Запятнанная совесть (гет)

Утро нового дня начиналось почти привычно: Ира шутила о чем-то глупом, чтобы подбодрить подругу. Белла, ещё не до конца отошедшая от центрифуги, изредка потирала болевшую голову, не желая жаловаться докторам. На построении она стояла, практически опираясь о Скворцову, невольно дремавшую до появления Казбека.

— Мухи сонные! — процедила Тарасова.

— Не тебе нас осуждать, — буркнула Валя.

Расслабленная обстановка среди кандидаток продолжалась недолго. К девушкам подошла Зоя Владленовна, держа в руке планшет.

— Доброго утра, товарищи девчата. Казбек опаздывает, как вижу.

— И хорошо! Подольше его недовольную гримасу не увидим, — хмыкнула Ира, сложив руки у груди. — Так, Белла?

Стрелкина бросила взгляд на подругу, которая нервно поправляла прядки волос. Манежная быстро кивнула.

— Так вот, хотела Вам заранее о планах на сегодня передать, — Зоя перевернула лист на планшете и чуть прищурилась. — Начинаются тренировочные испытания в сурдобарокамере.

— Чего? А что это? — Манежная удивленно уставилась на Ульянову.

— Камера, куда кандидата помещают на время и оставляют в полном одиночестве. Так сказать, проверка на устойчивость психики.

— Подробнее не расскажите? — Стрелкина приподняла бровь.

— Кого-кого? — прогремел невдалеке голос Казбека.

Девушки тут же встали по струнке, а Зоя хмыкнула.

— Тренировки только начались, а ты уже приструнил девочек, Небалуев.

— А как иначе, товарищ?

Старший инструктор посмотрел на кандидаток. Он повторил информацию о тренировках.

— …тренажер находится вне центра, поэтому часть испытуемых будет перевезена на время в Москву, в институт космической авиации и медицины.

— Мы же только вещи разложили, — пробубнила Манежная под нос.

— У циркачки возникли умные мысли? — Казбек сделал шаг к кандидатке. Шрам на губе искривился.

* * *

В ИАиКМ располагалась большая часть тренажеров, на которых уже успели пройти подготовку члены первого отряда космонавтов. Лаборанты провожали новых кандидатов спокойными взглядами. В часть счастливчиков вошли Белла и Ира.

— Интересно, чем там наверху думают, если нас селят в одно место, а потом возят в другое? — Стрелкина потерла подбородок.

— Бензин у них бесконечный.

— Да главное, чтобы у них топливо до нашего полёта не закончилось!

Зоя Владленовна, отправленная вместе с кандидатами в Москву, наблюдала за разговором со стороны. Казбек же остался в городке.

— Не исчезнет, зуб даю, — вставила свою мысль меж разговора женщина-инструктор. — Из кожи выпрыгнут, да что-нибудь придумают.

Когда Ира подходила с другими кандидатками к временному общежитию, в ее голову ударила внезапная мысль: тут она, останется, возможно, на месяц.

А Вениамин остался в Зелёномпервое название Звёздного городка..

«Надеюсь, что он там ничего без меня не натворит».

Сурдобарокамера, официально «СБК-48», более модернизированная, чем прошлая версия, не отличалась большими размерами. Главное — герметичность и имитация возможных условий. Манежная, отстав от толпы, шла по коридору крыла института, где располагались тренажёры. Сзади послышались шаги.

— Кандидат Манежная, — позвал женский голос.

Белла обернулась. К ней подошла высокая молодая женщина с черными волосами, собранными в низкий пучок.

— Да? — голубые глаза сверкнули в тревоге, когда она увидела слишком знакомую звезду на фуражке.

— Так вот, как Вы выглядите, — улыбнулась наблюдающая. — Павел мне рассказывал о Вас.

— Павел Валентинович?

Собеседница кивнула, не подавая вида, что знает больше.

— Да. Я его жена.

Белла застыла, неожиданно краснея:

«Интересно, а она правда бьет его для профилактики?»

— Любопытно, — наблюдающая прищурилась. — Как Вам подготовка?

Для Манежной вопросы от Павла были привычнее: то же самое от его жены ощущалось по-другому.

«Меня же сейчас не поведут отсюда? Белла, ты даже ничего не успела нарушить!..»

— Да всё хорошо, — кандидатка замешкалась, вспоминая неприятные эпизоды, которые уже успели произойти. — Правда, один инструктор…

— Какой инструктор? Небалуев? — в глазах собеседницы мелькнуло формальное любопытство.

— Да.

— Он всегда такой, Манежная. Его только могила исправит, — прошептала женщина с заговорщицким тоном.

— Белла, ты там застряла что-ли? — позвала подругу Ира, заметив пропажу.

— Иду-иду!

Марта Заречная проводила кандидатку взглядом и, развернувшись, ушла.

* * *

Первой на очереди в изоляцию была Ира. Наблюдающие из КГБ и глазом не повели, мельком, но зная об успехах летчицы.

— Срок испытания для одного кандидата 10-15 дней, — говорила лаборант. — рядом с вами будут посменно дежурить, и, если что-то произойдёт — несомненно сообщайте. Конечно, в таком случае испытание будет приостановлено и высок шанс, что…

— Что? — вырвалось у Манежной.

— Да ничего! Пугать кандидатов не стоит, — Зоя хмыкнула, прервав речь. — Также вам будут поручать определенные задания. Выполняйте их, если хотите остаться в строю. И еще: так как это первое испытание, то срок сокращён примерно до пяти дней!

— Такого у меня еще не было, — с довольной улыбкой пробормотала Стрелкина.

— Теперь ты первопроходец, — с легкой улыбкой подметила Белла.

— А то!

— И не боишься? — спросила Ульянова кандидатку.

— Нисколечко!

Стрелкина со стороны казалась слишком уверенной в своём успехе и бесстрашии. Девушка поправила свои рыжие волосы.

Когда дверь в сурдобарокамеру закрылась с тяжелым металлическим звуком, Ира за темно-зеленый стул в углу комнаты.

— Подумаешь, несколько дней наедине с собой. И не такое проходили, — она схватила со стола карандаш и блокнот, сделав первую пометку:

«25.11.61 г.»

Весь вечер она держалась спокойно, привыкая к новым условиям: тишине, но не желаемой и ожидаемой, после долгого шумного дня, а вынужденной и искусственной. Стрелкина читала учебную литературу, чтобы скоротать время. Когда девушке по времени принесли ужин, передав через маленькое окошко, она оставила новую пометку:

«Спасибо, что дождалась пропитания. Вкусовые качества пюре — впечатляющие».

* * *

Белла Манежная сидела в широком коридоре вместе с Ларисой Тарасовой и Львом Дёминым. После вечерней тренировки на все тело кандидаты переводили дыхание.

— Вот мы тут сидим, а Ира сейчас… там! — бывшая циркачка подперла щеку ладонью. — Интересно, что там с ней?

— Уже скучаешь по подруге? — с улыбкой спросила Тарасова. — Так Стрелкина — мощь. Я многое о ней слышала!

Дёмин, читавший журнал с картинками, приподнял голову, будто хотел послушать.

— Что, например? — Манежная не отрывала взгляда от высокой парашютистки.

— Она — единственная в отряде из женщин, кто имеет образование, как у мужчин!

— Она…

— Окончила авиационное училище! — Тарасова указала пальцем куда-то в потолок. — Когда же я просто выходец-ветеран аэроклуба. Ирка фору любому мужику тут даст! Представляю, как ее однокурсники локти кусают!..

— Стрелкиной повезло попасть в «экспериментальный» набор, — тихо дополнил Дёмин.

На мгновение в коридоре воцарилась тишина. Девушки переглянулись, будто словив общее недовольство.

— Повезло? Ира с детства хотела быть летчицей! — воскликнула Белла, готовая защищать.

— А люди в армии считают, что женщинам это не нужно. Взяли в качестве социального эксперимента. Интересно, сколько бы она продержалась, если бы не приказ свыше?

В голосе кандидата-инженера не было злобы, лишь констатация факта, приправленная чем-то едким на кончике языка. Лариса повернула голову в сторону Дёмина, сузив глаза.

— Лёвушка, ты бы от книжки наконец оторвался. Эксперимент экспериментом, а тебя за что взяли? Для массовки? Чтобы на фоне других мужественность у пацанов из отряда подчеркнуть? — она язвительно ухмыльнулась.

Лев почувствовал недоброе и пытался уткнуться в журнал еще глубже, но было поздно. Тарасова, встав с диванчика, подошла вплотную к парню и опустив журнал, заглянула ему в глаза.

— Уже струсил, Дёмин? — спросила Белла, наблюдая с широкой улыбкой.

Тарасова схватила кандидата за подбородок. Серо-зелёные глаза округлились, а щеки порозовели.

— Еще раз скажешь что-то тупое, я тебя!.. — прошипела Лариса и через секунду отпустила парня с резким рывком.

Парашютистка повернулась к Белле.

— Не знаешь, работает ли тут буфет?

Белла отрицательно помотала головой.

— Идем по чашечке чая выпьем, если есть. Все равно построения нормального не будет, — пробубнила Тарасова и, бесцеремонно взяв Беллу под локоть, пошла с этажа.

Дёмин проводил девушек взглядом и, потрепав журнал в ладонях, снова погрузился в чтение. Манежная смущенно помахала товарищу на прощание.

* * *

«26.11.61 г.»

Ирина Стрелкина проснулась около шести утра. Завтрак был съеден, утренние упражнения выполнены. На вопрос дежурных о своем состоянии она бодро ответила что-то шутливое.

11:40

Иру попросили решить математическую задачку. Пораскинув мозгами, она быстро пришла к нужному ответу: с точными науками ей было легче еще со школьной скамьи. В остальном, день в тренировочном заточении прошёл спокойно. Показатели были в норме.

«27.11.61 г.»

В голове лётчицы впервые возникли отвлекающие мысли: о мире вне герметичной кабины, о Белле, которая была так близко и так далеко одновременно, о Вениамине, который сейчас был под Москвой.

17:15

В иллюминатор пробивался свет из помещения, расползаясь по металлической стене. Ира, делая очередную запись в маленький блокнот, уловила краем глаза лучик. Он медленным шагом прошелся по рабочему месту и лег на левую щеку Стрелкиной.

Туда, где у Вениамина тянулся шрам.

Ира прикоснулась к теплу. Вздох сорвался с сухих губ.

«А он все молчит…»

Она вспомнила ту летнюю ночь, когда впервые застала Вениамина плачущим. Он сидел тихо, словно тень, не говоря лишнего, просто прижимаясь ближе, просто ища родного тепла. Раньше, до долгого исчезновения, Крысин был более открытым и простым перед Ирой, как человек, который ей знаком с самых ранних и цветных лет.

«Ира, сосредоточься на задании. Какие мысли о нём? Первым делом — самолёты, а юноши — потом!»

Показатели на бумаге были в норме, но Ира, окутанная одиночеством и темнотой искусственного барьера от мира, видела в каждом углу отголоски когда-то затоптанных мыслей и переживаний. В тишине начала ломаться стена гордости, которую Ира возводила вокруг себя годами в училище.

«28.11.61 г.»

Утро не было таким спокойным, как в первый день. Тишина оголяла забытое сильнее и сильнее. По щекам Стрелкиной катились капли слёз. Без дрожи в руках она взяла порцию каши, надеясь, что приём пищи заглушит бормотание подсознания.

Позже её попросили провести расчёт. Рука дернулась, когда Ира вспомнила, как покойный отец помогал ей с школьными задачками. Не так. Ещё одна попытка. Сердце застучало быстрее. Не то! Не то! Не то!..

Провал!

«Тишина — не враг тебе, Стрелкина».

В тишине можно собраться с мыслями, в тишине можно побыть собой. Тишина была с Ирой всегда, заменяя дорогих ей людей, помогая терзать.

1957 год. Тогда Ира, как ей казалось, потеряла двух близких людей.

О гибели отца ей сообщили сухой похоронкой: «погиб при испытании истребителя…»

Непринятие, слёзы, приезд в Москву. Единственной опорой оставался Вениамин.

Тогда судьба решила забрать и его. Он молчал до последнего. Она чувствовала — не хотел мучить ее итак расстроенное сердце.

До лета 1961 года Ира успела подумать многое: пленён, похищен, убит или же просто забыл, променял на другую…

…но как мог забыть её тот, кто всегда был рядом, отдавая последнее?

Долгожданная встреча на «Воронеж-I» стёрла накопившиеся тревоги, оставив почву для новых.

Вениамин плакал в тишине на глазах Иры. Он прятался в тишине также, как и она. Тишина хранила все эти годы его тайны, воспоминания и слова. И Ире хотелось её нарушить, вцепиться злой собакой в глотку удушающего терпения, узнать все о прошедших годах.

Ира сжала карандаш в ладони сильнее. Судорожный вздох, пронзивший холодком всё тело. Внутренний голос стал спокойнее, увереннее.

«Держись, Ира, все ради мечты… Все ради них… Все ради него…»

— Кандидат Стрелкина, доложите о своём состоянии, — прозвенел голос наблюдающего.

Девушка, собрав волю в кулак, выдохнула. Сердце успокоилось.

— Еще держусь, товарищ! — передала она бодрым тоном без запинки.

В эту ночь Ира благодарила себя за то, что позволила вспомнить. На утро все вернется на круги свои, но гордость не будет прежней.

«29.11.61 г.»

Пятый, последний день первого испытания в сурдобарокамере. Ирина Стрелкина, обычно впадавшая в беспамятство и растерянность от стресса в повседневной жизни, была спокойна, когда ей дали более сложное задание или попросили посчитать в уме большое число за короткий промежуток времени.

Мысли больше не налегали тяжёлым комом, а в груди было предвкушение скорой встречи с внешним миром, с Беллой, с товарищами по делу, с ним…

В документах этот эксперимент останется на парочке листов, наполненных формальной отчетностью о состоянии кандидата. Таких, как Ира, будет еще много, но таких, как Ира, не будет никогда.

«Состояние — удовлетворительное. Завтрак и ужин — тоже. С пюре в этот раз слишком постарались. Требую, чтобы к моему возвращению на Землю дали двойную порцию котлет» — написала Ира на страничке импровизированного дневника.

Дата «30.11.61 г.» осталась незаполненной. На шестой день испытание подошло к завершению. Когда тяжелая дверь открылась с металлическим звоном, яркие лучи осветили помещение. Ира зажмурилась от непривычки, но тут же пришла в себя, услышав знакомый смех: это была Зоя Владленовна.

— Добро пожаловать домой, Стрелкина, — хмыкнула женщина.

Позади женщины-инструктора стояла Манежная, Тарасова и Дёмин. Белла, не выдержав, подбежала к подруге с объятиями.

— Ира-а! Я думала, что думала сойду с ума! — протянула бывшая циркачка, чуть не сбив с ног Стрелкину.

— Ну хватит тут нежностей, девчат, — буркнула Зоя. — Уж лучше дайте Ире отдохнуть, а потом она все расскажет. Так, Ира?

Лётчица кивнула с легкой улыбкой и посмотрела на товарищей-кандидатов и на Беллу.

— Обязательно.

Следующей на очереди была Белла. Ире казалось, что Манежная точно перенесёт это испытание. Как и остальные трудности, о которых они даже могли не догадаться…

…Ведь космос — не для слабых!