Мираклийские клоуны (гет)

— Папа?

Каджит обернулся. Он осторожно подошёл к решётке и, прищуриваясь, стал вглядываться в моё лицо. Неужели не узнал? Хотя что я несу. Последний раз он видел меня ребёнком.

— Asterisco.

Богиня, это и вправду мой отец. Только он меня так называл… Как?! Как это возможно?! Я крепкой хваткой вцепилась в прутья решётки, чтоб ближе рассмотреть отца. Он будто стал моложе. Неужели здесь все молодеют, когда умирают? Почему тогда я… хотя чё я тупость несу. Куда уж мне моложе.

— Пап-па, это правда ты? Почему ты здесь? — я всё еще не верила своим глазам.

Да, мой отец умер, но разве он не должен быть в Раю? По крайней мере, я надеялась, что он попадёт в Рай, а не куда-то там.

— Элен, милая, значит, ты тоже умерла. Бедняжка, — как-то спокойно произнес отец.

И всё? После всех прошедших лет разлуки он сказал только это?! Впрочем, он, наверное, и не знает, сколько времени прошло со дня его смерти. Здесь время, кажется, идет по-другому.

— Нет! Я не умерла! Я жива! — сквозь слёзы воскликнула я.

Так хотелось его обнять. Вновь устроится на коленках и слушать его волшебные сказки. Как тогда — в детстве.

— А я вот умер, — глубоко вздохнув, ответил он и отвернулся.

Нет, обернись! Я хочу видеть твоё лицо! Я же не видела тебя больше века! Пожалуйста!

— Я-я знаю! Но почему ты здесь?! Как такое возможно?! Ты не должен здесь быть! — эмоции не утихали. Мне казалось, что я вот-вот снесу эту решётку к Гендальфовой бабушке.

Отец обернулся и как-то виновато посмотрел на меня. Этот взгляд пугал. Именно так он смотрел на меня тогда, когда они с мамой решили отправить меня в школу-интернат на долгие пятьдесят лет. Я долго злилась на них. Но сейчас было не то время, чтоб это вспоминать. Всё прошло. Прошла и детская обида. В конце концов, должность Хранителя частично стирает все чувства и эмоции.

— Так получилось, дорогая. Прости меня за всё. Прости, — проговорил он и как будто по волшебству испарился в пустоте.

— Папа! Ты куда?! Папа!

Я билась в истерике. Колотила решётку. Я до сих пор не понимала, что сейчас произошло. В самом ли деле это был мой отец, или же просто галлюцинация, потому что мерзкий Страж решил таким образом надо мной поиздеваться. Всё было так… явственно. Я не понимала, за что он просил прощения. За то, что сделали они с мамой? Так я давно простила их, так как со временем поняла, что это было необходимо для меня же. Они желали лучшего и не стоило мне тогда жаловаться на свою несчастную никчемную жизнь. Многие из Хранителей жили куда хуже. Но сейчас… Почему всё это время папа был здесь? И почему Страж его до сих пор так и не перенаправил в один из трёх миров? В голове всё смешалось. Я уже не понимала, что мне нужно делать. Прислонившись спиной к стене, я пыталась привести себя в норму, но выходило ужасно. В голове постоянно слышался папин голос. И его это «прости». Страж. Только он сможет ответить на мои вопросы.

— Неожиданная встреча, неправда ли? — внезапно появился вышеупомянутый.

Как говорится, вспомни… ну вы сами понимаете, кого, вот и оно.

— Ты! — злость внутри меня кипела. Кажется, еще чуть-чуть — и от этого извращенца в капюшоне и мокрого места не останется. — Почему мой отец здесь?!

Страж, как будто ничего не понимая, начал гнать дурочку.

— А ты разве не поняла? Он умер. Ты уже успела забыть? — пожал плечами он и мерзко ухмыльнулся.

Отвратительная у него улыбка, скажу я вам. Хуже мне еще не приходилось видеть и, надеюсь, не придётся.

— Я знаю, что он умер! Но он умер больше сотни лет назад! Почему он всё еще здесь?! Почему его до сих пор не переместили в Рай?! Точнее, почему ты его не перевёл? — ткнув пальцем ему в грудь, прошипела я.

Страж посмотрел на меня как на идиотку и отодвинул мою руку от себя подальше с таким видом, будто я прокаженная.

— Рай? — удивился он. — А вот тут бы я поспорил.

А вот сейчас он получит в глаз. Очень сильно и больно. И мне плевать, что он не любит, когда его трогают.

— Что?! Ты че несешь, гуманоид недоразвитый? Отвечай на вопрос! Почему мой отец так долго здесь находится? — с угрозой прокричала я.

Акустика здесь была ой какая отличная. Так что, думаю, все временно пребывающие здесь мертвецы точно проснулись. Если они, конечно, спят после смерти.

— Ой ли?! — с издевкой воскликнул он. — Не так уж давно. Всего каких-то два дня.

— Как это понимать? Здесь что, время по-другому движется? — прожигая его взглядом, спросила я.

Были догадки, что время здесь течёт иначе, но тут уж совсем всё странно.

— В какой-то степени да, — сложив руки за спиной, он начал ходить из стороны в сторону. — Но я считал эти два дня по вашим жизненным часам.

По жизненным часам? То есть… я что-то совсем запуталась.

— Что ты несёшь? Мой отец…

— Ты считаешь, что твой отец умер сто лет назад? — не дав мне договорить, начал он.

Бесят, когда перебивают!

— Так и есть! Он умер на…

— На войне героем, — наигранно воскликнул он, чем вызвал у меня ещё больший гнев. Он хоть и так мертвец, но я бы не прочь его убить еще раз. — Старая сказка, которую мамочки любят рассказывать своим глупым детишкам, когда их бросает трус-папа. И это везде, в каком бы ты мире ни жил.

— Мой отец не трус! — выплюнула я. — Он меня не бросал!

— Да ты что! А как ты объяснишь это? — указал он на камеру, в которой несколькими минутами ранее сидел папа. — Почему он до сих пор пребывал в моём царстве?

Почему? Почему?! Откуда мне знать! Но я не верю, что мой отец поступил бы так! Не верю! Моя мать любила его, а она бы никогда не полюбила труса!

— Я не знаю, — тихо проговорила я и почувствовала, как по моей щеке потекла тёплая слеза.

В этот момент мне было ужасно жарко, хотя я и мёрзла какие-то мгновения назад. Мне не хотелось верить, что это всё правда. Неужели в этой жизни мне все лгут? Неужели никто не говорит правды? Почему я всё узнаю от чудовища, что стоит рядом со мной? Может, это он лжёт? Хотя какой ему резон врать. Хочет оставить Полину у себя? Так таким способом он ничего не добьется. Сделка состоялась. Я отдам ему то, о чём не знаю. Надеюсь, это будет ерундовина какая-нибудь, иначе не может быть. Пока я размышляла, Страж продолжал говорить. Многие его слова я пропускала мимо ушей. Не хотела просто слышать.

— Вот что, крошка, твой отец в самом деле умер, но не той смертью, о которой ты думала все эти годы. Когда его призвали в армию, он трусливо сбежал и скрылся в другом месте. Тамриэль, слышала о таком?

От последних слов я встрепенулась. Тамриэль… Один из материков Нирна.

— Там мой отец родился, — сглотнув, ответила я.

Страж самодовольно ухмыльнулся. Он видел, как мне тяжело, и получал от этого удовольствие.

— Правильно. До тех краёв война не дошла. Этот мир вообще-то существует как-то отдельно от всей реальности. Драконы, знаешь ли, всякие, вампиры, — задорно протянул он. — Так вот, поэтому твой отец тихо, мирно, спокойно, без всяких нервов отсиживался у себя на родине. Бросив твою мать и тебя одних на произвол судьбы.

Я всё это время переваривала полученную информацию. Богиня, как же это было ужасно. За что? За что он так с нами?

— Ах да, забыл сказать! — продолжил Страж свою тираду. — Все годы, что он жил с твоей мамой и с тобой, он всё время думал о своём первом ребёнке. Как же его там зовут? Впрочем, неважно. И как он был рад вновь увидеть первенца.

— Ты лжёшь! — сквозь зубы процедила я.

Я жалела, что не взяла из мира живых какое-нибудь оружие. Хотелось порвать это чудовище на куски.

— Нисколько, — скучающе зевнул он. — А как сын был рад видеть папу! Ведь сразу было видно — одна кровь. Не то что ты, да, милая?

Это был удар ниже пояса. Я никогда не была похожа на отца, лишь хвост достался мне от него, чему я была, честно говоря, не очень рада. Мой брат, как рассказывал папа, был каджитом, как и он. Да, он не скрывал ни от меня, ни от мамы историю о первой жене и сыне, и я знала о его существовании. Однажды даже приходилось бывать в тех землях и лицезреть сводного братишку. Как мне помнится, он тогда торговал скумой — местным наркотиком. Чистая дрянь. Только Шеппи понравилась. Я не призналась тогда, кто я, да и вряд ли бы он мне поверил. Хотя, как выяснилось, папа мог ему обо мне рассказать. Но я этого не знала… Не знала, что он тогда тоже там был.

— Отец меня любил!

— Возможно, — коротко кивнул Страж. — Но всё же большая часть отцовской любви передалась малышу Джерсу, как ни прискорбно говорить. Да и как не любить такого ребёнка. Стал чародеем, женился, завёл кучу пушистых котят! А что ты? — с презрением указал он на меня. — Так и не научилась летать, была изгнана с родной планеты и стала не пойми кем.

Я сильнее сжала кулаки. Уже начиналось казаться, что от меня исходит пар.

— Я Хранитель.

— Конечно, Хранитель, — с издевкой усмехнулся он. — Тот, кто спасает все миры от всяческих опасностей! И что дальше, дорогуша? Вечная жизнь в обмен на настоящее счастье? Ни детей, ни родных, ни любимого человека! Разве вечность того стоит?

Как же мне хочется, чтоб он заткнулся раз и навсегда. Неужели в мире нет справедливости?

— У меня есть родные!

— А, ну да! Старая мамаша, которой немного осталось, и брат, который тебя никогда не признает, — фыркнул он. — Они когда-нибудь умрут, а ты будешь жить. Ты переживёшь своих племянников, их детей, их внуков. Ты будешь страдать и никогда не познаешь вкуса любви и счастья.

— Неправда! Я люблю! И я была счастлива до того момента, как попала сюда! — стирая с лица слёзы, прокричала я.

Страж нахально усмехнулся. Его всё это забавляло. Не каждый день приходиться доводить живых до того состояния, до которого он довёл меня.

— Джон Рид, интересная личность, — призадумался он. — Даже очень. Он, как и ты, будет страдать, точнее, он уже страдает довольно долго. Но я вновь напоминаю, вы Хранители. Вам неведома та любовь — настоящая любовь. Всё, что у вас сейчас — просто иллюзия. Смирись с этим, дитя.

От этих слов внутри что-то кольнуло? Что это? Ведь он прав, нас давно лишили всех чувств и эмоций. Нельзя. Нельзя больше это терпеть.

— Довольно! Я пришла сюда не за тем, чтоб слушать бред мертвеца! Отдавай мне Полину! — наконец напомнила я ему о главном.

От этой встречи… этого разговора, я, должно быть, потеряла кучу времени. Как же там Джон?

— Конечно, — вновь ухмыльнулся он, и в бывшей камере моего отца внезапно появилась девушка. — Вот, нацепи. Не стоит мёртвым видеть живых, — Страж протянул мне черный плащ. Я хмыкнула, но нацепила его, частично скрыв лицо за капюшоном. А отцу он, значит, позволил увидеть живых!

Я подошла ближе к решетке, стараясь привлечь к себе внимание девушки.

— Полина, это ты? — окликнула я.

Девушка обернулась. До этого она спокойно смотрела куда-то вперёд. Уж не знаю, что она там видела, но мне определенно это было неинтересно знать. Наверняка какая-нибудь загробная гадость, придуманная Стражем.

— Кто вы? — осторожно подходя ко мне, спросила она. Я откашлялась и натянула капюшон еще ниже, стараясь изменить голос.

— Это не важно. Всё будет хорошо.

— Где я? Где мой муж? Что случилось? — взволнованно начала она.

Ну слава Богине, она еще помнит о муже. Это хорошая весть. Я слышала, что многие напрочь всё забывают, побывав в таком месте, как это.

— Тише. Скоро ты его увидишь. И обретешь своё счастье, — я протянула ей руку сквозь прутья, и Полина вначале замялась, но потом всё же приняла ее.

Вокруг неё мгновенно вспыхнул яркий свет, заполнивший всё пространство, а потом я почувствовала пустоту. Полины больше не было. Свет так же быстро погас, как и загорелся, и вновь наступила полнейшая темнота.

Я надеялась, что она переместилась в Мираклию. Насколько бы ни был мерзок Страж, такие, как он, сдерживают свое слово, и теперь настало время мне сдержать своё. Я хотела побыстрее вернуться в реальность и уже, наконец, покончить со всем этим.

— Какая прекрасная ложь! — театрально захлопал в ладоши он. Демон… Я его точно убью. И мне срать, что он и так мёртв. — А ведь ты сейчас её лишила всего того, чего лишилась сама — сделала подобной себе! Поздравляю! Ты поистине Дитя Тьмы!

Добился-таки своего. Но я сделала это во благо. Я уверена, что Поля и Серёжа найдут там друг друга и будут счастливы. Не все эмоции уничтожает сила Мираклии. У меня она сожгла не все…

— Ну всё, хватит разговоров. Возвращай меня обратно, — скидывая с себя плащ, проговорила я.

Вновь повеяло холодом.

— А об этом уговора не было, — разведя руками, насмешливо произнес он.

Что? Что он сейчас сказал? Он издевается ведь, да?

— Что это значит? — оскалившись, прошипела я.

Страж скинул с себя черный капюшон, и я, наконец, увидала его лицо.

— Добро пожаловать в моё царство, дорогуша!

Примечания:

Asterisco — Звёздочка