Духовные близнецы (джен)

Примечания:

Всех заинтересованных приглашаю в группу — https://vk.com/club93244915

Стучитесь, вам откроют :)

Ему действительно было не сложно прийти вечером в вип-палату в детском крыле и часок поиграть, перебирая струны. Он и так этим занимался у себя. Всей разницы, что напротив лежала двенадцатилетняя девочка с перебинтованной головой, увитая проводами и капельницами.

Её брат в это время сидел на соседней кровати, чутко прислушиваясь к переливам мелодии.

Врачи такому выступлению не противились, заботясь не только о физическом, но и душевном комфорте своих пациентов. Проблема пришла откуда Юань не ожидал, но должен был подумать — другие дети тоже хотели, чтобы "молодой мастер Шэнь" приходил к ним играть. Не все из них могли покидать свои палаты.

Пришлось организовывать небольшую аудиторию в ближайшей рекреации и проводить туда звуковую систему с беспроводным микрофоном для "мастера". Иногда понимание того, насколько богаты и могущественны его родные — и родные тех, кто поневоле оказался его товарищами по несчастью, — Юаня пугало. Он уверен, что в обычной больнице провернуть такое было бы, если не невозможно, то достаточно сложно.

Впрочем, дети были в восторге. И стали понятны устаревшие обращения и попытки подражания древним аристократам — в этом году дети занимались в тематическом кружке, посвящённом временам династии Мин. Шэнь Юань примерил на себя роль высокого придворного, поучаствовал в чайной церемонии и посетил урок древней литературы. Вышло ностальгически.

Настолько, что он даже расщедрился на лекцию, провёл увлекательную дискуссию с приглашённым преподавателем по истории искусств этого периода и был официально переименован в "достопочтенного наставника". Бытность Шэнь Цинцю оказала на него большее влияние, чем он думал.

Дети сочинили для него целую историю с учителем для молодого принца, придумали красивое имя и записали его на уроке каллиграфии, после чего каким-то образом развели его и главврача на демонстрационную партию вэйцы.

И что ж... во-первых, Юань не знал, что тот умеет играть — хотя сам когда-то лежал в этом отделении. А во-вторых, оказалось, что такие программы существовали и в прошлые года, просто погружённый в свою учёбу и внеучебные книжки, он не обращал на это внимания.

Кто бы мог подумать...

А уж когда обо всём стало известно семье... в больницу примчалась сестра с расшитым журавлями и лотосами платьем и в ультимативной форме заставила облачиться в подарок. Юань подозревал, что семейный чат ждала новая волна его фотографий в традиционных одеждах за игрой на гуцине.

— Волосы короткие. — Придирчиво ткнул он сестрёнку в несоответствие, когда к платью обнаружилась искусно вырезанная заколка в тон одеждам. Судя по весу и переливам — нефрит.

В соответствии с историческими канонами, ему притащили три слоя платьев: светло-зелёное нижнее, бирюзовое для второго и тёмно-зелёное для верхнего. По хорошему, конечно, для достоверности, стоило бы не меньше пяти, да и по зимнему сезону полагалась строгая накидка, но к счастью, обошлось. На пояс получилось удобно повесить веер брата.

— Отрастишь! — безапелляционно хихикнула мэймей, болтая ногами на его кровати.

Скоро у неё должны были быть экзамены. Сложно представить, как ей удалось выкроить время и забежать к нему. Его храбрая, упрямая мэймэй... Ох, и достанется ей от отца, если окажется, что она сбежала с уроков.

— Как я выгляжу? — спросил Юань вместо упрёков разводя руки. Щёлкнула вспышка телефона.

— Как бессмертный небожитель! — Юмэй спрыгнула с кровати и, подхватив за локоть, повела в детское отделение. — Идём! Хочу послушать, как ты играешь!

Юань очень любит свою семью.

По дороге на него оборачиваются посетители и врачи, не пряча удивлённые взгляды и откровенные улыбки. За их спинами с невозмутимыми лицами шагает охрана сестры и, наверное, со стороны они создают причудливое зрелище. Юань слышит тихие щелчки камер и перешёптывание. Шелковые платья бликуют переливающимися волнами в свете, проникающем сквозь огромные окна. Журавли на рукавах расправляют крылья, воспевая о долголетии.

В рекреации его ждут дети и врачи, которым удалось оторваться от множества дел, напоминая о занятиях на одном из пиков Тяньгун. Шэнь Юань вновь примеривает маску возвышенного бессмертного, но в этот раз она совсем не жмёт и не кажется украденной.

Он садится напротив подготовленного инструмента и начинает играть. Струны поют под пальцами, напоминая о бамбуковой роще Цинцзина и чае в келье Цингао. О выражении лица Лю Цинге, опять не получившего того, чего хотел своими придирками, о сладостях от Юэ Цинъюаня.

Если ненадолго отвлечься, можно представить, что он вновь в павильоне пика Четырёх искусств, а перед ним младшие ученики.

Сестра снимает видео на телефон, а солнце, греет спину в шёлковых одеждах. Юань дышит полной грудью, наслаждаясь этим кратким моментом мира между собой и остальным мирозданием, позволяя себе мечтать.

Может быть к новому году он освоится с ци достаточно, чтобы "полгода" превратились хотя бы в "пару лет". Тогда он сможет отвести сестру на выпускной и дождаться будущего племянника. Это ведь не слишком большое желание?

Солнце клонится к закату, высвечивая золотом макушки деревьев...

Ночью, впервые за месяц, приходит новый приступ. Да такой сильный, каким никогда не был.

Он начинается между вторым и третьим часом ночи. Юань заходится кашлем, чувствуя, как скручивает судорогой мышцы и горят огнём нервы. Рвёт кровью и врачам приходится привязать его к кровати, чтобы он не нанёс себе травм. Не помогают ни релаксанты, ни обезболивающее.

Если бы хватало дыхания, он бы кричал, но дыхания не хватает и он может только выть. Его ломает почти сутки, за которые его переводят в реанимацию.

Это страшно. В редких моментах просветления у него не находилось сил вспомнить о правильном дыхании. Так страшно не было, даже когда он шел под молнию...

В запале он думает, что лучше бы тогда умер — не мучился бы...

Когда перестало рвать, пришел дикий озноб. Судороги сменились мелкой дрожью, но уснуть всё равно не вышло. Раздражающе пищала техника, монотонно капала капельница напоминая о пытках. Каким-то чудом его не скинули на искусственную вентиляцию лёгких, но кислородную маску все равно нацепили.

Юань застыл на грани сна и яви, сквозь мутное зрение наблюдая за танцующими в воздухе золотыми пылинками. В реанимации их, наверное, быть не должно, но на мысли хоть-о-чем-ни-будь сил тоже не было. Они просто кружились и завихрялись в воздухе, складываясь в какие-то узоры, неверные фигуры, близкие к теням.

Одна такая зависла рядом с кроватью. И что она там делала было решительно непонятно. В равной степени это могла быть игра света или галлюцинация… Свет падает на руку, щекоча запястье, Юань слишком выжат, чтобы думать об этом. Мысли вяло шевелятся в голове, напоминая ленивых, сонных рыб.

Когда он, наконец, засыпает, сон похож на медленное падение в морское дно...

На то, чтобы пережить мутную слабость и дурноту, уходит неделя. Все эти дни вокруг него суетятся врачи и медсёстры. Когда он просыпался, то пару раз видит измученную маму, сидящую рядом и один раз, кажется, отца.

Ещё три дня уходит, чтобы прояснить голову и два, чтобы вернуться из реанимации в палату.

Такого сильного приступа никто не ждал, разводят руками врачи, принося искренние извинения. Юань тоже не ждал, поэтому не держит обиды. Он бы их и в любом другом случае держать не стал, но уж тут ничьей вины тем более нет.

Разве что его собственной. Поверил. Понадеялся. Не заметил очевидного.

За время проведённое в реанимации, ему нечем было заниматься кроме как медитировать. Он пропускал сквозь себя ци, рассматривая своё тело внутренним взором, перебирая струйки и потоки внутри, как огромное живое полотно. И в какой-то момент заметил то, на что должен был обратить внимание раньше, раз уж взялся за совершенствование.

Юань не знал, чем именно было... это. То ли травма, то ли какая-то его ошибка. Ци в теле текла то ровно, то рвалось куда-то. Собиралась, а потом вставала на дыбы, обращаясь острыми гранями и неслась в разные стороны, как замерзающая в единое мгновение вода в бутылке.

Нет ничего удивительного, что тело не выдерживает. Странно как не разнесло ещё.

Другое дело, откуда у Юаня вообще взялось столько ци? Потому что, ладно, дыхательные техники, допустим, помогли создать какой-то запас, но всё остальное-то? Если сравнивать с другими, он как стоватовая лампочка рядом со свечами. Он же не какой-то там аскет или отшельник! Он инвалид на последнем издыхании! Ему двадцать три с хвостиком. У него просто не могло накопиться столько духовной энергии. И вряд ли путешествие в другой мир тут как-то повлияло — приступы были и раньше.

То, что он начал медитировать, на какое-то время улучшило ситуацию, структурировав внутреннюю энергию, но в конечном итоге сделало лишь хуже. Ци начала пополняться и накапливаться быстрее и больше.

Следующего приступа он не переживёт. Это очевидно.

И очевидно не только для него. Врачи, по крайней мере, это точно понимали и переводить из реанимации особо не хотели. Но состояние стабилизировалось и формально повода не было.

Юань оглядывает состояние духовной энергии и приходит к выводу, что вот прямо сейчас ему опасаться как раз нечего. Сразу после приступа его никогда не скручивало. Ближайшие пару недель, если не налегать на медитации, ничего не грозит. Мелкие приступы начнутся к концу месяца, а там, как карты лягут.

Если честно, он надеется, что его прикончит одним ударом. Очень уж не понравилось биться в судорогах, выворачиваясь наизнанку.

К тому же, главным последствием последнего приступа оказалось инвалидное кресло. Ноги Юаня не держали совершенно. Он их чувствовал, мог шевелить и даже переставлять, но сил стоять уже не было.

И если со смертью он как-то смирился, то вот так проводить свои последние дни не хотел. Действительно, уж лучше бы отмучался и отчалил. Может быть, если другие миры существуют, он родится в следующий раз более здоровым? Вроде бы у ступивших на путь заклинателей духовные силы накапливаются?

Родится, например, в каком-нибудь мире осваивающем космос...

Конечно, глупо всё это было, он прекрасно отдавал себе отчёт, что сам себя заговаривает, чтобы не думать о маячащей впереди неизбежности.

И вообще, порадовался бы, Шэнь Юань! Обычные люди просто умирают, а не лечатся в лучших больницах за баснословные деньги!

Но просто лежать и ждать своего часа было невыносимо. Хотелось что-то сделать. Что-то очень глупое, но не бессмысленное. Ну, вот как с Небесной скорбью, для Шэнь Цинцю.

И для этого чего-то вскоре нашлось приложение.

Примечания:

Обновлены черновики: Разделённый мир (часть 22-31), Духовные близнецы (часть 20-22), Тень (часть 1-10), Два пламени (часть 1-3), Всё было хорошо. Ссылка в профиле.