Парадоксы Времени (гет)

Отголосок головокружения — фантомные боли прошлой жизни, и лёгкая тошнота — вот и всё, что почувствовала Алиса, ворвавшись в новый осколок. «Интересно», — подумала девушка, пытаясь сфокусироваться на бестрастном лице госпожи Смерть, — «чувствует ли она, тоже самое что и я? Или она давным давно утратила эту способность? И чувствовала ли хоть что-то когда-то?»

Было бы неплохо распросить её об этом. Но позже. Теперь, оказавшись в очередном осколке, Алисе хотелось понять, что же заставило мальчика Эндрю превратиться в сумасшедшего колдуна, готового разрушать миры из-за собственной глупой прихоти.

Это воспоминание разительно отличалось от предыдущего. Просторная мастерская казалась освещённой со всех сторон ярким солнечным светом. Вдоль стен тянулись ряд ровных деревянных стеллажей уставленных самыми ранообразными инструментами — от маленьких молоточков, зубил и пинцетов до сложных приборов, загадочных для непосвященных в их тайну.

Мастерская могла вместить впечатляющее количество людей, но сейчас работал тут всего лишь один человек. Он был совсем молод, в том самом возрасте когда подросток ещё не до конца превратился в мужчину. К нескладности и угловатости его фигуры добавлялся высокий рост, юноша сидел ссутулившись, полностью погружённый в своё занятие, неотрывно вглядываясь в увеличительную лупу, соединяя миниатюрные винты и шестерёнки в единый механизм.

Дыхание Алисы на мгновение замерло, сердце сделало странный кульбит в грудной клетке, хотя мёртвые подобных вещей ощущать не должны. Но сосредоточенное лицо юноши и черты его облика не оставляли шансов на ошибку. Алиса и сама не могла поверить, что узнала в нём того, с кем пережила за несколько дней столько приключений сколько хватило бы на три, а то и на четыре жизни. Того, со своими чувствами к которому она так и до конца не смирилась.

— Так Время был человеком! — неожиданно громко воскликнула поражённая Алиса.

— Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, — с улыбкой продекламировала Смерть, для которой этот факт совершенно не был секретом. — Приятно встретить старого приятеля, не так ли?

— Для вас это так забавно, — с горечью произнесла Алиса, пытаясь унять вспыхнувшую злость, — все эти «глупые» людские чувства. Привязанность. Дружба.

— Любовь, — продолжила Смерть, не прекращая улыбаться. — Я не смеюсь над тобой, Алиса. Когда тебе приходиться видеть гибель миллиардов живых существ, наблюдать за уничтожением империй, народов и целых миров, волей неволей начинаешь воспринимать всё это как рутину. Однако, — Смерть внезапно стала серьёзной, — вот что я нахожу забавным, но вместе с тем трагичным — ты и Время так и не нашли смелости признаться друг другу.

Отвернувшись в сторону, Алиса тихим голосом спросила:

— Что вы имеете ввиду? — Хотя сама прекрасно знала ответ.

Смерть же рассмеялась:

— Впервые вижу, чтобы покойницы так краснели!

К огромнейшему облегчению Алисы, этот неловкий разговор был прерван. Дверь в мастерскую с шумом открылась, заставив всех обратить внимание на вошедшего. Это был невысокий парень, ровестник молодого Времени, разодетый в пух и прах. Сверкая белизной накрахмаленной рубашки, облаченный в чёрный бархатный жилет с вышитым на нём цветами и бежевые клетчатые брюки, он точно не собирался трудиться. Пригладив и так безукоризненно зачёсанные назад каштановые волосы, парень театрально вздохнул:

— Верная примета: хочешь отыскать Марти Цвейга — ищи его в мастерской. Ты здесь скоро корни пустишь!

В вошедшем Алиса без труда узнала Энтони МакКранука. Так он и Время были знакомы? Странно, но почему же Повелитель Секунд решил об этом умолчать? Как и про то, что он когда-то был обычным человеком…

Слишком много тайн осталось между ними.

— Что поделать, — сказал наконец повернувшийся к Энтони Время, — обществу пустоголовых бездельников предпочитаю компании механизмов.

МакКранук снова вздохнул, на этот раз по-настоящему:

— Ты обещал, что в это воскресенье мы вместе отправимся кутить.

— Я обещал, что подумаю.

— А я уже сказал Кетти, что мы точно будем во «Французском доме» к четырём. Она, естественно, сразу же сказала об этом Лие. Бедная девушка так изнывает по тебе, а ты, мерзавец, хоть бы раз соизволил почтить её своим вниманием!

Время осуждающе зыркнул на МакКранука:

— Прекрати ломать комедию, ты хочешь пойти во «Француский дом» только для того, чтобы мисс Беккери тебе приревновала.

В ответ на эту реплику Энтони лишь пожал плечами:

— А что мне остаётся делать? В последнем письме дражайшая мисс Беккери сообщила, что я разбил ей сердце, поэтому её дни сочтены и вскорях она утопиться, а перед этим хорошенько меня проклянёт. Но, к моей радости, юная леди всё ещё живёхонькая! И ещё как — позавчера я видел её отплясывающаю с каким-то уродливым офицериком.

— Драма, достойная пера Шекспира, — буркнул Время и вновь принялся за работу.

В мастерской вновь воцарилась тишина. Пару секунд МакКранук простоял держа руки в карманах брюк, прикидывая какой бы из аргументов заставил друга всё-таки составить ему компанию. Затем он тихо, пытаясь не нарушить рабочую атмосферу резким звуком или движением, подошёл к столу за которым трудился Время.

— И, честно говоря, — произнёс Энтони, взяв с верстака изогнутую пружину и пытаясь её разогнуть, — нам попросту пора развеяться. В Гильдии Часовщиков сейчас только и говорят о избрании нового Хранителя. Меня это уже раздражает.

— Меня тоже, — признался Время, — поэтому я и стараюсь отсиживаться в мастерской.

Пружина выскользнула из рук МакКранука и закатилась под дальний верстак. Не предприняв даже попытку достать её, парень изменился в лице, вмиг утратив прежнюю весёлость.

— Все говорят о тебе.

Время скривил губы в горькой усмешке:

— Я слышал иное. Будущим Хранителем считают тебя.

— К чему я виду… — МакКранук замялся, — быть может это последние дни, в которые мы видим друг друга. Это не долгая коммандировка. И даже не переезд на край света. Мы больше никогда не увидимся. Никогда. Понимаешь, Марти?

Кивнув, Время отстранился от своей работы, окончательно утратив прежний к ней интерес.

— Ты мой лучший и единственный друг, — голос Маккранука дрогнул, — поэтому-то мне сейчас не по себе.

— У Хранителя забирают воспоминания.

— От этого вдвойне хуже! Нет, были вещи в моей жизни, которые я бы с радостью забыл! Но дружба с тобой — самое ценное, что у меня когда-то было и, видит бог, будет! — Энтони Маккранук опустил голову и повернулся спиной к Времени, пытаясь унять подступившие к горлу эмоции. — Я желал стать Хранителем с тех самых пор, как магистр Бальтазар привёл меня сюда. Но, как только узнал, какую цену следует за это заплатить…

Голос его стал хриплым и тихим, как у человека готового вот-вот расплакаться. Не выдержав, Время поднялся и положил ладонь другу на плечо.

— Но ты же не прекратил мечтать об этом? Брось, Энтони! Мы с тобой всё давно понимали. Твоя судьба — стать Хранителем, а моя — продолжить дело отца и вернуться в магазинчик часов. Так и будет. Мы можем терзать себя, пугаться будущего, но мы оба желаем себе именно такого пути. Я буду счастлив, зная, что твоя мечта сбылась и ты на своём месте.

Энтони сдавлено рассмеялся, неумело пытаясь скрыть всепожирающую чёрную грусть наигранной весёлостью.

— Никто не знает, что за судьба нам уготована…

— Ты прав. Но в недалёкое будущее всё же можно заглянуть. — Время убрал ладонь с плеча МакКранука и вновь подошёл к своему столу. Аккуратно юноша принялся разбирать инструменты, складывал в небольшие футляры, вешал на стойки, убирал в ящики.

— И что же ты видишь, мой дорогой Нострадамус? — Энтони прищурился, наблюдая за невозмутимыми и размеренными действиями друга.

Время закрыл глаза, наигранно сморщил лоб и начал вещать низким загробным голосом:

— Предвижу! Ты, Энтони МакКранук, будешь сегодня вечером действовать мисс Бейкери на нервы…

Улыбка в тот же миг осветило лицо Энтони МакКранука.

— Так значит, ты идёшь со мной кутить?

Время кивнул.

— Должен ведь кто-то приглядывать за тобой. У тебя талант попадать в передряги. А это… — парень махнул рукой в сторону недоделанной работы, которая представляла из себя странное механическое тельце, — может подождать.

Окинув насмешливым взглядом металического человечка, Энтони произнёс:

— Не оставляешь надежды сделать себе фамильяра?

— Да… Честно говоря, завидую тебе и Самаэлю. Вот только как вдохнуть жизнь в груду железа?

Снова осколок сменился, расстаяв в пространстве лёгкой дымкой. Слишком много увиденного и услышанного, Алиса толком не могла понять, кружиться ли у неё голова от открывшихся перипетий судеб или от перемешений по чужим воспоминаниям.

Теперь мисс Кингсли и госпожа Смерть оказались в круглой зале, где в торжественной тишине вокруг окромного циферблата выстроились десять молодых людей, среди которых легко было узнать Энтони и Время. Алиса полняла взгляд наверх и невольно залюбовалась потолком, расписанный талантливым художником под небесный свод. Казалось, даже серебряная луна и золотое солнце светились и мерцали в лёгком полумраке.

В центр зала вышел постаревший Бальтазар. Ученики устремили к нему внимательные взоры, ожидая, что судьба одного из них вот-вот изменится навсегда.

— Мои юные друзья, — голос Бальтазара всё ещё был сильным и глубоким, — сегодня великий день. Мне выпала честь воспитать нового Хранителя Времени, и кем бы он не был, меня переполняет гордость за каждого из вас.

На лицах парней застыло выражение торжественного трепета, каждый из них ощущал всю судьбоносную неотвратимость того, что сейчас происходит. Время (или пока ещё Мартин) всё же держался несколько отстранённо, вовсе не считая себя полноправным участником церемоним. Напротив, стойщий рядом Энтони не мог скрыть улыбки, всё его естество ликовало — он вот-вот придёт к тому, к чему так долго стремился. Даже сидящий на его плече хорёк взирал на всех с высоко поднятой мордочкой, словно уже получил заслуженную награду.

Между тем, в руках Бальтазара блеснул ключ — совершенно не примечательный кусок старого железа, однако по тому, как бережно его держал старый часовщик было ясно, что обычность была только для тех, кто в чудесах совершенно не разбирается.

— Врата в Чертоги Времени откроется только перед Хранителем. Грейсон, ты первый. — Бальтазар протянул ключ стоящему рядом веснушчатому парню. Тот с благоговением взял его из рук учителя и медленно, подошёл к циферблату гигантских часов. У основания часовой и минутной стрелки Алиса рассмотрела замочную скважину. Стало быть, ключ должен подходить именно сюда.

Но Грейсону не удалось ничего открыть, несмотря на все попытки.

— Эй, Майки, смотри не сломай там ничего! — хохотнул Энтони. — Мы знаем твои способности.

— Язык у тебя, МакКранук, как помело, — проговорил Грейсон, ставший вмиг пунцовым, и поспешил передать ключ следующему кандидату в Хранители.

— Есть такое, скрывать не намерен, — Энтони насмешливо наблюдал за новым соперником, в глубине души зная, что ничего у того не выйдет. Далее должен пройти Мартин, а значит до триумфа осталось совсем чуть-чуть. В предвкушении грядущего, МакКранук даже забыл колко пошутить, ведь было совершенно не до того.

Получив ключ, Мартин Цвейг глубоко вздохнул. Желая поскорее покончить с этим, он быстрым шагом приблизился к часам.

Звук открывающегося замка был оглушительней громового раската. Цифры поочерёдно зажглись синим огнём, освещая теперь вовсе не циферблат, а круглый вход портала.

— Новый Хранитель избран! — голос Бальтазара вывел всех из оцепенения.

Но ещё пронзительнее прозвучал крик Энтони.

— НЕТ!!! — МакКранук казался обезумевшим, — НЕТ! ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!

Он рванулся вперёд, к порталу, но пара рук соучеников тут же схватили его. Энтони бился в истерике, пытаясь вырваться, выкрикивая проклятье в адрес Мартина, Бальтазара, да и всех, кто был сейчас рядом.

— Ты новый Хранитель, Мартин, — Бальтазар похлопал по плечу всё ещё ничего не понимающего парня, — ничего не бойся, Великие Часы никогда не ошибаются.

Склонив голову, словно придавленный свалившейся на него тяжестью, Мартин обернулся желая встретиться глазами со своим единственным другом. Но вместо него увидел беснующееся тело.

— Ты доволен, Цвейг, — орал Энтони, брызгая слюной, — таков был твой план? Ты обманул всех? Подговорил? Сделал всё, что бы истинного Хранителя не выбрали! А я ещё считал тебя другом!

— Я тоже, — сдавлено произнёс Время, — считал тебя другом.

Развернувшись, бывший часовщик Мартин Цвейг, а теперь Хранитель Времени, вошёл в портал и все воспоминания о прошлой жизни, о всех горестях её и радостях стёрлись из его памяти. Отныне есть только Великие Часы и служение им.

Осколок разлетелся на части ослепительным багровым пламенем. Обстановка вновь сменилась, оглядевшись, Алиса поняла, что здесь они уже были. Это прежнее жилище МакКранука, если это место так можно было назвать. Вот только здесь было куда грязнее и захломлённей чем раньше…

У очага в драном кресле разместилось обрюгший и изрядно прибавивший в летах дражайший родственник Энтони — тот самый, что любил воспитывать племянника с помощью кулаков. Храп и полупустая бутылка из-под дешевого пойла говорили об одном — этот неблагородный джентльмен уже давно видел сладкие сны.

Стук в дверь не избавил его от грёз, но рухнувший засов и жалобный скрип сорванных петель поправили положение.

— Дьявол тебя подери! — язык у толстяка еле поворачивался. — Какому паршивцу захотелось на ночь глядя проломить башку об мою кочергу?

Встав на ноги, здоровяк шаткой походкой попытался сделать шаг вперёд, но тёмная фигура, возникшая из ночной тьмы, без особого усилия сбила его с ног.

— А ты такой же мерзкий пропойца как и прежде… — Пламя камина осветило лица Энтони МакКранук. — Только вот я уже не беззащитный мальчик.

— Сукин сы… — Обрушавшаяся на его голову кочерга прервала фразу. Энтони бил хаотично, порой уже не попадая по жертве, захваченный слепой яростью. Наконец остановившись, он, тяжело дыша, оглядел уже бездыханное тело. Выронив кочергу из рук, МакКранук качнулся, будто сам охваченный хмелем, однако устоял на ногах. Плюхнувшись в кресло, парень уставился на огонь, поглощенный тяжёлыми раздумьями. Думал ли он о том, что совершил? Раскаивался ли?

Женский крик избавил его от гнёта размышлений. Повернув голову, Энтони улыбнулся.

— Дорогая тётушка!

Испуганная женщина переводила вгляд то на убитого сожителя, то на племянника.

— Мы немного подвздорили, — тихо и безмятежно ворковал Энтони, — он скоро очнётся. Не бойся. Иди в подвал, я сейчас всё приберу.

Но тётушка осталась стоять на месте, дрожа от ужаса.

— Быстро! — рыкнул Энтони, — Иди. В. Подвал.

Хныкая, женщина не знала что для неё будет хуже — ослушаться или подчиниться прихоти явившейся точно из самой Преисподни племянника. Страх наказания всё же пересилил, она послушно посеменила в подвал.

Дверь захлопнулась. Не долго думаю, МакКранук махнул рукой и кресло само по себе задвигалось и перекрыла ту самую дверь. За ним последовал шкаф и полуразвалившийся комод.

Подобрав недопитую бутылку, МакКранук покрутил её в руке и бросил в очаг. Раздался звон разбитого стекла, пламя ухнуло, зашипело, став живым.

— Теперь здесь всё твоё, — произнёс Энтони, — веселись!

В ту же секунду огонь охватил всю комнату.

Алиса могла поклясться, что запах гари и дыма из чужого воспоминания, проник в её лёгкие, наполнив их ядовитым смрадом. Инстинктивнув закашляв, мисс Кингсли принялась искать госпожу Смерть.

— Здесь я, не бойся, — Мадам-Без-Косы была невозмутима, — ну и как тебе?

— Ужасно. — Алиса не могла подобрать другого слова. — МакКранук оказался ещё большим чудовище, чем я считала.

Осколок воспоминаний пылал, разрушаясь пепельной пылью. Теперь не будет ничего, кроме тьмы.

— Жаль. — Смерть цокнула языком, — ведь всё так хорошо начиналось.

— Теперь-то что, — Алиса едва сдерживала слёзы, — всё разрушено благодаря МакКрануку…

Госпожа Смерть лукаво улубнулась и поправила причёску.

— Всё, да не всё. Пока мы тут копаемся в голове у бедняги Тони, твой Время скорее жив, чем мёртв.

«Что?» — хотела произнести изумлённая Алиса, но не успела.

Алиса все падала, падала, падала…