Гейм, сет, матч (гет)

Джинни забрала метлу из кафе, в котором ее оставила, и теперь шла назад в Хогвартс, когда ее догнал Джордж. Он дружески хлопнул ее по плечу, но вокруг было слишком много возвращающихся в Хогвартс школьников, чтобы можно было что-то обсудить. По невысказанной договоренности брат и сестра свернули к сараям для метел, как только дошли до школы. В такой холодный день никто не летал, а потому сарай был пустым, когда Джордж и Джинни проскользнули внутрь.

Джордж заклинанием запер дверь, на случай, если кто-то захочет войти, а Джинни наложила Заглушающее.

— Розыгрыши у тебя паршивые, — сказала она, как только заклинание заработало. — Просто ужас, что ты так настроен строить на этом карьеру. Тебе пора передумать. Может лучше пойдешь в политику, как Перси.

— Ого, Джин. Это грубо, — сказал Джордж, при этом понимая, что она не так уж неправа.

— Ты должен был быть жутким, — ответила Джинни. — Ты ведь понимаешь, да? Ты должен был дать пробудиться твоему внутреннему Колину Криви.

И Джинни с Джорджем содрогнулись при этой мысли, но у Джинни была сильная воля, поэтому она продолжила:

— Может ты не знаешь, потому что у тебя никогда не было девушки, но искренне слушать, что говорит девчонка, давать ей выпивку, пытаться ее раздеть и трансфигурировать для нее миленьких слизеринских зверушечек — это не жутко... — Джинни замолчала, наморщив лоб. Она выглядела раздраженной и обеспокоенной. — Ладно, это единственный раз, когда я тебе это скажу, о брат мой. Это было круто.

Джордж улыбнулся, проводя рукой по волосам.

— Ты так думаешь?

Джинни рассмеялась, толкнув его в плечо.

— Зачем ты прикидывался, что хочешь над ней поиздеваться, когда просто хотел пофлиртовать, болван?

— Я собирался над ней поиздеваться, — запротестовал Джордж. — Это должно было быть самое крутое издевательство в истории. Ее пра-пра-правнуки еще умирали бы от унижения...

— Но? — спросила Джинни, растерянно взмахнув руками.

— Ну, ты же ее видела, — сказал Джордж. — Она собиралась показать сиськи бармену-гею, чтобы получить алкогольный торт. Даже ты не знала, что с ней делать.

— Мы дали ей выпивку, — ответила Джинни. — Не представляю, что еще мы могли ей дать.

Джордж улыбнулся:

— Ага.

— Ладно, хорошо. Что случилось? Ты проиграл эту партию. Миллисент Булстроуд победила потому что... Что? Потому что она милая?

Джордж судорожно сглотнул.

— Мерлин, нет. Я бы никогда не сказал "милая", описывая Миллисент, — он потер лицо. — Я забыл, что это должен быть розыгрыш, — тихо сказал он. — У меня был план игры. Я уже все приготовил. А потом... — он пожал плечами, изучая ладони и стараясь понять, что случилось. — Я забыл.

Джинни помолчала, разглядывая его потемневшими глазами. Она слишком хорошо его знала. Он не забыл бы о розыгрыше, если бы его не отвлекло что-то более важное. Пока что никогда в жизни такого не происходило, но Миллисент Булстроуд сумела его отвлечь. — Она думает, что ты Фред, Джордж. Я имею в виду... Что ты будешь делать?

Джордж облокотился о ящичек.

— А мне нужно что-то делать?

— Ну, она тебе нравится, — сказала Джинни. — Это было чертовски очевидно в тот короткий промежуток времени, что я играла роль третьего колеса.

Джордж сложил руки на груди.

— Я это не отрицаю, но это просто не имеет значения. Для нее это все игра, помнишь?

Джинни покачалась с пятки на носок, пожевывая губу.

— Это может быть... не так, — наконец сказала она.

Джордж резко посмотрел на нее. Она отвернулась, снова пожевала нижнюю губу, словно подумала, что сказала слишком много.

— Джин?

Джинни покачала головой.

— Забудь, что я это сказала. У меня нет доказательств.

Джордж склонил голову набок, хмуро глядя на нее.

— Джинни, ты не можешь вот так сказать такое, а потом сказать, чтоб я забыл. Что ты имеешь в виду?

Джинни резко выдохнула, сердито глядя на него.

— Я оставила вас одних там у Визжащей Хижины не потому что ты был странным и романтичным. Я оставила вас, потому что мне показалось, что она не против.

Джордж сердито посмотрел на сестру. Обычно она была права насчет такого, но Миллисент не хотела оставаться там с ним, на холме. И когда он придвигался к ней, она точно отодвигалась подальше. Ей понравилась змея, это было очевидно. Но она была слизеринкой, а змеи были их эмблемой. Тут он вспомнил, сунул руку в карман и достал из нее змею из ленты, которая обернулась вокруг его пальцев. Он собирался ее отдать.

— Не думаю... — начал Джордж.

Джинни что-то пробормотала, слишком тихо, чтобы он смог разобрать.

— Что?

— Она смотрела тебе в рот, — сказала Джинни. — Каждый раз, когда ты улыбался. И она... Когда ты клал руку рядом с ней, она старалась отодвинуться.

— Вот именно! — воскликнул Джордж. — Она очень старалась, чтобы я ее не коснулся.

Джинни раздраженно вздохнула. Джордж понятия не имел, из-за чего она так бесилась. Она же сама доказала его правоту.

— Ты такой идиот. Если она старалась, чтобы ты ее не коснулся, это значит, что она внимательно за тобой наблюдала.

— Да, и она меня избегала, — сказал Джордж, почти уже так же раздраженный, как она. Слизеринские девчонки играли в игру. В этом не было ничего личного, они просто решили, что могут это устроить, и устроили, потому что им было скучно. Джинни слишком много в этом что-то видит.

Она покачала головой, криво ухмыляясь.

— А чего ты ждал? Она думала, что ты Фред, что у тебя есть девушка, и что ты под амортенцией. Булстроуд можно по-разному назвать, но мы уже установили, что она не отчаялась.

Джордж резко выдохнул и прищурился, глядя на Джинни.

— Джин, — сказал он немного слишком сердитым голосом. — Это зашло уже слишком далеко.

— Я не стала бы тебе говорить, что она заинтересована, если бы не была на девяносто процентов уверена, что права, — сказала Джинни. Она пожала плечами. — Ну и вообще, она мне понравилась. Думаю, тебе стоит с ней встречаться. Уверена, если ты расскажешь Фреду...

— Нет, — снова вскипел Джордж.

Джинни замолчала, глядя на брата.

Джордж провел рукой по волосам.

— Я не хочу, чтобы Фред об этом знал, — Фред мог быть жесток. Джордж не волновался за Миллисент, она могла за себя постоять, но ему не хотелось портить дух игры. Джордж напряженно повел плечами. Он никогда ничего не скрывал от Фреда.

— Что ты... — Джинни нахмурилась, выглядя искренне растерянной. — Тебе что, стыдно признаться, что ты заинтересовался Булстроуд?

Джордж рассмеялся. Это было просто идиотское предположение.

Джинни расслабилась, кривя рот в улыбке.

— Тебе нравится знать что-то, чего не знает Фред, — сказала она. Да, это немножко было правдой. — Ладно. Итак, она думает, ты Фред под действием амортенции. Ты всегда можешь снова воспользоваться обороткой. Я отвлеку Фреда и.... –— она замолчала, когда Джордж покачал головой, грустно улыбаясь. — Как думаешь, сколько это продлится?

Джинни резко выдохнула, и обдумала бардак ситуации. Миллисент думает, что он Фред, который пытается изменить с ней Анджелине; да она, скорее всего, в итоге его просто изобьет, или того хуже, изобьет настоящего Фреда.

— Как насчет одного дня, или двух, и я попытаюсь все исправить, — сказал Джордж.

Снова пожевав нижнюю губу, Джинни согласилась. Ее лоб был наморщен, глаза прищурены больше обычного. Джордж лучше было бы попытаться найти способ все исправить. Если он не сможет, то попытается Джинни, и ее методы могут быть пугающими.

Скорее это от страха перед методами Джинни, а не потому, что верил в ее идею, что он понравился Миллисент Булстроуд, Джордж подошел следующим утром к входу в гостиную Слизерина. На этот раз он не стал превращаться в Фреда. Он поднял было руку, чтобы постучать, как стена расступилась сама собой.

На входе стоял Крэбб, выглядя удивленным при виде гриффиндорца на их территории.

Джордж нахмурился.

— Булстроуд там? — спросил он, наверное, грубее, чем это было нужно.

Лицо Крэбба засветилось, на его губах заиграла улыбка.

— Я знал, что ты вернешься, — сказал он, поглаживая себе по носу. — Это просто как Ромео и Джульетта, знаешь. Любовь, запретная людьми и богом.

— Ты пугаешь меня, — сказал Джордж. — Пожалуйста, перестань.

Крэбб отступил в сторону, и Джордж прошел мимо него в слизеринскую гостиную.

— Предательство! — вдруг завизжал кто-то.

Крэбб подпрыгнул на два фута вверх и обернулся с видом перепуганного кролика. Как оказалось, из спален мальчиков вышел Малфой, который теперь с ужасом смотрел на Крэбба.

— Ты, чудовище! — заорал он, хватая ближайшую вазу и швыряя ее в Крэбба. — Позволить этому... Этому мерзавцу войти, при том, что ты знаешь, как он играет с бедной нежной Милли! Как ты мог, Крэбб?

Крэбб пискнул, прячась за ближайшим диваном, а Малфой схватил следующую вазу и побежал за ним. Приглядевшись поближе, Джордж уже не был уверен, что это были вазы. На камине стояло несколько таких в ряд — и почти все они были богато украшены — и на каждой из них была металлическая пластинка с выгравированным именем. Джордж был уверен, что это были урны с прахом. Вполне в духе слизеринцев — держать мертвецов в гостиной.

— Ну, я тогда сам пойду, найду Булстроуд, — сказал Джордж, махнув в сторону лестницы. Он пошел по лестнице, противоположной той, по которой поднялся Малфой. Показалось, что все правильно. Посреди дороги путь ему перерезала второкурсница.

— Это девчоночьи спальни! — завизжала она, запахивая халатик и с ужасом глядя на него. — Разве ты не знаешь, что кощунственно докучать даме, которая не завершила туалет?

— Тебе сколько, двенадцать? — спросил Джордж. — И кто это в двенадцать лет вот так вот разговаривает?

Девочка топнула ножкой.

— Я буду кричать! — заявила она.

Джордж прошел мимо нее, прибавив ходу, чтоб поскорее от нее отделаться.

Немного дальше по коридору он встретил Дафну Гринграсс и Трейси Девис, те хихикали, как ненормальные, облокотившись о тяжелую дубовую дверь, все еще одетые в коротенькие кружевные сорочки.

— Милли еще не готова, — сказала Трейси.

— Но она будет рада тебя видеть, — хихикнула Дафна.

— Она сказала, что ваше свидание вчера было просто класс, — сказала Трейси. Они обошли вокруг него, мастерски отрезая ему путь к побегу.

Джордж шагнул назад, но Дафна придвинулась, почти повисая над нем.

— Она только об этом и говорила, — мурлыкала она, пока Джордж пытался сообразить, как от нее отодвинуться, чтобы она на него не грохнулась.

Но он не мог, и он решил, что в этом-то и был смысл. С другой стороны на нем повисла Трейси.

— Ты ее поцеловал?

Джордж пошевели плечами, пытаясь их сбросить. У него было ощущение, что они делали такое раньше: ни одна из них даже не двинулась.

— Слушайте, может я попозже зайду, — сказал он, отпихивая Дафну. Та твердо держалась на месте.

— Тебе нравится Кризельда Ноутли? — спросила Трейси. — Надеюсь, что ты просто обожаешь Кризельду Ноутли. Миллисент хочет, чтобы она пела на вашей свадьбе.

— Она всю ночь об этом говорила. Это так романтично, ты так не думаешь? — пропела Дафна.

Двоюродная бабушка Джорджа Мюриэл слушала Кризельду Ноутли. Она была настолько мерзко сладенькая, что даже его мать слышать ее не могла. Прежде чем Джордж успел ответить, дверь открылась.

Панси посмотрела на него и улыбнулась своей острой, холодной улыбкой.

— Милли готова, — сказала она и вышла в коридор.

Джордж стряхнул с себя двух слизеринок, и на этот раз они грациозно стряхнулись, правда, все таки успешно блокируя ему путь к отступлению. Джордж расправил плечи и вошел в спальню.

Милли сидела на кровати, ее волосы были всклокочены, и она сонно потирала глаза.

Некоторое время Джордж смотрел на нее так, словно она была терновый куст, через который он пытался проползти, но в итоге застрял. Прошло несколько секунд, и он оглянулся по сторонам, разглядывая комнату, которую она делила с другими девчонками. И это была ошибка. Джордж стало ослепительно ясно, что сколько бы розыгрышей не было у него за плечами, к этому он не был готов.

Но как только он развернулся к входной двери, как она тут же с грохотом захлопнулась.