Методы взаимодействий в экстренных ситуациях (джен)

Примечания:

Пока это впроцессник, ваши комментарии и пожелания могут повлиять на сюжет. Просто напоминаю.

К обеду третьего дня августа, уже в сотый раз отчитавший стекляшку в ванной комнате за неуместные обещания и после этого уже с большей приязнью смотрящий на мир, Северус пил кофе и созерцал Гарри, подозрительно быстро вернувшегося из гостеприимного дома Уизли и теперь игравшего в гляделки с живым раком.

Рак шевелил усиками. Мальчик думал.

Откуда на кухне раки, Северус не ведал, но подозревал участие клятого Добби. Откуда в доме, где развлекательные элементы стремятся к отрицательным значениям, гиперактивный гриффиндорец, до того благополучно и с миром отпущенный на волю, Северус тоже не совсем понимал, а подозрений — не имел вовсе.

— Тебе его жаль?

— А? Нет. Просто я вот думаю...

— О, Мерлин, не стоит.

— Я думаю, — С нажимом продолжил ребенок — Что мы, по сути, едим детей Ктулху.

Гарри смотрел на собеседника, не моргая, а значит, в его голове данное высказывание требовало ответа. А Северус тоже был не прочь получить ответ, но его вопрос звучал, как… За каким дракклом он допустил Гарри до своих книг?!

Воистину, вся жизнь Северуса состояла сплошь и рядом из неверных решений.

Например, дать доступ к библиотеке с книгами по Темной Магии двенадцати-какого хрена-летке в бессмысленной попытке избегания личных переписок, или, упаси Мерлин, даже бесед.

— Хм. Тогда ешь его зловеще.

Гарри прилежно скорчил суровую рожицу членистоногому, а Северус насупился под стать погоде. И ещё — принял решение никогда себя не прощать за то, что мальчик так увлеченно употребил от корки до корки «Легендарика и культуры. Истории конца миров» в иллюстрациях и без адаптации.

Когда придет черед поразмышлять над, скажем, Локи, Мороке или Бароне Самди… Северус даже не брался предсказывать, какие события за собой повлекут выводы мальчика.

* * *

Ребенок, несмотря на всё увещевания со стороны Северуса, сидел на полу, игнорируя существование второго (на секундочку, свежеприобретенного не просто так), кресла. Гриффиндорец при этом был необыкновенно хмур и, положив подбородок на стол, очень усердно думал. Как и следовало ожидать, партию мозговые усилия не спасали, а Северус откровенно скучал, и от того, чтобы начать несолидно торопить Гарри вслух, его удерживала лишь боязнь подорвать личный авторитет Ужаса Подземелий окончательно.

— Я не буду делать этот ход. — Наконец упрямо буркнул мыслитель.

— Тогда ты проиграл, и я забираю короля в три хода.

— И я проиграл. — Пораженческое согласие далось Гарри легко.

— Именно так. И проигрываешь ты потому, что не жертвуешь фигуры.

— Почему нельзя продолжить игру без короля?

Северус невнятно кашлянул. И красноречиво промолчал, уже даже не пытаясь использовать притворно-наставнический тон.

— Тупой вопрос, да? — Понятливо кивнул ребенок. Зельевар снисходительно кивнул в ответ.

— Ну, допустим, я тоже тупой. — Без какой-либо грусти продолжил логическую цепочку Гарри. — Но вот стану аврором, и сразу буду не тупым, а охрененным.

Как ему сказать, что это нелепо? М-да… Пожалуй, так и сказать.

— Кхм… — Не смеяться. Это, в конце концов, не должно быть смешно. — Это не так работает.

— А вот очень даже и работает! — Уверенности мальчишке было не занимать. Будто что-то вспоминая, он нелепо закатил глаза и оттарабанил — Даже будучи умственно неспешным, я способен провернуть время на х…

— А ну стоп!

— Это цитата! — Торопливо возмутился ребенок — За цитаты не справедливо ругать людей!

Северус грозно прищурился, наклоняясь вперед. В зеленых глазах, как по команде, зажегся смиренный фатализм:

— Я иду мыть рот с мылом?

Попадание пришлось точно в цель, вне зависимости от намерений стреляющего, а от непрошенного воспоминания во рту появился давно забытый, вяжущий привкус пены.

— Уверен, ты в состоянии ни с кем меня не перепутать и догадаться самостоятельно, что, раз я не применяю к людям Эскуро*, то и мыть рот с мылом не заставлю. Это ясно?

— Эм… Да. Думаю, да.

— Но уверяю, как только ты переступишь порог Школы, я сниму баллы с твоего факультета.

— Это не справедливо. — Осторожно повторил мальчик и выжидательно замер.

— А жизнь вообще не справедлива.

Северус прищурился ещё сильнее, но — предпринял попытку уточнения:

— И ты можешь быть сколько угодно не согласен. Меня это никак не волнует, поскольку цитировал ты самого себя.

— И поэтому не засчитано?

— Абсолютно верно. — Проникновенно покачал головой зельевар.

— Звучит… разумно. — Сдался ребенок. И задумчиво насупился.

А Северус же… Северус надеялся, что про холодный пот, в который его вдруг бросило, никто, кроме него самого, никогда не узнает. Он не мог объяснить, какие причины заставили его нервничать, и почему ему вдруг стало так важно, чтобы мальчик не просто принял сказанное, а смог понять логику зельевара, но… по ощущениям, ставки были почти такими же, как и в тот день, когда он выторговал себе встречу с Дамблдором в попытке завоевать его доверие.

Нет. Даже, пожалуй, чуть выше.

Северусу было просто жизненно необходимо, чтобы этот ребенок его понимал.

* * *

«Он не слишком хозяйственный, но это даже хорошо. Никто не говорит мне, как правильно что-то делать. И кажется, он пока все таки не совсем понимает, что я забыл у него дома, так что часто пропадает в подвале. Как я понял, там лаборатория, и рисковать совать нос в его работу я не буду, иначе очень быстро стану «криворуким идиотом, которого предупреждали»... В общем, пусть сам там сидит. И это тоже не плохо, я могу спокойно бродить, где хочу и делать задания на лето, когда мне удобно. И я обязательно их выполню, Гермиона, не надо напоминать. Ты посвящаешь этому по три абзаца каждое письмо, сколько можно? У меня, я думаю, теперь нет права отлынивать от занятий. То есть, я могу, но это будет как-то стыдно и очень сильно глупо.

А еще тут интересные книжки. Но не спеши завидовать и кричать «Почему ты, а не я?!» Большинство из них ты точно уже прочла, или скоро прочтешь. Я тебе на всякий случай переписал названия. Некоторые.

Но картинки там, я тебе скажу… Авторы вообще не заботились о читателе. И истории составлены примерно... Вот представь: кровь и кишки, а также кишки и кровь. А потом — конец света, всё подохли. Или подохнут. Или могли бы подохнуть, но пока что не сегодня. Но рано, или еще раньше, обязательно.

Вот.

О, и напиши, пожалуйста, Рону, что мне никто не угрожал, а вернулся я обратно потому, что мне здесь интересно. Он мне не верит, а ты убеждать умеешь.

А ещё… здесь тихо. Я очень люблю семью Рона, но там у меня нет никаких шансов подремать днем. А неплохо иметь такую возможность, если привык вставать рано. Только вот этого Рону точно говорить не надо, он вряд ли поймет. Не хочу его расстраивать.

И… ты была права. Ну, мне так кажется. Я тут не лишний, раз на меня тратят время. Я не совсем согласен с тем, куда меня образовывают, то есть, воспитывают во мне человека, но лучше я промолчу и сделаю по-своему, чем буду спорить. Понаблюдаю, что ли... Это же… То есть, я доволен.

Странно всё это».

* * *

Северус не знал, как должен относиться к последнему из писем мальчика для занудной подружки. Он даже не знал, раздражает его это письмо или же текст выглядит вполне удовлетворительно. И Северус настолько не знал, что уж проще было бы больше не подглядывать в переписку вовсе.

Вообще, Северус считал, что по личной статистике справляется на тысячу из ста, поскольку к началу августа он ни разу даже не подумал о том, чтобы зверски убить, задушить насмерть, покалечить или даже хотя бы накричать на ребенка.

Ребенка с факультета Гриффиндор. Ребенка с факультета Гриффиндор, внешне схожего с Джеймсом Поттером. Ребенка с факультета Гриффиндор, внешне схожего с Джеймсом Поттером, в своем доме.

О, Мерлин…

В дверь настойчиво заскреблись. Северус поспешил впустить гостя, побоявшись, что без компании точно ненароком надумает себе необходимость посещения отделения душевных хворей Сент-Мунго.

— Я кофе принес. — Гарри протянул кружку зельевару и солидно поправил очки, оглядываясь. — Ух ты. А тут плесень.

— И тебя это не касается. — Вяло отмахнулся Северус.

Мальчик, впервые решившийся спуститься в подвал под предлогом жеста внимания, осмотрелся ещё раз, пропустив ответ мимо ушей и продолжая говорить в стену:

— Ага.

Ещё несколько секунд посозерцав шкаф и кусок потолка, Гарри деловито потопал наверх, больше ни слова им не сказав и даже не вступив в спор с мебелью. Решительный вид мальчика Северусу не сильно понравился, но активная стадия работы требовала к себе внимания большего, чем предположительно самостоятельный молодой человек.

Даже если этого человека почему-то очень сильно интересует плесень.

* * *

Спустя час, не найдя мальчика в доме (в чём посреди дня не было ничего необычного) Северус пошел обходить улицу.

Беды ничего не предвещало, странно себя вёл Гарри примерно всегда, но смутное предчувствие всё таки не давало Северусу покоя.

Впрочем, далеко ходить, затянуто проваривая в себе неясные настроения, не пришлось, оказалось достаточно зайти за угол дома.

«Какого Мерлина ты просто стоишь на месте?!» — хотелось закричать Северусу.

Мальчик действительно стоял, недвижим и тих, и завороженно смотрел, как из его распоротой руки капает на землю кровь. Нового участника драматичной сцены он заметил только тогда, когда Северус схватил его за руку выше локтя.

— Я не специально, просто гвоздь не заметил.

Пошел на улицу проверить, может, что-то отсыревает снаружи, и можно засыпать и осушить. А тут фундамент не видно. Доски лежат. — Тихо, механически пояснил он.

Кап. Кап.

Не оправдание. Вообще никакое, и ни в каком месте. Северус ему кто? Человек, способный оказать первую помощь, или некая бесполезная декорация к пейзажу?

— Vulnera Sanentur. Vulnera Sanentur. Vulnera… Sanentur.

Гарри облегченно выдохнул, большими глазами изучая чистое предплечье, на котором только что была глубокая рваная рана. Но бледность щек его по-прежнему была способна ныне соперничать с цветом кожи самого зельевара.

Северус же — успокаивал своё участившееся сердцебиение и удивленно ощущал под пальцами дрожащее тепло. Он понятия не имел, что обычно делают с напуганными детьми, чтобы их успокоить, поскольку обычно сам и являлся вполне намеренной причиной испуга.

— Я не знаю, почему, но мне очень не понравился вид крови. Что-то пошло не так с того дня, ну… там было слишком много красного. — Быстро поняв, о каком именно дне речь, Северус не мог не согласиться с утверждением — Я не дурачок, и обычно так на кровь не реагирую, но… Нехорошо мне, в общем.

— Тебя надо обнимать? — С сомнением спросил Северус, и тут же до боли прикусил себе язык. Ну вот почему бы не помолчать ещё чуть-чуть и не придумать менее

нелепые варианты?..

— Да, было бы неплохо.

Особо не раздумывая, мальчик сам прижался к его боку, пояснив вмиг застывшему от удивления Северусу:

— Я, в целом, в порядке, просто это неожиданно случилось.

— Допустим...

Связать какие-то умные мысли воедино оказалось сложновато просто потому, что неловкость момента в очередной раз била все рекорды. Северус не припоминал, чтобы последние года два добровольно имел тактильные контакты свыше необходимых, навроде рукопожатий. А сегодня…

— Твоя внимательность теперь находится под большим вопросом.

— А если я не разглядел?

Зыркнув снизу вверх на растерянного взрослого, Гарри со значением потрогал очки.

М-да.Крыть было нечем, ведь для этого прежде надо было что-то решить со зрением ребенка. А уже после…

Эта универсальная отмазка Северусу не нравилась, никуда не годилась и её (как и нивелировать до минимума аксессуарное сходство Гарри с Джеймсом) попросту необходимо было устранить как можно скорее.

Опасный мусор из зоны доступа загребущих лапок деятельного мальчишки — аналогично.

И придумать разумную альтернативу объятиям для вот таких неоднозначных ситуаций тоже не помешало бы. Однако, Северус почему-то подозревал, что в последнем из пунктов потерпит неудачу. И нет, вовсе не потому, что вдруг обнаружил в себе недостаток воображения, ничего подобного, просто противодействующая сила казалась Северусу несоразмерной его возможностям.

А если точнее, то данное решение виделось маловыполнимым по очень простой причине: Гарри очевидно понравилось обниматься.

Примечания:

*Эскуро — Заклинание мыльной пены.