Под несчастливой звездой (гет)

«Скоро, детка. Уже очень скоро».

«Ожидание меня убивает!»

«Ты приедешь ко мне? У нас не учения. Я не знаю, когда попаду домой после этого уик-энда».

«Нам нужно быть осторожными. Попасться леди Ви — не то же самое, что попасться Лорду Азамину».

«С каких пор ты постоянно оглядываешься? Моя девочка смелая. Моя девочка ничего не боится».

«Ага. Только твоя девочка не тупая!»

«Мне нужно тебя увидеть. Я живу ради этого».

«Ну, в основном ты живёшь ради дефиле перед объединённым командованием, чтобы все попадали без чувств от гениальности твоего плана. Давай не делать вид, будто я этого не знаю».

«Ты берёшь в мужья бойца, который ослеп от любви, леди Малгус. Что есть то есть».

«Назовёшь меня так ещё раз при личной встрече?»

«Скоро, детка. Очень скоро».

Но на практике «скоро» ощущалось невыносимо медленно. От предвкушения встречи Порция не находила себе места. Она считала дни, а затем и часы до возвращения своего тайного бойфренда на Дромунд-Каас.

Его корабль должен был прибыть поздно вечером, как раз когда она заявится в гости к Джулии, его «младшей сестрёнке». В глазах матушки и леди Ви всё выглядело типичной пятничной ночёвкой. Только Джулия знала о том, что намечалось.

И вот, наевшись запретных углеводов, а затем слопав ещё немного за ужином — в кои-то веки без всевидящего ока диетного надзора! — они с Джулией развлекались, играя с нарядами и косметикой. Время от времени в комнату заглядывала Леди Ви, но её не ждало ничего предосудительного. Дочь с гостьей, как обычно, дурачились, отправляя подружкам забавные фото. Заботливая леди Ви даже принесла молоко и печенье — м-м, такие вредные вкусняшки! — перед тем как объявить, что отправляется спать, и им тоже вскорости следует. Ещё леди сообщила, что корабль Гая задерживается, и не надо пугаться, если послышится, как кто-то зашёл в дом глубокой ночью. Порция, конечно, обо всём знала, но покладисто улыбнулась и, кивнув, поблагодарила хозяйку особняка, пожелав ей спокойной ночи.

Гай появился через несколько часов. К той поре Джулию благополучно сморило после ударной дозы сладкого, а Порция, напротив, лежала без сна. Пару секунд она упивалась ментальным толчком, вызванным появлением Гая Верадуна. Из-за своей неимоверной ауры Силы он никогда не мог остаться незамеченным. Порция грезила о нём, грезила об их воссоединении с тех самых пор, как прибежала домой, намокшая до нитки по вине брызгалок Дарта Азамина. И теперь, когда он наконец-то вернулся, волнение достигло апогея.

Порция расчесала волосы, напудрила носик и освежила губы блеском. Лишнее, конечно, ведь они с Джулией прихорашивались весь вечер… Достаточно ли она выждала? Сгорая от желания поскорее увидеть его, Порция всё-таки не хотела показаться слишком нетерпеливой. Пусть немного помучается. Пусть кусает губы, нервничая, придёт ли она. Но каким трудом давалось усидеть на месте! Через двадцать минут, признав поражение, Порция отбросила игру в неприступную крепость и прокралась по заднему коридору к комнатке ученика.

Стоило ей приблизиться, как дверь открылась. Похоже, аура Силы опережала на его одного. В дверном проёме замер Гай, босиком, в одних мешковатых штанах. На широких обнажённых плечах блестели капельки влаги — он явно только что вышел из душа.

— Ты пришла… — выдохнул ситх.

Порция кивнула, но не успела произнести ни слова, ибо едва она открыла рот, чтобы заговорить, Гай с жадностью притянул её к себе. Силой захлопнув дверь, он овладел её губами, буквально распластав девушку по своей влажной груди, добровольную пленницу его сильных рук. Поцелуй был точь-в-точь как прошлый и даже превосходил все потаённые ночные фантазии.

Они оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, и Гай широко улыбнулся.

— Ты пришла… — повторил он словно глазам своим не верил.

— Добро пожаловать домой, мой Лорд, — промурлыкала Порция, разделяя его ликование.

— Тебя никто не видел?

— Я наслала на Джулию лёгкий Силовой сон.

— Да ладно?!

— И на леди Ви тоже, — хихикнула она.

— Ты очень плохая девочка, — поцокал языком Гай, но в его глазах плясали озорные огоньки. — И мне это нравится. А теперь поцелуй меня ещё раз.

Порцию не пришлось просить дважды. Обвивая руками его шею, она с лёгкостью притянула его к себе. Как же идеально они подходили друг другу… В этот миг всё казалось таким правильным…

И лёгкость быстро подстегнула события. Под тонкой ночнушкой её грудь больше не сковывал тесный бюстгальтер, который приходилось носить по настоянию матушки. Леди Одеринт видела в пышных формах недостаток, но Гай определённо думал иначе. Его руки беззастенчиво охватывали их, сжимая и лаская шершавыми ладонями. Ткань натирала заострившиеся соски, отчего Порция, охнув от удовольствия, застонала ему в рот, поощряя пойти дальше.

— О Сила, — глухо отозвался Гай. — До чего ты прекрасна. Я хочу тебя… Я так сильно тебя хочу…

Порция всей душой разделяла его чувства и желала того же в равной мере, изнемогая от влечения. Да, без сомнения плотское, оно тем не менее являло собой нечто большее. Порция не знала этому имени, поэтому просто наслаждалась осознанием, как ею дорожат.

Из года в год она мечтала получить похвалу от взыскательной матушки, из года в год искала мужского внимания, обделённая дочь, оставшаяся без отца. Она и не подозревала, что так сильно тосковала по физической близости…

В семье Метелл было непринято демонстрировать любовь, поэтому происходящее будоражило восхитительным чувством дерзости. Любой из знакомых ей осудил бы то, во что она ввязалась. Осудил бы и сам поступок, и её выбор. То, что она млела в объятиях молодого Лорда в его спальне, было ошибкой, но то, что этот молодой Лорд был презираемым всеми случайным, посчитали бы непростительным грехом…

Ну и бездна с ними, со всеми недругами! Главное, что ей нравился её единственный в своём роде большой бледный кавалер. Высокий, сильный, он идеально сочетался с её рослым телосложением. Рядом с Гаей Порция могла почувствовать себя женственной и хрупкой — редкое, по правде сказать, явление. Его удлинённое, почти красивое лицо странно контрастировало с бледной лысой макушкой, заставляя без конца любоваться необычным симбиозом грубых и мягких черт. Проще говоря, В Империи никто не выглядел как Гай. И это хорошо, решила Порция. Её уникальный избранник был под стать ей, обещая однажды сложить их них умопомрачительную пару.

Поцелуй за поцелуем, его руки всё уверенней блуждали по её телу. Вспыхнувший между ними жар казался таким естественным, словно ошибки и быть не могло. Словно это не несусветная глупость, а неизбежность. Словно сама Сила норовила объединить их вопреки желаниям всех остальных.

Надо сказать, это придавало смелости. Пока руки Гая продолжали сминать её грудь и ягодицы, Порция незаметно скользнула ладонями к поясу его домашних штанов. Материал был лёгким, мягким, предназначенным для сна, поэтому свидетельство его страсти можно было заметить и взглядом. Порции чудом подавила нервный смешок. Любопытство преследовало её с тех пор, как на комлинк пришёл заветный дикпик…

Скромно польщённая таким бурным откликом, сдвинувшим границы дерзости, Порция позволила рукам продвинуться дальше.

Гай испустил низкий горловой стон.

Она улыбнулась в его губы, внезапно почувствовав себя могущественной. Роковой девой, способной свести рыцаря с ума. Самый опасный ситх Империи стоял перед ней и полностью покорялся… другого стимула забыть про робость не требовалось. Девушка просунула руку под пояс штанов, желая почувствовать его без каких-либо преград.

Вздрогнув, Гай вскрикнул от неожиданности, и Порция, тихо взвизгнув, отдёрнула руку.

— И-извини!..

Она зашла слишком далеко! Маска коварной соблазнительницы мгновенно спала, а волшебство момента рассеялось, оставив одну мучительную неловкость.

— Извини меня! — её лицо залилось краской стыда.

— Не надо, — прохрипел Гай. — Это просто…

— Знаю! Я никогда не…

— Да! То есть, я имею в виду, я тоже! Но не прекращай! Пожалуйста…

— Хорошо… — кивнув, она всё ещё чувствовала себя неуверенной.

Порция устремила на него вопросительный взгляд, ожидая, что следующий ход за ним, но Гай только моргал в ответ и не двигался с места.

Она тоже замерла в сомнении перед тем, что могло случиться дальше.

Возможно, Гай ждал первого шага от неё?

Порция ничего не имела против. Аполлонии с её подругами нравилось жеманно рассиживаться, одаривая избранников тонкими намёками, рассчитывая, что охотиться будут за ними, но младшая из сестёр не видела проблемы в том, чтобы выступить в противоположной роли, добиваясь того, чего хочет. И сегодня она хотела Гая.

Нерешительно подняв руку, что мгновением ранее обхватывала мужское достоинство, Порция коснулась его щеки. Рисковое вожделение сменилось тихой нежностью.

— Надеюсь, завтра всё пройдёт хорошо, — ласково прошептала Порция.

— Обязательно. — Гай повернул голову, целуя её раскрытую ладонь, и улыбнулся. — Рядом будет Анграл, он за мной присмотрит. Тронный зал больше не повторится.

Тон, с каким Гай произнёс это, выдавал, что он нервничает, несмотря на бравурные обещания. Ей захотелось успокоить его. Помочь укрепить уверенность, как он частенько делал с ней.

— Они будут ловить каждое твоё слово, — напела Порция, приближая его для нового исполненного страсти поцелуя.

Не мог ли он подумать, что она ведёт себя как какая-то наглая шлюха?.. Мягко говоря, вела она себя более чем раскованно.

Но Гай ведь понимал, насколько она рискует, что её храбрость с ним и в других ситуациях являлась реакцией на отчаяние, в какое её загнала нынешняя жизнь. Безусловно, ей было что терять, если их связь всплывёт, но обстоятельства могли стремительно измениться ввиду событий, находящихся вне её и его контроля. Вот почему Порция не желала сидеть смирно, застыв в моменте до конца войны, а искала способ хоть немного пожить здесь и сейчас… Именно поэтому, когда Гай направил её неумелые руки ниже, она позволила ему вести.

— Давай попробуем ещё раз, — шёпотом попросил он.

— Хорошо.

Порция опять скользнула рукой в его штаны, притрагиваясь к тому, что никогда не видела вживую.

— Не останавливайся, — вздохнул Гай. — Только не останавливайся…

Занятно, но на поверку остановиться как раз и выпало главной проблемой. Они оба прекрасно знали, чем не должно закончиться это свидание.

У интимных отношений среди знати существовали правила, и правила не допускали двоякого толкования. Каждая леди шла на свадьбу девственницей, зная, что, согласно древней традиции, лишится невинности на храмовом алтаре. Каждый Лорд знал, что он не вправе коснуться леди, пока на её палец не надето кольцо, не произнесены клятвы, а с левой ладони не капает кровь от ритуального шрама. Делить постель — значит быть спутниками жизни, блюдущими верность друг другу. Таковы ожидания общества, не упоминая об ограниченности манёвров для измены. На вершине власти и Силы не было места беспечным шашням и добрачному опыту. Секс считался исключительной прерогативой супружеской жизни.

«Жёсткий петтинг», «поглаживания», одним словом, «предварительные ласки», как именовала эти вещи болтливая служанка на летней вилле, считались чем-то неслыханным. И, как убедилась Порция, неспроста. Свернуть в сторону оказалось нелегко. Гай не хотел, чтобы она останавливалась, и Порция сама того не хотела. Тело никогда не ощущало себя насколько живым — каждая клеточка пульсировала от предвкушения, наполняя низ живота огнём в звенящем уединении спальни. Многого не потребуется, чтобы окончательно выпустить ситуацию из-под контроля, ибо юная страсть вспыхивала не хуже пожара.

Даже в таком распалённом состоянии Гай знал, куда направлены её мысли.

— Нам нужно остановиться, — не слишком убедительно шепнул он.

— Нам нужно остановиться, — согласилась она, не отрываясь от его губ.

Посыл вышел неоднозначным, и Порция сама это слышала.

— Я не посмею обесчестить тебя… Я никогда не обесчещу тебя… Но, джедай подери, это всё, чего я хочу…

От его признания дохнуло скорее волнением, чем угрозой. Порция трезво смотрела на вещи. Швырни Гай её на кровать, задирая мешающую ночнушку, она вряд ли состроит комедию притворного сопротивления. Вот насколько шаткой — опасной — была ситуация. Им нельзя делить постель. Никак нельзя. Но это всё, чего жаждали они оба.

— Ты меня убиваешь… — Гай застонал сквозь зубы, когда тонкая ладонь провела вверх-вниз. Порция понадеялась, что правильно повторяет штуку, обозначенную служанкой как «ручная работа». — Режешь без светового меча… У меня так стоит, что зубы сводит…

— Хорошо, — Порция дразнила его и делала это намеренно.

Как бы поступила летняя служанка на её месте? Охочая до сплетен девица гордо описала себя «технически девственницей», но в реальности язык не поворачивался назвать её невинной. Однако те грязные россказни подтолкнули Порцию к решению, способному выручить их с Гаем из тупика. Она поняла, каким будет следующий шаг. Шаг, который даст им попробовать то, чего они оба хотели. И заодно позволит ей взглянуть вблизи на то, что раньше она рассматривала только на картинках и сегодня ощутила под ладонью.

Разомкнув объятия, Порция взглянула Гаю в глаза и велела сесть на кресло для отдыха в углу комнаты.

Озадаченный, он показался слегка разочарованным, вероятно, ошибочно истолковав просьбу как её способ провести черту. Но подчинился.

Порция подошла ближе. Отодвинула пуфик и опустилась на колени, положив ладони на мужские бёдра.

В его глазах мелькнула догадка.

— Ты не… Ты же не собираешься…

— Собираюсь, — мягко подтвердила Порция, хоть томность в голове не соответствовала робости в душе. Но отступать было некуда. Она провела руками по его бёдрам, понуждая его соскользнуть к краю кресла, чтобы вновь обхватить его сквозь одежду. — Дай-ка мне посмотреть…

У Гая чуть не заплелись руки, пока он торопливо спускал штаны.

И она увидела, что желала. Бледно-розовую, эрегированную плоть с грибовидной головкой. Горячая, она подёргивалась в её пальцах. Наверное, следовало испугаться, но страха не было.

Гай заворожённо наблюдал сверху, как она, придвинувшись, наклонилась.

— Да-а-а… — шипяще испустил он, когда его коснулись её нежные губы.

Если раньше Гай покорялся её рукам, но теперь полностью отдался её власти. Стоило ей коснуться его губами и языком, как он запрокинул голову и прикрыл глаза, замирая в безошибочной позе покорности. Вплетая пальцы в пряди на затылке, он сжал её, когда она принялась доставлять ему удовольствие. Она доводила его до пика ртом, помогая себе языком, нежно ласкала пальцами горячую возбуждённую плоть. Порция играла с ним и наслаждалась этой игрой, пока та не закончилась, когда Гай вздрогнул всем телом и излился ей в рот.

Ощущения были незнакомыми, а вкус… странным. Не противным. Просто другим.

Порция отодвинулась, откидывая волосы, упавшие на лицо, и облизнула губы.

Обессиленный Гай растёкся по спинке кресла, с видом более чем ошеломлённым и довольным.

— Ты потрясающая… — хрипловато выдохнул он после испытанной страсти.

Порция улыбнулась, выразительно глянув вверх, а затем перебралась к нему на колени. Усидеть вдвоём на одном кресле оказалось неловко, но они кое-как уместились, тесно, но уютно. Если таковое было то самое «послевкусие», то оно вызывало чистый восторг. Порция не припоминала, чтобы хоть раз чувствовала с кем-то такую физическую и эмоциональную близость.

Гай гладил её по волосам, позволив удобнее прильнуть к его груди.

— Спасибо, — отозвался он с таким чувством, будто обрёл самое ценное сокровище галактики, от его искренности резонировала сама Сила: — Я заслужу право жениться на тебе. Ты создана быть моей леди.

— Я буду ждать столько, сколько потребуется, — пообещала ему Порция. Она придумает, как отложить свадьбу и как отвадить матушкиных женихов. И, почём знать, вдруг к тому времени дома так обрадуются, что младшая дочь наконец-то решила выйти замуж, что примут Гая в качестве её жениха…

Пусть им было отмеряно мало времени, они использовали его по максимуму, и, тесно прижавшись друг другу в мягком кресле, не могли наговориться. Этот разговор переполняла искренность, без налёта притворства или односложных фраз по причине долгих перерывов удалённой галактической связи. Обмен надеждами, мечтами и страхами двух молодых людей, перед которыми расстилалась вся жизнь, но дорога к будущему мерещилась зыбкой.

Для Порции война олицетворяла угрозу, способную сотрясти все незыблемые устои, а для Гая — вероятно, единственно возможный крупный шанс, арену, где в кои-то веки возобладают заслуги. Впрочем, ни он, ни она не питали иллюзий, насколько глубокими и долгоиграющими могут обернуться последствия войны…

О том, что дела шли неважно, сказал сам Гай. Не катастрофично, но и не однозначно хорошо. «Мы хапнули много бесполезных территорий, которые сложно оборонять, — признался он. — Если Республика не хочет и пальцем пошевелить, чтобы сберечь приграничные миры, к чему Империи печься об их сохранении? — риторически вопросил он и мрачно предрёк: — Но мы это сделаем. Влезем в бесполезную кровавую трясину, пока Республика перегруппировывается, разучивая большую часть наших тактик. Это дурость, своими руками раскрывать карты ради десятка бесполезных миров! Когда придёт черёд Ядра, они будут ждать во всеоружии. Сведущий противник — намного более опасный оппонент».

Порция тревожилась не меньше. Война не закончится через год или два, это было очевидно даже для неё. При нынешнем ползучем темпе продвижения пройдёт лет десять, а то и больше, прежде чем Тёмная сторона перекинет битву на центральные миры Республики…

Конечно, никто не обещал, что месть ситхов будет лёгкой и непринуждённой, но… Это долгий срок, чтобы удерживать в обществе настрой на борьбу и самопожертвование. Число потерь уже вызывало перетолки. Военная машина ситхов, успешно подчинявшая и контролирующая сотни колониальных планет, показала себя в разы менее искусной при подавлении реального противника.

Что принесёт затяжная война? Многие привычные вещи придётся отложить на неопределённый срок. Или, возможно, таковой станет новая нормальность, убавив у жизни определённости, с чем просто придётся смириться.

В душе зрела готовность открыться новому, но Порция не лгала себе: иной раз эта перспектива пугала. «Мне тоже страшно, — согласился Гай. — Контролируемые тобой перемены — это одно, но стихийные перемены — всегда риск».

И по мере развития разговора необъятная тема влияния преображающей войны кружила над ними. Они с Гаем неизбежно возвращались к ней снова и снова. Сейчас поражение и победа казались одинаково вероятными, но никто из них не подвергал сомнению то, что жизнь изменится навсегда.

Так что это будет означать для них?

Пожалуй, ответ могло дать только время.

Гай, как всегда, говорил с акцентом, по-колониальному растягивая слова. Несмотря на приличный срок, прожитый среди благородных, характерный говор его выдавал. Слишком плавная речь, слишком долгие гласные, на взгляд многих, лишний раз указывали на его низкорожденное происхождение, но, по мнению Порцию, это придавало ему бывалого уличного авторитета.

Пусть Гай Верадун и поныне оставался невежественным во многих привычках высшего света, но если он заводил речь о войне, то знал, о чём говорил.

Сумеет ли объединённое командование оценить его талант по достоинству?

Порция уповала на это, хоть не без оснований переживала, что они увидят то же, что и она при первой с ним встрече: молодой Дарт Малгус был чужаком. И шансы на подобный исход казались немалыми, ведь ситх-случайный вылезал за все рамки кастовой системы и воплощал собой грозящий вскоре нагрянуть ветер перемен…

Благодаря личному опыту Гая Порция всё больше открывала глаза на то, сколь жёстким и ущемляющим было их общество. Число колонистов во много раз превышало число Лордов и леди, однако она и ей подобные не замечали труда и достижений простых людей.

До недавних пор Порция и не задумывалась о слугах, которые готовые ей еду или убирали семейное поместье. Она никогда не ценила работу несметного числа врачей, юристов, бухгалтеров, учителей и других специалистов — «белых воротничков», усердно исполняющих свой долг. Она воспринимала их чем-то неотъемлемым, прислужниками, призванными поддерживать значимые семьи, как у неё, — тех, кто был плотью и кровью Империи, воплощая основополагающие приоритеты державы: славу, завоевание и возмездие. Но простолюдины внезапно оказались живыми людьми со своими надеждами, мечтами и ценностями, пусть судьба и обделила их Великой Силой. И сейчас рекруты массово гибли на войне, отдавая свои жизни за идеалы, которые не могли постичь во всей полноте их смысла.

Размышления наталкивали на новые крамольные мысли: так кто же есть Империя? И что Империя на самом деле?

Порция всегда видела в ней историю борьбы таких, как она сама, — потомков Тёмных джедаев-изгнанников, смешавших свою кровь с кровью расы ситхов. С самого основания Империя буквально провозгласила своим девизом одержимость местью и превосходством. Из века в век пропасть великой религиозной и культурной схизмы только ширилась, а приверженцы Тёмной стороны множились, плодотворно развиваясь на сокрытых задворках галактики.

Но разве это было справедливо для глухих к Силе колонистов? Для обычных работяг, маленьких винтиков фабрик, рудников и самой экономики? Их труд был тяжким, а все решения принимали стоявшие над ними одарённые. Как долго сумеет продержаться такая система? И какие претерпит изменения, когда ситхи воцарятся в галактике, а состав Империи возрастёт на четыреста процентов обывателей с новых колоний? И самое главное, что начнётся, если новоиспечённые имперские подданные не продемонстрируют склонности подчиняться приказам?..

Что ознаменует достижение ситхами их священной цели — галактического господства? Какова будет новая цель?

На протяжении бесчисленных поколений ситхи отождествляли себя с оклеветанными изгнанниками Республики. Ренегатами, неустанно плетущими интриги по триумфальному возвращению… но что ждало их дальше?

У Порции, как и у Гая, вопросов было больше, чем ответов. Долгая ночная дискуссия заводила в такие дебри, куда раньше Порция ни за что бы ни сунулась. Сможет ли она жить в Республике после войны? Каково это — очутиться лицом к лицу с покорённым врагом?

Гай предупредил, что такая жизнь намного сложнее, чем обычные будни наместника. Колониальные миры Империи привыкли к довольству, редко поднимая волнения. Править бывшей республиканской вотчиной будет непросто. Хватит ли ей сил принять вызов и неминуемые опасности жизни подле него? Сможет ли она стать мужу подспорьем в деле становления новой Империи? Разумеется, общий курс зададут здесь, на Дромунд-Каасе, но основная работа будет кипеть на другом конце галактики. Именно там откроются возможности, считал Гай, всецело планируя стать их частью.

Порция решила, что она в игре. Раз она вознамерилась назваться леди Малгус, ей необходимо принять видение будущего избранника, его роль в том, что предстоит. Если честно, перспектива будила возбуждающий трепет. Пусть сестрица торчит здесь со своим нудным Траверсом, уподобившись матушке и бабушке, Порция же принесёт пользу, помогая ситхам вступить в новую эпоху — в новую фазу истории, утверждая власть и ассимилируя вражеские территории. Ибо в одном она полностью сходилась с Гаем: победа ситхов навеки преобразит Империю.

Гай хвалил её занятия в храме, одобряя развитие Силовых навыков в кругу предвидения и на фехтовании. Даже высказал идею, что однажды её могут призвать на служение в каком-нибудь бывшем джедайском храме. Кто знает? Вдруг ей поручат наставничество над новообращёнными женщинами-джедаями? Республике понадобятся такие, как она — образчики для подражания, демонстрирующие достоинства Тёмных леди, предположил Гай. Ещё бы, напророчил он, этим мужеподобным джедайским бабам, давшим обет безбрачия, не обойтись без указки свыше.

Весёлое получилось упражнение — просто помечтать вдвоём о плодотворном важном будущем. Вместе обдумать жизнь, которая ждала по ту сторону галактики. Жизнь, полную смысла, шанс совершить нечто значимое.

Для Порции эта жизнь точно не станет лучом отражённой славы супруга, но позволит раскрыть собственный потенциал. Конечно, она будет прилежно исполнять долг любой женщины, заботясь о детях и семье, но среди этих благ у неё появится время на особое государственное дело. Пусть Аполлония закатывает званые ужины и вечеринки, красуясь в попечительских советах музеев и галерей, Порция в Республике займётся чем-то по-настоящему важным. И это рисовало захватывающую перспективу в противовес нынешней необходимости сидеть дома и перечитывать новости о войне. То, о чём рассказывал Гай, излечило бы затопившее её уныние…

Такое будущее казалось одновременно далёким и манящим, пока они нежились в обнимку друг с другом в предрассветный час, уже успев перебраться из кресла в более удобную постель. Дымка вожделения стихла, уступив место обволакивающей сладкой дрёме.

Незадолго до рассвета их обоих разбудил истошный лай из-под двери, безошибочно принадлежащий малютке Миледи.

— Она знает, что ты тут, — подытожил Гай, сонно поглаживая её руку.

Порция оторвала голову от его груди.

— Думаешь, она меня учуяла?

— Возможно. У собак нет Силы, но есть обострённое обоняние.

— Наверное, мне нужно выйти с ней на прогулку.

— Я сам схожу.

— Нет, позволь мне. Вот нам и оправдание, если слуги заметят, как я возвращаюсь к Джулии. Мне надо идти, а тебе надо поспать хотя бы час.

Гай притянул её к себе и пробормотал:

— Я не хочу терять ни минуты с тобой.

— Я знаю. Но тебе необходимо явиться к объединённому командованию со светлой головой.

Перед этой непререкаемой мудростью Гай вынужден был смилостивиться. Порция одарила его глубоким поцелуем и бесшумно ускользнула, прихватив с собой Миледи.

Надо сказать, что, к тому времени, как они с Джулией спустились к завтраку, час приближался к полудню. Порция не успела проводить Гая во дворец, бессовестно проспав шанс налюбоваться на него в церемониальных доспехах, поэтому, схватив комлинк, отправила вдогонку тёплое напутствие:

«Всё получится».

Поскольку они находились в пределах одной атмосферы, ответ пришёл мгновенно.

«Анграл думает, я кажусь невыспавшимся, потому что готовился допоздна».

За ночь Порция отслушала всю презентацию боевого плана. Гай знал его наизусть, идеально, и ему не требовалась зубрёжка.

«Ты обязательно всех впечатлишь. И тогда получишь повышение, о котором мечтаешь».

В ответ пришло эмодзи «скрестим пальцы», а после комлинк замолк, так как Гай прибыл на ковёр к верховным стратегам Империи…

Довольная жизнью Порция лакомилась сытным завтраком в компании Джулии и леди Ви, представляя, как будет чудесно, что, когда она выйдет за Гая, они станут для неё настоящей семьёй. А однажды, возможно, она даже познакомится с приёмным отцом Гая, его единственным живым родственником.

Прокручивая в голове матушкину брачную инструкцию, Порция испытывала чувство удовлетворения, достигнув согласия со своими тайными расчётами. В целом они с Гаем подпадали под все критерии успешного брака, перечисленные леди Одеринт. У них были одни цели и одни виды на будущее. Они легко ладили и ничего не скрывали друг от друга. А в его семье она попросту души не чаяла.

Порция знала, что главные возражения дома в основном затронут происхождение Гая, его случайность. Однако если пренебречь этим немаловажным вопросом, то останутся только финансовые опасения. Но с этим тоже не должно возникнуть проблем. Возможно, Гай не унаследовал от Учителя большого состояния, но он отнюдь не бедствовал, если принимать во внимание умножающиеся боевые награды. Да и кроме того, её личных денег с лихвой должно хватить на них обоих.

Немного погодя, распрощавшись с Джулией, она двинулась домой, украдкой поглядывая в комлинк, чтобы не пропустить ни одного сообщения. Экран был пустым. Гай предупреждал, что рассмотрение их с Ангралом задумки, скорее всего, затянется, а после могут ждать незапланированные встречи. «На самом деле, чем дольше, тем лучше, — объяснял он. — Значит, объединённое командование воспринимает наш план всерьёз».

Так что Порция провела остаток дня в своё удовольствие. Ближе к вечеру, витая в мечтах о прошлой ночи и наблюдая, как Аполлония заплетает волосы, она наконец-то получила долгожданный ответ. Увы, радости он не принёс.

Это была не добрая весточка об успешном приёме у объединённого командования. Улыбку с её лица стёрла шокирующая новость совсем иного свойства.

«Твой брат ранен. Дела плохи».