до чего мог дотянутся, стремительно перекидываясь с одной постройки на другую, и грозным трещанием обугленного дерева подгонял всех тех, кто еще оставался на корабле, веля немедленно убираться с его пути, спасаться пока могут…

Но ни меня, ни дракона это уже не волновало. Нас волновала только цель, маячившая словно бельмо на глазу и мы намеревались достигнуть ее с маниакальностью одержимого. Однако и умирать мы не собирались, поэтому, совершив обманный маневр, напали на дракона с тыла, целясь в основание крыльев, а затем отлетели на безопасное расстояние, решая как лучше к нему подступиться, а заодно осмотреться вокруг.

Картина представшая нашим глазам с высоты птичьего полета представляла жалкое, но в тоже время будоражущее зрелище, состоящее целиком из неба, моря и гигантского корабля с множеством других, помельче, по кругу, и каждое из них было объято пламенем, в центре которого восседало огненное чудовище.

— Осторожно! — с изумлением услышала я крик Иккинга и вскоре он появился в поле моего зрения верхом на Беззубике, который самоотверженно заслонил собой другого дракона от бурной как весенний поток струи пламени, лишь слегка подпалившей кончик его черного крыла. Приземлившись на все четыре лапы, он легко увернулся от нового столпа пламени и низко, предупреждающе зарычал на врага, тут же распахивая крылья, к счастью, в остальном совершенно целые.

Потрясенная до глубины души самим их присутствием на разваливающимся корабле, я во все глаза смотрела на Иккинга, смело и решительно вступающего в битву с врагом в разы превосходящим его по силе и размерам, но это почему-то совсем не останавливало его, а наоборот, только подстегивало к действиям. К тому же, он что-то беспрерывно выкрикивал в темноту и мне понадобилась всего секунда, чтобы понять кому предназначались эти крики. Пятерка его товарищей тоже была здесь и не меньше него рвалась в бой, атакуя противника со всех сторон.

Должна признать, на мгновение я растерялась, успев позабыть, что была не одна на корабле. Из моей памяти напрочь вылетели воспоминания о том, что совсем недавно здесь шла полномасштабная битва, и продолжалась до сих пор, только на этот раз враг хоть и сократился до одного, но стал в разы больше и опаснее.

Решив не тратить времени за зря, и воспользовавшись тем, что дракон был полностью сосредоточен на ребятах, я незаметно подлетела со спины и спрыгнув на рею, достала из колчана давно заготовленную стрелу с отличным от остальных оперением, чей наконечник был пропитан ядом многолетней выдержки, а затем опрометью бросилась к главной мачте, тесно прижавшись к ней спиной. Натянув тетиву в ожидании удобного момента, я наблюдала за битвой, что развернулась передо мной во всей своей ужасающей красоте. Мой взгляд был намертво прикован к монстру, что с видимым трудом отбивался от столь многочисленных противников на него одного, уже закаленных в битвах, и потому знающих, как себя вести и что делать. Особенно хлопот ему доставляли Теневики, в полной мере заслужившее это имя, Ночная Фурия, сливающаяся с темнотой как с собственным отражением, и Злобный Змеевик, чье горячее пламя по температуре едва ли уступало древнему чудовищу, украшая его непробиваемую шкуру темными проплешинами, пахнущими горелым мясом.

Сделав глубокий вдох, на мгновение прикрыв глаза, я приготовилась ждать, призвав на выручку всю свою выдержку и терпение, кои у меня вообще имелись. И долго ждать не пришлось.

Впустую клацнув зубами в попытке закусить вертким Престиголовом, с визжащими на нем близнецами, тварь на мгновение повернулась ко мне и наши взгляды встретились.

— Это за моего дракона и за мой дом, — прошипела я со всей ненавистью, на какую только была способна. Пальцы, повинуясь безмолвному приказу, уже спускали тетиву, отправляя стрелу в полет и спустя всего долю секунды она попала. Прямо в глаз.

Чудовище откинулось на спину и взвыло от дикой, невыносимой боли, что стремительно разливалась вместе с ядом по всему его телу, не обделив вниманием ни один дюйм. Продолжая выть на высоких тонах, он замотал головой, когтями раздирая свою морду, пытаясь избавиться от «занозы», но было уже слишком поздно — стрела пробила глаз насквозь и он с мерзким звуком лопнул, как мыльный пузырь.

Иккинг с ребятами подались назад, инстинктивно держась подальше от обезумевшего дракона, и это спасло им жизни. В отчаянии чудовище дохнуло огнем, сжигая все подряд, и закрутился вокруг своей оси, все еще надеясь достать врагов, которые уже были в недосягаемости, чего не скажешь обо мне, но меня спасли толстые стены мачты. Так тварь осталась наедине с собой и тем, что разрушило его пламя, а именно остатки тюрьмы, что не выдержав такого напора, повалились на него и, пробив гигантскую дыру в корабле, потянули на дно, в своеобразную могилу.

Однако прежде чем с шипением упокоиться в морской пучине, он сделал свой последний ход — ударил хвостом по матче, с громким треском переломив ее пополам и два толстенных бруса, надломившись, полетели прямо в воронку, что медленно затягивала корабль под воду, и меня вместе с ними. Но мне повезло, ударной волной меня отбросило в сторону и я упала неподалеку, больно приложившись о палубу ногами, а затем и головой.

Лежа на спине, силясь прийти в себя, я с трудом разлепила веки. Перед глазами плыло, затылок гудел, а о том, что стало с моими ногами, я боялась даже думать. Вдруг сверху на меня упала тень того, что еще каким то чудом оставалось от драконьей тюрьмы. Понимая, что она вот-вот придавит меня под собой, я бросилась прочь, но тут же вернулась обратно. Что-то не давало мне встать.

Торопливо перевернувшись, я поняла, в чем была причина — моя почти полностью распустившаяся коса застряла между палубой и рухнувшей на нее мачтой, а корабль, тем временем, продолжал неумолимо опускаться на дно, и все, что еще не потонуло пожирало пламя, быстро, слишком быстро подбираясь ко мне.

Схватившись за волосы, я дернула их, но ничего этим не добилась. Попыталась еще раз и снова ничего. Чтобы спастись, мне оставалось только одно.

Прости, мама.

Выхватив кинжал из ножен, я одним резким движением разрезала косу надвое, оставив добрую половину на растерзание огню, и, с трудом перекинув свое тело через борт, погрузилась в толщу ледяной воды.