ТомоМурзик (джен)

Гарри погрузился в водоворот школьной жизни. Уроки, новые друзья, обживание гостиной Гриффиндора — всё это отнимало у него львиную долю внимания. И Том, к своему первоначальному раздражению, а затем и холодному принятию, понял: он больше не может быть тенью, неотступно следующий за своим протеже. Гарри должен был научиться стоять на своих ногах, чтобы потом падение было болезненнее. А у Тома… у Тома появились свои дела.

Первой и самой насущной проблемой стала миссис Норрис.

Том впервые столкнулся с ней в коридоре на третий день. Тощее, пыльно-серое создание с лампоподобными глазами, пахнущее старой шваброй и доносами. Их взгляды встретились, и между ними мгновенно пробежала искра взаимной, животной неприязни. Миссис Норрис увидела в нём чужака, посягнувшего на её территорию. Том увидел в ней жалкого, прирученного сторожа, но сторожа, наделённого властью в лице её хозяина.

И она была… настойчива. Словно чувствуя в нём нечто большее, чем обычный кот, она начала преследовать его. Не с враждебными намерениями — нет, с чем-то гораздо более худшим. С интересом. С навязчивым, кошачьим любопытством, которое граничило с притязаниями.

Она терлась о его бок, когда он пытался пройти мимо. Она сидела напротив него в столовой, неотрывно глядя. А однажды, застав его за изучением гобелена с изображением танцующих троллей, она издала гортанный, призывный звук и сделала характерный изгиб спины.

Тома пробрала дрожь омерзения. Это было… предложение. Примитивное, кошачье, отвратительное. Он, Лорд Волдеморт, потомок Салазара Слизерина, и эта… эта консерва!

С тех пор начались погони. Увидев вдали её тощую фигурку, Том разворачивался и пускался в бегство. Он не боялся её. Он бежал от унижения, от самой возможности быть замешанным в такой низменной, биологической фарсе. Мысль о том, что Филч мог стать ему в каком-то извращённом смысле «приёмным отцом», а миссис Норрис — «супругой», была хуже, чем любое заклинание, которое мог на него наложить Дамблдор.

Именно эти побеги привели его к осознанию своей новой роли. Спасаясь от миссис Норрис, он облазил десятки потайных уголков, коридоров и пустующих классов. Он узнал Хогвартс. По-настоящему. Не как студент или профессор, а как его полноправный, хоть и пушистый, обитатель.

И у него созрела мысль: почему бы и нет? Он живёт здесь. Его «глина» находится здесь. Его прошлое и, возможно, будущее — здесь. А значит, Хогвартс — его территория. Весь. От подземелий Слизерина до самых высоких башен.

Однажды вечером, когда Гарри делал домашнее задание по зельеварению с Гермионой и Роном, Том бесшумно выскользнул из гостиной Гриффиндора. Его цель была проста — гостиная Слизерина. Ему нужно было взглянуть на своё былое гнездо. Увидеть, во что оно превратилось.

Пробраться в подземелья было несложно. Память, притуплённая годами в теле кота, всё ещё хранила нужные маршруты. Он остановился перед голой каменной стеной, за которой, он знал, скрывался вход.

— Чистота крови, — прошипел он мысленно, вкладывая в эти слова всю свою старую веру и новую, циничную ностальгию.

Каменная стена отъехала с тихим скрежетом.

Гостиная Слизерина почти не изменилась. Тот же зелёный свет, льющийся из-под озера, те же кожаные кресла, те же гобелены. В воздухе витал запах старого дерева, дорогого зелья и холодной воды. И было… пусто. Не физически — несколько студентов сидели в креслах, тихо разговаривая. Но пусто духовно. Не было того ощущения амбициозной, кипящей энергии, которое он помнил. Была лишь сонная, самодовольная атмосфера клуба для избранных.

Один из студентов, старшекурсник, заметил его.

— Смотри-ка, чёрный кот. Откуда ты взялся?

Том стоял неподвижно, его зелёные глаза скользили по знакомым стенам. Он чувствовал себя призраком, наблюдающим за своим прошлым, которое больше ему не принадлежало.

— Похож на кота-оберега, — заметил другой. — Дорогая штука. Наверное, чей-то из профессоров.

Том развернулся и вышел, не дожидаясь, пока стена за ним закроется. Ему не нужно было здесь оставаться. Слизерин был частью его территории, но не более того. Его настоящее место было там, наверху, среди гриффиндорцев, где кипели настоящие страсти, где рос его проект.

Он вернулся в гостиную Гриффиндора как раз к тому моменту, когда Рон пытался заставить свое перо писать зелёными чернилами и перепачкал всю пергамент. Гарри смеялся. Гермиона что-то ему строго объясняла.

Том прыгнул на спинку дивана за спиной Гарри и устроился там, свернувшись калачиком. Он был дома. На своей территории. И пока он наблюдал за своим протеже, он знал, что его планы медленно, но верно продвигаются вперёд. А что до миссис Норрис… ну, с ней он просто будет бегать быстрее. У него не было времени на кошачьи романы. У него была империя, которую нужно было построить. Один укус, один хорошо направленный взгляд, один шепот на ухо спящему Гарри за раз.