На краю Пунт (гет)

Стоила ли содеянная шутка такой уплаты? Теперь каруда не имела права задавать себе такой вопрос — уже все свершилось. Но от совести не уйдешь. Есть такой мировой закон: воздастся да по содеянному. Что шутиху заказала Нуя ничего не значит — с нее спросится потом, а Тарот, давшая горошину с заклятием, умерла — с нее не спросишь. Последнее несказанно радовало Богиню. Она сама посредник, значит, уплаты в виде сильного ранения Дааха должно хватить. По ней уплата не взыщется — себя она никогда не берегла, вот мировая магия и нашла лазейку.

Будь она честнее, можно было избежать и этой неприятности, ударившей скорее по Силе, чем телу. Без крыльев ее секрет не имел смысла, а их она могла выторговать только у Нуи за услугу. А что может задобрить жену жреца, кроме как месть неверному мужу. Дэва оказалась ревнивой, что объяснялось ее внешностью в том числе, и это было на руку Беллой. Себек же постоянно давал ей поводы для злобы, жаждая заполучить сильнейших из каруд в свой гарем.

А все это значит, что рано или поздно она снова должна была прийти к мысли о сделке с Нуей. Только это привело к одному значимому пониманию: она дорожит своим мужем. И не задумывалась она в момент, когда он закрыл ее от огня, о тайне, связавшей ее с этим дэватом. Какое удивительное и странное чувство. Насколько это вероятно, что каруды, в силу своей холодности и эгоистичности, назвали любовь собственничеством? Для нее сейчас одно стало так неотделимо от другого…

Даах после ранения огнем выправился быстро, но, судя по тому, как он морщился при резких движениях, мышцы все еще тянуло. Излечить его до конца она пока вряд ли сможет. Вот и оставалось каруде присматривать за мужем, отвлекаясь от шитва.

К слову сказать, у нее ловко получалось работать даже во время езды на Черном, впрочем, волк шел ровно и осторожно.

— Странно, что за все время нашего путешествия через материк, мы ни разу никого не встретили с тех самых пор, как наши пути пересеклись, хозяюшка.

— Меня терзают сомнения, что Нуя, ее появление и действия, были каким-то образом спровоцированы тобой. Что было необходимого в посещении Озерной Девы? Сведения о мече — безусловно, да и Гармра тебе хотелось пристроить, чтобы обезопасить его…

— Тут я могу оправдаться тем, что действительно это был сиюминутный порыв.

— Но об остальном ты пока согласна? Тебе виднее… Так вот, мне кажется, что все дело в Бадб, хотя ты действительно точно не знала, что она там.

— Мне это и хотелось выяснить, но я боялась слишком многого. Мы очень привязаны к детям, не смотря на некоторые особенности быта, — ответила меняле Богиня.

— Я был рад увидеть дочь, — вмешался в их разговор Даах.

— Спасибо, что принял нас, муж мой, — чуть улыбнулась воину каруда. — Это многое значит. Что там у тебя еще, — тут же обратилась к Рару Белая.

— Про Тарот ничего говорить не буду, причины здесь, вероятно, те же, что и с Озерной Девой. Да и ты не могла не знать, что Старуха умирает. От Нуи нужны были крылья, а Себек просто попался под руку и ты была не против померяться мастерством.

— В большинстве случаев ты прав, но ошибочные мнения я не развенчаю. А не встречали мы никого, потому как я создаю миражи для них и нас, будто никого лишнего вокруг.

— Сколь же силы в тебе скрыто?

— Достаточно, чтобы убить того — или ту, — кто окажется сильнее.

Каруда замерла на миг и тихонько сказала:

— Поздравляю. Сегодня у вашего друга второе рождение.

— У Ару?

— Да. Медянике удалось спасти обоих, хотя воин и слаб стал. Гармр даже пожертвовал Силой, чтобы Ару мог возродиться.

— А что будет со Стражем?

— Такие как он сами по себе ближе к сгусткам энергии, чем к плотским оболочкам. Потому они не злы, но и добра в них нет тоже. Единственный закон для них — справедливость даже в спорных вопросах. После дележа Сил он быстро восстановится, как и ваш друг, думаю, они отправятся нам в след сразу как будет возможно.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Даах. — Так куда мы теперь?

— Храмы каруд подобны форпостам на границе Мертвого кряжа. Всего их было семь. Тот, что стоял крайним в стороне усыпальницы Лелейло и возвышался над прибрежными скалами, да и сложен был из них же. Имея непривычный нам серый цвет, он посвящен был Сумеречной Богине — Совсем юной дэве, ставшей на путь своего становления. Он олицетворял весь груз, что взвалила она на себя. Остальные Дома растянулись ломаной линией от него в сторону, где Дагарат и Лелейло выходят из своего чертога. Храм Сумеречной Богини и еще три соседних с ним были уничтожены в разное время. Один пришел в упадок из-за смерти жрицы, пару, уже брошенных и запечатанных, — разрушили воины Себека. Первый же храм уничтожила сама Великая Дочь. Ныне пока еще стоят три Дома. Мы движемся к храму, что ближе к закату — в Дом Разящей Богини. В тот, что следует за ним, посвященный Скорбящей Богине, только заглянем — вряд ли меч там. Этот храм был осквернен ученицей Дочери.

— А что за третий храм, — полюбопытствовал Даах.

— Это верховный храм с самой старшей из нас карудой-хранительницей. Дом Двух Капель.

— Он единственный из всех не посвящен только Богине?

— Все они, так или иначе, соотносятся с ее жизнью. Иногда сложно уловить связь, но вы поймете, когда все осколки знаний встанут на свое место.

Каруда завязала последний узелок, встряхнула плащ и повертела его. Он был ветхий, много раз штопанный. По добру бы новый сшить, но времени не было. Пока придется довольствоваться тем, что имеют. Дэва вздохнула и протянула работу Дааху.

— Мерь. Должно быть все нормально. Дальше, хоть и не дело это, буду делать тебе, Рар.

— Почему ты подшила мне вперед, ведь Рар теперь считается нашим спутником и гостем, раз мы теперь снова вместе?

— У него есть небольшой резерв Силы, а из тебя его выкачал Черный.

С этими словами Богиня вздела в костяную иглу новую нить и принялась за работу.