Конан и Конкин (джен)

Инсаэль не помнила своих родителей. Иногда ей казалось, что её жизнь началась прямо в Храме Сэта. Первое явное настоящее воспоминание из детства — как она еще совсем маленькая и слабая едва держит большой серебряный кувшин у горла жертвенного быка. Старшая жрица втыкает нож в нужное место, и кровь фонтаном бьет из раны. Сначала она забрызгивает её лицо и шею, и лишь когда напор ослабевает, струя попадает в горло кувшина.

Только иногда, во сне, её посещали отрывки воспоминаний оттуда, из той жизни, что была еще раньше, до появления в храме. Иногда это были смеющиеся глаза матери, иногда сильные руки отца, а иногда лица мальчика и девочки, явно старше её, наверное, её брат и сестра. Теперь, взрослой, она понимала, что когда-то у нее была семья, как у всех этих презираемых ею людей, что окружали её в настоящей жизни. Откуда-то она знала, что все, кто ей вспоминался, умерли, но это её никак не трогало. Когда-то, еще девочкой, она часто думала, чтобы произошло, если бы воины Змея не забрали и не отправили её в Храм. Её передергивало от отвращения, и она представляла, что лучше бы умерла, чем жить как они. Ей не нужна была жизнь, где не было бы великого Сэта. Она вновь и вновь благодарила Змея за то, что дал ей возможность стать своей жрицей. Лучшей доли в этом мире не существовало. Иногда ей было даже жалко, всех этих козявок-людишек, копошащихся, тянущих свою никчемную жизнь, и не имеющих в своей душе темного образа Великого Сэта. Нет, лучше смерть, чем такая жизнь!

Чем взрослей она становилась, тем реже вспоминала, что рождена в обычной семье, и все меньше связывала себя с обычными людьми. Постепенно она поняла, что они вообще не стоят того, чтобы думать о них. Стоили они чего-то только, как средства для достижения своих целей.

После посвящения, когда колдовство Сэта разбудило её собственные магические силы, она и физически начала перерождаться. Теперь она не боялась умереть от какой-либо болезни или от яда. Великий Змей даровал всем своим адептам эту способность змеи. По мере того, как развивались её способности, чем больше она проникала в тайны черной Стигийской магии, тем меньше в ней оставалось человеческого. Однако, она чувствовала, что человеческое еще держит её, не пуская к настоящему магическому совершенству, и готова была на все, чтобы сделать следующий шаг, приближающий её к черте, перешагнув которую, она будет уже не Инсаэль, а одно из воплощений Сэта на земле. И то, что Великий Змей пришел к ней во сне, и приказал идти сначала в Хем, а потом сюда, в Ларшу, это был ясный знак, что ей уготована новая ступень. Ради этого стоило пройти через любые опасности.

И опасность не замедлила появиться. При этом не какая-нибудь, типа степного льва или стаи шакалов, нет, появилось такое зло, что сразу стало понятно, что ставки в этой игре подняты на самую высокую отметку. Сарги, собаки-охотники Королей Ларши, которые исчезли вместе с самими Королями, и считались легендой. Когда-то они были одной из главных сил в воинстве Королей, противостоящем армии Стигии. Эти ищейки были специально созданы, чтобы чуять и находить магию Сэта. Их когти и клыки оборвали жизнь многих великих колдунов. А сегодня ночью, это мифическое существо появилось наяву, и чуть не напало на Инсаэль. Если просыпаются старые забытые враги Змея, значит, происходит что-то очень серьезное, то чего враги Сэта ни за что не хотят допустить. И это важное, напрямую связано с ней, с Инсаэль.

Доказательство этому было сейчас прямо перед ней — всадник в черных одеждах, на черной лошади. Ехавшее впереди существо, лишь обликом напоминало то, чем когда-то оно было. Уже давно оно не было человеком. Его лошадь тоже не была лошадью — темная тварь могла принимать любую форму. Всадник и человек были почти одним целым, и сейчас существо выбрало такую форму только для удобства.

Это был Шииху — Воин Смерти из гвардии Сета — один из тех, кто рассвете времен, когда Сэт пришел в этот мир из другого, и начал войну со старыми богами, первым вверил свое тело и душу новому богу. В благодарность Сэт сделал их бессмертными и создал из них свою личную гвардию.

Инсаэль никогда не слышала, чтобы Великий прислал своего Шииху охранять смертного. При этом жрицу даже не самого высшего сана. Она отлично понимала, что это значит. Ведь все, даже самые великие колдуны, для Змея всего лишь такие же игрушки, как обычные люди для магов, и просто для спасения такой, как она, жрица одного из многих храмов, Великий не стал бы отправлять Воина Смерти. Значит, дело, для которого её направили в горы, является сверхважным для Сэта и сейчас её статус в жреческой иерархии мгновенно вырос.

Сегодняшней ночью она проснулась, оттого, что почувствовала смертельную опасность. Приближалось что-то очень страшное, но при этом Инсаэль не смогла сразу определить, что это — колдовское создание или реальный хищник. Ей и в голову не могло прийти, что это Собака Королей. Однако, то что неведомый зверь ищет именно её, она почувствовала совершенно точно. Инсаэль хотела закричать, чтобы поднять Конана, но не успела. Прямо из черноты ночи, пред ней сгустилось еще более темное пятно.

— Молчи, — по-змеиному прошипел голос из-под закрывавшего лицо бурнуса. Больше не говоря не слова, черный человек потянул её за собой, и вскоре она уже неслась в ночь на своей кобыле, подгоняемая жутким спутником. Сразу, как только услышала свистящий шепот, Инсаэль поняла, что перед ней не человек. Существо лишь походило на человека. А через секунду колдовское видение показало ей ауру гостя — родственную её собственной, такую же, как у всех, кто служит Великому Змею. Услужливая память тот час подсказала кто это. И вот тогда она удивилась — слишком высокий гость прибыл, чтобы спасти её. Шииху — измененный человек, почти демон, но сохранивший ум человека. Существо, прекрасно знавшее все слабости рода человеческого.

Инсаэль не боялась Шииху, страшный Воин несущий смерть всему живому, сейчас был лишь её телохранителем. Слугой. По приказу Сэта, он, не задумываясь, убил бы её, но сейчас именно приказ Великого, сделал его слугой жрицы. И она сразу воспользовалась этим. Это было в правилах Змей, всегда пользуйся тем, что есть под рукой. Инструмент важен только тогда, когда ты можешь им воспользоваться.

Поэтому перед тем, как уехать, она приказала Воину Смерти убить Конана, а Конкина забрать с собой. Варвар ненавидел Сэта, да, похоже, и всех остальных колдунов тоже — Инсаэль чувствовала это так же явно, как и силу, исходящую от молодого Киммерийца. Если бы он пошел по пути Магии, то, наверняка, достиг бы заоблачных высот. Жрица неосознанно чувствовала, что Конан несет смертельную угрозу колдовству, и его обязательно надо уничтожить. Не смотря на то, что он честно защищал её все эти дни, Инсаэль нисколько не сомневалась, что варвар должен умереть. Даже её слабый дар предвидения, говорил, что он может принести страшный вред делу Сэта. А вот второй спутник, этот странный мальчишка, должен какое-то время еще пожить. Хотя бы до того времени, когда она поймет, что за сущность скрывается внутри него.

Но воин никак не среагировал на её приказ, молча вскочил на свою «лошадь», и показал рукой, чтобы она следовала за ним. Жрица поняла, что её власть над Шииху, не безгранична, и, на время, смирилась. Лишь, теперь, когда они были уже в безопасности, Шииху объяснил ей причины своего бездействия. Инсаэль хоть и признала его правоту, все равно осталась при своих — темное нутро её натуры не терпело неповиновения. Она знала, что при случае все равно отомстит. И пусть это будет даже Шииху. Инсаэль была настоящей черной ведьмой, она никогда никого не прощала. Она не человек. У нее нет возможности пользоваться такой щедрой штукой, как прощение.

Почти весь день, они не слезали с лошадей. Жрица, понимала, что короткая обеденная передышка, которую Шииху разрешил в середине дня, была нужна только для нее и для лошадей. Воин Смерти вряд ли нуждался в отдыхе. Но, как оказалось, привал был сделан не только для отдыха — пришло её время узнать, зачем они едут в Ларшу, а потом в Хем.