Моя семья и другие волшебники (джен)

Баба Валя любила по поводу и без сыпать странными афоризмами собственного сочинения. “Трезвый мужик, коли совсем не дурак, завсегда придётся бабе по сердцу, — с глубокомысленным видом комментировала она очередной семейный скандал какой-нибудь знаменитости. — Да только поверь мне, голуба, влюбляться надо в пьяного. А почему? Так ведь трезвый мужик себя блюдёт, а из пьяного вся правда-то и лезет. И коли не захочешь его прибить через пять минут, то дело сладится”.

Юля с этим утверждением была согласна, но (если бы смогла хоть слово вставить в стремительный поток речи бабы Вали) непременно добавила бы, что лучшей проверки на адекватность, чем пьяный мужчина на пассажирском кресле, не бывает. Поэтому очень удивилась и насторожилась, когда Оуэн с лёгкостью вручил ей ключи от нежно обожаемого авто и ушёл искать затерявшихся в толпе девочек.

А нервничать было из-за чего. Автомобиль незнакомый, как себя поведёт — не известно. К тому же ночь темна и полна ужасов неосвещённой просёлочной дороги.

Но всё получилось довольно неплохо. Форд не был против нового водителя, умаявшиеся Лили и Туни дремали под пледом на заднем сидении, на пассажирском развалился добродушным медвежонком улыбающийся Оуэн и даже не позволил себе ни словечка критики. А замечания отпускал строго по существу: как переключать ручку скоростей, чтобы не заело, где лучше сбросить, а где — поднаддать. И самое неожиданное: “Джулс, гляди, кролик. С хвостиком…” И благоразумно замолкал на сложных участках. Ты ж моя прелесть, хоть и выпившая.

Когда выбрались с грунтовки на асфальт, Юля расслабилась и решила, что может отвлечься на разговор с Оуэном, который с радостью принялся делиться своими мыслями. Да что там, его буквально распирало от впечатлений сегодняшнего вечера.

— Ты представляешь, Вир — шотландец и пуффендуец. Да я бы в жизни не подумал, что он учился под крылышком у Спраут. С его разгильдяйством и нелюбовью к бумажной писанине. А вот Фила в Хогвартс не попала. Даже странно, почему?.. Вир хвастался, что она очень сильная волшебница.

— Я же говорила тебе, валлийские колдуны по-своему консервативны и привыкли, что их отпрыски всесторонне образованы и готовы к жизни в обоих мирах. Поэтому отправляют детей в местную школу, где обычной предметы совмещают с магическими. А волшебники учатся наравне с винейдами и сквибами, — нравоучительным тоном чопорной гувернантки пропела Юля. — А как Вир в Пенрид Ластра оказался? Это же захолустье по лондонским меркам…

— Так по распределению же. Пару лет назад новый глава управления мракоборцев, что характерно, магглорожденный, затеял ма-а-аленькое такое нововведение и отправил юных авроров на учёбу в обычную полицию. Чтобы стали они умными и доблестными, — хихикнул Оуэн. — А потом лучших из них командировал в отдалённые уголки магической родины, чтобы те следили за порядком на местах, не жалея палочек. Это не мои слова, — открестился веселящийся мужчина. — Это мне Вир рассказал. А по мне, это классная идея.

— Идея и в самом деле классная, только интересно, почему не сработает?

— С чего ты решила, что не сработает?

— Поправь меня, но, разве сейчас не идёт так называемая первая магическая война, которая закончится полным беспределом? — полушёпотом, чтобы, не дай Святая Лаурентия, не услышали девочки, заметила Юля.

— Ну-у-у… Так-то ты права. Слушай, а может быть этого начальника вскоре уволят и все его инициативы похерятся?

— Ага, или устранят, чтобы не мешался под ногами, — предположила Юля.

— Как вариант. Надо будет с Виром перетереть, что вообще с пожирателями происходит.

— И газеты почитать, чтобы быть в курсе официальной линии партии. Но это не к спеху, — постаралась переключить внимание мужчины Юля. Ей только неуловимого мстителя и тайного искоренителя зла не хватает. Нет уж, пусть лучше и дальше служит для сестёр примером, каким должен быть настоящий мужчина и глава семейства. В этом качестве Оуэн устраивал Юлю на все сто. — Вначале надо Лили в школу собрать. И желательно сделать это в Козьем тупике. Я тут с Элспет пообщалась…

— С кем? — вяло удивился клюющий носом Оуэн.

— Мамой Петси, нашей “потерянной дочери”, — пояснила Юля.

Это уже стало их семейной шуткой. Дело в том, что новая подружка девочек была очень сильно на них похожа, словно кто-то перемешал характерные черты Лили и Туни и создал Петси. Тоненькая и угловатая, как старшая мисс Эванс, с такими же мелкими чертами вытянутого лица и тощими косичками, Патриция Маунт обладала бойким живым характером Лили, схожим цветом волос и голубыми раскосыми глазами. В общем, любой незнакомец легко решил бы, что перед ним три сестры-погодки.

— А-а, ясно. И что сказала уважаемая “родственница”?

— Что поможет с покупками в Козьем тупике, надо только определиться с датой. Нам в любом случае нужно в Суонси, чтобы разобраться с наследством Придди, если там есть, что наследовать. Эдгард готов помочь с поисками, но, на всякий случай, если захотим самостоятельности, прислал рекомендательное письмо к главе общины. Решать нам…

— Давай я завтра на работе с Брайтсом поговорю. Если получится поменяться сменами, то в конце недели рванём туда на выходные, — предложил Оуэн. — Я в Кардиффе с одним мужиком из Суонси познакомился, так он много интересного про свой город рассказывал.

— А давай, — обрадовалась Юля. — Надо только финансы проверить, чтобы и на развлечения, и на покупки хватило. Представляешь, Элспет подтвердила, что не придётся менять фунты на галеоны, а цены в магазинах гораздо ниже лондонских. Ассортимент, конечно, не такой разнообразный, но нам только школьные принадлежности купить. Кстати, а интересно, почему до сих пор не прилетела сова со списком? Ведь завтра уже пятое августа… И где мы живём, они знают… Как думаешь?

Но Оуэн не ответил. Он умильно сопел на пассажирском сидении, уткнувшись головой в дверное стекло. Ну и пусть спит, а Юля пока насладится. Она любила ночные летние поездки за город, когда в лицо дует тёплый ветер с запахом нагретого асфальта и свежескошенной травы.

Настроение было великолепным. Юля наговорилась с Элспет и Филоменой, получила от них по-настоящему дельные советы и многое выяснила. Будущее стало немного более определённым, а порядки магического мира понятными. Осталось донести новые знания до Лили и разобраться с гипотетическими способностями Туни. И, если второе могло какое-то время подождать, то первым Юля решила заняться уже завтра. Вот только сходит к миссис Крейн за магической прессой…

Утро воскресенья было поздним и ленивым. Как и пообещала Джулия, она не разбудила девочек, позволив тем выспаться. Поэтому завтракали они вдвоём ажурными блинчиками со сметаной и мёдом. Никита, едва не постанывая от удовольствия, умял всю стопку под понимающим взглядом женщины. Повезло, что выпитая накануне медовуха не оставила после себя похмелья. Хорошая вещь, надо прикупить пару бутылок.

Его ожидала ночная смена, поэтому до трёх часов, прежде чем он приляжет поспать, следовало доделать короба для грядок и разобраться с подтекающим бойлером. Чем Никита и занялся. После обеда Джулия с мелкими ушли по магазинам, но вернулись уже через полчаса. Девчонки были заплаканными, а Джулс во взвинченном состоянии. Она с порога швырнула пакеты на пол и скомандовала:

— Немедленно в комнаты! Выходить можно только в туалет, или когда я вас позову. И хорошенько подумайте над моими словами и своим поведением.

Голос у неё был таким приказным, что Никита едва удержался, чтобы послушно не улизнуть вместе с девочками на второй этаж, как это сделал кот.

— Джулс, а что случилось-то? — осторожно поинтересовался он у рухнувшей на диван женщины.

— Они устроили безобразную ссору на улице, — безжизненно, не открывая глаз, ответила Джулия. — Началось всё с того, что Лили оказывается, не поняла, у кого именно мы вчера гостили. И очень разочарована этим фактом. Туни не удержалась и ляпнула что-то вроде: “Кто тебе виноват, что ты дальше носа не видишь?” Лили, естественно, ответила, и понеслось. Вспомнили даже неподелённую когда-то конфету. Как же я задолбалась… Ну, почему с ними так сложно?

— Потому что они подростки…

— Я такой не была… Наверное, поэтому делаю что-то не так. Я с ними разговариваю, чуть ли не изнанку выворачиваюсь, пытаясь вспомнить, что читала про подростковый возраст. А им хоть бы хны. — Джулия попыталась скукожиться в комок, но угодила в присевшего рядом Никиту, уткнулась ему в плечо и забубнила упавшим голосом: — Я — плохая мать. Да я им вообще никто. Вот что мне делать?

— Как по мне — всё нормально ты делаешь, — попытался успокоить женщину Никита. Он бы обнял её, но до этого момента Джулия старательно избегала его прикосновений, и мужчина решил не рисковать. — Я же вижу: Туни вон как изменилась. Да и Лили стала меньше принцессничать. А что ругаются, так это нормально. Знаешь, как Лорка с Лизкой в их возрасте собачились? Это, наоборот, хорошо. Когда тебе наплевать, с человеком и ссориться не хочется…

— Это да… — шмыгнула носом Джулия. — Я, наверное, зря их наказала?

— А за что хоть?

— За ругань в публичном месте и переход на личности, вместо обмена аргументированными обвинениями, — выдала Джулия.

— Как по мне — за дело. Давай так, пусть посидят, а я с ними попозже поговорю. Давно пора, если честно. Да и интересно…

— Спасибо… Ладно, пойду на кухню. Меня не беспокоить, — предупредила успокоившаяся женщина. — И на ужин будут не котлеты, а отбивные. Надеюсь, ты не против.

— Неа. Ты, главное, молоток не сломай.

Впервые атмосфера за ужином была нерадостной и очень похожей на застолья Эвансов из той жизни. Разве что Джулия не восседала с видом больной запором аристократки, а выглядела расстроенной. И Лили, и Туни вели себя тихо, но старательно друг друга игнорировали. Поэтому поговорить с девочками Никита решил на следующий день, они однозначно ещё не дошли до нужной кондиции.

Что он примерно собирался с ними обсуждать, Никита представлял. В каком-то смысле в случившемся есть и их с Джулией вина. Они явно заигрались в конспирацию и совсем упустили из виду, что девочки не в курсе, кто именно проживает в Пенрид Ластра. А Петси оказалась очень послушной волшебницей и не раскрыла новым подружкам тайну своих способностей. Всё же зря он с Джулией согласился, хотя в тот момент её предложение подождать с новостями показалось здравым. И как теперь из этого выгребать?..

К его возвращению со смены ситуация немного изменилась. Девочки уже не сидели по комнатам, а помогали Джулии на кухне. Но делали это молча, даже радио не играло. Радовало, что косых взглядов больше не было. Неужели Джулс с ними всё же поговорила? Оказалось, что нет. Просто она решила, что наказание должно быть продуктивным, а от сидения в комнатах никакой пользы. Затейница…

Спать особо не хотелось, и Никита решил перевесить-таки висевшую не по центру бляху. И Лили с собой прихватил, чтобы поболтать между делом.

Уже то, что девочка не принялась с ходу жаловаться на сестру и маму, вызвало заинтересованность. Такого раньше не было, Лили открыто делилась и радостью, и печатью, и недовольством. Особенно, если в собеседниках не скучная и суровая мама, а добрый папа.

Никита выслушал её сдержанные объяснения и честно (почти) признался, что вначале они с мамой не были уверены, живут ли в деревне волшебники или нет, а потом решили, что Петси сама всё расскажет подругам.

— К тому же, Лилс, будем честны, иногда кое-то забывает, что надо молчать о существовании волшебного мира.

— Неправда, папа, — возмутилась девочка, — я умею хранить секреты!

— Но не когда ругаешься с сестрой посредине улицы.

— Она первая начала!

— А как именно?

— Ну… Да, как всегда, обзывалась.

— А поконкретнее? — настаивал Никита, но Лили насупилась и молча наблюдала за его действиями.

— Ты тоже считаешь, что я думаю вот прям только о себе и ничего не замечаю? — неуверенно спросила она спустя какое-то время.

— О чём ты думаешь, я не знаю. Но что часто витаешь в облаках, заметил. И что скучаешь — тоже. Лилс, может, расскажешь, что тебя беспокоит?

Но девочка упрямо замотала головой и буркнула, дескать всё в полном порядке. Даже не удивительно.

Разговор с Туни на вечерней пробежке был ещё менее информативным. Она молча выполняла все его указания, а на осторожные расспросы внезапно заявила: “Я пока не обдумала аргументы, как велела мама…” Однако…

Холодная война продлилась до среды. Девочки больше не сидели по комнатам, послушно выполняли указания родителей и только зыркали друг на друга при любом удобном случае, хорошо, хоть без словесных перепалок. Один раз в гости заскочила Петси, о чём-то почирикала с сёстрами и убежала, даже не оставшись на чай. После этого разговора Лили сменила обиженное выражение лица на крайне задумчивое. И на этом всё…

Джулия, несмотря на явную обеспокоенность, сохраняла отстранённое спокойствие, строчила длинные письма, посещала какие-то заседания, после которых возвращалась ещё более расстроенная. Но также отмалчивалась и часто уходила гулять по морскому берегу одна или в компании новых подруг.

Никита на всякий случай согласовал с Брайтсом перенос смен, но о поездке в Суонси разговор не поднимался. Джулия сказала, что надо дождаться сову из Хогвартса, но Никита видел, что у неё просто нет никакого настроения куда-то ехать. Едва установившийся в семействе Эвансов баланс шатался и грозился откатиться к заводским настройкам. Чтобы хоть как-то отвлечься, Никита болтал с рассекреченным мистером Контини и штудировал любезно предоставленные кондитером подшивки не только “Ежедневного пророка”, но и “Мистической Италии”. И уже был настроен серьёзно поговорить с Джулией, когда во время вечернего чая в кухонное окно постучалась измученная сова, на которую лежащий на подоконнике кот не обратил никакого внимания. Наконец-то!..

Разговор получился очень выматывающим. Хорошо хоть они с Джулией успели заранее согласовать политику партии, чтобы выступить единым фронтом. Вот только, одно дело признаваться в собственных косяках, пусть и сделанных из лучших побуждений. И совсем другое — пытаться исправить ошибки чужого воспитания. И как же хорошо, что они с Джулией были солидарны в одном: Эвансы слишком потакали Лили и часто пренебрегали Туни.

Хотя ситуация сложилась очень даже типической: на старшего ребёнка возлагается полная ответственность за поведение младшего. А в случае юных мисс Эванс всё очень сильно осложнялось наличием у Лили магических способностей. И это вам не новая кукла, которой со временем поделится младшая сестра. К тому же не стоит забывать, что, по мнению миссис Эванс, у Туни практически отсутствовали хоть какие-то талантов, которыми можно было бы восхищаться. А, как старшая сестра, Петуния была обязана сделать всё возможное, чтобы об особенностях Лили никто не узнал.

Поэтому сегодня вечером обеим девочкам предстояло уяснить, что никогда не поздно научиться понимать чувства и желания родной сестры. И что, как прежде, в их семье больше не будет.

Самую тяжёлую часть Никита взял на себя. В конце концов он теперь глава Эвансов, да и обладал немалым опытом третейского судьи в подростковых девчачьих спорах. А Джулия, ради разнообразия, побудет добрым полицейским.

На истории семьи Придди решили всё же не акцентировать особого внимания. Во-первых, им самим пока ничего толком не известно. К тому же Джулия напомнила Никите, что Туни в последнее время очень увлекается всяческими историческими исследованиями, так что эту сторону дела можно отдать ей на откуп. Во-вторых, способности Петунии и их дальнейшее развитие всё ещё под большим вопросом, и было бы жестоко давать девочке ложную надежду на личное чудо.

Поэтому ограничились тем, что рассказали о мистере Хэрриоте, который не только готов стать им добрым дядюшкой, но и (сюрприз-сюрприз) самый настоящий колдун. А также вкратце (минут на двадцать) обрисовали правила, по которым живёт магический Уэльс.

Они были просты: не демонстрировать свои способности, не болтать о них с посторонними и старательно изучать историю и традиции местного сообщества. Для чего Лили уже со следующей недели предстояло посещать занятия в летней школе для подрастающих колдунов. На последнем особенно настаивала Джулия, которую очень обрадовал тот факт, что для магглорожденных есть специальные уроки магического домоводства и этикета. И курсы для членов их семей, на которые уже записаны Туни и родители. За весьма символическую плату.

Лили даже и не знала, как на это реагировать. С одной стороны, сбылась её мечта: настоящая магия оказалась так близко, что прям дух захватывало от предвкушения. И ей будет о чём рассказать однокурсницам при встрече и не позориться из-за незнания прописных для магов вещей. С другой, родители заявили, что, пока они с сестрой не научаться общаться, как взрослые и воспитанные девушки — никакой поездки в Суонси. Просто возмутительно.

— Список необходимого у меня на руках. Староста Пенрид Ластра разрешил использовать их общественный камин. Мне нужно лишь договориться с миссис Маунт о времени, и мы отправимся в Козий тупик вдвоём, — ошарашила её мама. — Она всё знает и с радостью поможет. Мне даже не придётся деньги менять, там все расчёты в фунтах.

— Но это несправедливо, — возмутилась Лили, а кот поддержал её хриплым мявом.

— Согласна, но поездка в Суонси — это всё же развлечение, которое никто из вас не заслужил. К тому же, я там не гулять буду, а совершать покупки за ограниченный период времени. И вообще, уясните обе. Теперь только так: либо все вместе отдыхаем и веселимся, либо дружно сидим дома и смотрим телевизор. Когда не посещаем летнюю школу. Я и раньше считала неправильным, что родители магглорожденных волшебников ничего не знают об их новой жизни. Но, когда убедилась, что и вас никак не готовят к жизни в магическом мире, была очень разочарована. Не так ли, дорогой?

— Мама права, Лилс. А ещё мы расстроены, что вы с сестрой не можете найти общий язык. Конечно, в этом есть и наша вина, — удивил её непривычно серьёзный папа. — Именно поэтому мы сейчас всё хорошенько обсудим. Как вам идея?

— Это обязательно? — резко возразила Туни. На её щеках пламенели красные пятна, а голос был хриплым.

Если честно, Лили даже не удивилась. Это только на словах сестра прям вся такая правильная, а как настала пора отвечать — струсила.

— Я хочу поговорить с Лили наедине. Если можно. Мне… Мне так проще… — удивила всех Туни. — Пожалуйста. Мам, гляди: я даже список подготовила, как ты просила. Но только… Это между нами…

— Я… Я не против, дорогая. Если тебе так и в самом деле проще… — произнесла мама и переглянулась с непривычно суровым папой.

— Главное, чтобы вы спокойно выслушали друг друга и постарались понять. Но мы потом всё равно поговорим. Хорошо? — улыбнулся он и добавил непонятное: — Бегите. И не порежьтесь, когда будете зарывать топор.

— А зачем его зарывать? Лучше повесить на стену как напоминание, — ответила Туни, и папа ей подмигнул. Затем важно она кивнула сестре, чтобы та шла за ней.

“Вообразила, что все ещё может командовать”, — подумала Лили, но послушно направилась на задний двор, где они уселись на скамейку. Ей было интересно, что же ещё такого может сказать Туни. Но сестра продолжала её удивлять.

— Я давно о нас думала. Пыталась поставить себя на твоё место, как мама советовала. И даже записывала, — смущаясь и не глядя на Лили, призналась она. — Я только очень прошу — выслушай меня молча. Иначе я… Просто сиди и молчи, Лилс, пожалуйста.

Сестра уставилась на неё и не отпускала серьёзный взгляд, пока Лили не кивнула, соглашаясь на её просьбу.

— Мама говорит, что вначале надо разобраться в себе. Иначе не понять, почему ты на самом деле злишься. Итак, — расправила она смятый, плотно исчёрканный листок бумаги. Многое было зачёркнуто, что-то написано красным или зелёным. И стала зачитывать: — В детстве мне очень нравилось, что у нас с тобой есть только наша тайна. И я очень гордилась, что у меня такая особенная сестра. Но меня также злило, что ты не понимала, как важно скрывать это ото всех и часто выдавала себя. А меня потом ругала мама, но мы с ней это уже давно обсудили… Хотя было просто офигенно, когда ты наказала Рика за то, что он мучил кота, — улыбнулась Туни. — Когда появился тот мальчишка, и сказал, что ты волшебница, я… — закусила губу сестра, тяжело вздохнула и продолжила: — Наша тайна перестала быть только нашей. И ты начала слушать только его. А я узнала, что ты… Точнее, я узнала, что я… Ты знаешь, — с неожиданной злостью воскликнула Туни и посмотрела прямо на Лили, — это очень обидно, когда, из-за того, что у тебя нет ни капельки способностей, какой-то оборванец смотрит на тебя с презрением. Как на таракана. Или какашку.

Она положила листок на колени и полезла в карман за платком. А Лили сидела и, как сестра и просила, молча наблюдала. Вот только у неё тоже ужасно засвербело в носу, но она старалась украдкой дышать ртом и часто-часто моргала. На колени к ней запрыгнул кот, и Лили вцепилась в него, чтобы скрыть, как дрожат её руки.

— Я больше не была для тебя кем-то важным, — не поднимая головы, сквозь всхлипывания продолжила Туни. — Ты много времени проводила с ним и ничего мне не рассказывала. Хотя до этого я знала все-все твои секреты, а ты — мои. А потом… Я очень хотела поехать с тобой. И, если честно, подумала, а вдруг я тоже — волшебница, только мои способности ещё не проснулись, — с жалкой улыбкой призналась Туни. Из-за рыданий её рот был перекошен, и выглядела она прям, как жаба, но смеяться над сестрой Лили не хотелось. — И я злилась, что ты не видишь, как мне плохо. И хотела, чтобы ты поняла это сама. Но ты не замечала. А когда узнала, что вы рылись в моих вещах. Это подло, Лилс, неужели ты этого не поняла!? Ты не имела права впускать его в мою комнату!!!

Туни не кричала, но от её тихого голоса было тошно. Лили знала, что поступила дурно, но так и не набралась смелости поговорить об этом. Вначале сестра назвала её уродкой, и Лили очень, ну прям очень сильно на неё обиделась. А потом… Собственный поступок как-то забылся, а обида на сестру всё росла и росла.

— И ты не писала из школы. Ладно бы ты не хотела со мной общаться, но мама с папой очень ждали твоих писем. А я опять разозлилась, — продолжила сестра, комкая в руке уже ненужную бумажку. — Я бы наизнанку вывернулась, но нашла бы способ отправить сову. Не знаю, одолжила бы. Они же умные, ты сама сколько раз об этом говорила. И о школьных совах.

Лили попыталась было ответить, что нельзя отправлять почтовых сов к магглам, но вспомнила, кто ей приносит послания из школы, и промолчала. К тому же, если быть честной, ей даже в голову не пришло разузнать о том, можно ли послать школьную сову домой. Похоже, Туни права: она совсем не думает о других…

— А ещё я завидую. Очень. Хотя знаю, что это нехорошо. Ведь мы — сёстры. Но ты родилась волшебницей, а я — нет. Хотя я старше! И это обидно. И я вижу, что тебе с нами больше не интересно, — всплеснула руками Туни и внезапно спросила: — Скажи: ты нас стыдишься?

— Что? — опешила Лили. — Нет!!! С чего ты взяла?!

— Ни с чего, просто мне надо знать. Прости, — мягко улыбнулась Туни.

На её лице было такое облегчение, что Лили захотелось обнять сестру. Вот прям крепко-крепко. А ещё стукнуть, чтобы не говорила глупости. Они немного посидели, слушая надрывные крики суетящихся в вечернем небе стрижей и басовитое урчание кота.

— У меня — всё… Хотя, нет, не всё. Даже и не думай смотреть в сторону Пита Прескотта! Я первая его увидела. А ты вообще скоро в школу уедешь…

— Да сдался тебе этот Пит, — облегчённо фыркнула Лили. — Был бы красавчик, а так и глядеть там вот прям честно не на что… Туни, я… — замялась девочка. Слов было так много, и Лили просто запуталась в их беспорядке. — Я…

— Не спеши. А лучше, как я, составь список, — остановила её Туни, а потом добавила с ехидной улыбкой: — И вообще, я сделала это только для того, чтобы поехать в Суонси. Не всё же тебе одной на чудеса любоваться.

— Я так и знала, что ты корыстная особа, похлеще Скарлетт, — деланно возмутилась Лили.

— Так я же не Люси⁽¹⁾, чтобы запросто попасть в волшебную страну, — возразила Туни, и девочки громко рассмеялись, напугав уснувшего кота.

Никита, услышав этот смех, облегчённо выдохнул у чёрной лестницы. Конечно, подслушивать очень плохо, но когда жизненно необходимо, то можно. Правда, не слышно ни шиша. Наверное, поэтому Джулия вечно вытягивает его на двор, чтобы поговорить о чём-то важном.

Он вернулся на кухню, где Джулия сосредоточенно начиняла профитроли.

— Вроде смеются, — доложил Никита и стянул с тарелки кругляш.

— Не кусочничай и лучше помоги: подай то блюдо, — скомандовала эта женщина. С тех пор, как девочки ушли выяснять отношение, она места себе не находила. Всё-таки Джулия как-то слишком остро на всё это реагирует. Подумаешь, поссорились. Его Лорка и Лизой такие баттлы устраивали, что хоть святых выноси.

— Джулс, ну ты брось. Не ошибается только тот, кто ничего не делает, — постарался подбодрить её Никита.

— А тот, кто не знает, как правильно делать, ошибается катастрофически, — с грустной улыбкой возразила она.

— Да ты сегодня просто образец оптимизма.

— О, я стараюсь. — Теперь её улыбка была более искренней.

На кухню с требовательным мяуканьем забежал Шкет и начал наворачивать восьмёрки около холодильника.

— Наговорились, идут, — расшифровал его пляски Никита.

Джулия замерла, с заметным напряжением прислушиваясь, словно пыталась по шагам определить, всё ли в порядке. Совсем, как его мама.

Мелкие осторожно вошли на кухню, с опаской глядя на них. За руки, как в детстве, не держались, но казались, пожалуй, помирившимися. Туни умиротворённо улыбалась, а Лили выглядела немного смущённой.

— Мам, ты почему меня не позвала, я так хотела научиться заварной крем делать, — ахнула Петуния.

— Ещё успеешь. К тому же это просто сгущёнка с маслом, — успокоила её Джулия. — Ну что? Пьём чай и думаем, как жить дальше? Да, налей ты коту молока, Оуэн, не видишь, как он страдает.

Девочки закивали китайскими болванчиками и засуетились, дружно накрывая на стол. А Никита подошёл к Джулии и украдкой сжал её руку. Ответное пожатие было крепким, а улыбка спокойной и искренней.

Кажется, из первой бури они вышли без особых потерь.

1) Люси Певенси — героиня “Хроник Нарнии”. Попала в волшебную страну, спрятавшись в платяном шкафу.

Вернуться к тексту