За кулисами восстания Тарнума. Книга 1. (джен)

Сюжет восстания Тарнума, описанный в кампании "Воины степей" из "Хроник Героев", выглядит примерно так же, как большинство историй о народных восстаниях далекого прошлого — угнетенные массы восстали против своих угнетателей, выбрали себе вождя, нанесли угнетателям ряд поражений, и далее по-разному.

Однако, сведения об этих восстаниях в большинстве случаев дошли до нас ровно из одного первоисточника, поэтому достоверность их под большим вопросом. Ведь, даже если автор первоисточника правильно описал фактическую последовательность событий, он почти наверняка придал им собственную морально-этическую оценку, приписал участникам событий мотивации, которые были политически выгодны в эпоху написания.

Последние 100 лет наглядно показали нам, что даже в мире, который насыщен информацией, в котором есть множество альтернативных источников информации и масса документальных свидетельств, официальная трактовка событий может довольно сильно отличаться от реальности. Было бы наивным думать, что в прошлые века при наличии монополии узких групп людей на информацию дела обстояли как-то иначе.

Также последние 100 лет показали нам, что любые народные движения лишь тогда имеют шансы на успех, когда за ними торчат уши сильных мира сего — фракций местной элиты, иностранных спецслужб, тайных спонсоров и покровителей. Что социальная напряженность лишь тогда выливается в успешное восстание, когда его поддерживают деньгами, оружием, инструкторами и медийным освещением какие-то влиятельные люди.

И что главными действующими лицами в этом являются вовсе не те, кого мы видим на страницах учебников истории или в сводках новостей, а умудренные сединами дедушки, которые в кабинетной тиши неторопливо двигают фигурки по политической шахматной доске. И только когда эти дедушки что-то порешают между собой и спустят вводную, тогда молодежь и хватается за оружие.

Когда я проходил кампанию «Воины степей», меня не покидало именно это ощущение — что описываемые там события это лишь вершина айсберга. Что Тарнум это не пастух-самоучка, внезапно научившийся командовать большой армией, ведь дело это крайне непростое, не зря же офицерское образование имеет статус высшего. Что его офицеры — это не кучка необразованной степной гопоты, внезапно решившая бросить вызов самой технологичной армии того времени. Что деньги на содержание армии у него взялись не только из сундуков местных сборщиков налогов — там просто не могло быть столько, армия это весьма дорогое удовольствие. И что, даже несмотря на все это, Тарнуму и его армии в течение какого-то времени давали «зеленый свет» — не обращали внимания на его разбои, давали обрасти численностью и боевым опытом. И что маневр Тарнума с походом в Мадленд и дальнейшим возвращением обратно это было не спонтанное решение неопытного полководца, а согласованное с какими-то другими игроками действие.

Размышляя над всем этим, я попробовал представить последовательность реальных исторических событий, которые могли бы отразиться в исторических хрониках именно так, как показано в «Воинах степей».

При написании сего произведения я руководствовался следующими принципами:

1) Полная каноничность событий. Все факты, указанные в каноне, остаются as is, желания создавать альтернативную геройскую вселенную у меня нет, поэтому все события будут происходить строго в рамках канона.

Но там, где канон молчит или допускает свободу интерпретации — считаю себя ограниченным лишь здравым смыслом и общими законами политики/экономики/психологии.

2) Поскольку география Антагарича эпохи Тарнума освещена в первоисточнике скудно, то названия географических объектов по умолчанию берутся из более поздних эпох, если в каноне не сказано прямым текстом о том, что во времена Тарнума они отсутствовали или назывались как-то иначе.

Например, Эратия и Крюлод в рамках сего повествования имеют те же названия, но являются провинциями Бракадуна, а не независимыми государствами, как в более поздние времена. А, например, Таталия в те времена называлась Мадленд.

3) Империя Бракадун по своему духу, социальному устройству и нравам являлась не средневековым государством, а скорее поздне-античным, наподобие Римской Империи последних веков ее существования. То есть бюрократическое государство с развитым законодательством, документооборотом, судебной системой и т.д.

Вообще в моем понимании Бракадун в истории Антагарича занимает примерно то же место, что и Римская Империя в истории средневековой Европы. И распад Бракадуна имел для Антагарича примерно те же последствия.

По этой же причине мировосприятие элиты Бракадуна не мистико-религиозное, характерное для средневековья и для фэнтези соответственно, а скорее научное и деловое, характерное для эпохи Ренессанса.

4) Сам Тарнум будет появляться в тексте не слишком часто, лишь по мере сюжетной необходимости. Во-первых, потому что происходившие лично с ним события и так известны большинству поклонников мира Might and Magic, а во-вторых, потому что образ Тарнума уже настолько заезжен во всевозможных фанфиках, что добавлять ему новых красок это и сложно, и незачем.

Замысел произведения — показать события восстания Тарнума глазами его современников, которые приняли непосредственное участие в свершении этих исторических событий, однако даже не попали на страницы хроник.

За много лет до Безмолвия началась колонизация планеты космической цивилизацией Древних. Они произвели терраформирование планеты и заселили ее всякими существами, как разумными, так и не очень.

Что представляли из себя представляли Древние — неизвестно, а люди это всего лишь один из видов разумных живых существ, привезенных Древними.

На планете были сформированы 3 материка — Энрот, Антагарич и Джадам. Энрот являлся колыбелью цивилизации, заселение планеты началось именно с него, там же находилась база Древних и назначенный ими губернатор планеты. Антагарич и Джадам заселялись позже своим ходом переселенцами из Энрота.

Безмолвие это трагическое событие в истории планеты, потеря связи с Древними. Поскольку те не раскрывали местным жителям свои технологические знания, то оставшееся после Древних оборудование либо простаивало, либо эксплуатировалось по инерции и со временем выходило из строя. Базы Древних, населенные роботами-охранниками, также стояли без дела и медленно ржавели.

В отсутствие руководящей воли Древних население планеты постепенно деградировало и скатывалось в архаику. Остаточные знания Древних приняли форму магии.

Карта Антагарича (автор — Markon):

Антагарич в первые десятилетия П.Б. (после Безмолвия) находился в состоянии безвластия и войн всех со всеми, но спустя несколько десятилетий там появилась мощная военная сила — степные варвары. Примерно к 90-му году П.Б. почти вся территория Антагарича принадлежала варварам во главе с королем Джаргом.

В 90-м году П.Б. на южный берег Антагарича высадилась группа магов из Энрота. Они основали там город Стальной Рог и принялись постепенно отвоевывать территорию у варваров.

Пока был жив Джарг, война шла с переменным успехом, но после его смерти королевство варваров развалилась, и к 100-му году П.Б. маги захватили весь Антагарич, основав империю Бракадун.

Процесс завоевания шел не только военным, но и дипломатическим путем, маги старались сначала убедить местных жителей подчиниться им, а воевали только с несогласными. По итогу была подписана Великая Хартия — свод правил и законов, определяющий права и обязанности граждан империи.

В дальнейшем больших войн не было, маги правили материком, развивали торговлю, науку и культуру.

Прошло 100 лет ...

(дело происходит за ~1000 лет до основных игр серии Heroes of Might and Magic и за 2 года до начала событий кампании "Воины степей" из "Хроник Героев")

Длинная колонна медленно пробиралась через ущелье. Во главе колонны шла телега, груженная палатками и посудой. Рядом с кучером сидел старый гоблин-проводник и показывал дорогу. За телегой следовал авангард — несколько рыцарей, которые внимательно осматривали склоны гор, зажавших собою ущелье. За ними переваливались по ямам несколько обшарпанных и повидавших жизнь карет, далее ехали несколько телег с провизией и всяким скарбом, а замыкал процессию еще один отряд рыцарей. Хоть нападения горных варваров за последние годы и стали большой редкостью, экспедиции от гильдии клериков из Эратии по-прежнему организовывались с учетом этой опасности.

За поворотом дороги ущелье закончилось, и перед путешественниками расстелились степи Крюлода. Весна здесь уже вступила в свои права, земля до самого горизонта была покрыта цветами и травами.

Инсольда прильнула к окну кареты и с любопытством рассматривала открывшуюся картину. К своим 13-ти годам она еще ни разу не выезжала из Эратии, где луга были перемешаны с лесами, поэтому вид целого травяного моря был для нее в новинку.

— Красиво, да? — послышался голос Лионеля.

— Очень! — восхищенно ответила Инсольда.

К своим 70-ти годам Лионель сохранил и ясность ума и твердость руки, поэтому вместо обучения школяров предпочитал разъезжать по разным уголкам Антагарича. «Вот когда я не смогу сам залезть на коня, тогда и списывайте», отвечал он братьям по гильдии на попытки отговорить его от очередной экспедиции. Впрочем, передвигаться верхом ему все равно не разрешали, выделяя персональную карету.

Хотя на этот раз совсем отказаться от работы со школярами у него не получилось — Совет гильдии постановил отправить вместе с ним Инсольду Грифонхарт с указанием проверить в полевых условиях, как она постигла искусство исцеления. Ее бесконечная болтовня и вопросы за несколько дней пути уже порядком утомили Лионеля, привыкшего медитировать во время переездов, но решение есть решение.

В степях Крюлода не было ничего даже отдаленно похожего на дороги, поэтому лошади шли, раздвигая густую траву. В своих первых экспедициях Лионель еще пробовал ехать рядом с кучером и слушать объяснения проводника, но вскоре понял, что это безнадежное занятие. У эратийцев было совсем немного слов, означающих складки местности — пригорок, холм, гора, в то время как у варваров для одних лишь холмов существовало штук 20 разных слов, а с учетом всевозможных ложбин, оврагов, ручьев и одиноко стоящих деревьев... нет, чтобы научиться ориентироваться в степи нужно здесь родиться, решил Лионель, поэтому даже при поездке в знакомые места все равно нанимал проводника.

Когда солнце уже начало клониться к горизонту, впереди показалась деревня варваров. По меркам Эратии это трудно было назвать деревней — всего 3 деревянных здания, стоящих тыльными сторонами друг к другу — таверна, конюшня и дом старейшины. Однако, картина дополнялась еще десятками больших шатров, беспорядочно расставленными вокруг трех центральных построек.

— Помнишь, что надо говорить? — спросил Лионель.

— Помню... — Инсольда не смогла выпытать из Лионеля в дороге причин именно такого указания, как он ей дал, а спор смысла не имел.

Первыми колонну заметили дети, бегавшие между шатрами, они начали радостно кричать и махать руками. Из шатров начали появляться взрослые варвары, а когда колонна уже подъехала к деревне, из дома вышел старый гоблин, старейшина племени.

Лионель вылез из кареты и направился к старейшине, Инсольда и другие клерики вылезли из своих карет, но остались у дверей, остальные варвары также сохраняли почтительную дистанцию. Поравнявшись, Лионель и старейшина доброжелательно улыбнулись и поклонились друг другу — несмотря на давнее знакомство, ритуал есть ритуал.

— Как ваши больные? — не стал затягивать вступительную часть глава экспедиции.

— Плохо, Лионель, плохо. Когда я отправлял письмо, их было 20, а сейчас... — старейшина развернул свиток — ... Сейчас их уже 130, болезнь распространяется слишком быстро.

— 130?! Ужас какой, — подчеркнуто громко сказал Лионель, затем обернулся в сторону кареты, — Инсольда, посчитай, сколько у нас зелий.

Девушка залезла обратно в карету, открыла большой сундук, стоящий на переднем сиденье и начала двигать пальцами, делая вид, что считает.

«130, умножить на две трети, округлить вверх до десятка, итого 90» — на самом пронеслось у нее в голове — «90 это больше 80-ти? Да. Значит, сойдет».

— 90 штук, — крикнула Инсольда, высунувшись из кареты.

Столпившиеся вокруг варвары начали хмуриться и недовольно роптать, но, когда старейшина обернулся к толпе, та затихла.

— Мы рады любой помощи, — почтенно сказал он главе экспедиции, — 90 значит 90.

Старый гоблин двинулся к ближайшему шатру, клерик проследовал за ним. Старейшина приподнял полог, Лионель заглянул — внутри лежали закутанные в одеяла варвары, лица которых были усыпаны красными точками.

— Да, это она, болотная лихорадка.

Старейшина опустил полог и повернулся к варварам.

— Я не вправе решать, кому из них жить, а кому умереть. Пусть Предки решают их судьбу, — торжественно произнес он.

Старейшина развернул свиток, положил его на землю и придавил края камушками. Лионель присел на корточки перед свитком, внимательно рассмотрел его. «Возраст указан», убедился он. Затем встал, достал из кармана пузырек, капнул себе на ладонь, закрыл второй ладонью, поднес ко рту и начал что-то бормотать. Между ладонями появился свет. Лионель занес руки над свитком и резко стряхнул на него светящийся шарик.

При ударе о свиток шарик разлетелся на множество светящихся точек, которые начали беспорядочно прыгать по свитку. Лионель убрал левую руку за спину, оставив правую над свитком. Варвары собрались полукругом за спиной старейшины и с любопытством рассматривали происходящее. Инсольда также с любопытством наблюдала за танцем светлячков из-за спины Лионеля, когда вдруг заметила боковым зрением, что тот делает еле заметные движения пальцами убранной за спину руки. Присмотревшись, она заметила, что при каждом таком движении пальцев прилипшие было к свитку светлячки снова начинали скакать.

Когда все светлячки наконец успокоились, старейшина поднял свиток.

— Ну что ж, приступим, — обратился он к стоящим за спиной варварам, — Выносите больных, которых я назову.

Через несколько минут лужайка уже была покрыта лежащими на одеялах телами. Клерики начали садиться каждый у своего пациента и открывать походные сумки.

— А теперь посмотрим, чему тебя научили в школе, — с легкой насмешкой произнес Лионель, и, показав на одно из тел, добавил, — Бери вот этого, он вроде попроще.

Инсольда, собравшись с мыслями, присела рядом с лежащим на земле худым долговязым подростком лет 15-ти. Перед выездом она еще раз перечитала все трактаты о болотной лихорадке, выучила наизусть последовательность действий, но от волнения так боялась что-то забыть или перепутать, что действовала подчеркнуто медленно, поглядывая на то, чем занимаются соседние клерики, дабы убедиться, что она делает то же самое. Лионель, понимая важность момента, не торопил ее. Не у всех школяров получалось с первого раза излечить настоящего больного со столь цепкой болезнью.

С третьей попытки Инсольда все же зажгла шарик, поднесла его к груди варвара и начала водить над ним ладонью в разные стороны. Из тела варвара начали потихоньку вылетать короткие светящиеся нити и всасываться в шарик.

— Помедленнее, — посоветовал Лионель, — Твоя сила еще не очень велика, зараза может удержаться в теле.

Инсольда послушно замедлила движения, светящиеся нити стали более длинными. Когда из груди перестали вылетать даже короткие искры, Инсольда перешла к другим частям тела. Но, дойдя до левого бедра, внезапно остановилась.

— Там, кажется, рана, — беспокойно произнесла она.

Лионель присел, поднес свою ладонь к бедру варвара. Затем молча отодвинул руку Инсольды, достал из походной сумки ножницы и разрезал штанину. Взгляду открылся вид большой резаной раны с нагноением по краям.

— Как ты ее получил? — спросил Лионель у юноши.

— Бился с гаргулией, — хрипло ответил тот.

Лионель капнул из пузырька на кончик пальца, что-то пробормотал, на конце пальца зажегся свет.

— Победил хоть? — сказал он, раздвигая края раны.

— Нет... — лицо молодого варвара исказилось гримасой боли, но он не издал ни звука.

— Ну... думаю, у тебя все еще впереди, — усмехнулся старый клерик, освещая внутренности раны.

— Видишь? Кусок обсидиана застрял внутри, обезболь его, — обратился он к Инсольде.

Та быстро заглянула в рану, достала из сумки другой пузырек, капнула на ладонь и быстро пробормотала. Светящийся шарик появился сразу — это заклинание было знакомо ей намного лучше. Когда она приложила шарик к голове варвара, тот расслабился, закрыл глаза и начал блаженно улыбаться.

Лионель достал из сумки металлические инструменты и принялся извлекать из раны обсидиан. Кроме первого самого крупного осколка внутри оказалось еще 3 осколка поменьше. Убедившись, что больше инородных тел там нет, Лионель быстро вытянул из раны светящимся шаром все нагноения, смазал края мазью и перетянул повязкой. Проверять умения Инсольды здесь не было смысла — это и школяры более младшего возраста умели делать, а до наступления темноты нужно было успеть вылечить всех зараженных.

— Как тебя звать, воин? — спросил Лионель.

— Тарнум.

— Жить будешь... Тарнум.

Когда уже стемнело, варвары разожгли в центре деревни большой костер. Близость к горам позволяла этому племени не так сильно экономить дрова, как племенам, жившим в центре Крюлода, а уж в честь такого случая старейшина решил потратить остатки запасов.

Вокруг костра собралось почти всё племя. Заклинания клериков, за несколько лет уже набивших руку на борьбе с болотной лихорадкой, действовали быстро, и, хотя слабость в телах только что исцеленных варваров еще оставалась, жар уже спал, и красные точки тоже исчезли. Поэтому недавние больные, пусть даже сидя на земле и кутаясь по привычке в одеяла, постарались принять участие в пиру.

Когда первые порции жареного мяса отправилась в желудки пирующих, старейшина расчехлил лютню и начал что-то бренчать на ней. Некоторые варварские детишки стали пританцовывать, но большинство продолжало жевать и разговаривать друг с другом.

Инсольда сидела рядом с Лионелем на небольшом пригорке чуть поодаль от костра. Пусть здесь было и прохладнее, но в окружении диких варваров девушке было не очень комфортно, тем более что почти все клерики и рыцари охранения, утомившись с долгой дороги, уже отправились спать — кто в таверну, а кто в разложенные рядом с телегами палатки.

Инсольда с любопытством смотрела на столь необычную для нее картину. Она увидела, как старый гоблин, который выполнял для них работу проводника, подошел к старейшине племени и попросил лютню. Немного побренчав на ней и подтянув струны, он жестом попросил тишину и затем начал исполнять какую-то песню. Из-за удаленности от костра Инсольда не могла разобрать слов песни, но увидела, что все варвары внимательно ее слушают, даже детишки перестали бегать.

Воспользовавшись моментом, она начала пересчитывать сидящих у костра варваров, слегка перебирая пальцами.

— Лионель, а почему среди тех, кого мы лечили, только 10 взрослых, а остальные дети и подростки? — спросила она, закончив подсчеты.

— Воля Предков нам неведома, — заученным голосом ответил клерик.

— Не ври мне! Я все видела! Это была твоя воля, а не Предков! — тихо, но энергично воскликнула Инсольда, показав на пальцах то самое движение, которое Лионель выполнял спрятанной за спину рукой.

Старый клерик внимательно посмотрел на юную ученицу, напряженно оглянулся по сторонам, и, убедившись, что их разговор никто не слышит, ответил:

— А ты наблюдательная... я сделал то, что должен был сделать. И сразу говорю — никому об этом ни слова!

— Даже моему отцу? У меня от него нет секретов.

— Ферлану можно, я выполняю его указание.

— Что за указание? Почему он дал его?

— Можешь спросить у него, когда вернемся. Если он решит, что тебе следует об этом знать — сам расскажет.

Проводник тем временем дошел до второго припева, и варвары начали хором подпевать. До ушей Инсольды донесся их дружный рев:

Джарг ... великий воин

Миром править он достоин

Джарг ... зажег сердца

В ним в бой пойдем мы до конца

К третьему припеву даже сидящие в одеялах варвары привстали и начали вместе скандировать текст припева. Инсольда заметила среди них и Тарнума, который, стоя на одной ноге и потрясая поднятыми вверх кулаками, выкрикивал вместе со всеми слова песни.

Недалеко от деревни стояло огромное дерево с раскидистыми ветвями. Его еще не пустили на дрова только из-за обычая, запрещающего рубить отдельно стоящие деревья — такие, на расстоянии 50-ти шагов от которых нет других достаточно высоких деревьев — до верхушки которых не дотягивается привставший на стременах всадник. Из-за этого деревья в степях Крюлода были редки, но если уж были, то при изобилии воды и солнечного света быстро вымахивали до предельных размеров.

В ветвях этого самого дерева сидела гаргулия и наблюдала за происходящим. В ее блестящих глазах отражались и костер, и беснующиеся варвары, и поймавший кураж бард. А когда дрова варварского костра уже превратились в тлеющие головешки, гаргулия развернула крылья, бесшумно взмахнула ими и улетела прочь.

Утром кучер разбудил всех эратийцев еще до восхода солнца. Дорога обратно была чуть в горку, а за световой день было желательно успеть добраться до перевалочного пункта в одном из горных монастырей. Ночевка в горах дело не самое приятное, даже без учета риска внезапного нападения горцев. Лионель и Инсольда после ночного бдения у костра перебрались досыпать в карету, но их проводнику такое удовольствие не светило.

К середине дня колонна уже почти достигла ущелья, когда Лионеля разбудила внезапная остановка кареты. Высунув голову из окна, он увидел, что рыцари авангарда о чем-то разговаривают и показывают руками в сторону ущелья.

— Что здесь происходит?! — недовольно пробормотал он, вылезая из кареты.

— Поглядите сами, — сказал один из рыцарей, передавая подзорную трубу.

Через стекло трубы Лионель увидел отряд джинов, перегородивших вход в ущелье. Рядом стоял архимаг, но с такого расстояния было непонятно, кто конкретно.

— Едем дальше к ущелью. Эти если захотят — все равно догонят.

Когда колонна подъехала ближе, Лионель разглядел в подзорную трубу лицо архимага, и сомнения развеялись — это был Халон, главнокомандующий армии Бракадуна. Лионель не встречался с ним ранее, но не узнать его было невозможно, ведь других джинов с зеленой кожей на Антагариче просто не было. «И что принесло сюда такую важную шишку?» размышлял клерик, пока колонна медленно преодолевала подъем.

Достигнув входа в ущелье, колонна остановилась, Лионель вышел из кареты и направился к джину. Будь там кто-то менее важный, глава экспедиции дождался бы, когда тот сам подойдет к его карете, но здесь был явно иной случай.

— С вами едет наш подданный, отдайте его нам, — спокойным и громким голосом произнес Халон, показывая пальцем на проводника.

— Он не ваш подданный, он покинул Крюлод 2 года назад, и теперь он подданный лорда Ферлана Грифонхарта, — возразил Лионель.

Джин с недоумением взглянул на клерика, осмелившегося ему перечить.

— Кто может это подтвердить?

— Я могу. Или слово члена Совета гильдии клериков Клинсвуда уже ничего не весит?

— Он совершил множество преступлений и бежал от правосудия, — продолжил настаивать джин.

— Согласно Великой Хартии, обвинение в сторону вассала сначала рассматривает его сюзерен, — ответил Лионель, стараясь не показывать своего волнения, — И принимает решение, передавать ли совершившего преступление вассала в суд Бракадуна. Напишите, пожалуйста, письмо лорду Ферлану Грифонхарту со списком обвинений. Я уверен, справедливость восторжествует.

Халон нахмурил брови. Лионель за свою долгую жизнь видел много суровых воинов — и диких варваров, и эратийских рыцарей, и разбойников Мадленда, но угрюмый взгляд джина как будто придавил его к земле. Со стоящими позади джинами рыцари охранения еще могли бы помериться силами, ведь численный перевес был на их стороне, но Лионель понимал, что дело до этого не дойдет — стоящий перед ним магистр был способен уничтожить весь их отряд в одиночку.

— Можем ли мы ехать дальше? — спросил Лионель, удивляясь своей то-ли храбрости, то-ли наглости.

— Можете... — нехотя ответил джин.

Лионель развернулся и пошел к карете, сам не веря такому исходу разговора.

— Но предупреждаю, в эти горы на днях сбежала группа преступников, поэтому я не уверен в вашей безопасности, — услышал он голос в спину.

Лионель остановился и внимательно посмотрел на Халона.

— Не думаю, что беглые преступники рискнут напасть на вооруженный отряд, охраняющий наследницу дома Грифонхарт.

— Не думаю, что им будет интересно, кого ваш отряд охраняет, — равнодушно произнес Халон, одновременно показывая жестом своей гвардии освободить дорогу.

Лионель посмотрел на зеленого джина, на свободную дорогу, и тут давно терзавшее его чувство опасности все-таки взяло верх. Клерик подошел к передней телеге и виновато посмотрел в глаза проводнику.

— Извини.

Старый гоблин понуро опустил голову и слез с телеги.

Когда колонна скрылась за поворотом ущелья, Инсольда наконец прервала молчание.

— Что с ним станет? Его казнят?

— Не знаю. Но помочь ему мы уже ничем не можем, — мрачно ответил Лионель.

— А при чем тут преступники, я и этот гоблин?

— Да нет там никаких преступников...

Экспедиция подходила к концу, вдали уже показался Клинсвуд. Город стоял на левом берегу излучины Бирюзовой реки, между Верхним и Нижним Разливами. Еще 100 лет назад на этом месте был пустырь, покрытый сухой и каменистой почвой. Здесь ничего не росло, так что местных лордов сия земля не интересовала, и потому никому не принадлежала.

С появлением на Антагариче магистров Бракадуна начала развиваться океанская торговля, но крупные корабли не могли подниматься сильно вверх по течению Бирюзовой или заплывать в притоки. Поэтому торговцы Эратии построили на этом пустыре перевалочную базу — порт для разгрузки океанских кораблей и множество пристаней для речных лодок, которые и развозили товары по всей Эратии.

По мере того, как рос оборот порта, торговцы закладывали все больше пристаней, прокладывали все больше дорог в отдаленные районы Эратии, до которых было невозможно доплыть по притокам Бирюзовой, а также приглашали ремесленников, чтобы торговать не только сырьем, но и изделиями из него.

Со временем эта маленькая перевалочная база превратилась в торгово-ремесленное поселение, а затем и в полноценный в город. Когда окрестные лорды увидели, какие богатства в него стекаются, они попробовали было захватить его. Но торговцы пожаловались магистрам Бракадуна, из Стального Рога прибыла имперская армия, сровняла с землей замок зачинщика, а остальных лордов потыкала носом в Великую Хартию и объяснила, что раз уж подписали, то придется соблюдать. Для пущей убедительности разместила здесь на постоянной основе небольшой гарнизон.

Из-за этого в Клинсвуде, в отличие от большинства городов Антагарича, не было ни замков, ни городских стен, хотя каменных зданий с каждым годом все прибавлялось. Даже деревянный частокол был разобран, чтобы не мешать расширению города. Так со временем Клинсвуд стал неофициальной столицей Эратии и вторым по размеру городом Антагарича после Стального Рога.

Внезапно Лионель заметил мелькнувшую по земле тень. Подняв глаза, он увидел летящую в небе гаргулию с чехлом под свиток в руке.

— Похоже, Ферлан узнает о наших похождениях раньше, чем мы прибудем, — усмехнулся клерик, убедившись, что гаргулия направилась не к городской ратуше, а к башне гильдии, стоявшей на окраине города.

Торговый дом Ферлана Грифонхарта и храм гильдии клериков Клинсвуда стояли вплотную друг к другу, соприкасаясь тыльными сторонами. И, если раньше жители города еще видели между ними какое-то различие, то с годами они срослись в глазах горожан в единую сущность под названием "у Ферлана". Разница была только в заголовках протоколов судебных тяжб — какие-то договора были оформлены на гильдию, а какие-то на торговый дом.

Как раз во двор этого торгового дома и повел свой караван Лионель. И, передав его в распоряжение казначея, направился к центральному входу в гильдию.

— Ты куда? — спросила догнавшая его Инсольда.

— На Совет гильдии. А ты иди домой, отдохни с дороги, — ответил Лионель, не сбавляя шага.

— А можно пойти с тобой на Совет?

— Нет.

— Я уже почти настоящий клерик, ты же сам видел, как я произношу заклинания.

— На Совет приглашаются лишь те, кого твой отец сочтет нужным пригласить.

— Так пойдем, я спрошу разрешения! Я уверена, он позволит мне!

— Любопытство и амбиции — это достоинства магов, а не клериков. Наши же добродетели — скромность и послушание. Поэтому не вздумай просить отца об этом, только хуже сделаешь. Когда настанет время — он сам пригласит тебя. Если, конечно, оно настанет. В чем после нашего разговора у костра я уже сомневаюсь.

Инсольда недовольно надула губки и остановилась, а Лионель пошел дальше.

Зал Совета гильдии находился на втором этаже храма и представлял из себя просторное помещение с большим деревянным столом посередине. Всего постоянных членов Совета было более десятка, но они крайне редко собирались все вместе — потому что проводили в разъездах гораздо больше времени, чем в храме гильдии.

Во главе стола сидел лорд Ферлан Грифонхарт. В свои 35 лет он был одним из самых молодых членов Совета, но при этом весьма авторитетным. Пожалуй, только Лионель мог сравниться с ним по части влияния на Совет. Впрочем, за те 10 лет, что Ферлан состоял в гильдии, конфликтов между ними не было — Лионеля вполне устраивала роль второго плана, а Ферлан в окружении людей, которые в отцы ему годились, также не злоупотреблял доверием.

Ферлан был высок, широкоплеч, по телосложению он вполне сошел бы за рыцаря, если бы не руки — длинные и тонкие пальцы с нежной кожей на подушечках явно свидетельствовали о том, что их обладатель чаще держал в руках перо, чем меч.

Когда-то он еще приходил на заседания Совета в монашеской рясе, как и остальные клерики, но со временем стал одевать ее только при посещении Совета важными гостями. Вот и на этот раз он был в обычном кафтане торговца.

Рядом с ним сидел его ближайший помощник Родрик — чернокожий рыцарь богатырского телосложения в кольчуге и плотных кожаных штанах. «Ну хоть латы не напялил», подумал про себя Лионель.

Далее сидел Мартош — старый клерик, ранее служивший настоятелем того самого монастыря в горах Крюлода, где ночевали члены всех экспедиций к варварам перед заходом в степь и после нее. Ему было 73 года, но, в отличие от Лионеля, возраст тут все же взял свое — взгляд его был как будто потухшим, да и руки уже не так твердо держали посох. Поэтому, хоть он и посещал все заседания Совета, но предоставлял принятие решений молодым, а сам высказывался, только если его прямо спрашивали.

А вот рядом с ним Лионель увидел стройную пожилую женщину с открытым и светлым лицом. Она показалась ему знакомой, но он никак не мог вспомнить, где ее видел.

— С возвращением, Лионель, — растянулся в улыбке Ферлан, — Позволь представить тебе Эстеллу, настоятельницу монастыря в Мадленде. Теперь она будет служить у нас.

— Ох, сколько лет то прошло, — воскликнул Лионель, наконец-то вспомнив молодую монашку, 30 лет назад приютившую в своей деревянной часовне его и спутников, когда они заплутали в похожих на джунгли лесах Мадленда.

— Да, как будто вчера виделись, — улыбнулась Эстелла.

— Ну рассказывайте, что вы там натворили, — продолжил Ферлан, не переставая улыбаться.

— Магистры прислали жалобу? — с усмешкой спросил Лионель, кивнув в сторону лежащего на столе свитка.

— Да. Верховный магистр Зелиандр выразил озабоченность тем, что вы провезли на территорию Крюлода беглого преступника. Это он про твоего проводника?

— Да. Но там все сложнее.

Когда Лионель закончил рассказ, Ферлан недовольно нахмурился.

— Да уж... я, конечно, слышал, что этот Халон не блещет манерами, но думаю, что это перебор даже для него. Не иначе как действовал по прямому приказу верховного.

— Вот и я так же подумал, поэтому решил отступить до прояснения ситуации.

— Какое такое прояснение ситуации?! — гневно воскликнул Родрик, — Он нарушил Великую Хартию! Он угрожал наши людям! Надо выразить протест по этому поводу!

— Не кипятитесь, сэр Родрик, — мягко ответил Ферлан, — закон, конечно, есть закон, но при общении с верховным правителем Антагарича не всегда разумно настаивать на строгом его соблюдении.

— Эльфы почему-то считают иначе, — недовольно пробурчал Родрик, — 5 лет назад они так выразили протест, что вынудили этого Зелиандра отступить.

— Эльфы это отдельный случай. Да и не было там отступления. Была полюбовная договоренность, я же присутствовал на ее заключении. Меньше слушайте сплетников в тавернах, они вам и не такое расскажут.

— Надеюсь, вы не собираетесь извиняться перед ним?

— Не знаю... сколько времени потребуется самому быстрому грифону, чтобы доставить сообщение в Стальной Рог и вернуться с ответом?

— Погода сухая, за двое суток обернется.

Ферлан взял чистый свиток, чернильницу с пером и начал писать.

— Надо узнать, кто из магистров дежурил на проходящих через Крюлод дорогах за последний месяц... сэр Родрик, — произнес он официальным тоном, свернув и запечатав свиток, — Немедленно отправьте это письмо хозяину трактира "Белая пещера", а когда придет ответ — немедленно доложите мне в любое время дня и ночи.

— Будет сделано, — слегка недовольно ответил Родрик, вставая из-за стола.

Когда Родрик вышел из зала, Эстелла помахала перед лицом, развеивая амбре.

— Позвольте спросить, зачем вы приглашаете этого пьяницу на заседание Совета? Не боитесь, что он разболтает все в ближайшем кабаке?

— Не только не боимся, но и очень на это надеемся, — хитро улыбнулся Ферлан, — Эта история должна получить огласку, но не из наших уст.

— Даже так...

— Ладно, вот теперь можно посовещаться нормально, — выражение лица Ферлана стало привычно серьезным, — Что знал этот проводник?

— Ничего, — холодно ответил Лионель, — Если бы он что-то знал, то живым бы им не достался.

Ферлан одобрительно кивнул.

— А зачем ты отправил письмо в Белую пещеру? Что это даст? — продолжил Лионель.

— Ничего. Я просто захотел выставить Родрика за дверь.

— А быстрый грифон зачем? Маги могут заметить, что прилетела не старая кляча, как обычно, а один из дорогих курьеров, которые есть только у нас. И могут заподозрить трактирщика.

— Пусть заметят. Они задали загадку нам, теперь пусть сами помучаются над ответной. Этот трактирщик уже год как работает на магов, хотя все еще делает вид, что работает на нас. Так хоть какая-то польза от него будет.

— Как у вас все сложно... — задумчиво проговорила Эстелла.

— Привыкай. В большом городе не так, как в провинции. Чем выше ставки, тем сложнее игра.

— Надо бы что-то ответить Зелиандру, — напомнил Лионель.

— Подождем 2 дня. Как грифон вернется, так и ответим.

— Так ему же 2 дня только на дорогу. А сколько еще времени трактирщик будет выяснять график дежурств магов?

— Полчаса. К нему в трактир везут деликатесы со всего Антагарича, при въезде на них заполняется таможенная декларация, где ставится печать дежурного. Посмотрит подшивку деклараций за последний месяц и все узнает.

— Полезный человек... даже жаль, что он уже не с нами.

— Человек, работающий за деньги, надежным быть не может. Кстати, как там Инсольда? — внезапно перевел тему Ферлан.

— Лучше, чем я ожидал. Уже самостоятельно лечит болотную лихорадку.

— Рад слышать.

— Она напрашивалась на заседание Совета. Я сказал, что ей пока рано.

— Ну, на Совет, возможно, действительно рано... — задумчиво проговорил Ферлан, — Но в дела дома, думаю, уже можно начать посвящать. Раз уж сама просится.

Над низкими, похожими на туман облаками, взмахивал длинными белыми крыльями молодой грифон. К спине его был привязан кожаный чехол, а на груди висел красный кристалл, закрепленный обернутым вокруг шеи кожаным ремешком наподобие ожерелья.

Уже несколько часов грифон не видел под собою поверхность земли, поэтому, чтобы не сбиться с курса, время от времени наклонял голову и смотрел на кристалл. Заметив, что горящая на кристалле точка слегка сместилась вправо, грифон наклонил корпус в ту же сторону, и, дождавшись, когда точка переместится обратно к центру, выровнял полет. Частые уточнения курса означали, что цель уже близко.

Наконец, на горизонте показался Стальной Рог — гигантская наклоненная и загнутая вниз скала, возвышающаяся над облаками. О происхождении столь странного горного образования не было единого мнения даже среди магистров Бракадуна. Ходило множество легенд, наиболее правдоподобной из них считалась та, по которой именно здесь был один из полюсов энергетических потоков, созданных Древними для терраформирования планеты.

На этой скале был построен верхний город, сердце империи Бракадун. Там жили магистры, управляющие империей, и их обслуга. Также там располагалась Академия Магии вместе с обучающимися в ней школярами, лаборатории, библиотеки, архивы, склады оружия и реагентов — все то, что требовало присмотра. Под скалой же находился нижний город, который был раза в 3 шире верхнего. В нем обитали все остальные жители столицы.

Воздушное движение над городом было весьма оживленным, туда-сюда летали гаргулии, грифоны, пегасы и летучие змейки. Во избежание случайных столкновений над городом неподвижно висели цепочки разноцветных светящихся шаров, обозначавшие коридоры для взлета и посадки. Сделав круг над городом, грифон нашел коридор, уходящий на нижний ярус, и устремился туда.

С нижней стороны скалы свисало множество огромных сталактитов. Лавируя между ними и уточняя курс по висящему на груди кристаллу, грифон добрался до ниши, выдолбленной в одном их сталактитов. На потолке ниши висел кристалл, похожий на тот, что был у грифона, только в несколько раз больше размером. Когда грифон приземлился и сложил крылья, кристалл вспыхнул, осветив деревянную дверь в глубине ниши.

Хозяина трактира "Белая пещера" звали Букст. Низенький, пухленький, с беспокойным взглядом и легкой сединой в волосах он мало чем отличался от большинства других трактирщиков Антагарича. Его предки были из варваров, согнанных на строительство Стального Рога, но сам Букст ни за что бы не смог представить себя живущим в степи.

Перебирая ящики на складе трактира, он услышал мелодичный звук от двери черного входа. Открыв первую дверь, включив находящийся за ней телепорт, пройдя внутрь и открыв затем вторую дверь, он увидел сидящего на посадочной площадке грифона.

— Ну заходи, дружок, — сказал трактирщик, — Какой ты необычный...

Грифон, сложил крылья, чтобы пройти через дверь, а Букст бросил последний взгляд наружу и заметил сидящую на соседнем сталактите гаргулию. Напряженно посмотрел на нее и закрыл дверь.

— Вперед, вперед, — командовал трактирщик, придерживая грифону крылья так, чтобы тот ничего не задел, — А вот тут направо.

За поворотом коридора находился зал с множеством больших клеток. В двух клетках сидели грифоны — чуть толще, с более короткими и желтыми крыльями. В третьей — пегас. А в четвертой сразу 3 летучие змейки. В каждой клетке для них были все удобства — жердочки, подстилки, миска для еды, поилка.

— Марта, зверушка прилетела, — крикнул трактирщик, открыв окошко на одной из дверей, — Покорми ее.

А сам тем временем снял с шеи грифона ремешок с кристаллом, отстегнул со спины кожаный чехол и открыл его — там оказался запечатанный свиток и второй кристалл, только зеленого цвета. Букст вынул свиток, положил оба кристалла обратно в чехол и повесил его на крючок напротив клеток, рядом с другими похожими чехлами.

Дверь в зал открылась и на пороге появилась Марта, жена трактирщика, с миской и поилкой в руках.

— Ой, какие у него крылья! — с удивлением произнесла женщина, — Откуда он такой взялся?

— Я слышал про таких грифонов от торговцев, но сам первый раз вижу. Говорят, они есть только у клериков.

Марта поставила миску и поилку в пустую клетку.

— Заходи, дружок, не бойся, — ласково сказала она грифону, и, когда тот зашел в клетку и приступил к трапезе, закрыла за ним решетку.

Букст боязливо развернул свиток, втайне надеясь, что этот грифон был взят кем-то в наем, но нет — почерк письма принадлежал Ферлану.

Верховный магистр Зелиандр сидел в кресле у окна своего тронного зала и задумчиво рассматривал облака. На днях ему исполнилось 84 года, и, хотя он знал, что за глаза его называли «дедуля», сам он особых признаков дряхлости не чувствовал. И даже когда в прошлом году скончался его ближайший друг, магистр Маргус, 30 лет занимавший пост главнокомандующего армии Бракадуна, Зелиандр лично совершил экспедицию в Энрот в поисках нового командира.

Вспоминая времена своей молодости, Зелиандр удивлялся — почему в том Стальном Роге, который был в 3 раза меньше нынешнего, было намного больше жизни? Стройка домов, закладка кораблей, новые открытия в области магии, картографирование местности, прокладка дорог, поиски полезных ископаемых, военные экспедиции для усмирения недобитых варваров, пиратов и прочих разбойников — все эти планы громоздились один на другой, рабочих рук не хватало, жизнь кипела, давая шанс проявить себя каждому.

Куда все это делось? Почему магистры вместо того, чтобы развивать государство, занимаются склоками друг с другом, дележкой денег и должностей? За пост главнокомандующего в прошлом году была такая противная грызня, что Зелиандру пришлось отправить в отставку 5 генералов — слишком уж много грязи выплыло на поверхность.

Краем глаза он заметил, что в зал вошел магистр Халон, и, когда тот приблизился, Зелиандр взглядом указал ему на кресло напротив.

— Непонятные новости, — начал разговор Халон, усевшись в кресло, — Ответа от Ферлана еще нет, но к трактирщику «Белой Пещеры» прилетел грифон.

— И что? К нему часто грифоны прилетают.

— Там непростой грифон, новая порода — крылья побольше, задница поменьше. Говорят, он может лететь трое суток без остановки.

— Слышал про таких. Думаешь, послание от Ферлана?

— Возможно. Разреши тряхнуть его и узнать, что в письме.

— Не надо. Если этот трактирщик шпионит на Ферлана, то мы лишь спугнем их обоих.

Халон недоуменно посмотрел на верховного магистра.

— Мне показалось, или ты боишься этого Ферлана? Тот старый хрен на дороге тоже пытался пугать меня им. Кто он вообще такой?

Зелиандр слегка поморщился от такого оборота речи, ведь Лионель был младше его на целых 14 лет, но за время общения с Халоном он уже привык к подобной беспардонности. Почему-то она импонировала ему больше, чем выверенные речи придворных интриганов.

— Ферлан то? Это наш самый опасный противник. Или самый ценный союзник — смотря как жизнь повернется.

— Откуда он взялся? — недовольно спросил Халон.

— Он сын купца из Клинсвуда, — начал свой рассказ Зелиандр, — В детстве занимался карманными кражами, был пойман, от каторги его спас лишь малый возраст и выкуп, заплаченный отцом. Потом отец от греха подальше отправил его учиться к нам, в Академию. Магистр Тернимус говорит, что он был способным, но недисциплинированным, часто прогуливал занятия, бегал в нижний город и неизвестно чем там занимался.

Через 2 года сбежал, не оплатив обучение. Еще через год оказался в банде разбойников из Мадленда. Сам в налетах не участвовал, продавал награбленное. Когда банду поймали, то всех казнили, но его почему-то отпустили. Затем он вернулся в Эратию и основал свой торговый дом. Откуда он взял на это деньги — неизвестно, его отец к тому времени уже умер и оставил наследство младшему сыну. Поговаривают, что Ферлан сам сдал тех разбойников за долю от их богатств. Но это лишь слухи.

— То есть обычный проходимец?!

— Отчасти да, но не совсем. Он пытался стать членом гильдии торговцев, но из-за своего темного прошлого получил отказ. Тогда он перенес дела на юг Эратии, стал возить товары между высокогорьем и речными портами. Через несколько лет женился на вдове бывшего лорда Грифонхарта, получил его фамилию и земли. У его жены осталась дочка от первого брака, Инсольда — та самая, которую ты видел в карете. С тех пор в порочащих связях замечен не был, занимался делами поместья, был посвящен в рыцари.

— Купил звание что-ли?!

— Не нам судить. У них в Эратии это не считается зазорным. После смерти жены все думали, что южные рыцари сразу выгонят его, но вышло иначе — не знаю уж как, но Ферлан сохранил и титул, и владения. А через год оставил поместье на управляющего и перебрался вместе с дочерью в Клинсвуд. Там он стал главным меценатом гильдии клериков, наладил изготовление и продажу их лекарств по всему Антагаричу, восстановил им храм, создал школу при нем по образцу нашей Академии. И получил звание почетного клерика.

— Почетный это как?

— Член гильдии, но без духовного сана. Видимо, не смог купить его, клерики оказались принципиальнее рыцарей, — усмехнулся Зелиандр, — После смерти главы гильдии Ферлан настоял на том, чтобы нового главу не выбирали, а принимали решения в рамках Совета гильдии.

— Попробую догадаться — а сам стал его председателем.

— Почти так. Все постоянные члены Совета равны, но Ферлан благодаря подвешенному языку и деньгам оказался немного равнее. Он наладил связи с другими гильдиями, ввел обычай периодической смены места службы. Как у нас, только наоборот — у нас магистры отправляются в командировки, чтобы наладить работу в представительствах, а Ферлан переводит влиятельных клериков на службу в Клинсвуд, освобождая их места для собственных воспитанников. Поэтому можно считать, что другие гильдии он тоже контролирует.

— Опасный человек, — задумчиво произнес Халон, — Почему ты думаешь, что он может быть нашим союзником? Не боишься, что нас он тоже обманет, как и всех остальных?

— Ферлан, несмотря на свою бурную молодость, очень осторожен. Предпочитает решать конфликты или словом или звонкой монетой. А бравых военных вроде тебя не любит и подозреваю, что даже немного боится. Поэтому объединять лордов Антагарича против нас не будет, скорее даже наоборот, будет их разъединять.

— Правильно делает, что боится. Я бы охотно проломил ему голову.

— Сейчас он нужен нам живым. Слишком много общих интересов.

Букст сидел за столом, обхватив голову руками. Перед ним лежал развернутый свиток.

— Все переживаешь из-за этого письма? — спросила тихонько зашедшая Марта, — Что с ним не так? Ты раньше спокойно выполнял его поручения. Тут же простая и безопасная просьба.

— С письмом все так. Не так с грифоном, который его привез. Магистры не дураки, сразу поймут, что к чему. Он как будто подставил меня.

— Может, магистры его и не видели. Давай надеяться на лучшее.

— Видели, в том-то и дело! — воскликнул Букст, — Там снаружи гаргулия была, наверняка теперь доложит куда надо.

— Может, удастся как-то выкрутиться…

— Да надоело уже выкручиваться! 17 лет уже занимаюсь этим грязным ремеслом, сколько можно? Думаешь, у меня совести нет? Понятно, что семье нужны деньги, но… всё, хватит уже!

Букст резким движением смахнул свиток со стола.

— Что ты собираешься делать? — испуганно спросила Марта.

— Пойду сдаваться верховному магистру.

— С ума сошел? Тебя же казнят!

— Повинную голову меч не сечет… я надеюсь. Если они сами меня раскроют, будет еще хуже.

Марта встала, сложила руки перед грудью и, подняв лицо к небу, начинала что-то беззвучно шептать.

— Вот-вот, помолись за меня. Пригодится. А я пошел.

В тронный зал, предварительно постучавшись, вошел стражник.

— Верховный магистр Зелиандр, к вам посетитель, — торжественным тоном произнес он.

— Кто?

— Утверждает, что он хозяин трактира «Белая Пещера», и у него есть дело лично к вам.

Зелиандр и Халон недоуменно переглянулись.

— Будь осторожен, это может быть попытка покушения, — предупредил Халон.

— Я приму его, — обратился Зелиандр к стражнику, — Только держите его подальше от меня, и чтобы рядом с ним все время находилось четверо стражников.

— Слушаюсь.

Когда стражник вышел, Зелиандр воссел на трон, а Халон встал справа и ниже на несколько ступенек, на всякий случай приготовив посох. Через минуту двери зала снова открылись, и в них вошел Букст в окружении стражников. Он попытался подойти поближе к трону, но стражник остановил его древком копья.

— Приветствую вас, верховный магистр Зелиандр. Я пришел с повинной, сознаться в своих преступлениях. Я много лет шпионил на лорда Ферлана Грифонхарта, получал за это деньги. Вот его последнее поручение, — сказал Букст, протягивая свиток.

Халон спустился со ступенек и взял свиток. Проглядел его содержимое, приподнял бровь. Затем поднялся к трону, встал справа и показал Зелиандру содержимое свитка. Тот взглянул на него краем глаза, сохраняя равнодушное выражение лица.

— Почему ты решил сознаться? — спросил верховный магистр.

— Я осознал, что веду себя неправедно. Знали бы вы, как тяжело нести этот груз вины! С каждым годом всё тяжелее. И вот теперь я не выдержал. Не хочу больше обманывать людей, которые добры ко мне.

— Ложь верховному магистру это тяжкое преступление, караемое смертью, — грозно произнес Халон, сверля трактирщика глазами.

Тот побледнел, руки его слегка затряслись.

— Мне были нужны деньги, — как будто захныкал он, — Лорд Ферлан предложил щедрое жалование. Сейчас у меня свой трактир и 5 детей. Скоро первый внук родится. Я боюсь за них. Хочу честно трудиться, а не шпионить.

Халон спустился со ступенек, подошел к Буксту и посмотрел в его испуганные глаза.

— И это всё?

Тот испуганно закивал. Халон медленно развернулся, взглянул на верховного магистра, и вдруг резким ударом ударил Букста наотмашь посохом в живот. Тот согнулся и упал на пол.

— Еще одно слово лжи и приговор будет приведен в исполнение прямо в этом зале!

Стражники попытались поднять трактирщика на ноги, но он уже был не в состоянии стоять, поэтому сразу плюхнулся на колени.

— Прилет того грифона видела гаргулия, — дрожащим голосом сквозь слезы взмолился Букст, — Я решил сдаться сам раньше, чем за мной придут. Пощадите, прошу вас...

Халон снова повернулся к Зелиандру. Тот печально посмотрел на стоящего на коленях трактирщика, затем взял чистый свиток, написал на нем несколько слов и положил свиток на ладонь. Она начала светиться, и свиток перелетел из рук магистра прямо в руки трактирщика.

— Это помилование за твои преступления. Сообщи лорду Ферлану о том, что тут произошло.

Букст, не читая, пал ниц.

— Благодарю вас, о, верховный магистр! Я клянусь верно служить Бракадуну и лично вам! Я выполню любой ваш приказ!

— Прием окончен, — сухо проговорил Зелиандр.

— Зачем ты его помиловал? — спросил Халон, когда стражники вывели посетителя за дверь.

— Если казнить тех, кто приходит с повинной, то никто и не будет приходить. Зато теперь, когда об этой истории станет известно, глядишь, еще кому-нибудь груз вины тяжеловат станет.

Зелиандр встал с трона.

— Кстати, про покушение это ты серьезно говорил?

— Совершенно серьезно. В Энроте половина войн была выиграна путем удачного покушения на командира вражеской армии.

— Да уж...

Тем временем двери тронного зала снова открылись, и на пороге показался руководитель разведки Бракадуна магистр Понфирис. «Как же он похож на этого трактирщика», мелькнуло в голове у Халона.

— Верховный магистр, какие будут дальнейшие распоряжения? — спросил Понфирис.

Зелиандр не обратил на него внимания, а направился к креслу у окна.

— Организуйте этому толстяку круглосуточное наблюдение на главном и на черном входах, — ответил вместо него Халон, — И глазик выдайте.

— Глазик? Стоит ли? — удивился Понфирис.

— Выдайте.

Понфирис посмотрел в сторону верховного магистра, но тот уже уселся в кресло и равнодушно смотрел в окно.

— Будет сделано...

Букст с просветленным лицом открыл клетку с грифоном. Снял с крючка чехол, достал оба кристалла, зеленый повесил на шею грифону, а красный убрал обратно, приложив к нему свиток. Затем закрепил чехол на спине грифона и проводил того до посадочной площадки на нижнем ярусе.

— Лети домой, дружок.

Грифон расправил крылья и взлетел.

— И больше никогда не возвращайся...

Ферлан и Лионель сидели в зале Совета и пересчитывали суммы на расписках. Последняя экспедиция в Крюлод оказалась не слишком прибыльной — гонорар, полученный от магов за лечение 90 варваров, едва-едва покрыл расходы.

— Похоже, я обсчитался, — недовольно проворчал Ферлан, — Думал, уже на 70-ти больных отобьем затраты.

— Я думал, мы быстрее обернемся, но задержались почти на сутки, — прокомментировал Лионель.

— И это тоже. Еще срочный наем карет и рыцарей обошелся дороже, чем плановый. Ладно, учтем в следующий раз.

Тут раздался стук в дверь, и на пороге появился Родрик со свитком в руках.

— Грифон вернулся с ответом, — доложил он.

Когда Ферлан развернул и прочел свиток, на его лице отобразилось глубокое недоумение, даже рот чуть приоткрылся. Он молча передал свиток Лионелю.

— Да уж, — только и смог вымолвить Лионель, ознакомившись с содержанием.

Ферлан глубоко выдохнул, выражение его лица стало жестким.

— Прямо сейчас лети в столицу, — приказал он Родрику, — И отправь этого трактирщика к Предкам. Только без лишнего шума, пожалуйста.

— А что он натворил?

— Почитаешь в дороге, — сказал Ферлан, передавая Родрику свиток.

— Письмо не может быть подделкой? — спросил Лионель, когда Родрик вышел из зала.

— Нет. Это его почерк.

— Не замечал ранее, чтобы ты был так мстителен. Это же далеко не первый предатель.

— Это не месть, а здравый смысл. Тайное предательство вредит нашим интересам, но слабо влияет на репутацию. Открытое же предательство наоборот. Но интересы возникают и исчезают, а репутация копится годами. Поэтому и реагировать надо по-разному.

Родрик шел быстрым шагом в сторону грифоньей конюшни. «Ну наконец-то нормальный приказ», думал он.

Взрослый боевой грифон, которого Родрик называл Красавчиком, пока что был единственным ездовым грифоном на Антагариче. Грифоны, которые водились в горах вокруг Эратии, могли возить почту и легкие грузы, но поднять в воздух вооруженного мужчину и увезти его на заметное расстояние было им не под силу.

Грифон же новой породы — помеси южного и западного видов, выращенный Родриком, был раза в полтора крупнее своих родственников и имел в 2 раза больший размах крыльев. Это позволяло ему возить даже тяжелых бойцов. Последние полгода Родрик все свободное время проводил с Красавчиком, осваивая навыки управления грифоном и изучая его возможности.

Кроме Красавчика в конюшне было еще 2 грифона-подростка. Поднять в воздух человека они пока не могли, но почту уже возили. Еще имелся десяток птенцов, которые пока не умели летать, но уже активно бегали по двору конюшни. «Пройдет несколько лет, и нас будет полноценная воздушная кавалерия», говорил Родрик Ферлану.

И вот сейчас настало время выполнить на Красавчике первую боевую задачу. Родрик отдал конюху приказ седлать грифона, а сам надел шлем, кольчугу, перевязь с мечом, засунул за пояс кинжал. Затем запрыгнул в седло и пристегнулся ремнями.

— Поехали! — крикнул он, хлестнув грифона вожжами.

Грифон расправил крылья, разбежался и полетел.

Ферлан сидел в глубокой задумчивости.

— Похоже, он не работал на магов раньше, — прервал затянувшееся молчание Лионель.

— Да, видимо, зря я его подозревал. Хороший мужик, 17 лет на меня работал, один из первых моих осведомителей, — Ферлан глубоко вздохнул, — Но это надо было сделать.

— Я не виню тебя.

— Я сам себя виню. Так глупо ошибиться, да еще и на ровном месте. Как будто затмение в голове произошло.

— Гордыня это грех.

— Согласен.

Ферлан встал из-за стола и двинулся в сторону двери.

— Надо будет потом помочь его семье, — не поворачиваясь, как будто сам себе сказал Ферлан и вышел из зала.

Уже в третий раз видел Родрик эту редкую для человеческого глаза картину — Стальной Рог с высоты птичьего полета. Но если в предыдущие разы он посещал столицу совершенно официально, и потому летел по размеченным воздушным коридорам, то теперь его визит был неофициальным. Поэтому, едва завидев на горизонте контуры столицы, он немедленно погрузился в облако.

Оказавшись в плотном тумане, грифон занервничал.

— Спокойно, Красавчик, летим по компасу, — успокоил его Родрик.

Когда горящая точка на кристалле стала показывать направление вверх, Родрик натянул вожжи, грифон перешел в вертикальный полет и вынырнул из облака прямо у черного входа в трактир.

— Погоди, Красавчик, мне сначала надо отлить, — прокряхтел Родрик, — От самых гор терплю, чтобы в степи не садиться.

Приземляться на посадочную площадку он не рискнул, ведь установленный там переносной маяк немедленно подал бы сигнал о прибытии гостя с компасом. Оглядевшись по сторонам, Родрик обнаружил торчащую из соседнего сталактита каменную жердочку и направил грифона прямо к ней.

— Вот тут присядь ненадолго, — приказал Родрик, на всякий случай натягивая соответствующим образом вожжи. Грифон не всегда правильно понимал человеческую речь, поэтому лучше было управлять им и словами и вожжами одновременно.

Грифон еще гасил крыльями скорость, пристраиваясь лапами к жердочке, а Родрик уже отстегнул один из ножных ремней, перекинул освободившуюся ногу через шею грифона и принялся опорожнять мочевой пузырь. Но как только грифон сел и сложил крылья, раздался хруст, скрежет чьих-то когтей по камню, жердочка отломилась от скалы, и грифон начал падать. Родрика перевернуло вверх ногами, и если бы не второй ножной ремень, то он свалился бы с грифона. К счастью, Красавчик был уже достаточно опытен, поэтому расправил крылья и крутанулся корпусом так, что забросил Родрика обратно на спину.

Жердочка, на которую он пытался сесть, тем временем тоже расправила крылья и стала быстро улетать.

— Чертова гаргулия, — зарычал Родрик, — Догнать!

Началась погоня. Грифон летел быстрее гаргулии, но та была маневреннее, поэтому петляла между сталактитами, уворачиваясь от когтей и клюва. Отпускать гаргулию было нельзя — она приведет сюда магов, от заклинаний которых даже скорость грифона не спасет. И на очередном вираже Родрик все же достал ее мечом. Удар лезвия пришелся прямо в грудь гаргулии, она разлетелась на осколки, которые осыпались в облако.

Родрик быстро развернул грифона и полетел обратно к посадочной площадке, внимательно оглядывая сталактиты и готовясь разрубить любую взлетевшую с них гаргулию. Следовало торопиться — упавшие на нижний город осколки рано или поздно будут обнаружены.

Букст мыл полы на складе, когда вдруг услышал мелодичный звук со стороны двери черного входа. По привычке дернулся было сразу туда, но потом вспомнил наставления магистра Понфириса — взял в руку круглый кристалл, висевший на цепочке у него на шее, и включил его. Из кристалла вырвался небольшой конусообразный поток света. Трактирщик покрутил кристалл и так и сяк, включил-выключил, но свет оставался ровным и монотонным.

— Похоже, что-то сломалось, — проворчал он себе под нос, — Ну или я, старый дурак, что-то не то делаю... а может гаргулия на подзарядку улетела...

Увидев, что дверь на посадочную площадку открывается, Родрик дернул ее, сделал шаг вперед и ударил трактирщика кулаком в лицо. Тот обмяк и начал оседать на пол. Родрик схватил его за грудки, дотащил до края площадки и сбросил вниз. Цепочка, висевшая у Букста на шее, зацепилась за перчатку Родрика и лопнула, но он успел поймать соскользнувший с нее блестящий шарик.

Эта вещица была ему определенно незнакома, но времени выяснять не было, поэтому он сунул ее в карман и запрыгнул на грифона. Тот расправил крылья, спикировал вниз и растворился в облаке.

Верховный магистр Зелиандр сидел во главе пустого стола в зале Совета Академии и ожидал начала заседания. Предыдущие верховные магистры садились за стол последними, когда все участники Совета уже были в сборе. Но Зелиандр предпочитал приходить первым и затем наблюдать, как подтягиваются остальные магистры. По осанке, походке и движениям глаз верховный магистр определял их настрой, их планы на заседание, и это было зачастую важнее слов, которые они потом произносили.

Первым зашел магистр Тернимус — могучий джин, председатель Верховного суда Бракадуна. Джинам были чужды многие человеческие страсти, их было сложно подкупить, запугать или разжалобить. Они отличались прямолинейностью, негибкостью, что часто приводило к конфликтам, но для судьи это было скорее достоинством, чем недостатком.

Сразу за ним в зале появился и второй не менее габаритный джин — главнокомандующий армии Бракадуна магистр Халон. По традиции Советов магистры рассаживались по часовой стрелке от верховного магистра в том порядке, в каком заходили в зал, и на голосовании высказывались в той же последовательности. Из-за этого магистры, которые приходили на заседание с острыми вопросами, старались заранее выбрать место, на которое они хотели бы сесть. Впрочем, происходило это нечасто.

Через несколько минут пришел магистр Понфирис — пухлый и добродушный 43-летний мужчина, руководивший лабораторией по производству гаргулий, и заодно тем, где эти гаргулии использовались — воздушная почта, разведка, наблюдение по периметру города. До его назначения считалось, что руководить разведкой должен тот, кто по молодости сам был шпионом Бракадуна в удаленных регионах Антагарича. Однако у Зелиандра было иное мнение — столкнувшись несколько раз с участием руководителей разведки в дворцовых интригах, он понял, насколько это важная должность, поэтому при первой же возможности назначил на нее простого и бесхитростного, но при этом трудолюбивого и исполнительного человека.

Последними зашли сразу двое — магистр Адриал и магистр Сефориус. Они были ровесниками, обоим было по 54 года, в бытность школярами Академии они сидели за одной партой, и с тех самых времен были непримиримыми противниками почти в любом деле. Бывало, доходило до того, что один отказывался участвовать в заседаниях, если туда приглашали второго. Внешне они были весьма схожи — худые, с острыми чертами лица, но по характеру совершенно противоположны — Адриал был инициативным, совал свой нос во все дела, фонтанировал идеями, но быстро забрасывал их, в то время как Сефориус наоборот, чаще занимал скептическую позицию, предпочитал продвигать свои идеи через других людей, но если уж где-то упирался, то сдвинуть его с места было тяжело.

Их соперничество всегда вызывало интерес Зелиандра, позволяло ему получать самые разные взгляды на обсуждаемые вопросы, поэтому он продвигал их обоих по карьерной лестнице, следя за тем, чтобы статус их был примерно равным. В данный момент магистр Адриал занимал должность казначея Империи Бракадун, а магистр Сефориус — должность главы кафедры Земли и спикера Совета Академии.

Годы, однако, взяли свое, юношеский пыл поутих, и конфликты чем дальше, тем больше уступали место сотрудничеству, их все чаще видели не яростно спорящими на заседаниях, а мирно обсуждающими насущные проблемы друг у друга в кабинетах.

Прозвенел колокольчик, означавший начало заседания. Стража закрыла двери, и теперь опоздавшие магистры могли бы попасть на заседание или имея личное приглашение от Зелиандра, или при наличии какого-то очень важного доклада.

— Итак, приступим, — сказал магистр Адриал, разворачивая свиток с докладом, — Состояние нашей казны по итогам прошедшего года снова ухудшилось. Поставки продовольствия из Бракады и Крюлода упали еще на 20%, сейчас мы получаем оттуда уже в 2 раза меньше продуктов, чем 5 лет назад. Поэтому пришлось еще более увеличить закупки в других регионах Антагарича. А поскольку перевозка это дело не дешевое, то цены на еду снова пошли вверх. Кое-где нам удалось сдержать рост цен за счет льгот из казны, но лишь кое-где.

— Это из-за болотной лихорадки? — спросил Халон.

— Да, за последние 5 лет ею переболел каждый пятый варвар, половина из них скончалась.

— А за что мы тогда платим деньги этим клерикам из Клинсвуда? Они утверждали, что умеют лечить эту лихорадку.

— К сожалению, лечение плохо организовано. Сведения об очагах эпидемии поступают с задержкой, и они не всегда точны. Из-за этого экспедиции из Эратии иногда прибывают слишком поздно, когда часть заболевших уже скончалась, или прибывают с недостаточным количеством лекарств.

— А кто виноват в том, что мы так плохо их оповещаем? — спросил Халон, пристально глядя на магистра Понфириса.

— Закон запрещает варварам разводить летающих тварей, — ответил тот, — А по земле курьеры едут слишком медленно. Воздушная почта есть только у горных племен, но тот же закон запрещает им пользоваться навигационными кристаллами, а без них они не могут улетать далеко от знакомых мест.

— Почему вы не используете гаргулий?

— Потому что у варваров есть народная забава — "сбей гаргулию", особенно этим любят заниматься подростки, для них это один из ритуалов посвящения в воины. В прошлом году мы потеряли в степи 280 гаргулий.

— 280?! — Халон недоуменно поднял бровь, — Наших курьеров убивают сотнями, а вы молчите?!

— Это не курьеры, а разведчики, — невозмутимо ответил Понфирис, — Школяры на моих занятиях делают их по 300 штук в год, большинство из них отправляется наблюдателями в степь. Но если мы начнем использовать их как курьеров, то потери увеличатся во много раз.

— Это же для их блага курьеры, — продолжал недоумевать Халон.

— Варвары дикий народ, разделенный на множество враждующих племен. Благо соседнего племени им не очень важно, скорее даже наоборот.

— Вот дураки...

— Если бы они были умнее, то у нас не получалось бы так легко ими управлять. С людьми и эльфами приходится разговаривать почти на равных, и не всегда эти разговоры заканчиваются в нашу пользу.

— Это потому что кто-то боится силой поставить их на место, — проворчал Халон.

— Давайте не будем углубляться в политику, а вернемся к теме нашего заседания, — перебил их Сефориус, — На мой взгляд 10%, погибших это не повод к двукратному обвалу сбора налогов, история знает и более жестокие эпидемии.

— Обычно жертвами эпидемии становятся старики и дети, — ответил Адриал, — Но это очень странная эпидемия, выживаемость детей и подростков очень высокая. Например, среди мальчиков 13-16 лет погиб лишь каждый 10-й из заболевших. Напомню, что средняя смертность это половина от заболевших. Так что большинство погибших это те, кто платят налоги.

— Молодые здоровые организмы, что тут удивительного? — снова вмешался в дискуссию Халон.

— Я поднял архивы за последние 100 лет, и не обнаружил там ничего похожего, это первая эпидемия с такой странной смертностью.

— А это первая эпидемия, при которой клерики лечили варваров по всей степи? — спросил Сефориус.

— Да, первая, раньше лечили только отдельные племена.

В зале Совета повисла пауза. Магистры задумались над озвученной проблемой, но ничего вразумительного в головы им не приходило.

— Ну... возможно... у детей болезнь развивается медленнее... — попробовал высказать хоть какую-то идею Адриал, — или раньше появляются симптомы ... поэтому они успевают дожить до приезда клериков.

— Вы сказали «возможно»? — напрягся Халон.

— Мы не изучали эту болезнь, поэтому опираемся лишь на сведения от старейшин племен. А они присылают лишь списки заболевших и умерших. Даже нет списков тех, кого лечили, только их количество.

— Не изучали болезнь? А чем вы тогда занимаетесь в Академии? — раздраженно спросил Халон. «Похоже, бардак тут не только в армии, но и вообще везде», подумал он про себя.

— Клерикальная магия не является сферой наших научных интересов, — холодно произнес Тернимус, — Мы специализируемся на стихийной магии, а клерикальную изучаем лишь в общих чертах.

— А что, в Энроте маги уделяют больше внимания клерикальной магии? — заинтересовался Адриал.

— Поболее, чем тут, — ответил Халон.

— Я не раз поднимал вопрос о создании кафедры клерикальной магии в Академии, но не получил поддержки Совета, — посетовал Адриал.

— И не получите, — строго произнес Тернимус, — Незачем развивать то, в чем мы отстали от других гильдий на десятилетия. Надо развивать то, что составляет основу нашей силы.

— То есть вы предлагаете отстать от других гильдий на столетия?! — начал заводиться Адриал.

— Уважаемые магистры! — настойчиво перебил их Сефориус, — Еще раз прошу вас не отвлекаться от темы заседания, научные вопросы обсудим в другой раз. Мнение про особенности течения болезни понятно, давайте подумаем еще. Например, не могут ли клерики при недостатке лекарств умышленно оказывать помощь лишь тем, кому сами считают нужным?

— Зная этого Ферлана, я не удивлюсь никакой подлости, — проворчал Халон.

— Старейшины утверждают, что при нехватке лекарств используется заклинание Жребий Предков, — сказал Адриал.

— Мои разведчики докладывают то же самое, — подтвердил Понфирис.

— А кто произносит это заклинание? — продолжил Сефориус.

— Глава экспедиции. Среди варваров нет тех, кто владеет магическими навыками.

— А не может ли он повлиять на исход заклинания? Кто у нас в Академии преподает его?

— Я преподаю, — ответил Тернимус, — В манускриптах Маральда Великого описаны попытки повлиять на исход заклинания. У него это не получилось, поэтому он решил, что танцем звездочек управляют Предки, и назвал это заклинание Жребий Предков.

— Я что-то не припомню в библиотеке манускриптов от Маральда, — сказал Адриал.

— Их нет в общих библиотеках, они лежат в закрытом архиве. Доступ только у меня и верховного магистра.

— Вы позволите мне ознакомиться с ними?

— Позволю.

— Я не думаю, что клерики превзошли Маральда в искусстве магии, поэтому предлагаю считать эту идею сомнительной, — подытожил Сефориус, — Разве что магистры Адриал и Тернимус найдут доказательства обратного. Какие еще будут мнения?

В зале Совета снова повисла тишина.

— Может, Предки прокляли нас? — усмехнулся Халон.

Магистры заулыбались в ответ, но более разумных мыслей не последовало.

— Печально, что этот разговор состоялся лишь сегодня, а не год или два или три назад, — медленно произнес Зелиандр, — Предлагаю всем магистрам тщательно его обдумать, а завтра собраться и обсудить снова.

Магистр Кифрен 4 года назад был твердо уверен, что именно он станет следующим главой разведки Бракадуна. У него было все, что для этого нужно — большой опыт работы шпионом, много лет в должности заместителя магистра Сервиала, предыдущего главы разведки, хорошие отношения почти со всеми магистрами Академии.

Когда магистр Сервиал отошел в мир иной, то, казалось, ничто уже не помешает Кифрену занять его место. Но все пошло не по плану — в последний момент верховный передумал, и назначил главой разведки этого толстого гончара. Который мало того, что никогда в своей жизни не занимался чем-либо похожим на разведку, да еще и был аж на 7 лет младше Кифрена. Также в отставку была отправлена почти вся команда Сервиала.

Почему? Кифрен так этого и не понял. Сначала он думал, что кто-то оклеветал их в глазах верховного. Но время шло, а обвинения никому из них не предъявлялись. Даже более того, некоторые из уволенных со временем вернулись обратно на службу Империи, и никто не чинил им препятствий.

Одним из таких возвращенцев оказался и сам Кифрен. Магистр Понфирис, занявшись столь непривычным для него делом, как разведка, аж закряхтел под тяжестью свалившихся на него обязанностей и попросил верховного освободить себя от части из них. Тогда из подчинения разведке вывели городскую стражу Стального Рога, и именно Кифрену поручили следить за порядком в нижнем городе.

Конечно, для него это было сильным понижением в статусе. Дежурства, караулы, таможенные досмотры, заполнение многочисленных журналов, ловля мелких жуликов — после шпионской романтики и дворцовых интриг все это казалось ему унылой суетой. Даже подняться в верхний город — и то нужно было искать повод, там ведь была своя стража, ему не подчиненная. Но хоть звания магистра не лишили, и то хорошо. Пусть даже теперь он не мог принимать участие в Совете Академии кроме как по специальному приглашению.

Кифрен много раз хотел спросить у Зелиандра, чем же он так провинился, но каждый раз сдерживался. Ведь, пока причины его опалы лишь в голове у верховного, тот может в любой момент передумать. А если он озвучит их вслух, то сразу станет заложником своих же слов. Поэтому Кифрену оставалось лишь усердно выполнять свои обязанности и ждать, когда ветер переменится.

Этим утром один из жителей нижнего города обнаружил на заднем дворе своего дома труп пожилого мужчины. Он был сильно изуродован, но следов от оружия на теле не было. Соседи не смогли сказать, кто этот несчастный, а тем временем дети, игравшие в саду напротив дома, обнаружили там осколки гаргулии. Тогда Кифрен решил доложить о происшествии в верхний город.

Через некоторое время к нему спустились магистры Понфирис и Халон.

— Это же наш трактирщик! — воскликнул Халон, рассмотрев лицо погибшего.

— Похоже, план со сторожевой гаргулией не сработал, — грустно произнес Понфирис, — Или его перехитрили, или сам дурак. Жаль, конечно ... а где гаргулия? — обратился он к Кифрену.

Начальник стражи проводил их до сада, где осколки уже были собраны и разложены по форме тела. Понфирис наклонился, поднял один из осколков и провел пальцем по острому краю.

— След от удара острым предметом. На варварские сабли непохоже, они другие следы оставляют. Тут металл был прочнее и заточка лучше. Кристалл памяти нашли?

— Нашли, он разбит.

— А глазик?

— У него еще и глазик был? — удивился Кифрен, — Нет, его не видел. Или тоже разбился, или...

— Или, — мрачно процедил Халон. Он взял осколок в руку, оглядел его, затем поднял голову и посмотрел вверх.

— Какие будут распоряжения? — спросил Кифрен у Халона. Гордость не позволила ему обратиться с подобной фразой к Понфирису.

— Трактирщика похоронить, гаргулию в переработку.

— Расследование проводить не будем?

— Да чего тут расследовать? Лорд Ферлан Грифонхарт обиделся на этого трактирщика и прислал к нему грифоньего всадника. А гаргулия под горячую руку попалась.

— Недорабатываете, магистр Понфирис, — сказал Халон, когда стража уже удалилась, — У вас прямо в центре города убит человек, и этого никто не видел.

— Гаргулии дежурят по периметру города, — вздохнул Понфирис, — Все курьеры летят над верхним ярусом и снижаются в последний момент. Даже те, кому нужно на нижний ярус. Поэтому гаргулии их видят. Видимо, грифоний всадник нырнул в облако сильно заранее и вынырнул прямо у трактира. Тогда его могла увидеть только гаргулия, которой я приказал наблюдать за черным входом.

— А что, на нижнем ярусе никто не дежурит?

— Нет. Обычно хозяева заведений устраивают площадки для приземления на верхнем ярусе. Но за последние годы население города сильно выросло, и цена земли тоже. Теперь площадки наверху далеко не всем по карману, поэтому мы стали строить нижние площадки для бедноты. Бедноты по меркам верхнего города, конечно.

— Или для шпионов.

— Мы уже много лет не сталкивались в верхнем городе со шпионами и наемными убийцами. В нижнем всякое бывает, там много сброда, но наверх пускают только добропорядочных жителей.

— Как выяснилось, не только.

— Я до сих пор удивлен, что такой уважаемый человек, много лет проработавший в верхнем городе, оказался шпионом.

— Помяните мое слово, магистр Понфирис, нас ждет еще много неприятных открытий.

— Я прикажу расставить сторожевых гаргулий и по нижнему ярусу тоже.

— Это правильно, — кивнул головой Халон, — А откуда взялась та гаргулия, про которую трактирщик говорил на приеме?

— Случайно залетела. Она дежурила на воротах нижнего города, отправилась наверх для подзарядки, но не справилась с ветром, заряд раньше кончился. Повезло, что успела зацепиться за сталактит.

В кабинете магистра Сефориуса, главы кафедры Земли, сидели двое — он сам и казначей Бракадуна магистр Адриал.

— К чему такой сложный план? — расслабленно спросил Сефориус, — Ты же и так управляешь казной.

— Да если бы управлял... скорее присматриваю за ней. На любые расходы кроме самых мелких нужно получать разрешение или Совета или верховного, а с этим чем дальше, тем все сложнее и сложнее.

— А чем деньги для лаборатории помогут?

— Как это чем? Тем, что туда никто не сует нос. Выделили и забыли. Через год отчитаюсь, и все.

— Понятно... — Сефориус откинулся на спинку кресла задумчиво посмотрел в потолок, — Сумма тут немаленькая... что предлагаешь взамен?

— А что надо?

— Лично мне — ничего. Но если бы ты помог кому-нибудь из достойных людей продвинуться по службе...

— Кому именно?

— Не знаю. Думай... — улыбнулся Сефориус.

— Уже, — холодно ответил Адриал, впившись пальцами в ручку кресла, — Я думаю, что ты еще не верховный магистр, чтобы так говорить.

Сефориус хотел было уже по привычке ответить резкостью на резкость, но многолетний опыт общения с Адриалом подсказывал ему, что ничем хорошим такие склоки не заканчиваются.

— Ну... например, Курлу, — ответил Сефориус, сделав вид, что ничего не произошло, — Он уже 6 лет в холмах Крюлода ковыряется. Засиделся, думаю.

— Крюлод это сложно, надо с толстяком разговаривать.

— С ним в любом случае придется разговаривать, его голос тебе тоже нужен. Синий точно будет против, зеленый — не знаю. А наших голосов даже с поддержкой дедули не хватит.

— Увы, но да.

— Главное ничего не предлагай ему. Просто объясни, что если решение не пройдет, то ему придется патрулировать степь своими гаргулиями. И что денег на новых он при этом все равно не получит.

Адриал одобрительно кивнул головой.

На следующем заседании Совета Академии присутствовали те же магистры, что и на предыдущем. Когда двери закрылись, и прозвенел колокольчик, верховный магистр Зелиандр развернул свиток и пробежался по нему глазами.

— Выступить с докладами сегодня желают магистры Халон, Понфирис и Адриал. Прошу, — показал он жестом Халону.

— Уважаемые магистры, — начал свою речь Халон, — Я серьезно обдумал мысль магистра Сефориуса о том, что клерики могут сами выбирать, кому оказывать помощь. Поэтому я предлагаю обязать старейшин подавать не только списки заболевших, но еще и списки тех, кого они лечили, а также списки тех, кому было отказано в лечении. И если там будет какая-то закономерность по возрасту — потребовать у клериков объяснений.

— Я не уверен, что старейшины будут выполнять этот приказ, — возразил Астрал, — Списки заболевших нужны им для вызова экспедиции, списки умерших для уменьшения налогов, а вот зачем им отчитываться о работе клериков — неясно...

— Как это зачем?! Они наши прямые подданные, поэтому обязаны выполнять наши приказы.

— Не стоит отдавать приказ, за выполнением которого мы не можем проследить. Старейшины относятся к клерикам лучше, чем к нам, поэтому если клерики действительно мухлюют со списками больных, то старейшины скорее прикроют, чем сдадут их.

— Значит, надо чтобы наши люди наблюдали за лечением! Клерики уже один раз были пойманы мною на попытке провезти к нам беглого преступника, кто знает, на что они еще способны.

— А если они скажут, что такова воля Предков? А они это несомненно скажут...

— Значит, это заклинание должен произносить член Академии! Можно обязать клериков брать с собой в экспедиции кого-нибудь из нашего представительства в Клинсвуде.

В зале повисла пауза. Представительство в Клинсвуде управлялось кафедрой Воды, с которой и у Адриала и у Сефориуса были натянутые отношения. До открытой вражды дело не доходило лишь потому, что возглавлявший ее магистр Антелор не слишком любил столичную суету и часто уезжал в командировки и экспедиции. Но предоставлять ему повод залезть в это дело явно не стоило... Адриал и Сефориус за долгие годы в Совете Академии хорошо изучили повадки верховного, и потому знали, как построить ход совещания так, чтобы отложить вопрос на неопределенный срок.

— Ну... я не знаю, как к этому отнесется магистр Антелор... — затянул Адриал, — Может он скажет, что ему и без этого хлопот хватает... и в любом случае принимать такое решение в его отсутствие на мой взгляд неправильно.

— Да и надзор за клериками может повлиять на отношения с ними... а это уже политика, — добавил Сефиолиус, — Предлагаю оставить ее на усмотрение верховного магистра. Что скажете? — обратился он к Зелиандру.

— Я подумаю над этим предложением, — ответил верховный магистр, не имея времени на размышления.

Халон недовольно поморщил нос, но продолжать спор не стал.

— Если никто не против, то теперь выступлю я, — сказал Адриал, — Мои мысли были о порядке сбора налогов. Сейчас скотоводы Крюлода платят налог с каждого взрослого мужчины, владеющего стадами. Из-за эпидемии количество этих пастухов сократилось, но сами то стада никуда не делись, ведь болотная лихорадка не поражает домашний скот. Теперь его пасут жены погибших, их несовершеннолетние дети, другие пастухи племени. Я предлагаю изменить порядок сбора налогов, обложить ими не пастухов, а поголовье скота.

— Порядок сбора налогов не менялся с момента подписания Великой Хартии, — возразил Тернимус.

— Степные варвары не являются подписантами Великой Хартии, они капитулировали безоговорочно. Мы вправе облагать их налогами, как сочтем нужным.

— А как вы предлагаете следить за количеством скота? — спросил Сефориус, — Это будет сложнее, чем следить за клериками. Степь большая, спрятать стада нетрудно. Варваров гаргулии-разведчики могут узнавать в лицо, а как, например, отличить одну овцу от другой?

— Можно поручить это дело самим варварам, назначить из их числа наместников, которые будут собирать налоги от нашего имени. От своих соплеменников варвары вряд ли смогут утаить имущество.

— Это может привести к злоупотреблениям со стороны наместников, — возразил Тернимус.

— Наша ли это печаль? Да, варвары народ дикий и скорый на расправу, но их гнев будет направлен в сторону наместников. И даже если кого-то из них убьют — мы просто назначим следующего.

— И кто же будет выбирать этих наместников? — неожиданно вмешался в разговор Зелиандр. Он легко передавал другим магистрам право принятия решений даже по очень важным вопросам, но только не по назначениям на должности. За всеми перемещениям по иерархии власти он старался следить лично, вплоть до мелких должностей.

— Ну... это, видимо, должен быть тот, кто давно работает в Крюлоде, знает старейшин племен ... — Начал размышлять вслух Адриал, — ... например, Курл. Он уже 6 лет руководит добычей серы в холмах Крюлода, поэтому изъездил его вдоль и поперек.

"Курл... Курл... кто его продвигал в прошлый раз?", пронеслось в голове у Зелиандра, "Точно не Адриал... кажется Сефориус... да, точно, Сефориус... о как интересно... или этот Курл сменил покровителя, или... эти двое спелись... интересно на чем? Надо узнать..."

— Хорошо. Если никто не против, давайте так и поступим, — сказал Зелиандр, — А злоупотребления обсудим, если они действительно начнутся.

— Уважаемые магистры, — начал свое выступление Понфирис, — Я обдумал, как нам улучшить оповещение клериков. Я предлагаю выдать горным племенам варваров навигационные кристаллы, обязать их патрулировать степь на своих птицах рух и сообщать о вспышках заболевания.

"Ой хорош, казначей", подумал Сефориус, "Не только заручился поддержкой толстяка, но и уговорил его выдвинуть это предложение от себя".

— Обойдутся без кристаллов, — перебил его Тернимус.

— У вас есть предложения получше? Может, вы готовы отправить своих джинов на патрулирование степи?

— Запрет на навигационные кристаллы для варваров существует уже 100 лет, и, в отличие от размера налогов, является одним из пунктов Великой Хартии. Не мы его ввели, не нам его отменять.

— Да и где взять денег на эти кристаллы? Горные племена слишком бедны, чтобы их купить, — вмешался Адриал.

— Изготовить кристаллы придется за счет казны, — ответил Понфирис.

В зале повисла тишина. Все магистры знали, что как только в обсуждении появляется вопрос денег, разговор может принять острый оборот.

— Хотя знаете, возможно, это разумная мысль, — наконец прервал молчание Адриал, — Да, это потребует расходов, но со временем это себя окупит. Мы можем заставить скотоводов платить налоги как угодно, но с земледельцами так не получится, у них размер урожая действительно зависит от каждой пары рабочих рук. А каждый выживший варвар даст нам налоговые сборы на протяжении многих лет.

— Напомню вам, магистр Адриал, что наши расходы уже 3 года превышают доходы, — возразил Сефориус, — А сейчас вы предлагаете еще больше их увеличить. Скоро нам придется занимать деньги у торговцев. Нас уже сейчас уважают гораздо меньше, чем 100 лет назад, а если выяснится, что мы близки к разорению...

— А если мы будем и дальше ничего не делать, то наши доходы уже никогда не превысят расходы! — перебил его Адриал.

В зале снова воцарилась тишина.

— Предлагаю поставить этот вопрос на голосование, — протокольным голосом произнес Сефориус, — Напоминаю правила, надо собрать 2/3 голосов участников Совета, голос воздержавшегося считается за половину, голос верховного магистра за 2. Нас здесь шестеро, поэтому потребуется 5 голосов из 7-ми. Магистр Тернимус, ваше слово.

— Я против, — сказал Тернимус, — Наша сила не в деньгах, а в наших знаниях, наших принципах и нашей справедливости. Нельзя жертвовать ими в угоду деньгам. Воин может властвовать, мудрец может властвовать, торговец властвовать не может.

— Я воздержусь, — сказал Халон, — Мое дело воевать, а не деньги считать.

— Я за, — сказал Понфирис, — Принципы нужны не ради принципов, а ради блага дела. И если принцип идет во вред, то лучше поискать другой принцип.

— Я за, — сказал Адриал, — Если не остановить эпидемию в степи, то наши знания, принципы и справедливость нам уже не помогут.

— Сложное решение... — задумчиво проговорил Сефориус, — Ладно, будем считать, что вы убедили меня, магистр Адриал. Я голосую за. А насчет Великой Хартии — она запрещает варварам лишь владение кристаллами, но не пользование ими. Мы можем дать им кристаллы во временное пользование, до окончания эпидемии, тогда закон не будет нарушен. Ваше слово, верховный магистр.

"Так вот оно что... казначею денег мало, хочет еще и свою лабораторию навигационных кристаллов подкормить...", размышлял Зелиандр, "Но почему предложение выдвинул Понфирис... у него то в чем интерес... докладов сегодня больше не будет, поэтому и решений тоже... что же они ему пообещали? Очень странно... не, эту троицу надо как-то укоротить".

— Я понимаю всю важность борьбы с эпидемией, — сказал Зелиандр, — Но сейчас мы не можем тратить казенные деньги так же легко, как раньше. Если вы найдете деньги на кристаллы, не залезая в казну, то я буду за. А так я голосую против.

— Это будет непросто... сумма тут большая, — недовольно проворчал Адриал.

— Я вас не тороплю. Обдумайте все как следует, а когда будете готовы, мы соберемся снова.

Магистры Адриал и Тернимус подошли к дверям Закрытого Архива, который находился в отдельном флигеле здания Академии.

В общих библиотеках, доступных всем желающим, находились только труды магистров Академии, которые были одобрены и рекомендованы Советом для изучения школярами. А в Закрытом Архиве было все остальное — устаревшие трактаты, описания неудачных экспериментов, непроверенных гипотез, а также труды магов, не являвшихся членами Академии. Поэтому те, кто занимались исследованиям нового в области магии, черпали идеи и вдохновение именно здесь.

Многие молодые маги, закончившие обучение в Академии и оставшиеся в ней для дальнейших занятий наукой, неоднократно предпринимали попытки разобрать Закрытый Архив и упорядочить хранящиеся там знания, но ни у кого не хватало терпения довести это дело до конца, слишком уж много книг и свитков находилось на длинных полках, уходящих в темноту хранилища.

И ладно бы их было просто много, но они ведь были написаны на множестве языков, некоторые из которых уже вышли из употребления. Также большой проблемой был почерк авторов — в отличие от каллиграфических текстов из общих библиотек, здесь можно было встретить множество самых разных начертаний одних и тех же символов, быструю неразборчивую вязь, а также рисунки, которые авторы рисовали как будто самих для себя, а не для читателей. Впрочем, ряд обзорных журналов по итогам этих стараний все же были составлены, что немного упрощало поиски.

У дверей Закрытого Архива уже сидел архивариус. Он был поставлен в известность о цели сего визита, поэтому без лишних слов встал, открыл ключом дверь, взял в руки журнал регистрации посетителей и прошел внутрь. Магистры проследовали за ним.

Оказавшись в темноте, архивариус взмахнул ладонью, на кончиках его пальцев появились маленькие светящиеся шарики. Собрав их шарик побольше, архивариус подвесил его у себя над головой и двинулся дальше вглубь хранилища. Светящийся шарик проследовал за ним, рассеивая темноту.

Перед глазами посетителей проплывали бесчисленные полки, уставленные книгами и ящиками со свитками. Архивариус внимательно осматривал таблички с номерами и двигался дальше. Наконец, на очередном ящике он увидел нужный ему номер, остановился и сверился с журналом. Убедившись, что все правильно, он открыл ящик, в котором лежало несколько свитков.

Магистр Тернимус достал один из свитков, дунул на него, со свитка слетело немного пыли. Тернимус развернул его и пробежался по нему глазами.

— Да, это он, трактат Маральда о Жребии Предков, — произнес джин, — Напоминаю, что вынос свитков за пределы Закрытого Архива запрещен, но вы можете ознакомиться с ними в читальном зале.

— Да, я знаю правила, — задумчиво сказал Адриал, глядя на свиток, — А кто и когда последний раз брал эти свитки?

Изучив журнал регистрации посетителей, архивариус быстро нашел нужную запись.

— Последний раз эти свитки получала магистр Сермина, 17 лет назад.

— Поищите в журнале еще какой-нибудь свиток, который последний раз выдавался 17 лет назад.

— Какой конкретно свиток вы желаете получить?

— Любой, который последний раз выдавался 17 лет назад. Что непонятно?

Архивариус покосился на Тернимуса, но тот был как обычно невозмутим.

— Как вам будет угодно, — недоуменно ответил архивариус и снова углубился в изучение журнала.

— Нашел, — сказал он после непродолжительных поисков, — В тот день магистр Сермина брала сразу несколько манускриптов Маральда, ими также с тех пор никто не интересовался.

Архивариус сделал несколько шагов в сторону, открыл другой ящик. Адриал подошел к нему, достал один из свитков и дунул на него, в воздух поднялся столб пыли.

— Вот таким должен быть свиток, который пролежал в архиве 17 лет. А те свитки лежали не более 5-ти лет.

Тернимус нахмурился и взял у архивариуса журнал.

— Действительно, последняя запись 17 лет назад, — сказал он, изучив записи, — Кто мог взять свиток и не оставить запись в журнале?

— Никто не мог, — обеспокоенно ответил архивариус, — Я уже 30 лет здесь дежурю и записываю всех, кому выдаю свитки или книги. Даже себя записываю, если беру что-нибудь почитать.

— Кто еще кроме вас дежурит здесь?

— Никто, я один дежурю… хотя нет, лет 5 назад я заболел на несколько дней, и меня подменял магистр Анхрик.

— Знакомое имя... — поводил глазами Тернимус, — А где он сейчас?

— Погиб во время экспедиции в Нигон.

Адриал и Тернимус задумчиво переглянулись.

— Расскажите подробнее, — спросил Адриал, — Когда он отправился в Нигон? Как погиб?

— О гибели магистра Анхрика объявил магистр Зелиандр на Общем Совете, вы там тоже присутствовали, а других подробностей я не знаю.

— Да, вспомнил, было такое, — ответил Тернимус, — Магистр Адриал, изучайте пока свитки, а я схожу на кафедру Огня и разузнаю все об этом Анхрике.

— Свитки никуда не денутся, лучше я схожу вместе с вами.

Здание кафедры Огня находилось на самой окраине верхнего города, около основания скалы, где та переходила в горный массив.

Много лет назад кафедра Огня находилась в центре города, рядом с другими зданиями Академии, но частые пожары, вызванные ошибками школяров и молодых магов, сначала привели к решению Совета переселить кафедру подальше от жилых домов, а потом и вовсе к запрету на применение фаерболов в черте города. С тех пор все тренировки и эксперименты проводились на специальном полигоне, который был отделен от столицы горной грядой.

Впрочем, запрет на строительство домов и посадку деревьев вблизи здания кафедры сохранялся и поныне, поэтому, чтобы туда добраться, приходилось пройти некоторый путь.

Само здание выглядело мрачно и недружелюбно, ведь при его отделке было запрещено использование досок, обоев и тканей. Голые каменные стены, двери и столы из металла, стулья и скамейки из легкой вулканической пемзы — все это создавало сухую и аскетичную атмосферу.

Глава кафедры Огня, магистр Сермина, была под стать всему этому — необщительная пожилая женщина, она почти все время проводила на кафедре, редко участвовала в делах Академии, и даже на Совет выбиралась лишь по особым случаям.

Впрочем, в кабинете у нее было легкое послабление мер предосторожности — мягкие подушечки на стульях для посетителей. Именно на них и разместились ее высокопоставленные гости.

— Анхрик был одним из лучших моих учеников, — ответила на вопрос гостей Сермина, — Настоящий ученый, много сделавший для развития магии Огня. Жаль, что его больше нет с нами. Что конкретно вас интересует?

— Все, — холодно произнес Тернимус.

— Анхрик был родом из Мадленда, — начала свой рассказ Сермина, — Его дед и бабка были варварами. Они бежали из Крюлода на север Мадленда после подавления восстания Баргена. Там у них родился отец Анхрика. Его мать — уроженка Эратии, более ничего про нее не знаю.

— Прекрасно, — с легким раздражением сказал Тернимус, — Потомок варваров-мятежников стал магистром Академии.

— Двери Академии открыты для всех талантливых детей. Это наша сознательная политика, лучше включать их в свои ряды, чем ждать, когда они начнут использовать свои таланты против нас.

— А я вот предупреждал, что не стоит так делать, — сказал Адриал, — Возможно, этот талантливый ребенок спелся с другим, не менее талантливым ребенком, и вместе они сыграли против нас.

— Это вы о ком? — спросила Сермина.

— Ферлан, ныне известный как лорд Ферлан Грифонхарт.

— Помню такого. А в чем его таланты? Учебой он не интересовался, всё по кабакам да лавкам шлялся. Я собиралась предложить Совету перевести его из Академии в училище при гильдии торговцев, да только не успела, он сам сбежал.

— Общался ли Ферлан с Анхриком во время обучения в Академии? — спросил Тернимус.

— Вряд ли. Ферлан тогда еще был юным школяром, а Анхрик уже состоялся как ученый. К тому же он не занимался преподаванием, все дни проводил или в лаборатории, или на полигоне.

— Ладно, давайте не будем перескакивать через ступеньки, а вернемся к началу биографии Анхрика, — сказал Адриал.

— Хорошо. Когда Анхрик был младенцем, его лягнула овца и сломала челюсть в нескольких местах. Кости срослись неправильно, поэтому он не смог научиться разборчиво говорить. Когда ему исполнилось 5 лет, его родители ушли в море за рыбой и не вернулись. Его дед к тому времени был уже тяжело болен, хозяйство тянула бабка, поэтому они отдали Анхрика в местную гильдию магии.

— Разве на севере Мадленда есть наши гильдии? — напрягся Адриал.

— От гильдии там лишь название. Ни одного мастера, лишь несколько адептов, выгнанных из Академии за пьянство. На деле это сиротский приют, таких в Мадленде несколько штук.

— И мы их содержим?

— Нет, их содержат местные власти. Но формально это же гильдии магии, то есть находится под нашей защитой, поэтому разбойники туда не суются. Что по меркам Мадленда уже неплохо.

Адриал облегченно выдохнул. Было бы весьма неприятно узнать, что казна годами оплачивает непонятно что, а казначей Бракадуна даже не подозревает об этом.

— Так вот, — продолжила Сермина, — Дед, хоть и еле передвигал ноги, каждый день приходил в гильдию, сидел с внуком на занятиях и переводил преподавателям его слова. Те считали Анхрика умственно отсталым, но дед проявил упорство — хотя он сам не умел читать и писать, но запоминал то, что говорили преподаватели, и делал вместе с внуком домашние задания. И через год, когда Анхрик освоил грамоту, выяснилось, что его письменная речь настолько же хороша, насколько плоха устная.

— Хороший дед... — задумчиво сказал Адриал, — Многим такого не хватило.

— Это да... через год дед умер, и Анхрик продолжил обучаться самостоятельно. А еще через год я поехала в командировку в Мадленд, узнала про эти сиротские гильдии, ну и решила объехать их, подарить им книг и реагентов. Добравшись до одной из них, я увидела на пустыре кучку детей, которые играли в "дракона" — маленький мальчик кидал фаерболы, а другие дети от них уворачивались. Я удивилась — почему эти фаерболы не причиняли вреда даже при прямом попадании? Этим мальчиком был Анхрик. У него не хватило магической силы сделать настоящий фаербол, поэтому он изобрел бутафорский — световая вспышка есть, а тепловой нету.

— Это он в 8 лет изобрел? — удивленно переспросил Адриал, — Вот это талант...

— Именно. Поэтому я сразу увезла его в столицу и оплатила ему обучение в Академии. Когда он закончил учиться, то стал заниматься научной работой, усовершенствовал исполнение многих заклинаний, придумал несколько новых. Примерно треть книг, по которым мы сейчас обучаем школяров на кафедре Огня, написаны как раз Анхриком.

— А почему мы не общались с ним? Я несколько раз видел его в стенах Академии, но не припомню его ни на одном Совете.

— Потому что он даже во взрослом возрасте говорил с трудом, а разборчиво лишь шепотом. Со временем я привыкла к его бормотанию и научилась понимать, о чем он говорит, но для стороннего человека это был бессмысленный набор звуков. Поэтому он не занимался преподаванием, да и исследования свои проводил в одиночку.

— Как он погиб? — спросил Тернимус.

— Он с детства мечтал научиться делать заклинание Армагеддон. Секрет этого заклинания был утерян, в манускриптах остались лишь поверхностные упоминания о нем. Не уверена даже, что это заклинание действительно существовало, а не было выдумкой древних летописцев. Но Анхрик был уверен, что оно существовало, а если он что-то вбивал себе в голову, то разубедить его было невозможно. Поэтому 5 лет назад он решил отправиться Нигон, где по слухам у колдунов были сведения об этом заклинании. Но прошло несколько месяцев, а его корабль так и не вернулся. Мы отправили экспедицию на поиски, ориентируясь по навигационному кристаллу, установленному на его корабле. Но, когда мы прибыли на место, компас показал направление вертикально вниз. Кристалл лежал на дне морском. На рифах неподалеку мы обнаружили обломки корабля.

— Печальная история... — задумчиво произнес Адриал.

— Творцы себя сжигают сами... — горестно вздохнула Сермина.

— Мы, собственно, зачем пришли — нам стало известно, что незадолго до отправки в свое последнее плавание Анхрик подменял архивариуса Закрытого Архива на его посту, когда тот заболел. Мы взяли манускрипты Маральда Великого о заклинании Жребий Предков, которые, согласно журналу, последний раз брались вами 17 лет назад. И обнаружили, что слой пыли на них слишком маленький. Лет 5, не больше. То есть, кто-то брал эти свитки, но не оставил запись в журнале. Архивариус утверждает, что это не он. Остается только Анхрик.

— Да, помню, я брала эти манускрипты, и расписывалась за них в журнале. 17 лет назад? Как быстро течет время... а насчет Анхрика — он вел обширные исследования, поэтому имел упрощенный доступ в Закрытый Архив, мог взять любой манускрипт. Зачем ему было брать что-либо без спроса?

— Вот и я не знаю. Но совпадений слишком много.

Вот уже второй раз за последние дни магистра Кифрена посещали важные гости. Большинство чиновников нижнего города опасались визитов членов Совета Академии, ведь это часто приводило к проверкам, выговорам и необходимости устранять обнаруженные недостатки. Какой же чиновник любит отчитываться о своей работе... правильно, никакой не любит.

Но Кифрен когда-то сам был членом Совета, поэтому знал, что магистрам эти проверки тоже в тягость, и что без веской причины в мелкую текучку они вникать не станут. А если они все же приходят, значит, им что-то от него нужно. Значит, он владеет чем-то важным для них. Значит, это что-то можно обменять на что-нибудь другое, важное ему. А раз можно, значит, и нужно...

И вот в кресле напротив него сидел казначей Бракадуна магистр Адриал, по слухам второй человек в Империи. Или третий — ведь по другим слухам верховный чаще прислушивался к магистру Халону.

Во времена, когда Кифрен заседал в Совете, были еще живы сверстники Зелиандра — начальник разведки магистр Сервиал и главнокомандующий армии Бракадуна магистр Маргус. Но с тех пор их не стало, и в окружении Зелиандра произошли перемены, о которых Кифрен мог лишь догадываться.

— А почему вы пришли именно ко мне? — спросил Кифрен, выслушав рассказ Адриала о свитках из Закрытого Архива, — Разве не магистр Понфирис должен этим заниматься?

— Хочу сначала посоветоваться, — доверительно произнес Адриал, — Ведь 5 лет назад Понфириса еще не было в разведке, а вы были, поэтому может что-то знаете или помните... или хотя бы предполагаете.

— Магистра Анхрика я, конечно, помню, но... — Кифрен задумчиво покачал головой, — Но никаких связанных с ним событий что-то не припоминаю...

— А как бы вы расследовали это происшествие?

И тут Кифрен понял, что надо срочно что-то придумать. Ведь если казначей сейчас уйдет, то больше уже не вернется. А эта история со свитками может помочь проявить себя в глазах верховного. Кифрен начал лихорадочно думать, стараясь, однако, не показывать своего беспокойства внешне. К счастью, Адриал не торопил его. Наконец, мысли в голове у начальника стражи немного прояснились.

— Магистр Анхрик действительно никогда не покидал верхний город... — задумчиво произнес Кифрен, — По крайней мере не покидал надолго. А если эти свитки попали к клерикам, значит, там был еще кто-то... и этого кого-то можно попробовать найти...

— Как? Будь это вчера, кто-нибудь мог бы вспомнить о незнакомце. Но 5 лет назад...

— Да, память человеческая коротка. Но архивы все помнят. Каждый гость столицы при въезде и выезде расписывается в журнале городской стражи. И эти журналы хранятся в архиве многие годы. Мы можем посмотреть их прямо сейчас.

Помещение архива городской стражи было устроено точно так же, как недавно виденный Адриалом Закрытый Архив. Такие же длинные полки, ящики и номерки на них. Только воздух тут был сырой и спертый, да и пыли намного больше. Ведь, если в Закрытом Архиве хоть иногда бывали посетители, которые проветривали помещение перед началом работ, то бесчисленные тома журналов городской стражи переставали кого-либо интересовать сразу после того, как в них заполнялась последняя страница.

Два магистра сидели за небольшим столиком в входа и внимательно просматривали журналы, иногда отходя к полкам за следующим томом. По-хорошему, этим скучным делом должен был заниматься кто-нибудь помоложе, но Адриал не хотел посвящать в эту историю других людей, поэтому решил сам помочь Кифрену покопаться в архиве. Запись об отплытии корабля Анхрика была найдена ими быстро, а вот изучение записей, предшествовавших этому, заняло время.

— Поглядите, магистр, — внезапно раздался голос Кифрена, — За 7 дней до отплытия корабля у нас был интересный гость.

— Кто? — спросил Адриал, оторвавшись от своего тома.

— Абелина, член совета гильдии клериков Клинсвуда.

— Не знаю такую... — задумчиво произнес Адриал.

— Кажется, припоминаю... — аж поморщился Кифрен — Я ведь видел запись о ее прибытии 5 лет назад. И даже хотел с ней познакомиться, разузнать кто такая. Но она уехала на следующий же день.

— А чем она занимается в гильдии?

— Неизвестно... — загадочно произнес Кифрен, — Когда я служил в разведке, мы вели журналы по всем видным людям Антагарича, но по Абелине у нас было только ее имя. Поездки не совершала, занятия у школяров не вела. На вид ей тогда было лет 25, сейчас, видимо, чуть побольше.

— Думаешь, это их шпион?

— Вряд ли... шпион же должен хоть иногда хоть куда-нибудь ездить, иначе толку с него?

— Руководитель их разведки?

— А вот это возможно. Думаю, надо покопаться в архивах нашей разведки, может за последние 4 года там появилось еще что-нибудь по ней.

— Я схожу прямо сейчас! — твердым голосом сказал Адриал, — Похоже, мы напали на верный след.

— Позвольте сходить вместе с вами, магистр... — вкрадчиво попросил Кифрен, — Я хорошо знаю, как устроены эти архивы, поэтому быстро найду нужные сведения.

Адриал утвердительно кивнул.

Однако, в кабинете руководителя разведки Бракадуна их ждало разочарование.

— Я очень извиняюсь, магистры, — сказал Понфирис, — Но архивы разведки могут быть открыты для посторонних только по прямому распоряжению верховного магистра.

— У нас очень важное дело, речь может идти о государственной измене, — настойчиво повторил Адриал.

— Я вас понимаю, но правила есть правила, — ленивым голосом ответил Понфирис, — Соберите заседание Совета, сделайте доклад. Думаю, магистр Зелиандр прислушается к вам.

— Это слишком долго!

— А к чему такая спешка? Этой истории уже 5 лет, и если она затянется еще на несколько дней, то никто не пострадает.

— Магистр Понфирис, по-хорошему этим делом должен был заниматься руководитель разведки, а не казначей и начальник городской стражи!

Адриал уже начал заводиться, но Понфирис был по-прежнему расслаблен и невозмутим.

— Совершенно верно, и мы обязательно им займемся. Спасибо вам за предоставленные сведения.

Адриал уже понял, что зря привел с собой Кифрена. Трудно было ждать от Понфириса в присутствии его бывшего соперника каких-либо интонаций кроме протокольных. Надо было идти одному. Адриал недовольно выдохнул и попробовал успокоиться.

— Да, я понимаю, правила есть правила... а вы сами можете посмотреть эти архивы?

— Могу, конечно.

— Тогда может вы посмотрите, какие там есть сведения об Абелине, и сообщите нам их устно? Это же не будет считаться открытием архивов?

— Магистр Адриал, вы только что сами сказали, кто именно должен заниматься этим делом. Давайте так и поступим.

"Вот наглец!", размышлял Адриал, закрывая за собой двери кабинета Понфириса, "Что этот гончар себе позволяет?! Как он посмел так разговаривать со мной?!... спасибо за предоставленные сведения... как будто я мелкая сошка какая-то!"

— Могу ли я быть еще чем-то полезен? — чуть не прервал его размышления голос Кифрена.

"Нет, такого прощать нельзя... он у меня еще попляшет...", продолжил было кипятиться Адриал, но усилием воли успокоился и изобразил расслабленное лицо.

— Да... — невозмутимо покачал головой Адриал, — Завтра, возможно, будет заседание Совета Академии, и, возможно, вам придется выступить с докладом о том, что мы сегодня узнали. Подготовьтесь как следует, дочитайте архивы, может там найдутся и другие интересные гости.

— Приложу все усилия, — с поклоном ответил Кифрен.

Возможность выступить на Совете была для него сейчас высшей наградой. А конфликт Адриала с Понфирисом сулил карьерные перспективы. Какой же дальновидной оказалась просьба взять его с собой в кабинет Понфириса...

На этот раз заседание Совета Академии было более многочисленным, чем обычно — персональные приглашения от Зелиандра получили магистры Сермина и Кифрен.

— Уважаемый верховный магистр Зелиандр, — начал читать письмо магистр Понфирис, — Прошу прощения за указанное вами досадное происшествие. Я не был осведомлен о преступлениях, которые совершил наш проводник на территории Крюлода. Он был нанят в одной из таверн Клинсвуда накануне отправки экспедиции ввиду того, что наш обычный проводник внезапно заболел. Надеюсь, что вы предадите преступника справедливому суду. Искренне ваш, лорд Ферлан Грифонхарт.

— Он всегда такой вежливый? — спросил Халон.

— Нет, — сухо ответил Зелиандр.

— Видимо, история с трактирщиком поумерила его пыл.

— Да, события определенно сложились в нашу пользу. Теперь Ферлану придется искать себе нового осведомителя. А еще другие лорды Антагарича теперь задумаются — нет ли среди их подданных таких же шпионов?

Зелиандр обвел глазами присутствующих.

— А теперь приступим к теме заседания. Магистр Кифрен желает выступить с докладом. Прошу.

— Уважаемые магистры, — начал свою речь Кифрен, — Вчера магистр Тернимус, изучая свитки Маральда Великого из Закрытого Архива, обнаружил, что слой пыли на свитках о заклинании Жребий Предков очень тонкий, не более 5-летнего, хотя согласно журналу, последний раз эти свитки брались 17 лет назад. Он попросил меня расследовать сие происшествие, и мною была восстановлена интересная цепочка событий 5-летней давности.

Адриал не хотел приглашать Кифрена на Совет от своего имени, чтобы не показывать верховному личный интерес, поэтому он ознакомил Тернимуса с находками Кифрена и попросил пригласить того на Совет.

— Итак, — продолжил Кифрен, — 5 лет назад на 7-й день весны в Стальной Рог прибыла Абелина — клерик гильдии Клинсвуда, утром 8-го дня архивариус Закрытого Архива заболел и попросил магистра Анхрика подменить его на дежурстве, вечером того же дня Абелина покинула столицу. А на 14-й день магистр Анхрик уплыл в Нигон и не вернулся. Архивариус утверждает, что он никому не выдавал свитки без записи в журнале, и что единственный раз за последние 30 лет он не был на дежурстве как раз в тот самый день. Я предположил, что все эти события могут быть как-то связаны. А поскольку кража сведений из Закрытого Архива это тяжелое преступление, то я попросил магистра Адриала помочь получить сведения об этой Абелине из архивов разведки. Однако, магистр Понфирис отказался их предоставить.

"И почему этим делом занимается кто угодно, но только не руководитель разведки? А он еще и палки в колеса ставит..." подумал Зелиандр, грустно смотря на Понфириса. Тот заметил взгляд верховного, и поэтому сидел с недовольным видом.

— Вот это новости! — воскликнул Халон, — Сколько тут еще шпионов этого Ферлана? За угол еще не опасно заходить ?

— Спасибо за ваши поиски, магистр Кифрен, — взял слово Понфирис, — Однако, честно говоря, не убеждает. Вы хорошо знакомы с тем, как действуют шпионы, и знаете, что в их работе главное это отсутствие риска. Поэтому они всегда действуют простыми и надежными способами, даже если это занимает много времени.

— Что вы имеете ввиду? — спросил Адриал.

— Вот представьте, что вам захотелось украсть документ, например, из архива гильдии клериков Клинсвуда. И вы предложили отправить туда ... ну, например, магистра Сефориуса, чтобы он сделал то, что вы приписываете Абелине — отравил их архивариуса, тайно проник в архив и прочее. Что бы он вам ответил на такое предложение?

Адриал пожал плечами.

— Я вам скажу, — продолжил Понфирис, — Он бы покрутил пальцем у виска и предложил бы придумать чуть менее безумный план.

Понфирис был крайне недоволен тем, что его вчерашний разговор с Адриалом оказался вынесен на заседание Совета, поэтому старался всячески обесценить результаты расследования Кифрена.

— А еще я не понимаю, как клерики могли выйти на Анхрика, — вмешалась в разговор Сермина, — Мой кабинет находится по соседству с его кабинетом, и я хорошо знаю, чем он занимался все эти годы. Его интересовала только наука — исследования, эксперименты, написание книг. Он никогда не выезжал из столицы, и даже в нижний город почти никогда не спускался.

— Да, я понимаю, что эта версия звучит не очень убедительно, — сказал Адриал, — Но какие еще идеи? Или вы думаете, что это просто совпадение?

— В жизни бывает много совпадений, — ответила Сермина, — И некоторые из них могут казаться невероятными. Например, история того, как Анхрик оказался в Академии, это такая длинная цепочка случайностей, что можно смело считать, будто это воля Предков привела его сюда.

— Не поймите меня неправильно, магистр Адриал, — сказал Понфирис, — Мне тоже очень хочется получить логичное объяснение всем этих странностям, но если мы предъявим клерикам обвинение на основании озвученных здесь фактов, то таверны Антагарича содрогнутся от хохота.

— Ну... допустим... — задумчиво проговорил Адриал, не найдя сходу чем возразить, -... и что теперь делать дальше?

В зале Совета повисла пауза.

— Может вскрыть кабинет Анхрика и поискать подсказки там? — предложил Кифрен.

— Согласно закону, кабинет пропавшего без вести магистра должен быть опечатан в течение 5-ти лет со дня оглашения сего факта, — холодно ответил Тернимус, — Срок истекает через 3 месяца.

— 3 месяца можно и подождать... — неуверенно произнес Кифрен, -... наверное.

— А может найти эту Абелину и расспросить? — предложил Адриал.

— И сразу спугнуть этим клериков? — с легкой издевкой ответил Понфирис, — Вы сегодня очень изобретательны, магистр.

"А вот это уже наглость", подумал Адриал и внимательно посмотрел на Сефориуса. Тот все понял без слов.

— А может отправить еще одну экспедицию к месту крушения? — задумчиво проговорил Сефориус, — И еще раз поизучать обломки, выброшенные на риф.

— Вы не доверяете выводам первой экспедиции? — спросил Понфирис, не понимая, к чему тот клонит.

— Мне кажется странной вся эта история с крушением... на корабле был опытный капитан... может, внимательный взгляд заметит то, что было упущено с первого раза...

— Думаю, магистр Понфирис подходит для этой миссии лучше любого из нас, — с энтузиазмом подхватил Адриал, — Он уже много лет расследует происшествия в столице, поэтому остроты взгляда ему не занимать. Что вы думаете, верховный магистр?

Зелиандр с трудно скрываемым удовольствием наблюдал за ссорой участников совещания. Прошлый раз эта троица спелась непонятно на чем, но сейчас между ними явно прошла трещина. Видимо, именно его решение отказать в выделении денег на кристаллы и привело к тому, что кто-то из них не выполнил то, что пообещал другому. А раз так, то почему бы и не помочь им ... хмм ... развить успехи в общении...

— Если магистр Понфирис не против, то почему бы и нет, — расслабленно ответил Зелиандр.

Понфирис хорошо знал, что "почему бы и нет" в исполнении верховного обычно означало "давайте так и поступим". Да, похоже, он все-таки подставился, надо было сидеть тише. А теперь уже поздно спорить.

— Разрешите приступить немедленно?! — с чуть наигранным энтузиазмом воскликнул Понфирис, дабы не показывать, что это предложение застало его врасплох. Да и продолжать совещание в такой атмосфере ему уже совершенно не хотелось.

Зелиандр кивнул. Понфирис встал со своего места, уверенным шагом направился к двери и вышел из зала Совета.

— Верховный магистр, разрешите мне присоединиться к этой экспедиции — попросила Сермина, — В прошлой экспедиции я не участвовала, поэтому хочу сама осмотреть место гибели Анхрика.

Сермина потому и не любила заседания Совета, что они часто превращались в завуалированную грызню между магистрами. К тому же Понфирис был ей более симпатичен, чем остальные интриганы.

Зелиандр кивнул, и Сермина немедленно проследовала вслед за Понфирисом.

— Куда они так быстро убежали? — недоуменно спросил Халон, — Поговорили бы еще...

В отличие от остальных магистров, ему произошедшее здесь было непонятно.

Магистр Адриал зашел в кабинет магистра Сефориуса в плохом настроении.

— Все плохо, — сказал он, усевшись в гостевое кресло, — Только что в город прибыл магистр Антелор. И какие черти его принесли?! Вот не мог ли он опоздать хотя бы на сутки?!

— А что не так? — расслабленно спросил Сефориус.

— Завтра заседание по навигационным кристаллам! Он завалит все наши предложения, вот что не так!

— Думаешь, голосов не хватит?

— А ты посчитай! Нас будет шестеро — дедуля, два джина, мы с тобой, ну и этот старый хрыч. Это 7 голосов. Ему будет достаточно набрать 2.5 голоса против. И он их, несомненно, наберет — Халон как обычно скажет "сами считайте свои деньги" и воздержится, а Тернимус будет против. Он ведь прошлый раз голосовал против самой идеи выдать кристаллы горцам, поэтому и завтра будет против всего, что я предложу.

— Печально... — задумчиво произнес Сефориус, — Зря мы толстяка выгнали, он бы поддержал нас...

— Согласен, — мрачно ответил Адриал, — Но теперь то что делать?

— Можно привести на заседание еще кого-нибудь... если там будет хотя бы 8 голосов, то 2.5 голоса против ему уже не хватит...

— Кого?! Остальные магистры или в отъезде или не имеют права голоса в Совете или не интересуются этим вопросом. А уговаривать не интересующихся уже времени нет.

Сефориус откинулся на спинку кресла и стал задумчиво рассматривать потолок.

— А знаешь, есть одна идея... — спустя пару минут раздумий произнес он, — Согласно правилам Совета, голос отсутствующего магистра может быть передан тому, кто его замещает...

Верховный магистр Зелиандр, хоть и имел свой личный кабинет, предпочитал работать прямо в тронном зале. Здесь было больше света, больше пространства, а через огромные окна открывался красивый вид на Стальной Рог и его окрестности. Поэтому Зелиандр распорядился поставить в углу тронного зала стол и несколько кресел для посетителей.

Магистр Адриал был одним из трех людей в Бракадуне, которые могли входить к верховному магистру напрямую, без доклада стражи у дверей тронного зала. Так он поступил и в этот раз.

— Я вот что подумал, — сказал Адриал, усевшись в кресло напротив Зелиандра, — Мне чем дальше, тем больше не нравится, как работает наша разведка. За клериками не уследили, за свитками Маральда тоже, да еще и не допустили меня к архивам разведки... я понимаю, правила есть правила, но все же вопрос слишком важен.

— Да, странная история, — согласился верховный магистр.

— А как насчет того, чтобы проверить, чем на самом деле занимается наша разведка? — спросил Адриал, — Мы ведь знаем об этом лишь со слов ее руководителя.

— Думаешь, там какой-то заговор? — насторожился Зелиандр.

— Откуда же мне знать... может заговор, а может просто разгильдяйство. При магистре Сервиале такого бардака не было. Если бы он узнал об этой истории со свитками, то сам бы перевернул весь Антагарич вверх дном, но выяснил бы, кто за этим стоит.

— И что же ты предлагаешь? — ответил Зелиандр после непродолжительного раздумья. К работе разведки у него действительно были вопросы. Но столь деликатную тему обсудить ему было не с кем.

— Магистр Понфирис уплыл в экспедицию, и вернется недели через 2-3, может через месяц. Все это время кто-то должен будет исполнять его обязанности. Думаю, он передал их своему заместителю, но мы можем решить иначе — передать его обязанности кому-нибудь со стороны. Чтобы он посмотрел изнутри, чем же занимается наша разведка. За месяц он не успеет ничего испортить, а сведения соберет.

— И кому же ты предлагаешь этим заняться? — удивленно спросил Зелиандр. Не каждый день ему предлагали произвести столь внезапное назначение на столь высокую должность.

— Не знаю, — развел руками Адриал, — У меня нет людей, способных выполнить такую задачу. Разведка дело сложное, я и сам бы за нее не взялся, не то, что рекомендовать кого-либо. Поэтому на ваше усмотрение.

— Хорошо, я подумаю, — ответил верховный магистр.

Когда казначей удалился, Зелиандр погрузился в раздумья и воспоминания.

Когда-то Сервиал был его соперником за пост верховного магистра. Мнения членов Совета тогда разделились, а предыдущий верховный не торопился поддерживать ни одну, ни другую сторону. Но спустя некоторое время стал намечаться небольшой перевес у него, Зелиандра. И тогда Сервиал сам пришел к нему и предложил решить вопрос миром — пообещал снять свою кандидатуру в обмен на пожизненное сохранение должности руководителя разведки и невмешательство в ее дела.

Зелиандр честно выполнил свою часть сделки. Даже в последние годы жизни Сервиала, когда тот был прикован к постели, Зелиандр никак не пользовался этим обстоятельством. Но когда Сервиал отошел в мир иной, Зелиандр тут же произвел полную зачистку разведки.

Потому что команда Сервиала производила на него очень тягостное впечатление. Большинство магистров набирали себе команду по принципу личной преданности, но только не Сервиал... "хорошего человека обмануть проще простого", поговаривал он, поэтому брал к себе на службу самых скользких, лицемерных и беспринципных людей. Все, что он требовал от подчиненных, это изощренный ум и трудолюбие.

Как он управлялся с этим серпентарием — Зелиандру было неведомо. Но как-то управлялся же. Видимо, дело было во впечатлении, которое производил Сервиал — сухие и острые черты лица, крючкообразный нос, глубоко посаженные глаза с маленькими зрачками — все это создавало демонический образ, вызывавший у его собеседников ощущение липкого страха. А еще его дьявольская подозрительность, ему везде мерещились заговоры — в любой фразе, в любом движении бровью, в любом подписанном документе. И он немедленно принимался выяснять, что стоит за любым действием, которое было ему не до конца понятно.

Видимо, поэтому желающих обманывать его не находилось, и при нем разведка Бракадуна достигла вершины своего могущества — казалось, ни одна лягушка в Мадленде не могла квакнуть так, чтобы об этом не стало известно руководителю разведки. Хотя, может, это лишь казалось, ведь прозевал же он трактирщика, шпионившего на Ферлана.

Но это хотя бы объяснимо — верхний город всегда считался местом, свободным от шпионских игр. Казнокрадство, злоупотребления, интриги магистров — все это случалось много раз, но в то, что кто-то наберется наглости заслать сюда шпиона извне... видимо, даже Сервиал при всей его подозрительности в такое не верил. Да и Ферлан хорош, ничего не скажешь, в той команде он явно не затерялся бы. А вот упущения Понфириса... да, пожалуй, казначей прав, при Сервиале все это было бы невозможно.

Интересно, а кого же казначей пытается продвинуть на его место ? Кифрена что-ли ? Вроде больше некого ... "разведка дело сложное", "я бы сам не справился", "при Сервиале такого не было" ... все намеки именно на Кифрена.

Но зачем ? Связываться с человеком Сервиала, пусть даже бывшим, это все равно что запустить скорпиона себе под одеяло — неизвестно, когда и куда он тебя ужалит. И казначей об этом прекрасно знает. Может, он просто хочет Понфирису насолить ? Да, очень похоже на то.

Интересно, а как вообще так вышло, что этот Кифрен оказался на заседании Совета? 4 года назад он вместе со своим змеиным клубком был изгнан из верхнего города без права возвращения. Да, начальник городской стражи это не самая последняя должность, но все же это карьерный тупик, из него никто и никогда вверх не поднимался. И вообще городская стража при Сервиале всегда была местом ссылки для тех, кто показал свою непригодность к работе разведчиком — лень или глупость.

Но вот прошло 4 года, и этот Кифрен мало того, что оказался на заседании Совета, да еще и заручился поддержкой аж 3-х магистров! Причем сделал все это, даже не имея права входа в верхний город! А руководитель разведки проморгал заговор против себя самого... ну что за бездарность... Зелиандр аж поморщился от недовольства.

Будь он помоложе, выслал бы этого Кифрена наблюдателем в самый дальний уголок Империи и забыл бы о его существовании. Но он, к сожалению, уже немолод. И хотя на здоровье пока не жалуется, но хорошо помнит, как это было с его сверстниками — сегодня человек полон сил и энергии, а завтра ложится в постель и уже не встает с нее. И если магистру Маргусу повезло, что он скончался всего через 2 дня после того, как его хватил удар, то Сервиал еще 3 года мучился — иногда приходил в себя, даже читал доклады и принимал посетителей, но потом снова впадал в беспамятство.

Когда-нибудь то же самое произойдет и с ним, поэтому Зелиандр чем дальше, тем чаще раздумывал над тем, кому передать свой пост.

Адриал? Энергичен, инициативен, но слишком уж тянет одеяло на себя, да еще и постоянно ввязывается в ссоры. А если встречает сопротивление, то начинает хитрить и пытается хоть как, но протолкнуть свое мнение. На должности казначея он, конечно, хорош, но от верховного магистра требуется иное — умение лавировать между интересами членов Совета. Ему бы выдержки побольше...

Сефориус? Этот больше похож на верховного — спокойный, уравновешенный, со своим мнением лезет лишь в редких случаях, чаще проталкивает его чужими руками. Такой же хитрец как Адриал, пусть даже со стороны это не очень заметно. Ему бы еще харизмы прибавить...

Халон? Этот прямой как копье. Натянет вожжи так, что кости захрустят. И негибок совершенно, часто даже не понимает, что происходит. Хотя чего еще ждать от джина... и Тернимус точно такой же.

И вот Зелиандр начал думать над еще одним возможным преемником... правду ведь говорят, что плохое забывается быстрее, чем хорошее — за последние годы Зелиандр как будто даже стал скучать по Сервиалу. Да, много крови попил у него заклятый соперник, но дело свое он знал, при нем Зелиандр всегда был уверен, что неприятных неожиданностей в государстве не произойдет. Понфирис же такой уверенности не давал, и последние события это подтвердили.

А если этот Кифрен хотя бы наполовину так умен и энергичен, как Сервиал, то у его подданных сразу начнется веселая жизнь. Ему же, Зелиандру, к тому времени уже все будет безразлично.

Тени великих людей еще долго стоят за спинами их соратников... да, пожалуй, стоит принять идею Адриала... а там видно будет, месяц не такой большой срок...

Для Кифрена все произошедшее было как будто наваждением. Еще пару дней назад он был глубоким отставником, казалось, обреченным до конца своих дней следить за графиком караулов у стен города и заполнять бесчисленные никому не нужные журналы.

И вот теперь он снова сидит в кресле на заседании Совета Академии. Причем не в роли приглашенного гостя, как в прошлый раз, а в статусе руководителя разведки Бракадуна, с правом голоса по важным государственным вопросам.

Да, это временно, лишь до возвращения Понфириса из экспедиции, но все же. Да, он теперь плотно пришит к Адриалу, который все это устроил, и поэтому в любой момент может сбросить его обратно, поэтому голосовать надо строго так, как тот скажет, но все же. Да, теперь ему предстоит много бессонных ночей, ведь надо не только принять дела и с ходу включиться в работу, но еще и вскрыть упущения и недоработки его новых подчиненных, которые, конечно же, будут пытаться их утаить. Но все же, но все же, но все же.

Вторым новым лицом на Совете был глава кафедры Воды магистр Антелор. Вернее даже сказать не новым, а, как и Кифрен, давно забытым старым. Но, если Кифрен покинул Совет не по своей воле, то Антелор последние годы сознательно пропускал почти все заседания.

Ему было 67 лет, когда-то давно он принимал активное участие в делах государства, но острый язык и общая склочность характера быстро настроили против него большинство магистров. Особенно часто он цапался с Адриалом и Сефориусом — другие магистры в целом были более покладисты, и не всегда серьезно относились к тому, что обсуждалось на заседаниях Совета, но эти двое не уступали ему во вредности, и к тому же всячески стремились, чтобы Совет принимал именно их решения.

Поначалу Антелор, пользуясь преимуществом в возрасте и опыте, успешно отбивался на них, но со временем они стали все чаще и чаще выигрывать дискуссии. Из-за этого Антелор стал все реже и реже приходить на заседания, а потом и вовсе начал уезжать из столицы под любым предлогом. Дел для этого хватало — если не экспедиции, то проверка состояния дел в представительствах. А если не это, то еще что-нибудь. И в этом стремлении ему никто не мешал...

Двери зала Совета закрылись, прозвенел колокольчик, означавший начало заседания.

— Уважаемые магистры, — произнес Зелиандр, — Перед началом докладов я расскажу тем, кто ранее отсутствовал, об вопросе, которые мы будем сейчас обсуждать. Пару заседаний назад поступило предложение выдать горным племенам варваров навигационные кристаллы, чтобы они могли патрулировать степь на птицах рух и своевременно докладывать о новых очагах эпидемии болотной лихорадки. Обсудив его, мы пришли к выводу, что в нашей казне недостаточно свободных денег для изготовления такого количества кристаллов. Поэтому магистры Адриал и Сефориус подготовили ряд предложений, которые могут помочь нам пополнить казну. Прошу.

— Уважаемые магистры, — начал свое выступление Адриал, — У меня возникло сразу несколько идей. Во-первых, можно поднять пошлины на морскую торговлю. Портовую пошлину на разгрузку корабля лучше не трогать, потому что это увеличит цены привозных товаров, но есть еще транзитная пошлина с кораблей, которые прибывают в столицу без швартовки у пристани. Сейчас она в 5 раз меньше, чем портовая пошлина. Я предлагаю уравнять их.

— А не приведет ли это к уменьшению оборота грузов? — спросил Антелор.

— Оборот если и уменьшится, то не в 5 раз. На юге нет другого удобного порта на сотни миль вокруг. Морякам надо пополнить запасы еды и воды, высадить заболевших членов команды. Да и просто отдохнуть, развеяться, узнать свежие новости. Стальной Рог это же не только центр торговли, но и центр развлечений.

— Новости и развлечения это не самое важное для торговцев, их интересует в первую очередь прибыль. Если мы начнем задирать пошлины, то они могут основать перевалочную базу, например, на островах Эвенморн и пополнять запасы там.

— На островах Эвенморн они могут пополнить разве что запасы воды. Из еды там есть только рыба у местных ее ловцов.

— Пусть даже так. Взять побольше провизии на борт, докупить рыбу на Эверморне — и можно вообще в столицу не заходить.

— Уважаемые магистры, — вмешался в разговор Кифрен, — Я недавно узнал, что последнее время многие капитаны стали хитрить — они не швартуются у пристани, а продают товары прямо в море, перегружая их с корабля на корабль, поэтому платят лишь транзитную пошлину.

— Тогда тем более надо уравнивать пошлины! — возмутился Адриал.

— Я могу отправить военные корабли патрулировать бухту Стального Рога, чтобы отлавливать этих мошенников, — вальяжно произнес Халон.

"А этот то куда полез?" — аж поморщился Адриал.

— Думаю, военные корабли гораздо сильнее испугают торговцев, чем повышение пошлин, — не раздумывая, ответил он.

— И еще вопрос, — продолжил Антелор, — А не станет ли тогда северный путь выгоднее южного?

— Не станет, — уверенно ответил Адриал, — В сезон штормов северным путем пользуются лишь отчаяные смельчаки, почти вся морская торговля идет через Стальной Рог. Да и в остальное время, например, путь из Мадленда к эльфам по южным морям ненамного дольше, чем по северным, но в северных морях водятся пираты.

— А в южных морях их нет? — поинтересовался Халон, услышав близкую ему тему.

— Последний раз пиратов видели здесь лет 20 назад. Тогда произошло сразу несколько нападений на торговые суда. Мы устроили облаву, потопили штук 10 пиратских фрегатов, остальные все поняли и сами ушли.

— Это правильно, — одобрительно кивнул Халон, — А почему бы не избавиться от них и в северных морях?

— Это вопрос не по теме заседания, — раздраженно ответил Адриал, — Поэтому отвечу кратко — пираты в северных морях выгодны нам тем, что это увеличивает оборот грузов через Стальной Рог. Я только что объяснил, почему.

— Вы забыли еще вот о чем, — холодно произнес Тернимус, — Мы не торгаши, которые поднимают цены просто, потому что могут. Должна быть уважительная причина.

— Можно сказать, что мы собираемся отремонтировать и расширить порт Стального Рога, и увеличиваем пошлину как раз для оплаты расходов на это, — ответил Кифрен, — По правде говоря, это уже давно следует сделать, последний раз портовые сооружения ремонтировались 10 лет назад, и с тех пор сильно обветшали. И пристаней нужно больше, многие корабли вынуждены ждать сутки-двое в очереди на разгрузку.

— Магистры, я бы все же хотел вернуться к обсуждению риска появления перевалочной базы на Эвенморне, — настойчиво произнес Антелор, — Магистр Адриал сказал, что экипажи кораблей часто высаживаются в порту с целью поразвлечься. И если они будут пополнять запасы на Эверморне, то мы потеряем не только сумму пошлины, но и деньги, которые моряки тратят в столице. Думаю, одни лишь портовые кабаки имеют выручку больше, чем все эти пошлины вместе взятые.

— Да, я постоянно выгоняю своих офицеров из портовых кабаков. Как мухи на говно туда слетаются, — проворчал Халон.

— Кто хочет развлечься в столице, того пошлина не остановит, — возразил Адриал, — Многие люди специально нанимаются моряками, чтобы бесплатно съездить в столицу. Портовая пошлина это не самая большая статья расходов для капитана корабля.

"Он что, заручился поддержкой Халона? Когда он успел то? Как все плохо... теперь у них 3 голоса", на самом деле думал Адриал.

— Я предлагаю проголосовать, — торжественно объявил Антелор.

— А я предлагаю сначала выслушать полностью все доклады, — возразил Сефориус и посмотрел на Зелиандра. Верховный магистр медленно кивнул ему.

— Вторая идея связана с навигационными кристаллами, — продолжил Адриал, — За последние 100 лет оборот морской торговли вырос в 5 раз, в том числе благодаря им. Например, если раньше прохождение Нигонского и Ворийского проливов было возможно лишь в светлое время суток, слишком уж велик был риск вылететь на берег или на рифы, то сейчас опытный лоцман может вести корабль и днем и ночью, даже не выходя из своей каюты. Это сократило время переходов и уменьшило количество кораблекрушений.

— Предлагаете, и на них цену повысить? — насмешливо спросил Антелор.

— Именно так, — невозмутимо ответил Адриал, — Кроме нас никто эти кристаллы не изготавливает и не заряжает. Думаю, мы можем спокойно повысить цену и на покупку, и на зарядку раза в 3, и для морских торговцев они по-прежнему будут выгодны.

— В последней экспедиции до меня дошли слухи, что эльфы научились сами заряжать наши кристаллы.

— Неужели?! Это очень печально... и как долго у них держится заряд?

— По слухам — неделю или две.

— Тогда не страшно, с нашей зарядки кристаллы работают год с небольшим.

— Быть может, это только начало. Если понятен способ, то увеличение мощности это вопрос навыка.

— В любом случае я отдам приказ в лабораторию изменить способ зарядки кристаллов, усложнить его, — сказал Адриал.

— Надеюсь, вы понимаете, что если мы повысим цены на кристаллы, то это лишь подстегнет эльфов? — продолжил давить Антелор.

Адриал не нашелся, что ответить. Для него новость об экспериментах эльфов была неожиданной и весьма неприятной. И куда смотрел это чертов Понфирис? Почему это стало известно только сейчас, да и то случайно?

— А здесь то какая будет уважительная причина? — тем временем произнес Тернимус.

Адриал не успевал так быстро придумывать ответы на все вопросы, поэтому решил пропустить выпад Тернимуса мимо ушей.

— Тогда... можно поступить иначе... — водя глазами по сторонам ответил он, -... повысить цены на сами кристаллы, а цену зарядки оставить той же, или даже снизить, чтобы не подгонять эльфов. Надеюсь, изготавливать кристаллы они еще не научились?

— Да кто ж их знает? — расслабленно ответил Антелор, — Может и научились.

— Для армии вы тоже цены повысите? — строго спросил Халон.

— Нет, конечно, для армии цена останется прежней — ответил Адриал. "Может хоть тут получится откупиться от него", подумал казначей.

— Тогда офицеры начнут воровать их. Пока что я поймал всего троих — сказали, что утопили кристалл, а сами продали за пол-цены. Мерзавцы... а уж сколько их появится после повышения цен... боюсь даже представить.

Адриал краем глаза посмотрел на Зелиандра, как будто ища у него поддержки, но тот продолжал сидеть с невозмутимым видом.

— Позвольте, теперь я выступлю, — взял слово Сефориус, — Магистр Адриал на днях ознакомил меня с государственным бюджетом, и я увидел, что доходы от самой Академии у нас даже больше, чем от торговых пошлин. Расходы на обучение школяров для нас невелики, а цена за обучение довольно высокая. Но, несмотря на это, количество желающих учиться с каждым годом лишь растет. Сейчас вступительные экзамены сдает примерно 1 из 3-х соискателей, остальным мы отказываем. У лордов и торговцев Антагарича с каждым годом становится все больше денег, вот они и пытаются дать своим детям хорошее образование.

— Вам бы лишь цены повышать... — язвительно произнес Антелор.

— Нет, — холодно ответил Сефориус, бросив на Антелора презрительный взгляд, — Договора на обучение уже подписаны, пересмотреть их по своей воле мы не можем. Я предлагаю другое — начать принимать в Академию больше школяров. Свободных помещений для занятий у нас хватает, а жить они могут и в нижнем городе. Через месяц начнется очередной набор, и если мы удвоим его, то получим в 2 раза больший доход. Причем, в отличие от пошлин и кристаллов, деньги нам заплатят сразу и добровольно, да еще и спасибо скажут.

— Я категорически против, — сказал Тернимус, — Школяры и так с каждым годом все глупее и глупее. Их все меньше интересует и наука и все больше деньги. 25 лет назад Ферлан был одним таким в группе, а сейчас ему подобных уже половина. А самородков вроде Анхрика нет совсем. Будь моя воля, я бы не понизил, а повысил требования на вступительных экзаменах.

— Да, я тоже это заметил, — ответил Сефориус, — Но сейчас не та ситуация, чтобы скорбеть о несовершенстве мира, есть более важные задачи. Например, поправить дела нашей казны.

— На мой взгляд, неправильно обсуждать такое предложение, когда не все главы кафедр в сборе, — сказал Халон, — Им же обучать этих школяров. Предлагаю дождаться возвращения магистра Сермины.

"Помнит, гад" подумал Адриал... с точно таким же аргументом на позапрошлом заседании он сам отклонил предложение Халона о надзоре за клериками.

— Если магистр покинул заседание Совета по своей воле, то не нам оспаривать его решение, — внезапно произнес Зелиандр, — К тому же магистр Сермина больше интересуется наукой, чем деньгами и обучением школяров. Тут лучше говорить с ее заместителем, магистром Алфирой. Кстати, где она? Я отправлял ей персональное приглашение.

Магистры переглянулись, но никто ничего не ответил.

— Пользуясь случаем, я бы хотел еще раз внести предложение о создании кафедр клерикальной магии при Академии, — заполнил образовавшуюся паузу Адриал, — Если уж увеличивать набор, то необязательно уплотнять имеющиеся кафедры, можно создать новые.

— Вы это серьезно говорите? — насмешливо ответил Антелор, — Мы не настолько хорошо знаем клерикальную магию, чтобы начинать преподавать ее. Особенно преподавать за деньги. Школа клериков в Клинсвуде принимает школяров бесплатно, а знаний дает больше, чем можем дать мы.

— Да, я понимаю, это работа на будущее... — задумчиво ответил Адриал.

— Работа на будущее это расходы сейчас, а доходы потом. Нам же нужно наоборот.

Адриал хмуро покачал головой.

— А знаете, у меня тоже есть мысли по теме заседания, — с энтузиазмом продолжил Антелор, — Мне стало известно, что прошлый раз магистр Халон предлагал отправлять вместе с экспедициями клериков кого-нибудь из магов, работающих в нашем представительстве в Клинсвуде. Чтобы он произносил заклинание Жребий Предков вместо клериков. Вы тогда не стали рассматривать этот вопрос, потому что меня не было на заседании. Но вот сейчас я здесь, и хочу сказать, что я полностью поддерживаю эту идею. На это даже денег не потребуется, у меня есть небольшие излишки.

"Точно спелись", понял Адриал... это какой-то провал, а не совещание... надо было просто дождаться, когда этот старый хрыч уедет, и спокойно порешать все без него... а сейчас у него твердые 3 голоса против, по всей повестке совещания. Когда-нибудь моя самоуверенность меня погубит...

Внезапно двери зала Совета отворились, и в них вошла Алфира. Это была довольно молодая по меркам Совета женщина, всего 38 лет. В нынешние времена почти никто не получал звание магистра раньше 35-ти лет, для большинства это происходило около 40-ка, а то и позже.

Но Алфира уже 4 года как была магистром, и не случайно — она уже почти 10 лет руководила кафедрой Огня, решала все хозяйственные и большинство учебных вопросов. С ее появлением Сермина смогла полностью сосредоточиться на исследованиях и работе с молодыми учеными, отдав школяров на попечение Алфиры.

Жилистое тело, быстрая и уверенная походка, такая же манера речи, громкий и четкий голос с не терпящими возражения интонациями — все это привело к тому, что на кафедре ее за глаза называли не иначе как "наш генерал".

— Приветствую вас, магистры, — сказала Алфира, еще даже не успев усесться в кресло, — Прошу прощения, что задержалась.

— Магистр Алфира, — сказал Зелиандр, — Мы обсуждаем возможности увеличения наших доходов. Магистр Сефориус предложил увеличить набор школяров в Академию. Как вы на это смотрите?

— Давно пора. Я много раз говорила Сермине об этом, но она такая "мне это неинтересно, мне это неинтересно" — с привычным легким раздражением затараторила Алфира, — Кафедра Огня пользуется повышенным спросом у школяров, а денег на восстановление полигона требует немало. Я даже начала проводить вечерние стрельбы для всех желающих за отдельную плату, чтобы покрыть расходы.

— А почему эти дополнительные занятия не отражены в расписании? — строго спросил Тернимус.

— Да бросьте вы эти формальности. Школяры хотят тренироваться... точнее развлекаться, и готовы платить за это деньги. Есть желающие — есть занятия, нет желающих — нет занятий.

— Порядок есть порядок.

— Вы бы лучше озаботились порядком в доставке лабораторных материалов! — повысила голос Алфира, — Я только что ездила на таможню выяснять, почему задержали повозки с серой. Оказалось, что там было неправильно составлено разрешение на провоз. А его, между прочим, выписывал ваш секретарь!

— Уважаемые магистры, давайте не будем ссориться и решать мелкие бумажные вопросы в рамках Совета, — вмешался Сефориус.

— Хорошо, — ответила Алфира, — Итак, насчет новых школяров я двумя руками за. Сколько дадите, столько научим, обучим и наставим на путь истинный. А что, кто-то против?

— Ну... магистр Тернимус вот считает, что нынешние школяры не чета бывшим... и что лучше меньше да лучше, — задумчиво проговорил Антелор.

— Ой, да какое меньше да лучше?! — возмутилась Алфира, — Какие есть, с такими и работаем, других школяров у меня для вас нет. У нас уже давно наука отдельно, обучение отдельно. Если кто хочет получить красивый диплом и потом хвастаться, что он выпускник Академии — пусть так, главное, чтобы деньги вовремя платил.

— А вы не думаете, что общее снижение уровня учащихся замедлит научный рост способных школяров? Сложность занятий ведь выбирается на основе среднего уровня.

— Научному росту школяров мешает только их собственная лень! Кто ищет знания, тот их найдет. А кто не ищет, тот пусть найдет то, что ищет.

— Ну... — развел руками Антелор, — С таким подходом непонятно, зачем вообще Академия нужна, знания можно и в книгах найти.

— Давайте не будем придираться к словам, магистр Антелор! — начала уже заводиться Алфира, — Вы прекрасно поняли, что я имею ввиду. Если вас волнует средний уровень, то надо сделать 2 факультета — для тех, кто поумнее, и для тех, кому диплом нужен. И на втором факультете цену повыше назначить. Объяснить это тем, что отстающим требуются дополнительные занятия.

— И кто будет вести эти дополнительные занятия? Вы что-ли? На преподавателей и так ляжет повышенная нагрузка.

— Да кто угодно! Их все равно половина школяров прогуливать будет. Отправим туда недавних выпускников — им опыт, а нам отчет о выполнении учебного плана.

— Это какой-то очень торгашеский подход... Академия нужна не для отчетов о выполнении чего-то там, а для того, чтобы нести свет знаний.

— Знаете что! У себя на кафедре Воды вы можете нести куда угодно и что угодно, а к нам не лезьте. За последние 10 лет цены на все выросли в полтора-два раза, а цены на обучение остались прежними. И теперь нам приходится много думать, как свести доходы с расходами.

— Мы тут обсуждаем не только кафедру Огня, а политику всей Академии.

— Будь моя воля, я бы вообще не подпускала путешественников вроде вас к обсуждению дел Академии! — гневно воскликнула Алфира, — Вы сейчас нарешаете, через неделю умотаете в очередную экспедицию, а нам потом разгребать то, что вы нарешали!

Внезапно раздался стук в дверь, и на пороге появился стражник со свитком в руке.

— Магистр Алфира, вам срочное донесение, — доложил он.

Алфира резко встала со своего места, подошла к стражнику, взяла и прочитала свиток.

— Прошу прощения, магистры, мне надо уйти, на этот раз повозки с серой застряли у городских ворот. Когда же закончится эта бессмысленная волокита?! — раздраженно потрясла руками Алфира и двинулась к выходу из зала.

"Ааа! Куда она?! Это же недостающий до двух третей голос!" успел было подумать Адриал, но Сефориус его опередил.

— Магистр Алфира, давайте сначала проголосуем, повозки никуда не денутся, — быстро проговорил он, — У нас тут еще 2 вопроса в повестке.

Алфира остановилась в дверях, обернулась и печально посмотрела на Сефориуса.

— Если вот этот... — показала она пальцем на Антелора, — будет голосовать за, то я голосую против, и наоборот соответственно. По всей повестке.

Алфира развернулась и вышла из зала, хлопнув за собой дверью.

В зале Совета воцарилась тишина.

— Вот и поговорили... — риторически произнес Халон, прервав, наконец, затянувшуюся паузу.

— Да... — улыбнулся Зелиандр, — Похоже, магистр Алфира решила все за нас.

Верховный магистр снисходительно посмотрел на довольные лица Адриала и Сефориуса. "Вот видите, кого надо было на заседание приглашать?" немым укором выражал его взгляд. Те все поняли и виновато опустили глаза.

Небольшая колонна из одной кареты, нескольких груженых телег и отряда рыцарей сопровождения двигалась по дороге. Во главе колонны на могучем жеребце ехал Родрик в блестящих латах, остальные рыцари были экипированы попроще. В карете сидели двое — лорд Ферлан Грифонхарт и будущая леди Инсольда Грифонхарт.

— Риверстрайд это небольшое поместье у излучины Бирюзовой реки, на левом ее берегу, — начал свой рассказ Ферлан, показывая на карту Эратии, лежащую у него на коленях, — Место глуховатое, единственная достопримечательность это ущелье, через которое в том месте протекает река.

— И что нам там нужно?

— Дорогу будем строить.

— Дорогу? — недоуменно переспросила Инсольда. Она знала, что вся Эратия исчерчена дорогами вдоль и поперек.

— Да, обычную торговую дорогу. На правом берегу реки начинается старинная дорога в земли эльфов. Раньше ею пользовались, и даже мост через ущелье был, но с развитием навигации выяснилось, что путешествовать по морю и дешевле и безопаснее. Поэтому со временем мост развалился, а дорога пришла в запустение и так сильно заросла, что проехать можно, только если поработать секирой. Но если расчистить ее, то можно будет проложить торговый путь по суше. Раньше он себя не окупал — объемы торговли были не те, но за последние 100 лет оборот вырос в 5 раз, и сейчас в дороге появился смысл.

— Да, понимаю... — рассеяно произнесла Инсольда.

— Я примерно посчитал, что если перевести хотя бы четверть оборота с эльфами с моря на сушу, то дорога себя окупит. Например...

Ферлан пустился в длительные рассуждения, обильно сдабривая их ценами, пошлинами, милями и днями пути. Каждому, кто общался с ним на тему торговли, казалось, что Ферлан знает о ней буквально все — что, где, у кого и почем можно купить в каждом закоулке Антагарича. Цена рыболовных ножей на севере Мадленда 6 лет назад — легко. Стоимость найма речной лодки в Авли в сезон штормов 8 лет назад — еще легче.

Под его ровный голос и мерное раскачивание кареты Инсольда начала потихоньку погружаться в сон. Но, когда карету неожиданно тряхнуло на камне, Инсольда пришла в себя и протерла глаза.

— Инсольда. Ты меня вообще слушаешь? — недоуменно спросил Ферлан.

— Да, да... кожаные сапоги для племенных коров будут дешевле на... ой... что я говорю...

Ферлан разочарованно выдохнул, покачал головой и повернулся к окну.

— Извини, — виновато произнесла девушка.

Ферлан ничего не ответил, продолжая молча глядеть на проплывающие в окне кареты деревья.

Взаимное молчание длилось долго, и Инсольду, наконец, взяла злость.

— Почему все разговоры с тобой только о доходах, расходах и обороте товаров?! Как будто деньги это самое важное в жизни!

— Нет, не самое важное, — меланхолично ответил Ферлан.

— И что же для тебя важнее денег?

— Влияние. Эратия находится в центре материка, но торговые пути обходят ее стороной. Например, порт Клинсвуда это конечная точка морских маршрутов, сюда корабли прибывают или чтобы продать весь груз или чтобы загрузиться нашими товарами. А, скажем, в порт Стального Рога больше половины кораблей прибывает транзитом. Из-за этого магистры не только имеют прибыль, но и управляют морской торговлей, устанавливают правила. А если торговые пути пойдут через Эратию, то правила будем устанавливать мы.

Это был явно не тот ответ, который хотела услышать Инсольда. Вернее даже ответ не на тот вопрос, который она задавала.

— Прибыль… влияние, — раздраженно сказала она, — Я думала, что клериками становятся для другого!

— Для чего же?

— Людям помогать, лечить их.

— Одно другому ничуть не мешает, и даже наоборот, помогает. 10 лет назад наша гильдия была кучкой нищих монахов. Помнишь, какой сарай был у них раньше? Вот-вот! А сейчас членов гильдии в 5 раз больше, и лекарств мы производим в 15 раз больше, чем тогда. А все потому, что кое-кто... — в голосе Ферлана начали пробиваться не слишком свойственные ему нотки гнева, — Кое-кто объяснил им, что такое доходы, расходы и оборот товаров!

— А вот это влияние — зачем оно?

— Затем, что лишь тот, кто все время стремится к большему, может сохранить то, что уже имеет. Если есть влияние, то деньги тоже будут, а если не будет влияния, то и деньги исчезнут. Всё потому, что те, кто стремятся к большему, при виде себе подобных предпочитают или договориться или откупиться, а остальных просто съедают. Так что, даже если ты сама к большему не стремишься, лучше делай такой вид.

— Я-то здесь причем? Зачем ты тащишь меня в этот Риверстрайд?!

— Ты наследница дома Грифонхарт, поэтому тебе следует разбираться в делах дома и гильдии. В Риверстрайде я хочу купить у местного лорда кусок земли, где потом будет построен мост. Вот ты и поглядишь, как ведутся переговоры между важными людьми.

Инсольда задумчиво уставилась в окно, переваривая сказанное Ферланом. Ее душе был противен такой взгляд на жизнь, но разум говорил, что в чем-то ее отчим, возможно, прав. В конце концов нельзя же стать одним из богатейших людей Антагарича, будучи совсем неправым в своих взглядах. "И почему у меня нет братика?" думала она ... "он бы занимался делами дома, а я бы лечила людей, придумывала новые зелья и заклинания". Но Ферлан после смерти ее матери так и не женился во второй раз, и на вопросы "почему так" отвечал односложно — "не хочу".

Ферлан же размышлял над тем, не слишком ли резко он вывалил на дочку свою правду жизни. Да, она уже не ребенок, но все же. Когда сам он был маленьким, то часто слышал от взрослых, мол подрастешь — поймешь. И вот он подрос, кое-что понял. Но то ли, что говорили ему взрослые? Нет, не то. Совсем не то.

— Зачем ты сказал Лионелю вылечить только часть варваров? — внезапно прервала молчание Инсольда.

— Мы хорошо изучили эту болезнь. Для детей и подростков она смертельна, а взрослые иногда выздоравливают сами. Но болезнь не уходит из их тел совсем, она там замирает. И через какое-то время приводит к новой вспышке эпидемии.

— И..? — не поняла вывода Инсольда.

— Что и? Каждая вспышка это наша очередная экспедиция в Крюлод и наш дополнительный доход. Мы уже 5 лет зарабатываем на этом, и надеюсь, что будем зарабатывать и дальше.

— А как же клятва Геруллия?

— Она обязывает нас не причинять людям вред своим искусством, но не обязывает лечить всех подряд.

— О боже мой... — столь циничная логика не укладывалась у Инсольды в голове, — Я же видела тела погибших от этой лихорадки... и видела глаза тех, кого мы оставили умирать в шатрах... как же так можно?!

— Если бы ты знала этих варваров получше, то относилась бы к этому так же спокойно, как и я, — равнодушно произнес Ферлан, — они всего лишь дикий и опасный сброд.

Вдали показались городские стены Риверстрайда. Городок этот был построен по всем правилам фортификации — на большой пологой возвышенности, окруженной с двух сторон болотами. Стены стояли ровно там, где склон еще не перешел в равнину, создавая тем самым трудности каждому, кто захотел бы взять их штурмом. На вершине холма в центре города стоял замок, внутри которого была еще и цитадель.

Однако, у такого расположения Риверстрайда был существенный недостаток — берег Бирюзовой реки находился аж в нескольких милях от него. И это сильно затрудняло торговлю, которая была здесь вполне возможна — по реке постоянно курсировали туда-сюда не только речные лодки, но и океанские корабли, поднимавшиеся вверх по течению до Клинсвуда.

Когда колонна подъехала к городским воротам Риверстрайда, стражники у ворот привстали со своих мест, но при виде герба дома Грифонхартов на дверце кареты успокоились и сели обратно. Инсольда с любопытством рассматривала из окна кареты замок в центре города.

— Слишком хороший замок для такой глуши, — сказала она.

— Да, лорд Марвин любит жить не по средствам, — подтвердил Ферлан, — Тем он и интересен.

Колонна подъехала ко входу в замок и остановилась у большой двери, обитой железом, которую охраняла еще одна группа стражников. Вскоре дверь приоткрылась, и оттуда вышел пожилой и почти облысевший мужчина с хитроватым и угодливым взглядом. Это был Клюбен, казначей лорда Марвина Риверстрайда.

— Приветствую вас, лорд Ферлан, — сказал он, поклонившись.

— Приветствую, — холодно ответил Ферлан, — Я бы хотел поговорить с лордом Марвином.

— У вас был назначен прием?

— Нет, я приехал без приглашения.

— Лорд Марвин сейчас обедает, я доложу ему о вашем прибытии.

Ферлан кивнул, Клюбен развернулся и скрылся за дверью.

— Думаю, и нам самое время отобедать, — сказал Ферлан, — Я знаю тут неподалеку отличный трактир.

— А если нас прямо сейчас пригласят к лорду Марвину? — спросила Инсольда.

— Это вряд ли. Он полагает себя слишком важным человеком, чтобы к нему можно было заявиться без приглашения и рассчитывать на немедленный прием.

Когда участники поездки уже допивали вино, в дверях трактира появился Клюбен.

— Лорд Марвин готов вас принять.

— Пойдем, — сказал Ферлан Родрику и Инсольде, вставая из-за стола.

— Еще людей брать? — спросил Родрик.

— Не надо.

Проходя по двору замка, Ферлан задержался, осматривая укрепления стен. Не пристало лорду идти хвостиком за каким-то казначеем. Подождут, никуда не денутся, решил он. Клюбен понял это без слов, поэтому пошел к цитадели в одиночку.

— Марвин нам не друг, — сказал Родрик, когда казначей удалился, — Стоит ли идти к нему без охраны?

— Мы же не спорить приехали, а договариваться. У Марвина меньше рыцарей, и вооружены они хуже. Если мы придем к нему большим вооруженным отрядом, то он может решить, что на него давят. Думаю, он уже успел поглядеть на нас из окна замка, и все правильно понял.

Приемный зал замка Риверстрайд был обставлен весьма роскошно. С окон свисали изысканные ламбрекены, на стенах висели дорогие гобелены, а сам Марвин сидел в похожем на трон кресле, стоящем на постаменте.

Возле постамента находились несколько рыцарей, в одном из которых Ферлан узнал Риона Риверстрайда, сына и наследника лорда Марвина. Этот высокий и широкоплечий юноша был по характеру полной противоположностью своего отца — безупречно вежливый, обходительный, с обаятельной улыбкой и простецким взглядом.

— Приветствую вас, лорд Марвин, — сказал Ферлан.

— Приветствую. Зачем приехали? — легкой бестактностью Марвин хотел продемонстрировать свое превосходство над визитером.

— Предложить купить у вас участок земли.

Марвин сделал слегка удивленное лицо и посмотрел на Клюбена. Торговаться с кем-либо он считал ниже своего достоинства, поэтому поручал это своему казначею.

— О каком участке идет речь? — спросил тот у Ферлана.

— Мыс на берегу Бирюзовой реки.

— Зачем он вам?

— Я думаю построить собственную верфь. Для нее потребуется корабельная древесина, а на той стороне Бирюзовой много строевого леса. Чтобы переправлять его потребуется мост, но если строиться на чужой земле, то потом будет сложно защитить свои права в суде. Я бы предпочел, чтобы земля около моста принадлежала мне, и готов заплатить за нее.

— Лорд Марвин не любит торговать фамильными землями.

— Вам от этой земли пользы не больше, чем от куска карты, на которой она нарисована. Там ничего не растет и никто не пасется, это всего лишь кусок каменистой почвы. А вот, например, от 10-ти тысяч золотых, пользы намного больше.

— Наши охотники и лесорубы ходят по ней на тот берег Бирюзовой, а вольные гребцы проводят там океанские корабли через ущелье.

— Я не намерен им мешать. Даже более того, я готов разрешить им свободно пользоваться мостом. Мы можем внести это условие в договор о продаже.

Клюбен на нашелся, чем еще возразить, да и сделка показалась ему выгодной — когда еще удастся так легко пополнить отощавшую за последние годы казну. Поэтому он вопросительно взглянул на лорда Марвина.

— То есть вы хотите заплатить скромную сумму за мои фамильные земли, чтобы потом много лет наживаться на этом, я вас правильно понял? — медленно произнес Марвин.

"И кто его учил так торговаться..." подумал Ферлан, "... даже магистры Бракадуна на переговорах ведут себя скромнее, чем этот провинциальный лорд".

— Именно так, — ответил Ферлан безразличным тоном, — За последние 100 лет я первый, кто захотел купить эту землю. И, возможно, последний. К тому же ваша выгода не ограничится лишь этой суммой, ведь после начала лесозаготовок через ваши земли пойдут работники и грузы, им потребуются трактиры, конюшни, бордели. Все это будет приносить в вашу казну дополнительный доход в течение многих лет.

Марвин внезапно начал хватать ртом воздух, задыхаться. Он быстро достал из кармана пузырек и несколько раз прыснул из него себе в рот. Охрана, уже привыкшая к подобным приступам у своего лорда, продолжала невозмутимо стоять. Вскоре приступ закончился, и Марвин собрался с мыслями.

— Как быстро течет время... — медленно сказал он, — 25 лет назад я ездил в Клинсвуд по делам, и увидел, как на рынке поймали мелкого воришку. С тех пор тот воришка повзрослел, разбогател, заделался лордом, и теперь... предлагает мне построить бордель...

Лицо Родрика налилось кровью, он схватился за рукоятку меча и попробовал вынуть его из ножен, рыцари охраны также схватились за рукоятки мечей. Ферлан, не сводя глаз с Марвина, положил руку на кисть Родрика и задвинул меч обратно в ножны.

За долгие годы переговоров, споров и судебных тяжб он хорошо усвоил, что слова нужны лишь для того, чтобы добиваться ими нужного ему результата, производить на людей именно то впечатление, которое ему нужно. И что тот, кто видит за словами что-то еще, обычно лишь удаляется от своих целей.

— Согласно Великой Хартии, никто не может быть назван преступником без решения суда, — холодно и спокойно произнес Ферлан, — А городской суд Клинсвуда постановил, что я был невиновен. Что же касается титула, то я получил его так же, как и вы — по наследству.

— Так же, как и я, — горестно усмехнулся Марвин, — Эххх... ладно, пусть так и будет. Проваливайте-ка вы с моих земель, лорд... дополнительный доход.

Ферлан молча развернулся и вышел из приемного зала, Родрик и Инсольда последовали за ним.

Ферлан, Родрик и Инсольда шли по двору замка Риверстрайд в направлении ворот.

— Это что, сойдет ему с рук?! — возмущенно воскликнул Родрик.

— Ни в коем случае, — равнодушно ответил Ферлан, — Но сейчас мы уезжаем. Завезем только товары в нашу лавку и сразу в обратный путь.

Когда-то давно, еще до вторжения войск Джарга, правящей элитой Эратии была рыцарская аристократия с королями династии Лионхартов во главе. Они тогда проиграли варварам на полях сражений, потеряли земли и титулы. Однако, после разгрома Орды и включения Эратии в состав Бракадуна магистры вернули рыцарской аристократии часть былых привилегий.

Но лишь часть. Например, право лордов вершить суд над своими вассалами, а также неподсудность лордов городским судам Антагарича — направить на них жалобу можно было лишь в Верховный суд Бракадуна. После былых вольностей этого, конечно, было мало. Но хорошо, что при составлении Великой Хартии удалось выторговать хотя бы это.

Впрочем, на деле от этой неподсудности оказалось не слишком много пользы — магистр Тернимус рассматривал дела строго по закону, не обращая внимания на титулы и происхождение. Бытовало даже мнение, что магистры умышленно включили этот пункт в Великую Хартию, дабы лишить лордов возможности подкупить или запугать городские суды. Но подали это как уступку лордам.

По этим и по многим другими причинам авторитет и влияние рыцарской аристократии всё последнее столетие неуклонно снижались. Что, конечно же, вызывало тихое недовольство оной.

Поэтому Ферлан и не собирался как-либо мстить Марвину. Тот явно перебрал с резкостью выражений, и по лицам присутствовавших в приемном зале рыцарей Ферлан понял, что те подумали точно так же — если Марвин позволяет себе так разговаривать с лордом, то это бросает тень на саму значимость титула.

Ведь низкое происхождение обладателя титула было по нынешним временам не сказать, чтобы сильным недостатком. Далеко не все лорды, не говоря уже о простых рыцарях, могли похвастаться длинной родословной — в войнах с Джаргом многие знатные дома были уничтожены полностью, и магистры восстанавливали титулы на скорую руку, не слишком вникая в генеалогию. Из-за этого родословная многих домов насчитывала не более 3-х поколений.

Пока Ферлан раздумывал, как он может использовать понесенный лордом Марвином репутационный ущерб, карета, в которой он ехал, остановилась у дверей их лавки в Риверстрайде. Это был небольшой дом, в котором жили всего 3 клерика — постоянный член Совета гильдии Киневра и две ее помощницы.

Родрик спрыгнул с коня и начал выгружать ящики с зельями из повозок. Рыцари обычно считали ниже своего достоинства заниматься подобной работой, но нанимать еще и грузчиков Ферлану не хотелось, поэтому он просил Родрика подавать личный пример рыцарям охранения. Те тоже слезли с коней и стали помогать своему командиру.

Тем временем дверь лавки отворилась, и на пороге показалась Киневра. Ей было 40 лет, но из-за рано появившейся седины в волосах она казалась старше своего возраста. В Клинсвуде, она была архивариусом гильдии — собирала сведения, сопоставляла их друг с другом, вела журналы и картотеки. Поэтому обычай регулярной смены места службы в ней не относился — архивариус должен находиться рядом со своим архивом. Но пару месяцев назад Ферлан ввиду крайней важности сделки с Марвином отправил Киневру руководить представительством гильдии в Риверстрайде. А на самом деле просто осмотреться.

Поприветствовав друг друга, Ферлан и Киневра проследовали внутрь дома. Зайдя в комнату Киневры, Ферлан уселся в кресло для гостей и принялся читать длинный свиток со списком зелий, проданных лавкой. Через открытую дверь были видны ходившие с ящиками туда-сюда рыцари.

— Хорошо работаешь, — сказал Ферлан, дочитав свиток, — Продажи даже больше, чем я рассчитывал.

— Рада стараться, — ответила Киневра.

Затем она открыла ключом нижний ящик стола, достала оттуда мешочек с монетами и протянула его Ферлану. Тот кивнул головой и забрал выручку.

— Насчет сделки... я только что был у лорда Марвина, — сообщил Ферлан, — К сожалению, переговоры прошли неудачно, и чуть не привели к ссоре. Поэтому в ближайшие дни будь осторожна, мало ли что может произойти.

— Нас могут выгнать из города?

— Не знаю. Совсем то не выгонят, нашими зельями пользуются и Марвин и члены его семьи. Но трудности создать могут — чтобы был предмет для торга. Поэтому держи ухо востро, и чуть что докладывай мне.

— Буду иметь ввиду.

На обратном пути Ферлан решил сделать крюк до ущелья. Надо же было показать Инсольде, о каком участке земли шел сегодня торг. Уже на подъезде к нему Инсольда заметила, что это никакое не ущелье, а просто два огромных присыпанных землей валуна, между которыми протекала река. Но по меркам плоского рельефа Эратии это вполне можно было назвать ущельем. В середине фарватера виднелся еще один валун, рассекавший русло Бирюзовой на две протоки.

Ферлан с Инсольдой вылезли из кареты и подошли к краю валуна. Внизу бурлила река, справа вдали виднелся Нижний Разлив — похожее на море утолщение реки.

— Когда-то давно здесь был навесной мост, — сказал Ферлан, — И если все пойдет хорошо, то я построю здесь каменный мост. Дороговато, конечно, обойдется такой длинный каменный мост без промежуточных опор... но что поделать.

Инсольда осмотрелась по сторонам и заметила вдали несколько хижин.

— А кто там живет? — спросила она, показав туда пальцем.

— Это вольные гребцы, они помогают проводить корабли через ущелье. Течение Бирюзовой довольно спокойное, поэтому даже при небольшом попутном ветре можно идти против течения. Но в ущелье течение сильнее, поэтому нужна помощь вольных гребцов — они или садятся на весла или тянут корабль за канаты.

— А почему надо строить мост именно здесь? Может построить его ниже по течению, где нет этого противного лорда?

— Увы, но это единственное место на Бирюзовой, где можно построить мост, который не будут задевать мачты кораблей. Так что придется договариваться с этим лордом.

— А на том берегу кто-нибудь живет? — не унималась с вопросами Инсольда.

— Туда, за реку, 100 лет назад бежали варвары, которые не захотели признавать власть магистров Бракадуна. Правый берег Бирюзовой не такой удобный для жизни как левый — там сплошные леса, почти нет лугов и полей, трудно выращивать зерно и пасти скот. Поэтому жителей там мало, и кормятся они охотой да собирательством. Так себя и называют — свободные охотники, считают себя потомками Джарга. А у нас их называют дикарями.

— Мы с ними торгуем?

— Нет. Любые связи с дикарями запрещены законом. Да и чем с ними торговать... ничего интересного у них нету. Даже со степными варварами торговля слабая, а с этими вообще смысла нет.

— А они не пытаются перебраться через реку и пограбить?

— Раньше пытались. Отец этого лорда Марвина 40 лет назад так и получил свой титул. Он был простым наемником, даже не рыцарем. Отряд дикарей попытался переправиться через реку, наемники отбили их атаку, но все командиры погибли в бою. Через несколько дней дикари предприняли вторую попытку, тогда отец Марвина взял командование отрядом на себя, и снова одержал победу. Так его отряд сдерживал атаки дикарей почти месяц, половина бойцов погибла, остальные почти все были ранены. А потом прибыла армия Бракадуна. Магистры переправились на тот берег и уничтожили всех дикарей на десятки миль вглубь лесов. Тогдашний верховный магистр за проявленную доблесть пожаловал всем бойцам рыцарские звания, а отцу Марвина — титул лорда, сделал земли на этом берегу его фамильными и обязал его впредь защищать берег.

— Это прямо здесь было?

— Нет, чуть ниже по течению. Если бы здесь, то я бы и не пытался купить. Места боевой славы не продаются. Марвин ведь сам был в том отряде. Ему тогда было всего 16, но дрался он наравне со всеми. Видела шрам у него на лице?

Инсольда задумчиво кивнула.

Лорд Марвин сидел за столом в своем кабинете и читал документы. Внезапно он начал хватать ртом воздух. Привычным движением он достал из кармана пузырек с лекарством и попрыскал себе в рот. Но приступ удушья не ослаб, а даже усилился. Марвин дрожащей рукой еще раз прыснул лекарством в рот, потом еще и еще. Наконец, он посинел и упал на пол.

К двери кабинета Марвина подошел его казначей Клюбен и постучал. Ответом ему была лишь тишина. Клюбен постучал еще раз, но из-за двери не доносилось ни звука. Клюбен точно помнил, что Марвин заходил в свой кабинет и не выходил из него. Тогда он открыл дверь кабинета и увидел лежащего на полу Марвина с зажатым в руке пузырьком.

— Охрана! — громко крикнул Клюбен.

Несколько рыцарей подбежали к нему, и при виде тела своего лорда скорбно опустили головы.

На ночевку отряд Ферлана остановился в чистом поле уже далеко от Риверстрайда. Можно, конечно, было задержаться в городе, но Ферлану не хотелось ночевать на территории своего если не врага, то как минимум недоброжелателя. Поэтому он приказал двигаться, пока не станет совсем темно.

Ночь прошла спокойно, но утром, когда палатки уже были свернуты и погружены на повозки, а колонна уже была готова выдвигаться, сзади на дороге появились клубы пыли.

Вскоре к колонне подъехал посыльный — подросток на коне со свитком в руке.

— Лорд Ферлан, вам срочное донесение, — слегка волнующимся голосом произнес посыльный, протягивая свиток.

Ферлан развернул и прочитал свиток. На лице его отразилось глубокое недоумение.

— Едем обратно в Риверстрайд! — приказал он.

— Что там случилось? — спросил Родрик.

— Киневра арестована по подозрению в убийстве лорда Марвина.

— Как так в убийстве?

— Не знаю.

Отряд конных рыцарей стремительно приближался к Риверстрайду. Ферлан, чтобы не терять время, приказал оставить обоз на месте ночевки, выделив ему несколько рыцарей для охраны. А сам одел кольчугу, сел на коня и вместе с основным отрядом двинулся на выручку Киневре.

— А вот теперь мы идем спорить, — грозным тоном сказал Ферлан.

Родрик довольно кивнул.

Вскоре вдали показались городские стены Риверстрайда. Ферлан прибавил ходу, чтобы стража у ворот даже не вздумала пытаться их останавливать.

Остановившись у здания суда, Ферлан спрыгнул с коня и уверенным шагом пошел к дверям, остальные рыцари последовали за ним. Двое стражников у дверей преградили им вход, скрестив алебарды в дверном проеме.

Ферлан подошел к стражникам, внимательно посмотрел на них и вопросительно развел руки. Его рыцари тем временем выстроились вокруг стражников полукругом, а Родрик нахмурился и положил руку на эфес меча. На лицах стражников появилось беспокойство, переходящее в страх, и они расступились.

В зале суда было не слишком многолюдно — судья с помощником, клерик Киневра на скамье подсудимых и обвинитель напротив нее. За спиной обвинителя на скамье у боковой стены зала сидели несколько рыцарей с Рионом Риверстрайдом во главе, и еще в самом зале на скамейках для зрителей сидело несколько зевак.

Внезапно двери зала суда распахнулись, и через них вошел Ферлан. Его рыцари вошли следом и выстроились у задней стены, перекрывая основной и боковые выходы. Рион и его рыцари напряженно посмотрели на них, но не стали вставать со своих мест. Инсольда вошла в зал последней и села на задний ряд.

— Позвольте поинтересоваться, в чем обвиняют члена моей гильдии? — спросил Ферлан, подойдя к судейскому столику.

— Ее обвиняют в убийстве лорда Марвина Риверстрайда, — раздался голос сбоку.

Ферлан повернулся и увидел обвинителя. Это был пожилой мужчина в потертой монашеской рясе, с давно не стриженой бородой. Ферлан не сразу узнал его, и лишь присмотревшись, понял, что это Кразмих, бывший член гильдии клериков Клинсвуда, изгнанный оттуда еще до появления там Ферлана. "А он то что тут делает?" забеспокоился Ферлан.

— И на каком же основании? — вальяжно спросил он, стараясь не показывать своих опасений.

— Лорд Марвин болел астмой и принимал лекарство, купленное в лавке вашей гильдии. Вчера вечером Киневра продала ему очередной пузырек с лекарством, — Кразмих показал жестом на стоящий перед ним на столе пузырек, — Но при первой же попытке принять его лорд Марвин свалился замертво.

— Это правда? — обратился Ферлан к Киневре.

— Я действительно продала ему вчера лекарство, но ничего туда не подмешивала, состав был обычный.

— А почему вы считаете, что в лекарстве был яд? — снова повернулся к Кразмиху Ферлан.

Старый клерик поднес руку к стоящему на столе пузырьку, ладонь начала светиться, и из пузырька начали вылетать разноцветные искры.

— Вот видите, оранжевые искры это сахар, его не должно быть там.

Ферлан повернулся к Киневре и вопросительно посмотрел на нее.

— Да, это он, — подтвердила Киневра, — При добавлении сахара лекарство вместо того, чтобы снимать приступ, усиливает его.

Ферлан хотел было задуматься, но медлить было нельзя, поэтому решил воспользоваться своим обычным приемом.

— Каждый клерик при вступлении в сан приносит клятву Геруллия, — обратился Ферлан к судье, — Которая обязует его не использовать свое искусство во вред людям. Поэтому мы не изготавливаем яды, и уж тем более не применяем их.

— А еще каждый клерик приносит клятву послушания, которая обязует его выполнять приказы старших членов гильдии, — возразил Кразмих, — Какая из этих клятв сильнее?

— Что вы имеете ввиду? — спросил Ферлан. Разумеется, клятва послушания была сильнее, но говорить об этом вслух не следовало.

— Нам стало известно, что вчера у вас с лордом Марвином была ссора.

— То есть вы обвиняете меня в том, что я приказал Киневре отравить лорда Марвина? — насмешливо произнес Ферлан.

— Ни в коем случае. Городские суды не имеют права судить лордов, да и для такого обвинения у нас недостаточно оснований.

— Но мысли такие у вас есть... хорошо, я расскажу подробнее о том, что вчера случилось. Я предложил лорду Марвину купить у него участок земли. Но мы не сошлись в цене. Такое бывает, за свою жизнь я провел не одну сотню подобных переговоров, и успехом увенчалась лишь половина из них. Вы думаете, что отказ лорда Марвина мог настолько сильно меня расстроить?

Кразмих продолжал спокойно смотреть на Ферлана, не отвечая ему, поэтому тот продолжил.

— У торговцев есть строгое правило — споры о деньгах должны решаться или словами или деньгами или в суде. За свою жизнь я приказал убить семерых человек, но все разы это были или те, кто меня предали, или те, кто сами пытались меня убить. И у меня ни разу не было даже мысли о том, чтобы учинить насилие над моими торговыми партнерами.

— Нам стало известно, что лорд Марвин оскорбил вас.

— Грешно обижаться на слова выжившего из ума старика, — пренебрежительно ответил Ферлан, — Тем более на слова, про которые всем известно, что они несправедливые. Но даже если представить, что мне бы захотелось отомстить лорду Марвину — неужели вы думаете, что я бы выбрал для этого такой глупый способ? Я мог бы вызвать его на поединок... я мог бы ворваться со своими рыцарями в замок и призвать Марвина к ответу... наконец, я мог бы нанять разбойников, чтобы те напали на него на охоте. Любой из этих способов гораздо разумнее, чем отравление лекарством, которое я сам же и продаю. Понятно же, что в этом случае тень подозрения первым делом упадет именно на меня.

— А кто, по-вашему, мог желать смерти лорду Марвину?

— Это ваша работа, выяснять — кто? У меня недостаточно оснований для того, чтобы обвинять кого-либо.

— Но мысли же у вас есть?

"Странные вопросы задает этот обвинитель, в судах такое спрашивать не принято", подумал Ферлан, "Хотя, может это и к лучшему".

— Это много кто мог быть, — задумчиво проговорил он, — Например, тот, кто рассчитывал получить наследство.

Лицо Риона искривилось гримасой ярости, и он вскочил со своего места.

— Да как вы смеете! — возмущенно воскликнул он.

Рыцари Риона схватились за рукоятки мечей, рыцари Ферлана сделали то же самое, но оружие никто не обнажил. В зале повисла напряженная пауза. Ферлан снисходительно посмотрел на Риона. Этот юноша ему определенно нравился — молодой, пылкий. Он даже гневался так искренне, что не вызывал желания ответить грубостью на грубость.

— Я вас ни в чем не обвиняю, лорд Рион, — с невинным выражением лица ответил Ферлан, — А всего лишь отвечаю на вопрос обвинителя.

Не дожидаясь реакции Риона, он повернулся обратно к Кразмиху и как ни в чем ни бывало продолжил.

— Или, например, это могли быть наши конкуренты. Мы же не единственные на Антагариче, кто изготавливает лекарства. Может, кому-то захотелось подмочить нашу репутацию. Да и мотив личной мести не стоит сбрасывать со счетов, лорд Марвин всегда был резок на слова и этим нажил себе много недоброжелателей. Момент для мести был крайне удачный.

Рион успокоился и медленно сел на место.

— А еще это могла быть трагическая случайность, — раздался со скамьи голос Киневры, — Одним из компонентов лекарства от астмы является соль, но добавлять ее надо прямо перед употреблением, в соленом виде лекарство быстро теряет свойства. Кто-нибудь из домашней челяди мог перепутать и добавить вместо соли сахар.

— Да, и это тоже, — подтвердил Ферлан, — Еще есть вопросы?

Кразмих развел руками и отрицательно помотал головой.

— Суд удаляется на совещание, — торжественным голосом объявил судья и вместе с помощником ушел в подсобное помещение.

— И вот кто пустил такую толпу вооруженных людей в зал суда? — риторически спросил судья, когда они с помощником остались наедине, — Они же прямо тут готовы устроить битву... а мы еще и виноватыми окажемся.

Помощник пожал плечами.

— Чего молчишь то? Что делать будем?

— Мне речь лорда Ферлана показалась убедительной. Да, у Киневры была возможность отравить лорда Марвина, но не было мотива. Обвинение не предъявило доказательств, что сахар подсыпала именно Киневра, а не кто-то другой после нее.

— Так-то оно так, но доказательств непричастности Киневры у нас тоже нет. Как и другого подозреваемого. Наши рыцари не успокоятся, пока кто-то не ответит за смерть лорда Марвина. Поэтому нельзя просто так взять и отпустить ее.

— Ферлан очень хочет защитить своего человека, — продолжил настаивать помощник, — Второго подряд оскорбления он не может себе позволить. И рыцарей у него больше. Поэтому Ферлан не отступит, даже если для этого придется разнести весь зал суда. А вот Рион до конца не пойдет. Он теперь лорд Риверстрайда, зачем ему начинать свое правление с кровавой ссоры, в которой он еще и сам погибнуть может?

— Согласен. Но все равно нельзя просто так оправдать ее. Ферлан сразу же увезет ее из города, а нам тут еще жить… ладно, попробую выкрутиться.

Судья и его помощник вышли из подсобного помещения и заняли свои места.

— Суд решил, что доводы обвинения недостаточны для признания подсудимой виновной в смерти лорда Марвина, — протокольным голосом объявил судья.

Рион и его рыцари нахмурились.

— Однако и доводы защиты суд также не убедили. А поскольку, согласно Великой Хартии, никто не может быть судим за одно преступление дважды, то суд откладывает заседание до появления более убедительных доводов с той или с другой стороны. Подсудимой предписывается оставаться в Риверстрайде и явиться в суд по первому требованию.

Рион и его рыцари переглянулись и одобрительно закивали.

— Нет, так дело не пойдет, — возразил Ферлан, — Я намерен немедленно увезти Киневру из города во избежание внесудебной расправы. Вдруг кого-то еще не убедили мои доводы?

— И что же вы предлагаете сделать? — спросил судья.

— Киневра может оставить письменное обязательство явиться на заседание суда по первому требованию.

— Я знаю, что для клерика клятва послушания сильнее любых письменных обязательств. Готовы ли вы как лорд и как глава гильдии тоже оставить письменное обязательство? Доставить Киневру в суд по первому требованию.

— Готов, — уверенно ответил Ферлан.

Он, конечно, не был главой гильдии, но раз все уже давно так думают, то почему бы не воспользоваться репутацией.

Вереница повозок медленно удалялась от негостеприимных стен Риверстрайда. На обратном пути в карете с Ферланом и Инсольдой ехала еще и Киневра.

— Ты не думал, что это мог сделать шпион магистров? — спросила Киневра.

— Это первое, о чем я подумал, увидев твое письмо, — ответил Ферлан, — Но говорить об этом вслух, сама понимаешь, не следовало.

— А зачем магистрам это делать? — поинтересовалась Инсольда.

— Ну а зачем мы им свиней подкладываем? Чтобы не расслаблялись, — усмехнулся Ферлан, — Хотя, похоже, эта история в итоге обернулась в нашу пользу, скоро о ней станет известно всему Антагаричу, и это уменьшит желание других лордов невежливо с нами разговаривать.

— А что насчет моста через ущелье?

— Предложение озвучено и пока не отозвано. Подождем, когда новый лорд Риверстрайда увидит, в каком плачевном состоянии находится его казна. Думаю, за этим сразу последует предложение вернуться к переговорам. Я даже готов пойти на уступку и не сбивать цену из-за выходок его семейки. Но второй раз в Риверстрайд не поеду, пусть теперь сам ко мне приезжает.

— А если суд вызовет Киневру на заседание?

— Это очень вряд ли. Думаю, они захотят побыстрее забыть о деле, от которого у них могут быть лишь неприятности. В этот раз они сумели сохранить лицо, но в следующий раз у них это может не получиться.

— А что это был за старый клерик? — не унималась с вопросами Инсольда.

— Это Кразмих, бывший член нашей гильдии, — ответила Киневра, — 20 лет назад он был изгнан за нарушение клятв Геруллия и послушания.

— Что он такого натворил? — удивилась Инсольда.

— Увлекался магией смерти, как он сам ее называл. Убивал и потом пытался оживить всяких мышек да лягушек. Когда об этом стало известно, Совет запретил ему этим заниматься. Но он продолжил втайне от нас. За это был лишен сана и изгнан. Много лет странствовал по Антагаричу, пытался вступить в другие гильдии, но, поскольку его история была всем известна, то его нигде не принимали. Зарабатывал тем, что лечил крестьян, разбойников, небогатых рыцарей и торговцев. Полгода назад нанялся к Марвину как личный лекарь.

— Мне показалось, что он знает рецепт лекарства от астмы.

— Знает, конечно.

— Почему тогда Марвин продолжил покупать лекарства у нас?

— Вот этого я не знаю.

— А не мог он сам и отравить Марвина? Его ведь уже не связывает клятва Геруллия.

— Зачем? Марвин был стар и слаб здоровьем, поэтому не жалел денег на лечение. Глупо терять такого щедрого покровителя. Ведь его наследник молод и здоров, Кразмих вряд ли будет ему нужен.

— Если это были не магистры, то нам без разницы, кто это был, — вмешался в разговор Ферлан, — Местные интриги нас не касаются.

— А ты встречал этого Кразмиха раньше? — спросила Инсольда.

— Встречал. Я не застал те времена, когда он состоял в гильдии, но потом много раз видел его около рынков и портов Антагарича, даже беседовал с ним пару раз. Милый и безобидный старичок, постоянно нуждающийся в деньгах.

— Мне он не показался столь уж безобидным, он довольно жестко обвинял тебя.

— Это лишь видимость. Его вопросы были довольно простые и имели выгодные для меня ответы. Например, его обвинение в мою сторону — я бы не смог просто так сказать то, что я сказал, люди бы подумали, что я осознаю свою вину и заранее оправдываюсь. А раз вопрос задан — почему бы и не ответить? Или его предложение назвать других подозреваемых... в судах задавать такой вопрос не принято, но он его задал, и тем самым дал мне возможность бесплатно бросить тень подозрения на других. То есть он сказал всё то, о чем обычно не говорится в судах, но о чем потом думают люди. И теперь у трактирных сплетников будет гораздо меньше поводов для домыслов.

— И зачем он так сделал?

— Понятия не имею. Может, он просто не знает, как дела в судах ведутся — что там нужно говорить, а что не нужно. Риверстрайд это же медвежий угол, там даже грамотного человека найти непросто. Но на месте Риона я бы задумался — а не подкупил ли лорд Грифонхарт этого обвинителя? — улыбнулся Ферлан.

— А общих дел у вас с ним не было?

— Ты говоришь прямо как обвинитель в суде, — усмехнулся Ферлан.

— Извини... — виновато ответила Инсольда.

— Все нормально, это правильный вопрос. Нет, дел я с ним не имел. Братья по гильдии не поняли бы меня, начни я вести дела с отступником. Да и какие с ним могут быть дела...

Инсольда погрузилась в раздумья. Ни о какой магии смерти она ранее не слышала. И об отступниках тоже. Понятно, что школярам о таком не рассказывают, но все же. Но почему клерики так неодобрительно отнеслись к исследованиям этого Кразмиха? Оживлять умерших людей — это же вершина мастерства исцеления.

Да и при чем тут клятва Геруллия? Она же только к людям относится, звери в ней не упомянуты. Получается, что оставлять больных людей умирать клятва Геруллия разрешает, а убивать мышек и лягушек запрещает, так что ли? А как же охота и ловля рыбы? Клерики в экспедициях частенько пополняют запасы еды именно таким образом.

Или, может это из-за самого названия — "магия смерти"? Ну назвал бы ее "магия жизни", суть та же. Что-то эти клерики не договаривают... чем Инсольда становилась старше, тем чаще она видела, как взрослые говорят одно, а делают другое. И что правила, которые устанавливают старшие члены гильдии, к ним самим не относятся.

И если спросишь — встретишь в лучшем случае молчание или уклончивый ответ. А в худшем случае выговор вроде того, что недавно сделал ей Лионель. Как там он говорил... "любопытство и амбиции это достоинства магов, а не клериков" и "наши добродетели это скромность и послушание"... да, вроде так.

С этой клятвой послушания тоже что-то странное — как-то раз Инсольда нашла в библиотеке описание ритуала вступления в сан, происходившего 30 лет назад, и там тексты клятв были немного другие. Сейчас клятва послушания сильнее клятвы Геруллия, а тогда было наоборот. Когда и почему это произошло?

Спросить у отца что ли? Лгать он не будет, но вот ответит ли... про торговлю и политику он рассказывает охотно, иногда даже чересчур охотно, но как только речь заходит о внутренних делах гильдии, сразу отправляет к Лионелю или еще к кому-нибудь. Не может же он совсем ничего не знать об этом... знает, конечно. Он даже о том, чему учился в Академии, охотно рассказывает, и о нравах магистров тоже. Видимо, просто не хочет говорить.

Может, все это положено знать лишь членам Совета? Да, пожалуй, что так. Действительно, кто же доверит тайны гильдии юной девушке, подростки ведь так болтливы. Видимо, надо сначала закончить школу, получить место в Совете, и лишь тогда удовлетворить свое любопытство. То самое, которое достоинство магов.

Колонна еще только подъезжала к Клинсвуду, а Ферлан уже издали заметил стоящего на въезде в город Лионеля. "Видимо, что-то случилось", подумал Ферлан.

— Очень много новостей, — сказал Лионель, когда карета остановилась около него, — Идем, я уже собрал заседание Совета.

Вылезая из кареты, Ферлан сразу подметил, что лицо у Лионеля было серьезное, но не испуганное, и даже не обеспокоенное. Видимо, просто важные новости, ничего трагичного.

— А можно мне с вами? — набравшись смелости, спросила Инсольда.

Ферлан посмотрел на Лионеля, тот пожал плечами.

— Хорошо. Но ты только слушаешь и запоминаешь, — строго погрозил пальцем Ферлан, — В обсуждении не участвуешь.

Инсольда радостно закивала и прыжком выскочила из кареты.

На заседании Совета Гильдии присутствовали Ферлан, Лионель, настоятели монастырей Мартош и Эстелла, только что приехавшие Киневра и Инсольда, а также редко появлявшаяся на Совете, но специально вызванная ввиду важных новостей Абелина.

Когда участники совещания уселись, Лионель выложил на стол несколько свитков и предложил всем присутствующим ознакомиться с ними. Клерики углубились в чтение, передавая свитки по кругу.

— Да уж ... — задумчиво произнес Ферлан, закончив чтение, — События понеслись вскачь. Я, конечно, понимал, что к этому все идет, но не думал, что все произойдет так быстро.

— А что случилось? — недоуменно спросила Киневра, — Какая муха их укусила?

— У магистров закончились деньги, вот что случилось, — улыбнулся Ферлан.

— Как? Стальной Рог это богатейший город Антагарича.

— Люди быстро привыкают к хорошей жизни, и начинают думать, что так и должно быть. Забывают, каким трудом создается эта хорошая жизнь. Что не всегда так было, и что не всегда так будет. Деньги у них не закончились, просто их расходы уже несколько лет превышают доходы.

— Насчет транзитных пошлин я их понимаю, — сказала Эстелла, дочитав последний свиток, — Мадлендские торговцы уже пару лет как не платят портовую пошлину, отгружают товары эльфийским торговцам прямо в море. Видимо, магистры узнали об этом и решили прикрыть лазейку.

— Да, торговцы из Клинсвуда последний год тоже стали так делать, — добавил Ферлан, — Видимо, магистры думали, что с началом сезона штормов их таможенные сборы сильно вырастут, но этого не произошло, вот они и начали искать причину.

— Сильно ли нас волнуют проблемы морских торговцев? — спросил Лионель.

— Не так, чтобы прямо сильно, но волнуют. Мы же торгуем с эльфами по морю, и сильно повышать цену не можем — их гильдия друидов тоже умеет изготавливать лекарства. Да, наши лекарства лучше, но они и дороже. И если цены повысятся, то друиды переманят ту часть покупателей, что победнее. В сезон штормов мы специально не повышаем цены, торгуем в ноль, чтобы не уменьшать оборот. Но торговать в убыток не хотелось бы.

— Думаю, тебе надо зайти в гильдию торговцев и узнать их планы по этому поводу.

— Зайду, конечно. Но не сейчас, а чуть позже, когда они что-нибудь решат. Хотя, что они могут решить... — вздохнул Ферлан, — Им тоже торговать в убыток не с руки, будут повышать цены. Поэтому надо ускорить прокладку сухопутного маршрута через Риверстрайд.

— Кстати, о Риверстрайде, — сказал Лионель, — Как там прошло? Смотрю, вы задержались.

— Пока непонятно. Я предложил Марвину 10 тысяч монет, но он начал хамить мне и выгнал из замка. А вечером того же дня отравился лекарством от астмы.

Лионель нахмурился.

— Нет, это не мы были, — ответил на не озвученный вопрос Ферлан, — Но подумали именно на нас. Пришлось вернуться в Риверстрайд и освободить Киневру из зала суда. К счастью, обошлось без насилия, суд прислушался к моим доводам. И теперь мы ждем, когда новый лорд Риверстрайда созреет для продолжения переговоров.

— Хорошо, подождем. Теперь по поводу навигационных кристаллов — транзитная пошлина влияет только на торговлю с эльфами, и только в сезон штормов, а вот кристаллами мы пользуемся везде и постоянно. Абелина, как там дела продвигаются? — спросил Лионель.

— Не так быстро, как хотелось бы, — ответила Абелина, — Мне удалось зарядить курьерский компас на 3 недели, корабельный компас на неделю, а переносной маяк и вовсе не более чем на сутки. Но даже в случае успешной зарядки кристаллы иногда без видимой причины внезапно теряют весь заряд.

— В свитках от Анхрика ответа нет?

— За 5 лет я изучила их вдоль и поперек, там отрывочные сведения, пропущено несколько важных этапов. Думаю, надо идти к эльфам и узнавать, чего добились они.

— Если мы пойдем к эльфам, то нам придется поделиться тем, что знаем сами, — поморщился Ферлан, — А я не уверен, что они продвинулись дальше нас, может, у них и нет ничего интересного.

— Эльфы черпали сведения о кристаллах из своих архивов, а не их архивов магистров. Может, им не хватает как раз того, что знаем мы, но есть этапы, которые пропущены у нас.

— А кто у них занимается этими исследованиями?

— Эргелор, глава гильдии друидов.

— Помню такого... — задумчиво произнес Ферлан — Очень упрямый и несговорчивый, к нему будет сложно найти подход. Может ты отправишься в Пьерпонт и попробуешь узнать что-нибудь у этого Эргелора? Да, мы можем ничего не узнать, и при этом раскрыть свои знания, но что делать? Платить магам тройную цену еще хуже.

— Хорошо, завтра отправлюсь.

— Когда прибудешь, первым делом поговори с Айсимоной, она девочка способная, и знает гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. Она уже полгода руководит нашим представительством в Пьерпонте, думаю, успела разузнать, что и как у эльфов устроено.

Абелина молча кивнула.

— Ну и последняя новость, — продолжил Ферлан, — Сильно ли нас волнует двойной набор в Академию?

Ферлан оглядел задумчивые лица присутствующих.

— Да, я тоже думаю, что не сильно...

— А может отправить к ним учиться кого-нибудь из наших школяров? — внезапно подала голос Эстелла.

— Кого? И главное зачем? — спросил Ферлан.

— Не знаю. Просто мысль такая.

— Из детей шпионы так себе, можно поручить только что-нибудь простое... хотя... может в этом что-то и есть... ладно, подумаем еще. Так, вроде все обсудили, кто-нибудь хочет что-нибудь добавить? — обратился Ферлан ко всем присутствующим.

— Я хочу, — сказал Мартош, вставая со своего места.

Участники Совета заинтересованно посмотрели на него. Мартош, хоть и присутствовал почти на всех заседаниях, но крайне редко брал слово.

— Вы смотрите на магистров как на соперничающих с вами торговцев, — низкий и торжественный голос Мартоша заставил слушателей притихнуть, — Изучаете их шаги, придумываете ответные. Пытаетесь перехитрить их. Это огромная ошибка. Они не торговцы, они властители. Они привыкли, что весь Антагарич им подчиняется. Да, за последние годы Академия пропиталась торговым духом, но многие еще помнят, что они мудрецы и воины. Думаете, если они один раз проиграют переговоры, то потом придут разговаривать снова? Неееет. Вместо второго раза они огреют нас посохом по голове и заберут все, что им надо.

— В каком смысле огреют? — не понял Ферлан.

— В прямом. Придут сюда большой армией, разрушат наши дома и сожгут корабли и повозки.

— Я не думаю, что до этого дойдет дело, — неуверенно произнес Ферлан, — На Антагариче уже давно не принято решать споры таким образом.

— Да, на Антагариче уже давно не было больших войн, — подчеркнуто неспешно продолжил Мартош, — Но это не значит, что их не будет никогда. Наоборот, каждый мирный год приближает войну. Люди забывают, что такое война и какие несчастья она приносит. Им начинает казаться, что война это просто удобный способ решения своих проблем.

— Я знаю почти всех магистров Академии лично, — замотал головой Ферлан, — Они не начнут большую войну просто потому, что им захотелось.

— Есть намерения, а есть обстоятельства. И обстоятельства всегда сильнее. Большая война не начинается внезапно, она начинается постепенно. Торговые споры порождают мелкие ссоры, мелкие ссоры порождают крупные ссоры. А потом оказывается, что обратного пути уже нет, никто не может отступить без потери лица. И тогда война начинает казаться меньшим из зол. Полгода назад в Стальном Роге появился новый главнокомандующий, магистр Халон. Он прибыл из Энрота, который уже 50 лет сотрясают войны. И он не такая мирная овечка, как остальные магистры.

— Да, я видел его. Воевать он умеет и любит, — мрачно произнес Лионель.

— Халон там один такой, без разрешения других магистров он не сможет начать войну, — возразил Ферлан.

— В ближайший год-два не сможет. Но с каждым ударом, который будут пропускать магистры, его слово будет весомее и весомее. И если построим дороги в обход Стального Рога, научимся делать кристаллы, то что останется делать магистрам кроме как пойти на нас войной? Армия Бракадуна сильнее, чем все остальные армии Антагарича вместе взятые. Всегда помните от этом.

Мартош сел обратно на свое место, а Ферлан крепко задумался. В чем-то этот старый клерик прав. Ведь если магистры привыкли, что они богаты, и не представляют, что их богатство может внезапно исчезнуть, то все остальные точно так же привыкли, что все споры можно решить в суде, и не представляют, что писаный закон может внезапно смениться законом силы.

— Значит, будем готовиться к войне с магистрами, — в возникшей тишине ровный и уверенный голос Лионеля прозвучал как будто зловеще.

— Или готовить к войне с магистрами кого-то другого, — добавил Ферлан.

Лионель встал, сложил руки на груди и громким голосом произнес:

— Во благо гильдии!

Все остальные тоже встали, сложили руки на груди и вместе выкрикнули:

— Во благо гильдии!

Вернувшись к себе в комнату, Инсольда долго не могла придти в себя. Все произошедшее не укладывалось у нее в голове. В ее маленький уютный мирок, где раньше были только уроки в школе клериков и домашние задания, за последние дни ворвалось очень много всего нового и непонятного. Ссора лордов, убийство одного из них, потом суд, чуть не закончившийся побоищем. Потом магия смерти и какой-то отступник. Потом большие деньги и тайные интриги против властителей Антагарича. И, наконец, эта война. Или не война, не разберешь уже.

Когда Инсольда уезжала в Риверстрайд, то попросила оставлять на ее на столе конспекты занятий, которые она пропустит, и задания по ним. Она всегда была прилежной ученицей, да и к тому же хорошо помнила слова Ферлана: "Со своих спрос всегда больше", поэтому попробовала отрешиться от переполнявших ее голову мыслей, открыла первый конспект и углубилась в чтение.

Но, дойдя второй страницы, вдруг поняла, что не помнит, о чем было написано на первой. Посторонние мысли продолжали лезть в ее голову.

Они что, правда собрались воевать? Но зачем? Дела у гильдии идут хорошо — деньги текут рекой, открываются новые представительства в других городах Антагарича, в прошлом году школа наконец-то дала первых выпускников, через несколько месяцев будет еще один выпуск. Теперь не будет нехватки рабочих рук, можно будет изготавливать еще больше зелий и принимать еще больше заболевших. Да и другие гильдии клериков уже поняли, что соперничать с гильдией из Клинсвуда нет смысла, лучше договариваться.

Все, хватит об этом думать, надо учиться, решила Инсольда, перелистнула конспект обратно на первую страницу и начала читать заново. Но на этот раз ее хватило только на половину страницы.

И какая такая зарядка навигационных кристаллов? Это же магия стихий, клерики не занимаются ею. Совсем не занимаются, это запрещено уставом гильдии, недавно Лионель даже сделал ей выговор по этому поводу. Получается, что никому нельзя, а Абелине можно? Опять это лицемерие...

Что это за Абелина такая? Живет в отдельном крыле здания храма, к ней никогда не приходят посетители. В школе не преподает, больных не лечит. Если покидает здание, то только через черный вход прямо во внутренний двор — чтобы попасть в торговый дом Ферлана через такой же черный вход. Оттуда возвращается с грузчиками, несущими какие-то сундуки. Непонятно...

Смирившись с тем, что учиться в таком состоянии у нее не получится, Инсольда решила прогуляться. И только сейчас заметила, что не сняла с себя походную одежду. Покачала от удивления головой и вышла из комнаты.

Гулять по городу ей не хотелось, так что она отправилась к озеру, находившемуся в роще недалеко от Клинсвуда. Шелест листвы и щебетание птиц действовали на нее успокаивающе, поэтому она частенько сбегала сюда от городской суеты. Усевшись поудобнее на мягкую траву под раскидистым деревом, Инсольда снова погрузилась в размышления.

А что, если напроситься в Академию? Если для Абелины сделали исключение, то может и для нее тоже сделают? На Совете кто-то ведь предлагал это, и Ферлан вроде был не особо против. И про устав гильдии никто там даже не вспомнил.

Хотя нет, вряд ли он ее отпустит. Во время поездки в Риверстрайд он говорил, что ей надо осваивать дела дома и гильдии, какая уж тут Академия?

Инсольда грустно вздохнула. Нет, клерикальная магия тоже была ей интересна, но... все эти вспышки, искры, несущиеся по воздуху ледяные шары... гильдии магов иногда по праздникам устраивали представления, куда сбегалась не только вся окрестная детвора, но и многие взрослые.

Но главное — лица мастеров магии, они совсем не такие, как у клериков. Эти как будто несут тяжелую ношу, выполняют долг и миссию перед людьми. Маги же, даже с сединой в висках, в чем-то остаются детьми. Инсольда хорошо помнила, как однажды во время представления у одного из магов фаербол случайно вытянулся и изогнулся, стал похож на рогалик. Остальные тут же прекратили показывать свои фокусы и принялись выяснять, как же это у него так получилось. И потом начали пытаться повторить, ничуть не стесняясь зрителей.

А что если напроситься в ученицы к Абелине?! Ей, наверное, непросто многие годы в одиночку заниматься исследованиями — не с кем обсудить их, поделиться мыслями. Ой, она же завтра уезжает к эльфам! Вот бы успеть поговорить с ней до этого!

Инсольда так разволновалась, что при попытке встать с травы аж подпрыгнула, а затем направилась быстрым шагом обратно к храму гильдии.

Абелина упаковывала одежду в походный рюкзак, когда вдруг услышала стук в дверь. "Наверное, Ферлан пришел, дать подробные указания", подумала она. Однако, открыв дверь, увидела на пороге Инсольду.

— Что тебе надо, дитя мое? — вежливо спросила Абелина.

— Хотела поспрашивать насчет этих навигационных кристаллов, — потупив глазки, ответила девушка, — Я не сильно отвлекаю?

Инсольда не решилась сразу задавать прямой вопрос, сочла за лучшее сначала просто пообщаться с Абелиной под каким-нибудь предлогом.

— Это Ферлан тебя отправил?

— Нет, самой захотелось.

— Ну... проходи что-ли... — слегка удивленно ответила Абелина, отодвинувшись от двери.

Лаборатория Абелины была завалена кучей вещей, многие из которых Инсольда видела первый раз в жизни. Шкафы со свитками, полки с реагентами, разные механические устройства, кристаллы всевозможные.

— Что именно ты хочешь узнать? — поинтересовалась Абелина.

— Что-нибудь... я только слышала про них от торговцев, даже ни разу в руках не держала.

Абелина задумалась, не зная, с чего именно начать рассказ. Собравшись с мыслями, они открыла один из шкафов, достала оттуда кристалл размером с голову и положила на стол перед Инсольдой.

— Это корабельный компас. Так называется, потому что устанавливается на корабли.

Абелина поднесла руку к кристаллу, он слегка засветился, потом свечение угасло, но на поверхности загорелась красная точка.

— Он показывает направление на один из базовых маяков. Их всего 7 штук, они огромные, размером с дом, расставлены на вершинах высоких гор вокруг Антагарича. Дальность действия большая, корабельные компасы видят их через весь Антагарич.

— Это чтобы капитан мог узнать, где находится его корабль? — спросила Инсольда.

— Совершенно верно. Но, поскольку одно и то же направление на маяк может быть в разных точках моря, то для точного определения места нужно 3 компаса на 3 разных маяка.

Абелина открыла еще один шкаф и достала оттуда какое-то механическое устройство. Оно представляло из себя 3 гнезда для корабельных компасов, соединенных вертикально при помощи железных прутов. Также на общей оси находились 3 крутящиеся стрелки, каждая у своего гнезда. Они были жестко соединенных с такими же стрелками наверху устройства. Возле каждой стрелки была шкала с какими-то цифрами, а наверху плоская подставка, над которой была жестко закреплена игла, почти касающаяся подставки своим острием.

Абелина взяла 3 компаса, включила их и поместила в гнезда, а на подставку положила карту Антагарича с отмеченными на ней базовыми маяками.

— Смотри, первый компас показывает на Восточный Вори, второй на Западный Вори, а третий на Стальной Рог.

Абелина покрутила нижние стрелки так, чтобы они указывали на горящие на кристаллах точки. Затем покрутила карту по подставке так, чтобы верхние стрелки стали показывали на соответствующие маяки.

— Вот видишь? Компасы показывают, где мы находимся, — сказала Абелина, показывая пальцем на подставку.

Инсольда с любопытством посмотрела на карту и убедилась, что острие иглы действительно находится ровно напротив Клинсвуда.

— А как это сделать на корабле? Он же качается на волнах.

— Во-первых, на корабле все это подвешивается на веревке к потолку каюты лоцмана. А во-вторых, карту сюда кладут только ученики гильдии навигаторов в ходе обучения. Лоцманы же пользуются нижней шкалой, где указаны углы, сверяют их с навигационными таблицами. Можно даже стрелки не крутить, по точкам на компасах смотреть. Опытные лоцманы знают эти таблицы наизусть, поэтому даже при качке средней силы могут определить положение корабля с точностью до мили.

— Как же удобно... — смогла лишь выдавить из себя Инсольда.

— Да, с изобретением этих компасов мореходство стало гораздо безопаснее.

Абелина тем временем открыла дверь подсобного помещения и выкатила оттуда тележку, на которой находился кристалл размером с сундук.

— Это переносной маяк, — прокомментировала она, — Работает так же, как базовый, но дальность поменьше, миль 100, потом точность резко падает. Зато его может купить любой желающий и установить где захочет. Раньше они были по карману лишь лордам и крупным гильдиям, но теперь они стали доступны даже мелкому лавочнику. В одном только Клинсвуде их штук 50, а во всем Антагариче больше 1000.

Абелина открыла ящик стола и достала оттуда компас размером с кулак.

— Это курьерский компас, он показывает направление на свой переносной маяк.

— Здесь тоже нужны 3 компаса?

— Нет, курьерка нужна, чтобы показывать, в какую сторону ехать или лететь. В воздушной почте используются летающие зверушки, а они глуповаты, поэтому их дрессируют на обращение с курьеркой. Чтобы не заблудились в пути.

— А как они потом возвращаются обратно?

— Им дают 2 курьерки — одну туда, другую обратно. Хозяин лавки перед отправлением зверушки в обратный путь меняет их местами. Магистры сейчас работают над созданием двухсторонних компасов, по слухам у них это даже получилось, но в продаже их пока что нет.

Инсольда включила курьерский компас и начала ходить с ним вокруг переносного маяка. Горящая точка послушно двигалась по поверхности компаса. Абелина тем временем достала из ящика стола еще несколько кристаллов размером с мандаринку.

— А это карманные компасы. Торговцы из Мэдленда используют для воздушной почты летучих змеек, им тяжеловато нести на себе 2 курьерки, поэтому магистры специально для них начали делать вот такие карманки. Они хоть и меньше, но стоят в 2 раза дороже. Двухсторонние компасы тоже по просьбе торговцев Мэдленда исследуются, вес компаса для них слишком важен. Последнее время лорды и богатые торговцы тоже начали заказывать себе такие компасы для путешествий по Антагаричу, их удобно носить в кармане, отсюда и название.

— Думаю, скорее они так хвалятся богатством, — задумчиво проговорила Инсольда.

— Может и так, — равнодушно ответила Абелина, — Что еще хочешь узнать?

— Ты говорила про зарядку кристаллов.

— Да, кристаллы надо заряжать. Магистры раз в 5 лет обходят базовые маяки и заряжают их за счет казны Бракадуна. А все остальные кристаллы их владельцы заряжают за свой счет, обращаются для этого в любую гильдию магии или вызывают мастера магии к себе. Чем кристалл меньше, тем его зарядка дешевле. Зарядить переноску стоит как 10 корабелок или 100 курьерок.

— И сколько этот заряд держится?

— Переноски ровно год, остальное — смотря как часто включать. В среднем тоже около года. Я потому и пытаюсь научиться заряжать кристаллы сама, чтобы наша гильдия могла не платить магам за это.

— То есть кристалл можно один раз купить и потом сколько угодно раз заряжать?

— Не сколько угодно. Насчет базовых маяков не знаю, а остальное заряжается раз 10-15, потом кристалл приходится выкидывать и покупать новый. Переноски служат чуть дольше, корабелки и курьерки чуть меньше. Поговаривают, что это из-за того, что переноски заряжаются строго по расписанию, а остальное как получится, но это непроверенные сведения. Поэтому насчет изготовления кристаллов я тоже раздумываю, но это гораздо сложнее, я ведь даже зарядку еще не очень освоила.

Инсольда задумалась, переваривая сказанное Абелиной. По магической части она ничего вразумительного не придумала, поэтому решила зайти с другой стороны.

— А что будет, если и мы и эльфы научимся сами изготавливать и заряжать кристаллы? — спросила она, — Магистры ведь оплачивают зарядку базовых маяков из прибыли, которую они получают с остальных кристаллов. А так они начнут нести убытки.

— Это ты у Ферлана набралась? — усмехнулась Абелина.

— Видимо, да, — виновато ответила Инсольда.

— Вот что что, а проблемы магистров волнуют меня в последнюю очередь, — холодно ответила Абелина.

Тем временем Инсольда, осматривая лабораторию, увидела на одной из полок кристалл неправильной формы.

— А вот это что за кристалл? — спросила она.

— Не знаю, — развела руками Абелина, — Родрик украл его у столичного трактирщика. Непонятно, как им пользоваться. Видимо, это новое изобретение магов, в продаже таких нет.

Абелина взяла в руку кристалл и включила его, из кристалла вырвался небольшой конусообразный поток света.

— Я проверила его и выяснила, что кроме пучка света никакой другой энергии он не излучает, — продолжила Абелина, — И на другие кристаллы даже не пытается реагировать. Видимо, это не двухсторонка, а что-то иное.

— Как ты всему этому научилась? В Антагариче много выпускников Академии, но никто из них даже не пробует заряжать кристаллы, эти заклинания доступны только мастерам магии.

— У каждого любопытства есть свои пределы, дитя мое, — снисходительно ответила Абелина, — Ступай, мне еще собирать вещи в дорогу.

Ферлан вышел из зала Совета в сложных чувствах. Война? Да какая, к черту, война?! Куда этих двух седых клериков понесло? Повоевать на старости лет им захотелось... сами то они меч в руки брать явно не будут...

За многие годы, проведенные в гильдии, Ферлан понемногу привык к тому, что именно он направляет ход мыслей Совета, но тут обсуждение явно вышло из-под его влияния. И ладно бы один лишь Мартош поднял сей вопрос, так ведь еще и Лионель слишком уж охотно поддержал его. Они там сговорились что ли за время его поездки в Риверстрайд? Странно, очень странно...

Спорить с Лионелем по этому поводу Ферлану не хотелось. У них вообще были непонятные отношения — Лионель обычно прислушивался к Ферлану, позволял тому руководить гильдией, но если уж принимал какое-то решение, то с такими интонациями, что оно и выглядело окончательным и обычно оказывалось таковым на деле. Иногда Ферлану даже казалось, что Лионель сознательно позволяет ему чувствовать себя лидером гильдии, а на самом деле держит его в определенных рамках, пусть и довольно широких.

И вот сейчас он, похоже, в эти самые рамки и уперся... значит, надо как-то из них вылезти. Ведь, если что-то пойдет не по плану, то все шишки посыпятся именно на него. А это обязательно случится, ведь ни знаний о военном искусстве ни достаточных для большой войны средств у него нет. Но просто взять и отказаться в этом участвовать он тоже не может, ведь тогда его статус в гильдии окажется под угрозой. У него и так статус сомнительный, основанный лишь на том, что он предлагает разумные вещи, с которыми соглашаются другие члены гильдии.

Может поговорить с Мартошем? Тот, конечно, тоже странный — на обсуждении дел гильдии почти все время молчит, выполняет решения Совета, со своим мнением не влезает, хотя на самом то деле поговорить любит. Ферлан видел, как Мартош ведет занятия у школяров — может часами рассуждать на интересные ему темы, подробно отвечает на все вопросы, не отказывает в общении после занятий или даже в вечернее время. И добивается, чтобы школяры понимали, чему их учат, а не только правильно отвечали на экзаменационные вопросы.

Он явно должен иметь какое-то влияние на Лионеля... за годы пребывания в гильдии Ферлан понял далеко не все о том, что в ней происходит. Клерики вообще отличались замкнутостью характеров и нежеланием рассказывать что-либо о себе. Из-за этого Ферлан довольно смутно представлял себе историю гильдии — например, кто, когда и при каких обстоятельствах в ней оказался. Он знал, что Лионель и Мартош были выходцами из бедных семей, и что они попали в гильдию подростками примерно в одно и то же время. Но это было все, что он знал об их биографиях. Ведь архива, в котором бы содержались эти сведения, в гильдии просто не было — что-либо узнать можно было только из разговоров с ее членами.

Проходя мимо коридора, в котором находились кельи клериков, Ферлан обратил внимание, что дверь в келью Мартоша чуть приоткрыта. "Видимо, это знак", подумал Ферлан.

Внутреннее убранство кельи было весьма скромным — кровать, стол, стул и две полки с книгами. Не было даже второго стула для гостей.

Мартош сидел на своей кровати, опершись спиной на стену. При виде посетителя он как будто даже не удивился. Или сделал вид, что не удивился. Ферлан уселся на стул и пристально посмотрел на Мартоша.

— Какое-то странное заседание, да? — спросил лорд Грифонхарт, выдержав паузу.

— Ты про разговоры о войне? — медленно проговорил Мартош.

— Про что же еще... конечно, про них. Ты же понимаешь, что это безумие?

— Понимаю... но есть ли выбор?

— И почему же его нет? — с легким возмущением произнес Ферлан, — На Антагариче уже 100 лет как мир. Да, я понимаю, любой мир рано или поздно заканчивается. Но почему надо делать это именно сейчас и почему именно нам?

— Готовиться к войне не означает начинать ее. Однако тот, кто к ней готов, не упустит ее начало, и не упустит инициативу.

— Хорошо, хоть так... — выдохнул Ферлан, — Я не могу представить, что магистры вдруг начнут воевать со своими подданными. Старое поколение, которое боролось с Джаргом, было очень воинственным, и не стеснялось чуть что применять силу. Но нынешнее... они, как и мы, знают о войнах только по летописям. Для них Великая Хартия это священный текст, который не они написали, и которому они чуть ли не поклоняются.

— Именно так. И в этом их слабость.

— Нам бы их слабость... — проворчал Ферлан.

— Да, нам предстоит война не волков, а овец. А кто выигрывает войны овец?

Ферлан задумчиво посмотрел на Мартоша, но ничего не ответил.

— Тот, кто оказывается меньшей овцой, чем все остальные, — поучительным тоном продолжил Мартош.

— А почему война должна начаться именно сейчас? Почему не через 10 или через 20 лет?

— Каждый пастух знает, что вслед за засухой из леса выходят волки. Им становится нечего есть, и тогда они нападают на стада. Послушай, что говорят люди. Торговцы жалуются на высокие пошлины, варвары на непомерные налоги, рыцари на скудное жалование, лорды на падение доходов из-за бегства крестьян в города. Теперь вот и магистрам стало не хватать денег... значит, война близко.

— Все эти люди живут лучше, чем лет 20 назад, — возразил Ферлан.

— Они не помнят, что было лет 20 назад. Многие тогда еще не родились.

— А ты понимаешь, что если мы начнем готовиться к войне, то она точно случится? Причем именно с нами. Скрыть военные приготовления невозможно. Изготовление оружия, тренировка армии, заготовка провизии — разведка Бракадуна сразу заметит все это.

— Ты сам сказал на Совете — надо готовить к войне с магистрами кого-нибудь другого.

— Да какая разница кого готовить?! — воскликнул Ферлан, — Шпионы магистров все равно это увидят! У них только что сменился руководитель разведки. Толстячок уплыл куда-то, и теперь всем заправляет наш старый знакомый, магистр Кифрен. Он то уж точно увидит.

— Да, это печально... — недовольно произнес Мартош, — Значит, надо торопиться. Клерики это ведь мирный орден, он никогда не участвовал в войнах. Поэтому сейчас магистры нас недооценивают. Но так будет не всегда.

— Вот именно что мирный орден! Клерики пережили и вторжение Джарга, и вторжение магистров, и никто их не тронул. Наоборот, они всегда были нужны всем сторонам войны. У сражающейся армии бывает много раненых, бывают эпидемии болезней, поэтому клерики во время войны нарасхват. Почему в этот раз будет иначе?

— Раньше мы были бедны и разобщены. С нас было нечего взять. Но сейчас все иначе. Война требует много денег, у нас эти деньги есть, значит, на них обязательно кто-нибудь позарится. Маленькие деньги защищает закон, а большие деньги надо защищать самому.

— Это да... — хмуро произнес Ферлан. Мартош все же затронул чувствительные струнки его души. Ферлан был готов уступить многое, но только не свои деньги.

— А за что воевать то будем? — спросил он после непродолжительного раздумья, — В чем цель войны?

— Разрушение Бракадуна, — невозмутимо ответил Мартош.

— Пффф... ну ты сказал... без центральной власти Антагарич тут же погрузится в кровавый хаос.

— Империю и не надо разрушать. Но надо иметь такую возможность. Магистры пойдут на уступки только под угрозой их уничтожения. Поэтому готовиться надо именно к этому.

— Я не хочу войны. Особенно такой.

— Никто не хочет. Все хотят мирно получить то, что им нужно. Именно поэтому война неизбежна.

Выйдя из кельи, Ферлан понял, что облегчения ему этот визит не принес. Заходя внутрь, он рассчитывал внушить Мартошу свое мнение, но почему-то вышел оттуда с мнением Мартоша. Видимо, все же придется поиграть в эту войну ... по крайней мере поначалу, а там видно будет.

Осознав, что увернуться от планирования войны ему не получится, Ферлан не стал откладывать дело в долгий ящик и уже на следующий день снова собрал Совет гильдии. В столь серьезных вопросах лучше держать инициативу в своих руках — кто ж его знает, куда забредут мысли братьев по гильдии, если оставить их без присмотра...

Абелина уже уехала, но остальные были на месте. Инсольда также получила приглашение — раз уж начали посвящать ее в дела гильдии, то незачем останавливаться.

— Я обдумал ход возможной войны с магистрами, — начал свою речь Ферлан, — И выводы неутешительные. Любой армии нужно единоначалие, а в Эратии с этим совсем туго. Наши лорды живут друг с другом как кошка с собакой, постоянно ссорятся по всяким пустякам и чуть что бегают в суд Бракадуна с кляузами друг на друга.

— Нас они уважают больше, чем друг друга, — возразил Лионель.

— Ненамного. В Мадленде все примерно так же.

— Даже хуже, — добавила Эстелла, — В крупных городах по-разному, но в глубинке даже в суд не ходят, сразу начинают махать тесаками.

— Вот-вот, — продолжил Ферлан, — Поэтому Эратию и Мадленд оставим на потом, заводилами они явно не будут, может присоединятся позже. И надеюсь, что именно к нам, а не к магистрам. Остается не так много сил — эльфы, варвары, быть может колдуны Нигона, быть может, морские пираты, быть может, дикари с правого берега Бирюзовой. Это вообще все, кто хоть как-то способны воевать.

— Эльфы весьма неплохи, — задумчиво проговорил Лионель, — У них хорошая армия, у них есть король.

— Казалось бы да... — затянул Ферлан, — Но недостатков у них тоже много. И самый главный — им эта война просто не нужна. Авли это самый дальний уголок Антагарича, туда даже Джарг в свое время не добрался. И магистры присоединили их к Бракадуну больше дипломатией, чем военной силой. Да и армия у них оборонительная — бегать по лесам и отстреливать захватчиков они, конечно, будут упорно, но, чтобы они покинули свои земли и ушли воевать на юг... я даже не знаю, что для этого нужно будет сделать. И с королем все не так просто — власть его номинальная, в провинциях правят наместники, которые выполняют приказы из Пьерпонта, только если им этого хочется.

— Да, все так, — мрачно кивнул Лионель, — А что у нас по Нигону?

— Ничего, — развел руками Ферлан, — С ним никто не торгует, и туда вроде как даже никто не плавает.

— Я немного изучала историю Нигона, — включилась в разговор Киневра, — В летописях есть упоминания о двух стычках магистров с колдунами, это было еще во время завоевания Антагарича. Оба раза магистры пытались высадиться в Нигоне, но потерпели неудачу. И более попыток не предпринимали.

— Это хоть что-то, — воодушевился Ферлан, — Значит, у колдунов есть армия, способная воевать с магистрами на равных. По крайней мере была 100 лет назад... как бы узнать, что там сейчас происходит... Эстелла, а из Мадленда точно никто в Нигон не плавал? Пираты или еще какие-нибудь авантюристы, там много всякого сброда.

— Никогда не слышала об этом, — помотала головой Эстелла, — Знаю только, что у моряков есть словесный оборот "уплыл в Нигон", означающий без вести пропавших в море.

— Да, Анхрик вот уплыл в Нигон, и в прямом, и в переносном смысле, — грустно добавил Ферлан.

В зале Совета повисла пауза.

— Ладно, теперь о пиратах, — продолжил Ферлан, — Я знаю только о неприятностях, которые они доставляют морским торговцам. Есть ли еще сведения о них?

— Лет 20 назад они совершили несколько нападений на корабли в бухте Стального Рога, — ответила Киневра, — Получили от магистров знатную взбучку, с тех пор не пробуют.

— И как эта взбучка выглядела? — поинтересовался Ферлан.

— К архивам магистров у меня нет доступа, надо собирать слухи и сплетни. Поговори с навигаторами, может они знают больше.

Ферлан молча кивнул.

— Ну, дикарей, думаю, можно даже не обсуждать, — продолжил он, — Их уже много лет никто не видел на берегу реки. Я слышал от эльфов насчет стычек с ними, но тоже давно. Видимо, ушли вглубь лесов.

— Если мы начнем строить дорогу через Риверстрайд, то можем с ними столкнуться, — напомнил Лионель.

— Вот когда столкнемся, тогда и подумаем... остаются степные варвары... — вздохнул Ферлан.

— Ты так говоришь, будто они чем-то лучше жителей болот. Те хотя бы торгуют друг с другом, а варвары к соседям только в набеги ходят.

— И тем не менее у варваров есть некоторые достоинства. Во-первых, они привыкли подчиняться центральной власти. Да, сейчас этой властью являются магистры, но это может измениться. Во-вторых, они время от времени сами поднимают восстания. Да, редко и неудачно, но все же. Ну и в-третьих, они просто лучше, как бойцы. Эльфы и болотники прячутся по лесам и нападают из засады, а в степи прятаться негде, приходится воевать лоб в лоб.

— А еще у них есть песня! — внезапно воскликнула Инсольда.

Лионель неодобрительно посмотрел на нее, но ничего не сказал.

— Что за песня? — заинтересованно спросил Ферлан.

— Ну та, что они у костра пели, Лионель тоже ее слышал.

— Было такое, — подтвердил Лионель, — Но я не вслушивался в слова.

— Там было что-то вроде... великий воин... миром править он достоин...

— Это, видимо, про Джарга, — сказала Киневра.

— Ты тоже ее слышала? — спросил Ферлан.

— Нет, по смыслу догадалась.

— А какие о нем есть сведения?

— В летописях — никаких нет. Магистры хорошо почистили архивы всех гильдий после завоевания Антагарича. Живых свидетелей, понятно, уже нет, остались только легенды, сильно противоречащие друг другу. Вряд ли мы узнаем, как оно все было на самом деле.

— Да неважно, как оно там было, — отмахнулся Ферлан, — Важно, что варвары верят в его существование ... Инсольда, а кто пел эту песню?

— Проводник, которого мы отдали Халону, — ответила девушка.

— Скверно, — поморщился Ферлан, — А если ты еще раз ее услышишь — узнаешь?

— Конечно, очень красивая песня.

— Тогда тебе будет важное задание — походи по тавернам Клинсвуда и поищи кого-нибудь, кто знает эту песню. Того барда нашли в таверне, может еще один найдется.

— Хорошо.

Ферлан обвел взглядом присутствующих в зале, но желающих высказаться не увидел.

— Итак, к чему мы пришли, — подытожил он, — У эльфов есть неплохая армия, но воевать они будут, только если магистры на них сами нападут. А это вряд ли, ведь магистры даже в периоды своего могущества предпочитали не воевать с эльфами, а договариваться. Но будем иметь ввиду. У Нигона предположительно есть хорошая армия, но лишь предположительно. Ведь ни их возможностей, ни их намерений мы не знаем. Значит, надо послать туда кого-то, чтобы он все разузнал. Пиратов можно уговорить лишь пограбить корабли магистров, да и то осторожно. О дикарях пока что вообще ничего неизвестно. Остается только подбивать варваров на восстание... кстати, а как они происходили раньше?

— Последнее крупное восстание было 60 лет назад, — ответила Киневра, — Тогда варвар Барген убил сборщиков налогов и разгромил несколько карательных экспедиций. Дед Анхрика был в его отряде. Но потом прибыли основные силы армии Бракадуна и подавили восстание.

— Думаю, мы вполне можем повторить нечто подобное, — сказал Лионель, — Наше выборочное лечение привело к тому, что у варваров сильно увеличилась доля детей. Эти дети быстро растут, и скоро вступят в тот возраст, когда война кажется приключением. Многие уже вступили.

— Да, сухого хвороста там, видимо, хватает, — сказал Ферлан, — Осталось только придумать, как поджечь его.

— А что тут думать? Надо дать им нормальное оружие вместо их дубин и ржавых сабель, обучить владению им, ну и найти вождя, за которым они пойдут. Варваров не надо долго уговаривать на насилие, достаточно дать возможность.

— Угу. Только надо проследить, чтобы восстание началось строго по нашей команде. Вряд ли после первых стычек у нас получится хоть как-то им управлять. Мы можем лишь выбрать идеальное время для начала. Надо подловить магистров в момент их слабости. Или в момент нашей слабости, чтобы вынудить магистров отстать от нас.

— Значит, нужно вывезти будущих лидеров восстания из степи и пока что обучать их всему, что им потребуется в ходе войны. А в нужный момент снабдить оружием и отправить обратно в степь.

— Да, видимо, так и надо сделать, — согласился Ферлан.

Ферлан и Инсольда неспешно шли по центральной улице Клинсвуда. Уже вечерело, лавки торговцев постепенно закрывались, а вот кабаки и трактиры, наоборот, ожидали наплыва посетителей.

— В злачных местах советую первым делом говорить с их хозяевами, — давал наставления Ферлан, — Даже если ты сама их не знаешь, они про тебя знают. Это чтобы посетители сразу поняли, что ты из своих, и не создавали проблем. Про саму песню лучше не спрашивай, не надо раньше времени раскрывать наш интерес к ней. Можешь поспрашивать о том барде, он говорил, что давно уже в Клинсвуде. Значит, с кем-то общался, где-то ночевал.

— А если никто его не вспомнит?

— Тогда обрати внимание на других бардов, они часто бродят по тавернам в поисках заработка. Особое внимание удели выходцам из Крюлода, но и жителей соседних областей не пропускай. Сама лучше не подходи к ним, просто наблюдай, запоминай их лица и имена. Такого не бывает, чтобы один бард знал хорошую песню, а другие про нее даже не слышали, они ведь большие любители похвастаться талантами. Но, повторюсь, прямой вопрос о ней задавать не следует, лучше, чтобы они сами проговорились.

— Хорошо, — кивнула Инсольда, — А ты сам куда идешь?

— В порт. Надо проведать старую знакомую и разузнать немного об этих пиратах.

— Знакомую?

— Подругу детства. Дома наших родителей находились через улицу.

— А как ее зовут?

— Сабрида.

— Сабрида... — Инсольда задумчиво поводила головой, вспоминая, где она слышала такое имя, — Это же член гильдии навигаторов?!

— Сейчас да. А тогда она была членом нашей детской гильдии... так мы себя называли. Когда нас поймали, суд оправдал лишь меня, остальные получили по 5 лет каторги. Ребята уехали на каменоломню... — Ферлан тяжело вздохнул, — И сгинули там. А ее отправили драить палубы на торговое судно. Но, как видишь, сейчас дела у нее намного лучше.

Оставив Инсольду у одной из таверн, Ферлан дошел до порта Клинсвуда. Несмотря на позднее время, жизнь тут бурлила — корабли круглосуточно прибывали, разгружались и убывали. Обороты морской торговли за последние годы так сильно выросли, что стало не хватать пристаней.

Пройдя вдоль цепочки пирсов, Ферлан наконец-то нашел то, что искал — корабль "Принцесса бури". Оба его трапа были спущены на пристань, по ним сновали туда-сюда грузчики с деревянными ящиками, а два вооруженных матроса присматривали за ними.

— Я хочу видеть вашего капитана, — обратился Ферлан к одному из матросов.

— Как вас представить? — спросил тот, вытянувшись по струнке при виде богато одетого мужчины.

— Лорд Ферлан Грифонхарт.

Матрос поднялся по трапу и скрылся за бортом корабля.

— Чего надо? — послышался оттуда раздраженный женский голос. — А кто там?

Вскоре над бортом показалось лицо Сабриды. Увидев Ферлана, она удивленно улыбнулась и жестом пригласила его подняться на борт.

Зайдя в капитанскую каюту, Ферлан и Сабрида крепко обнялись. Затем Сабрида села в кресло и откупорила бутылку рома, Ферлан сел в кресло напротив.

— Вот видишь как оно бывает, — улыбнулась Сабрида, — Вроде живем в одном городе, а сколько уже не виделись? Лет пять, наверное.

— Шесть.

— Подумать только, 6 лет назад у меня и корабля то своего не было, в помощниках капитана ходила... как будто целая вечность прошла.

— Смотрю, ты времени зря не теряла, — с улыбкой сказал Ферлан, обведя руками каюту.

— Да ты, я смотрю, тоже. Как ни прибуду в порт, так свежие сплетни — "а вот Ферлан", "а вот клерики", "ууу что натворили", — с лица Сабриды никак не слезала довольная улыбка, — Раньше только в Клинсвуде все это слышала, а теперь уже и в мадлендских портах и даже в столице только и разговоров.

— Что хоть рассказывают? — продолжал улыбаться Ферлан.

— Ой всякое... иногда даже не знаю, верить или нет. Например, что трактирщика из окна выбросили, что лорда Марвина отравили, что документы у магистров украли.

— Трактирщик сам виноват, я даже отрицать не буду, а вот Марвину кто-то другой помог.

— Да, я так же подумала.

— А что там про документы?

— Говорят, вы когда-то давно утащили какие-то свитки из архива Академии, а магистры только сейчас это заметили.

— Интересно, почему я эту сплетню не слышал? — удивился Ферлан, — Похоже, кто-то недорабатывает.

— Это я в столице услышала, я же только что оттуда, может сюда она не дошла еще. А что, действительно утащили?

— Ну... было дело, — недоуменно произнес Ферлан, — Только мне очень интересно, как они об этом узнали, мы ведь сделали копии свитков, все оригиналы на месте. Но в любом случае — я тебе этого не говорил.

— Разумеется. Кстати, а что за история с верфью? Это ты серьезно?

— С какой верфью?

— Говорят, ты хочешь построить верфь в Клинсвуде.

— Ой не, это я просто Марвину так сказал, — махнул рукой Ферлан.

— И слава богу, а то сейчас для этого совсем не время. Верфи Мэдленда строят корабли так быстро и так дешево, что за ними не угнаться. Качество, конечно, паршивое, но цена всё окупает, даже если через 3 года корабль развалится. Уже половина торгового флота Антагарича ходит на их кораблях.

— Да, закладывать сейчас верфь не слишком разумно. Но если что — об этом я тебе тоже не говорил. Пусть сплетня ходит дальше, вдруг она поможет кому-нибудь совершить глупость, — хитро улыбнулся Ферлан.

— Что привело тебя сюда? И почему именно сейчас? — внезапно посерьезнела Сабрида.

— Даже и не знаю. Просто захотелось с поговорить.

— Чтобы лорд Ферлан Грифонхарт пришел к кому-то просто поговорить? — снова засмеялась Сабрида, — Эту сплетню весь Антагарич будет полгода смаковать.

— А к кому еще в Антагариче я могу просто придти поговорить...? — задумчиво произнес Ферлан.

— Тебя что-то беспокоит, я же вижу.

Ферлан задумчиво посмотрел на потолок каюты и приложился к бутылке с ромом.

— Предчувствие у меня нехорошее... как тогда... но тогда я его не послушал...

— С тех пор мы стали намного сильнее.

— Но и враги у нас теперь намного сильнее.

— И кто же наши враги? — насторожилась Сабрида.

Ферлан ничего не ответил.

— Магистры?

— Кто же еще.

Ферлан заботливо посмотрел на Сабриду.

— Береги себя. Может начаться большая война.

— Ничего себе... а кто с кем воевать собрался? — удивленно спросила Сабрида.

— Магистры. А вот с кем — не знаю. Дай бог, чтобы не с нами. Но если увидишь или услышишь про что-нибудь, хоть отдаленно похожее на военные приготовления — знай, что это не шутка, все очень серьезно.

— Спасибо, что предупредил... — задумчиво ответила Сабрида.

Ферлан опрокинул в себя еще стакан рома.

— Ты мне вот что скажи — а чем магистры могут воевать на море? Описания их битв на суше я читал, а вот по морскими битвам у меня совсем нет сведений.

— У меня их немногим больше. Слышала только про облаву на пиратов лет 20 назад. Но это сложно назвать битвой, скорее охота.

— И как она происходила?

— Они выпустили в море несколько десятков легких парусников, на каждом несколько гаргулий и пара магов. Гаргулии парили на большой высоте, осматривали море на много миль вокруг. Обнаружив пиратский фрегат, маги догоняли его и расстреливали фаерболами с безопасного расстояния. Фрегаты хоть и быстрее торговых судов, но от легкого парусника уйти не могут.

— А если бы ты планировала морской бой с магами — что бы делала?

— Ух... — возмущенно выдохнула Сабрида, — Сложный вопрос... никогда даже не задумывалась об этом.

— А если задуматься?

Сабрида погрузилась в размышления. Ферлан не торопил ее, и успел два раза подлить ей рому, прежде чем она прервала молчание.

— Если задуматься, то понятно, что драться надо ночью. Днем нас расстреляют как тех пиратов, а ночью есть шанс. Гаргулии ничего не видят в темноте, да и магам для прицельного выстрела нужно видеть наш корабль. Значит, надо под покровом ночи скрытно подобраться к их кораблям и навязать ближний бой. Големы и гиганты тяжеловаты для кораблей, скорее всего там будут только гаргулии и маги... и может еще джины. Хотя если там будут джины, задача сильно усложнится. Магов то можно врукопашную перебить, от гаргулий отмахнуться, а вот джины могут задержать абордажные отряды, и это даст магам время отстреляться фаерболами и прочей дрянью.

— У нас есть чем стрелять по их кораблям?

— Считай, что нет. Есть катапульты с горящими ядрами, но они лишь вызовут пожар на их корабле, быстро потопить его катапульты не смогут. А ответный залп фаерболов разнесет наш флот в щепки.

— Согласен... значит, остается только ночной абордаж.

— Да и с ним куча проблем, — недовольно поморщилась Сабрида, — Надо ведь напасть одновременно на все их корабли. Ведь если хотя бы один их корабль останется свободен, то маги с него будут спокойно нас расстреливать. Значит, наш флот должен быть не меньше, чем у магистров, а то и в два-три раза больше.

— Размер флота это всего лишь деньги.

— Я сейчас не про деньги. Как управлять такой кучей кораблей? Даже при свете дня это непросто, а уж ночью... наш адмирал даже не сможет узнать, где находятся его корабли. И уж тем более отдавать приказы.

— Может атаковать со шлюпок? — предложил Ферлан, — Управлять ими не надо, достаточно окружить и одновременно напасть со всех сторон. Шлюпки плохо видно ночью, и попасть по ним непросто.

— Атаковать со шлюпок можно только флот, стоящий на якоре, — возразила Сабрида, — Думаешь, магистры окажутся такими беззаботными, что встанут на ночевку у берега и не выставят часовых?

— Ловить флот в открытом море не сильно проще.

— В открытом море поймать его невозможно. Я думала подкараулить их в проливе — в Нигонском или в Ворийском.

— Они же будут проходить проливы на полных парусах... — недоуменно возразил Ферлан.

— Да, поэтому мы можем спустить паруса на наших кораблях и ждать, когда магистры сами на нас наткнутся. Проливы ведь проходятся по одним и тем же фарватерам.

— А как тогда напасть на все их корабли одновременно? На кораблях, которые идут первыми, начнется драка, и остальные это увидят.

— Да... согласна... надо подумать еще.

Утром следующего дня Ферлан как обычно сидел в своем кабинете и изучал доклады осведомителей, когда раздался стук в дверь, и на пороге появилась Инсольда с помятым лицом и блуждающим взглядом.

— Вижу, заседание совета таверны выдалось долгим и напряженным, — усмехнулся Ферлан.

Инсольда буркнула что-то невнятное, вытащила из кармана свиток и положила его на стол. А сама плюхнулась в кресло и принялась массировать пальцем висок. Ферлан развернул свиток, на нем было написано быстрым почерком множество имен и названий, а под названиями какой-то совсем неразборчивый текст.

— Это песни бардов? — догадался Ферлан.

— Угу, — промычала Инсольда в ответ.

Ферлан размотал свиток до конца, тот оказался довольно длинным.

— Как ты успела опросить столько бардов? — удивленно спросил он.

— Ты говорил, они ищут заработок, — слова давались Инсольде с трудом, — Я сказала, что дам по монете трем лучшим певцам... вот они и сбежались со всех окрестных таверн... мериться талантами.

— Умно, — восхитился Ферлан, — Та песня была?

Инсольда отрицательно помотала головой.

— Когда отдохнешь, перепиши это нормальным почерком и сдай в архив. Думаю, еще пригодится.

Инсольда кивнула головой, и Ферлан вернул ей свиток, добавив к нему три монеты.

Тем временем снова раздался стук в дверь, и на пороге появилась Киневра.

— Мне долго не давала покоя история с этим Кразмихом, — сказала она, усевшись в соседнее кресло, — Я изучила архивы городских судов Антагарича, чтобы узнать, принимал ли он ранее участие в судебных процессах. И обнаружилось много интересного.

— Что, принимал все-таки?

— Слабо сказано... я насчитала 25 случаев — 2 раза он был обвиняемым, оба раза оправдан, 4 раза свидетелем защиты, 1 раз свидетелем обвинения, 2 раза был защитником, 3 раза, включая наше дело, обвинителем. Еще 12 раз был писарем на заседаниях суда, и 1 раз даже помощником судьи в Авли.

— Какая насыщенная жизнь у человека... — задумчиво проговорил Ферлан, — А по виду и не скажешь.

— Вот-вот... и теперь вопрос — почему он, будучи обвинителем, так откровенно поддавался тебе в нарушение порядка ведения судебных дел?

— Понятия не имею, — развел руками Ферлан, — Поищи, пожалуйста, сведения о том, чем он занимался все эти годы. Сделки может какие, жалование за службу, награды, штрафы, гонорары... не знаю... любой документ, где он может упоминаться.

— Хорошо, поищу, — сказала Киневра, вставая с кресла.

— А как она попала в архив суда Авли? — недоуменно спросила Инсольда, когда Киневра скрылась за дверью, — Она же не уезжала никуда.

— Пойдем, покажу... если силы еще остались.

— Остались, — тяжело вздохнула Инсольда.

Ферлан и Инсольда осторожно спускались по длинной винтовой лестнице под землю. Над головой у Ферлана висел светящийся шарик — это было единственное заклинание, которое он успел освоить за время обучения в Академии. Дойдя до массивной деревянной двери, Ферлан отпер ее ключом и прошел внутрь.

Взгляду Инсольды открылось большое помещение, уставленное полками с книгами и свитками. Когда Ферлан зажег факелы, стоявшие в подставках вдоль стен, и темнота хоть немного рассеялась, Инсольда увидела на одной из стен огромную мраморную статую пожилой монахини.

— Здесь содержимое большинства архивов Антагарича за последние 10 лет, — гордо произнес Ферлан, проведя по кругу рукой.

— А... как так вышло? — растерянно спросила Инсольда.

— Переписывание свитков это дело трудоемкое. Поэтому официальные писари обычно составляют лишь оригинал документа, в архивы же идут его копии, которые делает какая-нибудь лавка писарей. Такие лавки есть во всех крупных городах Антагарича.

— И эти лавки принадлежат тебе?

— Нет, конечно, тогда связь со мной была бы слишком очевидна, и ничего интересного в них не попало бы. Лавки принадлежат другим людям. Когда я создал школу клериков при нашей гильдии, то брал туда лишь детей бедняков, а у них нет денег оплатить обучение. Поэтому первый год обучения у нас бесплатный, зато потом школяры зарабатывают себе на обучение сами, подрабатывая писарями. Деньги, которые платит им лавка, они тратят на проживание, а вот то, что плачу им я, идет на их дальнейшее обучение. А плачу я им за то, что для каждого проходящего через их руки документа они делают лишнюю копию, и отправляют ее сюда.

— И никто этого не замечает? — удивилась Инсольда, — Любая стража у городских ворот может осмотреть любую повозку и при виде кучи свитков заподозрить неладное.

— Это правильный вопрос. Я долго думал, как привозить сюда эти документы. Пробовал разные способы, наиболее просто и безопасно оказалось выкупать у лавок их бумажный мусор. Если писарь допускает ошибку, то переписывает свиток заново, а испорченный лист отправляет в мусорную корзину. Раньше лавки просто сжигали этот мусор в печи, но потом я предложил выкупать его за небольшую цену. Объяснил это тем, что нашей школе требуется много бумаги для обучения школяров искусству письма, а чистые листы стоят дорого, дешевле пользоваться испорченными с обратной стороны. Поэтому мои писари просто выкидывают предназначающиеся мне копии в мусорную корзину, пометив их особым образом. Самой же перевозкой занимаются люди, никак со мной не связанные, поэтому их проблемы со стражей меня не волнуют.

— А как ты передаешь им деньги? Человека, который возит жалование для такого количества писарей, рано или поздно заметят.

— Никак не передаю. Я же сказал — эти деньги уходят в счет их обучения, поэтому не покидают наших подвалов. Когда школяр возвращается в гильдию, мы подсчитываем, сколько он заработал, вычитаем сумму за обучение, остальное выдаем на руки.

— А если кто-то из них проговорится?

— Да, такая опасность есть. Но, во-первых, школяры приносят клятву послушания уже в начале обучения. Остальные клятвы приносятся при вступлении в сан, но вот эта сразу. А во-вторых, о намерении нас предать можно узнать, способы есть. За 10 лет это пытались сделать двое, и оба довольно быстро... подавились вишневой косточкой, назовем это так.

Инсольда укоризненно посмотрела на Ферлана.

— Клятву Геруллия мы соблюдаем неукоснительно. Но на гильдию же работают не только те, кто ее приносил, — ответил на ее немой вопрос Ферлан.

— А если все же это станет известно? Нельзя же вечно скрывать то, что знает так много людей.

— Да, я это понимаю. Но ты учти вот что — 10 лет назад работа писаря была престижной, за нее хорошо платили. Но после того, как мы начали готовить так много писарей и вынуждать их зарабатывать этим ремеслом деньги, цены на их работу упали примерно в 6 раз. И если лорды еще могут позволить себе маститых покрытых сединой писарей, то все остальные не видят смысла платить большие деньги за то, что может сделать 9-летний сын бедняка. Сейчас примерно половина писарей Антагарича это воспитанники нашей школы. Лет через 5 других писарей почти не останется, а цены упадут еще сильнее. Но если моих писарей выгнать, то цены подскочат в небеса. Понимаешь?

— Я бы скорее заплатила больше денег, чем позволила недругам читать мои документы, — проворчала Инсольда.

— Секретные документы к нам и так почти не попадают. Но в большинстве документов ведь нет ничего секретного. Например, заседания городских судов Антагарича открыты, туда может придти любой желающий, зачем им скрывать протокол заседания? Однако, из сопоставления этих не секретных сведений можно получить очень интересные выводы. Взять, например, этого лорда Марвина — его доходы нам неизвестны, их ведет его личный писарь. Зато нам известны его расходы, и по ним видно, что 3 года назад он перестал вызывать каменщиков для ремонта стен, 2 года назад сократил заказы на оружие и доспехи, 1 год назад уменьшил количество рыцарей в своей гвардии. Что это означает для столь гордого рыцаря как Марвин?

— Деньги закончились?

— Именно. Этот участок земли мне очень нужен, я был готов заплатить за него и 20, и 30, и даже 50 тысяч монет. Но, с учетом состояния казны Марвина, предложил всего 10 тысяч. И если сделка состоится, то это окупит все мои расходы на писарей Риверстрайда.

Уже третье подряд заседание Совета за последние дни никого не удивило, слишком уж важные решения приходилось принимать. Лионель еще до начала заседания выложил на стол перед членами Совета несколько карт Крюлода и Бракады, и теперь, убедившись, что все в сборе, начал заготовленную речь.

— Мы с Мартошем чаще остальных совершали экспедиции в степь, поэтому нам и рассказывать о том, как там все устроено. Если что-то будет непонятно — не стесняйтесь, сразу спрашивайте.

Члены Совета молча кивнули.

— Варвары разделены на сотни племен. Отношения между племенами сложные — с кем-то дружат, с кем-то враждуют, с кем-то сохраняют нейтралитет. И эта картина быстро меняется, через год друзья могут стать врагами, а еще через год снова подружиться. В Крюлоде живут скотоводы, они кочуют со своими стадами по степи. В Бракаде такие тоже есть, но больше земледельцев. Все они платят магистрам налоги тем, что сами выращивают, большинство еды в столице привозится как раз из степи. Налог платит каждый взрослый мужчина, отец семейства. Женщины и дети налогов не платят. Холостая молодежь, не имеющая своей земли или стада — тоже.

— То есть у магистров есть списки всех налогоплательщиков? — уточнила Киневра.

— Да, старейшины племени каждый год подают списки тех, кто умер, и тех, кто стал собственником земли или стада.

— И магистры верят им на слово? — удивилась Эстелла.

— Нет, конечно. Раньше они раз в несколько лет приезжали с проверками, но потом научили своих гаргулий запоминать варваров в лицо. С тех пор проверок стало меньше, но и мухлевать стало сложнее.

— Про горцев еще расскажи, — напомнил Мартош.

— Да, еще есть горные племена варваров, — продолжил Лионель, — Они добывают руду и минералы, платят налог ими. Каждое племя платит постоянный налог, не зависящий от своей численности, поэтому списки не подает, и проверок тоже нет. То есть, они более независимы, чем степные варвары. Из-за этого горцы считают степняков рабами магистров, а себя лишь вассалами. И у них есть на то основания... войны с горцами протекали намного сложнее — потерь больше, добычи меньше. У них ведь есть птицы рух, против которых равнинной армии воевать непросто. Поэтому магистры обычно старались договариваться с горцами, если те совсем уж на рожон не лезли.

— Может тогда начать именно с горцев? — предложила Эстелла, — С ними можно пообщаться незаметно от магистров.

— Пообщаться то можно, а толку? То, что Ферлан говорил про эльфов, относится и к горцам — их устраивает нынешний статус. Да, свои земли они будут защищать изо всех сил, но на равнину не полезут. А еще у них строгая иерархия власти — молодежь подчиняется старейшинам племен, и при попытке договориться с молодежью в обход старейшин нас в лучшем случае попросят покинуть из земли.

— А у степняков разве не так же?

— Нет, не так же. У степняков старейшина это скорее надсмотрщик от магистров. И если молодежь сбивается в банду и идет в набег, то старейшинам об этом не говорит. Поэтому я думаю, что начать надо именно со степняков.

— А почему магистры позволяют варварам воевать друг с другом? — спросила Эстелла, — Это же наносит вред хозяйству.

— Точно не знаю, — ответил Лионель, — Но предполагаю, что магистров устраивает разобщенность варваров. Им проще смириться с небольшими потерями налогов, чем рисковать большим восстанием. Ведь население степи больше населения столицы раз в 20. В восстании Баргена участвовало всего 10 племен, но и то подавить его удалось не с первой попытки.

— А как же они будут воевать с нами, если даже небольшие армии варваров для них проблема?

— Варвары это их налогоплательщики, их нельзя убивать слишком много — кто потом будет кормить столицу? Поэтому магистры всегда пытались обойтись малой кровью — или запугать варваров или убить лидеров восстания, чтобы остальные сами разбежались. Но с нами они будут воевать сразу в полную силу.

— Еще кто-нибудь там есть? — спросила Киневра.

— Разве что лесные варвары — лесники, лесорубы, их по-разному называют. Это те же горцы, но живут пониже, в предгорьях, где растут густые леса. Заготавливают дрова, доски и бревна, обменивают их степнякам на еду. Племена, которые живут у истоков Бирюзовой, даже с Эратией торгуют, сплавляют лес по горным рекам.

— Ну что-ж, картина понятна ... — задумчиво проговорила Эстелла, — Получается у нас 3 вопроса — как найти подходящих лидеров восстания, как вывезти их из степи, ну и где и чему потом обучать.

— Думаю, надо вывозить их в мой монастырь, — сказал Мартош, — Он на границе Эратии и Крюлода.

— Нет, монастырь лучше сделать перевалочной базой, — возразил Лионель, — Если собрать много варваров в одном месте, то они станут неуправляемы. Один варвар среди чужаков будет делать то, что ему говорят, а группа варваров тут же собьется в банду и будет жить по своим понятиям.

— Пусть так, — согласился Мартош, — А куда их потом девать?

— Не знаю, к нам в гильдию тоже много не привезешь, — ответил Лионель.

— Можно отправить по одному-двое в наши представительства.

— Да, можно... но главная проблема не в этом, а в том, что для подбора хороших вождей нам придется просмотреть очень многих бойцов, и это не получится сделать незаметно от магистров. У них и гаргулии по всей степи летают, и осведомители наверняка есть.

— Может поговорить со старейшинами? — предложила Эстелла, — Попросить их порекомендовать кого-нибудь.

— А почему ты думаешь, что старейшины не сдадут нас? — ухмыльнулся Лионель, — Я бы на месте магистров набирал осведомителей как раз среди старейшин.

— Значит, надо отправить в степь наших осведомителей, чтобы те пожили среди варваров и все разузнали.

— И где же их взять? — вздохнул Лионель.

— Можно из варваров Мадленда, — ответила Эстелла, — Они не сильно отличаются от своих степных родственников.

— Да, каждое подавленное восстание приводило к потокам беженцев, многие из которых осели в Мадленде, — подтвердила Киневра.

— Уверена, многие из них скучают по степи и хотели бы вернуться, — продолжила Эстелла, — В Мадленде популярны многие варварские обычаи и ритуалы. И если оплатить им переезд и покупку земли или стада, то они охотно согласятся.

— А они поддерживают связь со степью? — спросил Лионель.

— Не слышала об этом. Но я не спрашивала, может и поддерживают.

— Сможешь это узнать?

— В мой монастырь в Мадленде частенько приходят местные жители за лекарствами, варвары среди них тоже есть, можно их поспрашивать.

— Ну да, можно... — задумчиво произнес Лионель.

— А как вы предлагаете внедрять осведомителей в варварские племена? — спросила Киневра, — Чужаков мало где любят, а у варваров особенно.

— Я же говорю — можно поискать в Мадленде родственников варваров из Крюлода и помочь им вернуться домой в обмен на дружбу с нами, — ответила Эстелла.

— А много ли там этих родственников? Последний крупный исход из Крюлода был слишком давно.

— Крупный давно, но отдельные семьи до сих пор иногда переселяются.

Лионель задумчиво кивнул.

— Что думаешь? — спросил он у Ферлана.

Лорд Грифонхарт сидел с задумчивым видом, невеселые мысли одолевали его. Трудно, конечно, поручать работу со шпионами людям, которые сами никогда этим не занимались, думал он. Если уже сейчас у них в голове столь наивные мысли, то что же будет потом? Кифрена они явно не переиграют. Да, такими вещами надо заниматься самому. Но как? Сам он мало чего знает о варварах, в степи последний раз был еще в юности, когда убегал из Академии.

— Это вы сейчас серьезно предложили?! — раздраженно спросил Ферлан, — Пройти пешком через болото, кишащее василисками, и то безопаснее. Вы представляете, сколько случайных людей придется поставить в известность о нашем плане?

— Необязательно же рассказывать им весь план целиком, — невозмутимо ответил Лионель, — Пусть каждый знает лишь свою часть.

— Антагарич слухами полнится, Кифрен быстро узнает все эти части по-отдельности. Во-первых, клятву послушания приносят только клерики, рассчитывать на хоть какую-то надежность со стороны других нельзя. Во-вторых, при поиске осведомителей часть из них откажется сотрудничать, а заставить их молчать мы не сможем. Не убивать же каждого отказавшегося? Ну и в-третьих, некоторые из найденных нами варваров тоже откажутся сотрудничать, а их даже при желании убить будет непросто. А если Кифрен обо всем этом узнает, то сопоставить факты и раскусить наш замысел ему будет не очень сложно.

— Да, я понимаю... план рискованный, — хмуро ответил Лионель.

— Он безумный, а не рискованный, — отмахнулся Ферлан.

В зале Совета повисла тишина.

— А может нанять их? — вдруг раздался голос Инсольды.

— В каком смысле нанять? — непонимающе спросил Лионель.

— Ну... не знаю... что-нибудь копать или строить.

— А что нам надо копать или строить?

— О! — воскликнул Ферлан, — Гениально! Можно нанять их как охрану!

— Чью охрану? — все еще не понял ход их мыслей Лионель.

— Нашу охрану! Для наших экспедиций мы нанимаем рыцарей сопровождения, в наших представительствах есть вооруженная охрана. Да... это же сразу снимет все проблемы! Мы можем официально прибыть в Крюлод и разослать гонцов с вестью, что гильдия клериков нанимает себе на службу самых сильных бойцов. И тогда никого не смутит, что мы обучаем их владению оружием и тактике боевых действий.

— Да, хорошая идея, — согласился Лионель, — Молодец, Инсольда.

Девушка стеснительно заулыбалась.

— А если магистры не разрешат? — спросила Киневра, — У нас в договоре строго прописано — пребывание в Крюлоде только для лечения варваров и немедленное убытие по его завершению, на любые торговые и прочие сделки требуется отдельное разрешение Совета Академии.

— Думаю, я найду слова, которые их убедят, — расслабленно ответил Ферлан, — Рычаги давления есть не только у них, нам тоже есть чем надавить.

Лицо Ферлана растянулось в довольной улыбке.

— Лучшие аферы делаются на полностью законных основаниях, — менторским тоном произнес он.

Верховный магистр Зелиандр сидел за своим рабочим столом в углу тронного зала и читал доклады, когда двери тронного зала отворились, и на пороге показался Халон. С привычной вальяжностью он проследовал к креслу напротив стола и уселся в него.

— Я вот думаю насчет этих пиратов, — без лишних реверансов начал командующий армией, — Надо бы все же отправить экспедицию в северные моря и прибраться там.

— Что, повоевать захотелось? — усмехнулся верховный магистр.

— Не то слово. Тут не служба, а скука смертная.

— Уговорить Совет выделить деньги на эту экспедицию будет непросто...

— Это я уже понял. Они только деньги считать умеют, да и то, как выяснилось, скверно, — проворчал Халон.

— И все же. Довод Адриала про увеличение оборота грузов по южному маршруту из-за пиратов слишком весомый.

— Да какой, к черту, оборот грузов?! — вспылил Халон, — Все наши проблемы от того, что наши подданные не боятся нас, и потому не уважают! Они возят к нам беглых преступников, лечат наших варваров не пойми как, воруют документы из наших архивов, засылают к нам шпионов под видом трактирщиков, потом убивают их в центре города, уклоняются от уплаты пошлин, заряжают наши кристаллы. И это только то, что мы узнали за последний месяц! А сколько еще мы не знаем... если завтра мне скажут, что Ферлан собирается перенести столицу Антагарича из Стального Рога в Клинсвуд, то я, конечно, удивлюсь, но уже не так сильно, как раньше.

Зелиандр отодвинул свитки с докладами в сторону и откинулся на спинку кресла.

— Да, я понимаю тебя, наша империя переживает не лучшие времена, — задумчиво произнес верховный магистр.

— А еще эта дурацкая фраза "таверны Антагарича содрогнутся от хохота"... этот гончар сам признает, что над нами можно смеяться. Таверны Антагарича должны трястись от страха, а не от хохота! На севере выросло уже третье поколение, не знающее, как шипит фаербол, взрывающийся над головой. Для них это просто бабушкины сказки, откуда тут взяться уважению?

— Нашу власть над Антагаричем никто не оспаривает. Да, наши подданные стали позволять себе некоторые вольности, но не более того.

— Большой бунт всегда начинается с маленьких вольностей. Они проверяют нас на прочность. И если мы будем позволять им это, то с каждым разом вольности будут все больше и больше. Лет 30 назад во время одного из путешествий я посетил Авли, потом Эратию, и везде все эти лорды да наместники вытягивались передо мной по струнке. Потому что принимали меня за магистра Бракадуна. А сейчас даже какой-то вшивый клерик осмелился перечить мне!

— И что ты предлагаешь сделать?

— Собрать наш флот и отправиться в северные моря. По пути вставать на якорь в каждом крупном порту, маршировать нашей армией по улицам их городов, устраивать показательные стрельбы. Надо показать свою силу. Напомнить, кто мы такие. Потом разгромить пиратов и вернуться обратно по другому берегу Антагарича, тоже бряцая по пути оружием. Это сильно уменьшит желание северян шутить с нами. А там, глядишь, и оборот грузов наладится.

Зелиандр задумчиво посмотрел в окно. Во времена своей молодости он не раз принимал участие в военных экспедициях, поэтому видел, какое впечатление производила армия Бракадуна на подданных империи — смесь страха, уважения, а также гордости за то, что такая могучая армия их защищает. Сейчас все иначе — подданные, конечно, знают, что армия вроде как есть, но никто уже давно не видел ее в деле. Поэтому в трактирных разговорах армия если и упоминается, то лишь в виде рассказов о незадачливых солдатах, которые слишком много выпили и что-нибудь после этого учудили.

И еще эта ситуация с пиратами... она явно с душком... лет 50 назад такое было невозможно, тогда любое нападение на подданных империи приводило к неминуемому возмездию. И даже если армия Бракадуна не появлялась сразу, то она появлялась позже, и тогда наказывала суровее. А мириться с нападениями пиратов ради того, чтобы торговцы предпочитали южный маршрут... для могучего государства это как-то мелко, а по большому счету даже и позорно.

Так что да, в чем-то его главнокомандующий, разумеется, прав. Но это явно не та правота, которая претендует на истину. А раз так, то достучаться с нею до Совета будет очень непросто... Тернимус скажет, что наша власть держится на справедливости, а не на фаерболах, Адриал покажет бюджет казны и предложит Халону самому найти деньги на экспедицию, а остальные в лучшем случае воздержатся.

— Я подумаю, как преподнести эту мысль Совету, — после некоторых раздумий ответил Зелиандр, — Но ничего не обещаю.

— Хорошо, — ответил Халон, — И еще, по поводу экспедиций клериков — надо следить, что они там делают. Встречать их на входе в степь, провожать до места, смотреть кого и как лечат, потом провожать обратно. И произносить заклинание Жребий Предков самим. Магистр Антелор предлагал это на последнем Совете, но из-за шума, которая подняла Алфира, это предложение забылось. Кристаллы горным племенам дадим, раз уж решили, но я уверен, что там не в скорости оповещения дело.

— Думаешь, они действительно мухлюют со списком заболевших?

— Думаю, да. Но даже если нет — нельзя давать им шататься по нашим землям без присмотра. Кто знает, чем еще они там занимаются.

— Это попроще будет. Считай, что решение уже утверждено. Ты только не слишком их пугай, им еще лечить наших варваров.

Внезапно двери тронного зала снова открылись, и в них показался казначей Бракадуна магистр Адриал.

Бросив косой взгляд на Халона, он уселся во второе гостевое кресло.

— Пришло письмо от Ферлана, — сказал он, доставая из кармана свиток.

Развернув свиток, Адриал начал его читать.

— Уважаемый верховный магистр Зелиандр, довожу до вашего сведения, что выполнение нами договора на лечение степных варваров в последнее время затрудняется рядом обстоятельств. Во-первых, сведения об очагах и масштабах эпидемий поступают к нам с запозданием, из-за чего некоторые экспедиции приходится проводить срочно, а не планово, что вызывает повышенные расходы. Во-вторых, неточность сведений приводит к ошибкам в расчете необходимого количества лекарств, из-за чего иногда часть из них приходится выбрасывать. Вследствие указанных причин сей договор уже год как не приносит нам прибыли, экспедиции в лучшем случае отбивают расходы. Прошу вас принять меры по устранению указанных выше проблем, в противном случае мы будем вынуждены приостановить выполнение договора. Лорд Ферлан Грифонхарт.

— Это что, ответка за кристаллы? — удивился Халон.

— Видимо, да, — ответил Адриал, — Однако проблемы он указал верно.

— Будто раньше этих проблем не было, — проворчал Халон.

— Как быстро мы можем их решить? — спросил Зелиандр.

— Не знаю... — задумчиво ответил Адриал, — Может полгода, может год. Кристаллы для горных племен еще даже не начали изготавливаться.

— Это слишком долго. Если не тушить очаги эпидемии, то она распространится по всей степи.

— Думаю, он просто денег просит.

— Конечно, денег, чего же еще?! — с легким возмущением произнес Зелиандр, — Но лишних денег у нас, к сожалению, нет и не предвидится.

— Понимаю. Однако, у Ферлана очень сильная переговорная позиция, нам этот договор нужен больше, чем ему.

— Может я поеду в Клинсвуд и объясню этому Ферлану, куда ему следует засунуть свою переговорную позицию? — предложил Халон.

Верховый магистр укоризненно посмотрел на него.

— Не стоит, себе же хуже сделаем. Однако, сидеть и ничего не делать мы тоже не можем. Поэтому давайте вы, магистр Адриал, поедете в Клисвуд и пообщаетесь с Ферланом. В переписке мы вряд ли к чему-то придем, тут нужна личная встреча.

— И что же мне ему сказать?

— Подумайте. Можете рассказать про кристаллы для горцев, можете пообещать более выгодные условия в дальнейшем, можете пойти на дипломатические уступки. Говорите что угодно, лишь бы сохранить прежнюю цену.

— Ферлан трудный переговорщик, — хмуро произнес Адриал.

— Я знаю! — настойчиво ответил Зелиандр, — Поэтому отправляю именно вас, а не вашего секретаря.

— Может просто дать ему денег? Там ведь небольшие для нас суммы.

— Ни в коем случае. Если мы сейчас уступим клерикам, то к нам выстроится длинная очередь из таких же просителей. Повышение пошлин и цен на кристаллы не понравилось многим. Зато, когда станет известно, что даже Ферлан не смог нас продавить, это поумерит желание остальных торговаться с нами. И чем быстрее все это произойдет, тем лучше.

— Отправляюсь прямо сейчас, — протокольным тоном ответил Адриал, встал с кресла и направился к дверям.

— Ты опять говоришь как они, — недовольно произнес Халон, когда Адриал вышел из тронного зала, — Какая-то мелочная торговля.

— Всему свое время. Ссориться с клериками прямо сейчас это принести себе больше вреда, чем пользы. Да и не поддержит нас никто в этой ссоре.

— Ты верховный магистр, я подчиняюсь.

— Не надо так говорить. Я не стремлюсь к тому, чтобы мне слепо подчинялись. Мне важно, чтобы все понимали, почему я принимаю именно такие решения. Видели их причину и смысл.

— Причину я вижу, а смысл не особо.

— Ты всю жизнь воевал в Энроте, поэтому привык, что слово командира это закон, а самое решительное действие обычно и самое правильное. Но в мирное время все иначе. Верховный магистр должен согласовывать свои решения с Советом, и если Совет воспротивится, то верховный ничего не сможет сделать. У меня сейчас большое влияние на Совет, заметно больше, чем у предыдущих верховных. И это потому, что я предлагаю свои решения так, что Совет с ними соглашается. Так было много лет, и теперь во многих вопросах Совет уже верит мне на слово. Например, почти не лезет в политику с провинциями.

— Тогда что мешает тебе вести с клериками другую политику?

— То, что репутация создается годами, а разрушается одним неосторожным действием. Как думаешь — если бы твое предложение насчет поездки в Клинсвуд прозвучало на Совете, что было бы? Я тебе отвечу — этот вопрос даже не поставили бы на голосование.

Халон хмуро посмотрел в окно.

— Я так понимаю, что предложение по присмотру за клериками в степи тоже отменяется...

— Пока да, сейчас не время нагнетать. Когда Адриал вернется, тогда обдумаем его снова.

Магистр Адриал, покинув тронный зал, немедленно приступил к сборам в дорогу. Мысль плыть на корабле или ехать в карете была отвергнута им почти сразу — путь до Клинсвуда при этом занял бы около недели в один конец, а дел у казначея Бракадуна было слишком много, чтобы он мог позволить себе исчезнуть аж на две недели. Особенно с учетом бурлений среди торговцев, которые вызвали последние решения Совета Академии.

Поэтому Адриал, поразмыслив, решил затребовать себе паланкин с джинами. Халон поначалу воспротивился — ему не хотелось отправлять своих джинов в рискованное путешествие через степь и горы без личного присмотра, но верховный магистр ввиду особой важности миссии дал добро.

Паланкин представлял из себя большие носилки, сделанные из толстых бамбуковых стволов, переплетенных кожаными ремнями. В центре этих носилок находились стяжки, к которым привязывалась каюта с пассажирами и ящики с багажом. В зависимости от количества пассажиров могли быть использованы каюты разного размера, количество джинов-носильщиков также выбиралось в зависимости от тяжести перевозимого груза.

Адриал ввиду срочности поездки выбрал самый легкий вариант экипировки — одноместную лежачую каюту без багажа с 4-мя джинами-носильщиками. И, несмотря на протесты Халона, даже отказался от кучера, сказав, что это нужно для уменьшения веса кареты, а следить за обстановкой и командовать джинами он может и сам. Хотя на самом деле ему просто не хотелось держать около себя соглядатая от Халона. Однако, от эскорта из гаргулий ему отказаться не разрешили — срочность срочностью, а безопасность тоже важна. Пусть это и замедляло немного скорость передвижения.

Маршрут путешествия был также выбран с учетом всех мер предосторожности — по возможности через пункты сбора налогов, где всегда находились отряды армии Бракадуна, по возможности над реками и озерами, где шанс поймать случайную варварскую стрелу был невелик. Ну и, само собой, в обход горных массивов и густых лесов, где летящие впереди дозорные гаргулии могли бы не заметить засаду.

Таким образом, всего за два дня Адриал добрался до Клинсвуда.

Появление паланкина с джинами вызвало в городе небывалый ажиотаж. Последний раз его видели здесь много лет назад, ведь джины почти никогда не покидали столицу, и даже отправлявшиеся в командировки магистры использовали для этого обычные средства передвижения — корабль или карету. Работа лавок, трактиров, мастерских и даже городского порта остановилась — все работники сбежались поглазеть на невиданное зрелище. Адриал, чтобы насладиться вниманием толпы, приказал джинам двигаться помедленнее, а сам еще на подъезде к городу переоделся из походной одежды в парадную.

Однако, сразу к храму гильдии клериков он не поехал, завернул сначала в гильдию магии. Ведь, если бы Ферлана не оказалось на месте, или если бы он не смог немедленно принять высокопоставленного гостя, то могло бы получиться неудобно. А создавать неудобства накануне трудных переговоров казначей Бракадуна не хотел.

В гильдии магии Адриал лениво заслушал доклад ее руководителя, и, узнав, что работа идет нормально, не стал вникать в детали, а приказал немедленно отправить посыльного в гильдию клериков для организации встречи. Указав при этом, что пышного приема не ждет, а предпочел бы встречу с лордом Ферланом наедине. Многолетний опыт переговоров подсказывал ему, что при обсуждении сложных вопросов лучше обходиться без свидетелей — так обеим сторонам будет проще сохранить лицо, если переговоры завершатся неудачно.

Ферлан получил известие о прибытии гостя из столицы, когда тот еще только подъезжал к городу, и сразу понял, что к чему. Поэтому явившемуся вскоре посыльному не удивился и сообщил, что готов принять магистра Адриала немедленно. Ведь Ферлану эти переговоры были нужны не меньше, а может даже и больше, чем казначею Бракадуна. Пусть и по совершенно другим причинам.

Вскоре к дверям храма подъехал паланкин Адриала. Ферлан, помня о пожелании гостя, облачился в рясу клерика, дабы подчеркнуть, что разговаривать он будет не от своего имени, а от имени гильдии. И не стал выводить на улицу всех членов гильдии, ограничился лишь небольшой делегацией из числа постоянных членов Совета. Впрочем, из окон храма за ними наблюдало множество любопытных глаз — школярам тоже было очень интересно увидеть настоящего магистра Академии, да еще и на такой необычном средстве передвижения.

Церемония приветствия не заняла много времени, и вскоре Адриал уже сидел в гостевом кресле в кабинете Ферлана. Остальные члены Совета остались ждать за дверью.

— Уважаемый магистр Адриал, — начал отвечать Ферлан на вопрос гостя, — Содержание того письма не было ни блефом, ни попыткой набить цену. Изложенное там это суровая реальность, с которой мы столкнулись. Если вам интересно, могу показать смету нашей последней экспедиции. Думаю, вы как казначей Бракадуна знаете расценки на товары и услуги по всему Антагаричу.

— Не так чтобы прямо все, но многие.

Ферлан открыл ящик стола, достал оттуда свиток, развернул его и положил перед Адриалом.

— Вот это стоимость изготовления лекарств, — сказал он, показав пальцем на первую строчку, — Снизить ее мы не можем.

Адриал понимающе кивнул.

— Вот это стоимость найма повозок с лошадьми, — продолжил Ферлан, показывая на вторую строчку, — Экспедиция была срочной, поэтому своих лишних экипажей у нас не было. Эта сумма от нас не зависит, мы и так взяли их чуть ниже обычной цены из-за крупного заказа.

— Да, вы писали о том, что некоторые экспедиции бывают срочными, — хмуро подтвердил Адриал.

— Вот это стоимость продовольствия и фуража туда и обратно, — сказал Ферлан, перейдя к третьей строчке списка, — Ее можно снизить, только если закупаться в обратный путь прямо в степи, однако условия договора запрещают нам это делать.

— Ну этот пункт договора можно и пересмотреть, — невозмутимо произнес Адриал, — Негоже заставлять людей вести с собой много еды, если можно купить ее на месте.

— Хорошо. Пусть расходы на еду это лишь малая часть общих затрат, но хоть что-то.

Фраза про еду была пробным шаром — Ферлан прощупывал, насколько Адриал вообще готов обсуждать изменение условий договора. И при виде легкости, с которой тот согласился, Ферлан понял, что можно выбить из казначея и еще какие-нибудь неденежные уступки.

— Это расходы на услуги проводника, — продолжил он комментирование сметы, — Правда, выплачивать их не пришлось, так как наш проводник был арестован магистром Халоном. И, кстати, пользуясь случаем, хотел бы выразить свою озабоченность тем эпизодом. Магистр Халон отнял у нас проводника под угрозой применения силы, не предъявив доказательств его вины. А это запрещено Великой Хартией. Я тогда извинился перед магистром Зелиандром, но лишь потому, что не хотел ссориться по столь незначительному поводу.

— Да, магистр Халон бывает грубоват в общении, — сочувственно согласился Адриал, — Он же командует армией, а с солдатами иначе нельзя. Я передам магистру Зелиандру вашу озабоченность. Надеюсь, что такие эпизоды больше не повторятся.

— Буду благодарен. Кстати, а что этот проводник натворил?

— Убил одного из адептов Академии.

— Тяжелый проступок... — задумчиво покачал головой Ферлан, — Я действительно не знал об этом, думал это обычный гоблин, каких много в тавернах Клинсвуда ошивается.

— Охотно верю вам, — добродушно ответил Адриал.

— А где он сейчас?

— В тюрьме, ждет суда.

"Живой... вот это удача...", подумал Ферлан, "А что если..."

— Тогда у меня будет к вам небольшая просьба. Согласно Великой Хартии, решение о передаче этого гоблина в суд Бракадуна должен был принять я, а не магистр Халон. Можете ли вы поспособствовать восстановлению справедливости? Вернуть мне проводника вместе со списком обвинений в его сторону.

— Вам так нужен этот гоблин? — недоуменно спросил Адриал.

— Лично он мне не нужен совсем, — расслабленно ответил Ферлан, — Однако как лорд я обязан защищать своих вассалов, особенно если можно сделать это без нарушения закона. Репутация великая вещь, сами понимаете...

Адриал нахмурился. Спорить с Тернимусом и Халоном по этому поводу ему не хотелось совершенно. Однако, просто так отказывать Ферлану тоже было нежелательно.

— Не могу обещать ничего конкретного, — ответил казначей после небольшой паузы, — Разве что только поговорить с магистром Тернимусом об этой истории. И если закон действительно на вашей стороне, то магистр Тернимус выполнит вашу просьбу. Он ведь поборник справедливости гораздо больший, чем мы с вами вместе взятые.

— Разумеется, — согласился Ферлан, — Я полностью доверяю магистру Тернимусу в трактовке Великой Хартии.

Адриал облегченно выдохнул, хотя и не подал виду.

— Ладно, вернемся к делу, — продолжил Ферлан, показывая на очередную строчку в свитке со сметой, — А вот это вторая после лекарств крупная статья расходов, охрана экспедиции. Мы нанимаем рыцарей для собственной защиты, а их услуги стоят недешево. И снизить их непросто, рыцари ведь люди гордые, поэтому, даже нуждаясь в деньгах, не будут работать за сумму меньше обычной. А уменьшать количество рыцарей это рисковать безопасностью экспедиции. Не варваров же нанимать вместо них? — с легкой издевкой произнес Ферлан.

И тут же, не давая Адриалу времени на ответ, откинулся на спинку кресла и подытожил:

— Ну и ниже общая сумма расходов. Как видите, она всего на 2% больше той суммы, которую заплатили вы. И это нам еще повезло, что все лекарства удалось потратить. Иногда бывает, что к нашему прибытию многие из заболевших уже скончались, тогда часть лекарств приходится выбрасывать, и экспедиция приносит убыток. А нам желательна прибыль, и хотя бы 30%, в противном случае выгоднее заниматься другими сделками.

Адриал сложил в уме указанные в свитке суммы и убедился, что расчет правилен. Его сведениям о ценах на товары и услуги указанные суммы также не противоречили.

— Мы планируем улучшить оповещение об очагах заболевания, — сказал он, — Собираемся выдать навигационные кристаллы горным племенам варваров, чтобы они патрулировали степь и сообщали о новых вспышках эпидемии в течение суток.

— И как скоро это произойдет?

— Думаю, через полгода, может раньше.

— Это слишком долго, — холодно возразил Ферлан, — Мы отправляем по 2-3 экспедиции в месяц. К тому же первое время горцы будут допускать ошибки, для них ведь это занятие будет в новинку. Может, только через год все наладится.

Адриал хмуро покачал головой — замечание Ферлана было вполне разумным. Он снова взял в руки свиток, снова перечитал его. Прикинул, сколько денег можно сэкономить на закупке продовольствия в степи, получилось не очень много. И уступки насчет проводника, как он уже понял, тут будет недостаточно. Ферлан не торопил его, а терпеливо ждал.

— А действительно, почему бы не нанимать варваров для охраны? — наконец прервал молчание Адриал.

— Ну... это очень смелая идея... — замялся Ферлан, — Даже и не знаю, к чему она приведет...

— И вы и мы заинтересованы в сохранении договора, — с энтузиазмом продолжил Адриал, почувствовав слабину, — То количество лекарств, что мы закупаем, вы вряд ли продадите на рынке. Думаю, нам стоит попытаться пойти навстречу друг другу. Я попробую уговорить Совет Академии исключить их текста договора запреты на закупку еды и найм варваров, а вы обдумаете, как лучше использовать их для охраны экспедиций.

Ферлан задумчиво посмотрел в потолок. Слишком быстрое согласие с его стороны могло бы показаться казначею подозрительным.

— Варвары дикий народ, управляться с ними будет непросто... — неуверенно продолжил он, — Может все-таки найдем менее рискованный план? Меня бы вполне устроило увеличение платы за лечение.

— Меня бы тоже это устроило, — понимающе вздохнул Адриал, — Однако у Совета Академии иное мнение. Магистры считают, что наши расходы и так слишком велики. А по поводу варваров — возможно, стоит поначалу набирать из них лишь половину охраны, остальные пусть будут рыцарями. И если пара экспедиций пройдет без происшествий, то потом можно будет увеличить долю варваров в охране. Заодно и проводникам платить не придется.

— Ладно, — глубоко выдохнул Ферлан после непродолжительного раздумья, — Давайте попробуем именно это. Все равно более удачного решения для нас обоих я не вижу.

— Вы не против, если я возьму с собой этот свиток? — спросил Адриал, — Вдруг для убеждения Совета потребуется показать его.

— Берите, конечно.

Члены Совета гильдии клериков терпеливо ожидали за дверями кабинета окончания переговоров. Наконец, двери открылись, из них вышел довольный Адриал и задумчивый Ферлан.

— Проводите, пожалуйста, нашего гостя, — с легкой грустью произнес Ферлан.

Мартош вежливо показал Адриалу направление движения к выходу, и сам двинулся вперед. Когда двери храма захлопнулись, Ферлана пробрал такой истерический смех, что он аж согнулся пополам.

— Вижу, переговоры прошли успешно, — с улыбкой произнес Лионель.

Ферлан ничего не ответил, продолжая трястись от смеха. Наконец, он разогнулся и присел на лавку у стены.

— Слабо сказано, — произнес он, все еще будучи не в состоянии стянуть улыбку с лица, — Знал бы ты, каких усилий мне стоило не засмеяться, глядя в эти глаза, искренне умолявшие меня нанять этих несчастных варваров.

— Да, красиво, — улыбнулась Эстелла.

— Не такие уж проницательные эти магистры, как о них рассказывают, — довольно произнес Ферлан.

— Ну или ты знатный лицедей, — усмехнулся Лионель.

— Да уж... — выдохнул успокоившийся наконец Ферлан — Ладно, начинайте уже готовить следующую экспедицию. И езжайте в нее все втроем, надо успеть просмотреть как можно больше будущих могильщиков этого бородача.

Магистр Адриал после разговора с Ферланом не стал задерживаться в городе, а немедленно выехал в обратный путь. Уже на середине пути он выслал вперед гаргулию с просьбой собрать к его приезду заседание Совета.

— Вот такое предложение, — сказал Адриал, закончив доклад о переговорах в Клинсвуде, — Что думаете?

— Почему бы и не согласиться? — высказался Кифрен, — Денег не просят — уже хорошо.

— Поддерживаю, — прокомментировала Алфира.

— А вас не смущает, что клерики будут бесконтрольно шариться по степи? — возразил Халон.

— Ну и что? — невозмутимо ответил Адриал, — Они уже 5 лет там шарятся.

— И вас устраивает то, что происходило там эти 5 лет?

— А что там такого происходило? — непонимающе спросил Адриал, — Вы говорите про странности лечения? Мы до сих пор не нашли убедительного им объяснения. Может там и не в клериках дело.

— А может и в клериках! — настойчиво проговорил Халон, — Но если раньше они проводили там мало времени, причем мы знали точное место их назначения, то теперь, если мы примем предложение Ферлана, клерики смогут бродить по всей степи, говорить с кем угодно и о чем угодно.

— С кем и о чем они смогут там поговорить? Или вы боитесь, что они спровоцируют варваров на бунт, который армия Бракадуна не сможет подавить?

— Не, ну подавить то всяко сможем... — обиженно ответил Халон, — А то, что они будут вывозить наших прямых подданных к себе, вас не смущает? Согласно Великой Хартии, они сразу же станут подданными этого Ферлана.

— Налогоплательщики не пойдут к ним на службу, не те деньги и не тот статус. Клерики смогут нанять только молодых да буйных, а их пусть хоть всех вывозят, нам же хлопот меньше. И, кстати, насчет Великой Хартии — Ферлан попросил меня узнать, как закон трактует историю с тем проводником, которого вы отобрали у клериков в их последней экспедиции.

— Лорд Ферлан подал протест по этому поводу? — уточнил Тернимус.

— Пока нет, но может и подать. Он сказал, что его извинения были лишь жестом вежливости, а сам он не считает, что магистр Халон действовал по закону.

— Великая Хартия действительно дает лордам право судить своих вассалов вперед Верховного суда Бракадуна, — ответил Тернимус, — Мы же рассматриваем такие дела лишь после подачи апелляции от одной из сторон.

— Какой же это вассал? — пренебрежительно произнес Халон, — Присягу может давать лишь человек чести, а не каждый грязный гоблин.

Тернимус прижал ладони друг к другу, между ними зажегся свет, и, когда джин развел руки, в воздухе появился мерцающий свиток. Тернимус принялся его листать, пока остальные магистры терпеливо ждали.

— В тексте Великой Хартии нет прямых указаний на то, кого следует считать вассалом, — медленно произнес Тернимус, закончив изучение свитка.

— Есть ли судебная практика по этому вопросу? — спросил Адриал.

— Споры о трактовке Великой Хартии рассматриваются Верховным судом, и вынесенное один раз решение становится прецедентом для других таких же.

— А такие прецеденты уже были?

— Споров о подсудности простолюдинов еще не было.

— Судиться у нас это долго и дорого, — прокомментировал Кифрен, — Поэтому в провинциях все сначала пытаются решать споры в городских судах или в судах лордов. До нас споры из провинций доходят редко, и почти всегда это споры лордов или богатых гильдий.

— Понятно... — ответил Адриал, — Значит, мы можем принять по этому поводу любое решение, и оно станет частью закона.

— Истинно так, — подтвердил Тернимус.

— Думаю, самое время проголосовать, — произнес Сефориус, — Итак, предлагается перезаключить договор с клериками, исключив из него пункты о запрете найма варваров и торговли с ними. Голос воздержавшегося магистра считается за половину, голос верховного магистра — за 2. Для принятия решения нужно 5 с половиной голосов из 8-ми. Магистр Тернимус, ваше слово.

— Я воздержусь, — ответил тот, — У меня недостаточно сведений о намерениях и возможностях клериков.

— Я против, — сказал Халон, — Мы пытаемся сэкономить немного денег, но ставим под угрозу нашу безопасность. Клерики уже показали свое умение делать неожиданные и подлые ходы, неуважение и отсутствие страха перед нами. Кто знает, на какую хитрость они еще способны.

— Я за, — произнес Адриал, — Мне стоило больших трудов уговорить Ферлана на эту сделку, и я думаю, нам повезло, что он согласился. Может, он просто не ждал такого неожиданного предложения и сразу не нашел, чем возразить. Сомневаюсь, что мы сможем договориться на более удачных условиях.

— Я тоже за, — сказал Кифрен, — Опасность понятна, но мне не кажется, что она так уж велика. Степь патрулируется гаргулиями, клерикам будет сложно сделать там что-нибудь незаметно от нас.

— Я за, — высказалась Алфира, — Магистр Халон, вам следовало бы предложить более интересную альтернативу, на одной критике чужих идей далеко не уедешь.

— Я рассматриваю эту меру как временную, вызванную спешкой с нашей стороны, — произнес Сефориус, — Когда кристаллы для горных племен будут изготовлены, а новые пошлины и цены на кристаллы пополнят нашу казну, надо будет вернуться к изначальному соглашению. То есть, исключить перечисленные пункты не навсегда, а сроком на 1 год. В такой трактовке я буду за. Ваше слово, верховный магистр.

Зелиандр по привычке взял паузу и осмотрел лица присутствующих.

— Не нравится мне вся эта история, — медленно произнес он, — Интуиция подсказывает мне, что мы не все о ней знаем. Слишком уж быстро Ферлан дал себя уговорить. Однако, убедительных доводов против у меня нет, поэтому я воздержусь.

Халон разочарованно выдохнул и помотал головой.

— Итак, — объявил Сефориус, — 5-ю с половиной голосами против 2-х с половиной решение принято.

— И я бы хотел поднять еще один вопрос, — произнес Зелиандр, — На днях мы с магистром Халоном обсуждали состояние нашей армии, и пришли к выводу, что оно оставляет желать лучшего. И это неудивительно, ведь последний раз что-то похожее на военную кампанию было аж 20 лет назад. Многие бойцы знают о настоящих сражениях лишь по книгам и рассказам.

"Неужели Халон что-то напел верховному?" — поморщился Адриал, "Нет, такое надо пресекать сразу".

— Но учения то регулярно проходят, — возразил он.

— Учения это всего лишь учения. Да и как проходят... последнее общее учение всей армии было 3 года назад, с тех пор учения были только у отдельных отрядов. Я знаю, что это из-за недостатка денег в казне, но все же.

— Вы предлагаете с кем-то повоевать?

— Большую войну начинать не с кем и незачем. Но если представится возможность провести небольшую военную кампанию, то почему бы и нет?

— А для чего? У нас нет врагов, против которых потребовалась бы вся мощь нашей армии, и не предвидится. Я бы скорее наоборот, предложил сократить нашу армию. Мы тратим на нее большие деньги, и мое мнение, что лишь по привычке.

— Меня беспокоит наш авторитет на Антагариче, — объяснил Зелиандр, — Судя по тому, как легко люди, эльфы и жители болот нарушают установленные нами правила, мы не выглядим в их глазах достаточно сильной властью, считаемся таковой лишь по привычке.

— Сильная власть порождает сильные бунты, — возразил Тернимус, — Мы смогли сохранить мир на протяжении 100 лет лишь потому, что опирались на письменный закон, а не на силу. Справедливость это главное, что нужно подданным от власти.

— Я полностью согласен с этим, — ответил Зелиандр, заметив, что лицах многих магистров отразилось легкое недоумение, — Поэтому конкретных предложений не вношу, это идея на обдумывание. А не на ближайшее время, а когда состояние нашей казны улучшится.

Казначей Риверстрайда Клюбен ехал на лошади с невеселым видом. Когда он предложил Риону вернуться к переговорам с Ферланом, то рассчитывал, что юный лорд сам поедет в Клинсвуд. Однако тот решил иначе — приказал Клюбену отправиться в одиночку и сначала все разузнать.

Но, если лорд вполне может рассчитывать на вежливый прием у другого лорда, то с ним, простолюдином, церемониться вряд ли будут. А после того, что устроил Марвин у себя на приеме, предсказать настроение Ферлана трудно — на суде он, конечно, сделал вид, что ему все это безразлично, но что он подумал на самом деле?

Впрочем, о Ферлане ходили слухи, что он больше думает о деньгах, чем о чести, и это было единственной надеждой казначея Риверстрайда. Потому что любой другой лорд Антагарича после всего произошедшего вне всяких сомнений выставил бы его за дверь, даже не попытавшись выслушать.

На всякий случай Клюбен обдумал и запасной план — если не удастся напроситься на прием к Ферлану, то попробовать сначала поговорить с казначеем его торгового дома. Или с кем-то из клериков. Плохо, что за долгие годы службы на глухом закоулке Эратии у Клюбена почти не осталось знакомых в Клинсвуде, даже не с кем было посоветоваться.

Когда с вершины очередного холма ему открылся вид на город, Клюбен даже слегка ахнул ... когда много лет назад он был здесь последний раз, Клинсвуд был чуть ли не в 2 раза меньше. Казначей, конечно, знал от торговцев, что город сей быстро растет, но одно дело слышать, а другое дело увидеть собственными глазами.

У подножия холма земляная дорога, по которой он ехал от самого Риверстрайда, влилась в широченную мощеную дорогу, уходившую на север Эратии. Движение по ней было весьма оживленное — в обе стороны сновали груженые товарами повозки, ездили дорогие кареты, мчались во весь опор на легких скакунах гонцы, вальяжно ступали мощные кони рыцарей в дорогих доспехах.

Клюбен по случаю важной поездки принарядился как следует — одел свой лучший костюм и выпросил у лорда Риона самого представительного скакуна, но при виде всего этого передвигающегося по дороге великолепия, осознал, какая пропасть разделяет привычный ему скромный провинциальный быт и столичный лоск.

Въехав в город, он поразился также количеству движения в нем — если на улицах Риверстрайда бегали и шумели разве что играющие дети, то здесь во все стороны быстро шагали грузчики с товарами, спешили торговцы со свитками и мешочками монет, бегали посыльные, в лавки постоянно заходили и выходили посетители. Многочисленные зазывалы наперебой кричали, приглашая прохожих купить или посетить что-нибудь.

Подъехав к одному из перекрестков, Клюбен увидел, как двое стражников заворачивают поток конных экипажей направо.

— Дальше затор! — кричали они, — Объезд по соседней улице!

Привстав на стременах, Клюбен разглядел далее по улице сильно поломанную телегу с рассыпанными вокруг яблоками и накренившуюся вбок карету без одного колеса. Вокруг телеги уже сновали работяги, собирая яблоки в мешки, пока стражники отгоняли желающих поживиться. Двое работяг уже катили туда низенькую тележку, какие подводят под сломанные кареты для их буксировки, а еще трое обвязывали остатки сломанной телеги веревками, чтобы оттащить ее в ближайший двор.

Многочисленные повозки, кареты и всадники послушно поворачивали на перекрестке направо. Движение замедлилось, но никто не пытался растолкать впереди идущих.

Когда Клюбен, наконец, добрался до храма гильдии клериков Клинсвуда, от городского шума у него уже звенело в ушах. Заметив, что храм стоит почти на самом краю города, он решил, что в обратный путь двинется объездной дорогой, а не через центр.

Подъехав к воротам торгового дома Ферлана Грифонхарта, казначей изложил стоящей у входа охране цель своего визита. Охранник, выслушав его, скрылся за воротами, и, к большому удивлению Клюбена, уже через четверть часа его пригласили проследовать внутрь.

В кабинете Ферлана его уже ждали двое — сам хозяин кабинета и возжелавший поприсутствовать на переговорах Лионель.

— Приветствую вас, лорд Ферлан, — поклонился Клюбен, едва показавшись в дверях кабинета.

— Приветствую, — ровным голосом ответил Ферлан, — Присаживайтесь.

— Предлагаю вернуться к нашему последнему разговору, столь бесцеремонно прерванному лордом Марвином, — начал свою речь Клюбен, разместившись в гостевом кресле, — Я думаю, что ваше предложение было вполне справедливым и обоюдовыгодным.

— А почему лорд Рион не приехал лично?

— Ему сначала нужно объехать свои владения, вступить в права наследования, а также обсудить точные границы владений со своим дядей, лордом Бархусом.

— Этот дядя может создать какие-то трудности? — поинтересовался Ферлан.

— Вряд ли... Лорд Бархус это старший брат лорда Марвина, их отец разделил между сыновьями свои земли, но сделал это без нотариуса. Поэтому теперь им нужно уладить бумажные формальности.

— Надеюсь, речь там не пойдет об участке земли около ущелья?

— Ни в коем случае. Земли лорда Бархуса лежат к северу от Риверстрайда и простираются до устья Бирюзовой, а ущелье находится южнее. К тому же лорд Бархус хорошо относится к Риону, а еще он уже стар, и сыновей у него нет, лишь 3 дочери. Скорее уж речь пойдет о том, не унаследует ли Рион и его земли тоже. Но это их семейные дела, я не вмешиваюсь.

— Понятно... — задумчиво произнес Ферлан, — Что же касается моего предложения, то оно было сделано в Риверстрайде, а сейчас мы в Клинсвуде. Да и ситуация немного изменилась, по вине ваших лордов я понес ущерб в деньгах и репутации. Например, мне пришлось срочно отправлять в Риверстрайд другого члена гильдии для приема дел в нашем представительстве. Поэтому возвращаться к сделке в ее прежнем виде, сами понимаете, не очень разумно с моей стороны.

— Понимаю, — сочувственно произнес Клюбен, — И что же вы предлагаете?

— Чуть меньшую цену. Например, 7 тысяч монет.

— Снижать цену очень не хотелось бы... лорд Марвин полагал, что предложенная цена и так маловата, и Рион был согласен с ним. Не уверен, что мне удастся уговорить его продать участок за еще меньшие деньги.

— Тогда что же предлагаете вы?

— Дружбу и многолетнее плодотворное сотрудничество. Лорд Рион не такой, как его отец, он столь же честен и прямолинеен, но при этом гораздо более учтив. Думаю, 3 тысячи монет это не те деньги, чтобы омрачать начало отношений с ним.

"Как сладко поет... аж неудобно отказывать" — подумал Ферлан.

— Хорошо, — сказал он, выдержав паузу, — Тогда сделаем так... во-первых, лорд Рион возьмет на себя обязательство ко времени окончания возведения моста построить рядом трактир и конюшни. Сейчас за ними надо делать крюк в несколько миль до Риверстрайда. Будет удобнее, если они расположатся прямо у моста. Насчет борделя так и быть, не станем поднимать вопрос.

— Да, это и в наших интересах тоже.

— Я знаю, — с легким раздражением сказал Ферлан, — Но, как я уже успел заметить, лорды не всегда действуют в своих интересах. Поэтому лучше, если это будет прописано в договоре. А во-вторых, лорд Рион должен добиться снятия обвинения с Киневры. Кстати, как там идет расследование?

— Никак не идет. О нем забыли сразу же, как вы уехали. Скажу вам честно, никто и не расстроился из-за смерти лорда Марвина.

— И всё же. Меня смущает, когда у кого-то в руках есть подписанная мною бумага.

— Снять обвинение не так просто... — замялся Клюбен, — Согласно Великой Хартии, лорды не имеют права вмешиваться в дела городских судов.

— Понимаю. Поэтому ему придется подумать — как снять это обвинение, не нарушив Великую Хартию.

— Хорошо, я поговорю об этом с лордом Рионом.

— Надеюсь, у вас все получится, — одобрительно произнес Ферлан.

Затем он внимательно посмотрел на Клюбена, и тот почувствовал, что лорд Грифонхарт хочет сказать ему еще что-то.

— И еще, если позволите, — тон Ферлана сменился официального на доверительный, — Я хотел бы поинтересоваться на счет Кразмиха. Где он сейчас?

— Я объяснил ему, что лорд Рион не нуждается в его услугах, выплатил гонорар за выступление в суде и отпустил на все четыре стороны. Насколько мне известно, он в тот же день уехал из Риверстрайда, но куда именно — не знаю.

— А как он оказался на службе у лорда Марвина?

— Просто пришел и предложил свои услуги за скромное жалование.

— И какое у вас сложилось мнение о нем?

— Сложно сказать... — задумчиво произнес Клюбен, — Работу свою он выполнял, лишних денег не просил. Марвин последнее время был очень плох, Кразмих мог бы предложить ему дорогое лечение, и мы бы оплатили. Но он этого не сделал, хотя в разговоре между нами сказал, что Марвин вряд ли протянет больше года. Я знаю, что ранее он уже нарушил клятву Геруллия, и что теперь она не связывает его, но мне показалось, что он по-прежнему серьезно к ней относится.

— И что же вас в нем смущало?

— Он какой-то непонятный. Жизнь в Риверстрайде размеренная, впечатлений мало, поэтому мы не раз проводили время вместе, беседуя на разные темы, от древней истории до текущих сплетен. И мне постоянно казалось, что он знает и понимает больше, чем говорит.

— А что ему надо от жизни? Чего он хочет, к чему стремится? Он не настолько стар, чтобы к могиле готовиться.

— Вот этого я не знаю совсем. Он мог бы создать свой торговый дом, свою нотариальную лавку... свою гильдию клериков, наконец. Однако, довольствуется жизнью бродячего лекаря и писаря.

— Может он служит не себе, а кому-то или чему-то?

— Не знаю. Повторюсь, мне он показался таким же, как остальные клерики — человеком долга и миссии. Хотя может и обманул, чужая душа потемки.

— А не мог ли именно он отравить лорда Марвина?

— Мог, конечно... хотя лично я скорее поверю, что это сделала Киневра. Версия трагической случайности всех устраивает, к чему ворошить это дело?

— Согласен, — задумчиво кивнул Ферлан.

— Могу ли я идти? — поинтересовался Клюбен.

— Да, конечно... — ответил Ферлан, не выходя из раздумий, — Хотя... позвольте еще полюбопытствовать — а не собирается ли лорд Рион жениться?

— Думаю, вам лучше спросить об этом у него самого.

— И все же, — настойчиво произнес Ферлан, — В маленьком городе сыну лорда трудно утаить роман с кем-нибудь.

— Я действительно ничего не знаю об этом, — невинно развел руками Клюбен, — Но, поскольку теперь он лорд, то все может быстро измениться.

— Понимаю... спасибо вам за откровенность. Надеюсь, вам удастся убедить лорда Риона принять мое предложение.

— Я очень постараюсь, — с поклоном ответил Клюбен.

Когда казначей Риверстрайда вышел из кабинета, Лионель напряженно уставился на Ферлана.

— Что-то не так? — спросил тот.

— Это ты серьезно насчет женитьбы?

— Вполне.

— А зачем? Она же еще ребенок.

— Когда будет не ребенок, уже будет поздно. Через пару лет к ней начнет свататься половина южных рыцарей. И договориться с ними будет ой как непросто... они-то все знают. А с этим юношей можно успеть договориться на своих условиях.

— Неужели ты думаешь, что когда он все узнает, то согласится просто увезти ее в свою глухомань и ничего не потребовать сверху?

— Может глухомань, а может и нет... знаешь, почему Клинсвуд был построен именно здесь, а не ниже по течению?

— Дикари?

— Именно. 100 лет назад никто не хотел торговать там, где случаются набеги из-за реки. Но с тех пор все изменилось, а мы до сих пор таскаем океанские корабли вверх по течению и платим вольным гребцам за проводку через ущелье. Перевалка в Риверстрайде сделает перевозку дешевле, а перевалка в устье Бирюзовой еще дешевле. Слышал, что он сказал насчет наследства этого лорда Бархуса?

— Угу... — задумчиво произнес Лионель.

— Знаешь, как мне надоело терпеть козни наших торговцев? Но они владеют городом, поэтому выбора нет. А так будет.

— А по Кразмиху что думаешь? На магистров работает?

— Может да... а может и нет... — задумчиво произнес Ферлан, — Этот толстячок хитроват, но про Кразмиха похоже сказал то, что действительно думает. Поищи в наших архивах что-нибудь о нем, поспрашивай старых клериков. А я поспрашиваю наших осведомителей.

Лионель медленно кивнул.

Последнее заседание Совета, несмотря на благоприятный для Адриала исход, не на шутку его встревожило. Он уже давно замечал, что Зелиандр проводит слишком много времени с Халоном, но полагал, что это из-за необходимости помочь новому члену Совета разобраться в делах государства. Однако, последнее предложение Зелиандра явно показало, что Халон имеет влияние на верховного.

Адриал, несмотря на живой ум и богатый опыт решения сложных государственных задач, очень не любил думать над проблемами наедине с самим собой — ему все время казалось, что он упускает что-нибудь из виду, видит не все возможности, неверно трактует происходящее. В разговоре же ему было гораздо проще привести свои мысли в порядок, даже если собеседник просто поддакивал ему. А если не только поддакивал, но еще и высказывал свежие мысли... такие люди были для Адриала бесценны.

Но по мере продвижения к вершинам власти, таких людей вокруг него становилось все меньше и меньше. Кто-то слишком мало знал о происходящем в государстве, и с ним просто не было смысла что-либо обсуждать. Кто-то знал много, но понимал мало, и разговор с ним превращался для Адриала в монолог. А с теми, кто и знал, и понимал, часто было опасно вообще о чем-либо разговаривать.

Поэтому Адриал, несмотря на давнее соперничество с Сефориусом, последние годы все чаще бывал у того в кабинете, и разговоры между ними с течением времени становились все более и более доверительными. Доверие ведь идет от понятности и предсказуемости человека, даже если цели у вас разные. А кто может быть более понятен, чем тот, с кем вы, еще будучи школярами, сидели за одной партой?

Вот и теперь, столкнувшись с непонятной и неприятной ситуацией, казначей Бракадуна по привычке завернул в кабинет главы кафедры Земли.

Тот сидел за небольшим столиком в углу кабинета и заваривал травяной чай.

— Кажется, этот Халон крепко сел на уши верховному, — недовольно произнес Адриал, едва прикрыв за собою дверь, — Они даже говорить стали похоже.

— Верховный не тот человек, который так легко поддается чужому влиянию, — заметил Сефориус, не отвлекаясь от своего занятия.

Адриал привычным движением уселся на диван для гостей в центре кабинета.

— Да, он очень рассудителен. Но я же вижу — ему нравится то, что говорит наш вояка.

— Пусть говорит что хочет, — ответил Сефориус, не поворачивая головы, — Совет его все равно не поддержит. Чтобы набрать две трети голосов, им придется уговорить еще двоих, а то и троих магистров. И я с трудом представляю, кто бы это мог быть.

— Согласен. Но я слишком хорошо знаю верховного. Он хоть и осторожен, но весьма последователен. И если он вобьет себе что-то в голову, то выбить это потом ну очень сложно. И еще сложнее понять, действительно ли оно выбилось, или он просто временно отступил.

— Так а что ему нужно? — спросил Сефориус, подойдя к Адриалу и поставив перед ним пиалу чая, — Думаешь, его действительно волнует наш авторитет на Антагариче ?

— Да нет, конечно. Точнее верховного он может и волнует, но Халон просто хочет повоевать.

— И с кем же?

— Выбор невелик. Явно не с нашими подданными, это была бы полная глупость. И явно не с бандами разбойников или пиратов, с ними наши гарнизоны и береговая охрана легко справляются.

— Нигон? — предположил Сефориус, усевшись в кресло и втянув глоток из своей пиалы.

— Больше не с кем. Энрот и Джэдэм слишком далеко, небольшой военной кампанией там дело явно не обойдется. А поблизости из территорий, которыми мы не владеем, есть только Нигон и этот кусок льда... Вори.

— Еще дикари есть.

— Есть... только что с них взять? Армия Бракадуна била их много раз, но всегда уходила с их земель.

— А что взять с Нигона? Земли там скудные, а ценных минералов и в наших горах полно.

— Не знаю... — вздохнул Адриал, — Может, он просто хочет потешить свое тщеславие и войти в историю как завоеватель Нигона. А верховному нужна маленькая победоносная война.

— А откуда уверенность, что она окажется маленькой и победоносной? — усмехнулся Сефориус, — Как бы наоборот не вышло, ведь там живут колдуны, сила которых нам неизвестна. Две предыдущие попытки закончились для нас неудачно.

— Вот и я о том же! — воскликнул Адриал, — У нас и так проблем полно, а если к ним прибавится еще и подготовка к войне... я не знаю, как буду сводить доходы с расходами.

— Ну... это же проблемы казначейства, а не кафедры Земли, — хитро улыбнулся Сефориус.

Адриал наклонился чуть вперед и пристально посмотрел на собеседника.

— Поначалу да, — холодно произнес казначей, — Но если эта война закончится успешно, то авторитет и влияние Халона сильно вырастут. А верховному уже 84 года. Понимаешь?

Сефориус повернул взгляд в сторону и задумчиво нахмурился. Адриал, удовлетворившись реакцией, откинулся обратно на спинку дивана. Он давно подозревал, что Сефориус, пусть и не подает виду, но все же присматривается к должности верховного магистра. И сейчас его реакция подтверждала сию догадку.

— Значит, надо как-то снизить влияние Халона, — подытожил Адриал.

— Согласен, — задумчиво ответил Сефориус, — Ты сможешь поговорить с верховным? К тебе он прислушается скорее, чем к другим магистрам.

— Да толку с этого разговора... он как обычно выскажется обтекаемо, и будет непонятно, есть эффект или нет. Я же не знаю, что именно предложил ему Халон, какие доводы привел. С чем мне спорить то?

— Значит, надо сделать так, чтобы Халон впал в немилость, показать пагубность следования его советам.

— Как, например?

Сефориус задумался. Адриал пригубил уже начавший остывать чай, внимательно смотря на собеседника. Но тот уставился немигающим взглядом на свою пиалу, лицо его перестало выражать какие-либо эмоции.

Когда-то Адриала раздражали такие вот внезапные выключения Сефориуса из разговора, но со временем он понял, что это означает напряженный ход мыслей. И что лучше этому не мешать, ведь тогда через некоторое время появится шанс услышать продуманный в деталях ответ.

— Надо, чтобы Халон протолкнул через Совет какое-то свое решение, — произнес Сефориус после затянувшегося раздумья, — И потом опростоволосился при попытке воплотить его в жизнь. Но чтобы мы там были ни при чем.

— Ну ты сказал... ни при чем... чтобы набрать две трети ему потребуется помощь многих магистров. И мы не сможем выступить против его идеи так, чтобы она прошла голосование.

— Нам необязательно голосовать против. Помнишь, как верховный высказался на последнем Совете? Раскритиковал твою идею и воздержался. Мы можем сделать так же.

— Тогда давай посчитаем... — начал рассуждать Адриал, — Сейчас в столице 7 магистров с правом голоса в Совете, остальные в разъездах. Халону нужно 5 с половиной голосов из 8-ми. Допустим, он и верховный голосуют за, мы с тобой воздерживаемся, Кифрену я тоже скажу воздержаться. Это 4 с половиной голоса, нужно добрать еще целый голос от Тернимуса и Алфиры, как это сделать? Алфира недолюбливает Халона, поэтому скорее всего будет против. А Тернимус по всему, что не касается закона, порядка и обычаев, в лучшем случае воздержится.

— Можно уменьшить количество членов Совета, — расслабленно предложил Сефориус, — Если на заседании будет 6 магистров, то Халону будет достаточно 5 голосов из 7-ми, то есть воздержавшегося Тернимуса хватит. Устроим Алфире еще одну задержку повозок за пару часов до начала заседания. А пока она будет в отъезде, мы проголосуем без нее.

— Ну, хорошо, допустим, мы наберем голоса, а за что голосовать то будем? — спросил Адриал.

— Нужно происшествие где-нибудь в провинции, которое дало бы формальный повод послать войска. Какая-нибудь попытка бунта или демонстративный отказ выполнять наши приказы. Но не слишком серьезное, не открытое восстание то есть, иначе это сыграет на руку Халону. И это происшествие должно иметь дипломатическое решение, тогда попытка применить силу пойдет во вред. Мы не будем этому мешать, а когда Халон наломает дров, то резко раскритикуем его и предложим свой план.

— Звучит заманчиво... — проговорил Адриал, — Только как нам отсюда, из столицы, устроить происшествие в провинции?

— Нужна помощь Кифрена, — сухо ответил Сефориус.

— Ой опасаюсь я предлагать ему подобное... — замялся Адриал, — Кто знает, что у него на уме?

— Ты знаешь кого-то еще, способного устроить хорошую провокацию?

Адриал ничего не ответил.

— Он твой человек. Найди к нему подход. Только меня не упоминай, ведь если эта история вскроется, то кому-то надо будет защищать тебя в глазах верховного, — улыбнулся Сефориус.

Адриал задумчиво кивнул пару раз.

Магистр Кифрен сидел в своем кабинете и разбирал ворох документов. Последние дни тяжело дались новоиспеченному главе разведки Бракадуна — лицо его осунулось, побледнело, под глазами образовались синеватые мешки. Стопки с докладами подчиненных быстро росли, поэтому пару дней назад он даже распорядился поставить рядом второй стол, куда отправлял доклады, не требующие немедленного ответа. Впрочем, и без этого гора документов не уменьшалась.

Кифрен понимал, что Понфирис не читал и половины того, что приходится теперь читать ему, передавал право решения своим заместителям. Но Кифрена отправили сюда как раз для того, чтобы разобраться, чем все эти заместители занимаются, поэтому он пытался самостоятельно вникнуть во все, что происходит в разведке.

Внезапный стук в дверь прервал его работу. На пороге появился его секретарь и торжественным голосом произнес: «К вам казначей Бракадуна магистр Адриал». Кифрен устало кивнул головой, и секретарь скрылся за дверью.

По спокойному лицу вошедшего вслед за этим посетителя Кифрен сразу понял, что тот пришел договариваться о чем-то непростом. Адриалу в силу своей натуры было трудно скрывать настроение, и, хотя за долгие годы он уже наловчился это делать, опытный взгляд разведчика все равно мог определить, пришел тот с хорошими новостями или с плохими. На этот раз было ни то ни другое.

— Как работается? — спросил Адриал, разместившись в кресле и выдержав паузу.

— Непросто, — сухо ответил Кифрен.

— Нашел что-нибудь интересное о наших разведчиках?

— Не особо. Работают дисциплинированно, но без выдумки. Это, конечно, не очень хорошо, но поставить им это в упрек в глазах верховного вряд ли получится.

Адриал взял паузу, внимательно смотря на Кифрена. Тот ответил ему размытым и усталым взглядом, не подразумевающим инициативы в разговоре. В сложившихся обстоятельствах это было для него не слишком трудно.

Казначей не ждал простого разговора, и по первым репликам понял, что так действительно будет. Поэтому подготовил несколько заходов.

— Чем бы ты хотел заниматься после возвращения Понфириса?

— Это не мне решать, а верховному, — апатично ответил Кифрен, — Чем он прикажет, тем и буду заниматься.

— И все же...

— Вряд ли кто-то интересуется моими желаниями, а раз так, то, к чему их желать?

— Ну я вот интересуюсь.

— Скорее любопытствуешь, — вздохнул Кифрен.

Уточнять раньше времени свои намерения Адриал не хотел, поэтому, закинув наживку, немедленно перешел к следующему этапу.

— Ты знаешь, почему после смерти Сервиала вас всех выгнали?

Хоть это и был самый важный вопрос, который интересовал Кифрена последние годы, он всего лишь устало помотал головой. Умение выдать важное за неважное и наоборот было полезным навыком разведчика.

— Это магистр Маргус настоял. Не любят вояки разведчиков, особенно хороших. Поэтому они с Сервиалом недолюбливали друг друга. Ты знал об этом?

— Догадывался, — по-прежнему равнодушно ответил Кифрен, — Понфирис был человеком Маргуса?

— Нет, он ничей.

— Разведка подчиняется напрямую верховному, городская стража тоже. Какое нам дело до мнения военных?

Адриал снова взял паузу, изучая лицо Кифрена и пытаясь понять, о чем тот думает. Ему и раньше это удавалось нечасто, а уж после 4-летнего перерыва в общении стало совсем непросто. Поэтому он решил наконец-то перейти к основной теме разговора.

— Что думаешь насчет последнего предложения верховного?

— Не знаю, — пожал плечам Кифрен, — Новых распоряжений сей счет не поступало.

— Я думаю, что Халон действительно может убедить верховного начать войну, — продолжил Адриал.

— Значит, у городской стражи прибавится работы, — равнодушно ответил Кифрен. Он еще не разобрался в намерениях собеседника, поэтому счел за лучшее отвечать как можно более нейтрально. И заодно намекнуть, что наживка должна быть более конкретной — ведь через месяц его в этом кабинете уже не будет, поэтому надо или договариваться прямо сейчас или помочь ему задержаться здесь.

Адриал понял, что разговорами вокруг да около тут ничего не добиться. И что он уже выдал Кифрену ценную информацию, ничего не получив взамен — лицо руководителя разведки было по-прежнему непроницаемо, а задумчивый взгляд в сторону кучи лежащих на столе бумаг намекал, что посетителю пора бы и поторопиться.

— Я думаю, что Халон метит в кресло верховного, — собравшись с силами произнес Адриал.

Обсуждать такие вопросы с человеком, который уже через месяц может навсегда покинуть верхний город, было сомнительной затеей, но выбора у Адриала не было. Кифрен тоже понял важность момента, поэтому, дабы не расстраивать собеседника, даже чуть оживился.

— Ты считаешь его неудачной кандидатурой?

Казначей так скептически посмотрел на руководителя разведки, его лицо так ясно выражало «Ну что ты мне голову морочишь?», что Кифрен понял — с прикидыванием дурачком он немного переборщил.

— Да, понимаю, — торопливо кивнул он.

— Вот именно, — успокоился Адриал, — Поэтому надо сделать так, чтобы этого не произошло.

— А с кем он воевать то собрался? — перевел тему Кифрен. Задавать вопросы вида «что от меня требуется?» было нежелательно — ведь это означало бы заочное согласие с намерениями собеседника. Но и сразу давать отказ тоже было нельзя — как никак он сидит в этом кресле именно благодаря своему посетителю.

— Видимо, с Нигоном.

— Таки видимо или с Нигоном?

— Видимо, — не решился соврать казначей.

— А зачем?

Адриал вздохнул и развел руками.

— И что ты намерен предпринять? — спросил Кифрен. Теперь уже нельзя было уступать инициативу в разговоре, надо было задавать собеседнику вопросы быстрее, чем тот будет задавать ему.

Адриалу очень хотелось построить разговор так же, как с Сефориусом — чтобы Кифрен сам подумал над проблемой и сам предложил ее решение. Ну или хотя бы понял без слов. Но тот настолько упорно отнекивался, что все же вынудил казначея раскрывать свой замысел.

— Думаю, надо сделать так, чтобы наша армия направилась не в Нигон, а куда-нибудь, где нужны скорее дипломаты, чем военные. Халону в такой ситуации будет непривычно, и он сможет наделать ошибок.

— Куда, например?

— Нужен бунт в какой-нибудь провинции. Но без крайностей — чтобы можно было и войска послать и поговорить. И я хочу, чтобы ты помог мне это устроить, — настойчиво произнес Адриал.

Такой поворот разговора стал для Кифрена неожиданностью. Он полагал, что Адриал попросит у него какие-то сведения о Халоне, какой-то компромат, попросит устроить слежку. А организовать бунт… такими делами разведке Бракадуна ранее заниматься не приходилось. Наоборот, ее работа всегда в том и заключалась, чтобы узнавать о возможных бунтах и пресекать их в зародыше.

Однако почти сразу мысли руководителя разведки приняли другой оборот. А не может ли это быть проверкой? Сервиал иногда так делал — предлагал людям сомнительные дела и смотрел, как они отреагируют. Похож ли план войны с Нигоном на правду? Не особо. Любая война начинается с обширного сбора сведений, в том числе о своей же армии, а Кифрен ни о чем таком не слышал. Да и зачем Адриалу это делать? Кифрен ведь и так его слушается. А может это инициатива верховного? Тогда почему через Адриала? Он ведь второй или третий человек в Бракадуне, а, значит, имеет самостоятельный вес. Как ни силился руководитель разведки понять, что все это означает, удовлетворительных ответов он не находил. Значит, надо раскачать собеседника, решил он.

— Кто еще знает об этом замысле? — чуть не сказал «об этом заговоре» Кифрен.

— Никто, — наконец-то соврал Адриал, его рука сама собой дернулась почесать бороду, но он сдержался.

Однако, сей жест не ускользнул от внимания опытного разведчика. Кто же с ним? Не может ведь он в одиночку решиться на такое, без поддержки других членов Совета. Это явно не Антелор, с ним у казначея давний конфликт. И явно не Тернимус, тот вообще далек от любых интриг. Сефориус? Вряд ли… они же, сколько Кифрен помнил, все время грызлись по любому поводу и без. Хотя вот на последних Советах голосовали вместе… но это, видимо, потому что деньги для обоих выбивали, такое и раньше бывало. Понфирис? Тоже нет.

Огненные женщины что ли… эти могут, особенно Алфира. Да и Сермина тоже непроста, много лет не давала никому совать нос в дела кафедры Огня. На вид бесхитростная и доброжелательная, но всех осведомителей, которых засылал к ней Сервиал, быстро выявляла и под любым предлогом выгоняла с кафедры. И еще на последнем заседании Алфира очень активно поддержала казначея, по сути, решила исход голосования в его пользу. Возможно, эти события как-то связаны… а ведь действительно, может Сермина специально отправилась в экспедицию, чтобы присмотреть за Понфирисом? Например, чтобы тот не вернулся слишком быстро, и дать время Адриалу с Алфирой на все их темные делишки. Или все это ему только чудится? А вдруг все-таки проверка? Пожалуй, надо сначала исключить эту версию.

— Правильно ли я понимаю, что вы предлагаете мне государственную измену? — протокольным голосом произнес Кифрен, уставившись тяжелым взглядом на Адриала. За долгие годы работы с Сервиалом он научился подражать этому проникающему в самую душу взгляду бывшего сюзерена.

— Все это исключительно во благо государства, — занервничал казначей, — Халон на посту верховного станет большим несчастьем и для государства и для всех нас.

— Кто еще заботится об интересах государства так же, как вы?

— Я же сказал — никто.

— А нынешний верховный?

Адриал виновато помотал головой.

— Тогда моя обязанность как руководителя разведки доложить ему о том, что вы сообщили.

— Думаю, это было бы поспешным решением, — нахмурил брови Адриал.

Кифрен взял со стола колокольчик и позвонил в него.

— Не смей! Пожалеешь! — сквозь зубы прорычал Адриал, сверля взглядом Кифрена.

В дверях кабинета появился секретарь.

— Пригласите, пожалуйста, к нам магистра… — Кифрен перевел взгляд на собеседника, — Про кого вы сейчас говорили?

— Понфириса, — холодным презрительным тоном произнес Адриал, не поворачиваясь к двери, — Магистра Понфириса.

— К сожалению, магистр Понфирис в данный момент находится в экспедиции, и сроки его возвращения нам неизвестны, — протокольным тоном произнес секретарь.

— Тогда больше ничего не надо, — расслабленно ответил Кифрен, заметив каплю пота, стекающую по виску Адриала. Видимо, не врет, понял разведчик. Значит, действительно заговор. Но стоит ли принимать в нем участие? Сложный вопрос...

4 года назад Кифрен отказался бы, не раздумывая, и немедленно доложил бы наверх. Ведь тогда он был уверен, что именно искренняя служба на благо империи и соблюдение писаных и неписаных ее правил дает наилучшие карьерные перспективы. Но с тех пор вера в это у него пошатнулась — если Зелиандр так легко избавился от множества преданных империи людей, то что помешает ему сделать это еще раз? К тому же Зелиандр действительно стар и уже не является тем незыблемым столпом, на котором держится порядок вещей. Да и сама империя уже не так крепка, как раньше, причем это и народ чувствует и магистры. Например, тройка Зелиандр-Маргус-Сервиал, даже ссорясь между собой, никогда не опускалась до такой публичной ругани, какая была на последних заседаниях Совета.

Неужели Адриал сам метит в кресло верховного? Да, очень похоже на то. И если его поддержать, и он при этом еще и победит, то можно и самому неплохо продвинуться. А если сдать его верховному... то гарантий, увы, никаких... поблагодарит, конечно, но может отправить его и дальше заполнять журналы дежурств на воротах нижнего города. Ведь уже оказанная услуга ничего не стоит. А вот Адриалу он будет нужен еще долго... да, пожалуй, надо соглашаться на предложение казначея...

Когда секретарь скрылся за дверью, Кифрен достал из ящика стола две мандаринки. Одну положил перед собеседником, а вторую начал чистить сам.

— Извини, я должен был исключить риск провокации, — улыбнулся он, закидывая в рот первую дольку.

— Предупреждай в следующий раз, — облегченно выдохнул казначей.

Кифрен показал жестом на лежащую перед Адриалом мандаринку, и тот принялся покорно чистить угощение. Доев и выкинув кожуру в стоящую у стола корзину, руководитель разведки подпер голову ладонью и задумался.

— Бунт, говоришь… не так просто найти желающих повздорить с армией Бракадуна.

— Понимаю. Но действовать надо быстро, пока Понфирис не вернулся.

— Последние решения Совета о транзитных пошлинах и кристаллах вызвали недовольство по всему Антагаричу, — Кифрен постучал костяшкой пальца по одной из толстых бумажных стопок, лежащих у него на столе, — Можно этим воспользоваться. Только надо понять, кто и как будет бунтовать.

— С Эратией я бы даже не связывался. Там этот чертов Ферлан, от которого неизвестно чего ожидать. У меня до сих пор от переговоров с ним тяжелое ощущение.

— Эратия это же не один Ферлан.

— Все равно не надо. У верховного и Халона, похоже, есть какое-то свое мнение о Ферлане, неизвестное мне.

— С чего ты взял?

— Я ездил в Клинсвуд по прямому указанию верховного. И Халон присутствовал, когда тот выдавал задание. Я сделал в точности то, что они сказали, однако помнишь, как они проголосовали на Совете? Один был против, другой воздержался.

— Так может они не с Нигоном собрались воевать, а с клериками? И хотели, чтобы ты провалил задание.

Адриал задумчиво посмотрел в окно.

— Тогда тем более не надо туда лезть, — произнес он после паузы, — Думаю, проще всего подбить на бунт кого-нибудь в Мадленде. Там много всякого сброда, готового за деньги совершить, например, разбойное нападение на нашу гильдию. Главное подсказать им подать это как возмущение новыми ценами на кристаллы, тогда местные власти не смогут просто так замять это дело.

— Местные власти за мешочек золота замнут что угодно, — возразил Кифрен, — А при угрозе военного вторжения сделают это даже бесплатно. Там у многих рыльце в пушку, поэтому они стараются не привлекать лишний раз наше внимание.

— А если бунт будет массовым?

— Неважно. Халон без труда подавит его. По крайней мере на побережье, спрятавшиеся в джунглях ничего не изменят. Халон объявит о своей победе, и местные власти примут это.

— А если он переборщит с насилием? Убьет больше местных, чем требуется.

— Да и пес с ними, — махнул рукой Кифрен, — Половину Мадленда можно хоть завтра отправить на каторгу на полностью законных основаниях.

— Понимаю, — задумчиво кивнул головой казначей.

— Можно подбить на бунт варваров, — предложил Кифрен, — Усмирять их силой нежелательно, мы ведь и так получаем меньше продовольствия из степи, чем обычно. Поэтому там потребуются дипломаты, а не военные.

— Тогда Халон скажет, что это дело рук клериков, и поставит мне в вину то, что я пустил их в степь, — проворчал Адриал, — И тогда в немилость попаду я, а не он.

— Да, согласен, — кивнул Кифрен.

— А если эльфы?

— Эльфы поинтереснее… об них Халон может и обломать зубы. У них есть король, у них есть армия, у них есть эльфийская гордость, наконец. В отличие от болотного сброда.

— У тебя есть люди, способные устроить там провокацию?

— Не уверен... — задумчиво произнес Кифрен, — В столице все разведчики это люди Понфириса, в провинциях еще остались наблюдатели, работавшие при Сервиале, но я не знаю, можно ли на них рассчитывать. Плохо еще то, что гаргулию посылать нельзя, ведь это будет отмечено в журнале, а копия текста положена в архив. Понфирис же по возвращении первым делом проверит всю переписку.

— Здесь я уже ничего не могу посоветовать, ты должен придумать сам.

— Да, понимаю, — кивнул Кифрен, — Думаю, надо отправить в Пьерпонт гонца, чтобы он нашел местных разбойников, объяснил им задачу и передал гонорар. И этот гонец должен быть никак с нами не связан — на случай, если наблюдатели в Пьерпонте доложат в столицу о его появлении.

— Сможешь найти такого?

— Думаю, да.

Миранда сидела на полу тюремной камеры и, наверное, уже в сотый раз прокручивала в памяти события последних дней. Дочь богатого плантатора из Мадленда, выпускница Академии, мастер магии Воды — казалось, ничего не предвещало того, что вскоре она покатится по наклонной.

Ее отец не жалел денег на образование детей, поэтому уже с 5-ти лет к ней ежедневно приходили нанятые отцом учителя, а по достижении 10-ти лет она отправилась на обучение в Академию. Но, если в Мадленде она удивляла своими успехами всех окружающих, то в столице ее самомнение заметно пошатнулось — большинство школяров усваивало магические знания быстрее нее. После первого года обучения ее даже хотели отчислить, но приехавший в гости отец договорился с преподавателями о дополнительных занятиях за отдельную плату.

Следующие несколько лет превратились для Миранды в сущую каторгу — сплошная учеба с перерывами на сон и еду. К счастью, она оказалась прилежной ученицей, поэтому со временем учеба наладилась, и на последних курсах у нее даже стало появляться свободное время. Решив, что худшее уже позади, она расслабилась, и в итоге завалила выпускные экзамены. Кое-как после нескольких переэкзаменовок она все же сумела получить диплом выпускника Академии, хотя по оценкам в аттестате и оказалась третьей с конца.

Но с устройством на работу у нее как-то не задалось. Может, виной тому был плохой аттестат, а может уроженцев Мадленда в целом недолюбливали, ведь ее родина пользовалась в столице дурной репутацией, пусть и вполне заслуженно. Ей несколько раз предлагали вернуться домой, однако Миранда каждый раз отказывалась. "Если я вернусь в эту дыру, то больше уже оттуда не выберусь" говорила она сама себе, терпеливо обивая пороги всевозможных магических лавок, мастерских и лабораторий.

И, когда она уже почти сдалась, ей, наконец, улыбнулась удача — в столицу вернулся из очередной экспедиции магистр Антелор, глава кафедры Воды, который объявил, что ему срочно требуется несколько новых работников в гильдию магии Пьерпонта. А, поскольку до очередного выпуска из Академии оставалось еще несколько месяцев, то свободных адептов магии в столице было немного, и Миранда сумела пройти собеседование.

Перебравшись в земли эльфов, она приступила к работе в мастерской по зарядке навигационных кристаллов, заполняя попутно пробелы в своих познаниях. И спустя 4 года даже сумела сдать экзамен на звание мастера магии Воды.

Однако, потом случился скандал — сразу несколько клиентов пожаловались на то, что заряд в их кристаллах слишком быстро теряется. Обследование дефектных кристаллов показало, что реагенты, применявшиеся для их зарядки, содержали посторонние примеси. Руководство гильдии свалило вину за это на Миранду и отстранило ее от работы.

С такой строчкой в биографии рассчитывать на достойную работу не приходилось, но уезжать домой Миранда не хотела, поэтому устроилась в мастерскую по изготовлению магических игрушек. Это занятие считалось баловством для начинающих магов, там даже постоянного жалования не платили, каждый работник жил на те скромные деньги, которые выручал от продажи своих изделий. Впрочем, Миранда проявила изобретательность в изготовлении игрушек, и потому зарабатывала лишь немногим меньше, чем на прежнем месте работы.

Через год скандал с дефектными кристаллами повторился снова, тогда Совет Академии провел расследование, в ходе которого выяснилось, что виной всему были махинации руководства гильдии — оно закупало дешевые реагенты по цене дорогих, кладя разницу себе в карман. И, хотя сам магистр Антелор избежал обвинений в соучастии, его все же отстранили от руководства гильдией магии Пьерпонта и передали ее кафедре Воздуха.

С новым руководством гильдии Миранда не смогла найти общий язык, но с нее хотя бы сняли взыскание, что позволило ей вернуться в столицу. Имея звание мастера магии Воды и опыт работы, она устроилась в мастерскую по зарядке навигационных кристаллов для столичных торговцев.

Однако, жизнь в столице была дороговата, а жалование ей никак не повышали. Попытки встретиться с магистром Антелором ни к чему не привели, он просто отказывал Миранде в аудиенции. Также неудачей закончились попытки устроиться в лабораторию к магистру Адриалу.

Через год накопленные за время работы в Пьерпонте деньги начали потихоньку заканчиваться, Миранде даже пришлось отказаться от съема комнаты на соседней с мастерской улице и переехать в квартал за городским рынком, где жили чернорабочие. Однако рост цен, вызванный сокращением поставок продовольствия из степи, все равно не позволял ей сводить концы с концами.

Друзья несколько раз намекали, что ей пора бы уже замуж, 24 года как никак, но Миранда понимала, что хлопоты с домом и детьми остановят развитие ее карьеры минимум на несколько лет, а может и навсегда. И, хотя ее детская мечта стать когда-нибудь магистром магии с каждым годом становилась все более призрачной, Миранда продолжала упорно цепляться за нее.

Однажды, размышляя над тем, где бы достать денег, в одном из портовых кабаков она встретила Хэмила — своего однокурсника, такого же мастера магии Воды. Тот рассказал, что теперь он служит на военном флоте Бракадуна, следит за состоянием корабельных компасов и переносных маяков. И, узнав, что Миранда занимается примерно тем же самым, но на берегу, предложил ей заманчивую идею...

Мастерские охотно скупали разбитые, дефектные или выработавшие свой ресурс кристаллы по бросовой цене, чтобы извлечь из них реагенты, пригодные для изготовления новых кристаллов. После чего продавали остатки стеклодувам — разноцветные стекла, составляющие оболочку кристалла, пользовались у тех спросом. Причем испорченные кристаллы учитывались не поштучно, а на основании количества полученных из них реагентов, которые удавалось добыть далеко не из каждого кристалла. Оболочки же и вовсе продавались на развес.

Вот Хэмил и предложил ей провести по документам новый кристалл как безнадежно испорченный, а выручку от его продажи поделить. Откуда он возьмет новый кристалл Миранда спрашивать не стала — поняла, что сворует на флоте. Как ни противно ей было участвовать в такой афере, но пустой кошелек вынудил ее согласиться.

Первые несколько кристаллов удалось без проблем провести через мастерскую и передать на дне ящика со стеклянными осколками странному старику, лицо которого было покрыто язвами, характерными для жителей мадлендских болот. Кошелек Миранды приятно распух, она обновила свой гардероб и уже собралась было сменить комнату в этом грязном пропахшем рыбой районе на что-нибудь поприличнее.

Однако в очередной раз, ожидая Хэмила в укромном переулке, она увидела не его, а группу стражников, уверенным шагом направляющуюся к ней...

Тюремная камера, в которую ее посадили, отличалась от соседних. Начальник тюрьмы распорядился убрать из нее все длинные и твердые предметы, пригодные для накопления магической энергии подобно посоху. Поэтому у Миранды в камере не было ни стола, ни стула, ни кровати, лишь старый рваный матрац на полу. Приемы пищи производились в присутствии стражника, который немедленно забирал столовые приборы по окончании трапезы. На решетки и стены камеры были наложены заклинания, повышающие устойчивость тех к магическому воздействию.

Одеяние мага у нее также отобрали, и теперь на ней была одета такая же тюремная роба, как и у заключенных в соседних камерах. После привычной ее телу шелковистой материи грубая ткань робы натирала все, что можно. Давно не мытые волосы слипались друг с другом, а некогда чистые покрытые лаком ногти облезли и забились грязью, которую к тому же было еле видно. Ведь солнечный свет проникал в камеру лишь через маленькое окошко почти под потолком, поэтому Миранда не всегда могла понять — то-ли наступила ночь, то-ли солнце просто зашло за облака.

Она несколько раз пыталась выпросить у стражников пилку для ногтей или хотя бы расческу, но каждый раз ответом ей было однообразное: "Не положено". Однажды она увидела, что на полу соседней камеры почти у самой решетки лежит вилка. Миранда вспомнила занятия в Академии по телекинезу, просунула руку между прутьями решетки, напрягла магические силы и притянула вилку к себе поближе. Она даже успела кое-как расчесать ею волосы, прежде чем стража заметила неладное. "Послезавтра будет банный день, там и расчешешься", сказал стражник, забирая у нее вилку.

Но особенно ее раздражал старый гоблин в камере напротив, целыми днями распевавший какие-то песни на незнакомом Миранде языке. Она много раз пыталась уговорить его замолчать, но этого хватало не больше, чем на полчаса. Один раз, заметив на полу коридора перед своей камерой лужицу, накапавшую с одежды стражника, который приносил ей еду, Миранда просунула руку между прутьями решетки, приподняла лужицу в воздух, собрала в шарик, заморозила и запустила гоблину точно в лоб. До конца дня тот больше не предпринимал попыток петь, но на следующий день все равно продолжил.

Сколько дней она уже провела тут? Кажется 5. А может 6. Или 7. Миранда уже сбилась со счету. Да, вроде 7, стражник позавчера сказал, что послезавтра будет банный день, а в тюрьме он, говорят, раз в неделю. Из разговоров стражников Миранда уже узнала, что последнее время тюрьмы переполнились ворами и грабителями, многие заключенные ждут суда по месяцу, а то и более. Сколько же ей тут ждать?

Однако, когда после завтрака в коридор вошла группа стражников и принялась выводить заключенных в баню, в дверях появился начальник тюрьмы и громким голосом объявил: "Заключенный номер 317, на допрос". Миранде надели на руки и на ноги кандалы и повели по узким коридорам тюрьмы. Стражники здесь отличались богатырским телосложением, поэтому простых заключенных водили в одиночку, только крупных огров по двое, но ей выделили эскорт сразу из четырех стражников, впереди которых шел, гулко топая тяжелыми сапогами по каменному полу, сам начальник тюрьмы. Когда ее довели до большой дубовой двери, то, к ее удивлению, стража сняла с нее кандалы и пропустила в дверь одну.

За дверью находился просторный хорошо освещенный кабинет. У противоположной стены кабинета стоял большой стол, за которым сидел пожилой человек в неприметной одежде, читавший какие-то бумаги. Когда дверь захлопнулась, Миранда не поняла, что ей делать, и на всякий случай осталась стоять на месте.

— Проходите, присаживайтесь, — произнес человек, показывая рукой на ряд стульев у боковой стены.

Миранда присела на ближайший стул и стала ждать, что же будет дальше. Человек за большим столом не торопился, а подчеркнуто внимательно изучал документы.

— Значит, решили обворовать нашу армию, — сказал он, отложив бумаги в сторону.

Миранда виновато опустила глаза.

— А зачем? Денег захотелось?

Миранда, не поднимая глаз, тяжело вздохнула и кивнула головой.

— Понимаю. Денег сейчас многим не хватает.

Человек встал из-за стола и прошелся по кабинету.

— А не хотите ли вы загладить свою вину перед государством? — произнес он после некоторой паузы.

Миранда вопросительно подняла глаза.

— Я уже потратила почти все эти деньги, — грустно произнесла она.

— Я говорю не о деньгах. А об услуге, которая стоит... чуть больше, чем то, что вы с подельниками уворовали.

— Какой услуге?

— Насколько мне известно, вы 4 года работали в Пьерпонте, это так?

Миранда кивнула.

— Мне нужен гонец, который поедет в Пьерпонт, найдет там одного человека, передаст ему письмо и деньги.

— И все?

— Не совсем. Найти этого человека не так просто, нужно знать места. И надо не просто найти, а еще и так, чтобы ни один человек по пути не узнал о том, куда и зачем этот гонец едет. И не просто передать письмо, а еще и проследить за тем, чтобы адресат выполнил изложенную в нем просьбу. Да и деньги там... не самые маленькие, а охраны у гонца не будет. Понимаете?

— И... кто же этот человек? — неуверенно спросила Миранда.

— Попробуйте догадаться по описанию.

— Бамбуковый лорд?

— Вы мне уже нравитесь, — улыбнулся человек.

— А что... — медленно произнесла Миранда, не понимая, как поудачнее выразить свою мысль.

— Что вы будете с этого иметь? — невинно произнес человек, — Люди за этой дверью забудут о вас, а вот эти бумаги на столе отправятся в камин. Достаточно?

— А Хэмил?

— История с хищением кристаллов дошла до главнокомандующего, поэтому кто-то должен будет предстать перед судом. Но не беспокойтесь, наказание за воровство в одиночку меньше, чем в составе банды. Поэтому на суде он скажет то, что нужно.

— А что мне сказать в мастерской?

— Ничего. Для них вы уже неделю как в отпуске. Когда вернетесь, выйдете на работу, как ни в чем ни бывало.

Миранда взволновано огляделась по сторонам. Возвращаться обратно в камеру ей не хотелось. Да и не было уверенности, что после всего того, что она услышала, ей позволят туда вернуться.

— Да, хорошо, я согласна, — торопливо произнесла она.

Человек подошел к шкафу у стены и открыл его. Там оказалась куча женской одежды разных фасонов и расцветок.

— Выберите то, что больше понравится. Вашу обычную одежду мага лучше не надевать до возвращения, иначе каждый встречный поймет, кто вы и откуда.

Затем он подошел к одной из дверей в боковой стене кабинета и приоткрыл ее.

— Там личная баня владельца этого кабинета. Пользуйтесь сколько угодно, он вас не побеспокоит. Потом выйдете через дверь черного входа и оттуда сразу в порт. Корабль в Пьерпонт отходит через 5 часов.

Человек открыл ящик стола, достал оттуда запечатанное письмо и увесистый мешочек с монетами и молча положил на стол. Потом достал из кармана маленький свиток и небольшой мешочек с монетами.

— Это билет на корабль и деньги в дорогу. Все понятно?

Миранда кивнула.

— И вот еще что, самое главное... если вдруг возникнет угроза, что это письмо попадет в чьи-то руки... — человек взял со стола бумаги, который читал перед этим, сделал еле заметное движение рукой, бумаги вспыхнули и осыпались пеплом на пол.

Абелина стояла на капитанском мостике корабля рядом с капитаном и всматривалась вдаль. День уже подходил к концу, когда вдали в небе вдруг появилась как будто торчащая из облаков скала, на которой находился верхний город Стального Рога. А вскоре на горизонте показались и причалы нижнего города. В миле от берега покачивались на волнах несколько десятков кораблей со спущенными парусами. Поравнявшись с ними, капитан также приказал спустить паруса и лечь в дрейф.

— Очередь длинная, пришвартуемся не сразу, — недовольно проговорил капитан.

— За завтра управимся? — спросила Абелина.

— Надеюсь, что да. Пассажирские корабли обычно пропускают быстрее грузовых. Но если вам надо в город прямо сейчас, то я могу приказать спустить шлюпку.

— Не надо.

Капитан свесился через перила мостика и крикнул: "Переноску наверх, живо!"

Через минуту двое матросов уже тащили по ступеням наверх переносной маяк. Капитан провел рукой по поверхности кристалла, но ничего не произошло. Капитан недовольно провел рукой еще раз, потом еще раз.

— Что вы пытаетесь сделать? — поинтересовалась Абелина.

— Включить этот чертов фонарь.

— Позвольте, я попробую.

Абелина провела рукой по кристаллу, и тот замигал ярким светом. Капитан уважительно посмотрел на девушку.

— Я первый раз имею дело с такой штукой, — смущенно произнес он, — Раньше только грузовые корабли водил, они подают сигнал факелом на вершине мачты. А на пассажирские корабли закон требует устанавливать переноску и подавать сигнал ею.

— А зачем?

— Чтобы найти корабль, если тот потеряется. Мало ли кто-то важный на нем едет.

Капитан поглядел в подзорную трубу на смотровую башню, установленную в центре порта, и заметил, как с нее взлетела гаргулия и направилась в сторону корабля.

— Сейчас доложим о нашем прибытии, — сказал он.

Вскоре гаргулия уже приземлилась на мостике. Капитан взял чистый свиток, написал на нем несколько слов и вручил гаргулии. Та немедленно улетела обратно, и примерно через полчаса вернулась с ответом.

— Порт разрешил швартовку завтра с 3 до 4 часов дня у 11-го причала, — произнес капитан, ознакомившись с содержанием свитка.

С наступлением ночи вокруг дрейфующих кораблей началось движение — матросы с соседних кораблей начали спускать на воду шлюпки, грузить на них ящики, мешки и бочонки. Вскоре воздух наполнился звуком множества работающих весел.

— Что они делают? — недоуменно спросила Абелина.

— Торгуют, — невозмутимо ответил капитан.

— Ночью?

— Они договорились еще днем. Но товар перевозят ночью, чтобы гаргулии не видели. Кто находит покупателя, тот перегружает ему товар и уплывает. А кто не находит, тот швартуется, выгружает товар на берег и платит портовую пошлину. Выгоднее найти, — усмехнулся капитан.

— Да, понимаю... — задумчиво произнесла Абелина, вспомнив, что это уже обсуждалось на Совете гильдии.

На следующий день после обеда капитан приказал поднять паруса, и корабль медленно двинулся в сторону берега. Когда до причала оставалось уже совсем немного, капитан приказал спустить паруса. Вскоре к кораблю подлетело несколько гаргулий, матросы передали им концы швартовых тросов, гаргулии долетели с ними до стоящих на берегу големов, те схватились за тросы и потащили корабль к берегу. У самого берега по грудь в воде стояли еще двое големов, следивших за тем, чтобы корабль не ударился об причал.

— Так швартовка быстрее и безопаснее, — прокомментировал капитан, — Можно причалить даже при качке средней силы.

Когда все было завершено, капитан собрал пассажиров на палубе.

— Кто едет до Пьерпонта, может тоже сойти на берег, — объявил он, — Но не отходите далеко, через час уже отплываем.

Капитан первым спустился по трапу. На причале его уже поджидал человек в форме таможенной службы. Капитан вручил ему два свитка, таможенник начал внимательно изучать их. Убедившись, что все верно, таможенник кивнул, и капитан отдал ему горстку монет. Тот поставил на обоих свитках печать, один отдал капитану, а второй оставил себе.

Уладив бумажные формальности, капитан вместе с группой матросов двинулся по причалу в сторону берега. Там уже стояли повозки с водой и продовольствием.

— Пошевеливайтесь, — приказал капитан матросам, — У нас всего час.

Абелина не стала сходить на берег. Раз уж магистры узнали, что кто-то копался в их архиве, то может и догадались, кто именно. Согласно закону, корабль не являлся территорией порта прибытия, поэтому городская стража не имела права зайти сюда без разрешения капитана, а ни один уважающий себя капитан не позволил бы этого. В таком случае ее могли бы арестовать только с письменного разрешения суда Бракадуна, но тогда Ферлан уже знал бы об этом и предупредил бы ее. А если она сойдет на берег, то стража сможет задержать ее без объяснения причин. Поэтому Абелина осталась на корабле и наблюдала за происходящим с капитанского мостика.

Матросы начали перетаскивать на корабль бочонки и ящики, а капитан тем временем начал общаться с группой людей в дорогой одежде. "Видимо, новые пассажиры", поняла Абелина.

Наблюдательный пост начальника порта представлял из себя высокую деревянную постройку, находящуюся в центре порта между берегом и смотровой башней. Отсюда ему были хорошо видны и причалы и береговая линия.

У него здесь редко бывали гости, только подчиненные заходили время от времени, однако сегодня к нему пожаловал сам начальник городской стражи магистр Кифрен. Начальник порта напрягся, подумав, что тот предъявит ему за нарушения или злоупотребления, которые всегда были и будут в любом порту. Но магистр всего лишь захотел понаблюдать за тем, как работает порт.

Кифрен через подзорную трубу медленно осматривал пришвартованные корабли, и от взгляда начальника порта не ускользнуло, что кое-где его взгляд задерживается.

— Вас интересует какой-то конкретный корабль? — спросил он.

— Да, — медленно ответил Кифрен, — Вы знаете, кто плывет на корабле у 11-го причала?

— Сейчас узнаю.

Начальник порта открыл дверь на лестницу, ведущую вниз, свесился через перила и громко крикнул: "Армаз!"

Через минуту к ним поднялся один из таможенников.

— Бумаги на 11 есть? — спросил начальник порта.

Таможенник открыл висевшую у него на плече сумку, порылся в ней, извлек оттуда свиток и вручил его начальнику порта, а тот передал его гостю. Кифрен стал внимательно изучать список пассажиров, и взгляд его остановился на строчке с надписью "клерик Абелина, Клинсвуд-Пьерпонт".

Кифрен шел быстрым шагом по коридорам Академии. Дойдя до приемной казначея Бракадуна, он жестом показал секретарю оставаться на месте и сам открыл дверь в кабинет Адриала.

— Что случилось? — спросил тот, удивившись такому нарушению протокола визитов.

— Я только что посадил Миранду на корабль, идущий в Пьерпонт. И знаешь кого я увидел на палубе?

— И кого же?

— Абелину. Ту самую.

— О как... ты уже поискал сведения о ней в архиве разведки?

— Поискал, ничего нового.

— А ты уверен, что это она? Ты же не видел ее раньше.

Кифрен скептически посмотрел на Адриала и выложил на стол свиток. Адриал пробежался по нему глазами.

— Понял, — ответил казначей, — И что думаешь делать?

— Доложить верховному. Но не сейчас, а когда корабль отплывет подальше.

— Почему именно так?

— А сам-то как думаешь? — хитро улыбнулся Кифрен.

Адриал на мгновение задумался, но вскоре его лицо озарилось догадкой.

— Неплохо, неплохо, — улыбнулся он.

В тронном зале сидели Зелиандр и Халон.

— Если бы Сефориус хотя бы воздержался, то я бы тоже воздержался, и тем самым отклонил бы предложение Адриала, — произнес верховный магистр, — А так, сам понимаешь, неразумно было без очень веских доводов отклонять предложение, у которого есть 4 сторонника и всего 1 противник.

— Понимаю, — мрачно ответил Халон, — И насчет экспедиции против пиратов, видимо, все тоже откладывается в долгий ящик.

— Видимо, да. Ты сам видел реакцию Совета.

— Доиграются они когда-нибудь с этими клериками, помяни мое слово, — проворчал Халон.

Внезапно двери тронного зала открылись и на пороге показался магистр Кифрен.

— Уважаемые магистры, есть новости, — произнес он протокольным тоном, — Два часа назад в порт Стального Рога прибыл корабль с клериком Абелиной на борту. Той самой, которая 5 лет назад уже приезжала в столицу, предположительно к магистру Анхрику.

— Куда она направилась? — спросил Зелиандр.

— Она не сходила на берег, это транзитный маршрут из Клинсвуда в Пьерпонт с короткой остановкой в столице. Корабль час назад отчалил. Я могу послать гаргулию и приказать ему вернуться.

— Не надо. Нам нечего предъявить Абелине кроме наших догадок.

— Разрешите идти? — спросил Кифрен.

Зелиандр кивнул головой.

— Ну что, теперь будем ждать радостных новостей из Пьерпонта? — ухмыльнулся Халон, когда двери за руководителем разведки закрылись.

— Посмотрим.

Поздним вечером в кабинете руководителя гильдии клериков Пьерпонта сидели двое — Лотар и Айсимона.

Лотар был пожилым эльфом. Когда-то он состоял в гильдии друидов, где благодаря живому уму и общей энергичности сразу понравился главе гильдии, поэтому быстро продвигался по иерархии. Но затем, ввиду своего упрямства и амбициозности, начал ссориться с другими членами гильдии. Из-за этого Совет гильдии друидов всячески откладывал его посвящение в архи-друиды.

Видя, как его сверстники один за другим становятся архи-друидами, и, будучи уверенным в своей способности пройти испытание, Лотар со скандалом все же добился права на обряд посвящения. Чем окончательно настроил против себя членов Совета, которые подстроили все так, чтобы он провалил испытание.

Через год история повторилась, тогда Лотар публично предъявил Совету обвинение в нечестности хода испытания. Но глава гильдии решил, что эта история наносит слишком большой ущерб их репутации, поэтому счел за лучшее не ссориться с Советом и согласился изгнать Лотара из гильдии.

Оказавшись на улице, Лотар не пал духом, а решил создать собственную гильдию друидов. Нашел подходящее для этого здание, начал набирать учеников и переманивать своих знакомых из старой гильдии. Поначалу члены Совета смотрели на это сквозь пальцы, но, когда Лотар и его люди начали сбивать цены на свои услуги, то не выдержали и пожаловались королю эльфов Элантусу.

Король, не желая ссориться с друидами, принял решение о том, что все гильдии друидов должны подчиняться центральной гильдии, находящейся в Пьерпонте. А, поскольку так всегда и было, просто не было записано на бумаге, то особых возражений это решение не вызвало, члены гильдии Лотара вышли из нее, и он снова оказался не у дел, да еще и весь в долгах.

Однако, Лотар снова не опустил руки, а внимательно изучил Великую Хартию и обнаружил, что король эльфов имеет свободу решений лишь в отношении своих прямых подданных. А если в Авли расположено представительство гильдии из другого региона Антагарича, то в отношении него действуют общие законы Бракадуна.

Тогда Лотар совершил путешествие по Эратии и Мадленду с целью попробовать заручиться поддержкой тамошних клериков. Но везде он раз за разом получал отказ — где-то вежливый, а где-то не очень. Лотар уже начал было терять уверенность в успехе, когда, добравшись до гильдии клериков Клинсвуда, познакомился там с лордом Ферланом Грифонхартом, который сразу же проникся его идеями.

Вернувшись в Пьерпонт с деньгами и парой помощников, Лотар немедленно объявил о создании гильдии клериков Пьерпонта. Друиды насторожились, а когда поняли, что Лотар собирается заниматься тем же самым, просто под другой вывеской, то снова пожаловались королю.

Скандал по этому поводу дошел аж до верховного магистра. Между Стальным Рогом и Пьенпонтом полетели гневные письма, магистр Тернимус даже пригрозил вызвать короля эльфов в Верховный суд Бракадуна.

Элантус уже сам был не рад, что во все это ввязался, но, на его счастье, в разгар ссоры приехал Ферлан и предложил уладить вопрос миром. А именно — ограничить работу гильдии Пьерпонтом и его окрестностями, прописать в уставе запрет на прием бывших друидов в свои ряды, а также обязать гильдию продавать свои лекарства только через торговый дом Ферлана. Королю особенно понравился последний пункт предложения, ведь, согласно Великой Хартии, гильдии клериков и друидов имели право не платить налоги и пошлины с продажи лекарств, а вот торговые дома были обязаны это делать.

После долгих прений друиды, скрипя зубами, согласились на такой компромисс, и Лотар приступил к работе. Несколько лет он бессменно возглавлял гильдию, и даже когда Ферлан начал вводить обычай периодической смены места службы, к гильдии Пьерпонта тот не относился. Лотар сразу сказал, что людей себе он будет подбирать сам, а Ферлан, учитывая тяжелый характер бывшего друида, решил не настаивать. Из-за этого клерики Пьерпонта варились в собственном соку и потому были слабо похожи на других клериков. Например, если с соблюдением клятвы Геруллия тут было еще более-менее, то про клятвы послушания и блага гильдии тут было всего лишь известно, что мол да, вроде как есть такие.

Примерно 2 года назад Лотара внезапно хватил удар. Братья по гильдии думали, что он помрет, но прибывшие из Клинсвуда клерики сумели вытащить его с того света. Однако, у него отнялись ноги и стал заплетаться язык, поэтому ему назначили длительное лечение и отправили восстанавливаться в один из горных монастырей.

Таким образом, встал вопрос о новом руководителе. Ферлан, не вполне понимая, кто есть кто в этой гильдии, предложил ее членам выбрать себе руководителя самостоятельно. И вот тут закипели нешуточные страсти — ссоры, скандалы, доходило даже до рукоприкладства. Жалобы и доносы в Клинсвуд приходили по несколько штук в месяц, и даже личные визиты Ферлана и Лионеля в Пьерпонт не помогали установить мир.

Через год Ферлану все это надоело, он ударил кулаком по столу и сказал, что сам назначит им нового руководителя из Клинсвуда. И спустя месяц с борта корабля, бросившего якорь в порту Пьерпонта, сошла молодая девушка в рясе клерика с кинжалом на поясе.

Айсимоне было 18 лет, и она была выпускницей самого первого набора в школу клериков. Первые годы обучения прошли у нее нормально, но лет с 12-ти в нее как будто бес вселился. Она начала хамить преподавателям, сбегать с занятий, а потом и вовсе прогуливать их. Отправлявшиеся на ее поиски стражники находили ее много где — на стрельбище, в фехтовальном зале, на ипподроме, снимали с корабельных мачт и смотровых башен.

Однажды она пробралась в конюшни грифонов и залезла на Красавчика, когда тот еще не умел возить людей. Грифон поднялся в воздух и сбросил незадачливую наездницу на землю так, что она при падении сломала ногу. Клерики думали, что эта история послужит ей уроком, но едва поправившись, она тут же умотала с группой охотников в Мадленд ловить василисков.

Ферлан смотрел на все это снисходительно, вспоминая, каким он был сам в ее возрасте, но Лионель постоянно отчитывал ее и несколько раз грозился исключить из школы. Однако, по настоятельным просьбам Мартоша каждый раз менял гнев на милость. Ведь, несмотря на все ее похождения, экзамены она каждый раз сдавала на отлично.

Поэтому, когда первый набор сдал выпускные экзамены, Ферлан не слишком долго раздумывал над тем, кого отправить в Пьерпонт. Раз уж тамошние клерики не смогли договориться между собой по-хорошему, значит, теперь им придется терпеть этого разбойника в юбке.

Расчет Ферлана оказался верным — едва прибыв в Пьерпонт, Айсимона сразу же по-военному построила всех членов гильдии в шеренгу и объяснила, что клятвы послушания и блага гильдии это не пустой звук, и что для тех, кто будет их нарушать, изгнание из гильдии будет лишь самым мягким вариантом наказания. Не все члены гильдии восприняли это серьезно, но после того, как Айсимона отправила двоих в королевскую тюрьму, а третьему в порыве гнева отхватила кинжалом половину бороды, остальные поняли, что девушка не шутит.

Спустя пару месяцев в Пьерпонт вернулся оправившийся от последствий болезни Лотар. Обнаружив, что за время его отсутствия тут все сильно изменилось, он написал письмо Ферлану с просьбой позволить ему вернуться на должность руководителя гильдии. Однако, Ферлан ответил отказом, предложив ему должность первого помощника Айсимоны.

Пообщавшись с ней, Лотар благоразумно решил не ссориться, а зайти с другой стороны. Ведь школа школой, а многолетний опыт изготовления зелий и лечения больных никакие книги не дадут. Поэтому он начал всячески демонстрировать свое превосходство во владении клерикальной магией, постоянно указывая на ошибки, который допускала Айсимона.

Он рассчитывал вызвать зависть, ревность, попытки ответных мер, чтобы потом пожаловаться Ферлану на самоуправство молодого руководителя, но она пропускала все его выпады мимо ушей и просто перекладывала на него ту часть работы, по которой он ее критиковал.

Со временем Лотар понял, что такой путь успеха ему не принесет, а скорее наоборот, подточит его не слишком крепкое здоровье, поэтому прекратил свои выпады, хотя от желания вернуть себе когда-нибудь кресло руководителя гильдии все же не отказался.

Накануне из Клинсвуда прилетел грифон с сообщением, что к ним плывет Абелина, и что нужно организовать ей встречу с Эргелором, одним из членов Совета гильдии друидов. Поэтому Айсимона решила пораспрашивать Лотара о том, кто есть кто среди этих друидов.

Разговор затянулся далеко за полночь, все клерики уже разошлись по домам, когда в двери гильдии кто-то постучал. Айсимона вышла из кабинета, прошла через приемный зал, и, приготовив на всякий случай кинжал, открыла входную дверь. Снаружи она увидела человека в плаще с капюшоном, который закрывал почти все лицо. Позади человека стояла карета, запряженная четверкой единорогов.

— Прошу прощения, что побеспокоил вас в столь поздний час, — вежливо произнес человек, — У меня к вам срочное дело.

Айсимона оглянулась по сторонам и, убедившись, что на улице больше никого нет, жестом пригласила посетителя пройти внутрь. В приемном зале за столом уже сидел Лотар.

— Один мой друг тяжело заболел, — произнес человек, — Он хотел бы, чтобы вы ему помогли, и готов щедро заплатить за это.

— И где этот ваш друг? — строго спросила Айсимона.

— В Тулареанском лесу, милях в 10-ти отсюда. Его укусила ядовитая змея.

— Пусть приезжает сюда, мы окажем ему помощь.

— Он бы предпочел, чтобы вы сами к нему приехали, — сказал человек, затем развязал мешочек на поясе и выложил на стол пригоршню монет.

— Я не поеду среди ночи в Тулареанский лес неизвестно к кому и неизвестно с кем, — холодно ответила Айсимона.

Человек выложил на стол еще пригоршню.

— Нет.

Человек высыпал на стол остатки монет.

— Я же сказала — нет.

— И еще столько же в случае успешного лечения, — вздохнул человек.

Айсимона пристально посмотрела на него.

— Подождите нас на улице.

— Он, похоже, из тулареанских разбойников, — произнес Лотар, когда дверь за посетителем закрылась.

— Да, — ответила Айсимона, глядя на кучку монет, лежащую на столе.

— И, похоже, его друг какой-то непростой разбойник... быть может даже сам Бамбуковый лорд.

— Я поеду.

Лотар задумался. Он был хорошо знаком с Бамбуковым лордом, не раз бывал у него и лечил его людей, хотя и никому не рассказывал об этом. Ведь за это можно было не то, что членства в гильдии друидов лишиться, но и в тюрьму попасть. Видимо, этот посыльный ехал именно к нему.

— Попасть в логово Бамбукового лорда несложно, но вот вернуться оттуда... да еще и с деньгами...

— Спасибо за предупреждение, — холодно ответила Айсимона, складывая пузырьки с лекарствами в дорожную сумку.

— Может лучше мне поехать? Я уже стар и болен, что с меня взять? А у тебя еще вся жизнь впереди.

— Меня сюда отправили не за писарями присматривать, а деньги зарабатывать и связи заводить.

— А если с тобой что-то случится?

— Тогда у гильдии будет новый руководитель, — равнодушно ответила Айсимона, направляясь к двери.

Айсимона ехала в карете, рядом с ней сидел посыльный. Окна кареты были занавешены, поэтому девушка не знала, куда они едут. Она несколько раз пыталась задавать посыльному вопросы, но тот каждый раз отвечал: «Как приедем — все узнаешь».

Пару часов спустя карета остановилась, пассажиры вылезли из нее. В свете луны Айсимона увидела, что карета стоит на узкой дороге, больше похожей на лесную тропинку. Отправив карету дальше, посыльный свернул в лес. На улице была уже глубокая ночь, но его это ничуть не смущало — он уверенно шел через заросли, девушка следовала за ним. Вскоре они дошли до большой скалы. Покрутив головой в поисках ориентиров, посыльный двинулся обходить ее слева, и через полчаса Айсимона увидела расщелину в скале. «Тулареанские пещеры», поняла она.

Много веков назад эти пещеры были обустроены гномами как укрытие от гоблинов, населявших в те времена территорию Авли. Но, когда более века назад сюда прибыли эльфы с острова Вори, гномы вступили с ними в союз, и вместе они вытеснили гоблинов вглубь лесов. Проиграв несколько открытых битв, гоблины перешли к тактике набегов, однако эльфы проявили решительность и за десяток-другой лет полностью очистили леса Авли от гоблинов, вынудив тех бежать на плоскогорье к югу от Мерцающего озера.

С уходом гоблинов потребность в столь надежном укрытии пропала, поэтому гномы переселились из Тулареанских пещер поближе к берегам рек и озер, а сами пещеры оказались заброшены. И со временем они стали использоваться разбойниками — сначала для хранения добычи, а потом и в качестве постоянных баз. Ведь разветвленная сеть тоннелей позволяла уходить в них от погони, а построенная еще гномами система дымоходов позволяла разводить костер в любой крупной пещере, не боясь задохнуться.

Путь по каменным тоннелям занял еще какое-то время, вскоре Айсимона услышала голоса, потом увидела отблески пламени на стенах тоннеля, и, наконец, ее взгляду открылась большая пещера, в которой находилось не менее двух десятков разбойников, сидевших вокруг нескольких костров. Часть из них были гоблинами, часть людьми, еще было несколько гномов и даже один эльф.

Время ужина у них уже прошло, о чем свидетельствовала стоящая у входа корзина с объедками, поэтому занимались они своими обычными вечерними делами — кто-то штопал одежду, кто-то натирал обувь гусиным жиром, кто-то точил оружие, а некоторые уже завернулись в одеяла и отходили ко сну на подстилках у стены пещеры.

Как только гостья зашла под свод зала, все присутствующие замерли и хмуро уставились на нее. Посыльный и девушка проследовали мимо костров, провожаемые любопытными взглядами.

— Ля какая, — ухмыльнулся один из гоблинов.

— Прикрой пасть, Гришнак, — толкнул того в плечо одноглазый гном, сидящий рядом, — Не твоего полета птица.

— Затопчи меня горгона, если эта школярка действительно клерик. — сказал человек со шрамом на лице, — Я, пока не разглядел ее рясу, думал, что старшой развлечься захотел напоследок.

— Следи, что говоришь, Робар. У тебя слишком длинный язык.

— Нож у меня тоже длинный.

— Да пусть она хоть гарпией будет, если старшого на ноги поднимет, — произнес другой гном.

— А мне сдается, что девица совсем не проста, — прищурился жевавший до этого соломинку эльф, — Пойду-ка я погляжу за ее работой.

Посыльный привел девушку к дальнему углу пещеры, где на толстой травяной подстилке лежал старый орк, закрытый одеялом.

— Ты кого привез?! — прохрипел он.

— Клерика, как вы сказали, — обеспокоено ответил посыльный.

— Я сказал привезти старика, а не эту овцу!

— Я не навязываюсь, — развела руками Айсимона, затем резко развернулась и зашагала к выходу из пещеры.

— Стой! — зарычал орк.

Айсимона остановилась и посмотрела взглядом через плечо.

— Приступай, — проворчал орк, отодвигая одеяло.

Девушка села на травяную подстилку рядом с орком и осмотрела его ногу. Левая голень имела темно-синий оттенок и была раза в полтора толще, чем правая. Приложив руку, она около минуты «слушала» жизненную энергию орка, пытаясь понять, что за яд находится у него в ноге. Затем открыла дорожную сумку, вынула оттуда несколько пузырьков и смешала их содержимое. Найдя на ноге обе оставшиеся от змеиных зубов ранки, она капнула по несколько капель внутрь каждой, а остальное вылила себе на правую ладонь и закрыла левой. Прошептав заклинание, она открыла ладони, между ними загорелся светящийся шар.

Когда Айсимона поднесла шар к ноге, из ранок начали вылетать разноцветные нити и всасываться в шарик. Некоторые разбойники тем временем столпились у девушки за спиной и с любопытством глазели на происходящее.

— Почему старик не приехал сам? — спросил орк.

— Я его не отпустила.

— Ты у них теперь главная? — недоверчиво поинтересовался хозяин пещеры.

— Да.

Разноцветные нити становились все тоньше и постепенно превратились в искры. Голень стала медленно уменьшаться в размерах и приобретать нормальный цвет. Когда, наконец, пропали и искры, Айсимона потушила шарик.

— А ну пошли отсюда! — рявкнул главарь своим разбойникам, те послушно разошлись к своим кострам, рядом остался лишь посыльный.

— Он рассчитался с тобой? — спросил орк у девушки.

— Не до конца, — ответила Айсимона.

— Заплати ей остальное, — приказал он к посыльному.

— Мне пришлось пообещать ей в два раза больше, чем вы дали, — виноватым голосом ответил посыльный.

— С каких пор клерики стали такими торгашами? — презрительно спросил орк, переведя взгляд на гостью, — За эти деньги можно весь королевский совет вылечить.

— Я слышала, что из твоего логова трудно вернуться с большими деньгами, — произнесла Айсимона.

— Правильно слышала, — грозно кивнул орк.

— Поэтому предлагаю расплатиться услугой.

— Какой услугой?

— Скажу, когда мне потребуется твоя помощь.

— Я не рыцарь и не торговец, — насмешливо ответил орк, — Я разбойник, мое слово ничего не весит.

— Тебя же называют лордом.

Орк скептически посмотрел на девушку.

— Пусть называют, — ответил он, приподнимаясь на руках, — Меня это ни к чему не обязывает.

Орк встал на здоровой ноге, оперся рукой о стену и осторожно поставил больную ногу на пол пещеры. Убедившись, что больная нога слушается его, он перенес вес тела на нее. Нога стояла вполне уверенно. Затем он пошел в другой угол пещеры, где стояло несколько сундуков. Открыв один из них, орк начал копаться в нем, и вскоре вернулся с кольцом в руках.

— Каждая услуга стоит столько, сколько она стоит, и ни монетой больше, — произнес он, — Это тебе вместо второй половины денег.

— Что это? — спросила девушка.

— Мои ребята давным-давно принесли из какого-то набега. Оно красивое, но заколдованное — его невозможно одеть, начинает болеть палец. Поэтому и продать его не получилось. Может, твои ребята сумеют расколдовать его.

Айсимона не стала спорить, взяла кольцо и положила его в карман.

— А насчет услуги… вот как потребуется, так и приходи, я назову свою цену, — равнодушно ответил орк.

Когда карета тронулась в обратный путь Айсимона спросила у посыльного:

— Как мне попасть сюда снова?

— Зайди в таверну "Изумрудный двор" и спроси у хозяйки, как найти Файмона.

— Это ты?

Посыльный устало кивнул, затем зевнул, откинулся на спинку кареты и закрыл глаза. Когда он заснул, Айсимона достала кольцо и осторожно надела его на палец. Она ждала, что палец начнет болеть, однако ничего не произошло. Выждав какое-то время, она сняла кольцо и убрала его обратно в карман.

«Соврал? Интересно, зачем…», подумала она.

После отплытия корабля из порта Стального Рога для Абелины опять начались скучные дни. Туманы были частым явлением для южного побережья Антагарича, но в этот раз они были особенно суровы — корабль с утра до вечера окутывала белая мгла, и казалось, будто он стоит на якоре.

В те времена, когда еще не было навигационных кристаллов, корабли в таких случаях отплывали подальше в океан и обходили зону туманов по большой дуге. Но сейчас в этом не было надобности, ведь и береговая линия и все рифы были нанесены на лоцманские карты. Поэтому корабли обычно шли напрямую через туман, а кораблекрушения если и случались, то лишь по невнимательности капитанов.

Матросы и пассажиры коротали время за распитием рома и других горячительных напитков, за игрой в карты и распеванием песен. Абелине такие развлечения не нравились, да и не одобрялись уставом гильдии, поэтому она предпочитала проводить время на мостике, наблюдая за действиями капитана или расспрашивая его о тонкостях профессии моряка. Ему определенно льстило внимание красивой женщины, пусть даже связанной обетом безбрачия, поэтому он охотно поддерживал разговор. Да и любое общение лучше, чем целыми днями всматриваться то в белую пелену, то в стрелки около компасов.

Вскоре Абелина заметила еще одну пассажирку, которая избегала шумных компаний — сидела в своей каюте, бесцельно бродила по палубе или всматривалась в волны, бьющиеся о борт корабля. Капитан смог сообщить лишь ее имя, указанное в билете — Миранда. Внешний вид также ничего особо не говорил о ней — покрой одежды эльфийский, однако так мог быть одет кто угодно.

Выбрав момент, когда Миранда в очередной раз облокотилась на поручень корабля и стала глядеть на бурлящую воду, Абелина пристроилась рядом.

— Приветствую, меня зовут Абелина.

— Миранда. Чем обязана?

— Да ничем, просто пообщаться захотелось, путешествие ведь долгое, делать нечего.

— Это да... — вздохнула Миранда, — Уже третий день плывем... а как будто на месте стоим.

— Вы первый раз в море?

— Нет, но в такой густой туман попала впервые.

— Я тоже... — задумчиво произнесла Абелина.

— Вы ведь из гильдии клериков? — спросила Миранда.

— Да, — ответила Абелина, ничуть не удивившись проницательности собеседницы, ведь ряса клерика была одним из самых узнаваемых видов одежды на Антагариче.

— А из какого города?

— Клинсвуд. А вы откуда?

— Я из столицы, торгую рыбой на рынке, — ответила Миранда. Ее последнее жилище находилось как раз напротив рыбных рядов, и большинство ее соседей работали там же, так что Миранда волей-неволей постоянно слышала их разговоры. Поэтому в качестве легенды для путешествия выбрала именно такую.

Абелина украдкой поглядела на ее ногти... без лака, но длинные и аккуратно подпиленные. И пальцы тонкие и слабые, корзины с рыбой такими не потаскаешь. Что-то эта девушка скрывает...

— Где вы купили такой красивый плащ? — спросила Абелина.

Миранда еле заметно заулыбалась.

— В лавке около дома, там много таких.

— Позволите пощупать ткань?

— Конечно, — ответила Миранда.

Абелина аккуратно потрогала подол плаща, потом складку в середине спины, и, наконец, провела рукой по плечу Миранды, делая вид, что щупает капюшон. Интересовал ее, конечно же, не плащ. Клерики хорошо чувствовали энергию, исходящую из тел людей, часто могли определить болезнь одним прикосновением ладони. Ну а перепутать мага с обычным человеком было для них и вовсе невозможно, слишком уж много магической энергии источает тело того, кто регулярно практикует заклинания.

За долгие годы занятий навигационными кристаллами Абелина позабыла многое из клерикальной магии, но здесь особых познаний и не требовалось, ведь излучаемая девушкой энергия была очень хорошо знакома Абелине. Перед ней стоял маг Воды.

— А с какой целью вы едете в Пьерпонт? — поинтересовалась Миранда.

— Дела гильдии, что же еще, — вздохнула Абелина, — Стала бы я тратить 2 недели на такую поездку...

— А я просто путешествую, — сказала Миранда, — Надоело работать, захотелось отдохнуть. Вы были раньше в Пьерпонте?

— Нет, первый раз туда еду.

— Там хорошо... тепло, влажно... — мечтательно произнесла Миранда, — После суховеев из Бракады отдыхаешь душой и телом.

Вечером перед сном Абелина долго думала о том, как бы вывести эту Миранду на разговор о магии Воды. Даже косвенные сведения о зарядке навигационных кристаллов могли бы помочь ей продвинуться в этом вопросе. Но рассказывать, как она догадалась о том, что Миранда не та, за кого себя выдает, было нельзя — этот способ клерики много лет применяли для обнаружения шпионов Бракадуна.

Ближе к ночи ее, наконец, осенила идея. Абелина торопливо встала, оделась и пошла на капитанский мостик. Там она завела разговор с капитаном о том, как работают корабельные компасы, под предлогом этого потрогала их и поняла, что нижний компас близок к исчерпанию своего заряда. Затем, дождавшись, когда капитан отойдет справить малую нужду, Абелина поднесла ладонь к кристаллу и начала разряжать его. Это было намного проще, а главное намного быстрее, чем заряжать. Чтобы не вызвать подозрений, Абелина оставила в кристалле заряда на несколько часов работы, после чего, попрощавшись с капитаном, удалилась в свою каюту.

Утром Абелину разбудили громкие голоса на палубе корабля. Поднявшись наверх, она увидела спущенные паруса, выходящую из своей каюты Миранду, а также группу пассажиров, которая обступила капитана и что-то недовольно высказывала ему.

— Что-то случилось? — спросила Абелина, поднявшись вместе с Мирандой на мостик.

— Один из компасов разрядился, — хмуро ответил капитан.

— А как так вышло?

— Да не знаю я... мастер магии перед отплытием сказал мне, что заряда немного, но на пару рейсов хватит. Шарлатан! — гневно произнес капитан.

— И что теперь делать?

— Ждать, когда туман спадет. Впереди Нигонский пролив, там рифы, туда в тумане без компаса заходить нельзя.

— А когда он спадет? — спросил один из пассажиров.

— Мне то откуда знать! — раздраженно ответил капитан, — В таком тумане ни вперед, ни назад идти нельзя, корабль должен стоять на якоре. Можно только в шлюпке на берег высадиться.

— Мне нельзя сильно опаздывать в Пьерпонт, что можно сделать? — спросил другой пассажир.

— Я же сказал — ждать... может туман спадет... а может попутный корабль увидим... который или продаст нам запасной кристалл или позволит пристроиться за ним в кильватер.

— В таком тумане своего носа не видно, не то, что корабль, — проворчал третий пассажир.

— Значит, придется уходить в океан и возвращаться в Стальной Рог вокруг островов Эверморн, — вздохнул капитан.

Убедившись, что Миранда услышала весь этот разговор, Абелина отошла к носу корабля, уселась на поручень и стала смотреть на бьющиеся о борт корабля волны, украдкой поглядывая, чем занимается ее новая знакомая.

Миранда долго ходила взад-вперед по палубе, то поднималась на мостик, то спускалась обратно, о чем-то разговаривала с пассажирами, с капитаном, но к компасам не приближалась.

Наступил обед, потом ужин, а обстановка на корабле не менялась. Абелина уже начала сомневаться — может она всё же ошиблась, и девушка действительно торговка рыбой. Абелина могла бы сама зарядить компас примерно на сутки даже без реагентов, своей собственной магической силой, однако показывать сей навык сторонним людям было нельзя ни в коем случае. Впрочем, Абелину перспектива возвращения в Стальной Рог, в отличие от других пассажиров, не смущала. Ну потеряет неделей больше на дорогу — Эргелор то никуда не денется.

Утро следующего дня встретило Абелину той же самой картиной — туман, спущенные паруса и хмурый капитан. Однако, после обеда она заметила, что Миранда решительным шагом поднялась на мостик и стала общаться с капитаном. Тот заметно оживился, и они вместе пошли к балке, на которой висели компасы.

Абелина спрыгнула с поручня корабля и прогулочным шагом двинулась в их сторону. Когда она добралась до мостика, нижний компас уже был вынут из своего крепления, а Миранда, расположив ладони по бокам от кристалла на небольшом расстоянии, закрыла глаза, набрала в грудь воздуха и начала медленно его выдыхать. Из ее ладоней полетели синие искры, которые стали впитываться кристаллом, по его поверхности побежали зеленые волны. Поток искр становился все сильнее и сильнее и превратился в светящиеся голубые нити, которые затем слились в один широкий белый поток. Кристалл уже светился полностью зеленым цветом с переливами и слегка дымился.

Абелина с любопытством наблюдала за этим процессом, который до этого видела лишь на картинках и не раз пыталась повторить самостоятельно. Как выпускать синие искры и связывать их в голубые нити она знала, пусть и делала это не так ловко, как эта девушка, а вот том, что надо потом еще и собрать все эти нити в один белый поток, даже не догадывалась. И магической силы у нее явно поменьше было, тут зарядка происходила с какой-то недоступной для Абелины скоростью.

Когда дело было окончено, Миранда открыла глаза, глубоко выдохнула и вытерла пот со лба. Затем медленно провела ладонями по всей поверхности кристалла.

— Думаю, на месяц работы хватит, — сказала она капитану, — Но по прибытии в столицу сразу сдайте его в мастерскую на подзарядку. Только не говорите никому, что кто-то заряжал этот кристалл, а то его могут снять с обслуживания.

Капитан, не веря своим глазам, удивленно кивнул.

Миранда, собравшись с силами, попробовала встать. Однако, как только она выпрямилась во весь рост, у нее начала кружиться голова, взгляд поплыл, в глазах потемнело. Капитан корабля, заметив, что с девушкой что-то неладное, бросился к ней и успел подхватить ее прежде, чем она упала.

— Сможете помочь ей? — спросил он у стоящей рядом Абелины.

— Конечно, — кивнула она.

Капитан взял Миранду на руки, отнес ее в свою каюту и уложил на кровать. Абелина приложила ладонь ко лбу девушки и начала «слушать» ее жизненную энергию.

— Всё нормально, она просто переутомилась, — сказала Абелина через пару минут, — Для усиления заклинаний, которые требуют много магической силы, и маги и клерики используют особые реагенты. Сейчас на корабле их нет, поэтому она попробовала обойтись своей собственной магической силой, ну и немного перестаралась. Да еще и духота эта… сейчас полежит и придет в себя.

— Проследите за ней, пожалуйста, — попросил капитан, — А я пока проверю, как работает кристалл.

Абелина кивнула, капитан вышел из каюты, и уже через несколько минут с палубы послышалось громогласное: «Поднять паруса!»

Когда Миранда очнулась, она в испуге первым делом хлопнула правой рукой по левому боку. Ее ладонь нащупала сквозь ткань одежды письмо во внутреннем кармане, поэтому она сразу успокоилась, огляделась по сторонам, и только сейчас заметила сидящую рядом с кроватью Абелину.

— Что произошло? — недоуменно спросила Миранда.

— Всё хорошо, ты просто перегрелась на солнышке, — ответила Абелина.

Миранда приподнялась на руках и приняла сидящее положение.

— Мы в каюте капитана, — продолжила Абелина, — Может вина?

— Да, можно, — пробубнила Миранда.

Абелина вынула из прибитых к стене кожаных чехлов пару деревянных кружек, отошла в угол каюты, где стоял бочонок вина, наполнила обе кружки ароматным напитком и передала одну из кружек Миранде.

— Ну, за знакомство, — произнесла Абелина, слегка приподняв руку в тосте.

Миранда лишь устало кивнула и пригубила свою кружку.

— Ты ведь не торговка рыбой? — спросила Абелина.

Миранда ничего не ответила, лишь задумчиво посмотрела в свою кружку.

— Не хочешь привлекать к себе внимание, понимаю, — сочувственно произнесла Абелина.

Миранда, еще толком не понимая, какую легенду лучше придумать взамен разрушенной, лишь молча кивнула, влила в себя остатки вина и поставила пустую кружку на стол. Абелина снова наполнила ее вином.

— Ты же не по делам едешь? В отпуск? — продолжила аккуратно прояснять ситуацию Абелина. Она знала, что в официальных поездках всем членам Академии положено носить одеяние мага.

— Да… — ответила Миранда, нащупав разумную мысль, — Я же сказала, что путешествую. Зачем каждому встречному знать, что я мастер магии? Будут вопросы задавать, просить помочь чем-нибудь. Вот как этот капитан.

— Да, я так и подумала, — расслабленно произнесла Абелина, — Сама не раз так делала.

Миранда еще раз пригубила вино, не проявляя желание самой вести нить разговора.

— Ты работаешь в гильдии Пьерпонта? — уточнила Абелина.

— Раньше работала, — ответила Миранда, — Сначала заряжала навигационные кристаллы в гильдии Пьерпонта, а потом в лавке магических игрушек.

— Игрушек? — удивилась Абелина.

— Да, мы всякие магические безделушки делали, — оживилась Миранда, — Светящиеся кольца и амулеты, например, еще фейерверки всякие.

Как говорил Ферлан: "Разговорить увлеченного человека несложно — надо всего лишь выйти на интересную ему тему и далее просто поддакивать". Абелина, увидев реакцию собеседницы, решила последовать именно этому совету.

— Безделушки для детей? — переспросила она.

— Не только. Взрослые эльфы тоже любят, например, когда их оружие или кольчуги сверкают разными цветами.

— Ни разу не видела, — задумчиво произнесла Абелина, — Должно быть красиво.

— Очень! — с энтузиазмом продолжила Миранда, — Знатные эльфы стремятся перещеголять друг друга в парадных костюмах. Раньше мы делали им разноцветную одежду, а потом научились давать одежде магический окрас, который сам пропадает через несколько дней, и можно окрасить ее во что-нибудь другое. Как-то раз один королевский гвардеец привез из столицы латы и попросил нас сделать так, чтобы они переливались всеми цветами радуги. Друзья дали ему прозвище «Хрусталик».

— Да уж… — засмеялась Абелина.

— Еще мы придумали наряд «Лунная дорожка» для богатых эльфиек, они ведь неравнодушны ко всему, что связано с луной. Представь себе — обычное платье, но если на него падает свет луны, то по нему начинает идти рябь как по морской воде!

— Вот это красотища…

— Именно! Ну и игрушки для детей тоже делали. Сначала простые, а потом движущиеся. Всяких там пегасов и единорогов, которые сами ходят по полу и ржут. А потом я даже дракончика сделала — размером с кошку, но летает и огнем дышит!

— Живой дракон? — удивленно переспросила Абелина.

— Да нет, конечно! Он как голем — оживший камень или металл, сам думать не умеет, поэтому постоянно в стены врезается, — засмеялась Миранда.

— И у него настоящий огонь?

— Ой какое там… это бутафорское пламя, кто-то из магистров когда-то давно придумал его, а что с ним делать никто не знал. Вот мы для игрушек и приспособили. Если бы настоящий огонь, то его каждый час пришлось бы заряжать. А так один раз зарядил, и на несколько дней веселья хватает.

— А когда заряд закончится что делать?

— Как что? — недоуменно ответила Миранда, — Принести к нам, мы зарядим снова.

— Ну да, точно, — согласилась Абелина, — А эта лавка еще работает?

— Конечно! Куда же ей деться то? Хочешь приобрести что-нибудь?

— Да… ты так красиво рассказываешь, что мне аж самой захотелось это увидеть и попробовать.

— Заходи, не пожалеешь!

— А как мне в Клинсвуде зарядить такую игрушку? Местная гильдия магии сможет это сделать?

— Не уверена… — задумчиво произнесла Миранда, — Надо знать, где у нее энергетические полюса… это в навигационных кристаллах они всегда одинаково расположены, а в каждой игрушке по-разному.

— А ты можешь научить меня это делать? — вкрадчиво спросила Абелина.

— Ты разве знакома с магией Воды? — удивилась Миранда.

— Совсем чуть-чуть, — небрежно бросила Абелина, чтобы не выдавать свои познания, — Книжки читала, немного практиковалась, до адепта не дотягиваю, но может для простых игрушек этого хватит?

— Ну, ходящую игрушку то совсем просто зарядить, там даже базовых знаний в магии хватит.

— Покажешь?

— Давай лучше завтра, а то у меня от этого перегрева и вина уже голова трещит, — устало ответила Миранда.

— Разумеется, нам еще дня 3 плыть, успеем. Только огромная просьба — не рассказывай никому об этом разговоре, — заговорщицким тоном произнесла Абелина, — Если мое руководство узнает, что я вместо дел гильдии игрушками балуюсь, то мне влетит.

— Конечно, никому ни слова, — понимающе улыбнулась Миранда.

Корабль медленно подплывал к пристани Пьерпонта. Большинство крупных портов Антагарича находились на морском побережье, но эльфы построили себе столицу чуть в глубине материка — на берегу Тенистой реки, соединяющей Тулареанское озеро с океаном.

Это создавало им некоторые проблемы с судоходством — ведь, если у Бирюзовой реки в Эратии течение сравнительно медленное, а преобладающие ветра дуют с севера на юг, поэтому даже при небольшом попутном ветре можно без весел идти вверх по течению, то у Тенистой и течение посильнее, да и с ветрами бывает по-разному. А при неудачном ветре корабли вынуждены или идти на одних веслах или активно маневрировать, что при большом количестве кораблей в русле реки чревато столкновениями между ними.

Существовала даже легенда, согласно которой именно эта географическая особенность позволила эльфам 100 лет назад войти в состав Бракадуна на особых условиях — сохранить собственную армию, единую королевскую власть над всей территорией Авли, а также право королей эльфов накладывать вето на решения суда Бракадуна в отношении своих подданных. Все потому, что военный флот Бракадуна, прибыв к устью Тенистой, не смог подняться вверх по течению, и это вынудило верховного магистра Фенозиуса пойти на переговоры с менее сильной чем обычно позицией.

Однако, имела популярность и другая легенда, согласно которой именно король эльфов Эльволас пригласил на Антагарич энротских магов, дал им корабли, оружие и денег, дабы те усмирили варваров, которые уже открыто угрожали землям эльфов. И что Фенозиус прибыл к Эльволасу как старый знакомый, чтобы рассчитаться по долгам и заодно обсудить раздел королевства Джарга.

Но все же историческим каноном считалась указанная в труде Маральда Великого "Основание империи Бракадун" трактовка, согласно которой флот Бракадуна тогда плыл из Эратии в Нигон, а у Пьерпонта задержался для того, чтобы первый верховный магистр Фенозиус мог лично подписать с первым королем эльфов Эльволасом договор, текст которого уже был согласован их послами ранее.

Этому мнению открыто не возражали, однако из уст в уста передавали и другие трактовки событий тех времен, причем не только указанные выше.

Сойдя на пристань, Абелина попрощалась с Мирандой и, не заходя в центр города, направилась вдоль берега к гильдии клериков Пьерпонта. Она была здесь первый раз, поэтому перед отъездом ознакомилась и с картой города, и с картиной, на которой было изображено здание гильдии.

Зайдя в приемную, Абелина поставила на диван дорожную сумку и подошла к секретарю.

— Доложите руководителю гильдии, что прибыла клерик Абелина из Клинсвуда.

Секретарь молча кивнул, встал со своего места и скрылся в коридоре. Абелина сначала хотела было последовать за ним, но потом решила сделать все по протоколу. Ведь это в школе была просто Айса — девочка с трудным, но озорным характером, а здесь она постоянный член Совета и руководитель одного из важнейших представительств. Власть часто меняет людей, и заранее неизвестно в какую именно сторону. Однако, опасения ее были напрасны — Айсимона уже через пару минут сама вышла, тепло поприветствовала гостью и проводила ее в свой кабинет, где их уже дожидался Лотар.

Абелина поведала им о том, что говорилось на последних заседаниях Совета — про возможный конфликт с магистрами и прочее. Слушатели не перебивали, а лишь кивали головами, с каждым разом все более хмуро.

— Да уж... — проговорила Айсимона, выслушав рассказ до конца, — Но тем интереснее будет дальше.

— И еще, — добавила Абелина, — Знаешь, с кем я познакомилась на корабле?

— С кем?

— Миранда, мастер магии Воды, много лет работала на зарядке навигационных кристаллов.

— Ты с ней познакомилась или она с тобой? — спросил Лотар.

— Я с ней, — ответила Абелина, — Все хорошо, это не шпион, она простая как полено.

— Ну мало ли... — задумчиво произнес эльф, — Иногда встречаются весьма искусные лицедеи.

— Узнала что-нибудь интересное? — поинтересовалась Айсимона.

— И да и нет, — покривилась Абелина, — Я сказала, что ничего не знаю о зарядке, и она показала мне, как заряжать детскую игрушку. Так-то я все это уже раньше делала, но вот один прием как ускорить зарядку и тратить меньшее магической силы я не знала, надо будет проверить как вернусь в свою лабораторию. Но самое интересное даже не это, а то, что она как будто приехала в Пьерпонт с тайной миссией.

— С чего ты взяла?

— Во-первых, она скрыла, кто она такая, представилась торговкой рыбой. А во-вторых, когда она очнулась от теплового удара, то первым делом испуганно схватилась рукой за внутренний карман, где обычно хранят важные бумаги. Ну и в-третьих, у нее с собой 3000 монет.

— 3000?! — удивилась Айсимона.

— Вот-вот... откуда у простого мастера магии такие деньги?

— Она сама сказала тебе про деньги? — спросил Лотар.

— Я не спрашивала, воспользовалась заклинанием телепатии, — ответила Абелина.

— Что это за заклинание? — удивился Лотар.

— Оно из магии Разума, позволяет узнать, сколько денег в кармане у собеседника. Мы недавно его придумали, еще даже не начали обучать ему школяров.

— Это Ферлан попросил что ли? — усмехнулся Лотар.

— Конечно, кто же еще? — улыбнулась Абелина, — Он даже настоял, чтобы мы обучили его этому заклинанию.

— И как, получилось?

— Учить взрослого человека магии дело, конечно, очень непростое... но Ферлан же провел пару лет в Академии, что-то в голове осталось, поэтому после месяца тренировок у него даже начало получаться определять примерное количество денег... хотя бы много или мало.

— Ну, с его опытом в торговле даже это большое подспорье, — невозмутимо прокомментировал Лотар.

— Да, поэтому он остался доволен результатом.

— Я прикажу нашим осведомителям проследить за этой Мирандой, — сказала Айсимона.

Пьерпонт состоял из двух частей — центра, где все дома находились на высоких деревянных платформах, соединенных между собою деревянными или веревочными мостиками, и окраин, где дома стояли на земле. Эльфийские аристократы называли эти две части на столичный манер — "верхний город" и "нижний город", но в народе для этих целей чаще использовались слова "помост" и "края".

Единственным каменным и потому стоящим на земле зданием центра города был королевский дворец. Однако, он был обнесен вокруг деревянными платформами и искусно обвешан лианами, поэтому не так сильно выделялся на фоне общей архитектуры города.

Поскольку Пьерпонт строился примерно в одно время со Стальным Рогом, то историки спорили о том, кому первому пришла в голову идея построить двухуровневый город. Согласно летописям, Пьерпонт был основан чуть раньше, и первые дома выше уровня земли сначала появились именно там. Однако, они были построены разными хозяевами, отдельно друг от друга, зачастую не были связаны мостиками, а реконструкция всего центра города по этому образцу произошла уже после основания Стального Рога.

Впрочем, официальной версией и там и там заявлялась необходимость защиты или от степных варваров, или от лесных гоблинов без какого-либо упоминания друг друга.

Миранда по прибытии не стала заходить в гильдию магии Пьерпонта, дабы не засветить себя, а озадачилась поиском жилья. Ведь сколько времени уйдет на поиски этого Бамбукового лорда — она не знала.

Богатые жители Пьерпонта обычно посещали таверну "Изумрудный двор", находящуюся на помосте недалеко от королевского дворца, из-за чего там и цены были высокие и шансы нежелательной встречи тоже. Поэтому Миранда пошла в таверну "Красный единорог", которая находились на краях, и прямо за которой начинался Тулареанский лес. Сюда редко приходила королевская стража, а члены Академии не приходили вовсе, и Миранда рассчитывала не быть никем узнанной.

Однако, она понимала, что в "Изумрудный двор" ей все равно придется рано или поздно сходить, ведь там якобы работает некий Файмон, который на самом деле является посыльным Бамбукового лорда и ездит по его поручениям. Точнее работал пару лет назад, когда Миранда еще жила тут.

Искать его в середине дня было бы не самой разумной идеей, поэтому Миранда, сняв комнату в "Красном единороге", погуляла по окрестностям города, прикрыв лицо капюшоном.

С наступлением ночи она подошла к черному входу "Изумрудного двора", дождалась выхода хозяйки и спросила, как найти Файмона. Хозяйка попросила ее подождать, и спустя полчаса к ней вышел посыльный Бамбукового лорда. Миранда объяснила, что ей нужно, показала мешочек с золотом, Файмон кивнул, и вскоре они уже ехали в карете вглубь Тулареанского леса.

Добравшись до Тулареанских пещер, Миранда вручила их хозяину письмо. Тот вскрыл его и углубился в чтение. С каждой строчкой лицо орка становилось все более и более задумчивым.

— Давай отойдем, тут слишком много ушей, — произнес он, ознакомившись с текстом.

Пройдя через несколько тоннелей, они очутились в небольшой пещерке, оборудованной под склад, с кучей ящиков и деревянной дверью на входе. Воткнув факел в крепление на стене и подперев дверь поленом, орк присел на один из ящиков.

— Ты знаешь, что написано в письме? — спросил он.

Миранда отрицательно помотала головой.

— Почитай, — произнес орк, передавая девушке конверт.

Миранда подошла поближе к факелу и развернула письмо:

"Приветствую, старый друг. Настало время второй части сделки. Твоим ребятам нужно в ближайшие дни устроить шум в гильдии магии Пьерпонта. Выбить дверь и окна, поломать мебель, побить бутылки с реагентами, забрать золото какое найдется, помять бока работникам гильдии, но никого не убивать. И обязательно сказать, что это из-за возросших цен на навигационные кристаллы. Передаю вместе с гонцом 3000 монет в качестве дополнительной благодарности. Гонец должен проследить за тем, чтобы все было сделано качественно и в срок".

Дочитав письмо, Миранда вернула его орку.

— Ты понимаешь, к чему это приведет? — спросил тот, — Магистры прощают своим подданным многое, но только не насилие над членами Академии. За такое они сносили замки, выжигали леса, топили корабли. И приучили всех, что так делать не надо.

— Так он же сказал никого не убивать, — возразила Миранда, — Думаю, он знает, что делает, и за это ничего не будет.

— Ему то ничего не будет, ворон ворону глаз не выклюет, — поморщился орк, — А вот насчет нас я не столь уверен... ты знаешь, чем мы тут занимаемся?

— Выращиваете дурман-бамбук и продаете его сок, — ответила Миранда.

— Да, — кивнул орк, — А ты знаешь, что это запрещено законом?

— Знаю.

— Мы находимся не так далеко от Пьерпонта. Королевская стража может с утра выйти на прогулку и к вечеру уже вернуться с нашими головами на копьях. Ты знаешь, почему она не делает этого?

Миранда задумчиво пожала плечами.

— Потому что некоторые члены королевского совета любят наш сок. А еще они любят подарки и не любят шум в окрестностях Пьерпонта.

— Он предлагает большие деньги, — продолжила настаивать Миранда.

— Большие, — согласился орк, — Но мы уже не те нищие разбойники, какими были когда-то. Король охотно откупится нашими головами от магистров, и я не думаю, что отправитель сего письма будет долго горевать о нашей участи.

Бамбуковый лорд встал с ящика, вынул факел из крепления и подошел к двери.

— Передай ему, что я готов выполнить вторую часть сделки, но не таким опасным образом, — произнес орк, — Мне еще пожить хочется.

Затем он опустил руку в карман, достал оттуда маленький пузырек и протянул его Миранде.

— Что это? — спросила девушка.

— Бамбуковый сок, — ответил орк, — Чтобы ты не с пустыми руками уезжала. Десять капель на бутылку вина, не больше.

Опытный разбойник за свою долгую и опасную жизнь много раз видел, как маленькие подарки избавляли от больших проблем, поэтому охотно делал их при любом удобном поводе.

Утром следующего дня Абелина снова пришла в кабинет Айсимоны, чтобы подробнее обсудить будущую встречу с Эргелором. В середине разговора внезапно раздался стук, и в дверном проеме показалась голова секретаря:

— Срочное донесение, — тихо произнес он.

— Впусти, — ответила Айсимона.

Дверь кабинета открылась пошире, внутрь зашел эльф-подросток с красной кожей, секретарь закрыл дверь за ним снаружи.

— Я видел ее вчера вечером около "Изумрудного двора", — тихим быстрым голосом проговорил эльф, — Она села в карету к Файмону и уехала в лес.

— О как... — удивилась Айсимона, — А обратно вернулась?

— Приехала под утро на той же карете, вышла у "Красного единорога" и поднялась на второй этаж. Повар сказал, что она вчера утром сняла там комнату на 5 дней.

— У нее был с собой мешочек с деньгами или еще что-нибудь?

— Не знаю, — пожал плечами эльф, — Было темно, и она была завернута в плащ.

— Поняла, — кивнула Айсимона, — Продолжайте самое пристальное наблюдение, надо узнать, чем она тут занимается.

Затем она достала из ящика стола пару монет и отдала их эльфу, тот благодарно кивнул и скрылся за дверью.

— Кто такой этот Файмон? — спросила Абелина.

Айсимона перевела взгляд на Лотара.

— Это посыльный Бамбукового лорда, главаря местных разбойников, — начал рассказывать старый эльф, — В глубине Тулареанского леса растет дурман-бамбук, сок которого добавляют в вино, чтобы усилить опьянение. Но если часто пить его, то можно тронуться умом, поэтому еще предыдущий король эльфов запретил иметь с ним дело, а верховный магистр распространил сей запрет на весь Антагарич. Так что теперь достать его можно только за большие деньги и только у тулареанских разбойников. К ним в пещеру везут бамбуковый жмых, там они делают жидкий экстракт для продажи.

— Первый раз слышу про это, — удивилась Абелина.

— Я сама лишь недавно узнала, — прокомментировала Айсимона, — Но пару дней назад я даже была у этого лорда в гостях, лечила ему ногу.

— Это не опасно было?

— Сами разбойники не особо опасны, разве что случайно вспылит кто, — ответил Лотар, — Мы ведь нужны им больше, чем они нам. Но местным властям знать о таких поездках не следует, ведь им не нужны ни мы, ни эти разбойники. Причем мы не нужны больше...

— Может, кому-то в столице захотелось прикупить себе бамбукового сока? — предположила Айсимона.

— Очень похоже на то, — согласился Лотар, — Но за 3000 монет, думаю, можно купить несколько ящиков, в кармане столько не унесешь.

— Видимо, сейчас она договорилась о покупке и оставила задаток, а через 5 дней поедет с грузом обратно.

— Да, скорее всего. Стоит ли нам вмешиваться в эту историю? — спросил эльф.

— Не знаю... — задумчиво проговорила Айсимона.

Миранда вернулась в свою комнату под утро и без сил упала на кровать. Ей очень хотелось спать, но она так разнервничалась, что не могла сомкнуть глаз.

Что же теперь ей делать? Вернуться в столицу и сказать, что адресат отказался выполнить просьбу?

Нельзя, Кифрен поручил ей добиться согласия, и в письме написал то же самое. И если она вернется, не добившись успеха, то что он сделает? Посадит ее обратно в тюрьму? Отправит на рудники? Или убьет, чтобы не проболталась?

Миранда, чтобы хоть немного успокоиться, спустилась вниз и купила бутылку вина. Вернувшись к себе в комнату, она откупорила бутылку, достала подарок от Бамбукового лорда и капнула в бутылку 10 капель.

Дождавшись, когда сок растворится, она сделала большой глоток прямо из горла. Жидкость приятно обожгла ей горло и начала греть внутренности.

Бежать? Но куда? У Кифрена везде шпионы, он не отпустит девушку, которая владеет столь опасными для него сведениями. Может вернуться в домой Мадленд? Туда ведь частенько бегут от проблем с законом. Нет, на плантацию к отцу возвращаться нельзя, там ее будут искать в первую очередь. В крупные города вроде Тайдвотера тоже нельзя, там и шпионы Кифрена есть, и городская стража выполняет приказы из столицы.

Миранда сделала еще один большой глоток, села на кровать и поставила бутылку на тумбочку рядом.

Может спрятаться в мадлендских болотах? Да, среди этих противных гноллов, ящеров и всяких разбойников, но туда хотя бы не дотягивается воля Бракадуна. Нет, это совсем ужасно. И зачем она согласилась на предложение Хэмила?

По щекам Миранды потекли слезы, взгляд ее стал затуманиваться, и она упала лицом на подушку. У нее кружилась голова, но сердце быстро билось, а мозг лихорадочно думал.

Нет, сдаваться нельзя. Надо искать выход.

Миранда подняла голову и села на кровать, опершись спиной на стену комнаты. Взгляд ее уставился на недопитую бутылку.

Может найти других исполнителей? Бамбуковый лорд же сам сказал, что они уже не настолько бедны. Значит, раньше он согласился бы. Деньги тут большие, желающие найдутся. Но где их искать?

За годы проживания в Пьерпонте до Миранды доходило много разных слухов, но она лично ни с какими разбойниками не встречалась. Даже про Файмона вот узнала из пьяного разговора за соседним столиком таверны.

Может поговорить с этим Файмоном? Скрывать им друг от друга уже нечего, может он посоветует кого? А если и откажет — она ничего не потеряет. Да и что ей уже терять...

Миранда попробовала встать с кровати. Голова ее кружилась, а ноги слушались с трудом. Она попробовала дойти до двери, но споткнулась о свою дорожную сумку и упала на пол. Ее начало тошнить.

Когда желудок девушки чуть очистился, сознание тоже слегка прояснилось. Поняв, что в таком состоянии идти куда-либо невозможно, она доползла до кровати и, лишь коснувшись головой подушки, немедленно уснула.

Айсимона сидела в своем кабинете и напряженно думала. Ее деятельному уму было скучно в рамках обязанностей руководителя гильдии клериков Пьерпонта — работа здесь уже давным-давно была налажена еще Лотаром, так что вносить какие-либо изменения было и трудно, и незачем. А ее авантюрному характеру все это было еще и противно.

Поэтому она раз за разом возвращалась мыслями к этой Миранде. Кому в Стальном Роге мог потребоваться бамбуковый сок? Если он послал за ним целого мастера магии, значит, этот кто-то как минимум магистр. И это явно не тот, кто служит в армии или в разведке, этим проще отправить своих прямых подчиненных, быть может даже с официальным визитом.

Айсимона уже поспрашивала членов гильдии и узнала, что ранее эта Миранда работала в Пьерпонте на зарядке кристаллов, была выгнана из гильдии по надуманному обвинению, потом работала в мастерской магических игрушек, потом с нее сняли обвинение, и она перебралась в столицу снова на зарядку кристаллов. Мастерские по зарядке принадлежат кафедре Воды, и сама Миранда является ее выпускницей.

Может ее послал Антелор, нынешний глава кафедры Воды? Как интересно... но ведь он время от времени приезжает в Пьерпонт лично, последний раз был здесь совсем недавно. Почему тогда он сам не заказал бамбуковый сок? Всяко проще и безопаснее увезти его в трюме собственного корабля, чем связываться с девушкой-гонцом.

А если не Антелор, то кто? Из видных магистров это может быть Адриал, он тоже с кафедры Воды, ему принадлежат лаборатории по изготовлению навигационных кристаллов и новым изысканиям в этой области... но ему ведь тоже проще послать сюда собственный корабль от казначейства Бракадуна. Например, со сборщиками податей или с жалованием для членов Академии, приехавших в Пьерпонт в командировку из Стального Рога. Было бы желание — а повод найдется.

Может необходимость в соке возникла срочно, поэтому времени на подготовку корабля или поиск повода уже не было? Тогда это может быть кто угодно.

Вот только для чего этому таинственному магистру потребовалось так много бамбукового сока? В одиночку столько не употребишь, да и группой друзей тоже. Он явно для перепродажи. Но это же запрещено законом. Да, не всех магистров это останавливает, но раньше же никто не пытался этим заниматься. А ведь Бамбуковый лорд промышляет своим занятием уже много лет, магистры могли бы и раньше на него выйти. Может что-то изменилось?

А что, если... магистры готовят отмену запрета на бамбуковый сок. Он ведь опасен только если его перебрать, а в небольших количествах ничего страшного. Или может они нашли в своих лабораториях способ убрать вред от него? И тогда... да, точно, кто-то из магистров узнал об этом и решил заранее купить большую партию сока, чтобы сразу после отмены запрета успеть занять большую долю рынка.

Айсимона вскочила со стула и стала взволнованно ходить взад-вперед по кабинету. Как говорил Ферлан: "В любой непонятной ситуации ищи запах денег". И вот сейчас она этот запах почувствовала. Но для начала надо как-то убедится, что ее догадки верны.

Может съездить к Бамбуковому лорду и спросить у него? Нет, он вряд ли скажет, зачем ему посвящать в свои темные дела посторонних?

А может порасспрашивать Файмона? Он может не знать всех подробностей, но должен же он знать хотя бы примерную цель визита этой Миранды? Не повез же он в логово разбойников неизвестно кого, неизвестно откуда, и неизвестно с какой целью? Файмон хоть и разъезжает на карете, но в деньгах явно не купается, о чем свидетельствует и дешевая обувь на ногах и отсутствие запаха дорогого парфюма, которым пользуются все обеспеченные жители Пьерпонта. Видимо, карета не его. А раз так, значит, за пригоршню монеток может и сообщить что-нибудь интересное...

Идти к Файмону при свете дня было не слишком разумно, темные дела лучше делать под покровом ночи, поэтому Айсимона решила сначала прояснить еще один вопрос. С этой целью она пошла в келью на втором этаже гильдии, где разместилась Абелина.

— Этот Бамбуковый лорд подарил мне колечко, — без лишнего вступления сказала Айсимона, едва переступив порог, — Сказал, что его ребята когда-то ограбили кого-то, но не смогли продать это кольцо, потому что при его надевании начинал болеть палец.

— Покажешь?

— Конечно, — доставая кольцо из кармана ответила Айсимона и протянула его собеседнице.

Абелина внимательно осмотрела кольцо со всех сторон, одела на палец, еще раз осмотрела, сняла с пальца.

— Красивое... — произнесла она, изучив кольцо, — И в нем явно заключена какая-то магическая энергия. Причем стихийной магии, а не клерикальной.

— Сможешь определить, какая именно?

— Я не настолько опытна в стихиях, лучше отнести его в гильдию магии, чтобы они опознали.

— Да ты чего... — возмутилась Айсимона, — Кто ж знает, кого разбойники ограбили или даже убили за это кольцо? Вдруг кого-то из членов Академии? К нам сразу же придут задавать неприятные вопросы.

— И то верно, — согласилась Абелина, — Значит, пусть пока полежит, может со временем что-нибудь выяснится.

Когда Миранда проснулась, солнце уже клонилось к горизонту. В голове у нее еще немного шумело, но руки и ноги слушались как обычно. Спустившись вниз, она умылась, после чего заказала себе ужин и травяной чай вместо обычного для таких случаев вина. А затем, дождавшись, когда на улице совсем стемнеет, завернулась в плащ, вышла из трактира через черный вход и направилась к "Изумрудному двору".

Окна главной городской таверны были ярко освещены, внутри играла какая-то музыка, раздавались громкие голоса. Миранда, стараясь не попадаться никому на глаза, издалека обогнула и таверну, и столпившихся у главного входа посетителей и подошла к черному входу.

Она знала, что стучаться туда нельзя, надо просто ждать, пока кто-нибудь не выйдет сам. Откуда и почему так повелось — она не знала, а навязывать свои порядки в столь щекотливом вопросе было чревато. Поэтому, встав в тени какой-то хозяйственной постройки, она начала терпеливо ждать.

Айсимона двигалась прогулочным шагом в сторону "Изумрудного двора", как вдруг почувствовала, что кто-то тихонько тянет ее за рукав. Обернувшись, она увидела эльфа-подростка, который был у нее утром.

— Она снова там, — тихо произнес он.

— Где?

— У черного входа, небось снова Файмона ждет.

— Давно?

— Ну полчаса точно. Только не дождется, он уже уехал.

— Поняла, продолжай наблюдение, — сказала Айсимона, выдав подростку еще одну монету.

Если Файмона нет на месте, то и ей нет смысла идти дальше, подумала Айсимона. Но Миранда стоит там и ждет его... а что если...

Айсимона аккуратно обошла пару раз вокруг таверны, и со второй попытки все же заметила одиноко стоящую фигуру, почти сливающуюся со стеной. Совершив третий круг и подойдя к Миранде со спины, она надвинула капюшон вперед так, чтобы собеседнице были видны лишь ее губы, и затем аккуратно потрогала ее за рукав.

Миранда в испуге отдернулась и уставилась на фигуру в плаще.

— Ты кто?!

— Ты ищешь Файмона? — спросила Айсимона.

— Да.

— Он уехал на несколько дней и сказал мне встречать тех, кто приедет к нему.

— Я тебя не знаю, — нервно произнесла Миранда.

— Зато я знаю, — спокойно ответила Айсимона, — Ты вчера ездила в Тулареанские пещеры к Бамбуковому лорду.

— С чего ты взяла?

— Я сидела там у костра с двумя гномами, слева у входа, — насмешливо произнесла Айсимона, — И видела, как ты пришла туда с Файмоном.

— Хорошо, верю, — ответила Миранда, вспомнив, что такой костер у входа действительно был.

Клюбен с довольным видом подъезжал к перекрестку, где от дороги вдоль берега реки отходила дорога к замку Риверстрайд. Отправляясь в Клинсвуд, он честно предупредил Риона, чтобы тот не рассчитывал на многое, но теперь он возвращался не только с договором в кармане, но и с основаниями полагать, что этим договором интерес Ферлана к ним не ограничится. Ведь Клюбен сразу понял, к чему тот клонит, интересуясь планами Риона на личную жизнь. Конечно, Ферлан явно потребует что-то взамен, но что им терять? В казне его лорда слишком мало монет и слишком много долгов, с которыми непонятно как расплачиваться.

На перекрестке Клюбен ненадолго остановился, чтобы размять ноги, и вскоре заметил карету в сопровождении конных рыцарей, которые двигались ему навстречу. Приглядевшись, он понял, что это Рион и его охрана, и удивился — почему так рано? Обычно Рион если уж и ехал в гости к дяде Бархусу, то меньше чем на неделю там не задерживался.

Когда процессия подъехала поближе, Клюбен обратил внимание, что карета испачкана грязью аж до середины дверей, а рыцари сопровождения по чистоте своей одежды более походили на работников каменоломни. Вылезший из кареты Рион был измазан ничуть не менее.

— Что случилось, милорд? — спросил казначей Риверстрайда.

— Я говорил, что надо было ехать верхом, — недовольно проворчал Рион, — Без вот этих вот "ты теперь лорд, тебе положено ездить в карете".

— Понимаю, — сочувственно ответил Клюбен, — Дорога совсем непроходима?

Рион недоуменно показал руками на карету.

— Раз положено, то буду ездить в карете, — вздохнул он, — Отправлюсь к дяде, когда штормы закончатся.

— Думаю, это самое правильное, — с поклоном ответил Клюбен, — У меня есть хорошие новости из Клинсвуда.

Рион кивнул головой в сторону кареты и потом залез в нее, а казначей отдал коня одному из рыцарей сопровождения и присоединился к своему лорду.

— Может он поинтересовался из вежливости? — задумчиво спросил Рион, выслушав догадки казначея.

— Думаю, Ферлан не тот человек, который будет тратить время на любезности и праздные разговоры.

— А как же... ?

— Она простолюдинка, а вам положена невеста из благородной семьи.

— Отец говорил то же самое, — тяжело вздохнул Рион.

— Отказывать столь важному человеку, как Ферлан, нежелательно, — продолжил Клюбен, — Поэтому, если вы против, то лучше не давать никакого ответа. Тогда, быть может, Ферлан со временем сам потеряет интерес к этой идее.

Рион ничего не ответил, лишь хмуро посмотрел в окно кареты.

— Вы можете дать мне доверенность на заключение сделки о покупке земли и подписанный вами текст договора, — снова продолжил Клюбен, — Тогда я сам отвезу его в Клинсвуд, и вам не придется отвечать на неудобные вопросы.

— Нет, — сухо ответил Рион, — Не хочу бегать как заяц от этого Ферлана. Сам поеду к нему и сам отвечу на все вопросы. Если положено, то пусть будет из благородной семьи.

Клюбен одобрительно кивнул.

— Она хоть симпатичная? — грустно спросил Рион.

— Вы видели ее на приеме у вашего отца.

— Да, точно, — рассеяно ответил Рион, потирая глаза, — Совсем устал с дороги... погоди, так она же еще ребенок...

— О таких вещах лучше договариваться чем раньше, тем лучше.

Рион хотел задержаться в Риверстрайде на день-другой, чтобы отдохнуть с тяжелой дороги, но Клюбен настоял на том, чтобы они отправились в Клинсвуд как можно быстрее. Ведь это в их провинциальном городке неделя-другая ничего не меняет, а в большом городе события текут быстрее, особенно у столь деятельных людей как Ферлан. Поэтому уже на следующий день Рион отправился в дорогу.

Лорд Марвин уделял много времени поддержанию выучки и своей гвардии и жителей города. Пару раз в год он устраивал общие учения, имитирующие отражение атаки дикарей — дозорные "обнаруживали" разведывательный отряд, после чего "сообщали" в город, жители "укрывались" в замке вместе со всем имуществом, которое успевали туда перевезти, и проводили там двое суток, налаживая быт. Причем дата учений заранее не объявлялась, они происходили внезапно.

Старики каждый раз ворчали, а детишки радовались, ведь после тренировки эвакуации начиналась тренировка отражения ночного штурма — гвардейцы с одними щитами пытались незаметно преодолеть стену, а дети должны были успеть обнаружить их и поразить из луков, причем попадание в щит не засчитывалось. Стрелы у них были с затупленными наконечниками, но покрытые светящейся в темноте краской, что позволяло сразу понять — попали они в цель или нет, и не давало возможности "убитым" продолжать участие в атаке. Исход такого "штурма" бывал разным — иногда побеждали атакующие, а иногда защитники, поэтому все участники каждый раз с нетерпением ожидали очередной схватки.

Поначалу Марвин руководил "обороной" города сам, но, когда Риону исполнилось 10 лет, отец стал поручать эту задачу ему. По достижении 15-летия, он попробовал сыграть разок за "штурмующих", ему это тоже понравилось, и с тех пор он стал командовать попеременно — то одной, то другой стороной.

Так что Рион хорошо знал, насколько город надежен в обороне — если даже дети и подростки способны дать отпор опытным бойцам, знающим город, то дикарям придется совсем несладко. Поэтому он взял с собой в Клинсвуд значительную часть своей гвардии, оставив дома лишь отряд, способный удержать стены замка от разведчиков дикарей — пару-тройку дней жители города продержатся, а там уже и подмога подоспеет. Также он приказал запрячь в карету четверку лошадей вместо обычной пары — для большей солидности.

Путь от Риверстрайда до Клинсвуда карета могла бы преодолеть за 3 дня, если нигде не задерживаться, но Рион и его рыцари настолько редко бывали за пределами родного города, что теперь пользовались каждой возможностью для осмотра достопримечательностей. Из-за этого лишь к исходу 4-го дня они добрались до таверны "Вечерний покой", стоявшей в миле к северу от Клинсвуда.

Когда-то дед нынешнего владельца этой таверны начинал свое дело с одного здания, но сейчас его внук размещал гостей аж в 5-ти отдельных корпусах. Ведь место для этой таверны было выбрано весьма удачно — она стояла на соединении двух крупных дорог, поэтому была рассчитана на прием всех гостей, которые следовали в Клинсвуд из Мадленда и северной Эратии — кто же откажется поесть и выспаться после долгой дороги? Чтобы с утра, чистым и отдохнувшим, ехать на важные встречи. Из-за этого в "Вечернем покое" никогда не было шумных гуляний и празднеств — наоборот, от постояльцев требовали соблюдения тишины в ночное время. Также к столу здесь не подавали вино, хотя и разрешали пить его у себя в номере.

Путники победнее не снимали комнату, ночевали в своих телегах, а в таверне лишь ужинали, мылись и пристраивали лошадей на отдых. Поэтому здесь, в отличие от многих других таверн, были очень вместительные конюшни и сразу несколько бань. Но свежеиспеченному лорду жадничать было не к лицу, поэтому он снял лучшие комнаты. И на следующий день, приведя себя и свое обмундирование в порядок, процессия выдвинулась в сторону гильдии клериков Клинсвуда.

Клюбен еще с утра предусмотрительно дал местному мальчишке монету, чтобы тот сбегал и предупредил Ферлана о грядущем визите.

— Думаешь, Ферлан вот так сразу меня и примет? — обеспокоенно спросил Рион у Клюбена, — Отец, помнится, заставил прождать его пару часов.

— Вас отец пытался показать себя более важным человеком, чем было на самом деле, — невозмутимо ответил казначей, — А Ферлану это совсем не нужно.

Расчет оказался верным — как только карета лорда Риверстрайда показалась из-за поворота улицы, стражники торгового дома Ферлана Грифонхарта сразу начали открывать ворота. И вскоре Рион с Клюбеном уже сидели в гостевых креслах кабинета Ферлана, где кроме владельца кабинета их встречала еще и Киневра.

— Я бы хотел принести вам извинения за слова моего отца, — начал заготовленную речь Рион, — Мы всегда рады видеть вас в Риверстрайде. Я поговорил с главой нашего суда, и он сказал, что при отсутствии претензий от родственников погибшего дело может быть закрыто ранее истечения срока давности.

— Это хорошо, — ответил Ферлан, — Справедливость восторжествовала, и это самое главное. Ведь слова забываются, а документы остаются.

— Также я выражаю свое согласие с предложением, которое вы сделали моему казначею во время последней встречи, — продолжил Рион официальным тоном, — Я полагаю сделку о продаже участка земли взаимовыгодной и готов немедленно заключить ее.

— Полностью с вами согласен, — кивнул Ферлан, — Я уже отправил посыльного за нотариусом, он скоро должен прибыть.

Ферлан взглянул в окно.

— Кстати, а вот и он.

Спустя несколько минут в кабинет зашел Монтелей — пожилой нотариус, держа в руках сумку с документами.

— Прошу прощения, что задержался, — суетливо затараторил Монтелей, вынимая документы из сумки, — Я изучил текст договора, и хотел бы уточнить некоторые детали. Согласно сведениям из городской ратуши Клинсвуда, указанная в договоре земля принадлежит лорду Марвину Риверстрайду, это так?

— Принадлежала ранее, — ответил Рион, — Лорд Марвин Риверстрайд это мой отец, и он недавно скончался. Меня зовут Рион Риверстрайд, я его наследник.

— Приношу свои искренние соболезнования, — произнес нотариус, — Вы уже вступили в права наследования?

— Еще нет.

— Тогда прошу меня простить, но договор не может быть подписан ранее, чем сведения о смене владельца земли будут предоставлены в ратушу.

— Это же чистая формальность, — возразил Ферлан, — Лорд Рион это единственный сын лорда Марвина, других наследников нет и быть не может. Мы можем подписать договор сейчас, а после вступления в наследство он также приобретет законную силу.

— Я ничуть не сомневаюсь в ваших словах, уважаемые лорды, — ответил Монтелей, — Однако магистры из Стального Рога требуют от нас строгого соблюдения порядка передачи земель из рук в руки. В прошлом году два члена гильдии нотариусов были изгнаны из нее за ошибочно составленные земельные договора. Я бы не хотел разделить их участь.

— Сколько времени может занять вступление в наследство? — спросил Рион.

— Согласно закону, на заявление о правах наследования отводится полгода, — ответил нотариус, — Если по истечении этого срока не появится иных наследников, то вы вступите в права наследования сразу, как только местный суд предоставит документы об этом в Клинсвуд.

— Благодарю вас, — сказал Ферлан, — Мы обратимся к вам, когда настанет время.

Монтелей поклонился, собрал документы обратно в сумку и вышел из кабинета. Ферлан внутренне поморщился, что не поговорил с нотариусом ранее. Не к лицу было столь опытному торговцу забывать о таких важных деталях как порядок передачи земель. И что теперь делать с этими посетителями? Отправлять домой не солоно хлебавши? Нет, этого делать точно нельзя.

— Давайте сделаем так... — задумчиво произнес Ферлан, — Я дам вам 2000 монет в качестве задатка, как знак серьезности моих намерений, а остальную сумму отдам уже при подписании договора.

— Мы ничуть не сомневаемся в серьезности ваших намерений, лорд Ферлан, — ответил Рион.

Ферлан достал из стола листок бумаги, быстро написал на нем несколько слов и передал бумагу Киневре.

— Проводи, пожалуйста, казначея лорда Риона до моего казначея, — сказал Ферлан, — Пусть он выдаст деньги.

Киневра молча кивнула, взяла бумагу, после чего они вместе с Клюбеном встали и вышли из кабинета.

Ферлан задумчиво посмотрел на Риона, размышляя о том, с какой стороны лучше начать следующую тему для разговора. Но, не успел он собраться с мыслями, как юный лорд опередил его:

— Клюбен сказал, что вы интересовались моими планами на семейную жизнь.

Ферлан кивнул.

— Вы хотите выдать за меня свою дочь?

Ферлан даже чутка опешил от такой прямолинейности. Обычно к столь деликатным вопросам подходили издалека, с намеками и хождением вокруг да около. Ведь отказ мог обидеть собеседника, и тогда можно было лишиться возможности передумать в дальнейшем. Но и сразу соглашаться тоже было нежелательно, ведь для глав благородных семейств каждый брак наследников был династическим, подразумевавшим какие-то еще обязательства помимо брачных.

Видимо, этот провинциальный юноша действительно настолько прямолинеен, как говорил о нем Клюбен. Хорошо это или плохо? С одной стороны, это предсказуемость, что хорошо. Но, с другой стороны, это непонимание и неприятие сложных планов, что плохо. Ведь планы самого Ферлана простотой отличались редко. Ладно, выбор все равно невелик.

— Я думаю, что это была бы неплохая идея, — медленно произнес Ферлан, — Большинство лордов это люди в возрасте, а их наследники неизвестно когда сами станут лордами... да и станут ли вообще. А вы молоды, здоровы, и уже являетесь владельцем земель. К тому же мне описывали вас как человека прямого и честного. И, как вижу, не ошиблись.

Рион, скрывая смущенную улыбку, тихонько кивнул.

— Однако, в этом деле есть одна трудность, — продолжил Ферлан, — Было бы хорошо, если бы Инсольда сама вас выбрала, без моей подсказки.

— Это как? — не понял Рион.

— Мне бы не хотелось давить на нее в выборе мужа. Лучше, чтобы она выбрала вас не благодаря мне, а быть может даже немного вопреки?

— Вопреки?

— Да, вопреки. Я буду немного не одобрять ее выбор, но совсем немного, отговаривать и запрещать не буду.

— Я вас не понимаю, лорд Ферлан, — недоуменно произнес Рион, — В благородных семьях супружеский выбор за детей делают их родители. Особенно за девочек.

— Обычно да, но жизнь, увы, иногда бывает сложнее, — вздохнул Ферлан, — Я могу приказывать сотне рыцарей, но не могу приказывать одной девочке.

— Вы связаны каким-то обязательством?

— Да, — грустно кивнул Ферлан, — И если вы добьетесь успеха, то я расскажу, каким именно. Вам оно понравится.

Рион задумчиво уставился в окно, переваривая услышанное.

— В этом вопросе вы можете просить у меня совета или какой-то небольшой помощи, — продолжил Ферлан, — Но так, чтобы об этом никто не знал.

— Клюбен тоже?

— Если вы уверены, что он будет держать язык за зубами, то можете рассказать ему. Но никому более.

По пустому коридору здания Верховного суда Бракадуна шли два магистра — казначей и главнокомандующий. Между магистрами Бракадуна было не принято выяснять отношения в суде, а уж спор двух членов Совета Академии и вовсе случился впервые за 100 лет.

Адриал мог бы не доводить дело до суда, договориться кулуарно, а мог бы и вовсе замять это дело — вряд ли Ферлан стал бы протестовать. Но в сложившейся ситуации у него был особый интерес — если миссия Миранды увенчается успехом, то Халону придется принимать сложное решение. И если незадолго до этого позлить его, то шансы совершить ошибку заметно возрастут. Поэтому казначей решил сделать все строго по закону.

Когда магистры приблизились к дверям зала заседания, те сами собой открылись, и магистры зашли внутрь.

Зал имел круглую форму, центральная площадка предназначалась для спорящих сторон или их представителей, впереди них полукругом располагались 7 постаментов со столом и креслом на каждом, по бокам были столы для судебных писарей, а сзади находилась небольшая трибуна со скамейками для зрителей и вызываемых свидетелей. Впрочем, в данном случае их не было, в зале присутствовали только 7 судей и 2 писаря.

Когда двери за Халоном и Адриалом закрылись, магистр Тернимус встал с центрального судейского кресла и торжественным голосом объявил:

— Заседание Верховного суда Бракадуна по жалобе лорда Ферлана Грифонхарта на действия магистра Халона объявляется открытым.

Когда магистр Тернимус сел обратно, со своего места встал магистр Амелиус со свитком в руке, развернул его и принялся зачитывать:

— Верховный суд произвел предварительное рассмотрение жалобы лорда Ферлана Грифонхарта, поданной от имени магистра Адриала, на действия магистра Халона.

Лорд Ферлан Грифонхарт сообщил, что магистр Халон под угрозой применения силы отобрал гоблина Коро-Доро, нанятого проводником в экспедицию гильдии клериков Клинсвуда, отправленную лордом Ферланом из Клинсвуда в Крюлод для лечения варваров от болотной лихорадки. По словам лорда Ферлана магистр Халон предъявил Коро-Доро обвинение в нарушении законов Бракадуна, однако не сообщил подробностей, не предъявил доказательств его вины или какого-либо постановления суда.

Верховный суд изучил архивы местных судов и обнаружил, что Коро-Доро действительно находился в розыске по обвинению в убийстве 2 года назад Кварга — адепта Академии, работавшего на добыче серы в Крюлоде. Поэтому обвинение магистра Халона в самоуправстве суд полагает беспочвенным.

Однако, лорд Ферлан Грифонхарт на основании статьи Великой Хартии о подсудности вассалов, просит вернуть ему Коро-Доро вместе с документами, подтверждающими вину того или указывающими на нее, чтобы рассмотреть их в собственном суде.

Магистр Халон же утверждает, что данная статья Великой Хартии не может быть применена к Коро-Доро ввиду того, что понятие "вассал" относится лишь к тем, кто приносил вассальную присягу, в то время как Коро-Доро являлся всего лишь временно нанятым работником.

Магистр Амелиус поднял глаза и спросил:

— Правильно ли суд понял суть заявлений сторон?

Магистры Адриал и Халон одновременно кивнули, после чего Амелиус продолжил:

— Суд изучил текст Великой Хартии вместе с поправками, уточнениями и комментариями к ней. Суд обнаружил, что в статье о подсудности вассалов нет уточнений о трактовке слова "вассал". Поэтому трактовка значения этого слова, которую сделал магистр Халон, вполне допустима.

Однако, суд обнаружил, что в переводах текста Великой Хартии на другие языки Антагарича в этой статье вместо слова "вассал" использованы иные слова. Например, на эльфийском языке использовано слово "подданный", на варварском языке использовано слово "раб", а на языке гноллов использовано слово "батрак". Таким образом, слово "вассал" использовано лишь в оригинальном тексте на энротском языке и в его переводе на староэратийский.

Существует поправка к Великой Хартии, которая предписывает в спорных ситуациях руководствоваться тем из переводов текста, который более других относится к месту возникновения спора. Однако, вопрос подсудности не может относиться к отдельной провинции Бракадуна, поскольку он относится к Бракадуну в целом, поэтому данная статья Великой Хартии должна трактоваться одинаково на всех языках.

Суд полагает, что, согласно духу закона, в этом месте подразумевалось понятие, обобщающее слова "вассал", "подданный", "раб" и "батрак", то есть понятие подчиненности.

На момент ареста Коро-Доро магистром Халоном он был подчинен лорду Ферлану Грифонхарту и выполнял его распоряжения, поэтому суд полагает, что в отношении Коро-Доро может быть применена статья Великой Хартии о подсудности вассалов.

Магистр Амелиус снова поднял глаза.

— Сторонам есть что возразить?

Халон нахмурился, ведь такой поворот событий стал для него неожиданным.

— Этот гоблин не просто убил адепта Академии, — возразил Халон, — Он еще и распевал песенки про Джарга на стоянке варваров. Гаргулия-разведчик увидела это, именно поэтому я сам отправился в погоню за экспедицией клериков и арестовал этого гоблина.

— Песенки про Джарга мы, конечно, весьма не одобряем, — ответил Адриал, — Но формально законом они не запрещены.

— Это как так не запрещены?! — вспылил Халон, — А если бы он не убивал этого Кварга, то я что, должен был отпустить его? Джарг был главным врагом Бракадуна, песни про него являются государственной изменой. Вы предлагаете отпустить убийцу и изменника?!

— Не отпустить, а временно передать Ферлану, — мягко ответил Адриал, — Не в его праве рассматривать преступление, совершенное Коро-Доро в другой провинции задолго до поступления к Ферлану на службу, поэтому его единственное возможное решение это передать Коро-Доро обратно в суд Бракадуна. На любое другое решение будет подана апелляция.

— Единственное?! — насмешливо произнес Халон, — А если он не вернет его? Скажет, что тот упал с лошади, подавился орехом или погиб в пьяной драке?

— Тогда вина за обман суда ляжет на самого Ферлана. Сомневаюсь, что ему это нужно, поэтому, даже если он не вернет Коро-Доро, то или убьет его или отправит за пределы Бракадуна, избавив нас от необходимости судить его.

— А если Ферлан ищет эту песню?! И мы своими руками отправим ее к Ферлану.

— Зачем ему искать то, что и так было у него в руках? — недоуменно спросил Адриал, — Он мог бы записать ее, когда Коро-Доро еще был в Клинсвуде. И... правильно ли я понимаю, что вы обвиняете самого лорда Ферлана в государственной измене?

— Да никого я не обвиняю, — выдохнул Халон, — Я просто убежден, что с такими вещами как безопасность государства шутить нельзя.

— Вопросы безопасности государства мы можем обсудить на Совете Академии, а здесь мы обсуждаем то, что нам следует сделать по закону.

— Делайте что хотите, — раздраженно махнул рукой Халон, потом развернулся и двинулся к дверям. Те послушно открылись и выпустили главнокомандующего из зала суда.

Коро-Доро сидел в тюрьме уже более месяца. Не то, чтобы он был сильно против — лучше сидеть живым, чем лежать мертвым. Но большинство обитателей соседних камер уже сменились, некоторые даже не один раз, а он все сидел и сидел. Может, суд потерял бумаги о его похождениях? Или, быть может, куда-то делись свидетели? Все же 2 года большой срок, всякое могло произойти.

Но утром очередного дня он услышал звон ключа, вставляемого в замок его камеры. Приподняв голову с матраца, он увидел начальника тюрьмы в сопровождении двух стражников.

— Поднимайся, — приказал начальник тюрьмы.

Коро-Доро послушно встал, стражники надели ему на руки и на ноги кандалы, а затем вывели его из камеры. Когда они вышли на улицу, Коро-Доро аж зажмурился от солнечного света, ударившего ему в глаза. Месяц, проведенный в полумраке тюрьмы, не прошел бесследно, поэтому через двор тюрьмы он шел вслепую, поддерживаемый стражниками с двух сторон.

В конце двора стояла телега, запряженная парой лошадей с двумя охранниками около нее. Стражники передали им Коро-Доро, те посадили его в телегу, пристегнули его кандалы к толстому крюку, вкрученному в дно телеги, и сели рядом с ним. После чего телега тронулась.

Путь по улицам Стального Рога занял немало времени — дорогу то и дело перекрывали разные повозки, процессии, а то и просто толпы прохожих. Глаза Коро-Доро начали потихоньку привыкать к солнечному свету, и тогда он обнаружил, что телега уже заехала на территорию порта. Вскоре она остановилась у пристани, где была пришвартована перегонная галера.

Мореплавание вокруг Антагарича издревле считалось весьма опасным делом. Ведь кроме рифов и отмелей угрозу представляли еще и ветра, способные унести корабль в открытый океан. Из-за этого редкие моряки полагались на один лишь парус, большинство кораблей использовали парусно-гребной способ передвижения.

Для рыбаков это было приемлемо — далеко от знакомых берегов они не уходили, настроение моря чувствовали, да и легкие рыбацкие лодки вполне можно довести до берега силами одного-двух человек. Для военных, если можно было посадить солдат на весла, это тоже проблемы не составляло. А вот для торговцев нанимать гребцов было накладно, ведь каждого из них нужно кормить и каждому платить жалование. Из-за этого торговые маршруты Антагарича многие века пролегали в основном по рекам и по суше.

Магистры Бракадуна уже в первые годы существования империи озадачились этой проблемой. Они создали навигационные кристаллы, нанесли на лоцманские карты все береговые скалы, рифы и отмели, а также выяснили расписание сезонных ветров. Морская торговля начала развиваться — рейсы стали быстрее и безопаснее, однако необходимость постоянно возить с собой гребные команды все еще сильно ограничивала торговцев.

И тогда магистры создали гильдию вольных гребцов — пару десятков небольших поселений на берегах Антагарича, где проплывающий мимо корабль всегда может нанять гребцов для преодоления участка с неудобным ветром. Это заметно сократило расходы торговцев на экипаж корабля — перед рейсом капитан сверялся с картой сезонных ветров и определял, какие участки он пройдет под парусом, а на каких потребуется нанять дополнительных гребцов.

А для того, чтобы возвращать этих гребцов обратно или перевозить их в новую точку при смене розы ветров, были построены перегонные галеры, на одну из которых и доставили Коро-Доро. Ведь специальных кораблей для перевозки преступников в Бракадуне не существовало, поэтому в тех редких случаях, когда это приходилось делать, использовались как раз перегонки.

Удобств на таких галерах практически не было — почти всю палубу занимали скамейки гребцов, а в трюме находились спальные места. Для сокращения времени перегона гребцы работали посменно — треть из них гребла, треть отдыхала или принимала пищу, а треть спала. Так за счет круглосуточной гребли достигалась высокая скорость передвижения.

Арестанта посадили на последнюю скамью. Охрана не сообщила ему, куда и зачем его везут, но из разговоров гребцов он понял, что следуют они в Эратию.

Когда галера отошла от берега, Коро-Доро по привычке начал вполголоса петь одну из множества известных ему песен. Охранник приказал было ему заткнуться, но сидящие впереди гребцы возразили, что песни на корабле не запрещены, и вообще он тут гость, а не хозяин. Спорить с гребцами охранник не стал, и Коро-Доро начал исполнять свой репертуар. Вскоре передние ряды попросили его спеть и для них тоже, поэтому капитан корабля распорядился пересадить барда на скамью в середине корабля.

На следующий день кто-то из гребцов принес из багажа свою лютню, однако ручные кандалы мешали Коро-Доро сыграть на ней. Охранник отказался их снять, на что гребцы сказали, что если он не снимет сам, то они просто сломают эти железки. Охранник попробовал было пожаловаться капитану корабля, но тот посоветовал ему не мешать развлечениям команды. Ведь среди них было много бывших преступников, жителей земель с дурной репутацией, да и просто людей, с которыми лучше не ссориться по пустякам. Охранник не решился настаивать, и вскоре голос барда дополнился звуками струн.

Через пару дней галера, заглянув по пути в Тайдвотер и частично сменив экипаж, пошла дальше на север Мадленда. О том, чтобы сбежать, нечего было и думать — на ночь охранник приковывал Коро-Доро к его спальному месту, да и куда бы он делся в кандалах — в них и ходить то было непросто, а уж плыть и вовсе можно было лишь вертикально вниз.

Но, однажды днем, когда охранник отлучился справить нужду, к Коро-Доро подсел молодой гоблин и незаметно протянул ему ключ.

— Что это? — спросил бард.

— От этого, — тихонько ответил гоблин, кивнув на оковы.

— Откуда взял?

— Посмотрел, сделал такой же.

Бард осторожно взял ключ и положил его в карман.

— В углу гальюна будет сухое бревно, — прошептал гоблин, после чего встал и вернулся на свое место.

Ближе к ночи поднялся ветер, галеру начало качать из стороны в сторону, волны с шумом стучались о борт, поэтому капитан приказал спустить паруса и двигаться лишь на веслах. Убедившись, что ветер дует в сторону берега, Коро-Доро приступил к выполнению задуманного плана.

Каждый раз перед сном охранник выводил арестанта в гальюн справить нужду, чтобы тот не беспокоил его ночью. Вот и в этот раз все было без изменений. Ну или почти без изменений...

Гальюн представлял из себя небольшую открытую площадку на корме галеры, отделенную от палубы перегородкой с дверью, а от моря — деревянными поручнями. Коро-Доро, зайдя внутрь, быстро достал из кармана ключ и попробовал открыть замки на оковах. Ключ подходил не совсем точно, но шум ветра заглушал лязг металла, поэтому через некоторое время замки открылись. Бард выкинул за борт оковы, затем обхватил двумя руками бревно, предусмотрительно оставленное там его неожиданным союзником, дождался, когда очередная волна сильно ударит в борт корабля, затем громко испуганно вскрикнул и шагнул вместе с бревном в отверстие в полу.

Айсимона шла быстрым шагом по ночным улицам Пьерпонта обратно в гильдию. В голове у нее был полный хаос. Махинации с бамбуковым соком? Ха! Государственная измена!

Миранда не до конца поверила ей, поэтому денег не дала, письмо не показала, а лишь пересказала своими словами, но и этого было вполне достаточно. Ведь, если Айсимона найдет способ выполнить указанное в письме задание, то будут и деньги, и письмо, и все что угодно. Вот только будет ли она искать? Неясно...

Согласно уставу, в гильдии должен был в любое время находиться кто-нибудь из тех, кто способен принимать решения высокого уровня. Поэтому, если рядовые члены гильдии могли жить где угодно и приходить в гильдию с утра на работу, то руководитель и его первый помощник жили прямо в здании гильдии. Для этого был выделен второй этаж, где помимо библиотеки и складских помещений находились еще 4 кельи, 2 из которых занимали Айсимона и Лотар, а остальные предназначались для гостей.

Дойдя до дверей гильдии, Айсимона открыла их, быстро поднялась на второй этаж и резким движением постучала в двери Лотара и Абелины.

— Подъем! — громким голосом скомандовала она, — Срочное дело!

Услышав, что за обеими дверями началось шуршание, Айсимона спустилась в приемный зал и стала ждать. Через пару минут к ней спустились заспанные подчиненные в ночных халатах.

— Чего случилось то? — недовольно проворчал Лотар, протирая слипающиеся глаза, — Флот Бракадуна напал что-ли?

— Да, — ответила Айсимона.

Сон мгновенно слетел с Лотара, он огляделся по сторонам и прислушался — на улице было тихо.

— Ты серьезно? — недоверчиво произнес он.

— Почти, — улыбнулась Айсимона, — Пока еще не напал, но, видимо, нападет со временем.

Когда она пересказала содержание разговора с Мирандой, на лицах Лотара и Абелины появилась глубокая задумчивость.

— И что все это значит? — недоуменно спросила Абелина.

— Как что? — удивилась Айсимона, — Это провокация войны. Той самой, про которую ты нам рассказала. Зеленомордый всё правильно сказал — магистры такого не прощают.

— Как-то слишком быстро...

— Это для нас слишком быстро. А магистры, видимо, готовились к этому давно. Похоже, вся эта история с повышением цен на кристаллы для того и была затеяна, чтобы получить повод к войне. Видимо, они думали, что кто-нибудь начнет возмущаться, и можно будет усмирить его силой. Но таких смельчаков не нашлось, и теперь магистры пытаются сделать их сами.

— Ты точно уверена, что все это не провокация для нас? — строгим голосом спросил Лотар, — Такие вещи не рассказывают первому встречному.

— Уверена, — ответила Айсимона, — Эта рыжая вся в панике и в истерике, не знает к кому обратиться, цепляется за любую возможность. Такое не сыграть.

— Она сказала, кто послал ее?

— Нет, но я думаю, что это или Халон или кто-то по его приказу. Больше просто некому, воевать же будет именно он.

— Ну, допустим... — задумчиво произнес Лотар, — И что предлагаешь делать?

— Это я у вас хотела спросить — что делать?

— Думаю, надо доложить Ферлану, — предложила Абелина.

— Ферлан скажет наблюдать и ничего не делать, я его знаю, — недовольно проговорила Айсимона.

— Возможно, это и самое правильное.

— Правильное... но не лучшее. Из Клинсвуда он ничего не решит, а плыть сюда это недели 2, если повезет. К тому времени все уже давно закончится — или она найдет исполнителей, или ее арестует королевская стража. Поэтому будем действовать на свой страх и риск, а Ферлану доложим по итогу.

— А как же клятва послушания? — напряглась Абелина.

— Пока нет приказа, то и слушать нечего, — развела руками Айсимона.

— А чего ты добиться то хочешь? — спросил Лотар.

— Надо, чтобы война не началась. Рано еще, мы не готовы.

— Тогда может просто сдать ее королевской страже? — предложила Абелина.

— Это точно нет, — решительно возразил Лотар, — Сейчас все делают вид, что знать не знают никакого Бамбукового лорда. Но если стража допросит Миранду и узнает, к кому она приехала, то король прикажет арестовать этих разбойников. А если их допросят и узнают, что к ним ездили члены гильдии клериков... ууу...

— Как у вас тут все сложно, — вздохнула Абелина.

— Думаю, надо просто убить ее, — сказала Айсимона, — Дать наводку грабителям, мол у нее с собой много денег. Взамен попросить лишь письмо, а деньги пусть себе оставят.

Лотар, глядя на настрой своего руководителя, понял, что это хороший шанс "помочь" ей проштрафиться перед вышестоящим начальством в лице Ферлана, который явно будет не в восторге от такого самоуправства, чем бы оно ни закончилось.

— Да, это идея получше... — медленно произнес он.

— А если об этом станет известно? — возразила Абелина, — Поездка к разбойникам это нарушение только местных законов, но ты не местная, поэтому тебя в худшем случае всего лишь выгонят из Авли, а вот убийство члена Академии это тяжелое преступление. Вдруг грабители откажутся, вдруг сдадут нас королевской страже, вдруг еще что-нибудь.

— Да, я понимаю, — напряженно кивнула Айсимона, — Нанимать кого-то для таких дел слишком опасно, надо все делать самой. Можно... пригласить ее выпить вина, добавить туда медленный яд, а самой принять противоядие.

— Ну или так, — согласился Лотар.

— Яд в теле могут обнаружить, — снова возразила Абелина, — В Антагариче не мы одни владеем клерикальной магией, друиды тоже изучают ее, да и другие гильдии есть, бродячие клерики тоже.

Айсимона, понимая правоту собеседницы, хмуро кивнула. Лотар недовольно взглянул на Абелину, но ничего не сказал.

— А не можем ли мы обойтись без насилия? — спросила Абелина, — Ну или хотя бы без насилия над членами Академии.

Все трое погрузились в размышления. Прошло немало времени, прежде чем Лотар наконец-то произнес:

— А вы знаете, кажется, есть одна идея...

Айсимона с утра первым делом пошла в порт и изучила расписание кораблей. Потом зашла к Миранде, объяснила суть идеи, и, получив добро, отправилась к Файмону. Тот отсыпался после ночных поездок и возлияний, но Айсимона растолкала его и, сочетая угрозы с обещанием заплатить, убедила срочно поехать в пещеру разбойников.

Бамбуковый лорд помялся, но все же согласился с предложением девушки — все равно сделку с Кифреном придется рано или поздно отрабатывать, а так вроде бы особого риска не было. Поэтому, когда стемнело, он сам приехал в Пьерпонт и зашел в гости Аламику, начальнику городской стражи. Выйдя оттуда с чуть уменьшившимся кошельком, он сообщил Айсимоне, что встреча прошла успешно.

Ну и последним шагом был визит Лотара к Мэлони, главе гильдии торговцев Пьерпонта. Тут деньги не потребовались, и даже наоборот, Мэлони поинтересовалась — не надо ли гильдии войти в долю расходов? Получив отрицательный ответ, она подтвердила, что она и ее люди сделают все в лучшем виде.

На следующий день к пристани Пьерпонта подошел корабль. Его капитан, эльф по имени Камолис, привез из столицы Бракадуна в столицу королевства эльфов очередную партию навигационных кристаллов.

Когда магистры повысили цены на кристаллы, он сначала засомневался, удастся ли их все продать, но, пообщавшись с магистром Адриалом, согласился, что выбора у эльфийских торговцев все равно не будет. Однако, на всякий случай взял чуть меньшую партию — для создания ажиотажа.

На берегу Камолис увидел чуть больше народу, чем там обычно бывает, но не придал этому особого значения. И зря. Ведь, как только корабль был закреплен швартовыми концами, а трап был брошен на пристань, пара десятков эльфов вперемешку с гномами и несколькими людьми, натянули на лица маски и решительным шагом двинулись в сторону корабля. Несколько матросов с оружием приготовились было их остановить, но в руках у нападающих появились палки и камни. По их уверенным движениям Камолис понял, что эти ребята не первый раз держат в руках твердые предметы, и что при таком перевесе в численности схватка закончится не в пользу его экипажа.

Бросив взгляд на берег, капитан заметил, что, вопреки обыкновению, стражи там нет, поэтому приказал матросам отступить, а сам спустился с капитанского мостика на палубу. К этому моменту нападающие уже наводнили ее.

— Что вам нужно?! — возмущенно произнес Камолис.

— Где ящики с кристаллами? — грозно спросил большой одноглазый гном.

— Это мои кристаллы, — возразил капитан.

— Я знаю, — холодно ответил гном, — Где они?

Часть нападающих обступила капитана, в то время как остальные следили за матросами. Те уже поняли, что сопротивляться бесполезно, поэтому встали у бортов корабля, не вынимая оружие и прикидывая, как они будут добираться вплавь до берега.

— В носовой части трюма, — выдохнул капитан.

— За дело, — приказал гном своим подельникам.

Половина из них тут же начала спускаться в трюм, в то время как остальные продолжали контролировать палубу. Через несколько минут из трюма стали подниматься парочки, несущие ящики с кристаллами.

— Это грабеж среди бела дня! — воскликнул капитан, — Вы ответите за это по закону!

Гном ничего не ответил, лишь показал рукой своим подельникам в сторону реки. Те начали подтаскивать ящики к противоположному борту корабля, раскачивать их и кидать в воду. Спустя несколько минут все было закончено.

— Уходим, — приказал гном, после чего нападавшие двинулись по трапу обратно на пристань.

— Что все это значит?! — недоуменно спросил Камолис.

— Так будет с каждой партией кристаллов, пока маги не вернут прежние цены на них, — произнес гном, после чего развернулся и последовал на берег за остальными.

Камолис поглядел вслед нападавшим и увидел, что со стороны города к порту уже бежит полсотни стражников с копьями наперевес. Когда нападавшие добрались до берега, стражники уже были там, они обступили нападавших, те бросили на землю палки и камни и подняли руки. Начальник городской стражи Аламик подбежал к кораблю.

— Эти люди вас ограбили? — запыхаясь спросил он.

— Они выкинули мой товар в воду! — возмущенно ответил капитан.

— Понял, разберемся, — ответил Аламик, после чего дал знак своим подчиненным. Те принялись связывать нападавшим руки за спиной, строить их в колонну, и через несколько минут они все вместе уже медленно двигались в сторону Пьерпонта.

А вперед них уже бежали несколько эльфов-подростков со свежей новостью. Добравшись до города, они принялись наперебой рассказывать всем подряд о произошедшем. Трактиры, лавки и мастерские загудели, посетители стали выходить на улицу и встречать колонну. В толпе начали раздаваться возгласы поддержки:

— Молодцы!

— Так им и надо!

— Все правильно сделали!

Когда колонна дошла до здания караулки, куда стража приводила пойманных преступников и хулиганов, вокруг уже собралась большая толпа. Еле запихнув всех пойманных внутрь, Аламик вышел наружу, и увидел Мэлони вместе с группой пожилых эльфов.

— Прошу прощения, — обратилась она к командиру стражи, — В чем обвиняют этих людей?

— Они проникли на корабль в порту и выкинули его груз за борт.

— Это очень печально. Гильдия торговцев Пьерпонта готова внести за них залог.

— Решение о выпуске под залог должен принять суд, — возразил Аламик.

Толпа возмущенно загудела. Один из пожилых эльфов выступил вперед.

— Я член городского суда Пьерпонта, и я полагаю, что в сложившихся обстоятельствах выпуск под залог вполне уместен.

— Я вас не знаю, — ответил командир стражи, — И в любом случае мы сейчас не в суде.

В толпе раздались гневные выкрики, кто-то начал стучать ногами в стены караулки, в руках у жителей стали появляться палки. Аламик, оглядев толпу, понял, что собралась уже почти тысяча жителей, и что они все еще продолжают прибывать. Значит, пора.

— Хорошо, я отпущу их под залог, только успокойте людей, — громко произнес он.

В толпе стали раздаваться радостные возгласы. Аламик открыл двери караулки, задержанные под одобрительный гул стали выходить оттуда, и уже через несколько минут полностью растворились в толпе.

Это заседание Совета Академии не было плановым. Лишь только сведения из Пьерпонта пришли в Стальной Рог, как уже через полчаса они легли на стол верховному магистру, а еще через час остальные члены Совета уже были оповещены о необходимости срочно собраться.

Адриал, понимая, о чем пойдет речь, успел заскочить до начала заседания в кабинет руководителя разведки.

— С какого перепугу она позарилась на этот корабль?! — возмущенно произнес казначей, узнав детали произошедшего, — Он же принадлежит не нам.

— Глупая женщина, — развел руками Кифрен, — Ну или гильдия хорошо охранялась, и они не рискнули напасть на нее.

— Ладно, слова про кристаллы были произнесены, поэтому можно полагать, что цель достигнута.

Отправлять Алфиру на таможню уже не было времени, поэтому Адриалу оставалось лишь надеяться, что Алфира с Тернимусом выдавят из себя в сумме хотя бы один голос за.

Когда члены Совета Академии собрались в зале заседаний, Кифрен, развернув перед собой свиток, начал делать доклад:

— Уважаемые магистры, есть неприятные новости. Вчера утром в Пьерпонт из Стального Рога прибыл корабль с очередной партией навигационных кристаллов на борту. Но на пристани его встретила толпа разъяренных эльфов. Они проникли на корабль, выкинули ящики с кристаллами за борт, а также сказали, что будут так делать со всеми кристаллами, пока мы не вернем прежнюю цену на них.

— Кому принадлежал этот корабль? — спросил Тернимус.

— Эльфийскому торговцу Камолису, он является нашим основным поставщиком кристаллов в Авли.

— Кто-нибудь пострадал при нападении?

— Никто. Нападавшие не тронули экипаж и другой груз, просто выкинули ящики и ушли.

— Кто были эти нападавшие? — спросил Адриал.

— Какие-то простолюдины, — ответил Кифрен, — Стража не успела записать их имена, все произошло слишком быстро.

— А что по этому поводу говорит король эльфов? — спросил Сефориус.

— Письмо от короля мы еще не получили. Однако после того, как королевская стража арестовала нападавших, вокруг собралась огромная толпа жителей Пьерпонта с требованием отпустить их. И вскоре они добились своего — нападавших выпустили под залог, предоставленный гильдией торговцев Пьерпонта.

В зале Совета воцарилась тишина, магистры обдумывали произошедшее.

— Думаю, король эльфов не будет наказывать своих подданных за это, — наконец произнес Адриал, — Недовольство ценами на кристаллы наблюдается по всему Антагаричу.

— И со своими торговцами он, видимо, тоже ссориться не будет, — добавил Сефориус, — Если те открыто внесли залог, значит, уверены, что им за это ничего не будет.

— По-моему, это уже наглость, — грозно произнес Халон, — Пусть корабль и не наш, но вот это заявление про кристаллы и его всеобщая поддержка... за такое надо наказывать.

— Как, например? — спросил Адриал.

— На прошлом заседании верховный магистр уже поднимал вопрос об ограниченной военной операции. Сейчас для нее самое время. Заодно и остальные недовольные утихнут.

— Война это довольно серьезное решение... — задумчиво произнес Адриал.

— Я думаю, что лучше приостановить обслуживание их кристаллов, — вступила в разговор Алфира, — Убытки из-за отсутствия навигации будут намного больше, чем от повышенной цены.

— Эльфы народ гордый. Я не уверен, что убытки их остановят, — прокомментировал Сефориус, — Они еще помнят, что присоединились к империи не в результате принуждения силой, а добровольно, чтобы пользоваться благами пребывания в ее составе. Конечно, они платят налоги, но, например, их король имеет право наложить вето на любое решение суда Бракадуна в отношении своих подданных. Да, за прошедшие 100 лет ни один король этим правом не воспользовался, но все же когда-то случается первый раз.

— Про какую гордость вы говорите?! — возмутилась Алфира, — В Пьерпонте больше половины населения это уже не эльфы. Кого там только нет. В глубине лесов по-прежнему живут одни эльфы, но их портовые города не сильно отличаются от эратийских или мадлендских. И нравы там такие же.

— Я не знаю, какие у них там нравы, — настойчиво произнес Халон, — Но зато я знаю, что если сейчас это сойдет эльфам с рук, то вслед за ними выстроится очередь из всех остальных портов Антагарича.

— А вы представляете, сколько денег уйдет на эту военную кампанию? — возразил Адриал, — Мы и так еле-еле сводим доходы казны с расходами.

— Вот именно, — подтвердила Алфира, — Только военных расходов нам еще не хватало. Задушить эльфов отсутствием навигации гораздо проще.

— При таком удушении мы и сами перестанем получать доход от зарядки кристаллов... — задумчиво произнес Сефориус, — Поэтому тоже будем терять деньги.

— Да какие к черту деньги, вы о чем вообще?! — гневно воскликнул Халон, — Если нас будут бояться и уважать, то и деньги будут платить такие, как мы скажем. А если об нас будут вытирать ноги, то деньги нам не помогут.

— Верховный магистр на прошлом заседании говорил, что состояние нашей армии оставляет желать лучшего, — напомнил Адриал, — А эльфы обладают самой сильной после нас армией на Антагариче.

— Армия эльфов точно так же, как и наша, не воевала много лет, — возразил Сефориус, — Откуда уверенность, что состояние их армии лучше?

— Уважаемые магистры, наша армия вполне боеспособна, — произнес твердым голосом Халон, — Верховный магистр имел ввиду, что она уже не столь сильна, как лет 10-20 назад, однако она по-прежнему сильнее, чем все остальные армии Антагарича вместе взятые.

В зале заседаний повисла пауза, магистры обдумывали сказанное.

— Предлагаю поставить этот вопрос на голосование, — произнес официальным тоном Сефориус, когда пауза затянулась слишком сильно, — Итак, предлагается совершить ограниченную военную операцию по принуждению эльфов к покорности. Детали обсудим позже, сейчас нужно принципиальное решение. Для принятия решения потребуется 2/3 голосов, то есть 5 с половиной из 8-ми. Магистр Тернимус, вам слово, можете кратко обосновать свою позицию.

— За умышленную порчу чужого имущества следует наказывать по закону, — высказался председатель верховного суда Бракадуна, — Однако я не уверен, что решение суда будет иметь здесь силу, ведь у короля эльфов есть право вето. Но и объявление войны из-за нескольких ящиков с кристаллами это, на мой взгляд, слишком суровое наказание. Поэтому я воздержусь.

— Я за, — сказал Халон, — Расходы на военную операцию сами эльфы и оплатят, после нашей победы.

— Сложный вопрос... — задумчиво произнес Адриал, — Аргументы за и против обоих вариантов понятны, однако, что перевешивает — не знаю. Поэтому я воздержусь.

— Наша разведка не имеет точных данных о состоянии армии эльфов, — сказал Кифрен, — А без этого прогнозировать исход войны я бы не взялся. Поэтому я тоже воздержусь.

— Я категорически против, — выступила Алфира, — Тут без всякой разведки понятно, что ущерб от войны значительно превысит любые возможные доходы. А чтобы заставить эльфов еще и оплатить наши расходы, придется сравнять их города с землей. Стратегия удушения более долгая, но более надежная.

"Кажется, голосов не хватает", недовольно подумал Адриал. Он внимательно посмотрел на Сефориуса и сделал еле заметное движение большим пальцем вверх. Тот понял его без слов.

— Если честно, мне тоже очень хочется воздержаться, — начал свое выступление глава кафедры Земли, — Решение сложное, последствия труднопредсказуемые. Это и к предложению магистра Халона относится и к предложению магистра Алфиры. Но у нас уже 2 с половиной голоса против, поэтому, если я воздержусь, то решение не будет принято, и получится, что я проголосовал против. Лучше сделаем так — я проголосую за и передам этот вопрос на усмотрение верховного магистра.

Зелиандр с нескрываемым удивлением осмотрел всех присутствующих в зале.

— Я бы хотел сказать то же самое, что магистр Сефориус, — произнес он после некоторого раздумья, — Но другого верховного магистра у меня, к сожалению, нету. Я вижу, что четкую позицию по этому вопросу имеют всего 2 магистра из 7-ми, поэтому думаю, что начинать голосование было преждевременно. Я воздерживаюсь. Предлагаю отправить королю эльфов ноту протеста, дождаться его ответа, а потом обсудить ситуацию еще раз.

Возражений со стороны других магистров не последовало.

После окончания заседания Халон, отложив другие дела, немедленно зашел к Зелиандру.

— Почему ты не проголосовал за? — удивленно спросил он, едва закрыв за собой дверь, — Совет был готов принять любое твое решение.

— Тревожное чувство... не знаю, как объяснить, — ответил верховный магистр, — Странное какое-то заседание получилось. Вроде поговорили, но кто что думает — непонятно.

— Да, я удивился ходу голосования, — согласился Халон, — Думал они опять начнут мусолить вопрос денег и быстро наберут 3 голоса против, однако голосование аж до тебя дошло.

— И это тоже.

— А почему ты не сказал Совету о том, что эта... как ее... Абелина была там? — спросил Халон, — Думаешь, просто совпадение?

— Совет это не место для обсуждения сплетен и слухов. Мы должны принимать решения на основании надежных сведений. Если разведка доложит об участии Абелины в этой истории, то мы обсудим это на Совете.

— А сам то ты как считаешь?

— Я считаю, что сам бунт вполне мог быть идеей эльфов. Но вот его исполнение... это было действительно красиво. Они не потопили корабль, не избили экипаж, и даже не взяли ни одной монеты, которые на корабле всегда есть... они просто выкинули ящики за борт и ушли, не тронув ничего более. И это сразу превратило их из обычных погромщиков в борцов за идею, дало возможность торговцам без риска за репутацию внести залог, а королевской страже освободить их. Толпа простолюдинов догадаться до такого не способна, их явно направляла рука мастера. И это явно не тот напыщенный дурак, который именует себя королем эльфов.

— Опять Ферлан, да? — хмуро процедил Халон.

— Это в его стиле — провокация на грани, но не за гранью.

— Ты как будто восхищаешься им.

— Так ты тоже, наверное, восхищаешься сильными воинами, которые оказали тебе достойное сопротивление в бою.

— Ну было пару раз, — нехотя согласился Халон, — Давно, правда.

— Вот и у меня так же, только поле боя другое, — продолжил верховный магистр, — Иногда я жалею, что он сбежал тогда из Академии. Мог бы сейчас работать на нас.

Инсольда сидела в кабинете Ферлана и изучала образцы договоров. За прошедшее со времени поездки в Риверстрайд время она смирилась с мыслью, что дела гильдии это по большей части не магическая, не учебная, и даже не целительская, а именно торговая деятельность, и что без правильно составленных документов все остальное не имеет особого смысла.

Внезапно раздался стук в дверь, и в кабинет вошла Киневра со свитком в руках.

— Вот что я нашла в нашем архиве по Кразмиху, — сообщила она, положив на стол перед Ферланом свиток, — Это выписка из бюджета лавки писаря в Сторнвуде, 9 лет назад он получил там жалование за 1 месяц работы.

— И что это нам дает? — поинтересовался Ферлан.

— Время и место тебе ни о чем не говорит?

— А должно? — недоуменно переспросил Ферлан.

— Посмотри на последнюю строчку в списке.

Ферлан взглянул еще раз на свиток, глаза его округлились, он поставил локти на стол, запустил пальцы в волосы и стал их перебирать, взгляд из расслабленного стал четким и холодным.

— Выйдите все, мне надо подумать, — строгим голосом приказал он.

— Что это за лавка писаря в Сторнвуде? — спросила Инсольда, когда они с Киневрой вышли из кабинета.

— Долгая будет история…

— Расскажи, пожалуйста, это ведь что-то важное?

— Хорошо. Ты, наверное, слышала, что 10 лет назад в Эратии случилась эпидемия чумы. Много людей тогда погибло… и в городах, и в деревнях.

— Клерики не смогли им помочь?

— Нас было мало, а больных очень много. Да и лечить чуму сложно, даже сейчас выздоравливает не каждый, кому мы оказываем помочь, а тогда опыта было меньше.

Инсольда грустно кивнула. Она знала, что ее мама, которую она совсем не помнила, тоже умерла во время той эпидемии.

— Так вот, в одной деревне в 30-ти милях от Клинсвуда от чумы умерла целая семья — родители, дети, старики. Выжила лишь девочка 7-ми лет, болезнь ее не поразила. Она пошла к соседям просить о помощи, но те, узнав о смерти ее родителей, просто забрали дом и землю себе, а ее выгнали за забор. Тогда она пошла пешком в Клинсвуд. Шла примерно неделю, питалась ягодами и объедками из мусорных куч. Но не дошла, за пару миль до города упала без сил. Ей повезло, что мимо проезжал Мартош, он увидел лежащую у дороги девочку, подумал, что это очередная жертва болезни, ну и решил отвезти ее в гильдию, чтобы адепты потренировались в излечении чумы. Но после осмотра выяснилось, что она совершенно здорова, просто крайне истощена. Ее накормили и снова выставили за дверь. В те времена гильдия была небогата, поэтому не могла позволить себе кормить всех беспризорников.

— А сейчас бы оставили?

— Конечно. Ведь с тех пор многое изменилось, и в том числе благодаря ей. На следующий день она пришла снова, но ее не пустили на порог, объяснив, что тут не детский приют. Но идти ей было некуда, поэтому она провела у стен гильдии несколько дней, последний день уже просто сидела у ворот и не двигалась.

Инсольда с грустью слушала рассказ.

— А потом на Совет приехал Ферлан. Он тогда еще не был членом гильдии, но мы уже были знакомы с ним, хотя и воспринимали его как одного из множества торговцев, которые крутились вокруг гильдии в попытках подзаработать. Однако, в тот раз он приехал с необычным предложением — создать при гильдии школу на манер Академии, в которой он ранее учился. Нам эта идея показалось странной, а скорее даже и бессмысленной, но Ферлан проявил чудеса красноречия и убедил нашего тогдашнего главу гильдии Анфелика создать для начала небольшую учебную группу.

— Увидел бы он, во что теперь превратилась эта… небольшая учебная группа, — с довольной улыбкой произнесла Инсольда.

— Да, эта идея оказалась гораздо более удачной, чем виделось поначалу, — подтвердила Киневра, — Ну а раз учебная группа, то надо было продумать все детали — помещение, состав учителей, оплату расходов и прочее. Заседание затянулось аж до самого утра, члены Совета уже начали засыпать, но Ферлан и Анфелик продолжали обсуждение. Самой большой проблемой оказался состав школяров — Анфелик полагал, что надо брать лишь детей из зажиточных семей, чтобы те могли оплатить обучение, но Ферлан настаивал на том, чтобы брать лишь детей бедняков, объясняя это тем, что богатые родители будут совать нос в дела гильдии, а из их избалованных детей не получится хороших клериков.

— И в итоге приняли мнение Ферлана…

— В итоге да. Но поначалу Анфелик разозлился и поставил ультиматум — или мы принимаем в школу только тех, кто оплатит обучение, или пусть Ферлан сам его оплачивает, и тогда принимает кого хочет, да хоть ту нищенку, у ворот сидящую. Ферлан к тому момент уже сам был усталый и раздраженный, поэтому воскликнул «А вот и приму!». Он вышел из ворот гильдии, взял ту девочку на руки и отнес ее на кухню.

— И где она теперь?

— Теперь она член Совета гильдии и руководит нашим представительством в Пьерпонте.

— Айсимона?!

— Да, она стала первой, кого взяли в нашу школу.

— Я не знала про это… потрясающе… а при чем тут Кразмих и лавка писаря в Сторнвуде?

— Такое, что сначала Ферлан сам оплачивал обучение школяров, но где-то через год понял, что погорячился, и что из-за ущерба, который чума нанесла торговле, ему теперь приходится считать каждую монету. Однако, отказаться от своей затеи он уже не мог, поэтому начал искать способы, как школа могла бы сама себе зарабатывать. Мы несколько раз предлагали ему открыть двери школы для детишек побогаче, но Ферлан отказывался. К тому моменту школяры первого набора уже научились читать и писать, и Ферлан стал отправлять их на заработки в лавки писарей, объясняя это тем, что школярам надо тренироваться искусстве письма. Не все писари пережили чуму, поэтому в лавках были свободные места. На деле же он просто договорился с владельцами лавок о том, что школяры будут у них трудиться, а владельцы будут выплачивать ему половину обычного жалования писаря.

— Узнаю Ферлана, — улыбнулась Инсольда.

— Да, когда глава гильдии узнал об этом, то устроил скандал на Совете, обвинил Ферлана в том, что он обманул гильдию и под видом школы устроил тут лавку по продаже детского труда. Ферлану тогда повезло, что на его сторону встал Лионель.

— Только он один?

— Да, но этого оказалось достаточно. Анфелик был уже стар и плох здоровьем, все понимали, что долго он не протянет, и к тому моменту уже сложилось мнение, что следующим главой гильдии будет именно Лионель. Поэтому остальные члены Совета решили не ссориться с ним заранее и заняли выжидательную позицию. Когда Анфелик понял, что Совет не горит желанием его поддерживать, то отступил. Этот конфликт еще больше подорвал его здоровье, и через месяц его не стало.

— Так, а при чем тут лавка в Сторнвуде?

— Не торопись, я же сказала, что история будет долгая. Когда второй набор школяров освоил чтение и письмо, выяснилось, что свободных мест в лавках Клинсвуда уже нет. Богатые лавки не хотели брать детишек даже за полцены, опасаясь за свою репутацию, договариваться получалось только с бедными лавками, которые экономили на всем. Поэтому Ферлан устроил второй набор работать на место первого, а первый набор разослал по другим городам Эратии. И вот Айсимона уехала тогда работать в Сторнвуд.

— И это было 9 лет назад… получается, что Кразмих и Айсимона работали там в одно время!

— Да, ее имя тоже есть в том списке на получение жалования, который я показала Ферлану. И, похоже, они там не просто работали… когда Айсимона вернулась, то предложила Ферлану создать тот самый архив документов, который ты видела в подвале.

— Так это разве не Ферлан придумал?! — удивилась Инсольда.

— Вот именно что нет. Ферлан тогда восхитился этой идеей, и как будто даже стал завидовать, что 8-летняя девочка придумала такое, а он не смог.

— И ты думаешь, что это не она придумала, а Кразмих ей подсказал?

— Ну, согласись, что это очень не по возрасту идея. В 8 лет дети еще в игрушки играют, а понимание, что такое оборот документов, и как можно использовать его в своих целях, приходит сильно позже.

— Ну да, — кивнула Инсольда, — Мне бы такое в голову точно не пришло. А зачем Кразмиху было это делать?

— А зачем он помогал Ферлану на суде в Риверстрайде?

— Не знаю, — пожала плечами Инсольда, — Но что плохого в том, что человек нам помогает?

— Лучше жить с понятным врагом, чем с непонятным другом, — строго произнесла Киневра, — Мы не знаем, зачем он помогает, и вообще помогает ли. В наших делах любые сомнения надо трактовать наихудшим образом, целее будешь.

Вдруг вдали послышались тяжелые шаги, и вскоре из-за поворота коридора показался Родрик с запечатанным свитком в руке. Кивком головы поприветствовав девушек, он постучался в дверь кабинета Ферлана, и, выждав для вежливости секунд 10, зашел внутрь.

Ферлан сидел в своем кабинете и размышлял об этой странной истории с Айсимоной и Кразмихом, когда раздался стук в дверь, и на пороге появился Родрик с запечатанным свитком в руке. Зайдя в кабинет, он молча вручил свиток и уселся в гостевое кресло, ожидая дальнейших распоряжений.

Ферлан сломал печать, развернул свиток и углубился в чтение. С каждой строчкой глаза его лезли на лоб все сильнее и сильнее. Даже письмо от трактирщика Букста, где тот признавался в собственной измене, не вызвало у Ферлана такого изумления. Закончив чтение, он молча передал развернутый свиток Родрику. Сей жест означал, что собеседнику тоже предлагается ознакомиться с содержанием.

— Это какой-то ужас… — растерянно произнес Ферлан, — О чем они вообще там думали? Весь Антагарич знает о наших обычаях, и если это вскроется, то никто не поверит, что это было сделано не по моему приказу.

— Да, скверная история, — ответил Родрик, закончив чтение свитка.

— И ладно бы Айса, она всегда такой была. Но Лотар и Абелина — они же взрослые и разумные люди, они-то как позволили такое сделать?

— С ней и здесь то было непросто, — прокомментировал Родрик, — Помню, как я ловил ее в городской канализации… бррр… а там она руководитель гильдии, ей никто не указ.

— У нее в голове ветер, как на вершинах Волпикса… — продолжал сокрушаться Ферлан, — Как можно было до такого додуматься, да еще и не поставив меня в известность? Мне до сих пор кажется, что это дурной сон.

— Ты сам говорил, что надо давать молодым проявить себя.

— Говорил, — мрачно процедил Ферлан.

— Что надо начинать делать глупости как можно раньше, чтобы было время их исправить.

— Говорил.

В кабинете повисла тишина — лорд Грифонхарт напряженно думал, а Родрик счел за лучшее не мешать этому, поэтому терпеливо ждал.

— Я вот даже и не знаю — что писать ей теперь? — произнес, наконец, Ферлан.

— Может, ничего не писать? — предложил Родрик, — Ждать, когда всё успокоится. Не делать резких движений.

— Согласен, — хмуро ответил Ферлан, — Уже поздно что-либо делать. Остается только надеяться на лучшее.

— Знаешь, я как вспоминаю историю твоей жизни, так каждый раз удивляюсь — как ты дожил до такого возраста? — усмехнулся Родрик, — Постоянно по краю ходишь.

— Да какое там по краю? — обиделся Ферлан, — По молодости всякое бывало, но когда у меня появились люди, за которых я отвечаю, то риска стало намного меньше, чем расчета.

— Вот, у Айсы сейчас «по молодости».

— Была бы у нее своя гильдия, я бы и слова ей не сказал! — вспылил Ферлан, — Но она ставит под угрозу нас всех!

Родрик понимающе кивнул.

— Надо найти ей работу попроще, — слегка успокоившись, произнес Ферлан, — Пусть сначала перебесится, а потом уже руководить будет. Красавчик на месте?

Родрик удивленно поднял глаза.

— Ты что-ли хочешь…

— Да.

Конюшни почтовых грифонов находились за городской чертой Клинсвуда — в небольшой роще, соединенной с городом ровной мощеной дорогой, и представляли из себя десяток больших деревянных вольеров, обтянутых двумя слоями прочной сетки. Какие-то вольеры целиком принадлежали одному владельцу, в каких-то содержались грифоны от разных владельцев, также некоторые грифоны никому конкретно не принадлежали, а сдавались внаём.

Ферлану принадлежал отдельный вольер с собственной породой грифонов, которая по условиям договора с Родриком никому не продавалась и не сдавалась внаём. Родрик давно уже предлагал построить для них каменный вольер вместо деревянного, но у Ферлана то лишних денег не было, то времени этим заниматься. К тому же было не вполне понятно — каких размеров здание потребуется и какой архитектуры.

Когда Родрик с Ферланом зашли внутрь вольера, они увидели там Верду — жену Родрика, худощавую, но жилистую женщину средних лет со сварливым характером. Несмотря на крестьянское происхождение, она не испытывала пиетета перед важными людьми, общалась со всеми одинаково. А, поскольку важных людей в Эратии было поболее, чем заводчиков грифонов, то это сходило ей с рук.

Верда стояла в середине вольера с ведром, наполненным кусочками мяса. Вокруг нее бегал десяток маленьких грифончиков. Верда подкидывала кусочки мяса вверх, а грифончики, неуклюже хлопая крыльями, подпрыгивали и пытались поймать мясо в воздухе раньше остальных, периодически брякаясь об землю.

Позади на лежанках, закрепленных чуть выше человеческого роста, отдыхали и наблюдали за играми детишек два грифона-подростка.

— Приветствую, — обратился Ферлан к Верде.

— Здарова, — ответила та, не отвлекаясь от грифочиков, — Хошь посмотреть, как тренируется молодежь?

— Не без этого, — ответил Ферлан, уже привыкший к ее беспардонности, — Многих натренировала?

— Те двое уже работают курьерами, — показала она на грифонов-подростков, — Человека возить пока не умеют. Может через год или два оседлаем.

— Порода новая, поэтому сроки взросления известны лишь примерно, — уточнил Родрик.

— А эти еще слётки, — продолжила Верда, показывая на прыгающих вокруг нее грифончиков, — Через год дорастут до курьеров.

— А Красавчик то где?

— Летает где-то. Здесь ему тесно.

— От соседей претензии есть?

— Я объяснил ему как мог, что нельзя хватать чужую скотину, — ответил Родрик, — Теперь охотится в лесах. За последний месяц только одну козу оплатить пришлось. Да и то, я думаю, Красавчик тут ни при чем. Но спорить не стал.

— Когда же у нас будет воздушная кавалерия? — риторически поинтересовался Ферлан.

— Лет через 5, — невозмутимо ответила Верда, — Еще есть 20 птенцов, и еще 50 яиц высиживается.

— Молодцы, хорошо работаете, — похвалил их Ферлан, — Слушай, мне нужно срочно попасть в Пьерпонт.

— Всё дела… а я уж подумала, ты просто так пришел, проведать нас…

— Ну и проведать тоже. Однако да, дела приняли неприятный оборот. Эльфы опять решили поссориться с магистрами, нужно срочно помочь им не сделать это. Сейчас сезон штормов, на корабле плыть слишком долго, к моему приезду всё уже закончится.

— А зачем тебе их мирить? — спросила Верда, набирая в ладонь очередную порцию мяса, — Пусть ссорятся, первый раз шоль? Возишься с ними как нянька. Рано или поздно не справишься же.

— Лучше, если это будет поздно, а не рано, — не стал вдаваться в подробности Ферлан.

— Ну, как знаешь. Когда хошь лететь?

— Чем быстрее, чем лучше.

— Я сообщу, когда Красавчик вернется, — бросила через плечо Верда.

— Пойдем, расскажу пока что да как, — кивнул головой в сторону деревянного сарая Родрик.

Подсобное помещение было на удивление просторным — одна половина была предназначена для проживания смотрителя за вольером, а остальное пространство было забито шкафами, полками и стоящими друг на друге ящиками. Родрик, открыв один из шкафов, достал оттуда большой мешок. Внутри оказались теплый комбинезон и меховые шапка, перчатки и сапоги.

— Наверху холодно и дует сильно, тебе надо утеплиться — прокомментировал Родрик, — У меня размер поболее твоего, но больше — не меньше. Как вернешься, закажи себе такую же одежду.

Ферлан кивнул, после чего Родрик достал из шкафа еще две сумки, обтянутые кожаными ремнями с креплениями.

— Эти сумки крепятся на спину грифону сразу позади всадника. В одну сложишь вещи, которые берешь собой — обычную одежду, деньги, бумаги. А в другой будет запас того, что нужно в полете. Грифон может не за один присест долететь, особенно если ветер встречный, иногда ему надо отдохнуть или заночевать в пути. Нужны кремень, огниво, бумага для растопки и запас еды.

— Курьеры тоже с остановкой летят? — спросил Ферлан.

— Нет. Без груза им хватает сил добраться при любом ветре.

— А сейчас ветер попутный?

— В сторону Пьерпонта — да. Поэтому обратно лучше отпусти грифона порожняком, а сам на корабле. Если обратно не срочно.

— Там видно будет, — ответил Ферлан.

Родрик достал из шкафа смотанный сверток, перетянутый веревками.

— На всякий случай даю спальник. Вдруг придется заночевать. Лучше спи под крылом у грифона, так теплее. Место для ночевки выбирай чем выше, тем лучше — дикари в горы не поднимаются. И костер туши на ночь, чтобы не привлекать их внимание.

Родрик достал из шкафа чехол для навигационных кристаллов.

— Вожжи не даю, все равно ты не умеешь управлять ими. Кристалл будет у грифона на шее, как у курьеров, Красавчик умеет с ним обращаться. Не забудь в обратный путь поменять кристаллы местами.

Родрик достал из шкафа баночку с мазью.

— Это лекарство, на всякий случай.

— Лекарство от чего?

— Снимает боль. И тебе и грифону. Нанести на рану и дать впитаться. Оно сильное, но вредное — только чтобы долететь. По прилету сразу показаться клерику.

Родрик сложил все вещи в сумку, после чего в ней еще осталось немного места.

— А вот сюда положишь еду, — показал пальцем Родрик, — Возьми на кухне то, что будешь сам есть в дороге. Грифону подойдет пара заячьих тушек, мои птички любят зайчатину.

Примерка одежды и сбор багажа заняли пару часов, Красавчик тем временем успел вернуться с утренней прогулки, поесть и отдохнуть. Вылет был назначен ближе к середине дня.

Ферлан в теплой одежде сильно не по размеру напоминал медвежонка, чем вызвал улыбку у Верды, которая вышла из подсобки с седлом в руках. Седло это лишь отдаленно напоминало кавалеристское, ведь у него отсутствовала передняя лука, была сильно занижена задняя лука, а вместо стремян использовались ножные ремни, обхватывающие ногу всадниках в нескольких местах. Также спереди было несколько петель, за которые можно было держаться руками, а при желании всадник мог воспользоваться и ручными ремнями — например, если ему захотелось бы вздремнуть в полете. Ну и в целом седло это скорее предназначалось для позы лежа на животе, нежели сидя.

Пока Верда седлала грифона, Родрик разговаривал с ним.

— Это мой друг, надо отвезти его к эльфам.

Грифон что-то проурчал.

— Да, да, мой друг, — сказал Родрик, подошел к Ферлану и обнял его.

Грифон понимающе кивнул.

— Эльфы живут там, где воооот такие листья, — сказал Родрик, изображая руками длинный лист от банановой пальмы.

Грифон снова что-то проурчал.

— Да, ты уже туда летал, помнишь длинные листья? — спросил Родрик, показывая рукой на восток, — Это там.

Грифон посмотрел на восток и снова понимающе кивнул. Родрик достал навигационный кристалл и повесил его грифону на шею.

— Глазик покажет тебе, куда лететь. Когда увидишь длинные листья, включи его.

Грифон взял лапой кристалл, провел когтем по одной из граней, кристалл включился, красная точка начала хаотично перемещаться по поверхности. Грифон посмотрел на нее и выключил кристалл.

— Умная птичка, все понимает, — прокомментировал Родрик.

Когда Ферлан забрался в седло, а Родрик пристегнул позади него сумки с багажом, а затем снял с пояса и передал ему кинжал в ножнах.

— На всякий случай.

Ферлан молча кивнул и пристегнул кинжал к своему поясу, после чего Родрик хлопнул грифона по боку.

— Поехали! — рявкнул он.

Грифон расправил крылья, разбежался и взлетел.

У Ферлана от скорости и тряски аж захватило дух, внутри все сжалось, он лег на живот и вцепился в ручные петли. «И почему я не попросил Родрика пристегнуть меня ручными ремнями?», промелькнуло у него в голове. Ведь для того, чтобы сделать этого самостоятельно, нужно было слегка приподняться, а Ферлану было страшно хоть на секунду оторвать грудь от спины грифона.

Но, когда грифон уже набрал высоту и стал менее интенсивно махать крыльями, тряска стала поменьше, и Ферлан набрался мужества привстать на локтях и посмотреть по сторонам. Облака были в несколько раз ближе, чем обычно, и Ферлан аж залюбовался ими. Но, когда он решил посмотреть вниз, у него закружилась голова, и он опять упал на спину грифона, вцепившись в ручные петли.

«Нет, так дело не пойдет», решил он, и начал медленно по чуть-чуть приподнимать голову, смотря сначала на горизонт, а потом всё ниже и ниже. И спустя некоторое время он все же смог усесться вертикально и начать осматривать окрестности, полагая, что уже привык к виду бездны под ногами. Однако, при первом же маневре грифона эта уверенность снова сменилась парализующим ужасом, заставившим его припасть к спине грифона и вцепиться в ручные петли.

Внизу тем временем проплывали пейзажи Эратии, и вскоре Ферлан увидел на горизонте башни замка Риверстрайд. «Подумать только — путь туда на карете занял 3 дня, а на грифоне это всего часа 3», промелькнуло у Ферлана в голове. Но от идеи спуститься вниз и поздороваться с лордом Рионом он быстро отказался — было непонятно, как объяснить грифону, что делать, да и лишний раз взлетать-спускаться ему не хотелось совершенно. Лучше уж сидеть на медленно парящем грифоне и любоваться окрестностями.

Когда Кифрен вернулся в свой кабинет после заседания Совета Академии, он увидел на столе донесение с пометкой «Срочно»:

«Докладываю, что только что в Крюлод прибыла экспедиция от гильдии клериков Клинсвуда в сопровождении большой вооруженной охраны из примерно сотни рыцарей. В составе этой экспедиции 3 члена их Совета — Лионель, Мартош и еще какая-то пожилая женщина. Они встали лагерем в центре Крюлода и разослали во все стороны ,гонцов с новостью о том, что устраивают здесь какой-то «Фестиваль жизни». Главным событием там будет бойцовский турнир, который состоится через неделю. Победителям будет предложено поступить на военную службу в гильдию клериков. Местные старейшины пытались протестовать, но клерики показали текст договора с Академией, согласно которому им разрешено свободно передвигаться по Крюлоду и нанимать варваров к себе на службу. Курл»

На донесении стояла вчерашняя дата. Значит, до турнира еще 6 дней. Интуиция разведчика говорила, что любое необычное событие нужно как минимум внимательно изучить, а как максимум еще и использовать в своих целях. Но для начала надо было посоветоваться с Адриалом.

Кабинет казначея Бракадуна был обставлен роскошнее, чем у любого другого магистра. И, хотя Кифрен уже не раз тут был, он каждый раз невольно любовался обстановкой.

— Я так понимаю, что затея с бунтом эльфов всё, — произнес Кифрен, разместившись в гостевом кресле, — Если верховный не дал добро на военную экспедицию сразу, то уже и не даст.

— Думаешь, король эльфов не упрется? — хмуро спросил Адриал.

— У Элантуса мягкий характер, он хороший дипломат и склонен к компромиссам, — объяснил Кифрен, — Если он и продолжит спор, то очень вежливо, и это будет именно торговый спор. Может, он добьется снижения цен на кристаллы для эльфов, а может как Ферлан — потребует каких-то неденежных уступок. Твоя поездка в Клинсвуд показала всем, что так можно делать.

Адриал, понимая правоту собеседника, лишь недовольно покачал головой.

— Ты все еще хочешь устроить где-нибудь бунт? — спросил Кифрен.

— Надо бы, — вздохнул Адриал, — Но где?

— Предлагаю всё же Крюлод. Мне только что пришло донесение, что клерики добрались туда и объявили о проведении турнира для лучших бойцов. Он состоится через 6 дней, и по его итогам клерики наберут себе варваров на службу.

— И как это можно использовать?

— Можно сразу после турнира устроить какую-нибудь провокацию, например, против наших сборщиков налогов. Новый порядок сбора налогов, который вы обсуждали на Совете месяц назад, вступит в силу после уборки урожая, однако новости о нем уже дошли до варваров, и вызвали у тех недовольство.

— Почему сразу после?

— Чтобы Халон не мог обвинить клериков в заговоре против нас, и не поставил тебе это в вину. Да, клерики собрали в одном месте кучу горячих парней. Да, после турнира эти парни вместо того, чтобы разойтись по домам, решили пошуметь. Но это не было сделано специально, так само вышло. Да, такое можно было предвидеть, но это же проблема не клериков, а армии Бракадуна.

— Логично, — кивнул Адриал, — Сможешь найти людей, которые это устроят?

— Если даже в Авли нашел, то уж с Крюлодом намного проще, — усмехнулся Кифрен, — Нужен твой паланкин и одежда работника казначейства — чтобы моя поездка не отразилась в отчетности разведки.

— Всё будет, — подтвердил Адриал.

Во время поездки на паланкине в Клинсвуд Адриал долго восхищался удобством передвижения на нем, и после возвращения поднял вопрос о том, что казначейству Бракадуна тоже неплохо бы заиметь свой собственный. Ведь у кафедр магии он есть, у разведки и у армии тоже есть, и даже у Верховного Суда он есть, при том, что много лет стоит без дела, а вот казначейство столь полезным средством передвижения почему-то обделено. И после недолгого обсуждения с верховным магистром было принято решение оставить тот паланкин Адриалу в личное пользование.

Однако, паланкины, даже будучи в собственности магистров, подчинялись определенным правилам. Например, в них нельзя было заезжать в верхний город, чтобы не создавать толкучку и заторы. Да и двигаться по нижнему городу без особой необходимости также не следовало. На них было нельзя без прямого разрешения верховного магистра и главнокомандующего армией совершать дальние путешествия, безопасность в которых не гарантировалась армией Бракадуна. Таким образом, паланкины применялись в основном для поездок в окрестностях Стального Рога и в Бракаду, где было множество гарнизонов и охраняемых дорог.

Самой дальней доступной для незаметного путешествия на паланкине точкой была таможня около спуска с перевала Волпикс, соединявшего Крюлод и Бракаду. Сюда скотоводы Крюлода перегоняли стада, предназначенные для уплаты налога. И именно сюда к середине следующего дня паланкин доставил Кифрена, переодетого в форму чиновника казначейства. Показав начальнику таможни сопроводительное письмо, Кифрен сообщил, что того подозревают в нарушениях, поэтому теперь он хочет лично проследить за приемом большой партии скота. Кифрен знал, что на любой таможне всегда были и будут нарушения и злоупотребления, так что здесь ему не пришлось ни врать, ни преувеличивать.

Варвар Хардак шел впереди огромного стада в несколько тысяч овец. Ему было 33 года, хотя из-за ранней седины он выглядел заметно старше. Когда-то он был солдатом армии Бракадуна, но теперь стал обычным пастухом.

На заре существования Бракадуна имперская армия целиком состояла из жителей Стального Рога. Но потом по мере того, как доходы жителей столицы росли, желающих нести тяготы военной службы становилось всё меньше, и несколько десятилетий спустя было принято решение оставить за столичными жителями командные должности, а солдатами разрешить брать выходцев из других регионов Антагарича — всех, кроме степных варваров. Однако, благосостояние граждан Бракадуна продолжало расти, и 20 лет назад ввиду нехватки и солдат и командиров было разрешено брать на офицерские должности еще и эратийцев, как наиболее лояльных Бракадуну, а рядовой состав пополнять варварами.

Когда Хардаку исполнилось 18 лет, он не получил по наследству ни земли, ни стада — все они достались старшим братьям, поэтому путь на военную службу был для него единственным способом заработать.

Магистры всё еще неохотно брали варваров в свою армию, опасаясь их непредсказуемости и бунтарского характера, поэтому старались давать им наиболее грязную и непрестижную работу, обычно связанную с земляными и строительными работами в удаленных районах. Однако, в боевой и строевой подготовке варвары участвовали на общих основаниях.

Жалование Хардака было скудным — на проживание хватало, но откладывать на покупку земли или стада не получалось. Но как-то раз его отряд послали на общеармейские учения в Стальной Рог, где в одном из столичных кабаков к нему подсел мужчина неприметной внешности и предложил подзаработать службой не только в армии, но и в разведке. А именно — наблюдать за своими командирами и докладывать разведке обо всем интересном. Никакого уважения к своим командирам Хардак не испытывал, поэтому согласился без раздумий.

Несколько лет он служил за 2 жалования, пока 4 года назад не умер руководитель разведки магистр Сервиал, а вслед за ним был уволен из разведки и магистр Кифрен — покровитель Хардака. Но самым неприятным было то, что в ходе последовавших за этим споров и разбирательств список всех армейских осведомителей попал на стол главнокомандующему армией Бракадуна магистру Маргусу.

Тот был немало удивлен и даже шокирован — он и не подозревал, что его армия напичкана шпионами Сервиала как блохами. Причем некоторые из этих шпионов оказались детьми-внуками высокопоставленных чиновников Бракадуна. Дело еще усложнялось тем, что работа на собственную же разведку не являлась в Бракадуне преступлением. Поэтому после разговора с Зелиандром было принято решение всё же выгнать из армии этих шпионов, но тихо и под благовидными предлогами.

Командиры Хардака начали провоцировать его, а когда тот не сдержался и ударил одного из них, то был избит и уволен из армии за грубое нарушение дисциплины. По остальным шпионам формальные поводы для увольнения также были найдены.

Однако, и Хардаку и всем остальным уволенным было выплачено всё заработанное ими и в армии, и в разведке, и даже немного сверху — в обмен на обязательство немедленно уехать из столицы минимум на 5 лет и держать язык за зубами. Полученных денег Хардаку хватило на то, чтобы купить в Крюлоде стадо с пастбищем недалеко от Волпикса, перевезти туда жену и 3-х сыновей, старшему из которых было на тот момент 10 лет.

Поначалу Хардак возмущался, когда проходившие мимо многотысячные стада выедали траву, на которой он планировал пасти своих овец, но соседи объяснили ему, что на перегоне скота тоже можно неплохо заработать. Ведь перевал Волпикс отличался капризным характером — там случались оползни, лавины, дожди размывали дороги, а раз в несколько лет случались землетрясения, менявшие рельеф местности. Поэтому услуги проводников нужны были даже тем, кто гонял здесь скот каждый год, а уж тех, кто был здесь лет 5 назад, встречала совсем иная местность. Еще кроме услуг проводников здесь был спрос на вооруженную охрану — мелкие племена не могли позволить себе надолго отправить в поход большую группу мужчин, поэтому их погонщики старались нанять себе охрану где-нибудь в пути.

Всем этим Хардак и стал заниматься, переложив уход за собственным стадом на жену и сыновей, которым в случае необходимости помогали соседи — такие же погонщики, проводники и охранники.

Пройдя очередной поворот, Хардак увидел вдалеке скалу Лисий Хвост — необычное горное образование, напоминавшее, как нетрудно догадаться, торчащий вверх хвост лисы. Эта скала служила ориентиром для всех, кто шел через Волпикс, ведь сразу после нее начинались степи Бракады. Тропинок через Волпикс было много, и они часто менялись, но удобный выход с перевала был только здесь.

Вскоре караван из овец и их погонщиков поравнялся со скалой, и, обойдя ее, ступил на траву.

Проголодавшиеся в дороге овцы немедленно начали жевать сочные стебли, а погонщики двинулись в сторону таможенного пункта.

Работа Хардака на этом закончилась, но идти обратно через перевал в одиночку он не собирался, поэтому стал дожидаться, когда таможенник заполнит все необходимые бумаги и отдаст их погонщикам. Лениво оглядев здание таможни, Хардак заметил, что на веранде второго этажа стоят двое — начальник таможни еще кто-то, как будто знакомый ему. Подойдя поближе, Хардак понял, что не ошибся.

Кифрен заметил Хардака, когда тот еще только вышел из-за скалы, но виду не подал. А, когда тот приблизился, Кифрен едва заметным движением глаз показал ему в сторону небольшой рощи сбоку от таможни. Хардак все понял без слов — громко спросил у таможенников, сколько времени им потребуется на заполнение бумаг, и, услышав, что не меньше часа, выругался и попросил себе вина.

На таможне всегда был запас горячительных напитков — и для встречи гостей из столицы, и для умиротворения уставших и раздраженных долгой дорогой погонщиков, ну и для самих себя. Поэтому Хардаку немедленно выдали бутылку и попросили не отвлекать от работы. Он демонстративно выпил большой глоток, после чего начал бродить вокруг здания таможни, и, выбрав удобный момент, нырнул в рощу. Добравшись до центра рощи, он увидел там большой камень с журчащим вокруг него ручейком, присел на него и стал дожидаться своего старого знакомого.

Тот появился далеко не сразу, лишь примерно через полчаса.

— Приветствую, — своим обычным тихим вкрадчивым голосом произнес Кифрен, подойдя к Хардаку со спины. Варвар чуть вздрогнул и спрыгнул с камня.

— Приветствую, — кивнул он.

— Давно не виделись, — улыбнулся Кифрен.

— Да, давно… на службу в казначейство перебрался? — снисходительно улыбнулся Хардак.

Кифрен молча отодвинул ткань своего одеяния, и на груди под нею Хардак увидел эмблему руководителя разведки Бракадуна.

— Ох… — лишь сумел вымолвить варвар в изумлении, — Вернулся, значит?

— Долгая история… сам то вернуться не хочешь?

— Куда? И главное зачем? — вздохнул Хардак.

— Было бы желание… а куда и зачем найдется. Есть интересное задание.

Хардак вопросительно поднял бровь, но ничего не ответил.

— Ты слышал про новый порядок сбора налогов? — спросил Кифрен.

— Краем уха.

— И как тебе?

— Я не знаю подробностей, но уверен, что ничего хорошего нам с этого не будет, — хмуро ответил Хардак.

— Тут ты прав, — подтвердил Кифрен, — Совет хочет назначить наместников в варварские земли, которые будут собирать налоги вместо них. Пока еще никто не назначен, это произойдет ближе к сбору урожая. Понимаешь, к чему это приведет?

— Начнут грести под себя?

— Начнут. Таможня подворовывает, но мало и аккуратно, потому что казначейство требует бумажных отчетов обо всех собранных налогах. А в случае споров можно и в суд обратиться. Наместники же никаких бумаг заполнять не будут, и суд у них будет простой — кто первым дубиной по голове попал, тот и прав.

Хардак тяжело вздохнул.

— Слышал о последней истории у эльфов? — продолжил Кифрен.

Хардак отрицательно помотал головой.

— Совет повысил цену на навигационные кристаллы, тогда группа эльфов проникла на корабль с кристаллами, выкинула их в воду и заявила, что не пустит корабли с ними, пока не вернется старая цена.

— И это сошло им с рук? — удивился Хардак, — Это же бунт.

— Решение пока не принято, но по секрету скажу, что это сойдет им с рук. Только не болтай об этом, пока слухи сюда сами не дойдут.

— Конечно, — кивнул Хардак.

— Теперь ты понимаешь, что я предлагаю?

— Эээ… повторить то же самое здесь? — предположил Хардак.

— Именно. Напасть, например, на таможню, сломать все, что можно сломать, но главное — никого не убивать и ничего себе не забирать. Чтобы шум был, а тяжелого преступления не было.

— Варвары не эльфы, — возразил Хардак, — Ушастым могут простить то, что не простят нам.

— Это верно. Поэтому действовать надо аккуратно — в сумерках, не показывая своих лиц, а потом сразу скрыться в горах. Но так, чтобы это увидели случайные погонщики и проводники — они разнесут новость об этом по всей степи.

— И где мне взять людей для этого? Проводники не будут таким заниматься, им и так неплохо живется.

— Через 5 дней в Крюлоде состоится какой-то «Фестиваль жизни». Его устраивает гильдия клериков из Клинсвуда. Там будет бойцовский турнир, победителей которого примут на службу в гильдию. Езжай на этот турнир, прими в нем участие, но особо не выделывайся, проиграй первую или вторую схватку, а как освободишься — поговори с другими участниками. Среди них наверняка найдутся желающие сходить в набег. Ведь те, кому неплохо живется, на такой турнир вряд ли поедут, разве что поглазеть. Главное истинную цель набега никому не сообщай, чтобы слухи не поползли.

— А тебе все это зачем? — недоверчиво спросил Хардак.

Кифрен вздохнул и взял небольшую паузу.

— Ты знаешь, где я родился и вырос? — наконец, спросил он.

Хардак отрицательно помотал головой.

— В 20-ти милях к югу отсюда. Мои дед и бабка держали там ячменное поле. Отец перегонял караваны с овцами, ходил с ними до столицы и обратно. А потом он попал в разведку — так же, как и ты, только он следил за таможней. В 10 лет он отвез меня в столицу и устроил в училище при гильдии торговцев. Ну а дальше… дальше долгая история.

— Я не знал… — растерянно произнес Хардак.

— Мир магистров намного ближе, чем кажется, — проникновенно сказал Кифрен, — И некоторые из нас знают, как это — работать на земле. И как это больно отдавать часть урожая, когда сам живешь впроголодь.

Хардак грустно кивнул.

— Повышение налогов случилось не просто так, — продолжил Кифрен, — Совет наш уже 4 года назад был так себе, а теперь он прогнил еще сильнее. Магистрам перестало хватать на красивую жизнь, а трудиться они не привыкли. Вот и решили переложить свои проблемы на тех, кто не может защитить себя.

У Хардака сжались кулаки.

— А если дать отпор, то они задумаются, — продолжил Кифрен, — И даже если не отменят свое решение, то смягчат его. Я был против этого решения, но оказался в меньшинстве. Так что, теперь лишь ты можешь помочь и себе, и мне, и нашему народу.

Хардак глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, злость переполняла его. Кифрен терпеливо ждал, когда варвар придет в себя.

— Знаешь… когда я увидел тебя, то подумал, что будешь как обычно деньги предлагать, — произнес, наконец, Хардак.

— Если бы это решалось деньгами, то я бы обратился к кому-нибудь, живущему поближе, — усмехнулся Кифрен, — Но тут нужна выдумка, энтузиазм и большое желание добиться успеха. Однако, на хорошее дело денег, сам знаешь, никогда не жалко.

Кифрен отодвинул край плаща, снял с пояса мешочек с монетами и протянул его варвару. Тот нервно кивнул и принял подарок.

Ближе к ночи грифон долетел до обширного плоскогорья под названием Дорба, которое разделяло Авли и земли дикарей. Прямой путь из Клинсвуда в Пьерпонт был короче, но он проходил полностью над землями дикарей, где не было ни ориентиров, ни подходящих мест для отдыха и ночевки. Поэтому почтовые зверушки делали небольшую дугу — сначала летели вдоль Бирюзовой реки до Риверстрайда, оттуда до плоскогорья, потом вдоль него до Сиреневого озера, далее вдоль Тенистой реки до Тулареанского озера и оттуда уже до Пьерпонта.

Ферлан как мог пытался заснуть, но спускавшиеся с плоскогорья потоки холодного воздуха морозили лицо и мешали отойти ко сну. К тому же грифон время от времени был вынужден бороться с ними и набирать потерянную высоту, что приводило к тряске. И лишь над Сиреневым озером поток воздуха сменился на теплый восходящий, грифон перешел на парящий полет, и Ферлан наконец-то задремал.

Проснулся он отчасти от холода, а отчасти от того, что поднявшееся из-за горизонта солнце ударило ему в глаза. Здесь, на высоте, солнце светило не так жарко, но как будто более пронзительно, смотреть на него глазами было тяжелее, чем внизу. Оглядевшись, Ферлан увидел под собой сплошную воду с тонкой полоской суши на горизонте. На воде до самого горизонта качались рыбацкие лодки эльфийской постройки.

«Тулареанское озеро», понял Ферлан, ведь в Сиреневом озере рыболовство было не так развито — эльфы опасались нападений гоблинов с Дорбы и дикарей из лесов, поэтому если и рыбачили, то вдоль восточного берега, не отходя далеко от него. К тому же Ферлан заметил, что грифон уже поглядывает на висящий у него на шее навигационный кристалл. Значит, до Пьерпонта точно менее 100 миль, а Сиреневое озеро всё же расположено подальше от эльфийской столицы.

Спустя пару часов Ферлан заметил вдали башни королевского дворца, и грифон начал плавно снижаться. Сделав с включенным кристаллом круг над городом, грифон определил примерное место точки назначения. Ведь, хотя он и был здесь уже не один раз, но с высоты птичьего полета крыши всех этих эльфийских домиков были слишком похожи друг на друга.

Летая в одиночку или перевозя Родрика, Красавчик обычно снижался пикированием, но тут он уже понял, что его всадник боится резких маневров, поэтому стал снижаться плавно. Сделав еще 2 круга над городом с постепенным снижением, грифон приземлился ровно на площадку, расположенную на заднем дворе гильдии клериков Пьерпонта.

Лишь попытавшись отстегнуть ножные ремни, Ферлан понял, насколько замерзли его пальцы и затекла спина. То-ли одежда не по размеру не так хорошо защищала от холода, то-ли Родрик из-за большего веса в целом меньше мерз, но самостоятельно спуститься с грифона Ферлан не смог. Выскочивший из дверей гильдии конюх сразу понял, что происходит, поэтому громко крикнул обратно в двери: «Баню! Живо!», а сам подбежал к Ферлану и помог ему отстегнуться.

— Чтоб я еще хоть раз сел на эту курицу, — кряхтел Ферлан, с трудом передвигая затёкшими ногами.

Баня гильдии оказалась не сильно остывшей со времени последнего пользования ею, поэтому служанки быстро растопили печь и поставили нагреваться большой чан воды. Конюх тем временем помог Ферлану раздеться, дойти до парилки, которая была еще слегка теплая, и улечься на доски. Служанки принялись натирать тело лорда Грифонфарта специальными мазями от обморожения.

— Ну, хотя, может не так уж и плохо было, — произнес он, придя немного в себя.

Ферлан сидел в банном халате в гостевом кресле кабинета главы клериков Пьерпонта. Волосы его были еще влажные, а шея и ноги еще слегка парили. Кроме него в кабинете также находилась Айсимона, Лотар и Абелина. Такие большие собрания были здесь редкостью, и Абелине даже пришлось принести для себя еще одно кресло.

— Я не понимаю, чем ты недоволен?! — возмущалась Айсимона, — Мы нарушили планы магистров и не засветились при этом.

— Я недоволен тем, что это было сделано без моего ведома! Знаешь, какому риску ты подвергла всех нас?! Если магистры узнают об этом, то Халон поплывет не в Пьерпонт, а сразу в Клинсвуд!

— Если магистры об этом узнают, то Халон поплывет обратно в Энрот! То, что он сделал, называется государственной изменой. Поэтому он приложит все усилия для того, чтобы скрыть правду.

— С чего ты взяла, что это Халон?

— А кто еще?! Ты сам говорил, что Халон там единственный, кто заинтересован в войне. А без его одобрения такие вещи не делаются — воевать то ему придется.

— А почему тогда не сам Зелиандр?

— Он бы послал гаргулию с приказом, а не скрытничал, посылая эту глупую девку.

— Ну, предположим… — задумчиво произнес Ферлан, — И все равно, риск был слишком велик.

— Да не было там никакого риска, — напористо произнесла Айсимона, — Никому не выгодно разбираться, кто за этим стоит. Король эльфов так перепугался, когда ему доложили о случившемся, что готов на всё, лишь бы замять это дело. Зелиандру тоже не нужен бунт среди его подданных. Про Халона уже сказала.

— Так, а что помешало тебе поставить в известность меня?!

— То, что ты бы сказал наблюдать и ничего не делать. И мы бы упустили отличный шанс вбить клин между магистрами и эльфами на наших условиях, а не на условиях Халона.

— Ну ты даешь… а для чего тогда вообще нужно начальство?! — возмутился Ферлан, — Для чего нужна рыцарская присяга, монашеские обеты и клятва послушания?! Что будет, если все клерики начнут рассуждать как ты?!

— Я не все клерики, — тихо, но твердо проговорила Айсимона, — И клятву послушания я не нарушила.

Ферлан скептически посмотрел на девушку.

— Когда мне было столько лет, сколько тебе, я тоже думал, что взрослые это дурачки, которых можно обвести вокруг пальца, — произнес он нравоучительным тоном, — Но потом я понял, что всё иначе. Это только дети и подростки хвастаются направо-налево всем, чем могут. А если не хвастаются, значит, нечем. Опытные же люди склонны прибедняться, казаться слабее или глупее, чем есть на самом деле, и говорить лишь часть того, что знают.

— Это всё к чему? — не поняла Айсимона.

— К тому, что если тебе кажется, что ты всех перехитрила, то это не значит, что так и есть. И когда ты узнаешь, что это не так, будет уже поздно. Халон вот тоже думал, что у него хороший план, но вышло иначе. Причем он не знает, кто ему помешал, и что мы теперь всё про него знаем. Но самое для него неприятное то, что мы никому об этом не скажем. Зато когда-нибудь потом, когда он будет думать, что эту историю уже давно забыли, мы достанем его грязное белье из шкафа и предъявим. Понимаешь?

Айсимона смотрела на Ферлана твердым немигающим взглядом, не пытаясь перебивать.

— Поэтому, идя по жизни, лучше не оставлять за собой грязное белье, — продолжил Ферлан, — Я знаю, случаи разные бывают, иногда жизнь вынуждает делать всякое, я и сам пачкался не раз. Но, если обстоятельства не загоняют в угол, лучше так не поступать. Если, конечно, ты планируешь жить долго и счастливо.

— А если не планирую? — тихо произнесла Айсимона.

Ферлан скептически посмотрел на девушку.

— Ты хочешь выиграть войну, сидя в своем кабинете! — воскликнула она, — Чтобы кто-то другой выиграл ее за тебя, а ты помогал ему деньгами и советами.

— Да! И что в этом плохого?

— То, что так не бывает! Войны выигрываются на полях сражений. Рано или поздно тебе придется встретиться со своим врагом лицом к лицу и одолеть его в честной схватке. Иначе ты выиграешь войну для кого-то другого.

— Да что ты можешь знать о войнах… — раздраженно отмахнулся Ферлан, — Ладно, ступай в порт и купи себе билет на ближайший корабль в Клинсвуд. Я подумаю, где тебе лучше будет продолжить службу. И это приказ.

— Пожелания принимаются? — холодно спросила Айсимона.

— Нет.

Айсимона молча встала, поклонилась и вышла из кабинета.

— Теперь насчет тебя, — обратился Ферлан к Лотару, — Как так случилось, что ты не помешал этому безумию?

— Ну… клятва послушания же… — неуверенно произнес старый эльф.

— Клятва послушания?! — удивленно подняв глаза переспросил Ферлан, — Когда же она тебя останавливала?!

— Обижаете, лорд Грифонхарт, — проворчал Лотар, — Я, конечно, могу поспорить, но если начальство настаивает, то приказы выполняю. С Айсимоной я тоже много раз спорил, только вот она меня не слушала. А отказывать ей здоровье не позволяет — одному из наших она чуть горло не проткнула своим кинжалом.

— И ты хочешь мне сказать, что она сама всё это придумала, сама обо всем договорилась с эльфами, так ведь? — с легкой издевкой спросил Ферлан, — Что это не ты рассказал ей, к кому идти, что просить и что предлагать взамен?

— Ну… не сама… я помог немного… сама она вообще хотела эту Миранду убить или отравить. А тогда вышло бы намного хуже. Мы с Абелиной еле уговорили ее не делать этого. Подначивание на бунт не столь тяжелое преступление, как сам бунт. Поэтому, если магистры накажут нас, то им придется наказать эльфов еще сильнее.

— А представь, что они возьмут и накажут эльфов? — округлив глаза, произнес Ферлан, — Вдруг Халон уже собирает войска?!

— Значит, нужно идти к королю эльфов и помочь ему помириться с магистрами. Сбор войск дело небыстрое, а несколько ящиков с кристаллами не такая большая цена. Айсимона правильно сказала — война эта не нужна ни Зелиандру ни Элантусу, версия стихийного возмущения простонародья всех устраивает.

Ферлан недовольно посмотрел на Лотара, но не нашелся что возразить. Хитёр старик, хитёр… молодец, что уж тут сказать… да и Айса сама виновата…

— Ладно, — выдохнул Ферлан и посмотрел на пустующее кресло Айсимоны, — Приступай пока к исполнению обязанностей руководителя гильдии, а дальше видно будет.

Лотар смиренно сложил руки на груди и благодарно кивнул.

Ферлан и Абелина шли прогулочным шагом вдоль берега Тенистой.

— Ну, согласись, идея же была хороша, и исполнение тоже, — настойчиво произнесла Абелина, — Если магистры нападут на эльфов прямо сейчас, то при любом исходе армия Бракадуна получит боевой опыт, которого ей не хватает. И тогда шансов на успешное восстание варваров будет меньше.

— Да, для нас желательно, чтобы варвары подняли бунт одновременно с эльфами… — задумчиво произнес Ферлан, — А еще лучше сразу после того, как флот Бракадуна уплывет на север.

— Ну вот, а теперь в отношениях эльфов и магистров возникла незаживающая рана, но не настолько сильная, чтобы из-за нее сразу начать воевать. И это даст нам возможность подогреть конфликт, когда потребуется.

— Да это я всё понимаю. Но ты и меня пойми — девочка заигралась, у нее как будто нет чувства страха. Она не понимает, с чем можно шутить, а с чем нельзя. Не понимает, что не надо лезть в чужие интриги без острой необходимости. А если бы я уже знал о миссии этой Миранды и меня она устраивала бы? А если бы я сам планировал её перехватить? А если бы я сам ее и послал?! Я же не всегда сообщаю членам гильдии все свои планы. Но самое главное — я имею намного больше сведений о намерениях и возможностях магистров, поэтому лучше понимаю, что чем грозит. Чем можно рисковать, а чем нельзя.

Абелина задумчиво посмотрела вдаль.

— Из-за всей этой суеты мы так и не договорились о встрече с Эргелором, — сказала она.

— Может, оно и к лучшему, — ответил Ферлан, — Надо сначала поговорить с королем эльфов, потом, возможно, с королевским Советом, а между делом обсудим и навигационные кристаллы. Я подумаю, как лучше встроить этот разговор в наши действия по примирению сторон.

Далеко в океане уже примерно месяц курсировал туда-сюда небольшой корабль.

Его капитан, гнолл по имени Кирх, лишь по нелепой случайности задержался на пару дней в Стальном Роге. Его боцман и кок, перебрав вина, провалились в очистные сооружения и задохнулись там от ядовитых испарений. Кирху пришлось срочно искать новых членов команды, и, пока он занимался этим, пассажиры его корабля поменяли билеты и разъехались другими рейсами.

Быстро набрать новых пассажиров было непросто — билеты обычно покупались заранее. Поэтому Кирх, чтобы не гнать корабль порожняком, начал ходить по лавкам и гильдиям в поисках торговцев, которым был нужен хотя бы грузовой рейс в Тайдвотер. Но вдруг в порту появилась магистр Алфира, заместитель главы кафедры Огня, и сообщила, что ей срочно нужен капитан, готовый отправиться в рискованное плавание.

Услышав, что речь пойдет о плавании в рифах Нигона, все капитаны дружно пошли в отказ. Но Кирху выбирать было не из чего, да и сумму, которую предложила Алфира, он обычно зарабатывал за полгода. А тут разговор шел об экспедиции длиной около месяца.

Вскоре на борт корабля поднялись глава кафедры Огня магистр Сермина и руководитель разведки Бракадуна магистр Понфирис. Они и объяснили Кирху, что конкретно от него нужно.

Плавание выдалось непростым. Через участок моря южнее Нигона, в который они направились, не пролегали торговые маршруты, поэтому и картографирован он был плохо. Ходило даже мнение, что магистр, которого лет 90 назад направили обследовать сей участок, поленился это делать, проплыл его разок-другой и лишь примерно нарисовал на карте увиденные им рифы, не заботясь об определении их точного положения. Дело еще усложнялось тем, что для этого участка моря не было навигационных таблиц.

Из-за всего этого Кирх тратил много времени на постоянное определение места корабля в море, а имевшуюся у него карту рифов просто выкинул, решив, что проще нарисовать свою собственную, тем исправлять эту.

Он не верил, что можно найти на рифах следы кораблекрушения 5-летней давности, и вот для того, чтобы его высокопоставленные пассажиры вернулись не с пустыми руками, стал исправлять недоработки картографов прошлого. Ведь Кирх знал, что если выслужиться перед важными людьми, если делать больше, чем они тебя просят, если отстаивать их интересы еще до того, как они скажут об этом, то можно войти к ним в доверие и в дальнейшем получать очень выгодные заказы.

Таким образом, за месяц плавания Кирх отметил на карте 5 крупных рифов и пару десятков мелких, указав точные их координаты.

Около каждого рифа на воду спускалась шлюпка, и Сермина с Понфирисом лично плыли осматривать эти мелкие клочки суши в поисках хоть каких-то следов кораблекрушения. Но пока что все их поиски были бесплодны.

Провизии на корабле было много — Кирх перед отплытием приказал забить едой и водой все свободные грузовые места в трюме. Но и экипаж был немаленький — Кирх объяснил магистрам, что полагаться на один лишь парус в опасных водах не стоит, лучше взять с собой опытную гребную команду. Поэтому ближе к концу месяца запасы оскудели, и в ближайшие день-два уже надо было выдвигаться в обратный путь.

Добравшись до очередного рифа, Кирх как обычно внимательно осмотрел его в подзорную трубу. На берегу он заметил что-то похожее на мачту корабля.

— Я видеть обломки, — сказал он, передавая подзорную трубу Понфирису.

— Да, похоже на то, — согласился Понфирис, осмотрев берег.

— Спустить шлюпка! — рявкнул Кирх, — Я хотеть ехать тоже.

Понфирис одобрительно кивнул.

Примерно через полчаса шлюпка с 4-мя гребцами и 3-мя пассажирами уже уткнулась носом в берег. Кирх первым выскочил из шлюпки, и убедившись, что песок под ногами крепко его держит, предложил остальным проследовать за ним.

В некотором удалении от воды лежала наполовину ушедшая в песок мачта. Вернее, не вся мачта, а лишь нижняя ее часть — до первой реи, верхушка же отсутствовала. Подойдя тому месту, где мачта была сломана, путешественники увидели, что край мачты обуглен.

— Твой друзья выбраться на берег, — прокомментировал Кирх, — Жечь снасти.

— А где же их кости? — спросил Понфирис, оглядываясь по сторонам.

Путешественники обошли весь риф по берегу, но не обнаружили там ничего даже отдаленно похожего на человеческие останки, одежду или предметы быта моряков.

— Может, они попробовали добраться до берега на обломках корабля? — предложил Понфирис, — Всё лучше, чем медленно помирать здесь от голода.

— Может, — подтвердил Кирх.

— У них были шансы спастись? — спросила Сермина.

— Нет, — отрицательно помотал головой Кирх, — Вода холодный, течение мимо Нигон.

— А если они выловили из моря шлюпку с их корабля? — предположил Понфирис.

— Парус нет, еда нет, течение мимо Нигон, — ответил Кирх, — Через два день гребцы устать.

Сермина грустно посмотрела на обугленный край мачты, как вдруг глаза ее оживились.

— Разруби конец мачты вдоль волокон, — приказала она одному из гребцов.

Тот принес из шлюпки топор и мощным ударом вогнал его в ссохшуюся древесину. Конец мачты треснул, гребец чуть нажал на топор сбоку, трещина раскрылась и взору путешественников предстала необычная картина — от обугленного края вглубь дерева уходили черные нити длиной примерно с ладонь.

— Это был не костер, это был фаербол, — торжествующе произнесла Сермина.

— Почему вы так решили? — поинтересовался Понфирис.

— Вы разве не проходили этот курс на кафедре Огня? — удивилась Сермина.

— Это так давно было… я же больше по Земле, про Огонь помню лишь в общих чертах.

— Ну вы же, наверное, помните общий принцип фаербола — собираем из пространства энергию Огня, заключаем ее сгусток в 2 астральные сферы — внутренняя маленькая и гибкая, а внешняя большая, твердая и пористая.

Понфирис кивнул с умным видом.

— Пока фаербол летит, этот сгусток энергии расширяется и растягивает внутреннюю сферу, — продолжила Сермина, — А когда та упирается во внешнюю сферу, то энергия начинает скапливаться на ее оболочке, и потом происходит взрыв вовнутрь. Таким образом, зона поражения представляет из себя почти ровный шар.

Понфирис продолжил кивать, не подавая вида, что ничего не помнит об этом.

— А, поскольку маг всегда может немного ошибиться или в силе заряда, или в размере сфер, или в их прочности, то есть риск неудачного срабатывания — когда внешнюю сферу разрывает. Тогда происходит взрыв наружу, и энергия фаербола рассеивается в пространстве. Вспышка получается хорошая, но тепловой удар слабый.

— Да, у меня было такое на учебных стрельбах, — подтвердил Понфирис, вспомнив что-то похожее.

— А для того, чтобы такого не было, и нужно делать внешнюю оболочку пористой — чтобы избыток энергии выходил искрами через эти поры.

Сермина подошла к краю мачты и показала на черные нити, уходящие вглубь.

— Вот следы этих искр, — произнесла она, — Видите какая у них длина? И срез ровный, вся древесина в зоне поражения мгновенно превратилась в угольную пыль. Не каждый магистр способен создать фаербол такой силы.

Понфирис внимательно посмотрел на черные нити.

— Это был Анхрик, — грустно добавила Сермина.

— Вы хотите сказать, что он уничтожил свой собственный корабль? — удивился Понфирис.

— Не знаю, — вздохнула Сермина, — Знаю только то, что других магистров Бракадуна здесь в то время не было.

Понфирис внимательно осмотрел мачту, но не смог добавить чего-либо к выводам попутчицы.

— Погрузите мачту на корабль, — распорядилась Сермина, — Надо показать ее Совету Академии.

Ферлан после разговора с Айсимоной и Лотаром не стал затягивать события, а немедленно отправил посыльного во дворец попросить аудиенции у короля. И ничуть не удивился, когда посыльный вернулся с сообщением, что король готов принять его немедленно — серьезность произошедшего осознавалась всеми.

Немного поразмыслив, Ферлан решил взять с собой на эту встречу еще и Абелину. Ведь вопрос с навигационными кристаллами был довольно деликатным, и Эргелор мог отказаться говорить о них с посторонними. А вот с человеком, который уже участвовал в обсуждении вопросов, являющихся тайной эльфийского королевства, ему будет легче вести доверительный разговор.

Дворец короля эльфов имел довольно толстые стены, поэтому даже в летнюю жару в нем было слегка прохладно. Ферлан был здесь уже не первый раз, поэтому, идя по коридорам дворца, обдумывал предстоящий разговор, в то время как Абелина с интересом осматривала внутреннее убранство. Визитеры в сопровождении королевской стражи дошли до дверей тронного зала, которые были гостеприимно распахнуты. Внутри гостей уже ждал король эльфов с ближайшими советниками.

Элантус был старым эльфом с мягким и безобидным взглядом. Много лет назад, когда умер предыдущий король, его наследники не смогли договориться о том, кто будет новым королем, мнения эльфийских аристократов также разделились. По всему эльфийскому королевству начались стычки между сторонниками разных претендентов, в том числе прямо на улицах Пьерпонта.

Совет Академии не торопился вмешиваться в этот спор, рассчитывая, что это ослабит эльфов и сделает их более зависимыми от воли Бракадуна.

Элантус был двоюродным племянником покойного короля, поэтому прав на трон не имел, заведовал училищем при гильдии торговцев Пьерпонта. Тем удивительнее было решение эльфов выбрать новым королем именно его. Разведчики Бракадуна не раз пытались выяснить, как же так вышло, но их старания не увенчались успехом.

Кроме него за столом Королевского Совета также сидели глава гильдии друидов Эргелор, королевский казначей Улания и руководитель эльфийской разведки Роламус.

— Приветствую вас, король Элантус, — с поклоном произнес Ферлан.

— Приветствую вас, лорд Ферлан Грифонхарт, — приветливо улыбнулся Элантус, — Присаживайтесь, пожалуйста. Мы решили пока что не собирать полный Совет, обсудить произошедшее в узком кругу.

Когда Ферлан и Абелина уселись за стол, Роламус достал свиток и принялся его зачитывать:

«Уважаемый король Элантус, выражаю вам свою глубокую озабоченность в связи с нападением ваших подданных на корабль капитана Камолиса, прибывший на днях в Пьерпонт из Стального Рога. Прошу вас принять меры по обеспечению безопасности перевозки, продажи и зарядки навигационных кристаллов. Верховный магистр Зелиандр»

— Глубокую озабоченность… — задумчиво покачал головою Ферлан, — Похоже, он настроен серьезно. Вы узнали, кто устроил это нападение?

— Какие-то простолюдины, — равнодушно ответил Роламус, — Судя по виду, тулареанские разбойники, но не уверен. Их не успели допросить. Собралась большая толпа возмущенных жителей, и во избежание массовых беспорядков пришлось отпустить их под залог.

— Кто внес залог?

— Гильдия торговцев Пьерпонта. Судя по тому, как быстро собралась толпа, они и устроили всё это.

— У них явно был мотив… — задумчиво произнес Ферлан.

— Да, повышение цен на кристаллы ударило по их торговле, — подтвердила Улания, — А за ними и по всем остальным. Пьерпонт это крупнейший порт на востоке Антагарича, здесь больше половины жителей связаны с торговлей. Насколько мне известно, в Клинсвуде такая же ситуация.

— К сожалению, да, — подтвердил Ферлан.

— Как вы считаете, лорд Ферлан, есть ли шансы заставить магистров пойти на уступки? — спросил Роламус, — Насколько мне известно, вы общались с ними больше, чем мы.

— Побольше, но ненамного. Просто так на уступки никто не пойдет, надо чем-то надавить.

— В торговле нам трудно чем-либо давить, — вздохнула Улания, — Пьерпонт находится далеко и от Бракады и от Мадленда и от Эратии. Один лишь оборот между Стальным Рогом и Тайдвотером больше, чем вся наша внешняя торговля.

— А внутренняя торговля велика? — поинтересовался Ферлан, почувствовав возможность узнать недоступные простому торговцу сведения.

— Раза в 3 больше внешней, но налогов она приносит даже меньше, — ответила Улания, — Сложно контролировать кучу мелких торговцев, разбросанных по всей территории Авли. Многие уклоняются от уплаты пошлин.

— А во внутренней торговле кристаллы сильно нужны?

— Не так, как во внешней, но всё же нужны. Воздушная почта же не работает без них.

— До меня дошли слухи, что вы изучаете способы зарядки кристаллов… — произнес Ферлан, внимательно взглянув на Эргелора.

— Изучаем, — вздохнул друид, — Мы пытались сохранить это втайне, но магистры как-то пронюхали об этом.

— Насколько мне известно, Великая Хартия не запрещает это.

— Не запрещает, — подтвердил Эргелор, — Однако польза от этих исследований будет неизвестно когда, а устроить нам неприятности магистры могут уже сейчас. И, поскольку речь идет об очень больших деньгах… понимаете?

— Понимаю, — ответил Ферлан, — А как долго у вас держится заряд?

Эргелор вопросительно взглянул на Элантуса, тот уверенно кивнул.

— Не очень долго, — ответил Эргелор, — Карманки и курьеры около месяца, остальное и того меньше.

— Если вам удастся увеличить длительность заряда, то это будет рычагом давления на магистров.

— Хорошо бы… — задумчиво произнес друид, — Но в данный момент мы немного в тупике. Непонятно, куда двигаться дальше.

— Быть может, я сумею вам помочь, — вкрадчиво произнес Ферлан, — Год назад мы перебирали старые архивы и обнаружили несколько свитков о зарядке навигационных кристаллов. К сожалению, у нас в гильдии нету знатоков стихийной магии, поэтому пользы от этих свитков для нас немного.

— Вы можете показать нам эти свитки? — оживился Эргелор.

— Почему бы и нет, — расслабленно ответил Ферлан, — Я могу заказать их копии, и через несколько дней они будут здесь.

— Буду очень признателен, — с поклоном ответил Эргелор.

— Да, это хорошая идея, — сказала Улания, — Но исследования займут время, и неизвестно, когда дадут результат.

— Вы правы, — согласился Ферлан, — Поэтому можно рассмотреть еще какие-нибудь идеи, уменьшающие ваш ущерб от роста цен на кристаллы.

— Например?

— Например, Эратия и Авли находятся недалеко друг от друга, но обороты торговли между ними скромные, — начал заготовленную речь Ферлан, — В сезон штормов торговля почти замирает, ведь плыть через Стальной Рог слишком долго и дорого. Да и в остальное время она меньше, чем могла бы быть — эратийские торговцы ведут дела в основном со Спавардом, до Пьерпонта доплывают редко. А вот если торговать по суше… тогда не придется платить гребцам, не придется платить магистрам за кристаллы, не придется нанимать охрану для защиты от пиратов.

Роламус встал со своего места, подошел к шкафу, достал оттуда большую карту Антагарича и развернул ее на столе. Все собравшиеся принялись ее рассматривать.

— От Клинсвуда до Пьерпонта по суше ехать же недели 3… — недоуменно произнесла Улания, оценив расстояние, — И каждый день придется оплачивать работу конюхов, охрану от дикарей, фураж лошадям. Это обойдется дороже, чем путь по морю.

— На первый взгляд да… — мягко ответил Ферлан, — Но если присмотреться, то можно заметить, что необязательно везти товары до Клинсвуда. Можно создать перевалочную базу в Риверстрайде, а оттуда уже развозить товары или речными лодками вверх по течению Бирюзовой или по дорогам дальше на запад Эратии. Также необязательно тянуть дорогу до Пьерпонта, можно сделать перевалочную базу на берегу Сиреневого озера, и оттуда уже развозить по всему югу Авли.

Ферлан провел пальцем по карте от Риверстрайда до западного берега Сиреневого озера.

— Вот этот участок по хорошей дороге можно преодолеть за неделю, а со сменой лошадей и того быстрее.

— Где ж найти в диких землях хорошую дорогу и конюшни? — насмешливо спросил Роламус.

— Построить их, — невозмутимо ответил Ферлан.

В зале Совета повисло молчание, это предложение застало эльфов врасплох, король и его советники напряженно уставились на карту.

— Мы же разоримся построить мощеную дорогу такой длины… — произнесла, наконец, Улания.

— Ее не придется строить в чистом поле. На западном берегу Бирюзовой напротив Риверстрайда начинается старинная дорога в земли эльфов.

— Дорога? — удивилась Улания, — Откуда там взялась дорога?

— Давным-давно последний из королей династии Лионхартов установил дипломатические отношения с королем эльфов Эльволасом. Это было еще до вторжения орды Джарга. Мореплавание тогда было не столь развито, поэтому для торговли людей с эльфами и началась прокладка этой дороги.

Советники вопросительно посмотрели на Элантуса.

— Да… было такое… — задумчиво произнес король, — Только ее, кажется, не достроили.

— Не достроили, — подтвердил Ферлан, — Но ее расчистили, выровняли и навели переправы через ручьи. После этого по ней стали совершать пробные поездки торговцы и посыльные, а со стороны Эратии ее начали мостить брусчаткой. Потом начались нападения варваров, и деньги королевской казны Эратии стали тратиться на армию. Поэтому к строительству так и не вернулись. Но к нему можем вернуться мы.

Советники снова погрузились в раздумья, изучая карту.

— Если по этой дороге никто не ездил 100 лет, то она уже давным-давно или размыта дождями или заросла деревьями, — сказала Улания.

— Мощеная часть дороги в целости и сохранности, — сообщил Ферлан, — Я лично видел участок, отходящий от Риверстрайда, и местные охотники утверждают, что он тянется на десятки миль вглубь лесов. Земляная часть дороги да, скорее всего непригодна для проезда повозок. Ее придется расчистить, замостить брусчаткой и починить переправы. Но это будет намного дешевле, чем строить новую дорогу.

— Если построить перевалочную базу на правом берегу Бирюзовой, то туда начнутся набеги со всех диких земель, — хмуро произнес Роламус, — Риверстрайды защищают левый берег, это намного проще, чем правый.

— Согласен, перевалку надо делать на левом берегу.

— Так через Бирюзовую же нет мостов.

— Это поправимо, — невозмутимо ответил Ферлан, — Я на днях договорился с лордом Рионом Риверстрайдом о покупке участка земли, на котором когда-то был навесной мост через Бирюзовую. Я думал построить собственную верфь, и для доставки древесины с правого берега планировал восстановить этот мост. Но если мы решим построить дорогу в Авли, то, так и быть, потрачусь на каменный мост.

— Как-то всё равно дороговато получатся… — недовольно произнесла Улания, — Земляные работы, две перевалочные базы, несколько конюшен по пути, а самое главное — очистка местности от дикарей. Потребуется военная операция. Предлагаю хотя бы частично разделить расходы.

— Полагаю, что вам это нужно больше, чем мне, — тихо произнес Ферлан, — Я с Пьерпонтом лишь лекарствами торгую, да и то не слишком много, морская доставка меня вполне устраивает. Если с кем и делить расходы, то с гильдиями торговцев Пьерпонта и Клинсвуда. Думаю, если королевская казна оплатит военную операцию, гильдии оплатят строительные работы, а я возведу каменный мост, то это будет и справедливо и по карману всем нам.

— Если гильдии будут строить дорогу, то казна не сможет брать пошлину за проезд по ней, — возразила Улания, — А тогда зачем все это?

— Дорога должна быть бесплатной для всех, — твердо ответил Ферлан, — Если начать брать пошлину за проезд, то не получится перетянуть торговцев с моря на сушу. Зато, если по этой дороге пойдут товары, то это будет развивать и внутренние области Авли, и вашу торговлю в целом.

— В каком смысле развивать внутренние области? — не поняла Улания.

— На берегах Тулареанского озера много эльфийских поселений, ведь земля там более плодородная, чем в окрестностях Пьерпонта, и рыба обильнее. Но сейчас товары туда приходится везти с перевалкой в Пьерпонте, поэтому ремесленникам невыгодно селиться на озере, лучше прямо тут. Из-за этого Пьерпонт в последние годы разросся слишком сильно, место в долине реки закончилось, и новые дома уже начали возводить в окрестных горах. А еще продовольствие для горожан теперь приходится везти с тех же берегов Тулареанского озера, что повышает цены на еду. Насколько мне известно, хлеб в Пьерпонте стоит в 2 больше, чем в Клинсвуде, дороже только хлеб в Стальном Роге.

Улания хмуро кивнула.

— А если будет построена дорога в Эратию, — продолжил Ферлан, — То на берегах Тулареанского озера возникнет новый торгово-ремесленный центр, и это позволит разгрузить столицу. А еще это позволит начать освоение Сиреневого озера, оно ничуть не хуже Тулареанского, однако у него заселен только восточный берег и только рыбаками.

— Мы не селимся на Сиреневом из-за опасностей набегов, — прокомментировал Роламус.

— Не только поэтому, — возразил Ферлан, — Плыть от моря до Сиреневого настолько дорого, что торговля с ним невыгодна. Однако там, где появляются деньги, решаются и другие проблемы, в том числе военные. И, кстати, насчет военных проблем — сейчас Пьерпонт уязвим в случае вторжения или восстания. Достаточно перекрыть подвоз еды, и в столице немедленно начнется голод. Но если в глубине материка появится второй крупный город, обеспечивающий себя едой и торгующий по суше, то даже флоту Бракадуна будет трудно на вас надавить — верхнее течение Тенистой недоступно для океанских кораблей.

— Вы ушли куда-то сильно в сторону, лорд Ферлан, — недовольно проговорил Роламус, — Мы начали с цен на кристаллы, а вы уже про какие-то войны с Бракадуном рассказываете.

— Войны иногда ближе, чем кажутся, — вздохнул Ферлан, — До меня дошли слухи из Стального Рога, что всю эту провокацию устроили магистры, что они хотят получить повод для войны. Может слухи врут, конечно, и это действительно устроили торговцы Пьерпонта. А если не врут? Шутить с такими вещами опасно. Я потому и прибыл так срочно, и для этого даже первый раз в жизни сел на грифона.

— И зачем это магистрам нужно? — недоверчиво спросил Роламус.

— У них недавно появился новый главнокомандующий, магистр Халон. Воевать он и умеет, и любит.

— Да, я видел его, — хмуро подтвердил Роламус.

— Значит, вы меня понимаете… я очень надеюсь, что до этого дело не дойдет, но чем лучше будет вооружена и обучена ваша армия, тем больше шансов, что не дойдет. Поэтому рекомендую проверить ее боеготовность, а затем потренироваться на дикарях под предлогом расчистки местности для дороги.

— Мы обдумаем ваши предложения, лорд Ферлан, — протокольным тоном произнесла Улания, — Но они если и принесут доход, то лишь в будущем. А торговцы несут убытки уже сейчас.

— Прямо сейчас несколько сложнее… — задумчиво произнес Ферлан, водя глазами по сторонам. Он уже знал, что собирается сказать, но решил, что лучше будет изобразить спонтанную идею.

— Прямо сейчас мы может сделать вот что, — произнес он после некоторого раздумья, — Капитан Камолис, который привозит кристаллы в Пьерпонт, продает их тут с двойной наценкой. У него договор с магистрами, согласно которому продавать кристаллы эльфам может только он.

— И что вы предлагаете? — поинтересовалась Улания.

— Потребовать у магистров разорвать этот договор и заключить его с другим торговцем.

— С каким же?

— Со мной, — невозмутимо ответил Ферлан, — Я буду продавать их без наценки, просить закупочную цену плюс стоимость перевозки. Да, кристаллы все равно будут дороже, но не в 3 раза, а примерно раза в 2. Это лучше, чем ничего.

— А вам то это зачем? — недоверчиво спросила Улания.

— В знак долгого и плодотворного сотрудничества и успешного воплощения всех обсуждавшихся тут идей, — с широкой улыбкой произнес Ферлан.

Улания и Роламус недоверчиво нахмурились, и лишь Эргелор оставался невозмутимым.

— Я поддерживаю это предложение! — внезапно оживился Элантус.

Советники недоуменно посмотрели на короля.

— Ну а что, хорошая же идея? — смущенно произнес тот, — Мы сразу покажем торговцам, что защищаем их интересы.

Улания пожала плечами, Роламус ничего не ответил.

— Я очень рад встрече с вами, лорд Ферлан, — любезно произнес Элантус, — Уверен, что и у нас, и у вас все получится.

— Я полностью разделяю вашу убежденность, — столь же любезно ответил Ферлан.

После аудиенции у короля эльфов, Ферлан и Абелина были приглашены на торжественный обед и прогулку по королевскому парку. В гильдию они вернулись, когда солнце уже начало садиться.

На скамье в приемном зале сидела Айсимона и равнодушно созерцала противоположную стену. Ферлан пристально посмотрел на нее.

— Ближайший корабль в Клинсвуд отплывает через 3 дня, — сообщила Айсимона, не поворачивая головы, — Поэтому еще помозолю вам глаза.

— Не говори так, — укоризненно ответил Ферлан, — Я не пытался с тобой ссориться. Ты прекрасно понимаешь, почему я принял такое решение. На моем месте ты бы сделала то же самое.

Айсимона ничего не ответила.

— Мы только что были у короля эльфов, — продолжил Ферлан, — Пойдем, обсудим, тебе это будет интересно.

Айсимона молча встала и проследовала за ним.

В кабинете главы гильдии Пьерпонта сидел Лотар и принимал дела. В бытность помощником Айсимоны у него был доступ не ко всем документам гильдии, и теперь он наверстывал упущенное.

Ферлан, Абелина и Айсимона вошли в кабинет и сели в те же кресла, что и утром, только Айсимона теперь села в бывшее кресло Лотара. Затем Ферлан детально пересказал собравшимся содержание разговора с королем эльфов и его советниками.

— Я, конечно, первый раз принимаю участие в переговорах столь высокого уровня, — прокомментировала Абелина, — Но я совершенно не понимаю, зачем ты им всё это говорил. Ты пошел на большие уступки, ничего не попросив взамен. Я еще понимаю, зачем нужна дорога… но всё остальное то зачем?

— А что не так?

— Например, зачем ты сказал им про свитки? Теперь же придется отдать их просто так.

— Дорога в Эратию для Эргелора поперек горла. Друиды и так с трудом держат свою долю рынка, только ценой давить могут. А если по новой дороге пойдут наши повозки, то мы сможем снизить цены, и доля друидов еще более уменьшится. И он это понимает. Поэтому надо было кинуть ему косточку, чтобы он хотя бы не лез в обсуждение остального.

— А если эти свитки попадут в руки магистров? — спросил Лотар, — Это же будет доказательством того, что мы их своровали. Раз магистры пронюхали об исследованиях, значит, в гильдии друидов может быть шпион Бракадуна.

— Да, это проблема… — задумчиво произнес Ферлан, — Я об этом не подумал. Если магистры уже поняли, что мы копались в их архиве, но молчат, значит у них нет доказательств. И не хотелось бы, чтобы они появились…

В кабинете повисло молчание.

— Перепиши свитки на староэратийский, — вдруг предложила Айсимона.

— Кстати, да, — приободрился Ферлан, — А Маральд писал на нём?

— Только по молодости, — ответила Абелина, — С приходом магистров одним из первых перешел на энротский.

— Значит, можно будет сделать вид, что Маральд в своих работах опирался именно на эти свитки.

— У эратийских магов разве были знания о навигационных кристаллах? — удивился Лотар.

— Чего у них только не было… — вздохнула Абелина, — Большинство архивов или увезли с собой беглецы или изъяли потом магистры. Теперь по крупицам восстанавливаем. Но я точно знаю, что при изготовлении навигационных кристаллов использовались знания магов и Энрота и Антагарича. Это видно хотя бы по тому, что на Энроте таких кристаллов нет.

— Решено — сделаем вид, что это один из свитков времен до Завоевания, — твердо произнес Ферлан, — И, кстати, среди эльфов явно нет знатоков староэратийского, поэтому ты можешь напроситься к ним в лабораторию как переводчик. А там уже слово за слово включишься в научное обсуждение.

— А если они не согласятся и просто попросят перевод?

— Тогда придумаем что-нибудь другое. Хотя, если честно, меня не сильно расстроит, если эльфы научатся делать кристаллы, а мы нет. Сейчас главное отобрать монополию на это у магистров, а с эльфами договоримся уж как-нибудь. Они не владыки Антагарича, не контролируют морскую торговлю и не имеют армии, способной вторгнуться в Эратию. А если гнев Бракадуна будет направлен на них — так это даже и лучше. Но всё равно — попробуй узнать как можно больше.

— Хорошо, — ответила Абелина, — Теперь следующий вопрос — зачем ты вообще начал говорить о войне? Вдруг они испугаются ссориться с магистрами и отвергнут все наши предложения?

— В составе Королевского Совета армия Авли представлена тремя командирами. Сейчас их не было, но на общем Совете они появятся, и их слово будет иметь вес. А они, как и все вояки, любят, когда армия получает деньги из казны и проводит учения. Надо было и им кинуть косточку. К тому же армия Авли, как и армия Бракадуна, бездействовала много лет. Надо сделать так, чтобы эльфы вышли из спячки раньше магистров.

— Интересно… ну хорошо, а зачем договор на перевозку кристаллов? От него же одни убытки.

— А это косточка их королю. Мне показалось, что те двое советников уже начали что-то подозревать. Поэтому надо было срочно покупать самого короля.

— А еще устроить нападение на свой корабль намного проще, чем на чужой, — снова влезла в разговор Айсимона, — Вдруг потребуется еще разок утопить кристаллы?

— Согласен, — кивнул Ферлан. «Быстро соображает», отметил он про себя.

— А еще можно под предлогом доставки кристаллов открыть наши представительства в других портах Авли, — предложил Лотар, — Сейчас нам запрещено это делать условиями договора, вот и будет повод пересмотреть его.

— Тоже верно, — согласился Ферлан. «Старик явно не хочет уступать», подумал он.

— А ты не боишься, что они проглотят все косточки и откажутся от дороги? — спросила Абелина.

— Да, есть и такой риск… — философски произнес лорд Грифонхарт, — Посмотрим…

После окончания совещания Ферлан зашел в конюшню. Узнав, что Красавчик уже поспал и 2 раза поел, он приказал немедленно отправить грифона в Клинсвуд. Абелина подробно описала в письме, какие конкретно свитки ей нужны, и где они лежат.

Заказывать дословные копии и тем более оригиналы было слишком опасно — вдруг грифон потеряется или будет перехвачен в пути? Поэтому Киневре было приказано самой перевести эти свитки на староэратийский и по окончании работ немедленно отправить их обратно в Пьерпонт.

По расчетам, всё это должно было занять 3 дня. Впрочем, особых поводов торопиться у Ферлана не было — по эльфийской традиции Королевский Совет для принятия серьезных решений должен заседать 2 раза, поэтому завтра и послезавтра королю будет чем заняться, и лишь на 3-й день Абелина сможет посетить гильдию друидов.

С наступлением ночи Айсимона вышла погулять. Большинство людей опасаются темноты, однако Айсимона всегда видела в ней лишь защиту от посторонних глаз. Возможно, потому, что при встречах она обычно успевала увидеть или услышать человека раньше, чем тот обнаруживал ее.

Еще будучи школяром, она часто гуляла по ночному Клинсвуду и окрестностям. Любила встать в неосвещенном углу или в нише здания и наблюдать за прохожими. Любила забраться на дерево и слушать, о чем разговаривают те, кто назначил встречу под ним. Любила припасть ухом к стене здания и слушать ночные разговоры за нею. Из-за этого она частенько опаздывала к началу занятий или засыпала прямо за партой.

На должности руководителя гильдии она решила избавиться от этой привычки, ведь теперь ей каждое утро надо было открывать гильдию для посетителей. Чтобы ложиться спать вовремя, ей приходилось каждый вечер заваривать себе успокаивающий чай. Но сейчас должностные обязанности ее уже не ограничивали.

Айсимона направилась к центру города. Обойдя вокруг таверны «Изумрудный двор», она заметила у черного входа Файмона, который садился в карету вместе с каким-то пожилым эльфом. Затем она заметила пару своих осведомителей, дежуривших около таверны. Те, однако, не увидели ее, и потому не подошли докладывать. Проходя мимо королевского дворца, она увидела начальника городской стражи Аламика, который отчитывал стражника, посмевшего задремать на посту.

Королевский парк по ночам был закрыт для посетителей, но Айсимона знала место, где прутья ограды шатались и можно было немного отодвинуть их. Взрослый мужчина между ними не пролез бы, а вот ребенок или худая девушка — вполне. Проникнув в парк, она неспешно прошла его насквозь.

Противоположной стороной парк почти примыкал к заросшему мхом утёсу. Между оградой парка и утесом шла тропинка, по которой дворец обходили жители Пьерпонта, не желающие по какой-то причине идти мимо центрального входа. Впрочем, обычно их было не очень много.

Забравшись по привычке на дерево, Айсимона принялась созерцать ночное небо. Через некоторое время краем глаза она заметила идущую по тропинке нетипичную для эльфийского города фигуру в рясе эратийского клерика. Ведь члены гильдии клериков Пьерпонта одевались на эльфийский манер, покупали одежду в тех же лавках, что и друиды. Из-за этого отличить их можно было лишь во вышитым на одежде рунам, да и то нужен был наметанный глаз, знающий символику разных гильдий. А тут были явно другие и фасон, и покрой — и в свете луны это было хорошо видно.

Бесшумно спустившись с дерева, Айсимона аккуратно пошла вдоль ограды, оставаясь в тени деревьев и держа фигуру клерика в поле зрения. Тот два раза останавливался и оглядывался по сторонам, как будто пытаясь что-то увидеть в темноте. Но третий раз он стоял дольше, чем обычно, потом взялся руками за прутья решетки и посмотрел в темноту парка.

— Айса? — твердым голосом произнес он.

Девушка узнала голос и вышла из темноты. Перед ней стоял Кразмих — тот самый изгнанник из гильдии клериков Клинсвуда, с которым она познакомилась 9 лет назад в лавке писарей Сторнвуда.

— Приветствую… — осторожно произнесла Айсимона, — Как ты меня увидел?

— Не знаю… — медленно произнес Кразмих, — Почувствовал, что за мной кто-то следит, потом показалось, что это кто-то знакомый… ох, как же ты выросла.

— А ты почти не изменился, — улыбнулась девушка.

— Надеюсь, что так, — усмехнулся Кразмих, — Служишь теперь в гильдии Пьерпонта?

— Через 3 дня возвращаюсь в Клинсвуд, — хмуро ответила Айсимона.

— Не по своей воле, да?

Айсимона ничего не ответила.

— Я иду проведать старых друзей, — сказал Кразмих, — Если вдруг потребуется помощь — сообщай.

Айсимона молча кивнула, после чего Кразмих повернулся и двинулся дальше по тропинке.

Ферлану, несмотря на трудный день, не спалось. Ночь была мало того, что теплой и влажной, так еще и в воздухе разлился какой-то приторный аромат, который усиливал духоту.

Поворочавшись в кровати около получаса, он встал, оделся и спустился на первый этаж. Дверь в кабинет Лотара была закрыта, но в темноте через едва заметные щелочки было видно, что внутри горит свет. Ферлан постучался в дверь и, выждав несколько секунд, открыл ее. Лотар сидел за столом и продолжал разбираться с бумагами.

— Что, не спится? — усмехнулся старый эльф.

Ферлан недовольно кивнул и плюхнулся в кресло. Тем временем потолок слегка заскрипел, наверху послышались шаги, и через несколько минут в кабинет к Лотару вошла еще и Абелина с таким же хмурым видом.

— Рофелия начала цвести, — прокомментировал Лотар, — Мы то привыкшие, а вот эратийцам бывает тяжеловато.

Абелина вслед за Ферланом тяжело уселась в своё кресло.

— Может вам травяного чаю заварить? — спросил Лотар, вставая из-за стола.

Ферлан и Абелина устало кивнули.

В углу кабинета стоял небольшой каменный тигель, Лотар закинул туда несколько кусочков угля, потом сложил ладони горкой и пристально поглядел на них. Между ладонями появилась горящая красная точка, которая начала увеличиваться и менять цвет. Когда она стала белой и размером с орех, Лотар бросил ее в тигель. Вскоре оттуда показались языки пламени, и Лотар поставил сверху котелок.

Ферлан уже не раз видел такой способ разведения огня — и в Академии, и в Пьерпонте, а вот для Абелины это было в новинку, поэтому она внимательно наблюдала за действиями старого эльфа.

Лотар тем временем достал из шкафа 3 глиняные кружки и несколько холщовых мешочков с сушеными травами. Высыпав по щепотке из каждого мешочка в каждую кружку, он выждал, когда вода в котелке почти закипит, тут же снял ее с огня и разлил по кружкам.

После пары глотков чая у Ферлана спала тяжесть в голове.

— Там что-нибудь интересное? — спросил он, показав взглядом на стопку документов, лежащую на краю стола.

— Айса не мешала мне заниматься лекарствами и приемом больных, но с наблюдателями работала сама, — ответил Лотар, — Теперь вот изучаю, что они там такое наблюдали.

— И как?

— В мою бытность руководителем гильдии мы собирали сведения из королевского дворца, из гильдии друидов и из гильдии торговцев. Интересоваться остальным считали ниже своего достоинства. Но вот Айса наняла кучу всякого сброда и стала собирать трактирные сплетни, портовые и казарменные разговоры, даже к тулареанским разбойникам ездила.

— Считаешь, это плохо?

— Пьерпонт не такой большой, как может показаться, тут все у всех на виду. Наблюдатели же не ходят в гильдию по ночам на тайные доклады, они заходят днем как обычные посетители, которые пришли за лекарством или по болезни. И, когда вокруг гильдии начинают шляться красные рожи, это вызывает подозрения.

— Что за красные рожи? — спросила Абелина.

— Да эти полукровки, чтоб им провалиться, — недовольно проворчал Лотар.

Абелина сделала непонимающее лицо.

— Эльфы с острова Вори имели белую бледную кожу, — пояснил Ферлан, — Но после переселения на Антагарич в портовых городах стали иногда рождаться дети с цветом кожи как у людей. Их стали называть желтыми эльфами. А в глубинке стали иногда рождаться дети с красной кожей. Причины точно выяснить не удалось, но считается, что желтые эльфы — это помесь с людьми, а красные — с гоблинами.

— Первый раз слышу про это.

— Эльфы не любят об этом рассказывать. У них из-за этого чуть смута не началась, причем в самый неудачный момент — когда шли переговоры о вхождении Авли в состав Бракадуна. Король Эльволас тогда приложил большие усилия, чтобы замирить своих подданных. Он уравнял в правах белых и желтых эльфов, ввел несколько желтых эльфов в Королевский Совет и запретил любые публичные обсуждения цвета кожи. С тех пор прошло 100 лет, белые и желтые сильно перемешались друг с другом, чистокровок почти не осталось, но запрет соблюдается до сих пор.

— Да, я видела эльфов с разными оттенками кожи… — задумчиво произнесли Абелина, — А они чем-то отличаются друг от друга? По характеру или еще как.

Ферлан отрицательно помотал головой.

— Между собой эльфы может и видят какую-то разницу, но лично я у белых с желтыми разницы не вижу.

— А с красными?

— В законах Эльволаса не было ничего не сказано про красных эльфов, ведь их тогда было мало и жили они в глубине лесов. Но следующие короли ограничили их в правах. Сейчас красным эльфам нельзя вступать в гильдии друидов, торговцев и навигаторов, владеть кораблями и мастерскими, служить в армии и при королевском дворе.

— И это правильно, — настойчиво произнес Лотар, — Они наглые, брехливые и постоянно пытаются что-нибудь украсть.

— Да, есть такое, — согласился Ферлан, — Хотя вот беднота из Клинсвуда внешне ничем не отличается от рыцарей и лордов, но кто заканчивает школу у нас или при другой гильдии, тот становится приличным человеком, а остальные — да, тоже воруют и перебиваются случайными заработками.

— Краснорожих что учи, что не учи, а разницы никакой, — проворчал Лотар.

— Может ты и прав… — задумчиво произнес Ферлан.

Король эльфов Элантус, подражая верховному магистру Зелиандру, тоже приходил на заседания Королевского Совета раньше остальных участников. И, заняв своё место во главе стола, наблюдал за тем, как подходят остальные.

Первым пришел его ближайший советник — руководитель разведки Роламус. Когда-то он начинал работать в разведке Бракадуна, докладывал магистрам о происходящем в Авли. Но потом перебрался на королевскую службу. Злые языки говорили, что он до сих пор тайно работает на Бракадун, но Элантус полностью доверял ему.

Вслед за ним вошла Улания, королевский казначей. Когда-то она занималась торговлей и была членом гильдии торговцев Пьерпонта, но потом ушла оттуда со скандалом и перебралась на королевскую службу. Элантуса всегда смущало, что королевские казначеи частенько были ставленниками гильдии торговцев и отстаивали ее интересы, поэтому при первом же удобном случае он поставил на эту должность того, кто находился в плохих отношениях с гильдией.

Далее появился Бартуг — гном богатырского телосложения, возглавлявший отряды гномов в армии Авли. В последние годы войн не было, поэтому Бартуг больше занимался делами кузниц и рудников. На этом деле он располнел и перед заседанием Совета с трудом влез в свои боевые доспехи. На заседания было нельзя приходить с оружием, поэтому Бартуг демонстративно повесил свой боевой молот на специальный крюк на стене перед дверью и вошел в зал.

Командир копейщиков Аламик также пришел в полном обмундировании — в кольчуге, с копьем и кинжалом. В мирное время копейщики занимались охраной крупных городов, портов и королевского дворца, поэтому Аламик фактически являлся начальником городской стражи. Впрочем, охрана внутри дворца подчинялась лично королю. Сдав копье и кинжал страже у входа в зал, Аламик также вошел внутрь.

Сразу за ним вошла Мэлони, руководитель гильдии торговцев Пьерпонта. Каждого, кто с ней общался, удивляла двойственность ее характера — внутри гильдии это была добрая бабушка, которая всем помогала, советовала, поддерживала, утешала, но стоило ей выйти за пределы гильдии — и она моментально превращалась в крайне стервозную и конфликтную особу, спорить с которой было тяжело и неприятно. На заседаниях Совета по понятным причинам наблюдалась исключительно вторая сторона ее натуры. Бросив косой взгляд на Уланию, Мэлони уселась на своё привычное место прямо напротив короля.

Далее появился Эргелор — пожилой эльф, глава гильдии друидов Пьерпонта.

Вслед за ним в зал зашли трое гостей столицы: Эдмон — пожилой гном, глава гильдии друидов Спаварда, Теренида — столь же пожилая эльфийка, глава городского муниципалитета Спаварда, а также Оберий — мужчина средних лет, глава гильдии торговцев Спаварда.

Когда-то давно заселение Авли началось с западного берега Антагарича, и Спавард был первой столицей эльфийского королевства. Впоследствии королевский двор переехал на восточный берег в Пьерпонт, а Спавард получил статус второй столицы. Что подчеркивалось тремя местами от него в Королевском Совете. Впрочем, особых трений между городами не было, чему способствовала и удаленность их друг от друга и трудности с навигацией — северные моря были не слишком благоприятны для судоходства, там оно носило сезонный характер, поэтому Пьерпонт торговал преимущественно с востоком и югом Антагарича, а Спавард с западом.

Между ними не было даже прямого дорожного сообщения, поэтому в случае крайней необходимости члены Королевского Совета летали на пегасах. Так произошло и на сей раз — как только Элантус получил письмо от верховного магистра, то распорядился оповестить всех членов Совета о необходимости срочно собраться.

Поскольку пегасы не отличались особой грузоподъемностью и использовались в основном для перевозки почты, то перевозка наездника на них была целой логистической операцией — сначала вдоль северного берега Авли высылалось множество пегасов — по одному в каждую прибрежную деревню. Далее начиналась собственно перевозка — путешественник двигался короткими рывками от деревни до деревни, проводя в воздухе от получаса до часа, после чего пегас выдыхался, и в очередной деревне его меняли на свежего. По этой причине полеты на пегасах были доступны лишь членам Королевского Совета и богатым людям.

Последним на заседание пришел Айзел — командир лучников в армии Авли. В отличие от сослуживцев, он пришел в обычном зеленом камзоле, без оружия и кожаных доспехов.

Айзел редко бывал в столице, ведь лучники в мирное время составляли Лесную Стражу, которая обеспечивала безопасность в лесах и на дорогах. Последние годы нападения гоблинов из Дорбы и дикарей из Диких земель почти прекратились, но Айзел понимал, что в любой момент это может измениться, поэтому регулярно ходатайствовал о проведении учений и о дополнительном вооружении. Однако, денег из казны на это он с каждым годом получал всё меньше и меньше.

Элантус пересчитал собравшихся — 3 военных, 2 торговца, 2 друида, казначей, разведчик, наместник. Итого 10, значит, все в сборе.

— Приветствую вас, члены Королевского Совета и объявляю заседание открытым, — начал свою речь Элантус, — Мы собрались здесь по не самому приятному поводу…

Элантус рассказал собравшимся о событиях последних дней — о нападении на корабль с кристаллами, о письме Зелиандра и о разговоре с Ферланом. После чего предложил собравшимся высказаться.

— Да чего тут думать? — вальяжно спросил Бартуг, — Надо просто принимать все его предложения, и дело с концом.

— Думаю, вам больше всего нравится его предложение про армию, — заметила Улания.

— И оно тоже, — невозмутимо ответил Бартуг, — Я уже давно говорю, что наша армия раскисла. Даже бабушка Айзела стреляет лучше половины армии Авли.

— А вы знаете, во сколько обойдется перевооружение армии? А еще учения…

— И что теперь, не учиться что-ли? — возмутился Айзел.

— Учиться, — вздохнула Улания, — Но потом, а сначала надо хоть как-то наполнить казну.

— Когда потом?! — повысил голос Айзел, — Если это действительно была провокация магистров, чтобы получить повод для войны, то начинать готовить армию надо было еще вчера! У меня уже давно предчувствие большой войны, и все услышанное здесь лишь подтверждает его.

За столом повисла пауза, и Роламус приподнял кисть, подавая тем самым знак, что он хотел бы высказаться по другому вопросу. Улания, не желая спорить с Айзелом, утвердительно кивнула.

— Кстати, насчет дороги в Эратию… Мэлони — а вы то, что думаете по этому вопросу? — спросил Роламус.

— Всю дорогу мы построить не сможем, но какую-то сумму найдем, — сухо ответила Мэлони, — Насколько большую, смогу сказать лишь после разговора с членами гильдии.

— Мне не нравится идея этой дороги, — возразил Эргелор, — Мы и так с трудом продаем свои лекарства, вынуждены снижать цены, чтобы хоть кто-то их покупал. Если эта дорога действительно снизит цену доставки, то клерики захватят весь рынок.

— Ну а кто виноват, что у клериков лекарства лучше? — строго спросила Мэлони.

— Да, они ушли вперед в своих исследованиях, — вздохнул Эргелор, — Но если у нас не будет денег на собственные исследования, то мы никогда и не догоним их.

— А вы уверены, что вообще догоните их хоть когда-нибудь? — скептически спросила Мэлони, — Может лучше сосредоточиться на зарядке кристаллов? Тем более что клерики сами вызвались помочь.

— Я не уверен, что у них есть что-то интересное нам. Их свиткам не менее 100 лет, может всё написанное там мы уже знаем.

— Я думаю, стоит попытаться, — подал голос Эдмон, — По столице ходит слух, будто клерики украли какие-то свитки из Закрытого архива магистров. Возможно, это как раз те свитки, что предлагает Ферлан.

— Если эти свитки представляют такую ценность, что мы обсуждаем их аж на Королевском Совете, то почему же Ферлан отдает их бесплатно? — риторически спросил Оберий, — Он опытный торговец, и если бы там было что-то ценное, то он бы продал их за хорошие деньги. Возможно, там мусор, но за этот мусор он попросит что-нибудь взамен, пусть и не сразу, а потом.

— Вот когда попросит, тогда и поговорим, — расслабленно ответил Эдмон, — Надо брать, пока дают. А вы что, против?

— Я всего лишь советую вам не особо надеяться на них. А еще советую прояснить мотивацию Ферлана.

— Если это действительно украденные свитки, то не будут ли они опасны для нас самих? — задумчиво произнесла Теренида, — Скупка краденного является нарушением закона.

— Только если обвинение докажет, что покупатель знал о воровстве, — возразил Эдмон, — Поэтому спрашивать о происхождении свитков, разумеется, не следует.

— После всего, что тут говорилось о возможной войне с Бракадуном, я бы не надеялась на беспристрастное рассмотрение этого дела Верховным судом, — мрачно произнесла Теренида, — Как бы это не стало формальным поводом для войны…

В зале заседаний снова повисла пауза, но вскоре Эргелор прервал ее своим знаком кистью.

— И, кстати, предложение по передаче договора на поставку кристаллов Ферлану мне тоже не нравится, — произнес он, — Мы уже сейчас можем начать заряжать кристаллы. Да, это придется делать чаще, но и цена у нас будет небольшая. И чем выше будет цена у магистров, тем больше клиентов будет у нас, и тем быстрее пойдут исследования.

— Это вы со своего угла рассуждаете, — возразила Мэлони, — Будто у торговцев мало хлопот, чтобы еще и каждый месяц бегать к вам в гильдию.

— Предложение по договору мне тоже не нравится, — добавил Роламус, — Почему этим должен заниматься именно Ферлан? Мы же можем делать то же самое от имени короля.

— А с кого потом спросить, если что-то пойдет не так? — возразила Мэлони, — На Ферлана можно хотя бы подать в суд, а как подашь в суд на короля?

— Ну вы сказали… — развел руками Роламус.

— Я сказала то, что подумают все торговцы, — равнодушно произнесла Мэлони.

— Тогда может гильдия сама будет этим заниматься? — предложила Улания.

— Смотрите на вещи реально — никто не возьмется за сделку с нулевой прибылью. Я удивлена, что Ферлан на это вызвался. Надеюсь, вы правильно передали его слова.

— Ну хоть по сотрудничеству с клериками насчет зарядки вы возражать не будете? — уточнил Роламус.

— После того, что сказал уважаемый Эргелор, буду, — ответила Мэлони, — Он хочет навязать нам свою недо-зарядку, с которой мы лишь намучаемся.

— Не навязать, а предложить, — поправил Эргелор, — Кто не захочет, тот будет пользоваться зарядкой магистров.

— Вот давайте без этого виляния! — раздражительно воскликнула Мэлони, — Я прекрасно знаю, как это бывает — сначала предлагают добровольно, потом начинают давить, а потом заставляют приказом. С вашими лекарствами такая же история — на словах у нас свобода торговли, а на деле лекарства клериков можно продавать лишь в Пьерпонте. Но, если проблемы клериков меня не волнуют, то вот проблемы моих торговцев волнуют очень даже. А их проблемы очень быстро станут проблемами всего королевства, потому что большинство налогов в казну платят как раз торговцы!

— Если бы только в Пьерпонте… — вдохнул Эдмон, — В Спаварде лекарства клериков тоже продают, просто контрабандой.

— Что, действительно продают? — спросила Теренида, строго посмотрев на Оберия.

— Лично я не продаю, мне это неинтересно — невозмутимо ответил тот, — За других сказать не могу.

— Я вот что подумал… — задумчиво произнес Роламус, — Если уважаемый Оберий прав, и у Ферлана есть какая-то неизвестная нам мотивация, то она, видимо, связана с дорогой в Эратию. Из разговора с ним мне показалось, что именно этот вопрос для него важнее других.

— Значит, он хочет заработать на строительстве, — вальяжно бросил Оберий, — И я его прекрасно понимаю, любая большая стройка это золотое дно для торговца.

— Он предлагает возвести каменный мост через Бирюзовую за свой счет, — возразила Улания, — А это весьма дорогая затея.

— Разбирайтесь с ним сами, — махнул рукой Оберий, — Я лишь знаю, что Ферлан ничего не делает бесплатно и никогда не упускает свою выгоду. Если ты слышишь песнь феникса и не знаешь, по ком он поет, значит, он поет по тебе.

— Уважаемые торговцы и друиды, — настойчиво произнес Айзел, — Я понимаю и уважаю интересы ваших гильдий, но денег в казне мало, и больше их не становится. Надо что-то делать. Я не знаком с этим эратийцем, но он предлагает конкретный план, а другого плана у нас нет. Да, глупо стрелять, не прицелившись, но еще глупее получить стрелу первым.

— Полностью поддерживаю! — рявкнул Бартуг.

— Уважаемые советники, — продолжила Мэлони, — Я уверена, что, если мы ничего не сделаем с ценой на кристаллы, то оборот торговли в Пьерпонте сократится раза в полтора. А налоги в казну мы платим как раз с оборота — с каждой повозки и с каждого корабля. Поэтому надо соглашаться на передачу Ферлану договора о поставке кристаллов, и надеться, что торговля упадет не слишком сильно. Остальное не столь важно.

— Дорога в Эратию нужна! — настойчиво произнес Бартуг, — А еще нужна дорога в Спавард! На переброску морем надеяться нельзя, там будет флот Бракадуна.

— Ну вам то точно нужна, — язвительно заметил Эргелор, — Ваши кузницы будут завалены заказами на инструменты.

Элантус, почувствовав, что обстановка накаляется, поднял правую руку, призывая всех к тишине.

— Предлагаю проголосовать, — произнес он протокольным тоном, — Напоминаю, что по регламенту Совета для принятия решения достаточно 6 голосов вместе с королем или 8 голосов без него.

Элантус взял со стола свиток, еще раз пробежался по нему глазами и затем продолжил.

— Предлагается принять у Ферлана подарок в виде свитков о зарядке навигационных кристаллов. Кто за?

Оба друида и Айзел с Бартугом сразу подняли руки, Роламус, чуть задумавшись, сделал то же самое. Оба торговца положили одну кисть поверх другой, что означало голос против. Аламик и Теренида скрестили руки на груди, показывая тем самым, что они воздерживаются. Это не влияло на подсчет голосов и никак не регламентировалось, однако традиции Совета были именно такие. Улания, искоса взглянув на Мэлони, тоже подняла руку.

— Итого, 6 голосов за, — подытожил Элантус, — Я добавлю свой, предложение принято.

— Предлагается передать Ферлану договор о поставке навигационных кристаллов в земли эльфов в обмен на обязательство продавать их без наценки. Кто за?

Айзел с Бартугом точно так же уверенно подняли руки, оба торговца и Улания сделали то же самое. Оба друида показали, что они против. Аламик и Теренида ненадолго задумались, но в итоге тоже подняли руки за, а Роламус, чтобы не лишать короля возможности высказаться, воздержался.

— Итого, 7 голосов, — произнес Элантус, — Да, эта идея тоже выглядит здравой, я добавлю свой голос, решение принято.

— Предлагается начать постройку дороги из Пьерпонта в Эратию. Детали обсудим позже, вопрос — нужна ли она в принципе?

Айзел с Бартугом снова подняли руки за. Гости из Спаварда почти одновременно воздержались, Эргелор показал голос против, а остальные задумались. Правила Совета не ограничивали время на раздумья, но слишком тянуть с решением считалось невежливым.

— Я думаю, что сразу отказываться от идеи точно не стоит, — произнесла, наконец, Мэлони, — А если нас не устроят условия, то можно будет отказаться потом.

С этими словами она подняла руку за. Аламик задумчиво кивнул и сделал то же самое.

Роламус с Уланией переглянулись и скрестили руки на груди.

— Итого 4 голоса за и много сомневающихся, — произнес Элантус, — Согласен, идея требует обдумать ее более тщательно.

— Предлагается выделить деньги на замену изношенного оружия в армии Авли и на проведение ряда учений.

Айзел, Бартуг и Аламик синхронно подняли руки вверх, Улания показала голос против. Мэлони, чуть задумавшись, проголосовала за, но остальные один за другим скрестили руки.

— Это как так то? — недоуменно произнес Бартуг, — Как себе деньги в карман класть, так куча желающих, а на защиту королевства всем насрать что-ли? Не бывать этому! Я снимаю свои голоса за эти ваши свитки и договоры!

— Не горячитесь, пожалуйста, уважаемый Бартуг, — вежливо произнесла Мэлони, — Это 4 разных решения, они не связаны друг с другом.

— Теперь связаны! — гневно воскликнул Бартуг, хлопнул ладонью по столу, встал со своего места и вышел из зала Совета.

— Я тоже снимаю свои голоса за, — спокойно произнес Айзел, — Вот и поговорили, уважаемые советники, расходимся.

С этими словами он тоже встал из-за стола и покинул зал.

Ферлан лежал на кровати в своей комнате и созерцал потолок. Это было весьма необычно для него — в Клинсвуде почти всё его время было чем-то занято. То изучение отчетов о ценах на разных рынках, то анализ договоров, то сверка доходов и расходов, то чтение текстов судебных исков, то изучение докладов осведомителей, то еще что-то.

А здесь всего этого не было. Да, можно было поизучать дела гильдии Пьерпонта, но делать это пришлось бы с нуля, ведь подробных отчетов она никогда не предоставляла. Поэтому, чтобы вникнуть хотя бы в общих чертах, пришлось бы потратить довольно много времени, а Ферлан не собирался задерживаться тут слишком долго.

Внезапно в дверь его кельи постучали. Встав с кровати и открыв дверь, он увидел посыльного короля эльфов. Тот молча передал ему сложенную бумагу. Развернув ее, Ферлан увидел лишь одно слово: «Срочно» и королевскую печать рядом.

— Подожди немного, — сказал он посыльному и закрыл дверь. Затем облачился в свой парадный костюм и отправился вслед за посыльным.

На этот раз Элантус принял Ферлана один, без советников.

— И вот что мне делать с этими балбесами? — горестно вздохнул он, рассказав о произошедшем на Совете.

— Вам же не хватило совсем немного, — прокомментировал Ферлан, — Советников из Спаварда можно «купить» предложением протянуть дорогу и туда тоже. Я понимаю, почему они воздержались — им от этой дороги никакой пользы, один лишь вред. Ведь дорога эта отнимет у Спаварда часть оборота торговли между Эратией и Авли. С расходами на армию чуть сложнее… надо объяснить, что без очистки территории будущей стройки от дикарей не обойтись, а для этого армия и нужна. Ну или просто надавить на Уланию с Роламусом, чтобы они перестали валять дурака, а проголосовали как надо.

— Я не хочу никого «покупать» и ни на кого давить, — строго ответил Элантус, — Мне важно, чтобы советники сами понимали, в чем состоят интересы королевства. А если я буду говорить им, как голосовать, то потом мне придется делать за них и остальную работу.

— Глав гильдий выбирают для того, чтобы они отстаивали в первую очередь интересы гильдий, — возразил Ферлан.

— В сытое время так и надо, богатые гильдии — богатое королевство. Но в голодное время приходится затягивать пояса, и тогда каждый хочет, чтобы пояс затянул не он.

Ферлан задумчиво кивнул головой.

— Мирно разделить добычу способны даже два гоблина, — продолжил Элантус, — Но, если предложить двум почтенным эльфам разделить убыток — они подерутся.

— Да, замечал такое, — согласился Ферлан, — А что вы от меня то хотите?

— Чтобы ты выступил на Совете.

— И что мне там сказать?

Элантус печально поглядел на Ферлана.

— Ладно… ты не подданный Авли, поэтому тебе скажу прямо…

В традициях королевства эльфов было проводить два заседания Совета по одним и тем же вопросам. Официально — чтобы в промежутке между заседаниями советники могли тщательнее обдумать свои выступления и голосования. На деле же — чтобы кулуарно договориться. Иногда для этого некоторые советники даже просили отложить повторное заседание на день-два.

Впрочем, на сей раз таких просьб королю не поступило, и в полдень следующего дня все участники Совета снова заняли свои места в зале заседаний.

— Приветствую всех здесь собравшихся, — начал свою речь Элантус, — Позвольте представить вам гостя нашего королевства — лорда Ферлана Грифонхарта.

Боковые двери зала заседаний распахнулись, и в них вошел Ферлан. Члены Королевского Совета удивленно посмотрели на короля.

— Правила Совета запрещают присутствие на нём посторонних, — недоуменно произнесла Теренида.

— Я разве объявил начало заседания Совета? — невинно ответил Элантус, — Нет, мы еще готовимся к его началу. А вот когда наш гость покинет зал, тогда и начнем.

Элантус опустил ладони вниз, они засветились, его кресло чуть поднялось в воздух и отъехало назад, освобождая место за столом. Ферлан встал на это место и начал произносить заготовленную речь.

— Приветствую вас, уважаемые члены Королевского Совета. Хотелось бы рассказать вам о том, что привело меня сюда. Когда я только начинал торговать, то думал, что цель торговли это одна лишь прибыль и ничего более. Что если ты обманул и получил монету, то это хорошо, а если тебя обманули и получили монету, то это плохо.

Ферлан задумчиво оглядел советников.

— Но потом я понял, что это не так. Что можно потерять монету… именно потерять, а не вложить, и всё равно получить прибыль, и иногда даже больше, чем если бы вложил. Как?

Ферлан вопросительно развел руками.

— Надо всего лишь потерять ее вместе с кем-то. Тогда и приобретете вы потом тоже вместе с ним. Если отправленную вами повозку с товаром ограбили разбойники — не надо говорить покупателю, что он должен был сам заботиться об ее охране. Он это и без вас знает. Лучше вернуть половину им заплаченного и обсудить, как сделать так, чтобы это больше не повторилось. Да, кто-то сжульничает, наймет разбойников, ограбит сам себя и наварится на вашей доброте. Но он сделает это всего один раз, а постоянный честный покупатель принесет вам в итоге больше прибыли, чем украдут несколько нечестных.

Ферлан оперся руками на стол и подался чуть вперед.

— Великое государство строится только так и никак иначе. Когда все вместе несут тяготы и невзгоды тощих годов, то потом все вместе и радуются тучным. Но если каждый попытается переложить свои тяготы на другого — тучные года не наступят вовсе.

Ферлан снова выпрямился.

— 100 лет назад в королевстве эльфов было в 3 раза меньше жителей, чем сейчас. Но армию оно выставляло в 2 раза больше. Да и один солдат той армии стоил троих нынешних. Лучники стирали пальцы в кровь о тетиву, спали на голой земле, совершали рейды по несколько суток без еды, чтобы отбить очередной набег гоблинов. А что сейчас? Новобранцы первым делом спрашивают — какое будет жалование и можно ли будет ночевать дома?

Айзел мрачно кивнул.

— Первые друиды неделями ходили по лесам и горам в поисках редких трав и минералов, возвращались навьюченные как лошадь, потом варили зелья и проверяли на себе — обжигались, травились, но не теряли энтузиазма в поисках новых рецептов. А что сейчас? В школу друидов идут те, кто не хочет работать руками, но провалил вступительные экзамены в Академию. И они думают, что будут лишь сидеть в мягком кресле, продавать зелья и считать звонкие монеты.

Эргелор и Эдмон тяжело вздохнули.

— А торговцы?! Нет, не буду про торговцев… — Ферлан вздохнул и посмотрел по сторонам, — А то бранных слов не хватит.

— Лучше про дорогу скажу… сотню лет назад эльфы на пару с людьми почти построили дорогу в Эратию, прорубились сквозь дикие неизведанные леса. При этом не отвлекаясь от войн с гоблинами и от постройки Пьерпонта. Есть ли сейчас война? Есть ли сейчас большие стройки? Нету их. Неужели у эльфийского королевства отсутствуют силы достроить эту дорогу?

Ферлан недоуменно развел руками.

— Я не подданный Авли, я всего лишь торговец, которые приезжает сюда пару раз в год. Но приезжает уже лет 10 и потому видит, что Авли с каждым годом меняется не в лучшую сторону. Хотя и про Клинсвуд я могу сказать то же самое, и про Стальной Рог, и про Бракадун в целом.

Ферлан сочувственно оглядел собравшихся.

— Мой вам совет — не пытайтесь отнять монету друг у друга.

Затем он поклонился и молча вышел через боковые двери.

В тронном зале верховного магистра Зелиандра сидели трое — Адриал, Халон и хозяин зала. Адриал держал в руках свиток.

— Уважаемый верховный магистр Зелиандр, я полностью разделяю вашу озабоченность по поводу указанного вами происшествия. Мне стало известно, что к нему причастен капитан корабля, на который и было совершено нападение. Ввиду сего обстоятельства я не вижу возможности дальнейшего сотрудничества с ним. Прошу вас расторгнуть действующий договор на поставку навигационных кристаллов в земли Авли и заключить новый договор на тех же условиях с гильдией клериков Пьерпонта. Король эльфов Элантус.

— А при чем тут клерики? — недоуменно спросил Зелиандр.

— Разведка докладывает, что за последние дни Ферлан трижды посещал королевский дворец.

Халон внезапно поперхнулся, прокашлялся.

— О боги… какой же он пройдоха, — не то возмущенно, не то растерянно произнес командующий армией, — Это же надо было набраться такой наглости… устроить провокацию, свалить вину на другого, отобрать у него договор, да еще и чуть не спровоцировать войну при этом. Есть ли у этого человека хоть какой-то страх?

— Страхи Ферлана не наша печаль, — ответил Адриал, — А вот предложение короля стоит обсудить.

— А чего тут обсуждать то? — возразил Зелиандр, — Это письмо — предложение мира. И, судя по тому, что там не упомянута цена на кристаллы, эльфы согласны на нее. Это как раз то, чего мы добивались. Они просят лишь поменять поставщика кристаллов, но нам то какая разница, кто будет их возить? Я даже не вижу смысла собирать Совет ради этого, надо просто соглашаться, пока эльфы не передумали.

— Похоже на то… — задумчиво произнес Адриал.

— Но, если в деле участвует Ферлан, всегда стоит ждать подвоха, — добавил Халон.

— Он тебе еще по ночам не снится? — усмехнулся Зелиандр, — Ферлан делает как раз то, о чем я тебе говорил — своим существованием избавляет нас от необходимости воевать с лордами Антагарича. Да, он делает это в своих интересах, но нам то что?

— Пока ничего, — холодно ответил Халон.

В кабинете главы гильдии клериков Пьерпонта сидели трое — Лотар, Ферлан и Айсимона. В ногах у девушки стоял походный мешок.

— Поехать вместе с тобой я не смогу, надо задержаться здесь еще на несколько дней, — сказал Ферлан, — Проследить за тем, чтобы наши ушастые друзья не передумали снова. Так что поеду следующим рейсом, неохота опять садится на грифона.

Айсимона кивнула. Тем временем раздался стук в дверь, и на пороге появилась Абелина.

— Как прошло? — с ходу спросил Ферлан.

— Так себе, — ответила Абелина, присаживаясь в кресло, — Они не знают такого количества простых вещей, что я удивлена, как они вообще смогли добиться устойчивого заряда. Видимо, дело в реагентах, у Маральда о них ни слова — я подбирала состав на глаз, а эльфы, похоже, раздобыли точные рецепты.

— Узнала эти рецепты?

— Нет, конечно. Я же просто переводила текст, вопросов не задавала.

— Ну они хоть остались довольны?

— Да. И это я еще не рассказала им то, что узнала от Миранды.

— Это правильно. Хорошего понемножку. Будет повод зайти к ним еще раз.

— Плохо, что у них вообще ничего нет по поводу изготовления кристаллов. Свиток, где это описывалось, вызвал у них прямо-таки детский восторг. Хотя там лишь самые общие сведения.

— Значит, за этим придется ехать в Нигон… — задумчиво произнес Ферлан, — Ладно, давай пока проводим Айсимону, корабль отправляется через полчаса.

Ферлан, Лотар и Абелина встали со своих кресел, но Айсимона осталась сидеть.

— Отпусти меня в Нигон, — строго произнесла она.

— Нет, — решительно помотал головой Ферлан.

— Отпусти меня в Нигон, — еще более строго произнесла Айсимона, не вставая с места.

— Я же сказал — нет.

— Я хочу в Нигон, — продолжила Айсимона, вцепившись ногтями в ручки кресла и сверля Ферлана глазами.

— Ты знаешь, насколько это опасно?! — раздражительно спросил Ферлан. Упрямство Айсы уже начало ему надоедать.

— Лучше так, чем подтирать сопли школярам.

— Но это тоже кому-то надо делать! Знаешь, сколько членов Совета находится сейчас в Клинсвуде?

Айсимона ничего не ответила, продолжала сидеть и смотреть немигающим взглядом.

— Одна Киневра, остальные в разъезде! — ответил сам себе Ферлан, — А у второго потока через 3 месяца выпускные экзамены, сейчас там каждый клерик на вес золота. Года через 3, когда мы подготовим достаточно клериков, так и быть, съездишь в Нигон.

— Года через 3 будет поздно, война начнется раньше.

— Тебе то откуда знать?!

— Лионель сейчас нанимает варваров. Если держать их 3 года, то они растолстеют, обленятся и заведут себе женщин. И никакое восстание поднимать уже не поедут. Да и забудут о них в Крюлоде к тому времени. Начинать воевать надо самое позднее через год.

Ферлан не раз хвалил самого себя за то, что, даже будучи чем-то разозлен, расстроен или испуган, он не терял точность мысли. Вот и сейчас он не стал отмахиваться от слов Айсимоны, а вдумался в них.

— За год мы не сможем наладить изготовление кристаллов, даже если ты добудешь полную информацию о них, — произнес он после небольшой паузы.

— Да при чем тут кристаллы?! — воскликнула Айсимона, — Нам союзники нужны, а не кристаллы! Чем ты собрался воевать против молний и фаерболов?

— Лично я вообще воевать не собираюсь.

— Тогда тем более.

Ферлан задумчиво посмотрел на Лотара и Абелину, лица тех были невозмутимы.

— А как ты собралась попасть в Нигон? Туда ни один капитан не поплывет.

— Дай мне грифона.

— Не-не-не, — замахал руками Ферлан, — Твоё желание свернуть себе шею это лично твоё желание, а вот птичку жалко, она у нас одна такая.

— Хорошо, я подумаю.

Ферлан выдохнул, посмотрел еще раз на Лотара и Абелину.

— И вот что с ней делать? — риторически спросил он.

Те в ответ лишь пожали плечами.

Вечером того же дня Ферлан наведался в порт, чтобы купить себе билет до Клинсвуда. Не дойдя нескольких кварталов, он увидел знакомые очертания корабля — «Принцесса бури», кто же еще. Матросы у трапа узнали его, и вскоре он оказался в капитанской каюте подруги детства.

— Ох, кто снова к нам пожаловал, — произнесла Сабрида, увидев Ферлана, — А как ты успел в Пьерпонт раньше меня? Неужели есть кораблик быстрее моей принцесски?

— На грифоне долетел, — улыбнулся Ферлан.

— Шутишь, да? — улыбнулась Сабрина.

— Не, действительно на грифоне, — невозмутимо ответил Ферлан, усаживаясь в кресло, — Ты когда обратно отплываешь?

— Дня через 3 или 4, когда весь груз доставят. Повезу вишневое дерево в Тайдвотер, оттуда в Клинсвуд.

— Мне тоже надо в Клинсвуд. Есть свободная каюта?

— Для тебя — всегда есть, — улыбнулась Сабрида.

Ферлан благодарно кивнул.

— Насчет нашего последнего разговора — нашлись союзники по этому вопросу.

Сабрида недоверчиво посмотрела на Ферлана.

— Эльфы, — пояснил он, — Их вояки на удивление легко поверили в реальность войны с Бракадуном. Или сами уже так думали, или захотели поверить — не знаю. Но тема эта уже несколько раз поднималась у них на высшем уровне.

— Значит, война и вправду будет, — задумчиво произнесла Сабрида, — Если одна сторона начинает готовиться к войне, то вторая не может игнорировать эти приготовления, начинает готовиться тоже, и этим подтверждает опасения первой.

— Именно так… предлагаю зайти на днях к Айзелу, их главному вояке.

Сабрида одобрительно кивнула.

На обратном пути, проходя мимо одного из тупичков между портовыми складами, Ферлан заметил в нём пару знакомых фигур. Подойдя ближе, он понял, что не ошибся — там стояли Айсимона с Кразмихом и о чем-то беседовали.

— Приветствую вас, лорд Грифонхарт, — с легким поклоном произнес Кразмих, заметив подошедшего Ферлана.

— Приветствую, — холодно ответил тот.

— Как там Киневра поживает?

— Хорошо поживает, не жалуется.

— Я поеду с Кразмихом в Нигон, — сказала Айсимона.

Ферлан недоуменно поднял брови.

— Пойдем, поговорим, — кивнул он в сторону и затем двинулся туда же, Айсимона последовала за ним.

Дойдя до пустой пристани, Ферлан развернулся.

— Ты была знакома с ним раньше?

— Да, мы работали вместе в Сторнвуде.

«Ну хоть не соврала», отметил про себя Ферлан.

— А почему ты не рассказывала мне об этом?

— Ты не спрашивал.

Ферлан недовольно посмотрел на девушку.

— На будущее — обо всех таких знакомствах сразу рассказывай мне. И не говори потом, что я не спрашивал.

— Хорошо, — ответила Айсимона.

— Ты знаешь, кто он такой?

— Да, он мне говорил. Что занимался темной магией, был изгнан из гильдии и прочее.

— Ты разве не знаешь, что гильдия не одобряет, когда ее члены ведут дела с отступниками?

— Ты видишь всех этих людей? — спросила Айсимона, проведя руками по кругу.

Ферлан недоуменно покрутил головой по сторонам.

— Каких людей?

— Которые хотят поехать со мной в Нигон.

Ферлан поморщился, но не нашелся что ответить.

— Ладно, — произнес он после некоторого раздумья, — А на чем вы собираетесь ехать?

— Я купила легкий парусник.

— За счет гильдии?

— Нет, за свой счет.

— Я смотрю, ты времени тут зря не теряла… — удивленно произнес Ферлан.

— Иногда бывают непредвиденные расходы, — невинно ответила Айсимона, — А от Клинсвуда пока дождешься согласования…

— А как вы собрались проплыть такое расстояние вдвоем?

— Кразмих говорит, что доплывем, он умеет обращаться с парусами. Там всего то 2 или 3 дня пути. Можно даже без компасов плыть — Нигон большой, промахнуться трудно.

— А охранять вас кто будет? Нигон это не то место, где вас ждут с распростертыми объятьями.

Айсимона промолчала.

— Вот-вот, — продолжил Ферлан, — Этот старичок не сможет защитить тебя. Поэтому ты никуда не поедешь, пока не найдешь себе охрану. И это приказ. Понятно?

Айсимона недовольно кивнула.

Казармы лучников находились на окраине Пьерпонта, вдали от помоста. За ними находилось стрельбище, далее был огороженный участок леса, все деревья в котором были испещрены следами от наконечников стрел.

Кабинет Айзела, командира лучников Авли, находился на втором этаже одной из казарм. Айзел проводил мало времени в столице, ведь подготовкой молодых лучников занимались его помощники, а сам он приезжал лишь проверять качество этой подготовки и набирать новых бойцов в Лесную Стражу.

Айзел не слишком жаловал гостей, а к жителям других регионов Бракадуна и вовсе испытывал стойкую неприязнь. Поэтому Ферлан был одним из очень немногих не-эльфов, кому представилась возможность оказаться у Айзела в кабинете. А вот Сабриде пришлось остаться за пределами казармы, так как Айзел не пожелал принимать у себя человека, которого он первый раз видит. Но разрешил ей поучаствовать в тренировках лучников, на что Сабрида охотно согласилась.

— Я уже обдумывал ход возможной войны с магистрами Бракадуна, — сказал Ферлан, — Но ничего разумного не придумал. Вот и пришел посоветоваться.

— Да что тут посоветуешь? — хмуро ответил Айзел, — Во время завоевания Антагарича никто даже не смог дать им достойный отпор. А про победы и речь не шла. У нас были стычки с ними на западном побережье в районе Спаварда. Потом их назвали дипломатическим недоразумением, но это были серьезные бои.

— А что там было? — поинтересовался Ферлан.

— Ничего интересного. Мы отдали берег, ушли в леса, беспокоили армию Бракадуна набегами. Переняли тактику гоблинов в войнах с нами. Это вынудило магистров заключить мир на неплохих для нас условиях. Но это сложно назвать победой, скорее почетная капитуляция.

— Не уверен, что сейчас даже это получится… — задумчиво произнес Ферлан, — Все уже привыкли к сытой спокойной жизни, и вряд ли пойдут за тем, кто предложит им такое.

— Да, я слышал, что говорила эта Мэлони, — мрачно произнес Айзел, — Как у нее язык повернулся такое сказать… призвать к ответу короля… у нее от эльфов одни лишь уши, а говорит и думает она как бракадунский торговец.

— Как любой торговец, — уточнил Ферлан, — Потому она и стала главой их гильдии.

— Не любой. Ты вот тоже торговец, но говоришь не как она. Твоя речь на Совете — это слова не торговца, а государственного деятеля.

— Было бы еще государство, — вздохнул Ферлан.

— Эратия да, раздроблена, но эльфы то едины. Поступай к нам на службу, тебе дадут любую должность при дворе, какую захочешь. От нашего короля толку всё равно немного…

— Мне он показался мудрым правителем, — осторожно произнес Ферлан.

— Мудрым?! — пренебрежительно воскликнул Айзел, — Я знаю его лучше, чем ты. Он только голосования объявлять умеет и перекидывать принятие решений на других. Даже речь вроде твоей произнести не может. И продавить свое решение неспособен.

— Спасибо, учту. Но только как же я оставлю своих людей? Им победа нужна не меньше, чем вам.

— И то верно, — грустно согласился Айзел.

— При начале войны магистры, видимо, сделают так — выберут время года, когда ветра послабее и течение помедленнее, возьмут побольше гребцов, приплывут большим флотом к Пьерпонту и начнут обстреливать его магией. Будут топить корабли в порту и разрушать прибрежные постройки. А когда весь берег на расстоянии выстрела фаербола превратится в выжженную землю, начнут высадку войск. Или не начнут, предложат сначала поговорить.

— Скорее просто приплывут и предложат поговорить, — проворчал Айзел, — И король примет все их условия, я его знаю.

— Это потому, что у вас нет встречного плана войны. А если он появится, то король будет гораздо строптивее. Вот чем можно помешать такой тактике магистров?

Айзел задумчиво поглядел в потолок.

— Даже и не знаю… у фаерболов больше дальность, чем у наших стрел. Мы даже не сможем приблизиться к их кораблям, нас уничтожат раньше.

— Друиды ведь тоже изучают магию стихий, — напомнил Ферлан.

— Изучают, ха… — пренебрежительно бросил Айзел, — Они изучают ее так же, как и всё остальное. Воробьев сбивать могут, а борт корабля не пробьют даже близко. Я им постоянно говорю — возьмите что-то одно и доведите до совершенства. Но в ответ слышу только блеяние, что не надо вмешиваться в научное творчество.

— И всё же… когда твой корабль обстреливают фаерболами, капитан вынужден осторожничать. Ведь одно попадание в парус — и корабль обездвижен.

— Я пару лет назад я был по делам в Стальном Роге, и заодно зашел на полигон посмотреть, как тренируются школяры Академии. Они разделились на две команды — одна запускала в воздух всякие огненные заклинания, а другая сбивала их ледяными. Потом наоборот.

Айзел тяжело вздохнул.

— Забудь про друидов, ни один их фаербол даже не долетит до корабля.

— Может атаковать ночью? — предложил Ферлан, — Я слышал, что гаргульи не видят в темноте. Можно собрать много речных лодок, незаметно подобраться к кораблям Бракадуна и взять их на абордаж.

— Да, не видят… — задумчиво произнес Айзел, — Да, ночью попроще… хотя… первые же выстрелы фаерболов осветят море, и далее нас расстреляют как в тире. Мы можем добиться успеха, только если они будут мирно спать и не выставят часовых. Но кто же будет делать это вблизи вражеского берега? Не, ночной абордаж — это самоубийство.

— Может ловить их не у берега Пьерпонта, а раньше, когда они не будут ждать атаки?

— В океане что ли? А как их поймаешь? Корабли идут днём и ночью, меняются только штурманы и лоцманы. И скорость у них выше, чем у речных лодок. На абордаж можно взять только стоячие корабли.

— Должно же быть какое-то решение! — воскликнул Ферлан, — У нас же нет задачи разгромить их флот, надо лишь потрепать его, напугать, снизить моральный дух их солдат. Чтобы они не рискнули подплывать близко к берегу.

— Думаю, всё же лучше готовить им прием на земле, — сказал Айзел, — На воде мы значительно слабее.

— Если дело дойдет до высадки, то вы сможете добиться лишь почетной капитуляции. И мы опять вернулись к тому, что магистры могут не высаживаться, а просто подождать, когда король примет их требования.

Ферлан и Айзел глубоко задумались.

— А если атаковать с воздуха?! — внезапно воскликнул эльф, — Я слышал, ты прилетел на грифоне. Пара десятков лучников с горящими стрелами могут поджечь паруса их кораблей.

— У нас есть только один грифон, способный нести человека, — вздохнул Ферлан, — Через пару лет подрастут еще двое. А так чтобы пара десятков… пока они вырастут, война уже закончится. Может лучше стрелять с пегасов?

— Мы работаем над выведением новых пород пегасов. Но это будет еще дольше, чем с грифонами. А те пегасы, что есть сейчас, только почту нормально возят. С лучником на спине могут лететь на небольшой высоте, по прямой и недолго. А для воздушной атаки нужно подниматься на большую высоту, маневрировать, уворачиваться от фаерболов. И в случае ранения дотянуть до безопасного места. И лететь быстрее, чем гаргулии, иначе те навяжут ближний бой прямо в воздухе.

— Я слышал, что пегасы быстрее гаргулий.

— Пустые или с небольшим грузом — быстрее. А с взрослым всадником на спине — медленнее. Не посадишь же на него детей?

— Может гоблинов посадить? — предложил Ферлан, — Они легкие, взрослый гоблин весит как эльф-подросток, а то и меньше.

— Гоблины в армии Авли?! — насмешливо произнес Айзел, — Ну ты сказал… сразу видно — не эльф.

— Да, я что-то не подумал, — виновато согласился Ферлан, — А если взять красных эльфов? Они крупнее гоблинов, но ненамного.

— Это те же гоблины, только с ушками.

— Вот не «те же гоблины», — возразил Ферлан, — Гоблины в Авли вне закона, а красные эльфы являются гражданами Авли. И сейчас явно не тот случай, когда стоит морщить нос, ведь нам нужно выиграть войну.

Айзел недовольно посмотрел в потолок.

— Можно, конечно, и так сказать… — задумчиво произнес он, — А как они будут поджигать стрелы на высоте? На земле всё понятно — втыкаешь несколько факелов или жаровню какую.

— Дать с собой небольшой тигель с углями? — предположил Ферлан.

— Это до первого виража, потом угли высыпятся… факел к пегасу тоже не пристроишь — можно перья подпалить или самому обжечься. И еще постоянно горящий факел демаскирует.

— Я видел, как некоторые маги поджигают предметы ладонью.

— Да, есть у них и такое заклинание… — задумчиво произнес Айзел.

— Ну вот, можно научить ему наших стрелков на пегасах.

— Ты же вроде учился в Академии?

Ферлан кивнул.

— Значит, знаешь, что для того, чтобы научиться хотя бы одному заклинанию, придется изучить ой столько всего… одни основы накопления магической энергии чего стоят.

— Да, придется поработать, — согласился Ферлан, — У нас в школе клериков есть учителя, способные научить обращению с магической энергией. Потом отправим стрелков на инструктаж в гильдию друидов, чтобы освоили нужные заклинания Огня.

— Взрослых сложно научить магии, придется брать детей, максимум подростков.

— Да, будем брать подростков. Чтобы и силы натянуть лук уже были, и учиться магии еще могли. К тому же они полегче взрослых.

Айзел внимательно посмотрел на Ферлана.

— Если пару дней назад кто-нибудь предложил бы мне учить краснорожих стрельбе из лука, езде на пегасе и магии Огня… я бы счел его пустым фантазёром…

— Трудные времена требуют новых подходов, — развел руками Ферлан.

Миранда собирала разбросанные по комнате вещи. Кроме походного мешка, с которым она приехала сюда, набрался еще целый мешок всяких покупок. Раз миссия прошла успешно, значит, деньги от Кифрена отработаны, и можно купить на них эльфийских товаров.

Особенное внимание Миранда уделила благовониям — в теплых широтах Пьерпонта цветы для них росли чуть ли не в черте города, а в Стальном Роге они были привозные, и потому стоили в несколько раз дороже.

Раздался стук в дверь, Миранда открыла, на пороге стояла Айсимона.

— Приветствую, — напряженно произнесла Миранда. Подобный визит вряд ли сулил что-то хорошее, и серьезное лицо гостьи подтверждало эту мысль.