Гарри Поттер и Вечерний дом (джен)

В темном тесном коридоре мелькали тени. В верхних комнатах авроры тщательно осматривали каждый уголок, каждый предмет. Внизу, у первой ступеньки лестницы лежало тело. В свете луны и уличных фонарей синеватое, безжизненное лицо женщины казалось слегка искусственным — будто кто-то опрокинул манекен в магазине одежды. Миссис Гонория Грей смотрела в потолок пустыми, остекленевшими глазами, ладони ее были крепко прижаты к груди, одна нога неестественно вывернута. Рядом лежала наполовину наполненная продуктовая сумка.

— Какое-то сильное темное проклятие, — констатировал Терри. — Она смогла лишь добраться до дома и, видимо, почти сразу упала.

Гарри наклонился над телом и закрыл мертвые глаза. Зачем-то поправил ногу, снова надел на нее старую стоптанную туфлю, лежавшую рядом, одернул чуть задравшийся подол платья. Поставил матерчатую сумку, в которой глухо стукнули какие-то жестяные баночки… Снова поднялся.

— Что удалось выяснить?

— Миссис Грей, видимо, решила сходить за покупками в ближайший супермаркет. Там, по словам кассира, к ней подошел какой-то человек. Представительный, средних лет. Она расплатилась и они вместе вышли. И больше ее никто не видел.

— В доме что-то нашли?

— Нет, сюда никто не заходил. Ничего не тронуто. Никаких следов. Впрочем, дом довольно давно под защитными заклятиями…

— Видимо, следили, — задумчиво произнес Гарри. — Сволочи… Выяснили, что Вирджиния здорова, что она снова выходит. А потом подкараулили ее мать…

— Думаю, Джи они бы тоже убили, если бы она не задержалась у нас, — мрачно вставил Терри. — Они со Сьюзен забыли о времени, заболтались и Вирджиния вернулась домой на полтора часа позднее, чем обещала матери. А тут…

— Как она? — спросил Гарри.

Терри только вздохнул.

— А сам как думаешь? Снова вернулась к нам, позвонила в дверь и просто сползла по стене. Мы пару минут вообще не могли от нее ничего добиться… Сьюзен напоила ее снотворным отваром и уложила. Теперь Джи проспит до утра.

— Я говорил, говорил ей, что здесь опасно. О, Мерлин… — рявкнул Гарри, махнув рукой.

— Ничего удивительного, — откликнулся Терри. — Человеку, который всю жизнь провел в одном доме, практически не покидая его стен, отъезд оттуда почти равнозначен смерти. Это как выйти из собственного тела… Как я понял, миссис Гонория очень тяжело перенесла смерть мужа, сильно сдала и с тех пор замкнулась в себе. Она была фанатично предана только своему дому и своему саду. Это было единственное, что давало ей смысл. Во всяком случае, с растениями она проводила гораздо больше времени, чем с дочерью. Ты видел их оранжерею? Джи никакими силами не смогла бы вывезти отсюда свою мать.

— Да, — вздохнул Гарри. — Понятно… И она ни за что бы не оставила ее одну… Что ж, надо здесь заканчивать. Тело забрать в отдел, дом скрыть чарами недосягаемости. На всякий случай надо проверить прежний адрес Стеллы. Хотя вряд ли это что-то даст: если они не круглые идиоты, они уже очень далеко отсюда…

Наступивший день был хмурым и напряженным. С самого рассвета зарядила мелкая противная морось, над головами хмурых прохожих нависло свинцовое и низкое небо, а холодный порывистый ветер пронизывал до костей, съедая все запасы тепла буквально за считанные минуты. Погода словно откликалась на переживания несчастной мисс Грей, которая, потеряв горячо любимого отца много лет назад, теперь осиротела окончательно. Конечно, ей помогли и окружили самой теплой заботой. Но кто может утешить девушку, потерявшую мать?

Поздним утром Вирджиния, вынырнув из глубокого, крепкого сна в тесной квартирке Сьюзен и Терри, даже не сразу поняла, где находится. И только через мгновение вспомнила страшные события прошлого вечера…

Она превосходно владела собой и почти не плакала. Рассеянно поблагодарила Сью и приняла принесенную ей чашку кофе, потом тщательно привела себя в порядок, помогла прибраться в комнате. И только когда Бут осторожно сообщил ей, что пора отправляться в аврорат, девушка будто очнулась, осознав в ту же минуту, что совершенно забыла про свою маску, которую по обыкновению сняла перед тем, как заснуть… Испуганно взглянула на своих новых друзей — Сью и Терри лишь вздохнули, глядя на нее с состраданием.

— Простите, — еле слышно проговорила она. — Я не люблю пугать своим видом… Я просто… Просто…

Вирджиния спрятала лицо в ладони.

— Все в порядке, — тихо проговорила Сьюзен, обнимая ее за плечи. — Не переживай. Мы с Терри многое повидали, нас трудно шокировать… Ты не одна, слышишь? Ты не одна…

Через несколько мгновений девушка взяла себя в руки.

— Спасибо… Сью. Терри… Спасибо вам. Что ж, наверное пора.

Она перевела дух, скрыла лицо за своей потертой синей маской и последовала за Бутом к камину.

В длинные, тягостные минуты допроса девушка держалась очень спокойно, рассказывая обо всем подробно и точно. Потом попросила помочь ей с организацией похорон (мать всегда высказывала горячее желание упокоиться рядом с любимым мужем, от внезапной кончины которого она так и не смогла оправиться). Она утратила хладнокровие лишь на мгновение, когда увидела Гарри. Но даже эту вспышку волнения мог уловить лишь самый внимательный взгляд.

— Вирджиния, нужно тщательно осмотреть дом, — мягко сказал Гарри. — Ты сможешь? Или…

— Да, — откликнулась она. — Лучше сделать все сразу, сейчас…

— Ты не против, если я буду тебя сопровождать?

— Что ты, конечно же, нет…

Еще через несколько минут они уже стояли у маленького, утопающего в алом плюще, коттеджа в Южном Хиллсайде. Гарри взмахом руки с золотым жетоном снял заклятие недосягаемости, наложенное аврорами накануне вечером, и они поднялись на крыльцо…

В прихожей, рядом с лестницей по-прежнему стояла продуктовая сумка. Вирджиния подошла, заглянула внутрь и…

— Мама хотела вечером испечь пирог, — сдавленно проговорила она. — Консервированные персики, она хотела…

Жестяная банка с громким стуком упала на пол и покатилась. Вирджиния покачнулась и осела на ступеньку с громким возгласом, схватившись за голову. Гарри ничего не оставалось, кроме как сесть рядом и, обняв безутешно рыдающую девушку, ждать, пока минует приступ горя. Сердце разрывалось от сострадания. Ведь он, как никто другой, знал эту страшную пустоту, эту ужасную боль. Он помнил, как сам много лет назад потерял последнего родного человека на свете…

— Зачем? — всхлипывала она. — Зачем они это сделали? О, Господи… Мама. Мамочка…

Гарри с трудом перевел дух. Боль и гнев переполняли и сжигали душу, словно раскаленная лава. Чудовищное горе после потери Сириуса поднялось из глубин памяти так ясно, так остро, будто это случилось вчера. Он вспомнил, как не мог дышать, как в ярости крушил кабинет Дамблдора и жаждал хотя бы секунды забвения, хотя бы маленькой передышки… От такого невыносимого страдания нет лекарства. Нет слов, которые могли бы утешить или облегчить муки. Все, что можно сделать — это быть рядом. И теперь у мисс Вирджинии Грей на свете не было никого, кроме него. Он знал это. И он был с ней, разделяя ее боль, ее одиночество, ее безысходное горе.

Неизвестно, сколько они просидели на старых ступеньках, пока Вирджиния смогла наконец совладать с собой. Она отвернулась, отодвинула маску и принялась старательно вытирать лицо.

— Нужно все тщательно проверить, — мягко заговорил Гарри, убирая руки. — А потом я помогу тебе собрать вещи, чтобы дом можно было закрыть.

— Мне некуда идти, — горько прошептала девушка. — У меня больше никого нет и… У Сью очень маленькая квартира. Они там втроем. Я ни за что не стану злоупотреблять их добротой.

— Я придумал кое-что, — ответил Гарри. — И уже договорился. Миссис Уизли будет очень рада, если ты поселишься у них.

Вирджиния подняла голову — синие глаза сверкнули в прорезях маски.

— Миссис Уизли? Это…

— Это моя теща, — улыбнулся Гарри. — Знаешь, она самая сердечная, самая добрая и заботливая женщина, которую я знаю. А их дом, «Нора»… Я не могу представить себе места лучше. Они рады всем. Особенно сейчас, когда дети повзрослели и разъехались…

— Но они меня ни разу не видели! Я совершенно чужой человек! — воскликнула Вирджиния.

— Для Уизли не бывает чужих, — вздохнул Гарри. — Я утром навестил их и рассказал Молли о том, что с тобой случилось. Поверь, она сама предложила привезти тебя к ним. В «Норе» сейчас полно места, но когда мы еще учились в школе, а дом был переполнен, там все равно постоянно кто-то гостил. Я месяцами у них жил! И я, и Гермиона. И с самого первого дня они приняли меня так, будто я просто еще один ребенок. Сейчас дом пустует, и для Молли каждый гость — это радость. Так что тебе не о чем беспокоиться.

— А моя мастерская? — растерянно спросила Вирджиния.

— Я помогу тебе собраться, — ответил Гарри. — Найдем место и под мастерскую, не переживай об этом. Тебе немного лучше? Пойдем наверх… Тебе больше нельзя здесь оставаться.

Убрать продукты на кухне, упаковать одежду, ценности, документы и нужные книги, не забыть никакие важные мелочи, запереть все шкафы — на все хлопоты ушло несколько часов. Вирджиния, заняв руки, немного отвлеклась от горестных переживаний. Гарри тщательно проверил каждый предмет, каждый уголок в коттедже, но не нашел никаких следов темной магии.

Чуть позже, в мастерской, собирая бумаги с стола в большую стопку, Гарри наткнулся на несколько набросков. Они лежали чуть в стороне, придавленные глиняной кружкой с кистями и карандашами. Вирджиния, заметив, как он разглядывает рисунки, сильно смутилась.

— Я пыталась… — тихо произнесла она. — В общем, несколько раз пыталась нарисовать твой портрет. Но ни разу не получилось… Что-то не так.

Гарри, потрясенный и взволнованный, не мог оторвать взгляд от листка, который держал в руках.

— Это невероятно, — выдохнул он. — Ты… Но как? Как это возможно…

Он наконец поднял голову.

— Это не мой портрет, Вирджиния, — хрипло проговорил Гарри. — Но я знаю, кого ты рисовала.

— Я не понимаю, — растерянно проговорила девушка. — Но…

— Это мой папа. Ты постоянно рисовала моего отца. Понимаешь? — откликнулся Гарри. — Мерлин великий…

С белых листов на него смотрел Джеймс Поттер. Это был его нос, его непослушная черная шевелюра, его теплый взгляд сквозь очки. Отец был, словно живой. Именно такой, каким Гарри видел его в Запретном лесу.