↓
 ↑
Регистрация
Имя/email

Пароль

 
Войти при помощи
Временно не работает,
как войти читайте здесь!
Размер шрифта
14px
Ширина текста
100%
Выравнивание
     
Цвет текста
Цвет фона

Показывать иллюстрации
  • Большие
  • Маленькие
  • Без иллюстраций

В лабиринте тьмы (гет)



Авторы:
Фандом:
Рейтинг:
PG-13
Жанр:
Драма, Детектив, Романтика, Экшен
Размер:
Макси | 1 588 430 знаков
Статус:
В процессе
 
Не проверялось на грамотность
" В лабиринте тьмы" – история о Мелиссе, пленнице Рэя, чья страсть и сила пугают и манят. В глуши лесов и гор Айдахо их противостояние перерастает в запретное влечение. Она борется со страхом и прошлым, он – с желанием обладать и защитить. Нежность и необузданность сплетаются в их близости, где каждое прикосновение – шаг к свободе или глубже в плен. Это лабиринт чувств, где любовь и тьма идут рука об руку, обещая спасение или падение.
QRCode
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава

Глава 19: Огонь в её дрожи

𝘽𝙞𝙧𝙙𝙨 𝙛𝙡𝙮 𝙝𝙞𝙜𝙝 𝙞𝙣 𝙩𝙝𝙚 𝙨𝙪𝙢𝙢𝙚𝙧 𝙨𝙠𝙮

𝘼𝙣𝙙 𝙧𝙚𝙨𝙩 𝙤𝙣 𝙩𝙝𝙚 𝙗𝙧𝙚𝙚𝙯𝙚

𝙏𝙝𝙚 𝙨𝙖𝙢𝙚 𝙬𝙞𝙣𝙙 𝙬𝙞𝙡𝙡 𝙩𝙖𝙠𝙚 𝙘𝙖𝙧𝙚 𝙤𝙛 𝙮𝙤𝙪 𝙖𝙣𝙙

𝙄 𝙬𝙞𝙡𝙡 𝙗𝙪𝙞𝙡𝙙 𝙤𝙪𝙧 𝙝𝙤𝙪𝙨𝙚 𝙞𝙣 𝙩𝙝𝙚 𝙩𝙧𝙚𝙚𝙨

𝙔𝙤𝙪𝙧 𝙝𝙚𝙖𝙧𝙩 𝙞𝙨 𝙤𝙣 𝙢𝙮 𝙨𝙡𝙚𝙚𝙫𝙚

𝘿𝙞𝙙 𝙮𝙤𝙪 𝙥𝙪𝙩 𝙩𝙝𝙚𝙧𝙚 𝙬𝙞𝙩𝙝 𝙖 𝙢𝙖𝙜𝙞𝙘 𝙢𝙖𝙧𝙠𝙚𝙧

𝙁𝙤𝙧 𝙮𝙚𝙖𝙧𝙨 𝙄 𝙬𝙤𝙪𝙡𝙙 𝙗𝙚𝙡𝙞𝙚𝙫𝙚

𝙏𝙝𝙖𝙩 𝙩𝙝𝙚 𝙬𝙤𝙧𝙡𝙙 𝙘𝙤𝙪𝙡𝙙𝙣'𝙩 𝙬𝙖𝙨𝙝 𝙞𝙩 𝙖𝙬𝙖𝙮

U-2 Ordinary Love

От лица Рэя

Снег за окном вали́л хлопьями, толстыми и ленивыми, как будто кто-то там, наверху, решил засыпать этот чёртов дом в Айдахо по самую крышу. Внутри пахло сыростью, смолой и чуть-чуть кофе — тем самым, что я варил утром, пока Мелли возилась с коробками. Я сидел в старом кресле, обитом потёртой кожей, что скрипела подо мной, как живое существо, и смотрел на огонь в камине — он трещал, бросая блики на стены, будто пытался рассказать мне что-то важное. Но мысли мои были не здесь. Они унеслись назад, в те первые дни, когда я привёз её сначала в Вайоминг, а затем уже сюда — хрупкую, дрожащую, с глазами, полными ужаса. Что я знал о прошлом Мелли? Да почти ничего. И чёрт возьми, как же меня это бесило.

Тогда, в самом начале, она была как призрак — бледная, с растрёпанными волосами, что липли к её лицу от пота и слёз. Я помню тот день, как кадр из паршивого фильма: запах крови, ещё тёплой, витал в воздухе, асфальт под ногами был холодным и мокрым от дождя, а она — случайная свидетельница — стояла в десяти шагах, застыв, как олень перед фарами. Я выстрелил в того ублюдка — раз, два, — и он рухнул, а она… она вскрикнула, коротко, как птица, которую придушили, и бросилась бежать. Я догнал её за минуту — ноги у неё подкашивались, дыхание рвалось, как бумага, — и схватил за руку. Её кожа была ледяной, пальцы дрожали, как листья на ветру, и я понял: она видела всё. Видела меня — Рэя Бреннана, с пистолетом в руке и брызгами крови на ботинках.

Когда я затащил её в наше первое убежище, в тот дом, в Вайоминге, старый, с запахом сосен и плесени, она даже не сопротивлялась. Просто обмякла, как тряпичная кукла, и я бросил её на диван в углу комнаты. Дверь захлопнулась с глухим стуком, эхо разнеслось по стенам, и тишина навалилась, тяжёлая, как мокрый снег. Я хотел что-то узнать — кто она, откуда, что видела, — но она молчала. Чёрт, да она даже дышать нормально не могла! Я пытался заговорить, бросал вопросы в воздух, как камни в воду: "Как тебя зовут? Что ты там делала?" — но всё тонуло в её молчании. Иногда она шептала что-то, еле слышное, как шорох листьев за окном, но слов не разобрать. Её глаза — большие, тёмные, как кофе без молока, — смотрели сквозь меня, будто я был не человеком, а тенью с ножом.

— Эй, — сказал я тогда, стоя в дверях, сжимая косяк так, что дерево скрипело под пальцами, -

— Я не трону тебя, слышишь? Просто скажи хоть что-нибудь.

Она не ответила. Забралась в угол дивана, поджала колени к груди и закрыла голову руками — тонкими, дрожащими, с ногтями, обгрызенными до крови. Её волосы падали на лицо, как занавес, и я видел только её плечи — они тряслись, как у зверька, загнанного в капкан. Этот страх… он был живой, осязаемый, как запах сырости в комнате. И он вгрызался в меня, как ржавчина в железо. Я привык к крови, к риску, к тому, что люди боятся меня, но её страх был другим. Он не злил, не тешил моё эго.

Он… цеплял. Что-то внутри сжималось — не сердце, нет, я не настолько сентиментален, — а что-то глубже, под рёбрами, где я давно забыл, что можно чувствовать.

— Чёрт, Рэй, ты псих, — пробормотал я себе под нос, отворачиваясь к окну. Стекло было холодным, дыхание оседало на нём белым туманом, и я смотрел на лес — тёмный, молчаливый, как её глаза. Что я ожидал? Что она начнёт болтать, как подружка на свидании? Или кинется на меня с ножом, который я сам же оставил на кухне? Нет, она не такая. В ней не было ни ярости, ни хитрости — только этот проклятый страх, чистый, как снег, и какая-то… правильность. Чёрт, да, именно так — правильность, будто она была слишком хороша для этого дерьма, в которое я её затащил.

Я вернулся к ней, присел на корточки в паре метров — близко, но не слишком, чтобы не спугнуть, и снова попробовал:

— Слушай, я не зверь какой-то. Назови своё имя, и всё. Просто имя.

Она сжалась ещё сильнее, колени прижала к подбородку, и я услышал, как её дыхание сбилось — короткое, рваное, как будто она задыхалась. Я ждал, чувствуя, как тишина давит на виски, и вдруг она выдохнула, тихо, почти шепотом:

— Мелисса.

Голос был слабый, дрожащий, как ветер в голых ветках, но я услышал. Мелисса. Имя легло в голове, как камешек на дно реки, — простое, но с каким-то тёплым оттенком. Я кивнул, стараясь держать лицо каменным, хотя внутри что-то дрогнуло.

— Рэй, — сказал я в ответ, глядя ей в глаза.

— Меня зовут Рэй.

Она моргнула — раз, быстро, как птица, что заметила тень, — и я увидел, как её взгляд на миг сфокусировался на мне. Она услышала. Запомнила. Это был первый проблеск, тонкая ниточка между нами, и я ухватился за неё, как за спасательный круг.

Но дальше — ничего. Она снова ушла в себя, в свой страх, и я понял: так не пойдёт. Надо менять тактику. Я начал оставлять ей еду на столике у двери — хлеб, сыр, яблоки, всё, что нашёл в этом чёртовом доме, — и говорил с порога, не переступая черту.

— Ешь, Мелисса, — бросал я, стараясь держать голос ровным, спокойным.

— Не собираюсь я тебя тут морить.

Она не двигалась, пока я не уходил, но я видел, как её глаза следили за мной — огромные, тёмные, полные ужаса. И каждый раз, когда я входил, она вздрагивала, как от удара, и это било по мне сильнее, чем я готов был признать. Я не жалел её — жалость для слабаков, — но её хрупкость… она ломала что-то во мне. Как будто я смотрел на себя со стороны и видел не крутого парня с пистолетом, а того, кто держит в руках чужую жизнь и не знает, что с ней делать.

Я отошёл к камину, подбросил дров — запах смолы ударил в нос, огонь зашипел, как змея, — и подумал:

"Ты псих, Рэй Бреннан. Абсолютно точно." Зачем я её держу? Мог бы завязать ей глаза, вывезти в лес, оставить у дороги — она бы побежала в полицию, но меня бы не нашли. Никто бы не нашёл. Но я не сделал этого. Потому что она мне понравилась — с первого взгляда, с того момента, как её крик разрезал дождливую ночь. Щелчок в голове, как затвор пистолета, — и я уже не хотел её отпускать. Хотел держать рядом, контролировать, видеть её каждый день. Эгоист? Да. Псих? Точно. Но её слёзы по ночам — тихие, приглушённые, — они цепляли меня за живое, и я не мог понять почему.

Ветер за окном ревел, как раненый зверь, бросая снег в стекло с глухим стуком, будто кто-то там, в ночи, колотил кулаками, требуя впустить его в этот дом. Внутри было тепло — камин гудел, выбрасывая искры, что шипели, падая на каменный пол, и запах смолы смешивался с сыростью старых стен, пропитанных морозом.

Мысли опять переносят меня назал, в первые дни, в Вайоминг: я стоял у плиты на кухне, не такой просторной, как здесь, в доме в горах Айдахо, а маленькой, тесной, с облупившейся краской на шкафах и запахом ржавчины от старой раковины, — и варил кофе. Чёрный котёл шипел на огне, пар поднимался, горячий и горький, с лёгким ароматом зёрен, что я нашёл в жестяной банке на полке. Руки мои — грубые, с мозолями и запахом бензина от утренней возни с машиной — двигались сами: ложка сахара, капля молока из банки, что пахла металлом и чуть прокисшим кремом. Это был уже пятый день её здесь, и она не ела. Ни хлеба, ни яблок — ничего. Только сидела в углу дивана, как тень, с коленями, прижатыми к груди, и глазами, что смотрели в пустоту.

Я бросил взгляд через дверной проём — она была там, в гостиной, освещённая дрожащим светом камина. Её волосы, тёмные, спутанные, с запахом пота и страха, падали на лицо, как занавес, скрывая её от меня. Она не двигалась, только пальцы её дрожали, сжимая край старого одеяла, что я ей дал, шерстяного, с запахом пыли и леса. Этот вид… он вгрызался в меня, как шипы в кожу. Я привык к контролю — к шуму моторов, к холодному металлу пистолета в руке, к запаху пороха после выстрела, — но её молчание, её хрупкость… это было сильнее меня. Я не знал, что с этим делать. Отпустить? Убить? Нет, последнее даже в голове не укладывалось — не потому, что я такой добрый, а потому, что её страх был как зеркало, в котором я видел себя, и мне это не нравилось.

— Чёрт, Рэй, что ты творишь? — пробормотал я, мешая кофе. Ложка звякнула о край котелка, звук резкий, как выстрел в тишине. Я не понимал себя. Похитил девчонку, которая случайно оказалась не в том месте, держу её здесь, как зверя в клетке, и варю ей кофе, как какой-то заботливый идиот. Но она не ест. Я видел, как её руки, тонкие, с голубыми венами под кожей , лежат на коленях, неподвижные, как у мёртвой. Может, хоть пить будет? Я вспомнил, как однажды, в Орегоне, после очередной сделки с чипами, я сидел в забегаловке — пропахшей жиром и дешёвым пивом, — и пил кофе с молоком. Тогда это было единственное, что держало меня в сознании после трёх суток без сна. Может, и ей поможет?

Я налил кофе в кружку — старую, с трещиной на ручке и запахом керамики, что впитала годы чужих рук, — и пошёл к ней. Половицы скрипели под ботинками, каждый шаг отдавался в тишине, как барабанный бой, и я видел, как она вздрогнула, услышав меня. Её плечи напряглись, голова чуть втянулась, но она не подняла глаз. Я остановился в трёх шагах — близко, чтобы она почувствовала тепло кружки, но далеко, чтобы не спугнуть.

— Мелисса, — сказал я, голос мой был низким, с хрипотцой, как после долгой дороги, — попробуй это. Кофе. С молоком и сахаром. Не отравлю, обещаю.

Она не шевельнулась. Тишина давила, только ветер за окном выл, как собака на цепи, да огонь трещал, бросая тени на её лицо. Я ждал, чувствуя, как пар от кофе греет мне пальцы, и вдруг она подняла голову — медленно, как будто это стоило ей всех сил. Её глаза, огромные, тёмно-карие, глубокие, как спелая черешня в закатном свете, встретились с моими. Всего на миг, но этот взгляд ударил меня, как ток. В нём был страх, густой, липкий, как смола, но и что-то ещё. Усталость? Надежда? Я не успел разобрать, потому что она тут же опустила ресницы, длинные и мокрые от слёз, что она прятала.

— Давай, — добавил я мягче, ставя кружку на столик перед ней. Дерево скрипнуло, запах кофе разнёсся по комнате, смешиваясь с дымом камина.

— Просто глоток. Не буду смотреть.

Я отошёл, чувствуя, как её взгляд сверлит мне спину, и прислонился к стене у двери, холодная штукатурка впилась в куртку, пропахшую лесом и бензином. Минуту, две — тишина. А потом я услышал шорох. Её рука, дрожащая, с пальцами, что казались стеклянными, потянулась к кружке. Она взяла её, поднесла к губам, и я услышал, как она сделала глоток, тихий, осторожный, как воробей, что клюёт крошки. Я выдохнул, сам не заметив, как задержал дыхание, и уголок губ дёрнулся в улыбке. Чёрт возьми, она пила. Это было как победа, маленькая, но моя.

— Ну как? — бросил я, не оборачиваясь, стараясь держать голос небрежным, как будто мне плевать.

Она не ответила, но я услышал ещё один глоток — чуть громче, чуть увереннее. Я повернулся, медленно, чтобы не спугнуть, и увидел, как она держит кружку обеими руками, прижимая её к груди, как ребёнок игрушку. Её губы, бледные, потрескавшиеся, чуть дрожали, но в глазах что-то мелькнуло. Не страх. Не совсем. Может, облегчение? Я не знал, но это грело меня сильнее, чем кофе в моих руках.

— Рэй, ты чокнутый, — пробормотал я себе под нос, отходя к окну. За окном хлестал дождь, осень всё больше вступала в свои права, ветер пах свежестью и хвоей, просачиваясь сквозь щели. Я готовил ей кофе, как какой-то придурок, и радовался, что она его пьёт. Это было абсурдно, но в этом абсурде я чувствовал… связь. Тонкую, как паутина, но живую. Она не ела, но пила — значит, я мог до неё достучаться. И каждый раз, когда я ставил перед ней кружку, а она брала её дрожащими руками, я ощущал, как эта ниточка крепнет. Самообман? Может быть. Но мне нравилось думать, что я не просто её тюремщик, а что-то большее.

Я вспомнил, как ночью слышал её плач:тихий, приглушённый, будто она душила его подушкой. Звук пробивался сквозь стены, тонкий, как игла, и колол меня где-то под рёбрами. Я лежал в своей комнате, холодной, с запахом старого матраса и бензина, что въелся в мои вещи, и слушал. Не спал. Не мог. Её слёзы были как обвинение, но я не злился. Я хотел понять, почему они так меня цепляют. Может, потому что я знал: она не должна быть здесь? Что я затащил её в этот ад не из необходимости, а из какого-то дикого, эгоистичного порыва? Она мне понравилась — с её крика, с её попытки бегства под дождём, с её глаз, что смотрели на меня, как на зверя. И я оставил её себе, как трофей, хотя мог отпустить.

Я сжал кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони, и подумал: "Ты не просто псих, Рэй. Ты хуже." Но её глоток кофе, этот маленький, дрожащий звук, был как прощение, которого я не заслужил. И я хотел больше.

Снег за окном лупил в стекло, как кулаки пьяного громилы, ветер выл, протяжно и злобно, словно лес там, снаружи, оплакивал что-то своё. В доме было тихо — только камин потрескивал, выбрасывая запах горящей смолы и угля, что смешивался с сыростью стен и лёгким ароматом кофе, застывшим в воздухе. Я сидел в кресле, старом, с кожей, что пахла пылью и временем, и смотрел на Мелли: она устроилась на диване, поджав ноги, с коробкой книг на коленях. Её пальцы, тонкие, с чуть обгрызенными ногтями, перебирали страницы, и я видел, как она иногда замирала, глядя в пустоту. Мы готовились к переезду, к новой жизни, но сейчас, в этой комнате, прошлое накрыло меня, как тень от сосен за окном. И её прошлое, то, что она наконец рассказала, било в меня, как тот ветер в стекло.

Я вспомнил, как всё началось: её страх, её слёзы, её дрожащие руки над кружкой кофе. Тогда я ничего о ней не знал, кроме имени, выдавленного шепотом: "Мелисса." Она была для меня загадкой, хрупким призраком, добычей, которую я словил, как волк. Но теперь, после месяцев рядом, после её заботы

— "Рэй, не ходи в лес, такая метель, ты замёрзнешь!" — и её смеха, лёгкого, как весенний ручей, я думал, что знаю её. Думал, что её прошлое — просто размытый фон, как дождь за окном той ночью, когда я её схватил. Но вчера, когда она проговорилась про Мичиган, а потом, сидя на моих коленях, сбивчиво рассказала, почему сбежала в Южную Дакоту, я понял: я ошибался. Её прошлое — не фон. Это шрамы, глубокие и кровоточащие, и я чуть не стал одним из них.

— Я… я не хотела говорить, — начала она тогда, её голос дрожал, как струна, готовая лопнуть. Мы сидели у камина, огонь бросал блики на её лицо, бледное, с тенями под глазами, и запах её волос: лаванда и чут-чуть ваниль, смешивался с дымом. Она теребила край свитера, старого, с запахом шерсти и дома, и я чувствовал, как её талия напрягается под моими руками. — В Мичигане… там был парень. Джастин.

Я молчал, но внутри что-то сжалось — не сердце, нет, я не из тех, кто раскисает, — а что-то под рёбрами, где я привык держать всё под замком. Она смотрела в огонь, и её глаза, тёмные, как черешня, что я видел в тот день с кофе, блестели от слёз, которые она сдерживала.

— Он был… нормальным. Сначала, — продолжила она, и её голос упал до шёпота, как листья на мокрый асфальт.

— Работал в автомастерской, пах бензином и маслом, как ты иногда. Я думала, он надёжный. Но потом… он начал пить. Много. И когда напивался, становился другим. Кричал, ломал вещи. Однажды разбил мне телефон — я даже не помню, за что, просто швырнул его об стену, и стекло разлетелось, как снег вот здесь, за окном.

Я сжал кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони, и представил этого Джастина — смазливого, с руками, что пахнут дешёвым виски и ржавчиной. Я бы ему шею свернул, не задумываясь, но Мелли продолжала, и её слова падали, как камни в реку, тяжёлые и острые.

— А потом он ударил меня, — сказала она, и её голос сорвался, как ветка под ветром. — Не сильно, сначала. Просто толкнул в стену, и я ударилась плечом. Но потом хуже. Последний раз… я упала, разбила губу, кровь была на полу, липкая, с запахом железа. Я сбежала той же ночью. Села в автобус до Южной Дакоты, с одной сумкой, пахнущей кожей и сыростью. Думала, там начну заново. А потом… встретила тебя.

Она замолчала, и тишина накрыла нас, как одеяло, пропитанное холодом. Я смотрел на неё, маленькую, сгорбленную, с руками, что дрожали, как тогда, в первые дни, и чувствовал, как внутри всё переворачивается. Её запах, лаванда, кофе, чуть-чуть страха, вился вокруг меня, и я понял: она бежала от боли, от этого ублюдка, а попала ко мне. Ко мне, кто затащил её в этот дом, держал в плену, смотрел, как она плачет по ночам — тихо, в подушку, с запахом слёз и шерсти. Я мог стать её новым Джастином.

Мог сломать её, как он, одним движением, одним выстрелом. Но она сидела здесь, доверяла мне, рассказывала это, и её голос, слабый, но живой, бил меня сильнее, чем любой кулак.

— Мелли, — выдохнул я, и мой голос хрипел, как у человека, проделавшего долгий путь в пустыне. Я притянул её ближе, чувствуя, как её тепло просачивается сквозь мою куртку, пропахшую лесом, бензином и дымом.

— Почему ты не сказала раньше?

Она подняла глаза — мокрые, блестящие, как озёра в Мичигане, о которых она говорила, и чуть улыбнулась, горько, но искренне.

— А ты бы что? Отпустил меня тогда? — спросила она, и в её тоне мелькнул слабый намёк на насмешку, как луч солнца в метель.

Я усмехнулся, чувствуя, как уголок губ дёргается, но внутри было не до смеха.

— Может, и нет, — честно ответил я, глядя в огонь.

— Я псих, Мелли. Ты сама знаешь. Но… чёрт, я бы не стал тебя бить. Никогда.

Она кивнула, и её рука, маленькая, с холодными пальцами, легла на мою. Это было как удар тока, слабый, но глубокий, до костей. Я смотрел на неё и видел не ту девчонку, что дрожала в углу дивана, а женщину, что пережила ад и всё ещё могла улыбаться. Её прошлое — этот Джастин, его кулаки, запах крови на полу — было призраком, что стоял между нами, но она открыла мне его, как дверь, и впустила меня внутрь. И я чувствовал… облегчение? Да, чёрт возьми, облегчение, что я не стал для неё ещё одним кошмаром. Что она доверяет мне — мне, с моими руками, пахнущими порохом, и прошлым, что воняло контрабандой и риском.

Я встал, подошёл к окну, стекло было ледяным, дыхание оседало на нём белым туманом, и выглянул в ночь. Снег кружился, как белые призраки, лес шумел, запах хвои и мороза просачивался сквозь щели, и я подумал о своём прошлом. Орегон — запах океана, солёный и резкий, как пощёчина, шум волн, что бились о скалы, и те ночи, когда я вёз ящики с чипами через границу, с пистолетом под сиденьем и адреналином в крови. Я жил на грани, любил риск, как старого друга, но Мелли… она была другой. Она бежала от боли, а я бежал к ней. И теперь, зная её историю, я понял: она сильнее, чем я думал. Сильнее, чем я, может быть.

— Ты крепче, чем кажешься, оленёнок, — сказал я, оборачиваясь. Мой голос был тёплым, с лёгкой хрипотцой, как после долгого разговора.

— Выстояла там, выстояла здесь. Со мной.

Она улыбнулась, слабо, но светло, как луч в метели, и запах её слов долетел до меня, смешанный с дымом камина:

— А ты не такой зверь, как притворяешься, Рэй.

Я фыркнул, скрывая, как её слова греют меня, и подумал: "Может, и нет." Но её прошлое — этот призрак Джастина, всё ещё висел в воздухе, как запах крови, что она не могла забыть. И я знал: я хочу быть тем, кто прогонит его прочь.

Ночь за окном была чёрной, как смола, только снег кружился в бесконечном танце: белый, колючий, будто кто-то разорвал подушку и швырнул перья в бурю. Ветер ревел, вгрызаясь в стены дома, и я слышал, как стёкла дрожат в рамах, тонко позвякивая, как нервы на пределе. Внутри пахло дымом, густым, терпким, с привкусом смолы от камина, и чуть-чуть кофе, что остался в кружке на столе, остывший, с лёгкой кислинкой. Я стоял у окна, чувствуя, как холод просачивается сквозь щели, цепляя кожу под курткой — пропахшей лесом, бензином и её теплом, что впиталось в ткань, пока она сидела на моих коленях. Мелли была близко, за спиной, шорох её движений, как листья под ногами в осеннем лесу, смешивался с треском огня. Она укладывала книги в коробку, готовясь к переезду, но я знал: мы оба сейчас не здесь. Мы в её прошлом, в моём, в том, что связало нас — хрупкое, как паутина, но крепкое, как сталь.

Её рассказ о Мичигане, о Джастине, его ударах, запахе крови на полу, всё ещё висел в воздухе, тяжёлый, как мокрый снег. Я сжал кулак, и представил, как бью этого ублюдка — раз, два, пока его лицо не превратится в месиво, пахнущее виски и страхом. Но это было не главное. Главное — она. Мелисса. Сидящая в трёх шагах от меня, с её тёмными глазами, что блестели в свете камина, как озёра под закатом. Она пережила его, сбежала, а потом попала ко мне, к психу с пистолетом, к волку, что затащил её в эту глушь Айдахо, где пахнет хвоей и одиночеством. И вместо того чтобы сломаться, она открылась мне. Доверяла. Любила. И это било меня сильнее, чем любой выстрел.

Я обернулся, медленно, чувствуя, как половицы скрипят под ботинками — тяжёлыми, с запахом земли и мороза, что я принёс из леса. Она подняла голову, её волосы упали на лицо, тёмные, с лёгким ароматом лаванды, и наши взгляды встретились. Её глаза,глубокие, карие, как черешня, что я увидел в тот день, когда она приняла от меня кружку с кофе, были мокрыми, но не от страха. От чего-то другого. Надежды? Усталости? Любви? Я не знал, но этот взгляд вгрызался в меня, как шипы в кожу, и я чувствовал, как внутри всё переворачивается, не от злости, не от адреналина, а от чего-то тёплого, что я не умел назвать.

— Мелли, — выдохнул я, и мой голос хрипел, как после долгой дороги под дождём, пропитанный дымом и её близостью. Я шагнул к ней, чувствуя, как тепло камина обволакивает меня, смешиваясь с запахом её свитера, шерсть, чуть сырая от снега, что я притащил на плечах.

— Ты… ты сильнее, чем я думал. Выстояла там, выстояла здесь. Со мной — повторил я.

Она улыбнулась, слабо, но светло, как луч солнца, что пробивается сквозь метель, и положила книгу в коробку. Её пальцы — тонкие, с чуть обгрызенными ногтями — дрожали, но не от страха, а от эмоций, что она держала внутри.

— А ты не такой зверь, как притворяешься, Рэй, — вновь произнесла она, и её голос, мягкий, с лёгкой дрожью, был как ветер в соснах, тёплый и живой.

— Я боялась тебя. Очень. Но ты… ты дал мне кофе. И не сломал меня.

Я усмехнулся, стараясь скрыть, что её слова впиваются в меня, как иглы, но не больно, а тепло.

— Кофе? — переспросил я, прищурившись, с лёгкой насмешкой.

— Чёрт, Мелли, если б я знал, что пара кружек сделает из меня героя, я бы ещё печенье притащил.

Она рассмеялась, тихо, но искренне, и этот звук, лёгкий, как ручей в оттепель, разнёсся по комнате, смешиваясь с треском дров и воем ветра. Я подошёл ближе, сел рядом, чувствуя, как диван проседает подо мной, пахнущий пылью и старой шерстью. Её тепло было рядом: близкое, осязаемое, с запахом лаванды и её кожи, и я взял её руку. Её пальцы, тонкие, холодные, сжали мои, и я почувствовал, как ток бежит по венам, слабый, но глубокий, до самого сердца.

— Я мог тебя сломать, — сказал я тихо, глядя в огонь. Пламя танцевало, бросая тени на стены — длинные, как сосны за окном, — и запах дыма обволакивал нас, как воспоминание.

— Мог стать как он. Этот Джастин. Но ты… ты доверилась мне. Почему?

Она молчала, только её дыхание, ровное, чуть слышное , касалось моей щеки, тёплое, с привкусом кофе и слёз, что она проглотила. А потом она повернулась, и её глаза, блестящие, как озёра в Мичигане, о которых она рассказывала, нашли мои.

— Потому что ты не он, — сказала она просто, и её голос был как удар — мягкий, но точный.

— Ты держал меня здесь, да. Но ты… ты смотрел на меня не как на вещь. Даже тогда, в первые дни. Я видела это. В твоих глазах. Что-то… доброе.

Я сглотнул, чувствуя, как горло сжимается, и отвёл взгляд в огонь камина, в тени, в запах смолы и её близости. Доброе? Во мне? Я — Рэй Бреннан, с руками, что пахнут порохом и кровью, с прошлым, что наполнено контрабандой и риском, — добрый? В Орегоне я жил на грани: запах океана, солёный и резкий, как пощёчина, шум волн, что бились о скалы, ящики с чипами в багажнике, пистолет под сиденьем. Я любил эту жизнь — быструю, опасную, с адреналином в крови, как топливо в движке. Но Мелли… она видела во мне что-то другое. И это пугало меня, потому что я хотел быть таким. Для неё.

— Ты ошибаешься, оленёнок, — пробормотал я, но голос мой дрогнул, выдав меня.

— Я псих. Эгоист. Держал тебя здесь, потому что хотел. Не отпускал, хотя мог. Но… чёрт, я рад, что ты осталась.

Она сжала мою руку сильнее, её пальцы, маленькие, нежные, вжались в мою ладонь, и я почувствовал её тепло, её запах: лаванда, кофе, жизнь.

— Я тоже, — шепнула она, и её слова упали в тишину, как камешки в реку, оставляя круги.

— Даже после всего… я рада.

Я посмотрел на неё — на её лицо, освещённое камином, на её губы, что дрожали, но улыбались, на её глаза, что видели меня настоящего и не отвернулись. И понял: она не просто выстояла. Она сделала меня лучше. Её страх, её слёзы, её кофе, её доверие — всё это сломало мою броню, как молоток лёд, и вытащило из меня то, что я прятал. Любовь? Да, чёрт возьми, любовь. Не ту, что в книгах, а настоящую — с запахом крови, смолы и её кожи, с её прошлым и моим, с её силой и моей слабостью.

Я притянул её к себе, чувствуя, как её тепло обнимает меня, как её волосы касаются моей щеки, мягкие и живые. Её родной запах: лаванда, кофе, чуть-чуть слёз — смешался с моим — дымом, лесом, бензином, и я шепнул, хрипло, как после долгого пути:

— Ты моя, Мелли. Не отпущу. Но теперь… теперь я твой. И больше никаких призраков.

Она уткнулась мне в грудь, её дыхание согревало меня сквозь куртку, и я закрыл глаза, слушая ветер, огонь, её сердце — всё, что было настоящим. Снег за окном кружился, как белые фантомы, но здесь, внутри, их тени уходили. Она была моим светом. И я хотел быть её.

Глава опубликована: 30.03.2025
Отключить рекламу

Предыдущая главаСледующая глава
20 комментариев из 89 (показать все)
5ximera5 Онлайн
Приветствую, дорогие авторы!
Необыкновенно красивая глава! Мы видим то, как воспринимает жизнь Мелисса. Не просто физически, но на очень тонком плане. Она действительно талантлива и это касается не только искусства. Мелисса талантлива в том, что умеет понимать мир. Видеть его совершенно особенным, в ярких красках счастья, которые нет-нет, но проявляются тенями мрачного прошлого по краям картины. Увы, но это неотъемлемая часть жизни. Без света нет и тени. Но прямо сейчас, думаю, Мелиссе нравится вновь и вновь возвращаться из воспоминаний и раздумий в сад, где можно любоваться на мир и любимого мужчину. Переброситься с ним парой шутливых реплик и знать точно — прошлое навсегда закопано в сырой яме в лесу. И не вернется, чтобы сделать ей больно. Да, еще тяготят ошибки, стыд перед родителями, но... Это пройдет, обиды забудутся, ссоры сменятся прощением.
Очень понравилось то, как тонко авторы чувствуют природу вещей. Это те самые мелочи, из которых складывается наша жизнь и порой мы их не замечаем, а зря. Красоту маленьких моментов, в которые так и хочется потом вернуться.
Спасибо огромное за ваш труд!
Harriet1980автор
5ximera5


Спасибо огромное за отзыв! Вы правы: талант Мелиссы не ограничивается искусством, он проявляется в её способности видеть жизнь во всей её полноте, со всеми яркими красками счастья и неизбежными тенями прошлого. Это действительно неотъемлемая часть жизни, где свет не может существовать без тени.
Думаю, именно из-за того, что Мелисса такая неделя, творческая натура, именно поэтому Джастин смог иметь над ней такую власть. Будучи по природе доброй и светлой, Мелисса не могла сразу распознать в Джастине тёмную, жестокую сторону.
Но эти страшные времена сделали её сильнее
5ximera5 Онлайн
Приветствую, дорогие авторы!
Какая чудесная глава! Здесь столько ожидания, тепла и любви... А потом — чудесная весть про двойню! Пожалуй, это и есть награда для Мелиссы и Рэя за все печали, горести и лишения. Отныне у них будет совершенно особенный мир, в центре которого два малыша. Лучшая из возможных наград! И в этот новый мир как раз и ведет тот самый Биврест.
Мне понравилось, как Рэй пошутил про краски и молотки. Это так трогательно и забавно... Он будет очень хорошим отцом для крошек!
В самом начале главы и всю дорогу до города Мелисса беспокоилась, все ли в порядке. Это то самое беспокойство, что отличает искренне любящих родителей. Это чувство знакомо каждой женщине, что стала матерью.
Я очень рада, что Рэй и Мелисса получили свой шанс на счастливую жизнь, пусть им и пришлось за это побороться. Пусть знак в виде радуги будет означать конец горестей!
Огромное спасибо за трогательную главу, наполненную любовью и заботой!
Harriet1980автор
5ximera5
Спасибо за такой добрый, тёплый отзыв 😍


Мы очень рады, что глава Вам так понравилась и вызвала такие тёплые эмоции!
Да, дети это награда за пережитое для Мелиссы и Рэя, которую они заслужили после всех испытаний. Это начало совершенно нового мира, который они будут строить вместе, в центре которого будут эти два маленьких чуда. И, как Вы правильно заметили, Биврест — тот самый мост, который ведёт их в это новое, светлое будущее.
Рэ действительно будет прекрасным отцом, ведь его любовь к Мелиссе и желание оберегать её теперь распространятся и на их детей.

Мелисса так волновалась, после всего, что было в её жизни, она боится поверить в счастье. И тут такая двойная радость 🙂
5ximera5 Онлайн
Harriet1980
Мне знакомо это чувство: когда ты боишься радоваться или смеяться, потому что если позволишь себе это, то вскоре придётся плакать. Наверное, это пройдёт, если рядом будет такой надежный мужчина, как Рэй. И Мелиссе придется научиться чувствовать себя счастливой просто так))) глава просто чудесная, ну а малыши просто счастье вдвойне!
Harriet1980автор
5ximera5
Понимаю! Тоже проходила такое, а вдруг счастье исчезнет, вдруг это сон. И Вы правы, когда рядом надёжный, верный мужчина страх постепенно отступает, на смену приходит уверенность и покой
5ximera5 Онлайн
Приветствую, дорогие авторы!
Блин, Джастин даже из могилы приветы шлет! Вот что за поганый человек? Этот мерзавец еще и кредитов набрал на имя Мелиссы?! Прошлое имеет свойство догонять и давать пинка в самый неожиданный момент. Казалось бы, виновник всех несчастий надежно прикопан в лесу, но он и оттуда умудряется достать!
Джек молодца, прямо ангел хранитель! И клинику найдёт и предупредит об опасности. Уже люблю его)))
Ну а Мелиссе и впрямь нужно довериться мужу и позаботиться в первую очередь о себе и малышах — здесь я полностью разделяю точку зрения Рэя. Иногда мужчина должен решать дела без особой огласки. Особенно такие, что касаются неудобного прошлого. И я даже не сомневаюсь, что Рэй отлично расправится с неожиданной проблемой. С его-то навыками и желанием оградить семью от опасностей! Мне кажется, в данной ситуации Мелиссе не стоит знать об угрозе. Она очень впечатлительная, а беременность двойней и впрямь сложная, нужны все силы!
Огромное спасибо за главу!
Harriet1980автор
5ximera5


Большое спасибо за отзыв 😍
Джастин: Злодей "из могилы"
Да, Джастин настоящий кошмар, даже после смерти умудряется напомнить о себе. Про него ещё будет отдельная глава, немного мистическая и жуткая, которая ещё лучше показывает весь ужас, через который прошла Мелисса в прошлом.
Джек это да, ангел-хранитель на страже молодой семьи 😍 Суровый и ворчливый, но бесконечно преданный

Полностью разделяю Вашу точку зрения насчет того, что Мелиссе действительно нужно довериться мужу и в первую очередь подумать о себе и детях. Рэй прав: иногда мужчина должен решать такие дела без лишней огласки, особенно когда речь идет о таком "неудобном" прошлом, как с Джастином.

Спасибо за отзыв 😍
5ximera5 Онлайн
Приветствую, дорогие авторы!
Ух, это было очень сильно. Гневом, ненавистью и страстью пропитана каждая строчка. Иногда становилось тяжело читать, потому что тьма и злоба Джастина уже перешагнули порог, за которым заканчивается все человеческое. И если сравнивать двух мужчин в жизни Мелиссы, то это Рэй — человек под маской чудовища. И Джастин — чудовище, прикинувшееся человеком.
Однако посмотреть на историю глазами Джастина было интересно. Чтобы понять, насколько сильно исковеркало его душу. Что и как вело его по следам снова и снова пытающейся сбежать Мелиссы. Здесь даже не может быть любви. Это одержимость, нечто болезненное и тяжёлое, как могильный камень. И никто не может наперед сказать, что избежит знакомства с таким вот Джастином. Сыном тьмы и жестокости. Потому что это видно не сразу, а потом — уже поздно. Мелиссе повезло, как это ри странно, что Рэй, сам того не зная, похитил ее у монстра. И могу представить, как она боялась, что из одной клетки угодила в другую... Но, к счастью, все обошлось.
Зло должно быть наказанным, а в небе — сиять благим знаком радуга!
5ximera5 Онлайн
И снова здравствуйте!
Ох, нелегко сбежать от прошлого и это касается не только Мелиссы и ее тайн. У Рэя этих секретов еще больше и теперь его основной работой будет избавить свою семью от новых охотников за его счастьем.
Жаль, что буря надвигается теперь, когда Мелиссе и Рэю почти удалось основать свою тихую гавань. Шторм грозит смести все это в одночасье, а ведь близок тот день, когда на свет появятся двойняшки! Да, не в самое простое время суждено им родиться. Впрочем, никто и не обещал легкой жизни, верно?
Хватит ли стойкости Мелиссе и Рэю, чтобы противостоять новым опасностям? У них есть союзник — Джек, но они стоят против целого мира!
Мелиссе стоит довериться своему мужчине без лишних вопросов. Просто верить в него и он сделает все, чтобы спасти их всех!
Очень тревожная глава, дорогие авторы! Ощущение накатывающей опасности просто до мурашек!
Harriet1980автор
Спасибо за такой глубокий отзыв! Вы правы, это временами тяжело, пропускать через себя такие эмоции, мировоззрение такого человека, как Джастин!
А для меня очень актуальна такая тематика, у моей мамы была такая ситуация во втором браке, дошло до физического насилия. Причём моя мама это Снежная Королева, волевая и хлалнокровная женщина. И она много лет не могла выйти из этих отношений.


Ваше наблюдение о Рэе и Джастине как о "человеке под маской чудовища" и "чудовище, прикинувшемся человеком" абсолютно точно отображает суть их натур!

Нам было важно показать, как одержимость может исказить душу и как тяжело бороться с такой тьмой. Вы верно подметили, что для Мелиссы это было попадание из одной клетки в другую, и её страх вполне оправдан. Очень ценю, что вы смогли прочувствовать всю тяжесть её положения и справедливость, которой она заслуживает.


Было непросто писать о таком персонаже, как Джастин, и мы рады, что Вы смогли прочувствовать всю глубину его тьмы и одержимости. Ваше сравнение Джастина с "сыном тьмы и жестокости" и Рэя как того, кто, сам того не зная, спас Мелиссу, очень точно передаёт нашу задумку.
Огромное спасибо за отзыв 😍
Показать полностью
Harriet1980автор
Спасибо за такой эмоциональный отзыв! Мы старались передать это ощущение надвигающейся бури и тревоги. Да, прошлое всегда настигает, и не только Мелиссе, но и Рэю предстоит лицом к лицу столкнуться со своими секретами, чтобы защитить то, что им дорого.
Действительно, очень жаль, что все это происходит именно сейчас, когда они так близки к своей тихой гавани и ждут двойняшек. Но даже в самых отчаянных обстоятельствах доверие и стойкость играют решающую роль.


Рэя ждут сложные времена, ему понадобятся все силы, чтобы защитить свою семью, и что появление двойняшек добавляет трагичности и напряжения этой ситуации.

Верный Джек всегда рядом, он уже становится частью их семьи .
5ximera5 Онлайн
Приветствую, дорогие авторы!
Очень психологически сложная глава! При чтении просто душу вынимает, настолько эмоции зашкаливают в этих сценах! Сначала допрос о прошлом Рэя, который долго не решался исповедаться в грехах, потому что мужчина. Потому что слишком горд и уже взял на себя ответственность за свою женщину и нерожденных пока малышей... Ему крайне трудно смириться с тем, что он уже не контролирует ситуацию, что враг опережает и представляет реальную угрозу. И резкая реакция Мелиссы. Да, она эмоциональная женщина, беременность и гормоны не помощники в рациональном мышлении, но... В этот момент стало жаль беднягу Рэя. Ведь он думал, что все делает правильно, но у Мелиссы на это своя точка зрения. Джек в этот момент просто мог попасть под раздачу, но перевесил все новый расклад, ибо Миллер уже в городе и намерен действовать. Бежать поздно, прятаться — тоже. Остается дать бой. Здесь, как ни странно, я поддерживаю Мелиссу, хотя первый порыв именно спрятать ее, пока буря не уляжется. Но это и ее бой тоже. Потому что, как бы ни была она зла и разочарована в Рэе, она намерена сражаться за будущее их семьи. Уважаю её.
Просто потому что бежать бесконечно, меняя паспорта и страны не выход. Дракона нужно уничтожить здесь и сейчас.
Огромная благодарность за отменную встряску и волнующую главу!
Показать полностью
Harriet1980автор
5ximera5
Большое спасибо за эмоциональный отзыв! И спасибо соавтору за эту главу, это полностью его творчество, его умение передавать глубину, напряжение, дрмаматизм ситуации.
Мне тоже здесь очень жаль Рэя, он искренне хочет для Мелиссы и детей самого лучшего, но прошлое догоняет его. И понимаю также реакцию Мелиссы. Жаль их обоих, им приходится проходить такие сложности .... Про Джека абсолютно точно, думаю, он где-то себе думал: хоть бы не попасть Мелиссе под руку 😊

Будем надеяться, что герои смогут справиться и с этим вызовом, они заслуживают счастья.
Эта глава очень оптимистична и это замечательно. Рэй и Мелисса учатся жить вместе, теперь в любви и доверии. Рэй по привычке, которую заимел в прошлой жизни, сомневается, не обманывает ли его Мелисса, и сам себя убеждает, что этого не может быть. Мол, она искренняя, вот, улыбается, не отводит глаза. Но, сомнение всё равно остаётся, ведь в городе его судьба будет в руках Мелиссы. Вдруг она всё-таки сдаст его шерифу? И он вновь и вновь убеждает себя, что этого не случится.
Сэм, друг из прежней, криминальной жизни, проверяет город для Рэйя. И пока всё чисто - здесь Мелиссу не ищут. Могу предположить, что друзья Рэйя появятся в этой истории и будут помогать ему и Мелиссе. Возможно, и не только друзья. Но пока ещё всё хорошо, прошлое не напомнило о себе.
Мелисса понимает и принимает свою любовь к Рэю и больше не думает о побеге. Она вполне счастлива настоящим.
И можно только порадоваться за них обоих, что нашли друг друга, что влюблены по уши и спрятались от всего мира в лесу, в надёжном, деревянном доме.🥰
Очень понравился язык в этой главе: яркий, образный. Я вспомнила и сосны, и горы, и леса, которые видела в разных местах. Ещё ощутила запахи кофе, корицы и пригоревших оладьев, всё это очень знакомо и даёт возможность погрузиться в текст, делает его очень реальным.
Спасибо за такую чудесную, романтическую и оптимистичную главу. 🥰
Показать полностью
Harriet1980автор
Шайна Фейрчайлд
Большое спасибо за тёплый отзыв!
Вы очень точно уловили все нюансы и эмоциональные слои главы - постепенное развитие доверия между Рэем и Мелиссой, внутренняя борьбу Рэя между желанием верить Мелиссе и старыми привычками — ключевой момент. И да, Вы верно заметили, что его судьба действительно будет в её руках, Рэй осознанно идёт на этот риск.

И мировозрение Мелиссы тоже меняется, она принимает свою любовь и находит счастье в настоящем, что делает их связь ещё крепче. Их уединение в лесу, в надёжном доме, действительно создает ощущение безопасного убежища.
И отдельное спасибо за оценку языка главы! Для нас очень важно, чтобы читатель мог погрузиться в текст и ощутить атмосферу — запахи, образы, эмоции. Ваши слова о соснах, горах, кофе и корице — лучшее подтверждение того, что это получается 🙂🥰
5ximera5 Онлайн
Приветствую, дорогие авторы!
Каждая новая глава — это клубок из интриг и страстей. Все напряжение здесь из недомолвок, теней прошлого и эмоциональности героев. Мелисса, Рэй, Джек и даже Елена как заложники своих мыслей, чувств, планов... С самого начала, с появления Елены тогда, перед Мелиссой, ее предупреждение об опасности — уже тогда были подозрения о ее интимной связи с Рэем в прошлом. И да, это были два хищника, наслаждающиеся острой игрой на грани. О душевности или уюте в таких отношениях не имеет смысла даже говорить. Они словно боролись друг с другом, выясняя, кто круче. Разумеется, век такой любви короток и не мог развиться в нечто большее, как это случилось с Мелиссой. Поэтому мне кажется, что презрительные и уничижительные взгляды Елены в сторону Мелиссы — просто обычная женская ревность.
Да, она пришла с информацией, но намеренно тянула с выкладкой всех карт, чтобы полюбоваться мужчинами, зависящими от ее решений. Властная и очень красивая женщина. Впрочем, рассказать обо всем пришлось. Все же, бизнес есть бизнес, ничего лишнего. И для Елены все присутствующие в комнате просто пешки в какой-нибудь остроумной игре.
И вот они уже начали строить другие планы, а Мелисса... Ее ревность немного запоздала, потому что Рэй сразу дал понять, кто для него важнее всего на свете и нет причин сомневаться в его словах.
Что ж, кажется, наметился робкий путь к решению общей проблемы и мне крайне интересно узнать, чем же все закончится!
Показать полностью
phsquadавтор
5ximera5
Это будет самое яркое завершение первого акта в твоей жизни. Я говорю как соавтор этого произведения и надеюсь, что оно затронет тебя так же, как и весь сюжет.
5ximera5 Онлайн
phsquad
О, надеюсь на грандиозную развязку и буду ждать новой главы!
Harriet1980автор
5ximera5
Большое спасибо за отзыв 😍
Да, Вы абсолютно точно поняли характер Елены, очень сильная, волевая, красивая и хитрая женщина. Такая Снежная Королева. Думаю, она не ожидала, что Рэй будет испытывать такую сильную привязанность к другой женщине, это действительно вызывает в ней ревность, задевая самолюбие. Не зря она никогда не нравилась Джеку 😀

Посмотрим, что будет происходить дальше с нашими героями.
Чтобы написать комментарий, войдите

Если вы не зарегистрированы, зарегистрируйтесь

Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх