21 закат нашей любви (гет)

Пропажу Люмин никто не заметил. В суете и беготне в рамках игры по охоте за клонами никто даже и не думал, что кто-то может пропасть. Люмин могла находиться в любой точке лагеря, выслеживая клонов, поэтому друзья не удивились, что ее нет поблизости. Лагерь был огромным, и скрыться в нем было проще простого, особенно когда на кону стояла победа в игре. Однако час за часом проходили, а Люмин все не появлялась. Небо начинало затягиваться серыми тучами, и лес вокруг лагеря приобрел мрачные оттенки, как будто предвестие чего-то недоброго, но ребята продолжали весело бегать по лагерю и ловить клонов…

Неладное заметили за ужином, куда, в любом случае, должны явиться как охотники, так и клоны вне зависимости от прогресса игры…

— А где у нас Люмин? — спохватился Тарталья. — На самом деле, я что-то давно её не видел. А вы?

— И правда, я в последний раз её видела, когда мы ходили на пляж… — задумчиво поделилась своими мыслями Розария.

— Эй, Скарамучча, Чжун Ли, — позвал товарищей Дотторе. — А где Люмин? Она же с вами в группе по поимке клонов.

Те переглянулись и пожали плечами. Очевидно, они тоже не видели Люмин.

— Мы думали, она с вами бегает. Она не явилась на наше место… — ответил Чжун Ли.

— Так дело не пойдет, — нахмурился Тарталья. — Надо искать её, вдруг что-то случилось.

— Ну что ж, — Розария поправила свой капюшон. — Давайте доедим, разделимся и прочешем окрестности.

— Согласен, — одобрительно кивнул Чжун Ли. — Я предлагаю следующую стратегию: мы разделимся на группы и начнем поиски.

— Хорошо, я возьму на себя северную часть лагеря, — добровольно вызвался Тарталья. — Розария, ты возьмешь южную. Скарамучча и Чжун Ли могут проверить восток и запад, соответственно. Дотторе, поспрашивай в других отрядах. Через полчаса встречаемся около нашего корпуса и сообщаем о результатах.

— Это обоснованно, — сказал Дотторе, сдержанно кивая. — Надеюсь, она просто потеряла счёт времени и гуляет где-то неподалёку.

— Я тоже буду искать! — решительно сказал Итэр. — Я проверю все основные объекты: пляж, площадь, спортивную площадку…

Все согласились с планом и, закончив с трапезой, разошлись по своим направлениям. Лагерь утопал в тишине, разрываемой лишь шумом листвы и далёкими криками весёлящихся детей. Ощущение тревоги, однако, начало нарастать.

Розария быстрым шагом направилась к южной границе лагеря. Она осматривала каждый угол, заглядывала за кусты и камни. Её взгляд был сосредоточен и внимателен. Внезапно она услышала слабый шорох позади себя. Обернувшись, она увидела лишь пустоту, но чувство, что её кто-то наблюдает, не покидало.

— Люмин! — крикнула она в никуда, надеясь на ответ.

Тем временем Тарталья методично обходил северную часть лагеря, не пропуская ни одного возможного укрытия. Добравшись до старой беседки, он решил проверить и её, но внутри никого не оказалось.

— Может быть, она поблизости? — задумался он вслух, а затем продолжил путь.

Чжун Ли и Скарамучча также не теряли времени. Они обыскивали свои участки, не оставляя камня на камне.

Через полчаса вся группа собралась у корпуса первого отряда. Люмин никто с собой не привёл, и все обеспокоенно поглядывали друг на друга, ожидая хороших новостей, но никто не нашёл подругу.

— Это плохо, — сказал Итэр. — Мы должны сообщить вожатым! Что-то мне это совсем не нравится!

Все закивали в знак согласия, и небольшая суматоха поднялась среди подростков: дело приобрело серьёзный оборот. Они поспешили в корпус, где сидели Аяка и Аято, которые выглядели обеспокоенными и слегка растерянными.

— Что случилось? — поинтересовалась Аяка, увидев хмурые лица ребят.

— Люмин пропала! — выпалил Тарталья. — В последний раз все ее видели на пляже, а дальше она словно исчезла! Мы уже весь лагерь прочесали, нигде ее нет.

— А она купалась? — побледнев, уточнил Аято, представив наихудший исход событий.

— Нет! — воскликнула Розария. — У нее были эти… Ну… Женские дни, поэтому она не смогла сегодня поплавать…

— Так! — Аяка решительно поднялась с места. — Сохраняйте спокойствие. Сейчас я дойду до старшего вожатого, и мы пойдем ее искать. Сами не предпринимайте никаких действий!

Лини быстро собрал всех своих коллег и выдал фонарики, приказав прочесать весь лагерь, пляж и территорию за пределами лагеря в поисках пропавшей Люмин. Вожатые тщательно обыскивали каждый уголок, но поиски не приносили результатов. Старший вожатый вызвал и водолазов, чтобы на всякий случай проверили дно моря, хотя ее товарищи утверждали, что Люмин не купалась при посещении пляжа. Уставшие и обеспокоенные, они продолжили поиски, обходя каждый потенциально опасный участок. Проблема в том, что территория лагеря была огромной, и темнота, накрывшая окрестности, мешала тщательному осмотру. Внезапно, ближе к одиннадцати вечера поисковую группу привлек дым, идущий откуда-то с окраины лагеря…

* * *

Час назад Шарлотта засела в своей комнате и, воспользовавшись тем, что другие ребята и вожатые бегали по лагерю в поисках Люмин, достала интимные фотографии своих ненавистников и сфотографировала их на телефон. А затем с анонимного аккаунта отправила Кэ Цин и Кэйе сообщение с изображениями.

АнонимНе хочешь, чтобы эти снимки завтра висели по территории всего лагеря? Приходи в 23:00 к заброшенному туалету на южной окраине лагеря. Не придешь — завтра все будут любоваться твоими замечательными снимками

Сердце ее колотилось так сильно, что, казалось, оно вот-вот вырвется из груди. Спустя минуты после отправки сообщения, она начала чувствовать тревогу и неуверенность. Ей казалось, что теперь ее разоблачат и накажут, но эта мысль лишь подпитывала ее решимость.

Шарлотта вытащила все вещи из чемодана и открыла второе дно. Там лежала пластиковая бутылочка с жидкостью. Она зловеще взглянула на нее и хмыкнула.

— Время для моей мести пришло… Они будут страдать по-настоящему. Я не позволю им уйти безнаказанными за все, что они сделали со мной.

В голове прокручивались воспоминания прошлого, каждое из которых усиливало целеустремлённость довести дело до конца. Скоро ночь опустится на лагерь, незаметная и тихая, как хищник, затаившийся в ожидании своей добычи. Это будет идеальное время для действия. Она вернулась к чемодану, убрала бутылочку в рюкзак и аккуратно сложила все вещи обратно. Закрыв чемодан, Шарлотта бросила последний взгляд на своё отражение в зеркале. В глазах читалось уверенность и никакого страха.

— Я готова, — прошептала она, выходя из комнаты и погружаясь в сумерки, которые скоро станет свидетелем её мести.

Никто не обратил на неё внимания: разбросанные повсюду подростки и взрослые были слишком поглощены паникой. На краю лагеря в старом заброшенном туалете царила зловещая тишина, куда даже деревья не решались заглянуть ветвями. Шарлотта проскользнула внутрь и стала ждать, держа телефон в руках и чувствуя, как в груди медленно нарастает сильное возбуждение…

* * *

Кэйа и Кэ Цин около одиннадцати вечера начали подтягиваться к заброшенному туалету, где они наконец встретятся с врагом лицом к лицу. Они переглянулись, и Кэйа решительно толкнул дверь, что со скрипом открылась, оглашая пустоту внутри. Тусклый свет луны падал сквозь выбитые окна, рисуя жуткие тени на стенах и полу. В воздухе витал запах сырости и плесени, добавляя дополнительную напряжённость их чувству тревоги.

Кэ Цин быстро оглядела помещение, внимательно прислушиваясь к малейшему звуку. Она заметила, что на полу была разлита какая-то жидкость, но не обратила на это внимания, ведь внезапно из дальнего угла послышался шорох — как будто кто-то быстрым шагом пробежал по полу, оставляя за собой едва заметные следы пыли и грязи.

Из мрака вышла утонченная фигура. Как только лунный свет упал на ее лицо, Кэ Цин и Кэйа сразу узнали в ней Шарлотту. Её лицо было мрачным, а в глазах горела жажда мести, что резко контрастировало с ее невинным и милым выражением лица.

— Шарлотта, так это ты… — ошеломленно пробормотала Кэ Цин. — Как же я раньше тебя не узнала! Ведь ты была так близко, а я думала, кто строит мне козни. Конечно… Шарлотта, зачисленная в лагерь вместо Сары пять лет назад, как же я не вспомнила. Ты покрасила волосы, наверное, поэтому я тебя не узнала…

Шарлотта не ответила сразу, её взгляд был устремлён куда-то вглубь ночи, словно она взвешивала слова, прежде чем их произнести. Наконец, её губы коснулась едва заметная усмешка.

— Я изменилась, Кэ Цин, — холодно ответила Шарлотта, её голос прозвучал словно шелк, разрываемый на части. — Время лечит раны, но не искореняет обиды. Я изменилась внешне, но память остается прежней. Я помню все, что вы сделали со мной…

— Если ты здесь для мести, то поступки могут привести к непредсказуемым последствиям, — голос Кэйи наполнился скрытой тревогой. — Мы изменились и сожалеем о том, что сделали. Мы могли бы просто поговорить и обсудить твои обиды и боль?

— Вы думаете, что мои обиды и раны могут разрешиться простыми словами или обещаниями? Нет, дорогие мои. Я здесь для того, чтобы закончить начатое. Я слишком долго планировала это всё. На самом деле, целых пять лет. И я не отступлю только потому, что вы попросили, — Шарлотта закинула голову назад и зловеще рассмеялась. — Как приятно осознавать, что все возвратится к вам бумерангом, с процентами…

Небо сгустилось мрачными тучами, словно сама природа отражала драматизм и напряжение момента. Эмоции скрутились, как ветры, кружащие в буре, готовые выплеснуться безумством разрушения.

— Вы должны понять, — Шарлотта подняла руку, останавливая возможный протест. — Я больше не та, кем была. Не та слабая девчонка, которая не могла дать отпор. Теперь я не уйду, пока справедливость не восторжествует!

Кэ Цин отчаянно смотрела в глаза Шарлотты, её разум отказываясь признавать жестокую правду. Она прекрасно осознавала, что все действия имеют последствия, но ведь тогда, в детстве, этого понимания не было… Если бы она могла вернуться в прошлое, она бы все исправила, но увы, до таких технологий люди еще не додумались…

— Шарлотта, мы хотим помочь тебе. Пожалуйста, оставь эту ненависть. Ещё не всё потеряно, — отчаянно сказала Кэ Цин, приложив руку к сердцу.

— Помочь? Ваше время помощи прошло. Теперь властвую я. Вы будете платить за всё, каждый из вас двоих. Вам ведь было весело издеваться надо мной пять лет назад? Теперь повеселюсь я.

Темнота ночи скрывала слёзы на лице Кэ Цин, её сердце колотилось от страха и отчаяния. Шарлотта стояла перед ней, её глаза горели ненавистью, которая переполняла её душу.

— От моей руки пострадала даже Люмин, которая попыталась вас спасти и помешать моим планам, — хмыкнула Шарлотта. — Я вам это говорю, чтобы вы понимали, насколько сильно я хочу, чтобы вы страдали.

— Люмин? Что ты с ней сделала?! — воскликнула Кэ Цин, сжав кулаки. — Это из-за тебя она пропала! Скажи, где она?!

— Это неважно, на твоем бы месте я бы боялась за себя, а не за Люмин. Да и с чего такое волнение? Вы не сильно-то и ладили, — усмехнулась Шарлотта, словно наслаждаясь каждым словом, и вальяжно прошла к двери туалета, заставляя Кэ Цин и Кэйю отступить наоборот назад, вглубь помещения, боясь, что она что-то им сделает.

Кэ Цин попыталась собраться с мыслями, но голова кружилась от ярости и страха.

— Ты не понимаешь, Шарлотта, — спокойно ответила она, не отводя взгляда. — Мы можем не ладить, разве это дает тебе право причинять вред невинным? Люмин заслуживает лучшего, как и все остальные.

Шарлотта усмехнулась, её глаза загорелись коварным блеском.

— Невинным? В нашем мире не бывает по-настоящему невинных, Кэ Цин. Все мы заложники обстоятельств и своих решений. Люмин знала, на что идет, пытаясь встать у меня на пути. А ты? Ты ведь отлично понимаешь, что не можешь ничего изменить.

— Ты ненормальная! — отчаянно закричала Кэ Цин.

Кэйа смотрел на происходящее, его лицо было мрачным и задумчивым. Он знал, что слова не могут изменить обозленное сердце Шарлотты, но всё же он не мог стоять в стороне.

— Шарлотта, мы заплатим за наши ошибки, но месть не принесёт тебе покоя. Отпусти ненависть, найди в себе силы для прощения, — попытался он обратиться к её человечности.

Но Шарлотта не слушала. Её сердце было словно заковано в тёмный лёд, который не таял от солнечных лучей. Её решение было неизбежным, и она не собиралась его менять.

— Ваши слова — лишь пустой звук. Я пришла сюда не ради прощения, а ради справедливости, — заключила она, её голос окреп и стал неумолимым, как грозовая туча перед бурей. — В принципе, я не ожидала, что наша беседа выйдет столь продолжительной. Я заметила: что Люмин, что вы очень любите потрепать языком. Я просто хотела сказать, как сильно вас ненавижу и желаю смерти… Прощайте…

Шарлотта внезапно засунула руку в карман и вытащила спички. Достав одну, она чиркнула по коробке, и на кончике загорелся огонь. Но прежде, чем Кэйа и Кэ Цин поняли, что она собирается сделать, Шарлотта кинула спичку на пол с маниакальной улыбкой. Спичка летела словно в замедленной съёмке, оставляя за собой тонкий шлейф дыма и искр. В этот момент время словно застыло, и все в комнате сосредоточились на крохотном пламени, которое неумолимо приближалось к деревянному полу. Когда спичка наконец коснулась дерева, огонь полыхнул ярким светом, охватывая деревянную поверхность быстрыми языками пламени. На раздумья времени не было, ведь огонь уже разгорался, поглощая всё на своём пути и превращая комнату в адский котёл.

— Так и знала… Разлить бензин было потрясающим решением! — захохотала Шарлотта.

Жар становился нестерпимым, дым плотными клубами поднимался к потолку, постепенно лишая возможности дышать.

— Ты сошла с ума! Что ты творишь?! — закричал Кэйа, пытаясь прорваться к Шарлотте, но жар стал невыносимым. Он отступил, осознав, что любое приближение к огню смертельно опасно.

Шарлотта же оставалась неподвижной, её глаза горели безумием, и как будто наслаждаясь хаосом и разрушением. Она стояла, не двигаясь, глядя на свое адское творение, и танцующие языки пламени отражались в её взгляде.

— Это конец, и я буду наслаждаться им до самой последней минуты, — прошептала она, снова хихикая и развернулась, покидая помещение через дверь, к которому у Кэ Цин и Кэйи проход был закрыт полукольцом огня.

Они стояли, наблюдая за тем, как её силуэт растворяется в густом дыму. Огонь продолжал полыхать, зловеще освещая их лица.

— Мы не можем просто стоять и ждать, — наконец нарушила молчание Кэ Цин, её голос дрожал от напряжения. — Мы должны найти способ выбраться отсюда!

Кэйа медленно кивнул, его взгляд оставался прикованным к двери. Он резко повернулся к Кэ Цин, и в его глазах загорелся огонек надежды.

— Держись поближе, — произнес он, ухватив её за руку, — вместе мы найдем выход.

— Кэйа, я не хочу сгореть заживо! Мне всего шестнадцать, я пожить хочу! — отчаянно кричала Кэ Цин, кашляя от едкого дыма.

— Все будет хорошо, вот увидишь, — успокаивал ее Кэйа, хотя сам понятия не имел, как они выберутся из пылающего здания. Вокруг них полыхали стены, искры падали с потолка, и казалось, что надежды на спасение больше нет. Взяв Кэ Цин за руку, он чувствовал, как ее пальцы дрожат от страха.

Огонь был повсюду, но Кэйа старался не показывать собственной тревоги. Справедливо рассудив, что паника только усугубит ситуацию, он решил довериться интуиции.

— Окно. Наш единственный выход выбраться, пока пламя не добралось до него! — крикнул Кэйа и потянул Кэ Цин к задней части горящего туалета.

— Кэйа, окно высоко, как ты собираешься добраться до него?

— Встанем сверху на ограждения туалета! Вперед!

Кэйа первым забрался на ограждения, вытягивая руку Кэ Цин, чтобы помочь ей следовать за ним. Пламя уже бушевало вокруг, клубы дыма тяжело нависали над их головами, наполняя легкие удушливым запахом. С каждым мгновением воздух становился все жарче, и времени оставалось все меньше.

— Осторожно, не сорвись, — предостерег Кэйа, глядя, как Кэ Цин неуверенно балансирует на узком крае.

Они добрались до окна. Оно оказалось плотнее, чем они думали. Кэйа с силой ударил локтем по стеклу раз, другой, и наконец, стекло поддалось, осыпав их мелкими осколками.

— Быстрее, Кэ Цин, держи руку! — крикнул Кэйа, выбравшись наружу первым.

Но не успела она ухватиться, как пламя достигло кабинок туалетов, и дряхлая конструкция, на которой стояла Кэ Цин, разрушилась, и она упала на пол.

— Кэ Цин! — в ужасе закричал Кэйа. — Держись… Я… Я позову на помощь! Я тебя не оставлю, обещаю!

Кэйа спрыгнул вниз и в отчаянии огляделся, пытаясь найти способ спасти свою подругу. Он понимал, что времени мало, и метнулся к двери но густой дым застилал глаза, а горящее здание угрожало обрушиться в любой момент. Но он понимал, что не может оставить Кэ Цин. Сжав кулаки, он пересилил себя и нырнул в клубы дыма, прокладывая путь к девушке. Палящее тепло обжигало кожу, но он через боль пробирался к подруге.

Он увидел, как Кэ Цин пыталась встать на ноги, но каждый раз падала, окруженная пламенем. Кэйа побежал к ней, чувствуя, как начинает задыхаться от дыма. Наконец он добрался до нее и осторожно подхватил на руки.

— Ты в порядке? — хрипло спросил он. Кэ Цин только кивнула, прижимаясь к его груди.

В тот момент, когда Кэйа собирался быстро рвануть к выходу сквозь пламя, несколько досок с потолка обрушилось, преграждая им путь. Кэйа забился вместе с Кэ Цин в угол, куда пламя ещё не добралось. Шансов на спасение почти не было. Они смотрели друг на друга, дыхание с каждой секундой становилось тяжелее, едкий дым проникал в легкие, вызывая кашель. От дыма щипало глаза, заставляя их слезиться, но Кэйа не мог позволить себе терять бдительность ни на секунду. Вдруг, сквозь неугасающие звуки трескающегося дерева и рев огня, до них донесся чьей-то крик, но сил подняться уже не было и оставалось лишь смириться с тем, как последние кусочки сознания уходят от них…

* * *

— Там есть люди? — спрашивал пожарный, направляя шланги с мощными потоками воды на горящую конструкцию.

— Мы не знаем, — дрожащим голосом ответила одна из вожатых. — Мы увидели дым и сразу вызвали спасательную службу.

Пожарный кивнул и продолжил свою работу, направляя на пламя всё больше струй воды. Дым становился густее, огонь бушевал с яростью, пожирая всё на своём пути. Впереди, в сердцевине пожара, сверкание огня ослепляло и обжигало своей жарой.

Он понимал, что времени мало. Каждое мгновение могло стать последним для тех, кто мог оказаться запертым внутри горящей конструкции. Операция разворачивалась слаженно и быстро. Сотрудники, облачённые в защитные костюмы, открыли дверь и начали пробираться внутрь, туша огонь на своём пути.

Внутри царил клубящийся дым, затрудняющий видимость, и удушающий запах гари. Глубоко вдохнув через маску, он в поисках начал обследовать комнату. Пробираясь сквозь дымовые завесы, он едва заметил движение в левом углу комнаты. Подойдя ближе, он с ужасом обнаружил, что под завалами оказалось двое подростков, прижавшихся друг к другу.

Все усилия были направлены на эвакуацию. Через несколько минут подростки были вытащены и переданы в руки ждущих медиков. В глазах пожарных можно было увидеть невысказанные эмоции: облегчение, усталость и решимость. Впереди ещё оставалась работа, но одна из самых важных миссий была выполнена — спасение жизней.

— Чувствую, у нас будут большие проблемы… — пробормотала Аяка, переглянувшись с братом и вожатой второго отряда.

— Мисс Аяка! — крикнул Тарталья, подбегая ближе. — Люмин не могла оказаться в огне?!

— Вытащили только Кэ Цин и Кэйю, — сказала вожатая обеспокоенно, а затем повернулась к пожарному. — У нас не хватает еще одной девушки. Там точно больше никого нет?

Пожарный подал знак своему коллеге, и тот снова вошел в уже потушенное здание. Он перевернул все обломки, но больше не нашёл никаких жертв и сообщил об этом присутствующим.

Кэйа и Кэ Цин без сознания были доставлены в больницу в ближайшем городе, а к полуночи на территорию лагеря прибыли сотрудники полиции. Следователь, высокий мужчина с резкими чертами лица и проницательными глазами, приступил к работе. Он расспрашивал вожатых, детей и даже водолазов, пытаясь составить полную картину событий. Тем временем, тревога среди остальных отдыхающих усиливалась. Друзья Люмин корили себя: как они могли не замечать исчезновения Люмин так долго?

Время шло, и поиски продолжались, переходя в ночь. Лини чувствовал огромную ответственность за безопасность каждого ребенка в этом лагере. Он знал, что должен сделать все возможное, чтобы найти Люмин.

Всех подростков вожатые вынуждены были загнать по комнатам. Время отбоя уже давно прошло, а в поисках от них не было никакого толка. Скорее еще кто-то потеряется. Однако никто не хотел спать. Все собрались в одной комнате и с нетерпением ждали новостей: найдут ли пропавшую Люмин и что с ней?

Тени от луны скользили по стенам, добавляя атмосферу тревоги и ожидания. Каждый шорох за дверью заставлял сердца учащенно биться, но это оказывались лишь ветер или шаги вожатых и полицейских.

Вожатые, собравшиеся на экстренное совещание, тоже были на грани нервного срыва. Ответственность, тяжесть ситуации и ночное время создавали атмосферу общего напряжения. Вопросы о том, как Люмин могла исчезнуть, кто последним с ней говорил и какие шаги предпринять дальше, висели в воздухе.

Тем временем в комнатах дети продолжали шептаться, строить различные теории и догадки. Кто-то вспоминал последние встречи с Люмин, кто-то пытался вспомнить, были ли какие-то странности в ее поведении.

В комнату вошёл и Дотторе, который навещал отца, которому может достаться за все эти инциденты больше всех, ведь он директор. Судя по его лицу, никаких хороших новостей не было.

— Есть угроза, что лагерная смена закончится досрочно, а лагерь закроют и будут проверять в соответствии его с техникой безопасности. Два инцидента за одну ночь, это какой-то пиздец! Чертовщина!

— Мне это надоело! — вдруг вспылил Тарталья и вскочил с места. — Оттого, что мы тут сидим, никакого толка! Я спать!

Ребята переглянулись, но ничего не возразили. Розария и Дотторе сочувствующе глядели ему вслед, понимая, что он на самом деле очень переживал за Люмин… Особенно Дотторе понимал, каково сейчас ему, ведь он знал о чувствах Тартальи к ней…

Тарталья быстрыми шагами вышел из комнаты, пытаясь найти хоть какие-то зацепки, которые привели бы их к пропавшей подруге, но все его усилия были тщетны. Его чувства к Люмин были сильнее, чем он мог себе признаться. Когда он впервые встретил её, он никогда не думал, что этот день изменит всю его жизнь. Теперь её отсутствие причиняло ему невыносимую боль.

Тарталья вошел в свою комнату и лег на кровать. Конечно, сна не было ни в одном глазу. Он не мог перестать думать о Люмин. Он в сотый раз набирал ее номер и натыкался лишь на бесконечные гудки. Что, если с ней и правда что-то случилось? Почему он не заметил ее отсутствия раньше?! Он просто хотел, чтобы Люмин сейчас оказалась рядом и обняла его, взглянула своими золотыми глазами….

Отчаяние и тревога накрыли Тарталью с головой. Вспоминая короткие моменты, проведенные вместе с Люмин, он ощущал ужасную пустоту в сердце. Он помнил, как она смеялась, как ее волосы развевались на летнем ветру, как ее улыбка согревала его даже в самые холодные дни. Все это сейчас казалось всего лишь далекой мечтой.

Тарталья встал с кровати и начал мерить шагами комнату, словно пытаясь найти выход из лабиринта своих мыслей. Вдруг телефон в его руке завибрировал, он чуть не подпрыгнул, думая, что это Люмин. Но на экране отобразились незнакомые цифры, причем звонили со стационарного телефона. Он фыркнул от раздражения, но все же ответил. На той стороне провода послышался слабый голос Кэ Цин.

— Тарталья, слушай меня внимательно. Если врачи узнают, что я вышла из палаты, то я уже тебе не смогу позвонить. Шарлотта устроила пожар, она же что-то сделала Люмин. Шарлотта — та девушка, над которой мы издевались пять лет назад! Я надеюсь, это вам поможет в поисках!

— Что… — Тарталья не успел отреагировать, как послышались короткие гудки, означающие конец разговора.

Шестеренки в голове Тартальи начали активно работать. Если Шарлотта та самая девушка, над которой издевались пять лет назад, значит это она владелица дневника. Дневник! Дикий пляж! Наверное, она засекла Люмин там и что-то с ней сделала! Тарталья сорвался с места и побежал к Лини сообщить новую информацию. Он несся как ветер, не обращая внимания на удивленные взгляды других вожатых и отдыхающих. Добежав до кабинета старшего вожатого, Тарталья со всей силой распахнул дверь и почти выкрикнул:

— Я знаю, где может быть Люмин! На соседнем пляже!

— Тарталья, — тяжело вздохнул Лини. — поисковая группа проверила близлежащие пляжи. Люмин там нет.

— Разрешите мне самому сходить и посмотреть? — взмолился Тарталья.

— Возвращайся к себе в корпус, Тарталья. Я понимаю, что ты переживаешь, но не будем действовать иррационально. Объективно, ты ничем не можешь помочь!

— Никуда я не уйду! Пока своими глазами не посмотрю пляж! А если вы мне запретите, я сам туда сбегу, ясно?!

Лини и Тарталья с минуту сверлили друг друга взглядами. Вожатый уже потянулся к телефону, чтобы попросить увести из его кабинета подростка, но что-то его остановило.

— Ладно, бери фонарик, пошли, Бог с тобой.

Тарталья схватил фонарик, и они вдвоем выдвинулись к пляжу. Он хотел побежать, чтобы скорее все проверить, но старался сдерживать себя, понимая, что Лини и так пошел на уступки ему.

Звезды светили ярко, переливаясь в спокойных водах залива. Даже в ночной темноте пляж был полон жизни: где-то песок предательски шуршал под ногами, ветер качал траву, издавая тихий, но постоянный шелест. На небосклоне просматривалась черная линия горизонта, очерчивая безбрежное море.

Они шли безмолвно, каждый погруженный в свои мысли. Тарталья переживал, он не хотел, чтобы его мысли оказались бесполезными. Он чувствовал на себе пристальный взгляд вожатого, но предпочитал не встречаться с ним глазами, сосредоточившись на пути.

На диком пляже было пусто. Никаких признаков Люмин. Тарталья прошел вперед, освещая путь впереди фонариками. Но вокруг была лишь пустота и море. Он опустил голову и уже готов был пойти обратно, как вдруг услышал тихий женский стон, который доносился из-за какой-то груды мусора и странного строения, напоминающего раздевалку

Когда он подошел ближе, стало ясно, что источник звука находился за высоким забором, состоящим из обломков деревянной и металлической конструкции.

Решив не тратить времени на раздумья, Тарталья взобрался на доски и коробки и, чуть не свалившись назад, спрыгнул по другую сторону раздевалки.

В углу, сжавшись калачиком на грязном песке, лежала девушка. Ее светлые волосы были растрепаны, лицо испачкано песком и пылью, а на голове красовалась засохшая кровь.

— Люмин! — прошептал Тарталья, подбежав к ней. Она лежала с плотно закрытыми глазами, но дышала и издавала болезненные стоны, будто моля о помощи. Тарталья, охваченный тревогой, осторожно взял ее за руку и почувствовал едва уловимый пульс. Сердце его сжалось от страха за нее, но он знал, что теперь главное — помочь ей выбраться отсюда.

Тарталья бережно поднял её на руки, чувствуя, как её хрупкое тело дрожит от боли. Он оглянулся, проверяя, нет ли поблизости опасности. Небо затянуло тучами, и холодный ветер усиливался.

— Держись, Люмин, — прошептал он, чувствуя, как каждый её вздох отдаётся в его сердце острым кинжалом.

Медленно, но уверенно он выбрался из старой раздевалки. Её лёгкие, но тяжёлые для сердца стоны усиливали его скорость, хотелось поскорее доставить ее в безопасное место. Каждый шаг давался ему с трудом, но он не позволял себе остановиться.

— Люмин, зачем ты пошла сюда одна? Никому ничего не сказала! Дурочка моя любимая, — шептал Тарталья от избытка чувств. — Такая спичка, а столько смелости и безрассудства…

Люмин вскользь открыла глаза, и Тарталья увидел в них тусклый свет, но она сразу же их закрыла, как будто внешний мир причинял ей боль.

— Мистер Лини, я нашел её! — крикнул Тарталья, неся подругу на руках. — У неё рана на голове, и ее нужно в медпункт!