За кулисами восстания Тарнума. Книга 1. (джен)

Ферлан, Родрик и Инсольда шли по двору замка Риверстрайд в направлении ворот.

— Это что, сойдет ему с рук?! — возмущенно воскликнул Родрик.

— Ни в коем случае, — равнодушно ответил Ферлан, — Но сейчас мы уезжаем. Завезем только товары в нашу лавку и сразу в обратный путь.

Когда-то давно, еще до вторжения войск Джарга, правящей элитой Эратии была рыцарская аристократия с королями династии Лионхартов во главе. Они тогда проиграли варварам на полях сражений, потеряли земли и титулы. Однако, после разгрома Орды и включения Эратии в состав Бракадуна магистры вернули рыцарской аристократии часть былых привилегий.

Но лишь часть. Например, право лордов вершить суд над своими вассалами, а также неподсудность лордов городским судам Антагарича — направить на них жалобу можно было лишь в Верховный суд Бракадуна. После былых вольностей этого, конечно, было мало. Но хорошо, что при составлении Великой Хартии удалось выторговать хотя бы это.

Впрочем, на деле от этой неподсудности оказалось не слишком много пользы — магистр Тернимус рассматривал дела строго по закону, не обращая внимания на титулы и происхождение. Бытовало даже мнение, что магистры умышленно включили этот пункт в Великую Хартию, дабы лишить лордов возможности подкупить или запугать городские суды. Но подали это как уступку лордам.

По этим и по многим другими причинам авторитет и влияние рыцарской аристократии всё последнее столетие неуклонно снижались. Что, конечно же, вызывало тихое недовольство оной.

Поэтому Ферлан и не собирался как-либо мстить Марвину. Тот явно перебрал с резкостью выражений, и по лицам присутствовавших в приемном зале рыцарей Ферлан понял, что те подумали точно так же — если Марвин позволяет себе так разговаривать с лордом, то это бросает тень на саму значимость титула.

Ведь низкое происхождение обладателя титула было по нынешним временам не сказать, чтобы сильным недостатком. Далеко не все лорды, не говоря уже о простых рыцарях, могли похвастаться длинной родословной — в войнах с Джаргом многие знатные дома были уничтожены полностью, и магистры восстанавливали титулы на скорую руку, не слишком вникая в генеалогию. Из-за этого родословная многих домов насчитывала не более 3-х поколений.

Пока Ферлан раздумывал, как он может использовать понесенный лордом Марвином репутационный ущерб, карета, в которой он ехал, остановилась у дверей их лавки в Риверстрайде. Это был небольшой дом, в котором жили всего 3 клерика — постоянный член Совета гильдии Киневра и две ее помощницы.

Родрик спрыгнул с коня и начал выгружать ящики с зельями из повозок. Рыцари обычно считали ниже своего достоинства заниматься подобной работой, но нанимать еще и грузчиков Ферлану не хотелось, поэтому он просил Родрика подавать личный пример рыцарям охранения. Те тоже слезли с коней и стали помогать своему командиру.

Тем временем дверь лавки отворилась, и на пороге показалась Киневра. Ей было 40 лет, но из-за рано появившейся седины в волосах она казалась старше своего возраста. В Клинсвуде, она была архивариусом гильдии — собирала сведения, сопоставляла их друг с другом, вела журналы и картотеки. Поэтому обычай регулярной смены места службы в ней не относился — архивариус должен находиться рядом со своим архивом. Но пару месяцев назад Ферлан ввиду крайней важности сделки с Марвином отправил Киневру руководить представительством гильдии в Риверстрайде. А на самом деле просто осмотреться.

Поприветствовав друг друга, Ферлан и Киневра проследовали внутрь дома. Зайдя в комнату Киневры, Ферлан уселся в кресло для гостей и принялся читать длинный свиток со списком зелий, проданных лавкой. Через открытую дверь были видны ходившие с ящиками туда-сюда рыцари.

— Хорошо работаешь, — сказал Ферлан, дочитав свиток, — Продажи даже больше, чем я рассчитывал.

— Рада стараться, — ответила Киневра.

Затем она открыла ключом нижний ящик стола, достала оттуда мешочек с монетами и протянула его Ферлану. Тот кивнул головой и забрал выручку.

— Насчет сделки... я только что был у лорда Марвина, — сообщил Ферлан, — К сожалению, переговоры прошли неудачно, и чуть не привели к ссоре. Поэтому в ближайшие дни будь осторожна, мало ли что может произойти.

— Нас могут выгнать из города?

— Не знаю. Совсем то не выгонят, нашими зельями пользуются и Марвин и члены его семьи. Но трудности создать могут — чтобы был предмет для торга. Поэтому держи ухо востро, и чуть что докладывай мне.

— Буду иметь ввиду.

На обратном пути Ферлан решил сделать крюк до ущелья. Надо же было показать Инсольде, о каком участке земли шел сегодня торг. Уже на подъезде к нему Инсольда заметила, что это никакое не ущелье, а просто два огромных присыпанных землей валуна, между которыми протекала река. Но по меркам плоского рельефа Эратии это вполне можно было назвать ущельем. В середине фарватера виднелся еще один валун, рассекавший русло Бирюзовой на две протоки.

Ферлан с Инсольдой вылезли из кареты и подошли к краю валуна. Внизу бурлила река, справа вдали виднелся Нижний Разлив — похожее на море утолщение реки.

— Когда-то давно здесь был навесной мост, — сказал Ферлан, — И если все пойдет хорошо, то я построю здесь каменный мост. Дороговато, конечно, обойдется такой длинный каменный мост без промежуточных опор... но что поделать.

Инсольда осмотрелась по сторонам и заметила вдали несколько хижин.

— А кто там живет? — спросила она, показав туда пальцем.

— Это вольные гребцы, они помогают проводить корабли через ущелье. Течение Бирюзовой довольно спокойное, поэтому даже при небольшом попутном ветре можно идти против течения. Но в ущелье течение сильнее, поэтому нужна помощь вольных гребцов — они или садятся на весла или тянут корабль за канаты.

— А почему надо строить мост именно здесь? Может построить его ниже по течению, где нет этого противного лорда?

— Увы, но это единственное место на Бирюзовой, где можно построить мост, который не будут задевать мачты кораблей. Так что придется договариваться с этим лордом.

— А на том берегу кто-нибудь живет? — не унималась с вопросами Инсольда.

— Туда, за реку, 100 лет назад бежали варвары, которые не захотели признавать власть магистров Бракадуна. Правый берег Бирюзовой не такой удобный для жизни как левый — там сплошные леса, почти нет лугов и полей, трудно выращивать зерно и пасти скот. Поэтому жителей там мало, и кормятся они охотой да собирательством. Так себя и называют — свободные охотники, считают себя потомками Джарга. А у нас их называют дикарями.

— Мы с ними торгуем?

— Нет. Любые связи с дикарями запрещены законом. Да и чем с ними торговать... ничего интересного у них нету. Даже со степными варварами торговля слабая, а с этими вообще смысла нет.

— А они не пытаются перебраться через реку и пограбить?

— Раньше пытались. Отец этого лорда Марвина 40 лет назад так и получил свой титул. Он был простым наемником, даже не рыцарем. Отряд дикарей попытался переправиться через реку, наемники отбили их атаку, но все командиры погибли в бою. Через несколько дней дикари предприняли вторую попытку, тогда отец Марвина взял командование отрядом на себя, и снова одержал победу. Так его отряд сдерживал атаки дикарей почти месяц, половина бойцов погибла, остальные почти все были ранены. А потом прибыла армия Бракадуна. Магистры переправились на тот берег и уничтожили всех дикарей на десятки миль вглубь лесов. Тогдашний верховный магистр за проявленную доблесть пожаловал всем бойцам рыцарские звания, а отцу Марвина — титул лорда, сделал земли на этом берегу его фамильными и обязал его впредь защищать берег.

— Это прямо здесь было?

— Нет, чуть ниже по течению. Если бы здесь, то я бы и не пытался купить. Места боевой славы не продаются. Марвин ведь сам был в том отряде. Ему тогда было всего 16, но дрался он наравне со всеми. Видела шрам у него на лице?

Инсольда задумчиво кивнула.