На десять лет назад (джен)

Малфой… Ну кто бы мог подумать, что этот пиздюк оставит меня в покое после своей смерти. А я уж было надеялась, что идиотов в этой школе стало меньше, так нет! Он теперь вообще неубиваемым стал, то есть ни черта с ним сделать нельзя! Надо будет узнать у Северуса, каким образом он блокирует свое место обитания от всяких духов. Впрочем, вряд ли мне это теперь понадобится — пакостный мелкий урод решил выполнить свою великую миссию, то есть подставить меня по полной программе. Ладно, все равно ему это не удастся. Аваду-то не я выпустила — мою палочку уже исследовали «Приори Инкантатем», Северус успел об этом сказать. Но если пиздюк сейчас наврет, что я толкнула его навстречу заклинанию, то проблемы у меня могут быть.

— Во-первых, МакГоннагалл привел к Астрономической Башне я. Я сам прогуливался по школе и увидел Поттер, поэтому решил, что будет неплохо на ней отыграться за кое-какую мелкую подлянку в мой адрес. Я не подумал о том, что влетит и мне тоже, ну и… Дальше все было так, как сказала Лили, по крайней мере до тех пор, пока Хагрид не сказал разделиться.

Против моей собственной воли, мои глаза приняли идеально круглую форму. Хм… Он что, пришел… Помочь мне? Оправдать меня? Рассказать всю правду, о которой я, по вполне понятным причинам, умолчала, поскольку реального подтверждения моих слов не было, а без подтверждения все это выглядело как попытка оправдаться…

— Когда Лили начала уговаривать его отвести нас обратно, Хагрид пустил сопли и сказал, что не может, потому что Дамблдор приказал ему взять в лес ее, чтобы она «помогла поймать того, кто единорожков наших убиваеееет!» — спародировал Хагрида Малфой, после чего принялся перемещаться по кабинету, заложив руки за спину. — Тогда Лили сказала Хагриду, чтобы он отвел к себе в сторожку меня, а за ней вернулся обратно в лес.

Круглые глаза Нарциссы Малфой надо было видеть. Уже прямо повернувшись к своим родителям, Драко продолжил говорить.

— А знаете, что было потом? Когда мы пошли к замку, Лили сказала, что поможет мне, если я не буду делать глупости. Но я ведь не такой! Вы ведь сами меня учили тому, что я избранный, что я чистокровный, что мне не с руки водиться с маглорожденными и полукровками, а тем более — принимать от них помощь! Когда Лили пыталась меня не пустить обратно к замку, я ее ударил, а сам побежал, куда хотел. Она пыталась меня догнать, но тот неизвестный успел первым. Он меня убил, а «паршивая полукровка» оказалась единственным человеком, который пытался помочь мне даже после того, как я вел себя по отношению к ней как последний урод. Поэтому не смейте ее ни в чем обвинять. Больше всех передо мной виноваты, прежде всего, вы, что воспитали из меня высокомерного морального урода — такого же, как вы сами. Вы мне больше не родители. Я не хочу вас видеть. Никогда.

Мальчик демонстративно приземлился на кресло по правую руку от меня и заглянул мне в глаза.

— Удивилась, Поттер?

— Кхм… Да, — все-таки сказала правду я.

— Что же, мистер Малфой… Спасибо за ваше появление и… надо полагать, вы можете быть свободны. По вопросам регистрации обращайтесь в департамент магических существ. Уверен, что вам будет уютней в фамильном замке вашей семьи, а если же нет — вы можете стать одним из привидений Хогвартса. Кроме того потребуется выяснить спектр ваших возможностей и… — начал на автомате проговаривать стандартные для таких случаев слова Фред Хиллоун, но Драко умудрился величественно махнуть рукой, что в его положении было сделать затруднительно.

— Как только определюсь, где именно хочу остаться, сразу же сообщу. У меня есть месяц, я помню, — с этими словами Драко уплыл в стену, невзирая на прорвавшийся-таки во внешний мир вопль Нарциссы.

Что же, в итоге все сложилось не так уж плохо… По крайней мере, для меня. Все, что будет происходить в кабинете сейчас, меня не касается, поэтому я быстро и предельно вежливо попрощалась со всеми присутствующими и отправилась восвояси.

А именно — жрать. Мадам Помфри сказала, что у меня из-за трансгрессии магическое истощение, которое не могло не сказаться на физическом состоянии. Как она сказала — просто удивительно, что ребенок моего возраста после трансгрессии и всех пережитых волнений не сразу в отключке упал, а еще неделю гулял по лесу, выбираясь к людям. В связи с пережитым потрясением от занятий меня освободили на целых две недели, особенно — от практических опытов с заклинаниями. Но палочку вернули, потому что знали: если вдруг Лили Поттер дала слово, то она его сдержит, если не будет совсем уж экстремальных обстоятельств. Вот что значит — хорошая репутация…

Время до ужина я провела в библиотеке. Мадам Пинс, которая сразу полюбила меня за аккуратность и бережное отношение к книгам, выслушала мое описание того неизвестного существа, после чего покачала головой.

— Нет, девочка. Ты уж прости, но не приходит в голову ничего похожего. Дементоры, разве что, но не владеют они обычной магией. Разве что человек это был, ну а неестественный вид… Ничем тебе помочь не могу.

— Но все равно спасибо, — тихо произнесла я. После чего, подумав, взяла книгу о местных магических тварях. Все-таки хотелось знать, какую жесть я могла встретить в местном лесу. Ну, понять надо было, насколько я легко отделалась.

До самого ужина я читала, пытаясь игнорировать ощущение, что за мной постоянно следят. Пару раз я резко оборачивалась, но неизвестный наблюдатель успевал скрыться. Ощущение чужого присутствия не покидало меня и за ужином, и на пути в спальню, и даже поздно ночью, когда девчонки заснули и я осталась одна посреди сонного царства. Спать не хотелось. Вместо этого я лежала и тихонько любовалась балдахином над своей кроватью. Сейчас, в лунном свете, он казался не голубым, как обычно, а черным. Черное, белое… Черное оказывается вовсе не плохим, а белое…

Было о чем задуматься. Прежде всего о той странной метке, которая, как мне рассказали Гермиона и Николь, появилась в тот вечер над Запретным лесом. Череп и выползающая из его рта змея. Я тогда с трудом удержалась от того, чтобы не заорать, что я отлично знаю эту метку. Я ее действительно знаю. У Северуса такая на руке чуть выше запястья. Как я могла понять из рассказов Гринграсс, Долгопупса и Диггори — эта метка принадлежит Волан-де-Морту. Значит, Северус то ли последователь, то ли почитатель… Странно.

Странно потому, что если бы он был настоящим последователем Волана, то существовало всего два объяснения тому, что он на свободе. Либо он был под «Империусом», либо откупился. Второй вариант я в конечном счете отмела — жизнь в одном доме с профессором зельеварения позволила мне понять, что он хоть и не стеснен в средствах, но денег в таком количестве, чтобы откупиться от Министерства, у него не водится. Значит, «Империус»… Он что-то упоминал о своей легиллименции с окклюменцией вскользь и как раз говорил о том, что приходилось ему применять их десять лет назад. В общем, как бы то ни было, но все мутно. У Северуса я правды все равно не узнаю, а спросить вроде и некого. Знаю только одно: он мне не враг. Был бы врагом… Была сотня, а то и больше, подходящих моментов, когда он мог сделать со мной все что угодно, но почему-то вместо этого он предпочитал приходить мне на помощь, а уж после того, как мы узнали про то, что я типа вроде бы как Лили… Ладно, хрен с ней, с меткой. Сейчас слишком мало информации для того, чтобы об этом думать. И о том незнакомце тоже.

Когда я уж было собралась смотаться в гостиную, заметила в углу своей кровати одинокий белесый силуэт. Силуэт сидел, привалившись спиной к стене, и, обхватив руками колени, пристально рассматривал меня. Заметив, что я на самом деле не сплю, он тут же попытался просочиться сквозь стену, но я успела вовремя схватить за руку и затянуть обратно на кровать.

— Ну что, Драко? Сколько будешь вокруг да около ходить и на меня исподтишка смотреть?

Мальчишка засопел и попытался было вырваться, но я по-прежнему крепко сжимала его руку. Хм… Странно.

— А я-то думала, что призраки абсолютно нематериальны и физически на них воздействовать никак.

— Значит, я — особенный призрак, — хмуро отозвался Драко. — Если я хочу, то могу пройти сквозь стену и даже сквозь тебя, но я пока что почему-то не всегда это контролирую. А еще я…

— Не знаешь, куда тебе идти, и поэтому пришел ко мне, — тихо произнесла я.

Тот насупился еще больше и низко опустил голову.

— Ты меня простила?

— Как ни странно, да. Нервов ты мне вымотал клубок, конечно, но…

Но теперь ты умер, а ненавидеть уже мертвого человека как-то абсолютно не то, что желать разбить в кровь лицо живому. Тем более что смерть на Драко, кажется, повлияла самым лучшим образом. С него слетела вся кичливость и заносчивость, а вместо богатенького избалованного папенькиного сыночка вдруг проявился самый обычный мальчик. Не без недостатков, конечно, но все же…

— Мне действительно некуда идти. Я не хочу быть привидением в нашем доме, потому что мне каждый раз придется их встречать, а я… Я теперь видеть их больше не могу, — Драко, не сдержавшись, шмыгнул носом. — Я вообще теперь не знаю, что мне делать и… Мерлиновы подштанники, Поттер, почему я пришел к тебе?

А к кому же еще? Друзей у тебя нет. В смысле, настоящих, которые бы приняли тебя таким, какой ты есть. Которым было бы наплевать на то, что ты теперь призрак, которые бы не боялись тебя и не считали низшим существом, а не равным себе… Вот ты и пришел к единственному человеку, на жалость и доброту которого, теоретически, можно было надавить. Но и давить ты решился далеко не сразу. У тебя же гордость, тебе же нельзя просто спросить хоть какого-то совета.

Схватив призрака за руку, я все-таки вышла в гостиную, прихватив из тумбочки чернила и пергамент.

— Садись, — непонятно почему, но Драко выполнил мою команду. — Теперь дели страницу на две части вертикально. Над левой напиши преимущества, над правой — недостатки.

— Чего?

— Своего нынешнего положения.

— Да нет никаких преимуществ, понимаешь, Поттер! Нет их…

— Не ори, а то сейчас всех наших перебудишь. Раз нет преимуществ — пиши недостатки.

Драко засопел и принялся возить пером по пергаменту. А я в свою очередь подкинула дровишек в камин и примостилась рядом с ним на диване, дописывая эссе по гербологии. Ох уж эти чертовы сочинения.

— Я все, — Драко закончил и, хлюпнув носом, пододвинул ко мне пергамент. Как я и подозревала — заполненной осталась только правая колонка. Содержание списка было примерно таковым:

1. Я умер.

2. Не смогу играть в квиддич.

3. Не буду чувствовать вкус еды, да и есть ее не смогу.

4. Не могу сменить одежду и облик — всю вечность буду ходить маленьким и в школьной форме.

5. У меня не будет друзей среди призраков Хогвартса. По возрасту мне только Плакса Миртл подходит, но она невыносимый нытик и зануда.

6. Я призрак — и у меня не будет друзей среди людей.

7. Я всю вечность проведу в одиночестве, у меня никогда не будет семьи.

8. В особняк отца я тоже не хочу, потому что в этом случае я точно навсегда останусь один.

Возможно, я упустила еще пару пунктов, но в итоге получилась такая картина, что Драко сейчас неприкрыто ныл, жалея себя. Я пододвинула пергамент ближе к себе и принялась заполнять первую колонку. Писала только то, что сразу приходило на ум, но список получился внушительным.

1. Раз ты умер, то бессмертен по определению, а значит — можешь не бояться смерти.

2. Ты можешь летать, мгновенно перемещаться на большие расстояния, проходить сквозь стены, еще тебя, опять же, нельзя убить. И еще присутствует какой-то список способностей, который мы пока что не выяснили — по крайней мере, экспериментальным путем доказано, что при желании к тебе можно прикоснуться, а сам ты можешь использовать предметы, как человек (писать, сидеть у кого-то на кровати или на стуле и т.д.).

3. Не чувствуешь — да. А еще ты можешь без нее обходиться. И без воды. И без воздуха. И не тратить треть жизни на сон, как это делают люди.

4. Привыкнешь. Некоторые живут всю жизнь парализованными инвалидами и ничего — не ноют, а у тебя всего лишь невозможность смены вида.

5. А ты их пробовал искать? Намекаю — поговори с Ником, он чувак веселый и контактный, наверняка составит тебе компанию. Может, найдешь еще кого-нибудь. Не из факультетских привидений, конечно, но ты, наверное, понял уже, что выбор друзей по происхождению — самый провальный вариант найти настоящих.

6. См. пункт 5. Даже мы могли бы взять тебя в компанию, если тебя реально перестал отпугивать тот факт, что в ней помимо четырех чистокровных присутствует полукровка и двое магглорожденных.

7. Счастье от вида не зависит. Жениться ты не сможешь, да и дети по понятным причинам не появятся, вот только некоторым даже большая семья не приносила счастья. Так что с семьей все относительно, да и запросто сможешь найти тех людей, в компании с которыми будешь счастлив.

8. В особняк тебя никто не гонит.

Драко хлюпнул носом и швырнул пергамент в стену.

— Ну и что с того?! Так я все равно не знаю, что мне делать со всеми этими, как ты говоришь, преимуществами!

— Не ори, сказала же. Особенно не ори на меня. Учись уже, наконец, с людьми по-человечески разговаривать. Что делать, что делать… Сейчас ты ничего не можешь сделать, а вот когда доучишься — глядишь, и придумается что-нибудь. Я бы рекомендовала аврорат. Бессмертный боец, который может проходить сквозь стены и хуярить заклинаниями… М-м-м… За такого наверняка пара отрядов да передерется. Ну а если нет… Вон, научной деятельностью какой-нибудь займись. Прикинь — большинство великих ученых не завершили свою работу просто потому, что умерли, а у тебя такой промашки не выйдет. На худой конец — всегда можешь пойти сторожем работать.

— Да кто меня такого возьмет!

— Такого — не возьмут, — кивнула головой я. — А вот если возьмешь себя в руки и возьмешься за ум, покажешь себя с лучшей стороны, то возможно — станешь первопроходцем в деле тесного сотрудничества призраков с людьми. Нет, я понимаю, тут все будет сложно — против призраков ведь еще больше предрассудков, чем против тех же магглорожденных или полулюдей, но это, наверное, лучше, чем ныть в компании с Плаксой Миртл, разве что не в женском, а в мужском туалете для разнообразия?

— Знаешь, Поттер… Ты, конечно, сволочь еще та. Ни сострадания в тебе, ни жалости…

— Ага, я знаю. Мне их удалили вместе с гландами. И совесть тоже, так что не пытайся к ней воззвать, — привычно усмехнулась я.

— Но ты права, — тихо произнес Драко Малфой и, пройдя сквозь стену, исчез как ни в чем ни бывало. Подождав ради приличия пять минут и так и не дождавшись мальчишку, я отправилась спать.

На следующее утро появилось две новости — плохая и еще хуже.

Плохая — добрый дедушка умудрился сбежать. Авроры, конечно, послали погоню, но что-то я сомневаюсь, что титул «величайшего волшебника современности» дан Дамблдору просто так. Вывод — даже если он сейчас заляжет на дно, то в будущем может проявиться и… Хрен его знает. Опять меня сделает наживкой для каких-то своих целей.

Новость еще хуже — из Министерства пришли результаты кое-каких исследований. Неладное первым заподозрил Северус, который предложил на роль потенциального убийцы единорогов и состоявшегося убийцы Драко Малфоя некоего Волан-де-Морта. Не откладывая дело в долгий ящик, авроры попросили у меня «в подарок» немного крови, взяли кровь у погибшего Драко и… Короче, я не знаю, как именно они это исследовали, но выяснилось, что мальчика убил тот же самый человек, который десять лет назад пытался убить меня. И той же самой тисовой палочкой с пером феникса внутри. Вот это был, что называется, кабздец. Теперь у нас в школе патрули из авроров, а на место директора прислали заслуженного мракоборца всех времен и народов по имени Аластор Грюм. Когда-то он был другом Альбуса Дамблдора, но судя по всему, между этими двумя явно пробежала какая-то кошка.

Личность была колоритной. По крайней мере, внешне. Эдакий «инспектор Гаджет». Вместо одной ноги — протез, а левый глаз заменен, как говорят, всевидящим оком, которое способно видеть сквозь стены. Ничего так экземплярчик. Меня с ним познакомили лично все те же авроры, поскольку Грюм решил со мной побеседовать, что называется, с глазу на глаз. Я думала, что будет допрос, но реакция Грюма меня удивила. Он заинтересовался… мною! Нет, не в том смысле, который могли бы предположить любители везде видеть извращенцев. Когда я зашла в его кабинет, мракоборец хлопнул мне на стол десяток шоколадных лягушек, а потом налил с помощью магии чая в большую чашку. Я с подозрением уставилась на нее, но Грюм тут же хмыкнул.

— Пей, не бойся. Я не идиот, чтобы ребенка после всех приключений еще и Сывороткой Правды травить. Хочу у тебя узнать одну вещь… Верней, много вещей. Для начала — папку ты, конечно же, смотрела.

— Не понимаю, о чем вы.

— Папку тебе дала Сесилия Гринграсс, но взяла она ее у меня. Не ты первая, кто интересовался делом Поттеров, и я вот думаю — мы пришли к одним и тем же выводам?

На несколько минут я задумалась.

— Я заметил серебряные тапочки. А вот что разглядела ты? — фраза аврора рассеяла большую часть моих подозрений, и я, глубоко вздохнув, выложила все. И о неподходящей для домашней жизни одежде Лили Поттер. И о том, что заметила на кухне и в коридоре. Пока что я умолчала только о собственных сделанных выводах по поводу того, как было дело, потому что для этого надо было выложить и про легиллименцию, а значит — подставить Северуса, что в мои планы не входило.

— Вот и умничка. Видать, хорошим вещам российская милиция учит, — мракоборец прошелся мимо меня и тут же произнес. — И форма тебе идет, и заколка в форме паучка просто замечательная. И сама ты такая, что лет через пять от мужиков отбоя не будет, когда это тело все-таки подрастет. Кстати, это тебе.

Пока я обтекала от таких заявлений, мракоборец вложил мне в руку волшебную палочку. Сразу же вокруг меня образовался поток воздуха, а внутри вдруг возникло странное ощущение тепла, которое распространилось от груди к ногам, а уже оттуда — пробралось к макушке и кончикам пальцев.

— Значит, знаменитый Шизоглаз все еще в своем уме, — ехидно ухмыльнулся Грюм и снова прюхнулся напротив меня. — Рассказывай.

— О чем?

— Ты посмотри-ка, прямо истинный герой тут у нас… Ладно, я сам расскажу. Освежу память твою. Жила ты себе спокойно в своей России, а потом раз — и очнулась в детском теле на территории Англии. Верно?

— Неверно, — покачала головой я. — Меня… Я умерла.

— Задание? — уточнил Грозный Глаз. Дождавшись моего кивка, нахмурился и тихо произнес. — Извини. Предпочитаю холить и лелеять свою паранойю, потому что…

— Без нее, родимой, вы бы уже были трупом. Говорите прямо как один из моих преподов в школе милиции. Один вопрос… Как?

— В «Пророке» была твоя фотография с квиддичного матча. Ты как раз там очень красиво кувыркалась с метлы, как оказалось — за снитчем. А я вселенцев хорошо вижу. А еще вижу, что ты не была инициатором обмена душами, а значит — тащить тебя в тюрьму смысла нет. Хотя, уверен, некоторые из моих коллег именно так и поступили бы, потому что одиннадцатилетнюю девочку поймать намного проще, чем яйца какому-нибудь Малфою прижать.

— То есть, я такая не одна?

— Да уж не выделилась ты тут ничем, подруга. Ничего что я так, без церемоний? — ехидно продолжил мракоборец. — Каждый год только у нас человек по пять ловят. Ты — случай редкий хотя бы потому, что, во-первых, не захватила чужое тело, а перенеслась поневоле, а во-вторых — не съехала с катушек, хотя должна была.

— Ну надо же мне было где-то выпендриться, — вздохнула я. — Итак, что в итоге? Вы меня сливаете своим или...

— Да уж хотел бы слить, давно бы сделал. Снегг тебя, небось, пролегиллиментил. Можешь не качать головой, я знаю этого гада. Сволочь еще та, но за ту единственную девчонку рвал всех, кого можно и нельзя, еще когда был таким же сопляком, как ты сейчас. Имей в виду — до твоего совершеннолетия он к тебе сто процентов лезть не будет, но когда ты подрастешь — могут возникнуть проблемы с взаимопониманием.

— Не возникнут, — спокойно произнесла я.

— Вот даже как, — ехидно протянул аврор. Он даже не стал выспрашивать, что именно я имела в виду. Ну а что я имела… Да все то же, что и он подумал! Северус Лили любит до сих пор. Пока что, ввиду несоответствия внешнего возраста, любовь эта скорей отеческая, ну или дружеская, но вряд ли он будет сильно против, если вдруг ему на шею ни с того ни с сего начнет вешаться девица лет эдак семнадцати — насколько я помню, именно с этого возраста у магов можно вообще все. Ну а если и посопротивляется, то больше для вида. Я, в отличие от Лили Эванс, не буду ждать, чтобы за мной, как за «настоящей женщиной», мальчики сами табуном начали бегать — лучше уж заранее подыскать себе подходящего человека, а поскольку с ровесниками Лилиан я уж подавно не сойдусь… В общем, сам для себя Грюм все интерпретировал правильно.

— Надо полагать, о том, в кого ты всадила три болта, ты уже знаешь.

— Волан-де-Морт, — я поморщилась. — На том свете ему, надо полагать, не сидится, и судя по всему — прописать его там не так просто. Ладно, в следующий раз я попробую не болты, а что-нибудь другое. Рикошет от «авады» уже был, болты были…

Грюм расхохотался. Искусственный глаз вращался по кругу, словно разделяя сумасшедшую радость своего хозяина.

— Нет, слушай, ну я сразу понял, что это ты. Второго такого носорога пойди найди.

— Вы о чем?

— Ладно, расскажу вкратце. Давняя история, конечно, но тебе понравится. Из твоей семьи Пожиратели первым делом на тебя нападать начали. Ну, однажды сижу я спокойно в своем кабинете, занимаюсь, понимаешь ли, привычными делами, а тут у меня в дверях патронус твой появляется и человеческим голосом заявляет: дядя Аластор, я тут человека убила, что мне с трупом делать? Прилетаю я на всех парах по указанному адресу, а там картина маслом. Ты вся в крови и чуть ли не облизываешься, в руках у тебя деревянная щепка такая, которой ты часть волос закалывала, а рядом — труп Мальсибера! Того самого Мальсибера, которого впятером завалить пытались. Он с тобой решил поразвлекаться, перед тем как убить, палочку-то отобрал, а мозгов не хватило догадаться, что девочка вытащит заколку и в шею ему засадит. Семнадцать лет всего барышне было, а такой потенциал. Но сейчас ты, я смотрю, раньше за ум взялась. Палочку свою забирай — ее, в отличие от твоей «официальной», с учета сняли давно.

— А почему не уничтожили?

— Я не дал. Были подозрения, Лили, что ты еще вернешься. И в этот раз, я смотрю, ты доброму дедушке в объятия не кинулась. Правильно сделала.

— Да уж знаю. Не надейтесь особо, что кинусь в объятия вам — не шибко-то доверяю. Знаете вы обо мне теперь, конечно же, много, но что собираетесь делать — понять пока что сложно.

— Честность предпочитаем, значит… Хорошо, девочка. Собираюсь делать то, что делал Дамблдор — использовать тебя в качестве наживки для Волан-де-Морта. С одной лишь разницей — я не собираюсь этого делать втемную, поскольку считаю, что мои люди должны знать, на что идут. Расклад предельно прост. Ты либо принимаешь мое предложение и тогда с большой вероятностью получаешь помощь и поддержку от меня и моих помощников, либо же сейчас ты посылаешь меня, как принято у вас в России, нахуй, но тогда туда же отправляю тебя я, когда ты будешь со своими способностями первокурсницы один на один против кучи озверевших Пожирателей Смерти. Северус твой, конечно же, не пальцем деланный, но от всех он тебя не защитит, хотя честно попытается. Вот и думай сама, что сейчас отвечать злому дядюшке Грюму.

— Что надо делать? — вежливо уточнила я.

К черту, блять! Какой у меня выбор был?! Послать сейчас этого мужика, который очень много обо мне знает, к чертям собачьим и получить врага номер три? Это не в моих правилах. Конечно, он может так же, как и Дамблдор, использовать меня втемную, но по крайней мере, соглашаясь работать с ним, я получаю призрачную надежду на то, что теперь все будет по-другому. Сбежать? И далеко я сбегу? Волан-де-Морт в покое меня не оставит — это раз. Второе — у него хватит ума рано или поздно попытаться меня достать через моих близких здесь, а их у меня уже немало. Северус, Гермиона, Дафна, Николь, Рон, Невилл, Седрик… Надолго ли хватит моего стремления залечь на дно, если их начнут косить? Вот и я о том же, что ненадолго. А значит — сворачиваться поздно.

— Теперь о главном. Кто в Хогвартсе мог помогать Волан-де-Морту? Кроме Дамблдора, конечно, который всю эту херню организовал.

— Квиринус Квиррелл, — быстро произнесла я и принялась рассказывать о своих подозрениях. После чего посоветовала Грюму узнать дополнительную информацию у Северуса, поскольку тот следил за преподавателем ЗОТИ и мог, теоретически, сообщить куда больше, чем я.

Вот так из одного крайне неприятного события получилась в итоге вполне неплохая (по крайней мере — в данный момент) картинка моей жизни. Завтрак я пропустила из-за разговора с Грюмом. Впрочем — или Николь, или Гермиона наверняка захватили для меня чего-нибудь пожевать. Уже дойдя до своей спальни, я обнаружила довольно необычное явление — последняя пустая кровать оказалась завалена горой вещей явно слизеринского происхождения. Вещей, впрочем, было немного: рюкзак, учебники, пергамент, перья, чернильница, какие-то непонятные мне предметы, явно относящиеся к категории «личные вещи». Поверх этой кучи сидел Драко Малфой и какими-то собачьими глазами пялился на меня.

— Эти гады со мной жить не хотят. Гермиона и Николь предложили, чтобы я… Чтобы мы все…

— Оставайся, — махнула рукой я. — На занятия тоже с нами будешь?

— Тебя ждал, — тихо произнес Драко. — Вот, это тебе, и… И у меня есть к тебе разговор. Важный.

— Пока до кабинета Бинса дойдем, успеем? — я приняла из рук призрачного мальчика сверток, призывно пахнущий котлетами. Кажется, у нас появился еще один помощник в нелегком деле подкорма опаздывающих на завтрак.

— Да, — Драко поднялся в воздух, закинул учебники по нашему расписанию себе в рюкзак и, повесив его на призрачные плечи, медленно поплыл за мной по воздуху, довольно уверенным голосом излагая свою просьбу.