Дом для Лолы - 2. The Beyond (гет)

Он ждал, изо всех сил верил, что она придет в себя. И даже после того, как отрицать смерть Лолы стало невозможно, он все еще думал, что она каким-нибудь волшебным образом вернется к нему. Ведь раздвоилось же его тело, когда они выбирались из каменной клетки ─ теперь, в отчаянной надежде на несбыточное, он наконец-то признал это как факт. Как угодно, хоть в аналогичном "водолазном костюме", но она просто обязана была снова найти его. Это же Лола!

Но чуда не происходило.

Доминик молился, ругался, обещал, проклинал, но небеса ─ или та дьяволица ─ оставались глухи. Его голос звучал как-то странно, но он никак не мог взять в толк, что не так. И чем больше он просил, тем яснее понимал, что никто не отзовется.

Они с Лолой хотели остаться одни. Что ж, их все-таки оставили в покое.

Когда сил кричать уже не осталось, он осел в траву, выдирая ее из земли целыми пучками, чтоб хотя бы треск рвущихся стеблей заполнил эту звенящую тишину. Как будто все вокруг замерло, не слышно было даже шелеста листьев.

Он поднялся с колен, стер с лица грязь, подобрал подходящий сук, чтобы вырыть могилу, и пошел к реке, где почва была мягче.

* * *

Отмытая челка мешала ─ щекотала лоб, спадала на глаза, и Доминик вскоре перестал ее поправлять, потому что за завесой светлых прядей очертания тела, лежащего чуть повыше на берегу, теряли четкость.

Работать пришлось долго, но он не возражал бы провести еще пару часов, загребая землю камнем (ветки оказались совершенно непригодны для рытья) и выбрасывая ее пригоршнями из… могилы. Черт.

Он выбрался из ямы, усевшись на свеженасыпанный холм и тщательно избегая оглядываться.

"Давай же, у тебя еще есть немного времени, просыпайся. Очнись прежде, чем я обернусь, и мы сделаем вид, что ничего не было. Я не буду ни обижаться, ни злиться, пожалуйста".

Было так тихо. Даже река, казалось, приостановила свой бег, чтобы четко дать ему понять, что Лола мертва.

* * *

Доминик долго сидел на берегу, сгорбившись, словно дряхлый старик. А когда заходящее солнце превратило речную гладь в расплавленное золото, он подполз к воде, поплескал себе в лицо, смывая то ли пот, то ли слезы, мельком взглянул на свое расплывающееся черное отражение и, наконец, посмотрел на Лолу.

Он еле смог подняться с земли, когда все же решился похоронить ее. От долгого пребывания в состоянии неподвижности мышцы затекли, а ноги налились свинцовой тяжестью. Каждый шаг давался так тяжело, как будто он поднимался не по пологому склону, а взбирался на отвесную скалу. Дышать было трудно, словно он в самом деле находился на большой высоте.

На то, чтобы сделать десяток шагов, ушло несколько минут.

* * *

Лола лежала в той же позе, что и в момент смерти. Трое суток слоняясь около изломанного, залитого кровью тела, он не мог заставить себя прикоснуться к ней. Несмотря на то, что помутневшие карие глаза все это время были приоткрыты, Доминик иррационально продолжал надеяться на то, что она может очнуться. Как-нибудь, пожалуйста, и он простит этому гребаному миру все пытки, только пусть она вернется!

Он сел на корточки, вцепившись затрясшимися руками в колени, просидел так еще какое-то время, всерьез опасаясь за свой рассудок, но все же пересилил себя и дотронулся до тонкой руки.

И ничего не произошло. Он погладил ее руку со странным ощущением оцепенения. Холодная кожа несомненно мертвой женщины, окоченевшее тело Лолы ─ Доминик будто выгорел изнутри. Слабые отголоски эмоций, больше самовнушение, чем что-то еще. Он был просто шокирован своим отношением, но тут не перед кем было притворяться, поэтому Доминик не пытался натянуть маску скорби. Он знал, что его еще не раз накроют волны отчаяния, но в данный момент не чувствовал почти ничего, кроме усталости.

Спасибо Господу за его маленькие долбанные милости.

Отчасти даже радуясь своей неожиданной черствости, он поднял труп Лолы почти без усилий. Черты ее лица исказились, заострившись едва ли не до острых углов. Процесс разложения брал свое, и Доминик не стал всматриваться. Он запомнит Лолу такой, какой она была, а не какой стала: покрытое запекшейся кровью исхудавшее тело с развороченной спиной ─ не лучшая память о любимой.

Что-то екнуло внутри при этой мысли, но Доминик не стал ее развивать, вместо этого он понес Лолу к реке. Если занять себя какой-то работой, пусть и столь дикой как обмывание трупа, то можно не думать о том, что делать дальше. Он просто отмоет ее от крови и грязи, потом положит в могилу и засыплет землей. Может быть, ему тоже стоит остаться в той яме, она достаточно большая, чтобы вместить их обоих.

* * *

Доминик пытался удерживать голову Лолы на поверхности, пока не понял бессмысленность своих действий. Ей и раньше удавалось обходиться под водой без кислорода, что уж говорить теперь? Он закрыл ей глаза и окунул лицом в воду, оттирая бурые пятна крови.

Что же делать дальше? Как научиться, как заставить себя жить без нее? Продолжать идти вдоль реки с надеждой… Нет, никакой надежды не осталось, внутри него только пепел и апатия.

Поток разворачивал хрупкое женское тело, ближе прижимая его к Доминику.

Он понял, что начинает дрожать то ли от холода, то ли от напряжения, так что пришлось выбираться на берег. К тому времени уже почти стемнело. Следовало торопиться, если он не хочет засыпать яму наощупь.

* * *

Когда Доминик начал опускать Лолу в могилу, на его предплечье сомкнулись тонкие пальцы. Он сначала даже не обратил внимания, решил, что просто зацепился за ее руку. Но когда давление стало ощутимым, он окаменел. Расширившимися от ужаса глазами, чувствуя, как загривок покрывается холодным потом, он наблюдал за тем, как непереносимо медленно разжимаются скрюченные пальцы. Он не сошел с ума, они действительно двигались!

Стоя на коленях на краю разверстой могилы, Доминик поддерживал Лолу, отчаянно труся заглянуть ей в лицо и не менее сильно боясь разжать руки, удерживающие ее тело от падения в яму.

Солнце уже зашло, а звезд в этом недомире не было предусмотрено, поэтому приходилось ориентироваться в свете крохотной луны. Они даже как-то строили догадки, действительно ли это та, земная Луна. Цикл у нее точно был короче, а новолуния почему-то дольше. Лола издевалась и говорила, что эта горе-богиня не знает элементарных законов физики, потом сетовала, что и сама их знает слабо… Тогда она так беззаботно смеялась… Забыв, чего он так боялся, Доминик перевел взгляд на ее лицо.

Глаза Лолы оставались закрытыми и Доминик малодушно порадовался этому, потому что слишком хорошо помнил, как легчайшее нажатие на ее веки оставило жуткое ощущение размякшей плоти.

Как это вообще было возможно? Ее тело разлагалось, но все-таки жило?! Пусть и единственным признаком этого оставалось судорожное подергивание пальцев… которое уже прекратилось. Доминик пытался проверить пульс, но никак не мог понять, не является ли трепетание в ладони его собственным ритмом. Он положил Лоле руку на грудь, чтобы узнать, стучит ли сердце. Его собственное билось так быстро, что было сложно что-то ощутить, кроме отчаянного желания поверить, что Лола ожила. Вроде бы он что-то услышал. Или это уже самовнушение?

Доминик подумал, что вполне мог сойти с ума и обнимать сейчас мертвое тело, но никак не мог заставить себя разжать руки. Что, если его мольбы все-таки были услышаны? Вот только кем… Его передернуло: с той адской сучки сталось бы устроить очередную пытку.

Изломанное тело в его объятиях, кажется, стало теплеть. То ли его согревало тепло рук Доминика, то ли Лола возвращалась к жизни.

Выбери тот вариант, который тебе больше нравится, и не обращай внимания на запах гниющей плоти.

* * *

Крепко прижимая к себе тело Лолы, Доминик ждал рассвета.