Неправильно... или - 7? Мир, дружба, мутанты. (джен)

Я сидела на подоконнике и от нехер делать чистила ногти мечом. Наверное, увидь это со стороны какой-нибудь из наставников Храма, его бы хватил инфаркт. «Арэйн Шеллад, это оружие — часть твоей души, ритуальная принадлежность и средство правосудия, оно не предназначено для чистки ногтей, нарезки мяса на закусь, рубки дров, расчистки дороги etc!». Проблема была только в том, что последнего наставника Храма я похоронила под развалинами все того же не к ночи упомянутого Храма, о чем ни капли не жалею. Со всей этой глупой ритуалистикой у большинства народа крыша нихуево так съезжает, причем в направлении, далеком от правильного. Взять того же Ризенхельца…

— Как раз тебя искал, — при появлении мужчины я даже не дернулась. Его шаги слышны были за пару десятков метров дополнительной парой ушей, находящейся на данный момент у меня на макушке. Собственно, ножом я чистила как раз-таки звериные когти — в человеческой ипостаси они у меня всегда были подстрижены настолько коротко, что никакой грязи под ними просто не могло быть.

Судя по взгляду, которым Мельник окинул мои дополнительно появившиеся изменения внешности, он уже был готов что-то подобное увидеть. Ну да, после крыльев, наверное, ничему не удивится… Я приветственно махнула мужчине рукой.

— Что, и хвост есть? — хмыкнул Мельник, упираясь спиной в подоконник рядом с моими ногами.

— В ипостаси арматриса — есть. Кису крылатую помните на пути к телебашне? Это я была, да. Сразу говорю — я не люблю, когда меня пытаются проткнуть осиновым колом или бьют по голове серебряным крестом.

— Ну, по голове, я смотрю, тебя явно слишком часто били, — сталкер прислонил руку к глазам. Кажется, этот жест для него уже давно стал привычкой. — Оставим шуточки в стороне и поговорим серьезно, идет?

— Куда ж я денусь с подводной лодки, — невесело хмыкнула я и подобралась невольно, готовясь выслушивать массу лестных вещей о себе и, вдобавок, оправдываться. В том, что оправдаться перед Мельником придется, я не сомневалась — пока что он один из немногих мало-мальски стоящих союзников в этом проклятом мирке. Он уже узнал от нас много информации и может помочь… Если захочет, конечно же. А захочет ли — напрямую зависит сейчас от меня. Нет, врать и притворяться ради того, чтобы заслужить его симпатию, я не буду, но честно ответить на вопросы и объяснить мотивы своих действий… почему бы и нет?

— Рассказывай сначала ты, — мужчина захватил один из стульев и удобно уселся на него таким образом, чтобы находиться чуть ниже меня, но при этом все равно смотреть словно свысока. А, типа царь на троне, а мелкая сикозявка ему отчитывается… Ассоциация почему-то пробила меня на смех и на то, чтобы скрыть его от сталкера, ушло немало сил.

— Что именно вас интересует? Вроде вам уже все объяснили про Базу и про нашу деятельность в различных измерениях.

— Но так и не рассказали, с чем именно нам придется столкнуться и, главное — как исправить последствия той каши, что тут заварилась. Неплохо было бы узнать это в первую очередь.

— Хорошо. Я начну с янхаров. Эта раса обладала одной интересной способностью — вне зависимости от своего собственного желания представители этого вида распространяли своего рода ауру страха. При приближении к ним на определенное расстояние большинство народу свихалось. Под народом я имею в виду не только людей, но и массу других гуманоидных и негуманоидных рас, населяющих миры в разные времена. Проблема была в том, что эта раса отлично знала о своей особенности, но отказывалась искать способы сосуществования с другими разумными и каким-то образом достигать компромисса.

— Соответственно — началась война и этих янхаров уничтожили, а потом они всплыли много-много лет спустя уже здесь, в моем мире. Это я понял.

— Про то, что всплыли не сами, тоже, думаю, догадались.

— Уже были такие предположения, если учесть, что с сеткой этой, которая души ловит, тоже не местные подсобили. Как их сюда протащили? Вопрос, думаю, можно даже не задавать, учитывая, что в целом-то за этой твоей Гранью Миров никто не следит, а до вас если и доходит какая-то информация, то только о масштабных событиях. Ну и в приоритете наверняка защита тех миров, что к вам поближе, или те, в которых живут ваши родные, или же те, с которыми ваша База заключает какие-то соглашения.

— Неплохо, — я чуть усмехнулась. — Кажется, простые вещи вам пояснять не придется.

— Сочту это комплиментом, — криво ухмыльнулся Мельник.

— Это и есть комплимент. Ладно, если говорить в целом о ситуации, то вырисовывается следующая картина: некая структура осуществляет в вашем мире незаконную исследовательскую деятельность, возможно даже — транзит через данную реальность различных запрещенных вещей. Потом происходит что-то и планы этой структуры идут под откос. Сорванный эксперимент, сбежавшие подопытные, ошибка во время эксперимента, или просто междоусобные разборки — не суть важно. Янхары, а я почти уверена, что они были частью этого эксперимента — иначе нам придется предположить в этом мире наличие сразу нескольких групп, занимающихся разной деятельностью…

— А тебе бы этого не хотелось, поэтому до прояснения обстоятельств лучше считать, что противник был один, — продолжил мою фразу Мельник.

— Так вот — после того, как случилось что-то из ряда вон выходящее, руководство структуры приняло решение уничтожить следы своей деятельности в этом мире, возможно даже — заодно с самим миром. Обычно аппаратура, сужающая конкретную вселенную до размеров точки, не находится в свободной продаже, но было бы желание что-либо достать…

— Но что-то им помешало, или же они просто не успели сделать то, что хотели. Дальше люди прячутся в метро, а чтобы задержать янхаров, устанавливается сетка.

— Да нет, Мельник, — я поморщилась. — Вот сетку как раз установили с какой-то другой целью. От янхаров достаточно было оставшимися ракетами по улью пройтись — зачем было на все «жилые объекты» вселенной вешать сетку, не пускающую и не выпускающую никого, кроме, низших душ и, как нас Аня называет всех, паранормалов?

— Низшие души — это животные, что ли?

— Быстро вы обо всем догадываетесь, — фыркнула я.

— Хватит уже. Я до войны в ГРУ служил. И поверь мне — на учебе и во время прохождения службы не в игрушки играл. Да, обычные люди не обладают высоким уровнем регенерации, не способны вытворять и половины тех кульбитов, что делаешь ты, не отращивают крылья и другие части тела, но идиотами считать нас не надо, ладно?

В голосе сталкера мелькнуло раздражение. Ну вот так всегда…

— Большинство — реально идиоты зашоренные. И не надо меня в обратном убеждать — в прошлой жизни я была вашей современницей и фактически соплеменницей. В другом мире, правда, но при таких же обстоятельствах. И отлично видела, что премия Дарвина стала бы одной из наиболее часто вручаемых наград. Понимаю, что вы не такой, что у вас мозги вроде более-менее в порядке, но стараюсь объяснить как можно более подробно на случай, если вдруг о каких-то вещах вы не в состоянии догадаться.

Внезапно в глазах Мельника мелькнуло что-то… даже не мне адресована была та растерянность. Сталкер тут же взял себя в руки, но вопрос задал.

— Значит ли все сказанное тобой выше про души, которые приходят в наш мир, что дети, рожденные после катастрофы — необычные?

— Не могу сказать. Сами смотрите: первые лет пять тут вообще никто не рождался, так? Ну а потом дети начали появляться. Но вот необычные они или нет — хрен их знает.

— То есть, ты даже не можешь понять, является ли стоящий напротив тебя человек человеком, или нет?

— Если он «спящий» — то нет. Вы думаете, что каждый, кто может стать телепатом или телекинетиком, реально им становится? Я в прошлой жизни семнадцать лет прожила не в самых лучших условиях и если и выкидывала что-нибудь «эдакое» вроде прыжка на забор с места от злой собаки, то списывалось все на адреналин и стрессовую ситуацию. Как правило, в период полового созревания, то есть в среднем от пятнадцати до двадцати пяти лет, может произойти что-то, что «разбудит» способности, но можно прожить спокойную и мирную жизнь даже про самого себя не подозревая, что ты немного… нечеловек.

— А могли ли твою сетку поставить для того, чтобы собрать с ее помощью здесь как раз-таки паранормалов и… включить их, что ли.

— Интересная мысль. Я придерживалась похожей теории, но почему-то считала, что кому-то нужны все те души-призраки, которые бродят сейчас по окрестной местности, в качестве источника энергии для какого-то глобального действа. Почему-то идея про то, что нужны как раз-таки дети, мне в голову не пришла.

— Может как раз-таки для того, чтобы их защитить, поставили на метро какую-то защиту? И может быть, рассчитывалось все на то, что с янхарами будет взаимодействовать уже то, новое поколение? На паранормалов, я так понял, не действует это их «поле страха». Аня ведь, когда Хантера вытаскивала, совсем близко к ним подошла, да и сам он, насколько я понял, вполне мог защититься от них, хоть и с определенными сложностями.

— Ну да… Если это во внимание принять, то получается сложная, но вполне объяснимая со всех сторон многоходовочка… — я закусила нижнюю губу и задумалась.

Разговор как-то перетек с оправдательно-повествовательного русла в полноценный диалог, в котором выяснялись детали того пиздеца, в котором мы все сейчас замешаны по уши. Надо сказать, идея, которую выдвинул Мельник, мне в голову не пришла. Правильно говорят: одна голова хорошо, а две — лучше. Особенно если учесть, что он мужик оч-чень непростой. Где он там служил, в ГРУ? Ясно же, что и образование соответствующее, и мозгов не кот наплакал, ну и физические навыки прилагаются. И ко мне относится скорей хорошо, чем плохо…

— В которую вовремя вмешались вы с Хантером, а следом уже и мы за вами, — тем временем завершил фразу полковник.

— Ну, более подробно, думаю, нам ваш друг Владимир расскажет. Наверняка он что-то знает, хотя сильно сомневаюсь, что он входил в состав руководителей той неизвестной структуры.

— Володя? Рин, он из ученых, конечно, но…

— Он знал про Д-6. Он знал, как туда добраться. Он очень не хотел, чтобы вы общались со мной. И еще он меня боялся. О моей принадлежности к альтернаторам даже не подозревал — он и о существовании Базы-то не знает, а вот то, что я либо подопытный образец, выращенный в Д-6, либо могу случайно раскопать секреты бункера, либо же послана для того, чтобы замести следы, то бишь убить всех, кто принимал участие в экспериментах, ему в голову приходило.

— Откуда у тебя эта информация?

— Хантер через меня пошерудил в мозгах у вашего приятеля и все это рассказал мне.

— Хантер, значит… Тогда верю, — полковник нахмурился, складывая руки на груди. Сейчас он вдруг перестал казаться этаким несгибаемым-неубиваемым-непробиваемым вроде наших… Просто обычный человек. Хм… Вроде друг ему этот Володя. И вроде как они друг другу доверяли… Подбодрить, что ли?

— Пока мы не поговорим с ним — правды всей не узнаем. Может быть, он и не знал, чем именно занимался. Знаете ведь, что в большинстве всяких там исследовательских комплексов куча народу задействована для бумажной и механической работы?

— И вот меня начали утешать и подбадривать. Я в этом не нуждаюсь, но… спасибо, что ли? Тут ты права — пока не узнаю наверняка, что делать — решения принять не смогу.

— В общем, посмотрим, что Владимир скажет, потом между собой разберетесь.

— Вот как? Мне-то казалось, что ты будешь настаивать на том, чтобы тащить всех причастных вашему Суду Сениора.

— Я такими вещами не занимаюсь. Чаще всего оказываюсь в ситуациях, когда бюрократическое решение проблемы просто невозможно. Напротив — тот, кто накосячил. И я принимаю одно простое решение: убить или отпустить. Если вижу, что персонаж опасен и может нанести вред мне, моим друзьям и моему делу — его голова летит с плеч. Если он накосячил, но боится вступать в конфликт с Базой или же только узнал о том, что оказывается, вот новость, за его деятельность по головке не погладят — припрягаю в помощники для решения проблемы, а потом пусть катится на все четыре стороны. И не надо мне сейчас вопить «А кто тебя назначал судьей, присяжным и палачом».

— Это кто тебе такую тираду выдал?

— Да так… Я в этой жизни под землей родилась. В Вашингтоне, округ Колумбия. Верней, в Убежище под руинами Вашингтона. Ну и до девятнадцати лет жила себе припеваючи. А потом меня захотел убить Смотритель за косяк моего папаши, который смылся на поверхность, ну мне пришлось мотать следом за ним, ибо девятнадцатилетняя девчонка против Службы Безопасности из сотни рыл вряд ли что-то смогла сделать. По пути встретился Смотритель, отпускать меня не захотел, ну а Амата потом мне выдала вот это все примерно таким тоном.

— Ну ты сравнила, спасибо тебе. Знаешь, сколько раз мне самому приходилось действовать по ситуации и выбирать вот прямо здесь и сейчас, когда выбора особо-то и нет, но что-то надо делать, поскольку если не сделать ничего, то всем хана? На поле боя соблюдение каких-либо законов и правил, кроме непосредственно боевой дисциплины, попросту невозможно. И я это понимаю — сам боец, если ты не забыла.

— Из этого следует, что на меня сейчас не будут орать за то, что произошло в Д-6 и чем это в итоге для вас обернулось?

— Не будут. Но мне хотелось бы, чтобы никаких больше «интересных модификаций» с моим телом не происходило. По правде говоря — предпочел бы вообще эти все изменения «откатить», но я так понимаю, что это невозможно.

— Если бы вам было лет двадцать, я бы даже не могла гарантировать, что «модификации», как вы выразились, на этом остановятся. Ну а так… Думаю, что прыгать на трехметровую высоту, швыряться молниями и читать мысли других путем прикосновения вы не сможете. По крайней мере, готова дать гарантию процентов эдак… девяносто. Ай, за что подзатыльник-то сразу, а?

— За троллинг, Рин, за него самый. Проведя рядом с Хантером и Ульманом двадцать лет, я данное явление чувствую сразу же, — полковник внимательно уставился на меня глаза в глаза. Меня пробило на смех. Неуместный, возможно, но что поделать?

— Короче, рассказываю про примерный план действий. Для начала надо снять сетку. Лично я пока что не знаю, как это сделать. Единственное, что мне известно — что такие «вещи» исчезают после смерти своего создателя, а про этого самого создателя известно разве что только то, что он до сих пор в этом мире. Честно говоря — мне от перспективы встречи с существом такого уровня жутковато, поскольку это явно не понторез Ризенхельц, — я поежилась. Сталкер сел рядом со мной на подоконник и по-отечески приобнял меня за плечи. — Да ладно, не надо меня утешать. Я примерно представляю, во что впаялась, но и сама далеко не слабая и маленькая девочка. Тем более, что знаю, кто мне может с этой тварью помочь.

— Хантер говорил про каких-то сущностей.

— Что, даже не будет воплей в стиле…

— «Этого не бывает?» — лица Мельника я теперь не видела, но судя по голосу, он усмехнулся. — Я каких-то двадцать лет назад был уверен в том, что не существует призраков, жутких монстров из старых шутеров, и что никакой ядерной войны не будет. А скажи мне хоть кто неделю назад, что есть люди, способные швыряться шаровыми молниями и отращивать крылья — поднял бы его на смех. Знаешь, я не верю тому, что не видел своими глазами. А после всего увиденного… Ты меня поняла, в общем.

— В общем — да. План в целом прост, но в исполнении сложен. Сущностей найти труда не составит — Хантер даже мне дал пару наводок, где именно искать. Потом они, возможно, подскажут, что дальше делать. Одновременно с этим Мишкина группа прозондирует ситуацию по миру в целом и по данной планете в частности и скажут, что именно можно сделать. Сразу говорю — про эти ваши «дома до небес» можете забыть, потому что экосистема трещит по швам. А, кстати, новости есть — касаются жизни на всей планете.

— Вы кого-то нашли? — волнение в голосе Мельник скрыть смог, но вот участившееся сердцебиение от кошачьих ушей спрятать было невозможно.

— К сожалению, нет — бойцы на данный момент находятся в Австралии, Америке, Европе, Африке и даже на полюсах. Никого, кроме вашего метро, на планете нет.

— Это все давно подозревали. Примерно с тех самых пор, как не устанавливалась связь с другими странами и городами.

— Извините, — тихо произнесла я.

— Господи, это создание еще и извиняется. Что-то совсем ты непохожа…

— На хамоватого распиздяя, которым кажусь поначалу?

— Думал, будет сложно. С тобой и с твоей группой. Вроде как вы все…

— Мутанты, — услужливо подсказала я.

— И что, не будет…

— Воплей оскорбленной невинности в стиле «да как вы посмели меня назвать мутантом»? Сразу видно, не бывали вы в высших мирах. Это у вас тут перед войной развелось всякой хрени. Толерантность, типо-чувства-верующих, то не скажи, так не поступи… У нас все по-другому.

— И как это? — судя по всему, серьезный разговор закончился и сейчас Мельник занимался так называемым «сбором информации» — стремился узнать от меня как можно больше о том, что мы из себя представляем. Ну, чтобы понимать примерно, как мы будем действовать, какими суждениями руководствоваться. Полезная практика у мужика — я и сама всегда стремлюсь узнать как можно больше, чтобы потом не страдать от недостатка информации, если вдруг не приведи все известные боги, что-то пойдет не так.

— У нас… Конкретно База представляет собой мир, находящийся вне времени и пространства. Ну, заодно мы захапали пару соседних никому не нужных миров, сделали их пригодными для жизни — буквально подняли всю биосферу, промышленность, инфраструктуру. При этом сделали так, чтобы последними двумя не угробить первое — ну это я так, вдаюсь в детали. Говоря «База» многие имеют в виду непосредственно бойцов и ученых, которые путешествуют по мирам, но на самом деле все намного сложней. У нас полно гражданских, которые обеспечивают военных и самих себя всем необходимым: грубо говоря, мы существуем без каких-либо дотаций, сами производим все: от транспортных средств до бытовых мелочей. К нам приходит народ с самых разных миров. Иногда это представители высших технических и техномагических кланов, которым в родном мире в тепле и уюте не сидится и приключений на задницу хочется, иногда — вырванные нами из лап всяких корпораций эксперименты разной степени «удачности». В целом, передружить всю эту толпу достаточно сложно…

— А уж поддерживать дисциплину — тем более.

— Поэтому дисциплины у нас нет, — фыркнула я. — Есть простое правило: живи сам и дай жить другим. Если говорить о бытовых вопросах… у себя дома, за закрытыми дверьми, делай что угодно. Но в общественных местах нужно соответствовать определенным требованиям, в частности — тупо не мешать другим. Сосущихся на глазах у всех парочек, гей-парадов, митингов в защиту чьей-то веры и призывов жечь на костре всех неугодных у нас, как ни парадоксально — нет. Вроде как говорят, что у нас у всех уровень самосознания немного другой, так ли это, или нет — лично я утверждать не берусь. Факт остается фактом — разношерстая кодла мутантов отлично уживается друг с другом. Ну, это я про тех, кто на Базе работает и живет, как я. Есть еще Наблюдатели — это те, кто в конкретно взятом мире сидит и смотрит, не появится ли хрень аномальная, которую надо ликвидировать, а если в одиночку ликвидировать не получается — сообщать на Базу. Кроме того — есть очень большая прослойка народу, которые прошли обучение на Базе, сдали аттестацию на соответствие нормативам и продолжают жить в родных мирах своей жизнью.

— А вот это была интересная информация.

— Да знаю я, знаю, что вы за Аню беспокоитесь. У нас в этом вопросе правила простые: обучение проходить обязаны все «проснувшиеся» — и точка. Потому что без обучения может настать пиздец как самому паранормалу, так и окружающим людям. Норматив сдал — свободен.

— И никаких запретов на деятельность? — хмыкнул Мельник. — Я этого даже не представляю: выучить, к примеру, телепата, или телекинетика, после чего отпустить его в свободное плавание... А если он, используя эти способности, что-то натворит?

— Рамки есть, конечно же. Нельзя осуществлять деятельность, направленную во вред миру и, в особенности — Грани Миров. Но если, к примеру, обученный техник потихоньку пиздит у богатых и не отдает бедным пару лямов долларов в год, то никто и не почешется. Да, вот такие мы неоднозначные в плане морали. Вообще — альтернаторам дают большую свободу, чем кому-либо еще. Я отчитываюсь о своих действиях напрямую начальству без всяких инстанций, я могу принимать решение об уничтожении отдельно взятого мира, если смогу доказать, что из него исходит опасность, угрожающая мирозданию…

— Если вам так много дозволено, то почему ты оказалась на Сениоре в прошлой жизни?

— Ну… Так скажем, впаялась я в один конфликт. Межмирового масштаба, что называется. Поэтому меня хотели убрать с доски всеми правдами и неправдами. Но я, гадина такая, эпично убралась сама, да еще и со спецэффектами, — я усмехнулась.

— В общих чертах об этом уже знаю. Итак, какие у тебя дальнейшие планы?

— Завернем по пути на ВДНХ — надо будет разобраться с той хренью, что янхары в мозгах людей натворили. Там можем разделиться, если хотите — вы отправитесь к своим бойцам в Д-6, в Полис или куда-то еще, а я с Теф, Юной, Хомяком и Артемом сначала пройдусь по туннелю до Ботсада, потом, захватив в компашку Хантера, рвану к Чертановской.

При упоминании той станции полковник едва заметно вздрогнул.

— Ты знаешь, что там…

— Могу догадываться, что за тварь там сидит.

— Так, стоп! — Сталкер вскочил с подоконника так резко, что я, потеряв опору под спиной, едва не ебнулась на пол. — И ты собираешься тащить с собой на разборки неизвестно с чем троих детей?! Да у тебя вообще есть мозги и…

Дружный ржач упомянутых «детей» вклинился в наш диалог.

— Короче… Рин, ничего, что я тебя перебила? — начала Хомяк.

— Если ты считаешь это нужным…

— Да, считаю нужным узнать его реакцию. Интересный опыт, все дела… Короче, товарищ полковник. Во-первых, я довожу до вашего сведения, что на Базе нет понятия времени как такового. Это значит, что любому альтернатору на деле может быть больше лет, чем на вид. Второе…

Ксифенг, стоящая за спиной девочки, едва заметно подмигнула мне. Меч появился в руке сам собой, парой секунд спустя он был брошен вперед и разрубил напополам Юну, которая тут же превратилась в черную жижицу, после чего превратилась сначала в кресло, потом — в Хомяка, потом — в меня, потом — в Мельника, а завершила демонстрацию уже привычным обликом девочки-подростка азиатской внешности.

Хомяк, на время демонстрации отскочившая в сторону, продолжила как ни в чем не бывало.

— Второе — Рин уже сказала вам, что на Базе полно как гуманоидных, так и негуманоидных рас. Например, в этой комнате находятся…

— Метаморф… — произнесла Ксифенг так, будто они заранее это отрепетировали.

— Сущность воздуха, — продолжила Теф, исчезая, словно ее и не было.

— Ну и… Честно говоря, я даже не знаю, как я называюсь. Из ваших фильмов я узнала только об одном частично похожем на меня виде… — Хомяк, повернула на ладони браслет, скидывая оцифровку.

— Ксеноморфах — завершило существо, напоминающее Чужих из популярных в свое время фильмов и игр. Молотовидную голову ящерицы темно-синего цвета украшало подобие короны из костяных отростков. Все туловище было покрыто панцирем, который не было способно пробить ни одно оружие этого мира, кроме, пожалуй, ядерных ракет. Передние лапки Хомячок приложила к груди, опираясь только на задние конечности и осторожно шевеля хвостом с «копьем» на конце как можно дальше от сталкера. Явно желая продемонстрировать дружелюбные намерения, существо улыбнулось, но от вида зубов в три ряда и пары капель кислоты, упавших на пол и мгновенно сжегших старый линолеум, Мельник побледнел еще больше.

— Еб твою мать… — наконец-то произнес он, как завороженный таращась на страшное создание.

— Странно — обычно все просто падают в обморок или начинают в меня стрелять, — тихо произнесла Хомяк, после чего вернула себе вид семилетней девочки.

— Короче, вы сейчас друг другу устроили конгитивный диссонанс, — раздался со стороны входа в кухню голос Аса. Рядом с парнем стоял Михаил, как обычно — в обнимку с ноутом.

— А вы у нас кто? — с долей обреченности в голосе спросил сталкер, уже понимая, что на нормальных людей ему надеяться не стоит — с такой компанией ни один нормальный человек работать не согласится…

— Я частично вампир, — улыбнулся Ас, заставляя появиться клыки. — Но вы не волнуйтесь — человечинкой не балуюсь, а кровь всякой туннельной нечисти вам все равно без надобности, так что конфликта интересов не возникнет.

— Ну а ты? — бесцветным голосом уточнил сталкер у Михаила.

— Я… Да я… Я всего лишь адекватный до сего момента искусственный интеллект с возможностью самообразования и саморазвития! Моя единственная мечта — возможность работать с преобразованием экосистемы миров, создавать живое из неживого, поднимать из праха все то, что вы, органики, рушите в два счета, наконец-то осуществилась. Но о том, что придется работать с такими двинутыми по фазе органиками, меня не предупредили. Командор, ты понимаешь, что вероятность того, что он нас всех попытается убить, была равна деявносто девяти целым и…

— Ай, ботаник, отъебись со своими цифирками. Что ты пристал ко мне? Ну не могу я так — не могу! Чтобы в темную кого-то использовать. Хомячок вон и остальные тоже не могут. Да и вообще — лучше пусть от нас узнает, чем потом когда-нибудь случайно от третьего лица. Нам ведь, как ни крути, вместе из пиздеца выбираться, лодка одна, так мало что подводная, так еще и заминированная…

— Ладно, ребята, пойдемте. Пусть они переговорят, или перебьют друг друга — уж не знаю, чем это дело кончится…

Теф, Юна, Хомяк и Ас послушно покинули кухню, оставляя нас с полковником в тишине и покое.

— Рин, — тихо произнес он, когда я уже было побеспокоилась.

— Что?

— Что еще в нашей жизни может пойти по пизде? Только честно. Давай режь правду матку — что еще ты начудила кроме того, что сначала закинула в мой мир Хантера каким-то образом, потом явилась сама и на закуску — притащила сюда орду мутантов?

— Ну… Кажется, когда я закрыла разрыв, произошел выброс энергии и это…

— Что?

— У вас весна скоро наступит. И я не знаю, как это будет выглядеть в реалиях вашего мира. Гроза в мире, где до этого двести лет не было нормальных осадков, была впечатляющей.

— Бляааать, — тихо произнес Мельник. Блин, надо было его шлем не убирать, а оставить на голове. Ну серьезно — человек же сейчас себе весь лоб фейспалмами разобьет.

— И еще… Это…

— Что?

— Я останкинскую Башню развалила. Но за это меня на Базе выебут, вы не волнуйтесь — с разрушением всяких культурно-исторических памятников у нас строго.

— Что еще?

— Артем теперь пистолетом обзавелся. Ну, как мои мечи, только пистолет. Если меня убьют нахуй, то он сможет завалить рейнкарната при необходимости.

— На этом все?

— Да, — я виновато шмыгнула носом.

— Точно все?

— Да.

— То есть, никаких ебанутых изменений меня точно в будущем не ждет?

— Вы уверены, что невозможно ждать ебанутых изменений от человека, в честь которого открыли новый химический элемент и назвали его «упоротий»? — невинно осведомилась я.

С тихим смехом сталкер протянул руку вперед и, подняв меня этой самой рукой за шиворот, с силой тряхнул.

— Да точно, точно не будет никаких сюрпризов, только горло отпустите, товарищ полковник, — я тоже ржала. В отличие от Мельника — далеко не тихо. У меня, можно сказать, форменная истерика началась, проявляющаяся куда более бурно, чем у обычных людей. Я привыкла, что жизнь моя и моего окружения катится в женский половой орган и этим же органом накрывается, но всему же должен быть предел!

Кажется, Мельника тоже накрыло-таки. Минут двадцать мы хохотали, вытирая слезы смеха и пытаясь что-то друг другу сказать. Не получалось. Лично у меня тряслись руки, и ноги, и все остальные части тела. Отсмеявшись и немного успокоившись, я хотела спросить у него что-то, но он меня опередил.

— Хантер тут сообщает нам, где стоит спирт. Будешь?

— А вы?

— Один не пью, а вот в компании…

— Ну, нам завтра идти, как только ветер стихнет, так что…

— Стоп… Что за ветер?

— Ай, ну я же говорила, что вся эта муть с разрывом дала нехилые погодные изменения. В общем-то, вариантов было два: оставить как есть, чтобы он этот мир превратил в… ну типа черной дыры. Либо попробовать закрыть с вероятностью процентов семьдесят сдохнуть при этом самой.

— Что-то ты прямо как будто ищешь, где бы убиться.

— Ой, а сами-то… — фыркнула я.

Под перепалку был извлечен из Хантеровской заначки спирт обыкновенный разбавленный и разлит по кружкам. Да, смотрю Хантер тоже бухло нормально полюбил. Раньше ведь не пил. Ну да, до того как со мной не познакомился и я его в этот пиздец не втянула.

Решили никого не звать. Нет, наши бы не отказались бухнуть, но у Мельника еще срабатывало непроизвольно применение ко всем нам стандартных возрастных рамок. Поэтому пили вдвоем.

— Ну, давай. За мир, дружбу… — начала я. Хотела было добавить «и за успешное завершение всей этой разборки», но передумала и замялась. Напоминать лишний раз о том, какой у нас тут трындец происходит и продолжит происходить, не хотелось.

— И за мутантов, — подхватил тост сталкер.

— О, точно! Кстати, если надеетесь напиться, то возможно — этого не получится. У меня реакция на алкоголь всегда была практически нулевой. Для того, чтобы стало «чутка весело» надо как минимум два литра выжрать без закуси.

— Ты это сказала человеку, который даже на собственном выпускном остался единственным, что был в состоянии прийти домой пешком и по прямой линии.

— Наш человек, — я фыркнула. — Погодите, у вас что тут тоже вся эта поебота со школьной формой, последним звонком и лицемерным «детки мы вас так любим» от учителей?

— О, про учителей ты прямо по больным мозолям потопталась. Была у меня одна… русичка, чтоб ее. Все мне пророчила в стиле «с твоим хулиганским поведением, Мельников, ты в конце концов окажешься в тюрьме сначала для несовершеннолетних, а потом и для взрослых. Вот мать тобой гордится будет с того света», — Мельник поморщился.

— У меня тоже в прошлой жизни была такая. Да еще и не одна — половина педсостава свои заебы на мне отрабатывала. Они меня видели либо шлюхой, либо дворником.

— Ну и где эти сволочи в итоге? — хмыкнул сталкер, чокаясь со мной. Третья стопка пошла на удивление хорошо. Нет, мы оба трезвые и все такое, но как-то… теплей стало, что ли?

Начали болтать. Оказывается, в этом мире тоже есть город Феодосия, ничем не отличающийся от того, в котором я когда-то жила. Просто мой мир в две тысячи двенадцатом спокойно пошел по дальнейшему пути развития, а тут… вмешались. Ладно, изменить прошлое я не в состоянии, а вот устроить этой реальности нормальное будущее… Почему бы и нет? Тем более, что действовать придется хоть и «практически», но все-таки не в одиночку. Тут и боевая, и моральная поддержка кажись вырисовывается…

В разрушенном городе это была единственная кухня, на которой привычно, как в довоенные времена, два не совсем трезвых персонажа распевали «комбата» — единственную песню, которую Мельник более-менее знал в плане слов. Нет, естественно, был еще гимн, но гимн под водку — это немного не то. Не та атмосфера, не то настроение. Разошлись мы спать глубокой ночью. Что ожидаемо — остальных наши посиделки не потревожили. Альтернаторы, что с них взять: спать будут, как убитые, пока на смену не поднимешь или по делу не понадобятся. Сама такая же до сих пор…

Примечания:

Отшень упоротая глава — видимо, в пункт проживания автора завезли какой-то неправильный шоколад.